● А потом сидел и, размазывая по щекам слёзы и пепел, смотрел, как догорает очередное его письмо.
● Мама плакала, и он ничем не мог ей помочь.

● А потом заплакала — потому что ей внезапно стало так жаль себя: с этой её вечной неловкостью и неумением сдаваться.

● Прозрачная, как слеза.

● Почему всегда обязательно надо устраивать драмы, драки и слёзы?
● Он посмотрел на растерянную Рози, на стоящего рядом Малфоя, на мандарин, который она все ещё держала на ладони и не знала, куда его деть, снова на Рози, на слёзы в её глазах и вдруг сказал:
● Ну, не плачь — сейчас я тебе помогу!

● Фокси влетела в дом и сразу ринулась в гостиную, на ходу утирая слёзы.
● Смех и слёзы.

● Она так устала от чужих слёз. Ей начинало казаться, что все эти слёзы льются из её глаз — и поэтому здесь так часто идёт дождь.
● И она просто улыбалась ему, и эта улыбка была горькой, как слёзы.
● красотой, которую невозможно удержать, от которой щемило сердце и слёзы сами собирались на кончиках ресниц.

● Нужно полностью сосредоточиться и действовать очень аккуратно — иначе в уголках глаз навсегда застывают крошечные прозрачные слезинки клея.

● И я не плакала из-за Седрика...

● — Пожалуй, нет, — Драко поспешно изобразил скучающее выражение лица.
● Тео сделал было просительное выражение лица, но к ним уже спешила мадам Пинс.

● Соломон развёл руками и состроил такое сочувственное выражение лица, что Молодой Талантливый Автор чуть не расхохотался.

● Даже когда на пороге появилась Алиса с корзинкой в руках, он не смог оторваться, только опустил газету ниже, развернулся корпусом к жене и изобразил на лице такое умильно-внимательное выражение лица, что Алиса рассмеялась:

● Джинни с подозрением на него поглядела — Билл изобразил самое невинное выражение лица, на которое был способен.
● — Ну почему нельзя спокойно съесть свою долю? Почему всегда обязательно надо устраивать драмы, драки и слёзы? Что?! Я сказала что-то смешное?! — набросилась она на Билла, который явно из последних сил пытался сохранить серьёзное выражение лица.

● — Ну да, — сохраняя непроницаемое выражение лица, ответил Рем, — ужасно секретная — никто про неё не знает. Но тебе можно.

● Фокси изобразила на лице внимание — интересно, почему она такая отстранённая, будто покрыта коркой льда? Все люди так чувствуют себя, когда теряют родных, или это только она такая равнодушная?

● Этот автоматон был похож на дворецкого — вежливо-внимательное выражение лица, строгий темно-серый сюртук, серые жилет и брюки на тон светлее, белая рубашка, чёрный галстук, белые перчатки.

● Галантно проводив девушку до двери и закрыв за ней дверь, шеф все ещё с тем же глуповато-воодушевлённым выражением лица повернулся к Славе.

● Судя по выражению лица, Билл явно не понимал, к чему клонит Перси.
● Перси перевёл дух и ещё раз взглянул на Билла. Судя по выражению лица, тот был озадачен.

● Её заметили: она ещё не успела постучать, а в доме уже послышались шаги, дверь распахнулась — Фокси едва успела изобразить улыбку, улыбка вышла вымученной.
● — Привет, па! — она старалась говорить непринуждённо, но получалось отвратительно. — Отлично выглядишь!

● — То же, что и ты — собираемся исправить погоду! — крикнул Фред, а Джордж скорчил гримасу.

● Гарри натянуто улыбнулся. Разговор не клеился.

● Меня зовут Ники Уилкинс, и я очень люблю книги.
● Недаром Драко не любил этот праздник.
● Ник любил этот праздник.
● Да, он любил Ника, хоть и понял это слишком поздно, любил как никого — больше чем семью, больше всего на свете.

● — Нет уж, Ремус, послушай меня — я люблю тебя! — сказала она, глядя прямо ему в глаза — Люблю! И не смей отворачиваться, когда я тебе это говорю! Я никого в жизни так не любила и... это нечестно, что ты решаешь за меня, кто мне нужен, и не хочешь услышать меня! И… и…" — Тонкс осеклась — она не знала, что говорить дальше.
● …она уже влюбилась по уши…

● — Я уже говорил, что люблю тебя?
● Джеймс вздохнул — он не любил оставаться в стороне, когда остальные заняты чем-то важным.

● Рози сидела на подоконнике и любовалась своим мандарином.
● Рози сидела на большой поляне на берегу озера и любовалась на башни Хогвартса.
● …в понедельник будет День святого Валентина, когда влюблённые дарят друг другу открытки с признаниями в любви…
● …наверное, ангел Фумалфой не любит, когда его отвлекают…
● И теперь, месяц спустя, Рози была абсолютно уверена, что никого никогда не любила и уже никогда не полюбит так сильно, как ангела Фумалфоя.
● — Он не любит мандарины, — грустно сказала Рози.
● Скорпиус же, обиженный до глубины души, разглядывал свой мандарин и брюзжал, что всю жизнь мечтал получить в подарок нелюбимый фрукт с дарственной надписью "Ал, это не тебе!".
● Даже ты, хоть и не любишь мандарины, можешь чистить их так же круто, как Джеймс!

● Ветер сорвал с неё шляпку, пока она, запрокинув голову, любовалась на белок в парке.
● она не любила слово "реставрация"
● здесь её ждали любимая чашка, любимое кресло в гостиной и любимый сорт чая на кухне.

● Вот уж кто с раннего детства был влюблён в море — готов был дни и ночи проводить на капитанском мостике.
● любимый младший сын и брат в такой дружной семье
● мама, которая одинаково любит всех своих детей, что бы они ни делали
● "Надежда" — так корабль отца назывался — самый любимый, а после депрессии, когда они с дедом чуть не разорились, вообще единственный.
● Не такой, как дед — вот уж кто был скряга, так уж скряга — но тоже любил повторять про маленькие ручейки, которые создают большую реку.

● Я очень люблю тебя, но я хочу остаться собой.
● Я люблю тебя.
● Маленькой Фокси любила лежать на этом "диванчике".
● …ма любила такие старые неспешные фильмы…
● Я всегда его любила.
● совсем не те мысли, которые должны бы меня беспокоить, когда меня целует любимый мужчина.
● Я в детстве очень любила её разглядывать.
● но в фильмах, которые ма любила, говорили примерно так… или ей казалось, что так.

● Это все отец с его любовью к древним изречениям, вроде "Архитектура — это застывшая музыка".
● "Кто владеет информацией, тот владеет миром" — ещё одна любимая отцом древняя фраза.
● Так вот как заурядный дизайнер из никому не известной семьи стала женой самого популярного архитектора, любимца президента Сноу.

● Только сделай проход прямо во дворик Принцессы — не люблю, когда в моих лабораториях ходят посторонние.
● А богатые дамы больше любили механических соловьёв и вечные розы, а не механические старые деревья.
● Все это напоминало головоломку, а головоломки он любил.
● …алхимия не была его любимой наукой…

● Но только некому было любоваться этой красотой.
● …волшебный зелёный туннель, который непременно понравился бы всем влюблённым…
● А ведь она так любила солнце.
● Она любила гулять по улицам ранним утром, когда город только просыпался.
● Когда-то она любила сидеть в башне ратуши и слушать свой город.

● Зато она любила сирень, огромную охапку которой принёс Володя.

● Любовь пробудила вулкан страстей в моей душе, я сгораю, как мотылёк, в этом пламени и не могу найти покоя.
● — Любовь, что туманит мой разум, служит мне оправданием.
● Блондинка сжала руку возлюбленного.

● "Какое странное место" — всплыла фраза из радиоспектакля, который он так любил в детстве.

● — Но я люблю тебя!
● — Я думаю, тебе давно уже стоит определиться, Гарри: любишь ты меня или свою любовь ко мне!
● Близкие не должны душить своей любовью.

● — В Австралию, — Поттер нервно провёл рукой по волосам и зачем-то начал протирать очки.

● Ей так ужасно, так плохо, и хотелось только лежать и чтобы ма гладила её по голове…
● Она открыла первую страницу и увидела маленького лисёнка, нарисованного коричневой ручкой. Машинально пролистала, провела рукой по страницам — в тетради не было ни единой записи — легонько погладила лисёнка на первой странице и, закрыв дневник, будто невзначай положила к себе на колени.
● Она с раздражением провела рукой по волосам, убирая назад чёлку.

● Посмотрел на сына, задумчиво погладил его по голове, когда тот заворочался и захныкал, но так и не проснулся.

● Рози катала на ладонях мандарин и никак не могла решиться подойти к нему. Наконец, она вздохнула, ещё раз погладила мандарин и направилась к ангелу.

● Он перестал понимать, где сон, а где — явь, и хотел только поскорее проснуться и почувствовать, как Реми гладит его по голове, а он в который раз обещает обратиться в Мунго...

● Иногда вокруг вьются братья и сестры, и пастор, не отвлекаясь от разговора с родителями, время от времени опускает руку, чтобы погладить кого-нибудь из них по голове.

● Она осторожно проводила рукой по его крылу — она ещё помнила их прежний восхитительный цвет…

● Он и сам не заметил, как оказался рядом, жадно разглядывая механизм, и благоговейно провёл рукой по станине.

● Руку красавицы сильно сжали, и, не в силах совладать с собой, она нежно провела рукой по волосам брюнета.
● Нежно проведя рукой по щеке красавца, блондинка повернула его к себе и впилась в губы страстным поцелуем.

● Он осторожно погладил фиал в кармане и, оглядевшись по сторонам, аппарировал к дому.

● Подхватив газету, Драко отправился в библиотеку.
● — Прошу прощения! — буркнул он, выхватывая тетрадь из рук мадам Пинс, и, красный как рак, выскочил из библиотеки.
● наконец, о том, как ему не хватает Ника и их разговоров.
● Долгопупс внезапно зарубил змею, Поттер вдруг ожил и они схватились с Тёмным Лордом.
● Мне ужасно не хватает тебя, Ник.
● Отчаявшись написать хоть что-то связное, Драко схватил чистый лист, написал:
● Драко умчался к себе и тут же схватился за перо:
● Драко подхватил тетрадь, выскочил в сад и, бесцельно побродив по дорожкам, устроился на скамейке.

● Она была уверена, что он точно умеет выбирать момент, и ей хотелось бы узнать, играет ли он в карты, но в принципе это было уже неважно — ей хватало и того, что есть.
● Тонкс удручало, что Ремусу не хватало решительности и упорства, чтоб сделать следующий шаг.
● И в один из вечеров, подхватив миски с водой и едой, она направилась в комнату Ремуса.
● Тонкс решительно ухватила его под ушами и развернула мордой к себе.

● — Замечательный набор. Даже я не подобрал бы лучше! — откровенно польстил ему Соломон и, подхватив бутылки, добавил: — Прошу за мной, к кассе.

● Гарри только вздохнул во сне, ухватился за папину футболку и так резко дёрнул ногой, что чуть не выбил чашку из руки Джеймса.
● — Примерно треть осталась, — ответила, встряхнув её, Алиса, — тебе хватит, сладкоежка.

● Ангел развернулся к ним лицом, чудесный лес с поляной и оленем пропали, а папа схватил Рози за руку и потащил к Лили и дяде Гарри.
● Она совершенно не ожидала нападения, поэтому-то ему и удалось так легко схватить её мандарин и убежать в центр комнаты!
● И, выхватив из её ладони мандарин, в мгновение ока почистил его, разломил на четвертинки и начал раздавать всем по очереди: себе, Розе, подоспевшему Алу.
● — Мы и есть брат с сестрой, — радостно ухватился за новую тему Ал, — только двоюродные.
● Ал преувеличенно громко зашуршал фантиком, потом заметил требовательный взгляд Скорпиуса и спохватился.

● — Конечно. В субботу. Приходи в пять тридцать… — начала она, но Сириус успел схватить её за руку.
● Друзья смеялись, что Сириус стал очень рассеянным, но это было неправдой — он был внимателен как никогда, но только к Реми, настолько, что на все остальное не хватало ни сил, ни времени.
● Бродяга прыгнул, схватил мальчишку за руку и потащил в ход под Гремучей Ивой.

● У него было все, чего мне так не хватало всю жизнь.
● Аксель, пожалуйста, хватит жить для нас, поживи, наконец, для себя!
● Эй, хватит шипеть.

● Фокси посидела ещё пару минут, прислушиваясь, потом аккуратно загнала кар под низкие ветви огромного дуба, росшего неподалёку, решительно распахнула дверь и вышла из кара, в последнее мгновение все-таки схватив тетрадь.
● …её вдруг охватило странное оцепенение…
● У неё каждый раз дух перехватывало от этого вида и от контраста узорчатой тени леса и открывающегося простора.
● Оставив кар на дорожке, Фокси подхватила тетрадь и пошла к крыльцу.
● Едва дождавшись, когда отец снова сядет на свой диван, Фокси спешно схватила стакан и тут же поняла, что делать этого не стоило — рука дрожала так, что вода чуть не расплескалась.
● И она продолжала смотреть на его руки, которые хаотически двигались, сжимались в кулаки, разжимались, хватали какие-то вещи на столе.
● Фокси с изумлением ощущала, как её охватывает злость, вынуждает двигаться, действовать. Она схватила тетрадь.
● Тетрадь раскрылась и упала бы на пол, если бы Фокси не подхватила её в последний момент, неловко и очень больно потянув при этом руку.
● Значит, силовое поле подхватит кар и потащит вниз по дороге, вдоль обочины, постепенно останавливая — приятного мало, но пережить можно.
● Фокси запоздало вспомнила о том, что нужно было выключить глушилку, чтобы поле смогло подхватить кар.
● Захватывающее дух ощущение полёта...

● хватит смотреть на материал глазами жителя Капитолия — искушённого и избалованного зрелищами.

● В его движениях не хватало сноровки, присущей людям, постигающим мастерство фехтования с раннего детства, хотя его и сложно было назвать увальнем.
● Так, хватит этого рыцарства.
● подхватив меч и ранец с пожитками, он торопливо направился вниз, к тропинке, то и дело поглядывая на подсвеченные вечерним солнцем кусты, а потом уверенно свернул вниз.
● Тогда он попробовал подтянуть к себе меч, но и это не удалось. Он беспорядочно шарил руками по сторонам, пока не прихватил случайно какую-то тяжёлую корягу, которой и начал бороздить землю.
● С диким воплем, прямо на четвереньках он кинулся к своему факелу, выхватил его из щели и ткнул прямо в тьму над тем местом, где сидел только что.
● Так, все, с меня хватит!
● …что-то мелькнуло в памяти про магические квадраты три на три, какой-то занимательный факт, но у него так и не получилось ухватить эту мысль.
● Подхватив ранец и почти уже догоревшую корягу, он поспешно спрыгнул на платформу, которая тут же начала опускаться вниз по узкой каменной шахте.
● Он хотел было обойти препятствие и добраться наконец до пневмопочты, но Дворецкий ухватил его за шкирку, как шкодливого мальчишку, и снова застыл.
● Неловко барахтаясь в крепкой хватке Дворецкого, он дотянулся до жилетного кармана, достал золотую шестерёнку и приложил к гнезду на виске Дворецкого.
● Да на этого и года не хватит.

● Тут его осенила какая-то внезапная мысль, и он снова кинулся к столу, подхватил только что сложенные открытки и начал их перебирать, проверяя по списку и приговаривая:
● Этот проект захватил его полностью и стал его idée fixe.
● Просто дух захватывало!
● — Пойдёмте! — с этими словами Лиза схватила его за руку и потянула к двери.
● Горько усмехнувшись, он вложил подарок в ящичек с биркой Au и, подхватив сюртук, поспешил вниз, так и позабыв выключить аппарат.

● Я думал, меня от этого костюма тепловой удар хватил.
● Всё — последняя попытка, и хватит.

● Ноги блондинки подкосились, и она упала бы, если бы её не подхватила сильная рука брюнета.

● Он быстро собрался, взял фирменный конверт, заполненные бланки доставки, листок с адресом и номером телефона, прихватил рюкзак и быстро выскочил из офиса.
● — Настя, а ты видела, что печати отдела кадров не хватает?
● Слабый свет телефона выхватил из темноты контур плотно подогнанной двери.

● Так у тебя не хватает нескольких последних глав?
● — Хватит! — остановил их Перси.
● "Что это?" — только и успел подумать Перси, как его подхватила неведомая сила, вздёрнула в воздух, закрутила и потащила куда-то прочь.
● — Отлично, мисс МакМиллан, — перехватила инициативу мадам Стебль.

● — Джинни, ну хватит!

● Уже ночью, измученный обуревавшими его чувствами, перепортив пачку бумаги, забросав все вокруг неудавшимися вариантами ответа, среди которых было даже несколько вызовов на магическую дуэль, он смог написать только жалкое подобие достойного ответа.

● И за все его мучения она всего-то повысила Скорпиуса до "Лучшего друга" и укатила на все каникулы в горы с Джеймсом и этим дракловым Томасом.

● Фокси едва успела изобразить улыбку, улыбка вышла вымученной.
● Стоило дожить до моих лет, чтоб мучиться вопросами из Алисы в стране Чудес.
● Люди были измучены… Я тоже была измучена потерями и смертями: родители, сестра…

● Изрядно помучившись, но все же запалив свою корягу, он осторожно двинулся по дну оврага.

● Нет сил терпеть эти мучения.

● …мир не раз перекроил границы государств, человечество всерьёз обсуждает проблемы планеты и космической экспансии…
● Как дела? Как его дела? Серьёзно?

● Серьёзно — все карты дома оставь.

● — Я сказала что-то смешное?! — набросилась она на Билла, который явно из последних сил пытался сохранить серьёзное выражение лица.
● — Да. Ты мне о-очень помогла, — преувеличенно серьёзно ответил Скорпиус.

● Я тогда даже серьёзно задумался — а и правда как? — ну и сказал, что собрал бы специальный рюкзак с пропеллером и перелетел бы, только непонятно, как рулить — это надо ещё продумать.

● Вот, кстати, одно из изменений — он разучился шутить, он все и всегда воспринимает слишком серьёзно.

● А потом девочка из отдалённого Дистрикта, за которую она болела, погибла так ужасно и нелепо, что Крессида внезапно осознала, что это все — всерьёз, что там, на Арене, не только неудержимость, но и страх, боль и смерть.

● Через пару метров от входа щель настолько сузилась, что вызывала серьёзные опасения, что он застрянет тут навечно и умрёт от голода.

● Это был молодой человек лет примерно двадцати, с непослушной копной вьющихся каштановых волос и серьёзным взглядом серых глаз за поблёскивающими очками.

● В конце концов, решив, что Билл настолько загружен, что ему просто некогда всерьёз обдумать его предложение, Перси решил взять дело в свои руки, приняв за основу прочитанную книгу.
● Катриона была серьёзна и последовательна, как мистер Дарси, а Мэган — жизнерадостна, как мистер Бингли.
● По его мнению, серьёзная Катриона больше подходила Чарли, а оптимистичная Мэган — Биллу.
● — "Гордость и предубеждение"? — переспросил Пекале с какой-то странной интонацией. — Серьёзно? Так у тебя не хватает нескольких последних глав? Это примерно с какого момента?
● "Нет, больше никаких романов, — подумал Перси. — Только учебники и серьёзные научные труды".

● — Что на этот раз? — уже серьёзней добавил Рон. — Снова сборы?

● Петербург — это, бесспорно, прекрасно, но на дворе ноябрь, а у него нет тёплой непромокаемой куртки.
● "Юмореско" — прекрасный выбор для прекрасной компании.

● — Эдди, я думаю, это начало прекрасной дружбы!
● — Звёзды сегодня прекрасны, не находишь? — ответил Скорп.

● Девушка была прекрасна: вьющиеся каштановые волосы и внимательный, чуть насмешливый взгляд карих глаз.
● …Сириусу казалось, что прекраснее момента в его жизни не было…

● "Карлсону прекрасно живётся в маленьком домике на крыше. По вечерам он сидит на крылечке, покуривает трубку да глядит на звёзды."

● …Сергей понял, что не встречал девушки прекраснее. А от весёлого взгляда голубых глаз хотелось немедленно совершить что-то значительное — как средневековому рыцарю во славу прекрасной дамы.

● прекрасная блондинка подошла к брюнету.

● Я думаю, что дар может воплотиться в любом.

● …он уже понял, что в любых планах, в которых фигурировала Рози, надо делать именно так.
● Завтрак будет воистину запоминающимся… в любом случае.

● Любой другой бы отчаялся, но Сириус только загорелся азартом.

● Я как раз пришёл домой в увольнительную, а тут отец вернулся, весь сияет, подарил Густаву машину, Ингрид — красивые заколки, маме — серьги, мне пообещал помочь с деньгами на учёбу, хоть они с дедом и были против любого образования, кроме морского дела…
● …отец, готовый поддержать любые интересы…
● Если бы мой отец не хотел так сильно следующего капитана, а был бы горд любым сыном?

● Объединяя всех людей, государство обязуется сохранять их жизнь и свободу любой ценой.
● Именно из-за неё мы в любой смерти ищем и находим виновника.
● Любая смерть — это не только горе для родных и близких, это закрытые исследования, отложенные на неопределённый срок новые технологии, это шаг, а то и все десять шагов назад на пути к нашему восстановлению.
● В любом случае, у неё нет времени вспоминать.

● Она была готова отдать Бити любой из десятка вариантов, но все ещё не считала работу законченной.
● Для Дистриктов это в любом случае не будет просто зрелищем.

● …таких можно встретить по всей стране, на любой мануфактуре и в любой мастерской.
● Поэтому любой звук казался громким и зловещим.
● Я могу оживить их в любой момент по вашему распоряжению.

● …и это куда хуже, чем любая какофония.
● Она сочувственно кивала головой, а сама думала, что действительно не представляет и даже предположить не может, и это куда хуже, чем любая какофония.

● …аппарата, который сможет воплощать в вещественном мире самые сокровенные мечты любого человека, который ею воспользуется.

● Фред с Джорджем любой разговор превратят в балаган
● …ты такой классный, что любая девчонка, даже из самой богатой семьи, будет счастлива стать твоей невестой!

● — Гарри, не драматизируй! Я рисковала не больше, чем любой другой участник турнира!
● — Но ты — не любой участник! Ты — моя жена!

● А ночью ему снилось, как кто-то кричит, и он знал, что это — Ник, хоть никогда и не слышал его голос.
● Драко думал над этим весь вечер, да и ночью, вместо того, чтобы спать, он ворочался и мысленно спорил с Ником.
● Отправив этот вариант, Драко почувствовал себя совершенно выпотрошенным, бросился на кровать и тут же заснул.

● Она так и уснула, обнимая его за шею.

● …осторожно забрав наконец-то заснувшего Гарри из рук жены, сел в соседнее кресло, сразу устраиваясь поудобнее.

● Ну же, соня, просыпайся!
● "Позёр!" — сонно подумала Рози.
● — Тринадцатое… или двенадцатое? — сонно ответила Рози.
● — Что? Это всё, о чём ты хотел поговорить? — сонно спросила Рози.
● Утром Рози еле смогла продрать глаза — всю ночь ей снилась какая-то ерунда про "Унесённых ветром", Скорпиуса и мандарины.
● Убью Скорпа — вот поэтому мне всю ночь снилась какая-то ерунда!
● Ночью, в своей спальне, он засыпал совершенно счастливым: хотя Рози и распределили к воронам, но зато они с Алом попали на один факультет.
● Знакомый голос нудел над ухом и мешал спать.
● Рози повернулась на другой бок и собралась заснуть дальше, но горностай подскочил к ней и заорал в самое ухо: "Роза, подъем!"
● Он обнял её за плечи, она прижалась плотнее — стало гораздо теплее, и Рози почувствовала, что начинает засыпать.
● Что-то смутно ей подсказывало, что четырнадцатое действительно имеет какой-то особый смысл, но она слишком хотела спать, чтобы обдумать эту мысль.
● Мерлин, ну как так-то? Она что — действительно спит?! Ну что за наказание!
● …все это она помнила, потом, кажется, задремала, и они разошлись спать.

● Ночью ему опять приснился знакомый навязчивый сон: будто он в облике Бродяги лежит в каком-то каменном мешке, сыром и промозглом, из которого почему-то не может выйти.
● Ночью ему опять приснился сон.
● Только получив ответ, что у них с Гарри все в порядке, он успокоился и постарался забыть дурацкий сон окончательно.
● Ночью ему опять снился сон.
● Он ещё раз вспомнил все в подробностях и решил все-таки выкинуть сон из головы.
● Он все-таки заснул, и ему приснился очередной сон.
● Сириус даже не успел удивиться, почему он здесь — это же, в конце концов, сон, он может оказаться где угодно.
● Он перестал понимать, где сон, а где — явь, и хотел только поскорее проснуться и почувствовать, как Реми гладит его по голове, а он в который раз обещает обратиться в Мунго...
● Он ещё цеплялся за надежду, что это просто кошмарный сон, из которого он сможет вынырнуть.

● Мысли текли вяло и сонно — сказывалось напряжение этого утра.
● Сегодня мне опять снился Том — ещё маленьким, лет пяти.

● Каждый раз, когда она заболевала или уставала, ей снилось одно и то же.

● Столько лет спать в ожидании принца!

● И от запаха свежей сдобы, ванили и корицы город будто потягивался и сонно моргал.

● Обняв жену и уткнувшись носом ей в макушку — и правда не сон — пробормотал:
● Гарри ввалился домой ранним утром и тут же завалился спать.

● Да, вы живёте с магией с рождения, но вместе с возможностями впитываете и многовековые ограничения и предрассудки.
● но в первую очередь тем, что она точно понравилась бы Нику, возможно, он бы счёл её другом гораздо лучшим, чем Драко.
● магглы давно повторили и даже превзошли ваши волшебные возможности с помощью технологий
● Драко рассказывал о событиях в школе, о новых порядках, о том, что добыть маггловские книги стало невозможно.
● но сам Драко подумал, что когда-нибудь ему придётся учить целую толпу Уизли, а ещё нового Долгопупса, Финнигана и даже, возможно, Грейнджер, и без сожалений отказался.
● О власти, о безграничных возможностях, которые получит род Малфоев?
● Но комментариев Ника больше не было, и Драко делал вид, что Ник даёт ему возможность высказаться первым. И он высказывался, и становилось проще — не то чтобы легче, но хотя бы сносно и возможно хоть как-то пережить ещё один день в окружающем кошмаре.
● он чувствовал в себе ту силу, которая превращает запреты в ограничения, а ограничения — в возможности.
● Иметь перед собой неограниченные возможности и выбрать маггловский университет?!
● Потому что жить так больше невозможно!
● возможно, мне просто было стыдно и хотелось сбежать от всего — и от своего решения и от его последствий.
● "Астория Гринграсс вроде вполне неплоха, да и помолвку можно расторгнуть, ведь повредить твоей репутации почти невозможно".
● "Ты про записку на старой тетради? Или про первые несколько страниц в новой?" — не упустил возможность поддеть его Ник.

● она искала в них такого, как папа — чтобы умел выбирать момент и когда-нибудь, возможно, научил их детей играть в карты, а они — милую девушку, которую надо оберегать.
● Тонкс легко бы поделилась своей, но это невозможно, оставалось только делать решительный шаг самой.

● От прилавка вглубь помещения расходились два прохода, но что в них скрывалось, разглядеть было решительно невозможно.

● И сейчас он отчаянно... нет, не скучал — сложно скучать с годовалым ребёнком, у которого режется очередной зуб — но тосковал по нужным, полезным и взрослым делам, по возможности идти куда-то или хотя бы просто выйти за дверь.

● — Я не сплю! — со всей возможной бодростью ответила Рози, не открывая глаз и устраиваясь поудобнее.

● Да, возможно, в чем-то Ингрид и права.

● возможно, когда-нибудь он даже будет выглядеть лучше неё, Фокси.
● Как это? Это же невозможно.
● Коленные суставы протянут ещё года полтора, лёгкие — возможно, даже два.
● возможно, Роб прав, возможно — это просто один большой имплант и он ничего не изменит в самом человеке. Но возможно, права я — и человека просто не станет, он постепенно изменится и растворится во всех этих сложных биомеханических деталях.
● Да, возможно, это уже не та доисторическая свобода, но это сохраняет человеческие жизни.

● Подумав ещё, сократил возможности до трёх.
● Тогда где-то в центре должен быть зал номер пять, в котором, возможно, найдётся второй выход.
● Возможно, потому что выход ведёт наверх, но не в пещеру.
● Но, возможно, нужно взять отражение по другой оси — раз уж ход идёт вниз?

● Её город действительно был красив — как прощальная песня или последний осенний лист — той хрупкой, хрустальной красотой, которую невозможно удержать, от которой щемило сердце и слёзы сами собирались на кончиках ресниц.
● "Жаль, что это невозможно", — как обычно отвечала она, подходя и целуя его в лоб.

● Эти широчайшие возможности кружили голову настолько, что Сергей позволил себе приобрести очень скромный дополнительный подарок для Лизы, который все время носил с собой, в жилетном кармане, боясь потерять.

● — Нет, это невозможно! Решительно невозможно! — не выдержал я и, с возмущением отшвырнув в сторону книгу, вскочил и подошёл к окну.
● — Ватсон, позвольте полюбопытствовать, что именно невозможно?
● Это просто невозможно!

● Тщательно продуманный план пошатнулся и начал понемногу крениться на одну сторону.
● Но Скорпиус не мог ответить — он наблюдал, как его тщательно продуманный план рассыпается на куски и превращается в пыль. Казалось, он даже слышит треск и грохот отваливающихся деталей.
● Опять она разрушила весь его хитроумный план. Ладно, у него был ещё запасной вариант — пять запасных вариантов — он уже понял, что в любых планах, в которых фигурировала Рози, надо делать именно так.

● Ассистентка дока прислала план "лечения". Боже, какое жеманство — это же сплошные операции по замене того и сего. Каждый раз, когда я вижу подобный план, я не могу не думать о том, сколько во мне осталось меня?
● Какая символическая дата — доисторический День Независимости. Лучший день для моего плана.

● Это, конечно же, был риторический вопрос — замки были его страстью, он подробно изучил планы всех замков, которые смог достать.
● — Что же, десять визитов в год можно и пережить, — он с азартом потёр руки, уже планируя будущие эксперименты.

● К тому же все его планы и хитроумные манёвры постоянно расстраивала одна из сокурсниц Чарли — Нимфадора Тонкс: она вечно крутилась рядом, все время нарушала школьные правила, влипала в какие-то абсолютно нелепые ситуации и, что самое ужасное, втягивала в них Чарли, что все сильнее и сильнее дискредитировало его в глазах Катрионы.
● Пекале оказался непринуждённым и неожиданно интересным собеседником, и Перси сам не заметил, как рассказал ему о своих планах на его кузин и даже о книге, которая натолкнула его на это.
● План был уже разработан, Катриону и обязанность хвалить ей Чарли весь матч Пекале брал на себя, а Перси тем временем придумывал, как бы заставить Билла пригласить Мэган на матч, когда случилось непредвиденное — на зельеварении Тонкс опрокинула на Чарли котелок вместе с содержимым.
● Тонкс всё извинялась и старалась как-то загладить вину, но Перси подозревал хорошо спланированную диверсию. Его чудесный план был под угрозой: как можно хвалить ловца, если из-за травмы тот не сможет хорошо летать?

● …шеф распределил задания и отпустил группы обдумывать план действий до завтрашнего утра — на это время назначено было заключительное совещание.
● — Давай-ка лучше планом займёмся.
● С планом они провозились до позднего вечера, но предусмотрели, кажется, вообще всё, что можно.
● — В Эдинбург? Но ведь я тебе рассказывал, что мы как раз там планируем операцию.
● Ещё раз проверив каждую из команд и общий план действий, шеф отпустил их собираться — начало операции было назначено на 19:00.

● Так, прикрываясь мигренью, Драко и просидел в своей комнате до конца дня.
● …но они все живы и он все равно не смог бы довести дело до конца…

● Короче, до самого конца каникул никакого Джеймса!

● до конца остаться собой.

● Так доведи дело до конца — ты же отлично умеешь отбросить лишнее и оставить только то, что бьёт точно в цель.

● Они снова вышли в коридор, прошли до конца, свернули, вышли на лестницу…

● …и направился прямиком в гостиную, чтобы наконец прочесть книгу до конца.

● Я на сборах с девчонками до конца недели.

● Что вообще может быть интересного в этой книге?
● Вообще, мне кажется, что вы отгораживаетесь по принципу чистокровности не потому, что чувствуете своё превосходство,
● И вообще, с чего он взял, что Ник ещё учится в Хогвартсе?
● Страх отступил, и вообще Драко думал о себе и близких как-то отстранённо, будто смотрел на это глазами Ника.
● И если это не позор, то что такое позор вообще?!
● Я благодарен за то, что ты сейчас делаешь и вообще ценю тебя как специалиста.
● ...мне нужна картина… или собака… или вообще эти морщерогие не-помню-кто.
● Честно говоря, у меня вообще ничего путного не было в мыслях в то время
● Оставался крошечный шанс, что он ослышался или не так её понял, или это какой-то другой Ники, или вообще розыгрыш Поттера...

● Вообще-то, с кавалерами Тонкс не очень везло.
● Но она не отчаивалась, она вообще никогда не отчаивалась
● И вообще я для тебя слишком стар, беден и опасен.

● Я бы её вообще никому не посоветовал…

● ...ей казалось, что папа знал вообще всех на свете.
● ...папа вообще велел ей взять за руку Лили и всюду ходить с ней.
● ...а сам Джеймс вообще ни с кем из них не хотел идти.
● — Ты зачем вообще влез?
● — вообще-то, если забыть, что это сказал Джеймс, то, мне кажется, это было неплохое предложение.
● Только это вообще бессмысленно.

● Лили была рада, Джеймс тоже, хотя он и считал, что Сириусу нужна не Лили, а Успокоительное зелье, и вообще "беспокоить молодожёнов в такое время — это как-то... ну... ты же понимаешь".
● Ну да, Питер трусоват и вообще далёк от идеала.
● или это было не полтора года назад? И было ли вообще?

● вообще-то меня должны были назвать Густавом.
● вообще странное чувство — зависть, не находишь?
● Он вообще прижимистый был, отец.

● Как это вообще можно сказать?
● как же заставить их забыть о тетради и вообще избавиться от посторонних
● Разве ма и вообще все они — доисторические люди — не заслужили свободы от собственного бессмертия?
● У неё вообще никогда не случалось обморока
● давало знание о том, что эти двери вообще существуют.

● …он вообще не был в состоянии оказать протекцию кому бы то ни было.

● вообще-то он мне не отец, а отчим.
● вообще отличная же вещь могла получиться, этот Железный Дровосек.
● А чем я сейчас занимаюсь? В смысле, не вообще — то, что идея отправиться будить Спящую красавицу — полная ерунда, было понятно с самого начала. А вот в данный момент?
● …хотя вообще формула там гораздо сложнее, хоть я её и не помню.

● И вообще я не голоден.
● Вообще-то я хотел подождать до завтра, но…
● Иногда мне кажется, что вы вообще не интересуетесь ничем, кроме своей мастерской.

● Я вообще считаю, что ему надо было идти к нам, в театр.
● Если бы вообще никто-никто не погиб в этой войне…

● Он вообще многое узнал и многому научился за эти четыре месяца.
● Насти не было. И вообще никого не было.

● Перси решил вообще больше никогда не открывать рта в библиотеке.
● Перси вообще видел их только за столом в Большом зале.

● ...но предусмотрели, кажется, вообще всё, что можно.
● Тебе вообще не стоило на мне жениться!

● Так что можешь смело спорить со мной о моей неправоте отдельными фразами — если, конечно, у тебя ещё остались аргументы.
● Да конечно!
● В какой-то момент Драко не выдержал и съязвил, что, мол, конечно, кому, как не отцу, разбираться в степенях позора и размерах тени, бросаемой на род.
● Не считая Снейпа, конечно, но кто сравнится со Снейпом?
● "Ах, да, конечно!" — встрепенулся Драко и заторопился на выход.

● Кроме любви, конечно.
● Тонкс никогда не сдавалась, она просто не умела это делать — конечно, с её-то упорством.
● Конечно, она не сдастся, она сделает ещё попытку и даже не одну, но прямо сейчас ей стало невыносимо грустно от тщетности своих усилий.

● — О, конечно-конечно! Пройдёмте со мной, молодой человек, я таки знаю, что можно вам предложить!
● Стоят, конечно, немало, но ведь такое чудо не может стоить три копейки.
● Да конечно, помните — разве может такой интеллигентный молодой человек этого не помнить — "когда б вы знали, из какого сора…" Вспомнили?
● Ну, конечно, есть ещё "Бурлеско" и "Гротеско", но я бы рекомендовал именно "Юмореско".

● — Конечно, профессор Бинс, — закатила глаза Лили. — Я тоже читала статью на последней странице в утренней газете.

● — Ну да, конечно, — пробормотала Джинни.
● Я, конечно, польщён, но что мы будем делать с детьми?

● — Конечно! — ответила она. — Приходи в пять тридцать.
● — Конечно. В субботу. Приходи в пять тридцать… — начала она, но Сириус успел схватить её за руку.
● Конечно, он все исправит — разве может быть иначе.
● — Конечно. Приходи в пять тридцать. Только не опаздывай! — и опять исчезла.
● Разумеется, не все было столь безоблачно — конечно, они ссорились и мирились, и порой мирились так бурно, что снова ссорились.

● мне кажется, это лучшее место, чтобы подумать. После нашей крыши, конечно.

● И Роб, конечно, вызвался добровольцем.
● Ну конечно, что могло быть естественнее — забыть про серпантин на дороге, по которой ездила чуть не каждый день все каникулы.

● "Ты же единственный наследник. У вас же и короли в роду были — почему бы не попытать счастья-то?" — ага, были в роду короли, конечно — бабка моей бабки была женой короля.
● Ой, да конечно!
● Ну конечно, если ему что надо, то про мать он обязательно вспомнит. И про обет. Ну, о том, что часть про "не бросать семью" — это вовсе и не мой обет, а его, он, конечно, вспоминать не станет, но про семью и дело обязательно упомянет.
● Слабо уже, конечно, но трепыхаюсь.
● Ох, конечно, девушку он пожалел!
● Нет, конечно, хорошо, что ночь все-таки летняя, а не зимняя.
● Это, конечно же, был риторический вопрос — замки были его страстью, он подробно изучил планы всех замков, которые смог достать.
● Пятёрка в центре, конечно, все портила, но этим можно пока пренебречь.
● — Ну конечно, как же без квадрата-то, — бурчал он себе под нос, осматривая и ощупывая каждый сантиметр двора в поисках табличек с цифрами.
● — Зови меня Филипп, — поморщился он от высокопарного титула.
● — Конечно, хозяин Филипп.
● — Сад есть, конечно — ещё один с солнечными часами за внутренними стенами.

● Думали, ругать их будут — конечно, спектакль чуть не сорвали.

● Вы, конечно, узнали автора, о котором идёт речь.

● "О, не переживайте! Это всего в пятнадцати минутах отсюда, мы, конечно же, все успеем".

● — Нет, конечно. Я прочёл метеосводку в "Таймс", — ответил Пекале.
● — Да, конечно! А ты умеешь?

● конечно, ты замечательный, и с тобой было классно.
● Самый известный магазинчик в стране — среди подобных, конечно.

● Он же хотел поговорить, а не флиртовать.
● Ник считал преимуществом, а не недостатком.
● Я все-таки Малфой, а не Петтигрю.
● …будто он домовик, а не единственный сын…
● …готов был пробовать новое, а не идти проторённым путём…
● …что Драко — его сын, а не предмет интерьера.

● …рядом с ним она становится грациозным лебедем, а не нескладной цаплей.

● …всегда быть ролью, а не личностью…

● …чтобы она поиграла вместе с ними, а не грустила одна на подоконнике.

● …отец, готовый поддержать любые интересы, а не только те, которые кажутся важными ему самому.

● Старейшина — это же должность, а не внешний вид.
● Наверное, надо было просто сказать спасибо или хотя бы подготовиться и сформулировать, чем мне не нравится этот "абсолютный имплант", а не вываливать сразу все свои страхи и сомнения.

● Одежда его — простые брюки и жилет из добротного клетчатого сукна — подходила больше обычному горожанину, а не дворянину. Руки с тонкими, ловкими пальцами, судя по всему, чаще имели дело с мелкими деталями, пинцетами и отвёртками, а не с мечом.
● Хорошо, что ночь все-таки летняя, а не зимняя.
● А богатые дамы больше любили механических соловьёв и вечные розы, а не механические старые деревья.
● В левом верхнем углу стояла шестёрка, а не двойка.

● Я вообще считаю, что ему надо было идти к нам, в театр. а не в это его конструкторское бюро.
● Уж позвольте мне вас пригласить на мою премьеру, а не Коле.

● Пекале же человек, а не сундук какой-то.

● …наконец, о том, как ему не хватает Ника и их разговоров.
● Ники, я наконец понял, о чём ты говоришь, я увидел эту внутреннюю силу.
● Ему удалось подслушать пароль у каких-то пуффендуйцев и наконец-то поймать "Поттеровский дозор".
● Когда гости ушли, ему удалось наконец поговорить с родителями.
● Признай уже это, наконец, смирись и иди дальше!
● Ты наконец обрёл свою силу?
● Вся его боль и тоска наконец-то нашли выход.
● Тогда, может, наконец встретимся?
● — А мне казалось, что ты, наоборот, очень хотел наконец встретиться и поговорить лично.

● наконец, когда Молодой Талантливый Автор полностью уверился, что самостоятельно из этого лабиринта уже не выберется, они остановились перед обширной витриной с названием "Литература".

● Сам же он тихо подошёл и, осторожно забрав наконец-то заснувшего Гарри из рук жены, сел в соседнее кресло, сразу устраиваясь поудобнее.
● Они с Джеймсом замерли, испуганно переглянулись, с опаской покосились на спящего сына и, наконец, выдохнули.
● В её жизни наконец появилась собственная цель: отдать всю себя до последнего вздоха её Лорду.
● …в гостиной горел свет — там Фрэнк наконец-то читал газету…
● — О, ты же знаешь, — наконец опустил газету Фрэнк, — с моей мамой этот номер не прошёл бы.

● Какое-то время он стоял молча, только сверлил Рози возмущённым взглядом, но наконец совладал с собой и продолжил, отделяя каждый слог: — Фу! Мал! Фой!
● А когда ангел наконец появился в праздничном зале, папа вообще велел ей взять за руку Лили и всюду ходить с ней…
● Тут Рози наконец-то отмерла
● Наконец, она вздохнула, ещё раз погладила мандарин и направилась к ангелу.
● Выбравшись, наконец, из кровати, он подошёл к горе подарков у камина и начал их разбирать.
● Посомневавшись некоторое время, протягивая то один, то другой мандарин, Ал наконец выбрал тот, что в правой руке, и кинул его другу, попытавшись тут же почистить оставшийся.
● Когда Рози наконец оторвалась от разглядывания мандарина и вновь обратила взгляд на оленя, того уже не было — как и волшебного леса.
● — Что тогда? — наконец спросила Рози.

● И от этого смеха, от её взгляда все наконец-то встало на свои места.
● Он был опьянён и не чувствовал под собой земли — даже когда они наконец опустились на мостовую в маленьком безлюдном переулке. (2)
● "Ну наконец-то! — всплеснула руками Лили.
● Лили и Джеймс были рады наконец-то познакомиться.
● Наконец все формальности были разрешены.

● ...наконец появился Густав — мамина радость, отцовская надежда, дедова гордость…
● Аксель, пожалуйста, хватит жить для нас, поживи, наконец, для себя!
● Хотя знаешь, на прошлой неделе "Васу" наконец подняли — годы подготовки, и вот её буксируют к причалу.
● Если уж даже "Васа" наконец начал двигаться, то, может быть, и мне пора?

● …будто только и ждали, когда она закатит истерику, чтобы вколоть ей наконец успокоительное и отправить в больницу.
● — Вот это, — отец наконец потряс тетрадь, — единственная окончательная смерть за последние пятьдесят лет!
● Фокси наконец удалось расцепить челюсти.
● Фокси наконец со всего маху приземлилась на обочину в метре от обрыва.

● Но как же хотелось добиться идеального звучания — чтобы даже он, наконец, был впечатлён.
● Неужели ты наконец повзрослела и поняла, как важно правильно устроиться.
● Хочешь наконец снять то, о чём мечтаешь?
● Она наконец нашла нужную ноту.
● И она наконец улыбнулась широко и счастливо.

● Когда осматривать стало нечего, он, несколько осмелев, приблизился наконец к паучьему логову и для начала спалил дотла всю паутину.
● И наконец-то у него получилось.
● Когда комната наконец с лёгким щелчком остановилась, он на ватных ногах вышел в коридор и на первый взгляд не заметил никакой разницы.
● — Нет, стоп! Соберись и подумай, наконец!
● Ещё некоторое время он потратил на поиски входа в зал номер пять, который наконец нашёлся в первом зале.
● Но все оказалось гораздо сложнее — утомившись прыгать и бросать в табличку вещи, сто раз пожалев, что оставил меч где-то в пещере, он, наконец, вспомнил о своей коряге.
● наконец скрипы прекратились и все затихло. (2)
● Он хотел было обойти препятствие и добраться наконец до пневмопочты, но Дворецкий ухватил его за шкирку, как шкодливого мальчишку, и снова застыл.
● Можно, наконец, заняться давно задуманными экспериментами.

● Пощёлкав пальцами в тщетной попытке подобрать верное слово, он с досадой вернул перо на ставок, снял очки, с силой сдавил переносицу пальцами и наконец откинулся на спинку стула с видом человека, выполнившего длительную и трудную миссию.
● "наконец-то Дуся с завтраком", — подумал было Сергей
● Может, наконец расскажете?
● Он кинулся к столу с установленной камерой, начал вновь лихорадочно перебирать карточки и, наконец найдя, ставшими неловкими руками вставил в рамку перед камерой наклеенную на плотный лист картинку, вырезанную из последней "Нивы" — "В ожидании прибытия поезда на перрон Николаевского вокзала".
● Паровоз достиг начала перрона и наконец остановился, выпустив пар из-под колес.
● наконец машина затихла, и все замерло. (2)

● умел правильно упаковать толстые каталоги в коробки и знал, сколько рулонов скотча нужно для упаковки десяти больших коробок, наконец-то запомнил, где находятся Гусь-Хрустальный и Йошкар-Ола
● Ни на что уже не надеясь, Слава просто толкнул предполагаемую дверь и наконец-то оказался в коридоре.

● …потом та, что все время самосовершенствуется и, наконец, две младшие — невоспитанные и сумасбродные девицы.
● — Но, — наконец произнёс Билл, — я так и не понял, о чём ты хотел поговорить со мной, Перси?
● — Прости, пожалуйста, Перси, — наконец успокоился Билл.
● И пока они недоумевали, глядя то на мальчишку, то на что-то лихорадочно обдумывающую Катриону, та наконец пришла к какому-то решению и уверенно и, как и Мэган, преувеличенно жизнерадостно начала.
● …фыркнул про себя Перси и собрался было поторопить Пекале, когда наконец заметил то, о чём кричал ему Билл.
● И тут он наконец услышал — будто пришёл в себя после Оглушающих чар.
● Так что Перси почувствовал облегчение, когда их наконец вызвали для оглашения наказания.
● Отцу наконец удалось решить все вопросы с моим переводом в Шармбатон.
● Перси же решил, что на сегодня он сыт по горло приключениями, и направился прямиком в гостиную, чтобы наконец прочесть книгу до конца.

● Он наконец-то выдохнул, достал блокнот, растёкся по стулу и отхлебнул из стаканчика.
● Когда они снова спустились в кухню уже вдвоём и наконец приступили к завтраку, Джинни с таким хитрющим видом смотрела на него, что он не выдержал.
● Гарри решил наконец с ним разобраться.
● Он зачем-то протёр очки, водрузил их обратно на нос, ещё раз посмотрел в окно и наконец собрался с духом.
● …и они рассмеялись, разрушая наконец неловкость, вставшую между ними давным-давно.
● — Скорее, у меня сложности из-за Свена, — невесело усмехнулась Чжоу, наконец отводя взгляд от окна.

● — Пожалуй, нет, — Драко поспешно изобразил скучающее выражение лица.
● Пожалуй, девчонок лучше отложить — он же хотел поговорить, а не флиртовать.
● "Ха! Это даже, пожалуй, забавно — то, как вы живете".
● Пожалуй, стоит на этом остановиться.

● Пожалуй, в этот раз ей удалось поймать подходящий момент.
● Пожалуй, никогда ещё её имя не звучало так отвратительно жестоко.

● Да, пожалуй, переставлю-ка я её в другой шкаф!
● И, пожалуй, я ещё возьму "Бурлеско".

● Пожалуй, все-таки недосып".

● — Мне, пожалуй, пора, — огляделась по сторонам Реми.

● Ну да, пожалуй, ты прав — завидую.
● Ну, пожалуй, ты прав.

● Пожалуй, теперь его уже бессмысленно было снимать — до нового Рождества времени оставалось уже меньше, чем прошло с предыдущего.
● Пожалуй, тогда у нас не было другого выбора.
● Хотя, технически, Том не умер — у нас ведь никто не умирает — и это, пожалуй, самое страшное.
● — Я, пожалуй, пойду, — хрипло сказала она, с трудом поднимаясь.

● Пожалуй, тогда все и началось.

● Начнём, пожалуй с оврага.
● — Нет. Пожалуй, оставь — вдруг к нам придёт кто-то интересный.

● Вы как будто законсервировались в эдвардианской эпохе.
● …о том, что он чувствует, будто его затягивает в какую-то грязную дыру, из которой уже не выбраться…
● …и вообще Драко думал о себе и близких как-то отстранённо, будто смотрел на это глазами Ника…
● О том, как она посмотрела на него, и его будто парализовало — он не мог даже шевельнуться.
● …ещё полгода, да и после едва с ним разговаривал — будто он домовик, а не единственный сын.
● — Ты так говоришь о моем детстве, будто я — Маугли и меня вырастила волчья стая.
● Драко только рассмеялся в ответ — это было... будто Ник подошёл и хлопнул его по плечу.
● Поттер уставился на свои очки с таким интересом, будто увидел там лукотруса.
● Меня будто просят выбрать себе цветок, за которым придётся ухаживать.
● Почему же даже при мысли о помолвке он чувствует, будто предаёт его?
● …жгучая обида будто прорвала плотину, и на Ника полился водопад слов…
● Драко будто окатили холодной водой.

● И этим "Нимфадора!" он будто отталкивал её навсегда.
● Боже, почему он даже одет так, будто сбежал с постановки Тевье-молочника прямо в костюме?
● Ну, а для усиления эффекта поверхность была покрыта буквами разных алфавитов — так, будто какой-то безумный дизайнер решил поиграть со шрифтами прямо на бутылке.

● …он достал деревянную стойку с закреплёнными в ней двумя бутылками, одна из которых выглядела так, будто видала ещё Наполеона.

● Лили не могла избавиться от мысли, что последнее время он её будто не слышит.
● Как пить лекарство, когда болеешь, как выйти замуж за представителя достойной чистокровной семьи, когда придёт время, как… жить будто во сне, не приходя в сознание — всегда быть ролью, а не личностью: дочь, жена, мать наследника рода.
● Какие-то странные звуки… будто что-то шуршало... Слышишь?

● Улицы были тихи и безлюдны, будто вымерли все.

● Ей казалось, будто её нервы наматывают на огромную катушку все сильнее и сильнее, они становятся все тоньше и скоро лопнут, как ниточки.
● …лишь бы они перестали смотреть на неё так, будто только и ждали, когда она закатит истерику…
● — Мы собрали её вещи, — поспешно добавил он, будто боясь, что она начнёт расспрашивать подробности о руднике.
● Машинально пролистала, провела рукой по страницам — в тетради не было ни единой записи — легонько погладила лисёнка на первой странице и, закрыв дневник, будто невзначай положила к себе на колени.
● Фокси не могла отделаться от ощущения, будто наблюдает за всем со стороны — будто какой-то посторонний человек спокойно задавал вопрос её голосом, пока она сама лихорадочно думала, как же заставить их забыть о тетради и вообще избавиться от посторонних и посмотреть, что в ней на самом деле.
● И посмеивается, будто сказал отличную шутку.
● …все будто превратились в обезумевших зверей, бьющихся за чистую воду, еду, убежище.
● Мы раз за разом меняем органы своего тела — будто изношенные детали в старом каре.
● Да и человека тоже — я вижу в нем куклу, которой управляет знакомая мне личность. Знакомая, но сильно изменившаяся, потому что он теперь все время будто прислушивается к себе.
● Первое время над Сферами даже снова включили защитное поле и тряслись над каждым ребёнком так, будто он стеклянный.
● Смешно — мы называем "доисторическим" все, что было до Катастрофы — и так по-детски — будто до неё не было истории.
● Фокси изобразила на лице внимание — интересно, почему она такая отстранённая, будто покрыта коркой льда?
● Она вовсе не хотела говорить об этом с отцом, да ещё сейчас, но что-то будто толкало её.
● А он хотел, чтобы она промолчала и забыла — будто ничего не было.
● Все вокруг замедлилось, будто кто-то нажал на самую медленную перемотку.
● Она не чувствовала боли — только странное тепло, будто ей на ноги лили тёплый сироп.

● …красивый мужчина в строгой одежде подчёркнуто сдержанных цветов испытующе смотрел на Крессиду, будто оценивал, годится ли она ему в дочери или нет.

● Да и звуков с полей здесь не было слышно — будто овраг накрыли толстым одеялом.
● В их всполохах он и заметил полузасыпанную жухлыми листьями щель между двумя огромными валунами, сжимающими своими верхушками, будто в тисках, валун поменьше.
● Он почувствовал, будто волосы на затылке начинают шевелиться.
● Послышался негромкий гул, пластинки с цифрами вдруг будто растворились в поверхности поля, и стоящий рядом книжный шкаф медленно поехал в сторону.

● И от запаха свежей сдобы, ванили и корицы город будто потягивался и сонно моргал.
● Это было так волнующе — она будто сливалась с ним, ощущала биение его жизни.
● Она помнила их всех: морщинистого, будто засохшее яблоко, долговязого органиста, который вот уже полвека проникновенно играл на органе в главном городском соборе…

● После прошедшего ночью дождя небо было будто умытое, в открытые окна проникал тонкий запах сирени, манил, отвлекал, будто звал отвлечься, выглянуть в окно.
● …он потёр бровь, сделал в воздухе сложный пасс рукой, будто пытаясь поймать за хвост упорхнувшую мысль.
● Покраснев, он выдернул руку, но потом, будто решившись на что-то, заговорил:
● …а потом поезд на картинке будто пришёл в движение…

● Она знала, что ей на самом деле мешало — нераспечатанное письмо, подписанное маленькими кругленькими буковками, будто наглухо застёгнутое на множество крошечных пуговок.
● И казалось, будто два призрачных человека, взявшись за руки, неспешно уходят в темноту.

● — будто некая таинственная рука привела меня к вам, чтобы вы излечили меня от страха.

● Она почему-то выделила это "временно" так, будто это было главное слово во всей её речи.
● И тут он наконец услышал — будто пришёл в себя после Оглушающих чар.
● Весь этот град вещей будто огибал невидимый купол в центре поляны, под которым, рядом с сидящим на земле Пекале, стоял Билл.

● У Гарри возникло ощущение, будто он на полной скорости врезался в стену — так посмотрела на него Джинни.
● Гарри вновь почувствовал себя как на своё семнадцатилетие — будто вся их шумная, суматошная, но все-таки счастливая семейная жизнь вмиг лопнула, как мыльный пузырь.

● Интересно, читал ли её ещё хоть кто-нибудь?
● Здесь было так неуютно, что к точке сбора этим вечером он торопился чуть ли не с радостью.
● … то какая разница, кто были его родители и умели ли они колдовать?
● А то я смотрю — Уизли уже чуть ли не во всех газетах, а о ней совсем ничего не слышно.
● Правильно ли он сделал, что пришёл сюда, что настоял на этой встрече?

● …и ей хотелось бы узнать, играет ли он в карты, но в принципе это было уже неважно — ей хватало и того, что есть.

● А нет ли у вас чего-то более… традиционного?
● …поймав себя на том, что наклоняется чуть ли не к полу, пытаясь получить ещё один новый взгляд на эту бутыль, выровнялся и спросил у продавца:
● — Молодой человек, скажите — а есть ли в вашем замечательном издательстве переводчики?

● удивлённо смотрел на неё, не зная, то ли сказать "спасибо", то ли начать ныть, что она раздавила мандарин и у него теперь ладошка вся липкая.
● — Он не ест мандарины! — в один голос со Скорпиусом ответила Рози, смутилась и ушла в рюкзак чуть ли не с головой, невнятно пробормотав оттуда:

● Он даже не заметил округлившейся фигуры Лили, пока Джеймс прямо не спросил, будет ли Сириус крёстным его ребёнка.
● Сириус очень волновался перед их знакомством: как все пройдёт, понравится ли Реми его друзьям, понравятся ли они ей?
● Но была ли та реальность настоящей?
● Он ещё раз поймал взгляд Реми… той, которая могла бы быть Реми… и, как полтора года назад — или это было не полтора года назад? И было ли вообще? — все встало на свои места.

● Я ли это ещё? Или уже нечто другое?
● Были ли мы правы тогда?
● Но сейчас, когда он меня целует, я могу думать только о том, ощущает ли он при этом что-то и что именно? Как работают сенсоры на поверхности губ? Как именно вырабатывается запах? И как они получили этот запах? И вырабатывается ли запах пота в принципе?
● Только можно ли это назвать настоящей жизнью?
● Не все ли равно? В любом случае, у неё нет времени вспоминать.

● …красивый мужчина в строгой одежде подчёркнуто сдержанных цветов испытующе смотрел на Крессиду, будто оценивал, годится ли она ему в дочери или нет.
● Хотела ли она? Он предлагал ей смысл и цель, которые она уже отчаялась найти.

● Другой — дно узкого оврага на противоположной стороне, который тянется чуть ли не до соседней деревни в одну сторону, а в другую выходит почти к роднику.
● Изрядно помучившись, но все же запалив свою корягу, он осторожно двинулся по дну оврага, подгоняемый неприятными то ли стонами, то ли вздохами.
● На самом деле он понятия не имел, нормально ли это — живой природой он интересовался только тогда, когда возникала необходимость создать её механическую копию.
● Посветив по сторонам и найдя удобную трещину для своей коряги, он стал ощупывать и отряхивать свою одежду, проверяя, не появилось ли в ней новых дополнительных отверстий, не задуманных портным.
● — Ой, прости, — сказал он вслух, — я нечаянно. Хотя вряд ли это тебя утешит.
● Лучше проверил бы, нет ли здесь ещё кого-нибудь.
● Он ещё раздумывал, не переставить ли цифры так, чтобы двойка оказалась в верхнем углу, но тут камень сдвинулся вбок…
● Стараясь ничего не трогать — мало ли что, он вернулся в коридор и решил двигаться направо.
● Лучше скажи, есть ли в замке кто-то хм-м... живой?

● Надо бы сходить на станцию и узнать, можно ли отправить ей посылку в Харьков, а ещё лучше — найти оказию среди знакомых.

● Настя же подошла, ещё раз пролистала документы, проверяя, все ли на месте, вложила в фирменный конверт, подготовленный Славой, и отдала ему.

● Получив вполне заслуженную неделю отработок и минус двести очков со всех разом, Перси плёлся вслед за братьями в башню Гриффиндора, раздумывая, сообщат ли обо всём родителям.

● Но если ты туда заявишься проверить, на месте ли я, то я за себя не ручаюсь!
● — Так, может, тебе тоже пора определиться, зачем ты здесь и хочешь ли остаться с таким вот мной?
● Здесь было так неуютно, что к точке сбора этим вечером он торопился чуть ли не с радостью.
● Что было бы? Думал ли он об этом?

Внутри царили полумрак, тишина и прохлада. Звон колокольчика на двери растворился в этом сумраке практически мгновенно. Под старомодной лампой справа от входа расположился внушительного вида прилавок с монстрообразным кассовым аппаратом, собранным без единой пластиковой детальки еще во времена бабушек, если не прабабушек Молодого Талантливого Автора. Наклейки Visa и Mastercard на этом агрегате смотрелись даже трогательно. От прилавка вглубь помещения расходились два прохода, но что в них скрывалось, разглядеть было решительно невозможно. Место действительно было довольно атмосферным. "Как в приемной у графа Дракулы, — нервно хихикнул Молодой Талантливый Автор. — Такое же безлюдное. Прямо-таки центр безлюдных технологий". Атмосферность места начинала несколько нервировать.
— Эй! — как-то пискляво вскрикнул Молодой Талантливый Автор, откашлялся и продолжил уже нормальным голосом: — Есть тут кто-нибудь?
"Живой", — добавил мысленно.

Молодой Талантливый Автор не смог бы внятно объяснить, какого именно продавца он ожидал встретить в этом погребке, но точно не такого. В ответ на упомянутого на вывеске "старого Соломона" его воображение нарисовало кого-то вроде царя Соломона в последние годы жизни — то есть нечто среднее между Дамблдором и Гендальфом.

Соломон жестом волшебника провёл по стене за своей спиной, и повсюду загорелись светильники, проявляя огромное помещение с множеством разных витрин и стоек.

19:50
Смеркалось. Небо стало того волшебного глубокого голубовато-фиолетового цвета, который можно было увидеть только сразу после заката. Уличные фонари ещё не включились, и в коридоре как-то быстро и резко стемнело.

Минутная стрелка больших круглых часов на стене напротив дрогнула и сдвинулась на следующее деление.
19:50

"Завтра этот вечер станет нашей новой песней".
Каждую первую неделю после полнолуния Ремус был мил, предупредителен и немного сконфужен.

"Завтра этот вечер станет поводом остаться".
Каждую первую неделю после полнолуния Ремус был мил, предупредителен и немного сконфужен.

А все папенька: "Ты же единственный наследник. У вас же и короли в роду были — почему бы не попытать счастья-то?" — ага, были в роду короли, конечно — бабка моей бабки была женой короля. Второй. И, пока не померла, успела родить мужу аж троих детей. Трёх здоровеньких, милых принцесс. Ну да, имея двух сыновей от первой жены, король даже не расстроился. А после смерти бабки моей бабки быстренько пристроил принцесс в жёны своим вассалам, и больше наш род выше графа не поднимался. "А если сам не честолюбив, то хоть о семье подумай и нашем деле. Мы же так скоро разоримся". Ой, да конечно! Разоримся! Хотя для моего скаредного папаши прибыль меньше пятидесяти процентов — это уже, считай, крах. "И о матери вспомни: она, бедняжка, там, на небесах, расстроится, что ты её заветы не выполняешь. Ты же слово дал — слушаться меня и не бросать семью".
Ну конечно, если ему что надо, то про мать он обязательно вспомнит. И про обет. Ну, о том, что часть про "не бросать семью" — это вовсе и не мой обет, а его, он, конечно, вспоминать не станет, но про семью и дело обязательно упомянет. И так по кругу, пока не согласишься. А согласиться в конце концов придётся.

Все знают, что молодой человек, располагающий средствами, должен подыскивать себе жену.
И эта истина даже в большей мере относится к молодому человеку, средствами не располагающему.
Так думал Перси, наблюдая за знакомым пейзажем, проносящимся за окном. <…>
— В общем, там говорится, что поиск подходящей невесты — это очень важно!
— Мне кажется, тебе стоит найти себе невесту! — с мрачной решимостью Перси перешёл к самому главному. — И тебе, Чарли, тоже!
<…>
— Прости, пожалуйста, Перси, — наконец успокоился Билл. — Но зачем? У меня пока нет ни денег, ни работы. Зачем мне искать невесту?
— Так в том-то и дело, — воодушевился Перси. — Тебе просто нужно найти невесту, у которой будет достаточно денег и связей. И тогда ты — с её помощью — сможешь найти хорошую работу. Ты — красивый, умный, староста школы; ты такой классный, что любая девчонка, даже из самой богатой семьи, будет счастлива стать твоей невестой! — близнецы согласно закивали, с восхищением глядя на брата.

Помолвка! Мама считает, что это поможет мне вернуться к нормальной жизни, отец — что это полностью восстановит нашу репутацию, да и в остальном это очень выгодная партия, а я… я не знаю — не то чтобы мне не нравилась невеста или я был бы не согласен с родителями, но я не знаю, зачем это мне.

Успешное тестирование машины сулило ему, обычному студенту-механику последнего курса, головокружительную карьеру: сперва практику в лучшей механической лаборатории империи — третьего дня Сергей получил официальное приглашение, — а затем и постоянное место инженера-механика. А это означало не только академическую известность, но и немалое жалование, позволявшее задуматься даже и о своей семье.

Она помнила их всех: морщинистого, будто засохшее яблоко, долговязого органиста, который вот уже полвека проникновенно играл на органе в главном городском соборе; похожего на увядшую грушу добродушного пастора; супружескую пару из дома на углу — он всё так же смотрел на неё восхищённым взглядом, а она хмурилась и поправляла шарф на его шее, а потом брала его за руку и, украдкой поглядывая на своё отражение в витринах, смущённо улыбалась — совсем как сорок лет назад; сохранившую изумительно прямую осанку бывшую школьную директрису и даже её сестру — торопливую и вместе с тем уютную, как рукоделие, которое она преподавала до своей самой последней весны. Кто будет их помнить, когда она уйдёт?

Все курьеры разошлись по адресам, шеф торопливо собирался, преувеличенно оптимистично вещая в телефон: "Да, дорогая, я уже вышел. Наверное, пойду пешком — пробки же везде".

— Слав, послушай, тут срочный заказ, а я сам ну никак не могу — у меня спектакль через полчаса начинается, жена мне голову оторвёт.

Слава неторопливо занимался своими прямыми обязанностями специалиста техподдержки, когда в их офис вошла девушка потрясающей красоты. Шеф оставил свои попытки просунуть руку в рукав пальто, не выпуская телефон, расплылся в самой любезной своей улыбке и приготовился услужить клиентке. Слава усмехнулся — красивые девушки всегда оказывали на шефа сногсшибательный эффект. Так что он даже не удивился, что в течение следующих трёх минут шеф принял у девушки заказ на суточную экспресс-доставку пакета. И даже согласился, что пакет надо сначала забрать по адресу.
"О, не переживайте! Это всего в пятнадцати минутах отсюда, мы, конечно же, все успеем".
Галантно проводив девушку до двери и закрыв за ней дверь, шеф все ещё с тем же глуповато-воодушевлённым выражением лица повернулся к Славе.

Близкие не должны душить своей любовью. (Кусочки мозаики)

Отец только удивлённо поднимал бровь, заставая его в библиотеке, гостиной или парке с очередным пухлым томом. Даже скупо похвалил за такую похвальную тягу к знаниям.

…Драко даже представить боялся, что будет с родителями, если за завтраком перед ним появится пакет с маггловской книгой.

В остальном дела шли не так уж и плохо: он поступил помощником зельевара в отдел по распознаванию и борьбе с темномагическими заклятьями. Да, он теперь тоже почти мракоборец. Отец был вне себя, кричал, что это позор, какого ещё не было, что это бросает тень на весь род, что это полностью разрушит репутацию. В какой-то момент Драко не выдержал и съязвил, что, мол, конечно, кому, как не отцу, разбираться в степенях позора и размерах тени, бросаемой на род. Мама ахнула, а отец вылетел из гостиной, громко хлопнув дверью, и делал вид, что они незнакомы, ещё полгода, да и после едва с ним разговаривал — будто он домовик, а не единственный сын.

Ему даже предложили место профессора в Хогвартсе. Мама очень обрадовалась, даже отец начал припоминать, что Драко — его сын, а не предмет интерьера, но сам Драко подумал <…> и без сожалений отказался. Отец опять сделал вид, что они незнакомы — Драко только усмехался. Жизнь продолжалась: Блейз устроился в "Пророк". Тео неплохо продвигался по дипломатической службе — читая об этом в "Пророке", отец закатывал глаза и неодобрительно косился на Драко.

Вместе со всеми Драко вышел на крыльцо школы, увидел родителей, посмотрел на мать, виновато ей улыбнулся и едва заметно покачал головой в отрицательном жесте.

Бывшие слизеринцы избегали его, как прокажённого, а за его спиной шептались, что младший Малфой предал семейные идеалы и подлизывается к новой власти. И все равно он никогда не жалел о своём решении — именно здесь он почувствовал себя на своём месте, он чувствовал в себе ту силу, которая превращает запреты в ограничения, а ограничения — в возможности. Он понял, каково это — не быть скованным чужими предрассудками и, хотя иногда это и приводило к головокружительным провалам, готов был пробовать новое, а не идти проторённым путём. Неудачи больше не уязвляли его фамильную гордость, наверное, потому, что её вовсе не осталось.

"Разве хоть когда-нибудь ты был настолько хорошим мальчиком, Драко Малфой, чтобы Санта сделал тебе такой подарок? — с горькой безысходностью думал он.

Ей хотелось добавить "па", но она не могла — этот человек не был па, тем па, которого она знала, он был какой-то неуловимо другой, чужой. Этому человеку отлично бы подошло "отец", но это было странное, неестественное для неё слово, которое она просто не смогла бы сейчас произнести.

— Вот это, — отец наконец потряс тетрадь, — единственная окончательная смерть за последние пятьдесят лет! И твоя мама… она должна была бы понимать… Ты! Ты должна понять, что это...
Он поднял тетрадь и отбросил её на журнальный столик. Даже в жесте чувствовалось неодобрение и ещё что-то такое, из-за чего Фокси боялась посмотреть ему в лицо — чтобы не увидеть то, что окончательно все разрушит. И она продолжала смотреть на его руки, которые хаотически двигались, сжимались в кулаки, разжимались, хватали какие-то вещи на столе. Совсем молодые на вид руки, не намного старше её собственных, хоть он и старше на век. Она вдруг подумала, что это очень странно и неправильно.
— Это совершенно, абсолютно недопустимо! И об этом никто не должен узнать! Ни одна живая душа! Слышишь меня? — продолжил отец.
"А ведь она надеялась, что он её поймёт! — пронзила её внезапная мысль. — Не признавалась себе, умом понимала, что верить бессмысленно, и надеялась. Это же невыносимо — жить с этим… целую вечность".

Как он мог? Как он мог говорить такое — это же ма! Их ма! Они же прожили такую долгую жизнь, прошли через многое. Как он мог даже не попытаться понять? И Том… Значит, он все-таки жив, только… Только можно ли это назвать настоящей жизнью? Боже, какой ужас! И он все знал. Знал и все равно готов был бы обречь ма на подобное. Её отец был готов сделать такое с ма… Нет! Её замечательный па не мог бы так поступить! Тогда кто этот человек перед ней? Руки холодели, а звуки проходили как через воду. Отец продолжал ей что-то объяснять и доказывать, но она давно уже не слушала — не могла сосредоточится "Ма, ты тоже чувствовала это?" — пришло ей в голову. Она все-таки собралась с силами и вынырнула в реальность.

"А ведь две окончательных смерти подряд даже ему не удастся замять", — вдруг пришло ей на ум.
Всего пару раз перекатиться. Ну же, давай! Нет времени. Фокси усмехнулась, приготовилась. <…>
Сирены стали громче. Приближаются. Ну же! Ты же хочешь жить свободной. Она сгруппировалась, готовясь перекатиться. Толчок. Захватывающее дух ощущение полёта...

Но как же хотелось добиться идеального звучания — чтобы даже он, наконец, был впечатлён.
Нота, звучание… А она ведь не умела играть ни на одном инструменте. Это все отец с его любовью к древним изречениям, вроде "Архитектура — это застывшая музыка". В детстве она и не думала о работе репортёра. Её мечтой было стать архитектором, как и отец.
Отец… Зачем только вспомнила…
Мать ею никогда не интересовалась — с самого рождения. Ей были интересны причёски, платья, стилисты, сплетни, поклонники, окружающие отца женщины — все что угодно, только не единственная дочь.
Крессида скучала только по отцу, но он же так много работал и приходил очень поздно. Она видела его только рано утром, за завтраком, когда Ао приводила её поздороваться — красивый мужчина в строгой одежде подчёркнуто сдержанных цветов испытующе смотрел на Крессиду, будто оценивал, годится ли она ему в дочери или нет. И она очень старалась быть лучшей дочерью: поправляла платье — отец не терпел брюк на девочках, приглаживала волосы, старалась держать осанку, отвечать быстро, но рассудительно, и говорить достаточно громко, вежливо и правильно.
Обычно лицо отца ничего не выражало, лишь изредка губы кривились в презрительной ухмылке, но несколько раз он искренне улыбнулся. И ради этой улыбки Крессида была готова часами репетировать свой выход и читать скучнейшую книгу по архитектуре, чтобы рассказать об этом отцу. Она даже не подозревала, что родители могут вести себя как-то иначе — пока не пошла в школу. Но и тогда у неё всё ещё оставались Ао и отец, который даже одобрил её увлечение архитектурой. В её мечтах она уже работала вместе с ним над великолепным проектом, и он прислушивался к её мнению и говорил, что гордится такой одарённой дочерью.
Все закончилось внезапно — она несла маме букет от очередного поклонника и вдруг услышала разговор: "...Я сказала, что больше не буду пытаться. Я уже сделала все, что могла. Ну и что, что девочка? Она красивая и, кажется, даже довольно умненькая. Хочет наследника — придётся перестать считать её запасным вариантом".
Она так злилась на маму — за то, что отняла у неё отца — такого, которого Крессида себе придумала: строгого, очень занятого, но помнящего о ней и искренне ею интересующегося, считающего её своим партнёром.
Ну что ж, теперь все стало понятно: и поведение матери, и отношение отца. Крессида не была удивлена, ей было мерзко: противно понимать, что ты — лишь пропуск в высшее общество для матери и досадная оплошность — для отца.

Её действительно взяли репортёром на Игры, но благодарности к матери она не чувствовала — услуга за услугу. Она просто ушла с головой в работу, стараясь как можно меньше встречаться с родителями. Лишь несколько коллег знали, чья она дочь.

Вместе с Ао исчезла и та наивная девочка, которая так старалась быть хорошей. На следующее утро Крессида появилась за завтраком в штанах и рубашке ужасающе яркого оттенка. Отец презрительно скривил губы, слегка кивнул и больше в этот день не удостоил её ни словом, ни взглядом. Она отрезала косы и даже частично выбрила волосы — отец только недовольно хмыкнул. Тогда на оголившейся коже головы она сделала татуировки — отец слегка нахмурился, но тотчас вышел из столовой, так и не позавтракав. Крессида почувствовала мрачное удовлетворение — она и не заметила, как желание быть для отца самой достойной превратилось в прямо противоположное.

"Кто владеет информацией, тот владеет миром" — ещё одна любимая отцом древняя фраза. Информация — единственная сила, которой он восхищался. И неудивительно, что, когда пришло время выбирать, Крессида сожгла все свои архитектурные макеты и выбрала журналистику. Отец за завтраком сообщил: "Крессида, я разочарован!" — и она поняла, что сделала верный выбор.

Он предлагал ей смысл и цель, которые она уже отчаялась найти. Воплотить свою мечту, а заодно покончить со своей детской местью родителям, освободиться.

После вечернего показа все похлопывали её по плечу и жали руку, аплодировали. Она благодарила и слабо улыбалась, а внутри разливалось злорадное торжество: "Ну что, отец, надеюсь, вот теперь ты действительно разочарован!" И она наконец улыбнулась широко и счастливо. Она впервые чувствовала себя настолько свободной.

Дед недовольно качал головой и сокрушённо вздыхал: "Так и прервётся славный род капитанов Карлсонов", отец сердился, таскал меня за собой, на мостик. Но там я зевал или разглядывал устройство связи с машинным отделением и совсем не смотрел в карты и не желал учиться прокладывать маршрут. Каждый раз после такого дня отец сердито выговаривал матери: "Это все твоя вина, Анна-Лиза, что его не интересует море. Все твоё неправильное имя!" Мать после этого надолго уходила что-то искать в кладовой, возвращалась с красными глазами и выговаривала уже мне, что я должен больше интересоваться кораблями, чтобы порадовать отца и деда.

А потом, когда уже и Ингрид пошла в школу и никто в семье давным-давно и не надеялся, наконец появился Густав — мамина радость, отцовская надежда, дедова гордость — будущий капитан Карлсон. Вот уж кто с раннего детства был влюблён в море — готов был дни и ночи проводить на капитанском мостике. Наверное, поэтому отец души в нем не чаял и всюду с собой брал.

Он ведь даже не понимал, насколько ему повезло: любимый младший сын и брат в такой дружной семье; отец, готовый поддержать любые интересы, а не только те, которые кажутся важными ему самому; мама, которая одинаково любит всех своих детей, что бы они ни делали.

Я как раз пришёл домой в увольнительную, а тут отец вернулся, весь сияет, подарил Густаву машину, Ингрид — красивые заколки, маме — серьги, мне пообещал помочь с деньгами на учёбу, хоть они с дедом и были против любого образования, кроме морского дела…

Густав рыдал весь вечер, мама ругалась, сказала что отец мне задаст, когда вернётся.

Учиться я тогда так и не пошёл — нам нужны были деньги — мама хотела, чтобы Густав непременно стал капитаном, а потом ещё и Ингрид засобиралась замуж — познакомилась с каким-то инженером из Норрчёпинга. Так все и вышло: Ингрид уехала к мужу в Норрчёпинг, Густав выучился и нанялся на корабль в Гетеборге, мама все время ездит к ним в гости, а я застрял тут — чищу дымоходы в родном Стокгольме.
Ингрид считает, что я слишком ответственный. Просто ужасно ответственный. "Аксель, пожалуйста, хватит жить для нас, поживи, наконец, для себя! У меня давно своя семья, твои племянники уже ходят в школу, Густав выучился, а маму не переделать. Не надо больше заботиться о нас, лучше позволь нам самим позаботиться о маме — теперь наша очередь. А ты просто живи так, как всегда хотел. Ты хоть помнишь ещё, как это — хулиганить и безобразничать? А ухаживать за девушками? А о чём ты мечтал, когда был школьником? Или уже совсем все забыл? А то, если так и дальше пойдёт, то Густав женится раньше тебя". Так она пишет почти в каждом письме. Милая Ингрид. Почему моя жизнь зашла в тупик? Вот так я и сижу, разглядываю чудные колонны — мне они напоминают Северное сияние — и мечтаю, как все могло бы замечательно сложиться.

Так, все, с меня хватит! Утром сразу же, первым же дирижаблем возвращаюсь! Соберу свои вещи и скажу отцу… скажу отцу… А что, собственно, я скажу отцу? Я хочу уйти, отпусти меня, пожалуйста?

А согласиться в конце концов придётся. Мы оба это знаем: деваться-то мне, в сущности, некуда. До совершеннолетия я к нему накрепко привязан. Он бы и после меня никуда не отпустил — ни единого шанса не упускает, чтобы привязать меня навечно к своей мастерской. Но я пока трепыхаюсь. Слабо уже, конечно, но трепыхаюсь. Ещё год бы продержаться, и все — совершеннолетие и свобода. Так что эта экспедиция мне даже и на руку — пока я далеко, навязать мне очередную невесту или контракт подмастерья, который потом ни один судейский не расторгнет, папенька не сможет.
Вообще-то он мне не отец, а отчим, ну да я уже привык, а родного отца все равно не помню — совсем маленький был. Род наш тогда уже окончательно обнищал, и если бы не мамино новое замужество, пошли бы мы с мамой да бабкой по миру. А так неплохо жили, вон меня даже ремеслу выучил. Правда, напоминает он мне это чуть не каждый день, да и на настоящую учёбу, в университете, денег так и не дал, и из учеников не отпускает — восьмой год в учениках хожу — друзья уже посмеиваются, да мастера в гильдии артефакторов головой качают неодобрительно. Ну да пусть так. "И подумай о девушке? Неужто тебе не жалко бедняжку? Столько лет спать в ожидании принца! Ты же такой добрый, отзывчивый мальчик!" Ох, конечно, девушку он пожалел! Новые рынки сбыта он пожалел, которые достанутся не ему. Как же, наша механическая мануфактура должна быть известна всему миру, иначе мы непременно разоримся. Тьфу!

Хо! Да теперь ему точно есть чем заняться в ближайший год. Можно, наконец, заняться давно задуманными экспериментами. И собрать парочку механизмов, до которых в мастерских отца никогда не доходили руки. И Железного Дровосека. И пневмопочта. И ещё обсерватория. Хо-хо! Да на этого и года не хватит. А там уже и сроки выйдут, и он по всем законам станет независимым от отца и его воли. И сможет уже и на дирижабле куда-нибудь слетать, не боясь быть узнанным.

— Твоим родителям не нравится то, что он маггл?
— Если бы родителям. Ты знал, что мой дед владеет магазинчиком китайских лечебных зелий? Самый известный магазинчик в стране — среди подобных, конечно. Его открыл ещё мой пра-пра-прадед, он переживал взлёты и падения, передавался по наследству старшему сыну, пока мой дядя — старший брат моего отца — не сказал деду, что сыт по горло настоянными на травах глазами крыс и хвостами ящериц, собрал вещи и отправился в Америку. Так магазинчик перешёл к моему отцу. Но у моего отца нет других детей, а с тётей дедушка поссорился много лет назад. Поэтому все свои надежды он возлагает на моего будущего мужа — ведь именно он унаследует семейное дело, — она вздохнула. — И поэтому Свен для моего деда человек с пятью НЕ: он не богат, не знаменит, не маг, не медик и не китаец. Он совершенно не подходит на роль наследника. Поэтому мы и встречались рядом с Министерством: дедушка поругался на Рождество со своим приятелем — судьёй Визенгамота — и заявил, что ноги его не будет в этой части города, пока тот не принесёт официальные извинения.
— Да, твой дедушка тот ещё…
— Вздорный старик? Ты прав. Но если он узнает про Свена, то не только перестанет со мной общаться, он выгонит меня из семьи — так же, как поступил с дядей и тётей, а моя мама никогда не пойдёт против его воли. Я… я не знаю, что делать, Гарри. Я не хочу никого терять. Я знаю, что они все меня любят и поступают так от любви. Но от этого мне только больнее. Я так устала. Я хотела бы, чтобы мне не нужно было делать такой выбор.

Когда Тонкс была ещё маленькой и все звали её Дорой, а некоторые — даже Нимфадорой, папа был её лучшим другом. Он учил её играть в карты и говорил, что самое важное — это умение выбрать подходящий момент. О, папа знал, о чём говорит — он ведь столько лет прожил с мамой. И Тонкс старалась научиться.

Вообще-то, с кавалерами Тонкс не очень везло: она искала в них такого, как папа — чтобы умел выбирать момент и когда-нибудь, возможно, научил их детей играть в карты, а они — милую девушку, которую надо оберегать. <…> А потом она встретила Ремуса. <…> Она была уверена, что он точно умеет выбирать момент, и ей хотелось бы узнать, играет ли он в карты, но в принципе это было уже неважно — ей хватало и того, что есть.

— Ещё немного, и ты скажешь: "Сейчас-сейчас, мамочка, только дочитаю страничку!"
— О, ты же знаешь, — наконец опустил газету Фрэнк, — с моей мамой этот номер не прошёл бы. Как там наши дела? — уточнил он, кивая на корзинку.

…а я тем временем рос и совсем не интересовался морем и кораблями — меня увлекали механизмы — когда отец брал меня на корабль, я был готов дни напролёт проводить в машинном отделении. <…> отец сердился, таскал меня за собой, на мостик. Но там я зевал или разглядывал устройство связи с машинным отделением и совсем не смотрел в карты и не желал учиться прокладывать маршрут.

А она, представляешь, спросила: "А как бы вы, Аксель, переместились на нужное окно, если бы могли что угодно использовать — даже волшебство?" Я тогда даже серьёзно задумался — а и правда_как? — ну и сказал, что собрал бы специальный рюкзак с пропеллером и перелетел бы, только непонятно, как рулить — это надо ещё продумать. Фру Астрид так смеялась, сказала, что впервые видит настолько прагматичного человека и настолько инженера до мозга костей. Хотя не такой уж из меня и хороший инженер. Запустить паровую машину правильно я тогда так и не смог.

…а потом ещё и Ингрид засобиралась замуж — познакомилась с каким-то инженером из Норрчёпинга.

Щуплый и вертлявый, он скорее походил на расторопного подмастерье, чем на рыцаря — таких можно встретить по всей стране, на любой мануфактуре и в любой мастерской.

Руки с тонкими, ловкими пальцами, судя по всему, чаще имели дело с мелкими деталями, пинцетами и отвёртками, а не с мечом.

Тем временем юноша продолжил свой рассказ, обращаясь к ближайшему кусту — привычку разговаривать за работой с окружающими предметами он приобрёл, долгими вечерами просиживая один-одинёшенек в мастерской над своими идеями, которых у него всегда было великое множество:

Он бы и после меня никуда не отпустил — ни единого шанса не упускает, чтобы привязать меня навечно к своей мастерской. Но я пока трепыхаюсь.

…и из учеников не отпускает — восьмой год в учениках хожу — друзья уже посмеиваются, да мастера в гильдии артефакторов головой качают неодобрительно.
Как же, наша механическая мануфактура должна быть известна всему миру, иначе мы непременно разоримся. Тьфу!

Скажи-ка мне, уважаемый механик и артефактор, зачем ты рубишь эти кусты вот уже пятый час подряд? Ты что, впервые видишь замок и не знаком с его устройством?

…замки были его страстью, он подробно изучил планы всех замков, которые смог достать. А также хроники осад, фортификационные особенности и новшества, использованные при постройке. Он мог бы считаться настоящим специалистом по замкам — если бы кто-то знал о его страсти.

Под самым окном стоял ещё один, весьма скромный письменный стол, за которым сидел и что-то быстро записывал в тетради хозяин этой импровизированной лаборатории, студент выпускного курса Высшей Гальванической школы Сергей Мотовилов.

Но Сергей не был бы настоящим механиком, если бы идея создания подарка, который понравится Лизе, постепенно, в ходе упорных размышлений, не превратилась в идею создания некоей машины, аппарата, который сможет воплощать в вещественном мире самые сокровенные мечты любого человека, который ею воспользуется.

Не смотрите вы на Володю — он просто природный талант. Я вообще считаю, что ему надо было идти к нам, в театр. А не в это его конструкторское бюро. Кому там нужен его стихотворный дар — за этими пульманами?
— Кульманами! — исправлял Вова, смеясь.

…и кто-нибудь обязательно бы говорил, что Вова зарывает талант в землю в своём проектном бюро.

— Но я тоже не могу! — возмутился Слава. — Мне принтер настроить надо — вы же сами говорили, что с ним проблема, и я ещё собирался…

…в общем, что угодно, кроме своих непосредственных обязанностей специалиста техподдержки, ради которых он, между прочим, и устроился в это новое представительство региональной компании экспресс-доставки.

— И в мыслях не было! Я бы её вообще никому не посоветовал… хотя... вот некоторые архитекторы… Мне кажется, им уже ничто не повредит…

С этими словами Соломон распахнул дверцы витрины, достал необычную бутыль и засеменил к шкафу напротив с надписью "Архитектура".

Это все отец с его любовью к древним изречениям, вроде "Архитектура — это застывшая музыка". В детстве она и не думала о работе репортёра. Её мечтой было стать архитектором, как и отец.

И ради этой улыбки Крессида была готова часами репетировать свой выход и читать скучнейшую книгу по архитектуре, чтобы рассказать об этом отцу.

Но и тогда у неё всё ещё оставались Ао и отец, который даже одобрил её увлечение архитектурой.

И неудивительно, что, когда пришло время выбирать, Крессида сожгла все свои архитектурные макеты и выбрала журналистику.

Так вот как заурядный дизайнер из никому не известной семьи стала женой самого популярного архитектора, любимца президента Сноу.

Эта ситуация делала его все более и более раздражительным, он чувствовал себя сжатой пружиной, которую вот-вот отпустят, и мрачно прикидывал размеры разрушений.

Скорпиус достал из кармана крошечную коробочку, покрутил её в руке, где-то что-то нажал и ещё раз негромко спросил:
— Рози, ты будешь со мной встречаться?
— Угу…
— Тогда жду тебя утром за завтраком.

Он опять нажал на коробочку и аккуратно вложил её в руку Розе.

Ей казалось, будто её нервы наматывают на огромную катушку всё сильнее и сильнее, они становятся все тоньше и скоро лопнут, как ниточки, и спросила:

Роб сказал, что вместо подарка у него для меня есть одна замечательная новость — закончен первый этап тестов абсолютного импланта. И теперь они переходят к следующему этапу — испытания на людях. И Роб, конечно, вызвался добровольцем. Операция сразу после праздников.

Так прошло несколько минут, тягучих, как патока, наполненных только мерным шумом механизмов и тиканьем часов на стене.

Дело в том, что для проверки только что пришедшей ему в голову идеи требовался ещё один опытный запуск собранной машины, которую сам молодой изобретатель называл Машиной мечтаний или, на французский манер, Machine à Rêves.

И не угадал: Лиза терпеть не могла фиалки, да и фотографией совсем не интересовалась. Зато она любила сирень, огромную охапку которой принёс Володя, и обожала механические безделушки, вроде крошечных заводных зайчиков, прыгавших туда-сюда по столу — тоже его подарок.

Вообще отличная же вещь могла получиться, этот Железный Дровосек: и рубит хорошо, и конструкция устойчивая, и замкнутый цикл же — паровой котёл на дровах работает, что сам нарубил, то в топку и идёт. И расход дров при этом небольшой. Да декан гильдии в восторге был. Сказал, что, будь его воля, он бы мне сразу звание мастера присвоил. А теперь все, накрылся мой дровосек — разберёт его папенька на запчасти для своих механических безделушек. Как пить дать, разберёт.

На самом деле он понятия не имел, нормально ли это — живой природой он интересовался только тогда, когда возникала необходимость создать её механическую копию. А богатые дамы больше любили механических соловьёв и вечные розы, а не механические старые деревья. Интересно, а как долго он бы делал механическую модель этого замка, со рвом с настоящей водой и осаждающей замок армией. Расчёты и обдумывание концепции нового проекта отвлекали от окружающих страшных звуков, но при этом так увлекли, что он чуть было не прошёл мимо тайного входа, если бы от верной коряги с громким треском не отвалилась боковая ветка и не упала ему под ноги, вздымая стоп искр.

Не ожидая ничего хорошего, он снял ранец и с тоской уставился на его крышку из гладкой кожи. Точнее, гладкой она была прежде, теперь же её покрывала целая сеть перекрещённых царапин, а блестящие новенькие латунные клеванты были деформированы и сточены. Он потратил на этот ранец целое состояние, продумал каждую деталь, обговорил со скорняком каждую мелочь, чтобы так глупо его испортить.

Утром сразу же, первым же дирижаблем возвращаюсь!

Заглянув в зал номер два, он увидел самую шикарную механическую лабораторию, которую видал в жизни, а видал он их немало. Стараясь ничего не трогать — мало ли что, он вернулся в коридор и решил двигаться направо. Дверь в следующий зал — номер девять — была наглухо задраена. Отвинтив ворот в центре двери, он обнаружил алхимическую лабораторию, которую сразу же покинул — алхимия не была его любимой наукой. Точнее, он её побаивался.

А потом он и думать забыл об этом ощущении, потому что за дверью в зал номер четыре располагалась потрясающая воображение роскошь — лаборатория для опытов с электричеством. А в углу, если он ничего не путает, стоял настоящий пантелеграф Казелли! Он и сам не заметил, как оказался рядом, жадно разглядывая механизм, и благоговейно провёл рукой по станине.

И тут все завертелось. В совершенно буквальном смысле — у него возникло ощущение, что он вместе с пантелеграфом и всей остальной комнатой катается по кругу на гигантской карусели. О точно, карусель! Забытый занятный факт: существует только один магический квадрат третьего порядка, остальные же варианты можно получить путём его поворота вокруг центра или отражением относительно одной из осей симметрии. Ну и зачем ему этот факт теперь?

Когда комната наконец с лёгким щелчком остановилась, он на ватных ногах вышел в коридор и на первый взгляд не заметил никакой разницы.

Послышался негромкий гул, пластинки с цифрами вдруг будто растворились в поверхности поля, и стоящий рядом книжный шкаф медленно поехал в сторону. За шкафом обнаружилась крутая и узкая винтовая лестница.

В глубине колодца что-то щёлкнуло, крышка распахнулась, и его взору открылся тёмный провал колодца, в котором давным-давно не было воды. Зато с жалобным скрипом там начали появляться ступени. Они выдвигались прямо из стены и спиралью уходили вниз, всё глубже и глубже. Наконец скрипы прекратились и все затихло.

Внизу, уже уверенно и быстро собрал первое отражение ключа, передвигая пластинки с цифрами на массивной дубовой двери и, толкнув её, очутился в на удивление чистом и удобном кабинете: трубки поблёскивали начищенной медью, книжный шкаф был заставлен справочниками, в другом тускло поблёскивали инструменты и стеклянные колбы. Рядом с письменным столом располагался арифмометр и — о боже! — вывод пневмопочты!
"Господь милосердный! Настоящая пневмопочта".

— То есть вот это все теперь моё? И лаборатории, и мастерские, и этот кабинет?
— Да, хозяин Филипп. Лаборатории, мастерские, обсерватория в северной башне, ангар с самодвижущимися экипажами и дирижаблем, а также все механические работники замка теперь принадлежат вам. Я могу оживить их в любой момент по вашему распоряжению.
Хо! Да теперь ему точно есть чем заняться в ближайший год. Можно, наконец, заняться давно задуманными экспериментами. И собрать парочку механизмов, до которых в мастерских отца никогда не доходили руки. И Железного Дровосека. И пневмопочта. И ещё обсерватория. Хо-хо! Да на этого и года не хватит.

...и Соломон жестом волшебника провёл по стене за своей спиной, и повсюду загорелись светильники, проявляя огромное помещение с множеством разных витрин и стоек.

...внимание Молодого Талантливого Автора уже привлекла необычная бутылка — она была одновременно пузатой, вытянутой вверх и закрученной вокруг своей оси. Стекло у бутылки было неравномерно окрашено, поэтому и цвет жидкости менялся, что создавало совсем уж психоделический эффект. Ну, а для усиления эффекта поверхность была покрыта буквами разных алфавитов — так, будто какой-то безумный дизайнер решил поиграть со шрифтами прямо на бутылке. В центре всего этого под невообразимым углом было написано всего одно слово на греческом.

— Я уже сто раз говорила: я не позволю ставить опыты на ребёнке! Если вам с Сириусом неймётся экспериментировать — ставьте опыты на себе!
— Да какие опыты, Лили?! — тоже шёпотом возмутился Джеймс. — Банальный, всем известный Костерост. К тому же как я могу поставить опыт на себе? У меня зуб мудрости, может, только лет через пять прорежется.
— Оно и видно, — не удержалась от шпильки Лили. — Тогда возьмите Ремуса.
— И что мы узнаем? Влияние Костероста на скорость роста зубов у оборотней? Так он может себе за секунды такие клыки отрастить — ни один Костерост не сравнится.
— Действительно... — задумчиво откусив от сэндвича, кивнула головой Лили — Мерлин, что мы обсуждаем? Ты опять меня заговорил! Гарри не дам!

Абсолютный имплант. К чему эти эвфемизмы? Имплант! Какой это, к чертям собачьим, имплант? Это же киборг. От прежнего человека в нём только мозг. Прямо как Робокоп. И Роб не нашёл ничего лучше, как "подарить" мне на Рождество новость о своём скором превращении в киборга.

Боже, неужели я тоже когда-нибудь превращусь в такую же робокуклу?

По собственному опыту он знал, что приклеить автоматону ресницы — это целая наука. Нужно полностью сосредоточиться и действовать очень аккуратно — иначе в уголках глаз навсегда застывают крошечные прозрачные слезинки клея.

...и чуть не сшиб какой-то автоматон, внезапно оказавшийся на его пути. Этот автоматон был похож на дворецкого — вежливо-внимательное выражение лица, строгий темно-серый сюртук, серые жилет и брюки на тон светлее, белая рубашка, чёрный галстук, белые перчатки.

Нужно было поддержать Володю, когда он предлагал маме того нового механического камердинера.

Да, он часто сидел, грустный и такой одинокий, на подоконнике, и мне тогда очень хотелось составить ему компанию и развеселить — наверное, в такие минуты я видел в нём себя и очень его жалел.

А она, представляешь, спросила: "А как бы вы, Аксель, переместились на нужное окно, если бы могли что угодно использовать — даже волшебство? Я тогда даже серьёзно задумался — а и правда_как? — ну и сказал, что собрал бы специальный рюкзак с пропеллером и перелетел бы, только непонятно, как рулить — это надо ещё продумать. "

И тогда ангел ей обязательно ответит, они подружатся, а потом он прилетит к ней в гости и они будут вместе играть, гулять и ходить в школу.

Перед Рози было обычное окно, а за ним на подоконнике сидел Скорп и махал ей рукой. Рози подошла и тихонько открыла створки, дрожа от холодного воздуха.

— Присядешь? — Скорп приглашающим жестом показал на подоконник.
Поняв, что быстро отделаться от ночного гостя не удастся, Рози вздохнула и устроилась на подоконнике рядом со Скорпом, натягивая капюшон как можно глубже и пряча руки в карманы.
<…>
— Спокойной ночи! Встретимся за завтраком, — ответил Скорпиус, провожая её взглядом. — Завтрак будет воистину запоминающимся… в любом случае, — пробормотал он себе под нос, закрывая окно и устраиваясь на метле.

В субботу на Тауэрском мосту Сириус был на высоте — предложил прогулку по Лондону и, когда Реми согласилась, приманил метлу.

Получив вполне заслуженную неделю отработок и минус двести очков со всех разом, Перси плёлся вслед за братьями в башню Гриффиндора, раздумывая, сообщат ли обо всём родителям. И если сообщат, то что скажет мама?

И она гуляла одна и думала, что обязательно покажет ему это место — когда он прилетит в следующий раз. Непременно в следующий раз.

Она хотела бы когда-нибудь пройти здесь вместе с ним в этот час, но он никогда не прилетал так рано.

Уходя, он останавливался на парапете, смотрел на заходящее солнце и всегда говорил одно и то же: "У тебя так восхитительно, я бы хотел остаться здесь с тобой навсегда".
Оглядывался и смотрел на неё.
"Жаль, что это невозможно", — как обычно отвечала она, подходя и целуя его в лоб.
И он улетал — к себе, в свой выросший из крохотного посёлка большой и успешный город, душой которого был, а она оставалась в своём — очаровательном старинном городке, из которого медленно уходила жизнь.

Он говорил, что его ужасно раздражают дети. Они — хуже всех, они только и умели, что ломать, пачкать и портить. Лучше бы их не было вовсе. Она лишь грустно улыбалась: она знала, что это совсем не лучше. Он просто не понимал, насколько это хорошо и важно — дети. И пусть никогда не поймёт.
А вслух она говорила: "Когда-нибудь они все равно вырастут".

Фокси перестала понимать, что происходит: ма умерла? Как это? Это же невозможно. Теперь никто никогда не умирает. Разве что Том, но Том — это было исключение, трагическая случайность…

"Карлсону прекрасно живётся в маленьком домике на крыше. По вечерам он сидит на крылечке, покуривает трубку да глядит на звёзды."

…кто-то из соседей подсказал ей, что трубочист живёт тут, на крыше — часто мне совсем не хочется идти домой, да и звезды с крыши видны лучше.

Джеймс и Лили со спящим Гарри на руках тоже смотрели в окно — сначала на звёзды, потом — на большие костры вдалеке на пустыре.

…по улице спешили последние стайки детей в маскарадных костюмах, в окнах тут и там горели страшные или смешные тыквенные головы, где-то далеко зажгли костры и над крышами были видны всполохи огня и снопы искр.
— Такая тихая ночь, даже не верится, — сказала Алиса, глядя на появляющиеся звезды.

— Что тогда? — наконец спросила Рози.
— Звёзды сегодня прекрасны, не находишь? — ответил Скорп.
Рози недоуменно покосилась на него, но он смотрел исключительно на небо, и ей оставалось только неуверенно пожать плечами.

Когда-то она любила сидеть в башне ратуши и слушать свой город. Это было так волнующе — она будто сливалась с ним, ощущала биение его жизни. Она давно не поднималась на башню — слушать тишину в одиночестве слишком грустно.

Она гнала по шоссе как безумная. Слава всем, не забыла включить глушилку на резервном коме — а то давно бы уже объяснялась в полиции о причинах своего противоправного поведения. Пустынное шоссе и однообразный пейзаж должны бы успокаивать и навевать скуку, но её это, наоборот, будоражило. Да кого она обманывает? Дело же было вовсе не в шоссе и не в пейзаже — дело в ней.

Гонки… Гонки были её страстью, жизнью, всем. Если бы не она, то и Гонок — таких, какие они есть сейчас — не было бы — гонялись бы где-то в пределах Сферы, а какие там заброшенные трассы? Смех и слёзы. А уж о Больших Гонках и мечтать бы не приходилось.

Вот она, эта петля — "Колесо Фортуны", как её называли старожилы в честь одного доисторического аттракциона — Фокси была опытной гонщицей и сразу поняла, что не впишется в поворот на этом проклятом Колесе.

— Ага, он. Они уже поспорили с Джеймсом, кто круче проедет слалом на время. Только это вообще бессмысленно.
— Почему? — уточнил Скорпиус, хотя это уж точно не имело никакого смысла.
— Рози их уделает, даже не напрягаясь. А потом потащит по чёрным трассам — под соусом "вы что, боитесь?" Это — её обычная ежегодная месть Джеймсу за все его выходки. Что самое поразительное — он каждый раз ведётся.

Это было потрясающе: скорость, свобода, Реми, которая прижималась к нему изо всех сил, боясь упасть — он даже пытался лететь медленнее и аккуратнее, но она кричала ему в ухо, пытаясь перекричать ветер: "Быстрее, Бро! Быстрее!" И он летел так, как не летал уже давно. И уже очень давно он не испытывал такого восторга от полёта. Или дело было не в полёте? Он уже и сам не понимал.
Он был опьянён и не чувствовал под собой земли — даже когда они наконец опустились на мостовую в маленьком безлюдном переулке.

В овраге было уже довольно темно. Сумерки скрадывали рельеф, и, приняв кучу прелых листьев за кочку, он оступился, завалился на спину и, быстро набирая скорость, помчался вниз на ворохе листьев. Ветки хлестали по лицу, он едва успевал закрываться руками. Меч волочился позади, время от времени лязгая на встречавшихся камнях, но, как назло, нигде не зацепляясь. Испугавшись, что так влетит в какое-нибудь дерево и проломит себе голову, он попытался остановиться, но не тут-то было — листья скользили не хуже льда. Тогда он попробовал подтянуть к себе меч, но и это не удалось. Он беспорядочно шарил руками по сторонам, пока не прихватил случайно какую-то тяжёлую корягу, которой и начал бороздить землю. Так что на дно оврага он приехал даже с комфортом, если не считать набившиеся в рот листья и звон в ушах от собственных воплей — некоторые деревья выпрыгивали ему под ноги очень уж внезапно.

Он не хотел слышать слова Ника. Не хотел знать наверняка, что все они катятся в бездну. Он хотел закрыть глаза и считать, что все как раньше. Только долго оставаться с закрытыми глазами он не смог.

Хотелось… Черт, она понятия не имела, чего ей хотелось! Бездна раскрывалась перед её ногами. Бездна, которая вот-вот поглотит её саму, её отца, и весь их чёртов мир вечной жизни и свободы.

…и совершив пару кульбитов в воздухе, полетела вниз, на обочину. Все вокруг замедлилось, будто кто-то нажал на самую медленную перемотку.
<…> Она все падала и падала. И впервые в жизни молилась: "Господи, если ты все-таки есть, забери меня сразу, быстро — пока они меня не нашли. Я не хочу стать такой, как он! Или как Том. Пожалуйста!"

Один раз он примчался к Реми в Париж и, стоя на верхней площадке Эйфелевой башни, пообещал спрыгнуть, если она его не простит. Реми только фыркнула и отвернулась, и Сириусу ничего не оставалось, кроме как прыгать. Он просто не предупредил её, что у следующего пролёта его ждёт верная метла — не успел.

Реми когда-то рассказала ему фразу из одной книги: "Когда жизнь переворачивается с ног на голову, пропасть под ногами не становится небом", — именно так он себя и чувствовал сейчас, улетая в пропасть, не в силах остановить свой полет.

Но умение выбрать момент сродни ловкости, а ловкость — не была самой сильной её стороной. И она компенсировала это упорством — уж упорства-то у неё было хоть отбавляй. Даже мама так считала, а уж мама точно знала, о чём говорит — у неё этого упорства было ещё больше.

Когда Тонкс стала взрослой и все, кроме мамы, перестали называть её Дорой, а Нимфадорой и вовсе побаивались, она всё так же компенсировала упорством умение выбирать момент.

Конечно, она не сдастся, она сделает ещё попытку и даже не одну, но прямо сейчас ей стало невыносимо грустно от тщетности своих усилий.

Тонкс удручало, что Ремусу не хватало решительности и упорства, чтоб сделать следующий шаг. Тонкс легко бы поделилась своей, но это невозможно, оставалось только делать решительный шаг самой. И она его сделала — в сочельник шагнула к Ремусу, который как раз стоял под омелой — ну да, она сама её над ним вырастила. А что оставалось делать?

Тонкс никогда не сдавалась, она просто не умела это делать — конечно, с её-то упорством. И поэтому она опять выбирала момент.

Ещё раз нервно поозиравшись, Молодой Талантливый Автор тяжко вздохнул и толкнул дверь магазинчика.

— Ну если вы так считаете, — тоном человека, понимающего, что его хотят обмануть, но слишком уставшего для разоблачений, произнёс Молодой Талантливый Автор, — то давайте ваше "Юмореско". И, пожалуй, я ещё возьму "Бурлеско". И эту вашу "Пунктуацию" — гулять, так гулять.

"Пусть будет как будет!" — решила Фокси, встала и, не оглядываясь, пошла обратно к кару.

Всего пару раз перекатиться. Ну же, давай! Нет времени. Фокси усмехнулась, приготовилась. <…>
Сирены стали громче. Приближаются. Ну же! Ты же хочешь жить свободной. Она сгруппировалась, готовясь перекатиться. Толчок. Захватывающее дух ощущение полёта...

Нет, надо не отвлекаться на посторонние мысли, а просто пробовать снова и снова. Дорогу осилит идущий.

Прочитав это, Драко почувствовал, как в нем поднимается злость, требующая немедленного выхода. Он смял письмо и отбросил в угол, а сам сел писать ответ — все те злые слова, которые крутились на языке. Изведя полдюжины листов, он понял, что уже подзабыл точные слова Ника, с которыми спорил, расправил письмо, прочёл, и злость захлестнула его с новой силой — он порвал письмо в мелкие клочки и опять взялся за ответ.
Весь следующий день он метался по комнате, как тигр в клетке, время от времени собирая письмо Ника в единое целое, перечитывая текст и снова с мстительным торжеством раздирая его на мелкие части. Но злость мешала написать хороший ответ, бьющий точно в цель — ответ, достойный Малфоя. И это вызывало новые вспышки ярости. Драко был настолько взвинчен, что внезапно резко ответил матери за обедом — так, что даже отец удивлённо посмотрел на него.
<…>
Уже ночью, измученный обуревавшими его чувствами, перепортив пачку бумаги, забросав все вокруг неудавшимися вариантами ответа, среди которых было даже несколько вызовов на магическую дуэль, он смог написать только жалкое подобие достойного ответа:

Но что именно "правда", Драко уже не дождался: жгучая обида будто прорвала плотину, и на Ника полился водопад слов — злых, обидных — они торопились, наскакивали друг на друга. Вся его боль и тоска наконец-то нашли выход. Ник уже даже и не пытался отвечать.

Утром в столовой его ждал мягкий свёрток, а в нем — футболка с надписью: "Способность говорить — не признак интеллекта".
Драко почувствовал, как лицо начинает гореть — за эти страницы сообщений ему до сих пор было стыдно.
"Слушай, я тогда просто не сдержался. Надо было сразу мне футболку прислать".

"Я не хочу! Не хочу! Не хочу! — стучало в голове в такт ускоряющимся ударам сердца. — Это — истерика. Её нужно немедленно прекратить, иначе я не смогу поговорить с ним нормально", — отстранённо подумал кто-то в голове Фокси. Кажется, это была она сама.

— Послушай, Фокси, — отец замялся, — мне кажется, сейчас неподходящее время для этого разговора — ты слишком взвинчена, слишком…

Первое время над Сферами даже снова включили защитное поле и тряслись над каждым ребёнком так, будто он стеклянный. Но потом все-таки разум взял верх — поля отключили, трястись перестали, а дети все равно все выжили.

Наверное, надо было просто сказать спасибо или хотя бы подготовиться и сформулировать, чем мне не нравится этот "абсолютный имплант", а не вываливать сразу все свои страхи и сомнения. Это выглядело глупо и малодушно. Это больше походило на женскую истерику, как в романах. Он не понял. Решил, что это — обычное предубеждение.

— Господи, да за что же ты меня наказываешь, что решил лишить меня разума именно сегодня? — в сердцах воскликнул юноша.

"Интересно, это — мои настоящие ощущения или виноваты недосып, усталость и замкнутое пространство? — пришло вдруг ей в голову. — Если попытаться посмотреть на Джеймса со стороны, то его поведение ничуть не изменилось, но раньше мне такие мысли в голову не приходили. Пожалуй, все-таки недосып". Лили даже повеселела от сделанного вывода.

Он действительно как робот, но разве все дело в его новом теле? Каким он был раньше? Она ведь никогда не задумывалась, каким он был раньше по отношению к другим. Может, он всегда был таким, и только они с ма этого не замечали?

Ей хотелось добавить "па", но она не могла — этот человек не был па, тем па, которого она знала, он был какой-то неуловимо другой, чужой.

Я очень люблю тебя, но я хочу остаться собой. До конца остаться собой.

Абсолютный имплант. К чему эти эвфемизмы? Имплант! Какой это, к чертям собачьим, имплант? Это же киборг. От прежнего человека в нем только мозг. Прямо как Робокоп. И Роб не нашёл ничего лучше, как "подарить" мне на Рождество новость о своём скором превращении в киборга.
Робороб.

Я всегда его любила. Почти всю жизнь. Уже даже дольше, чем всю жизнь. Я имею в виду обычную человеческую жизнь. Но сейчас, когда он меня целует, я могу думать только о том, ощущает ли он при этом что-то и что именно? Как работают сенсоры на поверхности губ? Как именно вырабатывается запах? И как они получили этот запах? И вырабатывается ли запах пота в принципе? Я ведь ничего не знаю об этом. Вот он как раз знает — он входит в исследовательскую группу, которая разработала и продолжает дорабатывать это тело, он читал все их отчёты. Он — бета-тестер собственного тела. Смешно. А ещё я думаю, что это — совсем не те мысли, которые должны бы меня беспокоить, когда меня целует любимый мужчина. Проблема в том, что я больше не вижу в нем мужчину. Да и человека тоже — я вижу в нем куклу, которой управляет знакомая мне личность. Знакомая, но сильно изменившаяся, потому что он теперь все время будто прислушивается к себе. Даже наедине друг с другом мы больше не вдвоём, нас трое: я, он и его тело.

Вот, кстати, одно из изменений — он разучился шутить, он все и всегда воспринимает слишком серьёзно.

Боже, неужели я тоже когда-нибудь превращусь в такую же робокуклу?

Возможно, Роб прав, возможно — это просто один большой имплант и он ничего не изменит в самом человеке. Но возможно, права я — и человека просто не станет, он постепенно изменится и растворится во всех этих сложных биомеханических деталях. И жизнь продолжит уже кто-то другой. Тоже в каком-то роде смерть. Но если через несколько месяцев все равно не станет меня, этой меня — настоящей, то какая разница, как именно и где меня не станет? Почему я не вольна решать это? Это же, в конце концов, моя жизнь. Только моя! Почему я не могу сама прекратить эту бесконечную агонию? Почему?

Её отец был готов сделать такое с ма… Нет! Её замечательный па не мог бы так поступить! Тогда кто этот человек перед ней?

Хотелось сбежать, но куда сбежишь из родного дома?

Драко оторвал взгляд от тарелки и обвёл глазами стол — напряжённое молчание можно было резать ножом. Захотелось стать маленьким и спрятаться в норку.

Драко потянулся было к зельевару, но в последний момент передумал — зелья напоминали о ближайшем окружении, а именно от него он и пытается сбежать — значит, книги.

Так, прикрываясь мигренью, Драко и просидел в своей комнате до конца дня.

Вот только так хотелось вырваться из удушливых стен родного мэнора, от пробирающих насквозь взглядов тётки, от общего страха, которым, казалось, пропитано все вокруг… Хоть ненадолго ослабить ощущение затягивающейся верёвки на собственной шее.

Они так и не встретились, но Драко все равно был счастлив, когда садился в Хогвартс-экспресс — отъезд в школу был для него освобождением, о чём он сразу и написал Нику и даже получил поздравления с последним школьным годом. Школа изменилась, но в ней все равно было легче, чем дома.

Драко не был готов к этому, он не знал, что делать — то его обуревало желание помочь Поттеру, то необходимость вернуться к Тёмному Лорду, а то и просто сбежать.

А потом мне не хотелось возвращаться — все эти вопросы, сочувствие… Возможно, мне просто было стыдно и хотелось сбежать от всего — и от своего решения и от его последствий.

Он хотел закрыть глаза и считать, что все как раньше. Только долго оставаться с закрытыми глазами он не смог.

Хотя отец и догадался о его попытках увильнуть от торжественного ужина, но не рассердился, а предложил выгодный обмен: Скорпиус, как примерный сын и внук, сопровождает маму и бабушку в оперу на каникулах, а отец убеждает маму, что ему нечего делать на рождественском приёме.

Но если через несколько месяцев все равно не станет меня, этой меня — настоящей, то какая разница, как именно и где меня не станет? Почему я не вольна решать это? Это же, в конце концов, моя жизнь. Только моя! Почему я не могу сама прекратить эту бесконечную агонию? Почему?
Потому что когда-то давно была слишком самонадеянна и уверенно считала, что даю людям счастье. Потому что виновна в законах о непрерывной жизни. Это мне за Тома и ещё многих из тех, кто живёт в исправительном поселении в Сфере-22.
Но я не могу нести этот груз вечно. Больше не могу...

Всего какой-то метр — и она бы сбежала, как ма, а теперь будет, как Том. Навсегда.

Торопливо раскланявшись с Чжоу, краснея и смущаясь, как пятикурсник, неустрашимый Гарри Поттер поспешно сбежал в спасительное для него сейчас здание Министерства.

Отправив этот вариант, Драко почувствовал себя совершенно выпотрошенным, бросился на кровать и тут же заснул.

…не хотелось ни ехать куда-то, ни даже просто шевелиться, ничего не хотелось. Она легла и вытянулась на тёплом камне. Мысли текли вяло и сонно — сказывалось напряжение этого утра. Наверное, она задремала.

Фокси вдруг ощутила себя маленькой, несчастной и больной: скулы свело, рот наполнился противной вязкой слюной, а ноги и руки превратились в желе. Сейчас бы было так хорошо потерять сознание и полежать в тишине, уложить в голове всё, что свалилось на неё за сегодня. Жаль, она не умела падать в обморок по заказу. У неё вообще никогда не случалось обморока, даже когда Том… Том, ма… Ей так ужасно, так плохо, и хотелось только лежать и чтобы ма гладила её по голове…

Фокси замутило. Она сделала быстрый шаг вперёд и обняла отца — лишь бы не видеть, не смотреть, не думать… не сейчас.

У мамы всегда был довольно своеобразный вкус, и этот кошмарный ромбик искажал пространство и вызывал приступы дурноты, а от маминого пронзительного голоса кружилась голова.

Крессида кое-как отлепилась от стены и поковыляла прочь. Кажется, она упала и провалилась в спасительный обморок, едва дойдя до лестницы.

Уставший и злой как соплохвост — всегда ненавидел составлять описи! — Гарри ввалился домой ранним утром и тут же завалился спать.

Ночью ему опять приснился знакомый навязчивый сон: будто он в облике Бродяги лежит в каком-то каменном мешке, сыром и промозглом, из которого почему-то не может выйти. Наверное, из-за этого на него каждый раз накатывала ужасная тоска и апатия и в этот момент он всегда просыпался.

Но во сне он увидел не Реми, а знакомую каменную тюрьму. Все было по-прежнему, только стало холоднее и тоскливей.

А тоскливые сны повторялись все чаще, Сириус даже успел их возненавидеть и каждый раз старался поскорее проснуться.

Ночью ему опять приснился сон. На этот раз Бродяга стоял рядом с домом где-то в пригороде.

Каждый раз, когда она заболевала или уставала, ей снилось одно и то же: открытая настежь дверь, яркий солнечный свет, заливающий кабинет, дверной проем и в нем, как в раме, застывшие фигуры — отец в обычном строгом костюме, тянущийся к карману сюртука, и Ао, которая смотрит не на отца, а на неё и слегка кивает ей, мол, уходи, не стой здесь, и в её глазах обречённость. И все скрывает ворох листов, с лёгким шорохом опускающихся на пол.

Это — последнее, что он помнил из этого дня. Дальше все было как в тумане: Долгопупс внезапно зарубил змею, Поттер вдруг ожил и они схватились с Тёмным Лордом, Пожиратели стали стремительно разбегаться, ожесточённо отбиваясь от пытавшихся их задержать защитников замка, а он просто шёл к родителям, пытаясь отбивать все, что летело в их сторону.

"Почему Питер — предатель?" — заторможенно подумал Сириус. И тут же понял, что Питер — именно предатель, он знает… надо только сосредоточиться и вспомнить, но сначала надо добраться до хижины. В хижине он отбросил мальчишку в угол и хотел сказать, чтоб тот отдал Питера, но услышал только глухой рык. С досады он рыкнул снова и, к своему изумлению, обернулся — неужели во сне и так можно? Раньше он никогда так не делал. Сознание плыло и путалось.
Почему она здесь? Почему с Джеймсом? Почему так боится его? Где Лили? Почему Гарри такой взрослый? Почему… Голова раскалывалась от вопросов, сознание разделялось на Бродягу, Сириуса и его самого, наблюдающего за всем со стороны; казалось, что первый знает о происходящем куда больше, чем остальные. Хотелось кричать: "Но это же все ещё я! Один Я!" — но он смотрел на Реми и не решался задать главный вопрос.
Сириус еле сдерживался, Бродяга выл и рвался на волю, а он чувствовал, что теряет над собой контроль и, что страшнее, не мог разобрать, над каким именно "собой" теряет контроль. Он перестал понимать, где сон, а где — явь, и хотел только поскорее проснуться и почувствовать, как Реми гладит его по голове, а он в который раз обещает обратиться в Мунго... Но была ли та реальность настоящей?
"Питер! Не упусти его! Ты здесь только ради Питера!" — настойчивая мысль не давала окончательно заблудиться в этом лабиринте. И он попытался сосредоточиться на Питере.

Утром Рози еле смогла продрать глаза — всю ночь ей снилась какая-то ерунда про "Унесённых ветром", Скорпиуса и мандарины. С чего бы это? Оглядевшись, она обнаружила, что спит в толстовке. Когда она успела её надеть и зачем? Рози нахмурилась и попыталась припомнить. Точно, Скорпиус приходил поговорить… кажется… Она сунула руки в карманы толстовки и с удивлением вытащила оттуда крупный мандарин и крошечный аудиоплеер. Мандарин она помнила — он вырос на рогах у оленя… "Убью Скорпа — вот поэтому мне всю ночь снилась какая-то ерунда! На этот раз точно убью — ему не удастся запудрить мне мозги, как обычно!"— решила она и посмотрела на плеер. К нему наклейкой в форме сердечка была прикреплена записка: "Послушай это до завтрака!" Плеер Рози совершенно точно не помнила. Ночь, горностай, олень, мандарин, Скорп на подоконнике, желающий поболтать, — все это она помнила, потом, кажется, задремала, и они разошлись спать. Плеера не было. И с чего вдруг сердечки? У Скорпа что — температура? А, точно — день святого Валентина. Заинтригованная, Рози нашла в тумбочке наушники, включила воспроизведение...

Фокси перестала понимать, что происходит: ма умерла? Как это? Это же невозможно. Теперь никто никогда не умирает.

Нет, не может быть. это какая-то ерунда. Они её что, разыгрывают? Хотя какой смысл им её разыгрывать? Но это же не может быть правдой? Или может?

Мы совсем потеряли ощущение своего возраста в этой безумной гонке за вечной жизнью.

Каждый раз, когда я вижу подобный план, я не могу не думать о том, сколько во мне осталось меня? Я ли это ещё? Или уже нечто другое? Стоило дожить до моих лет, чтоб мучиться вопросами из Алисы в стране Чудес.

В солнечном квадрате от окна медленно двигались тени листьев — это все орех, который мама посадила под окном, когда появилась Фокси. Она вдруг вспомнила, что под окном маминого номера в пансионате тоже рос орех. Или это был не орех?

Она плохо помнила, как уезжала, только то, что включила на резервном коме глушилку, "немного корректирующую" данные о скорости и местоположении, которые её кар передавал в медико-информационный центр ближайшей Сферы, до того, как запустила двигатель. Все-таки удобно, что она ещё по-настоящему молода — иначе пришлось бы запускать отдельную глушилку для имплантов, а та не столь хороша — Паркер все ещё дорабатывает её. Как нашла место в лесу, развела огонь, нагрела в костре камни, чтобы проявить надписи — их с мамой детский шифр: писать записки лимонным соком. Зато сам дневник она запомнила почти дословно.

Следующий час своей жизни Перси предпочёл бы забыть навсегда — так стыдно ему никогда не было.

Заторможённое сознание не смогло вовремя отреагировать, и вот он оказался втянут в очередную — какую уже по счету за эти три дня? — неловкую ситуацию.

Интересно, чем она теперь занимается? Он ни разу о ней не слышал после войны. И что стало с этой её подругой? Как же её звали? Мерлин, он даже не мог вспомнить, а ведь всего несколько лет назад это было очень важно. Или он просто устал и память отказывалась работать?

Как пить лекарство, когда болеешь, как выйти замуж за представителя достойной чистокровной семьи, когда придёт время, как… жить будто во сне, не приходя в сознание — всегда быть ролью, а не личностью: дочь, жена, мать наследника рода. Лорд пробудил её, вернул ей её саму — только за одно это она готова была идти за ним, куда скажет. В её жизни наконец появилась собственная цель: отдать всю себя до последнего вздоха её Лорду. Её Лорд… Самайн был удивительно созвучен её чувствам: новое начало, появившееся из Тьмы, обновление через смерть.

Они гуляли до сумерек, не замечая времени, и очнулись, только когда вокруг начали загораться фонари.

Он весь извёлся, даже неудивительно, что ночью ему опять приснился знакомый до последней трещинки каменный мешок, но теперь он не лежал без дела — он выскользнул в коридор и огромными прыжками нёсся по хитросплетению коридоров, время от времени застывая и пережидая приступы смертельной тоски. В эти моменты ему казалось, что он никогда не выберется из этого каменного лабиринта. Он уже почти отчаялся, когда внезапно выскочил на солнечный свет, зажмурился и… проснулся.

Он ещё раз поймал взгляд Реми… той, которая могла бы быть Реми… и, как полтора года назад — или это было не полтора года назад? И было ли вообще? — все встало на свои места. Границы сна и яви вновь стали чёткими, проясняя память, вновь объединяя сознание в единое целое и разделяя навсегда его и Реми — так и не состоявшуюся леди Эрмину Блэк — оставляя по эту сторону реальности лишь её отражение — растрёпанную девчонку, которая смотрела на него так, что Сириусу хотелось завыть.

"Ты здесь только ради Питера!" — напомнил он себе, на секунду прикрыл глаза и указал Лунатику на рыжего мальчишку.

Она все-таки собралась с силами и вынырнула в реальность.

Крессида посидела неподвижно ещё немного и вернулась к работе. Эти несколько минут помогли ей встряхнуться. Хватит смотреть на материал глазами жителя Капитолия — искушённого и избалованного зрелищами. Для Дистриктов это в любом случае не будет просто зрелищем.

Очнулся он опять раньше будильника — он так и заснул на кухне, сидя за столом.

Пришлось, изнывая от стыда за собственную беспомощность, признаваться Нику, что он их не читал и не может достать, и просить прислать ему эти книги с совой…

Он поискал глазами маму — казалось, весь его облик выражал надежду, что она сейчас все исправит и всех спасёт.

Джинни поймала его взгляд и поняла, что снова пришло время для появления Супер-Женщины, которая в очередной раз должна спасти их маленький мир, чтобы в нём снова наступили радость и счастье. И эту роль опять придётся играть ей. Поборов желание выскочить из комнаты вслед за Рози, сбегать в кладовку за метлой и умчаться в ранний февральский закат, мерзко хохоча, Джинни успокаивающе кивнула сыну.

Джинни ещё пару секунд посверлила брата взглядом, вздохнула, с выражением отчаяния на лице оглядела комнату, вздохнула опять, почесала нос и как-то неловко спросила:
— Слушай, Билл, у тебя случайно нет ещё одного мандарина? Ну, может, в карман завалился, или в чемодане где-то...

— Я спокойна, и меня ничего не раздражает. Я — друг, который спешит на помощь… даже когда адски хочет спать.

"Мерлин! Ну почему я веду себя как идиот?! — думал он, взбегая по ступенькам к двери дома. — Поцеловать в нос на первом свидании! В нос!!! Как сделать так, чтоб она об этом забыла?! Как?! Мне срочно нужна Лили! Она точно сможет придумать, что с этим делать!"

Лили была рада, Джеймс тоже, хотя он и считал, что Сириусу нужна не Лили, а Успокоительное зелье, и вообще "беспокоить молодожёнов в такое время — это как-то... ну... ты же понимаешь". Но когда Джеймс услышал подробности, то без лишних слов направился к бару и вернулся с двумя бокалами огневиски, один из которых протянул Сириусу.

"Только бы он промолчал! Только бы он ничего не спросил. Мерлин, пожалуйста, пусть он промолчит!" — думал Сириус, отчаянно краснея — у него уже даже уши горели. И тут его спасла Лили — увела Реми с собой на кухню: "Мне так нужна помощь, не могу теперь наклониться к ящику с яблоками, это ужасно раздражает". А когда девушки вернулись с яблоками, чашками, чайником и пирогом, Питеру успели коротко объяснить, в чем дело, Джеймс перестал ржать, а Сириус больше не напоминал цветом перезревший помидор.

Он учил её играть в карты и говорил, что самое важное — это умение выбрать подходящий момент.

Когда Тонкс стала взрослой и все, кроме мамы, перестали называть её Дорой, а Нимфадорой и вовсе побаивались, она все так же компенсировала упорством умение выбирать момент.

Пожалуй, в этот раз ей удалось поймать подходящий момент.

Проснувшись на рассвете и разглядывая Ремуса, она улыбалась — в этот раз ей точно удалось выбрать момент.

Это определённо был самый неудачный выбор момента.

Так долго выбирать момент для разговора и не продумать свою речь! Это просто смешно. Невероятно смешно и до смешного нелепо. И она засмеялась — громко, искренне. А потом заплакала — потому что ей внезапно стало так жаль себя: с этой её вечной неловкостью и неумением сдаваться. И так жалко было впустую растраченного подходящего момента.

Сегодня был особенный день — он встретил лучшую девушку в Британии, да что там — лучшую девушку во всём мире.

И в ночь Гая Фокса, стоя на Тауэрском мосту под разноцветными фейерверками, он сделал предложение лучшей девушке в мире. А она ответила "Да!"

Всегда с ним так — так и будет водить за нос и недоговаривать, пока не решит, что момент настал.

Она бдительно следила за тётей Джин и дядей Биллом, выбирая момент, чтоб незаметно выскользнуть на кухню и отправить свой подарок, пока никто не заметил.

— Послушай, Фокси, — отец замялся, — мне кажется, сейчас неподходящее время для этого разговора — ты слишком взвинчена, слишком…— Неподходящее время? — перебила его Фокси. — А когда будет подходящее время? Лет через сто? Или двести?
Отец хотел что-то сказать, но она нетерпеливо остановила его жестом.
— Нет, это ты меня послушай. Я считаю, что сейчас самое подходящее время! — с нажимом проговорила она. — Рассказывай!
Отец вздохнул и начал сначала тихо, но по мере рассказа все увереннее.

Какая символическая дата — доисторический День Независимости.
Лучший день для моего плана.

В какой-то момент их взгляды встретились, он улыбнулся и подмигнул Перси. Вот он — удачный момент. И Перси решился:
— Билл, слушай, я хотел поговорить с тобой.

Итак, четыре объявления. Четыре возможных собеседника. Драко разложил их перед собой. Пожалуй, девчонок лучше отложить — он же хотел поговорить, а не флиртовать. Остаются зелья или книги? Драко потянулся было к зельевару, но в последний момент передумал — зелья напоминали о ближайшем окружении, а именно от него он и пытается сбежать — значит, книги.

Посмотрев по сторонам и подумав ещё немного, он выбрал два наиболее вероятных варианта.
С какого бы начать…
Первый вариант — небольшой родник, ныне уже благоустроенный и, по слухам, обладающий чудодейственной силой. И дорожка к нему протоптана, и даже скамеечка стоит рядом с источником — для утомившихся путников. Другой — дно узкого оврага на противоположной стороне, который тянется чуть ли не до соседней деревни в одну сторону, а в другую выходит почти к роднику. Что же выбрать? Начнём, пожалуй с оврага: во-первых, родник уже исходили вдоль и поперёк, если бы там был хоть мало-мальский грот, его бы уже нашли. А во-вторых, в сумерках в овраге он уже точно ничего не найдёт, только ноги переломает. Если и лезть туда, то прямо сейчас. Да и спуститься в него можно совсем недалеко. Подхватив меч и ранец с пожитками, он торопливо направился вниз, к тропинке, то и дело поглядывая на подсвеченные вечерним солнцем кусты, а потом уверенно свернул вниз.

Раз цифры не повторяются, значит, скорее всего, мы имеем дело с магическим квадратом, — что-то мелькнуло в памяти про магические квадраты три на три, какой-то занимательный факт, но у него так и не получилось ухватить эту мысль. — Ладно, попробуем.

Ещё раз просмотрев в тетрадь и заглянув в ближайшие записи, он потёр бровь, сделал в воздухе сложный пасс рукой, будто пытаясь поймать за хвост упорхнувшую мысль.

Он ещё раз с надеждой посмотрел на тетрадь, словно ожидал, что слова в ней начнут появляться сами собой, но ничего подобного не случилось, да и упущенная мысль не желала возвращаться.

Тот стиснул книгу в руках и в отчаянии попытался поймать за хвост хотя бы один из разбежавшихся аргументов.

Но как же хотелось добиться идеального звучания — чтобы даже он, наконец, был впечатлён.
Нота, звучание… А она ведь не умела играть ни на одном инструменте.

Так доведи дело до конца — ты же отлично умеешь отбросить лишнее и оставить только то, что бьёт точно в цель. Просто почувствуй, найди ту самую ноту.

Она наконец нашла нужную ноту. У неё ещё осталось время — она успеет сделать правильный вариант.

Понимаешь, после окончания войны в моей жизни многое случилось. Точнее, случилось годом раньше... моими же собственными руками. Идея была в том, что после войны я все смогу вернуть назад. Все должно было получиться, не было сомнений, что что-то может пойти не так. В общем, оказалось, что я — тоже жертва гордыни и звёздной болезни. Ничего не вышло. Все мои попытки и идеи не имели никакого эффекта, но на осознание этого ушёл год.

— Это была моя идея, профессор, — это уже был Пекале. Перси с изумлением уставился на него. — Я подговорил мелких… Простите, Фреда и Джорджа попробовать разогнать тучи маггловским способом.

Профессор МакГонагалл неодобрительно посмотрела на него и спросила:
— Ну а кто из вас и с какой целью насадил настоящий исторический парусник восемнадцатого века на шпиль башни Когтеврана?
Все посмотрели в окно — башню Когтеврана действительно венчал тот самый парусник, под который чуть не угодил Перси.
— Это я, профессор, — спокойно ответил Билл. — Я полагал, что он пролетит над замком и потеряет высоту уже над озером, но немного не рассчитал высоту башен.
— Весьма… изобретательно, мистер Уизли. Весьма! — снова вмешался Флитвик.
— Вот от вас, мистер Уизли, я этого не ожидала!

— Не нахожу ничего необычного — корабль на шпиле. Кажется, я это где-то уже видела! — не дала сбить себя с мысли МакГонагалл. — Вы же староста школы, мистер Уизли! Какой пример вы подаёте всем остальным?
— Но профессор МакГонагалл, Билл ни в чем не виноват! — не выдержал Перси. — Он просто пытался спасти нас с Пекале и убрать корабль.

Самое смешное, что это я, именно я предложила ту самую формулировку первой статьи Конституции:
Человеческая жизнь — главная ценность. Объединяя всех людей, государство обязуется сохранять их жизнь и свободу любой ценой.
Тогда она казалась мне очень хорошей, правильной. Именно это нужно было людям после Катастрофы — защита от постоянного страха за жизнь своих близких. Люди были измучены… Я тоже была измучена потерями и смертями: родители, сестра… Пандемия унесла жизни такого количества людей, что мне до сих пор с трудом верится в это число. Нас, людей, осталось так мало — горстка от прежнего количества. Это очень страшно. Этот страх толкает на ужасные поступки <…>
Мы создали культ молодости и сами этого не заметили. На улице не встретишь человека старше сорока лет, а ведь большинство из них — такие же доисторические динозавры, как я.
Я никогда ещё не чувствовала себя настолько старой, немощной и никчёмной, как сейчас, когда смотрю на своё отражение в зеркале. Я совсем не хотела, чтоб все вышло так.

Я подвела его. Я так ужасно виновата.
Последнее время я с особенной остротой понимаю, насколько это безнадёжно — вся жизнь, если жизнь твоя практически бесконечна. Всего лишь вечность. Целая вечность без шанса на помилование.
Мы оказались очень жестоки в своих таких гуманных законах: никакой смертной казни, только пожизненное заключение. Сущая малость, если ты — бессмертен.

— Чжоу, знаешь, я ведь хотел извиниться — я был неправ тогда, с Мариеттой — она все-таки была твоей лучшей подругой, и неудивительно, что ты… — он запутался в своей фразе, не зная, как её лучше закончить. — Я хочу сказать, что если бы я оказался на твоём месте...

Он знал и, когда становилось совсем невмоготу, писал Нику письма — о том, как ему страшно; о том, что он чувствует, будто его затягивает в какую-то грязную дыру, из которой уже не выбраться, но он не может ни остановиться, ни сбежать, потому что не сможет бросить родителей; о том, как боится навсегда увязнуть в этом страхе и безысходности; о том, что не сможет, совершенно точно не сможет выполнить поручение Тёмного Лорда, но и ослушаться его тоже не может; наконец, о том, как ему не хватает Ника и их разговоров.

Она даже была готова стать ненадолго — только ненадолго! — милой девушкой, которую нужно оберегать, — лишь бы он и дальше смотрел на неё таким понимающим взглядом, заботливо наливал чай, пододвигал пирог и рассказывал разные истории, такие же умиротворяющие и неспешные, как он сам.

Послушай! Ну послушай же! Потом я тебя покормлю, рано ещё… Ну что с тобой будешь делать? Ну держи, держи свою тефтельку, только не торопись, а то подавишься. Теперь можешь меня послушать? Вот и хорошо. Слушай:
"В городе Стокгольме на самой обыкновенной улице…

Зато сам дневник она запомнила почти дословно.

Лисёнок,
Если ты читаешь это, значит, у меня все вышло, как я задумала, а ты вспомнила наш шифр.
Прости.
Я не хотела, чтобы тебе было больно. Я никому не хотела делать больно, но я не смогла найти другой выход.
Я очень люблю тебя, но я хочу остаться собой. До конца остаться собой.
Оставляю тебе мой дневник.

Голос Революции… Ты ведь смогла зацепить эту девочку, заставила раскрыться, добилась тех слов, которые казались правильными, подходящими для репортажа. Так доведи дело до конца — ты же отлично умеешь отбросить лишнее и оставить только то, что бьёт точно в цель. Просто почувствуй, найди ту самую ноту. Она вдруг вспомнила самые последние Игры, которые смотрела в детстве. Вот о чём она всегда хотела рассказать.

Тем временем юноша продолжил свой рассказ, обращаясь к ближайшему кусту — привычку разговаривать за работой с окружающими предметами он приобрёл, долгими вечерами просиживая один-одинёшенек в мастерской над своими идеями, которых у него всегда было великое множество:

— Попробуем мыслить логически. Итак у нас есть раз, два, три… восемь залов, пронумерованных не по порядку, всего один выход и коридор, который замкнут в кольцо. Точнее… Сколько раз я свернул? Три? — он достал блокнот и решил записать. Действительно, он свернул три раза: напротив четвёртого, шестого и восьмого залов. — Значит, коридор замкнут не в кольцо, а в прямоугольник. Или квадрат. Который провернулся вокруг своей оси, как карусель. А все варианты решений магического квадрата третьего порядка получаются поворотом вокруг центра. А это тут при чем? Хотя… Погодите-ка!

— Ну что же, — заявил он громко, азартно потирая руки, — считай, что я уже вышел из этого магического лабиринта.

— Самое время узнать, куда же я попал, — сказал он, озираясь.

— Ну конечно, как же без квадрата-то, — бурчал он себе под нос, осматривая и ощупывая каждый сантиметр двора в поисках табличек с цифрами.

— Тут все должно быть просто. Раз брошь — это ключ, то замок должен быть её отражением, — уверенно сообщил он колодцу, вкладывая таблички в нужные клетки и сверяясь с брошью. — Готово!

— И что же ждёт меня в самом конце? — спросил он у колодца.

Сергей так и просидел бы сычом весь разговор, если бы Володя не затронул тему одного нового прибора, предсказывающего погоду. Тут Сергей оживился — тема была ему хорошо знакома — и так увлёкся рассказом, что не сразу заметил, что девушки заскучали, а Володя делает отчаянные знаки прекратить лекцию по новейшим достижениям науки. Смешавшись, Сергей замолчал и так больше и не смог поддержать разговор, отвечая на вопросы односложно и сухо. Прощаясь, Лиза посмотрела на него внимательно и сказала:
— Серёжа, вы, верно, обиделись, что Вольдемар вас прервал? Я видела, что он постоянно подавал какие-то знаки. Не обижайтесь, это пустое. Вы рассказывали так вдохновенно — мне кажется, я даже поняла кое-что.

Тут его осенила какая-то внезапная мысль, и он снова кинулся к столу, подхватил только что сложенные открытки и начал их перебирать, проверяя по списку и приговаривая:
— Это не пойдёт — нет перьев... Разве что спросить на кухне… Здесь все есть… Здесь нужно больше меди… Так-с, сандал… Откладываем… Ах, право, какая морока.

Лиза расхаживала по мансарде, читала надписи на ящичках, смешно проговаривая шёпотом незнакомые названия, с любопытством рассматривала трубки и провода.

Она задумчиво покрутила кольцо на пальце. Замерла. И вдруг произнесла вполголоса:
"А замужняя дама из Энгельса
Сочиняет лимерики медленно.
Муж её ждать устал, на войну убежал,
И вдова теперь дама из Энгельса"

Стоп! Тетради! Мамины тетради. Надо передать их в надёжные руки… Остаётся надеяться, что Нед догадается, что там. Она достала из внутреннего кармана свой ком, включила и записала на диктофон: "Я, Фокси Малдер из Сферы-10, завещаю все своё движимое и недвижимое имущество моему другу, Неду Эдисону". Она не знала правильной формулировки — завещаний давным-давно не существовало — но в фильмах, которые ма любила, говорили примерно так… или ей казалось, что так. Не все ли равно? В любом случае, у неё нет времени вспоминать.

Её личный архив хранил сотни часов материалов, из которых она могла бы собрать воистину потрясающий фильм об изнанке Игр, вот только никто и никогда не решился бы его показать. Когда-нибудь она обязательно его смонтирует, и это станет последним, что она сделает в этой бессмысленной жизни.

Наконец, когда Молодой Талантливый Автор полностью уверился, что самостоятельно из этого лабиринта уже не выберется, они остановились перед обширной витриной с названием "Литература".

Кажется, он действительно нашёл проход в замок. Подхватив ранец и почти уже догоревшую корягу, он поспешно спрыгнул на платформу, которая тут же начала опускаться вниз по узкой каменной шахте. И вот он уже в каком-то подземном коридоре, освещённом газовыми рожками. А прямо напротив его платформы — вход в зал с номером два и два коридора, расходящиеся в разные стороны под прямым углом. Он даже присвистнул от удовольствия.

Весь антракт они прятались где-то в лабиринтах старых декораций, пришли только к началу следующего акта.

Коридор был странным — с глухой стеной по одну сторону и небольшими окошками по другую; он заканчивался единственной дверью, закрытой сейчас на ключ. Именно от этой двери Слава начал свой путь десять минут назад.

"До завтра!" — крикнул кто-то кому-то во дворе, и Слава встрепенулся — надо было выбираться, а то действительно он останется тут до завтра и будет блуждать по пустым коридорам, как в старом советском фильме.

Они снова вышли в коридор, прошли до конца, свернули, вышли на лестницу, зашли в соседнюю дверь и попали в коридор попроще — с панелями, но уже без портретов.

Они снова выскочили на лестницу, спустились на этаж, промчались по пустынному коридору, поднялись на половину этажа, забежали в другой коридор, свернули, ещё раз свернули, оказались в просторном помещении с огромными витринами-расписаниями на стенах; прошли в коридор на противоположной стороне, вышли на лестницу, чтобы зайти в ещё один коридор; кажется, ещё пару раз свернули, опять поднялись по лестнице и попали в коридор, с глухой стеной по одну сторону и окнами по другую.
В конце коридора была единственная здесь дверь.

— Хорошо. Сдашь пакет — отзвонись, — распорядился шеф и повесил трубку.
"Да без проблем — только выберусь из этого лабиринта", — мысленно усмехнулся Слава.
С этой мыслью он начал спускаться по лестнице. Лестница тоже оказалась странной — в отличие от всех предыдущих, здесь не было ни одного выхода в коридор или двери. То есть совсем ни одного. Спустившись до самого низа, Слава оперся в единственную дверь со слабо мерцавшей в темноте табличкой "Аварийный выход". Дверь была заперта изнутри на большой амбарный замок. Почесав затылок, Слава взбежал наверх — лестница заканчивалась тем самым странным коридором с единственной дверью отдела кадров. Он вернулся к тому же окну и выглянул во двор. Смеркалось.

Стена была совершенно гладкой. Ни на что уже не надеясь, Слава просто толкнул предполагаемую дверь и наконец-то оказался в коридоре. С дверями. С включёнными лампами. С шорохом шагов и звуками голосов где-то за поворотом.

— Конечно, хозяин Филипп. Старый хозяин не имел наследников, поэтому решил завещать замок со всеми его лабораториями, аппаратами и автоматонами тому, кто сможет его снова оживить. Даже незадолго до смерти сам посетил несколько ближайших трактиров и рассказал об этом за кружечкой пенного всем, кто пожелал слушать. Местные почему-то решили, что для оживления замка надо разбудить Принцессу поцелуем. И уже в таком виде история замка Цанрадшлосс стала известна миру. По крайней мере, все появляющиеся здесь претенденты на наследство пытались её целовать. Старому хозяину пришлось построить беседку и поместить в ней принцессу. Он говорил: "Освальд, жестоко портить красивую легенду! Не будем разочаровывать людей. Пытливый ум все равно сможет найти путь". Хозяин Филипп первый, кто разгадал загадку этой комнаты, поэтому по завещанию старого хозяина является его наследником и вступает в права немедленно после включения Дворецкого — это и подразумевалось старым хозяином как оживление замка.

Но Слава не унывал и не собирался увольняться — каждый рабочий день был похож на увлекательный квест, причём тему этого квеста заранее не знал никто.

Все было так невыносимо обычно и напоминало кадр из фильма — ма любила такие старые неспешные фильмы…

Я говорю какими-то картонными агитками из фильмов про коммунизм. Стоит сменить коллекцию фильмов, а то я так скоро начну призывать к Революции.

— Эдди, я думаю, это начало прекрасной дружбы! — с пафосом сказал Джеймс, смотря то на них, то на своего друга.
<…>
— Не обращай внимания, это не из-за тебя. Просто Джеймс поспорил на каникулах с папой, что посмотрит сто лучших голливудских фильмов и в течение недели напишет отзыв про каждый, но он не смог одолеть и первую десятку — на шестом заявил, что больше не может смотреть эту девчачью чушь и лучше разберёт садовый сарай у бабушки и выкинет весь хлам. Но с тех пор он щеголяет фразами из первых пяти фильмов и всем и каждому рассказывает, как это было круто. Вот эта, про дружбу, была, кажется, из третьего фильма.

…Что-то смутно ей подсказывало, что четырнадцатое действительно имеет какой-то особый смысл, но она слишком хотела спать, чтобы обдумать эту мысль. — Я подумаю об этом завтра..." — мысли незаметно для неё самой переключились на Тару, платья с кринолинами и бальные залы и потекли медленно и неспешно.

Я говорю какими-то картонными агитками из фильмов про коммунизм. Стоит сменить коллекцию фильмов, а то я так скоро начну призывать к Революции.

— Хочешь стать голосом Революции?
Это было неожиданно. Голос Революции? Но ведь уже есть Сойка. Она ему так и ответила. Он только усмехнулся:
— Сойка — символ борьбы, Лицо Революции, но она никогда не сможет сделать то, что можешь ты и твоя команда. Вы нужны нам. Особенно ты.

Голос Революции… Ты ведь смогла зацепить эту девочку, заставила раскрыться, добилась тех слов, которые казались правильными, подходящими для репортажа. Так доведи дело до конца — ты же отлично умеешь отбросить лишнее и оставить только то, что бьёт точно в цель. Просто почувствуй, найди ту самую ноту.

Яркое солнце, такое неожиданное в середине февраля, светило в окна, забиралось в самые дальние и тёмные уголки и делало большую детскую в доме Поттеров похожей на калейдоскоп, разбрасывая снопы разноцветных солнечных зайчиков по стенам, полу и потолку. Тонкий аромат мандаринов, которые дядя Билл привёз из очередной командировки, дополнял солнечное настроение, создавая ощущение праздника.

Солнце медленно клонилось к горизонту, подсвечивая все мягким светом, отчего поля, холмы, каждый кустик и каждая травинка казались волшебными и нереальными. Жар летнего дня постепенно сменяла вечерняя прохлада. Умиротворение разливалось над замком на холме.

Яркое майское солнце светило в окна мансарды, освещая каждый уголок и каждую деталь, отчего все находящееся здесь казалось значительным и важным:

На улице стояла тёплая майская погода, пахло жасмином и солнцем.

Яркое солнце, такое неожиданное в середине февраля, светило в окна, забиралось в самые дальние и тёмные уголки и делало большую детскую в доме Поттеров похожей на калейдоскоп, разбрасывая снопы разноцветных солнечных зайчиков по стенам, полу и потолку.

И в ночь Гая Фокса, стоя на Тауэрском мосту под разноцветными фейерверками, он сделал предложение лучшей девушке в мире. А она ответила "Да!"

Она отшатнулась, смахнула вазу с цветами. Во все стороны, сверкая в лучах солнца, брызнули капли воды, осколки стекла и нежные лепестки. Это было неожиданно и красиво. Но недостаточно.

Перед внутренним взором встала подробная и яркая картина, как маленький фиал разлетается на тысячу крошечных сверкающих осколков и капель драгоценной жидкости... Он тут же разжал ладонь, боясь раскрошить хрупкий хрусталь.

Расчёты и обдумывание концепции нового проекта отвлекали от окружающих страшных звуков, но при этом так увлекли, что он чуть было не прошёл мимо тайного входа, если бы от верной коряги с громким треском не отвалилась боковая ветка и не упала ему под ноги, вздымая стоп искр. В их всполохах он и заметил полузасыпанную жухлыми листьями щель между двумя огромными валунами, сжимающими своими верхушками, будто в тисках, валун поменьше.

Его даже не беспокоили солнечные зайчики, время от времени скакавшие по тетради и разложенным вокруг чертежам и заметкам, отбрасываемые защитными очками, которые он задевал локтем.

Но Скорпиус не мог ответить — он наблюдал, как его тщательно продуманный план рассыпается на куски и превращается в пыль. Казалось, он даже слышит треск и грохот отваливающихся деталей.

По собственному опыту он знал, что приклеить автоматону ресницы — это целая наука. Нужно полностью сосредоточиться и действовать очень аккуратно — иначе в уголках глаз навсегда застывают крошечные прозрачные слезинки клея.

Её город действительно был красив — как прощальная песня или последний осенний лист — той хрупкой, хрустальной красотой, которую невозможно удержать, от которой щемило сердце и слёзы сами собирались на кончиках ресниц.

Драко сел на скамейку и стал разглядывать носки своих туфель. Правильно ли он сделал, что пришёл сюда, что настоял на этой встрече?
<…>
— Привет!
— Привет… Грейнджер? Прости, но сегодня я не склонен к беседам! — Драко быстро взглянул на часы и снова начал гипнотизировать свои туфли.

Фокси вздохнула и отвернулась. Она знала, что он там прочтёт — она сама читала это сегодня утром — и не хотела видеть. Она посмотрела сначала на руки, потом на пол.

Перси почувствовал, как удушливая горячая волна затапливает его лицо. Он не смел поднять глаз от своих ботинок.

Судорожно вздохнув, он (Хью) добавил: — Я не жадина! Я — лисёнок! — и разрыдался в голос.

Интересно, па всегда называл её солнцем, а ма — лисёнком…

…и вот ещё, в третьем номере рубрики: "Добрый день. Меня зовут Ники Уилкинс, и я очень люблю книги. Считаю, что даже в "Истории Хогвартса" можно найти массу интересного. Если вы думаете так же или просто готовы поговорить и поспорить о книгах, напишите мне".

Что делать с подписью? Нельзя же подписаться своим именем — это будет ужасно, если кто-то узнает, что он, Драко Малфой, ищет друга по переписке. Драко задумчиво перебрал в уме знакомые фамилии… Нет, это глупо — все равно наводит на определённый круг знакомств... Все ещё думая о подходящей фамилии, он уставился на передовицу "Пророка". Хм-м, а вот, например, Прайм — вполне сойдёт за фамилию. Теперь имя. Драко огляделся по сторонам в поисках вдохновения — на стенах библиотеки висели портреты предков, кажется, вплоть до Вильгельма Завоевателя. Задумав наобум число и направление, он отсчитал нужный портрет и посмотрел на имя. Что ж, получилось вполне неплохо и даже немного абсурдно — Септимус Прайм. Довольный собой, Драко сел писать первое письмо Уилкинсу.

— Привет!
— Привет… Грейнджер? Прости, но сегодня я не склонен к беседам! — Драко быстро взглянул на часы и снова начал гипнотизировать свои туфли.
— А мне казалось, что ты, наоборот, очень хотел наконец встретиться и поговорить лично, — с насмешкой сказала гриффиндорская заучка.
— Кто ты? — резко вскинулся Драко.
— Боюсь, ты все-таки будешь разочарован, — задумчиво произнесла Грейнджер, садясь рядом. — Я — Ники Уилкинс.

И только в этот момент Сириус понял, что не только не успел выпытать место завтрашней встречи, но даже не знает имени девушки — она его так и не сказала. Любой другой бы отчаялся, но Сириус только загорелся азартом — кому нужны эти лишние подробности, если девушка настолько хороша?

И, когда на следующий день ровно в пять тридцать он подошёл к ней в Кенсингтонском саду, это не стало для него неожиданностью.
— Скажи же мне своё имя, а то вчера ты исчезла раньше.
— А ты вовремя! — ответила она — Ну что ж, давай знакомиться — меня зовут Реми.
— Какое милое имя, — вырвалось у Сириуса, — а меня — Сириус, хотя друзья чаще называют меня Бро… — тут он осёкся.
— Бро? — с удивлением переспросила Реми.
— Да, Бро… — неуверенно начал Сириус. — Но ты можешь называть меня просто по имени, или Си… или Ри… или… — тут он совсем смешался. "Мерлин, что я несу?!" — в панике крутилось в голове.
— …Или Сири? — усмехнувшись, пришла на помощь Реми.
— Ну да, — неуверенно кивнул Сириус. Ой, да какая разница — такая девушка может звать его как угодно.

"Какой-то он /Скорпиус/ не слишком разговорчивый, — подумала Рози. — Так мы с ним никогда не подружимся".

Я имел в виду, что едут они втроём: Рози, Джеймс и его друг — ну, ты помнишь его — весёлый такой, от него все девицы их факультета в восторге.

Сириус был мил, весел и остроумен, она охотно поддерживала беседу.

И от этого смеха, от её взгляда все наконец-то встало на свои места: Сириус снова был обаятелен и остроумен, а она — умна и насмешлива. Они гуляли до сумерек, не замечая времени, и очнулись, только когда вокруг начали загораться фонари.

Он говорил, что его ужасно раздражают дети. Они — хуже всех, они только и умели, что ломать, пачкать и портить. Лучше бы их не было вовсе. Она лишь грустно улыбалась: она знала, что это совсем не лучше. Он просто не понимал, насколько это хорошо и важно — дети. И пусть никогда не поймёт.

Он говорил, что хуже детей только шум. Постоянный шум: трамваи, машины, заводы, самолёты, прохожие, хохот детей, лай собак и крики болельщиков. И музыка, всё время эта музыка.
"Ты и представить себе не можешь, какую какофонию они теперь называют музыкой".

Она сочувственно кивала головой, а сама думала, что действительно не представляет и даже предположить не может, и это куда хуже, чем любая какофония.

И он улетал — к себе, в свой выросший из крохотного посёлка большой и успешный город, душой которого был, а она оставалась в своём — очаровательном старинном городке, из которого медленно уходила жизнь.

И несмотря на разницу характеров и интересов — совпадали братья только в страстном увлечении летательными аппаратами, но и здесь Владимир мечтал летать на них, а Сергей — изобретать — у Сергея не было друга ближе и дороже.

Сергей всегда был не слишком ловок в галантном общении с барышнями, поэтому развлекать юных дам — Лизу и её сводную сестру Анну — пришлось Володе, старшему брату Сергея, совсем свежему тогда поручику воздухоплавательной службы. Володя ловко рассказывал смешные истории из своей службы помощником капитана на дирижабле "Гамаюн", перемежая их историями из недавнего юнкерского прошлого и смешными городскими анекдотами. Сестры то ахали, то в предвкушении замирали, то заразительно смеялись, чем вызывали неодобрительные взгляды своей матушки.

И Сергей опять был неловок и молчалив, не зная ни как обратить на себя внимание Лизы, ни как поддержать беседу, чтобы это внимание удержать. Оживлялся он только в те редкие моменты, когда разговор заходил о последних достижениях науки: приборах для управления дирижаблями, паровых локомобилях, автоматонах, совершенно вытеснивших в лучших гостиницах столицы живую прислугу. Но эти темы быстро надоедали остальной компании, и Володя ловко менял тему, рассказывая очередную забавную историю. Барышни смеялись, а Сергей с завистью смотрел на брата. Между ними никогда не было соперничества, зачастую возникающего между братьями. И несмотря на разницу характеров и интересов — совпадали братья только в страстном увлечении летательными аппаратами, но и здесь Владимир мечтал летать на них, а Сергей — изобретать — у Сергея не было друга ближе и дороже. Но умение Володи подать себя, а особенно держать себя с барышнями непринуждённо, переполняло душу Сергея завистливым восхищением. Невысокого роста, но статный и подтянутый, Владимир весьма импозантно смотрелся в форме, имея вид решительный и героический. А когда улыбался, то на него и вовсе засматривались все встречные барышни. От природы застенчивый, вынужденный с ранней юности носить очки, Сергей никогда не мог похвастаться таким вниманием со стороны дам.

Драко неверяще уставился на руку Нотта — в ней была его тетрадь. Сейчас там ничего не должно быть видно, но вдруг Тео сумеет снять чары? Драко похолодел, вспомнив, что написано на последних страницах.
<…>
Тео уже приоткрыл тетрадь, и Драко поторопился вскинуть палочку, но не рассчитал расстояния и задел Тео по руке; тетрадь вылетела и, распахнувшись в полёте, приземлилась прямо перед носом у Грейнджер, сидевшей вместе с малявкой Уизли за столом с другой стороны прохода.
<…>
Забежав в первую же нишу, Драко открыл тетрадь — страницы были чистыми. Драко облегчённо перевёл дух — в какой-то момент ему показалось, что Грейнджер увидела текст и успела что-то прочесть, настолько изумлённым был её взгляд.

Тетрадь раскрылась и упала бы на пол, если бы Фокси не подхватила её в последний момент, неловко и очень больно потянув при этом руку.

— И ещё вот — её дневник. Можете что-то о нём сказать?
Он протянул ей совсем новую тетрадь. Фокси не помнила такой у ма. Она открыла первую страницу и увидела маленького лисёнка, нарисованного коричневой ручкой. Машинально пролистала, провела рукой по страницам — в тетради не было ни единой записи — легонько погладила лисёнка на первой странице и, закрыв дневник, будто невзначай положила к себе на колени. Спокойно, теперь нельзя ошибиться. Иначе они отберут у неё тетрадь, и тогда все пропало. Вон как напрягся этот, в форме — того и гляди кинется отнимать. Да и доктор занервничал.

— Эй! — как-то пискляво вскрикнул Молодой Талантливый Автор, откашлялся и продолжил уже нормальным голосом: — Есть тут кто-нибудь?
"Живой", — добавил мысленно. Тут из-за незаметной двери за конторкой выкатился очень живой человечек неопределенного возраста, но довольно характерной наружности.

Место действительно было довольно атмосферным. "Как в приёмной у графа Дракулы, — нервно хихикнул Молодой Талантливый Автор. — Такое же безлюдное. Прямо-таки центр безлюдных технологий". Атмосферность места начинала несколько нервировать.

— Старого хозяина вы можете найти в семейном склепе замка. Можете не беспокоиться, мы совершили похороны строго в соответствии с указаниями старого хозяина. Желаете посетить склеп?
— Э-э… Нет. Не сейчас. Лучше скажи, есть ли в замке кто-то хм-м... живой?
— К сожалению, новый хозяин, старый хозяин был последним живым человеком в этом замке. Но он успел заменить всех работников замка автоматонами, Поэтому замок работает как часы. Смею утверждать, что даже лучше, чем было с живыми работниками. Желаете просмотреть список работников?

Он обошёл небольшое пространство пещеры по периметру, внимательно проверяя стены и пол, но не нашёл ничего опасного — ни живого, ни неживого.

Джеймс за спиной Реми беззвучно ржал, затыкая рот кулаком, Лили раздражённо пихала его локтем в бок, а Питер ошарашенно переводил взгляд с одного на другого и, кажется, собирался с мыслями, чтобы задать вопрос. "Только бы он промолчал! Только бы он ничего не спросил. Мерлин, пожалуйста, пусть он промолчит!" — думал Сириус, отчаянно краснея — у него уже даже уши горели.

Рози так размечталась, что совсем упустила из виду Джеймса и не заметила, когда он успел к ней подкрасться. Она совершенно не ожидала нападения, поэтому-то ему и удалось так легко схватить её мандарин и убежать в центр комнаты! Рози с криком "Отдай!" спрыгнула с подоконника и побежала следом. И даже почти догнала, но было поздно — Джеймс уже начал чистить её подарок ангелу! Буквально мгновение назад ещё такие яркие и подробные мечты о будущей свадьбе пошли трещинами и рассыпались в пыль, а Рози стояла и растерянно смотрела на длинную оранжевую ленточку кожуры, спиралью свисавшую с её мандарина — её мандарина! — это было особое умение Джейми, которым он очень гордился — чистить мандарин так, чтобы из кожуры получалась одна длинная ленточка. Потом он разломил мандарин пополам, половинку сунул в руку замершей в ступоре Рози, а оставшуюся разломил на четвертинки, одну из которых сунул в рот со словами:
— Это мне за труды! — и подмигнул Рози.
И тут на них налетел Хью с воплем:
— Это моя! Моя! Моя вторая четвертинка!
— Почему твоя? Это же Розин мандарин! — удивился Джеймс.
— Потому что Рози всегда со мной делится! Первым! Это ты влез без очереди! И это — моя четвертинка!
— Но у тебя же был свой собственный мандарин, — продолжал недоумевать Джеймс.
— У тебя тоже был...
Тут Рози наконец-то отмерла — все было безнадёжно испорчено, теперь они с ангелом никогда не подружатся и не станут вместе играть, и не будет у них никакой свадьбы — зачем ей теперь этот мандарин?!

— О, Лиза! — растерянно произнёс Сергей. — Я, кажется, немного увлёкся — не слышал, что вы приехали.
— Да-да. Тётя так и сказала: "Серёжа не услышит, хоть из пушек пали". Вы закончили свою машину?
— Д-да, почти.
— И что же она делает? Может, наконец расскажете? Мы все уже скоро год сгораем от любопытства, — Лиза расхаживала по мансарде, читала надписи на ящичках, смешно проговаривая шёпотом незнакомые названия, с любопытством рассматривала трубки и провода.
— Это довольно сложно... — в смятении Сергей сунул руку в жилетный карман, обнаружил там свой маленький подарок. Покраснев, он выдернул руку, но потом, будто решившись на что-то, заговорил: — Вообще-то я хотел подождать до завтра, но…
Он кинулся к столу с установленной камерой, начал вновь лихорадочно перебирать карточки и, наконец найдя, ставшими неловкими руками вставил в рамку перед камерой наклеенную на плотный лист картинку, вырезанную из последней "Нивы" — "В ожидании прибытия поезда на перрон Николаевского вокзала".
— Лиза, я хотел бы вам что-то показать… сказать… Лиза, это очень важно! Посмотрите, пожалуйста, — с этими словами он нажал на кнопку.
Послышалось жужжание, аппарат щёлкнул пару раз, а потом поезд на картинке будто пришёл в движение — из трубы повалил пар, поршни плавно двинулись вперёд, и, казалось, сам поезд начал медленно продвигаться к перрону, да и люди на перроне тоже зашевелились. Сергей с восхищением посмотрел на поезд, потом перевёл взгляд на Лизу. Она рассеянно смотрела на происходящее, потом, изобразив вежливую улыбку, произнесла:
— О, Серёжа, вы собрали аппарат для кино? Это замечательно! Но я бы на вашем месте сделала экран побольше — на большом экране смотрится гораздо лучше. Если бы вы третьего дня пошли со мной и Вольдемаром в синема, то сами бы убедились. Там как раз показывали эту ленту. Это было восхитительно, Серёжа! Просто дух захватывало! Если бы не Вольдемар, я бы непременно лишилась чувств. У меня даже руки дрожали — Вольдемару пришлось всю дорогу держать меня за руку. Вольдемар, он… Ах! Что ж это я! Вы меня совсем запутали, Серёжа! Я же пришла позвать вас в гостиную! У нас же официальный визит, и вы обязательно должны быть! И хотя бы накиньте сюртук! А лучше наденьте его как подобает — maman так трепетно относится к подобным мелочам!
— Официальный визит?
— О, боже, Серёжа! Иногда мне кажется, что вы вообще не интересуетесь ничем, кроме своей мастерской. Я уж было подумала, что вы просто обижены на меня. Вольдемар сделал мне предложение третьего дня! А вчера попросил моей руки у maman. Так что сегодня мы наносим официальный визит семье жениха. И тётя велела передать вам, что вы непременно должны спуститься! Немедленно! Ну пойдёмте, милый Серёжа! Пойдёмте! — с этими словами Лиза схватила его за руку и потянула к двери.
— Да-да, Лизонька. Вы идите… Спускайтесь. Я подойду сразу же за вами — только выключу здесь все, — немного рассеянно ответил Сергей, аккуратно высвобождая руку.
Как только Лиза вышла, он достал из жилетного кармана свой несостоявшийся подарок. В крайней задумчивости он смотрел на него, пока требовательное "Серж!" не вывело его из транса. Горько усмехнувшись, он вложил подарок в ящичек с биркой Au и, подхватив сюртук, поспешил вниз, так и позабыв выключить аппарат.

Судя по выражению лица, Билл явно не понимал, к чему клонит Перси. Тот стиснул книгу в руках и в отчаянии попытался поймать за хвост хотя бы один из разбежавшихся аргументов.
— В общем, там говорится, что поиск подходящей невесты — это очень важно!
Перси перевёл дух и ещё раз взглянул на Билла. Судя по выражению лица, тот был озадачен.
— Но, — наконец произнёс Билл, — я так и не понял, о чём ты хотел поговорить со мной, Перси? Об этой книге?
— Что за книга? — поинтересовался Чарли, придвигаясь к старшему брату.
— Ты стянул у папы книгу, Перси? Тебе не стыдно? Как называется? Дашь почитать? — забросали его вопросами близнецы.
Перси внутренне взвыл — ну вот, теперь ничего не получится: Фред с Джорджем любой разговор превратят в балаган и он уже ничего не сможет объяснить Биллу и Чарли.
— Не мешайте! — одёрнул младших Билл. — Говори, Перси.
— Мне кажется, тебе стоит найти себе невесту! — с мрачной решимостью Перси перешёл к самому главному. — И тебе, Чарли, тоже!
Билл и Чарли одновременно испытующе посмотрели на Перси, потом — на книгу в его руках, потом снова на Перси, переглянулись и… расхохотались. Они все смеялись и смеялись, к ним присоединились мелкие, и только Перси сидел насупившись, красный, как рак.

— Понимаете, мои будущие коллеги… возможные будущие коллеги… я, видите ли, в некотором роде писатель... Так вот, меня пригласили на юбилей издательства, и мне нужен подарок, и я хотел бы… думал… мне посоветовали…
— Вы хотели бы подобрать что-то особенное в погребке Соломона? — пришёл на помощь человечек Соломон.
— Да! — благодарно кивнул головой Молодой Талантливый Автор. — У вас найдётся что-нибудь подходящее? Если вдруг нет, то я могу тогда…

А ещё Джейми сказал, что в понедельник будет День святого Валентина, когда влюблённые дарят друг другу открытки с признаниями в любви — он сам видел в магазине специальные открытки, все в сердечках. Поэтому-то Рози и решила подарить свой мандарин ангелу — это же лучше, чем открытка, и писать ничего не надо.

И Рози предложила:
— Хочешь мандарин?
— Нет, фу! — скривился ангел. — Ненавижу мандарины! У меня яблоко есть. Оно гораздо лучше!

— Поделиться с тобой?
— Он не ест мандарины! — в один голос со Скорпиусом ответила Рози, смутилась и ушла в рюкзак чуть ли не с головой, невнятно пробормотав оттуда: — У меня ещё есть яблоко и банан. Хочешь?
— Яблоко, если можно, — ответил Скорпиус, тоже смутившись по непонятной ему самому причине.

— Ой, чуть не забыл! — вскочил он и начал рыться в карманах. — Рози же передала тебе подарок… Вот! — он достал крупный мандарин из кармана мантии. — Или этот… — уже не так уверенно произнёс Ал, доставая второй.
Посомневавшись некоторое время, протягивая то один, то другой мандарин, Ал наконец выбрал тот, что в правой руке, и кинул его другу, попытавшись тут же почистить оставшийся. Но только он занёс руку, как на обоих мандаринах выросло по листику.
— О, у меня тут какие-то буквы. — удивился Ал. — "Ал, это — не твой мандарин! Так и знала, что перепутаешь!" — громко прочёл он. — Скорп, извини, давай меняться. Вот, другое дело! — сказал он, читая надпись на другом листике. — "Альбус Северус, поздравляю с Рождеством!" Ну теперь-то можно уже почистить? — спросил он, обращаясь к мандарину. Мандарин вроде не возражал.
Скорпиус же, обиженный до глубины души, разглядывал свой мандарин и брюзжал, что всю жизнь мечтал получить в подарок нелюбимый фрукт с дарственной надписью "Ал, это не тебе!". Тут буквы на листике начали меняться, пока не сложились в совсем другую надпись: "Лучшему другу — от всего сердца! С Рождеством, Скорпиус!"
Теперь он был даже готов попробовать, что там внутри — вдруг со вкусом Рози поработала так же, как и с надписью на листике. И он не ошибся: едва начав чистить, он почувствовал сильный запах, но совсем не мандаринов, а свежих яблок, с примесью корицы и гвоздики. Ал внимательно смотрел на его мандарин.
— Что? — спросил его Скорпиус. — Рози просто трансфигурировала мне яблоко.

Абсолютный имплант. К чему эти эвфемизмы? Имплант! Какой это, к чертям собачьим, имплант? Это же киборг. От прежнего человека в нем только мозг. Прямо как Робокоп. И Роб не нашёл ничего лучше, как "подарить" мне на Рождество новость о своём скором превращении в киборга.
Робороб.
Лучший рождественский подарок за последнюю сотню лет!

Именины у Лизы были в самом начале мая, и Сергей подготовился заранее: опросил всех друзей, что нравится девушкам, и в день праздника преподнёс букет фиалок и небольшую машинку для раскрашивания фотографических карточек мастерской Карла Буллы. И не угадал: Лиза терпеть не могла фиалки, да и фотографией совсем не интересовалась.

Она знала, что ей на самом деле мешало — нераспечатанное письмо, подписанное маленькими кругленькими буковками, будто наглухо застёгнутое на множество крошечных пуговок. Она совершенно точно знала, что не хочет расстёгивать эти пуговки. И читать это письмо не хочет.

Если бы он не погиб… если бы никто не погиб… Если бы вообще никто-никто не погиб в этой войне <…> ей никогда бы не приходил конверт, подписанный буквами-пуговками — от жены начальника госпиталя из того города, в котором она никогда и не была.

Всё было так невыносимо обычно и напоминало кадр из фильма — ма любила такие старые неспешные фильмы, где сначала камера с минуту показывает траву на лужайке, потом находит среди травинок божью коровку и дальше ещё пару минут следит за ней — как она карабкается вверх по стеблю, медленно расправляет крылья и улетает ввысь — и дальше камера ещё с минуту показывает нам безоблачное голубое небо, а потом нехотя возвращается на лужайку, по которой идёт почтальон — сейчас он доставит письмо с сообщением о смерти.

Её усадили в кресло, главврач взял её за руку и начал проникновенно рассказывать, что все это — цепь ужасных, невозможных, необъяснимых случайностей, которые никогда не должны были произойти в один момент, но тем не менее произошли, и вот в результате этого случилось непоправимое.
— С мамой что-то случилось? — просто для того, чтобы прекратить эту пытку. Главврач замялся. Из-за его спины выступил кто-то в форме, откашлялся и грубовато сказал:
— Мы не успели — слишком поздно её нашли. Мне очень жаль. Мы разберёмся, и виновные обязательно понесут наказание.
— Виновные в чём? — не поняла Фокси.
Человек в форме посмотрел на главврача и добавил:
— Мне жаль, но ваша мама умерла.

И в один из вечеров, подхватив миски с водой и едой, она направилась в комнату Ремуса. Крупный волк нехотя поднял морду и зарычал, негромко и как-то устало. Тонкс решила считать это приглашением пройти. Она вошла, поставила на пол плошки и села рядом с волком. Он заворчал. Тонкс сделала вид, что это — приветствие.
"Мне надо поговорить с тобой, Ремус, и теперь ты меня точно выслушаешь, — волк фыркнул — И не фыркай — ты не выйдешь из этой комнаты в таком виде, а я не уйду, пока не поговорю с тобой — и мы оба об этом знаем! — волк вздохнул и спрятал морду в лапах. Тонкс решительно ухватила его под ушами и развернула мордой к себе. — Нет уж, Ремус, послушай меня — я люблю тебя! — сказала она, глядя прямо ему в глаза — Люблю! И не смей отворачиваться, когда я тебе это говорю! Я никого в жизни так не любила и... это нечестно, что ты решаешь за меня, кто мне нужен, и не хочешь услышать меня! И… и…" — Тонкс осеклась — она не знала, что говорить дальше. Так долго выбирать момент для разговора и не продумать свою речь! Это просто смешно. Невероятно смешно и до смешного нелепо. И она засмеялась — громко, искренне. А потом заплакала — потому что ей внезапно стало так жаль себя: с этой её вечной неловкостью и неумением сдаваться. И так жалко было впустую растраченного подходящего момента. Волк сначала с недоумением смотрел, а потом потянулся и попытался лизнуть, но она не дала — обвила его шею руками, уткнулась в загривок и разрыдалась. Конечно, она не сдастся, она сделает ещё попытку и даже не одну, но прямо сейчас ей стало невыносимо грустно от тщетности своих усилий. Она так и уснула, обнимая его за шею. И волк, потыкавшись в неё носом, вздохнул, положил голову на лапы и прикрыл глаза.

…У меня, между прочим, когда-то и девушка была. Я даже хотел на ней жениться — деньги начал откладывать на будущее. Но это было давно — до того, как все изменилось. Да, возможно, в чем-то Ингрид и права. Хотя я ведь туда хожу не только помечтать, именно там я встретил очень важного мне человека. Но так и не решился с ней познакомиться. Что? Считаешь, что я — неудачник? Ну, пожалуй, ты прав. Но я хотя бы принёс туда объявление о поиске домоправительницы, когда Свантесоны её искали, так что теперь я могу видеть её чаще. Ты знаешь, я даже рад, что фру Астрид больше сюда не поднималась. Мне кажется, она бы расстроилась, если бы увидела меня все ещё здесь. Хотя знаешь, на прошлой неделе "Васу" наконец подняли — годы подготовки, и вот её буксируют к причалу. Весь город ходил смотреть, я даже договорился с одним знакомым и поднялся на его крышу — оттуда было все отлично видно. И я смотрел на него и знаешь, что я думал? Если уж даже "Васа" наконец начал двигаться, то, может быть, и мне пора? Я решился изменить хоть что-то в своей жизни. Хотя бы познакомиться с фрекен Хильдур. Правда, сделать это ещё не успел, но я обязательно познакомлюсь с ней в ближайшее время. Что ты фыркаешь? Не веришь? Ну давай посмотрим. Да-да, давай посмотрим, кто тут из нас слабак.
Ну и чего ты испугался? Не брошу я тебя, не бойся! И не рычи. Да что там такое у меня за спиной, что ты так глазеешь? О, фрекен Бок? Д-добрый вечер! Что привело вас сюда? Кот? Какой кот? У меня здесь нет кота, только вот это мелкое пушистое недоразумение. А, вы как раз про него. Ха-ха! Эй, хватит шипеть. Проходите, фрекен Хильдур, я ведь могу вас так называть — Хильдур? Может быть, я могу предложить вам кофе?

О! Ого! Ого-го!

Stasya R
Да я бы не сказала. Времени уходит прорва, это да. А в остальном - не напрягает вообще.

Вот сколько ни читаю ваши разборы, реакцию выдаю всегда одну: но как, Холмс?)

Вау.

Невероятно! Просто невероятно!)))

А можно как-то попасть в список ваших "жертв"?)

Мы в свое время такое проворачивали в литературном клубе с произведениями местных писателей, любопытная штука