Если первый вариант, то пишется изнутри героя и внезапно выскочить из него и показать, как красиво у него со стороны развеваются плащик и волосы, нельзя.

Кстати, меня еще жутко бесит, когда в тексте одновременно, в одной сцене, фокал сразу двоих героев. Я не уверенна, но мне кажется, что так вообще нельзя.

Из каждого фокального персонажа одного автора очень сильно торчали уши самого автора. В любом его тексте. Из любого фокального перса. До тошноты однотипные герои получаются.

Ну, это не у лыж проблема, а у лыжника.

Зависит от взятого тона, манеры "движения камеры" и глубины фокуса на персонаже второго варианта, но во многих случаях там можно дать описание персонажа со стороны и это не будет выпадением из имеющейся манеры повествования.

А вот когда повествуешь с точки зрения автора как во втором, показывать мысли и настроения разных персонажей можно.

Ну тут еще просто конкретный пример так себе выглядит

Кстати, меня еще жутко бесит, когда в тексте одновременно, в одной сцене, фокал сразу двоих героев. Я не уверенна, но мне кажется, что так вообще нельзя.

И все равно он заведомо более многословен. Ну, почти наверняка.

Я вот на АТ натыкался на рассказы в первом лице, где автор умудрялся описывать себя со стороны. Без зеркала! :)

Ну как же не зависит? По-моему, погружения в фокал при таком раскладе ноль. Не автор погружается в своего персонажа и видит его глазами, а персонаж растворяется в авторе, и... все мы видим все глазами автора))..

Мне вот иногда очень хочется так сделать, но вечно кажется, что это будет выглядеть как дрочь персонажа на самого себя((

Фокал - это инструмент, а случай, когда персонаж при фокале думает мыслями автора - плохо написанный персонаж. Он у такого автора и без фокала тоже будет думать мыслями автора и говорить его выражениями.

Сейчас, возвращаясь из ночных дозоров, я каждый раз вспоминаю тот последний вечер, когда ты увлеченно показывала мне свои открытия. Вспоминаю, как сияли от восторга твои глаза, зелёные как изумруды, как пылали твои щеки.

Время от времени ты кидаешь на меня взгляд, и я невольно отвожу глаза в сторону. Как обычно, меня посадили справа от тебя, и между нами лишь два человека — твоя любовница и твой семилетний сын. Да, я хорошо знаю свое место. Я только младший брат, которого ты вынужден был воспитывать долгие восемнадцать лет, благодаря блядской натуре матери и постоянному проживанию отца в местах не столь отдаленных.

О, боги! До чего же много народу! Как противно смотреть на эти фальшивые улыбки и слушать льстивое блеянье дрожащих от страха овец! Как же я ненавижу тебя за то, что ты заставил меня приехать…

Ты ненавидишь большую часть средств волшебного передвижения, и этот не исключение. Подобный способ не предназначался для высокоразвитых существ, поэтому никто и не подумал о комфорте тварей. Хотя полет — прекрасен. Отличная метла, гиппогриф или фестрал — великолепный способ путешествовать. И почему в Великобритании запрещены волшебные ковры? У тебя есть замечательная метла, подарок крестного. Как и сову, взять её с собой возможности не было. Ты думаешь, что кто-то из твоих так называемых друзей будет ею пользоваться — или тот шумный тип, или одна из претенденток на роль твоей девушки. На самом деле, это даже не имеет значения. Сосредотачиваешься на бегущих мыслях, пытаясь не думать, насколько выбивает из колеи такой вид передвижения. В конце концов, ты привык к неудобствам. Этот термин фактически описывает твою жизнь с двухлетнего возраста. Иногда ты спрашиваешь себя, а не посмеет ли Вернон в один прекрасный день попытаться потребовать почести за «закалку маленького мерзавца».

В конце концов, путешествие закончено. Надеешься, такого больше не случится. Часы официально отсчитывают последние пять минут в твоей жизни. К счастью, когда ты возвращаешься к своей человеческой форме, чары пузыря все еще держатся. Это хорошо по двум причинам: во-первых, вы понятия не имеете, насколько здесь «хорош» для дыхания воздух, и, во-вторых, волшебный город находится на склоне горы, и он полон мертвецов, так что вряд ли местный аромат вызовет твое восхищение.

Итог: высоко ты или низко, по своей воле или по чужой, едва ли хоть один из тысячи поймёт, зачем ты там находишься и что делаешь. Это напоминает об истине, которой нет, и о миллионе маленьких личных правд. Не прекращать бороться, когда тебе ставят палки в колёса, бывает не так уж сложно. Гораздо труднее впервые ощутить себя плывущим по течению и неспособным влиять на его путь.