Львиный прайд (гет)

Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете и неотрывно смотрел на кольцо, лежащее перед ним на столе. С виду украшение было довольно непримечательным — золото потускнело от времени, а черный камень рассекла глубокая трещина. Инструмент, оставивший этот след, — меч Годрика Гриффиндора — лежал рядом. Старый волшебник расколол камень всего лишь час назад, как только вынес кольцо из разрушенной хижины на южной окраине городка Литтл Хэнглтон.

Добраться до кольца оказалось непросто, и теперь он раздумывал, с какими еще ограждающими и защитными заклинаниями ему предстоит столкнуться в поисках остальных хоркруксов. Волдеморт, несомненно, был чрезвычайно сильным волшебником, однако, на взгляд Дамблдора, тому не хватало воображения. Возможно, в будущем они смогут обратить эту слабость в свою пользу.

Кто-то нетерпеливо постучал в дверь. Директор поспешно открыл ящик стола и смахнул туда кольцо. Оно упало на потрепанную книжечку, обложка которой была чем-то пробита в нескольких местах.

— Войдите, — отозвался Дамблдор, закрывая ящик. Его фамильяр, прекрасный феникс, издал музыкальную трель со своего насеста в углу комнаты. Альбус не мог не улыбнуться этой попытке волшебного существа успокоить своего хозяина.

— Я не ожидал твоего визита сегодня вечером, Северус. Чем могу помочь? — спросил Дамблдор, поднявшись с кресла.

Обернувшись, он достал два хрустальных кубка из шкафчика у себя за спиной и наполнил их жидкостью янтарного цвета. Вернувшись к столу, он предложил один из них мастеру Зелий, который выглядел сильно изможденным. Директор был уверен, что правильно угадал причину, по которой молодой мужчина находился в таком состоянии.

Северус благодарно принял кубок и осушил его одним глотком.

— Прошу прощения, что побеспокоил вас, директор, но я должен был прийти. Это не могло ждать... другого повода. Случилось то, что мы предполагали. Нарцисса пришла ко мне домой просить о помощи.

— Ты предложил ей то, о чем мы договорились? — уточнил Дамблдор, чувствуя, как мурашки побежали по спине.

Что-то явно пошло не так. Снейпа не так просто вывести из равновесия...

Избегая смотреть директору в глаза, зельевар прошел к шкафчику и налил себе новую порцию алкоголя.

— Возникли сложности. С ней был Родольфус. Он очень расстроен. Он считает, что после убийства его жены Темный Лорд не должен был позволить Лонгботтому уйти безнаказанно. Альбус... — Снейп, наконец, повернулся и посмотрел директору в лицо. — Он поклялся отомстить.

— Мы знали, что это случится, — успокаивающе заметил Дамблдор. — Я уже принял меры в отношении тех, кого это может коснуться. На праздники они будут в безопасности. Так что с Нарциссой?

— Они загнали меня в угол, у меня не было другого выбора, — торопливо произнес Снейп, снова пряча глаза.

— Северус, — надавил директор, — расскажи мне, что именно произошло.

Снейп глубоко вздохнул и сделал глоток из кубка.

— Я дал ей Нерушимую Клятву. Если Драко не сможет выполнить то, что ему поручено, я стану тем, кто...

Дамблдор застыл как громом пораженный. Снейп осекся на полуслове. Потрясенный, он молча проследил, как старый волшебник осушил свой кубок. На несколько томительных минут воцарилась тишина, изредка нарушаемая жужжанием серебряных артефактов и воркованием Фоукса.

— Это действительно все осложняет, — прошептал, наконец, Дамблдор.

— У меня не было выбора, — повторил Снейп. — Если бы я отказался...

— Тогда бы подозрения в отношении тебя только усилились, — успокаивающе махнул рукой директор. — Сколько у нас времени?

— До конца учебного года. Альбус, Темный Лорд не рассчитывает, что мальчик выживет. Я думаю, что он предусмотрел, что именно мне предстоит... Он с самого начала предназначил это мне, — с горечью произнес Снейп.

— Да, это очевидно. Ну что ж, по крайней мере, мы предупреждены, и я успею привести мои дела в порядок. Однако ситуация становится еще сложнее, чем я ожидал. Мне будет нужна твоя помощь, а это значит, что...

— Нет! — резко возразил Снейп. — Вы поклялись, что никогда ему не расскажете.

— И все эти годы я держал свое слово. Тем не менее, я полагаю, что ты совершил ошибку, не рассказав ему об этом сам. С самого первого момента, когда он вошел в двери Хогвартса, я убеждал тебя, что ты спрятался за старыми обидами и так и не сумел разглядеть, каким он стал. Да, он очень похож на своего отца, но в то же время он унаследовал лучшие черты характера своей матери, в том числе способность прощать.

— Он никогда не простит мне того, что я сделал. Я сам себя никогда не смогу простить, — резко возразил Снейп.

— Быть может, вместе вы могли бы найти решение. Ты будешь нужен ему, особенно после того, как я уйду.

— Прекратите! — оборвал его Снейп. — Никуда вы не уходите. По дороге сюда я принял решение, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь Драко. Если мы сможем остановить его...

— Это будет нелегко, — заметил Дамблдор. — Ты же сам говорил мне, что Драко по своей воле добивался расположения Темного Лорда. Он обозлен и так же, как Родольфус, желает отомстить за все те оскорбления, которым, как он себя уверил, его подвергали.

— Но вы сможете объяснить ему, — настаивал Снейп. — И тогда я смогу навсегда освободиться от этого ужасного существования. И Поттер никогда не узнает о моей вине.

Дамблдор сердито взглянул на Снейпа, который буквально дрожал от ярости.

— Это недопустимо, Северус, и я не позволю этого. Разве ты забыл, в чем ты поклялся мне? И ей?

— Вы куда более важны для дела Света, чем я, — с горечью возразил Снейп.

— Я уже стар. Я устал, я не так быстр, как был когда-то. Мое время заканчивается, Северус. И закончится ли моя жизнь от естественных причин или в результате убийства — это неизбежно. Я уже давно знаю это, и я готов. Только тебе я могу доверить продолжить мое дело. Если Волдеморт сумеет осуществить переворот, нам нужен будет кто-то, кто сумеет защитить молодежь. Нам нужно, чтобы Лорд назначил тебя директором школы.

Снейп кивнул, вспоминая, как часто они с директором обсуждали, что случится с магическим миром, когда Темный Лорд раз и навсегда избавится от своих противников. Волдеморт собирался очистить магическое сообщество, избавив его от всех магглорожденных, а затем обрушиться на маггловский мир.

Дамблдор напоминал Снейпу о другом человеке, который мечтал уничтожить людей, которых тот ненавидел, и о том, что этот человек натворил. Сейчас происходило то же самое, однако теперь магглы не смогли бы участвовать в этой битве.

— Я заставлю тебя выполнять клятву даже после моей смерти, — твердо заявил Дамблдор и улыбнулся про себя, когда Снейп пристально посмотрел на него.

— Вы собираетесь дать мне повод начать желать оборвать вашу жизнь, так ведь? — спросил Снейп.

Да, он раскусил план директора еще до того, как тот заговорил.

— Разумеется. Ну-с, раз уж ты здесь, не поможешь мне кое с чем?

Дамблдор поднялся с кресла. Снейп бездумно смотрел на него, испытывая одновременно ненависть и любовь к человеку, который спас ему жизнь. Точно так же он ненавидел и любил другого — юношу, который напоминал ему о двух людях, заставивших его открыть все самое лучшее и самое плохое, что было в его душе.

Как давно это было...

* * *

Девушка стояла перед зеркалом, отражаясь в нем в полный рост. Домашний халатик был распахнут и открывал плечи, повиснув на руках. Темные каштановые волосы собраны в небрежный узел. Карие глаза блестели от непрошеных слез, пока она внимательно рассматривала свое отражение.

У Дафны Гринграсс была очень красивая фигура. Многие девушки отдали бы все, что угодно, чтобы иметь такую же. Длинные стройные ноги, молочно-белая кожа. Гибкое, грациозное тело, как у танцовщицы, но с округлостями в нужных местах. Дафне очень нравилось то, как она сложена, и ей крайне редко приходилось обнаруживать недостатки в том, что ей досталось. До недавнего времени.

Она безучастно следила, как ее пальцы скользят вдоль длинного, узловатого шрама. Он начинался чуть ниже левого плеча и шел по диагонали вниз, рассекая левую грудь и заканчиваясь над пупком. На фоне светлой кожи шрам выделялся разительным контрастом и бугрился под кончиками пальцев, как отвратительная багровая веревка.

Дафне сказали, что это шрам ей оставил Антонин Долохов. Один из Пожирателей Смерти, с которым она и другие ученики Хогвартса сражались в Отделе Тайн, пытаясь спасти крестного отца ее парня. Да, тогда у нее еще был парень...

При мысли о той ночи в груди Дафны что-то сжалось. Прошло уже две недели со дня похорон Рона Уизли, дня, когда Гарри Поттер разбил ее сердце. Он объявил, что вынужден разорвать их отношения ради ее собственной безопасности, и ушел прежде, чем она смогла сказать хоть слово. Потом все было как в тумане. Дафна смутно помнила, как она упала, как подруги пытались утешить ее. Она даже не помнила толком, как добралась до дому.

Это две недели она провела, прячась ото всех в спальне, не в силах занять себя чем-нибудь. Домашний эльф следил, чтобы она вовремя принимала предписанные ей зелья и не оставалась голодной, но и только. Дафна не хотела видеть даже своих родителей, хотя отец и мама пытались поговорить с ней.

— Ванна для мисс Дафны готова, — послышался нежный, почти детский голосок.

Девушка обернулась и благодарно кивнула крохотной эльфийке. Та аппарировала с тихим хлопком. Дафна сбросила халат и опустилась в воду, встретившую ее приятным теплом. Домовушка Франни всегда готовила ванну идеальной температуры, и девушка почувствовала, как горячая вода прогревала ее тело до самых косточек.

Она закрыла глаза и постаралась забыться, но нет, образ Гарри по-прежнему стоял перед глазами. Поттер был замечательным парнем, и она всей душой любила его. Дафна никак не могла отвязаться от мысли, что это она сделала что-то не так. Может быть, Гарри решил, что она слишком слаба, раз ее сумели ранить? Или он увидел ее в реальном бою и понял, что она не настолько сильная ведьма?

Дафна прекрасно знала, что это не так, но неизбывная тоска от разлуки с любимым подтачивала ее уверенность в себе.

Но ведь Гарри Поттер в самом деле расстался с ней, чтобы она оставалась в безопасности. По крайней мере, так он сказал. Он даже не навещал ее, пока она лежала в больничном крыле. Из рассказов остальных друзей Дафна убедилась, что Гарри узнал какие-то весьма тревожные новости. Она была уверена, что это связано с тем, что произошло в Отделе Тайн. По мнению Гермионы, после гибели Рона, после того, как едва не погибла вся их команда, и после того, как Дамблдор раскрыл ему какую-то тайну, Гарри, похоже, решил, что у него не было иного выхода.

Воспоминания о годе, что они провели вместе, закружились у Дафны в голове, и она подумала об их самом первом поцелуе. До этого им все время мешали. Едва они оказывались достаточно близко, чтобы коснуться губами друг друга, как кто-то нарушал их уединение. Была ли это ее младшая сестра, шпионившая за ними и вылетающая внезапно с диким криком из-за кустов, или же Драко Малфой, насылающий сглаз на Гарри.

Но в тот замечательный день после игры в маггловский футбол они снова оказались наедине. Это был особенный миг — только их и ничей больше, и это было прекрасней всего, о чем она мечтала. Гарри был так нежен… Его объятия, и прикосновение его мягких губ.

А потом был этот ужасный год, когда огромная жаба, одержимая непонятной вендеттой, едва не запретила им колдовать — и это в школе, где их должны были обучать волшебству! Но Гарри боролся. Он возглавил секретное общество, где учил их сражаться, учил защищать себя. И Дафна была рядом и поддерживала его во всем, даже если это мешало их встречам.

Почти все парочки в Хогвартсе норовили удрать тайком после отбоя, чтобы заняться развитием отношений на, так сказать, физическом уровне. Было обычным делом исследовать замок вдвоем в поисках скрытых уголков, где можно было заняться «изучением» друг друга. Дафна охотно приняла эту игру, чтобы лишний раз показать Гарри, что она с ним. И она знала, что после всех слов, что они сказали друг другу, после поцелуев и прикосновений их связь стала еще крепче. Ну и к тому же, Дафна надеялась, что теперь они сумеют возместить все, что не успели в прошлом году.

Все рухнуло, когда Гарри сказал ей, что они больше не могут встречаться. Он хотел оградить ее от опасностей...

Дафна вытерла набежавшие слезы. С какого перепугу Гарри решил, что ей будет безопасней вдали от него? Ее всегда видели с ним рядом. Она сражалась на его стороне. Она всему свету открыто заявила о своей привязанности. Почему же он решил, что теперь никто не придет потребовать с нее расплаты за верность?

У Дафны даже голова разболелась от всех этих мыслей. Если бы она могла поговорить с Гарри и спросить, что он такого узнал. Она бы все отдала, только бы понять, что же случилось. Понять, почему Гарри отрекся от тех, кто больше всего заботился о нем.

Дафну бросило в дрожь, хотя ванна еще не остыла. С тех пор, как Гарри пропал вместе с Дамблдором, у нее случались припадки озноба, и она никак не могла согреться. Дафна тяжело вздохнула и вылезла из воды. Вытеревшись, девушка закуталась в самый пушистый халат, который могла выбрать.

Войдя в спальню, она обнаружила там свою младшую сестру Асторию.

— Тори, право, я сейчас не в настроении, — устало проговорила Дафна.

— Просто жутко смотреть, как ты себя доводишь, — заявила Астория, подняв глаза на старшую сестру.

Из них двоих Астория пошла больше в мать. В свои тринадцать ее грудь уже была того же размера, что и у Дафны, и было очевидно, что с возрастом она станет еще заметнее. У Астории были темно-русые волосы и карие глаза. Она отличалась более спортивным сложением, чем Дафна, но черты лица младшей сестры были мягкими, женственными, совсем как у матери.

— Ты не пыталась ему написать? — поинтересовалась Астория.

— Я понятия не имею, куда посылать сову, — вздохнула Дафна, усаживаясь перед туалетным столиком. Не оборачиваясь, она в зеркало смотрела на сестру. Астория поднялась с кровати, на которой сидела до сих пор, и встала у Дафны за спиной..

— Папа мог бы помочь, если бы ты захотела. Родители очень беспокоятся о тебе.

Дафна не ответила. Да, она знает, что папа и мама волнуются. Они не один раз давали понять ей это, пытаясь вызвать на разговор. В ответ Дафна упорно молчала, уставясь в одну точку и избегая смотреть родителям в глаза. Она сама ненавидела себя за это, но ничего не могла поделать. Никогда в жизни ей не было так плохо. В школе она видела других девочек, которых бросили их парни. Эти девочки рыдали поначалу, но уже через несколько дней большинство из них было в полном порядке, а некоторые успевали найти новую пару. Трейси называла это «упал-встал», чего Дафна никогда толком не понимала.

— Что у вас стряслось на самом деле? Я ничего не могу понять. Я знаю, ты не хочешь обсуждать, что там произошло в Министерстве, но я совсем запуталась. Когда я видела его с тобой рядом... каждый раз он был таким счастливым. И ты тоже. Вы оба...

Дафна опустила голову и тяжело вздохнула.

— Мы были, — заговорила она, не поднимая глаз. — Просто он... Я...

Дафна беспомощно замолчала. Астория придвинулась поближе и положила руку сестре на плечо.

— Что он тебе сказал?

Дафна зажмурила глаза, пытаясь удержать слезы. Она вспомнила, каким расстроенным был Гарри в тот день. И в то же время он был полон решимости сказать ей то, что должен, и уйти навсегда. Она видела, что Гарри разрывался на части. Его глаза... такие печальные.

— Он сказал мне, что это ради моей безопасности, — выдохнула Дафна. — Он думает, что Сама-Знаешь-Кто оставит меня в покое, раз я теперь не встречаюсь с Гарри.

— Чушь какая, — язвительно припечатала Астория. — По мне, так совершенно без разницы, вместе вы или нет. Если он захочет причинить Гарри боль, он станет охотиться на всю вашу компанию. И неважно, что Поттер больше не водится с вами. Неужели Гарри не понимает, что для вас было бы куда лучше, сражайся вы рядом? Я думала, он умнее...

Дафна не могла сдержать улыбки, глядя, как возмущалась ее сестренка. Она тоже не понимала, что творилось у Гарри в голове. А впрочем, кто их поймет, этих мальчишек.

— На мой взгляд, самое огорчительное здесь то, что он даже не поинтересовался твоими чувствами. Сначала он говорит тебе, что теперь будет, а потом поворачивается и уходит, даже не выслушав твое мнение. Никогда не думала, что Гарри может так поступить.

Дафна ошеломленно посмотрела на сестру, но Асторию уже понесло:

— Ну, в самом деле. Понятно, конечно, что он хочет тебя защитить, и это мило и благородно и все такое, но разве рядом с ним ты не будешь в большей безопасности? То есть, я же видела, какой он боец... ну, на тренировках ОД, но тем не менее, он был великолепен. А когда вы вместе, не думаю, что кто-нибудь с вами справится. Да, согласна, тебя ранили в Министерстве. Но ведь пострадала не только ты. Возможно, если бы Гарри знал какие-нибудь целительские заклинания, он мог бы убедиться, что ты в порядке, и, может быть, тогда все было бы по-другому. И вообще, он же влюблен в тебя без памяти. Любой, у кого есть глаза, увидит это. Кого он пытается обмануть?

Все слова замерли у Дафны на губах. Ее младшая сестра все расставила по полочкам. Гарри в одиночку распорядился их судьбами и даже не пожелал выслушать ее мнение. Так-то он ее уважает! А ведь она не хотела его отпускать. Она любила Гарри и отдала бы жизнь ради него. Он что же, вообразил, что ее можно просто отодвинуть в сторону? Да как он смел?

— Ты права, — негромко сказала Дафна. — Кто он, черт подери, такой?

— Сущая правда! — воскликнула Астория и энергично стукнула кулаком по ладони, чтобы подкрепить свои слова.

— Я едва не погибла, сражаясь за него. Он не может просто выбросить меня, как сломанную палочку. Я докажу этому самонадеянному засранцу, что никуда он от меня не денется. От меня не так просто избавиться. И плевать на Волдеморта!

Дафна буквально кипела от злости при мысли о том, что она пережила.

— Ох ты, — отшатнулась Астория, пытаясь сдержать дрожь.

Дафна посмотрела на внезапно побледневшую сестру:

— Что такое?

— Ты, похоже, здорово рассердилась. Ты назвала Сама-Знаешь-Кого по имени.

— В самом деле?

— Гарри, похоже, не понимает, что он натворил. Случись это со мной, я бы сначала дала ему в глаз, заставила бы его извиниться, потом объяснила бы ему всю глубину его ошибки, когда он решил оскорбить женщину рода Гринграсс. Ну а после всего я бы заставила его целовать и ласкать меня, пока у него в глазах не помутится.

Впервые за последние две недели Дафна улыбнулась:

— Ну, спасибо тебе, — с капелькой иронии отозвалась она, сморщив нос. — Я вполне обошлась бы без этих подробностей. Мне вовсе не хочется воображать тебя смачно целующей моего без пяти минут бойфренда.

— Ой, извини, я немножко увлеклась.

Дафна подбежала к гардеробу и принялась лихорадочно перебирать вещи. Выбрав нужные, она так же быстро и решительно начала одеваться.

— Ты куда это собралась? — заинтересовалась Астория.

— Мне надо поговорить с папой. Если ты думаешь, что я собираюсь ждать все лето, то ты просто сошла с ума.

* * *

Джонатан Гринграсс сидел в своем кабинете и просматривал проект нового закона, разосланного членам Визенгамота. Многое произошло в последние дни, и главным событием оказались массовые призывы к отставке Корнелиуса Фаджа. Фадж отчаянно пытался удержаться на своем посту, но всем министерским работникам уже стало ясно, что пришло время для прихода нового Министра.

Обсуждалось несколько кандидатов. Первым был Пий Толстоватый. Типичный политик. Ловкий и харизматичный, вроде Люциуса Малфоя, однако далеко не такой богатый. Джонатан не жаловал Толстоватого, не потому, что тот уж слишком походил на Малфоя, а из-за многочисленных слухов, связанных с этим человеком. Никто не утверждал ничего конкретного, но шептались, что Пий увлекается Темными искусствами, и что именно прибегая к их помощи то тут, то там, он и добрался до высокого поста в правительстве. Джонатан полагал, что какие-то из этих слухов правдивы, поскольку умом Пий не блистал.

Следующим был Руфус Скримджер. Джонатану было не так уж много известно об этом человеке, за исключением того, что он был заслуженным Аврором, отмеченным многими наградами. Внешне Руфус напоминал льва своей гривой рыжевато-русых волос, тронутых сединой, и нахмуренным лицом. Джонатану ничего не было известно о его политических взглядах, но он предполагал, что тот предпринял бы активные действия против Темного Лорда.

И, наконец, имя, которое упоминалось чаще всего. Амелия Боунс, глава Отдела магического правопорядка, которой подчинялся Аврорат. Амелия была очень сильной ведьмой, и Джонатан был уверен, что ей вполне по силам возглавить борьбу магического сообщества против Пожирателей и их главаря.

Мадам Боунс пользовалась уважением в Министерстве и, если не считать ее демонстративных симпатий к магглорожденным, могла получить большинство голосов на выборах нового Министра Магии. К сожалению, именно ее отношение к магглам грозило осложнить ситуацию. Слишком много мест в Визенгамоте принадлежало древним чистокровным родам, многие из которых верили, что магглорожденные обретают магию, воруя ее у истинных волшебников.

Джонатан однажды завел разговор с одним из таких, кто считал, что это единственно возможное объяснение. В итоге ему пришлось выслушать многословную речь, полную всякого вздора.

Он сам был чистокровным, но считал, что если бы не магглорожденные, волшебный мир вымер бы еще тысячелетия назад. Отец объяснил это ему, еще когда Джонатан учился в Хогвартсе. Став взрослым, он изучил родословные нескольких волшебных родов и обнаружил, что отец был совершенно прав. Далеко не малое число волшебных семейств попросту вымерло или лишилось магии в последующих поколениях.

* * *

Были и другие дела, что не давали покоя Джонатану и его коллегам. В следующем месяце должен был состояться суд над бывшей помощницей Министра Долорес Амбридж. Обвинения против нее были весьма серьезными. Амбридж подвергла Круциатусу Минерву МакГонагалл, и ходили слухи, что она также использовала это проклятие и на Гарри Поттере.

Гарри Поттер.

Мальчик-который-выжил.

Мальчик-который-разбил-сердце-его-дочери.

Джонатан не знал подробностей. Он знал только, что Гарри заявил его дочери, что они больше не смогут встречаться. Он сказал ей это на похоронах того мальчика, Уизли. В тот день Дафна вернулась домой сама не своя.

Он так ей гордился, когда узнал, что она сражалась в Министерстве плечом к плечу с Гарри против Пожирателей Смерти. Разумеется, они с женой были в ужасе, когда услышали, что их дочь едва не погибла, но, тем не менее, были горды тем, что она сражалась за правое дело, за свои убеждения или, по крайней мере, за свою любовь.

Когда Джонатан познакомился с Поттером, мальчик произвел на него впечатление. Он был умен, хоть и не сведущ в законах и традициях. Но он выступил против правительства и неминуемо победил, когда истина вышла на свет. Он пострадал от рук тех, кто был обязан защищать и оберегать молодых. Он повел своих друзей в битву против тьмы.

Тем не менее, прямо сейчас Джонатан хотел только одного — найти этого парня и придушить за ту боль, что он причинил его девочке. Проблема была в том, что он ясно чувствовал, что все не так просто. К сожалению, Дафна ничего не рассказывала.

— Папа?

Джонатан поднял глаза и увидел Дафну, стоящую в дверях.

— Дафна? Заходи. С тобой все в порядке?

Дафна кивнула, но тут же скривилась и покачала головой.

— Ты можешь мне помочь? Мне надо поговорить с Гарри. Еще лучше, если бы я смогла встретиться с ним. Я хочу все исправить. Он был неправ, и я хочу доказать ему это.

— Я не совсем понимаю, — произнес Джонатан, поудобнее усаживаясь в кресле.

— Гарри считает, что так он защищает меня. Именно поэтому он порвал со мной. Но дело не только во мне. Он думает, что если он будет держаться подальше от нас, он сможет... Я не знаю...

— Он думает, что Темный Лорд не станет нападать на тебя или других, если Гарри Поттер больше не считает вас своими друзьями, — сформулировал Джонатан.

Дафна согласно кивнула:

— Но он ошибается. Мы нужны ему. Волдеморт все равно убьет нас, что бы там Гарри ни думал. Потому что Лорд знает — Гарри дорог нам всем.

Джонатан подавил невольную дрожь при имени Темного Лорда и недоверчиво посмотрел на дочь.

— Похоже, Гарри сильно повлиял на тебя. Раньше ты никогда не произносила это имя.

— Я люблю его, папа, — тихо призналась Дафна. — Это не школьная влюбленность, которая проходит сразу после окончания школы. В ту ночь я бы с радостью отдала за него жизнь. Без него так пусто... Будто что-то сломалось внутри. Это то, о чем нам рассказывала мама. С ним я сильнее. С ним моя душа полна.

Джонатан с минуту молча смотрел на свою старшую дочь. Он прекрасно понимал, о чем она говорила, потому что те же самые чувства он испытывал к своей жене, матери его девочек. Аврора была удивительной женщиной. Джонатан не мог представить, как бы он жил без нее, он сделал бы для Авроры все, о чем бы та ни попросила, каким бы странным или глупым это желание ни было. Его жизнь была посвящена семье.

— Думаешь, он захочет тебя выслушать? — спросил Джонатан.

— Он уже сказал, что хотел, — с горечью ответила Дафна. — Теперь моя очередь. Он не отделается от меня, назвав какую-то глупую, наспех придуманную причину.

Ее отец не удержался от смеха, что случалось довольно редко.

— Ты точь-в-точь, как твоя мать. Она была точно такой же, когда мы начали встречаться. В то время мне вбили в голову, что я должен жениться непременно на чистокровной. Ну и я попытался порвать с ней как раз перед выпуском.

Дафна открыла рот от неожиданности. Она и не знала, что ее отец пытался разорвать отношения с ее матерью.

— Мне пришлось выбирать между ней и твоим дедушкой. Я сделал свой выбор, а через месяц сделал твоей маме предложение. И получил отказ.

— Что? — воскликнула Дафна.

— Представь себе. Она сказала «нет», но в то же время отказалась прекратить наши отношения. Наверное, она хотела, чтобы я заслужил свое счастье. Через несколько месяцев я спросил ее снова, и на тот раз она сказала «да». Но даже если бы она отказала снова, я даже и мысли бы не допустил, что мы могли расстаться. Мы всегда были бы вместе и любили бы друг друга так же сильно, как сейчас.

— Я думаю, наша любовь только стала сильнее.

Дафна и ее отец обернулись и обнаружили, что Аврора Гринграсс стояла в дверях, держа в руках чашку с горячим чаем. Она подошла к столу, поставила чашку перед мужем, а потом устроилась у него на коленях и нежно поцеловала его. Еще год назад Дафна ощутила бы неловкость, увидев такую откровенную демонстрацию чувств между ее родителями, но сейчас эта сцена показалась ей прекрасной.

— Дафна, я... то есть, мы с папой очень гордимся тобой, той юной женщиной, которой ты становишься, — обратилась Аврора к их старшей дочери. — Ты умная, рассудительная, добрая, очень красивая, и твоя сила, как волшебницы, неожиданно велика. Ты доказала, что вполне способна выбирать правильное решение и принимать ответственность за свои поступки. Уже сейчас ты более взрослая, чем в твоем возрасте были мы с твоим отцом. Я считаю, что если ты уверена в твоих чувствах к Гарри, то имеешь право встретиться с ним и во всем разобраться.

Аврора обернулась к мужу за поддержкой, и тот согласно кивнул.

— Твоя мать права. Чуть больше чем через год ты станешь совершеннолетней. Но уже сейчас ты доказала, что можешь поступать, как взрослая. Пожалуй, будет правильным дать тебе возможность самой сделать выбор. Завтра я попытаюсь отследить Гарри и узнать его адрес, а ты сможешь воспользоваться Ночным Рыцарем, чтобы добраться до него. Только обещай, что ты не станешь кидаться в него заклятьями. Ни к чему, чтобы тебя оштрафовало Министерство. Ты все же несовершеннолетняя.

— Я обещаю, что не буду швыряться сглазами, — улыбнулась, вставая, Дафна. — Спасибо вам обоим.

Когда он ушла, Аврора обеспокоенно повернулась к мужу, который так же озабоченно посмотрел на нее.

— И почему это мне вдруг стало боязно за этого мальчишку? — поинтересовалась она, и Джонатан тихонько захихикал.