Как это выгодно Малфоям (джен)

Клятвы напоминают собой паутину, в которой увяз род Малфоев. Какие-то из них давались сгоряча, какие-то осмотрительно, какие-то на пьяную голову, а какие-то — чтобы спасти род от гибели.

— Разве я давал когда-то клятву? — удивился тогда Драко, вспомнив наставления отца и матери — никогда не давать неосмотрительных обещаний.

— В семь лет, когда принял статус Наследника Малфоев, — пояснил ему отец. — Тогда ты поклялся быть верным и служить роду Малфоев.

Теперь ему можно без разрешения заходить в отцовский кабинет, а клятвы на гобелене проступают от его прикосновения. Вот тонкая нить, которая тянется от матери к лицам Блэков, ведь даже поменяв род, она несет ряд обязательств перед старым. Вокруг дедушки Абракаса было множество нитей, с его смертью они потускнели, а некоторые протянулись к Люциусу. Эти долги Абракас Малфой передал по наследству. Драко знает, что отец мечтает о том, чтобы закрыть их, чтобы они не перешли к самому Драко.

Тонкие мерцающие линии связывают отца и незнакомого Драко мужчину. Это, как сказал Люциус, Темный Лорд, тот самый, которого победил Гарри Поттер. Абракас Малфой дал ему в свое время клятву верности, а позже пообещал привести своего сына в его ряды. Потом и сам Люциус присягнул на верность Тому-Кого-Нельзя-Называть. Драко смотрит на эту линию и думает о том, что когда-нибудь такая же свяжет и его. И именно этого хочет избежать Люциус, потому что он знает, что Темный Лорд проиграет, а Малфои всегда на стороне победителя.

Драко внимательно слушал отцовские объяснения, но многого так и не понял. Почему нельзя просто отречься от слова, почему нельзя открыто сменить сторону, тысячи разных почему… Под конец крестный засмеялся и сказал:

— Я же говорил, Люциус, что ему еще слишком рано это. Зря ты начал разговор, он все равно ничего не поймет.

Но Люциус покачал головой и с гордостью возразил:

— Не зря, он все поймет и все сделает правильно. Он же Малфой.

Но самое главное было опять сказано в конце:

— Помнишь, я говорил тебе двух Драко Малфоях? Внешнем и внутреннем? Ты должен научиться видеть внутренних людей, настоящих. Потому что так ты узнаешь их слабости, увидишь болевые точки, научишься манипулировать и влиять на окружающих так, как это выгодно Малфоям.

И как в детстве Драко учился перед зеркалом менять свои маски, теперь он учится увидеть сквозь чужую маску. Вести разговор, чтобы собеседник выдал себя, располагать к себе, вызывать доверие, обращать внимание на мелочи. Отец внимательно выслушивает его наблюдения каждый вечер. Драко они кажутся глупыми и наивными, но Люциус дотошен до невозможности. С помощью крестного Драко раз за разом просматривает то или иное воспоминание, иногда сам, иногда с помощью отца, чтобы увидеть какую-нибудь мелкую деталь, которую потом можно вставить в общую мозаику.

— Мне кажется, что Милисента любит кошек, — неуверенно говорит он во время очередной вечерней встречи.

— Почему ты так думаешь? — как будто отцу интересна какая-то там Милисента и кого она любит… Но Люциус внимательно смотрит на Драко, чуть склонив голову к плечу, поэтому юному Малфою приходится продолжать.

— Она об этом никогда не говорила, да и мимо книзлов всегда проходит равнодушно, — неуверенно начинает он, — но я заметил светлую шерсть у нее на гольфах. Перед походом в гости эльфы определенно дали бы ей новый туалет, а это значит, что она общалась с кошкой непосредственно перед тем, как перейти камином в Поместье… Кошка терлась о ее ноги, значит, у них хорошие отношения. Да и если бежишь попрощаться с котенком перед тем, как идти в гости, значит, он тебе дорог?

Драко очень неловко за свои заключения, они кажутся ему глупыми и надуманными, но отец одобрительно кивает, а вот крестный ехидно заявляет из своего угла:

— Или у Булдстроудов ленивый эльф.

Иногда Драко приносил и полезные сведения, хотя сам не понимал этого.

— А у Тео новые запонки, — говорил он, стараясь, чтобы в голосе не проскользнули завистливые нотки Внешнего Драко. — Мама говорит, что бриллиантовые.

Отец и крестный переглядываются.

— А кое-кто уже мне говорил, что старик теряет хватку, — насмешливо произносит Люциус. — Как видишь, полвека — это еще не приговор. Во всяком случае, если судить по его последней сделке.

— Да уж, — нехотя отзывается Снейп. — Мне казалось, что раз он вышел из Попечительского Совета, дела его совсем плохи…

— Благотворительность никогда не была его добродетелью.

— Но не тогда, когда его сыну через пару лет поступать в Хогвартс, — Снейп пожимает плечами и переводит взгляд на Драко, который все еще выжидательно смотрит на отца.

— Драко, — Люциус позволяет себе намек на улыбку, — я могу купить тебе бриллиантовые запонки, если тебе этого хочется, но что на это скажет мама?

Драко вздыхает.

— «До тридцати лет и до пяти вечера бриллианты не надевают», — говорит он, — но Тео же носит!

— Quod licet lovi, non licet bovi… и наоборот, — замечает Люциус, давая понять, что разговор окончен. Но Драко не собирается сдаваться.

— К тому же, бриллианты — замечательное вложение капитала, — заявляет он. — Это просто инвестиция в мое будущее.

Крестный и отец смеются на это заявление, а на следующий день Драко получает свои запонки.

Время от времени отец разрешает ему присутствовать на их пятничных беседах с крестным. Официально. Драко не разрешается говорить, если его не спрашивают, и вмешиваться в разговор, но он может слушать и делать выводы. Он довольно скоро понимает, что у отца есть какое-то свидетельство о том, что Темный Лорд не исчез, а значит рано или поздно ему придется сдержать свою клятву и снова служить ему. Также он понимает, что отец откуда-то знает, что Темного Лорда ожидает поражение и, поскольку Клятва Роду Малфоев толкает его предотвратить крах семьи, отец ищет возможность выйти из ситуации с наименьшими потерями. И что этот самый выход отец связывает с Гарри Поттером.

Вскоре Драко знает о Поттере больше, чем кто-либо. Он знает его семью по именам, знает, что его наказывают за стихийную магию, знает, что тот живет в чулане под лестницей и что его шпыняет его кузен. Еще он знает, что это не стечение обстоятельств, а вполне себе запланированная интрига, поскольку у Поттера достаточно родственников-магов, готовых взять его на воспитание. Как с темной, так и со светлой стороны. Крестный как-то показывал ему воспоминания Флетчера, которого приставили однажды следить за Поттером. Драко трудно связать мальчика-героя с удивительной, неизведанной магией (как же он смог противостоять Смертельному заклинанию?) и мелкого худого заморыша в разбитых очках.

Драко не задает вопросов, он пытается понять сам — кому выгодно, чтобы Мальчик-Который-Выжил жил в таких условиях?

Однажды отец спрашивает у него: что он думает по этому поводу.

— Он очень одинок и несчастен, — Драко взволнован, что ему дали слово, он не хочет, чтобы его размышления были ошибочными, поэтому старательно подбирает слова. — Магглы его не любят, поэтому когда кто-то покажет ему другую жизнь, он будет ему вечно благодарен, что его избавили от этого кошмара.

Люциус одобрительно кивает, а крестный удивленно поднимает бровь. Драко понимает, что он на верном пути и продолжает:

— Поскольку он ничего не знает о магическом мире, то тот человек, который приведет его в него, станет для Поттера своеобразным авторитетом. Кем-то, чьи слова будут восприниматься, как истина, — тут Драко не выдерживает и выпаливает то, о чем думал уже долгое время. — Почему мы не можем спасти его? Тогда я стану его другом и смогу направлять так, как это выгодно Малфоям?

«Как это выгодно Малфоям» — лейтмотив, с которым он идет по жизни. До сегодняшнего момента ему никогда не удавалось к месту сказать эту фразу.

— Ты не сможешь стать его другом, — вмешивается Снейп. — Дамблдор уже подобрал ему друзей. К тому же ему не позволят дружить с сыном вероятного сторонника Темного Лорда. Это на тот случай, если вдруг тебе удастся расположить его к себе.

— И кого же наш Верховный пророчит в друзья Национальному Герою? — с интересом спрашивает Люциус.

— Уизли и, возможно, кого-нибудь из магглорожденных или полукровок. Скорее всего, Поттер с кем-то познакомится в поезде и есть вероятность, что инстинктивно он выберет кого-то, кто будет разделять его растерянность от нового мира.

— Подходящая компания, ничего не скажешь, — Люциус переводит взгляд на Драко, который еле сдерживается, чтобы не закричать от возмущения. — А что насчет врагов? Дамблдор уже подобрал кандидатуру?

Снейп пожимает плечами.

— Еще слишком рано об этом говорить. Определенно, кто-то из слизеринцев. Ну и я, конечно же. Возможно, он предоставит Поттеру самому выбрать себе противника.

Люциус откидывается в кресле и внимательно смотрит на сына.

— В таком случае, если ты не можешь стать ему другом, ты можешь стать его врагом, Драко.

Тот растерянно моргает. Сначала Поттер был его кумиром, потом Драко испытывал к нему жалость, но стать врагом…

— Зачем?

— Поверь, наши противники имеют огромное влияние на нас. Особенно в детстве. Мы поможем Дамблдору выковать его маленького героя, но внесем некоторые правки в процессе, чтобы однажды он сыграл на нашей стороне.

Драко это совершенно непонятно. Как можно иметь влияние на кого-то, являясь его врагом? Он смотрит на отца, ожидая поддержки, которую получил два года назад.

— Конечно, мы будем помогать тебе первое время. Тебе стоит просто наблюдать и делать правильные выводы, — Люциус поднимается, показывая, что разговор окончен. Драко понимает намек и, поклонившись, двигается к выходу. Уже у двери его останавливает вопрос отца:

— Как думаешь, Драко, почему именно Уизли?

Вопрос отца застает Драко врасплох. Он задумывается над ответом, и его обида постепенно утихает.

— Потому что они сторонники Дамблдора? — переспрашивает он, понимая, что это слишком очевидный ответ.

— Поттер еще слишком мал, чтобы разбираться где чей сторонник. Подумай еще.

Драко думает целую неделю. Ответ приходит к нему за ужином, когда перед сном мать дежурно целует его в щеку.

— Потому что Уизли — это огромная семья. А у Поттера никогда не было семьи. Если Уизли дадут ему понять, что он — желанный ребенок, то у Поттера появятся близкие люди. А близкие люди — это сильный мотивационный крючок! А плюс еще тот факт, что они сторонники Дамблдора…

— Достаточно, сын, — мягко прерывает его Люциус, — некоторым словам лучше остаться непроизнесенными. Но я рад, что ты понял.