Благие намерения (гет)

Я едва сбавил скорость, въехав в город. В утро воскресенья улицы были преимущественно пусты. Она смотрела на меня. Из каждой витрины, с каждого столба на меня был устремлен взгляд Беллы и вопрос под ним: «Вы видели меня?».

«Изабелла Свон, белая, восемнадцать лет, пропала, уйдя из своего дома в городе Форкс, штат Вашингтон. Была одета в зеленый свитер, синие джинсы и черную куртку. Передвигается на красном пикапе марки шевроле. Всем, кто видел ее, просьба сообщить в любое отделение полиции».

Это сообщение крутилось снова и снова по местному радио и в соседних штатах уже несколько месяцев. Хотя прошло много времени, Шериф Свон делал все возможное, чтобы поиски не прекращались, но результатов, о которых было бы известно, это не принесло.

Шины протестующе взвизгнули, когда я остановился перед коттеджем шефа полиции. На кухне колыхнулась занавеска, и шериф вышел на крыльцо, не дожидаясь, когда я постучу в дверь. Чарли похудел, одежда висела на нем мешком, серое усталое лицо заросло многодневной щетиной. Он с надеждой смотрел на меня, но мне было нечем его порадовать.

— Я приехал, как только узнал, — объяснил я, подходя ближе.

Взгляд Чарли погас. Кивнув, он направился к двери.

— Заходи.

Дом остался таким же, каким я его помнил, за исключением беспорядка, которого не бывало раньше. То тут, то там лежали распечатки с фотографией Беллы, карты, блокноты. Я прошел вслед за Чарли на кухню.

— Садись, — велел он.

Помыв одну из многочисленных чашек в раковине, он налил в нее кофе и поставил на стол передо мной, убрав бумаги. Я успел рассмотреть перечеркнутые имена и номера телефона на них.

— Когда ты в последний раз видел Беллу?

— В день, когда уехал.

— Вы как-то связывались? Телефон, почта, еще как?

— Нет. — Я оказался на форменном допросе, но был готов отвечать на вопросы, лишь бы получить информацию самому. — Мы не общались.

— Почему вы не общались?

— Мы решили, что так будет лучше.

— Кто-то из твоей семьи контактировал с ней? Элис?

— Нет.

— Куда она могла пойти?

— Я не знаю. Шериф Свон, я здесь, чтобы помочь. Мне тоже дорога Белла.

Чарли издал что-то среднее между хмыканьем и рычанием. От него исходили волны раздражения, вкупе с теплящейся надеждой. Я увидел в его мыслях собственное лицо, когда Белла повернулась спиной ко мне в день нашего прощания. Похоже, это убедило его.

— Я надеялся, что она сбежала к тебе, — глухо признался он. — Она знала, где вы теперь живете?

— Уверен, что нет. Мы несколько раз переезжали, со старыми знакомыми не контактировали. Вы считаете, она уехала сама?

— Она закрыла свой счет в банке за пару дней до этого, сняла деньги, что копила на колледж, затарила холодильник, собрала вещи.

— У нее были новые знакомые, увлечения? Что-то странное? Она говорила о чем-то таком?

— Нет, она почти не выходила из дома, только в школу и в магазин. Много училась, читала.

— Читала что-то новое?

— Нет, свои старые книги, учебники и какие-то журналы по биологии.

— Может быть, вы поссорились перед ее отъездом, или она была несчастна?

— Я — шериф, парень. Не надо меня допрашивать, — разозлился Чарли.

— Извините. Я просто хочу понять, что случилось. Если Белла… Что, если ей нужна помощь?

Чарли устало потер лоб, сделав глубокий вдох. Я едва мог улавливать даже мизерные фрагменты его мыслей. Мне казалось, я чувствую сомнения, на смену которым пришла решимость.

— Не ссорились мы. Белла… ты же знаешь ее, она чуткая девочка. Какие там ссоры?

— Кто-нибудь видел ее?

— Один парень в Порт-Анджелесе опознал ее. Она была в супермаркете, скупила всю замороженную печень, поэтому он ее запомнил.

— Печень?

— Я тоже удивился, — кивнул он. — Она никогда ее не любила. Да и зачем ей так много? Расплатилась наличными.

— Когда это было?

— За день до… — Чарли махнул рукой, не закончив предложение.

— Вы нашли ее? Печень.

— Нет, в доме ее не было.

Что она могла с ней сделать? Люди редко отдают предпочтение этому виду мяса, но его могут использовать, чтобы привлечь хищников в лесу. В этих местах было полно животных, но зачем ей это?

— Что было в день, когда она пропала?

— Ливень зарядил еще с ночи, — Чарли встал и вышел из кухни, вернулся, держа в руках папку. — Она спустилась проводить меня, хотя было еще темно. Меня удивило, что она уже полностью одета, на ней был этот ее зеленый свитер, мешковатый такой.

Я кивнул, я помнил эту вещь.

— Но она вела себя как обычно, сказала, ей нужно что-то сделать перед школой.

— Она не выглядела расстроенной? Испуганной?

— Нет. Она была спокойна. В последнее время мне казалось, что она приходит в себя после вашего отъезда. Она снова стала улыбаться, глазам вернулся блеск. Когда я пришел домой, на холодильнике висело это, — Чарли достал из папки и протянул мне листок из блокнота, где почерком Беллы было написано всего несколько строк:

«Папа, я решила устроить себе небольшое приключение. Прости, что не сказала тебе, ты бы не одобрил. Но не волнуйся, я буду в порядке. Не ищи меня и, пожалуйста, не питайся одной пиццей. Люблю тебя. Б.

P.S. Пожалуйста, если сможешь, не говори пока маме, ты ведь знаешь, какую панику она устроит»

Я поднес листок к лицу, не слишком беспокоясь, как это расценит шериф. Бумага хранила запах Беллы, немного выветрившийся, затертый другими руками, но несомненно, она прикасалась к ней.

— Это я нашел позже в ее комнате.

Из той же папки появился атлас дорог Америки. Ее руки касались его, не раз переворачивали страницы, бумага впитала ее запах. Посмотрев на корешок, я увидел края оторванных страниц, открыл оглавление.

— Не хватает страниц с трассой I-5 и I-10, — сказал Чарли, до того, как я выяснил это сам.

Я представил, какой маршрут мог быть проложен по этим дорогам. Портленд, вдоль западного побережья мимо Сан-Франциско, Сакраменто, Лос-Анджелес, Финикс.

— Думаете, она поехала в Аризону?

Чарли нахмурился, я отчетливо улавливал недоверие в его мыслях.

— Никто из старых знакомых в Финиксе ничего о ней не слышал. В доме никого не было. Рене сейчас там, еще надеется, что Белла приедет. Почему не взять весь атлас? Она не любит портить книги, зачем вырывать страницы? — Очень точное замечание, все это выглядело так, словно атлас она оставила специально.

— Хотела пустить по ложному следу.

Чарли согласно кивнул. Что ты задумала, Белла?

— Пикап ест много бензина. Я проверил заправки в разных направлениях. Никто ее не вспомнил. Не удивительно в общем-то, обычный пикап, сколько их проезжает мимо, платят наличными, надолго не задерживаются.

— Могу я взглянуть на ее комнату?

— Пойдем.

Оставив на кухне нетронутый кофе, мы поднялись по лестнице. Все здесь хранило запах Беллы, помнило ее присутствие. Казалось, вот сейчас раздадутся ее шаги и сама она выглянет из-за двери, сонная и теплая после пробуждения, потрет глаз и улыбнется мне, словно и не было этих месяцев.

Чарли пропустил меня вперед, позволяя осмотреться. Я глубоко вдохнул, но не почувствовал чужого запаха. В ее спальне был идеальный порядок. Откровенного бардака Белла не устраивала, но обычно на спинке стула висело что-то из одежды, в кресле-качалке были брошены школьные учебники, небольшие свидетельства, что в комнате кто-то живет. Сейчас же ничего этого не было.

— Я не прибирался здесь, — сказал Чарли. — Все так, как и было.

— Она навела порядок перед отъездом.

Я включил компьютер, старый агрегат загружался, как всегда, чрезвычайно медленно.

— История посещений стерта, — Чарли и это проверил, но насколько глубоко он заглянул?

Достав мобильный, я набрал номер Джаспера, он ответил почти сразу.

— Можешь восстановить данные с компьютера? — без приветствия спросил я.

Он задал мне только один вопрос:

— Белла?

— Да.

— Войди в почту, чтобы я мог подключиться.

Были более легальные методы получить доступ к компьютеру, но я не мог тратить время на установку приложений. Открыв свой почтовый сервис, я ввел логин и пароль.

— Готово.

— Что искать?

— Все, что найдешь. Электронную почту, поисковые запросы, открытые сайты, загрузки.

— Я понял. Оставь компьютер включенным, — с этими словами Джаспер отключился.

Видя, как курсор задвигался на экране, я снова обратился к Чарли:

— У нее был ключ от нашего дома.

— Я поехал туда в первую очередь. Дорога заросла, следов не было ни перед домом, ни у одного из входов. Все двери заперты, окна закрыты, внутри темно.

Порой мне хотелось, чтобы Чарли был глупее, или хуже знал свою работу, тогда я мог бы надеяться, что все разрешится легко и я найду Беллу, живую и здоровую, ждущую меня дома. Я пробежал глазами книги на полке, я бы мог легко перечислить все произведения, которые должны стоять там, и в каком порядке.

— У меня нет полного списка, но одной книги точно не хватает.

— Джейн Остин.

Чарли согласно хмыкнул, не выказывая удивления моей осведомленностью о деталях обстановки спальни Беллы, хотя официально мне не разрешалось бывать здесь. Над кроватью, как и раньше, висела гирлянда с лампочками, к ней были прикреплены фотографии.

— Нескольких снимков не хватает.

— Каких?

— Ваше фото с рыбалки, Рене и Фил в парке развлечений и фото с выпускного.

Чарли снова что-то хмыкнул. Судя по всему, он этого не знал.

— Над кроватью висел галстук-боло.

— Да, с птицей, подарок от друзей из Аризоны. Пропал тогда же.

— Что из вещей она взяла?

— Ботинки, джинсы, свитера, футболки.

— Зимняя куртка?

— Висит в шкафу внизу. Летняя одежда тоже на месте.

Что за черт? Она взяла памятные безделушки, словно уходит надолго, а одежду — будто едет куда-то на выходные.

— Еще одно: вы не находили ее дневник?

— Белла вела дневник?

— Возможно, вы видели его у нее в руках, записная книжка бежевого цвета на резинке.

В голове Чарли промелькнула картинка, как Белла что-то пишет в ней, сидя на кухне. Она не захлопнула его, когда Чарли вошел, но он не стал подсматривать. Сейчас он об этом жалел.

— Похоже, его она тоже забрала.

Я кивнул. Этого следовало ожидать. Еще раз окинул комнату взглядом. Я провел здесь много счастливых часов, но в отсутствие Беллы это место не значило ничего. Мне хотелось уйти отсюда, чтобы продолжить поиски.

— Спасибо, шериф Свон.

— Что будешь делать? — Чарли преградил мне путь, встав в дверях.

— Поговорю с ее друзьями.

— Я говорил с ними.

— Возможно, мне они скажут что-то, что не стали говорить Вам.

Чарли кивнул.

— Добро. Эдвард, я много какой дичи слышал о вас, правдоподобной и не очень, — изрек он, впившись в меня взглядом. Что ж, это объясняло его готовность рассказать мне все, что знал он сам, хотя для окружающих я считался подростком.

— Вы верите?

— Я во что угодно поверю, если это поможет. Не знаю, кто ты или что ты, да мне и все равно. Найди ее, — с нажимом велел он. — Потому что я не знаю, где еще искать.

Отчаянье в запавших глазах шерифа ударило, слившись с моими собственными страхами. Кивнув, я вышел за дверь.

* * *

Анжела принесла несколько фотографий с выпускного, которые она распечатала. Я выбрала фото, на которое попала вся наша компания, плотно набившаяся в кадр. Почти никто не смотрел в объектив, смеясь или крича что-то. Тот, кто снимал, как-то криво держал камеру и, похоже, пытался поместить в центр Эдварда, хотя мы стояли сбоку, отчего все фото было немного косым, но мне оно понравилось. Изображение Эрика, Майка, Джессики и других, чинно позирующих в кадре, выглядело бы фальшиво.

Мы поднялись ко мне в комнату, где я достала полученное от Анжелы фото и залезла на кровать, чтобы повесить его на гирлянду с лампочками. Несколько фотографий уже висели там: праздник в резервации, мама и Фил в парке аттракционов, Чарли и Билли, гордо держащие огромную рыбину, со смеющимся Джейкобом на заднем плане, Эрик и Анжела в темных очках на весенних танцах стоят спиной к спине, в руках Анжелы игрушечный пистолет, у Эрика — большой половник из столовой, мы с Эдвардом перед выпускным возле дома, обернувшись, смотрим в камеру, нарядные и счастливые.

Пока я крепила к стене фото с выпускного, Эдвард вставлял диск в плеер. Мы планомерно перебирали его коллекцию музыки, мысленно составляя список лучших композиций, которые переслушивали чаще других.

— Что сегодня? — спросила я, усаживаясь на кровать.

— Импрессионисты.

Плеер тихо зажужжал, после чего комнату наполнили нежные звуки пианино, выстраиваясь в знакомую мне мелодию.

— Дебюсси?

— Знаешь его?

Я покачала головой.

— Рене любит его, а я знаю только несколько произведений, которые мне нравятся.

— «Лунный свет» — одно из лучших, — улыбнулся Эдвард. Он улегся на кровать, положив голову мне на колени. — Дебюсси не любил, когда его называли импрессионистом, считая, что к музыке это понятие не применимо, это была скорее дань моде, но он был почти художником, воплощая в музыке свет, дождь, ветер. Слышала «Отражения в воде»?

— Нет. — Я запустила руку в его волосы, пропуская их сквозь пальцы. Эдвард любил говорить о музыке, а я любила слушать, видя, как он улыбается, рассказывая о том, что увлекает его. — Она есть в альбоме?

— Угу.

Прикрыв глаза, он накрыл ладонью мою руку, лежащую у него на груди, щекотно поглаживая пальцами вены на запястье. Я провела пальцами по его щеке, спускаясь к шее, пощекотала за ухом. Он улыбнулся, снова посмотрев на меня, в золотистых глазах плескалась нежность. Мягкие звуки «Лунного света» так и сплелись с этим чувством в моей памяти.