Истина (гет)

События, развиваясь далее стремительнейшим образом, волной цунами накрыли и Коу, и Итарий. Переговоры оказались невозможны после шумного происшествия с участием экспериментального роллена, и, возможно, точка невозврата оказалась уже пройдена. Речь могла идти только о прекращении огня. И то — спустя неделю или месяц, когда огненный запал обеих стран немного поутих бы и растворился во времени.

Агенты работали более активно, нежели когда-либо. Для нас работа находилась повсюду: перемещаются ли войска, готовится ли нападение, что происходит внутри самой страны… Правда, нас с Андреем отстранили и вся эта шумиха комом прокатилась мимо, зацепив лишь короткими новостями о количестве раненых. Откровенно говоря, отстранение относилось только ко мне. Метаморф так и остался пай-мальчиком с идеальной репутацией, единственной проблемой которого всегда было отсутствие напарника. Так уж сложилось, что большинство его партнёров слишком быстро погибали, и дурная слава опережала появление Андрея везде, куда бы он ни пошёл. А потому наше сотрудничество, пусть и казалось издали бредом сумасшедшего, длилось уже несколько лет.

И именно по этой причине мы вдвоём просиживали дни в летней резиденции отца Андрея, на берегу моря. Деревянный домик спрятался в зарослях высоких деревьев. Внутри, конечно же, не оказалось ни электричества, ни, тем более, водопровода, так необходимого в подобную жару! Расположившись в кухне, я из гамака наблюдал, как Андрей в привычном ему образе худосочного юноши колдовал у плиты. Метаморф долго не соглашался на гамак в ветвях дерева под окнами кухни, мол, что ты такое выдумал, Фантом… А после того, как я несколько часов демонстративно раскачивался прямо перед его глазами, рядом нашлось место для ещё одного сооружения.

Так мы и проводили дни.

— Ты можешь починить радио? — утром Андрей добыл подозрительную коробку-механизм, из которой время от времени сыпались железяки, и при случае называл это «радио». — Мы ведь совсем от мира отрезаны!

— Ты отрезан, — поправил я, глядя вверх, на клочки голубого неба, проглядывающего сквозь плотную тёмно-зелёную листву. — Маги прекрасно знают, что происходит в мире, и безо всякого радио.

Метаморф перевернул мясо на сковороде. Судя по его мрачному выражению лица, Андрей шутку не оценил от слова «вообще». Бывает. Я перевернулся на живот, наскоро собирая длинные волосы в хвост. Они часто являлись причиной насмешек и неприятных колкостей. Но когда слышишь одну и ту же шутку сотни раз, она приедается. С насмешками тоже самое.

— Андре-е-ей, — протянул я, поглядывая на юношу. — Тебя что-то беспокоит?

— А тебя совершенно не волнует, что люди умирают на передовой, — прошипел он. — Не так ли? Спектра Фантом, защитник человечества… на проверку ты оказался обычным человеком.

И Андрей чуть раздражённо продолжил переворачивать бекон. У меня самого нервы натянулись, будто тетива, но где уж признаться в этом? Ожидание выматывало больше самого ожесточённого сражения, наблюдения за врагом и даже обычной слежки. Ждать было невыносимо. Не зная, чем себя занять, мы с Андреем то ссорились, то возвращались к холодному миру. По природе мы являлись не то чтобы противоположностями… мы просто никак друг к другу не относились. Как планеты, чьи орбиты никогда не должны были соприкоснуться, мы дрейфовали каждый на своём участке космоса, наслаждаясь свободой личного пространства. А теперь, вынужденные сотрудничать, мы неловко сталкивались в повседневных мелочах.

Я валялся в гамаке до захода солнца. Где-то в середине дня метаморф неловко поставил на подоконник обед, который я успешно поглотил, и в следующий раз мы столкнулись во дворе, когда ночь медленно входила в свои права.

— Прости, — юноша неловко потупил взгляд, не решаясь лично выражать всё то, что вывалил при разговоре через окно. — Я уже не могу. Здесь слишком тихо, слишком спокойно… я не могу. Просто не могу, — Андрей плюхнулся на порог, тяжело вздыхая. — Как ты это терпишь?

— Меня однажды отстранили на год, — я по привычке потянулся за сигаретой, но пачки на месте не оказалось.

— Как ты выжил? — метаморф улыбнулся, будто бы проникнувшись уважением к моему положению.

Сумерки наступали на прибрежные джунгли. Вверх поднимались неприятные стайки комаров, где-то в траве напевали свои ритмичные мотивы кузнечики, танцевали у верхушек деревьев светлячки… Море шумело совсем рядом, и тем не менее вдалеке. Мы были совсем одни. Тишина ночи, поглощая нас, облизывалась, наслаждаясь происходящим. Не так ведь часто ей доставались одинокие путники!

— Я был не один, — воспоминания нахлынули тёплой волной. — Вероятно, у каждого когда-то попадался напарник, с которым хотелось провести остаток жизни, не так ли? Она стала одной из таких. Знаешь, совершенно обычная девчонка с одной большой круглой серёжкой в ухе, невероятно наглая, собранная и очень симпатичная. Я тонул в ней. И этот год показался мне буквально ничем, ведь она, являясь моим конвоиром, стала моей наибольшей радостью.

Я бы хотел, чтобы сигаретный дым поднимался вверх, в небо, кружил, танцуя со мной свои причудливые танцы… Так было бы привычнее.

— У меня никогда не было человека, с которым я хотел бы остаться рядом, — тихо ответил Андрей. — Говорят, метаморфам проще: измени облик по вкусу любимого — и доверие твоё. Как бы не так. Из-за этой особенности нам не верят, нам много что запрещают. По сути, облик — дело привычки, и тем не менее люди с таким трепетом относятся к своему «привычному» внешнему виду, что мне порой кажется: я совершенно не понимаю вас. Вот ты, например… эти длинные волосы.

Недовольно прищурившись, я посмотрел на метаморфа и тут же вынудил себя расслабиться.

— Ты прав, — тяжело выдохнул я. — Чертовски прав.

— Порой мне кажется, что с тобой я мог бы остаться, Фантом, — Андрей усмехнулся, откидываясь назад и глядя в небо. — Я тебя совершенно не понимаю, и тем не менее с тобой всегда так просто! Я не знаю созвездий. А ты, спорим, знаешь их все?

— Знаю, — буркнул я. — Для магии требуется.

— Вот я об этом говорю. Сферы наших влияний, Спектра, чертовски разные, но мы дополняем друг друга в своих знаниях как нельзя лучше. Ты знаешь то, чего не знаю я, а я умею то, что недоступно тебе. Мы стали бы наиболее эффективной парой, работай мы сообща.

Ночь поглотила остатки разговора. Время, казалось, внезапно ускорилось, и за несколько десятков минут мы прожили больше двух часов. Стало откровенно темно и пора было бы возвращаться в дом, не говоря уже о том, что Андрея, не защищённого дополнительными заклятиями, уже с ног до головы искусали назойливые морские комары…

— Я иду спать, — буркнул он и, резко поднявшись на ноги, исчез в домике.

Я остался с темнотой один на один. Но разве пугает ночных зверей то, что на небе нет солнца? Они привыкли к тусклому лунному свету и полумраку. И мне тоже не требовалось чего-то большего, кроме приятной компании самого себя, тишины и отличного вечера, перетекающего в ночь, который уже вряд ли можно чем-нибудь ещё больше испортить…

Я подумал, что до сих пор ни разу не был на берегу моря.

Ноги сами собой понесли тело вниз по склону, минуя особенно густые заросли травы и кустов. Из-за жары и то, и другое напоминало скорее тонкие сухие палочки, и тем не менее прикосновения к подобным вещам всегда оставляли неприятные следы на теле. Вместе с ночью пришла прохлада. Комары, не касаясь моего тела, кружили, недоумевая, отчего не могут полакомиться сочной кровью… Сверчки настойчиво играли собственную трель. И только у самой воды, далеко от начала царства песка, стало немного тише. И немного более пусто. Волны осторожно касались прибрежного песка, выносили на сушу приятные воспоминания о долгих путешествиях: ракушки, камешки, омытое стекло, дохлых медуз… Я пнул одну из них носком шлёпанца, и желеобразная субстанция, покатившись по берегу, набрала внутрь себя килограмм песка.

Отвлёкшись на медузу, я и не заметил, как вода накрыла мои ноги, вынуждая инстинктивно отойти назад. Я поднял голову. Лунный свет дорожкой стелился по гладкой поверхности океана, бликами играл на гребнях слабеньких волн, отражался в волосах юной девы, что купалась неподалёку… Внимание рывком сфокусировалось на незнакомке. От неё веяло магией. Но не той, какая обычно остаётся в воздухе после встречи с матёрым волшебником, который отлично знает, каким концом направлять заклинания — у этой леди по всему телу мерцали будто бы зачатки магии. Словно через некоторое время эта девушка должна была пробудиться и стать магом, но… Магами рождаются. Это предопределяется генетикой, и сила так или иначе проявляется в возрасте пяти-шести лет! Она не могла являться магом и не знать об этом.

И тем не менее я собственными глазами видел чувственное сияние, мог даже коснуться его незримыми нитями силы. Неужели это мир начал меняться из-за поглощённого ролленом пространства?

Я медленно отошёл от берега. По крайней мере, на расстояние, на котором прохладные волны не касались моих ног, ведь это чертовски сбивало с мыслей. В подобной ситуации, будь я на службе, обязательно связался бы со своим непосредственным начальником или с Феликсом, в конце концов. Но я отстранён. И поведение сродни попытки вернуться в строй без особенной необходимости… Мою инициативу редко одобряли. Чаще всего на инструктаже я слышал:

«Вы все отличаетесь тем, что откровенно не умеете импровизировать! И это станет решающим фактором. А ты, Фантом, — заранее раздражённый взгляд касался моего лица, — никакой импровизации, слышишь? Всё по инструкции. Даже вдохи и выдохи. Все готовы? Вперёд!»

А следовательно… плюхнувшись на песок, я стал пристально наблюдать за незнакомкой. Она, совершенно не ощущая моего взгляда, с откровенным наслаждением плескалась в воде, ныряла, пытаясь найти на дне какие-то только ей известные сокровища, время от времени пыталась управиться с длинными непослушными волосами. Словно русалочка в детстве.

Погрузившись в невесёлые размышления, я не сразу заметил, что меня наконец-то обнаружили. Девушка не подала и виду. И тем не менее при долговременном наблюдении можно было заметить, как она медленно удаляется вправо, чтобы исчезнуть из поля зрения.

«Голышом, что ли, купается?»

Я поднялся с песка, отряхнул шорты и, чуть помедлив, двинулся следом за русалочкой, шагая по водной глади, словно по ковру. Не хотелось, правда, шокировать леди… Но она уходила всё дальше и дальше, и, если пустить всё на самотёк, моя отличная возможность интересно провести вечер превратиться в унылое наблюдение издали. А что вообще можно увидеть с другого берега? Я ускорил шаг. Благодаря дополнительному заклинанию, незнакомка не могла меня видеть (я же не хотел её шокировать), и таким странным образом мы добрались до берега, где она оставила одежду и сумку.

— И кто меня просил купаться среди ночи?! Так и знала, что на какого-то педофила наткнусь! — в сердцах выдохнула леди, думая, что её никто не слышит.

Пока она выбиралась из воды и поспешно одевалась, я вежливо отвернулся, хоть этот жест, конечно, никто даже не заметил. Мы ведь были одни.

Терпеливо дожидаясь окончания (как оказалось) длительной процедуры переодевания, я перебирал в уме достоинства Андрея. Как человек, который не слишком любил признавать собственные недостатки, я старался не замечать позитивные стороны общения с метаморфом, ведь они напрямую касались того, что я не умел или умел отвратительно. Не так-то просто изменить характер! Особенно, за несколько часов после разговора по душам.

Я думал, девушка никогда не закончит. Она долго что-то поправляла, разглядывала собственное отражение в зеркале, даже попрыгала на одной ноге. Такая старательная! Я позволил телу материализоваться на берегу.

— Добрый вечер, — поспешно бросил я, не зная, что ещё говорят в подобных ситуациях. Вряд ли сталкеры когда-либо приближались хотя бы на расстояние вытянутой руки к своим жертвам, вот и я почувствовал некую растерянность, будто бы вышел за рамки дозволенного каким-то древним справочником.

— Извращенец, — то ли испуганно, то ли раздражённо прошипела девушка. — Я буду кричать, — тут же предупредила она, отступая в спасительные джунгли шаг за шагом.

Вероятно, мне следовало познакомиться с ней при иных обстоятельствах. Прийти утром, извиниться… кто знает, быть может, при свете дня русалочка стала бы чуть менее холодной и чуть более сговорчивой? Я же не мог, в конце концов, связать её и допросить. Неэтично. Да и могли отстранение продлить ещё на неделю или две, когда мои способности чертовски необходимы на поле битвы! Правда, испорченные браслеты обновили на границе, и чтобы снова сражаться требовалось получить массу разрешений. Эти ограничители стоили немало. Больше, чем Андрей мог бы заработать за всю свою жизнь, но для меня «игрушки» оплачивало правительство, и спрашивать перед использованием следовало напрямую у Феликса.

— Я не собирался подглядывать, — я поспешно поднял руки вверх. Следовало играть аккуратно… — Да и не видно ничего с такого расстояния.

В меня полетел шлёпанец. Нет, конечно, я ожидал ответной реакции, но никак не унижения в виде этой противной резиновой штуки. Лапоть коснулся моего плеча, оставив едва заметный след, и упал на песок. Я наклонился, разглядывая снаряд. Бывало, в запале битвы маги бросали всё, что попадётся под руку, но редко ради этого раздевали себя.

— Ну-ка не трогай его, — стараясь выглядеть опасно, незнакомка с длинными мокрыми волосами смотрела на меня. — Извращенец… небось, и тапком любишь получать?!

— Прости, — вышло как-то неловко.

Девушка подобрала свою вещицу, изредка косо поглядывая на меня, а затем тяжело вздохнула:

— Неужели ты из тех людей, которых отец послал сопровождать меня? Обычно они одеты по форме и всё такое, но… глаза, — она опустила собственные, — ты словно много кого убил. Знаешь цену жизни.

За десятки мгновений, инстинктивно обследуя меня и весь образ, созданный по желанию президента, эта девушка узнала достаточно, дабы составить резюме. Она подавала большие надежды. Если учитывать, что на данный момент в магическом развитии леди находилась на уровне шестилетнего ребёнка, любое действие с помощью магии с её стороны можно было назвать победой. Бесспорно, маленькой. И тем не менее победой, ведь вынуждать себя работать новыми, ранее вовсе неизвестными частями тела невероятно сложно. Многие бросили это занятие на полпути, а в итоге не смогли совладать с собственной силой!

Девушка оказалась даже более интересной, нежели я мог себе представить. С её интересом мы могли бы учить больше, чем с обычными учениками, и совсем скоро из никого эта леди стала бы значимой волшебницей. Кто не мечтает взять в руки волшебную палочку?

— Вроде того, — я поправил хвост на затылке. — У меня особенные обязанности, с этим и связан диковатый внешний вид.

Незнакомка, очевидно, расслабилась. Привычные ей охранники не вызывали подозрений, даже если невольно издали наблюдали за купанием девушки: это ведь было частью их работы!

— Вика, — представилась она. — Хотя ты должен знать, — это забавное «ты», появившееся в речи девушки с первой фразы, для неё не значило ничего. А вот окружающим зачастую казалось, что из-за своего положения в обществе (учитывая все имеющиеся данные, я мог с уверенностью говорить подобное) леди окончательно возгордилась и не считает никого из нас, смертных, достойными вежливого обращения.

— Спектра Фантом, — я едва кивнул.

Произойди эта встреча где-то посреди оживлённого города, девушка, возможно, предложила бы мне свою визитку, а я, соответственно, — выпить где-нибудь чашечку кофе. И пусть Вика не казалась одной из девушек моего вкуса, для разнообразия можно было провести вечер с симпатичной русалочкой… Но более всего меня интересовало свечение ещё не пробудившейся магии. Чем бы оно ни было, это явно входило в рамки моих обязанностей.

— Я пойду, — как-то неуверенно пискнула Вика, кивнула мне и исчезла в зарослях. Я не успел сказать и слова.

Иначе говоря, добыча в очередной раз ускользнула просто из-под носа и, возможно, мне повезло, что никто этого не видел. Утопая в размышлениях, я постоянно упускал нечто важное. А в этот раз — свою возможность заработать повышение и немного больше прав. (Хотя кого ни спроси в рядах магов, любой с уверенностью ответит, что самыми значимыми являлись именно мои привилегии.) На самом же деле у рядового мага намного больше возможностей. Они могут перевестись в другой департамент, могут уволиться или просто уйти в отпуск на неопределенный срок… За мной постоянно велась слежка. Например, сейчас эти обязанности приходились на долю Андрея, как моего напарника. О чём он тактично молчал.

Мы оба тактично молчали, ведь никак иначе не выжить вместе двум, один из которых постоянно пишет доклады на другого.

Я снова взглянул в темноту зарослей, не надеясь, что русалочка из тёмных вод соизволит вернуться и почтить меня хоть каплей своего драгоценного внимания. И тем не менее… Вика принадлежала к классу «хороших» богачей, которые вежливо отдают свой кусочек хлеба бедным.

Ночь медленно подходила к своему апогею. Спать не хотелось совершенно, тем более что, возможно, в домике развлекается метаморф или просто ждёт, что я вскоре вернусь, чтобы написать подробнейший отчёт… Я никогда не спрашивал. И не собирался нарушать ту хрупкую идиллию, которая установилась между нами благодаря последнему откровенному разговору. Я наклонился к земле, невольно касаясь свежих следов, не так давно оставленных девушкой. Она могла бы забыть что-нибудь… Безделушку. Лишь бы нашёлся повод снова увидеться и расспросить больше, когда Вика окажется в настроении общаться.

Следуя какому-то инстинктивному наитию, я вернулся на берег, к самой воде. Волны чуть усилились, и теперь море походило на юное разгневанное божество, не способное справиться с собственными эмоциями… Я снял шлёпанцы. Затем, спустя мгновение размышлений, полностью разделся, позволяя лунному свету освещать всё тело. Порой мне хотелось бы, чтобы в такие моменты рядом находилась та самая леди-наблюдатель, Влада, которая и показала мне, что бывает в жизни и хорошее. Правда, я давно не видел её. В последний раз она резко сменила имидж, укоротив волосы и окрасив кончики в ярко-алые оттенки.

Я медленно двинулся вперёд. Морское дно встретило меня плоскими камешками, неприятными на ощупь, но вполне терпимыми. Я шёл дальше. Прохладная ночная вода касалась тела, оставляя на память чувственные прикосновения…

— Пошли вы все к чёрту, — выдохнул я, ощущая искреннее удовлетворение от происходящего. Я был один. Редко удавалось просто остаться наедине с собой, без наблюдения, отчётов и прочей бесполезной волокиты.

Перевернувшись на спину, я вытянул руки, наблюдая за звёздным небом. Лунная ночь казалась лучшим, что мне удавалось попробовать за эти дни увольнения. Жаркие дни стоили того, если в конце удавалось искупаться в море! Я прикрыл глаза. К чёрту эту симпатичную реальность, в которой мне так нравилось проводить время…

Неприятно завибрировал наушник, напоминая, что я никогда не могу оставаться наедине.

— Агент один, — мягкий голос Феликса вырвал меня из полудрёмы, вынуждая резко встать на ноги. — Увольнение заканчивается. Не то чтобы штаб принял решение простить всё, что ты умудрился натворить… этого не будет. Мы обнаружили в твоём квадрате запрос на сопровождение до столицы, а раз уж ты нам полезнее живой, нежели мёртвый, вы с агентом тридцать четыре берёте под свою опеку двух ценных персон и направляетесь к нам. Относительно транспорта с тобой свяжутся непосредственно по прибытию на вокзал. Конец связи.

И так, выходные закончились. Теперь нас ожидала полноценная работа двух государственных агентов, а учитывая состояние, в котором пребывало государство…. Нам отвратительно не позавидуешь. И тем не менее, возможно, это станет одним из самых интересных приключений при исполнении. Я откинул назад мокрые волосы, сползшие на лицо. От умиротворения, достигнутого мною несколько минут назад, не осталось и следа: возбуждение вынудило меня за считанные мгновения выбраться из воды, «протереть» тело магическим полотенцем и чуть поспешно одеться. Мы с Андреем возвращались! И возвращались не налегке, ведь нам доверили достаточно сложную миссию по защите двух людей. Со мной такого ранее не случалось…

А потому, сгорая от нетерпения, я взбежал по холму к нашему деревянному домику. На крыльце никого не было. Вероятно, метаморф давно сладко спал в своей постели, и все мои подозрения оказались совершенно беспочвенными… Глупо. Всё-таки он не похож на меня до невозможности.

— Чёрт, как же всё-таки хорошо иногда быть магом…

Я плюхнулся на кровать в своей комнате, наслаждаясь видом неидеального деревянного потолка. Мне уже до жути хотелось сбежать отсюда.