Новое пристанище (A New Place To Stay) (джен)

На следующее утро за завтраком Гарри снова съел тарелку каши с фруктами, тогда как Северус предпочёл традиционный английский завтрак. Профессор больше не думал, что Гарри станет дуться из-за каши — казалось, ребёнок просто радовался тому, что у него есть хоть что-то съестное. Взгляды Северуса на Гарри Поттера стремительно изменились всего за неделю, и он обнаружил, что злится не только на себя, но и на всех, кто окружал Гарри, за их ошибки.

После обеда, в дополнение к запланированным делам, намечалось собрание Ордена, так что им придётся начать занятия через полчаса после завтрака: сразу после еды заниматься не следовало — это могло вызвать расстройство желудка.

— Когда доешь, надень спортивные брюки или шорты и свободную футболку — будешь тренироваться, ― сообщил Северус.

— Тренироваться? — в замешательстве переспросил Гарри, распахнув зелёные глаза.

— Чтобы твоя новая диета работала в полную силу, тебе нужно заниматься спортом, — пояснил Северус.

— Моя новая диета? — Гарри был совершенно сбит с толку; он знал, что теперь ест не так, как до этого, но диета? Он ведь не будет толстым, правда? Гарри судорожно сглотнул при мысли о том, что может стать похожим на Вернона Дурсля.

Северус, казалось, понял, о чём думает ребёнок, и поморщился, вспомнив, как выглядели Вернон и Дадли Дурсли. Необходимо успокоить мальчика, иначе в поместье окажется Поттер, который отказывается есть. Северус не был мастером утешать и вздохнул, понимая, что объясниться придётся.

— Тебе нужно поправиться, Поттер, ты слишком худой для своего возраста. Эта новая диета поможет набрать массу тела, прибавить в весе и нарастить приличные мышцы, — в конце концов сказал Северус. Мальчик уже был достаточно мускулист, несомненно, благодаря квиддичу, но при недостаточном питании мышцы исчезнут, а кожа станет дряблой.

Гарри заморгал с отвисшей челюстью, не веря своим ушам — профессор настолько обеспокоен, что озаботился его диетой? Он не ожидал этого и ненавидел те чувства, которые обуревали его сейчас: благодарность и что-то ещё, неуловимое. Никому раньше не было дела до Гарри, и для четырнадцатилетнего подростка то, что кто-то побеспокоился о нём, значило очень много. Гарри всегда хотел, чтобы в его жизни был кто-то, кому не всё равно, кто-то надёжный, на кого можно было бы равняться, но у него никогда этого не было. Мальчик не понимал, что его сердце нашло в профессоре зелий, ведь разум восставал против этого, потому что Гарри знал — Снейп ненавидит его или, по крайней мере, заботится не более, чем о Мальчике-который-выжил.

Гарри тоскливо вздохнул: ему как никогда хотелось, чтобы у него была семья, был кто-то, кто любил бы его.

— Да, сэр, — машинально пробормотал он, когда пришёл в себя и понял, что учитель ждёт ответа.

— Хорошо, — удовлетворённо сказал Северус, планируя начать тренировки, как только Гарри наберёт достаточный вес, и разделяя мнение Грюма: за Гарри охотился Волдеморт, и мальчика нужно было обучать. А Дамблдору не обязательно знать об этом.

— У меня также есть книга, которую я хочу, чтобы ты прочитал и попрактиковался перед сном, — сказал Северус сразу после завтрака.

Гарри с любопытством посмотрел на него и, кивнув в знак согласия, поднялся к себе, чтобы переодеться, а Северус отправился в библиотеку и выбрал несколько книг по медитации — это первый шаг в очищении разума: впоследствии Гарри предстоит научиться скрывать свои мысли. С его характером это будет более чем кстати, особенно когда он столкнётся лицом к лицу с Волдемортом: нет смысла сражаться с кем-то, кто может просчитать каждое движение и предсказать каждое заклинание, которое собирается произнести противник. Именно поэтому Волдеморт без проблем убивал людей, даже превосходных дуэлянтов. Единственный, кто мог достойно ему противостоять — Дамблдор, и то потому, что он хороший окклюмент и легилимент.

— Вот. Я хочу, чтобы ты прочитал эти книги, это очень важно, Поттер, — серьёзно сказал Северус.

— Да, сэр, — в замешательстве пробормотал Гарри: почему так важно заниматься медитацией?

Но он сделает, как велел учитель: навлечь на себя гнев профессора, а то и проклятие, если уж на то пошло, совершенно не хотелось. В последнее время Снейп держался с Гарри просто замечательно, и мальчик решительно не желал, чтобы это закончилось. А после разговора о жестоком обращении, которому подвергался Гарри, он понял, что Снейп, пожалуй, не позволит себе поднять руку на мальчика. Гарри вспомнил, что профессор говорил о том, как отличить таких детей, и о том, через что они прошли, и подумал, что Снейп, скорее всего, сам пережил подобное обращение. Не это ли толкнуло его на путь тьмы? Однако Гарри по-прежнему не мог понять, почему Волдеморт принял Снейпа, у него ведь отец — магл, а Волдеморт помешан на чистоте крови и все его последователи чистокровны, Гарри знал это по именам, которые иногда шипел Тёмный Лорд, в том числе и имя Малфоя.

Положив книги в изножье кровати, чтобы почитать позже, Гарри вышел из комнаты и спустился по лестнице. Было интересно, что за «тренировка» ему предстоит и хочет ли он вообще этим заниматься. Но, с другой стороны, дело не в том, хотел Гарри этого или нет: он будет тренироваться в любом случае, уж Снейп позаботится.

— Что ж, Поттер, я хочу, чтобы ты пробежал как можно дальше вокруг поместья. Когда выдохнешься, просто возвращайся… не торопясь. Мне нужно проверить твою выносливость и определить, насколько ты в форме, — спокойно сказал Северус.

Ему было интересно, как долго Гарри сможет бегать, пока не упадёт в изнеможении. Снейп делал это не из вредности: мальчику и правда нужно было набраться сил, а учитывая всю работу, проделанную в первые несколько дней, возможно, он выносливее, чем профессор предполагал.

В одной из комнат на верхнем этаже располагался тренажёрный зал. Снейп не пользовался им, но знал о его наличии и о том, что домашние эльфы поддерживают его в идеальном состоянии. Мальчику тоже дадут доступ в эту комнату. Сокурсники не узнают Гарри, когда он вернётся, если ему будет что сказать по этому поводу, а ему будет что сказать, это уж точно.

* * *

Гарри опасливо оглядел поместье, понимая, что Снейп настроен серьёзно. Затем сделал привычную разминку, которую обычно делал перед пробежкой с командой по квиддичу. И побежал, не заметив одобрительного кивка наблюдавшего за ним профессора.

Это ничем не отличалось от разминки на тренировках по квиддичу: капитан гонял гриффиндорскую команду до полусмерти, постоянно стараясь переиграть слизеринцев. Когда Гарри сорвался с места, он почувствовал прилив сил, и бег вдруг обрадовал его, заставил не думать ни о чём другом, только о льющемся вокруг солнечном свете, и мальчик бежал, с силой выдыхая каждые несколько мгновений.

Гарри сам удивился, что смог четырежды обежать вокруг поместья, тем более что оно размером вдвое больше квиддичного поля, на котором Гарри всегда бегал два круга, так что сейчас он преодолел на шесть кругов больше, чем обычно, благо у него не было травм и синяков от дядиного ремня или кулаков. Он не знал, что в его утренний питательный молочный коктейль было добавлено энергетическое зелье.

Согнувшись и упёршись руками в колени, Гарри хватал ртом воздух, пытаясь восстановить дыхание.

— Отдышись, — распорядился Северус, наблюдая за подростком с гордым блеском в глазах. Он на самом деле гордился тем, что Гарри так выложился. Обычно ученики делали один круг и притворялись, что у них что-то болит или они устали — даже слизеринская команда по квиддичу. Драко всегда отказывался бегать, говоря, что он Малфой, а «Малфои не бегают как идиоты»: один-единственный раз он пробежался, когда руководил командой на третьем курсе — и больше никогда.

Гарри кивнул, не в силах говорить и стараясь перевести дух.

Некоторое время спустя они сидели в гостиной с заблокированным камином, чтобы никто не мог заглянуть в комнату: всё будет напрасно, если сейчас кто-нибудь увидит здесь Гарри Поттера.

В конце концов Гарри отдышался, смог нормально передвигаться и теперь спокойно сидел в кресле, сосредоточенно читая книгу по медитации.

Северус не привык видеть такое выражение лица у Гарри, или, точнее сказать, у Мальчика-который-выжил, поскольку Гарри, пожалуй, был совсем другим мальчиком, нежели тот, которого он изображал в школе. Северуса бесило, что этот образ так ослепил его — сейчас перед ним сидел, похоже, настоящий Гарри Поттер, который напоминал Северусу Лили, с которым он мог общаться, хотя временами хотелось, чтобы мальчишка был больше похож на Джеймса, чтобы можно было продолжать ненавидеть его. Это было бы гораздо лучше и проще для самосохранения. Но всё изменилось — чувства, взгляды, изменилось навсегда, и пути назад уже не было. Учитывая тот факт, что в подземелье у Северуса находились трое Дурслей, это было мягко сказано. И тогда он вспомнил собрание Ордена, на которое собирался пойти, и предыдущее, на котором Блэк набросился на него.

— Поттер, почему ты не ответил своему крёстному? — спросил Северус, с иронией выделив последнее слово, не столько из-за того, что оно относилось к Блэку, сколько потому, что едва ли мог представить Блэка крёстным отцом кого бы то ни было.

— Что вы имеете в виду? — ощетинился Гарри, не в силах сдержаться, и, оторвавшись от книги, настороженно уставился на Снейпа, зная об их взаимной с крёстным ненависти. Видя, каким взглядом прожигал Сириуса Снейп, Гарри теперь, после некоторого размышления, начал понимать профессора. Он вспомнил, как сам когда-то ненавидел Сириуса, но был уверен, что это не имело ничего общего с тем, как смотрел на Блэка Снейп. С крайним презрением и отвращением — это ещё мягко сказано. Мастер зелий просто свирепел при виде Блэка, и если мама Гарри была лучшей подругой Снейпа, имело смысл, что он так бесился. В конце концов, он ведь думал, что именно Блэк предал её.

— Он скулил, что я пустил тебя на ингредиенты для зелий, поэтому ты не отвечаешь, — Северус скривил губы от отвращения. Он понимал, что преувеличивает, но в данный момент не мог заставить себя сдержаться.

— Он никогда не задавал мне вопросов, — раздражённо огрызнулся Гарри. Ну хорошо, формально Сириус задал вопрос — о том, почему Гарри ничего не сказал ему. Честно говоря, после всего, что произошло, Гарри даже не думал о Сириусе, и в этом не было ничего нового: обычно он вспоминал о Сириусе только тогда, когда ему нужен был совет, что случалось редко. Мальчик не доверял взрослым и предпочитал всё решать сам.

— Прошу прощения? — Северуса озадачил такой ответ.

— Он ничего у меня не спрашивал, почему я должен отвечать? — пожал плечами Гарри. Он вообще был не слишком доволен своим крёстным, особенно после того, как тот жаловался, будто это была идея Гарри остаться со Снейпом вместо Сириуса. Сейчас же Гарри не мог не радоваться этому: по правде говоря, недовольство вызывал не только Сириус, но и друзья, и он был как никогда счастлив, что живёт со Снейпом — по крайней мере, теперь он мог читать газеты и быть в курсе происходящего. Впрочем, ничего и не происходило: Волдеморт никак себя не проявлял, где-то скрываясь. А Гарри по-прежнему злился на друзей за то, что они даже не общаются с ним.

— Потому что я не желаю терпеть нападки Блэка всякий раз, когда прихожу на собрание Ордена, Поттер, — холодно усмехнулся Северус.

Гарри хотелось только скривиться от отвращения: взрослые, а ведут себя хуже, чем дети. Однако он дорожил своей жизнью, поэтому решил ничего не говорить. В конце концов, ему предстояло жить со Снейпом до конца лета, и это нежелание портить с ним отношения свидетельствовало, насколько комфортно Гарри чувствовал себя рядом с профессором. Подобное ему и в голову бы не пришло, останься он в чулане на Тисовой улице.

— Хорошо, отправлю ему письмо, — едва скрывая раздражение, вздохнул Гарри. У него не было желания писать Сириусу после его выходок, но, похоже, придётся — не хотелось, чтобы Снейп вымещал на Гарри своё плохое настроение, а оно у профессора наверняка испортится, если Сириус снова начнёт на него наезжать. Если подумать, то от одного взгляда на Сириуса Снейп приходил в скверное расположение духа.

Северус только коротко кивнул, в нём разгорелось любопытство. Что натворил Блэк, чтобы так разозлить Поттера? Несомненно, сказал что-то, что расстроило мальчика, и профессору было очень интересно, что именно. С другой стороны, для Блэка не составляло труда поступить по-идиотски даже с Поттером. Кажется, это из-за него авроры из Отдела магических существ Министерства чуть не казнили лучшего друга Гарри. Даже Дамблдор едва ли смог бы их остановить — Северус был в этом уверен.

— Что именно сделал Блэк? — осторожно спросил Северус, задаваясь вопросом, не слишком ли много требует, ведь то, что он заставил мальчика рассказать о своей домашней жизни, не означает, что ему надлежит знать всё.

— Скорее, не сделал, — буркнул Гарри и снова уткнулся в книгу, явно не желая говорить об этом.

— Понятно, — Северус нахмурился, скрывая за собственной книгой несомненный интерес. — Если хочешь, я передам ответ на собрании Ордена, чтобы не гонять твою сову, — предложил он.

— Хорошо, — не отрываясь от страниц, согласился Гарри.

— И записку для Уизли и Грейнджер, раз уж они там, — неохотно добавил Северус.

— Они с Сириусом? — хрипло переспросил Гарри из-за книги. Его голос звучал уязвлённо — похоже, мальчик ничего не знал, и Северус порадовался, что не видит сейчас лица Гарри, иначе эти глаза заставили бы его полностью утратить самоконтроль. В какой-то степени Северус сожалел о том, что рассказал Гарри о коррекции зрения, потому что теперь его глаза не скрывались за очками.

Мысли Гарри переключились на другое: друзья до сих пор не написали ему и они были с Сириусом. Почему им разрешили быть вместе с крёстным Гарри, в то время как он сам должен сидеть здесь? Что уж говорить о том, что ему не всё рассказывали — Сириус даже этого не сказал! Внутри начала закипать ярость. Что-то подобное можно было ожидать от Рона, но Гермиона?.. Почему Гермиона не выходила на связь? Гарри думал, что может доверять ей больше всех, но теперь был не так уверен в этом. Почему в его жизни всё наперекосяк? Почему в ней нет хоть какой-то стабильности? Проклятье, он не заслужил этого. Гарри тоскливо вздохнул. В этом вся его жизнь: его держали в неведении, он не мог доверять никому, даже лучшим друзьям.

— Так и есть, — осторожно подтвердил Северус.

— Что ж, это хорошо, — ответил Гарри с горечью, которую и не думал скрывать.

Северус не знал, что сказать. Становилось очевидным, что Поттера не только держали в месте, которое, по мнению друзей, он ненавидел, но и не поддерживали с ним связь. Блэк тоже сделал что-то не так. Насколько одиноким чувствовал себя Гарри сейчас? Если судить по горечи, Северус сказал бы «очень». Он не мог поверить, что и правда испытывает жалость к этому мальчику — он уже очень давно никого не жалел.

Мастер зелий проводил взглядом поднявшегося и вышедшего из комнаты Гарри — тот выглядел ещё более удручённым, чем раньше. Чёрт возьми, почему его отношение к Поттеру должно было измениться именно теперь? Лето долгое, и сейчас, как никогда, Северусу было бы легче, если бы он просто наплевал на чувства подростка. Он не испытывал таких противоречивых эмоций со времён Лили, когда она была жива.

Беспокойно потирая переносицу, Северус поднялся к себе в комнату, упрятывая ненужные эмоции за окклюментными щитами, пока одевался для собрания Ордена, накинув сверху мантию — он никому не позволит увидеть себя небрежно одетым. Хватит того, что в присутствии Поттера он ходил в домашнем, но не разгуливать же по собственному дому в строгой преподавательской мантии?

На этой встрече ему понадобится каждая унция силы: Дамблдору придётся на многое ответить, но Северус не мог допустить, чтобы тот понял, что ему всё известно. Во всяком случае, пока. Несомненно, Дурслей признали пропавшими без вести, а Дамблдор не дурак — он наверняка уже сопоставил факты.

Десять минут спустя Северус вышел из своей комнаты, проверил защитные чары в поисках Гарри и, обнаружив, что мальчик уже вернулся в гостиную, отправился туда.

— Как тебе известно, дом находится под защитными чарами, а камин заблокирован, — обычным отрывистым тоном заговорил Северус, войдя в гостиную. — Однако я бы предпочёл, чтобы ты в этой комнате на всякий случай соблюдал осторожность. Я вернусь через несколько часов. Почему бы тебе не пойти и не полетать? Только не забывай оставаться в пределах защиты, — строго предупредил Мастер зелий.

— Да, сэр, — машинально сказал Гарри. Ему хотелось улыбнуться — по какой-то странной причине мальчик чувствовал себя счастливым. Он любил летать, это было его отдушиной, но почему сейчас он так обрадовался? Излишне говорить, что Гарри был более чем озадачен, не поняв того факта, что чувство счастья возникло, потому что кто-то устанавливал границы, позволял ему заниматься чем-то, кроме работы по дому, и просто делал то, что должен делать родитель. И хорошо, что Гарри не понял, иначе это напугало бы его до чёртиков.

Северус кивнул, и Гарри неохотно передал письмо, очень маленький кусочек пергамента, для Сириуса Блэка. Снейп поморщился, увидев имя на лицевой стороне письма — Бродяга: он ненавидел эти дурацкие прозвища, которые придумали Мародёры. С другой стороны, он ненавидел в них практически всё, так почему бы не ненавидеть и их имена? Сунув письмо в карман мантии, Северус ушёл, подавляя в глубине души дурное предчувствие и стараясь убедить себя, что с Гарри все будет в порядке: более безопасного места для мальчика просто не существовало. Однако неприятное чувство не покинуло его даже тогда, когда он аппарировал.

Следующее, что он увидел — дома одиннадцать и тринадцать на площади Гриммо. Несколько произнесённых мысленно слов, и в поле зрения появилось недостающее здание. Неприязненно вздохнув, Северус шагнул вглубь запущенного отвратительного места, где когда-то жили Блэки.

Он двигался совершенно бесшумно и не разбудил мать Блэка, когда проходил мимо. Но, к несчастью, в дверь вошла Тонкс, с ходу запнулась о подставку в виде ноги тролля, и Северус, поморщившись, когда карга завизжала о «грязнокровках» и «предателях крови», просто взмахом палочки задёрнул шторки на портрете, не желая прикасаться ни к чему, чего касался Блэк. Одной этой мысли было достаточно, чтобы его затошнило.

Он сел на привычное место, ожидая, когда Дамблдор совершит свой обычный торжественный вход через камин на кухне — директор был единственным, кто мог пользоваться каминной сетью, будучи хранителем тайны этого дома. Все остальные вынуждены были аппарировать поблизости и входить через парадную дверь.

Вместо того, чтобы торжественно войти и сесть, Дамблдор остался стоять, с мрачным лицом повернувшись к Ордену. Северус понял, что в самом деле был прав: исчезновение Дурслей заметили. Он нахмурился, словно обеспокоенный предстоящим известием Дамблдора.

— В чём дело? — встревоженно и нетерпеливо спросила Молли, как будто у неё не было времени на ужимки Дамблдора, и, не спуская с него глаз, отлевитировала на стол чайник, кофейник и печенье — она проделывала подобное миллион раз в кругу семьи, так что ничего необычного в этом не было.

— С Гарри всё в порядке? — Артур нахмурился, с тревогой глядя на Дамблдора.

— С Гарри всё хорошо, а вот в сообщении Арабеллы Фигг ничего хорошего нет, — ответил Дамблдор, по-прежнему мрачнее тучи.

— И что это значит? — настороженно спросил Северус.

— Вот что она написала, — сказал Дамблдор, передавая записку.

Северус быстро пробежал глазами по тексту.

Брайан, активность прежняя. Думаю, что собаки всё ещё здесь, и с этим ничего не поделаешь. К сожалению, они всё так же неохотно подходят к дому — кошки по-прежнему их отпугивают. У меня есть ещё плохие новости: боюсь, мои соседи пропали — никакого отпуска не планировали, просто исчезли! Я беспокоюсь за их здоровье. Их начальник был в доме, и это подтверждает мою версию.

Я не уверена, что это что-то значит. Мне нужен совет: сообщать кому-то или нет? Пожалуйста, свяжитесь со мной как можно скорее.

Поговаривают о сильном понижении температуры в течение этого летнего дня, что странно. Надеюсь, это ненадолго! То, что произошло сегодня в районе аллеи Глициний, довольно аномально.

Арабелла Д. Фигг

— Почему сообщение зашифровано? — сухо спросил Северус, прочитав, и передал письмо Молли, предоставляя остальным самим разбираться в странном послании.

— Вокруг Тисовой улицы наблюдается активность Пожирателей Смерти. Они не знают, что у меня есть кто-то, кто наблюдает за этим районом, и я бы предпочёл, чтобы так и оставалось, — ответил Дамблдор.

— Чем оно поможет, если не расшифровать его смысл? — недовольно нахмурился Сириус, когда Молли передала ему письмо. Северус приподнял бровь — Блэк знает значение слова «расшифровать»?

— Она говорит, что Пожиратели Смерти всё ещё патрулируют этот район, но не могут проникнуть через защиту. Она также сказала, что Дурсли пропали, дом осматривал начальник Дурсля, а это значит, что они не планировали уезжать. Падение температуры… Я не уверен, имеет ли это какое-то отношение к магии или просто связано с аномальной погодой в Суррее, — пояснил Дамблдор, наконец усевшись и выглядя при этом постаревшим и сбитым с толку: он не был в Суррее, поэтому не мог с уверенностью сказать, что именно всё это значит.

— Может, мне сходить посмотреть? — спросил Артур, имевший опыт общения с маглами и поэтому представлявший собой самую очевидную кандидатуру.

— Их там нет, они вообще пропали из поля зрения, даже поисковые заклинания ничего не дают, я использовал несколько — безрезультатно, — тяжело вздохнул Дамблдор.

— Их не могли схватить, иначе и меня бы уже вызвали, и Пожиратели больше не патрулировали бы этот район, — сухо отметил Северус.

— Если только Пожиратели не действовали на свой страх и риск и убили их ради развлечения, если не знали, кто они, а если знали, то могли решить, что это проведёт их через защиту, — резко сказал Грюм. Он всегда был более чем подозрителен, хотя это можно было списать на две войны, через которые он прошёл.

— Некоторый смысл в этом есть, — неохотно признал Северус.

— Северус, можешь осторожно поспрашивать и выяснить, что сумеешь? — с надеждой спросил Дамблдор.

— Я не могу поднять этот вопрос без того, чтобы не вызвать подозрений, но буду смотреть в оба, — ответил Северус: он не собирался идти на чистое самоубийство из-за маглов… по крайней мере, такое мнение должно было сложиться у Дамблдора.

— Будь они мертвы, разве Пожиратели не смогли бы пройти через защиту? — спросил Сириус, до сих пор даже не взглянув на Снейпа.

— Я не знаю, кровная защита используется крайне редко, если вообще используется, — тихо сказал Дамблдор. — О ней нет ни единой статьи, не говоря уже о целых книгах. Я искал много лет, но безуспешно.

— Тогда откуда вы знаете, что кровная защита на Тисовой работает? — спросил Сириус, упорно не поднимая глаз от стола.

— Именно она защитила Гарри от Квиррелла на первом курсе, а сейчас удерживает Пожирателей в радиусе мили от дома номер четыре на Тисовой улице в Литтл Уингинге, — без тени сарказма ответил Дамблдор.

Северус едва не потерял самообладание, когда Дамблдор так небрежно упомянул о поединке Квиррелла и Гарри. Почему-то не удавалось выбросить из головы то, что сказал Гарри — желание отдать камень, но не сделать этого. Северус не мог понять, как одиннадцатилетний ребёнок сумел противостоять желаниям своего сердца, откуда он взял столько сил, чтобы сказать «нет»?

Снейп присоединился к Волдеморту в шестнадцать лет, вняв обещанию, что Волдеморт позаботится о Тобиасе Снейпе. Тобиаса убили, но мать Северуса прожила после этого всего два года, сгорев от рака, о котором он даже не подозревал: она скрывала свою болезнь до самого конца и умерла, успев узнать, что её сын стал Мастером зелий. Последнее, что она сказала — что гордится им. И так и не узнала его тайну: что он присоединился к Пожирателям Смерти и был повинен в гибели её мужа — своего отца. Она вообще редко его видела: из-за обязанностей Пожирателя и варки зелий он почти не появлялся дома и теперь сожалел об этом. Мать иногда вела себя столь же скверно, как и отец, была причиной некоторых ссор и побоев. Однако она также защищала сына, как могла, не считая того, что пыталась вытащить их обоих из этого ада.

— Сириус рассказал мне, что произошло на последнем собрании Ордена, и я думаю, что Грюм прав, — впервые подал голос Ремус.

Услышав своё имя, Грюм посмотрел на Ремуса, но ничего не сказал, только закатил настоящий глаз. Он уже пытался уговорить старого друга, но ничто из сказанного не переубедило Дамблдора: тот твёрдо решил, что Гарри ни к чему тренироваться, и стоял на своём, не слушая никаких аргументов.

— Прав в чём? — спросил Дамблдор, его глаза мерцали, как обычно: он знал, о чём идёт речь, но прикинулся непонимающим. И вообще предпочёл бы избежать ещё одного спора об обучении Гарри. Ему хватило недельных пререканий с Аластором: аврор был крайне недоволен его решением.

— Гарри нужно обучать, он очень способный ученик, — спокойно сказал Ремус.

Северус фыркнул, отчасти потому, что от него ожидали такой реакции, отчасти оттого, что сказанное Ремусом было явным преуменьшением, судя по работам, которые Гарри показывал профессору этим летом.

— Сколько из здесь присутствующих способны вызвать полноценного телесного патронуса? — сузив глаза, поинтересовался Ремус, по-прежнему глядя на Северуса. Мастер зелий был весьма озадачен тем, к чему клонит Люпин, и одновременно заинтригован.

— Трое, — пробурчал в конце концов Грюм.

— И в каком возрасте вам это удалось? — с жёсткой ухмылкой спросил Ремус.

— В девятнадцать, в ходе аврорской подготовки, — Грюм нахмурился, его покрытое шрамами лицо выглядело ещё хуже, чем обычно.

— В двадцать три, — вынужден был признаться Альбус, когда остальные уставились на него.

Затем все посмотрели на Ремуса, решив, что он третий.

— Я не могу вызывать телесного патронуса, — заявил Люпин в ответ на все любопытные взгляды.

Только Грюм смотрел на Снейпа, остальные сориентировались лишь через несколько секунд.

— В семнадцать, — бросил Северус, скривив губы в горделивой усмешке.

— К чему ты клонишь, Ремус? — озадаченно нахмурился Сириус: похоже, он чего-то не знал о Гарри.

— Гарри потребовалось всего одиннадцать уроков, чтобы создать полноценного патронуса уже в тринадцать лет, — с гордостью сообщил Ремус, по-волчьи ухмыляясь.

— Шутишь, — выдохнул Шеклболт с отвисшей челюстью. Он был взрослым сильным магом, однако телесный патронус ему пока не давался. И то, что это получилось у тринадцатилетнего подростка, в некоторой степени уязвило его.

Северус постарался не выдать своего восхищения — он и правда очень гордился сыном Лили. Возможно, не составит труда научить Гарри всему, что ему понадобится, чтобы выжить: большинство взрослых волшебников и ведьм не могли освоить телесного патронуса, и тот факт, что тринадцатилетний мальчик сумел это сделать, говорил сам за себя.

— И какой у него патронус? — с любопытством спросил Сириус.

— Олень, —задумчиво улыбнулся Ремус, погрузившись в воспоминания.

Северус невольно фыркнул: конечно же, патронусом Гарри был олень, как будто это могло быть что-то другое. Но всё же Мастера зелий это удивило: Лили спасла жизнь своему сыну, можно было подумать, что патронус мальчика будет похож на материнский — лань, как и у Снейпа, но нет. Северус молча задавался вопросом, почему именно олень. Выбрать определённый патронус невозможно, к тому же анимагическую форму отца ребёнок никогда не видел, так что это не могло быть причиной.

— Ай да Гарри! — восторженно воскликнул Сириус, едва ли оценив то потрясающее волшебство, которое Гарри продемонстрировал в возрасте тринадцати лет, потому что был без сознания в момент вызова патронуса и понятия не имел, кто его сотворил и как патронус выглядел.

— А почему он решил научиться вызывать патронуса? — Тонкс нахмурилась. Сегодня её волосы были рыжими.

— На него очень сильно влияют дементоры, — объяснил Ремус.

— Как именно? — спросил Шеклболт, хотя у него самого были некоторые предположения.

— Он слышит, как умирают… Джеймс и Лили, — Ремус слегка запнулся на именах: даже после стольких лет легче не стало. Мародёров больше не было: предатель, два мертвеца и зверь в человеческом обличье.

Северус резко побледнел, даже не пытаясь держать себя в руках. Сириус выглядел ошеломлённым, и Снейп начал понимать, что Гарри не настолько близок с шавкой, как ему раньше казалось. Похоже, Люпин знал о Гарри больше, чем Блэк. Снейп отмахнулся от мыслей, не в состоянии продолжать в том же духе — это становилось совершенно нелепым. Он имел дело со многими подвергшимися жестокому обращению учениками. Почему же именно Гарри проник ему под кожу, под все холодные и равнодушные маски, прямо в его сердце? Северус не должен был этого допускать и злился на самого себя за то, что позволил подобному случиться.

Весь Орден безмолвствовал, даже Мундунгус Флетчер — очень подходящее имя: от Флетчера постоянно несло навозом⁽¹⁾. Тишина раздражала Северуса, потому что чем тише было, тем больше он думал, а он не хотел думать. Он должен был скрыть свои мысли о чёртовом Гарри Поттере, иначе его просто убьют. Ему нельзя позволять себе эмоциональные привязанности, это недопустимо для шпиона. Но Северусу слишком настойчиво доказывали, что мальчик так похож на Лили, и теперь это тоже ослабляло его. Всё, что напоминало ему о Лили, заставляло испытывать чрезмерные эмоции. Она была единственным положительным фактором в его жизни, не считая матери. Северус любил Лили, и только её — больше в его жизни никого не было. Ему нужно держаться подальше от поместья, перестать заботиться о Гарри и, чёрт возьми, прекратить постоянно думать о ней.

— Собрание закончено? — внезапно спросил Северус.

— Да, Северус, закончено, — грустно вздохнул Дамблдор.

— Хорошо, — Северус поднялся, в последнюю секунду вспомнив о письме. Вытащив записку из кармана, он бросил её Блэку и стремительно покинул до отвращения унылое место, которое они называли штаб-квартирой Ордена.

* * *

Он аппарировал обратно в поместье, и от представшего перед ним зрелища ослабли колени. Два дементора замерли над распростёртым телом Гарри Поттера, высасывая из него душу. Неподалёку валялись обломки метлы — видимо, мальчик упал с неё.

Появление Северуса привлекло внимание одного из дементоров, и в Мастера зелий начал стремительно просачиваться холод. Вскоре он больше не смотрел в ужасе на Гарри Поттера, а оказался в ловушке собственных худших воспоминаний.

— Я подслушал пророчество, мой Лорд, — Северус даже не обратил внимания на Люциуса Малфоя, трясущегося у ног Тёмного Лорда после наказания круциатусом за провал миссии. Северус не поднимал окклюментных щитов, так что Лорд всё равно это прочитал бы, но хотелось угодить ЕМУ.

— Говори, — нетерпеливо прошипел Тёмный Лорд.

— Грядёт тот, у кого хватит могущества победить Тёмного Лорда… рождённый теми, кто трижды бросал ему вызов, рождённый на исходе седьмого месяца… — выложил Северус с чувством глубокого удовлетворения.

— И это всё? — негодующе бросил Тёмный Лорд.

— Простите, мой Лорд, меня вышвырнули, — Северус низко поклонился.

— Убирайтесь! — рявкнул Волдеморт своим приспешникам. — Найдите другой способ выполнить работу, или в следующий раз я не буду столь снисходителен.

С лёгкими хлопками все поспешно аппарировали, оставляя Лорда Волдеморта в одиночестве обдумывать содержание пророчества, которое он только что узнал.

— Пророчество касается мальчишки либо Поттеров, либо Лонгботтомов. Они оба умрут до того, как станут достаточно взрослыми, чтобы угрожать мне, — прошипел Волдеморт.

Северус резко побледнел под своей маской Пожирателя Смерти, всё внутри затопила тоска, и единственное, о чём он мог думать, это Лили. Он должен уберечь её. Лорд обещал… обещал не причинять ей вреда, однако Северус знал, что Тёмный Лорд не всегда выполняет свои обещания, и это пугало его.

— Можно мне убить Поттеров, мой Лорд? — ликующе попросила Беллатрикс.

— Я сам уничтожу оба семейства, — прошипел Волдеморт, гневно сузив змеиные глаза.

Сразу после встречи с Пожирателями Северус разыскал Альбуса Дамблдора, умоляя его уберечь Лили от опасности и не думая ни о себе, ни о том, что окажется в Азкабане.

— Мне жаль, Северус… Их предал Сириус Блэк, — вздохнул Дамблдор, когда Снейп пришёл к нему в кабинет.

— Нет… — прошептал Северус, закрыв глаза и надеясь, что это дурной сон. Постепенно закипающая ярость вытеснила боль. — Вы же поклялись, что защитите её! — злобно выкрикнул он.

— Мне жаль, Северус, — повторил Дамблдор, будто разом постарев на много лет.

— Приберегите свои сожаления для кого-нибудь другого! — яростно рыкнул Северус. Дамблдор подвёл его, и теперь грош цена его словам: Лили больше нет.

— Маленький Гарри выжил, — сказал Дамблдор после нескольких секунд молчания. — У него ЕЁ глаза.

Северус рухнул на колени, чувствуя, что погружается в бездну, а со всех сторон накатывается темнота, поглощая его целиком. Он ненавидел дементоров с удвоенной силой: они с поразительной ясностью воскрешали в памяти его ужасные деяния, как будто он и без того недостаточно о них думал.

1) dung — навоз (англ.)

Вернуться к тексту