Новое пристанище (A New Place To Stay) (джен)

Едва собрание Ордена закончилось, все с облегчением поспешили покинуть комнату. Сказывались взвинченность и напряжение, а Дамблдор и вовсе был в ярости, хотя и не показывал этого. Но все чувствовали его настроение, оно было весьма далёким от обычной безмятежности, что подтверждало и отсутствие привычного огонька в глазах.

У Альбуса были очень веские причины для расстройства: все его планы рушились с тревожной скоростью, а он крайне не любил, когда что-то шло не по плану или не так, как ему хотелось.

Сначала Пожиратели Смерти обнаружили, где живёт Гарри, и мальчика пришлось срочно отправить в другое место. Затем исчезли Дурсли, а может, были схвачены после того, как покинули своё безопасное жилище. Потом Министерство напало на Гарри в поместье Принца, а мальчишка не воспользовался магией для защиты, едва не пустив коту под хвост все усилия сохранить ему жизнь, чтобы в будущем он смог выполнить свой долг. Далее, Гарри рассорился с Гермионой Грейнджер и Рональдом Уизли. На Грейнджер Дамблдору было наплевать, а вот Рональда он планировал подружить с Гарри. Младший Уизли жаждал доказать, что он лучше своих братьев, и поэтому охотно встревал во все авантюры, неважно, для спасения школы или члена семьи. Дамблдор, конечно, разозлился, когда Рональд бросил Гарри одного в трудную минуту, но был доволен, когда они помирились.

А вот теперь украдено пророчество, и Волдеморт знает об этом, а ведь Дамблдор надеялся, что Тёмный Лорд никогда этого не узнает. Он и так был одержим идеей убить Гарри, дополнительный стимул в виде полного текста пророчества ему не требовался.

— Сириус, Гарри выходил на связь? — спросил Альбус.

Блэк, как всегда, был недоволен и подавлен ограничением своей свободы, ему до смерти надоело сидеть взаперти в доме, который он ненавидел. Неблагодарный мальчишка не понимал, что без этого снова угодил бы в Азкабан, он так и не смог повзрослеть. Впрочем, Азкабан и не был тем местом, в котором можно было думать о взрослении.

— Да, он поблагодарил меня за рождественские подарки, — сообщил Сириус, которому не терпелось поговорить о своём крестнике, да вообще просто поговорить с кем угодно. Скоро он останется в доме один, и общаться будет не с кем, кроме чёртова портрета матери, которая с удовольствием рассказывала ему, как сильно она его ненавидит и как в нём разочарована.

— Как он? — спросил Дамблдор.

— Он в порядке и, несомненно, рад вернуться в Хогвартс… Хотя я удивился, что он не пришёл, — нахмурился Сириус. — Я имею в виду, Рон и Гермиона пришли, но они не особо разговорчивые.

— Разве Гарри не сказал тебе, что они поссорились? — спросил Дамблдор.

Значит, Гарри не счёл нужным поделиться со своим крёстным ― это плохо. Мальчик всегда доверял крёстному, именно поэтому Альбус и держал Блэка под рукой. Таким образом он всегда первым узнавал, что происходит, мог присматривать за Гарри и выяснить о нём даже то, о чём мальчишка и не подозревал.

— Что? Почему? — изумлённо уставился на него Сириус. Он сидел в одном из старых кресел, которые остались на площади Гриммо после наложения фиделиуса. В донельзя запущенном особняке было полно тёмных артефактов и всевозможных магических домашних вредителей. Правда, большинство из них исчезло стараниями Молли, которая заявила, что если её дети собираются здесь жить, то она, по крайней мере, сделает дом безопасным для них. Так что докси и боггарты исчезли, как и некоторые из наиболее опасных предметов, валявшихся повсюду. Было понятно, почему Сириусу не нравилось жить здесь, но любой согласился бы, что это лучше, чем Азкабан. Любой, но не Сириус Блэк: несчастный анимаг не мог дождаться, когда же выберется отсюда.

— Понятия не имею, я полагал, что ты знаешь. — У Дамблдора складывалось ощущение, что это его рук дело. Ему вспомнился давешний спор на площади Гриммо. Но ведь Гарри не стал бы разрывать четырёхлетнюю дружбу только из-за того, что Дамблдор велел его друзьям не выходить с ним на связь.

— Нет, я не знал, что он с ними рассорился… теперь понятно, почему он не пришёл, — Сириус озабоченно нахмурился. Ребята всегда были близки, очень близки, как когда-то сам Сириус с Джеймсом и Ремусом — о Питере Петтигрю даже думать не хотелось.

— В последнее время Гарри что-нибудь снилось? — Дамблдор перешёл к главной цели своего пребывания здесь — разговору с Сириусом Блэком.

— Нет, ничего такого, — отрицательно покачал головой Сириус. — Последний раз было перед ЕГО возвращением.

Сириус тогда очень встревожился, прочитав письмо Гарри, и сразу же отправился к Дамблдору за советом, а потом как можно быстрее ответил Гарри, опустив многое из того, что сказал ему директор. Впрочем, не так уж много Альбус ему и сообщил — Дамблдор не слишком любил что-то рассказывать, предпочитая собирать информацию, а не делиться ею.

— Как он и говорил, — разочарованно пробормотал Дамблдор. Он ожидал, что у мальчика будет больше снов или видений. Гарри видел глазами Волдеморта не просто так: они были связаны посредством крестража.

— Вы разговаривали с ним? — с надеждой спросил Сириус.

— Да, разговаривал, — признался Дамблдор. — Мне жаль, Сириус, но я должен вернуться в Хогвартс, я не могу отсутствовать слишком долго.

Получив то, что ему было нужно, он не желал больше оставаться в этом доме, ветхом и отвратительно грязном, в котором совершенно не хотелось проводить много времени — Дамблдора тянуло обратно в свой чистый, уютный кабинет в Хогвартсе.

— Ладно, — угрюмо согласился Сириус. Он ненавидел торчать здесь в одиночестве. Ему так хотелось поехать в Хогвартс, быть с Гарри, видеть его. Чёрт, да он бы предпочёл отправиться к Хагриду или жить, как бездомный пёс.

— Прощай, Сириус, — Дамблдор приготовился аппарировать. — Дай мне знать, если Гарри выйдет на связь. — И прежде чем Сириус успел ответить, он исчез.

* * *

— Добби! — позвал Северус.

Он сидел в своей гостиной, радуясь, что наступили каникулы, и собираясь лечь пораньше, поскольку сегодня в его обязанности не входило патрулирование коридоров и не было отработок.

Наконец-то этот адский день закончился. Планы по обучению Гарри пошли коту под хвост: теперь мальчика необходимо не просто научить выживать, а обучить убивать. Северусу это не нравилось, но он предпочитал, чтобы Гарри убил и выжил, а не стал мучеником, умерев. Придётся заставить Гарри понять, что не существует светлой или тёмной магии, всё дело в намерениях того, кто этой магией пользуется. Уверенности в том, как Гарри относится к этому, не было, значит, нужно поговорить с ним.

— Да, сэр? — Добби появился в гостиной со сверкающими надеждой и озорством глазами: он обожал, когда Северус вызывал его и просил о каких-нибудь зловредных штуках, как было с Амбридж.

Северус наклонился и что-то прошептал на ухо домовику. От полученного приказа глаза Добби стали огромными, он нерешительно съёжился. Заметив это, Северус шепнул что-то ещё. Взгляд Добби обрёл твёрдость, словно услышанное укрепило его решимость. Кивнув, домовик с заговорщицким видом исчез.

* * *

— Ладно, расскажите теперь, какие заклинания вы знаете, кроме тех, что мы изучали на защите, — попросил Гарри, когда они вошли в Выручай-комнату, представшую перед ними в виде огромного тренировочного зала с обитыми мягким материалом стенами и полом, чтобы сильно не травмироваться — Гарри не хотелось объясняться с мадам Помфри, если кто-то из них пострадает.

— Не очень много, я прочитал всего несколько глав в книге, — виновато признался Невилл.

— Обезоруживающее? — уточнил Гарри, поскольку это было одно из первых описанных заклинаний.

— Я выучил основы, — кивнул Невилл, — но ещё не пробовал на практике.

— Я тоже, — сказала Луна.

— Хорошо. Невилл, приготовься, — Гарри встал футах в пяти от Невилла. Полумна отступила в сторону, не сводя с них загадочного взгляда голубых глаз. Иногда, когда она смотрела на Гарри, ему казалось, что по её лицу скользило удивление, однако, как он понял вскоре, это было её естественное состояние, и он решил не зацикливаться на этом. А ожерелье из пробок вызвало у него неподдельный интерес.

— К чему именно? — встревоженно спросил Невилл, вставая лицом к Гарри.

— Обезоружить меня, — усмехнулся Гарри. — А что, по-твоему, мы будем делать? — он с любопытством посмотрел на Невилла.

— Ладно, — несколько нервно согласился Невилл. Это было не то, чего он ожидал. Он думал, что Гарри просто покажет ему заклинания, а не заставит практиковаться на нём! Теперь ему стало понятно, зачем здесь мягкие полы и стены — чтобы никто не пострадал. И в первую очередь — сам Невилл: он и близко не подходил к уровню Гарри.

— Экспеллиармус! — закричал Невилл, целясь в палочку Гарри.

Как ни старался Гарри покрепче сжать свою палочку, она всё же вырвалась из его руки. Его это порядком удивило: похоже, Невилл был сильнее, чем он думал, или более чем внимательно изучил теорию по заклинанию.

— Молодец, — похвалил Гарри, не скрывая, насколько он впечатлён. — Но не думай, что ты победил, потому что обезоружил меня.

Гарри зацепил Невилла за лодыжки, и тот вдруг обнаружил, что смотрит в потолок, в шоке от неожиданной атаки.

— Я понял. — Адреналин схлынул, и Невилл покраснел от смущения, когда Луна засмеялась, а Гарри удивлённо посмотрел на него. — Как ты это сделал? — спросил Лонгботтом, поднявшись.

— Ты не умеешь драться? — изумлённо спросил Гарри.

Лонгботтом молча уставился в ответ так, как будто Поттер сошёл с ума.

— Что ты можешь сделать, если тебя обезоружат? — нетерпеливо спросил Гарри.

— Убегу? — отважился предположить Невилл, взглянув на Полумну в поисках поддержки, он не совсем понимал, к чему клонит Гарри.

— О, ради бога, — пробормотал Гарри и с энтузиазмом воскликнул: — Нет! Ты будешь драться с противником врукопашную, пока не схватишь палочку и не оглушишь его! Если ты потерял своё оружие, это ещё не значит, что бой окончен!

— Э-э, ну ладно, — промямлил Невилл и огромными глазами уставился на Гарри, словно никогда не видел его раньше. — Так вот как ты сбежал от Сам-знаешь-кого?

Гарри хотел съязвить, но передумал, вспомнив рассказ Северуса о последней войне. Он в самом деле не мог винить людей за то, что они предпочитали использовать это прозвище, а не настоящее имя Волдеморта. Поттер прошёл через слишком многое, чтобы бояться простого имени, но это не означало, что все остальные тоже имели такую закалку.

— Нет, — ответил Гарри, не вдаваясь в подробности.

— Значит, ты будешь учить нас драться по-магловски? — спросила Полумна, похоже, впечатлённая.

— Если хотите, — Гарри чувствовал себя неловко: ему не нравилось слишком много болтовни.

— Круто! — широко улыбнулась Луна.

— А как же заклинания? — не мог успокоиться Невилл.

— Мы будем заниматься и тем, и другим, — заявил Гарри.

— Ладно, — согласился Лонгботтом.

И занятие началось. Гарри попросил у Выручай-комнаты несколько манекенов и рассказал Невиллу о взрывных проклятиях.

— Лучше всего использовать конфринго, оно одно из самых мощных, — объяснил Гарри. — Никаких движений палочкой, просто вложи в заклинание столько магии, сколько сможешь. Попрактикуйся на манекенах.

Невилл кивнул.

— Луна, встань вон там, попробуем обезоруживающее заклинание, — очень по-деловому распорядился Гарри.

Вскоре комната наполнилась криками «Конфринго!» и «Экспеллиармус!». Убедившись, что Луна справилась с обезоруживающим заклинанием, Поттер отправил её к Невиллу — отрабатывать на манекенах конфринго.

Гарри пользовался своей новой палочкой, и она была намного лучше прежней. Заклинания давались легче, или, по крайней мере, так ему казалось. Это было странно, он совсем не так чувствовал палочку с пером феникса, когда впервые получил её. Сравнивая их сейчас, он понял, что шерсть сфинкса, пропитанная слезами феникса, намного лучше, и задумался, что это значит: может быть, он просто теперь сильнее, чем был в одиннадцать лет?

— А зачем нам учиться драться как маглы? — спросил Невилл, когда они перестали уничтожать манекены взрывными проклятиями и колотить кулаками боксёрские груши.

— Как насчёт того, чтобы спасти себе жизнь? Если врезать противнику по носу, он не сможет произнести заклинание, потом удар в солнечное сплетение, и у тебя будет достаточно времени, чтобы схватить палочку и бросить проклятие, — пояснил Гарри.

— Я никогда не думал об этом… А почему этим никто не пользовался раньше? — с любопытством спросил Невилл. Он обливался потом, тяжело дышал, но был очень доволен собой.

— Волшебники считают себя непобедимыми, потому что могут в одночасье сотворить магию, — пожал плечами Гарри.

Ему ли не знать, каково это — чувствовать себя беззащитным, и с палочкой, и без неё! Однако он ничего не умел по сравнению с сорокалетним магическим опытом Реддла. Насколько Гарри понял из того, что видел сам и что ему рассказывали о Волдеморте, тот регулярно использовал только три заклинания: империус, убивающее проклятие и любимый круциатус. Действительно ли у него было много магических знаний? Или это только кажется из-за его возраста? Гарри полагал, что Волдеморт больше озабочен вопросами бессмертия, а не тем, чтобы научиться всему магическому. Впрочем, Поттер старался никогда ничего не предполагать, чтобы не облажаться и не выставить себя идиотом.

— Хорошая мысль, — заметила Луна со своей обычной мечтательной улыбкой.

— Зачем ты бегаешь каждое утро? — Невилл уселся на коврик, слегка поморщившись: от боксёрской груши сильно болели руки.

— Откуда ты знаешь? — удивился Гарри, он и не подозревал, что кто-то, кроме Северуса, знает об утренних пробежках.

— Где-то перед Рождеством пошёл утром в туалет и заметил, что твоя кровать пустая, выглянул в окно и увидел, как ты бегаешь по квиддичному полю, — признался Невилл, смущённый таким удивлением Гарри. Словно он специально подглядывал, а не случайно увидел.

— О, — в голове у Гарри заметались мысли. Нужно было придумать правдоподобную ложь, поэтому он выбрал ту, которая не вызовет слишком много вопросов, и как можно искреннее пояснил: — Я начал бегать, когда вернулся в Хогвартс. Я же сейчас не играю в квиддич, надо как-то форму поддерживать.

Как бы Гарри ни нравился Невилл, мысли Лонгботтома были открытой книгой, как и мысли Полумны, и он не собирался рисковать, подвергая опасности и их самих, и Северуса, рассказав им что-то лишнее.

— А я могу бегать вместе с тобой? — неожиданно спросил Невилл, поразив Поттера до глубины души: он не ожидал подобного от Лонгботтома.

— Что? — Гарри изумлённо уставился на Невилла. Он не хотел оскорбить друга подобной реакцией, правда, не хотел, но это было последнее, что он ожидал услышать.

Невилл покраснел от унизительного смущения, словно понял, что творится в голове у Гарри. Затем расправил плечи, посмотрел Поттеру прямо в глаза и чётко, выделив каждое слово, повторил:

— Я могу бегать вместе с тобой?

— Эм… конечно… без проблем, — Гарри с трудом приходил в себя от удивления.

— Спасибо, — Невилл был искренне благодарен, что ему не дали сразу от ворот поворот.

— Пойдём, хватит на сегодня, — предложил Гарри, — я устал.

Он в самом деле устал, но ложиться спать не собирался. Хотелось почитать кое-что из дневника, просмотреть книги о животных и фамильярах. Он так отчаянно хотел оставить Зара у себя, скучал по нему каждый раз, когда приходилось запирать змея в покоях Северуса. Гарри был полон решимости придумать что-нибудь, что угодно, лишь бы не переселять Бальтазара в Тайную комнату — змей терпеть её не мог, это просто убьёт его.