Новое пристанище (A New Place To Stay) (джен)

Тяжело дыша, Невилл сел, ссутулился и вытер пот со лба. Он совершенно не понимал, как Гарри удавалось так долго держаться — сам он был донельзя измотан. Хотелось упасть в кровать и спать, спать сутки напролёт. Ноги и руки дрожали — мышцы не привыкли к такой нагрузке. А ведь он успел пробежать только один круг, тогда как Гарри пробежал три… и даже не вспотел! Его выносливость поражала.

Невилл пытался отдышаться и из-за этого никак не мог приняться за еду.

— Дыши через нос, ровно и глубоко, — спокойно посоветовал Гарри, показывая пример измученному другу. Он завтракал, как всегда, ни на йоту не отступив от правил.

Пока они бегали, Луна сидела на трибуне и подбадривала Невилла. Честную и прямолинейную, иногда даже слишком, Луну совершенно не волновало, что Невилл смог пробежать только один круг, она всё равно поздравила друга так, будто он одолел марафон.

Гарри хотелось бы, чтобы и у него был кто-то вроде Луны, кто поддерживал бы его, был его девушкой. К сожалению, встречаться с кем-либо было слишком опасно: его наверняка убьют — либо кучка Пожирателей Смерти, либо, что ещё хуже, Волдеморт.

Через несколько минут Невилл с удивлением обнаружил, что совет приятеля сработал: он сумел залпом выпить целый стакан тыквенного сока и избавился наконец от сухости во рту.

— Спасибо, Гарри, — пробормотал Лонгботтом, принимаясь за еду.

— Без проблем, — улыбнулся Гарри. — Прочитал что-нибудь из книги вчера вечером?

Невилл говорил, что планирует прочитать книгу, Гарри было довольно любопытно, почему тот не прочёл её раньше, дома. В конце концов, они были сокурсниками, но Гарри успел прочитать намного больше книг в поместье Принца.

— Да, пять глав, и с каждой следующей она становится всё увлекательнее! Никогда бы не подумал, — воодушевлённо признался Невилл.

— Да, это хорошая книга, — согласился Гарри. — А что насчёт Луны, у неё есть экземпляр?

— Она взяла в библиотеке Хогвартса и, думаю, уже наполовину прочитала, — весело ухмыльнулся Невилл.

Гарри стало ясно, почему Луна учится в Райвенкло — она в самом деле любила книги, однако не погружалась в них с головой, как некоторые другие райвенкловцы — тех вообще никогда не видели без книжки в руках. Да, это школа, но Гарри казалось, что таскать повсюду с собой книжки нет необходимости. Он в самом деле так думал, может быть, потому, что в Хогвартсе почувствовал себя свободным, наконец-то смог жить, дышать, не боясь побоев и насмешек Дурслей.

К сожалению, это продолжалось недолго, он понял, что люди непостоянны, и не только Дурсли — все вокруг чертовски непостоянны. Им просто нравилось ненавидеть человека и презирать его вне зависимости от того, действительно ли он совершил проступок или нет. Или, может быть, дело было в том, что Гарри пережил в детстве что-то такое, что сделало его более восприимчивым к одобрению или порицанию. Гермиона — единственная, кто не осуждал его…

Гарри мельком взглянул на неё и вздохнул. Почему она выбрала Дамблдора, а не его? Он представил, каково ему было бы сейчас, сиди он взаперти на Тисовой: отчаянные попытки в поисках информации подслушать магловские новости, мучительные раздумья, почему не пишут друзья, бесконечные вопросы, что задумал Волдеморт и что делать.

Эти люди знали, что Гарри летом жилось в десятки раз хуже с человеком, который на тот момент ненавидел каждый его вздох. Поттеру до сих пор было больно оттого, что друзья бросили его, и не хотелось больше испытывать подобные эмоции. Его тошнило от этого, от того, что его осуждали, над ним смеялись, его любили только для того, чтобы снова возненавидеть. Это жестоко. Так что с новыми друзьями Гарри, возможно, сможет найти утешение и покой. Конечно, в какой-то степени Гарри скучал по старым друзьям, но в то же время неимоверно злился и сомневался, что когда-нибудь помирится с ними. Они больше не смогут дружить, как раньше, это просто невозможно. Разве что с Гермионой когда-нибудь, если она перестанет выбирать взрослых вместо своих друзей. Рон же снова и снова доказывал, что недостоин этой дружбы.

— Гарри? — Невилл с беспокойством посмотрел на Гарри.

— Ммм? — вынырнув из своих мыслей, Гарри в замешательстве огляделся.

— Всё нормально? — озадаченно спросил Лонгботтом. — Ты вроде как отключился.

В его голосе звучала такая забота, что это согрело сердце Гарри.

— Извини, я немного отвлёкся, — смущённо пробормотал он, не уточнив, на что именно.

— Я так и понял, — Лонгботтом ухмыльнулся и хотел ещё что-то добавить, но, случайно глянув на преподавательский стол, увидел Дамблдора и не сумел сдержать смех: старик чесался, как сошедшая с ума обезьяна, так что всё его лицо покрылось ярко-красными царапинами.

Гарри проследил за взглядом Невилла, заинтересовавшись, что его так развеселило, и у него отвисла челюсть. Он никогда в жизни не видел более нелепого зрелища. Дамблдор всегда был таким спокойным, ничто не могло нарушить его безмятежности. Но теперь он почти обезумел, расчёсывая лицо, словно одержимый. Гарри безуспешно пытался подавить смех, но вряд ли кто обращал на него внимание, поскольку все вокруг хохотали над затруднительным положением Дамблдора.

— Давай, Альбус, поднимайся, — не терпящим возражений тоном приказала Поппи, жестом останавливая бросившуюся было на помощь Минерву. — Это может быть заразно. Пока мы не узнаем, что именно вызывает такой зуд, никто не должен приближаться к директору.

— Хорошо, Поппи, — Минерва, прекратив попытки помочь Альбусу, отошла в сторону. Поппи уложила Дамблдора на носилки, привязала, не позволяя ему ещё сильнее себя расцарапать, и предусмотрительно отлевитировала пострадавшего директора через дверь для преподавателей, чтобы не протискиваться сквозь толпу хохочущих детей.

Проводив взглядом носилки, Минерва повернулась к ученикам, сердито поджала губы и несколькими резкими взмахами палочки заставила всех умолкнуть. Она была недовольна их поведением. Конечно, это было предвзято: будь на месте Альбуса Амбридж, Минерва палец о палец не ударила бы. То, что пострадал именно Дамблдор, в корне меняло ситуацию, так что пришлось принять некоторые меры, чтобы прекратить всеобщее веселье.

— Полагаю, будет лучше, если все вернутся к завтраку, — строго сказала она. — Двадцать баллов с каждого факультета за такое вопиющее неуважение.

Даже слизеринцы перестали смеяться и недоверчиво уставились на неё. Двадцать баллов за смех? А ведь когда хохотали над Амбридж, никто ничего не сказал!

— Это несправедливо, — огорчённо пробормотал Невилл.

— Жизнь вообще несправедливая штука, — Гарри изогнул бровь и скептически посмотрел на Лонгботтома.

Невилл вздрогнул: Гарри в этот момент был так похож на профессора Снейпа, что это выглядело довольно жутко. Моргнув, он обнаружил, что лицо Гарри стало нормальным… неужели почудилось? Встряхнув головой, Лонгботтом решил не заморачиваться и, осознав, что именно сказал Поттер, согласно кивнул. Всё верно, жизнь несправедлива, но потеря двадцати баллов за простой смех всё равно огорчала. Они смеялись над министерской жабой целый год, и им никто ничего не говорил, но как только мишенью стал кто-то другой, смех получил статус вопиющего неуважения. Только потому, что это Дамблдор?

Невилл едва удержал смешок — это было бы не очень-то по-гриффиндорски, и заметил, что Гермиона, как обычно, не смеявшаяся вместе со всеми, теперь отчитывала Рона за хохот и «вопиющее неуважение к директору». Тут Невилл действительно усмехнулся.

— В чём дело? — спросил Гарри, заметив его усмешку.

— Похоже, Грейнджер не усвоила урок. Если она продолжит в том же духе, то потеряет единственного друга, который у неё остался, — Невилл даже не потрудился понизить голос. Гермиона покраснела и выбежала из Большого зала.

Гарри ухмыльнулся с весёлым удивлением: такой Невилл ему действительно нравился. По этому замечанию стало понятно, что Лонгботтом не так прост, как кажется. Впрочем, Гарри догадывался об этом ещё на первом курсе. Дамблдор верно сказал: надо быть достаточно отважным, чтобы противостоять врагу, но не меньше отваги требуется для того, чтобы противостоять друзьям! Это был очень слизеринский поступок.

Гарри вспомнил, как Малфой поступил с ним, как ехидничал, что у Поттера нет семьи и дома. Впрочем, Поттеру тогда было наплевать, что болтал Малфой, он был бесконечно счастлив, что никуда не нужно возвращаться — мечта, ставшая явью. Гарри подумал, что лучше на самом деле не говорить Невиллу ничего подобного, особенно когда рядом куча народу. Сокурсники наверняка восприняли бы такие откровения близко к сердцу и начали бы игнорировать или издеваться над ним.

— Как думаешь, что случилось с Дамблдором? — с любопытством спросил Невилл.

— Понятия не имею, — процедил Гарри, ему действительно не хотелось об этом думать. Он был вне себя от злости на директора, при мысли о пророчестве внутри вскипала ярость.

— Думаю, нам пора на занятия, — вздохнул Невилл.

* * *

Зельеварение — урок, который оба — и Невилл, и Гарри — по разным причинам ненавидели. Невилл был неуклюж, отчасти из-за того, что отчаянно боялся преподавателя, отчасти из-за отсутствия рядом кого-то, направляющего его действия. Гарри предложил составить ему пару. Причин отказаться у Невилла не нашлось, так что он согласился, хотя и без особого энтузиазма. Он не хотел намеренно подставлять Гарри, ведь котлы Лонгботтома вечно взрывались. Не специально, нет, просто они с Гарри были любимыми мишенями слизеринцев — те с завидным постоянством и разрушительным эффектом портили им зелья.

— Поттер, и как это называется? — процедил Снейп, уставившись на Гарри поверх своего крючковатого носа.

— Испорченное зелье? — намеренно дерзко предположил Гарри.

— Похоже, вы не такой идиот, каким кажетесь, — фыркнул Снейп. — Пять баллов с Гриффиндора за это позорище и вашу наглость.

Гарри уставился на Снейпа, готовясь к предстоящему унижению: зельевар никогда раньше не упускал случая поупражняться в язвительности, так что вряд ли и теперь отступит. Слизеринцы захихикали в предвкушении отповеди Поттеру, и Гарри искренне не понимал, что они до сих пор находят в этом забавного. Подобное происходило на протяжении пяти лет, каждый раз одни и те же оскорбления, так что это давным-давно наскучило. В конце концов, Гарри смирился с тем фактом, что Снейп его ненавидит. Вернее, Поттер так думал до недавнего времени, теперь же приходилось скрывать то, что заставило Северуса полюбить мальчика как сына — настоящего Гарри Поттера, а не Мальчика-который-выжил, каким он был для всего остального мира.

Затаив дыхание, все ждали новых унижений или снятия баллов, но нерешительный стук в дверь лишил их шансов на очередное представление и сильно удивил: никто в здравом уме добровольно не постучится в дверь класса профессора Снейпа. Если уж на то пошло, все избегали приближаться к нему без крайней необходимости — по крайней мере, ученики факультетов, название которых не начиналось с буквы С.

— Войдите! — рявкнул зельевар, уставившись на дверь. Все почти ожидали, что она загорится, настолько свирепым был его взгляд.

С одной стороны, Северус был рад, что его прервали, с другой — он ненавидел, когда его отвлекали во время урока. Приготовление зелья — очень нестабильное занятие, один неверный ингредиент, добавленный в котёл, мог привести к полному разрушению класса и превратить учеников в шашлык.

Из-за двери медленно появилось мертвенно-бледное лицо Денниса Криви. Ему было четырнадцать лет, и можно было подумать, что предыдущие три года его немного закалили, однако сейчас мальчишку трясло, как первокурсника. Казалось, даже Невилл не настолько паниковал. Гарри прикинул, как часто Северус придирался к Деннису, и, глядя на болезненно перекошенную физиономию четверокурсника, готов был поспорить на десять галеонов, что очень часто.

— Мадам Помфри просила передать вам это, сэр, — пробормотал Криви, поспешно подошёл к Снейпу и протянул ему запечатанное письмо, при этом чуть не упал, запутавшись в собственных ногах, а едва Северус взял послание, тут же улепетнул от зельевара футов на пять назад.

— Вон! — рыкнул Снейп, даже не взглянув на трясущегося четверокурсника.

Деннису не нужно было повторять дважды, он пулей вылетел за дверь.

Не проявляя никаких эмоций, Снейп прочитал послание от Поппи Помфри. Никому из учеников не пришлось гадать, о чём оно — этим утром у них на глазах в Больничное крыло отправили Дамблдора.

— Похоже, вам сегодня повезло, Поттер, — скривился Снейп и приказал: — Все остальные, разлейте свои зелья по флаконам и оставьте их на моём столе. У вас есть десять минут, чтобы убраться из моего класса, прежде чем я начну снимать баллы.

Все поспешно наполнили флаконы образцами зелий, уничтожили остатки в котлах и прибрали рабочие места, потом, оставив склянки на столе Снейпа, устремились к выходу.

— Ах да, Поттер, отработка сегодня вечером! — мстительно объявил зельевар.

— Да, сэр, — сердито отозвался Гарри и вышел из класса, не обращая внимания на смешки за спиной.

* * *

— В чём дело, Поппи? — Северус ворвался в Больничное крыло, взметнув мантией, как защитным коконом. Он выглядел рассерженным, даже на Поппи. — Лучше бы это было важно.

— У Альбуса оказалась тяжёлая аллергическая реакция на укореняющийся токсикодендрон⁽¹⁾, — сообщила Поппи. — Ни одно из обычных средств не помогает.

Она говорила взволнованно и не скрывала раздражения. Дважды в лазарет обращались с простым, казалось бы, недомоганием, но все попытки Поппи помочь были безуспешны. Её захлёстывало бессильное отчаяние.

— Ядовитый плющ? Как он с ним соприкоснулся? Он был в теплицах? — спросил Северус, втайне посмеиваясь. Ну конечно, не помогает — в конце концов, он же Мастер зелий, ему ничего не стоило изменить формулу так, чтобы пациент не реагировал на обычные лекарства. К тому же Снейп даже не знал, есть ли у Спраут в теплице ядовитый плющ. Впрочем, Поппи тоже этого не знала.

— Понятия не имею, — ответила крайне взволнованная Поппи. — Я в растерянности. Не мог бы ты попробовать выяснить, что происходит?

Бедняга Альбус был с ног до головы усыпан большими кровоточащими волдырями. Поппи пришлось привязать его к кровати, чтобы он не расцарапал себя ещё больше, хотя и так дальше некуда. Она воспользовалась противоожоговым лосьоном, пищевой содой и бальзамом из камнеломки, но ни одно из этих средств не сработало должным образом, а прошло уже шесть часов с тех пор, как Дамблдора доставили сюда.

— Дай мне образец его крови и соскоб с аллергеном, — не скрывая раздражения, потребовал зельевар. — Я посмотрю, что можно сделать.

— Спасибо, Северус, — с облегчением выдохнула Поппи, склонилась над своим пациентом и заклинанием поместила во флакон немного крови, потом соскоблила с кожи некоторое количество урушиола⁽²⁾ для анализа. Именно урушиол стал причиной нарывов и язв по всему телу Дамблдора. Поппи сомневалась, сможет ли Снейп что-то сделать, но тем не менее он был гением в зельеварении, и если кто и мог что-то придумать, так это он.

Передав флаконы, она устало вздохнула.

— Я ничего не понимаю, Северус. За всё это время мне никогда не приходилось просить кого-то о помощи. Никогда в моей карьере! Одно обращение в больницу Святого Мунго — достаточно скверно, но чтобы ещё… Что же мне делать с этим? — подавленно сказала Поппи.

— Неважно, насколько мы хороши в своём деле, Поппи, нам всегда есть чему поучиться, — пожал плечами Северус и ушёл.

Поппи в шоке уставилась ему вслед, осознав, что он не насмехался и не рычал на неё за подобную «сентиментальность», напротив, держался по-своему мило, чего никогда раньше за ним не наблюдалось.

Тут Дамблдор страдальчески застонал, и Поппи, опомнившись, бросилась к нему. Зуд доводил директора до исступления, если в ближайшее время не помочь ему, он просто сойдёт с ума.

* * *

— Что случилось с Дамблдором? — спросил Гарри, едва появившись в дверном проёме. К слову, это была единственная дверь, в покоях Снейпа не было чёрного хода, в конце концов, это же школа.

Северус настороженно посмотрел на Гарри и с облегчением отметил, что мальчик не обеспокоен и не расстроен.

— Похоже, он вступил в контакт с ядовитым плющом, — ровно, не проявляя эмоций, сообщил Снейп.

Гарри нахмурился, унёсшись мыслями в поместье Принца: он видел там ядовитый плющ. «Трилистники, не трогай их». У Северуса ведь не было причин делать что-то настолько детское и незрелое… верно? Нет, он же ненавидел всякого рода розыгрыши. Гарри решил не делать неправильных выводов, как было на первом курсе.

— С ним всё будет в порядке? — спросил он, нацепив маску безразличия. Впрочем, это была не совсем маска — ему действительно было всё равно… ну, до некоторой степени, поскольку он понимал, что Волдеморт не нападёт на Хогвартс, пока старик в замке.

— Он выживет, — сдерживая прорывающееся в голосе веселье, заявил Северус.

— Это хорошо, а то мне бы не хотелось сражаться так скоро, — честно признался Гарри. Он понимал, что не готов встретиться с Тёмным Лордом.

— Разумеется, — криво усмехнулся Северус.

— А вы не знаете, куда Дамблдор отправит меня в этом году? — занервничал Гарри.

— Не знаю, — помолчав, сказал Северус. — Не стоит гадать, Гарри, это бессмысленно. И не имеет значения.

— Я знаю, — Гарри вздохнул.

— Но это ничего не меняет, — сухо заметил Северус. Гарри всё равно будет переживать, что бы кто ни говорил, даже он сам.

Снейп приготовил себе чашку кофе и налил Гарри немного апельсинового сока — он наконец-то нашёл время купить его. Возможно, следовало оставить Дамблдора в покое и не тратить времени на подобное ребячество. Необходимо найти способ извлечь крестраж из магического ядра и из тела Гарри, не причинив ему вреда. До сих пор все исследования сводились к изучению крестражей и тех эффектов, которые они могли вызвать. Вероятно, об этом от Гарри можно было узнать много больше, чем из любой книги. Сейчас зельевар размышлял над тем, как перенести крестраж из Гарри в неодушевлённый предмет, чтобы уничтожить. У Снейпа был дневник, полный подробностей о крестражах, который он держал под замком и сильными чарами… никто никогда не сможет его прочитать. Северус даже подумывал заколдовать дневник так, чтобы в случае гибели хозяина он бы сгорел, но не хотелось так делать… просто на случай, если он погибнет, а Гарри всё ещё будут нужны эти записи. В конце концов, Снейп был шпионом, и каждый раз, когда его вызывали, мог стать последним: пессимист по натуре, он никогда не был мечтателем и не заблуждался на этот счёт.

— Спасибо, — Гарри взял свой кубок с апельсиновым соком и слабо улыбнулся. Его не беспокоило безэмоциональное состояние Снейпа. Северус был таким, какой он есть, и ничто не могло этого изменить. Однако Поттер надеялся, что в глубине души тот счастлив.

— Ты уже нашёл что-нибудь о Заре? — спросил Северус, решив отвлечь Гарри от мучивших его вопросов. Вообще, он даже немного гордился собой: Гарри выглядел довольным, и всё, что для этого потребовалось, — немного апельсинового сока. Мальчишке было так легко угодить, и Северус не понимал, почему не замечал этого раньше. К тому же сын очень обрадовался своим подаркам и сиял, как рождественская ёлка. А раз уж Гарри хотел сохранить свою змею, Северус поможет ему, чем только сможет.

— Нет, — расстроенно вздохнул Поттер. — Я хочу вернуться в Тайную комнату… посмотреть, может, там удастся что-нибудь найти.

— Только в моём сопровождении, — нахмурился Северус. И он не спрашивал — ставил перед фактом.

Гарри кивнул, даже не собираясь возражать, наоборот, он был рад компании.

— Я уведомил Дамблдора, что ты освоил окклюменцию, — предупредил Северус, — так что если он спросит, как дела, скажи, что наконец-то всё понял.

— Хорошо, — согласился Гарри и озабоченно нахмурился. — Рон следит за мной. Сначала я этого не замечал, пока не увидел на карте, что он постоянно где-то поблизости.

— Значит, с этого момента тебе нужно быть особенно осторожным, — предостерёг Северус. Новость встревожила его: если кто-то узнает о них с Гарри, это будет катастрофа.

— Я знаю! — возмутился Гарри.

Неужели Северус обвиняет его в неосторожности? Это же несправедливо! Что мог Гарри поделать с тем, что Рон вдруг стал ходить за ним по пятам? По идее, Рону бы радоваться, что отец вышел из комы и выздоравливает, и проводить время с семьёй и Грейнджер, но нет, он хвостом таскается за Гарри. Чего он этим хочет добиться, Гарри не понимал, но знал, что если Рон узнает о них со Снейпом, начнутся проблемы.

— Хорошо, — сказал Северус, решив довериться Гарри, чего не сделал бы год назад. Так много всего изменилось и произошло, и плохого в том числе, но в основном хорошего для них обоих!

Гарри успокоился, гнев поутих, когда он понял, что слишком остро отреагировал, будучи ещё на взводе после урока зелий. Он молча допил остатки апельсинового сока и принялся за чтение. Тем временем Северус что-то выписывал из справочника, одного из многих, которыми он пользовался для своих исследований или возникающих идей.

Поттер ушёл, тихо попрощавшись, за десять минут до комендантского часа. По сути, когда он поднялся в гостиную Гриффиндора, то выглядел таким же измотанным, как и все остальные после отбывания наказания у зельевара — тот никогда не отпускал учеников раньше времени и никогда никого не жалел.

Но насколько Снейп безжалостен, Гарри ещё предстояло узнать — очень скоро должны были начаться настоящие дуэли с Северусом. Тот был полон решимости научить Гарри убивать, а не просто выживать. Это переломный момент, и решение Снейпа наверняка повлияет на тот мир, в каком они жили. Хорошо это будет или плохо… как знать… будущее покажет.

1) ядовитый плющ (прим. пер.)

Вернуться к тексту

2) Урушиол — органическая маслянистая смесь токсинов, обнаруженный в растениях семейства Сумаховые, особенно в растениях рода Toxicodendron. Вызывает индуцированную аллергическую кожную реакцию при контакте, известную как «урушиоловый контактный дерматит» (прим. пер.)

Вернуться к тексту