Нарушая границы (джен)

Альбус Дамблдор сидел в своем кабинете и жалел, что не может стереть память самому себе. Лучше бы он никогда не знал то, что увидел сейчас: Аластор Муди, изувеченный практически до неузнаваемости, однажды будет демонстрировать в Хогвартсе Непростительные Заклятья, испытывать Империус на студентах.

Что должно было заставить его старого товарища так поступать? Темные искусства были ненавистны для Аластора, но, постоянно сражаясь с ними, он мог попасть под их влияние. Также, как Патронус защищает волшебника и каждого вокруг, Темная Магия делает любого человека уязвимым и восприимчивым к ее злому очарованию.

А неоднократное воздействие Империо почти также ужасно, как и Круциатус — тот заставляет мучиться от боли до потери сознания, и, по сравнению с этой болью, Империо кажется более гуманным, но Круцио мучает человеческое тело, в то время как Империо порабощает волю. Те из волшебников, которых с малолетства приучали к послушанию с помощью Империуса, вырастая, не могли сопротивляться этому заклятию и легко подчинялись чужому влиянию. Даже такая, казалось бы, безобидная команда «попрыгать около стола» незаметно затягивает волшебника в паутину Тьмы.

И сейчас он должен позволить всему этому свершиться.

В сравнении с этим, другие короткие воспоминания из памяти Федора Васильева выглядели даже трогательно — странная ночевка в спальных мешках посреди Большого Зала, столкновения на квиддичном поле, ожог после неудавшегося эксперимента с зельем… Вид повзрослевшего Северуса Снейпа, вышагивающего с напыщенной речью посреди класса — второкурсников, решил Альбус, — подтвердил его предположения, что он сам наймет на работу этого слизеринца в качестве профессора Зельеварения. Ужасная манера преподавания, конечно, — но, по крайней мере, он выглядит достаточно компетентным, а взыскания вместо проклятий — это несомненный прогресс в его поведении. Размышляя о судьбе юного Снейпа, Альбус почувствовал нечто вроде утешения. Кажется, он не безнадежен.

* * *

Сегодня Питер пребывал в недоумении: Сириус Блэк был приветлив и дружелюбен с ним весь день. И вовсе не в своей обычной снисходительной манере: «Как же я устал помогать этому растяпе-неудачнику», — нет, Сириус сам вызвался помочь ему с домашним заданием по трансфигурации и даже не отпустил ни одного язвительного комментария относительно его тугодумия, объясняя некоторые теоретические основы. В общем, с Блэком творилось что-то странное, и Питер незаметно проверил Карту Мародеров только для того, чтобы убедиться, что это действительно он, а не кто-то под оборотным зельем. Тут уже Питер окончательно растерялся, про себя решил, что это очередная шутка его друзей, и стал ждать, когда же правда выплывет наружу.

Но близился вечер, а ничего так и не произошло. После обеда даже Джеймс и Ремус заметили что-то необычное: чтобы Сириус терпеливо — терпеливо! — растолковывал четвертое исключение из Закона Гампа, — такого его однокурсники не могли припомнить. Они обменялись вопросительными взглядами, Ремус пожал плечами.

Потом Ремус ушел к мадам Помфри, которая обычно сопровождала его в Визжащую Хижину перед полнолунием. Питер отложил домашнюю работу, пора было подготовиться к ночным приключениям, когда услышал шепот Джеймса:

— Что происходит, Бродяга?

— Ты о чем? — послышался голос Сириуса. Питеру показалось, что он звучит как-то неестественно, хотя, возможно, это всего лишь игра воображения.

— Ты знаешь, о чем, — прошипел в ответ Джеймс. — Ты весь день такой… милый. С Питером, я имею в виду.

Значит, мне не показалось. Питер сделал вид, что усиленно ищет ботинки в своем сундуке.

— Я всегда милый, — ответил Сириус, и вот сейчас было понятно, что он врет. В темном окне отразилась скептическая гримаса Джеймса. — Я просто хотел сказать, — заюлил Сириус, — хотел сказать, что пытаюсь стать лучше. Не таким, как моя семья. Питер наш друг, а мы иногда обращаемся с ним… неправильно, понимаешь? Я только сейчас понял, что на самом деле важно. Питер, ты и Ремус.

Джеймс широко улыбнулся.

— Молодец, Бродяга! — хлопнул он друга по плечу, а потом громко позвал Питера, — пошли, Пит, пора выходить. Лунатик будет в Хижине с минуты на минуту.

* * *

7 сентября 1976 года.

Фреду разрешили покинуть Больничное крыло в воскресенье утром, после того, как он пообещал Мадам Помфри немедленно вернуться, если снова почувствует слабость, головокружение или потерю памяти. Быстро съев завтрак, он вместе с Джорджем отправился в самую внушительную часть Хогвартса — библиотеку.

Там их уже ждал Снейп. В этот ранний час в библиотеке была только горстка студентов, в основном из Равенкло, но, несмотря на это, Снейп выбрал место в дальнем углу, куда не попадал солнечный свет. На столе перед ним валялась куча пергаментов и книг. Они кивнули друг другу, и, пока близнецы усаживались за стол, Снейп обвел их волшебной палочкой, пробормотав «муффалиато».

— Чары приватности, — объяснил Джордж удивленному Фреду.

— Антиподслушивающие, — раздраженно поправил Снейп, сразу дав понять, что их сотрудничество вряд ли будет приятным. Фред, который узнал о причинах этой встречи только после выхода из Больничного крыла, уже не в первый раз пожалел, что Джордж не смог придумать какой-нибудь другой способ убедить этого психа.

— Ну да, конечно, — он закатил глаза, — Густав, как ты мог перепутать, старина?

— Должно быть, выскочило из моей головы, приятель, — подхватил Джордж.

Снейп смерил взглядом одного и другого:

— Так вы ничего не знаете о теории заклинаний?

— Нет, — радостно ответил Фред.

— Ничего, — согласился Джордж.

Это было не совсем правдой. Они могли комбинировать чары с простыми заклинаниями — например, так они сделали фальшивые волшебные палочки, у них неплохо получалось экспериментировать с зельями — чего стоят ириски-суперязыки и канареечный крем, но читать про то, как создать настоящее заклинание? Слишком скучно.

Снейп посмотрел на них с отвращением:

— Я знал, что буду жалеть об этом, — пробормотал он, — по своей наивности я полагал, что вам известны хотя бы основы. Но нет, только что вы доказали свое удручающее невежество, как и все остальные.

— Ну, если ты не хочешь помогать… — Фред поднялся со своего места. Может, мы хотя бы так избавимся от него.

— Сядь на место, — приказал Снейп. Фред со вздохом вернулся за стол — он не хотел, чтобы у Джорджа снова были проблемы со слизеринцами. — Скажи мне точно, какой вид следящих заклинаний тебе нужен?

Уизли переглянулись.

— Как я тебе и говорил, — начал Джордж, — нам нужны следящие чары, способные обойти неизвестную магическую защиту.

— О да, Васильев, большое спасибо. Но я надеялся, что ты посвятишь меня в некоторые детали, — с издевкой протянул Снейп и начал подсчет: — Расстояние между преследователем и целью? Это будет человек или предмет? Приблизительная сила и тип твоей «неизвестной магической защиты»? Ты упоминал темные искусства — какие из них? Кто будет использовать эти следящие чары? — на каждый вопрос он загибал палец.

— Насчет расстояния — не имею понятия, — ответил Джордж.

— Думаю, довольно большое, — добавил Фред.

— Довольно большое, — передразнил Снейп. — Миля? Сто миль? Тысяча?

— Э-э-э…

— Мы не знаем, — подтвердил Джордж.

— Конечно, нет, — повторил Снейп с неприкрытым презрением, — что насчет остальных пунктов?

— Э-м-м, можешь их напомнить?

Снейп схватился за переносицу, но повторил свои вопросы.

— Человек, — уверенно произнес Фред.

— Очень сильная защита, — добавил Джордж.

— Очень сильная, — эхом отозвался Снейп.

— Достаточно сильная, чтобы блокировать Министерский контроль, — пояснил Джордж.

— Это может означать все или ничего, — пренебрежительно возразил Снейп, — Министерство безнадежно слабое.

— Нет, — запротестовал Фред, вспомнив об отце.

— Избавь меня от своей гриффиндорской слепоты, пожалуйста, — фыркнул Снейп, — Министерство весьма далеко от меритократии. В правительстве сидят одни посредственности, и смею утверждать, что это слишком великодушное определение. Бездари процветают, а природный талант игнорируется в угоду ослиному кумовству.

— Прекрасно, — сдержанно произнес Фред, — спасибо, что озарил нас свой мудростью.

Снейп проигнорировал его.

— Вид темной магии?

— Э-э-э, а что есть разница?

— Ты шутишь, — Снейп обвел взглядом обоих братьев. — Мерлин, неужели нет? Вы что, совсем дебилы? Конечно, есть разница! Наговоры, проклятия, магия крови и некромантия — это четыре основных направления, и каждый из них имеет десятки — если не сотни — разновидностей. Самый распространенный вид — это наговоры, и ваше безгрешное Министерство никак не регулирует их использование. Они причиняют вред малой или средней тяжести. Большинство людей считает проклятия усиленной версией наговоров, но это заблуждение. Сила проклятия зависит от намерения волшебника, талантливый колдун может превратить наговор в проклятие, вложив в него свою волю. Соответственно, его труднее блокировать, а, чтобы отменить его действие, требуется больше сил.

Уизли молчали и Снейп продолжил импровизированную лекцию:

— Магия крови включает в себя широкий спектр ритуалов от защитных до убийственных. Магическая сила крови такова, что нацеленная на одного человека, она может повлиять на многих других людей. Проклятия на крови — это ритуалы, в которых используется кровь одного врага, чтобы навести порчу на всю его семью. В то же время, магия крови используется для охраны дома от посторонних людей или для исцеления родственников. Некромантию считают самой опасной формой темной магии, потому что она подразумевает воздействие на человеческую душу. Инфери — самые скверные существа, которые может создать темный волшебник, но также существуют относительно безвредные формы некромантии. Например, гадание на внутренностях животных было обычным уроком на Прорицаниях, пока Министерство не запретило его в конце семнадцатого века.

— Может быть, магия крови? — предположил Фред, Джордж пожал плечами.

Снейп кивнул.

— Кто же будет вашей целью?

— Извини, — торопливо сказал Джордж.

— Мы не можем говорить, — добавил Фред. Нельзя, чтобы Снейп догадался о Сириусе Блэке.

— Ну конечно, нет, — выдохнул Снейп, — пустая трата времени. Для чего вам это заклятие, если вы даже не удосужились собрать минимум информации, необходимой для его создания?

— Слушай, — раздраженно сказал Фред, — если не хочешь нам помогать, то и не надо. Правда. Мы и сами справимся, да, Густав?

— Я сказал, что буду помогать, — прошипел Снейп, — я всегда возвращаю свои долги.

— Хорошо, — произнес Джордж, переглянувшись с Фредом. — В общем, мне нужен способ находить Фреда, где бы он ни был.

— Именно, — подхватил Фред, — или если Густав попадет в плен к Пожирателям смерти.

Судя по Снейпу, изменившемуся в лице, последняя фраза была явно лишней.

— И почему это твой брат, — медленно проговорил он, глядя на Фреда, — должен попасть в плен к Пожирателям? У меня сложилось впечатление, что ты, — он указал на Джорджа, — не только уверил Розье в своей приверженности общей политике чистокровных, но и выразил молчаливое согласие с планами Темного Лорда.

— Я не собираюсь вступать в Пожиратели смерти! — яростно вскричал Джордж.

— Вовсе нет! — агрессивно добавил Фред.

Снейп приподнял бровь:

— Разумеется. Мне просто интересно, почему Розье так решил.

— А что еще я мог демонстрировать перед этими чистокровными засранцами? И ты тоже ничем не лучше — подыгрываешь им, чтобы тебя не трогали, — обвинил его Джордж.

— И зачем же ты говоришь мне это? — тихо и зловеще произнес Снейп.

— Густаву нужен свой человек на Слизерине, — объяснил Фред. Вынужденная потеря памяти уже не казалась ему такой ужасной, после того, как Джордж повторно рассказал ему о слизеринских «тренировках» и их последствиях.

Снейп засмеялся, но отнюдь не радостно.

— Да ладно тебе, — подхватил Джордж, — ты ведь тоже не собираешься быть Пожирателем, верно? Или все-таки хочешь?

— Это такой план, да? — внезапно разъярился Снейп, — ты хочешь что-то выведать у меня, а потом пойти и рассказать Розье?

— Что?! Нет!

— Я скажу тебе то же самое, что я говорил ему, Васильев. Я хочу, чтобы Темный Лорд победил. Если кто и может спасти нас от маггловского мира, то только он. — Снейп непроизвольно сжал кулаки. — Но я не могу участвовать в этом. У меня есть… другие обязанности.

Он на секунду отвел взгляд, но Фред и Джордж уже поняли, на кого он смотрит. Лили Эванс стояла возле стеллажа, увлеченно выбирая книги по Чарам. Часть лица Снейпа, которая не была скрыта волосами, явно порозовела.

— Ты хочешь сказать, это из-за девушки? — воскликнул Фред, безнадежно удерживая себя от смеха. Антиподслушивающие чары, которые установил Снейп, видимо еще работали, иначе бы его сразу изгнали из библиотеки. — Ты не хочешь быть Пожирателем-

— Из-за девчонки, — закончил Джордж, задыхаясь от собственного хохота.

Снейп вскочил, красный как помидор, и начал яростно собирать свои книги со стола, беспорядочно бросая их в старый, потрепанный рюкзак. Фред и Джордж еще не успели ничего сказать, вернее не успели отсмеяться, как он уже вылетел вон из библиотеки.

— Что ж, неплохо, — проговорил Фред, подавив очередной смешок.

— Ты же не думаешь, что он будет «своим человеком» на Слизерине?

— Скорее всего, нет, — согласился Фред, — но, по крайней мере, мы его припугнули?

— Или он снова проклянет меня, когда я пойду чистить зубы.

— Псих.

— Мне уже не хватает взрослого Снейпа, — вздохнул Джордж.

— Что?

— Ну, он хотя бы просто снимал баллы или назначал отработки, верно? А не устраивал засады в туалете и не сыпал проклятьями без причины.

— Мерлин, с возрастом Снейп стал мягче! — рассмеялся Фред.

— А еще он влюблен в маму Гарри, — добавил Джордж.

— Это так странно.

— О, Фред, ради любви такой девушки-

— Сальноволосый мерзавец останется-

— Вынужденно нейтральным.

— Это могло быть трогательно, — потряс головой Фред, — если бы речь шла… ну, ты понимаешь, не о Снейпе. Как ты думаешь, он говорил правду о том, что желает победы Тому-Кого-Нельзя-Называть?

— Все может быть, — пожал плечами Джордж, — или он, в самом деле, считает, что я шпионю за ним для Розье. Кто знает? Слизеринцы все ненормальные.

* * *

— Он безнадежно наивен или очень хорошо таким притворяется. В темных искусствах он разбирается как первокурсник с Хаффлпаффа, и мне кажется, что он просто лжет. Возможно, он хочет, чтобы его воспринимали как простачка, чтобы вести более сложную игру. Брат — его слабое место, как и предполагалось. Они не просто симулируют братские чувства, а по-настоящему близки. Они требовали, чтобы я помог им разработать следящие чары, способные обойти защиту Темного Лорда, но я подозреваю, что это была слабая попытка выведать информацию о нас.

— Отличная работа! Кажется, его гриффиндорский братец действительно подвергся обливиэйту. Грязная работа, кстати. Скорее всего, это было сделано, чтобы подставить меня, или просто неудачное совпадение. В любом случае, держи меня в курсе.

Снейп, коротко кивнув, вышел из комнаты, и по лицу Розье расплылась улыбка. Если Васильев и пытался украсть его оружие, то у него ничего не вышло: Снейп безвозвратно предан только ему, Розье. Грязный полукровка, которого можно использовать. И он всегда, всегда возвращает свои долги.