Мятежный дух и игра на выживание (гет)

В субботу утром Ханаби всё ещё пребывала в тяжких раздумьях. Мы не обсудили вчерашний разговор, но я не хотел заикаться об этом первым.

— Может, не стоит сегодня идти на работу? Если они заметят, какая ты бледная и уставшая, мы наслушаемся замечаний…

— Нет, Орион, всё же лучше пойти. Управляющий был так добр ко мне, дал отгул без отработки…

— Давай пойду я, а ты отдохни немного!

 

Позавтракав, я начал собираться. Внезапно раздался звонок в дверь. Интересно, кто это? Икки бы сначала позвонил на мобильный.

С опаской я посмотрел в дверной глазок и только потом, увидев, что там никого нет, открыл дверь. На полу лежала какая-то коробка с запиской сверху. Я поднял их.

— Орион, потом будешь смотреть, скорее беги за тем, кто подбросил её!

— Но зачем?!

— Кажется, это Укио!

Пришлось закидывать коробку домой и бежать к лестнице. Я облокотился о перила и глянул вниз, но никого не увидел. Ханаби снова одернула меня и поторопила.

На улице тоже никого не было. Укио исчез, как обычно любил это делать. Да я и не хотел бы с ним сейчас встречаться…

Мы вернулись домой, чтобы изучить содержимое коробки. Там лежал электрошокер. К нему прилагалась записка:

 

Надеюсь, с тобой всё в порядке, и вчера ты спокойно добралась до дома. Что бы другой ни наговорил тебе — не верь ему, он любит искажать факты. Ни в коем случае не ищи меня сама, это опасно. Встречусь с тобой позже, когда у тебя будет выходной (я знаю твоё расписание, не беспокойся).

Всегда носи с собой электрошокер, и если понадобится — применяй его в том числе и против меня.

Укио

 

Всё-таки он заботится о нас! Но в то же время… Трудно определиться, как же я к нему отношусь.

* * *

На работу мы успели вовремя. Вака-сан тут же потащил меня смотреть новые растения, которые привезли вчера. Благодаря этому небольшому озеленению в кафе действительно стало уютнее.

Днём неожиданно пришла Сава. Сначала я растерялся и не знал, о чём с ней говорить. Работала ли она здесь? Кажется, нет.

— Какая прелестная горничная! Можно сфотографироваться с вами или взять автограф?

— Эм-м, Сава?.. — я её подход не понял.

— Ха-ха, какое серьёзное и удивлённое у тебя лицо! Я просто шучу. Ты очень милая в этом наряде, Ханаби. Как здорово, что я решила заглянуть на эту твою работу, всегда было интересно узнать, как устроены кафе с горничными и дворецкими.

Точно, она здесь не работает. Я усадил её за один из свободных столиков, чтобы управляющий ничего не заметил.

— Я тоже рада, что ты пришла, но наш управляющий не очень приветствует долгие разговоры с клиентами…

— О, я забежала всего на пару минут! Если честно, мне ещё интересно взглянуть на твоего…

Рядом с нашим столиком нарисовался Икки. Так бесшумно, что даже я не заметил.

— Ханаби, это твоя университетская подруга? Сава, кажется?

Сава тут же повернулась к нему, но Икки встал к нам вполоборота и устремил свой взгляд на фикусы у входа.

Я представил Саву и Икки друг другу.

— Очень приятно познакомиться, Сава-сан. Пойду переговорю с управляющим кое о чём, а вы пока спокойно поболтайте.

Он решил помочь и не стал использовать свой «охмуряющий взгляд»! Подозрительно...

Сава, тоже сбитая с толку, проводила его задумчивым взглядом.

— Какой у тебя странный молодой человек, Ханаби. Я очень беспокоилась о тебе, ну знаешь, эти слухи вокруг него… Но он ведёт себя совсем не так, как я ожидала! Я слышала, что он обходителен и добр с девушками, но на меня даже не взглянул! Неужели я такая отталкивающая…

— Икки не хотел обидеть и задеть тебя, он старается для нас, чтобы мы спокойно обсудили свои дела. Вот, даже отвлёк на себя внимание управляющего. Что за слухи ты имела в виду?

— Он бросает девушек, как только переспит с ними, и флиртует со всеми подряд, ни к кому не относится серьёзно. Этот слух звучит наиболее правдоподобно, поэтому я так волновалась за тебя… И ещё говорят, что его взгляд обладает каким-то «гипнотическим» эффектом, но я ничего не заметила.

— Потому что он не смотрел тебе прямо в глаза…

— Вот как! Значит, ты думаешь, что это правда? А на тебя это действует, Ханаби?

— Нет, но я видела, как действует на других, поэтому верю словам Икки.

— И всё-таки… Скажи, он не обижает тебя? Не играется с твоими чувствами?

— Не переживай, Сава. Мы нравимся друг другу. Все эти слухи преувеличены.

Да уж, не испытываю особого желания оправдывать его в чьих-либо глазах, но Икки — неплохой парень, особенно, когда не лезет к Ханаби со своими шуточками. И он беспокоится о ней, старается помочь. Так что я уже и сам готов поверить, что слухи, упомянутые Савой — бредни завистников.

— Ты меня успокоила… Но будь осторожна!

Потом Сава рассказала о каких-то событиях в университете, но я не очень понимал, о чём речь, поэтому просто сидел и поддакивал. Уходя, она договорилась со мной встретиться в пятницу. Интересно, для чего? Может, обычная встреча подруг…

После работы я поблагодарил Икки за его внимательность.

— Пустяки, — отмахнулся он. — Понимаю, прежде всего она хотела увидеть меня вживую… Я словно диковинный зверь в зоопарке.

— Нет, ты ошибаешься. Она навестила меня и хотела посмотреть, где я работаю.

— Давай сменим тему. Как ты встретилась с родителями? Хорошо провела время?

Ханаби, конечно, говорила, что нужно ему во всём признаться, но сейчас неподходящее время. Я уклончиво ответил, что всё хорошо, родители живы-здоровы. Его этот ответ не устроил, но настаивать на подробностях он не стал.

* * *

В понедельник Вака-сан торжественно собрал всех перед открытием и объявил, что один из работников вернулся в наши ряды после долгого отпуска. Это оказалась Минэ, и она снова вела себя странно…

Когда мы (Ханаби уже отдохнула и действовала сама) остались в подсобке, чтобы переодеться, она подошла к нам и с недовольством в голосе сказала:

— Все ещё отказываешься переспать с ним? Это его не удержит, глупая! Поскорей бы уже эти три месяца закончились… Со мной ему будет лучше!

Ханаби огорчилась, видя, как изменилась Минэ. Люди так легко теряют голову из-за способности Икки! Тот, кто дал ему эту силу — безответственный негодяй. Или, может быть, боги плохо понимают людей и их желания… Но почему он не остался и не приглядел за человеком, которому помог? Нил-сама никогда бы так не поступил.

— Как ты смеешь говорить такие вещи! — с горечью воскликнула Ханаби. — Икки — не вещь и не бесчувственная игрушка! Он сам решает, кто ему нравится и с кем бы он хотел встречаться. И я — тоже. Это наш личный выбор. Посторонних он не касается.

Минэ растерялась, видимо, не ожидая отпора от Ханаби, но быстро спохватилась:

— Ах так! Личный? Хорошо! Сегодня же я предложу Икки выбор. Посмотрим, что он скажет!

— Минэ… — Ханаби хотела её вразумить, но та не слушала.

— Не надо учить меня, как себя вести и что делать, сэмпай. Я не сдамся. Икки будет моим!

Весь день она косо поглядывала на Ханаби, а после работы пристала к Икки с какими-то фотографиями со своего отпуска. Он не смог от неё отделаться и намекнул Ханаби, что та может не дожидаться их в кафе, а идти к месту встречи.

Сам он явился туда через полчаса после нас.

— Могу я спросить, что вы с Минэ делали? — сразу же обратилась к нему Ханаби.

— Конечно. Думаю, тебе стоит узнать… Она предлагала мне бросить тебя и начать встречаться с ней. Сказала, что с ней будет веселее. Что она не такая скромная и строгая… Конечно же, я отказал ей. Вздорная девица… Может, она шутила, но она не единственная. Почему они так хладнокровно предлагают мне себя, зная, что у меня уже есть девушка?..

— Такое происходит давно? Ты не замечал вокруг себя странных вещей?

— Я не хочу слишком много думать об этом. Мне противно…

— А что ты можешь сказать о Рике?

— Рике? Почему ты так внезапно вспомнила о ней? Должно быть, из-за клуба… когда она создала его, стало спокойнее.

— Ты правда думаешь, что стало спокойнее? Мне кажется, это неправильно — создавать такой клу...

— Мне он не мешает, — отрезал Икки. — Довольно об этом. Идём домой.

Думаю, насчет «не мешает» Икки соврал. Непонятно, почему он уходит от темы и не хочет обсуждать это с Ханаби.

 

Поздно вечером он затеял переписку по телефону:

Икки: Извини, что был резок, но разговор с Минэ вывел меня из себя. Можно спросить один вопрос? Он странный, но не даёт мне покоя.

Ханаби: Да, спрашивай.

Икки: Ты бы призналась парню, который тебе нравится, если бы знала, что у него уже есть девушка? Стала бы встречаться с ним, если бы это значило украсть его у другой? Я сам никогда не был в такой ситуации… Не знаю, как поступил бы.

Ханаби: Нет, я бы не призналась. Зачем рушить чужое счастье? Это эгоистично.

Икки: Да, ты права. Спасибо за такой честный ответ, мне стало легче.

Но если ему стало легче, то нам — нет. Ханаби мучило прошлое. Собственные поступки, разговоры с Укио и чувства к нему. Нам точно не место в этом мире. Но мы здесь — так выбрала она сама.

* * *

На следующий день мы пришли на работу довольно рано, потому что Ханаби не могла заснуть и ворочалась всю ночь. И, кажется, не одни мы страдали бессонницей: Шин уже сидел в подсобке мрачнее тучи. Увидев нас, он буркнул под нос приветствие и продолжил сидеть, насупившись. Оживился он только с приходом Икки. Тот, как всегда по утрам, был бодр и весел, в отличие от нас — хмурых и невыспавшихся.

— Доброе утро! Хотя по вашим лицам заметно, что нет. Ну же, приободритесь. Сегодня чудесный летний день, на улице тепло, небо безоблачное и чистое!

— Икки, опять ты не можешь уладить свои дела? — раздражённо бросил Шин, отмахнувшись от его оптимистических восклицаний.

— А ты опять пристаёшь с утра пораньше… Ну, что на этот раз я сделал не так, господин заместитель?

— Ночью Минэ разбудила меня своим истеричным звонком: «Ох, Икки отверг меня! Я не приду на работу завтра, прикрой меня».

— О боги…

— Сколько ещё девушек-работниц так будут приходить и уходить? Клиентов много, а нас больше не становится! Это уже не смешно. Почему я один должен разгребать последствия? Я не выспался!

— Шин, успокойся…

— Твоя способность — палка о двух концах. Один из этих концов начинает перевешивать другой, и, уверяю тебя, это не лучший конец!

— Ладно, я понял, угомонись. Ты же знаешь Минэ: она не из чувствительных, близко принимающих всё к сердцу людей. Она не уволится.

— Возможно. Но сегодня она не пришла, а это значит, что днём в самый пик опять будет завал!

— Женские капризы… Завтра вернётся. Мы справлялись целый месяц без неё, ещё один день переживём.

— В следующий раз отшивай их помягче.

— Я и так был предельно мягок и обходителен!

— Значит жёстче, чтобы у них не оставалось надежды!

Пришёл грозный управляющий:

— Чего расселись, бездельники? Открытие через пятнадцать минут! Где четвёртая?

Шин тихо выругался и встал.

— Её сегодня не будет, Вака-сан. Она позвонила мне ночью и попросила отгул.

— В мой кабинет, живо! Остальные — приведите себя и кафе в порядок. Пятнадцать минут!!

* * *

То ли из-за усталости, то ли из-за слов Шина про завал мы еле отработали этот день и вечером были выжатые, как лимон. На месте встречи с Икки внезапно обнаружился Кент. Мы заметили его ещё издали, но когда подошли, он не сказал ни слова и вообще вёл себя так, будто мы незнакомы. Ханаби решила, что самое разумное — не вступать с ним ни в какие диалоги и просто дождаться Икки.

Тот пришёл удивительно быстро — всего лишь через десять минут после нас.

— Я почти не опоздал… О, Кент, какие люди!

— Давненько не виделись, Иккю.

— Раз ты здесь, время пришло!

Опять это двое странно ведут себя!

— Я разработал абсолютное оружие, с помощью которого наконец-то сокрушу тебя! Будь готов пасть ниц передо мной! — воскликнул Кент, роясь у себя в карманах.

— Абсолютное? Ну-ну. Похоже, мне не удастся сбежать. Ханаби, отойди-ка в сторонку, вот сюда. Ну, Кент, пробуй свое оружие.

Тот всё ещё изучал содержимое своих карманов.

— Я потратил на него столько времени, исследований… Теоремы и доказательства… Бессонные ночи… Так, это не то… Оно и тебя лишит покоя!.. Даю тебе время распрощаться со всем, что тебе дорого!

— Уже страшно. Похоже, ты серьёзно настроен.

Наконец, он вытащил какие-то листки и чуть ли не запустил их все прямиком в Икки, но тот ловко поймал их и собрал в стопку. Мы мудро рассудили, что лучше в это безумие не вмешиваться.

— Ханаби, это мой лучший друг Кент. Хотя правильнее сказать: плохой друг.

— Рада познакомиться, — спокойно ответила Ханаби.

— Мы извечные соперники, так правильнее.

— Ты считаешь меня своим соперником? Какая честь! Ханаби, я рассказывал тебе о нём. Помнишь, тот идиот с кафедры математики в моём вузе?

— Эй!

— Что? Ты изучаешь математические науки уже не первый год, выбился в аспиранты, но до сих пор дурачишься, как ребёнок. Точно идиот.

— Между прочим, я провел бесчисленное количество часов, составляя это задание для тебя! Его можно назвать «математическим оружием» — я разработал его так, чтобы оно принесло тебе максимальный урон в виде морального истощения и бессонницы!

Тайна их подозрительных дуэлей раскрыта…

— Кент, серьёзно?! — Икки с интересом вгляделся в бумажки. — Мне нужно изучить его поближе. Идём ко мне. Ханаби, ты с нами. Кто-то ведь должен вызвать скорую, если я свалюсь с приступом…

Добрались до жилища Икки мы довольно быстро — как и все остальные, он жил в том же районе, недалеко от университетов и кафе. У него был не целый дом, как у Кента, а квартира, но большая квартира — гораздо просторнее, чем у Ханаби.

Везде царили чистота и порядок: никаких лишних вещей, всё прибрано по местам, однозначно не скажешь, чем увлекается владелец… Естественно, Ханаби сразу привлекли две картины, выделявшиеся из общей обстановки. На них было невесть что намалёвано! Какие-то хаотичные абстракции сплетались в пёстрые разноцветные клубки, напоминающие что-то и одновременно вообще ни на что не похожие.

Кент наблюдал за нами с улыбкой.

— Она с таким интересом всё разглядывает. Не была у тебя раньше?

— О да, это её первый раз.

— Похоже, наконец-то появилась женщина, которую ты не можешь завоевать.

Ханаби обернулась к ним.

— Кент-сан, вы помогаете ему вести статистику?

Тот удивлённо нахмурился, но ничего не сказал.

— У меня ещё есть три недели, между прочим! Не спеши с выводами, Кент.

— Я вижу, у вас прекрасно идёт разговор и без меня, — возмущённо сказала Ханаби и направилась к входной двери. Правильно! Будут знать, как вести неуместные разговоры и обсуждать человека в его присутствии!

— Полагаю, Иккю, через три недели ты придёшь ко мне рыдать в жилетку.

— Кент, иди к чёрту! Ханаби, подожди! — Икки погнался за нами. — Мы просто шутим.

— Очень несмешно.

— Понимаю, но Кент совершенно не знает чувства меры. Он говорит всё, что только взбредёт ему в голову — и я заражаюсь от него этой манерой общения, когда мы вместе. Прошу, будь снисходительна к нам.

— Ладно. Но в следующий раз я уйду!

Пока Икки заваривал кофе на кухне, мы остались с Кентом в одной комнате. Мне кажется, в прошлом мире он был добрее. Странный человек, очень странный!

— Вы не ответили на мой вопрос, Кент-сан.

— Ты подметила верно: я веду статистику, но занимаюсь этим только ради собственного удовольствия. Мне интересна способность Иккю, её социальные и психологические воздействия на окружающих. Он рассказывал, что ты учишься на психолога. Тебе, должно быть, это тоже интересно.

Не в таком виде! Мы просто хотим понять, что происходит и как нам помочь Икки.

— Не интересно, — ответила Ханаби. — Икки — мой парень, а не подопытный кролик.

Кент ненадолго задумался.

— Я понял тебя, хотя слова ты использовала неверные. Я не ставлю над ним опыты. Объясню на примере: ты завела дружбу с представителем инопланетной цивилизации. Вы — друзья, но в то же время вам интересно изучить особенности поведения друг друга, образ мыслей, культуру и прочее. Я смотрю на Иккю в подобном аспекте. Мне интересно изучать его способности, но это нисколько не умаляет нашу дружбу.

— Спасибо за столь подробное объяснение.

— Кстати, ты меня тоже заинтересовала. Мне захотелось взглянуть на девушку, что заставляет Иккю страдать. Ты выглядишь невероятно обыденно.

— В каком смысле?

— Все его предыдущие пассии были весьма… экстравагантны. Тебе понравились эти картины? Ты их долго рассматривала.

— Не то чтобы… Я просто пыталась понять, что на них изображено.

— Лучше не пытайся. Их подарила Иккю одна художница, с которой он раньше встречался.

Мда, теперь понятно, что Кент имеет в виду…

— Да, они все экстравагантные и яркие женщины, — продолжил Кент, — но, в общем-то, все походят друг на друга. Не удивительно, что Иккю захотелось разнообразия.

— Кент-сан, вы и вправду всегда говорите, что у вас на уме, даже не задумываясь, заденет ли это окружающих…

Он снова нахмурился.

— Не вижу смысла прятать честное мнение за ужимками и недомолвками.

— Но ваши слова могут задеть или обидеть кого-нибудь!

— Кого-нибудь, кто не может взглянуть правде в глаза и спокойно выслушать точку зрения своего оппонента? Не огорчусь из-за этого.

Тут пришёл Икки с подносом и тремя чашками кофе, избавив нас от необходимости что-то доказывать Кенту.

Мы ещё немного посидели (я боялся, что Ханаби устанет от этих невыносимых личностей, но всё обошлось), а потом Кент засобирался домой. Ханаби хотела ускользнуть вслед за ним, но Икки быстро закрыл дверь чуть ли не перед её носом!

— Куда спешишь?

— Уже поздно, Икки, я хочу домой.

— Можешь остаться на ночь, я буду только рад, — он плотоядно улыбнулся.

— П-пожалуй, не сегодня, — смутилась Ханаби.

— Я серьёзно. Можешь оставаться, и не только на одну ночь. Мы можем жить вместе!

— Думаю, для этого ещё рановато…

— Рановато? Три недели осталось.

Опять он заладил про три недели! Погодите. Если он имеет в виду, что им встречаться три недели, то почему предлагает пожить вместе? Какой в этом смысл? Здесь что-то не так!

«Орион, я сейчас же с ним объяснюсь, и мы всё узнаем!..»

— Давай, я тебя подстрахую на случай, если ему в голову придут нехорошие намерения!

Она строго посмотрела на молодого человека.

— Икки, мне нужно рассказать тебе одну важную вещь…

— Твой тон пугает меня… Но я готов всё выслушать. Присядем?

Мы снова сели на тот же самый диван, где недавно пили кофе вместе с Кентом.

— Сначала я хотела бы спросить тебя о твоей способности. Как ты её получил?

— Рассказывать особо нечего. Это случилось, когда я ходил в начальную школу. Однажды я увидел падающую звезду и загадал желание. Не помню точные слова… Я хотел быть популярным у девочек. Вскоре моё желание исполнилось, но я быстро понял, что потратил его зря. Нужно было загадывать что-то более существенное, значимое и полезное. Но что поделать, я был всего лишь глупым ребёнком…

Не падающие звёзды исполняют ваши желания, а боги. Хотел бы я взглянуть в глаза тому мерзавцу, что решил подшутить над Икки в детстве! Так дела не делаются!

— Тогда ты поверишь в то, что я расскажу. Надеюсь… Это касается в том числе и прошлой пятницы. Прости, я обманула тебя. Я не ездила к родителям.

Его дружелюбие мгновенно улетучилось.

— Так. Интересно. И где же ты была?

— Я всё объясню по порядку…

* * *

Ханаби рассказала ему, что она — не та, за кого он её принимает. Конечно, об открытой нами возможности перемещаться между мирами она умолчала. Как и обо мне. В представлении Икки мы теперь были другой версией девушки — из параллельного мира — которая не знала, как и зачем она пришла сюда. В пятницу она специально взяла отгул, чтобы узнать этот мир получше и найти в нём как можно больше отличий от своего собственного. Найти способ вернуть всё на свои места.

— И я думаю, у всего есть объяснение, — закончила она рассказ. — У вас были недомолвки? Возможно, я здесь именно для того, чтобы помочь вам. У меня иной образ мыслей, я жила в других условиях, но я — всё та же Ханаби.

Икки сидел в мрачном молчании.

— Где настоящая? — глухо спросил он. — Как ты её заменила?

— Не знаю. Я просто проснулась на её месте. Но не переживай — я чувствую, что с ней всё в порядке. Она вернётся, как только я уйду. Я пока не знаю, как это сделать, но обещаю, что найду способ!

— Ты похожа на доппельгангера из европейской литературы девятнадцатого века. Но я пока не решил, можно ли тебе доверять. Сколько ты уже здесь? Хотя погоди, я сам знаю ответ. С первого августа.

— Верно…

«Орион, может, я сказала что-то не так? Я беспокоюсь…»

— Просто дай ему время всё осознать. Я бы тоже огорчился на его месте.

Но… Кент, например, воспринял всё спокойнее и не поднимал вопросы о доверии. Не нравится мне всё это.

Икки снова заговорил:

— Спасибо, что рассказала. Ты — честная девушка, я очень ценю это. Я вспоминал наши разговоры с первого августа и твою манеру держаться. Наверное, мне стоит попросить прощения за свою излишнюю настойчивость.

— Всё в порядке. Ты не знал, с кем говоришь.

— Да, не знал! Но хочу узнать. Надеюсь, ты дашь мне такую возможность. Потому что, кажется, ты более откровенна со мной, чем «настоящая» Ханаби.

Полная боевая готовность! Речи этого парня достигли критической отметки по шкале странности!

— Куда ты клонишь, Икки?

— Пожалуйста, не бойся. Я не собираюсь делать с тобой ничего плохого. Ханаби была (и сейчас остаётся) очень важным для меня человеком. Я люблю её и хочу, чтобы она вернулась. И пока мы не выяснили, как это сделать, давай сохраним всё в секрете от остальных и будем вести себя, как раньше. Обещаю, что не буду позволять себе лишнего. Ты согласна?

— Да. Наверное, это лучшее решение в нашей ситуации.

— Значит, договорились.

Моё внутреннее чутьё подсказывает, что в его словах не всё чисто. Боевую тревогу отменять рано!

— Икки, ты часто говоришь о том, что нам осталось немного времени. Что это значит?

— В начале лета твой отец поставил тебя перед выбором: либо ты переезжаешь к нему, либо начинаешь самостоятельно оплачивать учёбу и съёмное жильё. Когда мы начали встречаться, я предложил тебе жить вместе — это проще, дешевле и приятнее. Но ты хотела всё хорошенько обдумать и окончательно решить в конце августа. Что же нам делать сейчас… не знаю.

Вот оно что… А я беспокоился, что он тронулся умом и привык к «трёхмесячным отношениям»! И теперь понятно, почему Ханаби так много работала — хотела скопить побольше денег на жизнь. Людям так неспокойно живётся… постоянные тревоги о будущем…

— Мы во всём разберёмся, Икки, — пообещала ему Ханаби. — Мне уже пора домой.

— Я провожу тебя.

* * *

Следующий день готовил для нас ничуть не меньшие испытания. Мы столкнулись с Рикой лицом к лицу и наконец-то узнали, кто же она, эта загадочная девушка, о которой предупреждал Укио.

Но сначала нам предстояло снова встретиться с неприветливой Минэ, вернувшейся на работу. Управляющий бушевал, отчитывал всех за любой чих, и её возвращение никак не смягчило его. На утреннем собрании он вещал о дисциплине, боевом духе и сплочённости коллектива.

Потом Минэ нашла минуту подойти к нам для «дружеского» разговора:

— Ах, на этот раз ты победила! Не знаю, как тебе это удаётся. Ну и пусть! Сегодня вы идёте смотреть фейерверки?

Мы понятия не имели ни о каких фейерверках.

— Минэ, послушай…

— Нет, ничего не говори мне, даже слушать не хочу! — она сделала вид, что заткнула уши. — Ох, и не завидую я тебе. Берегись, как бы тебя не растерзали эти змеи из клуба Рики. Для меня-то всё вышло лучше, чем я думала. Мы с управляющим и Шином тоже пойдём на фейерверки. У меня в руках сразу два красивых цветка, и никаких соперниц рядом нет!

Она отошла от нас, чрезвычайно довольная собой. Эх…

 

Вечером Икки тоже предупредил нас об этих фейерверках.

— Мы договаривались раньше, но ты, конечно, не могла знать об этом. Наденешь юкату?

— Наверное…

— Это будет восхитительное зрелище! Я заберу тебя в восемь, постараюсь не опаздывать.

В шкафу среди другой одежды действительно нашлась юката. Когда нам надоело ждать, мы вышли на улицу. Вокруг Икки опять собралась толпа!

Одна из девушек сильно отличалась от других. Она носила необычное, слишком вычурное платье и такую же шляпку к нему. Вот что имел в виду Кент-сан под словом «экстравагантный»…

Завидев нас, она отошла от основной группы девушек. В её взгляде легко читалась неприязнь. Зуб даю, это и есть Рика.

— О, посмотрите, кто удостоил нас своим присутствием, — сказала она, привлекая внимание остальных девушек. — Она настолько забылась, что вышла сюда сама. Как эгоистично с её стороны!

Ханаби с вызовом на неё посмотрела. Ох, не думаю, что нам стоит показывать им всем свой настрой. Не сейчас…

Икки освободился от назойливых поклонниц и подошёл к Ханаби.

— Почему ты не подождала, как обычно? Мы же договорились!

— Прошло много времени, Икки. Я устала ждать.

Он прикрыл глаза рукой.

— Объясню тебе потом. Рика, я обещал Ханаби, что мы посмотрим фейерверки вовремя. Мы уходим.

Угадал, это она!

Рика ещё раз бросила неприязненный взгляд на нас, пожелала «незабываемого зрелища» и гордо удалилась вместе со своей свитой.

Икки повернулся к нам.

— Если поспешим, то ещё успеем.

Он отвёл нас на крышу какого-то здания. Отсюда открывался неплохой вид, но часть представления мы уже пропустили.

— Что ты хотел объяснить?

— Ты знала о Рике и её клубе. Тогда почему действуешь так необдуманно? У нас с Ханаби был договор. Чтобы никто в клубе остро не реагировал на то, что мы встречаемся, она всегда дожидалась меня. Тебе не следует лишний раз показываться им на глаза. Эти девушки очень обидчивы.

— Икки, они просто пользуются твоей добротой, вот и всё!

— Просто делай то, что я прошу. Это важно, особенно с учётом твоих вчерашних объяснений.

Я обратился к Ханаби:

— Сейчас нет смысла говорить с ним об этом, он нас не поймет и не поверит. Ему нужно самому увидеть их истинные лица. Укио это и предлагал!

«Знаю. Наверное, я стала слишком импульсивной… Но меня так раздражает этот клуб и отношение самого Икки к нему! Не понимаю, о чём он вообще думает!»

— Наберись терпения. Мы обязательно разберёмся с ними.

«Спасибо за поддержку, Орион. Я возьму себя в руки…»

Икки она сказала, что действительно не знала всех тонкостей и впредь будет осторожнее.

* * *

В пятницу мы встретились с Савой. Как выяснилось (окольными путями), она тоже собиралась в Шинано с девятнадцатого по двадцать первое августа. Мы узнали, что эта поездка — съезд бильярдных клубов двух университетов. От клуба, в котором состоял Икки, собралось больше народу, примерно четырнадцать-пятнадцать человек. От университета Ханаби ехало всего трое.

Сава хотела встретиться с нами сегодня, чтобы вместе закупиться всем необходимым для поездки. Она очень много болтала… Но мы прекрасно проводили время! Не нужно было ни о чём волноваться. Мы с Ханаби расслабились впервые за долгое время.

 

Вернувшись домой, мы собирались пообедать и посмотреть что-нибудь по телевизору. Я весь день был в предвкушении! Долгожданный отдых!

Голос Ханаби вернул меня из страны грёз на землю.

— Орион, в холодильнике не осталось ничего съестного! Сходим в супермаркет рядом с домом.

Ханаби взяла с собой только кошелёк и поспешила в магазин, так как тоже устала и хотела прилечь отдохнуть. Она слишком торопилась и случайно столкнулась в дверях с выходящим из магазина человеком. Высоким молодым человеком, скрывающим глаза за фуражкой, кутающимся в подозрительный плащ, который Кент назвал бы «экстравагантным». При столкновении с Ханаби бутылки в его пакете дружно звякнули.

— Детка? Скоро я начну думать, что мы поменялись ролями, и теперь ты преследуешь меня!

Отдых? Расслабиться? О чём это я? Забудьте.