Мятежный дух и игра на выживание (гет)

Соберись, Орион! Спасение утопающих — дело рук самих утопающих!

Не спеши, не паникуй. Выжидай удобный момент, копи силы. У тебя всё получится!

Укио включил свет. Я ослеп на несколько секунд, но потом проморгался и увидел, что мы оказались в каком-то помещении с вёдрами, швабрами и шкафчиками. Он так сильно вжимал меня лицом в стенку, что мне казалось, будто я скоро прирасту к ней, и меня будет не отодрать.

Он снова заговорил, и я чувствовал его уничтожающий взгляд на себе:

— Купальник раньше всегда был раздельный. С каких пор ты изменяешь своим вкусам и привычкам? Таскаешься по библиотекам. Ведёшь неуместные разговоры. Покупаешь компьютерные игры. Заводишь друзей среди соседей. Кто ты такая?!

Я попытался укусить его за пальцы, сжимающие мне рот, но он отдёрнул руку.

— Помогите! — тут же завопил я и со всей силы лягнул его ногой.

От неожиданности он выпустил меня, и я метнулся к двери. Скорее! Если я не выберусь, меня точно будут отскребать от стенки… Укио быстро оправился, бросился за мной и схватил у самой двери. Вместе мы с грохотом ударились об неё и упали на пол. Он подмял меня под себя, скинуть его не хватало сил.

— Не так быстро, птичка. Знаешь, до меня долго доходило, что не так, пока я не понял, что имею дело с патологической лгуньей. Удивительно, что твои «друзья» до сих пор не заподозрили неладное. Ты даже ходишь и разговариваешь по-другому. Но ты такая же глупая. Не стоило говорить мне о своих перемещениях.

Сдаваться я не собирался, и мы продолжили борьбу.

— Какая восхитительная непокорность! — воскликнул он, безумно глядя на меня и пресекая все мои попытки спихнуть его или ударить.

Кто-нибудь, спасите меня от этого сумасшедшего! Почему никого никогда нет рядом, когда случается беда? Почему в фильмах всё проще, чем в реальности?

Дверь! Как же я мог забыть про шум! Если бить по двери, кто-нибудь обязательно услышит. Одной рукой я со всей силы стал молотить по двери, пока Укио меня не остановил, но этого хватило, чтобы привлечь внимание.

Снаружи раздались голоса, кто-то стал стучать в дверь. Укио напрягся, но не ослабил хватку.

— Ты легко не сдаёшься. Я так давно не ощущал этого освежающего азарта! Продолжим в следующий раз.

С этими словами он отпустил меня, вскочил, распахнул дверь и, сбив с ног стоящих за ней людей, исчез. Всё произошло так быстро, что я не успел ни вскрикнуть, ни хоть как-то отреагировать.

Усталость навалилась на меня. Я боролся с таким ожесточением, что теперь выдохся и не мог встать. Сознание уплывало… Люди склонились ко мне, звали Ханаби, но я не различал их лиц и голосов…

* * *

Очнулся я на диване в каком-то кабинете. Рядом сидел Кент. Увидев, что я открыл глаза, он взял меня за руку.

— Ханаби! Я с тобой, всё хорошо.

— Где мы?

— Это кабинет администратора бассейна. Он разрешил нам побыть здесь, пока ты приходишь в себя. Как ты себя чувствуешь? Что-нибудь болит?

— Нет, только голова немного кружится…

— Кто этот человек? Что он сделал с тобой? Тома и Шин не сумели догнать его. Мы вызвали полицию.

Поможет ли полиция? Нет… не уверен, что здесь хоть кто-нибудь в силах помочь…

— Я не знаю его… Он напал на меня, когда я шла в раздевалку.

— Ты помнишь, как он выглядел?

— Смутно… Я очень испугалась.

Кент склонился ниже.

— Я так виноват перед тобой, Ханаби… Никогда не думал о том, что тебе может угрожать опасность. Мне нужно было везде сопровождать тебя, провожать до дома! Прости меня за эту невнимательность.

Его искренняя забота растрогала меня.

— Всё хорошо, ты ни в чём не виноват. Я тоже была слишком беспечна…

Позже мне пришлось поговорить с полицейскими, но ничего конкретного я им не сказал. Администратор бассейна так долго извинялся перед нами, что мне даже стало неудобно… Да и отдых всем посетителям был испорчен этим происшествием и нагрянувшей полицией...

Ребята переживали за меня. Совсем недавно я чувствовал себя одиноким, но теперь видел, что друзья Ханаби всегда готовы помочь и поддержать.

* * *

Меня освободили на время от работы, и сегодня не нужно было никуда идти. Кент проводил меня до самой квартиры.

— Могу я зайти? — внезапно спросил он. — Нужно поговорить.

Я охотно впустил его внутрь. Хотя его настрой озадачил меня.

Мы расположились на кухне, и я предложил ему кофе.

— Как ты относишься к тому, чтобы пожить у меня некоторое время? Я очень беспокоюсь, что этот человек захочет найти тебя, когда ты снова будешь одна.

Это напоминает предыдущий мир. Но Кент-сан — не Тома. Надеюсь…

Видя, что я в замешательстве, Кент добавил:

— Я не позволю себе ничего лишнего. В конце концов, мы не на той стадии отношений… У нас есть свободная комната для гостей, ты никого не стеснишь своим присутствием.

До Ханаби было не достучаться, поэтому я принял решение сам.

— Спасибо, что переживаешь за меня… Так действительно будет спокойнее. Пойду, соберу вещи…

Одному мне не справиться, а Кент-сан — хороший человек, ему можно доверять. Я должен уберечь Ханаби от беды всеми доступными мне методами. И ещё мне нужна спокойная обстановка, чтобы попробовать выйти в междумирье, не умирая.

* * *

Вечером я познакомился с родителями Кента, очень приятными пожилыми людьми. Он обо всём предупредил их заранее, но они не мучили меня расспросами или излишним вниманием, а мило беседовали о пустяках и много шутили. Я так боялся сказать что-нибудь не то или сделать что-нибудь не так, что сначала вёл себя скованно. Но, заметив, как легко и непринуждённо ведёт себя семья Кента, расслабился и принял участие в их разговоре.

После ужина, прежде чем идти в гостевую комнату, отведённую мне, я заглянул к Кенту пожелать ему спокойной ночи. Тот уселся за компьютер и собирался ещё немного поработать.

— Ханаби, задержись ненадолго, пожалуйста, — он кивнул на стул рядом со своим столом, как будто заранее приготовленный.

Я сел, и отступившее беспокойство снова одолело меня. Кент вздохнул и начал свой монолог:

— Твоё поведение изменилось. Я долго наблюдал за тобой и обдумывал, что могло послужить тому причиной, выдвигая теории от простых, например, банальной смены настроения, до совершенно безумных, таких как подмена или вмешательство инопланетных цивилизаций… Но в итоге пришёл к единственно возможной и правдоподобной теории: ты потеряла память. Я всё ещё не могу сказать точно, как много ты не помнишь, но предполагаю, что ты потеряла все воспоминания за этот год. В том числе и все воспоминания, касавшиеся наших отношений. Есть ли у тебя какие-либо возражения?

Он внимательно посмотрел на меня, ожидая ответной реакции. Как скверно! Это уже второй человек, который понял, что с Ханаби что-то не так! И, конечно же, она оставила разбирательство с этим на меня и делает вид, что её не существует!

Спокойно, Орион. Рассказать правду ты не можешь. В неё никто не поверит — Ханаби и то не верит. Лгать обо всём необязательно, только промолчать о некоторых подробностях.

— Да, Кент, ты прав…

— Так и знал, — сказал он огорчённо. — Спасибо, что ответила честно. Но почему ты никому не рассказала об этом?

— Я не хотела, чтобы меня запирали в больнице.

— Что за глупая причина! Не понимаю ход твоих рассуждений. Сколько всего тебе пришлось скрыть… Сколько всего ты не понимала в поступках окружающих!

— Прошу, не перебивай меня, пока не услышишь всё до конца. Это будет звучать неправдоподобно, но я говорю честно. Я потеряла воспоминания, это так, но я помню всех своих друзей и знакомых, с которыми общалась раньше. Я… эм-м… из параллельного мира. И не знаю, как и зачем попала сюда. В том мире я не встречалась с тобой… во всяком случае, я этого не помню. Но мы общались. Мне хотелось узнать об этом мире побольше, поэтому я скрыла и свою амнезию, и это. Извини, что обманывала тебя...

Кент посмотрел на меня с отчаянием в глазах.

— Из параллельного мира? Действительно, звучит безумно, но я читал о возможности их существования… Где же сейчас Ханаби из этого мира?

Я развел руками.

— Не знаю. Может быть, мы с ней объединились: часть наших воспоминаний не совпала, размылась, поэтому я не помню определённые вещи. А может быть, я лишь на время заменила её, и если мне удастся вернуться к себе, та Ханаби тоже вернётся.

— Ты появилась здесь первого августа?

— Да.

— Теперь понятно. Уверен, ты очень удивилась тому разговору в кафе и моей необъяснимой злости… Мы постоянно спорили по таким мелочным поводам! И вдруг ты сказала, что нам нужно прекратить ссориться. Я подумал, что надоел тебе, что ты устала от наших отношений… Но ты просто не понимала, почему мы с другой Ханаби вели себя именно так.

— Но я хочу понять. Расскажи мне о ней, пожалуйста.

— Раньше ты… точнее, «Ханаби из этого мира», жила в другом городе в обычной семье из среднего класса. Она приехала сюда учиться, устроилась на подработку в кафе. Как-то меня пригласили в университет, где она училась, читать лекции. «Популяризация науки среди молодёжи» — примерно так звучала их общая тема, хотя рассказывал я преимущественно о математических науках. На этих лекциях мы не сблизились. Я был всего лишь преподавателем, а она — студентом. Позже я заметил, что мы часто ходим одной и той же дорогой в одни и те же утренние часы. Я прогуливался, чтобы не сидеть безвылазно в лаборатории и иногда отвлекаться от работы над диссертацией, а она… выгуливала свою собаку. У неё был пёс по кличке Куро. Он умер этим летом. Попал под машину. Она скучала по нему, была безутешна, но я не мог разделить с ней её горе. Я был таким чёрствым и невнимательным… Людям тяжело общаться со мной, я всех вывожу из себя. Мы с Ханаби постоянно ссорились, воспринимали любое замечание друг от друга в штыки. Но, в отличие от других, она не отворачивалась от меня. Как удивительно, что в этом вы схожи с ней.

— А как вы начали встречаться?

— Мы стали много разговаривать на этих утренних прогулках. Сам не знаю, как у меня вырвалось однажды… Я предложил ей встречаться. Мне казалось, что я испытываю к ней «романтические чувства». Конечно, любовь — это всего лишь следствие определённых химических реакций в мозгу, с чем Ханаби не соглашалась… Никогда прежде я не испытывал ничего подобного к другим женщинам. Мне стало интересно. Я хотел изучить, проанализировать свои ощущения. Ханаби не понравилось, что я хочу использовать её в своём эксперименте, но ей нечего было возразить мне. Она ни с кем не встречалась в тот момент и ни к кому не испытывала чувства, о которых с таким пылом постоянно мне говорила. Может, она согласилась лишь из гордости, желая доказать мою неправоту. Она не любила меня.

— Ты так уверен в этом… Может, на самом деле ты ей нравился, просто она не хотела признаваться тебе (и себе тоже)? Никто не станет продолжать отношения, если человек противен и раздражает.

— Она, видимо, считала иначе. И когда появилась ты, я заметил перемены в твоём поведении сразу же, но закрыл на них глаза. Мне приятнее было думать, что ты наконец-то взглянула на меня по-другому…

— Ну, в какой-то степени это правда. Я думаю, что ты очень хороший человек, Кент. Ты беспокоишься и заботишься обо мне. Чёрствому эгоисту было бы всё равно.

— Я благодарен тебе за эти слова… Но что мне делать, когда вернется моя Ханаби? Всё повторится. Мы снова будем врагами друг другу…

— Думаю, все ваши раздоры случались из-за того, что вы оба не хотели прислушиваться друг к другу, принимать во внимание мнение «оппонента». В отношениях часто приходится искать компромиссы. Наверняка ты можешь чему-то научиться у неё. Например, воспринимать чувства (и свои, и ближних) с точки зрения не учёного, а обычного человека.

— Да, я понимаю теперь, что эмоции являются важной частью любых отношений, а сухость и безразличие отталкивают людей. Но она слишком упёртая и не захочет извинить меня за прошлое…

— Не спеши, и со временем вы научитесь понимать друг друга. Только… Сначала нам нужно как-то вернуть всё на свои места. Я не знаю, смогу ли самостоятельно вернуться в свой мир.

— В нашем университете есть много безумцев, которые верят в возможность перемещения по параллельным мирам. Мы можем обратиться к ним.

— Вряд ли они знают достаточно… Но мне кажется, я могу вспомнить, как переместилась. Мне нужно немного времени…

— Конечно. Наш дом в твоём распоряжении. Если тебе понадобится какая-нибудь помощь — не стесняйся обращаться ко мне.

Я так радовался тому, что Кент-сан выслушал меня, не захотел сдать в больницу и отнёсся как к другу! Наконец-то всё стало налаживаться, и я очень надеялся, что смогу выйти в междумирье и решить ещё одну нашу проблему, но…

Утром я не успел взять тело под свой контроль.

* * *

Ханаби пропустила и нападение Укио в бассейне, и важный разговор с Кентом — её беспокоило иное. Она хотела разобраться в себе, слишком увлеклась своими идеями о том, что всё происходящее — лишь плод её воображения. Но чтобы доказать это или опровергнуть, ей нужно было не только размышлять, но ещё и взаимодействовать с этим «придуманным миром». Она была уверена, что ключ ко всему скрыт в поведении Укио. Она хотела увидеться с ним и поговорить.

Поэтому она не стала слушать Ориона, а просто заперла его глубоко в своём сознании, чтобы он, наконец, оставил её в покое и не приставал, изображая из себя заботливую мамочку. Дождавшись, когда родители Кента уйдут на прогулку, а он сам погрузится в работу над выступлением, девушка тихо выскользнула из дома. Какой же Орион доверчивый и недальновидный! Каким бы хорошим ни был Кент по его мнению, нельзя было слепо соглашаться на переезд к нему. И зачем он вообще согласился? Что такого произошло в бассейне? Ладно, это подождёт.

Прежде всего она заглянула к себе домой. Никто не заходил в квартиру во время её отсутствия, Укио здесь не было. Она снова вышла на улицу. Воскресенье выдалось солнечным и тёплым. На улице гуляли и наслаждались хорошей погодой парочки и семьи с детьми.

Может быть, парк? Но если её увидит кто-нибудь из знакомых, выйдет нехорошо. Вдруг они уже знают, что она гостит у Кента. С другой стороны, Укио всегда нравилось гулять среди деревьев и сидеть у пруда, нужно обязательно проверить, нет ли его там. Немного поколебавшись, она всё-таки решила пройтись по парку.

И на этот раз угадала. Она едва не прошла мимо, не заметив его. Укио нашёл укромное местечко под деревом, и с дорожки его практически не было видно из-за разросшихся кустов. Он мирно дремал, лёжа прямо на траве и укрыв лицо от солнца фуражкой.

Ханаби оглянулась. В парке было много гуляющих, но никто не замечал ни её, застывшую на дорожке, ни спящего Укио. Она осторожно прошла сквозь кусты и села рядом. Потом убрала его фуражку. Укио смешно поморщился, но не открыл глаза. Тогда она протянула к нему руку, чтобы легонько дотронуться до его щеки и разбудить. Но не успела — он схватил её за руку и резко сел.

— Ты?! — он уставился на неё в недоумении, но не ослабил хватку.

— Укио, мне больно, — Ханаби тщетно пыталась освободиться.

Он притянул её ближе к себе.

— Что такое? Этот очкастый дурень уже не удовлетворяет тебя? И ты решила поискать утешение в моих объятьях?

— Перестань! Я пришла не для этого!

Укио прищурился.

— Какая поразительная смена настроений. Вчера ты готова была выцарапать мне глаза, а сегодня уже сама бегаешь по всему городу в поисках меня. Признайся: вас несколько?

Ханаби с вызовом посмотрела на него и предприняла ещё одну попытку оттолкнуть от себя проницательного двойника.

— Я не собираюсь отвечать!

Он сам отпустил её руку.

— Мне не обязательно получать устный ответ, дурочка. Ты не умеешь прятать эмоции. Значит, я прав. Ты не только другая. Вас несколько.

— Правда? Ты считаешь себя экспертом в психологии? — раздражённо бросила Ханаби.

Он так легко раскусил её, а его собственные намерения до сих пор были темны и непонятны!

— Нет, я не эксперт. Но тебя знаю лучше, чем себя самого. Тебе не провести меня.

В этот раз он был куда разговорчивее. Ханаби углядела в этом шанс выудить из него информацию.

— Почему ты так ненавидишь меня? То гоняешься за мной и хочешь убить, то насмехаешься и оскорбляешь…

— Между ненавистью и любовью есть тонкая грань. Мне нравится балансировать на ней. Но разве ты искала меня только для того, чтобы услышать это? Что тебе вдруг понадобилось?

— Мне хочется узнать тебя, как другую личность Укио, лучше. Как ты появился? Почему стал таким жестоким?

— Ты до сих пор не догадалась сама и не выбила это из него? Ха-ха! Но тебе повезло. Сегодня у меня хорошее настроение. Я скажу, почему: всё из-за тебя. Он говорил тебе, что случилось с тобой настоящей? Трагичная история. Печальное стечение обстоятельств. Что нужно было сделать? Смириться со смертью возлюбленной и жить дальше, не травя себе душу горькими воспоминаниями. Но этот болван решил, что он — избранный и может изменить ход истории. Я — отражение его затаённых желаний и мыслей. Голос рассудка, что не может достучаться до безумца. Хранитель истины, от которой он отворачивается.

Ханаби слушала его, и что-то внутри неё разрывалось.

Печальное стечение обстоятельств? Смириться и жить дальше?

Она не помнила, что делала до того, как столкнулась с Орионом. Или как придумала всё случившееся. Может быть, этот Укио на самом деле — её собственный голос разума? Может быть, это она отворачивается от какой-то истины?

Ей стало душно, в голове кружились обрывки мыслей и фраз, но она не могла соединить их в одну цельную картину.

Укио снова сел ближе.

— Детка, с тобой всё в порядке? Мои откровения так сильно подействовали на тебя?

— Мне нехорошо…

Не стоило разговаривать с ним, это было слишком опасно. Она снова почувствовала себя слабой и беспомощной в его руках. Укио, не встретив сопротивления, усадил девушку к себе на колени.

— Ты всегда была впечатлительной. Как жаль, а я хотел рассказать тебе, что было дальше! Как я наблюдал за тобой и видел неутешительные картины. Как впервые решился на убийство.

— Не надо… Отпусти…

— Не надо? Вы оба друг друга стоите. Отворачиваетесь от правды. Лжёте всем вокруг, и себе — в особенности. Вчерашняя Ханаби мне нравится больше. Она стойко принимает все удары судьбы и рвётся в бой! Как же мне разбудить её? Не подскажешь?

— Нет никакой «вчерашней»…

Голова нестерпимо болела. Вырваться и бежать… Слабость охватила её, окутала сознание туманом.

— Можешь врать сколько угодно. Посмотри на меня, — Укио заставил её взглянуть ему в глаза. — Я ясно вижу перед собой другого человека.

Он грубо поцеловал её, прикусив ей губу. Ханаби почувствовала во рту вкус собственной крови.

— Вот, ты даже не попыталась оттолкнуть меня, — прошептал он, облизываясь. — О, нет, я не собираюсь воспользоваться этим и расстаться с тобой так скоро. У нас есть время для небольшой игры. Ты убедишься, что всё куда сложнее, чем ты себе представляешь. Убью я тебя или нет — не важно. Смерть сама найдёт тебя и без моей помощи!

— Что всё это значит, Укио?..

— Только то, что я сказал. Ты умрёшь — это неизбежно. Иногда я вмешиваюсь, иногда нет. В этот раз я не буду трогать тебя, но и не буду предупреждать об опасностях. Хотя… В этом мире у тебя больше шансов победить в нашей игре, здесь почти нечего бояться... Запомни: если ты останешься жива, я приду за тобой двадцать пятого августа.

* * *

Не думал, что когда-нибудь скажу это, но… спасибо, Тома, что ударил нас по голове! Теперь Ханаби не могла полностью отрезать меня от внешнего мира. Я видел всё её глазами. Не мог вмешаться, но и не мог ничего пропустить.

Я слышал этот разговор, чувствовал то же, что и Ханаби. И эти чувства… обрывки неясных воспоминаний… Они очень беспокоили меня. Когда господин Нил позвал меня, я так и не добрался до нужного мира из-за того, что слишком спешил. Мы с Ханаби столкнулись и оказались в мире, который был чужой и для неё. Я всё запутал! Я такой бестолковый! Если бы я не летел сломя голову, ничего плохого бы не случилось!

Укио оставил нас и ушёл. Когда Ханаби немного отдохнула и пришла в себя, то освободила меня. Но я не стал рассказывать ей о своём открытии. Ей не к чему знать, что я всё вижу и слышу, даже если она этого не хочет…

Она рассказала мне, что произошло, ни о чём не умолчав. Хорошо, что она оставила свои идеи и снова доверяет мне, как в былые времена.

— Орион, я поступила глупо, прости меня… Мне не следовало идти сюда одной.

— Зато теперь ты понимаешь, как важно нам действовать вместе! Вчера много всего произошло, тебе нужно узнать…

Я рассказал ей о том, что случилось в бассейне, а потом — дома у Кента. Конечно, Ханаби была недовольна тем, какие россказни я сочинил, но ничего лучше на ум не приходило. Кент-сан поверил — и то хорошо.

Нужно поскорее вернуться, пока он не заметил… Но когда Ханаби отряхнулась и вышла на дорожку, она столкнулась с Савой и Тоширо-саном, прогуливающимися по парку. Они тут же завалили её тьмой вопросов, почему она такая бледная, что делает совершенно одна в парке и где Кент.

— Кент сейчас работает у себя дома, а я хотела немного подышать свежим воздухом.

— Мы проводим тебя до дома! — сказала Сава тоном, не терпящим возражений. — Не ходи никуда одна. Какая же ты беспечная, Ханаби!

Тоширо-сан смотрел на нас с подозрением, но ничего не говорил.

 

Они проводили нас, и пришлось какое-то время побыть дома, чтобы не вызывать у них больше подозрений.

— Давай попробуем отсюда выйти в междумирье, как ты и хотел.

— Это займёт много времени. Кент точно заметит, что нас нет!

— Ну и что? Я всё равно не понимаю, почему ты согласился переехать к нему. Попробовать можно и у нас дома.

— Хорошо-хорошо. Попробую…

Мы сели на кровати. Я сосредоточился и представил, будто мы с Ханаби отделяемся от тела и парим прочь. Но ничего не получалось. Что бы я ни пробовал, мы всё так же оставались на одном месте в комнате.

— Орион? — позвала Ханаби. — Есть успехи?

— Вроде нет… Ты взяла телефон, когда уходила от Кента утром? Так мы могли бы проверить, получилось или нет.

Она пошарила по карманам курточки.

— Ох, я забыла его. Но мне кажется, мы всё ещё в старом мире.

— Значит, мы перемещаемся только в состоянии, близком к смерти… Это всё усложняет.

— Вовсе нет.

Она встала и пошла на кухню.

— Ханаби, что ты собираешься сделать?

— Создать для нас состояние, близкое к смерти.

— Погоди! Если ты порежешь вены, то мы просто истечём кровью и умрём, а другая Ханаби не успеет прийти в себя и умрёт вместе с нами.

— Сава и Тоширо сейчас в соседней квартире. Попросим их заглянуть через полчаса. Они найдут её и вызовут скорую.

— Это очень рискованно…

— У тебя есть предложения получше?

— Нет… Как ты объяснишь, зачем им заходить к тебе через полчаса?

— Увидишь. Я кое-что придумала.

Ханаби вышла из квартиры и постучалась в соседнюю дверь. Открыл Тоширо.

— Тоширо-сан, надеюсь, я не помешала вам?

— Нет, мы просто пили чай, — он с опаской оглянулся и вышел в коридор. — Ханаби, тот человек вчера… Я плохо рассмотрел его, но могу поклясться чем угодно: это был твой знакомый с раздвоением личности. Ведь так?

— Да, вы угадали.

— Это уже не шуточки! Он опасен. Зачем ты скрыла от полиции его личность?

— У меня есть причины для молчания, но сейчас я не хотела бы говорить об этом… Пожалуйста, загляните ко мне через полчаса. Лучше без Савы. Мне нужно кое-что показать вам.

— Не понимаю…

— Прошу вас! Мне не к кому больше обратиться! Зайдите ко мне через полчаса. Дверь будет открыта. Только не забудьте и ничего не говорите Саве!

— Хорошо, Ханаби… Всё это странно, но я обязательно зайду.

Мы вернулись к себе.

— А если ничего не получится? — спросил я, наблюдая, как она достаёт нож и проверяет, хорошо ли он заточен.

— Тогда придётся ждать двадцать пятого августа… Но я не хочу, Орион, с меня хватит. Если у тебя получится выйти в междумирье, постарайся вернуться в первый мир. Ты сможешь?

— Не уверен… И человеку сложно вернуться туда, где он уже умер. Мне нужна твоя помощь: надо определить, какой именно мир твой. Туда и отправимся.

Ханаби отложила нож и подошла к столу в поисках ручки и листка бумаги.

— Оставим записку для другой моей версии, чтобы помочь ей… — пробубнила она.

Письмо получилось недлинным: Ханаби описала, кто она и почему заняла место другой, что мы узнали и увидели, пожелания и советы на будущее. Потом оставила его на видном месте.

Нас здесь больше ничто не держало. Ханаби неглубоко порезала вены, а я опять сосредоточился. Медленно-медленно силы утекали из тела девушки. Нас окружила тьма, но я видел, куда нужно идти. Ещё немного, и…