Redemption (Искупление) (гет)

Гарри продолжал ругаться последними словами, когда он приземлился в затемненной комнате. Но все же, так как он не знал где и кто мог поджидать его в этой темноте, готовясь к нападению, он перешел с устной ругани на мысленно посылаемые проклятья. Азкабан позволяет сильно расширить словарный запас, и Гарри воспользовался приобретенными знаниями в полном объеме, выражая неудовольствие собственными умственными способностями. Портоключ, конечно, был очень искусство замаскирован, но все же ему следовало быть более осторожным. Тот, кто устроил эту засаду, очевидно, знал его очень хорошо, потому что он конечно же не мог не забрать свою любимую книгу по Квиддитчу.

Гарри тихо лежал на полу, там, где и преземлился, напряженно прислушиваясь к шорохам, которые могли бы выдать присутствие кого-либо еще в комнате. После длинной паузы, он безшумно преподнялся на коленях и прошептал «Люмос». Шар синего света появился над его ладонью и Гарри узнал комнату, в которой стоял. Он не мог ее не узнать, ведь он, без сомнения, провел здесь достаточно времени.

Гарри Поттер был в снова в Хогвартсе, а точнее, в кабинете директора. Комната была темной, ни Дамблдора, ни Фоукса в ней не было. Гарри прорычал себе под нос проклятья, злясь на жульническую уловку Дамблдора, перед тем как признаться самому себе, что она была мастерски спланирована Гарри не был уверен когда была сделана книга-портоключ – шесть лет назад, когда он исчез или ее поставили на полку лишь несколько недель назад. Было логично предположить, что Гарри когда-нибудь появиться у Дурслей, хотя Гарри не думал, что Дамблдор знал об альбоме или о его тайнике в маленькой спальне.

Юноша сел на стул возле стола и позволил свету потухнуть в его руке. Сидя в полной темноте, он задумался на мгновение. Выйти из замка среди дня незамеченным будет довольно сложно, если вообще возможно. Дневные хлопоты утомили его. Сотворение пары защитных щитов без помощи палочки, редекорация его комнаты, да и вся эта сцена запугивания Дурслей, тяжело отразились на его состоянии. Гарри погладил рукой альбом с фотографиями, и улыбка появилась на его лице. По крайней мере, он вернул себе родителей. Хотя бы ту их часть, которая когда-либо была у Гарри.

Он только начал решать, что ему делать дальше, когда инициатива была забрана из его рук. Спешащие шаги послышались на ступенях, и Гарри быстро встал у стены — вне линии прямого попадания от двери. Комната осветилась, готовясь встретить приход директора, и Гарри встал на изготовку. Он не думал, что Дамблдор нападет на него, но если портоключ был заготовлен годы назад, тот мог не ожидать гостей в своем кабинете. Сомнения отпали, как только Албус Дамблдор, в обрамлении своей длиннющей бороды и полумесяцев очков, вошел в комнату с палочкой наготове. Дамблдор знал.

Албус был как раз в середине приятного разговора с гостями и коллегами, которые избрали Хогвартс своим домом на это лето. И в этот самый момент, когда он как раз наслаждался сочным куском лимонного пирога, он с удивлением услышал, как охранные заклятия Хогвартса издали характерный сигнал, сообщающий о том, что порто-ключ с местом назначения где-то внутри замка был приведен в действие. При более внимательном взгляде на магические узы замка, которые он удерживал как директор, Дамблдор обнаружил, что гость прибыл в его кабинет. Пораженный, он поспешил из залы, игнорируя вопросы удивленных и слегка обеспокоенных обедающих. В его кабинете было слишком много магических предметов и книг, которые могли принести много вреда, попади они в плохие руки. При этом он был чрезвычайно заинтригован, самим фактом, что кто-то сумел сделать порт-ключ в Хогвартс. Дамблдор или кто-либо по его личному поручению обычно были единственными, кто был способен на это. Если только не... Дамблдор прибавил еще шагу, потому что у него появилось достаточно хорошее подозрение о том, кто находился сейчас в его убежище. Эта беседа обещала быть чрезвычайно интересной, и он погрузился в размышления, приближаясь к горгулье. Действительно очень интересной, если его подозрения были верны, и Мальчик-Который-Выжил был против своей воли доставлен в кабинет того, к кому нынче не испытывал особой любви и доверия. Если бы он всего лишь потратил немного времени, чтобы проверить, пусть и кажущиеся столь несомненными, факты, мир мог бы быть сейчас совсем другим сейчас. Но с другой стороны, подумал он, Волдеморт был мертв и этого удалось достигнуть с минимальными потерями. Возможно, даже если они, может быть, потеряли Гарри навсегда, все случившееся было к лучшему. Но даже эта мысль не уменьшала внутренней боли.

Вот так, с тяжелым сердцем, Албус Дамбалдор вошел в кабинет. С палочкой в руке на тот случай, если он ошибался в своих догадках относительно личности незванного гостя, и приготовился к довольно напряженному разговору с молодым человеком, которого он однажды ошибочно оставил на произвол судьбы. Лишь войдя, он обнаружил подтверждение своей догадке, Албус убрал палочку на место в широкий рукав и направился к креслу за столом. Гарри следил за каждым его движением пристальным взглядом холодных глаз, не меняя положения, прислонившись возле стены. Дамбалдор заговорил извиняясь:

— Я прошу прощение за портоключ. Я, кажется, забыл убрать его тогда, шесть лет назад. Но я не сожалею о том, что ты оказался здесь, Гарри. Я думал о том, где ты сейчас, – Албус указал жестом на кресло, хотя у него было мало надежды на то, что Гарри примет его предложение.

Как он и предполагал, Гарри проигнорировал дружеский жест и заговорил.

— Я приходил в себя.

— А, да, я надеюсь сейчас ты себя чувствуешь хорошо? – не дожидаясь ответа, престарелый директор продолжил. – Позволь заметить, что выглядишь ты не плохо.

— Учитывая обстоятельства, вы имеете в виду, — Гарри выглядел почти веселым, в чрезвычайно чопорном, холодном и сердитом варианте. — Я надеюсь Дурсли не понесли ни какого... значительного ущерба?

Выражение гарриного лица не изменилось:

— До этого вам не должно быть никакого дела, — Гарри был несколько раздосадован тем, что ему не удалось довести до конца взбучку своим бывшим опекунам. Он планировал еще один раз хорошенько испугать их и навеять на них ужас обещанием вернуться как-нибудь. Собирался он возвращаться или нет, Гарри еще не решил, но было бы приятно вспоминать о Дурслях и знать, что они живут в ожидании того, что он войдет в дверь их дома в любой момент. Гарри отдавал предпочтение психологическому давлению. По сравнению с физическими пыткам, оно требовали значительно большего планирования, но много меньше фактической работы. Зачем тратить энергию, запугивая кого-то, если они могли запугать себя сами?

Албус сменил тему разговора:

— У меня есть здесь что-то для тебя. Я гадал как это передать тебе, так как посылать ее с совой не казалось мне вполне разумным, — встав, он медленно направился к полке и вернулся с коробочкой в руках. Осторожно открыв ее, он вынул что-то, что Гарри узнал немедленно.

— Моя палочка? – Гарри был поражен и неприступный вид немного соскользнул с него. – Я ожидал, что ее сломают.

Албус поморщился:

— Это почти так и случилось, но было решено оставить ее целой, учитывая, что она давала преимущество против ее двойника. – Албус был бы рад сказать, что он хранил палочку в надежде, что он однажды сможет вернуть ее хозяину, но это было бы не правдой. Честный подход был единственным мудрым путем в данной ситуации. Особенно учитывая, что у Гарри, вероятно, были претензии к Дамбалдору, так как директор так никогда и не сообщил Гарри о пророчестве. – Я не знаю нужна ли она тебе все еще, учитывая, что той ночью в ней не было необходимости.

— Хм, — Гарри проигнорировал довольно очевидный намек на предложение объяснится. — Она, конечно, не очень мне теперь нужна, но это уменьшает выброс энергии. Мне немного надоедает спать... – пробормотал он под нос, но директор всеравно услышал его. Не зная как понять полученную информацию, он отнес это к остальным загадкам этого необыкновенного молодого человека.

— Гарри, я хотел бы принести извинения...

Гарри замахал рукой.

— Не надо. Просто, не надо. Я действительно не хочу ничего об этом слышать, – Гарри мотнул головой и неожиданно стал выглядеть намного старше своих лет. Затем, почти физическим усилием стараясь изменить течение мысли, он дотронулся до палочки. Албус попытался предостеречь его:

— Гарри, подожди...

Но было слишком поздно. Могущественная волшебная палочка, до которой не дотрагивался ее истинный владелец в течение многих лет, просто взорвалась энергией, посылая искры, дым и вспышки света во все возможные стороны. Двигаясь с проворством, которого Албус в себе боле не предполагал, директор перескочил из кресла за стол.

Как только ситуация стала относительно безопасной, Албус встал, отчаянно шаря глазами пространство перед столом,

— Гарри!

Кашель раздался за дымовой завесой и отчаянно машущая рука пыталась направить немного свежего воздуха в свою сторону. Албус вздохнул с облегчением и, махнув палочкой, полностью убрал дым из своего кабинета. Гарри стоял в центре комнаты, мотая головой. Черные полосы покрывали его лицо и очки, волосы в прямом смысле встали дыбом. Гарри мигнул и на долю секунды веселый блеск появился в уголках его глаз. Он протянул:

— Да, это было чрезвычайно интересно, — и затем это исчезло и его глаза преобрели вновь бесстрастное выражение, которое теперь стало для них обычным, но даже этот маленький проблеск и саркастическое замечание дали Албус у прилив надежды. Теперь он придерживался того мнения, что Гарри придет в себя. Это может занять долгое время, но юмор его отца и настойчивость его матери пре возобладают в их сыне и позволят ему идти вперед.

Албус сдержал свою собственную улыбку. Гарри выглядел довольно забавно, но сейчас, пожалуй, было не лучшее время делать замечания по этому поводу.

— Я прошу прощение, Гарри, я должен был предупредить тебя о возможной отдаче.

Гарри только пожал плечами:

— Мне следовало знать, — поморщившись, он осторожно отнял свои покрасневшие пальцы от палочки и переложил ее в другую руку, махая поврежденной конечностью.

— Ты не мог знать чего ожидать.

Гарри ответил преподняв одну бровь, эффективно давая понять Албус у, что тот не обладал ни малейшим понятием о том, что мог Гарри нынче. Последовавшее затянувшееся молчание граничило с неловкостью, пока Албус в волнении пытался найти способ не дать Гарри исчезнуть вновь. Гарри, со своей стороны, был поразительно спокоен, стоя перед столом, так как если бы в его распоряжении было все время во вселенной. Решив пока больше не пользоваться палочкой, он без ее помощи поправил свои волосы и немного отряхнулся. Психологическое давление, похоже, работала не только на Дурслей. Гарри придерживался того мнения, что Дамбалдору было не вредно немного поволноваться на его счет, так как директор похоже делал это через чур редко в последние шесть лет.

Албус был избавлен от дальнейших попыток поддерживать разговор звуками шагов на лестнице. Гаррина же реакция на это была довольно интересной. Он сделал один большой шаг и встал возле стены, таким образом, чтобы он мог видеть одновременно и стол и дверь, оставаясь при этом скрытым от большей части взоров от двери. Албус вздохнул, почувствовав себя уязвленным тем, что Гарри считал себя в опасности в Хогвартсе и готовился к самообороне, в случае необходимости. Директор хотел бы сказать Гарри, что люди в этом замке скорее дадут отрезать себе руку, которой они держат палочку, чем причинят ему физическую или моральную боль. Но, он знал, что Гарри этому не поверит. Доверие никогда не давалось легко молодому Поттеру и испытания, что преследовали его всю жизнь, лишь подчеркнули в нем эту особенность.

Дверь распахнулась и двое людей, которых Албус очень хотел свести с Гарри, вошли. Если бы он был один, директор бы фыркнул от удовольствия. Все складывалось даже лучше, чем он мог надеяться. Сначала веселый блеск в уголках Гарринных глаз, теперь неизбежная встреча с людьми, которых Гарри определенно предпочел бы не видеть. Сириус вошел первым, Ремус шел следом степенным шагом. Ни один из них не заметил Гарри, Сириус заговорил:

— Албус, Вы в порядке? Вы вихрем умчались из Большой залы и затем последовал взрыв, – принюхавшись, он поморщил нос. – Здесь пахнет дымом. Что случилось?

Ремус пристально осматривал комнату, пока Сириус говорил, очевидно ища причину взрыва, его глаза стали почти вдвое больше, когда они встретились с Гарриными. Он открыл рот, словно пытаясь что-то сказать, но не смог. Тем временем Дамбалдор спокойно ответил:

— У нас тут был небольшой инцидент с выбросом энергии волшебной палочки, но никто не пострадал.

Сириус выглядел озадаченным:

— У нас?

Дамбалдор открыл рот, чтобы ответить, но Ремус опередил его, наконец заставив работать свои голосовые связки.

— Гарри?

Гарри сохранил непроницаемое выражение лица, но внутри он боролся с желанием стукнуться головой обо что-нибудь тяжелое. Он не был еще готов к этому! Его логическая сторона готова была согласиться, что будь выбор за ним, он так никогда и не стал, но его эмоциональную часть мозга не заботили такие тонкости, она просто хотела поскорее убраться из этого чертого замка. Гарри на секунду подумал о том, чтобы просто выйти из все еще открытой двери, но при этом он почувствовал укол гордости. Это слишком напоминало бегство. Он не нуждался в этих людях, но, следовательно, у него не было и повода бежать от них. Единственное в чем он был уверен, что никогда в своей жизни он не был так запутан. Ему это совсем не нравилось, но он не имел ни малейшего понятия, что с этим делать.

Реакция Сириуса была бы забавной в любой другой ситуации. В ответ на тихо произнесенное Ремусом слово, он застыл на месте, вся кровь отхлынула от его лица. С мучительной медлительностью он повернулся на встречу к холодным как лед зеленым глазам. «Гарри?» Имя прозвучало как писк. Гарри не знал что делать, ведь единственное, что приходило на ум — послать в Сириуса каким-нибудь хорошим проклятьем, но это как-то не совсем подходило к ситуации. Так что после минуты под ошарашенными пристальными взглядами двух лучших друзей своего отца, Гарри потерял терпение. Вновь повернувшись к Дамбалдору, он был уверен, что на долю секунды увидел веселый блеск в старческих голубых глазах. Гарри был совсем не в восторге от этого, но его положение не позволяло возражений. Запихнув палочку в рукав, он глубоко вздохнул:

— Ну, я тогда пойду.

С этим он начал двигаться к двери. Организованное отступление не может быть названо бегством, так?

Он не ушел далеко. Оба, Сириус и Ремус, одновременно закричали:

— ПОДОЖДИ!

Гарри замер, ошарашенный, и в шоке смотрел как двое мужчин, обменявшись значительными взглядами, упали на пол, шепча на распев на незнакомом языке длинные сочетания звуков, которые Гарри не смог разшифровать. Он чувствовал бы себя много лучше в данной ситуации, если бы Дамбалдор, который сперва выглядел озадаченным, затем просто не засветился от удовольствия.