Redemption (Искупление) (гет)

Две недели прошли без каких-либо значимых контактов между Гарри, Сириусом и Ремусом. Пару раз он видел их издалека, но послушные его приказу, только заметив его, они сворачивали или уходили в сторону. Заказав подшивку старых газет «Ежедневного Пророка» и несколько книг о делах тех лет, что он провел в Азкабане, Гарри использовал это время для знакомства с событиями произошедшими в магическом мире во время его невольного отсутствия. Некоторые новости были довольно забавным, мягко выражаясь.

В итоге молодой Поттер пришел к выводу, что Министерство Мании в целом было абсолютно ни к чему не пригодно. Да, там было несколько хороших людей, и авроры были в форме, но руководство, в основном было либо глупо, либо коррумпировано. Молодой маг попросту не понимал, как магическое население страны с этим мирилось. Практически каждое заявление Фаджа в итоге оказывалось неверным. Юноша покачал головой в неверии. Да, министра выбирали на десятилетний срок, но для этого напыщенного идиота они могли бы сделать исключение. Кстати, перевыборы были в этом году, и Фадж пользуясь тем, что опасность Волдеморта миновала, даже лидировал в предвыборной гонке. Гарри фыркнул. Можно подумать, министр имел какое-либо отношение к исчезновению угрозы. Гарри единолично разобрался с темным Лордом.

Молодой Поттер поднял глаза, когда хлопок возвестил о прибытии домашнего эльфа. Перед ним стоял Рулли с письмом и посылкой. Положив газету рядом с пустой чашкой, Гарри улыбнулся маленькому эльфу, и тот счастливо мигнул в ответ. Потребовалось время, но новому хозяину, наконец, удалось заставить этого эльфа немного расслабиться.

— Привет, Рулли.

— Мастер Гарри, Рулли принес посылку. Мастер Гарри хочет посмотреть ее сейчас? — получив кивок в ответ, эльф передал хозяину пакет, забрал тарелки из-под еды и ушел. Гарри узнал характерный почерк на конверте: руку Снейпа он теперь отличал особенно хорошо. С интересом рассматривая пакет, юноша вскрыл прилагавшуюся записку. Письма Снейпа всегда были содержательны и приходили строго по расписанию, но он не присылал посылок с тех пор как отправил Гарри книгу по теории связей около пары недель назад. Парень зло покосился на том, лежавший на краю стола. После того, как Гарри сорвал свое зло на несчастной книге несколько недель назад, у той был оторван корешок, и пара страниц грозили выпасть наружу. Дальнейшие изыскания в теории связей и других подобных заклинаний, оставили ему очень мало надежды на успешное решение проблемы. Конечно, можно было рассчитывать на то, что со временем связь может развеяться, однако звучало это неправдоподобно. По крайней мере, не в обозримом будущем. Очень мало связей известных в истории соответствовали характеристикам той, что подвергли Гарри, да и те немногие были разорваны вскоре после сотворения: либо в результате прощения, либо по причине смерти. Это не давало Гарри никакой информации о том, как долго связь могла оставаться в силе без внешних воздействий на нее.

Письмо Снейпа было характерно кратко и по существу.

Поттер,

Снейп.

Гарри удивленно мигнул. Снейп что действительно беспокоился о нем? Этого просто не могло быть. Ему было неприятно признаваться, но он действительно полностью забыл о полнолунии. А это его действительно беспокоило. Снейп был прав. Вдобавок ко всем его другим проблемам, Гарри не хватало еще стать оборотнем. Не говоря уже о том, что тогда выносить Люпина станет еще сложнее, к чувству вины которого добавиться еще и это.

Превращаться в большого, мохнатого, дикого зверя каждый месяц как-то не очень привлекало. Нет уж, спасибо. Гарри открыл пакет и вынул сосуд с темной жидкостью. Аккуратно он открыл его, чтобы понюхать и немедленно пожалел об этом. «Э-у-у». Запихнув пробку на место, он поставил сосуд на стол и уставился на присланное зелье.

Ему удалось почти не вспоминать об этих двух идиотах, после того, как он отдал им распоряжение держаться подальше. Ну, почти не думать. Он не мог совсем выкинуть их из головы, так как время от времени ему случалось увидеть спину Сириуса, спешащего в другую сторону. Гарри иногда думал о том, что могло бы быть. Например, если бы он позволил им убить Питера, или же той ночью не было бы полнолуния, или если бы просто люди, которых он любил, доверяли бы ему чуть больше, а уликам против него чуть меньше. Но такие размышления только приносили горечь. Почему-то судьба хотела, чтобы у Гарри Поттера не было семьи. Он, похоже, появился на этом свете единственно для того, чтобы победить Волдеморта и спасти мир.

И сейчас, когда эта задача была выполнена, Гарри попросту не знал, что ему делать с остатком своей жизни. Молодому Поттеру не было еще и двадцати одного. Но он не хотел попросту вернуться в магический мир. Геройские почести было бы тяжело пережить кому угодно, а тем более Гарри с его нетерпимостью к глазеющим на него зевакам. Он живо представлял себе картину, как он приходит подавать заявку на работу, а потенциальные работодатели просят у него для начала автограф. Молодой маг немного пофантазировал о том, чтобы изменить имя и внешность, но быстро отказался от этого. Он был Гарри Поттером и гордился именем, данным ему родителями. Они любили его еще до того, как он стал знаменит, и он сохранит имя и облик в знак уважения к ним.

Гарри постарался выкинуть грустные мысли из головы и озабоченно посмотрел на пузырек с зельем. Придя, наконец, к некому решению, он позвал:

— Добби?

Хлопок оповестил о прибытии домашнего эльфа.

— Гарри сэр звал Добби?

Молодой маг задумался, прежде чем ответить.

— Да, Добби, мне нужна помощь.

— Добби будет рад помочь чем угодно.

— Ты можешь как-нибудь узнать, что делают два других мага, без того, чтобы они об этом знали?

Эльф задумался на мгновение.

— Добби знает, что они обычно делают, они работают в библиотеке. Или разговаривают в своей комнате. Гарри сэр хочет узнать, что они делают сейчас? – в ответ на кивок, Добби продолжил. – Добби пойдет посмотрит на других волшебников. Добби скоро вернется. Другие волшебники не увидят Добби, — с этими словами он посмотрел на Гарри с видом заговорщика и исчез. Парень ухмыльнулся и вернулся к своей газете. Он мог положиться на Добби.

Как и ожидалось, через десять минут эльф появился вновь. Гарри взглянул на него поверх газеты, и его маленький шпион отрапортовал:

— Они спорят в подземелье.

— В подземелье? – удивился Гарри.

Маленькое существо сделало движение, которое должно было быть равносильно пожатию плечами, но в исполнении эльфа, это выглядело довольно странным.

— Они чинят дверь камеры и спорят. Очень шумные волшебники, — Добби чуть фыркнул, словно громкий звук тревожил его довольно большие уши.

Догадка появилась в Гаррином мозгу.

— А, они, наверное, стараются приготовить место трансформации Люпину, — парень чуть ухмыльнулся. Он не мог избавиться от чувства удовлетворения при мысли, что он-то знал, что им не о чем беспокоиться, а они нет. Месть иногда проявляется в самых разнообразных формах. Позволив себе чуть-чуть позлорадствовать по этому поводу, Гарри благодарно кивнул Добби и вернулся к своей стопке старых газет.

Спустя некоторое время молодой маг снова взглянул в окно – солнце уже садилось. Прошло около пары часов, пока он читал газеты. Дольше, чем он предполагал. Сосуд с зельем все еще стоял перед ним. Маг вздохнул, он не мог откладывать это дальше. В ближайшее время Люпину нужно было выпить зелье. Но Гарри скорее повесится, чем сам отнесет им этот сосуд.

— Добби?

Эльф снова появился в ответ на его зов

— Гарри, сэр?

— Прошу прощение, что снова побеспокоил тебя.

Добби посмотрел на юношу взглядом, ясно говорившим, что у Гарри было не все в порядке с головой.

— Добби хочет помогать Гарри сэру. Это не беспокоить Добби совсем.

— Да, хорошо, можешь отнести это зелье двум другим волшебникам, пожалуйста?

Гарри передал ему зелье.

Добби кивнул и осторожно взял сосуд длинными пальцами.

— Добби это сделать. Если другие волшебники спросить, что это такое, что Добби сказать?

— Просто отдай им это, и если они спросят, скажи, что это я передаю им сосуд через тебя. Это все что им нужно знать, — вздохнув, Гарри проводил взглядом исчезающего Добби и, возвращаясь к газетам, пожалел о том, что не сможет увидеть происходящее в подвале, когда Добби передаст его посылку.

В это время, несколькими этажами ниже, Ремус и Сириус все еще спорили. За последнюю пару часов они сменили тему спора несколько раз, но это ни чуть не уменьшило его напряженности. Вообще-то это не было очень необычным. В день перед полнолунием настроение Ремуса всегда было смесью упрямства, напряжения и раздражительности. Прибавьте к этому здоровый врожденный идиотизм Сириуса, и результат было сложно было невозможно предугадать.

Они сидели в подземелье, прислонившись спинами к каменной стене, и смотрели на угасающий свет заката за зарешеченным окном. Сириус начал что-то говорить, что, судя по его тону, он повторял уже не в первый раз:

— Нет! Ты не должен ничего говорить Гарри. Мы не должны с ним разговаривать, как ты любишь мне напоминать. С тобой все будет в порядке. Я починил дверь и буду здесь с тобой. Ты не вырвешься отсюда, я не позволю тебе.

— Бродяга, мы уже обсуждали это, и это я починил дверь, а не ты, — Ремус выглядел неуверенным. – Я просто думаю, что его надо предупредить. Если я вырвусь...

— Не вырвешься!

-... тогда я могу сильно навредить ему...

— Не сможешь!!

-... или даже убить...

— Не убьешь!!!

Ремус, казалось, даже не слышал становившихся все громче замечаний Сириуса.

— Так что я действительно думаю, мне следует предупредить его. Для этого потребуется лишь секунда, и потом я могу сразу уйти оттуда.

— Лунатик, знаешь, тебе еще не приходилось получать удовольствие от боли, возникающей при неповиновении его приказам. Сделай сам себе одолжение и оттяни этот счастливый момент подальше. Это больно, — Сириус чуть поморщился. Боль такого рода хорошо запоминалась. Он, конечно, готов был идти наперекор приказам, но не без веской причины для того.

Ремус приковал друга взглядом.

— О, я должен позволить Гарри оказаться в опасности, просто потому, что я хочу избежать головной боли?

— Это не то, что я сказал! – Сириус начинал терять терпение в девятый раз за этот день.

— Это именно то, что ты сказал!

— Нет! Я сказал, что Гарри не подвергнется никакой опасности, вообще! Так что предупреждать его о чем-то, что не принесет ему никакого вреда, но сделает очень больно тебе, попросту глупо!

Сириус закончил свою тираду, расплывшись в улыбке, вряд ли у его друга найдется контраргумент на это.

Но не вышло.

— Теперь получается, что я – идиот, потому что я не хочу, чтобы с Гарри что-то случилось?

— Я тебя просто прибью, — вздохнул Сириус.

Начинающий просыпаться в Ремусе оборотень, принял угрозу буквально и прошипел в ответ:

— Только попробуй, и я перегрызу тебе горло!

Сириуса, к сожалению, это не остановило.

— О, не выпускай когти. Я выразился образно.

Спор грозил перейти в драку, что не было чем-то уж очень необычным перед трансформацией, но они были прерваны хлопком, возвестившим о прибытии домового эльфа. А именно Добби. Ремус, который в его нынешнем состоянии не очень хорошо относился к людям появляющимся из воздуха, зарычал на эльфа, и тот тихо взвизгнув, попятился. Сириус быстро встал между оборотнем и маленьким существом, и с интересом взглянул на последнее.

— Привет, Добби, что мы можем для тебя сделать? Сейчас не самое подходящее время, но ..., — магу было очень интересно, что эльфу здесь понадобилось, они довольно редко встречались с другими обитателями замка и лишь в тех случаях, когда это было абсолютно необходимо. Добби, дрожавший лишь от одного взгляда на Ремуса, быстро передал сосуд Сириусу, который принял его с озадаченным выражением лица.

— Что это?

Добби быстро ответил, явно стараясь поскорее убраться из подземелья. Он ни на секунду не отрывал двух своих огромных глаз от оборотня, который в свою очередь следил за маленьким существом из-за спины Сириуса взглядом, который можно было описать только, как голодный.

— Гарри сэр сказал доставить. Это всё, что Добби делать, — с этим эльф растаял в воздухе.

Сириус посмотрел на сосуд, откупорил пробку и глубоко вдохнул.

— Ауррффф!

Ремус замер на месте, его чувствительный нос немедленно распознал исходивший от зелья резкий запах.

— Сириус, это ...

Блэк выглядел так, словно его сейчас стошнит.

— ... Аконитовое зелье. Да, я знаю, и я никогда не был так счастлив, что ты его будешь пить, а не я. Мерлин, как же воняет это варево, — он поспешно передал сосуд приятелю.

Ремус, похоже, был в шоке.

— Но почему?

Сириус проигнорировал вопрос, но тут что-то другое пришло ему на ум.

— Ага! Это доказывает, что Гарри уже знал об этом! Так что ему не зачем было что-либо говорить! Я выиграл!

Ремус бросил на друга взгляд, не обещавший тому ничего хорошего при первой же возможности, но сейчас спорить не стал.

— Но почему он прислал мне зелье? Я сомневаюсь, чтобы его сильно заботило, останусь ли я в своем рассудке сегодня ночью или нет.

Оба мужчины нахмурились при этом. Их последняя встреча с Гарри оставляла мало сомнений на счет его отношения к ним. Они сделали ставку — проиграли, и знали об этом. Но сейчас друзья уже ничего не могли поделать с этим.

Сириус вздохнул:

— Мне бы хотелось думать, что мой крестник хочет избавить тебя от приступа сумасшествия, но я полагаю, что, скорее он считает, что если в его замке должен будет бегать дикий волк, то пусть лучше это будет мыслящий волк, а не мохнатый маньяк и убийца.

Ремус пожал плечами:

— Наверное, ты прав, но я не стану возражать, — поморщившись, он поднес сосуд к губам.

Сириус состроил кислую физиономию, когда его приятель стал пить зелье. Блэк никогда не пробовал это варево, так как оно было ядовито для обычных людей, но у него были некоторое представления о том, что это была за гадость, судя по ее запаху и выражению лица Ремуса. Потом еще один вопрос пришел ему в голову.

— А, Ремус, у тебя есть какие-нибудь идеи, где Гарри добыл это зелье? Я сомневаюсь, чтобы он сделал его сам.

Ремус пожал плечами:

— Снейп?

Сириус рассмеялся.

— Ага... Как сейчас вижу — Снейп делает зелье для Гарри Поттера. Это было бы событием года. Нет, я думаю, это кто-то другой.

— Не так уж и много существует людей, которые могли бы его сварить, — Ремус снова пожал плечами и задумался. – Мне не очень-то важно, кто его сделал, я ненавижу терять контроль над ситуацией.

— Я знаю. Но смотри: теперь со мной поблизости, с починенной мной дверью, и с этим зельем тебе не о чем волноваться.

Ремус пронзил того взглядом.

— О, совсем не о чем. Разве что о чересчур самоуверенном псе. И ЭТО Я ПОЧИНИЛ ЭТУ ЧЕРТОВУ Д..., — неожиданно он замолк и напрягся.

Луна только что взошла, и луч лунного света скользнул сквозь прутья оконной решетки. Сириус поспешно превратился в Бродягу и ободряюще залаял в тот момент, когда Ремус начал болезненное перевоплощение в волка. Быть запертыми в подвале вовсе не так увлекательно, как исследовать дикий и опасный лес, но, по крайней мере, они могли составить друг другу компанию. Волк поднял голову, понюхал воздух и громко завыл. Дикие инстинкты были все же чрезвычайно сильны, несмотря на то, что зелье отбивало жажду крови. Жизнерадостный пес присоединился к другу, и гармония их голосов разлилась эхом по коридорам замка. По крайней мере, для их ушей это звучало гармонией.

Наверху Гарри глубже зарылся в подушку и застонал. Ночь обещала быть очень длинной. Он потянулся за палочкой. Хвала Мерлину за заклятье звукового барьера.