Следующая цель (джен)

Как я ни старался, как ни уговаривал, вопрос с деканом остался открытым. Не то чтобы я больше всех переживал за оставленных на произвол судьбы слизеринцев, просто хуже умел контролировать эмоции. К сожалению, никто из нас не мог ничего сделать. Стоящих идей, как помочь, не было, а глупые, вроде наложения подчиняющего проклятия на Вуда и внушения ему, чтобы помог детям, разбивались о здравый смысл взрослых и циничных мужчин.

В конце концов я был вынужден прекратить педалирование этой темы, хотя не выбросил из головы мысли о слизеринцах.

Единственным утешением стало то, что Драко закончил варить зелье для Финнигана.

Пропажа Томаса сильно ударила по Симусу, они ведь с первого курса были лучшими друзьями, мне оставалось лишь добить. Что до самого Томаса… Не сказать чтобы Симус особо напрягался. Он действительно горевал по пропавшему другу, особенно за стаканом огневиски после собраний Ордена, но на этом и всё. Через неделю после «вердикта» Дамблдора Финниган ещё раз навестил родителей друга, не узнал ничего нового и снова стёр им память, заодно и Конфундусом приложил — чтобы и те не искали Дина, «решившего прекратить контакты с магглами». Логики в том было не много, магглы всё равно не смогли бы ничего предпринять для поисков сына в мире магии — а больше им и негде было искать, — однако со слов Симуса выходило, что таким образом он «смягчил» утрату.

В очередной раз подивившись странной фантазии бывшего соседа, посчитавшего, что пропавший с горизонта сын — не повод для волнения, я пожал плечами и сосредоточился на том, как ему отомстить.

Точно спланировать его судьбу я не мог, ведь прегрешения Финнигана были не настолько ужасны, чтобы приговорить его к смерти или тюремному заключению, но и допустить, чтобы он продолжал свободно разгуливать по Министерству, было бы неправильным. Дамблдор рассаживал своих людей на ключевые посты, медленно, но верно подминая под себя магический мир, и чем быстрее мы поломаем его игру, тем больше чистокровных волшебников выживет и магических знаний сохранится… Финниган был мелкой сошкой, но дорога начинается с первого шага. У Дамблдора немало сторонников, но их число конечно, даже потеря пешки может оказать серьёзное влияние на чашу весов в решающий момент.

После пары дней сомнений я решил положиться на волю случая.

Празднование Хэллоуина послужило новым поводом для встречи орденцев. Обмениваясь новостями, делясь впечатлениями о новых рабочих местах, они курсировали по кухне и гостиной Блэк-хауса с бокалами. Кричеру ничего не стоило незаметно подлить Финнигану зелье. А потом мой план рухнул из-за, казалось бы, мелочи: ещё до того, как зелье начало действовать, Симус поцапался с Джорданом и решил прогуляться, чтобы остыть.

Первоначально моя задумка была прозрачно проста: зелье сделает Симуса агрессивным, он затеет драку на ровном месте, Дамблдор побоится доверять ответственное кресло столь неуравновешенному соратнику, и тем самым один из планов старика будет временно приостановлен. По моему замыслу Симус должен был получить репутацию драчуна, что навсегда поставило бы крест на его карьере в Министерстве магии, но на этом и всё, я не желал ему зла. Но всё пошло наперекосяк.

— И что теперь? — удивлённый не меньше меня, Драко вопросительно обернулся, словно на самом деле ждал, что я смогу ответить.

— Не знаю, — проводив взглядом покинувшего дом Финнигана, растерянно протянул я. — Придётся придумывать что-то другое.

Но ничего придумывать не пришлось: из утреннего «Ежедневного пророка» мы узнали, чем закончился прошлый вечер для моего бывшего однокурсника.

Желание Симуса прогуляться привело его в «Дырявый котёл», где ему встретился Гас Андерсон — известный французский журналист, в недобрый час решивший взять интервью у одного из участников Битвы за Хогвартс. Кто знает, каким именно вопросом Гас разозлил Финнигана, но драку пришлось разнимать всем гостям бара.

Если бы речь шла о любом англичанине, Дамблдор бесспорно замял бы скандал, но тут был замешан иностранец, и Франция проигнорировала намёки и просьбы, потребовав самого сурового наказания — десять лет Азкабана, пригрозив в случае невыполнения требований полным разрывом дипломатических отношений.

— Что Финниган сделал с бедным французом, если они грозятся чуть ли ни войной? — шокированно воскликнул Малфой, откладывая газету. — Зелье не могло дать такого эффекта!

— Не переживай, Драко, ты ничего не перепутал при варке, — похлопал того по плечу Снейп. — Тут дело в наложении искусственной агрессии на характер мистера Финнигана. Видимо, не зря ирландцев считают самым драчливым народом.

— Журналист жив, а вот мы подгадили не только парню, но и старику, — как всегда спокойно произнёс Эдриан, намазывая тост джемом. — Чтобы разгрести последствия драки в баре, Дамблдору придётся надолго отложить свои интриги. Если, конечно, он не хочет пристального внимания к своей деятельности со стороны иностранных государств, а он явно не хочет.

— Значит, у нас есть возможность разобраться в его планах и порушить их, — злорадно улыбнулся Реймонд.

* * *

Пока Дамблдор был занят утрясанием проблем в Министерстве, я лелеял желание пробраться в гостиную Слизерина. От деканства Снейп меня всё-таки отговорил, пообещав подумать над кандидатурой, достойной занять эту должность без ущерба для студентов, но я всё равно хотел туда попасть. И неизвестно, до чего бы я додумался, не отвлеки меня патронус Сьюзен. Улыбка невольно расползлась по лицу. Ещё на занятиях ОД я не мог спокойно смотреть на милейшую морскую свинку, всегда улыбался. Боунс смущалась и, кажется, научившись, больше не вызывала патронуса из-за того, что комплексовала, что это не мощный олень или конь, как у нас с Джинни, или хотя бы собака, как у Рона, а мелкий грызун.

Аппарировав по абсолютно незнакомому адресу, мы с Мальсибером оказалась в безлюдном переулке. Я завертел головой в поисках Сью, а Рей… В очередной раз я понял, что совершенно не приспособлен к партизанской жизни. Вот Мальсибер переместился в незнакомое место с палочкой наготове, я же словно на прогулку вышел.

— Привет, Бастер! — поздоровалась Боунс и сразу замялась. — Рей… — Почему-то при взгляде на Реймонда она страшно смущалась. Вот и сейчас мило покраснела и опустила взгляд. — Простите, что отвлекла, я… Здесь кафе за углом, давайте зайдём?..

Сделав вид, что не заметили её смущения, мы поздоровались и прошли в кафе — погода оставляла желать лучшего. Внутри было тепло и приятно пахло выпечкой. Заняв столик в углу, причём Мальсибер сел спиной к стене, чтобы видеть весь зал, мы со Сьюзен принялись болтать «о жизни» и, лишь получив по чашке великолепного кофе, приступили к разговору, ради которого и встретились.

Боунс не ошиблась, принесённые ей новости были интересными. Оказывается, ещё со времён Хогвартса, а точнее, с первого визита в Хогсмид, Ханна Аббот мечтала стать хозяйкой какого-нибудь бара, как мадам Розмерта, но поскольку в средствах она была не то чтобы стеснена, но не свободна, после выпуска Аббот пришлось искать работу в Министерстве. Довольна положением вещей она не была, особенно из-за того, что ей мешали: стоило ей только получить место, как появился Дамблдор с недвусмысленным намёком, что Ханна должна помогать бывшему наставнику и школьным друзьям. Отказать она не посмела, но вниманием тяготилась, так что едва подвернулась возможность, тут же бросила всё.

— Какая возможность? — не понял я.

— Вы же слышали, что случилось с Финниганом? — риторически уточнила Сьюзен. — В той драке не только журналист пострадал, было много раненых. В том числе и Том, владелец бара, ему здорово досталось — он же пытался разнять драчунов. В общем, Тома выписали через день, он пришёл в бар… Восстанавливать «Дырявый котёл» ему не по силам, да и денег это потребует немало, он ведь… — Сью вдруг запнулась и прикусила губу. — Я не должна этого говорить… В общем, Том почти сквиб. Когда его лечили, проверяли магический потенциал, от этого же зависит дозировка лечебных зелий… Наверное, потому он и решился на продажу.

— А при чём тут Ханна? — так и не понял я.

— Ханна как-то болтала с Томом насчёт «Котла», вот он и вспомнил о ней. Он ей написал, она ответила, а вечером они встретились и договорились обо всём. Ханна вчера забегала ко мне в Мунго, похвастаться. Она уже продала свой дом и стала владелицей «Котла». А вечером к ней пришёл Дамблдор. Уж как он узнал… Сначала он вроде даже обрадовался, что претензии Тома удовлетворены, но потом Ханна сказала, что бросает работу в Министерстве, и…

— Отлично! Значит, Отдел слежки за детьми чист от соглядатаев, — не удержался от довольного восклицания я.

— Верно, но надолго ли? — скептически хмыкнул Рей. — Нам некого посадить в вакантное кресло. Очень жаль, что вы, Сьюзен, выбрали для себя колдомедицину.

Боунс залилась румянцем, но я даже не стал укоризненно смотреть на Мальсибера — знал, что бесполезно, Рей обожал флиртовать и смущать девушек.

— Хм… нужно посоветоваться с Драко.

— Что ты опять задумал? — с долей обречённости вздохнул Реймонд.

— Пока — ничего. Говорю же, нужно посоветоваться. С нами на одном курсе училась Гринграсс. Эта семья всегда сохраняла нейтралитет, а сама девушка, как я помню, была отличным организатором.

— И ты хочешь бросить отличного организатора в бассейн с акулами?

Сьюзен хихикнула, а я надулся:

— Ну, прости, среди моих друзей была только одна грязнокровка, удовлетворяющая нынешнюю власть.

Внезапно Мальсибер заржал. Мы со Сьюзен недоумевающе переглянулись, не в силах понять, что его до такой степени рассмешило, но, как это бывало не раз раньше, вскоре не выдержали и тоже заулыбались.

— Ой, не могу, Уизли — власть, — спустя пару минут, чуть успокоившись, протянул Реймонд.

И только после это до меня дошло, что же было смешного в моей фразе. Боунс смутилась, но тоже засмеялась. Наконец, минут через десять мы достаточно успокоились, чтобы продолжить разговор.

— Я не общалась с сёстрами Гринграсс, они хоть и нейтралы, однако больше благоволили… хм… не той стороне, на которой выступала тётя Амелия, — я не нашёлся со словами, а вот Рею хватило одного взгляда, чтобы Сьюзен улыбнулась. — Всё в порядке, — заверила она и продолжила: — С Дафной мы вместе ходили на нумерологию и древние руны. Она умна и… Да, пожалуй, можно сказать, что она истинная слизеринка. А насчёт Уизли… Вы же знаете, что у Гермионы и Рона свадьба завтра. В Норе.

Вспомнив о Норе, я нестерпимо захотел туда попасть…

— Бастер, о чём бы ты сейчас не думал, выбрось это из головы.

— Но, Рей, ты же даже не знаешь…

— Когда твоё лицо приобретает такое выражение — это означает только одно, — игнорируя моё возмущение, невозмутимо сообщил Мальсибер. — Поэтому я требую, чтобы ты немедленно перестал планировать очередную авантюру.

— Я мог бы завтра…

— Ни в коем случае! — мгновенно отбросив веселье, твёрдо отказал Рей. — Ты вообще в своём уме?!

— Он прав, Бастер, — поддержала моего друга Боунс и снова покраснела.

— Вот, умная девушка со мной согласна, — воспользовался тот неожиданной поддержкой. — Там соберутся все члены Ордена — это слишком опасно.

— Я мог бы пойти со Сьюзен…

— И подставить и её тоже? — жёстко спросил Реймонд.

Вот этот аргумент возымел действие: собой я мог рисковать как мне заблагорассудится и игнорировать любые доводы здравого смысла, но было совершенно очевидно, что рисковать Боунс нельзя — не для того она мне доверилась, чтобы так глупо лишиться преимущества. Зато она сама, наоборот, воодушевилась и предложила то, чего уж точно никто из нас не ожидал:

— Если Бастер примет Оборотное зелье с моим волосом, то вы могли бы пойти вдвоём. Это же будет не так опасно?

Официант разрядил обстановку, подойдя с вопросом, не желаем ли мы заказать что-то ещё, но после его ухода, не давая нам вставить ни слова, Сьюзен продолжила:

— На всякий случай меня можно усыпить или наложить Империус, или я вовсе могу взять суточную смену в Мунго, и тогда, если вдруг что-то пойдёт не так, я останусь вне подозрений и с железным алиби. В общем, подумайте. Приглашение на одиннадцать, если до десяти вы не появитесь, я пойду сама. А сейчас мне пора — смена скоро начнётся. Пока, рада была поболтать, — и она как ни в чём не бывало помахала нам рукой и вышла из кафе.

— Ты плохо влияешь на окружающих, — растерянно протянул Мальсибер, провожая глазами удаляющуюся девушку.

— Зато какие возможности перед нами открываются в свете шанса попасть в Нору! Ты мог бы установить там следящие заклинания, и мы будем в курсе того, что рыжие обсуждают за пределами нашего дома.

Рей молчал. Я заказал ещё кофе и булочек, сам всё съел, расплатился, а он всё ещё не произнёс ни звука.

— Рей? — он поднял на меня задумчивый взгляд. — Можно и под обороткой проникнуть в Нору, но рисковать Сьюзен я правда не хочу. Но зато у нас же есть мантия.

— Идём домой, — отрывисто приказал Мальсибер, и мне не оставалось ничего иного, как последовать за ним в ту самую подворотню, откуда мы пришли в кафе, и аппарировать в Блэк-хаус.

* * *

Отпускать меня на свадьбу бывших друзей Пожиратели не хотели категорически, но чем больше слов было сказано «против», тем отчётливее становилось понятно, что упускать такой шанс нельзя.

Снейп боялся, что вокруг Норы могут стоять щиты, не пропускающие носителей Метки, и Дамблдор всех повяжет ещё на подходе. Я задирал рукава присутствующих, тыкал его носом в чистую кожу предплечий, орал, что Метки исчезли, но всё было тщетно.

Малфой искренне не понимал, какого драккла мне приспичило идти в Нору именно завтра, когда там будет толпа враждебно настроенного народа, вместо того чтобы дождаться удобного случая и незаметно… Я доказывал, что в Норе всегда кто-то толчется, и только среди гостей у нас есть шанс пробраться незамеченными, но Драко упрямо не соглашался.

Нотт же просто заявил, что не видит смысла во всех этих телодвижениях, если можно послать взрывающийся подарок и одним махом избавиться от подавляющего большинства врагов.

В конце концов, исчерпав аргументы, мы были вынуждены прекратить спор.

— Предлагаю компромисс, — в наступившей тишине голос Мальсибера прозвучал подобно раскату грома: неожиданно и зловеще. — Остаёмся дома, но шлём подарок. Не взрывающийся, конечно, а… ну, скажем, боггарта. А что? Отличный подарок, по-моему, — воскликнул он, оживившись. — Смотрите, проверку он пройдёт без проблем: зловредных чар на нём не будет, а сам по себе он не считается опасным. Далее, появление боггарта на свадьбе гарантирует, что всё внимание будет сосредоточенно на нём, а тем временем Кричер…

— Чем Кричер может быть полезен? — тут же спросил материализовавшийся домовик.

— Ты можешь посидеть в коробке рядом с боггартом?

Эльф хлопнул глазами, покосился на меня, но всё-таки кивнул:

— Кричер может…

— Ну вот мы и решили вопрос! — довольно заявил Реймонд, потянувшись за графином.

— Может, ты и нас просветишь? — поняв, что проиграл, буркнул я обиженно.

— А как же, — лучась улыбкой, хмыкнул тот. — Итак, берём коробку или ящик с двумя отделениями, в одно упаковываем боггарта, в другое — сажаем Кричера. В Норе эльф устанавливает средства слежения — как мы уже выяснили, он неплохо с этим справился здесь — и возвращается, а боггарт остаётся в виде подарка молодожёнам.

Мы уже пытались отправить Кричера в дом Уизли, но не вышло — охранные чары не пустили. Завтра же, по случаю свадьбы, народу прибудет много и защита будет ориентирована на Пожирателей смерти и тёмные артефакты, а не на любое живое существо: и то и другое потребовало бы слишком большого расхода магических сил.

Розыгрыш был вполне в духе близнецов Уизли, разве что Джордж вряд ли стал бы так шутить над родным братом в день свадьбы. К счастью, мы не были обременены хорошим отношением к новобрачным, так что идею встретили на ура. Что ж, должен признаться, Рей придумал отличный план.

Остаток дня мы потратили на поиски боггарта и вместительной коробки. С первым помог Кричер, обнаруживший нечисть в одной из камер в подземелье, со вторым — Снейп, которому не так давно доставили в искомой таре заказанные ингредиенты.

В десять вечера подарок Уизли был полностью готов. Последним штрихом я перекрасил бант с зелёного в жёлтый цвет и, чокнувшись с Драко бокалами с Оборотным зельем, аппарировал на юг Шотландии.

— Где мы? — изумился Малфой, рассматривая тёмную улицу без единого фонаря.

— Рядом с почтовым отделением, в котором не задают вопросов, — усмехнулся я, вспомнив, как во время охоты за крестражами мы с Гермионой аппарировали сюда под дезиллюминационными чарами и отправляли весточки в Нору.

Ответ удовлетворил Драко, и мы вызвали Кричера. Убедившись, что и боггарт, и домовик устроены с комфортом, запечатали коробку и вошли в старый и тёмный домик. Медлительный старик молча принял у нас посылку, тщательно пересчитал кнаты и свистнул каким-то хитрым образом. На стол тут же спланировали две крупные совы, а ещё через пару минут они уже вылетели в окно, отправляясь в путешествие к Оттери-Сент-Кэчпоул.

* * *

То, что Кричер молодец, я давно знал, но даже не догадывался насколько. Мало того, что бедняге пришлось провести всю ночь в тесной коробке, перелёт через половину острова тоже дался ему нелегко, но эльф не роптал, добросовестно исполнив все распоряжения: быстро расставил артефакты, скрыл их эльфийской магией и поспешил вернуться с докладом, не став задерживаться, чтобы досмотреть шоу. Однако самое начало он успел застать и пересказал с удовольствием. Особенно Кричеру понравилась сцена с распаковыванием нашего подарка и появлением боггарта.

Празднично украшенные цветной бумагой и лентами коробки складывали на отдельном столе, и десяток тостов спустя заскучавшая невеста решила их посмотреть, потащив за собой и жениха. Шумно порадовавшись получению каких-то бесполезных сувениров, молодожёны добрались и до нашей коробки. Кричер как раз закончил с установкой камер и выглянул в окно, чтобы убедиться, что наш презент не останется без внимания, когда наступил кульминационный момент. Грейнджер стояла ближе всех, и боггарт без колебаний принял форму её страха, а уж когда она свалилась в обморок, подошла очередь Рона. Судя по тому, что за прошедшие годы боггарт Рональда не изменился, несмотря на войну, пытки, многочисленные смерти знакомых и незнакомых людей, друзей, родного брата — его уровень развития остановился на тринадцати годах. А вот новоиспечённая миссис Уизли порадовала: её боггартом стал я.

Никакая богатая фантазия не могла дать нам представление о том, что творилось в Норе в тот момент, когда среди груды красиво упакованных свёртков и коробок возник Гарри Поттер. Что характерно, кто-то из светлых волшебников не побрезговал пустить в меня Аваду, жаль, Кричер не видел кто, а посмотреть эльфийские воспоминания было нельзя.

Посмеявшись над испорченной свадьбой, Эдриан активировал новые «мониторы», и вечер мы провели по-семейному: за просмотром «мыльной оперы».

* * *

«Ежедневный пророк» порадовал шикарными колдографиями со свадьбы Уизли и Грейнджер. В кои-то веки Скитер действовала не на свой страх и риск, а была официально приглашена на торжество. Разумеется, знай Уизли о том, что случится, и близко не подпустили бы Риту к своему дому. Но они не уважали прорицания, потому спокойно дали допуск журналистам.

Раньше я ненавидел Скитер, но потом понял: злиться не на что, она просто выполняла свою работу. И Мерлин свидетель, выполняла хорошо…

Пока общественность смаковала подробности испорченной свадьбы, а Дамблдор пропадал в Визенгамоте, я, не ставя в известность старших товарищей, всё-таки наведался в Хогвартс.

Аппарировав в Запретном лесу на поляну, куда нас водил Хагрид, я обезопасил себя различными чарами и замотался в мантию-невидимку. Из леса, подойдя вплотную к антиаппарационной границе, я проверил защитные чары, ничего не обнаружил и, в последний раз подумав, не стоит ли прислушаться к мудрым советам, и решив, что не стоит, зашагал к школе.

Замок полностью восстановили, но былой атмосферы уже не было. Несмотря на воскресенье, на улице не было ни одного ученика. Поправив мантию-невидимку, я вошёл под своды Хогвартса, надеясь наконец-то почувствовать что-то, но тщетно. Всё казалось иным, неправильным, чужим… Я бродил по коридорам и переходам, слушал разговоры студентов, смотрел на травлю Слизерина и понимал: мы не можем оставаться в стороне.

Уже собираясь уходить, я наткнулся на мальчика в форменной мантии с гербом Слизерина. Ребёнок прятался в нише с доспехами, давился слезами, баюкая повреждённую где-то руку, но почему-то не вышел, даже когда мимо него прошла МакГонагалл.

Декан участвует в травле? Или юный слизеринец по своей натуре такой недоверчивый?

— Помочь? — я понимал, как рискую, но бросить ребёнка в беде просто не мог. В отличие от всех остальных, равнодушно проходящих мимо подобной несправедливости — я был на его месте. Да и сведения я мог получить только от живого человека, часовое наблюдение не могло дать полную картину происходящих в школе событий.

Мальчик вздрогнул и, вместо того чтобы огрызнуться или надменно задрать подбородок, как это делали слизеринцы в моё время, затравленно вжался в стену.

— МакГонагалл тоже на их стороне, да? — негромко спросил я и, взяв его за здоровую руку, потянул к себе, вынуждая вылезти из ниши. — Не бойся.

Явно нехотя, но без сопротивления, он позволил извлечь себя из укрытия, и страх на его лице сменился удивлением.

— Вы…

— Да, — кивнул я, видя, что он узнал меня, — но не называй меня по имени.

— Я знаю о табу, — быстро кивнул он.

— Тогда ты должен понимать, что я не на стороне победителей, — спокойно сказал я. — Идём, в коридоре стоять слишком опасно.

Мальчик без возражений двинулся следом за мной, и вскоре мы оба вздохнули с облегчением, закрыв дверь пустующего кабинета за спиной.

— Давай посмотрю… Ничего страшного, просто вывих. Задержи дыхание, будет немного больно. Эпискеи!

Его глаза широко распахнулись, когда кость встала на место, но он не издал ни звука, лишь прикусил губу. Минуту спустя, когда боль утихла, мальчик поднял голову и спросил:

— Почему вы мне помогли? Всем известно, что вы ненавидите слизеринцев.

— Кому известно? Людям, которые ничего обо мне не знают? — с горечью уточнил я, качая головой. — Не стоит верить всему, что болтают. Я враждовал не со Слизерином, а с одним конкретным студентом.

— А вы вправду его убили?

В этом вопросе было столько эмоций! И страх, и волнение, и восхищение… Я так и не понял, чем тут восхищаться, но с ответом не задержался:

— Нет! Мерлин, конечно нет! В «Пророке» пишут чушь. И ложь.

Как глупо. Я рисковал всем, чтобы пробраться в школу, и ради чего? Чтобы рассказать какому-то мальчишке, что в мире полно несправедливости и лжи? Да он и сам в этом убедится, если уже не смирился…

— Слушай, мне пора идти… Я знаю, вам тяжело приходится. И мне жаль, что я ничем не могу помочь. Скажи, вы справитесь?

Мальчишка вздохнул и совсем по-взрослому произнёс:

— У нас нет иного выхода. Спасибо, сэр. Ну-у-у, что помогли мне.

— Я не Снейп, мне необязательно говорить «сэр». Держитесь, ладно? Мы что-нибудь придумаем, — в глазах ребёнка вспыхнула такая надежда, что мне стало не по себе. Как бы не пришлось жалеть о своих словах. — Ты сможешь никому не рассказывать, что видел меня?

— Конечно, сэр. Я понимаю, что вас ищут все авроры страны. Да и кто бы мне поверил?

— Отлично. Тогда иди.

— До свидания.

Проводив мальчика глазами до двери, я вновь закутался в мантию и наконец покинул Хогвартс, представляя, какой грандиозный скандал ждёт меня дома.

Однако в Блэк-хаусе никого не оказалось.

— Кричер, орденцы не приходили?

— Нет, хозяин. Но в доме предателей крови были грязнокровка с мужем, сказали, что возвращаются на работу.

— Спасибо, Кричер, можешь идти.

Итак, Рон и Гермиона вернулись из свадебного путешествия. Не пора ли перейти к следующей стадии мести?

Больше трёх месяцев я гнал от себя мысли о Лили Эванс, придумывая и осуществляя планы мести бывшим друзьям. Нет, я не передумал наказывать ту, что является моей биологической матерью, но всё же было нечто, мешавшее мне. Я хотел заставить её страдать, вот только Лили не одна, у неё есть семья, дети… Моя месть заденет и их тоже. Что чувствовать к никогда не виденному брату, я не знал. О чужой девчонке, что считалась моей сестрой вообще молчу. Я привык к одиночеству. Даже когда Рон и Гермиона удачно притворялись моими лучшими друзьями, а миссис Уизли без устали напоминала, что я ей родной, я помнил, что я один. За годы у Дурслей это знание въелось в подкорку так глубоко, что, казалось, ничто в мире не способно изменить этот факт. Я уже несколько месяцев пытался осознать, что мать жива и у меня есть родной брат, но так и не смог до конца поверить в это. Никаких доказательств не было, только слова Тома да Сириуса; мне некого было спросить, правда ли это, а идти к ней сейчас, когда я наверняка застыну, всматриваясь в её лицо, и не смогу произнести ни слова, тем более что-то предпринять — безумие.

Без сомнения, Пожиратели понимали, почему я не спешу идти в Лутон и разыскивать Лили. Понимали и молчали, предоставляя мне самому решать, как и когда это делать, но я не мог.

Тот же Драко готов был на что угодно, лишь бы узнать что-нибудь о родителях. Он посетил все принадлежащие семье дома, любимые матерью курорты, посещаемые отцом отели, бродил в моей мантии по Лютному переулку, надеясь хотя бы услышать о них, но всё было тщетно. С каждой неудачей Малфой становился несчастнее, постепенно теряя надежду. Для меня это было дико — как можно любить Люциуса Малфоя? — но для Драко Люциус был не врагом, не Пожирателем смерти или скользким типом, для Драко он был отцом. Строгим, холодным, сдержанным, но в то же время заботливым и любящим.

Поняв, что в очередной раз мои мысли перешли от Лили на абсолютно постороннюю тему, я смирился и сосредоточился на Грейнджер. Что ж, время Лили ещё не наступило.

Итак, моя дорогая и некогда родная Гермиона, что бы с тобой сделать?