... И разверзлись небеса... Книга первая (гет)

Колония, просившая Анну о помощи, была меньше по площади и по количеству проживавших в ней людей, соответственно и коммуна бессмертных в ней оказалось малочисленной. Никто из хозяев их не встретил, и Валерий сразу провел их в теплицы, где для девушки уже ждали подготовленные для посадки грядки и семена, люди, находившиеся там, прекратили работу, с интересом рассматривая ее, как какой-то диковинный экземпляр. Одна из женщин объяснила девушке, что следует делать, и так как она уже выполняла подобную работу, процесс посадки занял немного времени, и Анна освободилась раньше, чем планировала. Анри все это время ждал ее на улице, сканируя территорию поселения, и хотя, на первый взгляд, все казалось обыденно-спокойным, его инстинкты кричали ему об опасности. Вампира удивило, что смертные находились здесь в более тесных отношениях с хозяевами, чем это было принято у них: почти все из проходящих мимо него людей здоровались с ним и пытались завести разговор. Он видел, что они собирались возле теплицы, их поведение и разговоры ясно свидетельствовали о том, что они ждали Анну, и хотя группа теплокровок находилась на значительном отдалении от него, де Ланвиль слышал, как они обсуждали необычную внешность его возлюбленной, ее способности, безбожно при этом привирая. Но еще большее потрясение он испытал, когда до его ушей долетели сплетни о ее предполагаемых близких отношениях с одним из бессмертных. Стоило задуматься над тем, каким образом, живя на расстояние двухсот километров, теплокровные обменивались информацией, ведь, на первый взгляд это казалось решительно невозможным. Очевидно, назрела необходимость применить способности Ростислава и устроить проверку вампирам их коммуны, чтобы выявить любителей посплетничать. Подобная слабость только на первый взгляд казалась безобидной, на самом же деле, распространявшие слухи вампиры нарушали клятву лояльности, данную лидеру при вступлении в ряды коммуны.

Стоило Анне выйти, как люди сразу же окружили ее, Анри осмотрелся, но ни одного бессмертного вблизи не почувствовал, никто даже и не думал предоставлять девушке хоть какую-то защиту, и он был уверен, что сделали это намеренно. Для него не составило бы труда пробраться в центр толпы и забрать Анну, свою работу она выполнила, и они могли вернуться домой, но, словно предугадав его намерение, она взглянула на графа и отрицательно покачала головой.

— Анна, не уходите, не сказав нам о судьбе наших близких. — проговорила молодая женщина, стоявшая ближе всего к ней, и схватила ее за руку. — Нас не так много, как в вашем поселении, взрослых всего-то человек двадцать наберется.

Девушка быстро прикинула, если за час она принимает только четыре человека, то здесь ей понадобится часов пять, не меньше, а столько она не выдержит. Да и дома ее также ждали люди, так что если они здесь задержатся, в свою колонию вернутся только к ночи. Она оглядела лица людей, с надеждой смотревших на нее, проигнорировать их просьбу ей не позволяла совесть.

— Где ближайший дом, в котором можно остановиться. — устало спросила она.

— Сюда пойдемте. — кто-то потянул ее за рукав, махнув вправо.

Очевидно, все коттеджные домики строились по одному плану, этот походил на здание их столовой. Анна прошла на кухню, Анри последовал за ней, он чувствовал, что запах девушки начал меняться и следил за ней обеспокоенными глазами.

— Я могу уделить каждому не более пяти — семи минут. — предупредила она.— И можно попросить чашку чая? — когда перед ней поставили кружку с кипятком, предупредила. — Сейчас прошу всех выйти. Первый человек может войти через две минуты.. Все остальные ждут своей очереди в гостиной.

Дальше все происходило так, как и у нее в поселении, вместе с людьми она разделяла радость от того, что кто-то из родных жив, или горе и слезы, при известии о потере семьи. Через три часа у Анны уже дико болела голова, она пропустила ужин, желудок, сначала бунтовавший и требовавший подзаправки, подозрительно молчал, де Ланвиль, уже вне себя от ярости, заставил ее выпить немного воды и почти сонную вынес на руках из дома, перемахнул через ограду, крепко прижимая свою драгоценную ношу к груди и проклиная это сборище лживых бессмертных, помчался домой.

Утром Анна проснулась от стука в своей постели одна, испуганно вскочила, не очень понимая спросонья, где она, и почему Анри нет рядом, потом вспомнила, что он ушел в рейд и, вздохнув, открыла дверь. Любовь стояла на пороге и обеспокоенно оглядывала девушку.

— Слава богу, с тобой все в порядке... Мы вчера тебя обыскались. Никто не мог сказать, куда ты делась, пока куратор не сходила в администрацию и не узнала, что тебя зафрахтовало другое поселение.

Девушка кивнула и, как была, в одной футболке пошла в ванную комнату.

Зоя в этот момент оттуда выходила, услышав слова соседки, возмущенно добавила: — Совсем обнаглели! Человека в аренду сдавать, хоть и с благими целями! Мы вчера уже хотели идти к администрации возмущаться. Ты хоть поужинала?

— Нет, девочки. Ничего не ела с обеда прошлого дня, там выпила только кружку воды и от усталости то ли сознание потеряла, то ли в сон провалилась. Краем уха слышала, как Анри всю дорогу ругался. — она махнула рукой и короткая футболка поднялась, обнажив голые бедра, девушка ее одернула и покраснела. — Представляете, на территории колонии к нам из хозяев никто даже не вышел.

— Анри? — Мария появилась незаметно и стояла за спиной Любы. — Вот, значит, как зовут твоего сердечного друга. А секс у вас был?

— Маша... — проговорила Любовь и, осуждающе качнула головой. — Ну, соблюдай приличия, хоть немного.

Мария прищурилась и уперла руки в боки. — Приличия? Я молодая, у меня жизнь проходит мимо. Я тоже так хочу. — она передернула плечами и откинула волосы назад. — Все... Сегодня после обеда пойду в больницу, доктору так и скажу, что хочу секса с ним.

Зоя засмеялась. — Он тебя после таких слов в окошко выкинет. Есть же у нас симпатичные парни, чего ты нос воротишь? А потом, нам нельзя вступать в близкие отношения с вампирами.

— Ну, да. А ей можно? — и она кивнула на Анну, спокойно ожидавшую конца разговора.

— Маша, если ты заметила, я не совсем человек. А секс с вампиром и правда опасен, он может случайно убить тебя, не рассчитав силу. Ты готова рискнуть? — она смотрела на озадаченную девушку, слегка улыбаясь ее растерянности.

— Откуда ты знаешь? — с вызовом спросила та. — Ты же не человек.

Анна двинулась в ванную и прежде, чем закрыть дверь, произнесла: — Мне обо всем подробно рассказали.

После завтрака, за которым Мария дулась на всех соседок сразу, шеф-повар положила перед Анной список, о котором раньше шла речь, и по мере чтения ее лицо вытягивалось.

— Вера Константиновна! — проговорила она с отчаянием, взглянув на женщину с укором. — Мне вы называли комбикорма и какую-то штуку для взбивания масла. А тут что? Двадцать три пункта... Это надо двумя группами идти. Да они и не знают, что это такое... А если честно, я тоже не понимаю.

Но женщина ничуть не смутилась. — Так мы тебе объясним. Ты сможешь с ним пойти... Ты же, детка, ничего не весишь, сядешь на закорки. Хотя, о чем это я... Если он тушу лося припер на плечах, так такая пигалица, как ты, для него вообще пушинка. — и, понизив голос, рассудила вслух. — И как только умудряются... Он же раздавит ‒ не заметит... — помолчала и, оценивающе посмотрев на Анну, сообщила: — Вот что, сегодня в обед подойдет Николай Сергеевич, он тебе все объяснит, даже нарисует.

Анна застонала. — Убьет он меня, убьет, если я ему этот список дам, да еще с рисунком. Смерти моей хотите?

Повар погладила ее по голове. — Эх, ты, неизвестно кто... Мужиков ты не знаешь... Где еще он такую найдет? Хоть и вампир, но мозги-то есть... — и, улыбаясь, вернулась на кухню.

День проходил в обычном порядке: работа в теплице, прием людей, обед, и когда Анна, поглядывая на дверь, ждала завхоза, случилось непредвиденное, в зал влетел перепуганный, задыхающийся Глеб, крича:

— Закрывайте двери! Все закрывайте! Смердящие по территории ходят!

Люди сорвались с места и бросились к окнам, сначала ничего не увидели, потом появились Эти, целая толпа, они шли не со стороны главного входа, а от запасного, выходившего на реку. Там стояла тяжелая железная дверь, открывавшаяся в исключительных случаях только для забора воды из реки и ловли рыбы, потом ее сразу закрывали на ключ. Сама по себе открыться она не могла, и такое количество блуждающих трупов войти одновременно на территорию также не могли, значит, кто-то сознательно обеспечил им доступ и привлек их внимание, заманив их на территорию.

— Господи... А дети-то на улице гуляли. — произнес вдруг кто-то.

— А хозяева где? Куда смотрят? — заволновались сразу несколько голосов.

— Дети... Что с детьми? Они же маленькие, добежать не успеют... — поселенцы волновались все больше, но выйти на улицу никто не решался.

Анне показалось, что кто-то совсем рядом произнес:

— Иди, детям нужна помощь, иди, ты не пострадаешь.

Она оглянулась, вблизи никого не было, не веря себе. тихо спросила: — Это вы со мной говорите?

— С тобой, Анна не теряй времени, выходи. — первоначальный женский голос сменился мужским, и это звучало, как приказ, которого она не могла ослушаться.

Девушка подошла к дверям и, несмотря на попытки ее удержать, распахнула их. На детской площадке слышались крики, потом завизжал ребенок, это подстегнуло ее и словно опалило все нервные окончания. Она почувствовала, как вспыхнули ладони, и по телу прошла крупная дрожь, оглянулась, увидела изумленные лица поселенцев в окне и метнулась к площадке. Анна прорезала толпу смердящих, но они не реагировали на нее, словно раздвигаясь при ее приближении. Плакал Тимофей, мальчик, который оставался с ней в первый день своего появления в колонии, он сидел в детском домике, закрыв голову руками, они выглядели ужасно, были здорово поцарапаны и местами покусаны, девочка постарше без каких-либо видимых повреждений вжалась в стенку и молчала.

— Бери детей и беги в больницу. — прозвучал все тот же голос.

— Мне не унести их вдвоем, сил не хватит. — пыталась возразить она.

— Быстро. — ей отдавали приказ, как солдату.

Она вытащила обоих детей, смердящие бродили близко, но вплотную подойти не могли, словно им что-то мешало. Девушка сгребла детей двумя руками, причем девочка охватила ее шею так крепко, что почти перекрыла дыхание, и лавируя между вонючими телами, побежала к больнице. Бессмертные метались, как убийственные молнии, пытаясь уменьшить стадо, но ходячие все прибывали через дверь, которая, как догадалась Анна, оставалась до сих пор открытой. Пробегая мимо них, она кричала в надежде, что кто-то услышит ее в этой неразберихе: — Дверь! Закройте заднюю дверь! Они заходят через заднюю дверь!

И, действительно, кто-то услышал, черная тень мелькнула мимо нее в направлении запасного выхода. Алексей был в общей группе бессмертных, но увидев Анну, мчавшуюся с детьми в больницу, последовал за ней. Они влетели почти одновременно и закрыли дверь на ключ. — В подвал. — приказал доктор. Их окружали люди, оказавшиеся поблизости и нашедшие здесь спасение. Там он оглядел и обнюхал девочку, она не пострадала, и доктор отправил ее наверх с медсестрой, спустившейся узнать не нужна ли ее помощь. А с вот Тимофеем все было плохо, его покусанные руки говорили о заражении, и это стало ясно даже без осмотра: он тяжело дышал, потеряв сознание, вирус быстро разносился по телу мальчика.

— Что дальше? — спросила Анна.

Алексей с удивлением взглянул на нее.— А что дальше? Ничего... Ты сама понимаешь, что он умрет.

— Что дальше? — она повторила свой вопрос.

— Здесь только доктор? — с ней говорил все тот же мужской голос.

— Да.

— Хорошо. Вскрой зубами вены на запястье. Немного крови, примерно, пол-чайной ложки влей в рот ребенка, смажь ею раны. Делай.

— Ладно. — пробормотала она. — Алексей, здесь ложка есть?

— Анна, ты в себе? — он слышал ее бормотание, но не понимал ее действий.

— Дай ложку! — гаркнула она.

Ложки в подвале не нашлось, и он удивленно подал ей пустой шприц. Девушка вдруг выдохнула и к ужасу Алексея прокусила вены на своем запястье, густая почти черная кровь потекла в шприц. «Чайная ложка ‒ это пять миллилитров, мне нужно два с половиной», — считала про себя Анна, разглядывая деления на шприце, затем приоткрыла рот ребенка и влила ему эту вязкую жидкость. Он закашлялся, но проглотил, снимая пальцем с запястья быстро застывающую кровь, тщательно размазала ее по царапинам и укусам мальчика, оглядела Тимофея и облегченно выдохнула. — Что делать дальше?

Доктор не вмешивался, стоя в стороне, молча и с интересом наблюдал за происходящим.

— Дальше положи левую руку ему на голову, правую на сердце, сконцентрируйся и верни ощущения жара и дрожи. Из тебя польется энергия, она нужна для спасения этого маленького человека.

Анна закрыла глаза, сосредоточилась и почувствовала исходивший от нее жар. А доктор, остававшийся рядом все это время, видел, как вокруг девушки вспыхнуло синеватое, холодное пламя, очертившее контуры и изгибы ее тела так, что она казалась одетой в прозрачный, мерцающий скафандр. Она «горела» минуты две, потом пламя стало тускнеть и исчезло, не произнеся больше ни слова, девушка легла на кушетку рядом с Тимошей и заснула. Алексей постоял над ними, нюхая воздух и тело ребенка, и хотя запах разложения уходил, решетку клетки, где стояла кушетка, он, все-таки, закрыл на замок.

Не меньше двух часов люди сидели по домам, ожидая разрешения выйти на улицу. Группа Анри вернулась, когда бессмертные вылавливали последних смердящих, бродивших по закоулкам поселения, они еще издали почувствовали запах сжигаемых тел и поняли, что случилось что-то чрезвычайное. Де Ланвиль несся, почти не касаясь земли, подгоняемый страхом за Анну и мыслями о ее уязвимости. Когда он влетел на территорию, никого из людей на улице не было, Алексей, загружавший трупы в машину, понял его состояние и поспешил успокоить. — С ней все в порядке. Она в подвале. Дождись меня, я должен тебе многое рассказать.

Не обращая внимание на собравшихся в больнице людей, вампир промчался вниз и открыл дверь в подвал, баба Галя сидела с приемными родителями Тимоши возле закрытой решетки, а внутри, на кушетке, спали, обнявшись, Анна и мальчик.

— Спит она, спит. — медсестра встала и промокнула глаза. — Спасла парнишку детка-то наша. Своими глазами видела, как она их тащила в больницу, горела вся. — женщина всхлипнула и шумно высморкалась. — Тимошку покусали, поцарапали. Я не видела, что они тут делали, выгнали меня. Но думаю, Анна его спасла. Уже который час спит, умаялась совсем.

Вампир молча слушал, но понял очень мало из сказанного, только то, что его смертная спасла ребенка и сама могла погибнуть от стада смердящих. Он сдернул замок, вошел в клетку, поднял ее на руки и понес на второй этаж, люди, перешептываясь, расступались перед ним. Завтра всему поселку станет известно об их связи, и придется объясняться с лидером из-за нарушения правил общения с поселенцами, пусть так, но скрывать свои чувства он больше не хотел. Когда Анри положил ее на кровать и прикрыл одеялом, Анна приоткрыла один глаз.

— Тимоша жив? — сонным голосом спросила она.

Анри кивнул и двумя пальцами обхватил ее подбородок. — Что ты делаешь... Ты же могла погибнуть.

— Нет, не могла, мне сказали, что я в безопасности. Полежи со мной. — и она подвинулась, освобождая ему место.

Множество вопросов теснились в его голове, но они подождут... Он прилег, и девушка тотчас же крепко прижалась к нему, заставила повернуться на бок лицом к ней, ткнулась ему в грудь, поерзала, удобно устраиваясь у его тела, сунула свою ногу между его ног и... заснула. Когда Алексей освободился и заглянул в комнату, француз даже не попытался встать, показав глазами на спящую рядом Анну. Доктор усмехнулся, похоже, граф де Ланвиль серьезно влип, это непонятное существо, милый гибрид с ушками эльфа, крепко держал бессмертного в своих хрупких на вид ручках.

Как бы ни были взбудоражены поселенцы прошедшими событиями, ужин прошел в обычное время, вот только потом люди долго не расходились, обсуждая случившееся, и разговоры крутились вокруг одной темы ‒ спасения детей. Здесь солировали те, кто наблюдал за действиями Анны из окна, некоторые до сих пор не могли поверить в реальность увиденного.

— Я сначала не поняла, чего она так сорвалась с места. — говорила беременная Настя, осторожно поглаживая свой живот. — Ее даже задержать кто-то пытался.

— Глеб пытался остановить. — подтвердил ее муж.

— Ну, дальше рассказывайте, что было дальше? — торопили те, кому не терпелось услышать о спасении детей.

Тут в разговор вступила шеф-повар и в свойственной ей манере, громко, но кратко изложила события, свидетелем которых стала. — Значит так... Я стояла у самого окна и все видела прекрасно. Анна вышла на крыльцо и остановилась, не знаю, но мне показалось, что она с кем-то говорила, хотя стояла она одна. Вдруг девчушка вся вспыхнула, пламя было небольшое, аккурат по ее телу...

— Словно скафандр. — перебил ее Глеб. — Этот голубой огонек перемещался по ее телу.

Женщина недовольно взглянул на него. — Я и говорю, что все тело было в пламени. Потом она как припустит через дорогу, не хуже вампиров неслась, прямо сквозь толпу Этих.

— И что? Они ее не хватали? — не выдержал кто-то.

— Да, они ее как-будто и не замечали. — задумчиво произнес Глеб.

— Может, потому что быстро бежала? — предположила Настя.

Парень усмехнулся. — Ага, давай в следующий раз ты быстро побежишь сквозь толпу мертвецов, а мы посмотрим, как долго ты продержишься. Нет, я думаю, это из-за защиты, скафандра этого.

Вера Константиновна кивнула, соглашаясь с ним.

— Да, и я так думаю... Дальше мы почти ничего не видели. Она подбежала к детскому городку, похоже, двое малышей спрятались в домике, но, верно, Тимошка забежал туда последним и потому пострадал.

Баба Галя не выдержала и фыркнула. — Пострадал? Она его принесла уже без сознания, поцарапанного с покусанными руками. Мы в больнице спрятались, вампиры-то их убивали прямо перед нашими глазами. Ужас какой! Сами свирепые, все в крови и каких-то ошметках. Вижу: ангел-то мой летит, вся в огне, в каждой руке по ребенку, да еще и кричит чего-то. — она вдруг всхлипнула от нахлынувших чувств, и по щеке поползла слеза. — Доктор, как увидел ее, следом побежал. Они сразу в подвал шасть, а я за ними посмотреть, может помощь нужна. Вижу, он девочку обнюхал, велел ее наверх забрать, с ней, значит, все в порядке было, а они вдвоем остались с Тимошкой. — она смолкла.

Заведующий теплицей не выдержал длительной паузы. — Ну, а дальше, что было? Тимоша-то жив, родители говорят... Как они его спасли, ты видела?

— Нет, они вдвоем с доктором остались. Но мальчишка едва дышал, Алексей говорил, у детей процесс быстрее проходит. Не знаю, что там произошло, но спасла ребенка точно Анна.

— А может доктор? — предположила Мария. — Откуда ты знаешь?

Женщина кинула на нее ироничный взгляд. — Откуда? А чего же раньше твой доктор мертвецов не оживлял?

Возразить было нечего... Медсестра обвела слушателей взглядом и, увидев их напряженные, заинтересованные лица, продолжила рассказ. — Когда Алексей вышел и сказал, что ребенок жив, я спустилась в подвал вместе с родителями Тимошки. Он спал на кушетке, розовенький такой, живой... Ангел мой спала рядом. Это после такого-то!? — она бросила взгляд в сторону Марии, посмевшей усомниться в ее детке. — Потом пришел друг доктора, я прямо оробела, когда он встал перед решеткой, здоровый такой, грозный... А сильный! Я видела, однажды, как он дверью жахнул, так она разлетелась вся. — баба Галя замолчала и вздохнула.

— Ну и что случилось? — не выдержала Мария, по понятным причинам эта часть представляла для нее самый большой интерес.

Галина Васильевна усмехнулась. — Что случилось? Да, ничего не случилось... Я стала ему рассказывать, он вроде слушает, а сам глаз с Анны не сводит. Потом замок хрясь, детку мою ‒ на руки и ушел. А мы с родителями остались, перепугались они, так близко вампиров еще не видели. Алексей потом спустился, мальчика осмотрел, перенес в палату и сказал, что родители могут с ним переночевать в больнице, потому что Тимофея следует еще понаблюдать.

Глеб не выдержал. — Баба Галя, какой замок хрясь? Откуда там замок?

Она бросила на него снисходительный взгляд. — Решетка есть в подвале на крайний случай, а там кушетка медицинская, на ней Тимоша с Анной и спали, обнялись во сне. Спасла она его, ангел наш.

— И куда же он ее понес? — ехидно спросила Мария.

Соседки бросили на нее укоризненный взгляд, баба Галя поцокала языком и сощурила глаза, глядя на нее.

— Ой, Машка, без мужа останешься... Что ты за язва! Чего ты к детке моей привязалась? Завидуешь что ли? Куда понес? Куда надо понес, какое наше дело... Они вон ее просьбы в момент выполняют. Анна у нас всего ничего, а сколько уже сделала? Семена посадила, мясом снабжает, чай вам выпросила, корову, вон, ее вампир привел, вам о судьбе родных рассказывает. А вы видели ее после этих сеансов? Детка моя отходит минут пятнадцать, встать не может, она же видит ваших умерших и страх их чувствует. Каково это? А теперь мальчонку спасла. А ты все бурчишь! Сделай что-нибудь полезное, а потом выступай! Надо, кстати, ей поесть отнести... — женщина поднялась и пошла на кухню.

— Правильно.— поддержали ее голоса. — Нам с ней спокойнее стало. Может она и не известно кто, но от матери родилась, человеком себя считает. Мы от нее только помощь видим. Да... Правильно...

Почувствовав общее осуждение, Мария встала и вышла из столовой.

— Свистушка. — с осуждением проговорила ей вслед шеф-повар. — А мне вот интересно, как Эти на территорию попали? — нашла взглядом молчавшего куратора. — Что-нибудь слышно? Они не могли сами пройти.

Наталья Юрьевна пожала плечами. — Меня в известность не ставят, но, наверняка, расследование будет.

Здраво рассудив, что Анна должна находится еще в больнице, медсестра с кастрюльками отправилась прямо туда, шеф-повар положила девушке двойную порцию, распорядилась уложить все это в предварительно нагретые кастрюльки и обернуть их в полотенца, чтобы сохранить еду теплой. Алексей сидел в смотровой и ‒ редкий случай ‒ ничем занят не был, задумчиво глядя в окно, вертел в руках шприц. Баба Галя кашлянула, хотя знала, что он уже давно почувствовал ее присутствие. — Ужин для Анны. Ей надо подкрепиться после всего.

Он согласно кивнул и разрешил женщине подняться на второй этаж. Дверь в комнату оставалась открытой и медсестра увидела Анну, сидевшую на кровати с видом ребенка, разбуженного не во время, Анри, на корточках перед ней, улыбался, глядя на ее недовольную физиономию. Кашлянув, женщина бочком проплыла внутрь, поставила кастрюльки на столик и любопытство заставило ее задержаться.

Анри, не стесняясь постороннего присутствия, поцеловал ладошки девушки. — Может, тебя покормить?

Эта фраза прозвучала в его устах так неожиданно и странно, что Анна широко открыла глаза. — Ну, не до такой же степени... — пробормотала она, смутившись. — Иди, я сама... Вот с бабой Галей поболтаю.

Он поднялся, потрепал ее за острое ушко и вышел, не взглянув на медсестру.

— Я вижу, он к тебе прикипел. — улыбаясь сказала женщина, раскрывая кастрюльки. — Ешь прямо отсюда, все теплое.

Втянув запах еды, девушка живо соскочила с кровати и присела за стол. — Ну, давайте... — обратилась она к Галине Васильевне. — Пока я ем, расскажите мне, что в поселении новенького.

И медсестра с изумлением уставилась на с аппетитом жующую героиню дня.