... И разверзлись небеса... Книга первая (гет)

Солнце нещадно палило уже несколько дней, на небе не было ни облачка, сухая земля трескалась, и все живое на ней постепенно умирало, на разных голосах моля о том, чтобы с небес на всех пролилась божья благодать ‒ дождь. Трава пожухла, а когда-то упругие и зеленые листья деревьев вяло поникли и осыпались на землю. Животных не было видно, ни мелких, ни крупных, возможно, многие были съедены Этими, а, возможно, они просто прятались, передавая друг другу предупредительные сигналы на недоступных человеческому уху волнах. Но то тут, то там летали нарядные бабочки, стрекотали кузнечики, Эти их не замечали, они не служили для них пищей и могли радоваться жизни.

Она точно не могла сказать, какой сейчас месяц, возможно июль или август, уже давно перестав считать дни, мерила свое существование сменой времен года. Там, откуда девушка шла, из центра её страны, которая называлась Россией, и где когда-то был её дом, осень была дождливой, зима холодной, она ехала и шла оттуда довольно долгое время, теряя по пути родных, знакомых или просто попутчиков, все они направлялись на юг, понимая, что в холодное время года, когда грянут морозы, и невозможно будет согреться, им просто не выжить. По слухам, где-то там, на юге, люди, оставшиеся в живых, объединялись в довольно многочисленные поселения, были защищены от нападений и имели все необходимое для того, чтобы продолжить дальше род людской.

Она шла одна, всех сторонясь, особенно после того, как чуть не стала жертвой банды отморозков, употреблявших в пищу себе подобных. Тогда ей просто крупно повезло, остановясь с небольшой группой на ночлег в заброшенном доме, она ночью вышла на воздух подышать, потому что в закрытом небольшом пространстве запах от давно немытых, потных тел был невыносим, прислонившись к дереву, молча наблюдала, как группа из четырех вооруженных человек, мужчин и, судя по небольшому росту и фигуре, двух женщин, вышла из леса и, не заметив ее, окружила дом. Выждав время, они вошли, не встретив никакого сопротивления от спящих, голодных людей, и повязали их. Развели костер и, гогоча, стали обсуждать, кого первого из пленников употребят в пищу, их пристанище находилось недалеко отсюда, и они планировали уйти с рассветом.

Конечно, среди беженцев ходили слухи о подобных случаях, но было жутко наблюдать все это самой и слушать при этом их разговоры. Осторожно, стараясь не выдать себя, она забралась на дерево, потому что опасность грозила ей и со стороны Этих, им было безразлично время суток, и если они набредут на нее в темноте, спастись она не успеет, поэтому трясясь от страха, напряжения и боли в мышцах от неудобной позы, девушка, случайно избежавшая печальной участи ее спутников, просидела там до рассвета. Было удачей, что поредевшая листвой скрыла ее, оставив незамеченной, но зато она видела развернувшуюся перед ней сцену: связанных между собой несчастных жертв эти уроды гнали вперед, заставляя двигаться к своему логову, где всех их ждал один конец.

Когда они скрылись, и все стихло, выждав какое-то время, она вернулась в дом, выбрала среди оставленных вещей то, что могло ей пригодиться, и, внимательно осмотревшись, начала потихоньку продвигаться, сверяясь с компасом, оставшимся от прежнего, угнанного на убой владельца. Шла медленно, часто останавливаясь и прислушиваясь к звукам, далеко разносившимся в тишине, брела сначала по краю дороги, потом по кромке леса, не углубляясь в него, потому что пару раз видела там Этих, на открытом пространстве их было проще заметить и вовремя спрятаться.

* * *

Второй день они вдвоем, оставив машину в условленном месте, шли по следу этой небольшой группы уставших людей, державших, как и все остальные, путь на юг в колонии доноров. Через своих человеческих агентов Совет бессмертных постарался распространить весть о новом Эдеме, и легковерные,отчаявшиеся теплокровные существа, гонимые страхом перед Этими, желанием жить и спасти своих близких, устремились на юг России. Этот новый Исход имел целью сохранить жизни людей для спасения вампиров, о которых люди писали странные книги, снимали дурацкие фильмы, но в реальность которых, они не верили.

Совет высылал мобильные группы из двух бессмертных, один из которых должен был обязательно владеть языком страны, на территории которой колония размещалась. Хотя его возраст и ранг в чётко структурированной иерархии бессмертных избавляли от подобных мероприятий, он сам не раз вызывался принять участие в рейдах. Его напарник по меркам вампиров был еще младенцем, обращенным в середине двадцатого века, у него же за плечами было несколько столетий, он пережил войны и эпидемии, наблюдая, как теплокровные с развитием их цивилизации придумывают все более изощренные способы уничтожения друг друга. То, что этот ужасный вирус, превращающий людей в омерзительно пахнущих, ходячих трупов, вырвался наружу из секретных лабораторий, было прогнозируемо и даже ожидаемо многими из их старейшин, он явно создавался с целью уничтожения одной нации другой, но в результате, вырвавшись на свободу, пожрал всех: и создателей, и предполагаемых жертв.

В первое время, пользуясь страхом и хаосом, его собратья словно сорвались с цепи и устроили наряду с Этими настоящее кровавое пиршество, насыщая себя до отказа живой, теплой кровью испуганных смертных, но Совет быстро навел порядок, непокорных показательно ликвидировали, чтобы усмирить других. Кроме того, для соблюдения правил общежития бессмертных и людей и поддержания баланса системы приняли два важных решения: во-первых, вместе с людьми, но не обнаруживая себя, уничтожать Этих, численность которых росла в геометрической прогрессии, во-вторых, нужно было спасать теплокровных, собирая их в хорошо защищенные колонии, где они могли бы жить в ожидании лучших времен и обеспечивать своей жизнью существование бессмертных.

Конечно, были среди его собратьев и альтруисты, те, кто помогали смертным из гуманных и бескорыстных побуждений и, не дожидаясь приказа старейшин Совета, защищали людей или те, кто до обращения имели семью и детей и, когда первое бешенство крови проходило, начинали приглядывать за своими человеческими потомками. Но большинство спасало человеческую расу, как естественную кормовую базу, чтобы выжить самим.

Он и напарник приблизились ночью к группе людей, расположившихся на отдых в заброшенном, одиноко стоящем доме, и видели, как его окружили и всех, включая женщин и детей, повязали, словно скот. Они слышали разговоры каннибалов, запахи страха пленников и возбуждения палачей смешались и повисли в воздухе, подобно дождевым каплям, ощутимым даже на большом расстоянии. С тем, что люди убивают и поедают себе подобных, бессмертные уже сталкивались и имели на этот случай от Совета четкие инструкции действий: каннибалов выпивали досуха, но не глазах у смертных, чтобы их не напугать, ведь эти спасенные люди должны были пополнять количество жителей ближайших колоний. С рассветом группа двинулась в путь, связанные между собой пленники едва тащили ноги от усталости и страха, их освобождение не составило никакого труда, просто понадобилось время, чтобы исчезновение их конвоиров выглядело бы как несчастный случай или смерть от Этих.

Чем дальше они удалялись, тем большее беспокойство он испытывал, казалось, что-то было упущено, замерев на миг и вспоминая, что насторожило его в небольшом лесочке, окружавшем дом, он, наконец понял ‒ слабый запах теплокровного, судя по всему женщины, исходил от одного из деревьев, недалеко от места, где они стояли, наблюдая за людьми, кому-то удалось избежать западни и хватило ума спрятаться среди ветвей. Поручив напарнику одному играть роль человека, случайно присоединившегося к этой горстке дезориентированных и насмерть перепуганных людей, спасенных ими от ужасной смерти и озадаченных к тому же необъяснимыми исчезновениями своих мучителей, он предупредил его, что вернется проверить территорию, переместился к дому за считанные минуты и, раздувая ноздри принюхался. Женщина, совсем молодая... Ее едва ощутимый, сладкий аромат вел к югу, она как-то ориентировалась, возможно, по компасу, не зная точно расположения колонии, но опираясь на слухи.

Ушла она недалеко, и когда солнце начало садиться, запах стал явственнее, его тонкий слух позволил засечь издалека биение ее сердца, слишком частое, кстати, и журчание воды, она, наверняка, задержалась у ручья. Надеясь, что теплокровная не потеряла бдительность и ее не убили Эти, он решил приблизиться к ней сверху, бесшумно перемещаясь с дерева на дерево, когда вдруг увидел ее почти под собой.

Девушка расположилась на ночлег в развилке веток на небольшой площадке старого дуба, от нее пахло водой из ручья, голодом и жаром. Спустившись чуть ниже, вампир внимательно оглядел ее, невысокого роста, худая, как все они теперь, с густыми темными волосами и глазами цвета весеннего неба, она не спала, и смотрела вверх задумчивым взглядом, очевидно, вспоминая своих родных. Он вынес это умозаключение из собственных наблюдений за людьми, если те вот так смотрели в небо, значит думали о чем-то очень приятном, дорогом, а в нынешних условиях все вспоминали, как правило, о прошлой жизни, семьях, любимых и друзьях.

В лесу послышались шорохи, под ногами захрустели ветки, запах разложения подсказал ему, что по лесу болтались Эти. Он взглянул на девушку, желая проверить, слышит ли она их приближение. Конечно, нет! Они были еще далеко, и ее человеческий слух просто не мог их распознать. Все также грустно уставившись в небо, она, казалось, не думала ни о какой опасности. Но вот смертная оторвала спину от ветки и прислушалась. «Наконец-то!» — с раздражением подумал он. Вскоре показалось трое Эти, похоже когда-то это была семья, мужчина, женщина и подросток продвигались медленно, путаясь в упавших ветках и выступивших наружу мощных корнях дуба. «Если упадут, могут увидеть ее снизу», — сказал он себе, но семейка благополучно миновала ее укрытие, громко хлюпая ногами по мелкому ручью. Он убьет их, когда отойдут подальше. Взглянул на девушку, на бледном красивом лице страха не было, только в глазах застыла обреченность, людей с таким выражениям он также видел немало, и означало это всегда одно и тоже ‒ усталость от жизни и готовность умереть.

Вампир укрылся среди ветвей старой березы, за два дерева от нее и слышал, как она то ли что-то бормотала, то ли напевала, а это было неосмотрительно, потому что небольшими группами Эти два раза проходили недалеко от них, и каждый раз он отвлекался и прекращал их блуждания, даря им вечный покой. Потом ему показалось, что ее запах изменился, как если бы жар, который он чувствовал и до этого, усилился еще более. Заболела? Это было бы совсем некстати. Когда он нашел  эту смертную, от нее пахло водой из ручья. Неужели искупалась и пила из этой лужи? Для организма, ослабленного недоеданием, переохлаждение и кишечные инфекции представляли смертельную опасность.

Справа нарастал гул, его могла производить только большая стая смердящих, вскоре они показались из-за деревьев и медленно двигались к ним со стороны дороги. Девушка сидела, прикрыв глаза, и покачивалась из стороны в сторону, услышав шум, производимый Этими, вдруг поднялась на ноги, звонко крикнула: «Эй, вы там!» и, раскинув руки, словно собралась лететь, спрыгнула с дерева. Услышав звук, смердящие двинулись в ее сторону, она лежала на земле, свернувшись клубочком и закрыв лицо руками, как маленькая девочка. Бессмертный разозлился, во время его рейда теплокровные еще не умирали, он всех привозил в колонию в целости и сохранности и сейчас не позволит этой маленькой дурочке так бездумно распорядиться своей кровью. Крепко выругавшись, он метнулся вниз и, схватив ее перед носом у смердящих, молниеносно вернулся назад, почти на самый верх дуба, слившись со стволом дерева замер, чувствуя всем телом ее горячее, живое тепло. Она открыла мутные, воспаленные глаза, посмотрела ему прямо в лицо и тихо прошептала:

— Привет, смерть.

* * *

Ей опять повезло, потому что она набрела на маленький прозрачный ручеек, каким-то чудом сохранившийся в лесу, напилась, правда, для этого пришлось рискнуть и лечь на землю, казалось, начав глотать воду, она не сможет оторваться, хотя жажда пересушила ей горло и сделала процесс глотания болезненным, здесь же у ручейка сжевала, не торопясь, два маленьких, заплесневелых печенья, запив их водой. Получился настоящий обед! Девушка долго не могла отойти от этого благословенного источника жизни, набрала воды в бутылку и попыталась, как могла, освежить водой свое пропахшее потом тело, а используя листья, как губку, принялась отмывать въевшуюся грязь с мозолистых ступней.

Солнце уже клонилась к закату, идти дальше было опасно, и она решила заночевать здесь, возле ручья, присмотрев подходящее дерево с удобной площадкой между двумя большими ветками. Последнее время, если она не присоединялась к группе людей, то взяла за правило устраивать себе ночлег на дереве, конечно, ни о каком полноценном отдыхе в таких условиях речь не шла, но, по крайней мере, была гарантия того, что ей удастся выжить, и не стать жертвой Этих или любителей человечины.

И хотя девушка устала, было еще рано, и сон к ней не шел, глядя в высокое небо, где начали проявляться первые звезды, небо, абсолютно безразличное к трагедии, развернувшейся под ним, она вспоминала о своей семье. Когда все это началось, Анне исполнилось девятнадцать лет, она училась на третьем курсе и изучала иностранные языки, мечтая стать переводчицей и увидеть Париж и Лондон. Была отличной студенткой, способной и трудолюбивой, возможно, не слишком общительной, не любила шумные компании и студенческие тусовки в общежитиях, потому что почти всегда они заканчивались неумеренным употреблением алкоголя и сексом в темных углах или на соседних койках. Зато с удовольствием общалась с друзьями в социальных сетях или в кафе за чашкой кофе или бокалом вина, ходила в кино, театр, на концерты, но, как правило, поблагодарив за компанию, возвращалась домой в свою уютную комнату, где ее ждала больная мама, они, сколько она помнила себя, жили вдвоем и были очень дружны. Подруги беззлобно подтрунивали над Анной, говоря, что та точно умрет старой девой, потому что ни с кем из парней девушка до сих пор не встречалась, однокурсницы смотрели на это, как на какой-то анахронизм и шептались за спиной о ее сексуальных предпочтениях, парни облизывались, заключая пари на то, кто первым уложит недотрогу в постель.

И однажды кто-то взял и уничтожил эту обычную, привычную жизнь. В какой стране это началось сказать сейчас было невозможно, почти синхронно в разных местах планеты стали появляться сообщения о диких беспорядках и нападениях на людей. Никто не обратил на это особого внимания, удивительным казалось то, что люди, так любившие пугать себя фильмами ужасов, постапокалипсиса, посмотревшие множество боевиков о зомби, где сценаристы и режиссеры подробно, в красках и лицах, показывали, как это начинается, что нужно делать и каким образом бороться с Этими, люди все равно все упустили, проморгав начало, когда процесс еще можно было повернуть вспять, и теперь, похоже, беспомощно двигались к финальным картинам жизни человеческой цивилизации.

В ее родном городе в реальность происходящего тоже сначала не верили, смеялись, говоря, что нападения на улицах и в других местах ‒ это результаты костюмированных флэшмобов молодежи и фанатов всем известных сериалов. Но, увы! Поверить пришлось, когда стада Этих заставили людей покидать свои дома, разбегаться в разные стороны, кто-то штурмовал военные части, надеясь уцелеть под защитой оружия, многие уходили в деревни и окрестные леса или уезжали в Сибирь, уверяя, что там вполне можно затеряться, жить натуральным хозяйством, построив себе дом и ожидая, когда власти наведут порядок, а кто-то мигрировал на юг, где по слухам, люди вели нормальную, почти привычную жизнь, образуя хорошо защищенные колонии. Все искали места для укрытия, куда Эти еще не добрались.

Их небольшой городок, заполоненный ходячими трупами, они с матерью покинули одними из последних под охраной эвакуировавшейся воинской части, решив пробираться на юг. Все было как в кадрах военной хроники прошлого века, мужчины и женщины, дети и старики с рюкзаками и сумками в руках, уходили из домов, уводя с собой домашних питомцев, молча грузились в автобусы, машины, и этот караван медленно продвигался по улицам городка, в глазах стояли слезы, кто-то навзрыд плакал, и почти все старались не смотреть по сторонам, чтобы не видеть разрухи и кошмара, творившегося вокруг. Они уходили в неизвестность, многие гибли в пути, и самым страшным стало то, что смерть превратилась в обыденность и даже избавление от ужаса реалий. Люди потихоньку дичали, как и их домашние питомцы, которые убегали в леса, если до этого их не успевали съесть оголодавшие хозяева.

У матери было больное сердце, лекарства закончились, появилась одышка, и быстро идти женщина не могла, отстав от основной группы, они медленно брели, останавливаясь с наступлением сумерек. Мать взяла с нее обещание в случае смерти не позволить ей стать еще одним Этим, оружия у них не было, но к тому времени все уже знали, какими подручными средствами можно убить.

На этом моменте воспоминания Анны остановились, мозг блокировал их, потому что мысли о смерти матери причиняли невыносимую боль. Глядя в безразличное небо, она думала о том, что ее время пришло, вряд ли ей удастся добраться до колонии, слишком устала, желание бороться и выживать угасло, желудок скрутило так, что хотелось кричать, в тяжелой голове что-то безостановочно гудело и сердце колотилось о ребра. Жизнь причиняла слишком много боли, она хотела уйти к матери. Шум вдали становился все ближе, приближалось большое стадо ходячих. Она встала, запрокинула голову в небо, расправила руки, как крылья, и, громко крикнув, чтобы привлечь внимание Этих, не давая себе времени думать, просто упала вниз. Слушая шорох листьев под их ногами, свернулась в клубочек, как в детстве, и закрыла глаза, ожидая конца. Что-то подхватило ее и понесло наверх, Анна почувствовала холод по всему телу. «Вот и все. Как просто и быстро. Даже боли не почувствовала», — удивилась она про себя, открыла глаза и, увидев бледное, красивое лицо, прошептала:

— Привет, смерть.

Приветствие, произнесенное этой бредящей девочкой, сначала его рассмешило, потом бессмертный подумал, что она уловила самую суть, ведь часто встреча с ним заканчивается для людей их гибелью, и он, действительно, выступает тогда вестником смерти. Все еще крепко прижимая к себе худенькое тело, прошептал ей на ухо, перейдя на родной язык:

— Salut, ma belle*... — и с удивлением увидел, как дрогнули в улыбке ее губы.

— Salut. — едва слышно просипела она в ответ.

Так она знает французский? Очень неожиданно... Остается надеяться, что жар и высокая температура не позволят ей потом вспомнить их короткий диалог. Он взглянул вниз, Эти все еще толпились вокруг дерева, а ему нужно было спуститься и забрать рюкзак, упавший вместе с ней на землю. Лично для него толпа смердящих не представляла никакой угрозы, но как оставить ее? На ногах девушка не удержится, привязать ее к ветке нечем, спрыгнуть с ней опасно, достаточно небольшого укуса, даже царапины, и человеческая жизнь будет потеряна, а ждать, когда вонючие разбредутся, времени не было, они могут здесь толкаться сколь угодно долго, торопиться им некуда. Окинув взглядом её фигуру, понял, что решение лежало на поверхности: она худенькая, и уберечь её от падения можно просто привязав тело к ветке покрупнее своей рубашкой, ему хватит и пяти секунд, чтобы забрать рюкзак и вернуться к ней. Сказано-сделано, и уже через минуту, поплотнее закутав девушку в снятую рубашку, чтобы согреть, потому что бедняжку бил озноб, с ее рюкзаком за плечами, он быстро удалялся от стаи смердящих в сторону колонии.

Она не дошла до нее совсем немного, не более шестидесяти километров, двигаться со своей обычной скоростью вампир не мог, теплокровка, пусть и лёгкая, тормозила его. Закинуть ее на спину было невозможно, потому что в таком состоянии она просто не удержалась бы, пришлось нести на руках. Он чувствовал, что жар усиливался, и сердце ее стучало, как у насмерть перепуганного человека, к тому же она начала стонать и просить пить, пришлось сделать остановку. Положив ее на траву, он пошарил в рюкзаке и нащупал бутылку с водой, по запаху понял, что это была та самая жидкость из лужи, которая, возможно, и спровоцировала инфекцию, но на данный момент выбора не было, он немного отлил себе на ладонь и попытался смочить сухие, потрескавшиеся губы. Почувствовав влагу на губах, она приоткрыла рот и в поисках жидкости присосалась к его пальцу, «Как младенец», — подумал вампир, улыбаясь, девушка забавляла его, ведь он давно уже не общался с людьми так близко.

Бессмертным не чуждо любопытство, повинуясь ему, он вытряхнул на землю скудное содержимое потрепанного рюкзака, темнота не мешала ему ясно видеть изношенное белье, расческу, компас, по которому она, наверное, ориентировалась, тетрадь. Пролистав ее, понял, что это личный дневник, куда она сначала подробно записывала события, потом записи стали нерегулярными и вовсе прекратились после сообщения о болезни матери. Значит, мать умерла в пути, и, может быть, эта девочка не дала ей стать тем, кто пожирал живых. Там была еще книга, он удивился, увидев имя автора на обложке ‒ Zola* (франц., Золя.) Смертная читала в подлиннике роман Золя «Au bonheur des dames»* ( франц. «Дамское счастье), Так вот почему она его поняла. Он положил вещи обратно, и когда брал на руки, девушка вдруг на мгновение открыла глаза, мутные и блестящие от высокой температуры, вздохнула, уткнулась ему в плечо и прошептала:

— Смерть, ты пахнешь конфетами, карамелью. Мне нравится.

Еще не хватало, чтобы от него пахло карамелью! Девица точно бредит, эта ситуация начинала его раздражать, последний раз он спасал субтильных русских барышень, говоривших на его языке лучше некоторых его соплеменников, в 1812 году, когда пришел в Россию в составе войск Наполеона.

Анри Робер Гюстав Мари де Ланвиль родился в 1771 году в родовом замке Шатонел, близ Шартра. Его мать была внучкой графа Дюбуа, а сам он был девятым графом де Ланвиль и пятым младшим ребенком в семье, непоседливым, шумным, веселым и самым любимым матерью. Он сохранил о ней нежные воспоминания и помнил ее милое лицо с фарфоровой кожей, чудесные голубые глаза, чем-то похожие на глаза этой смертной, черные волосы и мелодичный смех. Ей едва исполнилось шестнадцать лет, как родители выдали ее замуж за мужчину намного старше, а Анри появился на свет, когда матери было двадцать пять, и по меркам того времени она считалась уже зрелой дамой.

Он получал обычное для дворянской семьи образование: играл на клавесине, занимался вокалом и декламацией, учил латынь, читал философов и, конечно, обучался танцам и верховой езде, но более всего мальчик любил свободу и физические упражнения. Сбегая от учителей, в тайне от домашних просиживал в кузнице, где мог часами завороженно смотреть на огонь и движения ловких рук кузнеца, создававших из обычного куска железа простые бытовые вещи, ему было гораздо интереснее самому бить кувалдой по расплавленному железу, чем разучивать танцевальные па со своей сестрой. Священного ужаса своей семьи перед физическим трудом Анри не разделял, не гнушался самой тяжелой работы и к моменту его превращения из мальчика в мужчину был уже высоким, широкоплечим юношей с мускулистыми руками и красиво вылепленным лицом на сильной шее, пушок едва пробивался над его верхней губой, а девицы уже охотно одаряли его многообещающими взглядами, и он этим с упоением пользовался, вызывая восторг своего прадеда, одобрявшего и поддерживавшего во всем своего неуемного, горячего правнука.

В 1785 году, в возрасте 14 лет отец отправил его обучаться в Парижскую военную школу, где Анри стал кадетом, он окончил ее в 17 лет в чине лейтенанта и служил в бургундском кавалерийском полку под командованием Этьена де Нансути. В начале XIX века юный граф оттачивал свое воинское мастерство, участвуя в битвах с немецкими, австрийскими и русскими войсками под Вертингеном, Фридландом и Аустерлицем,

Когда Наполеон в 1812 году начал русскую кампанию, он отправился в далекую, холодную Россию в составе кавалерийского дивизиона под командованием Мюрата, но был причислен к первому кавалерийскому корпусу того же самого де Нансути, участвуя с ним в сражениях под Витебском, Смоленском и Бородино. Его рост и сила были определяющими при зачислении Анри в тяжелую кавалерию, которая считалась резервом главного командования, он был кирасиром и принимал участие в прямых лобовых атаках и прорыве линии войск врага в решающий момент сражения, а его совершенное владение палашом не раз спасало жизни его друзей во время битвы. Он был бесстрашен, и словно заговорен от смерти, вызывая уважение одних и зависть других

Почти никто не знал, что в 1793 году, задолго до его блестящих военных подвигов произошло событие, перевернувшее жизнь смельчака, а вернее будет сказать, закончившее его жизнь человека и изменившее его суть. Великая французская революция и последовавший за ней Террор, унесший сотни тысяч жизней, сильно потрепали его семью и чуть не убили его самого.

Его отец, граф де Ланвиль, близко знакомый с жирондистами и водивший дружбу со многими из них, неосмотрительно принимая и укрывая их в своем замке, был арестован вместе с мадам Ролан, женой министра, их бросили в тюрьму в ожидании суда, за компанию схватили и Анри, который пытался отбить отца. Суд или Революционный Трибунал ‒ под таким названием он вошел в историю Франции ‒ стал удобным средством для якобинцев, лидеров Террора, сводить счеты с людьми, чем-то вызвавшими их недовольство и подозрение, они использовали свои диктаторские полномочия для применения массовых казней, так его отец, мадам Ролан и многие другие знакомые аристократы, уж не говоря о Марии Антуанетте, погибли под лезвием гильотины.

И Анри ждала такая же участь, но его спасла любовница отца мадам де Шанье, которую он видел всего пару раз и, честно признаться, до дрожи боялся: ее неестественная бледность, всегда холодные руки и немигающий взгляд пристальных, странного цвета глаз заставляли тело покрываться мурашками, она внушала ему страх. Позднее он понял почему, это была естественная, инстинктивная реакция человека на присутствие опасного хищника. Давно положившая глаз на молодого, красивого сына своего любовника, мадам де Шанье выкупила его у тюремщиков, привезла к себе и, пользуясь его растерянностью, страхом перед смертью, получила от него согласие принять от нее помощь, правда, не уточнила какую. Она обратила его в ту же ночь, сделав, по ее словам, ценный подарок — бессмертие. Воспоминания о том, что последовало за этим были настолько ужасны, что он никогда к ним не возвращался, единственным благом с ее стороны было то, что она не бросила Анри в первые, самые тяжелые и сумасшедшие годы и научила выживать, охотиться, оставаясь незамеченным в обществе людей.

Мадам де Шанье увезла его из Франции, и для семьи и знакомых их сын, брат и друг умер. Однако он наблюдал за ними издалека, из его родных лишь немногие пережили то ужасное время, в замке по-прежнему жили мать, сестра и брат со своими семьями, они продолжили род де Ланвилей, родив детей, потом появились внуки, все они совершали обычный круг жизни: рождались, взрослели, размножались, старели и умирали от болезней, и только он застыл в своей вечной, цветущей молодости, без семьи, без привязанностей и детей, засохший сучок на родовом древе. Однажды, Анри даже ездил в замок, который к тому времени входил в экскурсионную программу «Замки Луары» и  посещался туристами, слушал рассказ гида о своей семье и времени, в котором жил, ходил по комнатам, где прошла его жизнь, видел портреты родных, любимой матери и свой в детском возрасте. Вампир редко вспоминал об этом, было слишком больно.

Предрассветные часы еще не разогнали ночные сумерки, когда бессмертный промчался через коттеджный поселок к дому, где был медицинский пункт. Он занимал самое просторное двухэтажное здание, а дополнительно выставленные перегородки увеличили количество комнат, называемых здесь палатами. Пункт был неплохо оборудован, на верхнем этаже находилась небольшая операционная, послеоперационная палата, и даже реанимация, а на первом этаже размещались смотровые и палаты для больных.

Среди людей нашлись врачи, даже стоматолог, зубы у людей болели в любое время, независимо от потрясений, и администрация поселения, пообещала ему оборудовать со временем кабинет. Чуть позже в пункте появилась пожилая женщина, опытная медицинская сестрой, которая могла даже ассистировать на операциях. Но главной персоной, отвечавшей за здоровье людей, и виртуозно управлявшей всем этим медицинским царством, был его давний друг, Алексей, француз познакомился с ним при Бородино в 1812 году, уже тогда этот русский слыл отличным лекарем, и будучи бессмертным, со временем только оттачивал свои знания, обучаясь в университетах разных стран. Он имел много докторских степеней и званий, которые иронично называл бумажками, предпочитая практику и лабораторные исследования. У Алексея был феноменальный нюх, и он безошибочно ставил диагнозы, определяя по запаху пациента его состояние и причину недомоганий.

Анри положил девушку на кушетку в смотровой, в здании было тихо, людей не было, только запах друга шел со второго этажа, где, судя по всему, тот изучал чью-то кровь в лаборатории. Он негромко позвал его, зная, что тот все равно услышит, и через минуту Алексей был уже рядом с ним, слегка раздувая ноздри, он исследовал запах больной.

— Твоя смертная серьезно влипла, Анри. Набери в таз горячей воды и принеси полотенца. Ее надо хотя бы немного обтереть, вымыть не удастся, она слишком слаба.

Вампир выполнял его указания максимально быстро, понимая, что Алексей не стал бы преувеличивать опасность, и только, когда тот начал раздевать девушку, схватил его за руку.

— Ты что делаешь? Позвони медсестре, пусть придет и вымоет ее.

Друг с иронией взглянул на него. — Мы потеряем время. Ты что, голых девушек не видел?

Сдержанность не была фамильной чертой графов де Ланвиль, и Анри Робер Гюстав Мари заводился очень быстро.

— Сделай же ей укол, она вся горит. Где тут у тебя антибиотики? Вымыть можно и потом. — рявкнул он.

Алексей бросил на него любопытный взгляд.

— Ты может голоден? Посмотри, в холодильнике есть первая положительная, ты ее любишь, выпей и успокойся. А девицу я должен осмотреть, ее могли поцарапать. Зараженных нам здесь не надо.

Но, уступая другу, порылся в ящике и, достав шприц и пузырек с лекарством, повернул девушку на бок, и, приспустив джинсы, ловко сделал укол в маленькую ягодицу. Потом, не обращая внимания на Анри, хмуро стоявшего у окна, снял с нее изношенную одежду, осторожно касаясь холодными пальцами, и, отжав мокнувшее в тазике полотенце, стал ее обтирать.

— А она красивая. — вдруг неожиданно сказал он, принюхался, хмыкнул и метнул быстрый взгляд в сторону друга. — На ней нет запаха мужчины, только твой. Анри, ты нашел девственницу?

Если бы девятый граф де Ланвиль мог краснеть, его лицо сейчас было бы пунцовым. Разозлившись на самого себя, он передал другу видавший виды рюкзак.

— Здесь ее вещи, если тебе ничего не нужно, то я пошел. — взглянув на обнаженное тело девушки, добавил с досадой: — Да прикрой ты ее чем-нибудь, она уже зубами стучит от холода.

Алексей спокойно возразил: — Только не от холода, у нее высокая температура. Но прикрыть такую красоту надо, ты прав. Я сделал укол, сейчас дам жаропонижающее и буду ждать, когда пропотеет.

Он натянул на нее простынку, и, зная, что Анри стоит за его спиной, сказал, не оборачиваясь:

— Француз, тебе лучше уйти, между нами и смертными не должно быть привязанностей.

Когда его друг исчез, он поднял легкое тело девушки и отнес ее в палату, положив на кровать, прикрыл, сел рядом и приложил холодную руку ко лбу, пытаясь убрать жар. Анна немедленно открыла глаза, воспаленные и красные, прищурилась, пытаясь сосредоточиться и что-то разглядеть, вздохнув, прошептала:

— Смерть, ты где? Я больше не чувствую карамели... Ты где? Вернись...

Со стороны ее речь казалась бессвязной, полным бредом больного человека, но Алексей понял, кого она искала, потому что знал, от кого пахнет карамелью.

Девушка пришла в себя только к вечеру следующего дня. Хотела оглядеться, но не смогла поднять головы, а поводив глазами из в стороны в сторону, увидела только белые стены, такой же белый потолок и пару пустых кроватей в комнате, где лежала. «Похоже на больничную палату», — подумала она. На сгибе левой руки пластырем была закреплена игла, катетер вел к пакету с прозрачной жидкостью, закрепленному на штанге, похоже, ей вводили внутривенно какой-то раствор, скорее всего, питательный, может, глюкозу, ведь она давно не ела.

Значит, ей все-таки удалось добраться. Неясные воспоминания теснились в голове, но связать их воедино Анна не могла, хотя чувствовала ‒ сделать это необходимо, так как что-то важное ускользало из памяти. У вошедшей пожилой женщины было круглое морщинистое лицо и добрые глаза, она смотрела на нее, улыбаясь.

— С возвращением на этот свет, детка. Добро пожаловать в наше поселение. Сейчас придет доктор, осмотрит тебя, если разрешит, я уберу капельницу и принесу тебе настоящую еду, для начала куриный бульон. Расслабься, я выну катетер.

Отогнув одеяло, она ловким движением убрала его и быстро промыла интимные места, уверяя, что все в полном порядке и стесняться здесь нечему. Женщина сыпала словами, не дожидаясь ее реакции, наверное, это была такая тактика в разговоре с больными, чтобы они не пугались своего беспомощного положения и не задавали дурацких вопросов. Прокашлявшись, девушка спросила:

— Как вас зовут?

— Зови Галиной Васильевной или бабой Галей, как тебе больше нравится. А твое-то имечко какое? — она присела на край кровати, гладя больную по руке.

— Меня зовут Анна, Анна Калинина. — она вспомнила про умершую мать, и слезы покатились из глаз.

Баба Галя продолжала гладить ее руку, сочувствуя утрате: — Шшш, детка, успокойся, ты очень слабенькая еще, тебе нельзя плакать, все потом. Мы ведь все кого-то из близких потеряли. Теперь придется жить так. А ты молодая, у тебя все впереди.

Дверь открылась, и в палату вошел молодой парень в белом халате, Анна с изумлением рассматривала красавчика с яркими карими глазами, разве он мог быть доктором, такие только на подиумах ходят, ходили, поправилась она. Словно отвечая на ее изумленный взгляд, парень широко улыбнулся, показав безупречно белые зубы и обозначив на щеках глубокие ямочки, подмигнул и, подойдя к ней, представился:

— Моя имя Алексей, я здесь всех лечу. А кто ты, прелестное дитя? — он ласково смотрел, ожидая ответа.

У него была странная манера изъясняться, конечно, парень был старше ее, но ненамного, и обращение «дитя» в его устах прозвучало неуместно, резанув ей слух.

— Я не дитя, — возразила она, пытаясь осадить Алексея, но вышло как-то жалко и неуверенно. — Меня зовут Анна. А вы что-то больно молоды для доктора, нет ли здесь кого постарше?

Она видела, как баба Галя, сделав круглые глаза, подает ей какие-то знаки, похоже, предлагала замолчать. В глазах у парня зажглись веселые огоньки, ей показалось, что он наслаждается ее замешательством и втихаря смеется над ней. Он напустил на себя виноватый вид и развел руками:

— Увы, здесь пока только я. Правда, есть еще стоматолог. Позвать?

Баба Галя выплыла из-за его спины. — Ну что вы, что вы, Алексей! Детка просто переволновалась, вспомнила мать, расплакалась. — женщина приподняла голову Анны, положив подушку повыше. — Пожалуйста, посмотрите девочку, катетер я вынула. Может и капельницу уберем? Пусть встанет, походит, ножки разомнет, да и бульончику, наверное, ей можно дать...

Алексей подошел к кровати, откинул одеяло и бесцеремонно задрал рубашку, невесть откуда взявшуюся на Анне, кроме этой полинялой, но чистой маечки на ней ничего не было. Не обращая внимания на ее наготу и смущение, он сначала помял ей живот, затем попросил сесть и без фонендоскопа, просто приложив ухо к груди, внимательно прослушал со всех сторон, попросил высунуть язык, пощупал лимфоузлы на горле и сообщил медсестре, что капельницу убрать можно, равно как и дать бульону, а ходить разрешается только по палате. Касание холодных пальцев этого красавца что-то смутно напомнило ей, схватив его за руку, она спросила:

— А кто меня принес сюда? Я хочу увидеть этого человека.

Осторожно высвободив руку, он внимательно оглядел ее. — Это не обязательно, милая, поправляйся и вливайся в жизнь поселения. — обращаясь к бабе Гале, маячившей за его спиной, сказал: — Начинайте потихоньку знакомить Анну с правилами здешней жизни. Куратор подойдет завтра. А пока следуйте за мной, я дам вам лекарства для нее.

Еще раз взглянув на Анну, он усмехнулся и вышел. Медсестра вернулась через несколько минут, выполнив назначение врача и покормив ее бульоном, присела на стул возле кровати и, осторожно гладя ее по голове, произнесла:

— Детка, ты должна знать, в какое поселение попала...

* * *

фран. — Привет, красавица...

Колония, в которую попало Анна, существовала уже более полугода, находясь в 60 км от одной из крупных когда-то трасс федерального значения, соединявших центральную часть России с ее южными районами. Она занимало территорию в 52 га и представляла из себя коттеджный поселок на 30 домов с красивым, поэтичным названием «Чистое озеро», он был почти достроен, но счастливые жители так и не успели его заселить. Когда бессмертные сочли это место подходящим для своих целей и прибыли туда, там уже бродили смердящие, а несколько перепуганных насмерть людей, нашедших укрытие в одном из домов, со скудным запасом пищи и воды, не имея никакого оружия для защиты, стали бы, несомненно, легкой жертвой для стада живых трупов или преступников из числа деклассированных элементов, сколотивших небольшие мобильные банды мародеров и представлявших для обычных людей почти такую же опасность.

Для начала двое бессмертных, привлекая внимание Этих, увлекли их за собой с территории поселка, выведя на ту самую федеральную трассу, не ушедших вместе с основной толпой быстро и тихо убили и сожгли, отвезя подальше на микроавтобусе, который кто-то оставил возле одного из домов. Смертным запретили выходить из дома до особого распоряжения, да они и сами не желали этого делать, поскольку, став свидетелями быстрой расправы с Этими, поняли, что представители рода человеческого, какими бы сильными они ни были, не могли передвигаться незаметно для человеческого глаза и убивать мгновенно, без усилий отрывая головы тем, кого следовало смертельно бояться, поэтому люди благоразумно затаились, благодарные существам ‒ так они их назвали ‒ за спасение, и надеясь, что с ними не поступят также.

Закрыв ворота и оставив дозорного на территории, бессмертные, ставшие хозяевами этого поселения, собрались в ближайшем доме для обсуждения плана действий, они неохотно терпели общество себе подобных, но ситуация заставила объединиться во что-то вроде небольших коммун, в которые входили либо друзья, либо просто лояльные друг другу вампиры. Вампиры следовали приказу старейшин, входивших в верховный Совет, ослушаться их никто не решался, у них везде были глаза и уши, и отступник просто исчезал через некоторое время.

В коммуне, занявшей этот поселок имелся свой лидер, самый старый и опытный бессмертный, бывший в далекой человеческой жизни вождем и полководцем, для него нынешняя ситуация была просто очередной, одной из многих, благополучно пережитых когда-то, еще одна задача, которую ему предстояло решить. Бессмертные были разделены на группы, подчинявшиеся своему жерану*, их назначал лидер, с ними он советовался в случае необходимости, через них же отдавал приказы, в коммуне существовала жетская дисциплина, и бессмертные не нуждались в общих собраниях, они имели четкое понятие о рангах и подчинении, и ни у кого не возникало желание оспаривать решения лидера. В общей сложности семнадцать бессмертных организовывали и обеспечивали здесь жизнь поселенцев, охраняя колонию от смердящих и людей, сделавших грабеж и насилие более слабых, способом собственного выживания.

В каждую из четырех групп вампиров входило по три особи, четыре жерана управляли своими группами и состояли в прямом подчинении у лидера, он обсуждал с ними все проблемы обустройства людей от питания до досуга, планировал рейды по поиску оставшихся в живых и уничтожению Этих. Жераны обладали определенной самостоятельностью в принятии решений, потому что на этот пост назначались вампиры, имеющие за плечами опыт выживания в несколько столетий. Они контактировали с представителями смертных, имевшими авторитет, трезвый взгляд на происходящие события и, самое главное, способность к руководству и управлению людьми в критических ситуациях. Таких бессмертные вычисляли очень быстро, именно им доверялась информация, сокрытая от прочих, каждый из них курировал определенный сегмент жизни поселенцев: питание, здоровье и воспроизводство, образование и досуг, содержание домов и строительство сопутствующих объектов.

Жизнь сообщества подчинялась определенным правилам, с которыми вновь прибывших знакомили по мере необходимости, на первый взгляд они могли казаться абсурдными, глупыми, оскорбительными, жестокими, но именно на их соблюдении и строилось благополучие человеческой жизни в этих сумасшедших условиях, те, кто не усваивали их или были категорически не согласны, имели возможность выбора и уходили из поселения. После первичного обязательного медицинского осмотра к новичкам приходил куратор, знакомивший их с основными положениями жизни за этой мощной кирпичной стеной, он же помогал им первое время обустроиться на новом месте и в меру своих способностей и возможностей вносить собственный вклад в процветание колонии людей. Здесь каждый был занят своим делом, но все жили по общему распорядку.

И медсестре, бабе Гале, первой пришлось открыть глаза Анне на суть происходящего. Присев на стул возле кровати и поглаживая девушку по голове, женщина тихо произнесла:

— Детка, ты должна знать в какое поселение попала, одно из самых безопасных, с очень хорошими условиями для жизни. Но чтобы здесь остаться, нужно соблюдать требования, по которым наше общество живет.

Анна удивленно посмотрела на медсестру, хотя болезнь и заглушала природное любопытство, в ее голове роилось множество вопросов, даже попытка соединить обрывки смутных воспоминаний отошла сейчас на второй план. Она откинула голову чуть в сторону, чтобы видеть бабу Галю и задала вопросы:

— Какие требования и кем они предписаны?

Женщина взглянула на нее с доброй улыбкой в глазах и тихо произнесла:

— Это правила жизни здесь, ты должна их знать, и они предписаны лидером нашей общины.

Анна молча смотрела перед собой, нахмурив лоб и сосредоточенно думая о чем-то, потом задала следующий вопрос: — Где их можно почитать? А лидер, он кто?

— Мы его почти не видим. — Галина Васильевна начала ответ со второго вопроса, наиболее важного с ее точки зрения. — А с положениями, обязательными к выполнению, тебя обязательно познакомят. Завтра придет куратор, он, вернее, она и введет тебя в курс дела.

Анна нахмурилась. — Зачем мне куратор? Выйду отсюда ‒ сама разберусь что к чему. Если у вас памятка есть, дайте, пожалуйста, я почитаю.

Галина Васильевна вздохнула, удрученная ее явным упрямством и несговорчивостью.

— Детка, я тебе от чистого сердца советую меньше говорить и больше слушать, а самое главное, думать. А лучше всего даже не думать, просто жить по их правилам. Если, конечно, собираешься задержаться на этом свете. И еще запомни, здесь ты ничего не сможешь скрыть, все станет известно.

Анну уже тянуло в сон. Но при последних словах она широко открыла глаза и зашептала: — Здесь везде камеры?

Медсестра снисходительно улыбнулась: — Зачем нужны камеры, когда у хозяев очень хороший слух.

— Баба Галя, вы шутите что ли? Они слышат сквозь стены? — и она засмеялась, потом вдруг, став серьезной, уточнила: — Вы сказали про хозяев... Я не поняла, кто хозяева-то?

Но Галина Васильевна уже поднялась со стула, дав понять, что разговор закончен., напоследок, наклонясь к самому уху, шепнула: — Да, детка, они все слышат. Будь осторожна. — и уже громко произнесла: — На сегодня хватит, глазки у тебя закрываются. Слабенькая ты еще... Отдыхай, прием лекарств и бульон ‒ через четыре часа.

Анна действительно устала, вопросов стало еще больше, засыпая она думала о том, как люди могут слышать сквозь стены. Ерунда какая-то... И как ей найти человека, который принес ее сюда. С этой мыслью она и уплыла в страну снов, а когда открыла глаза, был уже вечер, и ей почудилось, что в палате витал слабый запах карамели.

Пока не было ни больных, ни вновь прибывших Алексей в своей мини-лаборатории занимался любимым делом ‒ изучением крови зараженных, у него были образцы от носителей разного пола и возраста и, что важнее, степени зрелости вируса. Количество вирусных клеток в крови могло сказать о степени поражения, но проследить их увеличение и поступательное развитие в течение определенного отрезка времени возможным не представлялось, если только зараженный, но без явно выраженных признаков, не попадал в поселение вместе со здоровыми людьми. При осмотре это сразу выявлялось, в принципе,в нем даже не было нужды, так как Алексею хватало просто понюхать человека. Его сразу, но незаметно и не поднимая шума, отделяли от других людей и изолировали в подвале медицинского пункта, с ним гуманно обращались, стараясь не усугублять страдания несчастного, но не скрывали серьезности его положения. Некоторые, понимая свою обреченность добровольно соглашались оставаться под наблюдением, других приходилось фиксировать к кровати. Он наблюдал развитие болезни, холодно и беспристрастно фиксируя общую картину и каждые три часа беря анализ крови, когда несчастный умирал и оказывался на грани превращения, его ликвидировали и тело сжигали. Все эти полгода бессмертный пытался создать вакцину или антивирусный препарат, которые могли бы помочь людям выжить, но успехами пока похвастаться не мог, его мини-лаборатория никак не тянула на современный исследовательский центр.

Он не услышал, как вошел Анри, но почувствовал его запах, наверх  друг не поднялся и остался ждать внизу. Алексей никогда не забывал о мерах предосторожности и прежде чем покинуть лабораторию всегда тщательно закрывал дверь на два замка, хотя вряд ли в поселении нашелся бы безумец, решивший перешагнуть ее порог. Он нашел друга внизу, одетого во все черное, вампир застыл у окна, и, не оборачиваясь, сказал:

— Зашел проститься, моя группа уходит на несколько дней в центр страны. Ты сказал на последнем собрании, что запас лекарств невелик. Ростислав принял решение отправить нас по фармацевтическим предприятиям.

Глядя в спину друга, доктор произнес: — Очень кстати. А сколько всего таких предприятий?

— Полагаю, для такой большой страны не очень много. Больше тридцати.— Анри повернулся, черные зрачки почти скрыли синеву глаз. — Но сейчас мы пройдемся только по центру страны.

«Он давно не питался», — отметил про себя Алексей, а вслух сказал: — Через какие города пройдете?

— Навестим Тверь, Петербург, Тулу, Ярославль,и Краснодарский край. Ты должен был составить список. Он готов?

— Да. Только впишу еще пару названий, в перечне есть не только медицинские препараты, но инструменты и приборы. — он направился к холодильнику и достал стакан с кровью. — Выпей обязательно прямо сейчас. Твой голод слишком очевиден. Хочешь, я подогрею?

Анри поколебался, но стакан взял, не торопясь и ожидая, когда доктор закончит составлять список,  выпил и только тогда спросил:

— А как группа, которую Дмитрий привел до меня?

Строчки под пером Алексея росли с головокружительной быстротой, не отрываясь от дела, он произнес:

— Пятеро, семья с парнем-подростком, еще один мужчина и женщина, обе дамы способны к деторождению. Они здоровы. А вот твоя малышка ‒ нет.

Анри огрызнулся. — Она не моя. Elle n' est pas la mienne. — повторил он на родном языке.

Подавая ему листок, исписанный витиеватым почерком, Алексей сказал примирительным тоном:

— Хорошо, не твоя. Но она бредила и звала тебя. Кстати, знаешь как?

Увидел, как Анри отрицательно помотал головой и, прыснув от смеха ‒ это казалось ему забавным ‒ произнес: — Она зовет тебя Смерть. Друг мой, ты в ее сознании ‒ смерть. Вот ведь в точку попала, девица. Но  все время зовет тебя в бреду и просит, чтобы вернулся вместе с карамелью. Каково, а? Просто прелесть!

Анри молча пробежал глазами список и, аккуратно сложив его, убрал в рюкзак, пошел к выходу и уже от дверей сказал Алексею:

— Сколько я тебя знаю, ты все такое же трепло. Повзрослей уж, наконец.

— Ладно. — беззаботно откликнулся тот. — Не заглянешь к ней на дорожку? Да, совсем забыл, твоя протеже просила поблагодарить тебя за спасение. Хотела лично сказать, но я охладил ее пыл. — и он рассмеялся вслед разозлившемуся вампиру.

Обернувшись, граф де Ланвиль взглянул на друга, мотнул головой и вышел, не проронив ни слова. С Алексеем всегда было так. Воины враждующих сторон столкнулись в сражении при Бородино, Анри почувствовал запах другого бессмертного и почти сразу увидел его, русский гусар с бешеной яростью в глазах мчался на коне прямо на него, размахивая саблей. Они схлестнулись с такой силой, что от их холодного оружия полетели искры, сначала сидя в седле, потом спешившись, француз и русский беспощадно наносили раны друг другу, пытаясь ослабить, уронить и добраться до горла. Но силы были примерно равны, рубаки не заметили даже, как с каждой из сторон собрались зрители, с восторгом и испугом глядя на без устали молотящих друг друга и не знающих усталости воинов. Их товарищи по оружию с азартом комментировали бой, удивлялись их беспримерной выносливости и даже объявили временное перемирие, желая своими глазами увидеть, кто одержит победу. Еще немного и в толпе обязательно сыскался бы кто-нибудь слишком внимательный и заметил бы, что кровавые раны быстро затягиваются и исчезают, а воины, прилагая неимоверные усилия в стремлении убить друг друга, даже не вспотели. Очевидно, такая мысль пришла им в голову одновременно, потому что, отпрыгнув друг от друга и отвесив шутливый поклон, они разошлись каждый в сторону своих войск, стараясь двигаться с человеческой скоростью.

Выйдя из смотровой комнаты, Анри остановился в нерешительности в коридоре, людей, кроме девушки, в здании не было. Теперь он знал, как ее зовут ‒ Анна, слышал, как медсестра на улице говорила о ней с куратором, та интересовалась состоянием больной, с которой завтра должна была встретиться в первый раз и рассказать о жизни в поселении. Бессмертный знал, что все они теперь станут присматривать за ней, пока не убедятся, что девушка согласилась с правилами проживания здесь, выбрала себе занятие и приняла свою роль женщины, обязанной продолжать человеческий род с подходящим кандидатом, а их здесь вполне хватало. Он усмехнулся, услышав, что медсестра говорит о девушке, как об упрямой, любопытной особе, которая, скорее всего, создаст немало проблем.

Анри стоял у двери в палату, решая, как поступить, наконец, осторожно приоткрыл ее, Анна тихо спала, дыша почти не слышно, удары сердца были слабыми, но ровными, темные волосы разметались по подушке, а бледное лицо почти сливалось с наволочкой, жара он больше не чувствовал, а вот запах лекарств был ощутим, под простынкой угадывались контуры хрупкого тела, девушка выглядела беззащитной и очень слабой. Он вспомнил, как жалко она смотрелась, лежа обнаженной в смотровой у Алексея, постоял еще немного, не понимая толком зачем пришел и уходя заглянул к другу.

— Ну что еще? — недовольно спросил тот, не поднимая головы от книги.

— Послушай, не ставь ее в очередь. Она слишком слаба для этого. — попросил он.

Алексей оторвался от чтения и внимательно посмотрел на него:

— Все как всегда. Исключений ни для кого нет.

— Неужели? А я вот помню, для кого ты их делал. — прищурясь, граф де Ланвиль смотрел с вызовом.

— Что ты хочешь? — еще раз спросил доктор.

— Отсрочку в две недели. Пусть придет в себя. — ответил его друг.

Глядя ему прямо в глаза и ехидно улыбаясь, Алексей едва слышно прошептал: — Tu comprends où ça te mène?** 

— Никуда. Это одноразовая просьба. Нельзя потерять молодую жизнь, способную к размножению. — и вышел, не дожидаясь ответа.

Лежа на кровати и глубоко вдыхая едва ощутимый запах карамели, Анна вернулась мыслями к разговору с медсестрой, та должна была скоро появиться для процедур, и девушка собиралась воспользоваться этим, чтобы задать еще несколько вопросов. Очень хотелось пить и есть, и она решила встать, чтобы немного пройтись, врач разрешил ходить только по палате, но выйдя в коридор, можно было бы встретить кого-нибудь, кто смог бы ей помочь. Потом вдруг в памяти всплыли слова бабы Гали о том, что хозяева ‒ именно так женщина называла их ‒ слышат сквозь стены, сев на кровати с гулко колотящимся сердцем и глядя почему-то на входную дверь, она сказала, четко артикулируя, словно была на уроке фонетики:

— Я хочу пить и есть, принесите мне, пожалуйста, воды и позовите бабу Галю. — и повторила еще раз. — Воды и еды, пожалуйста.

И замерла в ожидании, прислушиваясь к звукам больницы, но ничего не происходило, никто не спешил к ней на помощь, улыбнувшись своей легковерности и детской вере в чудеса и магию, Анна встала, собираясь выйти в коридор, как и планировала изначально. Но дверь открылась, и в палату вошел Алексей с бутылкой воды в одной руке и шприцем в другой, внезапно чего-то испугавшись, она поспешно опустилась на постель, следя за ним настороженным взглядом. Он, словно не замечая ее состояния, остановился возле и протянул воду.

— Воды и еды. — сказал красавец, точно повторив ее слова. — Сейчас укол, потом вода, а баба Галя с едой придет через двадцать минут.

Она смотрела на него, не двигаясь и не давая ему возможности ввести лекарство, прерывисто вздохнув пару раз, спросила:

— А вы кто, Алексей? Вы из хозяев?

Он кивнул, улыбаясь, эти его усмешки начинали сильно бесить, словно он издевался над ней, но будучи хорошо воспитанным, не решался облечь это в слова.

— Вы кто? И почему вы все время усмехаетесь мне в лицо? — девушка сердито посмотрела на него, раздражаясь по мере того, как говорила.

Казалось, эти слова его совсем не обидели, продолжая улыбаться, парень взял ее за подбородок, Анна дернула головой, но он только усилил захват, встал ближе к ней, и она почувствовала идущий от него холод, почти касаясь уха ледяными губами, странны доктор прошептал, запустив мурашки по ее телу:

— Помни совет бабы Гали, дитя мое, больше слушай, меньше говори. От себя добавлю, ты девочка умная, думать можешь, но мысли лучше держать в себе. Не все так лояльны к людям, как я.

— Кто вы такой? — невнятно прошепелявила она, потому что с подбородком, зафиксированным твердыми пальцами, нормально говорить не получалось.

— Завтра для тебя будет день чудесных открытий. Ты читала про Алису в стране чудес? — он слегка нажал на плечи, заставляя лечь, его рука все еще держала шприц с лекарством.

— Да, читала. — Анна ограничилась этой короткой фразой, легла и без стеснения задрала подол, ей было все равно, что перед ней кто-то внешне напоминающий мужчину, Алексей был твердым и холодным, как айсберг, человек не мог быть таким.

Едва он вышел, как в палату вплыла медсестра, она именно плыла, а не ходила, делая какие-то мелкие, быстрые шажки, девушка вспомнила плавные движения артисток танцевального ансамбля «Березка», давно, в прошлой жизни, они с матерью смотрели их выступление по телевизору. Не танцевала ли женщина в молодости в том ансамбле?

— Ну как ты себя чувствуешь, детка? — ласково спросила баба Галя, гладя ее по голове.

— Спасибо, лучше, только в голове что-то гудит постоянно, ответила Анна, соображая, как лучше задать интересующий вопрос.

— Это от слабых сосудиков. Худая ты больно и бледная, аж прозрачная, все венки наружу. — и медсестра с сочувствием оглядела больную.

— Баба Галя, а вы в молодости танцами занимались? — огорошила она неожиданным вопросом.

— Не-е-е-т. — растерянно протянула та. — А что?

Анна невинно хлопала ресницами. — Вы двигаетесь плавно, красиво, как танцор.

Медсестра довольно улыбнулась. — Мне и муж мой покойный говорил, что иду, словно плыву, — она вздохнула и перекрестилась. — Царствие ему небесное... Ой, что же это я? Заболтала ты меня совсем. Ешь, а то все остынет!

На прикрытом полотенцем подносе была тарелка бульона, кусочек хлеба и яйцо. Быстро встав с кровати, отчего тут же закружилась голова, она взяла поднос, поставила его на подоконник и, не присаживаясь, с жадностью выпила бульон через край тарелки, взяла кусочек хлеба и прежде чем его медленно съесть, с наслаждением понюхала, вдыхая забытый аромат и вспоминая, как не доев, просто выкидывала остатки хлеба в мусор. Если бы можно было знать! Яйцо есть не стала, решив оставить на поздний вечер, Анна не знала сколько раз в день станут приносить еду, а ее аппетит рос по мере выздоровления, поэтому она подумала, что с этого вполне объяснимого вопроса можно начать  исследование ситуации.

— Баба Галя, мы все чаще хочется есть. Вы можете сказать, сколько раз в день мне будут давать еду?

Женщина улыбнулась. — Три раза в день. А когда желудок окрепнет, добавят и какой-нибудь фрукт или ягоду.

Анна округлила глаза. — У вас здесь и это есть?

— У нас много чего есть, сама увидишь. Завтра придет куратор знакомиться с тобой. Уж постарайся произвести хорошее впечатление, от нее кое-что зависит, она даст тебе характеристику. — и баба Галя многозначительно возвела глаза к потолку.

«Понятно. Побежит доносить хозяевам»,— подумала девушка. Но вслух не сказала, а закивала головой, как бы отвечая на пожелание медсестры.

Потом, словно невзначай, спросила, зевая и старательно потягиваясь в кровати: — А мы можем выходить за пределы поселения?

— А что тебе там делать? — покосилась на нее медсестра. — Там опасно.

— Да уж. — подыграла ей Анна. — А кто же меня тогда сюда принес? — самым обычным тоном она задала вопрос, ради которого затеяла весь этот диалог с Галиной Васильевной.

Та подозрительно взглянула на девушку, ничего не ответив, забрала поднос и направилась к дверям, однако на пороге повернулась к ней и беззвучно, но четко прошептала: — Они!

Широко открытыми глазами Анна уставилась в потолок. Нет, этого не может быть! Невозможно, чтобы мифы и пугалки стали явью, чтобы существа, о которых она любила читать и смотреть фильмы, где актеры-люди ненатурально играли белокожих, холодных красавцев, соблазняющих и сосущих кровь, оказались реальными?! Вампиры... Один из них, действительно, умопомрачительно красивый находится с ней сейчас в этом здании, и если она его шепотом позовет, он услышит и придет. Стало быть и тот, кого она назвала смертью, и от кого так чудесно пахло карамелью, тоже не человек... Где он? А он услышит, если она позовет его?

* * *

франц.‒руководитель

**франц — Ты понимаешь, куда тебя это ведет?

По меркам бессмертных города, где когда-то работали фармацевтические предприятия, находились недалеко друг от друга, они вышли вечером и планировали вернуться самое позднее к полудню следующего дня. В группе, где Анри был жераном, все были русскими, обращенными сравнительно недавно, несколько десятилетий назад, а вампирский возраст самого молодого из них, Дмитрия, с кем он недавно ходил в рейд, исчислялся 50 годами. Для быстрого перемещения требовалось много энергии, подобно машине потребляющей горючее, бессмертным требовалась кровь для пополнения силы, только старые вампиры пили ее в гораздо меньшем количестве, чем молодые.

Они передвигались стремительно, стараясь, тем не менее, не попадаться открыто людям на глаза, несмотря на то, что слухи об их существовании циркулировали все настойчивее, не стоило пробуждать у смертных всегда существовавшее темное желание убить вампира, сейчас на руках у испуганных теплокровных было много оружия, которое они не задумываясь пускали в ход, и некоторое из них могло бы нанести урон их роду.

На своем пути вампиры встречали стада смердящих, сквозь которые двигались, оставаясь почти незаметными, ликвидацией не занимались, потому что их рейд в центр страны имел другую цель и не стоило распылять понапрасну силы. Однако, однажды, пришлось вмешаться, небольшая группа людей, женщины с детьми и подросток, застряли на дороге в машине, у которой кончилось горючее, завидев надвигающуюся группу Этих, они запаниковали и не догадались лечь, прикрывшись сверху чем-нибудь, затаиться и просто подождать, когда смердящие пройдут. Дети плакали, привлекая внимание звуками, и матери никак не могли их успокоить. Бессмертные еще издали услышали крики перепуганных людей и поняли, что те окружены, судя по шипящим и шуршащим звукам, Этих было не менее пятнадцати. По мере приближения к машине с людьми запах ужаса и животного страха, стоявший в воздухе, становился просто тошнотворным, ходячие заметили бессмертных и кое-кто двинулся им навстречу, Дмитрий и Арсений отделились от остальных и, подбадривая группу криками и жестами, подошли к ним почти вплотную и повели за собой в сторону леса, держа на минимально допустимом расстоянии.

Приближаясь к машине, Анри и Владимир наблюдали, как менялось выражение лиц спасенных от сиюминутной гибели, ужас уступил место настороженности и недоверию, но так было почти всегда, даже в критических ситуациях смертные на уровне инстинктов чувствовали их необычность и отличие от людей. Все, что они могли сейчас сделать для перепуганных женщин и детей ‒ это рассказать каким маршрутом лучше идти, чтобы избежать опасности, чуть дальше от этого места стояли несколько машин, возможно людям повезет, и в одной из них еще окажется горючее. Поколебавшись они предложили смертный и другой вариант: остаться на месте и дождаться их возвращения, завтра,  в первой половине дня кто-то из них вернется и проводит группу в безопасное место, или туда, где люди уже наметили себе убежище.

Фармацевтические предприятия были разграблены не только людьми, бессмертные ясно чувствовали запахи себе подобных, в том числе и довольно свежие. В цехах почти ничего не осталось кроме заготовительного сырья, а вот в складских помещениях им удалось кое-чем разживиться, они загрузили в свои огромные рюкзаки все без разбору, все, что удалось найти: витамины, сухое питание для новорожденных, шприцы и предметы личной женской гигиены, еще какие-то упаковки с инструментами, по виду хирургическими, назначения которых они не знали. Забрали все лекарства, независимо от того значились ли они в списке доктора или нет, в конце концов, ненужные или лишние препараты всегда можно было обменять. Арсений отправился искать машину, чтобы загрузить найденное и налегке пройтись по аптекам, хотя именно их растаскивали в первую очередь, но и там еще можно было найти что-то полезное для жизни поселения, например, когда речь шла о выживании, на зубные щетки, пасты и травяные наборы никто особого внимания не обращал. А вот медицинского оборудования Алексей вряд ли дождется, его нужно было смотреть в больницах или лабораториях, но для этого пришлось бы посылать специальную группу с транспортом.

Несмотря на открытия, сделанные накануне, Анна довольно спокойно провела ночь, ей снился Он, почему-то там, во сне она его узнавала, лицо видела смутно, бледное, красивое с ямочкой на крутом подбородке, а вот цвет глаз и волос представить не могла. Рано утром Алексей пришел сделать укол, он по-прежнему улыбался, но она никак не отреагировала на его появление и, не проронив ни слова, доктор молча удалился. Баба Галя принесла вместе с завтраком свое хорошее настроение, и Анна немного оживилась, слушая новости о жизни поселенцев.

— Детка, ты помнишь, что тебя сегодня навестит куратор? — она с некоторой тревогой смотрела на  ее лицо.

— Помню. — для убедительности Анна кивнула головой, с удовольствием поглощая яйцо, сваренное в мешочек, и макая кусочек хлеба в желток. — Есть что-то, что я не должна спрашивать?

Она проговорила это тихим голосом, косясь на стену, хотя понимала, как смешно это выглядит, можно подумать, хозяева пристроились в соседней комнате и слушают их разговоры, приложив ухо к стене.

Баба Галя ответила так тихо, что девушке пришлось напрячь слух и наклониться к ней почти вплотную. — Детка моя, прежде чем спросить, подумай, может, ты уже сама знаешь ответ. Многое поймешь, только покинув эти стены и проведя какое-то время среди людей, так что некоторые вопросы статься бесполезными. Если куратор колеблется с ответом, не настаивай. Будь осторожна... — она серьезно, без обычной улыбки посмотрела Анне в глаза и погладила по голове, и той вдруг стало страшно, как перед экзаменом, к которому она была плохо готова.

Куратор пришла, когда часы на столике показывали десять утра. Довольно молодая, не более 40 лет, коротко стриженная, миловидная блондинка внимательно оглядела девушку серыми глазами и, протянув руку, приветливо улыбнулась.

— Рада знакомству, я ‒ Наталья Юрьевна, от лица всех жителей поселения «Чистое озеро» приветствую вас в наших рядах.

Помня предупреждение бабы Гали, Анна широко улыбнулась и проговорила: — Спасибо и вам, и всем жителям. Надеюсь, мне удастся встроиться в жизнь этого сообщества.

Женщина удовлетворенно кивнула головой, похоже, вновь прибывшая сказала именно то, что та хотела услышать.

— Вы здесь сколько? Пару дней? А уже пошли на поправку! У нас хороший доктор, прекрасно ставит диагнозы и даже операции делает. Нам очень повезло... — и она взглянула на девушку.

— Я думаю также. У меня была высокая температура, когда я попала сюда. Но доктор, он такой внимательный человек, хотя совсем еще молодой. Все время приветливо улыбается... Очень позитивный, одним своим видом лечит. — улыбаясь, Анна смотрела в лицо куратору и заметила смущение, промелькнувшее в ее глазах.

— Да, конечно. — поспешно подтвердила та. — Я оставлю вам анкету и вы заполните ее, как и остальные новички. А какую пользу вы можете принести сообществу, чем вы занимались в жизни?

Девушка вздохнула. — Увы, я была студенткой, изучала французский и английский языки. Не представляю, насколько мои знания могут здесь пригодиться. Правда, если есть дети, могла бы им преподавать.

Блондинка кивнула, но без большого энтузиазма. — А чем бы еще хотели заниматься?

«Такой допрос может длиться очень долго», — подумала она и, решив пресечь обсуждение возможных видов ее трудовой деятельности, ответила:

— Я очень быстро учусь, поэтому все, что вы захотите мне предложить, смогу освоить.

Наталья Юрьевна сделала какую-то пометку у себя в тетради и, закрыв ее, вздохнула.

— Анна, я должна вас вкратце ознакомить с правилами нахождения в поселении, те, кто их не соблюдают, здесь не задерживаются. Но уверена, что с вами такого не произойдет. Здесь вы будете в полной безопасности, накормлены и сможете продолжить почти обычную жизнь, ну, без интернета и соцсетей, конечно. — она взглянула на девушку и, увидев, что та внимательно слушает, продолжила: — Сообществом управляет администрация, с которой мы почти не контактируем. Они люди закрытые и инициировать общение с ними не надо. Потом вы научитесь их узнавать, они не местные и отличаются от нас очень бледными кожными покровами.

«Вот это да! Высший пилотаж! Интересно, она сама составляла эту речь»,— думала про себя Анна.

— На территории поселка есть 30 коттеджей, но люди живут не везде. Дом занимают, как правило, две семьи, Одинокие живут вместе, в одном доме по 3-4 человека, одного пола, разумеется. — продолжала Наталья Юрьевна. — Иногда образуются пары и тогда они переезжают в отдельный дом. Для всего сообщества это радостное событие, вы ‒ молодая девушка, и мы надеемся, что вы также сможете найти себе спутника. У нас уже три беременных женщины, и это очень вдохновляет, нельзя, чтобы человеческий род исчез. На всех женщинах, способных к деторождению лежит обязанность оставить потомство. — она прервалась и многозначительно взглянула на Анну.

Девушка улыбнулась, подумав: «Да поняла я, поняла. У меня к вам только два вопроса: где тот, кто меня сюда притащил, и как мне отсюда выйти?»

— Мы живем по определенному распорядку, вот, я вам оставляю памятку для ознакомления. — продолжила куратор и положила на столик печатный текст.

Анна удивилась. — У вас есть компьютеры?

— Нет, это текст, отпечатанный на механической пишущей машинке, если вы знаете, что это такое. — объяснила куратор. — Иногда это занимает много времени.

— Думаю, я могла бы помочь, потому что на клавиатуре набирала текст вслепую. Может на машинке то же самое расположение букв? — предложила она, девушка думала использовать любую возможность, чтобы подобраться к администрации.

— Возможно. — согласилась блондинка. — Ну, думаю, на сегодня достаточно. Мне приятно, что вы проявили такую активность при нашем знакомстве. Многие люди бывают подавлены и заторможены в первые дин пребывания здесь. Но, очевидно, это не ваш случай. — и она задумчиво посмотрела на новенькую. — За анкетой я зайду завтра, может, у вас появятся какие-то вопросы. Доктор не сказал, когда вы сможете выйти отсюда?

Анна отрицательно помотала головой.

— Ну, хорошо, я узнаю у него сама. — помолчала, все еще изучая девушку, и, встав, добавила: — Завтра я приду в это же время, и мы обсудим с вами еще один очень важный аспект жизни здесь.

Погладив ее по голове, куратор простилась и вышла. «Почему им всем так хочется погладить меня, как котенка или щенка. Странные чувства я вызываю у людей», — думала она. Однако беседа, державшая ее в напряжении, порядком утомила еще не оправившийся организм, и сразу после ухода Натальи Юрьевны, девушка заснула, а когда проснулась, день уже уходил, уступая место сумеркам. Едва открыв глаза, Анна почувствовала слабый запах карамели. «С ума схожу, уже везде мерещится», — сказала она себе.

В палату вошел Алексей со шприцем и водой, улыбаясь, встал возле ее кровати и смотрел так, словно видел впервые.

— Так значит, я милый, хоть и очень молодой, позитивный, и ты выздоравливаешь от одного моего вида. Мне приятно, не часто пациенты, напуганные моей сущностью, говорят про меня такое. У тебя, дитя мое, инстинкт самосохранения всегда отсутствовал?

Анна вызывающе улыбнулась и, оголив ягодицу, невинно спросила: — А что? Закусаете насмерть?

Алексей расхохотался и звонко шлепнул ее по месту, куда потом всадил иглу.

— Сбавь обороты, Анна, ты отличаешься от других, а люди этого не любят. Завтра не перегни палку в разговоре с Натальей, будь простодушнее, иначе она начнет тебя подозревать, а в этом, поверь мне, никакой пользы для тебя нет. Постарайся произвести на нее хорошее впечатление, не умничай.

Она смотрела на него, прищурив глаза. — Почему вы помогаете мне?

— Ты забавная, и веселишь меня. — прямо ответил он.

Анна кивнула. — Ага, прямо, как домашняя зверушка. — и гавкнула три раза.

Он снова рассмеялся и подтвердил: — В точку! Сейчас придет баба Галя и покормит тебя обедом.

Алексей был уже в коридоре, когда она спросила: — Как зовут бессмертного, который принес меня сюда? Он заходил, когда я спала? Два раза?

Доктор вернулся, открыл дверь и, не входя, уточнил: — С чего ты взяла? Мы не навещаем людей.

Внезапно сев в кровати, девушка с вызовом ответила:

— У домашних зверушек очень хороший нюх. Я знаю, что он был, потому что чувствую его запах. Так как имя моего хозяина?

Алексей смотрел на нее без улыбки, оценивающе. — Анна, ты дерзишь. Не играй с огнем, мы жестоки и непредсказуемы.

Она не отвела взгляд и с горечью спросила:

— А что вы мне можете сделать? Убить, пустить кровь? Я и сама хотела умереть до того, как тот, чье имя я не знаю, притащил меня сюда. Я-то думала, что вижу лицо смерти, бледное, красивое, с приятным запахом карамели. Так как его зовут?

Ничего не ответив, он просто закрыл дверь.

Предметы, найденные в аптеке, заняли почти весь рюкзак. Анри подумал, что нужно будет в ближайшие дни снова вернуться лучше двумя группами и забрать то, что еще можно найти, если другие бессмертные, посланные с той же целью пройдут здесь в скором времени, для них уже ничего не останется. Колонии, подобные «Чистому озеру», существовали, и вскоре между ними могла возникнуть нешуточная конкуренция за обеспечение жизнедеятельности опекаемых ими людей. Поэтому тот, кто сейчас будет активнее делать запасы, сможет протянуть дольше.

А ведь еще более остро, чем с лекарствами, стоял вопрос о продуктах. В поселении были доверенные лица из числа людей, занимавшиеся составлением рациона питания и определявшие количество продуктов, потребляемых людьми в день, на основании этого строились расчеты на месяц и далее на год вперед. Анри знал, что в колонии выпекали хлеб, а для этого требовались мука, песок, соль и прочие продукты, которые также надо было где-то искать, потому что вырастить их, в отличии от фруктов и овощей, казалось невозможным. Поэтому их группы находились в постоянных разъездах, собирая все, что помогло бы людям выжить и сохранить хоть какое-то подобие нормального существования, из рейдов приносили одежду, нитки для вязания и наборы для вышивания, книги, тетради, карандаши и краски, диски с музыкой и игрушки. Это отвлекало людей от навязчиво-депрессивных мыслей, от одичания, потому что в противном случае, пришлось бы пойти на радикальные меры.

На обратном пути он приказал Владимиру возвратиться к тому месту, где вчера оставили женщин с детьми, если они живы, нужно выяснить, куда двигались и помочь добраться. Но вернулся Владимир быстро и мрачный, неся на руках маленького перепуганного и перепачканного кровью мальчика лет пяти, на вопрос, что случилось, ответил, что все мертвы, выпиты досуха, мальчик покусан, но чудом остался жив. Известие было крайне неприятным, теперь их люди находились в опасности даже на территории поселения, потому что для вампира преодолеть стену высотой в пять метров труда не представляло никакого. Следовало действовать на опережение и Ростислав, которому тут же доложили о ситуации, приказал группе выйти на место расправы с людьми и взять след, в ближайшие поселения послали гонца предупредить и просить принять соответствующие меры, чтобы выследить и ликвидировать нарушивших законов отступников. Пока всякие рейды отменялись, бессмертным предписывалось разбить поселение на сектора и охранять их особенно тщательно, установив для людей что-то вроде комендантского часа и запретив появляться на улице с наступлением темноты, до особых распоряжений спать предписывалось в подвалах.

Проснувшись и надышавшись слабым запахом карамели, Анна поняла, что в больнице что-то происходит, ей послышались мужские голоса и детский плач, она рывком села, потом подошла к двери, ведущей в коридор и еще раз прислушалась. Да, точно, звуки шли из смотровой. Забыв, что на ней ничего нет, кроме короткой маечки, едва прикрывавшей попу, и пренебрегая распоряжением Алексея, она потихоньку открыла дверь и, затаив дыхание, но не сумев унять гулко бьющееся сердце, тихо пошла по коридору в сторону освещенной комнаты. Чей-то голос раздраженно повторял одну и туже фразу:

— Их надо перевести в подвал. Здесь теперь опасно.

Доктор ‒ она узнала его голос ‒ со смехом отвечал: — Анри, ты меня учить вздумал, я здесь сижу никуда не отлучаясь, ничего с ними не случится.

— Это не моя прихоть, Алексей, это приказ Ростислава, вот и выполняй его. Или он тебе тоже не указ? — и незнакомец повысил голос, эхом отозвавшийся в ее голове.

— Спокойнее, мой друг, иди поучи свою протеже, она совсем от рук отбилась. Дерзить начала. — спокойно парировал вампир.

У Анны поплыла голова, так кто там сейчас с Алексеем? Ведь это явно о ней доктор сейчас говорил... Чья она протеже? Неужели...

— Я никому не покровительствую. — возразил мужской баритон.

— Угу. Она два раза твой запах в комнате словила. Я что-то не помню, чтобы ты других смертных навещал. Да, ладно... Она забавная... Вот недавно у меня имя своего хозяина спрашивала. — со смехом доложил Алексей.

«Ну, погоди у меня», — мстительно подумала девушка.

— Какого хозяина? Что ты ей наплел? — недовольно пробурчал тот, кого Анна не видела, но уже понимала, кто он.

— Ой, да ладно, это длинный разговор. Только знаешь что, с таким характером из нее вышел бы отличный гусар!

Она услышала, как незнакомец выругался по-французски. «Точно, это он!» — екнуло ее сердце.

— Русский, ты неисправим. В подвале есть кровати?

— О, да! Кушетка в клетке. — захихикал Алексей.

Анри вздохнул. — А место для кроватей есть?

— Для одной — да. Ребенка надо понаблюдать. Все-таки он был укушен. Хотя пока запаха обращения я не чувствую.

— Ладно, разберемся. Она ела? — примирительным тоном спросил незнакомец.

— Нет, баба Галя куда-то делась, может ее уже не выпустили из-за комендантского часа. Сходи-ка в пятый дом Анне за обедом, а я пока ее разбужу и провожу в подвал, и ребенка с ней отправлю. Пусть занимается человеческим детенышем, вместо того, чтобы бесить меня расспросами о тебе. И мальчишке захвати что-нибудь поесть.

Незнакомец ничего не ответил и вылетел из смотровой так быстро, что она даже не успела сморгнуть, осталась стоять в коридоре на прежнем месте, он заметил ее и затормозил свое движение. Получилось забавно, как смазанная картинка... Анна, белея в сумерках своим телом и маечкой, безотрывно смотрела на него широко открытыми глазами. В свете, падавшем из смотровой она немного разглядела его: совсем молодой, высокий, темноволосый Анри с белым лицом и подбородком с ямочкой недовольно смотрел на нее черными, как ей показалось, глазами. Потом вдруг приложил палец к губам и сделал жест ладонью, который ясно говорил ей, чтобы она немедленно убралась в палату. Девушка согласно кивнула и молча повиновалась, вся сцена заняла считанные секунды. Он растворился, а Анна на цыпочках вернулась к себе и осторожно прикрыла дверь, села на кровать, зажав руки между коленями, и улыбнулась, вспоминая их встречу, наконец-то, она увидела Его, своего спасителя и в лучших традициях романтических барышень влюбилась в него сразу и безоглядно.

Глава пятая

Обычная жизнь сообщества была нарушена, бессмертные в рейды не уходили, а согласно предписанию лидера, разделили территорию на сектора и тщательно проверяли ее. Хотя другие вампиры издалека почувствовали бы их запах и, зная положение дел, не покусились бы на охраняемую ими территорию, их диких собратьев, пренебрегших запретами Совета и убивших для прокорма невинных людей, это не остановило бы. Поселенцам такой усиленный режим патрулирования гарантировал безопасность, но с другой стороны, жизнь почти на осадном положении, продлись она какое-то время, имела бы негативные последствия: не пополняемые регулярно запасы продуктов могли быстро закончиться, и рано или поздно, пришлось бы выйти на их поиски.

Все колонии, управляемые бессмертными, находились в такой же ситуации, группы, вышедшие на поиски отступников, пока ничего не обнаружили кроме того, что запах чужаков вел в направлении людских поселений, и это было предсказуемо, так как именно здесь находилось скопление смертных с их теплой живой кровью. Совет выслал им в помощь двух опытных следопытов, не все вампиры были одинаковы способны к разным видам деятельности, если Алексей, например, имел репутацию феноменального нюхача, умевшего ставить диагноз по запаху тела больного, то следопыты отличались умением взять даже самый застарелый след. Они-то и определили, что небольшая группа вампиров-дикарей состояла из трех человек, причем один из них был «старичком», имевшим вампирский возраст около семидесяти лет, а вот двое других, представлявших наибольшую опасность ‒ новообращенными, они испытывали постоянную жажду крови, считались самыми агрессивными среди бессмертных, и шансы договориться с ними стремились к нулю. Выполнив свою работу, следопыты остались в поселении «Чистое озеро», потому что именно около этого поселка запах дикарей оказался самым интенсивным.

Днем в колонии Ростислава продолжалась обычная жизнь, а вечером с наступлением сумерек, люди запирались по домам и спускались в подвалы, где окна давно предусмотрительно заложили и куда перетащили матрасы с постельными принадлежностями. Чтобы не устраивать паники, никакого общего собрания, как это принято у людей, не проводили, администрация предупредила доверенных лиц, а те, в свою очередь, обходя дома, сообщили людям о необходимости на неопределенное время следовать новым правилам из-за опасности возможного нападения агрессивных существ. Откуда они появились, и какова была их природа никто не уточнял, да, люди и не особенно этим интересовались, понимая, что если хозяева выражают озабоченность и предпринимают меры безопасности, значит дело серьезное.

Анна с пятилетним мальчиком по имени Тимофей проводила в подвале уже вторую ночь, засыпая и просыпаясь на одном матрасе. За свою короткую жизнь он успел насмотреться достаточно ужасов, на его глазах вампиры хладнокровно расправились с детьми и женщинами, в том числе и с его матерью, а еще раньше смердящие убили отца и всех родных, да и сам маленький мальчик не один раз подвергался нападению. Когда в первый вечер Алексей принес им в подвал обед, они сидели в клетке на кушетке, малыш вздрогнул при виде мужчины, прижался к ней и спрятал голову, обхватив себя руками за тощие плечики. Волна жалости и сочувствия залила Анну, она крепче прижала малыша к себе и начала потихоньку покачиваться, ей казалось, почему-то, что это простое движение успокоит Тимошу быстрее любых слов. Потом они вместе поели из одной тарелки суп и картофельное пюре с маленьким кусочком рыбы. Позднее доктор принес им воды, шприц с антибиотиком для Анны и таблетку для малыша. Очевидно серьезность положения дошла и до него, потому что, против обыкновения, он не улыбался, а настороженно прислушивался и смотрел в сторону двери ведущей в подвал, вампиров принес также матрас и постельные принадлежности, а чуть позднее ведро для гигиенических целей, как он это назвал. Алексей велел им запереться изнутри и никому не открывать, кроме его и медсестры, которая должна была придти утром.

Очевидно, под воздействием пережитых ужасов, мальчик всю ночь дрожал всем телом и всхлипывал во сне, Анна дремала, стараясь согреть своим теплом ребенка и дать ему тем самым хоть какую-то видимость безопасности, она обнимала его, а когда малыш начинал беспокоиться, целовала в макушку и немного прибаюкивала. Ребенок спал, а вот ей заснуть не удавалось, временами девушка проваливалась в короткое забытье, потом просыпалась, как от толчка, смотрела в потолок и снова забывалась коротким, беспокойным сном. Два раза ей послышались шорохи, словно кто-то карабкался по стенам, и сердце у нее замирало. Анна понимала, что стражу к каждому дому не приставишь, если дозорные, охранявшие территорию, пропустят чужаков, смерть будет неминуема и мгновенна, а спрятаться от них, как от смердящих, не получится, запах человеческой крови и биение сердец они услышат отовсюду.

Она жалела, что не смогла больше увидеть Анри. Что за ирония? Прожить до девятнадцати лет со спокойным сердцем, не испытывая потребности ни в поцелуях, ни в ласковых касаниях, ни тем более в близости с мужчиной, и вдруг в самый ужасный момент с ходу, без оглядки влюбиться в незнакомца, да еще и не человека. Такое могло случиться только с ней! Что сказала бы мама, если бы узнала об этом? Наверное, была бы потрясена... При воспоминании о матери на глазах тут же выступили слезы, она осталась теперь одна, совсем одна в целом мире, по большему счету. до нее никому нет дела, и умри она хоть сейчас, никто горевать не будет, исчезнет с лица земли, как очень многие до нее и после нее, а ведь ничего в жизни не успела, ни поработать, ни попутешествовать, ни женщиной стать, ничего... Ее мысли начали путаться, когда она представила, как прикасается к Анри, гладит его лицо, касается ямочки на подбородке, прижимается к груди, обнимает... Может, он не оттолкнет ее и ему это будет даже приятно, может, он просто постоит спокойно, пока она это делает... И воображение поплыло еще дальше, поймав себя на этом, Анна вздохнула, подумав: «Ну как можно быть такой дурой? Какое дело этому красавцу- бессмертному до твоих смешных несбывшихся девичьих надежд?» И все же он был героем ее грез, кто из знакомых парней ее прошлой жизни мог с ним сравниться? Может только экранные герои типа Росомахи или Супермена, или еще кого-нибудь в этом духе. Но они были выдуманные, а он ‒ настоящий, красив до коликов в сердце, быстр, как молния, силен и так далее... «Ага... А еще он, наверняка, убивал людей и пил их кровь», — прозвучал скептический голос в ее голове. Ужас! Но перестать думать о нем она не могла.

Утром девушку разбудил Алексей, сказав, что они могут перейти в палату, туда же на соседнюю койку он перенес и мальчика.

— Вы вчера всю ночь провели здесь? Один? — хмуро спросила Анна.

Он просто кивнул головой и посмотрел на нее, словно спрашивая причину вопроса.

— Думаю от страха, но мне казалось, что по стене дома что-то царапало. — объяснила она, ожидая, что доктор сейчас поднимет ее на смех.

Но этого не произошло, не пытаясь больше выглядеть человеком в ее глазах, он стремительно испарился, вне себя от любопытства, девушка накинула на себя одеяло, поплотнее запахнув его на груди, одела тапочки и, убедившись, что Тимоша еще спит, потихоньку вышла на улицу. От свежего прохладного воздуха голова сразу закружилась, она ухватилась одной рукой за перила крыльца и потихоньку спустилась вниз, осторожно обогнула дом, прикинув, где могло находиться заложенное окно подвала, и с удивлением остановилась: группа из трех бессмертных что-то разглядывала на земле именно рядом с местом, где она и мальчик провели ночь. Один из них взял горсть земли и поднес к носу, поводил им и сказал что-то так быстро, что Анна не разобрала. Внезапно они разом повернулись в ее сторону и удивленно уставились на смертную, которая спокойно стояла перед ними в странном одеянии и без всякого стеснения их разглядывала. Двое незнакомцев были одеты в черное, «Точно, как в книгах и фильмах», — подумала она, черноволосый с правильными чертами лица и орлиным носом атлетического сложения вампир производил бы сильное впечатление, если бы его немигающие глаза не пронзали холодом до костей и не порождали желание отвернуться или даже спрятаться. Второй был пониже ростом, светло-рыжеватые волосы, такие же брови и ресницы в сочетании с бледной кожей и бледно-голубыми, почти прозрачными глазами делали его лицо совершенно блеклым и опасно безличным. Алексей, стоявший рядом с ними, выделялся на их фоне выразительным, красивым лицом и стилем одежды: джинсы и серая рубашка делала его похожим на человека, он поманил ее, приглашая подойти ближе.

— Когда ты слышала царапанье и в каком конкретно месте? — без предисловий начал он.

— Очень легко царапали по всей стене, и сначала я думала, что мне показалось. Время сказать не могу, часы остались в палате. Но помню, было такое ощущение, что кто-то забирался вверх по стене.

Они подняли глаза, казалось, одно из окон осталось чуть-чуть приоткрытым.

— Что там? — скрипучим голосом спросил темноволосый вампир.

Алексей спокойно ответил. — Пустое помещение, но рядом лаборатория с образцами тканей.

«Скрипучий» ‒ как прозвала его Анна ‒ скривился. — Это плохо. — произнес он.

— Вы не должны их ждать — неожиданно для себя самой заговорила она. — Ловите их на живца. Где-нибудь кровь разлейте что-ли, устройте засаду, а так эта игра в кошки-мышки может длиться очень долго. Кто-нибудь да пострадает. Хотите, я могу быть приманкой.

У них у всех был такой ошарашенный вид, как, если бы перед ними, вдруг заговорило дерево.

— Дитя мое, тебе сколько лет? — уточнил «скрипучий».

— Девятнадцать. — ответила Анна, поплотнее закутавшись в одеяло

— А мне столько же плюс двести. И ты меня учить собралась? — с недобрым огоньком в глазах спросил он.

— Извините, сказала не подумав. Вам конечно виднее, только...

Алексей перебил ее. — Анна возвращайся в палату, тебе пора на процедуры. — он говорил очень жестко и сверлил ее взглядом.

Она кивнула, простилась с бессмертными, при этом ей почему-то ей захотелось сделать реверанс, но она ограничилась легким поклоном в их сторону и, не спеша, вернулась к себе.

Оставшись одни, бессмертные переглянулись. — Что это? — удивился рыжеватый блондин, не проронивший до сих пор ни слова. — Они уже начали вмешиваться в управление?

Алексей усмехнулся. — Никоим образом, Она одна здесь такая. Очевидно, с рождения отсутствует инстинкт самосохранения. Но для человека у нее отменные слух и нюх. И может, действительно, стоить подумать о приманке.

— Как давно она здесь? — вампир со скрипучим голосом никак не мог пережить наглое вмешательство смертной девчонки.

— Четвертый день. — ответил Алексей.

— И уже раздает советы. — не мог успокоиться тот.

Он еще пару раз качал головой, но факт был налицо ‒ теплокровная была права, ночью, несмотря на присутствие Алексея, кто-то забирался по стене в дом.

Бессмертные собрались в здании администрации в узком кругу: лидер, четыре жерана и двое следопытов, служебные помещения доверенных лиц находились на первом этаже, но их отправили по делам, потому что сейчас присутствие людей посчитали нежелательным. Текущая ситуация требовала немедленного обсуждения, и нужно было срочно наметить пути ее разрешения.

Трудность заключалась в том, что дикари постоянно перемещались на довольно большие расстояния, возвращаясь к «Чистым озерам» только к ночи. С той стороны, где поселок граничил с лесом, дозорные уже второй день вели наблюдение, расположившись на деревьях для лучшего обзора, со всех других сторон дежурные находились на стене, они контролировали практически весь периметр территории, но и сами, в свою очередь, были заметны отовсюду. Казалось бы, поселок находился под надежным контролем, и каким образом кто-то из чужаков смог проникнуть, а, главное, почему никто не смог учуять его запах, оставалось непонятным. Либо кто-то из дозорных отлучался, либо среди них затесался предатель, сговорившийся с дикарями.

— В принципе, — заговорил один из следопытов, кого Анна назвала «скрипучий», — ваша наглая теплокровка права. Мы должны ловить на живца.

Ростислав удивленно посмотрел на жеранов. — Я не понимаю, о чем идет речь. С кем из людей вы говорили?

«Скрипучий», которого звали Феликс, ухмыльнулся: — Я говорю, у вас тут нет никакого порядка. Девчонка из больницы слышала ночью царапанье по стене и сообщила об этом Алексею. И вот, что удивляет ‒ почему он его не слышал, а смертная в подвале засекла. Не странно ли?

— Больница оставалась на ночь без присмотра? — спросил Анри.

Феликс скривился. — Откуда мне знать? Это ваша ответственность, не моя. Но, если я доложу совету, некоторые очень удивятся тому, что люди реагирует лучше вас.

Ростислав спокойно возразил: — Думаю, еще рано делать такие выводы, вы пробыли здесь совсем ничего, да и прибыли в критической ситуации, с которой мы столкнулись впервые. — взглянул на Анри. — Пригласи Алексея и эту смертную сюда, выслушаем их сами.

Анна была в палате, она сидела обнаженная по пояс на постели, а Алексей внимательно выслушивал ее, приложив ухо к груди, мальчик на соседней кровати, наблюдал за ними, а баба Галя рядом с ним держала в руках маечку девушки. Доктор не обернулся на звук открываемой двери, он еще из коридора почувствовал запах друга и догадался, зачем его послали сюда, поэтому не оборачиваясь, спросил:

— Ее тоже вызывают? — и услышав подтверждение, обратился к медсестре. — Анне срочно нужна одежда, быстро, нас вызывают в администрацию.

Увидев Анри, девушка смутилась, прикрыла грудь рукой, а потом попыталась натянуть на себя одеяло, но Алексей бесцеремонно обнажил ее и продолжил обследование. Через десять минут, тяжело дыша, пожилая женщина принесла Анне брюки и свитер, на ноги пришлось одеть тапки, так как обуви подходящего размера не нашлось, а идти на склад с одеждой не было времени. Распущенные в беспорядке волосы заплести не удалось, и, подумав. что там вряд ли станут ее пристально разглядывать, она пошла как есть. Тапки были велики, и девушка шаркала ими при быстрой ходьбе, чтобы те не слетали с ноги. Анри заметил это и для ускорения движения неожиданно для все троих, и для самого себя, в том числе, подхватил ее на руки, Анна и так еле дышала в его присутствии, боясь взглянуть ему в лицо после своих ночных фантазий, а вдруг, как Эдвард Каллен, он умеет читать мысли, ведь во многих книгах и фильмах вампиры обладали сверхъестественными способностями. Когда француз взял ее на руки, она увидела близко его лицо, глаза были не черного, а удивительно синего, цвета, цвета моря, на котором она отдыхала как-то вместе с матерью, длинные волосы до плеч слегка вились и обрамляли лицо густой темной шапкой, часть волос сзади была перехвачена лентой, образуя хвостик. Господи! Он был самым сексуальным мужчиной из тех, кого она вообще когда-либо видела в своей жизни, такую мужскую красоту следовало бы просто запретить. Девушка прерывисто задышала, раздувая ноздри и жадно поглощая знакомый запах карамели, кровь прилила к коже, а сладкая, теплая истома залила живот, он, безусловно, слышал сумасшедшее биение сердца и чувствовал несшуюся по сосудам кровь, потому что покосился на нее: все чувства бедняжки, готовой пасть к его ногам, ясно отражались на бледном личике. Пытаясь скрыть улыбку, Анри слегка дернул ртом и тихо прошептал в самое ухо:

— Du calme, ma belle*...

Люди, попадавшиеся им навстречу, удивленно разглядывали их, но подходя ближе, сторонились и отводили в сторону взгляд.

Бессмертные и днем дежурили на территории, а те немногие, что стояли у дома, служившего штаб-квартирой администрации, никакого удивления при их появлении не выказали. У входных дверей он спустил ее на землю и легко подтолкнул вперед, она вошла вслед за ним и Алексеем и оказалась в просторной комнате, где сидели несколько человек.

Анна понимала, что выглядит смешно, скорее даже неопрятно, бесили эти дурацкие тапки, которые так и норовили слететь с ноги, но, в конце концов, ее вины в этом не было, поэтому, вздохнув и расправив худенькие плечи, она вышла чуть вперед, оказавшись почти в середине комнаты и чувствуя, как вампиры ее разглядывают, дерзко улыбнулась и поприветствовала их. Не проявляя смущения, по крайней мере, внешнего, девушка обвела бессмертных взглядом, замечая, как по-разному они реагируют на нее и, остановив свой взгляд на одном, как ей показалось главном здесь лице, выжидательно на него уставилась. Он был очень высок и силен даже по вампирским меркам, крупные черты лица смягчали голубые и удивительно спокойные глаза, с добротой смотревшие на нее.

— Итак, — заговорил он низким, сочным голосом, — ты слышала царапанья по стене. В котором часу?

— Точно сказать не могу, но по внутренним ощущениям ‒ около полуночи. — ответила она, взглянув на Алексея.

— А в подвал пытались проникнуть? — похоже он был здесь главным, потому что никто его не перебивал и вопросов ей не задавал.

— Мне так не показалось. — Анне в голову пришла одна мысль, и она поспешила поделиться ею с присутствующими, даже не подумав о последствиях. — А вы спрашивали у других людей, были ли попытки проникнуть в их дома, если нет, значит целью являлась именно больница. А забор крови вы там делаете?

И сразу же услышала голос «скрипучего»: — Неслыханно! Ее что никто не научил открывать рот только тогда, когда ее спрашивают?

Анна увидела, как главный поднял глаза и тотчас же двое бессмертных вышли из комнаты. «Значит, не догадались опросить других. А еще бессмертные, соображалка вообще не работает», — удивилась она.

— Зато у тебя соображалка работает быстро. — вдруг сказал главный.

От неожиданности она даже вздрогнула, подумав: «Так и есть, читает мысли, значит кое-какая информация о них в книгах и фильмах была верна. Ой, надо перестать думать, он же все слышит», и девушка осторожно, искоса посмотрела в его сторону, он улыбнулся и кивнул головой, подтверждая ее мысли. Ушедшие долго не возвращались, она продолжала стоять, изредка переминаясь с ноги на ногу, но присесть ей никто не предложил. Наконец, двое бессмертных вернулись, очевидно. главный все прочел в их мыслях, потому что ответа они не озвучили.

— Что ж, смертная, они шли в то место, где ты ночевала, потому что больше никто о попытке пробраться не заявлял.

— Может, потому что никто больше не слышал? А, может они шли за мальчиком, которого укусили? Или за кровью приходили, хотя зачем им холодная, когда кругом есть теплокровки? А, может в больнице есть что-то ценное для них? А чем они пахнут?

По мере того, как она перед всеми размышляла вслух, скрипучий Феликс шипел все громче, а лицо главного расплывалась все в более широкой улыбке, наконец, последний вопрос заставил его захохотать.

— Господи, где вы ее взяли? Кто ее принес? — получив, несомненно, информацию от Анри, он, продолжая смеяться, спросил у него с иронией. — Она тебя не заговорила до смерти, пока ты ее нес?

— Она была без сознания, тяжело больна. — спокойно парировал тот.

Главный обратил свой взгляд на Анну, и ей показалось, что он прощупывает ее, как рентгеном. — Так ты определяешь, чем мы пахнем?

— Иногда и некоторых. — лаконично ответила девушка.

— Интересно, а чем, по-твоему, пахну я? — и он вопросительно поднял брови.

— Можно подойти ближе? — поинтересовалась она и, получив согласие, подошла, остановившись в шаге от него, раздула ноздри и втянула в себя воздух, вызвав этим у него новый приступ смеха, подумала немного и ответила: — Для меня вы пахнете миндалем и гранатом, есть также слабый запах лимона, нет не лимона, лайма.

— Интересно... — он смотрел на нее уже серьезно. — Алексей, ты осматривал ее при поступлении?

Девушка не видела доктора, но предположила, что тот кивнул.

— Никаких аномалий? Кровь на анализ брал? — продолжал допрос главный.

— Пока нет, группу крови я и так определил. Аномалия есть ‒ у нее отсутствует инстинкт самосохранения. — заявил он.

Анна прыснула, но она была единственной, кому это показалось смешным. Главный все еще смотрел на нее, потом обратился к доктору:

— Смертная может идти. Закончи лечение, пусть ее покормят и дадут нормальную одежду и обувь, возможно, она еще понадобится сегодня. — и он сделал жест, похожий на тот, что она видела у Анри, это властное движение руки говорило ей, что она могла удалиться.

Обратно девушка шла своим ходом, шаркая ногами, чтобы не потерять тапки, это заняло в разы больше времени по сравнению с ее скоростным прибытием на аудиенцию к главному. Жаль, что Анри не вышел вместе с ней, но, если она понадобится сегодня ‒ а день только начинался ‒ она сможет его увидеть еще раз, вот только с мыслями надо быть осторожней. Анна посочувствовала главному, от такой способности больше раздражения, чем пользы, что хорошего копаться в головах у людей, особенно в такое время, там только боль, страх и сожаление об ушедших навсегда близких людях.

Когда она добралась до своей палаты, баба Галя уже находилась там, одного взгляда на нее хватило, чтобы понять ‒ женщина сгорала от нетерпения задать вопросы, потому что весь поселок только и говорил о том, что новенькую вызывали в администрацию для беседы. Это было из ряда вон выходящее событие, и все гадали, каким образом оно связано с возникшей угрозой нападения. Тимоши в палате уже не было, и медсестра объяснила, что его забрала семья, в которой он приписан. Завтрак, накрытый полотенцем, ждал ее на столе.

— Детка, завтракай и пойдем выбирать тебе одежду. Наталья Юрьевна, куратор, прибегала уже два раза. Забрала твою анкету и просила привести тебя на склад к часу дня. А тебе еще укол должны сделать. — чуть понизив голос, добавила: — Зачем тебя туда водили?

Так же тихо шевеля губами, Анна ответила: — Вчера кто-то пытался забраться в больницу.

Баба Галя округлила глаза и часто закрестилась. — Господи... Избавь от напасти. И что, ты их всех видела? — и она закатила вверх глаза, чтобы дать понять девушке, о ком идет речь, при этом глаза медсестры горели любопытством.

— Не всех, но видела, по-моему, главный говорил со мной. — она хотела добавить, что он читает мысли, но тут в палату вошел Алексей, отправив бабу Галю в смотровую и сев на кровать, он предупредил:

— Ты пострадаешь, если и дальше будешь вести себя также. Большинство из нас ты откровенно раздражаешь, а вкупе с тем, что ты хорошо пахнешь, желающие причинить вред, скажу проще, убить тебя, выпить тебя, несмотря на все запреты, найдутся, и тебя не спасут ни Ростислав, ни Анри, ни я. Ты настолько не дорожишь своей жизнью? Анна, ты ничего еще в ней не узнала, ты, наверное, даже не любила. Зачем ты зовешь смерть?

При этих его словах она подумала об Анри, и на губах появилась нежная улыбка.

— О, Господи! — только и смог сказать Алексей. — Ложись, я сделаю тебе укол.

* * *

франц. — Успокойся, красавица

Анна пока не знала расположение домов в поселке, и не имела представления, сколько времени им понадобится, чтобы дойти до склада, учитывая, что на ногах у нее будут «тапки ‒ скороходы», но баба Галя ее не торопила, поэтому она спокойно позавтракала, отметив, что сегодня на подносе вместо чая была кружка какао, которое она пила последний раз давным-давно в прошлой жизни, оно очень согрело и насытило желудок, проявлявший все возрастающие признаки осуждения от пренебрежения его запросами. У нее начали слипаться глаза, и захотелось срочно полежать, особенно после укола, но вошедшая в палату медсестра заявила, что им пора выходить. Вздохнув, девушка оделась и вышла на улицу, где ее ждала баба Галя в обществе молодой беременной женщины.

— Познакомься, детка, это Настя, она немногим старше тебя. Пришла на обследование к доктору. — представила их друг друга пожилая женщина.

Настя схватила девушку за руку. — Не успели появиться, как стали знаменитостью, Анна. Рада познакомиться. Вы уже знаете, в каком доме будете жить? — и не услышав ответа, продолжила говорить, озираясь время от времени по сторонам. — У нас с мужем пока одна комната в седьмом доме. Но обещали добавить еще одну с рождением ребенка. Приходите на чай, когда освоитесь. А знакомство на какой день назначили?

Анна не успевала отвечать на вопросы, впрочем, на некоторые она не смогла бы ответить при всем желании, например, о каком знакомстве говорила эта девушка... На улице появился Алексей, при виде его рука Насти дрогнула и она, поспешно опустив голову, поднялась на крыльцо и скрылось за дверью. Скользнув по Анне взглядом, доктор зашел следом за ней.

Девушка повернулась к бабе Гале. — Мне показалось, или она его действительно боится?

— Детка, ты все-таки странная. Их опасаются все люди, ты же понимаешь, что они за существа. Если им что-то взбредет в голову, ты и глазом не успеешь моргнуть, как уже будешь на том свете. — и увидев, что Анна собирается что-то у нее спросить, быстро пресекла попытку. — Нет, нет, больше ничего не спрашивай, у тебя вопросы не закончатся никогда. Вот мы сейчас идем к твоему куратору, ее и пытай, она за тебя отвечает. Хотя уж теперь не знаю... Раз хозяева вышли с тобой на прямой контакт...

Баба Галя не закончила свою мысль и, что-то неразборчиво бормоча, потащила ее за собой.

Анна жадно смотрела вокруг себя, она впервые была на территории поселка, да еще и при свете дня, что давало ей возможность все хорошенько рассмотреть, тем более, что шла она медленно и двигаться со своей нормальной скоростью не могла из-за обуви. Первое, что бросилось ей в глаза ‒ небольшое количество людей на улицах, девушка покосилась на медсестру, но тревожить ее расспросами не стала, в принципе, и самой нетрудно было догадаться, что в это время поселенцы находились на работе, ведь никто не отменял их обязанность обеспечивать наряду с бессмертными свое существование.

Возле одного из домов она увидела несколько детишек разного возраста, игравших на детской площадке под присмотром женщины, метрах в пятнадцати от них стояла неподвижная фигура в черном. «Детям выставили охрану», — подумала она. Внезапно детская фигурка отделилась от основной группы и побежала в ее направлении, зовя по-имени, в мальчике Анна узнала Тимошу. бессмертный напрягся, оценивая обстановку, и в расчете на то, что он услышит, девушка быстро проговорила:

— Все в порядке, он меня знает. Я Анна, живу в больнице.

Ребенок подбежал к ней и обхватил руками. — Я хочу жить с тобой, почему меня забрали?

Она присела перед ним, взяла его худенькие ручки в свои, поднесла к губам, и не отводя взгляда, попыталась объяснить:

— Тимоша, люди, у которых ты теперь живешь ‒ твоя семья. Ты потерял маму, а эти мужчина и женщина, быть может, потеряли их ребенка. Вы нужны друг другу, вот увидишь, ты привыкнешь. Я не могу тебя оставить, потому что сама не знаю, что меня ждет.

Мальчик серьезно смотрел на нее, но не плакал. — Ты еще придешь ко мне?

— Конечно, обязательно! — и она для убедительности несколько раз кивнула головой.

Женщина, смотревшая за детьми подошла к ним, улыбнувшись девушке, взяла мальчика за руку, и они возвратились к детскому городку, Тимофей еще пару раз оглянулся, и каждый раз Анна махала ему рукой.

Коттеджи, мимо которых они проходили, отличались друг от друга, как внешним оформлением, так и размерами, она видела как отдельные коттеджи на одну семью, так и сблокированные, в основном двухэтажные. Вдали, на периферии поселка девушка заметила несколько незаконченных или полуразобранных домов, и сообразила, что их кирпичи и другой строительный материал использовался для хозяйственных нужд и строительства высокой каменной стены. Конечно, нашествие людей и смердящих такая стена могла задержать, но для вампиров, внезапно нарушивших обычную жизнь поселенцев, она не являлась преградой. Анна с удовольствием прогулялась бы по всей территории, но они подошли к дому, где их уже ждала Наталья Юрьевна, поздоровались и прошли вовнутрь.

— Галина Васильевна, — обратилась та к медсестре, — вы можете быть свободны.

Баба Галя не сдвинулась с места. — Мне приказали привести ее назад, поэтому я останусь здесь.

Куратор удивленно взглянула на них обеих, но настаивать не стала, она провела Анну в помещение, которое, наверняка, было задумано, как гостиная, здесь на напольных стойках, занимавших почти все пространство возле стен, висело немыслимое количество одежды, причем, женская занимала гораздо больше места, чем мужская, разместившаяся на штанге у противоположной стены, и детская, занимавшая пространство между окон. Почти все вещи были новые, прямо из магазинов, с еще не оторванными ярлычками, под стойками стояли коробки с обувью, а у стены с мужской одеждой она увидела два больших шкафа с зеркальными дверцами, в которых Анна отразилась полностью. Лучше бы не смотрела... Подойдя чуть ближе и взглянув на себя, ужаснулась: пол-лица занимали большие голубые глаза, щеки впали, бледность просто ужасала. «В окраске кожных покровов я стремительно приближаюсь к ним», — почему-то весело подумала она. Зато сильно опечалилась, увидев свои грязные волосы, принявшие неопределенный цвет и потерявшие все богатство каштановых оттенков, их надо следовало срочно привести в порядок, пока там не завелись личные кровососы. В остальном она здорово походила на девушку, страдающую анорексией, помнится, в прежней жизни, она знала пару таких, они отказывались от еды, желая походить на тощих моделей. Интересно, что теперь с ними стало?

В прежней жизни Анна была худенькой, но с приятными округлостями в бедрах и груди, и вот теперь, глядя на себя сегодняшнюю, она поняла. Что походит на тех несчастных девушек из телевизионных ток-шоу: тощие плечи, выпирающие ключицы и лопатки, ужасающе худые запястья рук, хорошо хоть брюки скрыли ноги, но, судя по тому, как болтались штанины, от ног также мало что осталось. Когда она успела так сбросить вес? Если ее прогрессирующую худобу наблюдала мама, для нее это могло стать причиной дополнительных волнений.

Да, ей нужно срочно привести себя в порядок: принять ванную или душ, подстричь ногти, и, возможно, обрезать волосы, потому что в таких условиях ухаживать за длинными косами будет трудно. Но это она решит чуть позже, а сейчас главное ‒ выбрать одежду, возможно, на нее также существует норма.

Она оторвалась от осмотра своей жалкой фигуры и обернулась к куратору:

— Наталья Юрьевна, а выбор одежды ограничен нормами?

Куратор неодобрительно взглянула на нее. — Анна, я дала вам памятку, там все указано.

— Извините, с этими последними событиями, я не успела с ней ознакомиться. Если у вас есть дополнительный экземпляр, я прочту и вам его здесь же верну.

Наталья Юрьевна выудила из своей папки знакомый Анне листок и подала ей. Девушка прочла:

Куртка — 1 шт.; брюки или джинсы, юбка — по 2 шт. (всего 4); блузка, пуловер или жакет — по 2 шт. (всего 4); выходное платье — 1 шт.; шорты — 1 шт.; футболка — 2 шт.; летнее платье — 2 шт.; шапка, шарф, перчатки — по 1 шт. (всего3); туфли летние, осень/весна — по 1 шт. (всего 2); сапоги или ботинки осень/весна — 1 шт.; кроссовки или кеды — 1 шт.; нижнее белье, (трусы) — 3 шт.; нижнее белье, (бюст.) — 2 шт.

Увидев, что Анна закончила чтение, куратор предупредила: — Вы здесь пока выбирайте, примеряйте, а я соберу то, что вам положено на месяц из средств личной гигиены.

Да, давно Анна не посещала магазины женской одежды, но сейчас сконцентрировалась на выборе обуви, рассудив, что лето заканчивается, и босоножки или туфельки ей не понадобится ‒ в крайнем случае, она может ходить босиком ‒ девушка выбрала кроссовки, закрытые туфли на сплошной подошве и утепленные ботинки на шнуровке с небольшим устойчивым каблуком, хотя в коробках, которые она просмотрела, лежала изящная, дорогая модельная обувь на каблучках. Повертев ее в руках, она со вздохом положила назад, даже не примерив, может ее наденет кто-то другой, но лично у нее возникло такое ощущение, что надолго она здесь не задержится, следовательно, удобная обувь, в которой можно бегать, лазать и прыгать, подойдет ей намного больше.

Начав с примерки блузки ее прежнего размера, поняла, что сильно погорячилась, та висела на ней мешком, и в нее смело можно было бы поставить еще одну Анну. Но брать одежду по фигуре, она также не стала, руководствуясь теми же соображениями, что и при выборе обуви. Главное ‒ удобство и практичность, нужно, чтобы одежда не стесняла движений. Таким образом она выбрала: куртку с капюшоном, пышную юбку, двое джинс и брюки, блузку, два пуловера и жакет, две футболки, шапку, шарф и перчатки и, конечно, нижнее белье. Вот с ним вышла заминка, если от остальных, положенных ей по списку вещей, она легко отказалась, то нижнее белье перебирала долго, любуясь комплектами, которые раньше были ей не по карману. Девушка, конечно же, понимала, что нужно взять простое хлопковое белье, лучше бесшовное, не создающее проблем при длительной ходьбе, но страсть к кружевам сохранилась и в этой новой жизни и, уступив слабости, она взяла красивое черное белье известной французской фирмы. Из выбранных вещей тщательно примерила только обувь и брюки с юбкой, все остальное просто приложила к себе, прикинув на глазок.

Баба Галя с неодобрением смотрела на отобранные вещи, ничего красивого, подходящего, с ее точки зрения, молодой девушке она не нашла, но от комментариев воздержалась и, осуждающе поджав губы, принялась укладывать вещи в пакет, в то время как Анна пошла разыскивать куратора. Пройдя через небольшой холл, обнаружила ее в комнате напротив, судя по мебели и газовой плите, это была кухня. Наталья Юрьевна стояла у окна, что-то помечая в списке, она сверялась в лежащем в коробке из-под обуви «приданым» для Анны: зубная щетка и паста, кусок мыла, шампунь, расческа, маленькие ножницы, женские прокладки, крем, 3 пары носков, 2 пары колготок. «Это ж надо, всё предусмотрели», — восхитилась девушка.

— Вы уже закончили? — с удивлением спросила куратор, вручая ей коробку.

Анна молча кивнула, они вернулись в зал, где медсестра уже сложила одежду в два небольших пакета. Наталья Юрьевна оглядела их и уточнила:

— Вы, похоже, ограничились минимумом и взяли не все из указанного в списке?

Анна взглянула на пакеты и, пожав плечами, ответила:

— Многие вещи мне не понадобятся, я взяла самое необходимое. А если будет нужно что-то еще, я, наверное, смогу добрать позднее. Забыла спросить, указанная в списке одежда рассчитана на определенный срок носки?

Женщина озадаченно посмотрела на нее, складывалось впечатление, что до Анны этим вопросом никто не интересовался.

— Не знаю, но думаю, что с этим проблем быть не должно. Барахла много во всех магазинах, им сейчас никто не интересуется, В дефиците продукты. Кстати, мы с вами так и не закончили знакомство, но, судя по последним событиям, многие особенности жизни здесь вы уже узнали. Тем лучше для меня, а то знаете ли всякие люди попадаются. Кто-то и в обморок падает, узнав некоторые детали. — и она вопросительно посмотрела на Анну.

— Я не упаду. — просто ответила та.

Женщина кивнула головой. — Я так и поняла. Почти сразу, как начала с вами говорить. — немного поколебавшись, вполголоса спросила: — Вы с кем-то из них хорошо знакомы?

Она не уточняла, о ком идет речь, но девушка прекрасно поняла, поэтому также тихо ответила: — Нет. А что?

— Что? Да, просто лидер не разговаривает с нами... Никогда... — и снова посмотрела на Анну с некоторым подозрением. — Кстати, завтра вас выписывают. Доктор сказал, чтобы вам приготовили место для проживания. Мы определили вас в дом номер двенадцать, где кроме вас живут еще три женщины, довольно молодые, но с ними вы познакомитесь сами. Посмотрите памятку, там есть график питания и номер дома, где размещается столовая, с завтрашнего дня вы живете на общих основаниях. Приходите на завтрак, я вас всем представлю, а потом мы обсудим род ваших занятий в общине. И да, от забора крови доктор освободил вас еще на две недели.

В ее взгляде читалась... неприязнь... подозрение... зависть? С определением Анна затруднялась, но поняла, что ей не удалось составить у куратора хорошее впечатление о себе, придется сегодня еще раз порадовать Алексея, подтвердив его предположение об ее врожденной аномалии. И надо подробнее узнать о донорском дне.

В палату девушка возвращалась быстрым шагом, тапки лежали в пакете, а на ногах были кроссовки. Медсестра едва успевала за ней, все пытаясь забрать у нее из рук один из увесистых пакетов с одеждой.

— Баба Галя, если очень хотите что-то нести, то возьмите маленький пакет с предметами личное гигиены. — и она передала его, не слушая дальнейших возражений.

Поставив свое барахло ‒ так она называла новые вещи ‒ в палату, девушка отправилась в смотровую к Алексею, следом за ней вплыла туда и медсестра, не оборачиваясь, доктор напомнил ей:

— Галина Васильевна, время обеда, пора нашу больную кормить.

— Ой, конечно, — всплеснула та руками, — я сейчас.

Когда она вышла, бессмертный обернулся и с прежней улыбкой взглянул на Анну. — Итак, кого еще ты сегодня разозлила?

Вместо ответа она задала ему встречный вопрос:

— Алексей. на каком расстоянии вы слышите мой голос? — и увидев, как он с интересом повернул голову набок, словно пытаясь получше разглядеть ее, торопливо объяснила свое любопытство: — Я имею ввиду, если со мной случится беда, и я вас позову, на каком расстоянии вы сможете меня услышать?

Он усмехнулся. — Боже, Анна, ты думаешь, что очень хитрая? Ну ладно... Если настроюсь на тебя, то услышу везде на территории поселка, чуть дальше за его пределами, если ты будешь мне кричать. — повернулся к ней спиной и добавил: — И он тоже... Так что ты сегодня натворила?

— Думаю, мне не удалось оставить о себе положительного впечатления у куратора. Она почему-то интересовалась, с кем из вас я знакома.

— Я в курсе. — занимаясь своими делами и все также сидя спиной к ней, спокойно ответил он. — Люди опасаются тебя из-за твоих связей с нами.

— Каких еще связей? — удивилась девушка. — Я ни с кем из вас и близко-то не знакома. «К сожалению», — подумала она, вспомнив синие глаза Анри и ямочку на подбородке, при этом в животе внезапно потеплело.

— Анна, не думай о нем так громко. — простонал доктор. — У тебя пульс учащается, и знаешь, томление в твоем теле я тоже очень хорошо чувствую. Слава богу, что завтра ты отсюда съедешь, потому что ты и меня начинаешь раздражать.

Разозлившись, она показала язык его спине.

— Еще скучать будете... В гости будете напрашиваться. — и не дожидаясь ответа, гордо прошла в свою палату, чувствуя, что он повернулся и смотрит ей вслед. И только в комнате, разбирая вещи, вспомнила, что забыла спросить о донорском дне.

Принеся обед, баба Галя села на стул рядом, наблюдая, как девушка жадно поглощает еду, по-видимому, она привязалась к девочке, годящейся ей во внучки, и жалела о том, что завтра ее забота уже не понадобится.

— В каком доме тебя поселили?

— В двенадцатом. — облизав тарелку из-под супа, сообщила Анна. — С какими-то тремя женщинами.

— Да. я их знаю. — она чуть помолчала и осторожно пояснила. — Детка, ты должна быть очень осторожна, высказывая свои мысли. Придется туго, если люди тебя не примут.

Анна от удивления даже перестала есть. — А такое может случиться? И что, меня отсюда выгонят?

— Зачем? Сама уйдешь... — снисходительно пояснила женщина.

— Да что со мной не так? — вдруг обиженно крикнула девушка. — Почему я всех раздражаю? И хозяев и людей... Надо было мне умереть тогда, зачем он меня спас! Эй, ты! Слышишь меня, я не просила тебя спасать! — слезы лились из ее глаз, потом потекло из носа, она всхлипывала и вытирала сопли рукавом. — Уйду сама, сегодня вечером уйду. — Анна соскочила с кровати и вытряхнула всю одежду.— Вот и хорошо, что взяла джинсы. Сейчас помоюсь на дорожку, подстригу волосы, ногти и уйду, никто меня здесь не задержит. Уйду и все... Живите... Никто вас раздражать больше не будет.

Она металась по комнате, заталкивая вещи в свой изношенный рюкзак, потом схватила шампунь и ножницы и выбежала из комнаты, не обращая внимания на Алексея, стоявшего на пороге смотровой. Пронеслась в ванную и закрыла дверь на защелку, тут же послышался звук льющейся воды и ее рыдания. Испуганная баба Галя вышла в коридор и, увидев доктора, виновато развела руками.

— Господи боже! Я же ничего ей такого не сказала. Взорвалась, как порох!

— Истерика. Следствие общей ослабленности организма. — спокойно объяснил он и, помолчав, добавил, — Но сбежать может.

— А что делать? — растерянно спросила женщина. — Она и вещи запихала в рюкзак свой старый, и второе не съела.

— Выйдет ‒ посмотрим. — лаконично ответил он и, возвращаясь в смотровую, пробормотал. — Из нее вышел бы отличный гусар. Темперамент ‒ просто огонь. — Через пять минут он почувствовал запах карамели и, не оборачиваясь, сказал: — А я тебя ждал... Твоя смертная буянит... Она точно попытается сбежать, этот тип характера мне знаком. Стереги ее сам, если хочешь, или дай ей умереть, или придумай что-то, чтобы ее остановить. Учти, с ней всегда будут проблемы, она ‒ странное существо. Если бы верил в фей, сказал бы, что она одна из них. Предупредишь Ростислава?

Он обернулся и посмотрел на друга, тот отрицательно покачал головой и испарился. Алексей пожал плечами и пошел в палату, дать наставления бабе Гале.

Анна набрала воды в ванную и, не переставая плакать, тщательно вымылась «на дорожку». Она уйдет сегодня, тихо, никого не предупредив, доктор никому не расскажет, потому что ему абсолютно все равно, что с ней будет, наоборот, обрадуется, что никто больше не будет раздражать его человеческими глупостями. Она пробыла здесь недолго, а успела почти всех настроить против себя и вампиров, и даже людей, вспомнила про Анри и заплакала еще сильнее, она ведь прямо к нему обратилась, когда кричала в палате и, судя по признаниям Алексея, он должен был ее слышать. А он проигнорировал, не пришел посмотреть, что с ней случилось, не настроен он на ее волну, не настроен... Спас от Этих и ладно, на этом все... Может, он уже тысячу таких, как она, спас... И все в него влюблялись... Так что ему теперь разорваться что ли? Глупость этих мыслей поразила даже ее саму, и она почему-то расплакалась еще сильнее, потом затихла и стала строить планы.

Выйдя из ванной, маленькими ножницами ‒ не спускаться же в смотровую за большими ‒ кое-как обрезала свои волосы, предварительно заплетя их в две косы, так как по-другому подстричь себя в таких условиях не получилось бы, высушила их полотенцем, и они тотчас же завились в разные стороны. «Отлично. Я стала похожа на пугало», — сказала она себе, тщательно подстригла ногти и, обернув вокруг себя полотенце, вышла из ванной, захватив шампунь и ножницы. В палате сидела баба Галя, увидев ее, вскочила со стула, тревожно наблюдая за ее перемещениями.

— Поела бы второе. — робко сказала она, не сводя глаз с подстриженной головы девушки.

Анна дернула плечом, сняла полотенце и вынула один их красивых гарнитуров нижнего белья. «По крайней мере, умру в красивом», — подумала она, натянула его на себя и, разглаживая кружева, обернулась показаться бабе Гале.

Он стоял на пороге и, едва сдерживая смех, с интересом и откровенно рассматривал ее фигуру и стрижку, потом произнес: — Шикарно. — и широко улыбнулся, блеснув ровными зубами.

Анна смутилась, не зная, как давно он стоял и что успел увидеть, схватила с пола полотенце, пытаясь им прикрыться, и, разозлившись на его внезапное появление не ко времени, буркнула: — Чего тебе?

Он удивленно поднял брови, но на грубую реплику не отреагировал.

— Тебе дать время одеться или ты так останешься. Лично я голосую за последнее. Ma belle¹... — добавил он, будучи уверенным, что из чувства противоречия она тотчас же оденется.

Анна демонстративно вытряхнула содержимое рюкзака на пол, взяла джинсы и пуловер и, срезав ярлыки, натянула на себя, с вызовом глядя на него.

— А теперь поговорим.— он подошел к ней ближе, и у девушки закружилась голова от его близости и запаха карамели, сердце опять заколотилось, она отступила от него к стене, чтобы успокоиться. Не спеша приближаясь к ней, Анри не давал ей этой возможности, отлично видя, как живо она реагирует на его присутствие и слыша, как учащается ее сердцебиение. Это было не ново, он давно привык к такой реакции на себя со стороны смертных женщин.

— Так куда ты собралась? — он подошел почти вплотную, и теперь она чувствовала холод, словно стояла в авторефрижераторе. — Я не для того тащил тебя полумертвую сюда, чтобы ты сегодня бездарно погибла. Почему ты так стремишься умереть? Если успокоишься, сможешь здесь неплохо жить, тебе найдут пару, родишь ребенка и будешь счастлива.

Она посмотрела ему в глаза и произнесла: — Мне не нужна пара. Я люблю другого.

Он обвел пальцем овал ее лица. — Догадываюсь, ты не можешь скрыть чувства. Даже если владеешь лицом и говоришь мне грубости, тело тебя выдает. Это невозможно, Анна... Ты не первая и не последняя из теплокровок, влюбившихся в меня. Вы видите мою красоту, желаете меня и думаете, что это любовь. Я не могу разделять ваши чувства. Я не человек... Ты должна успокоиться, перестать думать обо мне, как о мужчине, и сжиться с этими людьми. Мне нечего тебе дать, у меня нет никаких чувств к тебе. Смертные ‒ вот твоя семья, и ты ‒ одна из них.

Она чувствовала странную опустошенность, слушая его. Баба Галя была права: они ‒ хозяева, а смертные ‒ их домашние питомцы, весьма полезные с определенной точки зрения, ведь под боком есть всегда живая, теплая еда. Их охраняют и заботятся, подталкивают к созданию семьи и разрешают заводить детишек именно с этой целью. Ей стало стыдно за свои ночные мечты и грезы маленькой глупой девочки, она для никто, просто очередной донор. От боли Анна на мгновение закрыла глаза, потом посмотрела на него и, повернув голову на бок, обнажила шею, где билась артерия. Перейдя на его родной язык, прошептала:

— A votre service, monsieur... Avez-vous faim?²

Он мгновенно отлетел от нее, глаза потемнели, лицо стало злым. — Ты что творишь?

— Soyez aimable de me laisser seule, monsieur. Votre animal domestique est un peu fatuguée.³

Вампир бешено взглянул на нее и в ту же секунду оказался возле, припечатал к стене своим каменным холодным телом, нависая над ней, он схватил девушку рукой за горло, почти перекрыв ей дыхание, и, раздувая ноздри, нюхал то чувствительное место шеи, где бешено билась её кровь, рот приоткрылся, обнажив длинные клыки. От героя ее грез, романтичного, благородного, красивого бессмертного не осталось и следа. Он ужасал! Анна не двигалась, закрыв глаза, она не испытывала никакого страха, ей было все равно, даже если бы он сомкнул пальцы сильнее, она не сделала бы никакой попытки вырваться, все, что теплокровке разрешалось ‒ стоять и покорно ждать, как хозяин решит ее участь.

Момент, когда она почувствовала себя свободной, совпал с грохотом упавшей от сильного удара створки двери, ведущей в ее палату. Открыв глаза, она увидела Алексея, смотревшего на нее по-прежнему с интересом, как на диковинный экземпляр.

— Поздравляю. — произнес он. — Ты единственное существо, которому за полтора столетия удалось Анри вывести из себя.

Из-за спины доктора с перепуганным лицом выглядывала баба Галя. Увидев ее, Анна вздохнула и спокойно спросила: — А ужин во сколько? Очень хочется есть.

* * *

¹ франц. — моя красавица, милая — ласковое обращение к женщине

² франц. — К вашим услугам, господин. Вы голодны?

³ франц. — Будьте любезны, оставьте меня одну, господин. Ваше домашнее животное немного устало.

После той кошмарной сцены с Анри, ей не понадобились никакие успокоительные таблетки или уколы, доев давно остывшее второе, оставшееся от обеда, она легла в постель в том красивом кружевном белье, в котором собиралась умереть сегодня ночью, заснула и проспала бы, очевидно, до утра, если бы пришедшая с ужином медсестра не разбудила ее. Одежда, вытряхнутая из рюкзака, так и валялась на полу, поставив поднос с едой на столик, женщина подобрала ее и аккуратно сложила на кровать.

— Ешь, Анна... Ешь, пока не остыло. Завтра рано утром я приду и помогу тебе переехать. Или ты пойдешь на завтрак отсюда, и только потом устроишься в новом доме?

Девушка взяла памятку и пробежала глазами часы приема пищи, завтрак был в девять утра. — Я занесу вещи в свою комнату до завтрака, потому что после представления сообществу, куратор хотела обсудить род моих занятий. Может, завтра вы заглянете ко мне до комендантского часа, чайку попьем...

Женщина улыбнулась и погладила ее по неровно стриженой голове.

— Спасибо, милая, приду посмотреть, как ты устроилась. — и тихо прошептала: — Что случилось-то между тобой и тем существом? Он приказал мне выйти, когда ты начала переодеваться. А уж когда вылетел и жахнул дверью, я чуть не умерла со страху. Не видела такого раньше. Они не ведут себя так при нас-то. Остерегаются... Господи! Напугал-то как! Силища-то какая! Ужас!

Анна пожала плечами. — Да ничего особенного, мы разошлись во взглядах на место домашних животных в жизни хозяев. — объяснила она, не покривив душой.

Медсестра не поняла, о каких домашних животных шла речь, ведь в поселении их не было вовсе, кроме кур и коз, но уточнять не стала, мудро рассудив, что чем меньше знаешь, тем слаще спишь. Вечером, прежде чем спуститься в подвал, Анна попросила у доктора разрешения забрать с собой в новый дом будильник, стоявший у нее в палате, он молча кивнул головой и, когда она закрывала дверь, проговорил:

— Анна, Анри не хотел...

Она прервала его. — Алексей, он правильно сделал, просто и доступно указал мое место в вашей иерархии. Я понимаю, зачем здесь люди, а я ‒ одна из них. Ничего личного... И мне не нужен отвод от сдачи крови. Я должна платить вашему роду за защиту. — она помолчала и, слегка улыбнувшись, добавила: — По крайней мере, пока я здесь... Извините. — и закрыла дверь на ключ.

Бессмертный не спеша вернулся в смотровую, его друг стоял у окна и, не оборачиваясь, произнес:

— Она назвала меня хозяином, а себя домашним животным. И обнажила шею, предложив мне попробовать кровь из сонной артерии.

— Я слышал... Но разве это новость? Ты не знал, как нас называют люди? — он присел к столу, насмешливо глядя на графа. — Мне вот что непонятно, эта забавная девчонка была влюблена в тебя, может. впервые в жизни, зачем ты обошелся с ней так жестко? С другими, как я помню, ты не вел себя столь категорично.

Анри спокойно произнес: — Она смертная и должна принадлежать своему роду. Не надо строить никаких иллюзий на мой счет.

— Конечно... — иронично согласился Алексей. — Только вот другим теплокровкам ты не говорил таких резких слов и был более чем благосклонен. Что же, чтобы успокоить тебя, скажу: желающих получить ее в пару ‒ предостаточно. Красавица, умница, еще и девственница в придачу. Будем ждать, кто окажется счастливчиком...

Лидер созвал жеранов на рассвете с отчетом о прошедшей ночи, дозорные ничего не заметили, чужих запахов не было ни на территории, ни вокруг нее.

«Скрипучий» высказал предположение, что дикари могли уйти, но в это мало верилось, никто из них не тешил себя иллюзиями о подобном разрешении ситуации. Ростислав придерживался иной точки зрения, поэтому комендантский час сохранялся, и люди по-прежнему спускались на ночь в подвал.

— А ваша смертная девчонка ничего в этот раз не слышала? — проскрипел Феликс.

— Друг мой, — усмехнулся лидер, — ты так часто вспоминаешь ее, что у меня закрадываются подозрения о том, что она тебя чем-то тронула.

Следопыт усмехнулся в ответ: — А если и так... Думаю, вы могли бы предложить мне ее в подарок.

Ростислав возразил, глядя на Феликса с легкой улыбкой: — Она особенная, и у нашей коммуны есть на нее виды. Так что, смертная останется здесь.

— Конечно, — легко согласился Феликс. — До того момента, пока ее не затребует Совет.

— Бог мой! — широко улыбнулся глава коммуны. — Совету-то она на что?

— Ты же знаешь, мы коллекционируем людей, которые выделяются способностями из среды себе подобных, изучаем их, они выполняют для нас особые поручения и живут совсем неплохо. Если люди хорошо нам служат и желают, мы обращаем их. — хотя вампир говорил спокойно, в его голосе слышалось предупреждение. — У вас здесь достаточно теплокровок для прокорма, Анна вам не нужна. Кстати, я бы посоветовал снизить возраст забора крови. Когда ближайший?

— Завтра.

— Я зайду к вашему доктору посмотреть списки. У меня есть четкие предпочтения по группе крови. Эта девчонка все еще в больнице? — он повернулся к Анри, ожидая ответа. — Полагаю, ты в курсе.

— Нет, с сегодняшнего дня она вливается в жизнь поселения.

Феликс усмехнулся, и они с напарником покинули помещение, когда жераны остались один на один с лидером, он вздохнул и признался:

— Если Совет потребует, нам придется ее отдать. Только, сдается мне, у Феликса на нее личные планы, он зациклился на ней, и ничем хорошим это не закончится. А если станем сопротивляться ‒ пострадает колония. Возможно, придется ею пожертвовать... — Ростислав встал и направился к выходу. — А теперь займитесь делом: пригласите доверенных лиц и заслушайте их отчеты. Анри, ты остаешься за старшего, доложишь мне потом.

Наталья Юрьевна, которую девушка знала, как своего куратора, отвечала за социальный климат в поселении, она встречала вновь прибывших, беседовала с ними, выявляя особенности их характера и склонности с тем, чтобы предложить им в общине деятельность, соответствующую их образовательным и профессиональным навыкам. Кроме того, женщина вела учет людей по возрастным, половым и семейным категориям и определяла место жительства, тщательно подбирая соседей.

На момент прибытия Анны в поселении проживало 45 человек, из них ‒ 6 детей в возрасте до 12 лет и 4 подростка от 13 до 16 лет, женщин на тот момент было 17, из них трое беременных, мужчин в возрасте до 55 лет ‒ 18 человек, семейных пар было 10, свободных женщин 7, но из них только 4 по возрасту и состоянию здоровья оказались способны к деторождению, свободных мужчин ‒ 8. Таким образом эти 8 мужчин в возрасте до 50 лет являлись потенциальными партнерами для 4 свободных женщин.

Наталья доложила все эти сведения ровным тоном, спокойно перечисляя все цифры, словно речь шла о самых заурядных вещах и, окончив, положила перед Анри листок с данными. Продолжив дальше, она перешла на отдельные лица и, не поднимая глаз, доложила:

— Новенькая, девятнадцатилетняя Анна вызвала большой интерес у людей, в том числе у мужской половины, они все подходили ко мне с вопросами. — Анри, смотревший куда-то в сторону до этого момента, перевел на нее взгляд. Куратор продолжала: — Сегодня за завтраком она будет представлена сообществу. А дальше остается надеяться, что самый удачливый мужчина сможет пробудить в ней интерес и склонить к браку.

— Не слишком ли быстро? — заметил он. — Она должна осмотреться и хоть немного обжиться, чтобы познакомиться с поселенцами. Мы не спариваем людей, как животных, а создаем семьи. Разве нет?

Вампир в упор смотрел на куратора холодным, немигающим взглядом, она зябко передернула плечами, отвела глаза и поспешно согласилась.

— Конечно, ее никто не станет принуждать или неволить, это не в наших интересах. Просто она должна знать, что продолжение рода ‒ ее обязанность.

Анри молча кивнул головой и обратил свое внимание на женщину, сидевшую рядом с Натальей, работая в прошлом поваром в ресторане, она применяла свои знания здесь, готовя еду вместе с двумя помощницами. планируя рацион питания поселенцев, рассчитывая количество порций и их размеры.

Раньше люди тщательно высчитывали количество потребляемых калорий в соответствии с полом, возрастом, двигательной активностью и состоянием здоровья. Диетологи пользовались популярностью, став востребованными специалистами, они давали советы с экранов телевизоров, открывали свои кабинеты в больших и малых городах, составляли индивидуальные диеты для людей, желающих похудеть, получая за это кругленькие гонорары. Рекламируя свои услуги эти специалисты и их счастливые клиенты любили демонстрировать на различных ток-шоу размеры одежды «до» и «после». Почти все знали в каких продуктах находятся белки, жиры, углеводы и минеральные вещества, и какова их необходимая суточная доза, достаточно было вбить запрос в поисковик, и вся информация в таблицах и цифрах всплывала на экране гаджетов.

Теперь это казалось нелепым, никто даже не вспоминал об этом, потому что норма потребления продуктов измерялась не в калориях, а в граммах, и в поселении она была тщательно высчитана. Съестные запасы постоянно пополнялись, до случая с вампирами-дикарями одна группа обязательно уходила в рейд по поиску продуктов питания, постоянно расширяя площадь охвата. При нынешнем положении дел их могло хватить еще на две недели, не урезая принятой нормы, и на месяц, если ее уменьшить, но так как она была и так невелика, для людей это означало бы жизнь впроголодь, а это грозило бы осложнениями для обеих сторон, потому что Совет, до ушей которого эту новость обязательно донесли бы, счел бы это неэффективным управлением и просто поменял бы лидера, либо даже заменил бы всю команду бессмертных. Именно по этим причинам вопрос с пополнением продуктов следовало решить в ближайшие дни.

В круг доверенных лиц входил также хозяйственник, в его ведении находились вопросы строительства дополнительных бытовых и хозяйственных построек. Чтобы разнообразить рацион людей овощами и ягодами, построили теплицы, они уже функционировали, и люди, работавшие в них, собрали первый урожай наиболее востребованных овощей, но в ближайших планах значилось расширение площади посадок для новых культур. Кроме того, в открытом грунте росли плодоносящие деревья и кустарники, из них пока только яблоки дали неплохой урожай. Все культуры требовали ухода, подкормки и защиты от паразитов, поэтому для бессмертных, уходящих в рейды, составлялись списки с перечнем необходимых веществ.

На территории поселения вблизи разобранных или недостроенных домов находились помещения для домашней птицы, в основном кур, и мелкого рогатого скота ‒ коз, они доставляли меньше проблем в плане содержания, хотя Николай Сергеевич ‒ так звали хозяйственника ‒ мечтал завести небольшое стадо коров, которые обеспечили бы поселенцев мясом и молочными продуктами и обогатили бы рацион. Он был сельским жителем и, к счастью для поселенцев, знал о содержании сельскохозяйственных животных почти все.

Иногда бессмертные охотились в лесу, принося в поселение оленя или кабана. За грибами или ягодами ходили люди, но обязательно под охраной, сейчас в как раз занимались заготовками, тем более, что до введения осадного положения удалось запастись всем необходимым для закрутки запасов на зиму.

Был еще один источник легкоусвояемого белка и жирных кислот ‒ рыба из озера, на берегу которого стоял коттеджный поселок. Рыбаков из числа людей хватало и рыболовное снаряжение тоже имелось, но этот вид деятельности требовал строгого контроля вампиров, потому что на открытой местности поселенцы оказывались особенно уязвимы, спрятаться от смердящих или бандитов из числа людей было попросту негде. А теперь с угрозой, нависшей над поселком, ловля рыбы стала особенно рискованной, и Ростислав приказал ее временно прекратить.

Обо всех своих тревогах, заботах и планах Николай Сергеевич обстоятельно доложил жеранам. Все сводилось к одному: вопрос с вампирами-дикарями должно срочно решать в течение пары дней.

Накануне Анна легла спать рано, заснула быстро и проспала без сновидений или, по крайней мере, проснувшись утром по звонку будильника, она их не вспомнила. Времени было достаточно, чтобы привести себя в порядок до того, как покинет больницу, она прошла в ванную комнату, быстро приняла душ и попыталась уложить волосы. Критически осмотрев себя в зеркале, решила, что, пожалуй, она погорячилась со стрижкой, длинные волосы давали больший простор для укладок: косы, хвост, пучок не требовали много времени, теперь же девушка вдруг обнаружила, что ее волосы росли как-то странно, с одной стороны они отлично укладывались внутрь красивыми волнами, с другой выгибались наружу, словно протестуя против чего-то, известного только им. Провозившись с ними пол-часа и не добившись нужного результата, Анна оставила напрасные попытки придать волосам приличный вид, просто заново слегка смочила их и произвольно уложила назад, пропуская пряди через пальцы. В комнате собрала в пакеты свои вещи и все, что вчера принесла со склада, захватила будильник, который Алексей согласился ей отдать и, оглядев на прощание комнату, ставшую здесь ее первым приютом, направилась в смотровую проститься с доктором. На обычном месте его не нашла, поколебавшись, оставила на столе записку : «Спасибо за помощь и дружеское участие. Анна».

Выйдя из здания, девушка вдохнула полной грудью свежий воздух, но тут же закашлялась, и голова закружилась так, что она уцепилась рукой за ствол хиленького деревца. Очевидно, начиналась осень, хотя на юг она приходила позже и хотелось надеяться, что дожди, первые заморозки, а потом и зимние наступят позднее, чем в центре России. Что ж, ее жизнь в поселении начнется сегодня, задача, стоящая перед ней ‒ дожить до весны, слушать, улыбаться, наблюдать и делать выводы, а, главное ‒ не раздражать и держаться подальше от Анри, а с наступлением тепла она уйдет искать другое пристанище. Девушка взглянула на дом, служивший больницей, и подумала, что ее короткая история любви к не человеку, промелькнула в этом здании. Грезы быстро сменились отрезвлением, теперь ей совсем не надо искать и ждать встреч с ним, более того, их следует избегать.

Почувствовав спиной тяжелый взгляд, она обернулась, «скрипучий» стоял метрах в двадцати и, не размыкая губ, но приподняв левый уголок рта в улыбке, жадно смотрел на нее. Анна ощущала явную угрозу, исходящую от этого вампира, и попыталась его смягчить: слегка улыбнувшись, кивнула головой, и тут же поняла, какую ошибку совершила, не отрывая от нее взгляда, словно гипнотизируя, он быстро переместился к ней, люди, шедшие ей навстречу и видевшие это, остановились и перешли на другую сторону улицы.

— Куда собралась, смертная? — он едва шевелил губами, но она почему-то прекрасно слышала его.

Анна вздохнула и, показав два пакета в руках, ответила: — Переезжаю на постоянное место жительства.

— Как далеко? — он буквально ел ее своими холодными глазами, и его ноздри чуть заметно трепетали.

«Он обнюхивает меня», — догадалась девушка. Не отвечая на его вопрос, задала свой: — Феликс, что вам от меня надо?

Он усмехнулся. — Умная девочка... Смелая девочка... Я планирую забрать тебя с собой, тебе здесь нечего делать. — «скрипучий» подошел к ней очень близко, возможно, думая слегка припугнуть ее, но она не сдвинулась. — Ты хорошо пахнешь. Невинностью...

Анна пожала плечами. — Как это касается вас?

— О-о-о! Напрямую. — больше он ничего не объяснил. — Говорят, ты можешь чувствовать наш запах... Чем я пахну для тебя?

Она поколебалась немного, подняла лицо, прикрыла глаза и, раздувая ноздри, втянула в себя воздух.

Наблюдая за ней, Феликс хмыкнул. — Ты нюхаешь также, как мы. Итак, что скажешь?

— Вы пахнете яблочным сидром и корой дерева, есть еще что-то, но я не могу определить, этот запах мне не знаком. — ответила она. — А сейчас, извините, мне пора бежать, я уже опаздываю.

Он прищурился и произнес: — Я помогу.

Анна даже не заметила, как он подхватил ее на руки и метнулся сразу метров на десять, остановился только, чтобы спросить номер дома.

— Двенадцать. — пискнула она.

Через пару секунд они стояли у коттеджа, две молодые женщины, открывшие было входную дверь, замерли на пороге, и явный испуг отразился на их лицах. «Хорошее начало для дружбы», — с досадой подумала Анна и улыбнулась им, оставаясь в руках «скрипучего», похоже, он собирался, не выпуская ее из рук, занести таким же образом наверх. Если это произойдет, в поселении ей места не найдется точно. Пока она делала безуспешные попытки освободиться, которые бессмертный, впрочем, даже не замечал, они оба почувствовали рядом присутствие еще одного существа, не отпуская Анну, Феликс повернулся ‒ Анри без улыбки смотрел на них обоих.

— Феликс отпусти ее, мы не катаем смертных на руках. — спокойно произнес он. — Это против правил. Ростислав хотел бы переговорить с тобой и просил тебя найти, поскольку ты упорно игнорируешь его призывы.

Анна с удивлением услышала глухой рык, поднимавшийся из горла державшего ее вампира. «Ничего себе... Рычит, как собака», — подумала она, с неподдельным интересом вглядываясь в горло «скрипучего» и думая о роли голосовых связок в формировании этого звука. Девушка вспомнила при этом, что, примерно так, их учили когда-то произносить французское гортанное «R». Он спустил ее с рук и неожиданно провел острым пальцем по шее, ей стало щекотно, словно сосулькой прошлись по коже, Анна поежилась и хихикнула, оба бессмертных с изумлением взглянули на нее, похоже, удивился даже непрошибаемый Феликс. Она нахмурилась, поняв, что опять сделала что-то не то, разозлилась на себя и, не оглядываясь, пошла с пакетами в дом, обе женщины, как по команде, отскочили от нее, освободив дорогу.

Ровно в девять Анна открыла дверь дома, служившего столовой, куратор ждала ее у входа, взяв за руку, вывела в центр помещения и довольно громко, перекрывая шум голосов, сказала:

— Внимание! Дорогие жители, не так давно, мы знакомились с новыми людьми, а сегодня после болезни в наши ряды вступает девушка, о которой мы все уже достаточно наслышаны ‒ Анна. Она живет в двенадцатом доме вместе с Марией, Любовью и Зоей. Ей девятнадцать лет и она была студенткой, изучавшей иностранные языки. Ее мама умерла по дороге сюда. Чем девушка будет заниматься, мы пока не решили. Прошу вас помочь ей освоиться и найти настоящих друзей среди людей.

Последние слова прозвучали не столько для поселенцев, сколько для нее, Анна, широко всем улыбавшаяся, взглянула на куратора и согласно кивнула головой. Новой поселенке показали место за столом, закрепленным за их домом, ее соседки уже сидели там и с любопытством разглядывали девушку, они, несомненно, знали об ее эффектном появлении на руках вампира и, наверняка, горели от любопытства узнать, что бы это значило. Анна оглядела помещение столовой, оно было очень мило оформлено, жители каждого дома имели свой столик, дети ели вместе с родителями, и она заметила Тимошу, сидевшего рядом с пожилой парой, он весело помахал ей рукой. Улыбающийся парень поставил перед ней поднос с завтраком: омлет, два кусочка хлеба и чашку какао.

— Меня зовут Глеб. — представился он, задержавшись у стола. — Мы почти ровесники, мне 21 год.

Парень был среднего роста, довольно худой, светлая шевелюра оттеняла глубоко посаженные карие глаза, у него была приятная, располагающая к себе улыбка.

— Очень рада познакомиться, Глеб. — ответила она, заметив, как переглянулись соседки по столу. «Понятно, — подумала Анна, — теперь мне предстоит знакомство со всеми свободными мужчинами по-очереди», и девушка заглушила в себе так некстати вспыхнувшее воспоминание об Анри.

Заметив, что их новая соседка вопросительно смотрит на них, женщины представились. Любовь выглядела старше двух остальных, ее длинные темные с проседью волосы, собранные в тяжелый узел на затылке, открывали миловидное лицо с грустными серыми глазами, симпатичные морщинки виднелись в уголках глаз, когда она улыбалась. Мария, светлые волосы которой стягивались на затылке в высокий конский хвост, казалась моложе остальных, она была типичной блондинкой, брови, такие же светлые, как волосы, голубые глаза, маленький носик и рот с пухлой верхней губой придавали ей капризный вид. Третья женщина, Зоя, показалась Анна ровесницей Марии, эта шатенка с короткой стрижкой и серо-голубыми глазами спокойно и вдумчиво смотрела на нее и единственная из них протянула девушке руку. Люди ели неторопливо, много общались друг с другом, подсаживаясь с чашками за столы своих знакомых. Анна ловила на себе заинтересованные взгляды, Настя, молоденькая беременная женщина, с которой она встретилась у больницы, подошла к ней представить мужа, а тот познакомил ее со своим другом, окинувшим ее более, чем красноречивым взглядом.

— Вы ему очень понравились. — шепнула на ухо Настя, а вслух сказала. — Мы приглашаем вас завтра на чай, где живем, вы знаете. Будем ждать вас в шесть вечера.

Анна улыбнулась, ничего не ответив, и взглядом поискала куратора, уж лучше бы она уединилась с ней за обсуждением возможной работы, иначе сейчас всех мужчин, ищущих пару, ей кто-нибудь да представит с обязательным приглашением на чай знакомства. Неужели в нынешних обстоятельствах людям больше заняться нечем, или это бессмертные заставляют их так себя вести?

Так и не найдя Наталью Юрьевну, она вышла на улицу осмотреться, через два дома от столовой заметила высокую фигуру в черном. «Интересно, что он там охраняет?» — подумала девушка, но вот вампир повернулся к ней лицом ‒ Феликс. Анна попятилась назад, поняв, что, если сейчас люди увидят их вместе, ее репутация будет безнадежна испорчена, вероятнее всего, этого «скрипучий» и добивается, ведь предложил же он уехать вместе с ним. Даже сбежать или спрятаться от него она не сможет: он везде ее найдет, и заступиться за нее некому.

В тот момент, когда Анна покидала больницу к воротам поселка подошла группа из трех человек, дозорные еще издали определили в них смертных: две женщины и один мужчина, возможно, семья. Случаи, когда люди находили их сами, случались очень редко, а с учетом бродящих рядом вампиров-дикарей это и вовсе казалось неправдоподобным. Тем не менее, в ворота их впустили и сразу послали за Алексеем, так поступали в случаях, когда теплокровки приходили самостоятельно, доктор обнюхивал их на месте и только потом давал добро пройти в больницу для более тщательного осмотра. Ростислава тут же предупредили о появлении новичков, он счел это настораживающим фактором и отдал приказ тщательно расспросить их при осмотре, предупредив, что настроится на их волну. Очень редко, только в чрезвычайных случаях, лидер пользовался своим даром для выявления скрытых мыслей людей, да и вампиров тоже, а сегодняшний случай казался ему не просто интересным, а жизненно важным для безопасности поселка. Сами люди не могли найти дорогу: либо они были счастливчиками, либо кто-то проводил их сюда, и глава коммуны склонялся к последнему.

Вновь прибывшие, и в самом деле, оказались членами одной семьи, мать и сын с женой, причем молодая женщина недавно потеряла новорожденного, от нее все еще пахло молоком. Они сообщили, что долго блуждали в поисках колонии, о которой им рассказывали, но, к счастью, встретили мужчину, он и проводил их сюда, почти до места и просил кое-что передать администрации.

— Да? — переспросил всегда улыбчивый Алексей. — Я слушаю, вы можете сказать это мне.

— Он сказал, что пришел с важной вестью для лидера и готов передать вам отступников, если вы покажете Первую. — с затруднением ответил усталый мужчина.

— Интересно. — доктор с удивлением ждал продолжения сообщения. — И кто или что эта Первая? Как мы должны её узнать?

Мужчина замялся. — Не что, а кто... — он помолчал и прошептал. — Первую зовут Анна, вы должны вывести ее за ворота, он хочет ее видеть.

В своей комнате лидер собрал жеранов и Алексея, представители смертных занимались делами и в такое время здесь не появлялись. Вампиры молчали, каждый пытался обдумать ситуацию и составить свое мнение, наконец, Ростислав обвел их глазами и сказал Алексею:

— Ты должен сделать анализ ее крови. Знаю, что твоя лаборатория не очень хорошо оснащена, но простой анализ ты сделать в состоянии. Для анализа ДНК у нас нет возможностей, однако возьми мазок, и мы все отправим Совету.

Анри недоверчиво улыбнулся. — Вы думаете, что все так серьезно?

Ростислав мельком взглянул на него. — А что тебя так веселит, граф де Ланвиль? Это ты, между прочим, на своих руках принес нам это странное существо, внешне похожее на человека. Очень хрупкое, милое и обманчиво уязвимое. И где мы теперь? Где Феликс, кстати?

Француз язвительно улыбнулся. — Наш Фидо ¹ там же, где она, я уверен. Думаю, он преследует ее, и это пора прекратить, иначе у теплокровки начнутся проблемы с людьми.

— Они у нее итак начнутся, потому что поселенцы чувствует ее инаковость. — возразил Алексей.

Ростислав хмыкнул и вновь обратил свой взгляд на графа. — Найди Феликса и призови его, Марка тоже, их, как посланников Совета, я обязан поставить в известность о странном требовании незнакомца.

Тот кивнул и исчез, ждать пришлось недолго, сначала появился Марк, потом, не глядя друг на друга, Анри и Феликс, оба злые и готовые вцепиться друг другу в глотки. Лидер пару минут смотрел на обоих. — Феликс, но ты не прав, служить транспортом для перемещения людей мы не можем. Как нам держать дисциплину, если ты прилюдно станешь катать эту девочку на руках? Старейшины не одобрят этого.

Следопыт скривился. — Мне все равно, что будет думать ваш корм. Я забираю ее с собой. Она моя. С Советом я договорюсь.

Доктор с иронией в глазах взглянул на друга. — Ну, наконец-то, хоть у одного вампира достало смелости заявить о своих чувствах к теплокровке. Браво, Феликс. — добавил он, повернувшись к «скрипучему».

Ростислав возразил: — Боюсь, твоим планам не суждено осуществиться. Вокруг Анны складывается странная ситуация, и я обязан вас известить об этом, Совет также непременно поставлю в известность.

Он рассказал о появлении новых людей в поселении и странном требовании, переданном через них незнакомцем. Вывод напрашивался сам собой ‒ вампиры зачем-то пришли сюда за этой смертной и, стало быть, не случайно полезли в дом, где спала она. Чтобы ни случилось сегодня, за девушкой следовало наблюдать и, по возможности, изучать, и до особого распоряжения она оставалась здесь под защитой коммуны. Феликс помрачнел, но спорить не стал. Они приняли решение не медлить, послать за Анной и, объяснив ей ситуацию, вывести за ворота в окружении охраны. Едва лидер закончил говорить, как «скрипучий», назначивший себя собственником смертной, сообщил, что приведет ее, но на все остальные ответят перед ним за ее сохранность, Алексей усмехнулся, искоса взглянув на напряженное лицо друга, тогда как три остальных жерана не выказали особого интереса к происходящему.

Когда, увидев Феликса, Анна попятилась назад, желая вернуться в здание, он за секунду оказался рядом, словно вырос из-под земли, люди, выходившие из столовой, отпрянули от неожиданности и, встретив немигающий взгляд холодных черных глаз, поспешно прошли мимо. Не обращая на них никакого внимания, он прошипел:

— Ты идешь со мной.

Она возмутилась. — Да, с какой это стати? Я не могу, меня ждет куратор, с которым я должна поговорить о работе.

— Тебя вызывает лидер. — он схватил ее за руку.

Анна твердо, без страха взглянула ему в глаза. — Отпусти... Отпусти, я сказала. — и с силой дернула руку.

«Скрипучий» разжал пальцы и вдруг улыбнулся ей, девушка в первый раз видела его улыбку, она так красила вампира, что Анна сама невольно улыбнулась ему в ответ.

— Где твой куратор? — уже спокойно спросил он, она пожала плечами, тогда Феликс схватил первого попавшегося человека, выходившего из дверей, и повторил вопрос. — Где куратор? Найди и приведи. — и хищно оскалясь, взглянул на побледневшую женщину, та закивала и через минуту появилась вместе с Натальей Юрьевной.

Быстро оглядев ее прищуренными глазами, посланник совета неприязненно сообщил: — Смертная уходит со мной, ее вызвал лидер. Дальнейшую информацию получите позднее.

Сглотнув, женщина кивнула и, не удостоив Анну взглядом, вернулась в здание. Девушка поняла, что прямо сейчас пала так низко в глазах доверенного лица, что вряд ли ей теперь удастся подняться, более того, об этой сцене вскоре узнают все люди, и всякие приглашения на чайные церемонии будут по умолчанию отменены. Баба Галя оказалась права, говоря, что ей создадут условия, при которых придется уйти самой.

Она глубоко вздохнула и, с раздражением посмотрев на Феликса, тихо заметила: — А нельзя говорить немного любезнее? Вы делаете хуже мне, неужели непонятно?

Он удивленно смотрел на нее все время, пока они шли, наконец, спросил: — Чем я сделал хуже тебе?

Девушка остановилась и всплеснула руками: — Да, вы людей вообще не понимаете, что ли? Пугаете бедную женщину, плохо смотрите на нее, как хищник на жертву.

— Ну и что? — вампир пожал плечами. — Так оно на самом деле и есть. Мы ‒ хищники, вы ‒ жертвы. А чем тебе я плохо сделал?

— Видя, что я общаюсь с вами, люди начинают избегать меня. Ведь вы здесь находитесь на положении хозяев, а я, стало быть, примазываюсь к вам и игнорирую их. Теперь понятно? — она снисходительно посмотрела на него, а потом вдруг огорошила вопросом. — А кем вы были до всего этого кошмара, то есть до вашего обращения? Вы работали или что вы делали? У вас есть семья, женщина, может, потомки от человеческой жизни?

Феликс оторопело смотрел на нее. — Какое тебе до этого дело?

— Вы правы, извините. Я лезу в очень личные вопросы. Это все мое неуемное любопытство. — девушка вздохнула. — Меня уже предупреждали, что я когда-нибудь за это пострадаю.

Она смотрела на него чистым взглядом светло-голубых глаз, и в том месте, где в его бытность человеком стучало живое сердце, что-то странно дернулось.

— Я никому не позволю причинить тебе боль. — прошептал он. — Если что ‒ убью сам.

— Ладно. — просто ответила она. — Спасибо.

Из дверей вышел Алексей. — Может для вас времени и не существует, но мы все уже пять минут слушаем ваш познавательный разговор. Проходите, вас ждут.

Войдя, Анна кивнула бессмертным, она видела почти всех присутствующих в этой комнате, хотя и не со всеми была знакома, вампиры молча разглядывали ее, и только один сидел к ней спиной ‒ Анри, при ее появлении он даже не оглянулся.

— Ты выглядишь сегодня намного лучше, смертная. — сказал лидер. У нас для тебя информация, ты окажешь услугу людям, если поможешь снять осаду поселения. — Ростислав посмотрел на нее и девушка молча кивнула. — Некто вышел с нами на связь и через вновь прибывших людей пообещал, что сдаст дикарей, если ты выйдешь за ворота. — поймав ее удивленный взгляд, поспешно пообещал. — Не одна, конечно, мы будем рядом: я, Марк, как представитель Совета, и Анри.

— Протестую... — подал голос «скрипучий» — Я выше Марка по рангу, и она ‒ моя, поэтому сопровождать пойду я.

Ростислав согласно кивнул головой, взглянув на «белесого», тот равнодушно пожал плечами.

— У меня тоже есть замечание. — вклинилась Анна. — Если вы по какой-то причине решили мною пожертвовать, я хочу рядом бессмертных, которым доверяю.

Лидер в веселом изумлении посмотрел ей в лицо и уточнил: — И это?..

— И это, кроме вас, Феликс и доктор. — закончила она его фразу.

Ростислав усмехнулся и, соглашаясь, кивнул головой, Феликс и Алексей бросили короткий взгляд на Анри, девчонка нанесла ему публичное оскорбление, попросив отстранить от задания, на которое его назначил глава коммуны. Граф де Ланвиль медленно повернулся к ней и, не спеша, окинул оценивающим взглядом, в нем Анна прочитала холодное презрение к ее глупой человеческой сути. «Ну и пусть, так, наверное, он когда-то смотрел на слуг, которые дерзнули возразить ему», — подумала она, забыв о телепатических способностях Ростислава.

Кроме узкого круга лиц, находившихся в этой комнате, никто не знал о проведении операции «Первая», как окрестил ее про себя лидер, Анну также полностью не ввели в курс дела, используя вслепую и сказав ей ровно столько, сколько считали нужным для получения согласия. Они вчетвером подошли к воротам, дозорный открыл их, и группа вышла за пределы поселка, но остановилась, отойдя от въездных ворот не более, чем на десять метров. Лидер выдвинулся вперед, прикрыв Анну, сбоку своими спинами ее прикрывали Алексей и Феликс, которые сканировали пространство вокруг, бессмертные находились в полной готовности отразить внезапное нападение и напоминали девушке диких кошек в засаде.

Ждать пришлось недолго, величественная фигура внезапно обозначилась на дороге к поселку и двинулась вперед такой странной, легкой походкой, что напоминала скорее парение в воздухе Незнакомец почти не касался земли и выглядел фантастически, как бог с Олимпа, высокий, крепкий, седовласый, волосы ореолом светились на солнце, голубые глаза смотрели спокойно и немного надменно, он вообще имел такой величественный вид, что у Анны затряслись колени. «Кто же это?» — подумала она. Подойдя ближе, он остановился на расстоянии метра, и обменялся взглядом с Ростиславом. «Наверняка, общаются, чтобы мы не слышали. А зачем тогда меня притащили?» — разочарованно подумала девушка. Лидер сдвинулся, открыв ее взору пришедшего, тот подошел, взял Анну за руку и положил ладонь ее руки себе на лицо, она вздрогнула, почувствовав, как что-то странное обжигающе скользит по ее позвоночнику, глаза закрылись сами собой, и изо рта непроизвольно вылетел странный звук, похожий на растянутое «Ра-а-а». Они оба замерли, то, что произошло дальше повергло наблюдателей в шок: бессмертный ‒ а это был, несомненно, один из них, только очень древний ‒встал на одно колено, но девушка вряд ли видела это, она стояла с закрытыми глазами, и только двигающиеся глазные яблоки говорили об активности мозга. Осторожно взяв ее руку и поцеловав кончики пальцев, древний вампир прошептал: — Госпожа... — затем встал, взглянул на Ростислава и, кивнув ему головой, исчез.

Все молчали, никто не двигался, Анна казалась окаменевшей, Алексей и Феликс не понимали, чему они стали свидетелями, как все это можно истолковать, и ждали реакции лидера, а тот молчал, задумчиво глядя на девушку в ожидании, когда она начнет, наконец, проявлять хоть какие-то признаки жизни.

Но вот Анна встрепенулась и повернулась к своим спутникам, заметив, как странно те смотрят на нее, огорченно спросила: — Ну что, он ушел? А где дикари? Я опять что-то не так сделала? — вздохнула и обратилась к Ростиславу. — Теперь мне можно идти? И, кстати, раз дикарей больше нет, сообщите людям, что осада снята, и жизнь вошла в прежние рамки. Я прошу также объяснить куратору причину моего отсутствия, а то она недобро смотрит на меня.

Удивительно, но она, словно не помнила, что произошло только что. Не получив ответа, девушка тряхнула головой и пошла к воротам, дозорные, бывшие свидетелями сцены, открыли ей дверь и почтительно попятились. Анна прошла мимо них и мимо Анри, стоявшего на территории поселка за воротами и наблюдавшего произошедшее издалека, она смотрела в другую сторону, делая вид, что не замечает его.

Вернувшись в помещение для совещаний все молчали, те, что сопровождали Анну, затруднялись объяснить произошедшее и ждали слов лидера, который, несомненно, обладал информацией, переданной ему древним бессмертным, а в том, что он был таковым, сомнений ни у кого не возникало: запах, прозрачная жемчужная кожа, манера передвигаться, обо всем этом до сегодняшнего дня они только слышали, не особенно веря в мифы. В Совете подобные существа не состояли, они приравнивались почти к небожителям, жили уединенно, мало нуждаясь в человеческой крови.

Вампира, пришедшего взглянуть на обычную молодую теплокровку, родившуюся в двадцать первом веке, звали Тефиб, он был когда-то номархом ² , могущественным владетелем области Сиута в Среднем царстве Египта, то есть жил во II тысячелетия до н.э. О подобных существах ходили легенды, их почти никто не видел, и редкие бессмертные верили в их существование. Среди людей они не жили, среди себе подобных также не появлялись, пресытившись миром, эти вампиры проводили века в уединении, наблюдая, как цивилизации зарождаются и гибнут, как люди, не усвоившие опыт прошлых ошибок, из раза в раз их повторяют, множат, приближая свой род и все живое на земле к катастрофе.

Гибель человечества, развернувшаяся сейчас на их глазах была предсказана задолго до этого времени сивиллами, почти каждая из десяти упоминала об нем в своих пророчествах, и лишь немногие говорили о возможном спасении через существ из рода людей, гибридов, созданных высшими силами. Эти люди-полукровки с теплой человеческой кровью обладали силами, как разрушения, так и созидания, они росли, как обычные дети, и даже родители не догадывались об их природе, спящей до поры в ожидании активации. Их было несколько десятков и, объединившись, они могли дать начало новой жизни, взамен исчезающей на земле, насколько сильны эти создания до конца никто не знал, но, прежде всего, они и сами не подозревали о своей природе.

Тефиб получил это откровение в состоянии транса, нечто, не имевшее формы, но общавшееся телепатически показало их всех, назвав имена и места нахождения, и послало его контактировать с гибридами для их активации, с каждым его обязали проделать один и тот же ритуал ‒ приложить к своему лицу их ладонь.

Все это он мысленно передал Ростиславу, и теперь тот находился в затруднительном положении: Тефиб предупредил, что этих гибридов могут искать и другие, только с намерениями прямо противоположными, не защитить, но пленить, чтобы использовать, а возможно, и убить. Не исключено, что подобные желания могли бы возникнуть и у Совета, поэтому мудрый лидер, уже тысячу лет бывший вампиром, решал сейчас, какую часть информации он может озвучить без ущерба для существа, врученного ему для сохранения до часа Х.

Затянувшееся молчание прервал Феликс:

— Что это за представление мы видели? Для чего им понадобилась эта смертная? И где обещанные отступники?

— Она не просто смертная, а часть общего плана по спасению жизни на земле. — ответил Ростислав, осторожно подыскивая слова. — Дикари уничтожены древним, он сказал, где можно найти их тела.

— Таких, как она, способных плодоносить и продолжить человеческий род, здесь предостаточно. Так почему этот бессмертный потребовал именно ее? — резонно заметил Феликс и переглянулся с Марком.

— Он не раскрыл мне всего, но сообщил, что она не одна такая особенная, есть и другие, и мы должны за ними приглядывать до поры. — обращаясь к следопытам, заметил: — Теперь, когда дикари ликвидированы и вы засвидетельствуете их трупы, вы можете вернуться с отчетом к Совету, я также напишу им о случившемся. Смертная поручена нашей коммуне, и остается здесь.

Феликс неприязненно взглянул на него. — Разве не Совет решает подобные вопросы?

— Полагаю, когда они узнают обо всем, то придут к тому же мнению. — Ростислав встал, давая понять, что разговор окончен. — И да, вам следует отправиться в дорогу немедленно, а курьера я пошлю завтра. Если вы желаете подкрепиться перед дорогой, Алексей вам, несомненно, поможет. Анри, — он повернулся к своему жерану, — найди куратора, скажи, что поселок может вернуться к обычной жизни и объясни ситуацию с Анной, претензий к ней быть не должно.

Девушка представления не имела, где теперь искать Наталью Юрьевну, но решила начать с того места, откуда ее забрал Феликс ‒ со столовой. Когда она пришла туда, со столов уже все убрали, а на кухне две женщины чистили овощи и о чем-то оживленно беседовали. Едва она появилась, как они замолчали, та, что постарше, с любопытством спросила:

— Ты новенькая? Тебя, кажется, Анна зовут?

Девушка кивнула головой и улыбнулась в ответ. — Вы случайно не знаете, где куратор?

Женщины пожали плечами и почему-то переглянулись.

— Она не ставит нас в известность о своих перемещениях. В поселении появились трое людей, говорят супружеская пара и мать мужа, возможно, она с ними проводит инструктаж.

Анна удивилась скорости, с какой разносились слухи. — Она просто неуловима... Я же не могу её по всей территории искать, а мы хотели обсудить род моих занятий.

— А чего тут обсуждать? — произнес голос за ее спиной. Довольно крупная женщина с гладко зачесанными назад волосами вошла на кухню. — Я хоть сейчас тебе работу дам. Сходи в теплицу, там в ведрах овощи, морковь и картофель, принеси сюда. А потом поможешь моим девочкам их почистить, обед скоро.

— А где теплицы? И как вас, кстати, зовут?

— Так недалеко отсюда, как выйдешь из здания, бери налево и иди, не сворачивая, в них и упрешься. А зовут меня Вера Константиновна. — она оценивающе взглянула на Анну и, вздохнув, добавила: — Попроси кого-нибудь помочь тебе донести, еще переломишься.

Девушка хмыкнула. — Не судите по внешности, я, на самом деле, сильная. — и услышала, как женщины за ее спиной засмеялись.

— Ох, детка, ты себя в зеркало-то давно видела? — вздохнула шеф-повар. — Ведь парню тебя и обнять-то страшно будет, вдруг сломает что ненароком.— сказала она, вызвав еще один приступ смеха у помощниц.

— Очень смешно. — согласилась Анна. — Кто бы еще позволил им меня обнимать. — и не слушая дальше, вышла из дома.

Анри уловил запах куратора в больнице, после осмотра вновь прибывших та беседовала с ними в той же палате, где жила Анна. Он вызвал ее и, глядя в сторону, объяснил, что осада снята, и люди могут вернуться к прежнему образу жизни, а Анна отсутствовала, потому что выполняла срочное задание лидера. Перед тем, как уйти, он заглянул к Алексею, составлявшему список доноров на завтрашний день, обычно, доктор передавал его куратору, а она уже предупреждала поселенцев, каждый из которых, чтобы не создавать очереди, имел свое время для визита.

Не прерывая работы, друг спросил: — Что думаешь об этой истории с Анной?

— Полагаю, что Ростислав нам ни о чем не рассказал и отделался общими словами из-за присутствовавших посланников Совета.— де Ланвиль говорил очень быстро и тихо, чтобы скрыть диалог от любопытных ушей.

Доктор кивнул, соглашаясь. — Кто она такая? Зачем приходил этот древний, и кто его послал? Хотел бы я знать... — помолчав, попенял Анри. — Жаль, что ты ее оттолкнул, возможно, общаясь с ней, смогли бы и сами что-нибудь понять.

Француз с недоумением выпрямился и оскорбленно прошипел: — Думаешь, я стал бы за ней шпионить, используя ее чувства ко мне?

Алексей засмеялся. — Граф де Ланвиль, сколько пафоса! Помнится ты так делал и не раз, и с большим успехом.

Вампир пожал плечами и буркнул: — Никакого сравнения... Те случаи остались в совсем другой жизни.

Глядя на него, доктор медленно, со значением произнес:

— А ведь ты на нее очень странно реагируешь, Анри... Она раздражает многих, я согласен, но ты... ты не контролируешь свои импульсы в ее присутствии, ей легко удается вывести тебя из твоего обычного индифферентного состояния. Когда ты на днях разбил дверь, знаешь, я ее от души поздравил. Ты просто пылал, когда выскочил из палаты. По-моему, она тебя чем-то задела и...

— Ну довольно! — прервал его граф. — Хватит фантазировать, mon ami.³

— Как угодно. — согласился Алексей. — Интересно только, стал бы ты так решительно отвергать ее чувства, если бы знал, что она не совсем обычный человек? Ее кости, вполне возможно, не треснут в твоих объятиях.

Ответа на его вопрос не последовало, легкий ветерок ‒ и запах карамели стал таять. «Безнадежный болван, этот француз. Давай, сопротивляйся, чем больше усилий ты приложишь, тем оглушительнее станет твое падение».— подумал он.

Анри вылетел из больницы и остановился, втянул в себя запахи и сразу почувствовал недавний след Анны, следуя за ним, вскоре увидел ее. Так же как в том лесу, где он ее встретил, девушка запрокинула голову и смотрела в небо, ничего не замечая вокруг, она выглядела такой хрупкой, уязвимой, такой… смертной, что ему стало непонятно, как мог древний вампир увидеть в ней какую-то силу, способную повернуть вспять разорение земли, когда она сама нуждалась в защите, причем постоянной.

Теплицы девушка нашла довольно быстро, войдя, она быстро вспотела из-за влажности и духоты, к тому же из-за разницы в температурах снаружи и внутри у нее в первый момент перехватило дыхание. Легко одетые в шорты и футболки поселенцы занимались посадкой овощей и сбором очередного урожая: мужчины рыхлили землю, женщины закладывали какие-то семена и закрывали их землей, подростки выдирали с грядок морковь и лук и сваливали их на холщовые мешки для просушки. Две девочки, по виду десяти-двенадцати, лет отрывали зеленые перья лука и связывали их в пучки, и кроме них, никто не обратил на нее внимания. У дверей Анна увидела те самые два ведра, и когда уже собралась выйти, девочки доложили ей сверху несколько пучков зелени.

Чем дальше она отдалялась от теплиц, тем тяжелее становились ведра, она остановилась передохнуть и размять затекшие руки, закинула голову вверх, любуясь прозрачным небом и вдыхая полной грудью прохладный воздух, как внезапно ощутила идущий за-за спины... запах карамели. Не оборачиваясь, но точно зная, что Анри там, она пыталась лихорадочно сообразить, что ей сделать, чтобы избежать общения с ним, а ее сердце, меж тем, уже начинало бить барабанную дробь. Она могла бы с ведрами вернуться к теплице, но это выглядело бы бегством и крайне глупым, проще продолжить путь с ведрами и делать вид, что не знает о его присутствии. Только она склонилась к этому решению, как он произнес:

— Не притворяйся, что не знаешь о моем присутствии, ma belle. Твое сердце куда-то побежало, как только я подошел.

Она медленно обернулась, сузив глаза. — Seigneur,⁴ я попросила бы вас не называть меня фамильярно ma belle. Оставьте это для прелестных женщин, которых вы считаете достойными вашего внимания.

Бессмертный усмехнулся. — Все никак не можешь успокоиться. Разве исключительное внимание Феликса не залечило твое уязвленное самолюбие?

— Что вам угодно, хозяин? — Анна холодно взглянула ему в глаза и увидела, как быстро насмешливое выражение сменилось злостью.

— Я искал куратора, она здесь?

— А что говорит вам ваш исключительный вампирский нюх? — это был ее обычный ход ‒ ответ вопросом на вопрос.

Он ничего не ответил, но его взгляд задержался на ведрах. — Тебе помочь?

— Как можно, seigneur, это работа для теплокровок... — улыбаясь, ответила она, схватила ведра, обогнула его и пошла в столовую, слегка прогибаясь под их тяжестью.

Де Ланвиль проводил ее взглядом, не понимая, как ей удается нарушать его равновесие и задевать чувствительные струны души, которую он уже давно потерял.

* * *

¹ популярная во Франции кличка собаки

² представитель фараона, осуществлявший контроль и управление административной областью

³ франц. — Мой друг

⁴ франц. — обращение к господину, вельможе, синьору

Анна провозилась на кухне до самого обеда, она мыла овощи, резала их для супа и предложила потушить на второе морковь, картошку и лук вместе с грибами, если те имелись в наличии. Вера Константиновна покосилась на нее, объяснив, что меню составляется заранее, но подумав, дала согласие и принесла из подвала немного сушеных грибов. Девушка вызвалась помочь в приготовлении, она помнила, как вкусно готовила это блюдо мать, и у нее самой это когда-то неплохо получалось. Секрет удачного овощного рагу объяснялся порядком закладки овощей, потому как время готовки у всех было разное, аромат овощам придавали специи, но кроме соли и перца на кухне ничего найти не удалось. Анна поинтересовалась, выращивают ли в теплице пряные травы, которые могли бы улучшить вкус простых блюд, они не требовали большого ухода и, однажды посеяв их, потом можно было бы собирать семена и самим их сажать в любое время, хоть зимой. Но ни трав, ни их семян не оказалось, о приправах и добавках никто особенно не задумывался, когда приоритетом стало не оставить людей голодными. Она решила переговорить с доктором и включить в список необходимых продуктов некоторые семена, имевшие, кстати, еще и лечебный эффект.

Женщины накрывали на стол, готовясь принять на обед первую смену поселенцев, ждали детскую группу из шести человек, среди них Анна узнала Тимофея и двух девочек из теплицы, малыши находились под присмотром взрослого в то время, как их родители работали. Самые маленькие еще не очень хорошо держали ложку, и воспитатель следила, чтобы питательная жидкость супа не лилась мимо рта, поэтому помощь девушки пришлась очень кстати. Серьезные маленькие человечки не капризничали, сосредоточенно смотрели на ложку и с готовностью открывали рот, а когда, съев второе, они стали облизывать тарелку, Анна не выдержала.

— И это все, что им положено до ужина? — спросила она у помощниц повара.

Одна из них ответила: — Да. Будет еще полдник, полстакана молока с кусочком хлеба.

— Но того, что они съели сейчас при их подвижности и быстрорастущем организме явно недостаточно, ведь не было ни мяса, ни рыбы. — горячилась девушка.

— Детка, ты среди нас первый день, а уже высказываешь какие-то претензии. Мясо у нас бывает редко, коров нет, а хозяева на охоту не ходили, рыбу из-за осады ловить не могли, завтра с утра пойдут. — с обидой ответила пришедшая с улицы шеф-повар.

Анна возразила: — Но разве среди людей нет охотников?

— Да, кто же нам оружие в руки даст? — женщины смотрели на нее с изумлением, словно она задала им какой-то нелепый вопрос.

Потом вдруг осеклись, взглянув поверх ее головы, и их лица вытянулись, Анна обернулась ‒ Феликс стоял у дверей и мрачно смотрел на них. Пожав плечами, она двинулась ему навстречу, ни слова не говоря, они вышли на улицу, там девушка обернулась и задумчиво посмотрела на него, а потом вдруг ошарашила вопросом:

— А вы животных убивали?

Он скривился. — Я не люблю кровь животных, предпочитаю человеческую.

Она в нетерпении топнула ногой. — Ах, боже мой! Да я не об этом! Дети голодные, им нужно мясо. А его давно не было, ваши... гмм... коллеги не охотятся. Вы не могли бы притащить из леса, ну, не знаю... лося или оленя, или кабана, может, корову найдете...

Когда Анна закончила говорить, у него был вид безумного, обычно холодные глаза обжигали пламенем, верхняя губа приподнялась, обнажив острые зубы. «Ой, меня сейчас прикончат на месте», — мелькнула мысль.

— Я?! Чтобы я?! Да как ты смеешь? Твоя дерзость не знает границ! Ты совсем страх потеряла? — вампир шипел, как рассерженный кот.

Ей надо следовало бы испугаться и попросить прощения, ну, или, на худой конец, изобразить раскаяние, а девушке почему-то стало смешно, она надула щеки, пытаясь удержать смех, но не смогла и залилась на всю улицу, согнувшись вперед почти пополам, более того, чтобы удержать равновесие, схватилась за вампира рукой.

— Ой, ну насмешили, Феликс, вы похожи на рассерженного... тигра. — хотела сказать кота, но в последний момент передумала, решив, что сравнение с крупным хищником не так ранит его самолюбие. — Ну, извините, я с вами поделилась, как с другом, мне детей жалко. И потом, такому могучему вампиру, как вы, ничего не стоит завалить какое-нибудь большое травоядное животное. Его мяса хватило бы надолго, мы бы его засолили.

Девушка пожала плечами и отвернулась в сторону, вздохнула, всем видом изображая сильное огорчение и ожидая, когда он сдастся. Ничего не говоря, посланник совета развернулся и исчез, даже не дав себе труда передвигаться по территории, как человек. «Ладно. Подождем часик», — решила она про себя, вернулась в столовую и поинтересовалась, есть ли емкости для засолки мяса, и как вообще они хранят такой скоропортящийся продукт.

К моменту обеда поселенцев Анна уже полностью освоилась на кухне, побывав и в подвале, где продукты хранились в идеальном порядке, строго по секторам: сыпучие стояли в мешках на стеллажах рядом с обычными картонными коробками, где хранились морковь и свекла, пересыпанные песком, пытаясь сохранить урожай яблок, их переложили сухой травой для сохранности, связки лука, чеснока, сушеных грибов и ягод дополняли общую картину. Почти у входа стояли бочки с квашенной капустой и солеными огурцами. Порядок был идеальный, но сразу стало понятно, что продуктов на такое количество человек, которое, к тому же, потихоньку росло, хватало едва-едва, и необходимость в регулярных рейдах бессмертных становилась все более очевидной. Но ведь рано или поздно все запасы во внешнем мире закончатся, останется только то, что люди смогут производить сами в их небольших колониях. Ей было интересно, есть ли у хозяев какой-то долгосрочный план или они собираются неким образом ограничивать численность поселенцев.

Перед обедом Наталья Юрьевна представила трех новичков, прибывших этим утром со странным посланием для администрации. Очевидна, кухня была заранее предупреждена о дополнительных едоках, потому что порций, которые Анна разносила, хватило всем. Получив подтверждение от шеф-повара, что девушка первую половину провела на кухне за работой, куратор удовлетворенно кивнула головой и, отведя в сторону, сообщила, что ее будут задействовать на разных участках работы, там, где помощь будет особенно необходима, кроме того, два раза в неделю, ей вменялось в обязанность преподавать иностранные языки, как подросткам, так и взрослым в вечернее время после ужина, когда люди могли отдохнуть и использовать свободное время по своему усмотрению.

Едва Анна присела пообедать вместе со своими соседками, как подошла Вера Константиновна и, с любопытством глядя на нее и чуть улыбаясь, сообщила, совершенно не стесняясь того, что ее громкий голос отлично резонирует по всей столовой:

— Новенькая, твой жуткий вампир припер оленя и ждет тебя на заднем дворе дома.

Голоса замолкли, люди повернули головы в её сторону в ожидании реакции, встав и развернувшись в сторону поселенцев, Анна громко сказала:

— Вот и отлично! Может на ужин у нас будет мясо? — и вопросительно посмотрела на повара.

Та улыбнулась и кивнула, эта смышленая худышка нравилась ей все больше, а если она в хороших отношениях с высокомерными бессмертными, так тем лучше, может, через нее удалось бы решить многие вопросы, и по улыбкам людей женщина поняла, что многие подумали также. Но не все...

Когда Анна вышла на задний двор, завхоз уже свежевал тушу, и женщины с кухни ему помогали, Феликс стоял метрах в десяти и делал вид, что происходящее не имеет к нему никакого отношения. Не скрывая радостной улыбки, она подошла к посланнику Совета довольно близко.

— Феликс, мы так благодарны вам. — девушка проговорила это совершенно искренне, прижав руки к груди.

Он кивнул головой и, едва размыкая губы, ответил:

— Мне не интересны чувства людей. Ты попросила ‒ я сделал.

— Так я вас и благодарю. Но, может, не стоит смотреть на нас только, как на еду? Ведь вы тоже когда-то были человеком, и хорошим, я думаю. Мы можем принять природу друг друга и попытаться ужиться. — проговорила она, делая попытки поймать его взгляд, направленный поверх ее головы.

«Скрипучий» ничего не ответил, помолчав и взглянув, наконец, ей в глаза, произнес:

— Я приходил попрощаться, в моем присутствии необходимости больше нет. С собой я тебя взять не могу, обстоятельства изменились. Но Совету я все равно доложу, что тебе здесь не место.

Она пожала плечами. — Почему? А где, по-вашему, мне место?

Он хотел что-то ответить, но раздумал, взял руку Анны, подержал в своей, потом кивнул ей головой и испарился.

Когда она вернулась в столовую, зал уже опустел, на столе ее ждало второе блюдо и стакан воды, девушка не спеша поела, грустно думая о том, что теперь ей будет не хватать Феликса, они сумели как-то подружиться за такое короткое время. Куратор вышла из кухни и предупредила девушку, что до конца дня та остается в распоряжении шеф-повара, а место работы на следующий день ‒ теплицы, но завтра рано утром у нее первая сдача крови, и поэтому сегодня необходимо зайти в больницу для осмотра.

На ужин было тушеное мясо, и люди, давно не получавшие животного белка, собрались у столовой раньше положенного срока, ели молча и торопливо, успевая еще и кормить маленьких детей. Анна не знала, у кого можно выяснить, как часто хозяева охотятся для людей, ведь мясо, хотя бы один-два раза в неделю, было просто необходимо включать в меню. Уходя с ужина, некоторые поселенцы подходили и тихо благодарили ее, другие же смотрели с плохо скрываемым раздражением.

В первый рабочий день в поселении она порядком устала и единственное желание преследовало ее: вернуться в свою комнату, закрыться и упасть на кровать, все-таки слабость после болезни еще давала о себе знать, и мучило странное ощущение, что она усиливалась, ее почему-то знобило, в голове как-то странно гудело, а в позвоночнике ощущалась тяжесть. Но девушка помнила предупреждение куратора и после закрытия столовой отправилась в больницу, у входа, как назло, столкнулась с входящим туда же Анри, он посторонился пропуская ее вперед, она не стала препираться и, не глядя на него, вошла в дверь. Алексей, как обычно, сидел в смотровой, не оборачиваясь, сказал Анне:

— Раздевайся до пояса, я тебя прослушаю.

Она взглянула на вошедшего следом за нею вампира и ответила:

— Я пройду в палату, где жила, и там разденусь.

Не оборачиваясь, доктор кивнул, когда девушка ушла, де Ланвиль спросил у друга:

— Ты слышал про Феликса?

— Что он принес теплокровкам тушу оленя? Об этом все знают. Представь, mon ami, насколько он вырос в ее глазах. — доктор хмыкнул, выразительно глядя на француза.

Тот спокойно возразил: — Меня это не волнует.

— И чудненько... — проговорил Алексей. — Мне кажется, что он скоро вернется с письмом от Совета и приказом забрать Анну. А я прямо сейчас могу предсказать, что случится с тобой потом. — и ехидно улыбаясь, взглянул на графа. — Ты исчезнешь через какое-то время, может, даже не получив разрешения Ростислава, потому что отправишься на ее поиски.

Не дожидаясь ответа, бессмертный пошел осматривать Анну, та сидела на кровати, и ее бил озноб, он нахмурился.

— Боже, дитя мое, да у тебя жар, я отсюда чувствую его. Ты что, в таком состоянии сегодня работала? — он подошел и взял ее за плечи.

Она отрицательно помотала головой, хотела что-то сказать и вдруг задергалась в конвульсиях, доктор сразу уложил ее, придавив плечами к кровати, но девушке становилось все хуже, тело выгнулось дугой, глаза закатились, и она захрипела.

— Только этого мне не хватало. — произнес Алексей.

В следующий момент Анри уже был в палате, он с изумлением уставился на смертную, а зрелище, и впрямь, было страшное: она выгнулась телом вверх в таком неестественном положении, что, казалось, опиралась только на макушку головы и на пальцы ног, глаза закрылись, но глазные яблоки двигались, руки беспомощно свисали, волосы поднялись дыбом и темным ореолом окружали ее голову. За века своей практики такое доктор видел впервые, на эпилептический припадок это совсем не походило, и он, наблюдая за Анной, раздумывал, что предпринять.

— Что стоишь? — прохрипел Анри. — Сделай что-то, ты сердцебиение слышишь? Она же может умереть!

Алексей подошел и попытался сверху надавить на тело рукой, чтобы придать ему горизонтальное положение, но сразу же отлетел метра на три, тряся пальцами.

— Что? — коротко спросил Анри, переводя взгляд с друга на девушку, остававшуюся в том же положении.

— Что? От нее током бьет, вот что... — прошипел он. — Это, знаешь ли неприятно даже бессмертному.

Они оба с изумлением и некоторым страхом смотрели на Анну, которая на их глазах вдруг стала медленно опадать и через пару секунд уже лежала на кровати, мерно дыша. Ее бледная кожа, казалось, просвечивала, и все кровеносные сосуды, большие и малые, были им прекрасно видны, округлая грудь с розовыми сморщенными сосками выглядела трогательно и невинно, и Алексей прикрыл ее простыней. Девушка находилась в глубоком сне, поэтому доктор принял решение оставить ее в больнице для наблюдения.

— Если хочешь, я могу посидеть здесь. — предложил Анри. — Вдруг случится еще одни приступ.

— Даже, если это произойдет, мы ничего не сможем сделать, не зная природу этого явления. Я могу приготовить успокоительное, но какое действие оно окажет на Анну ‒ непонятно, да и как я смогу подойти, какое-то силовое поле вокруг нее не подпускает близко.

Алексей задумчиво рассматривал девушку, осторожно коснулся пальцами ее лба и с удивлением посмотрел на друга. — Странно, жар спал, но ее запах изменился. Ты чувствуешь? Сейчас она пахнет по-другому. Кто же ты такая, Анна? — задумчиво проговорил доктор.

Они долго стояли возле нее, принюхиваясь и отмечая смену запахов, испускаемых ее телом от глубокого мускусного до нежного цветочного.

— Она донор? — уточнил Анри. — Я видел список, а ведь я просил тебя.

— Во-первых, мне нужна ее кровь для анализа, потому что сейчас, в этот самый момент, я даже не могу определить ее группу. Во-вторых, она заявила, что не нуждается в отсрочке, а должна наряду со смертными платить за защиту. И на это решение ее сподвигло твое любезное обращение с ней. — он увидел, как де Ланвиль поморщился, и добавил. — Я возьму кровь только для анализа, обычный забор делать не буду, тем более после такого приступа. — вздохнул. — Ладно, у меня еще дела. Так ты остаешься?

Анри кивнул и встал у окна, там, где открыв глаза, она не могла бы увидеть его.

Он вспомнил, как одна русская барышня свела их с Алексеем во второй раз. Французская армия отступала по старой смоленской дороге, ослабленная потерями в боях, нехваткой продуктов, ужасными морозами и полностью деморализованная отчаянным сопротивлением, которое им повсюду оказывали русские: от солдат до гражданского населения; их беспокоили набеги партизанских отрядов, которые, появляясь внезапно, атаковали, забирали скудные запасы продуктов, отобранных по пути у местных жителей, и также бесследно растворялись в бескрайних лесах. Граф де Ланвиль отступал с жалкими остатками кавалерийского корпуса, к которому был приписан, однако о военной дисциплине речь уже не шла. Потери были огромные, и французские солдаты просто сбивались в группы, чтобы было легче выжить, потому что поодиночке они становились легкой добычей не только для летучих отрядов гусар, но даже для простых крестьян, которые, случалось, вилами приканчивали горе-завоевателей.

Однажды на пути им встретилось небольшое поместье, в котором, кроме слуг они нашли старика, подростка лет четырнадцати и девушку, чуть старше его. Осмотрев дом, офицеры разместились в небольшой комнате, приказав растопить камин, подросток и девушка, следовавшие за ними и разглядывавшие их с плохо скрываемой неприязнью, перевели их слова пожилому слуге, и тот неохотно, но исполнил приказ своих господ. Немного согревшись, один из офицеров поманил девушку пальцем и, плотоядно оглядывая ее, приказал подать еды. Взглянув исподлобья, она ответила:

— Mais on n'a plus rien. Les vôtres ont déjà tout pris.¹

Офицер усмехнулся, подойдя к ней, взял за подбородок и спустил с головы кисейную шаль, красивая коса пшеничного цвета была уложена короной вокруг изящной головы. Он обернулся к товарищам и, смеясь, заметил:

— Et la petite est appetissante. Je la laisse au dessert!²

Его товарищи одобрительно загудели, подросток кинулся вперед и заслонил сестру, которая поспешно поправляла шаль на голове. Анри уже был свидетелем подобных сцен и отлично знал, чем все это закончится, но старался не вмешиваться в людские разборки. Это ему не всегда удавалось, ведь одно дело биться с равным тебе по силе врагом и совсем другое запугивать несчастных людей, к тому же, не имеющих возможности дать тебе отпор. Вот и сейчас он не выдержал и попытался сдержать пыл офицера.

— Jacques, laisse-les. Ils ne sont que les enfants épeurés.³ — и обращаясь к детям, добавил: — Montez chez vous et fermez la porte.⁴

Дети метнули на него удивленный взгляд и вышли из комнаты. А дальше все развивалось по обычному сценарию: из обоза принесли вино и немного продуктов, от голода и тепла от камина офицеры опьянели слишком быстро, тот, что положил глаз на русскую барышню пошел ее искать по дому, их дед попытался его сдержать, но лейтенант, взяв его за грудки просто спустил с лестницы, и старик, ударившись головой о последнюю ступеньку, замер. Дети, очевидно, стояли у дверей, потому что, услышав шум и крики, открыли ее и, увидев деда, лежавшего внизу лестницы, с криком бросились к нему, стали тормошить, но заметив на голове кровь, замерли. Мальчик бросился на офицера, девушка вдруг вынула из складок юбки револьвер, сказала что-то брату, тот отпрыгнул в сторону, и она выстрелила. Анри, следивший за сценой из соседней комнаты, увидел, как старый слуга, вбежав, всплеснул руками и начал что-то быстро говорить девочке, но она не реагировала, а молча смотрела на пятно крови, расплывавшееся на груди офицера. Когда он вошел в зал, старый слуга, раскинув руки, пытался прикрыть детей и, тыча себя в грудь, брал на себя вину за убийство.

— Vous pouvez vous cacher quelque part?⁵ — спросил Анри, не обращая внимание на махавшего руками слугу. Помедлив, девушка кивнула. — Allez, habillez-vous, je vous attends dehors et dites aux autres de partir.⁶

Взглянув на странного француза еще раз, они с братом поднялись наверх, при этом она что-то говорила слуге, который, недоверчиво косясь на Анри, торопливо, насколько ему позволял возраст, поспешил выйти из комнаты. Лошадей у них, естественно, не было, посадив Марию ‒ так девушка представилась ему ‒ перед собой, а ее брата позади, он направил лошадь в ту сторону, куда ему показали. Ехали довольно долго по узкой тропинке, вытоптанной в снегу, потом вдруг из леса их кто-то окликнул, девушка ответила, небольшой отряд гусар выдвинулся им навстречу, и Анри сразу уловил знакомый запах своего противника, с которым рубился на Бородинском поле, он напрягся и приказал детям спрыгнуть с лошади. Перед тем, как уйти, девушка взяла его руку, неожиданно приложила к своим губам, поцеловала и, глядя на него снизу вверх, сказала:

— Je ne sais pas qui vous êtes, mais je vais prier pour vous durant toute ma vie.⁷

Дети пошли по тропинке навстречу группе гусаров, они подхватили их и скрылись в лесу. Остался только русский бессмертный, он не спеша направил свою лошадь к Анри, оставшемуся на месте и готовому принять бой, подъехавший обратился к нему по-французски:

— Tu les a sauvés, pourquoi? ⁸

— Je suis guerrier et je peux tuer mon semblable. Jamais les autres.⁹

Алексей кивнул и, помедлив, представился: — Алексей Тучков.

Анри развернул лошадь и вполоборота ответил: — Анри де Ланвиль.

На этом они расстались, новая встреча через полвека сделает их друзьями и определит выбор дальнейшего существования девятого графа де Ланвиль.

Анна проспала всю ночь, видя яркие диковинные сны о местах, в которых никогда не была, о событиях, в которых никогда не участвовала, но и те и другие казались странно близкими. Она втянула воздух, вся комната пропахла карамелью, но в ней никого не было. Девушка вдруг резко села на кровати. Что с ней вчера случилось? Она не вернулась в свою комнату на ночь, и сейчас, возможно, проспала завтрак и начало работы, к тому же ей с утра предстояло сдать кровь. Что с ней происходит? Тяжести в теле и озноба больше не было, напротив, она ощущала приятную легкость, Анна оделась, покраснев при мысли о том, кто мог стянуть с нее джинсы, но отбросив предположение, как несущественное ‒ ведь он человеком не был ‒ пошла в смотровую. Алексей отсутствовал, а вот Анри стоял у окна, он обернулся и внимательно осмотрел ее.

— Как ты себя чувствуешь?

Не ожидая такого вопроса, она пожала плечами. — Хорошо. А что? Ты беспокоишься обо мне? С чего бы это?

— Ты ничего не помнишь? — вампир смотрел на нее с подозрением.

Она опять ответила вопросом. — А что я должна помнить? Меня знобило, думаю, поднялась температура, и я уснула. Кстати, который час, и где доктор?

Узнав, что времени только восемь утра, вздохнула с облегчением. Алексей вошел, как всегда улыбаясь, и с порога справился о ее самочувствии, нахмурившись, Анна она повторила свой ответ. Он вынул шприц для забора крови с маленькой пробиркой внутри, осмотрел вены на руках, попросил поработать кулаком и быстро воткнул иглу. Кровь, поступавшая в шприц, вдруг на глазах стала менять свой цвет и сворачиваться, он удивленно поднял взгляд на девушку, та смотрела на него абсолютно черными глазами без белков, потом вдруг выбросила вперед руку со шприцем, который упал на пол, сорвавшись от резкого движения, и бессмертный почувствовал, как его откидывает назад воздушная волна. Анри оторопело смотрел на них, Анна поднялась, словно ничего не произошло, и, не оглянувшись, просто вышла из смотровой, оставив их в шоковом состоянии.

* * *

¹ Но у нас ничего нет. Ваши уже все забрали.

² А малютка аппетитна. Я оставляю ее на десерт.

³ Жак, оставь их. Они просто напуганные дети.

⁴ Поднимитесь к себе и закройте дверь.

⁵ Вы можете где-то спрятаться?

⁶ Идите, одевайтесь, я жду вас на улице, и скажите другим, чтобы уходили.

⁷ Я не знаю, кто вы, но буду молиться за вас всю оставшуюся жизнь.

⁸ Почему ты их спас?

⁹ Я воин и могу убить себе подобного. Но никогда других.

Ночь вокруг поселения прошла неспокойно, бессмертные слышали выстрелы, и большая толпа смердящих с вечера бродила по периметру каменной ограды, по приказу лидера их ряды значительно почистили, но зарево пожара от сожжения их трупов наблюдали долго, и поднявшийся ветер гнал в сторону поселка совсем не ароматные запахи. Из соседней колонии прибыл курьер с сообщением, что банда людей из двадцати человек пыталась прорваться на территорию, они, без сомнения, знали, кем она охраняется, потому что использовали гранатометы. У коммуны были потери, один бессмертный сгорел, но атаку удалось отбить и нападавших уничтожить, всех за исключением трех человек; когда их допросили о причинах дерзкой, но обреченной на провал попытки прорыва, выяснилось, что прикрываясь громкими словами об освобождении людей от диктата вампиров, они, на самом деле, преследовали цели, намного менее благородные, прежде всего, банда стремилась завладеть продуктами питания, а потом установить контроль над поселением, заставив находящихся там людей жить по своим правилам.

Такое развитие событии не оказалось неожиданным, запасы продуктов в покинутых и разграбленных городах стремительно сокращались, нападения на колонии, людские или охраняемые бессмертными, стали происходить чаще. Поселения, создаваемые людьми, оказывались для бандитов самой легкой добычей по разным причинам, у них была плохо подготовленная охрана, имелся недостаток оружия и самое печальное ‒ их раздирали внутренние разногласия. Даже перед опасностью исчезновения, как вида, люди, как ни странно, не объединялись, а продолжали взращивать конфликты за обладание званием альфа-самца в стае. Кто-то считал себя умнее и способнее других, полагал, что лучше знал, как выжить, отказывался подчиняться приказам руководства, состоявшего, как правило, из военных, людей, обладавших опытом ведения боевых действий и выживания в чрезвычайных условиях. При этом недовольные собирали вокруг себя сторонников и подбивали их на неповиновение. Заканчивалось это брожение почти всегда одинаково ‒ колонии раскалывались, внешние враги легко находили среди них союзников, сопротивлявшиеся бандитам люди уничтожались, и только тогда население, оказавшееся на положении рабов, понимало свои ошибки. С бунтовщиками, заварившими эту кашу, новые хозяева не церемонились, угрожая немедленной и жесткой расправой в случае сопротивления, заставляли принимать новые, еще более жесткие правила существования.

Поселения, управляемые бессмертными, выглядели на этом фоне более устойчивыми и давали людям гарантии сохранения их жизни в обмен на питательную жидкость, текущую в человеческих венах. Но и в этом вопросе коммуна вампиров жила согласно правилам, утвержденным советом: у детей до двенадцати лет кровь категорически не брали, такой привилегией пользовались также беременные женщины, больные на момент донорского дня и престарелые люди после семидесяти лет, хотя таких в колониях почти не было. Например, в поселении, где оказалась Анна, из сорока пяти человек потенциальными донорами были только тридцать шесть, они делились на две группы, и каждая из них имела свой донорский день, он назначался два раза в месяц поочередно для каждой из групп. Людям предписывалось сдать по двести пятьдесят миллилитров крови раз в две недели, естественно, в поселениях с большим количеством жителей, и запасов крови было больше, иногда с разрешения Ростислава ее излишки обменивались на продукты с теми колониями, где людей не хватало для прокорма вампиров.

Кроме того бессмертные, уходившие в рейды, получали право питаться людьми, находившимися вне закона, таковыми по решению совета считались члены банд и каннибалы, если же вампира уличали в убийстве невинного человека, он ликвидировался лидером коммуны, в которой состоял, редко, но такие случаи имели место, чем питались сами члены Совета, издавшие такой указ, никогда не обсуждалось.

Не возвращаясь в свою комнату, Анна сразу прошла в столовую, где шеф-повар и помощницы встретили ее, как старую знакомую. В зале еще никого не было, и она получила разрешение пройти за своей порцией завтрака на кухню.

— Я сегодня собиралась пригласить на чай бабу Галю из больницы. Но вопрос весь в том, что чая у меня нет. Его можно взять у вас, или где-то еще? Как это здесь заведено? — спросила она, быстро умяв завтрак и чувствуя себя все еще голодной.

Помощницы переглянулись. — Чай для личного пользования мы не выдаем, завариваем здесь. Его очень мало, но многие выходят из положения, используя ягоды или травку: мяту, зверобой, чабрец, их можно найти здесь же на территории, или настаивают яблоки. .В общем, каждый фантазирует, как может.

Девушка кивнула головой, раз осадное положение снято то, вероятнее всего, рейды в города возобновились, Анри она видела сегодня утром, а это означало, что его группа будет следующей на очереди для выхода во внешний мир. Она вполне может попросить у него достать семена нужных ей трав, и принести несколько пакетов с чаем, они не тяжелые. До начала работы в теплице было время и вполне достаточное, чтобы сходить до больницы и вернуться назад, когда она вошла, Алексей развернулся к ней с вопросом, который становился уже традиционным и начинал ее напрягать:

— Как ты себя чувствуешь?

Девушка вздохнула. — Да, нормально я себя чувствую, нормально. А вы не знаете, когда группа Анри пойдет в рейд?

— Вроде завтра. А что? — ей показалось, что в его взгляде была настороженность, и он больше не улыбался. — Алексей, у вас что-то случилось? Вы мне кажетесь напряженным. — с участием спросила она.

Доктор хмыкнул и предложил Анне поискать Анри в административном корпусе, либо просто громко позвать его и ждать, она выбрала последнее и, присев на стол, стала смотреть на входную дверь, болтая ногами, как маленький ребенок. Алексей покосился на нее, но ничего не сказал.

Анри появился минут через десять, когда она уже собиралась уходить, принюхавшись и внимательно оглядев девушку, задал тот же вопрос: — Как ты себя чувствуешь?

Девушка засмеялась. — Да что с вами обоими? Анри, я хотела попросить об одолжении. — он слегка кивнул, пдтверждая, что слушает ее. — Мне нужны семена некоторых растений, трав для кулинарных нужд, если я дам вам список, вы принесете их?

— А где мне их искать? — удивился он.

— Ну как где? В магазинах, где продавали товары для сада, семена, в том числе. Это такие небольшие пакетики с расфасованными зернышками растений и на них картинка, показывающая, как растение будет выглядеть. Никогда не видели? — теперь удивилась она.

Он отрицательно покачал головой и с некоторым раздражением произнес:

— Ну, конечно не видел. Никакого интереса они для меня не представляют.

— Я понимаю... Но заказ возьмете? Я хотела еще и чая попросить. — Анна вздохнула и нахмурилась, боясь отказа.

— Мы заказов не принимаем. — он поколебался и, усмехнувшись, добавил: — И я не Феликс.

— Бог мой, до чего же вы противный. — вспыхнула она и вышла из смотровой.

Алексей окликнул ее уже в дверях. — Анна, вернись. Составь список, я передам знакомым, они найдут.

Девушка вернулась и, взяв карандаш и бумагу, демонстративно прошла в палату, где сегодня ночевала, составив список, передала его доктору поблагодарила и заторопилась на работу, в сторону француза больше не смотрела. Когда она ушла, Алексей с улыбкой оглядел друга:

— А ведь ты ревнуешь... Послушай, де Ланвиль, она недолго пробудет здесь, думаю, процесс трансформации уже идет, и скоро за ней придут. Ты больше никогда не увидишь ее. Так стоит ли вести себя, как последний болван, может, лучше сказать ей о своих чувствах и быть счастливым вместе с ней отпущенное вам время, вместо того, чтобы раздражать ее. — он помолчал и вдруг неожиданно расхохотался, а когда Анри непонимающе взглянул на него, ответил сквозь смех. — Вот так однажды разозлишь девушку, и она тебе чем-нибудь голову снесет, мой друг, или сердце вырвет. Ты же видел, какая сила в ней дремлет.

Утром, после неудачного забора крови у Анны и ее ухода, друзья еще долго молчали, пытаясь угадать, чему они были свидетелями и стоит ли им ставить в известность Ростислава. Они догадывались, что он не выдал им полную информацию о девушке, полученную от древнего вампира, поэтому не знали о решимости лидера сохранить это в тайне даже от Совета. Именно вопрос с Советом беспокоил друзей больше всего, они были осведомлены, что эти бессмертные забирают людей, обладающих сверхспособностями, и экспериментируют с их силами, но такой участи никто из них Анне не желал, поэтому они решили хранить до поры в тайне ее внезапные короткие превращения. Алексей был уверен, что приступы станут повторяться все чаще, скрыть их не удастся и, в конце концов, о них узнают и люди, и бессмертные, сообщат старейшинам, и их посланники приедут ее забрать.

Анри в тайне от друга решил, что будет постоянно настроен на ее волну, если необходимо, станет слушать девушку круглые сутки, и как только окружающим что-то покажется странным в поведении Анны, он изолирует ее в больнице, чего бы это ему ни стоило, никто не должен видеть, во что она превращается. За триста лет своего существования он не встречался с подобным, особенно пугало то, что Анна не хранила никаких воспоминаний о своих приступах, словно в те моменты ее человеческое сознание и память вытеснялись куда-то на периферию чужеродным естеством, спавшим в ней все эти годы. Пока ее новая проявляющаяся суть временно отступала, но ни он, ни его друг не сомневались, она захватит ее всю, они видели, какой силой это Некто или Нечто обладало, и было совершенно не ясно, останется ли в Анне что-то от человека, сохранятся ли в новой сущности воспоминания о прожитых годах, или она изменится совершенно, и все земное в ней сотрется новой природой. Тревожило и то, что теперь она не издавала прежнего запаха, он менялся неоднократно в течение дня, то есть изменения, проходившие в ней пока скрытно, стали постоянным процессом. И эти трансформации де Ланвиль связывал с приходом древнего вампира.

Выйдя из больницы, Анна направилась на работу в теплицы, разгоряченная ссорой с Анри, она понемногу отходила и уже с улыбкой вспоминала свои слова, брошенные ему перед уходом, ей казалось немыслимым, что она в подобном тоне разговаривала с трехсотлетним вампиром, у которого, наверняка, имелся большой опыт по убийству наглых, пытавшихся задирать его людей. Такой тон был бы уместен в разговоре со сверстником, но никак ни с графом де Ланвиль, к которому она по-прежнему питала тайную слабость. «А все-таки он пришел, когда я позвала его», — с удовлетворением подумала Анна, раздумывая теперь, где бы ей взять питьевой воды, чтобы заглушить недовольное ворчание желудка, требовавшего «горючего», ей казалось странным, что она проголодалась так быстро, ведь раньше приходилось обходиться меньшим количеством еды, да и питалась она реже. Возможно, идущий процесс выздоровления требовал от организма больше сил, и тот не уставал ей сигнализировать об этом.

Войдя в теплицу и ощутив влажную атмосферу воздуха, она сразу вспомнила, что не захватила легкой одежды, но, к счастью, у нее под пуловером была маечка, вполне приличная и пригодная на роль топика, а джинсы закрутила закрутила до колен, чтобы ноги не слишком потели. Узнав, кто здесь всем заправляет, Анна подошла к мужчине средних лет, тот стоял к ней вполоборота и разглядывал семена, лежавшие на ладони, потом поднял на нее добрые карие глаза и тепло улыбнулся.

— Вы, Анна? — спросил он, подавая руку с мозолистой ладонью.

Кивнув, девушка протянула свою для пожатия, и когда их пальцы соприкоснулись, вдруг увидела в его голове ‒ или в своей, она не поняла ‒ образ женщины, показавшийся ей знакомым: длинные темные волосы с проседью, собранные в тяжелый узел, миловидное лицо с грустными серыми глазами... Да, это Любовь ‒ ее соседка по дому и столу... Так, так, вот, значит, о ком думает заведующий теплицей, Анна усмехнулась, прежде чем испуг охватил её. Как это могло случиться? Она что, через пожатие руки увидела мысли в его голове? Что это еще такое? Последствия болезни? С ней такого раньше не происходило... И не надо ей этого! Она вовсе не хочет быть каким-то там телепатом! Это только усложнит жизнь! Придется читать все негативные мысли поселенцев и о ней, в том числе... Откуда эта способность вылезла? Она не нужна вовсе... Девушка запаниковала, открыла дверь теплицы и выскочила наружу, прохладный ветер тут же облизал ее жаркое тело, по нему побежали мурашки, инстинктивно обняла себя за плечи, и глаза заслезились.

— Детка, ты что тут делаешь на ветру, да в одной-то маечке! — баба Галя, не спеша, выплыла из-за угла и подошла к ней. — Марш назад! С воспалением легких захотела слечь? А ты чего такая бледная? — и приложила ладонь к ее голове.

— Баба Галя, а где водички взять попить? — стуча зубами, спросила она.

Медсестра всплеснула руками. — Господи ты, боже ты мой! Иди вовнутрь. Я сейчас принесу.

Дверь теплицы открылась, и заведующий втянул Анну назад. — Вот ты где! Я тебе уже ищу. Пойдем, покажу, что нужно сделать. — он коснулся ее предплечья, и Анна отпрыгнула, как ужаленная. Мужчина подвёл девушку к довольно узкой, но длинной грядке, показал на нее пальцем и пояснил:

— Это место для посадки огурцов, делаешь вдоль две борозды. По правилам, расстояние между ними должно быть сантиметров сорок, но мы делаем только тридцать, места у нас больше нет. Далее намечаешь ямки для будущих растений, в пятнадцати сантиметрах друг от друга. надо бы чуть больше, но размеры грядки не позволяют. Семена в миске я предварительно обработал, вот, возьми. — и он протянул ей пластмассовую чашечку. — Ты хоть когда-то в огороде работала? Представляешь, как все это растет?

— А как же! — ответила Анна, следя за тем, чтобы нечаянно не коснуться мужчины руками. — У нас дача была.

— Вот и славно! — обрадовался он. — Работай!

Девушка оглядела грядку, планируя на глазок расположение бороздок, как вдруг ее позвали от дверей. Баба Галя держала в руках маленькую бутылочку воды. — Вот спасибо! — И Анна жадно сделал глоток.

— Ты все-то не пей. Растягивай до обеда. Потом зайдешь на кухню, девочки тебе нальют еще. Ты им здорово с мясом помогла. Хозева-то возле тебя, я смотрю, как пришитые крутятся. Ты их приворожила что-ли?

Анна взглянула на нее с укором. — Здрасьте, баба Галя! Я похожа на такую девушку?

Пожилая женщина улыбнулась. — С первого взгляда нет. А что Анри-то возле теплиц делает?

— Француз? Откуда я знаю? — и понизив голос. добавила. — Я с ним поругалась сегодня.

— Угу. — кивнула медсестра. — И поэтому он здесь... Да, он сроду людьми не интересовался. Темнишь ты, детка моя. Будь осторожна, разозлятся и голову отвернут мигом.

Анна кивнула и улыбнулась, они разошлись, каждая по своим делам, сажая зернышки огурцов, девушка прошептала: — Еще не известно, кто кому голову отвернет. Еще не известно.

Она провозилась с грядкой до обеда, ушла одной из последних, потому что задержалась, пытаясь вымыть грязь из-под ногтей и жалея, что не спросила о перчатках для работы. Вода в бутылочке к тому времени закончилась, неспешно постукивая ею по ноге и накинув пуловер на плечи, девушка пошла по направлению к столовой. Его запах за спиной почувствовала сразу, резко развернулась и едва не налетела на него. — Доругиваться пришел? — с ехидством спросила Анна.

Де Ланвиль пропустил вопрос мимо ушей и нейтральным тоном сказал: — Мне показалась, что ты звала меня. Нет? Что опять произошло? — увидев смятение в ее глазах, переспросил: — У тебя опять был приступ?

— Какой приступ? Почему опять? — она побледнела и схватилась за него рукой.

Он оглянулся и быстро проговорил: — Не здесь. В шесть вечера, на втором этаже больницы, в комнате, в которую забирались. — увидев людей, подходящих к столовой, развернулся и, не глядя на нее, удалился, превысив в этот раз скорость, допустимую для бессмертных на территории поселка.

Слова, сказанные Анри, не шли у нее из головы, она без конца возвращалась к ним во время обеда, но попыталась успокоиться и определила для себя три темы для разговора: свидетелем каких приступов он был, когда и где это имело место, а самое главное, почему она ничего не помнит. Если разговор будет конструктивным, а не закончится очередным выпадом с его стороны, она упомянет о сегодняшнем происшествии в теплице. И, конечно, для обсуждения тем необходимо привлечь Алексея, он все-таки доктор с таким, без преувеличения сказать, многовековым стажем, может, он видел что-то подобное и способен дать этому объяснение .

Неторопливо поглощая еду, она смотрела на своих соседок по столу и думала, смогут ли повториться те ощущения ясновидения ‒ кажется, это так называется ‒ что ее напугали утром, и с кем она может это проверить так, чтобы не быть замеченной в странном поведении. Вспомнила, что вечером баба Галя собиралась придти к ней пить чай, оглядев соседок, спросила:

— А у нас в доме есть чашки и чайник с водой?

Мария снисходительно взглянула на нее и ответила: — Конечно, правда, кружек для гостей у нас маловато. А что?

— Да, медсестра сегодня вечером придет ко мне посмотреть, как я устроилась. Мы с ней подружились, пока я лежала в больнице. А чашек у меня нет, да и чая тоже. Интересно, если попрошу на кухне, дадут немного? — девушка оглядела их, ожидая ответа.

— Тебе, возможно, и дадут. — с иронией проговорила Мария. — Ты же нас всех осчастливила, накормив мясом.

Любовь метнула на нее рассерженный взгляд и, похлопав по руке Анны, примирительно сказала: — Не слушай ее. Она просто завидует. До тебя, никому не удавалось с ними сблизиться, они нас просто не замечали. Здесь многие надеются на то, что через тебя, мы лучше с ними поладим.

Зоя поддержала ее. — Если они вспомнят, что когда-то тоже жили, как люди, хуже не будет никому.

Анна задумчиво смотрела на них, а девушки ждали ее ответа:

— Ну, можно попробовать... Неплохо бы изложить запросы людей на бумаге, а я попытаюсь прозондировать почву насчет их обсуждения. Но предупреждаю сразу ‒ пожелания могут быть учтены с сохранением прежнего порядка. На другое никто из них не пойдет, у них есть четкие инструкции.

Соседки широко раскрыли глаза и почему-то шепотом спросили: — Инструкции? От кого?

— Девушки, ну не сами же они кинулись спасать человечество, я сейчас не говорю о причинах.

— Как интересно... — пробормотала Зоя.

Анна пожала плечами. — Почему бы вам не попробовать подружиться с ними? Возможно, среди них найдутся те, кто более отзывчив к людям. Попробуйте!

— А какие есть красавчики! — Мария томно вздохнула и, оглянувшись, добавила шепотом. — Вот бы обнял такой...

— Маша! — осадила ее Любовь. — Ну, ты хоть думай, что говоришь!

Но Машу было уже не остановить, наклонившись к Анне, и, блестя глазами от возбуждения, она прошептала:

— Я видела, что ты до них дотрагивалась. Какие они на ощупь?

Девушка ответила также шепотом: — Твердые, холодные и у каждого свой запах.

— Запах? — они спросили почти одновременно.

Она кивнула головой, шум в столовой прервал их разговор, закончив обед, люди стали расходиться, а они все еще сидели со вторым блюдом, торопясь доесть, соседки бросали заинтересованные взгляды на Анну, своими словами она пробудила такое любопытство, что они не знали, как дожить до вечера, чтобы получше расспросить и получить информацию, о которой подруги представления не имели до сегодняшнего дня.

Девушка едва дождалась окончания работы и, торопясь, отправилась в больницу, Алексей сидел на обычном месте в смотровой и, не поворачиваясь, поднял палец к потолку, жест был понятен ‒ Анри ждал ее наверху. Торопясь, она вбежала по лестнице, у дверей остановилась и попыталась выровнять дыхание, потом подумала, что это не имело смысла, поскольку он услышал ее сердцебиение, как только она вошла. «Я словно на свидание иду», — подумала Анна, и разве не лучше было бы сразу пригласить Алексея, он доктор и сможет описать ситуацию с профессиональной точки зрения. Однако, перед тем, как войти, она вспомнила все маленькие девичьи хитрости, придающие яркость лицу: покусала губы, быстро потерла щеки и тряхнула волосами, чтобы распушить их, потом глубоко вздохнула и открыла дверь.

Анри стоял лицом к окну, она застыла в дверях, ожидая, когда он повернется, но он медлил. Причина, по которой девушка пришла сюда, отошла на второй план, главное ‒ он рядом, совсем близко, и они сейчас вдвоем без посторонних глаз, чувство к нему, которое она пыталась заглушить, моментально расправило крылья, и оказалось, что за это время оно здорово подросло. Не думая о том, что делает, а подчиняясь порыву, Анна подошла, прижалась к его спине и обняла за талию, сразу почувствовав всем телом его холод. Никто из них не двигался, наконец, он прошептал:

— Tu vas prendre froid.¹

— Et alors... ²

Он развернулся и наклонился к ней. «Господи, какой красивый!» — подумала она, и так как он колебался, сама приподнялась на цыпочках и, обхватив его лицо своими ладошками, с жадностью прильнула к губам Анри, его губы разомкнулись и осторожно прихватили ее нижнюю губу, осознание близости смертоносных зубов неожиданно странно возбудило ее, она застонала и, открыв рот, попыталась захватить его губы, слегка прикусывая.

— Mais qu'est-ce que tu fais, ma belle? ³ — проговорил он, слегка отстраняясь и улыбаясь ей.

— Rien. Je t'aime.⁴ — и она снова решительно притянула его к себе.

Анна потеряла счет времени, забыв, зачем пришла сюда. Они начали знакомство друг с другом с упражнений в поцелуях, которые становились все смелее, она вжималась в его твердое тело и попыталась просунуть руки под черный пуловер, вампир напрягся, но не отстранился. Контраст между жаркими ладошками человека и его холодной кожей был обжигающим и ошеломил ее, не отрывая от нее глаз, словно спрашивая разрешения, Анри сжал ее левую грудь, под которой с бешеной скоростью билось сердце. Острое наслаждение от этого контакта было таким интенсивным, что застонав и потянувшись в пояснице, девушка чуть прогнулась назад, а затем прильнула к нему всем телом, двинув бедрами и с восторгом ощутив его ответную реакцию. Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы в дверь не постучали, они молчали, не в состоянии оторваться друг от друга, не желая упустить остроту ощущений, волнами пробегавших от одного тела к другому, словно внутри их притягивал друг к другу невидимый магнит. Назвав себя, Алексей подождал еще немного и вошел, но не выразил никакого удивления при виде их тесных объятий, покачав головой и широко улыбаясь, заметил:

— О-о-о, я вижу, как далеко вы продвинулись в вашей неприязни. Знаете ли вы, что звуки ваших… гмм … разговоров заполнили весь дом, и я больше не смог усидеть на месте? — он приблизился к ним, осмотрел и заявил таким тоном, словно ставил диагноз: — Хорошо смотритесь, вы отлично вписались друг в друга. Но, давайте поговорим о деле...

* * *

¹ франц. — Ты замерзнешь.

² франц. — Ну, и что...

³ франц. — Да, что же ты делаешь, красавица моя?

⁴ франц. — Ничего. Я люблю тебя.

Глубоко вздохнув и пытаясь успокоить пустившееся вскачь сердечко, Анна с сожалением оторвалась от бессмертного, который уже не казался ей таким холодным, как вначале, а вот ощущения в теле напомнили ей, как когда-то с мороза отходили в тепле замерзшие конечности. Она села на кровать и набросила на плечи одеяло, Анри прислонился к стене и усмехнулся, взглянув на нее.

— А ведь я тебя предупреждал. — прошептал он.

Алексей с сочувствием взглянул на девушку. — Дитя мое, я советую в следующий раз затащить его в ванну с горячей водой, только доливай ее время от времени.

Она кивнула, не спуская глаз со своего вампира. «Возлюбленный... Подумать только, наконец-то, у меня есть возлюбленный», — про себя ликовала она, совершенно позабыв и о его природе, и о цели своего визита в больницу

Голос доктора вернул ее к действительности. — Анна, ты хотела узнать о приступах... Ты, правда, не сохранила никаких воспоминаний о том, что с тобой происходило?

— Ни малейших. — она серьезно взглянула на него. — Сколько их было, и когда это случилось в первый раз?

Алексей очень подробно описал то, чему он и Анри стали свидетелями, и по мере того, как говорил, глаза Анны стекленели от ужаса.

— Последнее, что я помню: меня знобило, и я прилегла на кровать. — всхлипнув, ответила она. — Я ударила вас током? Простите...

Слезы набухли в глазах, похоже та часть информации, что она причинила ему боль, подействовала на нее сильнее, чем рассказ о немыслимых изгибах собственного тела. Успокаивая, доктор положил ей руку на плечо и слегка сжал его, де Ланвиль, до сих пор спокойно стоявший у стены напротив, вдруг сорвался и сел рядом с ней, исподлобья взглянув на друга, тот тут же убрал руку и переместился к окну.

— Что? — удивленно спросила девушка, глядя на них поочередно.

— Теперь ты должна избегать каких бы то ни было тактильных контактов с другими мужчинами, особенно мне подобными. Я этого не потерплю. — спокойно заметил Анри.

В другое время и в иных обстоятельствах она рассмеялась бы и разразилась гневной тирадой по поводу собственнических инстинктов мужчин, а сейчас с широкой улыбкой принимала феодальные замашки своего графа и даже казалась довольной при мысли ему принадлежать.

Алексей кашлянул и с иронией предложил. — Тогда, может, мы поговорим в другое время, когда твои мысли сосредоточатся на деле.

Девушка встрепенулась. — Нет, нет! Пожалуйста, проясним до конца.

— Что еще ты можешь вспомнить о своем самочувствии тогда?

Она задумалась. — Мне нездоровилось, кажется, болела голова, была странная тяжесть в пояснице, ноги еле передвигала. Вообще, я испытывала все признаки вновь обостряющейся болезни, той, с которой поступила сюда.

Доктор кивнул. — А потом?

— После приступа? — уточнила Анна. — Утром проснулась с ощущением легкости. Все симптомы исчезли. — она взглянула на них поочередно. — Вы видели что-нибудь подобное?

Оба отрицательно мотнули головой.

— Но вы говорили о приступах, значит это случилось еще раз? Когда?

— Когда я пытался взять у тебя кровь. — ответил Алексей и взглянул на Анри. — В этот раз мы оба с самого начала наблюдали за тобой, цвет твоих глаз изменился, кровь в шприце свернулась, ты выкинула руку вперед, и меня отбросило воздушной волной.

Она непроизвольно схватилась рукой за шею и молча смотрела на них испуганными глазами. — Боже мой. Что со мной происходит? У вас есть какие-то гипотезы?

— Есть. — подал голос француз. — Ты помнишь свою странную встречу с древним? Мы думаем, он запустил в тебе процесс трансформации.

— Я стану такой, как вы? — спокойно уточнила девушка, никакого намека на испуг в ее голосе они не услышали.

— Это вряд ли. — твердо произнес доктор. — Ты кем-то станешь, это так, но не вампиром. Тебе грозит опасность, если о твоей зарождающейся сильной сущности, узнают другие, люди или бессмертные, все равно, тебя ждет участь подопытного кролика. Совет пошлет кого-нибудь, того же Феликса, и он с удовольствием тебя заберет. А они станут изучать тебя и думать, как можно использовать твои способности и силу с выгодой для них.

Анна сникла. — А кроме вас двоих кто-то еще в курсе?

— Возможно, Ростислав. Уверен, он получил от древнего информацию о тебе, но ни с кем ею не делится. Мне только не ясно, по какой причине, защищает ли он тебя, или готовится выдать Совету? — голос Анри звучал глухо, а обычно бесстрастное лицо выражало сочувствие.

Девушка обхватила голову руками, ужас происходящего вдруг накрыл волной паники. Она обычный человек, ее вырастила нормальная человеческая мать. Откуда это вдруг взялось? Если по мнению Анри этот процесс запустили, значит что-то всегда в ней жило... Кем же она станет? Чудовищем? Неужели она изменится внешне? Анна беспомощно взглянула на сидящего рядом бессмертного, а вдруг она станет ужасной или у нее отрастет хвост? Боже мой, почему это случилось с ней и именно сейчас, когда она влюбилась? Обхватив себя за плечи, она тихонько раскачивалась, так, в молчании все трое провели несколько минут, потом девушка вдруг вспомнила, что ее ждут с расспросами в доме, и баба Галя придет пить чай. Где взять силы на это после того, что узнала?

Она растерянно посмотрела на Алексея. — Можно мне сегодня остаться здесь? — И после того, как он кивнул, попросила: — Если придут из дома спрашивать, скажите, пожалуйста, что у меня поднялась температура и... — не договорив, махнула рукой и поморщилось.

Доктор кивнул еще раз и вышел, Анри тоже поднялся, но Анна схватила его за руку. — Нет, не уходи... Ты можешь остаться со мной?

— Ты озябнешь, если я буду все время возле тебя. — он поправил ей сползшее с плеч одеяло.

— Какая разница. — грустно улыбаясь, возразила она. — Я скоро вообще непонятно кем стану, может, и узнавать тебя перестану. — девушка вдруг вскочила, уронив одеяло на пол, и схватила его за руку. — Анри, я же много не успела испытать в этой жизни. У меня даже мужчины не было. Матерью мне уже не стать, это понятно, но узнать, что такое любовь, у меня, возможно, хватит времени.

Анна умоляюще смотрела ему прямо в глаза, надеясь найти там ответ. Вампир молчал в замешательстве, наконец, понимая, что пауза затянулась, и она ждет ответа, поднес ее руку к губам и мягко проговорил: — Я чувствую твое состояние, наш рассказ шокировал тебя, отчаяние и страх сочатся из пор твоего тела и прямо написано на твоем лице. Но, возможно, ты слишком торопишься? Еще ничего не ясно. Стоит подождать... — он встал с кровати и, пройдя по комнате несколько раз, остановился перед ней. — Я понимаю, о чем ты говоришь, но, может, тебе стоит найти для этого человеческого мужчину?

Она выдернула руку и с обидой прокричала: — Какого к черту человека? Я тебя люблю!

Девушка вдруг задрожала и посмотрела на свои ладони, они мягко светились, испугавшись, но находясь еще в полном сознании, она кинулась в ванную комнату и посмотрела в зеркало: незнакомое существо с абсолютно черными глазами смотрело на нее, волосы приподнялись и шевелились, как живые. Анна закрыла лицо руками, а потом в отчаянии стукнула по зеркалу, оно раскололось сразу на мелкие кусочки и с характерным звуком посыпалось в раковину.

— Анна, открой! — приказал Анри. — Открой, или я сломаю здесь все.

— Ломай! Посмотрим, что тебе Алексей скажет. — ответила она, не отрывая рук от лица. — Уходи, я выйду и лягу спать.

Его голос прозвучал громче. — Я тебе последний раз говорю, открой дверь!

Она помедлила, поняв, что он действительно здесь все разломает из-за ее упрямства, вздохнула и повернула защелку. Войдя, де Ланвиль мельком взглянул на осколки зеркала, лежавшие в раковине. Анна стояла у окна, опустив руки, и вглядывалась в темнеющий лес, ей казалось, что она видит тени и слышит шорохи, и кто-то там в темноте ждет ее. Когда вампир подошел и повернул девушку к себе, ее глаза уже приняли обычный цвет и волосы больше не шевелились, как змеи на голове Горгоны Медузы. Она не знала, успел ли француз что-то увидеть, но надеялась, что он ничего не заметил.

— Ты успокоилась? — впервые за время их общения его голос звучал ласково.

— Трудно успокоиться, когда с тобой происходят непонятные вещи. — бесцветным голосом ответила Анна.

Бессмертный чуть приобнял ее со спины и уперся подбородком в макушку головы. — А я заметил закономерность: это происходит, когда ты испытываешь сильные эмоции и начинаешь волноваться.

Она ничего не ответила, но оставаться здесь, рядом с этим странным лесом и тем, что смотрело на нее оттуда, не хотела и изменила прежнее решение, намереваясь все-таки вернуться к себе в дом, там окно ее комнаты выходило, по крайней мере, на улицу. — Я вернусь к себе.

— Ты же планировала остаться здесь и хотела, чтобы я был с тобой. — напомнил он. — Почему ты поменяла свое решение? Что-то произошло?

Вместо ответа она пожала плечами.

— Я тебя обидел? — догадался Анри.

Анна вздохнула и осторожно положила руку ему на грудь. — Возможно, ты прав, и мне стоит поискать более подходящего кандидата. Мое время уходит, уговаривать тебя не стану.

Он сразу отстранился, девушка вышла, ничего не сказав и не посмотрев на него, торопливо прошла мимо Алексея, стоявшего в дверях смотровой, и, все время ускоряя свой шаг, словно за ней кто-то гнался, быстро дошла до дверей своего дома.

Анри все не спускался, и доктор решил посмотреть, что его задержало, в комнате друга не было, но в ванной горел свет, и через приоткрытую дверь он увидел графа, тот стоял перед разбитым зеркалом, слегка покачиваясь с носка на пятку.

— Это сделала она? — удивился Алексей.

— Да. Представь, с какой силой надо ударить, чтобы зеркало так раскололось. Вдребезги... Она думает, я ничего не видел... — он хмыкнул. — У нее ладони странно светились, глаза опять стали черными, а волосы... Волосы шевелились, словно пытались уползти с головы.

— Бедная девочка... Почему ты ответил отказом на ее просьбу. Учитывая обстоятельства, ее можно понять. Ты не видишь, что она в отчаянии? — доктор говорил тихо, потом вдруг в глазах блеснула искра, и насмешливая улыбка раздвинула губы. — Если ты против, я мог бы оказать ей эту услугу.

Он едва договорил, как оказался припертым к стене, и ладонь Анри железной хваткой держала горло, его друг рычал глухо и утробно, но это мало беспокоило Алексея, не имея возможности говорить нормально, он тихо прошепелявил:

— Ну, наконец-то, очнулся. А теперь представь, что какой-то смертный станет обнимать ее тело, с которым ты едва успел познакомиться, целовать губы, которые ты уже неплохо знаешь, и ласкать там, куда твоя рука не осмелилась добраться.

Пока он говорил, рычание Анри становилось все громче.

— Да, да, порычи... Так и будет, если ты продолжишь вести себя, как последний дурак. — он помолчал, увидев, что француз немного успокоился, убрал его руку с горла. — А ты не подумал, что такое событие для девушки — это сильный стресс, очень яркие эмоции, вдруг во время близости, тем более первой, с ней случится один из приступов, и она убьет человека? Тебе-то проще... Ты уже давно мертвый и сможешь оказать сопротивление. А человек? Да еще в такой момент? Ты бы об этом хоть подумал, прежде чем предлагать ей кого-то из людей на роль возможной жертвы.

Анна понимала, что возвращаясь домой после всего, что случилось, ей придется притворяться спокойно и расслабленной, она вдруг вспомнила, что ей и к чаю предложить нечего, да и заварить его нечем. Вот что получается, когда забиваешь голову любовью, да еще, похоже, и безответной. На кухне слышались голоса, и девушка поняла, что баба Галя уже пришла, она приготовила улыбку и спокойно вошла, пожелав всем доброго вечера. Соседки за исключением Марии доброжелательно кивнули ей и пригласили к столу.

— Ты где была, опять в больницу ходила? — подколола ее Мария.

Анна посмотрела на блондинку открытым, чистым взглядом. — Да. Мне до сих пор доктор таблетки дает, никак не могу оправиться от отравления.

Медсестра тут же подхватила ее слова. — Да уж, досталось ей. Еле вытащили с того света. Сегодня утром в теплице была бледная, как смерть. Наверное, опять температура внезапно поднялась. — посмотрела на Анну и хитро подморгнула ей правым глазом.

Девушка раскрыла рот от удивления, никак не ожидая, что из сочувствующей баба Галя перейдет в ранг союзницы, но решила поддержать ее рассказ и подтвердила: — У нашей медсестры глаз алмаз, ставит диагноз не хуже врача. У меня к вечеру, действительно, поднялась температура, доктор дал жаропонижающее. — ей вдруг вспомнились поцелуи Анри, и она, за кашлем пыталась скрыть смех, незаметно подмигнув при этом своей неожиданной союзнице.

— А кто там был, кроме доктора? — допытывалась Мария.

Лжебольная сделала вид, что вспоминает. — Ммм... Вроде никого.

— Доктор такой красавец... — мечтательно проговорила девушка.

— Его зовут Алексей и для вампира он совсем не плох. — машинально ответила Анна.

Зоя присоединилась к разговору и спросила про запахи, потому что никто из людей, ранее общавшихся с бессмертными, не упоминал ни о чем подобном.

— Запахи? — Анна задумалась. — Запах у каждого из них свой, как по мне, так он сложный. Состоит из нескольких ароматов, чаще всего растительного происхождения: травы или цветов. Но, возможно, это особенность моего обоняния, у других могут возникнуть иные ассоциации.

Они молча пили чай, то есть обычную воду с заваренными в ней листочками мяты. «Эта травка, как я помню, имеет седативный эффект. Мне мама ее перед экзаменами заваривала», — с грустью вспомнила она.

— Девочки, а как вы думаете, если я пожалуюсь на недомогание или, например, боли в желудке, доктор будет обязан меня осмотреть? — совершенно серьезно спросила Мария.

Зоя покачала головой и, не выдержав, прыснула. — Машка, да ему достаточно в глаза тебе взглянуть и он все поймет. У тебя же уже есть какой-то воздыхатель, вполне симпатичный мужчина. Наталья Юрьевна тебя на галочку взяла, как потенциальную суженую. Ты, давай, отчетность ей не порти.

— Что за отчетность? — поинтересовалась Анна и увидела, как баба Галя сделала круглые глаза. — Это, что тайна? — уточнила она, понизив голос.

— Да никакой тайны нет. — устало ответила Любовь. — У нас у всех есть долг перед человечеством. — она повторила слова куратора. — Тебе разве не намекали, что ты должна найти себе пару, создать семью и плодить детишек для сохранения человека, как вида.

— Да, что-то такое припоминаю.. — пробормотала девушка, ее глаза начали слипаться, не иначе от заваренной мяты.— А если мне никто не понравится?

— А если не понравится, ты своим вампирам пожалуйся. Может, они тебе из другой колонии жениха подгонят. — съязвила Мария.

— Машка, ну ты и язва же. — Зоя попыталась успокоить Анну. — Не слушай эту болтушку. Ей самой никто не нравится, вот она и бесится.

Анна хотела было рассказать Любови о заведующем теплиц, но сочла информацию слишком личной, чтобы сообщать ее перед соседками по дому. К тому же, как бы она объяснила источник ее получении? Предпочтительней улучить момент и сделать это наедине, Любовь понравилась ей сразу, она казалась ей самой серьезной и вряд ли станет допекать ее лишними вопросами. Встав, девушка подошла к сидящей за столом бабе Гале, обняла ее, прошептав на ухо слова благодарности, оглядела всех и, пожелав спокойной ночи, отправилась к себе в комнату отдыхать ввиду не очень хорошего самочувствия.

Войдя, сразу почувствовала запах Анри, его голос прошептал: — Не зажигай свет. Мне кажется, за тобой следят.

Утром Анна еле-еле открыла глаза с ощущением, что ее били палками по всему телу, болела поясница и, как ни странно, уши, зевая, прошла в ванную комнату, взглянула на себя и остолбенела ‒ девушка в зеркале смотрела на нее глазами разного цвета: голубого и черного, причем черным был весь глаз, белка вообще не наблюдалось. Волосы опять стояли дыбом, причесать их не представлялось возможным, она просто сунула голову под воду, и когда они мокрыми облепили череп, повязала голову тонким полотенцем, решив позднее заменить его шапкой, которая захватила со склада. Закрепляя полотенце, заметила, что маленькие аккуратные уши, кажется, чуть изменили форму, они вытянулись и кончик уха заострился. Девушка поспешно оголилась и попыталась рассмотреть себя всю с ног до головы, страшно боясь при этом, что у нее что-нибудь еще отросло или видоизменилось там, где тело скрыто под одеждой. Быстро почистив зубы, которые, слава богу, пока еще не выпали и не подросли, приоткрыла дверь, выглянула и, убедившись, что рядом никого нет выскользнула из ванной.

Но до комнаты дойти не успела, ее окликнула Любовь. — Ты вымыла голову?

Не поворачиваясь к ней и делая вид, что рассматривает царапину на ноге, Анна ответила: — Нет, просто намочила волосы, они никак не хотят укладываться. Кстати, у тебя не найдется какого-нибудь платочка?

Любовь не заметила никакого подвоха и ответила: — Конечно, сейчас принесу.

Девушка быстро оделась, поминутно проверяя свой глаз в отражающей поверхности будильника и, услышав стук в дверь, прищурила их, чтобы разный цвет радужной оболочки не был бы так заметен. Соседка протянула ей платок и тревожно спросила: — Боже, что у тебя с левым глазом?

— Не знаю. — честно ответила она. — Неудобно смотреть, словно песок попал. Схожу к доктору до завтрака.

Женщина сочувственно поджала губы и уже собралась выйти, когда услышала вопрос.

— Люба, а ты знаешь заведующего теплицами? — получив утвердительный ответ, Анна продолжила. — А что нравишься ему, знала? — увидев изумление на ее лице, подтвердила: — Да, да, очень нравишься, он даже на работе думает о тебе. Присмотрись к нему, он, по-моему. хороший человек, добрый.

Любовь не особенно удивилась, спокойно посмотрела на девушку и заметила: — Не щурь глаза, по крайней мере, передо мной. Я чувствую, что ты не такая, как все. Ты ясновидящая?

Вздохнув, Анна ответила: — Я даже не знаю, какая я... — она выглядела при этом такой потерянной, что, подчиняясь порыву, женщина подошла к ней и обняла, прошептав, что, если понадобится помощь, она всегда может рассчитывать на нее.

Анри ушел от смертной, когда забрезжил рассвет, надеясь, что при свете дня и многочисленных свидетелях ей ничего не грозило, но попросил Алексея, прислушиваться к событиям вокруг нее, потому что ему самому предстояло уйти в рейд. Вчера он уступил просьбам девушки, и пока она не заснула, лежал рядом с ней, закутав ее предварительно в одеяло и покрывало, хотя это было абсолютно бесполезно, от исходящего от него холода она все равно застыла бы. Анна обвила его за шею и прижалась всем телом, слегка вздрагивая, они опять целовались, пока он не почувствовал, как опухли ее губы, и из нижней, которую он, очевидно, нечаянно прикусил, потекла кровь, вампир слизнул ее и подержал во рту, вкус и запах лишь немногим напоминали человеческую, более того, на языке и деснах появилось странное легкое онемение. Когда она уснула, он встал и простоял у окна до раннего утра, прислушиваясь к звукам леса и поселения.

Его группа, как и предыдущие, шла за продуктами, только теперь приходилось преодолевать все большие расстояния, ведь в радиусе двухсот километров все запасы были подчищены. В следующий раз глава коммуны планировал медицинский рейд. больница нуждалась в перевязочных материалах, седативных и болеутоляющих препаратах, к тому же Алексей все еще носился со своей идеей открыть стоматологический кабинет, и Ростислав пообещал ему выслать сразу две группы на поиски аппаратуры и транспорта, способного ее перевезти.

Уже у самых ворот поселения Алексей передал ему список семян для посадки в теплице, составленный Анной в тот день, когда они поругались, он взял его с улыбкой, подумав, как много событий произошло с тех пор. Анри решил, что гораздо важнее семян найти девушке очки с затемненными стеклами, чтобы ее странные черные глаза не пугали людей. Прежде чем двинуться в путь, он приказал своей группе обследовать забор по всему периметру в поисках отпечатков ног или незнакомых запахов, понимая, впрочем, всю бесполезность своей затеи. И того и другого нашлось в избытке, но это совсем не выглядело подозрительным, принимая во внимание, что смердящие топтались здесь уже третьи сутки. Ощущение слежки за поселком не покидало вампира, он не хотел уходить так далеко, оставляя надолго свою смертную без прикрытия, однако отказаться напрямую не мог и надеялся, что его друг выполнит свое обещание.

Анна пулей вылетела из дома по направлению к больнице, низко наклонив голову и молясь никого не встретить на пути, она почти бежала и оказалась в больнице буквально через пару минут. «Если скорость передвижения ‒ мое новое качество, то я не против», — подумала она. Но доктор отсутствовал на обычном месте, в нетерпении девушка громко позвала его несколько раз, сообщив, что у нее срочное, не терпящее отлагательств дело, и осталась ждать. Он спустился сверху и недовольно начал выговаривать за ужасный шум, который она устроила, но взглянув на нее, осекся, прикрыл рот, пытаясь сдержать смех, не смог и, почти задыхаясь, спросил: — Анри видел тебя?

Анна тут же разозлилась: — И это все, что вас волнует? Лучше сделайте что-нибудь со всем этим, как я людям покажусь?

Доктор пытался выглядеть серьезным, но ему это плохо удавалось. — Дитя мое, ну что же я с этим могу сделать? Только глаз тебе заклеить, будешь всем рассказывать, что потеряла его в бою. — и он опять громко захохотал.

Она разом сникла и села на стол. — Вам весело, я вижу. Наверное станет еще веселее, если завтра у меня хвост вырастет. Сможете возить меня в клетке по поселениям, как раньше ездил цирк уродов, и брать за показ продуктами.

Алексей виновато посмотрел на нее, вздохнул и подошел ближе осмотреть левый глаз, на самом деле смешного было мало, и людей такое зрелище точно испугало бы.

— Я наложу тебе повязку на глаз и зафиксирую ее, чтобы не спадала. — говоря это, он стянул платок и уставился на ее уши. — Ты видела свои ушки? — он с интересом оглаживал их по краю. — Они, мне кажется, заострились, как у эльфов или фей. Я почему-то сразу подумал, что ты одна из них.

Анна приглушенно засмеялась. — Можно подумать, вы их видели. Но я не против фей... Очень не хочется становиться монстром. Алексей, — она смущенно отвела глаза, — как вы думаете, Анри согласится?

Доктор сразу понял, что она имела ввиду, и каким образом это связано с разговорами о ее трансформации, искоса посмотрев на ее зардевшиеся щеки, обнадежил: — Угу... куда он от нас денется? Сегодня вернется, хватай его и бегом, только реши куда в подвал или в ванную.

Девушка оторопело смотрела на него, не зная, как реагировать, и не понимая, смеется он или говорит серьезно. Алексей между тем наложил повязку и повязал ей косынку. Анна не успела даже слезть со стола, как в смотровую вбежала баба Галя, с непривычки она запыхалась и, тяжело переводя дыхание, не могла выговорить ни слова, только хватала ее за руку и качала головой. Вампир терпеливо ждал, когда медсестра сможет заговорить, но первые слова привели их в недоумение.

— Детка, ты что наделала? — простонала пожилая женщина. — Тебя все ищут, я неслась так, как в молодости не бегала, чтобы предупредить. — тут она обратилась к Алексею. — Спасайте ее, она пропала. Все пропало, боже мой... Что теперь они с ней сделают? Где приятель-то ваш? Анри где, спрашиваю?

Алексей нахмурился, он не понял ни слова из причитаний Галины Васильевны, усадив ее на стул, пристально посмотрел ей прямо в глаза и внятно, медленно произнес: — Не торопясь, все расскажите по-порядку.

Баба Галя как-то разом стихла, глубоко вздохнула и произнесла первую осмысленную фразу. — Вчера наша детка посадила семена огурцов, сегодня они взошли. Такого не бывает, им нужно больше двух недель, чтобы проклюнутся. Это чудо... Теперь думайте сами, что они с ней сделают... — взглянув на девушку, удивленно заметила: — Ой, Анна, а что это у тебя правый глаз как почернел?

После этих слов, Анна пошла наверх и, сняв наложенную Алексеем повязку, взглянула в зеркало. Да, вот теперь все сравнялось, оба глаза стали удивительно черными, прямо антрацитовыми, зрачок и радужная оболочка исчезли. Скорее всего, увидев эту «красоту», люди не захотят больше общаться с ней, и винить их за это невозможно, она и сама опасалась бы строить отношения с существом с таким взглядом. В школе на уроках литературы их учили, что глаза ‒ зеркало души человека, а какая же душа может быть с такими мертвыми, ничего не выражающими глазами, даже у вампиров, они более человечны. Интересно, а плакать она еще сможет? Девушка попыталась ради эксперимента выдавить из себя слезу ‒ не получилось.

Ее волосы по-прежнему торчали дыбом, она решила их подстричь еще короче и, спустившись вниз, ничего не скрывая больше во внешности, спросила бабу Галю, есть ли в поселении парикмахер, или просто кто-то, кто сможет сделать приличную стрижку. Раскрыв рот, медсестра не скрывала своего изумления и открыто разглядывала ее лицо, Анна представила, что думала про себя эта пожилая женщина и про себя поблагодарила ее за то, что та, по крайней мере, не начала креститься. Не исключено, что ее сочтут здесь дьявольским порождением за грехи человечества. Может, и сжечь решат... Да, какая теперь разница?

Галина Васильевна, похоже, немного пришла в себя и начала говорить. — Детка, ты это... подожди здесь, не ходи никуда... — она вздохнула и прошептала. — … В таком-то виде... Одна из помощниц на кухне неплохо стрижет, я ее сейчас сюда приведу. Скажу остальным, что доктор запретил тебя беспокоить. — покосилась на Анну и уточнила. — Ты на работу-то сегодня выйдешь или как? Мне чего людям-то говорить?

— Конечно выйду. Вот только волосы приведу в порядок и приду сажать семена. Пусть готовят грядки, я все посажу. Хоть какая-то польза от меня будет. — она говорила слишком спокойно, бесцветным, лишенным эмоций тоном, и Алексею такая невозмутимость категорически не нравилась. Это казалось противоестественным, девушка не могла чувствовать себя спокойно в сложившихся обстоятельствах, если только не пришла к какому-то решению. И он пожалел об отсутствии Анри, тому, скорее всего, удалось бы пробиться сквозь стену, которую Анна очень быстро выстраивала между собой и миром, она, такая открытая и экспрессивная раньше, закрывалась в своем коконе показного ‒ или нет? ‒ бесчувствия.

Медсестра отсутствовала недолго и привела с собой одну из женщин, с которой Анна уже познакомилась, работая на кухне, очевидно, ее заранее предупредили об изменениях во внешности девушки, потому что особенного испуга она не показала, хотя и оглядела «чудотворицу» с головы до ног очень внимательно, весь поселок гудел от рассказов об ее удивительных способностях, и все с нетерпением ждали появления девушки и дальнейшего чародейства.

Они прошли в палату, где жила Анна, платок сняли и волосы, торчащие, словно наэлектризованные, сразили помощницу шеф-повара наповал. Она заморгала, сложила руки на груди и что-то зашептала, очевидно, молитву, потому что изумленные глаза мастерицы стрижки не могли оторваться от созерцания острых ушек девушки.

— Мне хотелось бы что-нибудь очень короткое, но не совсем мужское, можно выстричь челку, например, я носила ее когда-то и мне нравилось. По крайней мере, если волосы и потом продолжат торчать, то страшно, как теперь, уже не будет. Как думаете? — Анна говорила спокойно, словно не замечая состояния кухонной рабочей, и мягко улыбнулась, подбадривая ее.

Та послушно закивала головой, вынула свои рабочие инструменты и разложила их на столе: ножницы, расческа и распылитель для воды. На стрижку ушло пол-часа, после нее голова Анны выглядело аккуратно, особенно по сравнению с тем, что было, и облик ее преобразился, личико чуть удлинилось, забавные ушки отлично просматривались, и до них так и тянуло дотронуться, маленькая мочка и удлиненный кончик уха мягко просвечивали розовым на солнышке. Женщины и Алексей видели теперь перед собой совсем юную девушку, с завораживающими глазами, и эта девушка выглядела немного пугающе, очень сексуально и... невинно одновременно.

Наталья Юрьевна пришла в больницу, когда Анну уже закончили подстригать, оглядев ее с головы до ног, она, не выразила большого удивления по поводу перемен в ее внешности, очевидно, неблагоприятное мнение о девушке, сложившееся у нее за эти дни, уже ничто не могло поколебать. — Полагаю, вы готовы к выходу. Там уже целая толпа собралась, все наслышаны о вашей удивительной посадке семян и ходят увидеть своими глазами, что еще вы умеете делать.

Анна пожала плечами и вышла на крыльцо больницы, обе женщины и доктор следовали за ней, подобно почетному эскорту. Люди стояли небольшими группами и при виде ее, все моментально повернулись, она обвела поселенцев взглядом, спокойно постояла минуты две, давая им возможность себя рассмотреть, и сообщила: — Я здесь недавно и, простите, имен ваших узнать не успела, но хочу сказать сразу всем: да, я не похожа на вас, другая, но фокусов и чудес не показываю. Если могу чем-то помочь, сделаю это. Но мне, так же как и вам, нужна пища, поэтому сначала я иду завтракать, а потом ‒ в теплицу продолжать свою работу. Я не знаю, как произошло то удивительно быстрое проращивание семян, поэтому никаких объяснений давать не могу.

Она двинулась к столовой, и люди потянулись за ней, бессмертные, попадавшиеся им на пути, с некоторым интересом провожали глазами эту процессию.

Ростиславу доложили о происходящем, и он вызвал к себе доктора. Когда

Алексей вошел, лидер обсуждал с двумя жеранами медицинский рейд, запланированный на завтра, в котором доктор хотел принять участие, уточнив еще раз имеет ли он представление о том, как должны выглядеть оборудование и медицинское инструменты для зубоврачебного кабинета и получив утвердительный ответ, он отпустил руководителей групп. Глава коммуны пару минут молча смотрел на Алексея, считывая информацию из его головы. — Полагаешь, трансформация завершена?

— Внешняя ‒ возможно, но ее способности и сила остаются пока тайной. — Алексей помедлил, но решился на прямой вопрос. — Вы планируете выдать ее Совету?

Старый вампир тихо вздохнул. — Нет. Они пока не знают. Но даже, если бы были в курсе, вряд ли старейшины решатся теперь забрать ее, они не станут связываться с силами, способными нас всех уничтожить.

Любопытство вспыхнуло во взгляде доктора. — Кто же она такая?

— В ней земного половина, а может и того меньше. Она ‒ гибрид, подарок человеческому роду от другой цивилизации, несравненно более продвинутой, чем земная. Таких, как она, здесь несколько десятков. Думаю, они все активированы с целью помощи запутавшемуся человечеству, отчасти, чтобы не дать людям истребить себя до конца, отчасти, чтобы двинуть цивилизацию вперед. — он замолчал, и Алексей терпеливо ждал, когда лидер продолжит говорить. — Для нас честь, принимать ее у себя. Полагаю, теперь девочка сможет защититься сама в случае опасности, но приглядывайте за ней, ты и Анри. Я знаю, что вы контактируете с ней, если не сказать больше.

Он встал и Алексей понял, что разговор окончен.

За завтраком все поселенцы говорили в пол-голоса, и их взгляды постоянно возвращались к Анне, но когда она оборачивалась и смотрела на них, кто-то поспешно опускал глаза, кто-то, улыбаясь, кивал ей головой, а кто-то с подозрением и даже неприязнью продолжал в упор рассматривать девушку. Соседки тоже притихли, изучить изменения на ее лице они уже успели, но мнение свое держали при себе. Наконец, Мария не выдержала: — Так ты не человек, что ли? — с некоторым вызовом в голосе спросила она.

Анна пожала плечами и улыбнулась. — Наверное, не совсем. Я сама об этом узнала недавно.

Любовь взглянула на нее с сочувствием. — Полагаю, ты себя ужасно чувствуешь, не понимая, что с тобой происходит, и кто ты такая.

Зоя прикусила губу и бросала на девушку короткие взгляды, Анна поняла, что она порывается задать ей вопрос, но никак не решается это сделать, поэтому тронула ее за плечо и улыбнулась, давая понять, что стесняться нечего.

— Анна, прости, если обижу, но ты знаешь своих родителей?

— Конечно, в семейном альбоме я видела фотографии, как папа встречает нас из родильного дома. И потом все этапы моего роста мама тщательно документировала. Отец, правда, бросил нас, и мы остались вдвоем, но маму я очень хорошо помню и люблю. Жаль, что она не добралась сюда.

— Ее убили смердящие? — тихо спросила Мария.

— Ее убило больное сердце. — внутри все сжалось от воспоминаний, но слезы на глазах не выступили.

— И ты ее... — Мария не закончила фразу, но смысл был всем понятен.

Девушки шикнули на нее, но Анна ответила. — Да, Маша. Я сделала все, что полагается, чтобы она не стала одной из Этих, потом нашла яму, углубила ее и похоронила маму. — она опустила глаза и несколько секунд молчала, потом посмотрела на соседок. — Ведь вы все потеряли кого-то из близких и, возможно, пережили тоже, что и я.

У Марии потекли слезы, она всхлипнула и прошептала: — Я ничего не знаю о судьбе родных. Жила в другом городе, когда это началось. А ведь у нас была большая семья: родители, и старший брат с женой и маленькой дочерью, и еще младшая сестра, школьница.

Слезы закапали на стол. Желая выразить ей сочувствие, Анна сжала ее руки и увидела их, ее семью. Прикрыв глаза, чтобы не отвлекаться, быстро проговорила: — Мать и отец живы, сестра тоже, они вместе где-то далеко в лесу, там снег и холодно, но они с другими людьми. Вижу поселок... Несколько деревянных домов... Брата и его семьи больше нет... Ты увидишь родных спустя несколько лет, когда люди начнут искать друг друга, если... — она не сказала вслух: «Если останешься жива», потому что будущее самой Марии увидеть ей не удалось.

Женщины потрясенно молчали, Мария, сорвавшись с места и громко плача, выбежала из зала на улицу. Не понимая, что произошло, люди притихли и повернулись в их сторону. Из лучших побуждений, желая предупредить неправильные выводы и защитить Анну, Зоя громко объяснила: — Машка заплакала, потому что Анна увидела, что произошло с ее семьей. Нервы сдали...

Тишина вдруг стала абсолютной, потом все разом соскочили с мест и, путаясь в стульях, роняя их и сдвигая столы, кинулись к Анне. Они сгрудились вокруг их стола, зажав ее соседок так, что те едва могли дышать, каждый почему-то протягивал руки, словно она по линиям на ладонях могла прочитать судьбу их родных. Девушка растерялась... На помощь пришла баба Галя и шеф-повар, зычный голос последней сопровождался энергичным протискиванием сквозь толпу, загородив девушку своей спиной, она громко произнесла: — С ума что-ли все посходили? Возвращайтесь на свои места! Дайте ей передохнуть. Она примет вас всех по-очереди, когда будет готова.

Помедлив, люди стали расходиться, оглядываясь на Анну. Баба Галя, оказавшаяся рядом, гладила ее по голове, бросая гневные взгляды на поселенцев. Любовь укоризненно смотрела на Зою, та, поняв, что натворила, виновата пожала плечами. — Прости. — прошептала она Анне.

Но девушка не обижалась на нее, она понимала чувства людей, оставшихся без новостей о своих близких, кто-то мог потеряться по дороге, кто-то вообще жил в другом городе или находился в отъезде и не смог вернуться, да мало ли, люди терялись по разным причинам, а после того хаоса, в который погрузился мир, получить информацию было просто невозможно. Да, она понимала и сопереживала им, и видя лица поселенцев, с надеждой смотревшие на нее, пообещала: — Успокойтесь. Я попытаюсь что-то сделать для каждого, но обычная жизнь поселка должна продолжаться. Просто установите очередь, на беседу с вами я выделю время, два часа перед обедом и столько же после ужина, если куратор согласится. — она взглянула на Наталью Юрьевну, и та кивнула головой, давая свое разрешение.

Впрочем, у нее и выбора-то не было, если бы она стала возражать, ее бы просто затоптали.

Закончив завтракать, Анна пошла в теплицы, куда с утра люди ходили, как на экскурсию, посмотреть на чудом проросшие ростки огурцов, но к ее приходу их поток иссяк, и остались только работники, занимавшиеся обычным делом. Заведующий подошел к ней, когда она разглядывала зеленые росточки высаженных вчера семян. — Здорово вы их простимулировали. — он смотрел на нее с любопытством.

— Неплохо получилось. — согласилась она. — Ну, что запланировали сажать сегодня? Но такого же результата не гарантирую.

Не удивившись ее вопросу, он показал рукой три пустые, приготовленные к посадке грядки. — Вот, решили воспользоваться вашими чудодейственными руками и посадить кабачки, помидоры и перец, сладкий, конечно. Они у нас слишком капризные и почти не вырастают. Пока вы здесь, может получится их прорастить, пару штук и на вызревание оставили бы.

Анна кивнула, миски с семенами уже стояли возле грядок, она уточнила на каком расстоянии делать лунки и приступила к работе, от души желая, чтобы посадка получилась успешной, растения хорошо плодоносили, и люди могли бы ими питаться круглый год. Мужчина все еще стоял рядом, она оторвалась от работы и, подняв голову от грядки, улыбнулась. — Вы хотите что-то сказать или спросить?

— Попросить. — смущенно ответил он.

— Так говорите же.

— У нас в бочках есть вода для полива. Вы не могли бы подержать в них руки в течение пары минут. Мы думаем, вы сможете зарядить воду своей энергией или чем-то, о чем мы представления не имеем.

Она прыснула. — Это так чуднó, что я не знаю, как реагировать. Ну, я же не бог, в самом деле. — увидев его растерянность, торопливо согласилась. — Хорошо, я постараюсь. Но никаких гарантий ни на что не даю.

Мужчина послушно закивал головой и собрался уходить, вспомнив про Любу, Анна потянула его за рукав. — Я сказала моей соседке, Любе, что вы думаете о ней, так что, если захотите подойти, она не удивится.

Он вскинул на нее карие, добрые глаза и, не уточнив, откуда она узнала о его симпатии, прошептал: — Спасибо. Я все никак не мог решиться.

К полудню возле ее дома собралась очередь, никто, в том числе и сама Анна, не знал, сколько времени ей понадобится на каждого человека, чтобы увидеть судьбу близких. Баба Галя, взявшая девушку под свою опеку с момента ее прибытия в поселение, и сейчас оказывала ей посильную помощь. Попив воды и немного передохнув после работы в теплице, Анна, устроилась в гостиной и попросила медсестру пригласить первого по списку человека. Галина Васильевна, понимая важность момента и гордясь своей ролью доверенного лица необыкновенной девушки, вышла к поселенцам, сурово оглядела их и предупредила: — Спрашивайте только по делу. Она скажет, что увидит, не пытайте ее дальше. Кроме вас еще полно желающих узнать о своих родных.

Люди заходили поодиночке или парой, если это была семья, но смотрела Анна все равно каждого отдельно. Чтобы сконцентрироваться, увидеть, рассказать, ответить на вопросы и чуть перевести дух до встречи со следующим человеком уходило пятнадцать минут, иногда чуть больше, так что за два часа она приняла всего семерых. Почти у всех оказались потери в семье и среди родных, кто-то потерял всех, кому-то давали надежду на встречу в будущем с оставшимися в живых членами семьи, а кто-то узнавал, что родные живы, но увидеться им не суждено. Супружеская пара привела с собой шестилетнего мальчика, единственного ребенка в семье, он рос болезненным и слабым, и родители беспокоились о его здоровье. Увиденное огорчило девушку, но сказать родителям открыто, что их ребенок умрет, она не могла, поэтому просто предупредила особенно тщательно следить за здоровьем сына в ближайшие три месяца и настоятельно советовала еще сегодня показать его доктору по поводу кашля. На удивленное замечание матери, что у ребенка всего лишь признаки легкой простуды, предупредила, что все серьезнее, чем кажется, и можно упустить драгоценное время.

Когда прием закончился, Анна долгое время оставалась за столом, не в силах двинуться, людские судьбы, прошедшие перед ее глазами, воспринимались, как свои собственные, она буквально потерялась в них. Теперь каждый человек казался ей маленькой планетой со своей траекторией движения в этом огромном, бескрайнем мире.

— Детка моя, на тебе уж и лица нет. — баба Галя выплыла из кухни и остановилась на пороге гостиной. — Иди поешь, я тебе обед принесла. Не надо в столовую ходить, отдохни от людей. Замучилась совсем... Ты слишком близко все к сердцу принимаешь. Надолго тебя так не хватит, вот что я скажу.

Анна открыла глаза и с улыбкой посмотрела на нее. — Спасибо, баба Галя. Вы ‒ мой добрый ангел-хранитель.

Зардевшись от удовольствия, та махнула рукой. — Вот еще, скажешь... Разве у ангелов бывают ангелы-хранители?

Девушка засмеялась. — Да разве я ангел?

Медсестра развела руками, искренне удивившись. — Так, а кто же? Ангел и есть, ты же людям пришла помочь. — и пошла на кухню, бормоча. — Кто же еще? Конечно, ангел... Кто еще людям помогает?

Анна послушно встала и проследовала за ней на кухню, ароматный пар поднимался от тарелки с супом, приправленной зеленью.

— А откуда зелень? Вроде же не было.

— Так я покрошила, у девчонок взяла. Дали сразу, когда сказала, что тебе. — женщина с удовольствием делилась новостями.— Шеф-повар распорядилась тебе побольше картошки положить. Ведь сколько энергии отдала. Ужас! — она суетилась вокруг девушки, поставила второе, добавила кипятку в чай и вынула из кармана халата завернутый в бумагу еще один большой кусок хлеба. — На-ка вот, хлебушка... Да не отталкивай, это мне заведующий теплицей просил тебе передать. Говорит, что ты за всех на посадке отработала, потому тебе и доппаек положен.

Анна вздохнула. — Спасибо. Только больше не бери. Пусть лучше детям отдаст. — она с трудом допила чай, от сытости захотелось спать и держать глаза открытыми становилось все труднее, она без конца зевала. — Баба Галя, я полежу вот тут на диванчике пол-часика, что-то глаза слипаются. Вы разбудите меня, время до работы еще есть, а я отдохну.

Женщина послушно закивала головой. — Конечно, конечно! Отдыхай, я покараулю...

Девушка открыла глаза и удивилась сумраку в комнате, подумав, что Галина Васильевна занавесила окна, чтобы свет не мешал ей спать, она с удовольствием потянулась и села на диване, чувствуя себя отдохнувшей. Входная дверь открылась, и Анна услышал голоса своих соседок.

— А наша примадонна в столовую пойдет или опять здесь отужинает? — спросила Мария.

Она не слышала, что ответила ей Любовь, потому что соседки уже поднялись на второй этаж, тут же вскочила на ноги, не понимая, о каком ужине шла речь, ведь по ее расчетам до него оставалось часа четыре, не меньше. Поднялась следом за ними и зашла в свою комнату, за окном уже темнело, а маленький будильник возле кровати показывал шесть часов. Она проспала! И ее никто не разбудил, хотя она и просила об этом медсестру. Придется объяснятся с куратором по поводу прогула, вздохнув, девушка направилась в ванную принять душ и столкнулась с Зоей.

— Ты уже дома? — удивленно спросила она. — Мы думали ты сразу на ужин пройдешь.

Анна помотала головой, но объяснять ничего не стала и закрыла за собой дверь, разделась, оглядела себя, страшась обнаружить что-нибудь новое, неожиданно выросшее на теле и, вздохнув с облегчением, забралась под душ. Теплые струи воды, казалось, вымывали усталость и тяжесть дня. Странным он выдался! Еще с утра пришлось паниковать из-за изменений во внешности, а потом, словно кто-то переключил ее на другую волну: она разом успокоилась и приняла себя нынешнюю. Теперь пути назад уже нет, ей никогда не стать прежней девушкой девятнадцати лет, потерявшей мать и влюбившейся в вампира. Вспомнив, что воду надо экономить, она завернулась в полотенце и вернулась в комнату переодеться перед ужином.

Плывущий из-под дверей запах карамели почувствовала, даже не войдя к себе. В животе сладко замерло и запульсировало, а дыхание сделалось глубоким и прерывистым, открыв дверь, она закрыла замок на защелку, и обернулась. Анри стоял у стены и с улыбкой разглядывал ее, кровь Анны бурлила, медленно подойдя к нему, она сбросила полотенце на пол, увидела, как изменилось выражение его лица и, плохо соображая, что делает, подчиняясь инстинктам, подошла вплотную и обнаженной прижалась к нему. Просунула руки под пуловер, и замерла, ожидая его реакции. Он не двигался и не решался обнять ее голое тело. Не отрывая глаз от напряженного лица вампира, девушка приподнялась на цыпочки, чуть наклонила его голову к себе и прижалась к холодным губам, облизывая их влажным языком и слегка подсасывая. Услышала растущий в его груди рокот и, откинув голову назад, подставила шею поцелуям, позабыв об опасности и чувствуя лишь сладкий озноб, когда его губы касались пульсирующей жилки на шее. А ведь ее кровь сейчас соблазнительно мчалась по сосудам и он, наверняка, прекрасно слышал это! Поискав глазами стул, она мягко подтолкнула его и удивилась, что он сразу подчинился и сдвинулся с места. Когда бессмертный сел, Анна, не колеблясь ни минуты, бесстыдно оседлала его, стащила пуловер и с замиранием сердца, положила руки ему на плечи, гладя, любуясь красотой тела, и лихорадочно целуя везде, куда могла дотянуться. Как давно ей хотелось этого... Странно, но теперь она не мерзла от контакта с ним, Анри казался просто приятно прохладным. В возбуждении он перешел на родной язык.

— Anna? Qu'as-tu? ¹

— Je t'aime et je ne vais plus attendre.²

— Anna... C'est dangereux pour toi, si je perds le contrôle, je pourrais te tuer. ³

— Où c' est moi qui va te tuer. Va, désabille-toi.⁴

Она поднялась с его колен, чуть сдвинулась назад, Анри встал, стянул джинсы, выпрямился и замер, не стесняясь, дал её возможность себя рассмотреть. Образец настоящей мужской красоты стоял перед ней и чуть улыбался, когда Анна, затаив дыхание, обходила его кругом. Он был прекрасно сложен, длинные мускулистые ноги, узкие бедра с крепкими ягодицами ‒ проходя мимо, она не удержалась и погладила их ‒ крепкая, широкая спина, сильные плечи, грудь, которую девушка уже знала на ощупь, плоский живот и внизу... она протянула руку к его чернеющему лобку и осторожно погладила пальцами, с любопытством разглядывая, это странное, напряженное, бархатистое на ощупь мужское орудие, увидела, как оно дернулось в ответ, и улыбнулась.

Вампир притянул ее к себе. — Как ты хочешь сделать это в первый раз? Я слишком тяжел для тебя. — тихо проговорил он.

Анна сжала губы, чтобы не рассмеяться. — Ну, в ванную мы вряд ли попадем. Нас застукают. Садись на стул, думаю, для нас это самый оптимальный вариант.

Анри сел и тут же притянул к себе ее худенькое тело, провел рукой по стриженным волосам, улыбнулся, слегка ущипнул острое ушко, подушечками пальцев легко обвел контур девичьих губ, и крупные ладони легли на плечи, нежно поглаживая их. Его касания были невыразимо приятные, прохладные и обжигающие одновременно, кожа девушки покрылась мурашками, она вздохнула и, обняв его за плечи, томно потянулась. Бессмертный осторожно коснулся губами ее сосков, втягивая плоть в рот и слегка посасывая, она застонала и заерзала на его коленях, чувствуя, как ласка отдается в паху. Его рука прошлась вдоль живота к бедрам, лаская их внутреннюю часть, а затем скользнула на лобок и прижалась к чувствительной плоти. Анна судорожно выдохнула и непроизвольно задвигалась, отвечая на его ласки, он стимулировал ее, поднимал градус ее возбуждения, чтобы облегчить боль от первой близости и дать ей почувствовать наслаждение от этого сближения. Он оторвался от груди и захватил ее рот глубоким, опьяняющим поцелуем, в то время, как его пальцы продолжали ласкать ее сладкое местечко, постепенно ускоряясь. Ноги девушки начали непроизвольно подрагивать, а бедра двигаться в такт движениям его руки, все ускоряясь. Она была на грани... И в этот момент, чуть приподняв, он быстро и резко вошел в нее. Боль и спазмы от удовольствия смешались воедино, не контролируя себя она испустила протяжный вопль, эхом разнесшийся по дому, по инерции Анна сделала еще несколько движений бедрами и затихла, склонив голову ему на плечо. Внутри все горело и пульсировало, что-то теплое сочилось из нее, но уже ничего не имело значения, она потеряла счет времени и ощущала только, что огонь, горевший внутри, затухать не собирался, потому что Анри до сих пор заполнял ее, ожидая ее дальнейшей реакции. О, да... Анна желала его и желала того наслаждения, которое он позволил ей испытать впервые в жизни. Быть ближе, чем они сейчас ‒ нельзя... Она вновь начала двигаться сначала медленно, потом быстрее, чувствуя его желание и свою нарастающую дрожь внутри, потом подчинилась его силе и ритму и растворилась в нем. Боль и наслаждение накрыли такой волной, что когда ее вампир взорвался в ней и зарычал, она, не помня себя от страсти, вцепилась в ответ зубами в его плечо, почувствовав на деснах сладкий, ароматный вкус его крови. Он как-то странно взвыл и чуть отстранился. — Ты укусила меня?

— Извини, не смогла сдержаться. — едва переводя дыхание ответила Анна, поцеловав место укуса.

— Что? Покажи свои зубы. — Анри прикоснулся к ним пальцем, нажал на край передних зубов и потрясенно наблюдал за выступившей капелькой крови. — Боже... — прошептал он. — Ты прокусываешь нашу кожу.

Не придав значения его словам, Анна сладострастно облизнула верхнюю губу, наклонила голову и посмотрев вниз, туда, где их тела еще соединялись.

В дверь постучали. — Анна, ты идешь на ужин? — спросила Любовь.

— Да, чуть позднее. — с хрипотцой в голосе ответила девушка, взглянула на Анри, в глубине ее черных глаз зажглись огоньки.

— Боже, Анна... — проговорил ошеломленный вампир, и они плавно переместились на пол.

* * *

¹ франц. — Анна, что с тобой?

² франц. — Я люблю тебя и не буду больше ждать.

³ франц. — Анна... Это опасно для тебя, если я потеряю контроль, я могу тебя убить.

⁴ франц. — Или я убью тебя. Давай. раздевайся.

Разгоряченная близостью с вожделенным вампиром, на ужин Анна, конечно же, опоздала и пришла, когда в зале почти никого не осталось, Наталья Юрьевна, евшая всегда среди последних, покосилась на нее, но ничего не сделала никаких замечаний. Шеф-повар присела за столик и с минуту рассматривала лицо девушки, потом вздохнула и вынесла вердикт.

— Да ничего страшного в тебе нет, ушки симпатичные, глазки, конечно, подкачали. Но если привыкнешь, так и забавно даже. — наклонилась ближе к ней и, понизив голос, сообщила: — Анна, у нас мясо кончается, может, отправишь своего-то на охоту. И накажи ему, пусть коров поищет, я недавно в лесу мычание слышала. Надеюсь, Эти пока не добрались до животины.

Анна слегка смутилась. — Но я не отдаю приказы ходить на охоту. Вас же вроде на летучки собирают каждую неделю. Разве на них вы не оглашаете список срочных дел или как они там называется?

— Ну, да оглашаем. — согласилась Вера Константиновна. — Но у тебя быстрее получается с ними договориться. Тем более, я тут кое-что слышала... — она улыбнулась и многозначительно подняла левую бровь.

Девушка выжидательно уставилась на нее, догадываясь, на что повар намекает, но желала проверить насколько сплетни далеко продвинулись в своих прогнозах.

— Вот только не делай вид, что не понимаешь, о чем я говорю. — и так как девушка продолжала молчать, произнесла: — Я говорю о твоих амурах с этим немцем.

Анна искренне удивилась.— Какие еще амуры и с каким немцем? — национальность возлюбленного бессмертного удивила ее больше всего.

— Ну, красивый такой, черные волосы, глаза черт знает какого цвета, большой такой, тот, который принес тебя в поселение.

— Он француз. — машинально поправила она.

Шеф-повар пожала плечами. — Да, какая разница, пусть хоть и француз. А он по-русски-то говорит? Хотя, для таких дел язык не нужен. Не смущайся, я не осуждаю, ты молодая... Здесь многие девчонки хотели бы себе такого. Да только они нас не видят. — она помолчала, потом осторожно коснулась пальцем ее уха и улыбнулась. — Забавное ушко, остренькое такое. Так что, Анна, как насчет моей просьбы для пользы общества?

Желая прекратить этот словесный пинг-понг, девушка кивнула головой. — Я попрошу, но в успехе не уверена.

— А ты очень попроси. — Вера Константиновна подмигнула ей и ушла на кухню.

Через пару минут вышла и вынесла Анне два печенья, настолько черствые, что вполне сгодились бы на роль молотка, но девушка проголодалась и, размочив их немного в воде, быстро сжевала, запоздало подумав, что, если она прокусывает кожу вампира, то эти печенья могла бы схрумкать без труда. Ожидая, что куратор, возможно, захочет с ней переговорить, она медлила за столом, но та в ее сторону даже не смотрела, решив, очевидно, что на эту странную особь ее обязанности больше не распространяются. Поэтому слегка пожав плечами в ответ на свои мысли, Анна направилась к дому, где ее уже ждали люди.

Когда Анри появился в смотровой, Алексея на месте не было, он прошел наверх и застал его в лаборатории, тот добавлял какие-то реактивы в мини-пробирки с кровью. Едва граф появился на пороге, как доктор произнес: — Ф-у-у, от тебя за версту несет удовлетворенным самцом. Ты весь пропах ею. Уйди и не тревожь мою физическую суть. В ванную сходи, что ли, смой эти будоражащие запахи. Не все из нас имеют такую выдержку, как я. Да, и ни к чему пока коммуне знать о вашей связи.

Анри улыбнулся и ничего не ответил, признавая правоту его слов, он стоял под душем, пока не закончился запас воды и вспоминал случившееся, не веря до конца, что решился на этот безумный поступок. Когда он тащил ее полумертвую в поселение, ему и в голову не могло придти каким странным, невозможным образом пересекутся их дороги. Она была не единственной молодой и привлекательной смертной, которой он спасал жизнь, и, как он говорил Анне, потом они почти все влюблялись в него, как барышни классического любовного романа, а век, в котором эти события происходили, значения не имел. Спасенная почти всегда влюбляется в своего сумрачного, таинственного героя... Вот только спаситель человеком давно не был... К некоторым из них он испытывал влечение, с кем-то даже целовался и позволял себя трогать, но уже очень давно теплокровки не согревали его постель. А когда-то смертные женщины очень привлекали вампира, они нравились за эмоциональность, мягкость и податливость, быстро теряя голову и живо отзываясь на его умелые ласки. Большинство даже не подозревали о его природе, оставаясь долгое время без ума от своего искусного и неутомимого любовника. Но им всегда грозила опасность, случалось так, что не рассчитав свою силу и страсть, Анри случайно убивал и испытывал потом острое сожаление и искреннее раскаяние, так что, однажды, после очередной нелепой смерти дал себе слово не вступать с ними в подобные отношения. Бессмертный переключился на женщин своей породы, с которыми мог расслабиться и не сдерживать себя в проявлении эмоций.

С самого начала француз испытывал к Анне странное, двоякое чувство, желание защитить и узнать ее ближе боролось с глубоко сидящей, выработанной за столетия привычкой оттолкнуть, разрушить смешные иллюзии смертной на его счет ради ее же блага, чтобы сохранить ей жизнь. Обычно, это срабатывало, и де Ланвиль пытался понять, почему не получилось с ней, ведь он несколько раз отдалял ее от себя, специально раздражал, говорил грубости, вынуждая ее злиться и отстраняться от него. Но вопреки всякой логике его потребность в ней почему-то росла. И наступил момент, когда его самообладание не просто дало трещину, а позорно рухнуло в один миг к ее ногам, когда девушка так естественно предложила ему себя, не оставив времени для бегства. Да, если говорить честно, и желания убегать не возникало.

Для него их близость стала одним чудесным мигом, и если в начале он контролировал себя, страшась нечаянно сломать или раздавит это нежное, страстное и такое бесстрашное существо, потом, испытав боль и потрясение от ее укуса, вдруг понял, что Анна не слабее его и, вероятно, не уступает ему ни в силе, ни в выносливости, и вряд ли кости ее худенького тела хрустнут, если в какой-то момент его объятия окажутся слишком сильными или он придавит ее весом своего тела.

Ее способность прокусывать кожу вампира явилась для него большим потрясением, он планировал поделиться этим с Алексеем, заранее предвкушая его реакцию. Что же скрывается внутри этой уязвимой на вид девушки, и какие еще способности заключены в милом его сердцу создании? Возможно ли, что это странное влечение к смертной объясняется ее скрытой природой? Неужели его физическая суть приняла и расшифровала сигналы и запахи, издаваемые ее телом, и пометила Анну, как существо, годное на роль потенциальной партнерши бессмертного?

Он вышел из душа и обнаженный подошел к окну, распахнув его и обсыхая на ветру. Его мысли были полны их близостью, он не знал, как дальше станут развиваться их отношения, окажутся ли они просто коротким увлечением или перерастут в нечто большее. Станет ли Анна временной любовницей или... он нашел себе пару? Последнее значило многое для их породы ‒ преданность партнеру до конца своего существования, даже, если того более не будет рядом. Она смертная... Их связь обречена самим временем а, возможно, окажется еще короче, если лидер прав, и за ней скоро придут. Тогда с чем останется он? С грустным и приятным воспоминанием о проведенных днях или с невыносимой тоской, которая заставит его, отбросив все правила и установки, двинуться на ее поиски?

Пока он не знал ответа, а если в глубине души и чувствовал его, то боялся озвучить, потому что он прозвучал бы приговором его прежнему, свободному существованию.

Подходя к дому, Анна насчитала в очереди девять человек, это означало, что на прием она затратит гораздо больше времени, чем перед обедом, но отказать им не могла, понимая, в каком напряжении все это время находились люди, не имея никаких вестей от близких, и если ранее оговоренное количество увеличилось, возможно, на то существовали веские причины. Баба Галя на кухне кипятила воду для чая со зверобоем, и Анна спохватилась, что забыла заранее вынуть пакетики с настоящим чаем. Де Ланвиль оставил в ее комнате несколько больших упаковок с пачками пакетированного чая, принесенных для нее из последнего рейда, и девушка рассчитывала честно поделить их между поселенцами, чтобы те имели возможность заваривать его дома. До сих пор потребление чая ограничивалось столовой, и то его запасы подходили к концу, потому что в список необходимых продуктов он не включался.

— Баба Галя, у меня в комнате есть пачки настоящего чая, принесите сюда одну, остальные разберите и разнесите по домам так, чтобы всем досталось.

Женщина кивнула головой и заулыбалась. — Вот повезло нам с тобой, глядишь и настоящим чайком теперь можно побаловаться. Ведь здесь раньше чай-то выращивали, краснодарский. Может слышала?

— Угу. В магазине надпись на коробках видела. — ответила Анна, расставляя стулья в гостиной.

— Так, и я о чем толкую... Может, здесь рядом есть и чаеразвесочная фабрика или не знаю, как это там раньше называлось, ну, где листья обрабатывают и упаковывают. А что если нам туда сбегать? — она с надеждой смотрела на девушку.

Анна чуть не поперхнулась. — Нам? Сбегать? Баба Галя, я не устаю удивляться вашей находчивости. Намек поняла... Передам, но за исполнение не ручаюсь.

Медсестра счастливо улыбнулась и повела плечами, она гордилась своим вкладом в дело улучшения жизни поселенцев, и пусть он выражался в близком знакомстве с этой странной и милой девчушкой, но ведь она заботилась о ней, прикипела душой, как к внучке, и чувствовала себя причастной к тем событиям, что происходили вокруг нее. Кроме того, женщине нравилось, что благодаря близости к Анне, ее личная значимость в поселении заметно выросла. Искоса взглянув на закрытые глаза девушки, тихо уточнила: — Запускать что ли? — когда та кивнула, поплыла к входным дверям. — Заходите в дом, в прихожей, вам стулья поставили. Здесь толпится не надо, холодно уже, да и темно.

Анна начала прием в половину девятого вечера, а закончила около полуночи, когда ушел последний человек, она еще минут пятнадцать сидела без движения, голова кружилась, и девушка не решалась подняться с места. Очень хотелось пить, чай, заваренный медсестрой был давно выпит, в доме царила тишина, ее соседки, наверняка, спали, и надеяться на то, что кто-то спустится на кухню и принесет ей попить, не стоило. И тут она уловила едва слышный шум, сверху что-то мягко приземлилось, и знакомый карамельный запах достиг ее ноздрей. Бесшумно передвигаясь, Анри остановился в дверях гостиной. — Привет. — шепнул он. — Так устала, что нет сил подняться?

Она кивнула. — Сегодня у всех все было очень плохо. Из пришедших только у двоих осталась надежда встретить родных, у остальных ‒ все мертвы.

Анри подошел ближе, нежно провел рукой по стриженой голове. — Как ты это переносишь? Ведь, полагаю, ты должна видеть то, о чем говоришь.

— Да, я и вижу, и чувствую страх тех, кто умер. — грустно ответила девушка и машинально схватилась за пустую кружку.

Он заметил ее жест. — Хочется пить?

Анна утвердительно кивнула, он подхватил ее на руки и понес на кухню, совершенно неожиданно они наткнулись в прихожей на Любовь, она еще не спала и, привлеченная голосами, спустилась вниз посмотреть, что происходит.

— Добрый вечер. — вежливо проговорил Анри, по-прежнему прижимая к себе девушку.

— Добрый вечер. — машинально ответила женщина, не ожидавшая увидеть вампира в доме, да еще и со смертной на руках.

Но испугаться не успела, Анна неопределенно махнула рукой и объяснила: — А мы на кухню идем чай пить.

— А-а-а, понятно. — спокойно ответила Любовь, словно ситуация была самой заурядной.

А между тем, хозяева никогда не заходили в дома теплокровных, они общались с ними через своих уполномоченных доверенных лиц, прибегая в случае необходимости к услугам куратора. Но по тому, как вампир держал на руках их странную соседку она поняла, что эти двое преступили все возможные запреты. Женщина развернулась и пошла в свою комнату, радуясь, что Мария уже спит, иначе завтра все поселенцы только и говорили бы о «преступной» связи Анны и бессмертного.

Подогрев воду и захватив пакетик чая, Анри вознес свою уставшую смертную наверх тем же образом, что спустился вниз сам, то есть прыгнул. Не говоря ни слова, она стащила матрас и все постельные принадлежности на пол, села по-турецки и, с наслаждением вдыхая давно подзабытый запах настоящего чая, отпивала его маленькими глотками. Глядя на вампира, похлопала рукой возле себя, и он, улыбаясь, сел так же, как она, скрестив ноги, они сидели в тишине, пожирая друг друга глазами, желая близости и сдерживаясь до тех пор, пока воздух в комнате не стал искриться от избытка накопившейся в их телах энергии. В ее черных, бездонных глазах зажглись магические огоньки, и, потеряв всякое терпение, граф первым потянулся к ней.

Они раздевались в спешке, торопясь соприкоснуться обнаженными телами, вначале Анна немного смущалась своей наготы и угловатой фигуры с выступающими ребрами, ей не хотелось выглядеть нежеланной и непривлекательной в глазах своего потрясающего бессмертного, но нежные слова, которые он шептал ей, его умелые ласки смягчили природную стыдливость. Она расслабилась, растворилась в объятиях Анри, полностью доверившись ему, ее неопытность в сочетании со смелостью странным образом сильно возбуждала вампира, поднаторевшего за века в любовных утехах. Его юная смертная быстро училась, не считая неправильным или неприличным ни одно из его движений, он не спешил приближать кульминацию, давая ей возможность насладиться сполна новыми ощущениями, но Анна проявила завидную неутомимость и жадность до его ласк, каждый раз давая понять, что готова вновь продолжить упоительный полет к наслаждению. Сон ничего не значил для вампира, но девушка нуждалась в отдыхе, вот только когда он попытался освободиться из захвата ее рук, она заворчала и прижала его бедра к своим.

— Non, reste là.¹

— Mais comment tu vas dormir?²

— Mais c'eat très bien comme ça. Je te sens si près de moi. Il me reste peu de temps.³

— Pourqoui?⁴

— On viendra me chercher...⁵

— Qui te l'a dit?⁶

— Quelqu'un dans ma tête.⁷

Де Ланвиль хотел еще что-то спросить, но она уже спала, тихо посапывая. На рассвете он осторожно, стараясь не разбудить свою пылкую возлюбленную, сделал еще одну попытку освободиться, но она только крепче прижалась к нему, обвившись вокруг его тела, подобно плющу.

Утром Анну разбудил стук в дверь. — Да. — хрипло отозвалась она.

— Уже восемь. Предупреждаю на всякий случай. — прозвучал голос Любы.

Девушка взглянула на лежавшего рядом Анри и, довольно потянувшись, улыбнулась. — Хорошо, спасибо. — откликнулась она. Не выпуская его из захвата своих рук, прижалась бедрами и, нюхая предплечье левой руки, прошептала: — Можно я укушу? — не дожидаясь ответа, осторожно, но чувствительно сомкнула острые зубы на коже, он дернулся, но не издал ни звука. Через пару секунд Анна расцепила зубы, кровоточащий овал, отпечаток верхних и нижних зубов, как татуировка, украшал его руку. Она с видимым интересом смотрела, как ранки бледнеют и начинают затягиваться, и нежно лизнула место укуса.

Вампир с притворным ужасом проговорил: — Бог мой, в какого монстра превратилась эта хрупкая девушка?

Она беззаботно рассмеялась. — Наверное, в монстра, под стать тебе. Ой, чуть не забыла, я же вчера хотела с тобой кое-что обсудить. — Анна не сводила с бессмертного глаз, следя за тем, как он одевается. В голове мелькнула мысль: «Вот бы остаться наедине и весь день провести вместе обнаженными, занимаясь любовью до изнеможения».

Заметив, что ее черные глаза заискрились, он попытался прервать опасный поворот мыслей. — Ты хотела что-то обсудить? И кстати, ты можешь опоздать на завтрак.

— У тебя завтра рейд? — увидев, как он кивнул, встала и подошла почти вплотную к нему, ее пальчик зачертил нечто замысловатое по его груди. — Так вот... Принесешь еще чая? И потом, у людей заканчивается мясо, ты не мог бы кого- нибудь притащить из леса? — поднялась на цыпочки и коснулась его губ.— И еще одно, давай выйдем вместе и поищем корову.

Он уже тихо смеялся, когда она дошла до конца фразы. — Анна, ты просто неподражаема! С чаем ‒ согласен. Притащить кого-нибудь? Как Феликс что ли? Почему ответственная за ваше питание не включает это в список необходимых продуктов? А уж про корову... Это вообще из области фантастики... И что значит: вместе выйдем? Мы что по лесу станем бегать от смердящих и искать корову, которую они, наверняка, уже разорвали?

Стоя у дверей в одной футболке, она ответила ему также по пунктам: — За чай спасибо. Говорят, тут в округе какая-то фабрика работала, где чай упаковывали. Может стоит туда наведаться? Касательно списка продуктов ‒ ничего не знаю. Но ты ведь можешь поохотиться для меня? — она смотрела на него, смешно моргая ресницами. — А коровы... Недавно в лесу мычание слышали, а вдруг она бродит там несчастная... Ну, правда, давай вместе выйдем, я не задержу тебя, Кажется, я стала очень быстро бегать... — девушка просительно взглянула на Анри еще раз, улыбнулась и пошла в ванную, когда вернулась в комнате было пусто, и в открытое окно задувал ветер.

Во время завтрака Мария подозрительно буравила Анну глазами, наконец, не выдержав, спросила: — Мне показалось ты сегодня утром с кем-то разговорила у себя в комнате?

Анна кивнула головой. — Ага. Я стихи повторяла, чтобы язык не забыть.

Соседка возразила. — Мне слышался мужской голос.

— Так и есть. Басня Ля Фонтэна, которую я рассказывала, называется «Волк и ягненок», вот от лица волка и я говорила мужским голосом. Хочешь послушать?

И когда настырная Машка кивнула, она в лицах прочитала басню, выученную когда-то на уроках фонетики, и настолько вошла в роль, что по окончании люди, сидевшие за соседними столиками, зааплодировали ей.

— А почему бы нам не устроить развлекательный вечер с декламацией, танцами, песнями, ведь, наверняка, талантов у людей много. — проговорила Анна, обращаясь к соседкам, не дожидаясь их ответа, встала и, повернувшись лицом к людям, повторила громче свое предложение.

Поселенцы переглядывались, не зная, как реагировать, потом кто-то робко произнес: — А правда, почему нет? Давайте выберем организатора.

Девушка тут же ответила: — Я предлагаю Марию. Она самая активная, дотошная, уж она-то доведет это дело до конца.

И все согласно закивали головами, Мария слегка покраснела, но к удивлению подруг согласилась, не споря. Присутствовавшая на завтраке Наталья Юрьевна недовольно поджала губы, ее несколько уязвила эта инициатива, по большей частью потому, что исходила не от нее, но выговаривать любимице вампиров она не решилась, боясь до ужаса этих существ, с которыми ей приходилось контактировать. К тому же неприязнь к этой непонятной девчонке могла ей выйти боком, так как никто не знал, на что она сама была способна.

До полудня Анна провела время в теплице, семена, посаженные вчера проросли, но неравномерно, и заведующий принял решение подождать до завтра. А пока она опять что-то сажала, потом поливала водой, в которой предварительно держала руки, девушка не верила в их магическую силу, но работающие в теплице придерживались другого мнения и рассказывали, как зачахнувшие было растения оживали и шли в рост. С каждым разом их рассказы дополнялись деталями и все труднее становилось разобрать, где Анна действительно помогла, а где начиналось мифотворчество поселенцев.

Когда она шла из теплицы домой, где ее уже ожидали люди, шеф-повар выглянула из столовой и пальцем поманила к себе, едва войдя, девушка попала в ее теплые объятия, баба Галя, стоявшая рядом светилась от счастья.

— Что случилось? — слегка испуганно спросила Анна.

— Твой-то принес лося и корову привел. — широко улыбаясь, поведала Вера Константиновна. — Николай Сергеевич, завхоз наш, чуть от счастья не умер, побежал мужиков собирать, чтобы сарай для коровы строить, а пока ее в загон определили. Теперь надо срочно траву косить. Детка, нам бы еще комбикорм нужен. Может, на фермах поискать? Да и маслобойка пришлась бы кстати.

— О-о-о. — закатила глаза девушка. — Он меня убьет.

— Ничего, ничего. — зашептала баба Галя. — Ты к нему поласковей и все хорошо будет. Мужик он и есть мужик, хоть человек, хоть вампир, какая разница.

Ну, да. — кивнула головой Анна. — Поучите еще меня... — вздохнула и, обратилась к шеф-повару. — Вы список составьте того, что вам нужно. Не стоит раздражать их частыми, одиночными просьбами, а то они вспыхивают быстро, прямо, как динамит. Галина Васильевна — обратилась она к медсестре. — Нам пора людей принимать. Нашатырку взяли?

Женщина похлопала себя по карману халата и, довольно подмигнув Вере Константиновне, с которой они давно сдружились, вышла следом за девушкой, ее значимость, как секретаря и особы, приближенной к этой чудо-детке росла, как на дрожжах в их маленьком сообществе.

После приема поселенцев, когда Анна собралась на обед, в дом пришла куратор с сообщением, что ее вызывают в администрацию, а по какому вопросу прояснить она не смогла. На втором этаже в офисе лидера первым она увидела, Анри, рядом с ним сидел незнакомый молодой бессмертный, явно не из их коммуны, он с любопытством, которое даже не пытался скрыть, разглядывал вошедшую девушку. Ее вампир смотрел куда-то в сторону, избегая встречаться с ней глазами. Лидер с улыбкой предложил девушке сесть, это было новым в обращении с ней, обычно, она стоя выслушивала все беседы хозяев поселения.

— Анна, надеюсь, ты не откажешься помочь людям другого колонии? — спросил он.

— В чем? — вопрос, но более всего поведение Анри удивили ее.

— Валерий, представитель другой коммуны, — лидер указал на незнакомца, — просит помочь в посадке растений. Вести о твоих способностях бегут впереди тебя. Не знаю, правда, каким образом... Может, голубиная почта работает?

— Вы хотите сказать, что я должна туда переехать? — она искоса взглянула на графа.

— Думаю, это лишнее. — поспешил с ответом Ростислав. — Сегодня, например, после обеда ты могла бы поработать у них часа два-три?

Анна пожала плечами. — Вообще-то, у меня прием... Но если очень надо...

— А правду говорят, что ты рассказываешь людям о судьбе их близких?— недоверчиво уточнил гонец..

— Да, пока получалось. Но это требует много времени и сил.

— А, если бы мы тебя попросили об этой услуге, ты могла бы задержаться у нас дня на два?

Анри встал и подошел к лидеру, тот молча посмотрел на него. — Мне нужен Алексей, сходим за ним в больницу.

Но де Ланвиль не двигался с места, очевидно, оценивая ситуацию, потом медленно вышел, предупреждающе посмотрев на Анну.

— Это было бы нежелательно, потому что я не знаю, сколько дней сама пробуду здесь. — прямо ответила она.

Валерий удивленно взглянул на Ростислава, тот покачал головой, словно подтверждал правоту ее слов, но при желании это движение головы могло быть истолковано, как угодно.

— Хорошо. — согласился гонец. — Возможно, мы вернемся к этому вопросу позднее. А пока, я буду ждать вас здесь после обеда .

— Как далеко ваша колония? — заинтересовалась Анна.

— Недалеко. Около двухсот километров.

— Но и не близко. А как же я туда доберусь? — уточнила она.

— Я донесу вас и обратно тоже. — объяснил Валерий.

— Э-э-э...— прервал его лидер.— Анна отправится к вам в сопровождении одного из наших, Анри, полагаю, подойдет для этого. Он принес девушку сюда. Ты можешь идти. — обратился он к ней.

На первом этаже она встретила де Ланвиля, тот схватил ее за руку и удерживая, прошипел: — Ты не можешь касаться других.

— Что с тобой? — удивилась она. — Я никого не касалась и не собираюсь. Ваш глава сказал, что меня сопровождаешь ты.

* * *

¹ франц. — Нет, останься там.

² франц. — Но, как ты будешь спать?

³ франц.- Да, так, очень хорошо. Я так близко чувствую тебя. У меня остается мало времени.

⁴ франц. — Почему?

⁵ франц. — За мной придут...

⁶ франц. — Кто тебе это сказал?

⁷ франц. — Кто-то в моей голове.

Колония, просившая Анну о помощи, была меньше по площади и по количеству проживавших в ней людей, соответственно и коммуна бессмертных в ней оказалось малочисленной. Никто из хозяев их не встретил, и Валерий сразу провел их в теплицы, где для девушки уже ждали подготовленные для посадки грядки и семена, люди, находившиеся там, прекратили работу, с интересом рассматривая ее, как какой-то диковинный экземпляр. Одна из женщин объяснила девушке, что следует делать, и так как она уже выполняла подобную работу, процесс посадки занял немного времени, и Анна освободилась раньше, чем планировала. Анри все это время ждал ее на улице, сканируя территорию поселения, и хотя, на первый взгляд, все казалось обыденно-спокойным, его инстинкты кричали ему об опасности. Вампира удивило, что смертные находились здесь в более тесных отношениях с хозяевами, чем это было принято у них: почти все из проходящих мимо него людей здоровались с ним и пытались завести разговор. Он видел, что они собирались возле теплицы, их поведение и разговоры ясно свидетельствовали о том, что они ждали Анну, и хотя группа теплокровок находилась на значительном отдалении от него, де Ланвиль слышал, как они обсуждали необычную внешность его возлюбленной, ее способности, безбожно при этом привирая. Но еще большее потрясение он испытал, когда до его ушей долетели сплетни о ее предполагаемых близких отношениях с одним из бессмертных. Стоило задуматься над тем, каким образом, живя на расстояние двухсот километров, теплокровные обменивались информацией, ведь, на первый взгляд это казалось решительно невозможным. Очевидно, назрела необходимость применить способности Ростислава и устроить проверку вампирам их коммуны, чтобы выявить любителей посплетничать. Подобная слабость только на первый взгляд казалась безобидной, на самом же деле, распространявшие слухи вампиры нарушали клятву лояльности, данную лидеру при вступлении в ряды коммуны.

Стоило Анне выйти, как люди сразу же окружили ее, Анри осмотрелся, но ни одного бессмертного вблизи не почувствовал, никто даже и не думал предоставлять девушке хоть какую-то защиту, и он был уверен, что сделали это намеренно. Для него не составило бы труда пробраться в центр толпы и забрать Анну, свою работу она выполнила, и они могли вернуться домой, но, словно предугадав его намерение, она взглянула на графа и отрицательно покачала головой.

— Анна, не уходите, не сказав нам о судьбе наших близких. — проговорила молодая женщина, стоявшая ближе всего к ней, и схватила ее за руку. — Нас не так много, как в вашем поселении, взрослых всего-то человек двадцать наберется.

Девушка быстро прикинула, если за час она принимает только четыре человека, то здесь ей понадобится часов пять, не меньше, а столько она не выдержит. Да и дома ее также ждали люди, так что если они здесь задержатся, в свою колонию вернутся только к ночи. Она оглядела лица людей, с надеждой смотревших на нее, проигнорировать их просьбу ей не позволяла совесть.

— Где ближайший дом, в котором можно остановиться. — устало спросила она.

— Сюда пойдемте. — кто-то потянул ее за рукав, махнув вправо.

Очевидно, все коттеджные домики строились по одному плану, этот походил на здание их столовой. Анна прошла на кухню, Анри последовал за ней, он чувствовал, что запах девушки начал меняться и следил за ней обеспокоенными глазами.

— Я могу уделить каждому не более пяти — семи минут. — предупредила она.— И можно попросить чашку чая? — когда перед ней поставили кружку с кипятком, предупредила. — Сейчас прошу всех выйти. Первый человек может войти через две минуты.. Все остальные ждут своей очереди в гостиной.

Дальше все происходило так, как и у нее в поселении, вместе с людьми она разделяла радость от того, что кто-то из родных жив, или горе и слезы, при известии о потере семьи. Через три часа у Анны уже дико болела голова, она пропустила ужин, желудок, сначала бунтовавший и требовавший подзаправки, подозрительно молчал, де Ланвиль, уже вне себя от ярости, заставил ее выпить немного воды и почти сонную вынес на руках из дома, перемахнул через ограду, крепко прижимая свою драгоценную ношу к груди и проклиная это сборище лживых бессмертных, помчался домой.

Утром Анна проснулась от стука в своей постели одна, испуганно вскочила, не очень понимая спросонья, где она, и почему Анри нет рядом, потом вспомнила, что он ушел в рейд и, вздохнув, открыла дверь. Любовь стояла на пороге и обеспокоенно оглядывала девушку.

— Слава богу, с тобой все в порядке... Мы вчера тебя обыскались. Никто не мог сказать, куда ты делась, пока куратор не сходила в администрацию и не узнала, что тебя зафрахтовало другое поселение.

Девушка кивнула и, как была, в одной футболке пошла в ванную комнату.

Зоя в этот момент оттуда выходила, услышав слова соседки, возмущенно добавила: — Совсем обнаглели! Человека в аренду сдавать, хоть и с благими целями! Мы вчера уже хотели идти к администрации возмущаться. Ты хоть поужинала?

— Нет, девочки. Ничего не ела с обеда прошлого дня, там выпила только кружку воды и от усталости то ли сознание потеряла, то ли в сон провалилась. Краем уха слышала, как Анри всю дорогу ругался. — она махнула рукой и короткая футболка поднялась, обнажив голые бедра, девушка ее одернула и покраснела. — Представляете, на территории колонии к нам из хозяев никто даже не вышел.

— Анри? — Мария появилась незаметно и стояла за спиной Любы. — Вот, значит, как зовут твоего сердечного друга. А секс у вас был?

— Маша... — проговорила Любовь и, осуждающе качнула головой. — Ну, соблюдай приличия, хоть немного.

Мария прищурилась и уперла руки в боки. — Приличия? Я молодая, у меня жизнь проходит мимо. Я тоже так хочу. — она передернула плечами и откинула волосы назад. — Все... Сегодня после обеда пойду в больницу, доктору так и скажу, что хочу секса с ним.

Зоя засмеялась. — Он тебя после таких слов в окошко выкинет. Есть же у нас симпатичные парни, чего ты нос воротишь? А потом, нам нельзя вступать в близкие отношения с вампирами.

— Ну, да. А ей можно? — и она кивнула на Анну, спокойно ожидавшую конца разговора.

— Маша, если ты заметила, я не совсем человек. А секс с вампиром и правда опасен, он может случайно убить тебя, не рассчитав силу. Ты готова рискнуть? — она смотрела на озадаченную девушку, слегка улыбаясь ее растерянности.

— Откуда ты знаешь? — с вызовом спросила та. — Ты же не человек.

Анна двинулась в ванную и прежде, чем закрыть дверь, произнесла: — Мне обо всем подробно рассказали.

После завтрака, за которым Мария дулась на всех соседок сразу, шеф-повар положила перед Анной список, о котором раньше шла речь, и по мере чтения ее лицо вытягивалось.

— Вера Константиновна! — проговорила она с отчаянием, взглянув на женщину с укором. — Мне вы называли комбикорма и какую-то штуку для взбивания масла. А тут что? Двадцать три пункта... Это надо двумя группами идти. Да они и не знают, что это такое... А если честно, я тоже не понимаю.

Но женщина ничуть не смутилась. — Так мы тебе объясним. Ты сможешь с ним пойти... Ты же, детка, ничего не весишь, сядешь на закорки. Хотя, о чем это я... Если он тушу лося припер на плечах, так такая пигалица, как ты, для него вообще пушинка. — и, понизив голос, рассудила вслух. — И как только умудряются... Он же раздавит ‒ не заметит... — помолчала и, оценивающе посмотрев на Анну, сообщила: — Вот что, сегодня в обед подойдет Николай Сергеевич, он тебе все объяснит, даже нарисует.

Анна застонала. — Убьет он меня, убьет, если я ему этот список дам, да еще с рисунком. Смерти моей хотите?

Повар погладила ее по голове. — Эх, ты, неизвестно кто... Мужиков ты не знаешь... Где еще он такую найдет? Хоть и вампир, но мозги-то есть... — и, улыбаясь, вернулась на кухню.

День проходил в обычном порядке: работа в теплице, прием людей, обед, и когда Анна, поглядывая на дверь, ждала завхоза, случилось непредвиденное, в зал влетел перепуганный, задыхающийся Глеб, крича:

— Закрывайте двери! Все закрывайте! Смердящие по территории ходят!

Люди сорвались с места и бросились к окнам, сначала ничего не увидели, потом появились Эти, целая толпа, они шли не со стороны главного входа, а от запасного, выходившего на реку. Там стояла тяжелая железная дверь, открывавшаяся в исключительных случаях только для забора воды из реки и ловли рыбы, потом ее сразу закрывали на ключ. Сама по себе открыться она не могла, и такое количество блуждающих трупов войти одновременно на территорию также не могли, значит, кто-то сознательно обеспечил им доступ и привлек их внимание, заманив их на территорию.

— Господи... А дети-то на улице гуляли. — произнес вдруг кто-то.

— А хозяева где? Куда смотрят? — заволновались сразу несколько голосов.

— Дети... Что с детьми? Они же маленькие, добежать не успеют... — поселенцы волновались все больше, но выйти на улицу никто не решался.

Анне показалось, что кто-то совсем рядом произнес:

— Иди, детям нужна помощь, иди, ты не пострадаешь.

Она оглянулась, вблизи никого не было, не веря себе. тихо спросила: — Это вы со мной говорите?

— С тобой, Анна не теряй времени, выходи. — первоначальный женский голос сменился мужским, и это звучало, как приказ, которого она не могла ослушаться.

Девушка подошла к дверям и, несмотря на попытки ее удержать, распахнула их. На детской площадке слышались крики, потом завизжал ребенок, это подстегнуло ее и словно опалило все нервные окончания. Она почувствовала, как вспыхнули ладони, и по телу прошла крупная дрожь, оглянулась, увидела изумленные лица поселенцев в окне и метнулась к площадке. Анна прорезала толпу смердящих, но они не реагировали на нее, словно раздвигаясь при ее приближении. Плакал Тимофей, мальчик, который оставался с ней в первый день своего появления в колонии, он сидел в детском домике, закрыв голову руками, они выглядели ужасно, были здорово поцарапаны и местами покусаны, девочка постарше без каких-либо видимых повреждений вжалась в стенку и молчала.

— Бери детей и беги в больницу. — прозвучал все тот же голос.

— Мне не унести их вдвоем, сил не хватит. — пыталась возразить она.

— Быстро. — ей отдавали приказ, как солдату.

Она вытащила обоих детей, смердящие бродили близко, но вплотную подойти не могли, словно им что-то мешало. Девушка сгребла детей двумя руками, причем девочка охватила ее шею так крепко, что почти перекрыла дыхание, и лавируя между вонючими телами, побежала к больнице. Бессмертные метались, как убийственные молнии, пытаясь уменьшить стадо, но ходячие все прибывали через дверь, которая, как догадалась Анна, оставалась до сих пор открытой. Пробегая мимо них, она кричала в надежде, что кто-то услышит ее в этой неразберихе: — Дверь! Закройте заднюю дверь! Они заходят через заднюю дверь!

И, действительно, кто-то услышал, черная тень мелькнула мимо нее в направлении запасного выхода. Алексей был в общей группе бессмертных, но увидев Анну, мчавшуюся с детьми в больницу, последовал за ней. Они влетели почти одновременно и закрыли дверь на ключ. — В подвал. — приказал доктор. Их окружали люди, оказавшиеся поблизости и нашедшие здесь спасение. Там он оглядел и обнюхал девочку, она не пострадала, и доктор отправил ее наверх с медсестрой, спустившейся узнать не нужна ли ее помощь. А с вот Тимофеем все было плохо, его покусанные руки говорили о заражении, и это стало ясно даже без осмотра: он тяжело дышал, потеряв сознание, вирус быстро разносился по телу мальчика.

— Что дальше? — спросила Анна.

Алексей с удивлением взглянул на нее.— А что дальше? Ничего... Ты сама понимаешь, что он умрет.

— Что дальше? — она повторила свой вопрос.

— Здесь только доктор? — с ней говорил все тот же мужской голос.

— Да.

— Хорошо. Вскрой зубами вены на запястье. Немного крови, примерно, пол-чайной ложки влей в рот ребенка, смажь ею раны. Делай.

— Ладно. — пробормотала она. — Алексей, здесь ложка есть?

— Анна, ты в себе? — он слышал ее бормотание, но не понимал ее действий.

— Дай ложку! — гаркнула она.

Ложки в подвале не нашлось, и он удивленно подал ей пустой шприц. Девушка вдруг выдохнула и к ужасу Алексея прокусила вены на своем запястье, густая почти черная кровь потекла в шприц. «Чайная ложка ‒ это пять миллилитров, мне нужно два с половиной», — считала про себя Анна, разглядывая деления на шприце, затем приоткрыла рот ребенка и влила ему эту вязкую жидкость. Он закашлялся, но проглотил, снимая пальцем с запястья быстро застывающую кровь, тщательно размазала ее по царапинам и укусам мальчика, оглядела Тимофея и облегченно выдохнула. — Что делать дальше?

Доктор не вмешивался, стоя в стороне, молча и с интересом наблюдал за происходящим.

— Дальше положи левую руку ему на голову, правую на сердце, сконцентрируйся и верни ощущения жара и дрожи. Из тебя польется энергия, она нужна для спасения этого маленького человека.

Анна закрыла глаза, сосредоточилась и почувствовала исходивший от нее жар. А доктор, остававшийся рядом все это время, видел, как вокруг девушки вспыхнуло синеватое, холодное пламя, очертившее контуры и изгибы ее тела так, что она казалась одетой в прозрачный, мерцающий скафандр. Она «горела» минуты две, потом пламя стало тускнеть и исчезло, не произнеся больше ни слова, девушка легла на кушетку рядом с Тимошей и заснула. Алексей постоял над ними, нюхая воздух и тело ребенка, и хотя запах разложения уходил, решетку клетки, где стояла кушетка, он, все-таки, закрыл на замок.

Не меньше двух часов люди сидели по домам, ожидая разрешения выйти на улицу. Группа Анри вернулась, когда бессмертные вылавливали последних смердящих, бродивших по закоулкам поселения, они еще издали почувствовали запах сжигаемых тел и поняли, что случилось что-то чрезвычайное. Де Ланвиль несся, почти не касаясь земли, подгоняемый страхом за Анну и мыслями о ее уязвимости. Когда он влетел на территорию, никого из людей на улице не было, Алексей, загружавший трупы в машину, понял его состояние и поспешил успокоить. — С ней все в порядке. Она в подвале. Дождись меня, я должен тебе многое рассказать.

Не обращая внимание на собравшихся в больнице людей, вампир промчался вниз и открыл дверь в подвал, баба Галя сидела с приемными родителями Тимоши возле закрытой решетки, а внутри, на кушетке, спали, обнявшись, Анна и мальчик.

— Спит она, спит. — медсестра встала и промокнула глаза. — Спасла парнишку детка-то наша. Своими глазами видела, как она их тащила в больницу, горела вся. — женщина всхлипнула и шумно высморкалась. — Тимошку покусали, поцарапали. Я не видела, что они тут делали, выгнали меня. Но думаю, Анна его спасла. Уже который час спит, умаялась совсем.

Вампир молча слушал, но понял очень мало из сказанного, только то, что его смертная спасла ребенка и сама могла погибнуть от стада смердящих. Он сдернул замок, вошел в клетку, поднял ее на руки и понес на второй этаж, люди, перешептываясь, расступались перед ним. Завтра всему поселку станет известно об их связи, и придется объясняться с лидером из-за нарушения правил общения с поселенцами, пусть так, но скрывать свои чувства он больше не хотел. Когда Анри положил ее на кровать и прикрыл одеялом, Анна приоткрыла один глаз.

— Тимоша жив? — сонным голосом спросила она.

Анри кивнул и двумя пальцами обхватил ее подбородок. — Что ты делаешь... Ты же могла погибнуть.

— Нет, не могла, мне сказали, что я в безопасности. Полежи со мной. — и она подвинулась, освобождая ему место.

Множество вопросов теснились в его голове, но они подождут... Он прилег, и девушка тотчас же крепко прижалась к нему, заставила повернуться на бок лицом к ней, ткнулась ему в грудь, поерзала, удобно устраиваясь у его тела, сунула свою ногу между его ног и... заснула. Когда Алексей освободился и заглянул в комнату, француз даже не попытался встать, показав глазами на спящую рядом Анну. Доктор усмехнулся, похоже, граф де Ланвиль серьезно влип, это непонятное существо, милый гибрид с ушками эльфа, крепко держал бессмертного в своих хрупких на вид ручках.

Как бы ни были взбудоражены поселенцы прошедшими событиями, ужин прошел в обычное время, вот только потом люди долго не расходились, обсуждая случившееся, и разговоры крутились вокруг одной темы ‒ спасения детей. Здесь солировали те, кто наблюдал за действиями Анны из окна, некоторые до сих пор не могли поверить в реальность увиденного.

— Я сначала не поняла, чего она так сорвалась с места. — говорила беременная Настя, осторожно поглаживая свой живот. — Ее даже задержать кто-то пытался.

— Глеб пытался остановить. — подтвердил ее муж.

— Ну, дальше рассказывайте, что было дальше? — торопили те, кому не терпелось услышать о спасении детей.

Тут в разговор вступила шеф-повар и в свойственной ей манере, громко, но кратко изложила события, свидетелем которых стала. — Значит так... Я стояла у самого окна и все видела прекрасно. Анна вышла на крыльцо и остановилась, не знаю, но мне показалось, что она с кем-то говорила, хотя стояла она одна. Вдруг девчушка вся вспыхнула, пламя было небольшое, аккурат по ее телу...

— Словно скафандр. — перебил ее Глеб. — Этот голубой огонек перемещался по ее телу.

Женщина недовольно взглянул на него. — Я и говорю, что все тело было в пламени. Потом она как припустит через дорогу, не хуже вампиров неслась, прямо сквозь толпу Этих.

— И что? Они ее не хватали? — не выдержал кто-то.

— Да, они ее как-будто и не замечали. — задумчиво произнес Глеб.

— Может, потому что быстро бежала? — предположила Настя.

Парень усмехнулся. — Ага, давай в следующий раз ты быстро побежишь сквозь толпу мертвецов, а мы посмотрим, как долго ты продержишься. Нет, я думаю, это из-за защиты, скафандра этого.

Вера Константиновна кивнула, соглашаясь с ним.

— Да, и я так думаю... Дальше мы почти ничего не видели. Она подбежала к детскому городку, похоже, двое малышей спрятались в домике, но, верно, Тимошка забежал туда последним и потому пострадал.

Баба Галя не выдержала и фыркнула. — Пострадал? Она его принесла уже без сознания, поцарапанного с покусанными руками. Мы в больнице спрятались, вампиры-то их убивали прямо перед нашими глазами. Ужас какой! Сами свирепые, все в крови и каких-то ошметках. Вижу: ангел-то мой летит, вся в огне, в каждой руке по ребенку, да еще и кричит чего-то. — она вдруг всхлипнула от нахлынувших чувств, и по щеке поползла слеза. — Доктор, как увидел ее, следом побежал. Они сразу в подвал шасть, а я за ними посмотреть, может помощь нужна. Вижу, он девочку обнюхал, велел ее наверх забрать, с ней, значит, все в порядке было, а они вдвоем остались с Тимошкой. — она смолкла.

Заведующий теплицей не выдержал длительной паузы. — Ну, а дальше, что было? Тимоша-то жив, родители говорят... Как они его спасли, ты видела?

— Нет, они вдвоем с доктором остались. Но мальчишка едва дышал, Алексей говорил, у детей процесс быстрее проходит. Не знаю, что там произошло, но спасла ребенка точно Анна.

— А может доктор? — предположила Мария. — Откуда ты знаешь?

Женщина кинула на нее ироничный взгляд. — Откуда? А чего же раньше твой доктор мертвецов не оживлял?

Возразить было нечего... Медсестра обвела слушателей взглядом и, увидев их напряженные, заинтересованные лица, продолжила рассказ. — Когда Алексей вышел и сказал, что ребенок жив, я спустилась в подвал вместе с родителями Тимошки. Он спал на кушетке, розовенький такой, живой... Ангел мой спала рядом. Это после такого-то!? — она бросила взгляд в сторону Марии, посмевшей усомниться в ее детке. — Потом пришел друг доктора, я прямо оробела, когда он встал перед решеткой, здоровый такой, грозный... А сильный! Я видела, однажды, как он дверью жахнул, так она разлетелась вся. — баба Галя замолчала и вздохнула.

— Ну и что случилось? — не выдержала Мария, по понятным причинам эта часть представляла для нее самый большой интерес.

Галина Васильевна усмехнулась. — Что случилось? Да, ничего не случилось... Я стала ему рассказывать, он вроде слушает, а сам глаз с Анны не сводит. Потом замок хрясь, детку мою ‒ на руки и ушел. А мы с родителями остались, перепугались они, так близко вампиров еще не видели. Алексей потом спустился, мальчика осмотрел, перенес в палату и сказал, что родители могут с ним переночевать в больнице, потому что Тимофея следует еще понаблюдать.

Глеб не выдержал. — Баба Галя, какой замок хрясь? Откуда там замок?

Она бросила на него снисходительный взгляд. — Решетка есть в подвале на крайний случай, а там кушетка медицинская, на ней Тимоша с Анной и спали, обнялись во сне. Спасла она его, ангел наш.

— И куда же он ее понес? — ехидно спросила Мария.

Соседки бросили на нее укоризненный взгляд, баба Галя поцокала языком и сощурила глаза, глядя на нее.

— Ой, Машка, без мужа останешься... Что ты за язва! Чего ты к детке моей привязалась? Завидуешь что ли? Куда понес? Куда надо понес, какое наше дело... Они вон ее просьбы в момент выполняют. Анна у нас всего ничего, а сколько уже сделала? Семена посадила, мясом снабжает, чай вам выпросила, корову, вон, ее вампир привел, вам о судьбе родных рассказывает. А вы видели ее после этих сеансов? Детка моя отходит минут пятнадцать, встать не может, она же видит ваших умерших и страх их чувствует. Каково это? А теперь мальчонку спасла. А ты все бурчишь! Сделай что-нибудь полезное, а потом выступай! Надо, кстати, ей поесть отнести... — женщина поднялась и пошла на кухню.

— Правильно.— поддержали ее голоса. — Нам с ней спокойнее стало. Может она и не известно кто, но от матери родилась, человеком себя считает. Мы от нее только помощь видим. Да... Правильно...

Почувствовав общее осуждение, Мария встала и вышла из столовой.

— Свистушка. — с осуждением проговорила ей вслед шеф-повар. — А мне вот интересно, как Эти на территорию попали? — нашла взглядом молчавшего куратора. — Что-нибудь слышно? Они не могли сами пройти.

Наталья Юрьевна пожала плечами. — Меня в известность не ставят, но, наверняка, расследование будет.

Здраво рассудив, что Анна должна находится еще в больнице, медсестра с кастрюльками отправилась прямо туда, шеф-повар положила девушке двойную порцию, распорядилась уложить все это в предварительно нагретые кастрюльки и обернуть их в полотенца, чтобы сохранить еду теплой. Алексей сидел в смотровой и ‒ редкий случай ‒ ничем занят не был, задумчиво глядя в окно, вертел в руках шприц. Баба Галя кашлянула, хотя знала, что он уже давно почувствовал ее присутствие. — Ужин для Анны. Ей надо подкрепиться после всего.

Он согласно кивнул и разрешил женщине подняться на второй этаж. Дверь в комнату оставалась открытой и медсестра увидела Анну, сидевшую на кровати с видом ребенка, разбуженного не во время, Анри, на корточках перед ней, улыбался, глядя на ее недовольную физиономию. Кашлянув, женщина бочком проплыла внутрь, поставила кастрюльки на столик и любопытство заставило ее задержаться.

Анри, не стесняясь постороннего присутствия, поцеловал ладошки девушки. — Может, тебя покормить?

Эта фраза прозвучала в его устах так неожиданно и странно, что Анна широко открыла глаза. — Ну, не до такой же степени... — пробормотала она, смутившись. — Иди, я сама... Вот с бабой Галей поболтаю.

Он поднялся, потрепал ее за острое ушко и вышел, не взглянув на медсестру.

— Я вижу, он к тебе прикипел. — улыбаясь сказала женщина, раскрывая кастрюльки. — Ешь прямо отсюда, все теплое.

Втянув запах еды, девушка живо соскочила с кровати и присела за стол. — Ну, давайте... — обратилась она к Галине Васильевне. — Пока я ем, расскажите мне, что в поселении новенького.

И медсестра с изумлением уставилась на с аппетитом жующую героиню дня.

На следующий день после кровавой резни смердящих лидер вызвал жеранов для обсуждения ситуации. Прежде чем перейти к опросу людей следовало выяснить нет ли среди бессмертных того или тех, кто преступил закон Совета, допустив смертельную угрозу для теплокровок на охраняемой вампирами территорию. Заодно следовало решить и другой вопрос, касавшийся удивительной осведомленности соседней коммуны о делах их колонии. Анри рассказал Ростиславу о об услышанных им разговорах и сплетнях, которыми свободно обменивались поселенцы, просившие помощи у Анны. Странным показалось и то, что ни один из представителей их породы к ним не вышел, более того, у француза создалось впечатление, что бессмертные пренебрегали своими обязанностями и прямо попустительствовали поселенцам в их стремлении задержать девушку и заставить ее выполнить работу, в которой им здесь категорически отказали. Лидер согласился с точкой зрения Анри, что на расстоянии двухсот километров люди не могли обмениваться информацией, ни сотовая, ни какая-либо иная связь пока не работала, значит, сведениями сдавались членами его команды, а это являлось прямым нарушением устава. все вампиры об этом знали, и нарушившему правило придется покинуть колонию. Для начал жеранам предписывалось самим допросить членов своей группы, Ростислав же, присутствуя скрытно и обладая способностью читать мысли, мог без труда определить виновного, поэтому бессмертного, делившегося информацией со своим приятелем из другой колонии, вычислили быстро, но за ним водился только этот грешок, он не был причастен к инциденту со смердящими, а это означало, что предатель находился среди людей.

Фраза, заставившая бабу Галю подумать, что Анна ничего не помнит о случившемся, оказалось на деле неудачно заданным вопросом, просто девушка хотела знать, как обстояли дела в поселении после наведения в нем порядка.

— Детка моя, ну сама-то как думаешь? Все только и говорили о спасении детей. Я не видела этого, но рассказов наслушалась достаточно.

Подчищая хлебом остатки еды на дне кастрюли, Анна подняла голову. — А как Тимоша? С ним все в порядке? Анри успел сказать мне, что все обошлось.

— С того света ты его вытащила, уж не знаю как … — и женщина вопросительно посмотрела на нее, хотя и не надеялась, что Анна что-то расскажет. — Мы с родителями сидели у клетки, где вы спали. Уж как они тебе благодарны!

Девушка пожала плечами. — А где они сейчас, кстати? Алексей отпустил их домой?

Медсестра гремела кастрюльками, ставя их друг в друга и перевязывая полотенцем. — Какое там! Доктор перевел мальчика в палату наблюдать, а родителям разрешил переночевать возле него. — она поколебалась, но вопрос свой задала. — А чего это за пламя я видела вокруг тебя? Ты ведь, как молния неслась с детишками в руках... Не тяжело было?

Анна молчала, вспоминая свои ощущения в тот момент. — Если честно, не помню. Все промелькнуло за минуту. К тому же никакого горения или жара я не чувствовала.

Галина Васильевна вздохнула. — Да. Теперь всех интересует, как Эти сюда прошли. Ведь территория-то охраняется хозяевами... Наверное, расследование проведут.

— Обязательно должны провести. Нельзя, чтобы подобное повторилось. — девушка встала, сладко зевнув и потянувшись. — Ну, что, пойдем по домам, что ли? Спасибо за заботу, баба Галя, накормила. — и поцеловала женщину в щеку.

Глаза медсестры сразу увлажнились. — Да, не за что, детка. Ты у нас герой.

Они вместе спустились на первый этаж и заглянули в палату, где все еще спал мальчик, родители тоже укладывались на соседние кровати, но, увидев Анну, бросились к ней, чуть ли не руки целовать.

— Да, вы что? — возмутилась она. — Берегите его и себя, счастливый случай рядом каждый раз не ходит.

Глядя на спящего Тимошу, девушка вспомнила про мальчика, родителей которого убеждала зайти к доктору, и решила проверить, услышал ли тот хрипы малыша. Алексей был на своем рабочем месте ‒ в смотровой, он все еще размышлял о случае чудесного выздоровления, невозможного по всем законам физиологии, но свидетелем которого он, однако, стал. Более всего его занимал вопрос: могла ли Анна обратить вспять процесс превращения для всех зараженных или то был особый случай, предполагавший эмоциональную связь целительницы с мальчиком, и влияла ли на выздоровление длительность нахождения в инфицированном состоянии. Возможно, в случае с Тимофеем успех объяснялся немедленным лечением, последовавшим практически сразу после укусов, когда финальная стадия еще не завершилась, то есть ребенок находился без сознания, но сердце продолжало биться. Поэтому, когда спасительница вошла с намерением поговорить, он окинул ее с ног до головы пристальным взглядом, отдавая себе отчет, что первый раз в жизни имел дело с чудом.

— Ну, что, чудотворица, как самочувствие? — чуть насмешливо осведомился он. — Парню повезло, что ты кинулась его спасать. Теперь твоя репутация ангела поселения окрепнет. Люди огорчаться, если ты уйдешь, а ведь скоро произойдет, не так ли?

Анна согласно кивнула головой, но сейчас ее занимал другой вопрос. — Ко мне на прием приходила пара с ребенком, маленьким кудрявым мальчиком. У него зреет двусторонняя пневмония, если вовремя не начать лечение, все закончится осложнениями, и спасти его не удастся. Я предупредила родителей, что они должны обязательно привести ребенка на медицинский осмотр, и лечение надо начинать немедленно. Купировать процесс потом станет невозможным, даже антибиотиками, это тяжелый случай ‒ мальчик очень слабый, у него, к тому же, почки больные. Они к вам заходили?

Доктор отрицательно помотал головой, и Анна с досадой стукнула по столу.

— Ну, вот как это называется? Женщина не сможет больше иметь детей, а предупреждениям не внемлет. Давайте навестим их.

— Я в дома людей не хожу. — отрезал Алексей. — Если нужно, пусть приходят сюда.

Она подошла и потянула его за руку. — Доктор, миленький, сейчас не тот случай. Я вам говорю, что малыш в опасности. Вы клятву Гиппократа давали? Пойдемте, вы не один, а со мной.

Уточнив у родителей Тимофея в каком доме живет эта пара, они пошли туда, Анри вырос на их пути, словно из-под земли, и, с подозрением глядя на друга, спросил, куда они собрались. Пообещав дать все объяснения потом, девушка и Алексей вошли в дом и еще с порога услышали надрывный кашель ребенка. Анна чертыхнулась, родители все-таки дотянули до развития болезни. Те, чувствуя свою вину, неловко оправдывались, говоря, что малыш все это время чувствовал себя нормально, и только сегодня утром его состояние внезапно ухудшилось, появилась температура и сильный кашель. Доктор тем временем пальпировал и прослушивал грудь ребенка, взглянул на Анну и кивком головы подтвердил ее правоту. Он забрал мальчика в больницу, поместив его сразу в реанимацию, состояние, действительно, становилось критическим, и Алексей уже прикидывал можно ли использовать вмешательство Анны в критической ситуации. У него к ней вообще накопилось множество вопросов, которые он планировал задать в ближайшее время, например, спасая Тимофея, девушка вела с кем-то диалог, и именно этот невидимый кто-то давал ей указания. Так, может ли она по собственной воле лечить других людей, разрешат ли приглядывающие за ней силы пользоваться каждый раз способностями для спасения больных, тем более, что в процессе задействовались ее кровь и энергия?

Беспокоясь о ребенке в тяжелом состоянии, Анна решила остаться в больнице на ночь, тем более, что Алексей открыто сказал ей, что рассчитывает на ее помощь. Однако ее одолевали сомнения, она никогда не занималась врачеванием, да и Тимоше помогла, действуя по указке извне, и сейчас не имела никакого представления, как следует поступить, если состояние больного мальчика ухудшится. Поэтому собравшись с духом и убедившись, что в комнате кроме нее никого нет, Анна решила проверить, работает ли еще та связь, что необъяснимым образом проявлялась в ее голове. — Простите, вы еще там? Я обращаюсь к тому, кто со мной говорил... У вас имя есть? — сделала паузу, но ответа не последовало. — Я не из праздного любопытства с вами связываюсь, возможно, моя помощь понадобится другому больному ребенку... — опять замолчала и стала ждать, безрезультатно, с ней никто не хотел говорить. — Вы что там спите или игнорируете меня? — в раздражении она повысила тон к концу фразы.

— Ну зачем так кричать, Анна? Ты можешь задавать вопросы, просто формулируя их в своей голове. Я слышу твои мысли. — с ней говорил тот же мужской голос.

— Тем лучше. — мысленно ответила она. — Так что насчет помощи больным? Если речь пойдет о жизни и смерти, я могу людям помочь?

— Не всегда и не всем. У тебя еще недостаточно сил и ты не прошла обучение. Позднее, когда наберешься опыта, сможешь помогать людям с тяжелыми болезнями.

— Мне надо сейчас... У ребенка тяжелая форма пневмонии, скажите, как ему помочь. — девушка волновалась, словно это ее жизнь зависела от ответа.

— Ты можешь попробовать... — ответ не слишком обнадеживал.

— Как? Что мне следует делать? — от нетерпения Анна вскочила и не заметила, что выкрикнула эти слова.

Незнакомый собеседник ответил ей ровным тоном, модуляция голоса отсутствовала. Девушка отметила это еще в первый раз и, не успев себя остановить, подумала: «Может я с машиной говорю?»

— Я не машина, а разумное живое существо. — услышала она в своей голове. — Тебе следует возложить руки на больной орган человека, убрать все посторонние мысли, сосредоточившись на задаче. Думай, какой орган лечишь, представляй, как передаешь свою силу другому. Кровь при этом использовать не надо, и, вообще, тебе запрещено ею пользоваться, кроме особых случаев. Это чрезвычайно ценная субстанция. Об ее уникальных свойствах запрещено распространяться... Передай это предупреждение доктору, в противном случае неприятности не замедлят явиться.

Конструкция некоторых фраз удивила Анну. — А вы кто? — странно, что подобный вопрос не пришел ей в голову раньше.

— Думаю, ты уже знаешь ответ. Мы твои создатели, вернее, твоя бóльшая половина.

— Создатели? Я что же биоробот? — она вновь озвучивала свои мысли, признания этого невидимого существа выбили ее из колеи. — А, кстати, как ваше имя, мое-то вы знаете.

После небольшого молчания мужской голос представился: — Арунда.

— А откуда вы?

— Достаточно, Анна, эти вопросы мы станем обсуждать при личной встречи. Ты пробудешь здесь еще несколько дней, потом за тобой придут тебе подобные, вы соберетесь в указанном месте, и мы транспортируем вас к себе.

Похоже, он собирался заканчивать разговор, поэтому девушка заторопилась задать важный для нее вопрос. — А потом я вернусь в это поселение?

— В этом нет никакого смысла. Каждый из вас получит свои зоны ответственности.

— Но я привязалась к этим людям! Им нужна моя помощь. — горячо возразила она.

— Ты слишком эмоциональна. Они жили без тебя, проживут и дальше. Завершай свои дела среди них. На сегодня разговоров достаточно.

Анна приуныла. Что же получается? Для человека она слишком сильна, для другого существа слишком эмоциональна. Неужели там, откуда этот биоробот родом, все живут без эмоций, привязанностей, любви и дружбы? Тогда ей точно места там нет! Зачем находиться среди них и учиться всякой ерунде, если потом вот также механическим голосом отвечать на вопросы... Нет у нее никакого желания быть на них похожей по той простой причине, что родилась она у человеческой женщины, жила среди людей, они и есть ее вид.

В таком настроении девушку застал Анри, поднявшийся в комнату после разговора с Алексеем. Увидев своего вампира, она просто кинулась ему навстречу и уткнулась в его твердую грудь.

— Qu' est-ce que tu as, ma belle? ¹ — нежно проговорил он, легко проведя пальцами по позвоночнику.

— Je ne veux pas partir et te quitter.² — грустно проговорила она и прерывисто вздохнула.

Анри отстранил ее и, внимательно оглядев, произнес: — Mais pourquoi partir et où? ³

—Je ne sais pas. On m' a prévenu. C'est tout.⁴ — заметив его желание расспрашивать дальше, она закрыла его рот рукой и быстро проговорила: — Oh, non! Pas de questions! Serre-moi dans tes bras, baise-moi partout, fais-moi l'amour sans te dépêcher tant que la nuit dure, j'ai tellement besoin de ton corps nu contre le mien.⁵

Анна закрыла глаза и не видела, как изменилось его лицо, если бы он мог, то зарыдал бы от нежности и желания, которыми переполнилось его холодное сердце, он любил эту девочку так сильно, что, если она скоро уйдет, по своей ли воле или по принуждению, жизнь для него потеряет всякий смысл.

Кровать, по понятным причинам, они использовать не стали, скинув матрас и постельные принадлежности на пол, они быстро разделись и легли рядом, повернувшись лицом и потихоньку лаская друг друга. Анна чертила на его груди восьмерки, как символ бесконечности ее любви ‒ только он об этом, наверное, не догадывался ‒ спускаясь все ниже, пока не остановила руку внизу живота, там, где черная красивая дорожка волос начиналась и уходила в кудрявые жесткие волосы лобка. Непонятно почему, но именно эта расширяющаяся к лобку дорожка безумно возбуждала ее, она нагнулась и провела по ней языком раз, другой, потом покрыла серией коротких, чувственных поцелуев, и вдруг неожиданно сильно прихватила острыми зубами, Анри издал странное шипение, тут же развернул ее на спину и угрожающе навис над ней.

Она гладила его лицо, улыбаясь ему довольной, немного распутной улыбкой, вампир усмехнулся, и в его синих глазах вспыхнул огонек. Наклонив голову набок, лизнул ямку между ключицами, зажал между пальцами возбужденные соски и, понемногу сдвигаясь вниз, повторил ее путь по невидимой дорожке до лобка. Подняв голову, плотоядно взглянул ей в лицо, Анна замерла и попыталась сжать бедра, но вырваться из его рук было заранее проигрышной попыткой. Нахально скалясь, он медленно пару раз лизнул ее в сокровенное местечко, девушка дернулась и, стиснув зубы, застонала от пронзившего ее удовольствия. Она вцепилась ему в волосы и попыталась притянуть к своему лицу, но Анри, все также улыбаясь, с видимым удовольствием продолжил свои движения. Девушка вдруг представила себя косточкой, которую вылизывает большая собака, хотела было засмеяться, но тут тело ее выгнулось, и нестерпимое, дикое наслаждение пронзило ее с головы до пят, внутри что бешено пульсировало, она дышала слишком часто, и ее ноги подрагивали. Оценивая произведенный на нее эффект, бессмертный с минуту исподлобья разглядывал девушку, потом перехватил ее взгляд, упиравшийся в его промежность, перенес тяжесть на локти, опасаясь раздавить свое сокровище, и неожиданно быстро взял Анну, закрыв ей рот глубоким поцелуем. Она вцепилась ему в плечи, с ожесточением царапая их, и внешний мир перестал существовать для обоих.

Прежде чем вернуться в больницу, де Ланвиль зашел к лидеру, хотя тот пока не вызывал его и не требовал объяснений по поводу его отношений со смертной, он решил проявить инициативу, чтобы изложить свою твердую позицию, получить наказание, если таковое последует, и покончить с этим вопросом раз и навсегда, но был неприятно удивлен, застав в его кабинете Валерия, гонца из соседнего поселения, просившего на днях у Анны помощи для людей. Бессмертный неприязненно взглянул на гостя и просто кивнул, отвечая на приветствие.

— Ростислав, я пришел обсудить один вопрос, но поскольку вы заняты, загляну позже.

— Нет, проходи... Соседи вновь обращаются к нам с просьбой насчет нашей удивительной смертной. — проговорил он, слегка улыбаясь и внимательно наблюдая за реакцией графа.

Анри проигнорировал гонца, попытавшегося что-то добавить к словам лидера, и ответил жестко и максимально открыто: — Этой коммуне и ее представителям я не доверил бы не то, что Анну, а и полудохлую мышь. Они лгуны.

Валерий вскочил, прищурив глаза. — Извольте объяснить свои оскорбительные слова.

— Объяснить? Да вы и сами в курсе того, что происходило на вверенной вам территории. Но могу напомнить, если память вас подводит. Например, в поселении мы не увидели ни одного представителя вашей коммуны, никто не вышел нас поприветствовать, хотя бы из вежливости. Вы просили, чтобы Анна помогла вам с посевом семян. Не правда ли? — и взглянул на гонца. Тот молчал. — А на деле ваши теплокровки, которых вы, очевидно, совсем не контролируете, окружили ее и не отпустили, пока она не рассказала о судьбе их близких. Это, позвольте вам напомнить, не оговаривалось. И мало того, после трехчасовой беседой с вашими людьми Анне, доведенной до изнеможения, никто не предложил ни поесть, ни попить, хотя все знали, что время ужина она пропустила по вашей вине.

Анри стоял, сцепив руки за спиной и чуть расставив ноги, Валерий неприязненно оглядывал его, граф был сильнее физически и старше по возрасту, к тому же, он прошел отличный путь воина и пользовался уважением бессмертных, так что враждовать с ним открыто не стоило. Поэтому гонец заставил себя улыбнуться и миролюбиво проговорил:

— Это случилось по недоразумению, больше такого не произойдет. — и так как реакции не последовало, вкрадчиво продолжил. — Эта смертная не ваша собственность, она могла придти и в другие колонии. У нас проблемы с кормлением людей, и то, что выращивается в теплицах, важно для их выживания.

Тут уже вмешался Ростислав. — Но то, что выращивается в теплицах, может служить лишь дополнением к основному питанию, разве вы не выходите в рейды для поиска пищи людям? И где ваш лидер? Обычно, высылая курьера, глава коммуны посылает с ним несколько строк. Вы у нас второй раз, но он себя никак не проявил. Так где он?

Валерий замешкался. — Его нет на месте, Совет вызвал его, и он до сих пор не вернулся.

Ростислав удивленно поднял брови. — А кто его замещает?

— Никто.

— Но это невозможно. — спокойно возразил лидер, взглянув на Анри, тот понимал, что Валерий что-то недоговаривает, а вот старый вампир, умевший читать мысли, похоже, уже все понял. — Организация жизни поселения ‒ трудоемкий процесс. Ответьте мне, сколько жеранов, бессмертных и людей в вашем поселении? — и так как гонец молчал, последовал прямой вопрос. — Что происходит? Совет отдал приказ закрыть вашу колонию и распределить людей по другим поселениям? Вы саботируете распоряжения совета?

— В целом да. — нехотя признал вампир. — Нам нужна ваша чудо-смертная, чтобы придать значимость колонии и отменить ее закрытие.

Сейчас он был искренен, но Ростислав понимал, что поселения просто так не закрывают, для этого должна существовать очень веская причина, например, многочисленные нарушения положений устава. И даже если это происходило, Совет, как правило, присылал кого-то на место для разборок и исправления ситуации. Однако лидер был отозван, и старейшины приняли решение расформировать поселение, это означало, что они посчитали отступления вопиющими. Неужели...

— Вы кормитесь прямо на людях? — с отвращением догадался он. — Почему же до сих пор посланники Совета не прибыли с проверкой? Кто принял это чудовищное решение, и почему лидер не остановил это?

Валерий усмехнулся. — Да, потому что он и принял это решение. Так было проще, и мы не стали возиться с забором крови. Эти донорские дни ‒ полная глупость, мы ели, когда хотели.

Анри представил эту картину: беззащитные люди, думавшие, что нашли спасение от смерти, попадают в кровавое рабство, его лицо исказилось от злости, он подлетел к курьеру со спины и схватил за шею, намереваясь свернуть ее. Ростислав остановил своего жерана.

— Де Ланвиль, не делай этого. Пусть с ними разбирается совет. — обращаясь к гонцу, повторил свой вопрос. — Сколько у вас людей? — и когда получил ответ, отдал приказ французу. — Собери жеранов, в нашу обязанность входит защищать людей, но, совершенно очевидно, что эта коммуна с задачей не справилась. Смертных надо перевести пока к нам, завтра я отправлю гонца в Совет и сообщу о ситуации. — взглянул на Валерия, с вызовом смотревшего то на лидера, то на Анри. — Ваша коммуна обязана добровольно, без какого-либо сопротивления передать людей под нашу ответственность, их дальнейшей судьбой займемся мы, а нарушителями устава займутся старейшины, я полагаю. И не делайте глупостей, иначе последует самое радикальное наказание. Если с вверенными вам подопечными что-нибудь произойдет до нашего прибытия, мои бойцы выполнят команду на ваше уничтожение, можете не сомневаться. — увидев, что тот направился к дверям, остановил его. — Куда вы? Сейчас мы проведем собрание, и вы отправитесь к себе вместе со всеми.

Через несколько минут руководители собрались в его кабинете, Ростислав приказал им отправиться двумя группами в колонию на микроавтобусе, имевшемся в поселении, им пользовались в крайнем случае, и сейчас был именно такой. Людей планировали забрать с вещами и всеми имевшимися продуктами, разъяснив спокойно и обстоятельно сложившуюся ситуацию. По прибытии сюда Алексей их осмотрит и поместит в карантин. Анри планировал вызвать куратора и шеф-повара на срочное совещание и изложить им суть дела: вновь прибывших следовало включить в список на питание, а свободные дома подготовить к моменту окончания карантина.

Прежде всего де Ланвиль отправился в больницу и с порога задал другу вопрос. — Сколько человек смогут разместиться в больнице?

Алексей развернулся. — Ого! У нас что, эпидемия?

— Намного хуже. Нам придется принять людей из другой колонии, той, куда я относил Анну.

Доктор удивился и неодобрительно взглянул на Анри. — А почему я ничего об этом не знал? Ты совсем перестал со мной общаться... Вот что бывает, когда между друзьями встает женщина.

Француз усмехнулся. — Не говори ерунды. Ситуация там требует нашего срочного вмешательства. Наши, с позволения сказать, сородичи, питались прямо на теплокровках, при осмотре ты, наверняка, это заметишь, пожалуйста, задокументируй укусы на каждом человеке. Опиши их подробно. Эти материалы мы передадим старейшинам.

По мере того, как он говорил, лицо Алексея вытягивалось. — Однако... — с отвращением произнес он. — А Совет был в курсе?

Анри пожал плечами. — Похоже, да. Лидера отозвали, и он не вернулся. А эти деятели продолжали пользовать людей, как скот, хотя получили приказ расформировать колонию и передать смертных в другие поселения. Защитники... — и он брезгливо поморщился.

Их разговор в смотровой прервали вызванные куратор и шеф-повар, жеран повернулся к ним с разъяснениями по поводу неурочного совещания. — Предупреждаю вас, что в ближайшие часы мы ожидаем значительное пополнение, двадцать человек или около того. Пока все разместятся в больнице для осмотра. Но уже завтра здоровые займут комнаты в домах. Наталья Юрьевна проверьте, чтобы все было готово к приему.

— Я понимаю, но мне нужно знать их семейное положение и количество мужчин и женщин.

Он с удивлением взглянул на нее. — И я тоже это понимаю, но списки вы сможете составить только по их прибытии. Сейчас остаетесь в больнице и ждете их, на свободной койке можете пока поспать. Но проверить комнаты на наличие постельных принадлежностей, белья, полотенец и прочего, как это принято, вы можете прямо сейчас.

Куратор кивнула головой и торопливо вышла, чем быстрее она сделает это, тем больше времени для отдыха у нее останется. Баба Галя, находившаяся в палате рядом с больным ребенком, решила также задержаться, думая, что ее помощь понадобится при приеме такого количества людей. Вера Константиновна слышала сказанное Анри и решила воспользоваться случаем, чтобы напомнить бессмертному о проблеме с мясом при резко возросшем количестве человек.

Он не дослушал ее. — Я понимаю... Завтра мы решим это вопрос. Возможно, что-то привезут из той колонии, хотя больших надежд на это у меня нет. Составьте список продуктов первой очереди, которые надо срочно заказать. И вот еще что, приготовьте и принесите сюда людям воду и, может, что-нибудь легкое перекусить. Если среди тех людей найдется повар, он окажет вам помощь в приготовлении пищи при резком возросшем количестве едоков. Завтра, когда куратор составит списки, вы узнаете об этом наверняка.

Женщина хотела задержаться и напомнить о нехватке приборов и кухонной утвари, необходимых для работы, но посмотрев на его холодное, отстраненное лицо, не осмелилась. « И как это Анна ладит с ним? Завтра я ей все списки передам, пусть сама со своим ненаглядным вампиром объясняется»,— думала она по дороге в столовую, осознание того, что появился человек, способный эффективно и быстро решать их проблемы, явилось для нее огромным облегчением и сняло часть проблем, мертвым грузом, давившим ей на плечи.

А Анри в это время был уже в комнате Анны и для ничего не существовало кроме ее теплого тела и черных глаз, искрящихся желанием.

* * *

¹ франц. — Что с тобой, моя красавица?

² франц. — Я не хочу уезжать и покидать тебя.

³ франц. — Но, почему уезжать и куда?

⁴ франц. — Я не знаю. Меня предупредили. Это все.

⁵ франц. — О, нет! Никаких вопросов! Сожми меня в своих объятиях, целуй меня страстно везде, займись со мной любовью, не спеша, всю ночь, я так хочу чувствовать твое обнаженное тело рядом с моим.

Поселенцы из соседней колонии прибыли только к утру, восемнадцать человек едва поместились в микроавтобусе, двое пропали куда-то с того момента, как их посещала Анна. Самые необходимые вещи люди забрали с собой, разместив их под сиденьями и удерживая на коленях, часть бессмертные забили в свои огромные рюкзаки, а за остальными планировали вернуться, доставив людей по месту назначения.

С немногочисленными обнаруженными на кухне продуктами поступили также, скоропортящиеся взяли с собой, другие оставили до поры на кухне вместе с кухонной утварью и посудой, в которых нуждалась поселение «Чистое озеро». В комнате, примыкающей к кухне, нашли всего с десяток носильных вещей, что лишний раз указывало на безразличие вампиров коммуны к нуждам смертных. Люди, работавшие в теплице просили время, чтобы забрать семена и проклюнувшиеся ростки, посаженные еще Анной. Если их вернуть в почву в другом месте, они могли бы прижиться и дать урожай, а здесь без ухода и присмотра просто погибли бы. Нужда, пережитая всеми без исключения во время вынужденных странствий и полуголодного существования здесь, приучили людей к исключительной бережливости. Но забрать все, что наметили, просто не удалось из-за нехватки места, поэтому бессмертные с позволения лидера планировали использовать транспорт для еще одной поездки.

Вампиры проштрафившейся коммуны молча наблюдали за эвакуацией людей, среди них находились и те, кто открыто выступал против порядков, насаждаемых лидером, они планировали отправиться вслед за поселенцами и просить Ростислава принять их к себе, люди могли свидетельствовать в их пользу, подтвердив, что те честно выполняли свои обязанности и никогда не пили кровь из ран на их телах. Судьба других виделась незавидной, зная законы, они понимали, что наказания не избежать, и свою дальнейшую участь выбирали сами. Либо они добровольно сдавались на милость старейшин, признавая, что приняли предложения лидера, шедшие в разрез с уставом, и тогда после наказания у них оставалась надежда на помилование, либо пускались в бега, становясь для всех остальных дикарями. В таком случае Совет издавал указ, признававший их отступниками, каратели старейшин начинали на них охоту, кроме того любые другие вампиры имели право убить их на месте, как находящихся вне закона.

Бессмертные расформированной коммуны, объявившие себя непричастными к тому, что там творилось, прибыли в поселение раньше людей и попросили встречи с Ростиславом. Их было всего четверо, и один из них, жеран, излагал суть дела, лидер, читавший в их мыслях, мог засвидетельствовать, что они говорили правду, и никаких нарушений за ними не водилось. До их появления он и сам раздумывал над необходимостью увеличить число своих «коммунаров», двумя днями ранее один из подчиненных покинул колонию из-за нарушения правил устава, а количество вновь прибывших смертных означало как усиления охраны, так и увеличения частоты рейдов за продуктами и жизненно необходимыми материалами, так что эта группа могла принести пользу. Однако он удержался от немедленного ответа, пообещав дать его после допроса и осмотра людей.

— Хотел бы узнать, каким образом и где вы питались? — вопрос лидера остановил их уже на выходе из комнаты. Разумеется, ответ был ему известен, но Ростислав часто прибегал к такому приему, полагая полезным для дела проверять честность бессмертных, окружавших его.

— Мы обменивали кровь на продукты с другой колонией, приходили к ним в донорские дни, потому что у них имелись излишки. — жеран пожал плечами. — Другого выхода мы не нашли... Мы оставались и делали все, что могли, а если встречали людей, то провожали их в другие поселения.

Глава коммуны кивнул. — Я сообщу вам о своем решении после допроса людей. Сейчас, если голодны, можете пройти в больницу, доктора зовут Алексей. Представьтесь и скажите, что вас послал я. Напоминаю, что мы следуем правилам и не поддерживаем разговоров с людьми, не входим в их дома и по поселку передвигаемся с человеческой скоростью. Запомните, если хотите остаться.

Провести всю ночь в объятиях Анри, как ей мечталось, Анне не удалось. Она не знала о том, что поселение готовится принять такое большое пополнение, и удивилась, когда открыв дверь на стук в ее комнату, увидела в коридоре бабу Галю, она передала просьбу доктора присоединиться к нему. Пока девушка собиралась, де Ланвиль первым спустился вниз, и, увидев в смотровой четырех незнакомых своей породы, удивленно взглянул на друга.

— Ростислав прислал. — коротко ответил тот, не вдаваясь в подробности.— Побудь пока здесь, мы спустимся в подвал, парням надо поесть. Анна придет, пусть ждет меня, у нас срочное дело.

Но граф уже слышал быстро приближающийся стук сердца смертной женщины, ставшей для него смыслом существования за такой короткий срок. Она прижалась к его спине и обхватила за талию и, постояв с минуту, прошептала куда-то в его лопатку, согревая этот участок тела своим дыханием.— А мы поиграем еще в большую косточку и собаку? Можем поменяться ролями.

Не зная о ее фантазиях, он удивленно развернулся, увидел смущение на лице и огоньки в глазах и догадался, что она имела ввиду. Изобразив рычание, ответил сквозь смех: — Ну-у-у, р-р-р, если косточка будет аппетитна, р-р-р, большой пес подумает. Р-р-р, гав-гав-гав.

Анна засмеялась и шлепнула его по губам. — Наглый, плохой, блохастый пес.

Де Ланвиль вдруг перестал смеяться и, кажется, даже обиделся. — Почему это я блохастый?

— Ну... Анри.... — она просто зашлась смехом и ей пришлось делать паузы между словами, чтобы выговорить всю фразу. — Ты что … Правда себя … с псом... с псом... ассоциируешь? Ой, не могу... — наклонилась вперед и схватилась рукой за живот. — Затошнило даже...

Он озабоченно посмотрел ей в лицо. — Не удивительно, что тебя тошнит. Ты очень плохо ешь. Посмотри на себя! Я каждый раз боюсь сломать тебе что-нибудь.

Девушка посмотрела ему в глаза и, смешно подвигав бровями, прошептала: — А ты не бойся, косточка-то ‒ крепкая, не сломается. — и потянулась к нему губами.

— Это... Детка... — услышала Анна и отстранилась от Анри. На пороге, не смея войти в смотровую, стояла медсестра с родителями Тимоши.

— Тимофей?! — испуганно вскинулась она, сделав шаг им навстречу.

— Нет, детка, нет, не пугайся так. С ним все в порядке, вот он. — и женщина посторонилась, Тимоша держал родителей за руку и смущенно смотрел на нее.

Девушка присела и раскинула руки, он тут же выбежал вперед и прижался к ней, положив голову на плечо.

— Алексей их отпустил, говорит, скоро в больнице будет много людей, и им лучше уйти домой, чтобы ничего не подхватить. — пояснила баба Галя, бросая короткие взгляды на вампира.

— Зашли сказать вам спасибо. — по щекам приемной матери мальчика уже текли слезы. — Мы с мужем всех потеряли, Тимофей дает нам силы жить дальше, если бы еще и его лишились... — она не договорила, но было понятно, что женщина имела ввиду. — Вы для нас стали прямо ангелом-спасителем... Для всего поселения...

Анна смутилась. — Ну, что вы. Сделала, что смогла.

Медсестра тут же полезла за платком и начала всхлипывать, девушка растерялась, ей показалось, что ее глаза тоже стали увлажняться. Вероятно, все закончилось бы коллективными слезами, но тут вернулся Алексей, женских слез он не любил и сразу нахмурился. Баба Галя правильно поняла выражение его лица и начала поспешно подталкивать родителей к выходу, Тимоша оторвался от Анны и прошептал: — Ты хорошая.

Доктор сел на свое кресло, оглядел пару и, втянув в себя воздух, с укором покачал головой. — Вы насквозь пропахли друг другом... и всем этим... — сморщил нос, демонстрируя свое отношение к запаху. — Граф, мы с Анной сейчас займемся больным ребенком, я прошу тебя остаться здесь в ожидании смертных, которых привезут из другой колонии. Куратор спит в палате с разбитой тобой дверью, разбуди ее, как только люди появятся здесь — взяв лекарство и шприц, он посмотрел на девушку. — Готова? Пойдем.

Реанимация находилась на втором этаже, в небольшой светлой комнате стояли только две кровати и между ними столик с дефибриллятором и какими-то медицинскими инструментами, шприцами и лекарствами в пузыречках. Девушка знала, что стараниями Алексея в больнице была оборудована операционная, но туда ей ни разу не удалось заглянуть, дверь в стерильное помещение оказывалась каждый раз закрытой, когда она из чистого любопытства пыталась заглянуть в нее. Оглядевшись в реанимационной палате, Анна подумала, что в нынешних условиях доктор приложил немало усилий, чтобы обеспечить свою маленькую больницу этой аппаратурой.

На кровати под капельницей лежал бледный Богдан, тяжело и со свистом дышавший, родителей не было, баба Галя, раньше их поднявшаяся наверх, теперь тихо сидела в углу, так что Анна, поначалу, даже не заметила ее.

— Нам нужно осмотреть мальчика. — обратился к ней доктор. — Дайте мне лист больного и можете пока спуститься вниз.

Девушка поняла, что малышу замеряли температуру каждые два часа, и данные оказались неутешительными, жар не спадал, а имел тенденцию к росту.

— Плохо, очень плохо... — пробормотал Алексей, наклонившись, понюхал ребенка и приложил ухо к маленькой грудной клетке, хотя Анна и без суперслуха слышала его хриплое дыхание. — Ну, что? — спросил он, подняв на нее глаза. — Помочь сможешь?

Она пожала плечами и, струхнув, растерянно прошептала: — Не знаю... Попробую... — подошла к кровати ребенка и для установления тактильного контакта, стала нежно поглаживать тщедушное, горячее тельце. Потом убрала руки, опустила их вниз, сжимая и разжимая пальцы, закрыла глаза и замерла, уйдя в себя минут на пять. После чего положила ладони на грудную клетку мальчика, раздвинув пальцы для максимального охвата, ее руки вспыхнули, и Богдан дернулся. Это не походило на процесс спасения и излечения Тимоши, вся энергия и сила сосредоточились в руках, только они горели синеватым пламенем, но более ярким и сильным, чем тот, что доктор наблюдал ранее. Анна стояла возле ребенка не менее десяти минут, потом Алексей заметил, что энергия начала слабеть, глаза девушки закатились, и он едва успел подхватить ее, положил на соседнюю кровать, прикрыв одеялом, и проверил мальчика. Ему показалось, что хрипы стали чуть тише, но, вероятнее всего, он выдавал желаемое за действительное, вряд ли лечение было одномоментным, скорее всего Анне предстояло провести еще несколько таких изматывающих сеансов. И даже тогда оставались сомнения, антибиотики, которые он смог достать, оказались неспособными остановить запущенный воспалительный процесс, и он попросил девушку о помощи, понимая, что хуже уже не станет. Несмотря на чудо спасения укушенного Тимофея, вампир все еще сомневался, что подобные способы врачевания могли помочь умирающему ребенку. К тому же и здоровье самой Анна подвергалось испытаниям, сейчас она находилась в глубоком сне, ее пульс едва прощупывался, а большие интервалы между ударами сердца были совершенно нехарактерны для человека. Он вышел из комнаты, осторожно прикрыв за собою дверь, баба Галя тенью маячила в коридоре.

— Лечила? — тихо спросила она.

Алексей молча кивнул в ответ. — Анна спит, и я запрещаю кому бы то ни было ее тревожить. Сходите в столовую за едой, ей понадобится восстановить силы.

Медсестра молча и энергично закивала и вышла так быстро, как смогла. Всю дорогу до столовой она молча лила слезы от жалости к своей детке, шумно сморкаясь и всхлипывая, вошла в зал, сразу привлекая к себе внимание шеф-повара, которая была на ногах с раннего утра и находилась потому в дурном настроении. Впрочем, нервы шалили еще со вчерашнего дня, когда ей сообщили о резком увеличении едоков, это грозило быстро истощить запас продуктов, тщательно распланированный на месяц вперед. Увидев плачущую приятельницу, она с досадой прикрикнула на нее. — Галина, ну что еще случилось? В последние дни неприятности сыплются одни за другими. Прекрати мокроту разводить, итак сердце не на месте!

Любопытные лица помощниц выглянули из кухни.

— Детка моя, детка. — причитала медсестра, сев на стул и раскачиваясь из стороны в сторону.

— Умерла? — пискнула одна из кухонный работниц.

Этот неуместный вопрос немедленно привел бабу Галю в чувство. — Ты что? — оторопело произнесла она. — Ума лишилась? — вздохнула, вытерла глаза и деловито обратилась к Вере Константиновне. — Ты вот что, Вера, ангелу моему завтрак собери, она опять без сознания после лечения Богдана.

Шеф-повар не торопилась выполнять просьбу приятельницы и присела возле нее, явно заинтересованная новостью. — Как Богдана? А он разве болеет? Я вчера его родителей видела, и они ничего не говорили.

Медсестра сердито сверкнула глазами. — Еще бы они сказали! Анна-то их предупредила, что мальчонка заболеет, приказала сходить к доктору, так разве ж они пошли... Досиделись до двухсторонней пневмонии, он же слабенький у них, да с больными почками... Теперь вот весь в горячке, без сознания лежит уже второй день, доктор-то поначалу сам лечил, но верно, не получилось. — она вздохнула и перекрестилась. — Плохи дела у мальчонки... Вот он Анну, как последнюю надежду, и привел. Меня выставил, но я в коридоре стояла, стерегла. Не знаю, сколько она там над ним колдовала, часов у меня нет. А потом он один вышел и послал меня за завтраком, Анне необходимо силы подкрепить, когда проснется. — женщина опять потянула платок к глазам.— Знамо дело, она опять, наверное, без сознания упала, спит бедняжка. Я бы у таких родителей детей отбирала, честное слово. Ведь знают, что сынишка больной весь, и, главное, Анна им совершенно ясно сказала, что нужно сходить к врачу... Я сама слышала... Но куда там... Они же умнее всех. А теперь мальчик страдает, и детка моя без сил. Вот... — выговорившись, она вздохнула и оглядела слушателей: шеф-повар хмурилась, на лицах помощниц был написан живейший интерес.

Наконец, Вера Константиновна произнесла: — Думаешь, спасла мальчишке жизнь?

— Да, кто же его знает? Я их еще не видела, но коли она спит, значит старалась от души. Боюсь, как бы ее вампир чего не натворил. Если с Анной худое приключиться, так он родителям Богдана и головы пооткручивает. Да и поделом! — в сердцах произнесла она. — Ну что, завтрак-то положили? Пойду проведую ангела нашего.

Вера Константиновна бросила взгляд в сторону зазевавшихся помощниц, те мигом ринулись на кухню. — Ну ничего сами не могут сделать. — с досадой сказала она. — Только сплетни горазды слушать. Анне двойную порцию положите, да маслом нормально полейте. Девчонка на людей все жизненные силы скоро изведет. — крикнула женщина, не вставая с места и посмотрела на приятельницу. — Иди на кухню и проследи, чтобы кастрюльки подогрели, да заверни все, как в прошлый раз, а мне в кладовую надо срочно. Анри приказал список продуктов первой необходимости составить. Вроде, говорят в той колонии и еды-то не было, так их теперь откармливать придется что ли. Это ж еды не напасешься! Ужас! Вот и скажи после этого, что у нас хозяева плохие... Все есть, с голоду, слава богу, не умираем.

Поджав губы, баба Галя согласно покивала головой и отправилась командовать на кухню.

Девушка проснулась от шума в больнице, немного полежала, чувствуя себя опустошенной, тело ныло, как после тяжелой физической работы.

— Анна, тебе нельзя так переутомляться. Ты еще не научилась рационально использовать свои силы и правильно восстанавливаться. — произнес знакомый голос у нее в голове.

— Но я же не могу дать умереть маленькому мальчику. Здравствуйте, Арунда. — возразила она, сделав усилие и сев на кровати.

— Но ты не добьешься ничего, истощив раньше времени свою энергию. Еще один сеанс и достаточно, дальше доктор может вновь подключить антибиотики. — назидательно произнес Арунда.

Анна увидела на столе кастрюльки, и слюноотделение усилилось, но прежде чем приступить к еде, подошла к мальчику, он дышал спокойнее, и на лбу блестела испарина. Она облегченно выдохнула и пошла опустошать кастрюли, заботливо укутанные бабой Галей в немыслимое количество полотенец. Она еще не закончила есть, как в палате появился доктор, следовавший за ним Анри моментально оказался возле девушки и, раздувая ноздри исследовал ее запах. Алексей обследовал мальчика и, очевидно, оставался доволен результатами, прошептав Анне «Молодец», подошел ближе и подобно другу принюхался. Француз предупредительно зарычал, закрыв девушку своим телом.

Казалось, это развеселило доктора, широко улыбаясь, он покачал головой. — Граф, ваше сумасшествие прогрессирует. Здесь никто и ничем не угрожает вашей возлюбленной, оглянитесь, mon ami,* здесь только больной ребенок и я.

Произнесенное Алексеем слово «возлюбленная», которое она сразу выхватила из его цветастой речи, звучало у нее в ушах чудесной музыкой, поэтому его вопрос не сразу дошел до ее сознания. — Вы что-то спросили? — очнулась девушка.

— О, да! — улыбался вампир. — Я спросил, ты будешь еще его лечить?

Она кивнула. — Да. Еще один раз. Мне сказали, что этого будет достаточно, потом вы вернетесь к курсу антибиотиков.

Доктор кивнул и, насмешливо взглянув на Анри, вышел из реанимации.

Анна снова обратила внимание на шум внизу, на ее вопрос бессмертный объяснил, что колония, из которой приходил гонец, расформирована за грубейшее нарушение устава, поэтому Ростислав принял решение временно перевезти людей сюда до распоряжения Совета, они размещаются в больнице для обследования и составления актов, потом пойдут на завтрак и здоровые отправятся по домам, которые для них уже приготовила куратор.

— Акты? Что за акты обследования? Они все чем-то больны? — удивилась девушка.

Де Ланвиль взглянул на нее, думая, как лучше ответить. — Акты понадобятся старейшинам. Дело в том, что в той колонии донорский день отсутствовал и представители нашего вида пили кровь по-старинке, прямо на смертных. Многие укусы затянулись, и заметить их теперь способны только мы сами, поэтому в помощь Алексею, я выделил свою группу, они опишут все метки на теле пострадавших.

Она нахмурилась. — Какой кошмар! Значит, мне повезло, что я попала к вам...

Анри подтвердил: — В этом смысле да. К тому же члены моей команды, ходившие туда за продуктами и вещами, сказали, что люди, очевидно, плохо питались, еды почти не было.

Анна вскочила. — Может, мне пойти поддержать их?

Но он потянул ее за руку, и подтолкнул к кровати. — Это лишнее. Ты позавтракала, до работы еще два часа, если ты вообще туда пойдешь... Давай я провожу тебя домой, там спокойно отдохнешь.

— А ты останешься со мной? — и она сделала умоляющее лицо.

Сдерживая улыбку, вампир ответил: — Не знаю, посмотрим. Мне опасно лежать с тобой, ты быстро воспламеняешься и поджигаешь меня.

Дверь тихонько приоткрылась, и медсестра прошептала в щелку: — Детка моя, ты поела?

— Баба Галя, проходите, мы сейчас уходим. Спасибо вам за беспокойство обо мне. — Анна обняла женщину. — Не оставляйте Богдана одного, кажется, ему стало лучше.

Анри подхватил свою возлюбленную на руки и прошел в комнату, где они спали, там все убрали, приготовив помещение к приему поселенцев. Он открыл окно и не выпуская из рук свою драгоценную ношу легко спрыгнул вниз, мягко приземлился на ноги и дворами, не выходя на главную улицу, заскользил к ее дому. Никем не замеченные, они поднялись в ее комнату, француз положил свою драгоценную ношу на кровать и по тому, как она тотчас же заснула, понял, до какой степени лечение мальчика измотало ее. Постояв над ней несколько минут, бессмертный решил найти куратора и предупредить, что сегодня в теплицах девушка не появится, ей хватает физических и иных нагрузок.

Обследование новых поселенцев и составление списков заняло все время до обеда, они оказались здоровы, хотя доктор обнаружил у всех признаки легкой простуды и недоедания. Таким образом, сорок пять человек поселения «Чистое озеро» пополнились восемнадцатью, из них семейных пар было только три, четверо подростков, пять женщин и трое молодых людей. Утром Ростислав послал гонца в Совет с изложением ситуации, предлагая распределить людей по другим колониям, где количество человек оставалось незначительным.

Прежде чем отвести вновь прибывших в их временные дома, Наталья Юрьевна собрала всех в одной комнате и изложила правила поведения в поселении, судя по их реакции, они отличались от тех, к которым люди успели привыкнуть. Зная о вольном обращении вампиров с их прежними подопечными, куратор особенно подчеркнула необходимость сохранять дистанцию в отношениях с хозяевами и выдала каждому памятки с правилами общежития в поселении. Новичкам давалось время на обустройство, а перед обедом их ждало традиционное представление поселенцам, обязательное для всех новых членов колонии. К работе предстояло приступить со следующего дня, когда из заполненных ими анкет станет ясно, где наиболее эффективно они смогут приложить свои способности. Женщина видела, что кому-то новые правила пришлись по душе, а кто-то неприязненно поджал губы, таких она брала на заметку и всегда держала в поле зрения, до сих пор историй с формированием фронды** поселению удавалось избегать. Конечно, недовольные всегда находились, но, если она замечала, что они сколачивались в группы, немедленно информировала об этом администрацию, потому что недовольство людей только на начальном этапе казалось безобидным, а потом это вырастало в огромную проблему с человеческими жертвами. По сути, поселения жили на военном положении, и это было оправдано ситуацией во внешнем мире, так что выявленным подстрекателям и их союзникам предлагали покинуть колонию и перебраться в любое другое место.

* * *

франц. — мой друг

** в перенос. смысле — оппозиция чему-то, недовольство существующим.

Совет прислал ответ на письмо Ростислава на следующий же день, ему предписывалось оставить у себя этих людей на время проверок всех поселений, инициированных старейшинами после случая с возмутительным нарушением устава в расформированной колонии. Протоколы осмотра смертных с указанием мест их укуса должны храниться и предоставляться проверяющим сразу по их требованию, равно как и доступ к пострадавшим для беседы в присутствии доверенных лиц из числа людей и представителей коммуны Ростислава. Обсудив все эти вопросы с жеранами, лидер дал распоряжении Анри провести совещание с администрацией смертных и детально обсудить все вопросы, касающиеся пребывания на неопределенный срок новых лиц в их поселении. Совещание назначили на послеобеденное время, дав возможность докладчикам подготовиться.

Анну разбудила Любовь, заглянувшая в комнату, они давно не виделись, и женщина беспокоилась о ней, слухи в поселении распространялись мгновенно, и все уже говорили о небрежении родителей Богдана, из-за которого мальчик находился в критическом положении. Стараниями бабы Гали поселенцы были осведомлены о продолжавшейся второй день горячке и бессознательном состоянии ребенка, о том, что доктор поместил его в реанимацию, куда обычно отправлял самых тяжелых и иногда обреченных больных, и, наконец, о героических усилиях ее детки по спасению Богдана. В бабе Гале погибла великая драматическая актриса, она знала, когда и как держать паузу, какой взгляд кинуть на зрителей, как подогреть их интерес ничего не значащими замечаниями. И все это интуитивно! Ни на каких курсах актерского мастерства она, естественно, не обучалась, но была одаренной от природы и могла бы стать кем угодно, если бы получила образование. А так, Галина Васильевна всю жизнь проработала в больнице нянечкой, и иногда замещала медсестер, с успехом выполняя функции младшего больничного персонала. Пусть она не могла похвастаться образованием, но в нынешней ситуации ее большой опыт, умение проводить медицинские процедуры и общаться с больными оказывались неоценимыми и имели решающее значение.

Любовь присела на кровать к Анне и положила руку ей на лоб, он казался очень горячим, она переместила ладонь к вискам и нахмурилась. «Так мама делала, когда я болела», — вспомнила девушка.

— Анна, мне кажется, ты нездорова. — резюмировала женщина. — Как ты себя чувствуешь?

— Тело ломит, да и в голове какой-то туман. — призналась та. — Но подобное состояние случилось и после лечения Тимоши. Очевидно, для силы нужно время для восстановления.

Соседка покачала головой. — Все осуждают родителей Богдана. Они скоро уже прилюдно каяться начнут. Но ведь они не правы. В такое время, когда нет ни больниц, ни нужных для лечения лекарств, пренебрегать советами человека, который видит дальше их, просто преступная халатность.

Анна вздохнула. — Да, возможно, это станет для них уроком. Но их сын, и в самом деле, больной ребенок, им нужно серьезно заниматься. Только пока у меня для этого не хватает знаний и сил. — она внимательно взглянула на женщину и прошептала. — Я скоро уйду, Люба. Об этом пока никто не знает. Но я вернусь, обязательно вернусь, чтобы мне ни говорили. Приду сюда, чтобы помочь вам.

Любовь покачала головой. — Я так и думала... Люди расстроятся, когда узнают, что тебя нет. Ты здесь стала талисманом, ангелом-хранителем каким-то. Но я передам им твои обещания, скажу, что ты обязательно вернешься. — она поколебалась, но все-таки задала свой вопрос: — А Анри? Как же он? Он знает о твоем скором уходе?

— Нет. Ему сейчас это знать не надо. — девушка даже привстала.— Не проговорись, пожалуйста.

— Да, кому же я скажу? Они с людьми не говорят. — она встала и спросила уже у дверей. — Ты на обед идешь, или тебе принесут?

Анна встала с кровати, ее немного шатало. — Иду, конечно, мне надо двигаться. Вот только в порядок себя приведу. Ты, иди, не жди меня, я буду минут через пятнадцать.

Она пошла в ванную комнату и, не глядя на себя в зеркало, чтобы не расстраиваться, забралась под душ, подумав, что вечером надо обязательно принять ванную и успокоить совершенно расшатавшиеся нервы. Стекло над умывальником запотело от паров горячей воды, девушка протерла его и долго смотрела на свое отражение, грустно поджав губы: худое, осунувшееся личико, острый подбородок, странные, завораживающие черные глаза и темные круги под ними, только остренькие симпатичные ушки выглядели жизнеутверждающе. Не красавица... Увы... А если Анри разлюбит такую, влюбиться в другую девушку, какую-нибудь красавицу с роскошными волосами и глазами цвета неба? Что тогда с ней станет?

— Ничего с тобой не станет. — прозвучал спокойный голос в ее голове. — Ты должна оставить этого вампира. Он тебе не пара.

— Арунда, а так честно в чужих личных мыслях рыться? — возмутилась она. — Я люблю его, он мне нужен.

— Нет, не нужен. — спокойно возразил мужской голос. — Тебя привлекают сексуальные отношения с ним, не более того. Но это ты сможешь делать и с другими особями мужского пола. Мы приветствуем половые контакты с людьми и тебе подобными гибридами.

— Ф-у-у. — возмутилась Анна. — При чем тут половые контакты? А слово любовь в вашем лексиконе имеется?

Все тот же спокойный голос, который уже начал ее нервировать, произнес: — Это все игра гормонов и желез внутренней секреции. Мы знаем, что такое любовь, но между вами ее нет. Я говорю тебе совершенно серьезно, ты должна оставить этого иного.

— А я вам говорю, что нет. — она начала горячиться. — И вообще, кто вы такой, чтобы мне указания раздавать?

После небольшой заминки, голос ответил. — Я твой создатель, отец, как вы это называете.

Анна посмотрела на себя в зеркале, она даже не знала, как реагировать на это признание. — Вы выдумали все это, чтобы сделать меня сговорчивей?

— Зачем мне это? Я сказал правду. — его спокойный тон начинал бесить.

— Я вам не верю... — почти прокричала она. — Вы лжете! И перестаньте разговаривать со мной, как машина, проявите хоть каплю эмоций, если вы мой отец!

— Анна, если я начну кричать, как ты, взаимопонимание между нами не наладится. Ни в какой ситуации нельзя терять хладнокровия, тем более нам, обладающим невероятными силами. Если бы мы уподобились тебе, разрушили бы все вокруг.

Она смолкла, разговаривать и тем более обсуждать что-либо больше не хотелось, но девушка не желала, чтобы кто-то, пусть даже и этот мифический отец копались у нее в голове, когда она думала о личных вещах. Не зная правильно ли это, но Анна представила кнопку, красную пульсирующую кнопку у нее на лбу, сосредоточилась и нажала на нее, выключив канал связи между собой и Арундой. А сработало это или нет, она узнает потом, когда ей придет охота эту кнопку включить.

Он повернулся в кресле и, с улыбкой глядя черными без зрачков глазами на бесстрастное лицо женщины, проговорил с видимым удовольствием.

— Она прогрессирует. Представляешь, девочка только что догадалась выключить канал нашей связи.

— О, да! Твое семя создает нам проблем больше, чем все другие. Она унаследовала от тебя много и самое главное ‒ твое упрямство и неуправляемость. Интересно, какую историю ее создания ты ей приготовил...

— Трилла, твоя симпатия ко мне общеизвестна. Неслучайно нас ставят работать в паре.

Они телепатировали, беззлобно пикируясь во время своих совместных дежурств, скоро гибриды соберутся здесь, и наступит напряженная работа по их обучению, а далее, в перспективе, предстоял нелегкий труд по созданию нового вида людей, и личные предпочтения так называемых отцов могли только помешать.

Анна немного припозднилась на обед, но в столовой почти все оставались на своих местах, Наталья Юрьевна уже представила новичков из соседней колонии, объяснив, что они задержатся здесь до особых распоряжений. Почти все старые поселенцы отнеслись к ним благожелательно, хотя не озвученный вопрос о возможности прокормить увеличившихся едоков прямо-таки витал в воздухе. Новички ели жадно и торопливо, по всему было видно, что они голодны и вряд ли насытились порциями, однако добавок им никто не предлагал, шеф-повар с жалостью смотревшая на них, тем не менее категорично озвучила свою позицию: все рассчитано до конца месяца, и их прибытие создало дополнительные проблемы. Люди понимали, что теперь хозяевам придется чаще выходить в поисках продуктов, постоянно увеличивая зоны поиска, потому что в окрестностях все съестное давно выгребли. Наверняка, встанет вопрос о дополнительных теплицах и увеличении посева таких овощей, как кабачки, картофель и капуста, они были незаменимы в хозяйстве, и их питательная ценность ценилась больше огурцов и помидоров.

Многие хотели подробнее узнать о жизни людей из другой колонии, кое-что они уже слышали, но слухи оказались настолько пугающими, что им хотелось знать из первых уст соответствует ли это действительности, однако задать вопрос первым никто не решался. Ситуацию разрядило появление в столовой Анны, новички узнали ее, повскакивали со своих мест, приветствуя и разглядывая изменившуюся девушку.

Пожилой мужчина не отрывал взгляда от ее черных глаз. — Извините нас за тот случай, мы не хотели вас обидеть. Просто покормить вас было нечем. Вы попросили чая, а мы пили только воду.

Анна искренне улыбнулась. — Ну, что вы! Я не держу на вас никакой обиды. Думаю, вы порядком настрадались. Даже не верится, что бессмертные могли вести себя так, нарушив все правила. Они же знали, что наказание неминуемо.

Тот же мужчина с горечью произнес: — Это все их старший, он их взбаламутил.

Со стороны поселенцев раздались голоса: — Как же вы жили? Вас хоть кормили?

В ожидании рассказа вставшие было люди потихоньку разбредались по своим местам, Анна присоединилась к соседкам, и помощницы повара тотчас же поставили ей обед.

— За продуктами они выходили, но нечасто. — отвечая на вопрос, продолжил рассказ тот же мужчина, по-видимому, он выполнял роль старосты у этой группы. — Парники мы разбили, но пока урожай вызреет, время нужно, да и сами знаете, одним огурцом не наешься, — он вздохнул и посмотрел на пустые тарелки. — Мяса мы почти не видели. Только одна группа бессмертных еще пыталась нас как-то подкармливать, охотились и кабанов приносили. Но такой четкой организации, что бы вот так все распределить на месяц вперед, у нас, конечно, не было. Ни кураторов, ни поваров, ни тем более врача, никого... По сути никто нами не занимался, день прожили и ладно.

— Наш врач из хозяев. — подала голос беременная Настя. — В поселении и больница есть, даже реанимация, там сейчас ребенок лежит. Лекарства доктор заказывает уходящим в рейды. Да так то, если начать перечислять, много чего у нас есть. Настоящая медсестра, например, еще и Анна есть. Она недавно укушенного ребенка спасла.

На лицах новичков отразилось изумление. — Как это? Мертвеца вернула?

Баба Галя давно крутила головой в нетерпении вклиниться в разговор. — Нет, его покусали, но ребенок еще не умер, на грани был. Так моя детка его спасла.

— Детка? — переспросил кто-то.

— Ну да. — с гордостью подтвердила Галина Васильевна. — Анна, то есть, она мне, как внучка, я ее выхаживала, когда ее без сознания к нам принесли.

Шеф-повар заговорила на свою тему. — Так, а кто у вас готовил? Среди вас специалисты по этому делу-то есть?

Все тот же мужчина ответил за всех. — Нет у нас никаких специалистов. Готовили сами в порядке очереди, если было из чего. Так -то вот.

Одна из помощниц повара тиха ахнула. — Мамочки... Так это же жизнь впроголодь...

А что делать? — парировал высокий девичий голос. — Они хоть охраняли нас. Смердящие постоянно шарились у забора. У вас, мы смотрим, и ограждение солидное выстроено. У нас же вокруг поселка стояла обычная металлическая ограда, довольно высокая, но сквозь прутья мы видели их, а они нас. Жутко, когда идешь, а они к тебе руки тянут.

Ее поддержали сразу несколько голосов новичков. —Да, страшно было... Выйти на улицу и желания не возникало... У вас здесь все по-серьезному, режим, расписание, правила... И хорошо, что нет такого панибратства между вами и ими... Мы все-таки хоть и в одном доме, но на разных половинах... Наши-то и в дом могли зайти в любое время...

Бросив взгляд на куратора, баба Галя спросила: — Мы слышали, у вас укусы. Неужели прямо на вас кровь пили?

Все люди затихли, молчание стало затягиваться, очевидно, болезненные воспоминания бередили раны, но вот кто-то ответил: — Да. По началу еще кровь забирали, а потом решили, зачем лишние хлопоты. Жутко это... Но деваться некуда было.

Все опять смолкли, поселенцы прикидывали на себя подобную ситуацию. Глеб не выдержал первым. — А мы еще здесь чем-то недовольны.

Завхоз крякнул. — А люди всегда чем-то недовольны, что ни делай, все мало.

Баба Галя энергично закивала головой. — Верно говоришь, Сергеич! — и со знанием дела, как особа, приписанная к больнице сочла своим долгом объяснить. — Мы поделены на две группы, и у нас кровь забирают строго по графику: раз в неделю одна группа, потом другая. Так-то вот... Все чисто... Доктор беспорядка не терпит, людей в больницу вызывает по времени. И ограничения есть, у маленьких детей, беременных и больных кровь не берут. А что уж там они с ней делают, с нашей кровушкой, мы не видим. — она помолчала, вновь покосилась на куратора и тихо спросила: — А укусы можно посмотреть?

Девушка, поколебавшись, отвернула рукав пуловера и показала розовый рубец, полукружие чуть выше сгиба локтя. Люди сгрудились, рассматривая, Настя осторожно погладила шрам. — Больно было? — прошептала она. Девушка спустила рукав и кивнула головой. — Страшно, страшно было, у них глаза меняются, отвернешься в сторону и думаешь, а вдруг не остановится...

Люди притихли, впечатленные ее последними признаниями, но вмешалась Наталья Юрьевна, рассудив, что время, отведенное на первое знакомство закончилось. Она встала из-за стола и выйдя на середину зала громко объявила: — Сейчас новички пройдут со мной на склад и получат полагающиеся им вещи и предметы личной гигиены.

— У вас и склад с одеждой есть? — удивленно пробормотал чей-то голос.

Женщина кивнула. — Да, и не только. Посмотрите-ка в свою методичку, ту, что я вам выдала. Там найдете нормы одежды и обуви, положенные на одного человека. — новички оживились, сделав паузу, она продолжила. — Сейчас мне нужны добровольцы из наших, чтобы помочь людям на складе, как минимуму двое человек.

Мария и еще одна девушка тут же вскочили. — Мы можем пойти.

Куратор с прищуром взглянула на Марию. — А тебе разве не надо траву запасать для коровы? Николай Сергеевич! — окликнула она завхоза, но тот уже ушел. — Человек же ждать тебя будет.

Мария сверкнула глазами. — А почему я? Вон пусть Анна идет. Она совсем никакой работы не делает.

Любовь тут же шикнула на нее. — Ну ты бессовестная, Машка. Все знают, чем Анна занята и чего ей это стоит. Ты договоришься... Тебя выпрут из поселка в какую-нибудь колонию, похожую на ту, из которой людей привезли, запоешь тогда.

Куратор кивнула головой, соглашаясь с ее словами. — Да, Мария. Я тебя официально предупреждаю, мне тоже надоели твои выходки. Не ценишь, что имеешь, пойдешь искать счастья в другом месте.

Девушка надулась и вышла из столовой. Вера Константиновна, стоявшая в дверях кухни, неодобрительно проводила ее глазами.

— Вот же зараза попалась. Анна ей просто поперек горла встала. Обзавидовалась вся... Наталья, — обратилась она к куратору, — выдай, ради бога ее замуж, может успокоится, а нет, так хозяевам доложи. Пусть отправляют ее с вещичками, куда хочет. Надоела уже, на всех злобится.

Куратор усмехнулась. — Да, выдай замуж... За кого? Свои-то ее уже как облупленную знают. Кому такое счастье в дом нужно? Даже мужики в возрасте не хотят ее в жены. — Она поискала глазами вновь прибывших. — Может кому из новичков сплавить удастся. Я подумаю. — и она вышла в сопровождении группы новых поселенцев.

Шеф-повар взглянула на стол, где сидела Анна и огорчилась, не увидев ее, потому что планировала обсудить с ней тот самый список нужных в хозяйстве инструментов, рисунок к которому завхоз давно сделал.

— Люба, а где твоя соседка? Я даже не заметила, как она вышла.

— А она и не выходила. — женщина встала из-за стола и махнула рукой в глубь дома. — Туда зачем-то пошла.

— Господи, а чего ей там-то делать? — разговаривая сама с собою, шеф-повар пошла в указанном направлении, в комнатах девушки не было, она спустилась в подвал и замерла: Анна стояла у бочки с огурцами и, наклонясь над ней, жадно поедала большой соленый огурец. Повар от растерянности села прямо на каменные ступеньки. — Господи, Анна... Ты что делаешь?

Запихивая в рот последний огрызок, она виновато улыбнулась. — Вера Константиновна, простите меня, я сейчас пойду в теплицы и понасажаю целую грядку огурцов, и каждый день поливать стану, чтобы они выросли быстрее. Но, умоляю, положите мне в кастрюльку несколько штук. Минеральных веществ, очевидно, в организме совсем не хватает. Прямо трясет всю от запаха. — покосилась на оторопевшую хозяйку кухни, потом кружкой, которую держала в руке, зачерпнула рассол и жадно выпила.

Шеф-повар следила за ее действиями широко раскрытыми глазами, потом в ужасе прикрыла рот. — Мать моя, Анна, ты что, беременна что ли?

Девушка выпила еще одну кружку рассола и пробормотала. — Скажите тоже... — потом застыла и с испугом в глазах пробормотала: — Нет, этого не может быть...

— Анна, вампир-то твой убьет и тебя, и парня этого. Чего делать-то будешь? — сочувственно глядя на девушку спросила она.

— Какого еще парня?— машинально пробормотала Анна, занятая подсчетами.

— Очнись! Что значит какого? Такого, с которым ты Анри изменяла. Кто отец ребенка-то? Анна, о чем ты думала? Ах, ты Господи! — она в ужасе качала головой.

— Да вы что, Вера Константиновна! За кого вы меня принимаете? — девушка ощетинилась, словно разъяренная кошка. — Никакого парня у меня нет и не было. Разве я могу изменить Анри? Да я люблю его! — и слезы брызнули у нее из глаз, но несмотря на это, она снова выловила большой огурец из бочки и захрустела им, продолжая лить слезы.

Это выглядело так смешно, что женщина, несмотря на трагизм ситуации, рассмеялась. — Так ведь вампиры детей иметь не могут. — рассеянно проговорила она.

— Ну, а я тут при чем? — не к месту возразила Анна. — Не было у меня вообще никакого мужчины до Анри, ни одновременно с ним, ни после него не будет.

— Так значит это его дитя в тебе растет. — здраво рассудила повар. — Да, удивила, так удивила... — она помолчала, встала со ступенек и подошла к девушке. — Ну, ты у нас особенная, может такие и могут от вампиров понести. — рассмеялась и погладила ее по плечу. — А уж он-то как удивится... Поди и не чаял папашей стать. Да, кто ж у вас родится, интересно? Маленький вампиреныш или кто?

У Анны из глаз снова брызнули слезы. — Вера Константиновна, милая, пожалуйста, не говорите никому. Может, это еще ложная тревога. — она схватилась за ее халат. — Пожалуйста, я вас умоляю, сохраните это в секрете.

Женщина снисходительно посмотрела на нее. — Да я-то не скажу. Бог с тобой... Но ведь не утаишь, живот начнет расти, с лица поменяешься. Думаешь женщины не заметят? Да та же баба Галя.

Анна сникла. — Я уйду скоро. Никто не успеет заметить.

— Куда это ты уйдешь? Ты чего надумала? Я тогда Анри все сама расскажу. — всполошилась шеф-повар.

— Да нет... Вы не поняли... Я уйду с такими же, как я. На время, а потом вернусь. — она присела на мешок с картофелем и схватилась рукой за горло. — Ой, вроде переела, нехорошо что-то.

Вера Константиновна вздохнула, подошла к полке, оторвала от рулона два полиэтиленовых пакета и положила в них несколько огурцов. — Ты хоть что-то про беременность знаешь? — спросила она, протягивая девушке пакет.

— В общих чертах... Особенно не интересовалась.

— Горемыка ты, горемыка. У тебя похоже, токсикоз, да ведь и беременность-то у тебя необычная. Ведь никто не скажет, что за фрукт в тебе зреет и что он может с твоим организмом сотворить.

Они обе помолчали. В зале кто-то звал по имени шеф-повара. — Сейчас иду! — зычно крикнула она. — Ты бы посоветовалась с доктором, он ведь той же породы, что и твой Анри. Пусть послушает тебя, пощупает. Все-таки будешь под наблюдением. А может, и были такие случаи, так хоть расскажет, что тебе ждать. — она погладила девушку по голове и, притянув к себе, обняла. — Ну, ладно, не кисни. Тебе нельзя сильно напрягаться. Если что ‒ заходи. Я в этом доме живу на втором этаже.

— Спасибо. — пробормотала она,совершенно оглушенная этой новостью.

Ни в какую теплицу Анна, конечно, не пошла, а с пакетом огурцов направилась в больницу, решив проверить Богдана и потихоньку поискать у доктора в столе тест на беременность. Алексей находился на своем обычном месте в смотровой, он покосился на ее пакет, но ничего не сказал, даже тогда, когда она положила его в холодильник, пристроив между баночками с кровью.

— Как Богдан? — спросила она.

— Ничего, медленно, но идет на поправку, хотя полечить еще разок не мешало бы. — он присмотрелся к ней. — У тебя вид болезненный, и идти сейчас к мальчику не стоит, а то, если с тобой что случится, граф мне голову в два счета отвинтит.

— Нет, уж лучше сразу. — возразила девушка, резко развернулась и начала падать.

Очнулась уже на кровати, рядом сидел Алексей и, хмурясь, считал ее пульс, она открыла глаза, потянулась, чтобы сесть, но тут удушливая волна подкатила к горлу, и Анна успела только, скомкав простынку, вывалить в нее содержимое желудка. Доктор вскочил от неожиданности и непонимающе уставился на нее, она извинилась, скатала грязную простыню в комок и попросила пить.

— Как хочешь, я должен тебя обследовать. — Алексей взял стул и поставил возле кровати. — Мне твой запах не нравится, у тебя какая-то инфекция, я чувствую. Если надумаешь сопротивляться, скажу Анри, пусть он сам тебя держит, пока я анализы провожу.

— Не надо Анри. — с испугом подскочила Анна. — Алексей, вы мне друг?

Он помедлил, потом утвердительно кивнул и выжидательно посмотрел на нее.

— Мне нужен тест на беременность. — тихо прошептала девушка и увидела, как распахнулись глаза доктора.

— Ты... — начал он и замолк, глядя на нее с непонятным выражением на лице.

— Похоже на то. — вздохнула она. — Анри только не говорите.

Алексей с жалостью смотрел на нее. — Ты понимаешь, что наделала? Он же убьет и его, и тебя.

Девушка наморщила лоб. — Интересно, почему меня все подозревают в измене? Не было у меня никого кроме Анри. Не-бы-ло... И кому, как не вам это знать, доктор.

Он встал со стула и низко наклонился, внимательно обнюхивая ее. — Ты беременна от бессмертного? Как такое возможно? Невероятно... Ляг на кровать, я осмотрю тебя тщательнее. — он брезгливо взял простынку и откинул ее к дверям. — Какой срок по твоим подсчетам?

— Не знаю, может быть, месяц-полтора. — она легла, вытянув ноги, Алексей бесцеремонно спустил до колен ее джинсы, приспустил трусы и осторожно сначала обнюхал, потом помял низ живота и, наконец, приложил ухо. Его лицо расплылось в улыбке. — Тест на беременность делать уже поздно. Маленькое сердечко едва слышно, но бьется, думаю, срок чуть больше месяца, недель пять, возможно, позднее можно сделать УЗИ. — он аккуратно вернул всю одежду на место и занял место на стуле, с восхищением глядя на нее и широко улыбаясь. — Ну, дела! Ты явила мне второе чудо! Нет, если бы сказали, ни за что не поверил бы. Как же тебе удалось? Наверняка, это случилось из-за того, что ты гибрид. Но, черт возьми, кто же у вас родится?

— Я и сама теперь думаю об этом. — чуть слышно прошептала она. — И чем больше думаю, тем страшнее становится.

В волнении доктор вскочил и заметался по комнате, продолжая сверкать белозубой улыбкой, Анна с тревогой следила за его неконтролируемым энтузиазмом. — Успокойтесь, ради бога. Это должно остаться между нами.

Он остановился, с недоумением глядя на нее. — Шутишь? Да это сродни научному открытию. Представь, наш вид может иметь детей!

— Боже, Алексей, ну подумайте здраво хоть минуту. Таких, как я немного. И, кстати, мне запретили общение с Анри, еще неизвестно, что они сделают, когда узнают о моей беременности. Ведь ни вы, ни я, никто не может знать, кто у меня родится.

Он остановился, долго смотрел на Анну, потом согласно кивнул головой.— Ты права, конечно, здесь много рисков для тебя и ребенка. Но ведь, все равно узнают, беременность не скрыть.

Девушка устало произнесла. — Я понимаю. Совсем скоро я уйду отсюда. Там, где я окажусь, меня ждет отец, мой биологический отец, по крайней мере, он так сказал. Может, он поддержит меня и малыша.

— А Анри? — вскинулся Алексей. — Ты что, хочешь скрыть это от него?

Она встала с кровати, и доктор тут же подал ей руку. — Но ведь первое, о чем он подумает, что это ребенок от другого. Мой вампир отреагирует также, как вы и шеф-повар. Она одна из людей знает о моем положении, потому что застала меня у бочки с огурцами.

Бессмертный признал правоту ее слов, Анри отличался вспыльчивостью, хотя и старался держать себя в узде, но такая новость несомненно вызовет его гнев, спровоцирует выброс адреналина, ярость и злость могут привести к драматическим последствиям для Анны и зародыша, он просто убьет их.

— Хорошо, в чем-то ты права. Но скрывать от него нечестно, нельзя, поверь, будет только хуже, если он узнает позже или, не приведи господь, от кого-то другого. Я знаю его лучше тебя и видел, на что он способен. Ты не волнуйся, я подумаю, как сообщить ему эту радостную новость с минимальными потерями для нас всех. Договорились?

Анна кивнула. — Теперь мне можно посмотреть Богдана?

Алексей нахмурился. — Ты с ума что ли сошла? Лежи здесь, пока не отпущу, потом заберешь свои ужасные огурцы и пойдешь домой. Ты бледная, словно стала одной из нас. — поднял с пола грязную простыню и, прежде чем выйти из комнаты, добавил. — Богдан поправиться, я чуть увеличил дозу антибиотиков. А если завтра станешь чувствовать себя лучше, зайдешь к нему.

Девушка кивнула, повернулась на бок и заснула почти мгновенно. Вампир прикрыл ее одеялом и, стоя над ней, размышлял, что он может сделать для защиты этой удивительной смертной, ведь далеко не все обрадуются ребенку, рожденному от вампира. А уж если узнает Совет,.. Оставалась одна надежда на то, что она гибрид, и те силы, что ее создали, смогут защитить девушку как от людей, так и от вампиров.

Анна проснулась от прикосновений холодных рук, открыв один глаз, увидела склонившегося к ней Анри, он осторожно гладил ее тело, но холод проникал даже сквозь одеяло. Странно, но прохлада его обнаженного тела только освежала, а вот касание рук холодило.

— Alors, alors, ma belle au bois dormant dort toujours et partout. Je t'ai quttée ce matin dans ta chambre et voilà que je te retrouve ici encore dormant. Tu te sens mal?¹— он говорил нежным, тихим голосом, но взгляд выражал озабоченность.

— Pourqoui? Je vais bien.² — Анна едва артикулировала, делая усилия, чтобы держать глаза открытыми, она и сама не могла объяснить причину такой потребности во сне. Возможно, все решала ее нежданная беременность?

— Tu es sûre? Tu me parais blême pourtant. Il faut que j'appelle notre docteur.³ — вампир улыбался, наблюдая за ее героические потугами открыть глаза, чтобы смотреть на него, девушка походила на маленького совенка. Не слушая ее возражений, он развернулся и вылетел из палаты.

— Non, faut pas!⁴ — в страхе крикнула она и, окончательно проснувшись, вскочила с кровати. Но голова снова закружилась, все поплыло перед глазами, и Анна упала на пол.

Оба бессмертных одновременно услышали стук падения тела, де Ланвиль метнулся назад вне себя от испуга, доктор следовал по пятам, она лежала на полу, согнувшись и корчась от боли.

Анри вернул ее на кровать, прикрыл одеялом, его лицо исказилось от тревоги. — С ней что-то не так... Ты чувствуешь, ее запах меняется. Господи, она больна? Алексей, да посмотри же ее!

Не обращая внимания на предупредительный рык друга, доктор чуть приспустил джинсы девушки и не говоря ни слова, положил руку на низ живота Анны. Де Ланвиль непонимающе смотрел на него.

— Приложи ухо и слушай. — посоветовал Алексей.

Бессмертный прижался ухом к кусочку обнаженного своей смертной, та, закусив губу, беспомощно смотрела на доктора, ища в его взгляде поддержку, он кивнул ей и приложил палец к губам, призывая к молчанию. На озабоченном лице графа появилось недоумение, потом растерянность и испуг, он поднял глаза на друга и растерянно прошептал:

— Что... Что там такое? Что у нее внутри? Паразит?

Ситуация обещала закончиться скорее трагедией, чем комедией, но Алексей и здесь увидел повод для смеха, который попытался скрыть, крепко сжав губы. Зажмурясь, Анна замерла в тревоге, понимая, что сейчас ее тайна станет известна Анри, и она боялась даже представить себе его реакцию. Друзья смотрели друг на друга несколько мгновений, один, со страхом ожидая ответа, другой думал, как лучше нейтрализовать бессмертного в гневе, чтобы не навредить девушке и не разнести здесь все на куски.

— Я объясню тебе, давай выйдем на улицу. — наконец, решился он, здраво рассудив, что там ущерба будет меньше.

Но... вмешалась Анна, присев на кровати, она решительно произнесла:

— Не надо, Алексей. В конце концов, это дело касается нас двоих. — и, твердо взглянув в глаза любимого вампира, произнесла на его родном языке. — Je suis enceinte de cinq semaines.⁵ — она показала себе на живот, куда только что Анри прикладывал ухо. — Notre enfant grandit là dans mon ventre. Tu a entendu son petit coeur se battre.⁶ — и замерла, глядя на Анри своими чудными глазами, Доктор восхищенно взглянул на нее, думая, что этой смертной смелости не занимать, но она рискует до абсурда, потому что совсем не знает, на что способен ее Анри, он подошел к другу ближе, встав боком между ним и Анной, готовясь отразить его удар. Граф замер и смотрел на девушку, словно не понимая, о чем идет речь, его лицо и фигура вдруг застыли, и он стал похож на холодную мраморную статую. Она почти физически чувствовала исходящие от него волны гнева.

Наконец, он дернулся, прищурил глаза и, не отрывая их от Анны, тихо, но с явной угрозой произнес: — Ты мне изменяла? Как ты посмела? — де Ланвиль задыхался и делал паузы между короткими фразами, ей показалось даже, что в его русской речи появился акцент. — Я же предупреждал тебя... Как ты могла? Значит все, что ты говорила и делала было ложью? Tu me prends pour qui?⁷ — вдруг выкрикнул он, перейдя на родной язык. Ударив ногой Алексея, вампир рванулся к Анне и схватил ее рукой за горло, она начала задыхаться, но попыток освободиться не делала, только приложила руки к животу, защищая совсем крошечное создание, которое уже любила больше себя и его.

Доктор оправился от удара, скользнул за спину друга и, обхватив его за шею, стал тянуть от девушки, взглянув на нее и видя, что она синеет, а Анри абсолютно не владеет собой, закричал: — Анна, он в бешенстве, ничего не соображает... Отбрось его, защищайся, иначе он убьет тебя и вашего ребенка.

Она взглянула в горящие глаза своего бессмертного, увещевать его было бесполезно, он ее уже не видел и не слышал, перед ней стоял зверь, полный жажды отмщения и крови. Алексей оттягивал друга от девушки сколько мог, чтобы тот не смог сомкнуть пальцы на ее горле, в противном случае, позвонки бы просто хрустнули, но ему это плохо удавалось, ярость придавала Анри силы. Анна закрыла глаза, из которых беспрестанно текли слезы, сосредоточилась, включила красную кнопку, надеясь на помощь отца, и мысленно шепнула ему: «Помоги», ее руки обдало жаром и закололо, и тогда она выбросила их вперед. Ударная волна была такой силы, что бессмертные отлетели к стене, на которой от их спин образовалась глубокая вмятина. «Немедленно уходи», — прозвучал в ее голове голос Арунды, она подхватила с пола кроссовки и бросилась прочь, безумно боясь его преследования. Но за ней никто не гнался, все еще дрожа от пережитого, девушка остановилась у своего дома, надела обувь, перевела дыхание, погладила живот, успокаивая малыша, и отправилась в теплицы, до конца рабочего дня оставался еще час, лучше уж она проведет его среди людей, чем будет сидеть в комнате, дрожа от страха и оплакивая свою потерянную любовь.

Во второй половине дня, Анри ждал на совещание ответственных из числа людей, которых обязал подготовить полный отчет по состоянию дел на сегодняшний момент в связи с увеличением почти на треть численности поселенцев. Это вне всякого сомнения увеличит расход продуктов и приведет к изменениям в хозяйственной деятельности. Сначала он заслушал куратора, подробно рассказавшую о психологическом состоянии вновь прибывших, она подала ему новые данные об их общем количестве, разнеся по таблице численность мужчин, женщин и детей, семейных пар и одиноких обоих полов, добавив, что надеется на формирование новых союзов. Наталья Юрьевна особенно отметила, что маленьких детей в поселении не добавилось, но выросло число подростков, и их обучение становится новой первоочередной задачей. Она подготовила списки необходимых учебников, уверяя, что среди поселенцев найдутся люди, которые могли бы предложить свои услуги по занятию с детьми, даже не будучи профессиональными педагогами.

Анри кивнул. — Сейчас я заслушаю других специалистов и потом прошу вас,сделать в единый сводный список и к вечеру принести мне. Отправляясь в рейд мы должны иметь четкое понимание того, что нужно искать.

Шеф-повар без лишних слов и объяснений подала список продуктов, нуждавшихся в пополнении, напомнив, что новые едоки нарушили план питания, сформированный на месяц, и теперь группы могут приносить любые найденные ими съестные припасы. Кроме того, она предложила начать строительство новых теплиц для овощей, которые в скором времени придется все активнее использовать в питании людей. Завхоз поддержал ее, он составил перечень инструментов, необходимых для обработки земли и ухода за скотом, выразив надежду на то, что к единственной пока корове найдутся еще животные, и в рационе людей появятся молочные продукты.

Читая список инструментов, Анри все больше хмурился. — Я не понимаю даже, как все это должно выглядеть, и уж тем более, не смогу объяснить это другим. А материалы для строительства есть?

Завхоз ткнул пальцем в последние строчки списка. — Нет, вот тут я указал, что нам нужно.

— Однако... Да за этим придется грузовик отправлять. — он с недоумением взглянул на мужчину. — А разобрать какой-нибудь дом вы не можете?

Тот пожал плечами. — Почему же, можем... Ломать, не строить. Но прибывают новые поселенцы, куда вы их расселите?

Де Ланвиль ничего не ответил, передав все списки куратору, напомнил, что сводный лист должен быть готов к вечеру. Оставшись один, он еще несколько минут обдумывал положение, затем решил зайти к другу и выяснить насколько серьезно пострадали от укусов люди из расформированной колонии, и заполнил ли Алексей акты на каждого потерпевшего. Но едва войдя, почувствовал ее запах, голос друга из смотровой предупредил, что Анна спит и будить ее не стоит. Однако желание видеть девушку внезапно обострилось от осознания того, что она рядом, он вошел в палату и наклонился над ней, осторожно гладя хрупкое тело и возбуждаясь от воспоминаний их последней близости. Она почувствовала его и смешно приоткрыла один совершенно сонный глаз, а потом и вовсе растрогала, делая неимоверные усилия, чтобы держать их открытыми, походя при этом на маленького взъерошенного совенка.

Но Анри беспокоила ее бледность и меняющийся уже в течение нескольких дней запах, поэтому реакция друга, не принявшего всерьез его опасения, разочаровала и даже насторожила, особенно после того, как Алексей предложил ему самому послушать живот Анны. Он слушал со все возрастающим чувством тревоги, там, внутри ее находилось что-то живое, какое-то странное эхо долетало до его острого вампирского слуха. Неужели в этом хрупком теле жил паразит? Она вполне могла подцепить его во время своих странствий, утоляя жажду в какой-нибудь луже, называемой ручьем. Де Ланвиль испугался, не зная лечится ли это, и насколько паразит опасен для его любимой.

Но все изменилось в один миг, стоило ему услышать объяснения Анны. Страх за ее жизнь сменился яростью. Мир рухнул в одну секунду, и лучше бы он рассыпался в прах раньше, чем она призналась ему в измене и обмане. Чувство, которое, как он думал, их соединяло, вся эта нежность, страсть и ее чистота, все оказалось ложью. В неконтролируемом порыве гнева Анри схватил ее за горло, что случилось дальше он почти не помнил...

Заведующий теплицами широко улыбнулся при виде Анны, и поспешил к ней, вытирая на ходу перепачканную землей руку. — А мы все гадали, когда же освободится время для нас. Готовы поработать?

— Да, конечно, показывайте, что нужно посадить. — тут же ответила она.

Анна улыбалась, но с ее лицом что-то было не так, поэтому мужчина внимательно взглянул на нее и участливо спросил: — У вас все в порядке? Что-то вы очень бледная сегодня.

«Ничего не случилось, если не считать, что отец моего ребенка чуть не убил нас», — подумала она и тряхнула головой, отгоняя назойливые мысли. — Все хорошо, показывайте фронт работы.

Он повел ее к грядкам, попутно с энтузиазмом объясняя, какие изменения произойдут здесь в ближайшее время. На сегодняшнем совещании в администрации завхоз поставит вопрос о строительстве второй теплицы, а в идеале сразу двух. Принимая во внимание увеличившееся число едоков и возрастающие трудности с поиском продуктов во внешнем мире, необходимо за короткое время засадить площади картошкой и увеличить посевы других овощей. Анна видела, что за время ее отсутствия высадили много новой рассады, по словам мужчины, сюда привезли ростки из расформированной колонии, посаженные когда-то ею самой. Согнувшиеся над грядками люди приветливо улыбались ей, она знала уже почти всех, и ей будет жаль покинуть место, к которому успела привыкнуть.

«Ты должна уйти отсюда прямо завтра, не дожидаясь прихода остальных гибридов. Ситуация осложняется твоей беременностью и непредсказуемым поведением вампира. Я предупреждал, что ты должна его оставить. Теперь он опасен для тебя и плода», — услышала она голос Арунды. И впервые не найдя слов для возражения, мысленно уточнила: «Откуда и когда вы меня заберете?» Голос отца сообщил, что с ней свяжутся завтра в течение дня и предупредил, что канал связи необходимо держать постоянно открытым.

Работая, Анна прикидывала, что должна сделать до своего исчезновения, и самым первым в списке значилось закончить прием людей, желавших выяснить судьбу близких, большая часть из них к ней уже приходила, а за оставшееся время она надеялась охватить и остальных. Об уходе она предупредит только Алексея, Любу и Веру Константиновну, и ее беременность должна остаться тайной. За невеселыми мыслями час работы пролетел, как пять минут, вместе со всеми девушка пошла на ужин, в столовой стало намного многолюднее, за их столом на месте Марии сидела другая девушка, увидев подходящую Анну, она вскочила и, протягивая руку, представилась: — Антонина, можно просто Тоня. Вы меня не помните? Я новенькая из той самой колонии, куда вас вампир привозил.

Анна улыбнулась. — Очень приятно. А Мария на ваше место пересела?

Тоня кивнула и покраснела. — Не только пересела, но и переехала. Мы поменялись комнатами. Вы не против?

— Конечно, нет. Мы рады такой соседке, правда, Анна? — вступила в разговор Люба.

Анна снова кивнула и, увидев входящую в зал куратора, поспешила к ней, она попросила предупредить людей, что продолжит прием сегодня и, возможно, завтра вечером, но не у себя, как раньше, а в столовой. Если женщина и удивилась, то эмоции оставила при себе и, не задав ни единого вопроса, кивнула, соглашаясь. Вера Константиновна из кухни внимательно наблюдала за девушкой, сегодня на совещании она первый раз за все время с любопытством разглядывала Анри, гадая, как он отреагирует на беременность Анны, и сейчас, глядя на ее лицо, вдруг поняла, что все закончилось очень плохо. Их глаза встретились, и девушка, чуть помедлив, подошла к ней.

— Я хотела попросить вас позволить мне переночевать сегодня здесь. Надеюсь, у вас найдется свободная комната? — она говорила очень тихо. — Только не ставьте никого в известность. Пожалуйста...

Шеф-повар сочувственно глядела на ее склоненную голову. — Я приготовлю комнату на втором этаже. Что, все так плохо обернулось?

— Да, и это было ожидаемо. — она пожала плечами. — Он не поверил мне. — девушка не стала рассказывать подробности той ужасной сцены, свидетелем которой стал Алексей, это было глубоко личным переживанием, и делиться им с кем бы то ни было желания не возникало.

За ужином тема разговора крутилась преимущественно вокруг их новой соседки по столу и по дому, они выяснили, что Тоня прибыла в ту колонию одной из последних, что, собственно, и спасло ее от близкого знакомства с «прелестями» той жизни. Она подтвердила, что поселенцы жили впроголодь, никто и не думал выбирать представителей от людей, которые могли бы взаимодействовать с бессмертными и в случае необходимости озвучивать им нужды и пожелания жителей этого небольшого поселка. Очевидно, вампиры и, в первую очередь лидер, не имели никакого четкого плана организации жизни вверенных ему смертных либо они игнорировали его, пустив все на самотек. Жаловаться на произвол, творимый бессмертными, было некому, идти некуда, к тому же никто не знал о положении дел в других колониях. Вот и терпели, пока с радостью не узнали, что их увозят из этого проклятого места, конечно, все переживали, боясь попасть в условия жизни, подобные прежним, но с первых минут с облегчением поняли, что здесь все организовано по-другому: больница, доктор, куратор, памятки, четкие установленные ограничения и правила жизни, дистанция в отношениях бессмертных с людьми, наконец, столовая и вещевой склад настолько поразили новичков, что они были готовы целовать руки Ростиславу, отдавшему приказ перевезти их в свое поселение. И теперь люди выражали готовность браться за любую работу и трудиться, не считаясь со временем, лишь бы их оставили здесь.

Рассказывая все это, девушка активно работала челюстями и доела свою порцию быстрее других, заметив это, смутилась. — Извините, я вовсе не прожорлива, просто у вас так вкусно готовят. Мы-то привыкли довольствоваться малым, так теперь многие из нас никак не могут наесться.

Успокаивая, Зоя коснулась ее руки. — Это ерунда, не переживайте. У нас дома и чайку попьем. — она взглянула на Анну. — Вот, благодаря Анне у нас чай в пачках есть, и мы его экономим, один пакетик на всех завариваем, он получается, конечно, жидкий, но все равно чаем пахнет.

— Здорово. — восхитилась Тоня. — А правда, что у вас еще и рыбу готовят? Где вы ее берете?

— Так у нас речка рядом. — охотно объясняла Зоя. — Раз в неделю, а то и чаще, когда мясо заканчивается, наши мужчины под присмотром хозяев ходят рыбу ловить. Одним нельзя выходить, там почти всегда Эти бродят.

— И корова у нас есть. — добавила Люба. — Пока, правда, только одна, и козы. Детям на полдник обязательно дают молоко. Мы летом по-очереди ходили для них сено запасать.

— Да-а-а. — почти мечтательно произнесла Тоня. — Все у вас продумано. Повезло вам сразу сюда попасть.

— У вас тоже все будет нормально. — вдруг отозвалась Анна, молчавшая до сих пор. — Думаю, вас никуда не переведут отсюда. Я была сегодня в теплице, и заведующий — тут она бросила взгляд на Любу, — сообщил мне о грандиозных планах расширения. Будут увеличивать площади под картошку и другие овощи по причине увеличение едоков. — наклонилась к Любе и прошептала: — Прием людей я проведу сегодня здесь, если меня кто-то будет искать, ну понимаешь... — она многозначительно посмотрела на нее, и та прикрыла глаза в знак согласия, — скажи. что не знаешь, где я. Ну, ладно, девочки. Доброго вам вечера. — проговорила Анна, вставая.

Поселенцы, желавшие побеседовать с ней, остались в столовой, она выбрал столик в самом дальнем углу и пригласила первого человека. Баба Галя, как обычно, ассистировала, приглашала людей, задерживала очередь, давая ей несколько минут на отдых, наливала чаю. За бедами людей, девушка забылась, сцена, пережитая ею несколько часов назад, казалась событием другой реальности, произошедшим вовсе не с ней. Наконец, два последних человека присели за ее столик, супружеская пара, она встречала их в поселении, а с женщиной часто пересекалась на работе в теплице.

— О ком бы вы хотели узнать? — обратилась она к ней.

Моложавая, симпатичная брюнетка лет пятидесяти растерянно улыбнулась. — Да, у меня и до всего этого бардака почти никого из семьи не осталось. Мы с мужем по дороге познакомились и уже здесь поженились. Возможно, кто-то из дальних родственников еще есть?

— Вы можете представить их лица? — уточнила Анна.

— Не знаю... Попытаюсь. — женщина растерянно улыбнулась.

Анна взяла ее руки в свои, но увидеть ничего не смогла, повторила попытку ‒ безрезультатно. — Сожалею... Ничего не вижу.

Женщина кивнула и взглянула на мужа, он медлил и старался не смотреть девушке в глаза. Думая, что мужчина боится получить неприятные новости и поэтому не решается коснуться ее рук, она улыбкой протянула их через стол ладонями вверх. Поколебавшись и снова взглянув на жену, он, наконец, осторожно протянул свои ладони. Как только контакт установился, Анна почувствовала холод в руках, охвативший ее почти до локтей, что-то черное, мерзкое и скользкое поплыло перед глазами, в голове почему-то теснились образы мертвых людей, задушенных, с порезанным горлом, с колотыми ранами по телу, они с ужасом смотрели на нее и, казалось, пытались ей на кого-то указать. Этот кто-то был спиной к ней, но вот он обернулся, и девушка увидела лицо мужчины, сидевшего напротив. В прошлой жизни он был жестоким, хитрым серийным убийцей, это он открыл дверь смердящим. Его больной мозг грезил расправами над беззащитными людьми и получал наслаждение от вида истекающей из них крови и застывающих в последнем вздохе глазах.

Девушка услышала голос Арунды: «Не выдавай себя». Посидев еще с минуту с закрытыми глазами, она заставила себя вздохнуть. — Простите, но у вас тоже ничего не вижу. Возможно, я не рассчитала силы и устала. Если желаете, сможете подойти завтра в это же время. — извиняясь, встала из-за стола.

Все дальнейшее произошло мгновенно, но для Анны все действия виделись смазанными, как в замедленной съемке.

— Ты лжешь, сучка! — взревел мужчина, обращаясь к ней.

Вскочив, он сделал шаг навстречу и протянул руку, пытаясь схватить ее за плечо, но она метнулась в конец зала с такой скоростью, что подняла нешуточный ветер и листки бумаги, лежавшие на одном из столов, просто сдуло на пол.

Грязно выругавшись, он повернулся к побледневшей, ничего не понимающей жене и, выхватив из кармана нож, приставил к ее горлу. — Я перережу вас здесь всех, как баранов, глупые сучки. Одну за другой. И буду смотреть, как стекленеют ваши гребаные, пустые глаза! — у него на губах выступила пена, его зрачки беспорядочно метались, шаря по углам столовой.

В ней были только женщины, кроме Анны и перепуганной насмерть жены, баба Галя и одна из помощниц шеф-повара спрятались на кухне, осторожно выглядывая оттуда, но не решаясь ничего предпринять. Да и что они могли бы сделать? Девушка не испытывала страха за свою жизнь, она была уверена в своих способностях защитить себя и ребенка, но вот его несчастная жена находилась в опасности, и Анна ясно видела, что мерзавец намеревался убить ее. Она почувствовала жар в правой руке, и голос отца проговорил : «Целься в сердце, не промахнись». Несмотря на трагизм момента, ей показалось странным, что он так четко представлял ситуацию, словно смотрел на происходящее ее собственными глазами. Сосредоточившись и представив, что сейчас от ее удара, сердце убийцы разорвется на куски, она согнула руку в локте и со всей силы выкинула в его сторону невесть откуда взявшийся небольшой голубоватый жужжащий шарик. Через две секунды, мужчина дернулся, схватился рукой за горло, из которого вдруг пошла кровь, и неожиданно упал на пол. Замертво... Его жена, дрожа всем телом, нащупала рукой стол, схватилась за него, пытаясь встать, но не смогла даже подняться.

Со второго этажа спустилась шеф-повар, обведя глазами столовую, остановилась на лежащем на полу трупе, потом посмотрела на его жену и перевела взгляд на подпиравшую стенку Анну. — Господи, что у вас тут произошло? Эй, Анна, Анна, не падать. Ну-ка, Галина, помоги.

Вдвоем они затащили девушку на второй этаж и положили на приготовленную для нее кровать, она находилась в каком-то ступоре: не плакала, не говорила, а только молча смотрела на женщин застывшим взглядом. Они оставили ее в комнате одну, спустились в столовую, где помощница уже отпаивала водой несчастную жену, чуть было не ставшую очередной жертвой убийцы. Вера Константиновна молча постояла перед трупом и, обратившись к приятельнице, сказала: — Рассказывай... Только без слез.

Та рассказывала долго, путано, плача и постоянно сморкаясь, из всего услышанного женщина поняла одно ‒ Анна опять кого-то спасла. Надо было решать, что делать с трупом, к тому же девушка в ее нынешнем состоянии вызывала беспокойство, поэтому шеф-повар решила лично проследовать в больницу и поговорить с доктором, доверить это дело медсестре не представлялось возможным, она себя совсем не контролировала и лила по своей детке слезы в три ручья.

Алексей удивился позднему визиту женщины, но, услышав имя Анны, не стал слушать дальше, тут же подхватился и оказался в столовой раньше ее. Увидев труп на полу, нахмурился, однако, прежде всего решил проверить девушку, справедливо полагая, что она, наверняка, причастна к случившемуся. Она тихо лежала в кровати, глядя в окно сухими глазами, приходу доктора не удивилась, зная, что Вера Константиновна поступит именно таким образом. Он присел на край кровати, нащупал пульс на руке и неодобрительно покачал головой. — Не много ли событий за один день?

Анна возразила. — Я их не планировала.

Алексей не стал ее осматривать, втянув воздух ноздрями, коротко приказал: — Рассказывай!

— Тот труп внизу... Это я его убила, убила серийного убийцу и насильника. Стоило мне коснуться его рук, как все его жертвы всплыли у меня в голове. — она вздохнула. — Надеюсь, теперь, когда он мертв, они обретут покой. И это он открыл дверь смердящим, и он сегодня пытался убить свою жену. Мне пришлось положить этому конец.

Доктор молча слушал, не сводя с нее глаз, отдавая должное ее смелости и стойкости, другая после всего пережитого сломалась бы, но не она, не Анна. — Как же ты убила его? На расстоянии, я полагаю?

— Ага. — кивнула она. — Я разорвала его сердце.

— Господи! — проговорил Алексей, изумленно качая головой, странное чувство, которому он не нашел определения, овладело им. — Отдыхай, я позабочусь об остальном.

Он уже стоял в коридоре, когда она окликнула его. — Алексей, пожалуйста, не говорите ему о моем местонахождении.

Он вернулся в комнату, окинул ее беспокойным взглядом и вышел, ничего не сказав в ответ.

¹ франц.- Так,так, моя спящая красавица спит повсюду. Этим утром я оставил тебя в твоей комнате и вот нахожу снова спящей здесь. Ты плохо себя чувствуешь?

² франц. — Почему? Я хорошо себя чувствую.

³ франц. — Ты уверена? Однако, ты мне кажешься бледной. Нужно позвать нашего доктора.

⁴ франц. — Нет, не надо!

⁵ франц. — Я беременна, срок пять недель.

⁶ франц. — В моем животе растет наш ребенок. Ты слышал, как бьется его сердечко.

⁷ франц. — За кого ты меня принимаешь?

⁵ франц. — Я беременна, срок пять недель

После ухода доктора Анна долго лежала с открытыми глазами, глядя в темноте на незашторенное окно, на темном небе среди ярких звезд безмятежно светившая полная желтоватая луна смотрела прямо ей в окно. Завтра она покинет место, где провела несколько месяцев своей жизни и из обычной девушки превратилась в нечто, трудно поддающееся определению, в поселении она нашла друзей и любовь, любовь, которую, вероятно, потеряла сегодня. Девушка чувствовала, что больше не увидит Анри, в глазах вампира она стала презираемой, подлой обманщицей, лгуньей, бессовестно предавшей его доверие и любовь. Анна и сама не понимала, как эта беременность могла случиться, никто из них не думал о предохранении, потому что от союза вампиров и людей дети не рождались. Как бы ни было больно, она не станет искать его общества, объяснить она все равно ничего не сможет, ее клятвам он не поверит, поэтому лучшим разрешением ситуации станет уйти отсюда, как можно быстрее, по крайней мере, так ей не придется избегать встреч с ним и бояться приступов гнева бессмертного.

Ей послышались какие-то шорохи снаружи, и она моментально насторожилась, страх продолжал нарастать, и в беспричинном ужасе Анна смотрела на окно, ожидая, что сейчас оно распахнется, и Анри, как ангел мщения, появиться в комнате, чтобы убить ее и ребенка. Не в силах совладать с собой, она вскочила и побежала в ванную комнату, прихватив подушку с одеялом, заперлась изнутри и устроилась там, завернувшись в одеяло, как в кокон, мысленно представляя себя невидимой и недосягаемой для чьих-то злых умыслов. Засыпая, горько усмехнулась, еще пару дней назад, она таяла в руках возлюбленного вампира и не желала с ним расставаться, а сейчас прячется, боясь его присутствия и желая избежать возможной, даже случайной встречи с ним.

Утром девушка проснулась от голоса Веры Константиновны, громко звавшей ее по имени, она с трудом освободилась из одеяла и, приоткрыв дверь, просунула взъерошенную голову. Шеф-повар стояла в своей любимой позе, уперев руки в боки, и с удивлением разглядывала пустую комнату, где на кровати кроме пустого матраса ничего не было. — Ты где была, позволь спросить?

— Да, тут, рядом. — Анна показала на дверь ванной и тут же бросилась туда, закрыв ладонью рот, из-за дверей донеслись характерные звуки рвоты.

Женщина сочувственно покачала головой и осталась ждать ее выхода. — Бедная, ты бедная, что же ты наделала на свою голову дурную. — запричитала она не хуже бабы Гали. — Что теперь делать-то будешь, ведь он тебя не принял с дитем.

Анна с достоинством выпрямилась, обидевшись на такую фразу. — Что значит не принял, Вера Константиновна? Я и сама к нему теперь не вернусь. Даже выслушать не захотел, сразу обвинил во всех грехах. Ну и ладно... Мы проживем без него. — и она слегка погладила свой живот.

— Вот и скажи теперь, в чем разница между мужиками? Хоть человек, хоть вампир, а думают одинаково. Эх! — она махнула рукой и вышла из комнаты. Уже из коридора спросила. — Тебе огурцов-то надо?

Девушка прислушалась к себе. — Нет, спасибо, чего-то не хочется, наверное, мы наелись.

На завтрак она припозднилась, и когда вошла в столовую, разговоры стихли, увидев Анну, жена убитого кинулась навстречу и сжала ее в объятиях.— Я не смогла вчера сказать вам, как благодарна. Вы спасли мне жизнь. Ведь он убил бы меня, я по глазам видела, что он готов перерезать мне горло. — женщина уже начала всхлипывать, то, что вчера ей пришлось пережить, было, безусловно сильным потрясением, и то, она еще быстро оправилась.

Девушка кивнула, приобняла ее за плечи, и они вместе отправились к столику, но прежде чем занять свое место, Анна решила объяснить всем поселенцам, почему убила человека. — Этот мужчина был серийным убийцей, насильником, я видела лица его жертв. Он получал удовольствие от их страданий и он же впустил к нам смердящих. У меня не осталось другого выбора кроме, как уничтожить его. — она ожидала вопросов и раздумывала, не добавить ли что-то еще, но общее молчание сказало ей, что люди поняли ‒ она убила по крайней необходимости, чтобы защитить их всех. Анна быстро съела свой завтрак и никем не остановленная пошла к себе домой, чтобы собрать вещи и перенести их на второй этаж столовой, в комнату, ставшую для нее последним приютом.

После ее ухода языки людей развязались, баба Галя стянула на себя все внимание, она присутствовала при этой сцене от начала до конца и могла бесконечно о ней говорить, причем каждый раз ее рассказ обрастал дополнительными деталями. Когда кто-то выражал сомнение или указывал на расхождение с ранее сказанным, медсестра тут же ссылалась на главного свидетеля произошедшего ‒ жену убийцы, послушно кивавшую головой на все обращения к ней Галины Васильевны.

— А мне вот интересно, — подала голос Зоя, — вы за ним никаких странностей не замечали до этого случая? Ладно мы, на улице встретились, кивнули и дали пошли. Но вы же с ним жили, в одной постели спали, неужели ничего в нем вам не казалось подозрительным?

Брюнетка замялась. — Да, как вам сказать. Сейчас задним числом, анализируя его поведение, я понимаю, что странности были. Но мы все здесь после пережитого немного тронулись умом. Так что я списывала все это на счет трагических событий его жизни.

— А что он вам рассказывал о себе? — спросил завхоз, он больше других общался с убитым при строительстве теплиц и ничего подозрительного не замечал.

Баба Галя всплеснула руками. — Да, боже мой, Сергеич, ты как дитя малое! Что рассказывал? Да, чтобы не рассказывал, все ложь... Они, психи эти, самые хитрые, кому хочешь голову задурят. Насмотрелась я на них.

Беременная Настя удивилась. — Баба Галя, а вы что и с психами работали?

— И-и-и, милая, с кем я только не работала... — многозначительно ответила женщина.

Но мужа Насти интересовала больше практическая сторона дела. — А кто видел, что Анна сделала, как она его чикнула? — жена толкнула его в бок, и он поправился. — Ну ладно, не чикнула, а вырубила.

Помощница повара выглянула из кухни. — Я видела. — взглянув на прищурившуюся медсестру, добавила. — Мы видели, я и баба Галя.

Все с интересом ждали продолжения, при отсутствии развлечений, детальные обсуждения, даже пережевывания событий, случавшихся в поселении, играли роль своеобразных форумов в соцсетях, с тем отличием, что все участники знали друг друга в лицо. Поселенцы повернулись к медсестре, вызывавшей больше доверия, все-таки она имела репутацию лица, близкого к Анне, и в последнее время исправно доставляла им свежие новости. Женщина тут же сориентировалась, неторопливо поднялась со стула и вышла в центр, чтобы все ее видели и слышали. — Значит так. — начала она. — Когда этот гад понял, что Анна открыла его тайну, он рванулся к ней, чтобы убить, заставить ее замолчать. Но детка-то моя шустрее оказалась, как рванула в конец столовой, к лестнице, не хуже, чем вампиры, ей богу, да так пролетела, что ветер подняла. — она взглянула на кухонную рабочую, та согласно закивала, подтверждая правдивость ее слов. — Тогда он, зараза, вынул вот такущий нож, — баба Галя показала размер ножа, несколько преувеличив его, — и жене к горлу приставил. Ну, думаю, конец... А что мы сделаем? Нас женщин всего трое, его жена не в счет. Тут я посмотрела на детку, она прислонилась к стене и так тихо чего-то стоит, потом вдруг правую руку в локте согнула, да как пульнет изо всех сил.

Глеб не выдержал. — Баба Галя, ты нормально говорить можешь? Чем пульнет? Пульнет ‒ от слова пуля, а она вылетает из оружия.

Пожилая женщина обиженно поджала губы. — Ну, мы, милок, в университет твоих не обучались. Говорим, как умеем.

На парня шикнули. — Хватит умничать, студент. Дай человеку рассказать. Баба Галя, давай рассказывай, не обращай внимания. Что Анна сделала?

Медсестра выдержала паузу и продолжила. — Так я и говорю, она руку в локте согнула и пульнула, вылетел какой-то шарик, маленький, голубого цвета и жужжал. — кинула взгляд на Глеба, закатившего глаза от досады. — Да, милок, летело и жужжало. Подтверди.—обратилась она к другой свидетельнице события.

Стоявшая в дверях кухни помощница Веры Константиновны с раздражением взглянула на парня. — Нечего глаза-то закатывать, что видели, то и говорим. Промелькнул маленький шарик, голубенький такой, и жужжал, как пчела. Мужик сразу дернулся и повалился. И все...

Поселенцы молчали, переваривая услышанное, они переглядывались, не зная, как реагировать на рассказ. Это было сродни чуду, но за последнее время произошло столько событий, опрокинувших их прежнее представление о реальном мире, что поверить в одно из них, проблем не составило.

— А труп куда дели? — этот вопрос вернул всех к действительности.

Баба Галя пожала плечами. — Доктор, наверное, забрал. Мы с поваром помогли Анне наверх подняться, все-таки убить человека, это вам не шутки шутить. — она бросила убийственный взгляд на Глеба. — Вера пошла за Алексеем, он сначала к Анне поднялся, а потом, думаю, и труп унес. Мы-то остерегались рядом с мертвым оставаться, а то превратился бы, да и погрыз нас.

Жена убитого произнесла: — Если бы не девушка, сегодня я с вами не сидела бы, да и их он вполне мог порезать. — и кивнула в сторону кухни.

Люди долго молчали, куратор поднялась первой и напомнила, что жизнь продолжается, и всех ждет работа.

Выйдя на улицу, Анна огляделась, де Ланвиль не искал встреч с нею, и в свой последний день в колонии ей не составит труда избегать его, вчерашний безотчетный страх прошел, но после всего произошедшего видеть бессмертного не хотелось совсем. Она его любила, но обида на то, что он мог так судить о ней, разъедала сердце, ему ничего не стоило бы выслушать, попытаться разобраться, поверить ей, наконец, ведь Алексей, отнесшийся поначалу недоверчиво к ее состоянию, радовался этому, как нежданному чуду, а Анри сразу подумал о предательстве. Прежде чем собрать вещи, она зашла в больницу проверить Богдана и попрощаться с доктором, осторожно открыла дверь и принюхалась, не уловив запаха карамели, прошла дальше, но Алексея на обычном месте не оказалось, и она поднялась на второй этаж в палату реанимации. Он стоял возле мальчика и что-то говорил ему, на появление девушки не отреагировал, хотя, конечно, знал о ее присутствии.

Она подошла ближе поздороваться с мальчиком. — Привет, Богдан. Пошел на поправку? — вопросительно взглянула на доктора.

— Да, ему лучше, но до полного выздоровления еще далеко. — подтвердил он.

— Я могу попробовать еще раз.

—Ни в коем случае. — поспешно возразил Алексей. — В твоем положении и после вчерашних приключений это может навредить вам обоим. — и покосился на ее живот.

— Вы можете уделить мне пять минут? — спросила Анна, и когда доктор кивнул, не дожидаясь окончания осмотра Богдана, спустилась на первый этаж. Проходя в смотровую, задержалась у дверей своей бывшей палаты, где Анри чуть не убил ее, толкнула дверь и, войдя, сразу увидела вмятину на стене. Вчера она даже не заметила ее, контуры плеч бессмертного обозначились особенно четко, это место покрылось трещинами, краска осыпалась. «Вот так посыпались и наши отношения», — подумала она.

Алексей вошел следом за нею и молча стоял позади, не оборачиваясь и по-прежнему глядя на поврежденную стену, Анна сообщила: — Я пришла проститься. Мой отец счел дальнейшее пребывание здесь опасным для меня и ребенка, и в это раз я с ним согласна. — она развернулась, доктор молчал и смотрел мимо нее на ту же самую вмятину на стене. — Я благодарна вам за заботу и помощь. Вы были одним из моих друзей.

— Я и остаюсь твоим другом. — медленно проговорил он и перевел на нее взгляд. — Анна, поверь, мне стыдно, что все так получилось. Он придет в себя и пожалеет о случившемся. Не суди его строго, ведь, и в самом деле, это большое потрясение для Анри, для всех нас, для нашего вида. Пойми, мы и надеяться не смели, что можем иметь нормальную семью, потомство. Хотя, конечно, какие-то выводы делать рано, еще не известно, как ты выносишь плод, и что он будет из себя представлять. Но умоляю тебя, найди возможность сообщить мне о рождении гибрида, а еще лучше показать его.

Девушка подошла к нему почти вплотную, взглянула в карие глаза, с удивлением впервые заметив их рыжину, обняла бессмертного и поцеловала в щеку. — Я постараюсь. — прошептала она и заторопилась выйти, сдерживая слезы и запрещая себе оглядываться.

Она не спросила об Анри и ничего не просила ему передать, ее слова или объяснения, равно как и она сама, ничего для него не значили, он оставался с тем мнением о ней, которое вчера так ярко проявил. Изменить что-либо было не в ее силах.

Первую половину последнего дня девушка провела в теплице, без устали выполняя любую работу, о которой ее просили, потом вместе со всеми отправилась на обед и, поев, поднялась в комнату, предоставленную ей на время Верой Константиновной. Она прилегла отдохнуть, подняв повыше ноги, они гудели от усталости, поясницу ломило от долгой работы в наклонку, и глаза опять закрывались сами собой.

Шеф-повар поднялась к ней немного погодя и остановилась в дверях. — Ты что-то неважно выглядишь. С Анри виделась?

Анна взглянула на встревоженное лицо женщины и улыбнулась. — Спасибо вам за заботу и внимание ко мне, за сочувствие к моей ситуации.

— Ты что прощаешься что-ли? — догадалась женщина, в ее голосе зазвенела тревога. — Анна, ты что? Как мы здесь без тебя-то будем?

— Мне пора... Не знаю, вернусь ли к вам, конечно, я постараюсь, но не все зависит только от меня. С Анри не виделась и уже вряд ли встречусь. Пожалуйста, держите в тайне мою беременность. Это непонятный случай, неизвестно еще, что произойдет со мной и с моим малышом, каким он родится. Так что лучше об этом не распространяться.

Повар прошла в комнату. — Мне жаль, что ты уходишь. Я к тебе привыкла, прикипела, можно сказать. Да и не я одна. Что с Галиной-то будет? — она глубоко вздохнула. — О-хо-хо... Да и вампир-то твой опомнится, еще начнет здесь куролесить. Что ему сказать-то?

— Ничего. — прикрыв глаза, ответила Анна. — Вам не нужно с ним общаться, потому что, если он выйдет из себя, может причинить вред. Я уеду сегодня вечером. — добавила она, открыла глаза и присела в кровати. — Меня гложет только то, что по понятным причинам я не могу попрощаться с людьми. Извинитесь за меня перед ними.

Женщина подошла к Анне, молча перекрестила и вышла из комнаты.

Арунду вызвали на консилиум, и он знал причину, войдя в зал для собраний, застал там пять наиболее уважаемых авторитетов, просматривающих на прозрачном экране досье на гибридов. — А вот и он. — проговорил верховный советник, и это была единственная фраза, произнесенная им вслух. — Мы узнали, что ты отзываешь раньше срока гибрида под твоим патронажем, так называемую дочь.

— Она действительно моя дочь. — возразил Арунда.

Сдержанная улыбка тронула губы верховного. — Судя по характеристике, да. Строптивая, упрямая, непокорная ‒ вот черты характера, отмеченные другими наблюдателями. Они, как мне помнится есть, и в твоем досье.

— А я бы выделил другие качества: самостоятельная, критически мыслящая, легко обучаемая, независимая в суждениях, к тому же милосердная и любящая людей. Разве не таких гибридов мы хотели бы видеть? Рабов у нас и без них достаточно. — твердо возразил он.

— Здесь ты прав. — согласился советник. — Кстати, об отношении к людям... Дмитрий чей подопечный? — взглянув на экран, нахмурился. — Понятно... Этот экземпляр возомнил о себе слишком много, нарушив самым серьезным образом кодекс поведения по отношению к людям. Вижу, его много раз предупреждали. — страницы дела гибрида быстро сменяли друг друга. — Он не прошел испытание и подлежит аннигиляции.

— Может быть, пока просто отключить? — предложил один из членов консилиума.

— Отключить? — удивился верховный. — Просмотрите отчеты, они зафиксировали полное презрение к людям, вплоть до обращения их в рабов, злоупотребление силой. Нет это негодный экземпляр, который человеческую породу, и без того дефективную, может только ухудшить. Аннигилировать в течение часа.

— А двое других?

— Чьи они? — и взглянул на Арунду.

— Не мои. — возразил тот.

— Ну, разумеется не твои. С такими-то характеристиками... — он посмотрел на своих коллег. Двое проголосовали за отключение, трое за аннигиляцию, последнее слово оставалось за ним. — Для начала отключим на неопределенный срок, пусть снова побудут людьми, прочувствуют на себе, каково это. Свяжитесь с Тефибом и передайте ему инструкции. — мужчина обратил взгляд на Арунду. — Теперь о твоей дочери... Она ослушалась и вступила в непозволительную связь с иным.

— Тогда девушка ощущала себя человеком и не знала о запретах. — возразил отец. — Сейчас Анна осознала опасность, грозящую ей и плоду со стороны этого существа и готова присоединиться к нам.

— Она готова... — без эмоций повторил верховный советник. — Похвально. А что с плодом?

— Его можно извлечь по прибытии. — предположил кто-то. — Иные есть порождение враждебной нам расы. Союзы между нами строжайше запрещены.

— Речь не идет о союзе. — возразил Арунда. — Плод, который моя дочь вынашивает, предлагает уникальную возможность для изучения. Он ‒ сложный гибрид, зачатый естественным путем. Разве межвидовое скрещивание не является целью нашего исследований? К тому же этот плод связан с нашими врагами весьма опосредовано. Я предложил бы в целях эксперимента дать ему возможность созреть и увидеть свет. Его необходимо тщательно изучить, а если возникнут нежелательные осложнения, мы сможем покопаться в ДНК.

Верховный качнул головой. — Пожалуй, он прав. Зародыш ничем нам не грозит и даже может принести пользу. Эксперимент находится полностью под твоей ответственностью, Арунда. Для остальных все остается прежним: обучение и улучшение человеческой породы. Люди слишком заигрались в хозяев планеты. Пришла пора поработать с их биологическим материалом.

Во второй половине дня Анна никуда не пошла и осталась в комнате, она совсем пала духом, с одной стороны, ей не хотелось остаться в поселении и опасаться возможности встретиться с Анри, с другой стороны, она опасалась оказаться где-то в незнакомом месте среди непонятных существ, возможно, враждебно настроенных к зародышу внутри ее. Даже если ее жизнь закончится в незнакомом месте, где ее ждет отец, она успела, по крайней мере, полюбить, побыть счастливой и даже понять, что такое беременность. Многим из ее друзей повезло гораздо меньше.

Глаза стали закрываться, когда она услышала голос Арунды: «Во время ужина, выйди через заднюю дверь и стой во дворе дома».

Анна не удержалась. «Что будет со мной и моим ребенком?» «Ты будешь в безопасности и плод тоже», ответил он. Сон пропал, она поднялась и спустилась вниз, шеф-повар на кухне что-то выговаривала своим помощницам, потом выглянула в зал и, увидев девушку, вопросительно посмотрела на нее.

— Можно мне что-нибудь перекусить? Меня на ужине не будет. — негромко произнесла Анна.

Взгляд у Веры Константиновны сразу стал грустным, она молча кивнула и вынесла с кухни большую тарелку с тушеными овощами и соленым, порезанным на мелкие дольки огурцом. Села с ней за компанию и смотрела, как быстро исчезает еда, предложила еще порцию, но девушку уже распирало от сытости и она отказалась. Чуть погодя Анна вновь поднялась наверх и, не заходя в комнату, осталась в коридоре, прислушиваясь к веселым голосам людей, пришедших на ужин. Так не хотелось оставлять и их, и это место, ставшее ей домом, что стало трудно дышать, очевидно, беременность делала ее слишком эмоциональной. Незамеченная никем, кроме шеф-повара, с рюкзачком в руке она скользнула с лестницы прямо в маленький коридорчик, который вел к запасному выходу, вышла во двор и зябко передернула плечами, ее била нервная дрожь. Не представляя, что с ней сейчас произойдет, девушка оглядывалась по сторонам, вдруг луч яркого, ослепительного белого света разорвал темное небо, Анна подняла голову и исчезла в нем.

Никто не видел этого, кроме темной фигуры, отделившейся от дерева, уже час Алексей стоял там, ожидая развязки. Когда девушка исчезла, он поднял голову вверх и прошептал: — Возвращайся... Пожалуйста...

Анри второй день не мог придти в себя от свалившейся на него новости, он и в самом деле плохо помнил последовательность событий, случившихся с ним после признания Анны. Когда какая-то волна отбросила его к стене, впечатав в нее, де Ланвиль словно очнулся, помотал головой, огляделся и не спеша вышел, даже не взглянув на друга. Все вампиры знали, что обменяв свою жизнь на бессмертие, они утратили способность иметь детей ни от женщин своего вида, ни тем более от смертных. По крайней мере, он никогда не слышал об обратном и лично с ним такого не случалось на протяжении более трехсот лет. Стало быть, любимая женщина, которой он открыл свое сердце, бессовестно обманывала его и нагло лгала прямо в глаза, а его друг, судя по всему, выгораживал ее.

Утром с двумя группами он ушел в рейд, захватив с собой новичков, прибившихся из расформированной колонии, у них был огромный список необходимых продуктов и материалов, составленный куратором. В этот раз вампиры ушли очень далеко и планировали вернуться только к позднему вечеру. Им повезло, и в конечном пункте своего маршрута они нашли брошенный кем-то микроавтобус, правда, весь в засохшей крови и ошметках человеческих тел, вычистив его, загрузили под завязку, умудрившись пристроить туда кое-что из строительных материалов, продукты оставили в рюкзаках. Анри решил, что двое вернутся на автобусе, а остальные доберутся до поселения обычным порядком. Горючего оставалось немного, но это не сильно беспокоило бессмертных, заглохший транспорт можно было оставить где-то на подходе и в течение дня партиями перетаскать оттуда все материалы.

Все это время он, не переставая, думал об Анне, вспоминал их встречи, разговоры, их первую ночь, ее странные глаза, милые ушки, которые так любил прикусывать, и не понимал, когда, в какой момент она могла обманывать его. Ее страсть казалась неподдельной, и до той страшной минуты признания он не сомневался в ее любви. Тогда почему так быстро изменил свое мнение о ней? А если и правда, она могла принять его семя и удержать в себе? Ведь она же не совсем человек, смертная лишь наполовину. Да, о таком он не слышал, но и таких гибридов до сих пор никто не видел. А что, если они способны давать потомство, соединяясь с такими, как он. Абсурд? А если нет? Ведь поверил же ей Алексей. Так почему же он не попытался разобраться и чуть не убил и ее, и то маленькое существо, растущее в ней? А вдруг это его ребенок? От осознания произошедшего он остановился и закрыл глаза. Что он наделал? Она убежала от него, как от чудовища, каким он и был тогда. Одни и те же мысли беспрестанно крутились в его голове, так что, в конечно итоге, от полного отрицания и гнева де Ланвиль пришел к принятию и раскаянию.

Он дал себе слово по возвращению найти Анну и попытаться все исправить, вампир верил, что девушка простит его, их отношения не просто продолжатся, но станут неразрывными, потому что он никогда не отпустит ни ее, ни их будущего ребенка. Каким он родится? Его мысли уплыли так далеко, что Анри чуть не потерялся в них. Теперь он торопился вернуться и исправить ужасную ситуацию, возникшую по его вине, его распирало нетерпение и странная гордость, он, единственный из их вида, имеет шанс стать отцом, настоящим отцом собственного ребенка, его род продолжится. Улыбаясь и предвкушая сладость обретения губ и тела своей смертной, француз вошел в больницу, узнать, как прошел день, и где может находиться Анна, Алексей сидел на обычном месте, листая книгу, и не выказал никакого интереса при его появлении.

— Привет. — поздоровался де Ланвиль. — Что нового? Я сегодня целый день провел в разъездах. Провозились с длиннющим сводным списком продуктов и материалов, составленным куратором.

— Нового?—переспросил его друг.—Вчера нашли предателя, открывшего дверь смердящим. Представляешь, тип оказался серийным убийцей.

— Ничего себе... — удивился Анри. — А как нашли, и где он?

Алексей бросил на него быстрый взгляд и вновь уткнулся в книгу. — Анна считала информацию с его рук, она же и убила его.

— То есть... Как это убила? — чуть запинаясь и внезапно испугавшись за нее, проговорил бессмертный.

— Сердце разорвала, на расстоянии, конечно. — сухо объяснил доктор.

— А где она сейчас? Мне нужно увидеть ее, объясниться, попросить прощения. — торопливо, словно испугавшись чего-то заговорил он. — Скажи честно, Алексей, ты веришь, что это мой ребенок?

— Знаешь, француз, ты разочаровал меня. — усмехаясь, ответил его друг. — Это у меня могли бы быть сомнения, но у не у тебя. Ты, правда, думал, что она способна на измену и обман?

— Не знаю, о чем я думал тогда... Понимаю, что обидел ее, возможно, испугал. Но мы сможем это пережить, хотя бы ради того, кто растет в ней. Где она, не знаешь?

— Знаю. — ответил Алексей. — Они забрали ее, Анны здесь больше нет.

Граф молча смотрел на него и, казалось, не понимал смысла сказанного. — Что значит забрали? А ребенок? Где мой ребенок?

Доктор усмехнулся. — Давно ли ты стал считать этого ребенка своим? Ребенок там же, где и его мать, разумеется.

— Почему она согласилась уехать? Она же говорила, что за ней должны придти в конце недели. — ответ слетел с его языка сам по себе. — Она испугалась меня... Думала, что я причиню им вред...

— Успокойся Анри, уже ничего не изменишь. Прими это, как данность.

— Анна ничего не просила мне передать? — глухо спросил он, доктор отрицательно мотнул головой. — Понятно. — бессмертный развернулся и вышел на улицу.

Анна и ребенок в ней стали для него недосягаемы, по крайней мере, сейчас. Де Ланвиль поднял глаза к небу и зашептал: «Анна, если ты слышишь меня, ты должна знать, что я люблю тебя, очень сильно. Прости меня... Возвращайся ко мне с нашим ребенком. Я буду ждать вас». Темное небо молчало в ответ.

Учитывая свое «интересное положение», Анна довольно неплохо перенесла телепортацию, она полагала, что окажется на космическом корабле представителей высшей расы и увидит, наконец, воочию все те чудеса, созданные мощью внеземного разума, которыми создатели фантастических фильмов удивляли зрителей. Ей представлялся огромный корабль со сложными приборами на борту, построенный из неизвестных земной науке сплавов и преодолевающий гиперпространство, криокамеры, позволяющие в состоянии гибернации* перенести межгалактические путешествия, медицинские боксы с аппаратурой, диагностирующей любое заболевание и способной производить самостоятельно все операции, включая самые сложные, биолаборатории с невиданными и диковинными растениями и, наконец, живые существа, скользящие по широким коридорам корабля в обтягивающих скафандрах из невесомого, но прочного, как кольчуга материала. И еще много подобных глупостей теснилось в ее воображении, но более всего она мечтала увидеть открытый космос с миллиардами звезд и планету, на которой родилась и выросла, голубой шарик по имени Земля.

Но увидела, в итоге, совсем не то, что ожидала. девушка помнила, как оказалась в столпе яркого белого света, а в следующий момент уже видела себя выходящей из странного летательного аппарата, похожего на небольшой самолет без крыльев, не помня ни того, каким образом она в него попала, ни того, сколько времени в нем провела, прежде чем ее доставили в странное помещение, похожее на просторный ангар, выдолбленный внутри скалы, прямо со стен лился ровный и, как ей показалось, теплый, солнечный свет. Бесшумно отъехала в сторону дверь, показавшийся из нее высокий мужчина остановился, Анна услышала она его мысленный зов и узнала мужской голос, общавшийся с ней все это время. Перед ней стоял Арунда, назвавшийся ее отцом. Она неуверенно двинулась ему навстречу, с интересом разглядывая антропоморфное** создание, частью которого являлась сама. Он показался ей очень высоким, не менее двух метров, кожа бледная, с отливом в синеву, довольно длинный прямой нос, небольшой рот, глаза, как у нее, черные, миндалевидной формы, высокий лоб и смешно торчащие заостренные уши, наполовину прикрытые длинными. темными волосами, ниспадающими на плечи. Присмотревшись, она отметила особую, удлиненную форму черепа, слегка сплюснутую на висках, отчего, по человеческим меркам, он казался деформированным. Похожую форму головы девушка видела у фараонах на иллюстрациях фресок в египетских пирамидах, в школе по предмету «История мировой культуры» она писала о них работу.

Отец улыбнулся: «Значит более всего тебя впечатлили мои торчащие уши и странная форма головы?», — телепатировал он ей, смутившись, Анна пожала плечами, следовало впредь следить за своими мыслями. Здесь, наверняка, не только он в состоянии их прочесть, возможно, разумным решением станет перекрыть канал связи и общаться, разговаривая вслух, как обычные люди. Арунда наклонил голову в знак согласия и мысленно ответил ей: « Ты права. Не разрешай копаться в своей голове другим, даже тебе подобным. Но меня не опасайся, я не сделаю ничего во вред тебе». Девушка несмело улыбнулась, страстное желание найти хоть какую-то опору в этом незнакомом мире толкнуло ее вперед, она вгляделась в лицо отца и неожиданно склонила голову ему на грудь. Арунда растерянно помедлил, но приобнял ее одной рукой, шепнув на ухо: — Никогда не делай так в присутствии посторонних, только наедине... дочь. Пойдем, а то наше приветствие затянулось. Закрой канал.

Он знал, что нарушал правила своего сообщества, представителям их расы вердеев настоятельно не рекомендовалось испытывать родственные чувства к гибридам, рожденных от их семени путем скрещивания с другими видами, пусть и разумными, но стоящими ниже по уровню развития. Они образовывали семьи лишь с себе подобными и только дети от этих браков, признавались сообществом, пользуясь по праву рождения всеми правами и привилегиями. Но гибриды, эти отпрыски, выношенные человеческими самками, в сообщество вердеев не допускались. Человек являлся искусственно созданной биологической единицей, обладающей разумом, волей и способной к обучению и самосовершенствованию, но его творцом была вовсе не раса вердеев, вернее не одна она. «Хомо Сапиенс» имел репутацию не слишком удачного, экспериментального проекта трех лояльно относящихся друг к другу высших рас, вынужденных в силу несовершенства их коллективного «дитя» приглядывать за ним по-очереди. Люди на планете Земля с самого начала своего развития находились под пристальным наблюдением этих высокоразвитых цивилизаций из разных звездных систем, вознамерившихся создать существо, максимально приближенное к их божественной природе. Проходили века и тысячелетия, и если эксперименты показывали неудовлетворительные результаты, Земля безжалостно очищалась от биологического мусора: людей уничтожали, насылая эпидемии, войны, вызывая разрушительные природные катаклизмы. Вот и сейчас, шестая по счету человеческая раса, шла, к огромному сожалению своих создателей, по тому же самому губительному пути, что и остальные.

Анна шла за Арундой по длинному коридору со множеством поворотов, больше похожему на лабиринт, каменные стены мерцали, давая неяркое естественное освещение. У нее в голове уже теснилось множество вопросов, но отец дал четкий приказ выключить канал связи, обозначив тем самым, что общаться сейчас не время, а значит, разговор вслух также исключался. Она видела его впервые, но почему-то доверяла и подозревала, что отец ‒ хоть это слово и звучало непривычно применительно к инопланетянину ‒ успел изучить ее беспокойную натуру и найдет время удовлетворить любопытство своей дочери, понимая, какая буря эмоций в ней бушует.

Наконец, он остановился перед одной из дверей и произнес: — Это крыло гибридов. Здесь ‒ твоя комната.

Мужчина дотронулся до двери рукой с очень длинными пальцами, Анна невольно взглянула на свои, ее тонкие, длинные пальчики не выглядели, по крайней мере, такими пугающими. Перехватив испуганный взгляд девушки, Арунда, несомненно, но не выказал никаких эмоций, даже не улыбнулся, жестом он пригласил ее пройти вовнутрь и сам вошел следом. Когда дверь закрылась, окинул Анну взглядом и заговорил короткими, отрывистыми фразами, словно отдавал приказ.. — Отдыхай... Захочешь есть, лифт для еды в номере. — махнул рукой на одну из стен. — Есть инструкция на твоем языке, разберешься. Через два часа тебя ждут на церемонию знакомства. За тобой зайдут, чтобы проводить. Думай, прежде чем ответить.

Девушка почувствовала тревогу, голос говорившего звучал сухо, даже холодно, скорее всего, это знакомство имело статус смотрин, определявших судьбу гибридов, что-то вроде первого испытания. — А ты будешь там? — она даже не заметила, как назвала его на «ты».

Он взглянул на нее знакомыми черными глазами без зрачков. — Да, но помочь тебе ничем не смогу. Все зависит от тебя. Они знают о твоей беременности. Скажу еще раз: думай, прежде чем ответить. Если сомневаешься в оценке событий, так и скажи. Солгать или скрыть ничего не сможешь, советники видят тебя насквозь.

На ее мысленный вопрос «И ты видишь?», Арунда просто кивнул головой и, не добавив ни слова, вышел, а Анна в растерянности села на кровать, в ее голове вертелась единственная мысль: куда она попала и не поторопилась ли с решением уйти из знакомого ей мира.

Вздохнув, осмотрела комнату, она была небольшой, метров тринадцать, а то и меньше, с донельзя лаконичным дизайном, каменные стены, мерцавшие так же, как и в коридоре, давали мягкий ровный свет. Напротив двери в нише во всю ширину комнаты, у фальш-окна находилось спальное место, справа от него серебристая колба привлекла ее внимание, поняв, как она открывается, обнаружила внутри душевую кабину и не успела протянуть руку, как из едва различимых боковых отверстий брызнули струи теплой воды, рядом с колбой находился хорошо знакомый предмет сантехники. В небольшом углублении стены напротив за дверкой из странного прозрачного материала девушка нашла встроенный лифт, о котором упоминал Арунда. Вся конструкция походила на микроволновку с той разницей, что верхняя крышка отсутствовала, активировав встроенную панель, напоминавшую экран планшета, и, различив среди прочих буквы русского алфавита, она вывела на экран инструкцию по заказу в комнату еды и напитков. Прочитала перечень блюд, имевшихся в наличии, и заказала, скорее из любопытства, чем из чувства голода, сок, чай, сложный бутерброд из сыра с зеленью и два яблока; и уже минут через десять звуковой сигнал оповестил, что еда доставлена. А пока она заканчивала исследование своего жилища, заглянув в узкий шкаф, установленный в нише, в нем на полках была аккуратно сложена стопка нижнего белья одинакового белого цвета из мягкого, шелковистого на ощупь материала, на перекладине висели три светло-серых комбинезона ее размера, а внизу стояла обувь, мягкие, легкие кеды идеально подходили по размеру. Похоже, здесь о ней знали почти все, начиная от размеров одежды и обуви и заканчивая событиями личной жизни и мыслями, бродившими в голове. Закончив осмотр и перекусив, прилегла отдохнуть, затем приняла душ, пытаясь разгадать секрет регулирования температуры воды, которая сама перестала течь, как только девушка покинула душевую кабину. Сверху подул приятный теплый воздух, и она очень быстро обсохла, даже вытираться не потребовалось. Открыла шкаф и в зеркальной дверке увидела обнаженную себя, Анне показалось, что с того момента, как она разглядывала себя в зеркале вещевого склада, никаких изменений в лучшую сторону не произошло, худое тело с выпирающими ребрами и костями таза глаз, увы, не ласкало, правда, живот казался слегка округлившимся, но, вполне возможно, это был просто оптический обман. Она оделась, натянув комбинезон, больше похожий на обтягивающий фигуру скафандр, и попыталась уложить волосы, они немного отрасли и вновь стали топорщиться в разные стороны, доставляя ей массу неудобств своим буйством. У Арунды волосы лежали красивой густой массой, почему у нее на голове творилось такое безумие, объяснению не поддавалось. До назначенной встречи оставалось еще минут сорок, девушка прилегла и, едва прикрыв глаза, сразу уснула, утомленная впечатлениями дня.

Проснулась от того, что кто-то настойчиво тряс ее за плечо, открыла глаза и заморгала, думая, что ей снится сон, рядом с ней, слегка наклонившись, стояло удивительное создание ниже среднего роста, с лицом, похожим одновременно на человеческое и кошачье, красивые желтые глаза с узкими зрачками не мигая смотрели на нее. Маленькие ушки по бокам, чуть выше лба смешно шевелились, создание улыбалось, обнажая ряд острых ослепительных белых маленьких зубов с удлиненными клыками.

— Ты кто? — еще не придя в себя ото сна, спросила Анна.

Странное существо ничего не ответило, издало какой-то звук, средний между коротким мяуканьем и человеческим смешком, и поманила ручкой с короткими пальчиками. Анна заметила подобие женской груди, значит, перед ней стояла самка, незакрытые одеждой части тела оказались гладкими и совершенно безволосыми. Она села, плохо соображая со сна, потянулась к соку, существо метнулось быстрее ее и почтительно, чуть склонившись подало стакан.

— Да я сама. — смутившись, пробормотала девушка, не хватало только, чтобы ей здесь прислуживали, она не принцесса из сказки и вполне может обходиться без слуг. — Как тебя зовут? — когда вопрос прозвучал, она поняла, как нелепо он звучит, судя по издаваемым существом звукам, оно не способно ее понять и, возможно даже, генерировать человеческую речь. Но тем не менее, девушка приложила ладонь к груди и несколько раз отчетливо произнесла: — Я Анна. Анна... Анна...

И создание поняло, оно закивало головой и, повторив ее жест, также приложило маленькую ручку к груди, издав странный звук, что-то вроде «Мрра», повторило это несколько раз и улыбнулось.

Когда догадавшаяся девушка произнесла: — Мыра? — чудное существо удовлетворенно кивнуло и улыбнулось своей прелестной кошачьей мордочкой.

В день, когда Анна покинула поселение ее никто не хватился, никто кроме Веры Константиновны и двух бессмертных не знал, что она исчезла, если и не навсегда, то уж точно на очень длительное время. Утром за завтраком, дождавшись, когда все поселенцы займут свои места, шеф-повар, стоя на пороге своих кухонных владений, сдвинула брови и громко произнесла: — Анне пришлось покинуть наш поселок. Она надеется вернуться, но как скоро это произойдет, сказать не смогла.

Люди, не ожидавшие таких вестей, разом смолкли и переглянулись, баба Галя встала со своего места и торопливо прошла на кухню, очевидно, за более подробными объяснениями.

Глеба краткость речи шеф-повара также не не устроила. — Что значит пришлось? Ее кто-то вынудил?

Вера Константиновна раздраженно взглянула на него. — И вот всегда ты лезешь с ненужными вопросами. Все тебе надо знать, а?

Но парня поддержали еще несколько голосов. — Ну как же так? Вера, если что-то знаешь, так скажи нам... Для поселка это потеря, как ни говори.

Женщина вздохнула и, приняв любимую стойку, руки в боки, вышла в центр столовой. — Ну, вы смешные, ей богу... Вы же знаете, что Анна не обычный человек. Думаю, тот, кто ее создал такой, тот ее и забрал. А навсегда или нет... — она развела руками.

— Вера Константиновна, вы так думаете, или она сама так сказала? — уточнил Глеб.

— А ты о чем, студент? — повар с раздражением посмотрела в его сторону.

— Ну, как насчет чего... Я о том, кто ее забрал. — горячась, ответил он.

Внушительная фигура повара двинулась к тому месту, где парень сидел. — Кто ее забрал, я не знаю. Какая тебе разница? Тебе они все равно не покажутся. Главное в другом ‒ вернется ли Анна и когда?

На совещании у лидера Алексей также сделал заявление по поводу исчезновения необычной смертной. На всегда бесстрастном лице Ростислава промелькнуло удивление, он покосился на Анри и уточнил: — Разве ее отъезд не намечался на более поздний срок?

Доктор нахмурился. — Об этом мне ничего не известно.

Лидер с минуту смотрел на него, выуживая из мыслей необходимую информацию. — Что ж, — подытожил он. — На нашу жизнь это никак не повлияет. — еще раз взглянул на графа, но тот ни на кого не смотрел и, опустив голову, казалось, разглядывал свои руки. Ростислав нахмурился, очевидно, состояние де Ланвиля, беспокоило лидера все сильнее, потому что, когда совещание закончилось, он попросил бессмертного задержаться. — Анри, твое поведение давно перешло рамки дозволенного, ты нарушил не одно правило. — начал лидер и осекся, встретив его отсутствующий взгляд. — Приди в себя, в конце концов, ты не первый век на свете живешь и не в первый раз теряешь смертных женщин.

— Да, конечно. — спокойно ответил тот. — Вы наложите на меня взыскание? — когда глава коммуны отрицательно покачал головой, уточнил: — Тогда я могу идти?

Ростислав надеялся, что его жеран сумеет пережить потерю возлюбленной, связи вампиров со смертными всегда заканчивались плохо, поэтому и находились под запретом. За Анри стоило приглядывать особенно тщательно, он научился перекрывать доступ к личной информации, разрешая читать мысли, касавшиеся работы и жизни поселка. Так что, если лидер и догадывался об отношениях де Ланвиля и Анны, он не знал их истинных чувств и, уж конечно, не догадывался о причине внезапного исчезновения гибрида. К слову, Ростислав никогда не стремился к тотальному контролю, если в поселке все выполняли свои обязанности, и жизнь вверенных ему людей обеспечивалась всем необходимым, он не интересовался личными делами подчиненных, тем более, если они не противоречили положениям устава.

Мыра вела ее коридорами, в которых Анна совершенно не ориентировалась, она поняла только, что все помещения находились внутри скалы или горы, и ее природное любопытство уже накидало ряд вопросов, ответы на которых следовало найти в ближайшее время. Для начала неплохо было бы узнать, в какой стране она находилась, и как называлась гора, внутри которой существа высшего порядка уже давно, по-видимому, оборудовали себе базу. Но вот коридоры стали просторнее, и повеяло прохладой, на пути стали попадаться существа, похожие на Арунду. «А вот и представители высшей расы», — подумала Анна, значит, они вступили на территорию, куда гибриды, обычно, не допускались. Однако ее внимание привлекли вовсе не они, а поведение Мыры: каждый раз при виде при хозяев горы, она прислонялась к стене и опускала голову, избегая смотреть им в глаза, и их движение возобновлялось только после того, как высшие существа проходили мимо. После третьей подобной остановки Анна почувствовала, что заводится, получалось, что эти высшие ‒ как она назвала их про себя ‒ ведут себя, как обычные рабовладельцы, мало того, что имеют прислугу, так еще и гнобят ее. Для чего так издеваться над живыми существами? Наклепали бы себе роботов, да и делу конец.

Покинув свою комнату, девушка совершенно забыла купировать канал связи и вспомнила об этом только тогда, когда заметила улыбку одного из высших, проходивших мимо. Это был молодой мужчина с темными, как у Арунды волосами и «слепыми» глазами, такой эффект создавался из-за их цвета, они были вовсе не черными, а бледно-голубыми, почти прозрачными и оттого казались еще более странными. При его приближении Мыра, опять вдавилась в стену и опустила мордочку, уже порядком взбешенная Анна прищурила глаза и в упор, ничуть не смущаясь, разглядывала подходившего, его бесстрастное лицо вдруг дрогнуло, губы стали растягиваться в подобии улыбки, и он обратил на девушку свои странные, белесые глаза. Она с вызовом вернула ему взгляд своих черных глаз, вложив в него как можно больше осуждения. Он остановился, осмотрел ее с головы до ног и открыл было рот, собираясь что-то сказать, как услышал позади себя шаги и, чуть помедлив, продолжил путь.

«Закрой канал!» — раздался у нее в голове голос отца. — «Убить себя решила?» Спохватившись, девушка мысленно нажала на воображаемую кнопку и, посмотрев на испуганное лицо Мыры, кивнула ей головой, давая понять, что готова продолжать путь. Пройдя буквально метра три, они остановились у одной из дверей, человек-кошка поклонилась ей и быстро направилась к боковому коридору, Анна с сожалением смотрела ей вслед, думая, что путь мог бы занять у них втрое меньше времени, если бы не эти странные знаки почтения к высшим. Она, по крайней мере, не готова им следовать, и если от нее этого потребуют, просто уйдет отсюда. Вздохнув, девушка подошла ближе к двери, и та распахнулась, пропуская ее.

Она очутилась в просторном зале с куполообразным потолком, откуда лился рассеянный свет, казалось, солнечные лучи проникают вовнутрь сквозь невидимые окна, освещая все помещение, но не согревая его, температура здесь казалась еще ниже, чем в коридоре этой части здания, сиденья амфитеатром окружали небольшую арену, на которой она очутилась. Метрах в пяти от нее за овальным столом сидели пятеро высших, трое мужчин и две женщины, они с любопытством оглядывали девушку. А она рассматривала их... Внешне они показались ей очень разными, но их лица имели и общие черты, в глаза бросался высокий рост, вытянутые формы черепа, кожа с голубоватым оттенком и заостренные уши. Женщины были черноволосыми с черными глазами, у одного из мужчин, тоже черноволосого, глаза оказались бледно-голубыми, двое других мужчин поразили ее сочетанием абсолютно белых волос и светлых, почти прозрачных глаз.

— Ты, Анна? — произнес один из них. — Почему отключила канал общения? Тебе есть что скрывать от нас?

Она пожала плечами. — Даже если бы было, полагаю, не смогла бы при ваших способностях читать мысли.

Одна из женщин наклонила голову. — Ты дерзкая... Сразу видно семя Арунды. Разблокируй канал.

Девушка обвела зал глазами в поисках отца, но не увидела его, вздохнув и прикрыв глаза, открыла доступ к мыслям, но лишь наполовину. Какое-то время в зале царило молчание, она понимала, что они сканирует ее мозг, тело, читая в ней, как в открытой книге, хотя она очень старалась не допустить их до самой сокровенной части воспоминаний.

Странно-высокий мужской голос неожиданным эхом отозвался у нее в голове: — Ты не доверяешь нам?

Забыв советы отца и даже не успев подумать над ответом, Анна мысленно ответила: — Не доверяю. Я предпочитаю сначала присмотреться к людям, а потом решать, стоит им доверять или нет. А вы даже не люди, я вообще не понимаю, кто вы такие. И кто теперь я...

На их лицах отразилось такое же веселое изумление, какое она видела у высшего, встреченного в коридоре, тот, что с белыми волосами отреагировал первым. — Мы создали людей и тебя, в том числе.

— Неудачно вы поработали. — мелькнуло у нее в голове.

Они переглянулись и усмехнулись. — Она забавная. — словила она мысль, предназначавшуюся, очевидно, не для нее. — Так что же нам с тобой делать?—задумчиво произнесла одна из женщин. — Ты нарушила запрет, связавшись с иным, а они есть порождение враждебной нам расы, кровосмешение с которой не допустимо.

— Я не принадлежу к вашей расе. — живо возразила Анна. — Полагаю, наполовину человек не попадает под ваши правила, к тому же меня с ними никто не знакомил. И глагол, который вы употребили, не подходит к описанию наших с ним чувств. Я люблю его, если вы вообще понимаете, что это означает на языке людей.

— Гибрид Анна, ты опять проявляешь непочтение. Это может закончиться плохо для тебя и твоего плода. — женский голос звучал с угрозой.

Девушка посмотрела на них обеих, не зная, которая из них общалась с ней. — Меня и до вас многие могли уничтожить. Но вести себя, как то несчастное существо, которое меня сюда провожало, не стану. Я пришла учиться, чтобы вернуться и помогать людям, с которыми ощущаю родство. Если считаете меня недостойной этих знаний, заберите данные мне способности и доставьте назад. Я хочу к людям, они мне понятнее вас.

Эти слова прозвучали финальным аккордом, высшие смотрели на нее еще какое-то время, потом один из них, темноволосый и черноглазый, произнес вслух: — На сегодня ты свободна. Можешь вернуться к себе. Существо, приведшее тебя сюда, приставлено тебе служить.

— Ее зовут Мыра. — пробормотала Анна.

— Возможно. — согласился тот и улыбнулся. — Мы обсудим твою кандидатуру и сообщим о нашем решении.

Она кивнула и, слегка поклонившись, вышла из зала, Мыра уже ждала ее, и обратный путь они проделали с такой же скоростью. Перед тем, как зайти в свою комнату, девушка повернулась к существу и произнесла: — Спокойной ночи! Спасибо.

Мыра не поняла сказанного, но определила по тону дружелюбный посыл ее слов, улыбнулась, обнажив симпатичные кошачьи клыки, и скрылась в боковом коридоре. Сев на кровать, Анна раздумывала над пережитой недавно сценой, затем разделась и, оставшись в нижнем белье, заказала чай и шоколад. Наслаждаясь давно забытым вкусом темного шоколада, призналась себе, что из всех ошибок, которые могла допустить при знакомстве с высшими, она не упустила ни одной, вероятно, сильно разочаровав Арунду. Сама сюда напросилась и сама же все испортила, погонят ее отсюда прямо с утра, а если отберут данные ей силу и скорость, она не сможет добраться живой до поселения, родить растущего в ней ребенка и увидеть еще раз Анри.

* * *

период сокращения активности жизненных процессов в организмах и метаболизма у человека и теплокровных животных.

** греч. человекоподобный, человекообразный.

Со дня исчезновения Анны минуло восемь месяцев, за это время в поселении произошло немало событий, напрямую или косвенно с ней связанных.

Через два месяца после расформирования колонии, где нарушались права людей, там появились посланники совета Феликс и Марк, но их приход сильно запоздал, они нашли заросшую, необитаемую территорию, по которой бродили смердящие, люди отсутствовали, а бессмертные разбежались кто-куда. Самые сообразительные отправились в Совет давать объяснения по имевшим место вопиющим нарушениям правил устава, нельзя сказать, что они раскаивались в содеянном, но инстинкт самосохранения толкал их к признанию вины. Вампиры получили наказание и отбывали его с философским спокойствием лиц, у которых впереди неограниченный запас времени в казематах крепости, служившей старейшинам резиденцией. Остальных объявили отступниками, пока им удавалось скрываться, но их обнаружение с целью ликвидации было лишь делом времени, и сами они прекрасно об этом знали, а пока множили свои грехи, нападая на беззащитных людей и питаясь их кровью. Однако приказ об их уничтожении, обнародованный среди бессмертных, не оставлял сомнения в том, что пировать им оставалось недолго.

Неясным оставалось то, каким путем Совет получил сведения о творившемся беззаконии, кто, бессмертный или человек, донес до них эту информацию. Беспечного лидера, понадеявшегося на свой авторитет и молчание подчиненных, устранили сразу после первого допроса, его признание сочли необязательным: все старейшины имели дар телепатии и подробности забора крови на телах людей получили из его мыслей. Задокументировать подобный случай требовали правила, из доклада Ростислава Совет знал о местонахождении пострадавших, их показания были должным образом оформлены, поэтому посланникам, Феликсу и Марку, вменялось в обязанность, удостоверившись в подлинности этих записей, привести их старейшинам, сопроводив своими наблюдениями и отчетом. Более того, Совет счел необходимым провести проверки всех имевшихся на тот момент колоний с целью выявления возможных нарушений в содержании теплокровных, привлекая к этому, в том числе, и доверенных лиц из числа людей.

Прибыв в поселение Ростислава, представители старейшин потребовали для беседы доктора, осматривавшего пострадавших и группу вампиров, перешедших из прежней колонии вместе с людьми. С тех пор как Анна назвала Феликса «скрипучим», его голос не изменился, буравя глазами четверых бессмертных из расформированного поселения, он прохрипел: — Почему вы допустили такое отклонение от устава? Лично вы принимали в этом участие? Почему молчали?

— Мы ничего не могли сделать. — ответил за группу жеран. — Как вы себе это представляете? Лидер разрешил подчиненным подобное поведение, как мы могли остановить это? Нас никто не слушал... Мы продолжали заботиться о теплокровках и нам удалось отправить письмо в Совет с надеждой, что лидера отзовут, а правила поведения восстановят.

Феликс кивнул головой. — Хорошо. Я читал показания людей, все говорят в вашу пользу, поэтому против вас не станут выдвигать обвинений. — он взглянул на Ростислава. — У вас есть к ним замечания?

— Никаких. Они выполняют свои обязательства.

— Хорошо, тогда они могут остаться здесь. — решил посланник. — Теперь следует решить, что делать с людьми. Скольких вы приняли?

Глава коммуны взглянул на доктора и Анри. — Восемнадцать. — ответил Анри. — И судя по докладам доверенных лиц, они хотели бы остаться.

— А вы потяните такое количество? — подал голос молчавший до этого Марк.

— У нас убыло двое. — ответил Алексей. — Один смертный оказался в прошлом серийным убийцей. Здесь он также попытался подвергнуть жизнь людей опасности и открыл ворота смердящим. Был ликвидирован.

Марк и Феликс кивнули, соглашаясь. — Есть пострадавшие в результате нападения? — уточнил Марк.

Бессмертные переглянулись, никто из них не хотел привлекать внимание Совета к произошедшим здесь событиям, и тем более, впутывать в это Анну. Ответственность за ложь взял на себя Анри. — Нет. К счастью, жертв удалось избежать.

— А кто второй убывший? — поинтересовался Феликс.

Возникла заминка, зная его отношение к девушке, произносить ее имя не решались, но и скрывать не могли, понимая, что он пойдет ее искать, и обман раскроется.

— Ушла Анна. — ответил лидер.

От неожиданности «скрипучий» медленно поднялся с места, лицо окаменело. — Что значит ушла? Поясните! — угрожающе начал он.

Ростислав пожал плечами. — То и значит... Она покинула поселение.

— На каком основании? — проскрипел Фнликс, сжав руками стол с такой силой, что он весь пошел трещинами.

— На основании существующих правил. — спокойно возразил старый вампир. — Мы не можем удерживать смертных против их воли.

— Как!? Как вы могли ее отпустить!? — выйдя из себя, крикнул разозленный бессмертный, от удара его кулака столешница развалилась на две половины. — Она же пропадет! Когда ушла?

— Месяца два назад. — спокойно ответил Алексей. — След не взять, он уже выветрился.

— Вы... Вы спрятали ее? — прошипел Феликс. — Я привез письмо Совета с приказом отдать девушку мне, то есть нам. — поправился он, вытащил из кармана конверт с печатью и передал его Ростиславу.

Прочтя записку, лидер вздохнул и, с сожалением взглянув на взбешенного посланника, возразил: — Феликс, будь благоразумен. Зачем нам ее прятать? Мы не знали ни о таком послании, ни об интересе старейшин к этой обычной смертной.

— Обычной? — взвился Феликс. — Она какая угодно, только не обычная, и вы это прекрасно знаете.

Заметив, как дернулся Анри, доктор понял, что друг находился на пределе своего терпения, его следовало срочно увести от разговоров об Анне, которые влюбленный в нее Феликс несомненно продолжит. Он ткнул его ногой и, встав, потянул за собой. — Ростислав, извините, у нас срочное дело в больнице. Если к нам вопросов больше нет, мы пойдем.

Кинув обеспокоенный взгляд на своего жерана, глава коммуны отпустил их, уходя, они слышали, как бессмертный продолжал бушевать, и его голос гремел далеко за пределами дома: — Я проведу собственное расследование. Она не могла уйти одна. Что вы здесь все скрываете?!

Выйдя из администрации, де Ланвиль увидел куратора, он метнулся к ней и, схватив за руку сильнее, чем полагалось, прошептал: — Быстро, немедленно, предупредите всех людей, если их станут спрашивать про Анну, следует говорить одно и тоже: она ушла из поселения, никто не знает куда. Последнее время все чаще говорила о возвращении домой. И ни слова больше, если хотят увидеть ее здесь еще раз... Или вообще остаться в живых. Понятно? — и сдвинув брови, опалил ее холодным, беспощадным взглядом.

— Более чем. — она тяжело сглотнула, думая при этом, что вампир, наверняка, повредил ей кость руки.

— Вот и отлично. — внезапно остыв, проговорил Анри. — Если узнаю, что кто-то ненужное болтает... Помоги ему бог, убью на месте...

Феликс приказал собрать людей в здании столовой, напуганная угрозами всегда спокойного бессмертного, женщина успела передать его приказ поселенцам, встреченным ею на территории, а те, в свою очередь, разнесли эту весть среди остальных, поэтому к тому моменту, когда представитель Совета обвел находившихся в столовой людей подозрительным и угрожающим взглядом, они уже были в курсе происходящего. Этот вампир и во время первого визита в поселение напугал многих, и, возможно, оставшись с ним наедине, они бы дрогнули, но присутствие на импровизированном допросе хозяев поселения, включая Анри и его друга, придавало им смелости, безмятежные и спокойные лица этих бессмертных никого не могли обмануть, зная графа и его отношения с Анной, угрозу восприняли более, чем серьезно.

— Поселенцы! — начал Феликс. — Мы собрались здесь по крайне серьезному делу. Речь идет об исчезновении одного из вас, а конкретно ‒ Анны. Мне сказали, что она необъяснимым образом исчезла почти два месяца назад. Нам это кажется подозрительным.

— Нам, это кому? — не удержался Глеб. Его тенденция задавать уточняющие, ненужные вопросы раздражала, но сейчас поселенцы пытались сдержать улыбку, похоже, сегодня студент сыграет роль громоотвода.

Вампир нахмурился, он не любил, когда теплокровки о чем-то спрашивали его, исключение сделал один раз и только для одного человека ‒ исчезнувшей девушки, за которой, собственно, и пришел сюда. — Нам ‒ это нам. — и мотнул головой в сторону стоящего рядом безмолвного Марка. — Ты! — ткнул пальцем в сторону Глеба. — Что можешь сказать по этому поводу, когда ты видел смертную в последний раз?

Молодой человек оглядел остальных поселенцев и спокойно произнес. — Так же как и все. Около двух месяцев назад, точную дату не помню. Анна ужинала вместе с нами, а с утра ее уже и след простыл. Нам сказали, что она ушла.

— Интересно. — проскрипел Феликс. — И кто же тебе сказал?

Глеб метнул взгляд на шеф-повара, стоявшую на своем обычном месте в кухонном проеме, и промолчал, но вампир проследил его взгляд и протянул руку к женщине. — Ты! Ты сказала, что Анна ушла? Ты разговаривала с ней?

Вера Константиновна обидчиво сжала рот, свои бессмертные так с людьми не разговаривали, а этот, даром, что послан каким-то Советом, вести себя совсем не умел. К тому же женщина вспомнила, что именно он по просьбе девушки принес оленя; еще тогда, она заметила, каким плотоядным взглядом посланник окидывал ее фигурку. Да... Видно, Анна запал ему в душу, если ее отсутствие так глубоко задело его, и дело дошло до разборок такого масштаба. — Да. Разговаривала, как и все мы. Она сообщила, что уходит и просила передать другим, если о ней будут спрашивать.

— А причину ухода назвала? Куда моя смертная собиралась пойти? — Феликс буравил ее проницательным взглядом и уже не скрывал своих намерений, называя пропавшую девушку «моя смертная».

— Не знаю, Анна ничего не сказала, но показалась мне чем-то расстроенной. — спокойно ответила женщина, заметив, как Анри в упор смотрит на нее.

— Расстроенной? — Марк внезапно ожил и уцепился за это слово. — Чем или кем? — и, иронично улыбаясь, бросил взгляд в сторону графа.

Шеф-повар пожала плечами.

— Здесь что, одни слабоумные собрались?! — загремел Феликс. — Вы хотите мне сказать, что она ни с кем не общалась и ничем не делилась? А у меня о ней сложилось другое мнение. Так что начинайте говорить, или я каждого из вас подвергну пыткам!

На лицах некоторых людей промелькнул страх, Анри, а за ним и Алексей передвинулись чуть ближе к посланникам. Неожиданно Любовь и Зоя встали со своих мест, Феликс стрелой метнулся к ним и выжидательно оглядел обоих.

— Ну? — нетерпеливо спросил он, переводя взгляд с одной на другую. — Если встали, значит нашли что сказать...

— Мы жили с Анной в одном доме и общались больше других. — начала Любовь. — Она очень изменилась после нападения на поселок. Замкнулась, говорила, что здесь мы также подвергаемся опасности. Спрашивала о поселениях рядом. Я знаю, что она и доктору эти вопросы задавала. Ведь так? — уточнила женщина, глядя на Алексея. Тот кивнул. — Ну вот, она и с Зоей об этом говорила. — Любовь обернулась к соседке за подтверждением.

— Это так. — спокойно подтвердила Зоя. — Не знаю почему, но мне подумалось, что она хотела сменить место проживания. И да, моя подруга права... Нападение смердящих ее изменило. Она, всегда такая смелая, словно сломалась. Мне кажется, она приняла решение уйти в другое поселение. Может, стоит поискать там?

Феликс бросил взгляд на Марка, но тот только пожал плечами, они не верили людям, чувствовали, что за всем этим что-то скрывается, однако фактов, обличающих смертных во лжи, не нашлось. Единственным человеком, способным в силу личной неприязни выдать девушку, рассказав о ней и ее удивительных способностях, была Мария, но, к счастью, друзья Анны, подумали об этом заранее и. не церемонясь, просто закрыли её с подругой в подвале одного из домов без всякого объяснения. Своим вздорным характером девица испортила отношения почти со всеми, и поселенцы, наконец, поставили перед куратором вопрос о ее перемещении в другую колонию.

Заснув почти сразу, Анна спала беспокойным сном, раза два просыпалась и вновь тут же засыпала, успев заметить, что кто-то задернул полог, погрузив ее спальный уголок в уютную полутьму. Когда сон ушел окончательно, она еще какое-то время лежала с закрытыми глазами, наслаждаясь тишиной, покоем и теплой, удивительно удобной постелью. Никаких приборов, нагревающих воздух, ни батарей, ни сплит-систем девушка не заметила, но в комнате и даже в коридорах, предназначенных для гибридов, температура воздуха казалась выше, чем в помещениях для высших. Возможно, те предпочитали прохладу и не нуждались в обогреве, а может, их одежда была сшита из особых материалов, удерживавших тепло или генерировавших комфортную для них температуру. Вставать ей совсем не хотелось, можно было, как в детстве, свернуться клубочком, укутаться с головой в одеяло, и, уютно скрестив руки на груди, задремать в тепле своего тела. Услышав шорох в комнате, Анна испуганно приподнялась на кровати и откинула полог, Мыра, свернувшись на полу, точно также, как она на постеле, спала, странно подергивая ногой. Значит, эта бедняжка создала ей максимальный комфорт для сна, а сама спит прямо на голом, жестком полу, без какой-либо подстилки. Нет, так не годится... Девушка пошарила глазами по своей постели, к сожалению, запасного комплекта постельных принадлежностей у нее не было, но раз это существо приставлено служить, она просто обязана озаботиться ее удобным ночлегом, нельзя позволить ей спать подобным образом, необходимо раздобыть матрас или подстилку, либо ‒ она смерила глазами длину кровати ‒ определить ее спальное место у себя в ногах.

Едва ее ступни коснулись пола, как девушка-кошка открыла глаза и проворно вскочила на ноги, сегодня, как и вчера, она носила смешной коричневый комбинезон с длинными рукавами и штанинами, не достающими до лодыжек. На столике возле кровати лежал конверт, который Мыра с поклоном подала ей, этим письмом ее уведомляли, что она оставлена на обучение и ей надлежит пройти полное медицинское обследование, далее стояли время и номер лаборатории, куда следовало явиться.

Девушке хотелось повидать Арунду, чувство одиночества и изолированности от людей, любивших ее и проявлявших заботу и участие, усиливалось. Надеяться на чью-то помощь не приходилось, она оставалась совершенно беззащитной перед вызовами, которые, как она чувствовала, не преминут возникнуть. Анна заметила, что Мыра внимательно наблюдает за ее лицом и осторожно принюхивается, очевидно, существо на свой лад воспринимало перемену в ее настроении и ощущало беспокойство и печаль, исходившие от нее. Взгляд девушки-кошки переместился на ее живот, и она боязливо потянула свою маленькую ручку в том направлении, вопросительно глядя на свою госпожу. «Почувствовала ребенка», — догадалась девушка и грустно кивнула головой, служанка улыбнулась и забавно прищелкнула языком, высунув его между клыками, этого оказалось достаточно, чтобы рассмешить приунывшую Анну, она заулыбалась и повеселела. Есть хотелось аж до дрожи в коленях, нетерпеливо ожидая заказ, она быстро оделась, но получив поднос, вдруг вспомнила про Мыру. Может та голодна? Возможно, ее невысокий статус определяет не только отсутствие нормальных условий для сна, но и жизнь впроголодь? Нерешительно взглянув на девушку, она жестом пригласила разделить с ней еду, но та испуганно замотала головой и отпрыгнула к дверям. Анна огорчилась, очевидно, высокомерные высшие не сочли нужным разъяснить гибридам правила общения с существами, населявшими пещеру, и она решила использовать первую же возможность расспросить об этом.

До визита в медицинский отсек оставалось больше часа, можно было попытаться использовать это время с пользой, например, поискать ответы на некоторые из вопросов, во множестве заполнивших ее голову. Бездействие в замкнутом пространстве угнетало ее, деятельная натура требовала движения, однако передвигаться по лабиринту коридоров, не имея никакого представления о расположении помещений, казалось рискованным, с ее удивительным «везением» она могла забрести в какую-нибудь закрытую зону, подставив, таким образом, не только себя, но и Мыру. Поэтому она попыталась установить связь с Арундой, надеясь на его помощь.

— Что ты хотела Анна? — голос в ее голове прозвучал очень тихо.

— Хотела бы ознакомиться с планом здания и понять, где я могу передвигаться, а куда мне вход запрещен. Абсолютное одиночество начинает утомлять. К тому же у меня накопилось много вопросов, а Мыра, увы, не разговаривает. — ответила девушка, надеясь, что он зайдет к ней.

— Мыра? — удивленно переспросил отец. — Кто это?

— Существо, которое твои соплеменники заставили мне прислуживать. — с иронией в голосе объяснила она.

— Понятно. Но у них нет имен. — возразил он.

— Ну, это вы так думаете. А мне она свое имя назвала. — подколола его Анна.

Он засмеялся, этот звук из его уст она слышала впервые, и звучал он механически странно, так мог бы смеяться робот, подумалось ей.

— А ты уверена, что поняла правильно? Это могло быть вовсе не имя.

— Не важно, она откликается на него и этого достаточно. — обиделась девушка. — Так мне ждать тебя?

— Сейчас я занят. Подойду после твоего визита в медицинский отсек. — сухо ответил высший. — Разговор закончен, купируй канал связи.

Чтобы скоротать время, Анна пыталась чем-то себя занять, кроме сна, декламировала стихи, пробовала ходить по комнате, считая шаги, изображала танцевальные па, оставшиеся в памяти от занятий бальными танцами. Наконец, поняв, как глупо выглядит в глазах ошеломленной ее выступлениями Мыры, решила пораньше выйти в медицинский отсек, улыбающаяся девушка-кошка последовала за ней на некотором расстоянии. По пути Анна приняла решение самостоятельно обследовать все коридоры, боковые в том числе, чтобы в голове составить собственный план здания, но при первом же повороте направо, служанка осторожно коснулась ее руки и отрицательно замотала головой. Это означало, что ни одна из них не имела туда доступа. Девушка остановилась, изучая запретное для нее пространство, пусть вход в эту зону был закрыт, но ее-то об этом никто не предупреждал, поэтому, указав Мыре место у стены, она решительно шагнула в неизвестность.

Коридор казался бесконечным и освещался слабым мерцанием стен, прямоугольные панели на них отмечали наличие дверей, которые, в противном случае, Анна никогда бы не заметила. Она шла уже несколько минут, по наклонной поверхности, температура повышалась и дышать становилось все труднее, а пол из теплого становился горячим и ощущался через кеды все сильнее. Вскоре в воздухе появились испарения, видимые глазу, они источали резкий неприятный запах аммиака, девушка остановилась и решила было вернуться назад, как вдали обозначилась темная точка.

Неясные, колышущиеся контуры чего-то живого медленно двигались ей навстречу, ее глаза заслезились, дыхание стало поверхностным и частым. В голове мелькнуло: «Для чего я это делаю? Мой ребенок может погибнуть», к сожалению, здравая мысль пришла к ней с опозданием, прищурив глаза, она различила, как фигура вдали распласталась по полу, а потом вдруг резко сорвавшись с места, рванулась по направлению к ней с ловкостью хищника. Анна поняла, что сейчас станет добычей того, что мчалось ей навстречу... Даже если удастся сосредоточиться и, применив свои способности, отразить первый удар, она не сможет устоять перед такой громадой мускулов и клыков, хорошо различимых в пасти непонятного животного. Это не серийный убийца с ножом, а монстр из глубин ада, и он мчался к ней, быстро сокращая разделявшие их десятки метров. Ее словно парализовало, казалось, существо обладало даром гипноза и отключило ее волю к жизни и сопротивлению. Но даже в эту, возможно, последнюю минуту своей жизни, она с восхищением разглядывала его: огромный зверь около метра в холке, покрытый рыжей шерстью, чем-то напоминал вымерших саблезубых тигров, ужасающие клыки были обнажены, светлые глаза с ненавистью смотрели на нее, с длинного высунутого языка капала пена. «Господи, какая глупая смерть», — успела подумать девушка и, положив руку на живот, закрыла глаза, надеясь, что зверь убьет ее сразу. Обострившимися чувствами услышала тихий свист и шелест, открыла глаза ‒ прозрачная, пульсирующая мембрана, переливаясь всеми цветами радуги, отделяла ее от зверя, но не она поразила Анну, а перемена в поведении монстра, он сидел на задних лапах, пасть изображала подобие улыбки, длинный язык свесился на бок, а хвост почти обвился вокруг лап. Выражение ненависти испарилось, а в жутких глазах светились внимание и даже что-то… разумное, казалось, девушку он вообще больше не замечает, глядя куда-то вдаль, вероятнее всего, на того, кто стоял позади нее. Она обернулась, вчерашний незнакомец из коридора разглядывал ее, насмешливо улыбаясь. Возможно, он что-то говорил ей, но так канал общения был купирован, она не слышала его, Вероятно, поняв это, он заговорил вслух.

— Полагаю, ты и есть тот самый аномальный гибрид, который возмутил спокойствие нашего благородного рода. — высший непривычно твердо выговаривал некоторые согласные.

— Неужели и здесь я успела так быстро прославиться? — с иронией переспросила Анна.

Он весело улыбнулся. — А где еще?

— В поселении, бессмертные сочли меня ненормальной, потому что я не боялась их и не демонстрировала никакого чувства самосохранения. — она пожала плечами и, обернувшись к спокойно сидевшему монстру, уточнила: — Интересно, подобных животных вы тоже отправляли на землю для истребления провинившейся человеческой расы?

Высший пожал плечами и ничего не ответил.

— Как ты его остановил? И откуда узнал, что я здесь? — с любопытством спросила девушка, осмотрела стены, потолок и перевела на него взгляд. — Здесь кругом камеры?

Он нехотя ответил. — Камеры ‒ это анахронизм. Есть другие способы контроля периметра.

Анна кивнула головой. — Ну, да... А это милое животное ‒ твой домашний песик. Как тебя зовут, кстати?

— Агнер, сын Арунды. — после небольшого колебания представился высший.

От неожиданности она открыла рот и запинаясь переспросила. — К-к-какого Арунды?

Агнер выпрямился и гордо вскинул голову. — Он один. Мы не даем одинаковых имен.

— Понятно. А кто я, ты похоже, знаешь...

Он спокойно взглянул на нее, но глаза смеялись. — Да, гибрид, в котором сильно семя моего отца, так говорят, по крайней мере. И судя по ситуации, в которую ты себя загнала, это правда. Поэтому я спас тебя.

— А-а-а... То есть не из жалости и человеколюбия?

Высший отрицательно покачал головой. — Нет. Другой гибрид просто поплатился бы за свое невежество и непослушание, послужив обедом для этого малыша.

Девушка усмехнулась. — Само собой... Наверное, вы очень милосердны только по отношению к представителям своей расы... Или слово «сострадание» вообще неуместно и незнакомо расе вердеев, его вам заменяют другие слова «порядок» и «подчинение»?

Агнер ничего не ответил, жестом приказав ей возвращаться назад. Она взглянула на монстра за стенкой, тот только что не вилял хвостом, глядя на своего хозяина.

— Друзья навеки... — пробормотала она, и прежде чем уйти, повернулась к сыну Арунды. — Спасибо, что спас.

Уже уходя, услышала: — Анна, для таких, как ты, здесь опасно. Не бравируй своим безрассудством. Я или отец, мы не всегда сможем тебе помочь.

Анна нашла Мыру на том же месте, где оставила перед тем, как пуститься в блуждания по коридору, чуть было не закончившиеся для нее смертью от клыков непонятного зверя. Служанка широко улыбнулась, обнажив все свои мелкие острые зубки, и цокнула языком, этот звук, который Анна слышала уже во второй раз, выражал, по-видимому, крайнюю степень одобрения. Она привела девушку в медицинский отсек, и Анна в очередной раз спросила себя, каким образом до существа доводили информацию о ее передвижениях в течение дня.

Помещение, в которое она попала, мало походило на врачебный кабинет, в большой светлой комнате Анна не увидела никакой привычной медицинской аппаратуры, вдоль стен стояли несколько по виду пластиковых столов и два небольших шкафчика из того же материала. Ее внимание привлек занимавший середину комнаты длинный стол-кушетка, сверху над ним висело небольшое приспособление вроде экрана. Девушку ждали, женщина в белом комбинезоне вошла следом за ней и, не задав ни единого вопроса, жестом указала на кушетку. Надо признать, что высшая выглядела необычно, высокого роста, как и все вердеи, с той же самой формой черепа, с очень длинными пальцами и красивыми рыжими волосами, подобранными наверх и заколотыми странной блестящей штуковиной, напоминавшей обыкновенную, больших размеров шпильку. Самыми замечательными и одновременно пугающими были ее глаза, светло-желтые, как у зверя, встреченного в коридоре.

Едва девушка легла, ее тело словно присосалось к поверхности стола, она ощутила давление, конечности не двигались. Не касаясь гибрида, высшая провела рукой над ее телом, и Анну накрыла та же упругая, переливающаяся мембрана, что совсем недавно остановила жуткого монстра в коридоре. Это радужное чудо не касалось ее, а парила сантиметрах в пяти, подобно кокону. Женщина отошла и, легко порхая кончиками длинных пальцев по сенсорной панели своего рабочего стола, привела в движение аппарат, висевший над кушеткой, он ожил и бесшумно поплыл вдоль тела девушки, смешно подмигивая ей разноцветными огоньками. Зачарованно глядя на них, она успела подумать: «Как гирлянда на новогодней елке», потом ей внезапно захотелось спать, и она уплыла в страну Морфея.

Когда ее глаза открылись, она с удивлением обнаружила, что лежит в своей постели, повернув голову к двери, увидела сидящую на полу Мыру, с беспокойством наблюдавшую за ее пробуждением.

— Что со мной? — едва ворочая опухшим языком, проговорила девушка. — Что с ребенком? — положив руку на низ живота, она ждала, надеясь получить от растущего малыша подтверждение, что у него все в порядке.

Очевидно, Мыра догадалась, что беспокоило ее хозяйку, приблизившись к ней, она осторожно потянула свою ручку к тому месту, где Анна минуту назад гладила себе живот. Глядя в глаза девушки, словно спрашивая разрешения, она осторожно приложила свою маленькую ладошку, ее ушки встали вертикально, поворачиваясь время от времени, как у кошки, пытающейся уловить звук или движение. Но уже через пару минут она улыбнулась, и ее ушки смешно разъехались в стороны, Мыра расслабилась, а вместе с ней и Анна, ребенок жил, и существо слышала его.

Арунда появился в комнате внезапно, служанка прижала уши к голове, в глазах появился страх, и она, опустив глаза, выскользнула в коридор. Девушка с удивлением проводила ее глазами и неприязненно констатировала: — Она боится тебя.

Ничего не ответив, высший несколько секунд молча разглядывал ее.

«Наверное сканирует», — подумала Анна, но канал связи не включила. — Что это за обследование такое, во время которого меня усыпляют? Надо мной и ребенком ставят опыты? — довольно резко спросила она.

— Для начала ответь мне, зачем ты ходишь туда, куда тебя не зовут? Здесь тебе не земля, где главной опасностью были неупокоенные усопшие. Ты можешь наткнуться на существ, встречу с которыми не переживешь, ни ты сама, ни тем более твой плод, о котором теперь беспокоишься. Неужели не понятно?

Девушка села в кровати, виновато глядя на отца. — Да, я ошиблась, проявив неуместное любопытство. — согласилась она и опустила голову. — Извини меня и поблагодари своего сына от моего имени еще раз.

— Неуместное? — высший прищурил глаза. — Ты выбрала не то слово. Стоило сказать смертельное.

Его голос звучал очень холодно, и ей стало не по себе. Похоже, он не на шутку рассердился, а в этой ситуации и при ее полном одиночестве ей менее всего хотелось этого, она рассчитывала на его поддержку. .

— Прости... Я накосячила... Больше не буду... — она снова чувствовала себя маленькой, нашкодившей девочкой, просившей прощения у матери.

Арунда вздохнул, черты его лица несколько смягчились. — Ты пришла сюда найти защиту от иного, но, главным образом, чтобы учиться. Так выполняй свое предназначение, если о твоих выходках узнает форум, ты понесешь наказание, и поверь, тогда тебе придется нелегко.

— А кто-то еще в курсе этой истории со зверем, кроме нас троих? — испуганно спросила Анна.

— Пока нет. Агнер убрал следы твоего присутствия. — он вздохнул, и ей показалось, что его взгляд потемнел. — Анна, ты подставляешь нас. Вердеи не испытывают родственных чувств к своим отпрыскам от связей с низшими расами. Наш закон не приветствует это. Мы тренируем вас, но вы ‒ не мы, вы не равны нам, дистанция всегда существовала, и это не изменится. — он подошел чуть ближе, и она в первый раз с удивлением заметила, что зрачок у его, а стало быть, и у ее глаз все же был. При особом освещении, исходившем от стен, он выглядел особенно заметным, центр глаза казался чуть светлее и неуловимо менялся от темно до светло-серого с желтоватыми вкраплениями. — Наши с тобой отношения и общение ‒ единичный случай. Ты вызываешь во мне теплые чувства, как если бы была моим признанным обществом ребенком. Но это не так... Для всех ‒ ты чужая. Запомни это! Для вашего рода ‒ мы боги и всегда ими были. Но внутри наше общество четко структурировано, я и мой сын, мы находимся на высших ступенях иерархии, где на некоторые вещи смотрят сквозь пальцы... — он помолчал и тихо добавил. — До поры... Анна, прекрати так вести себя. Наступит момент, когда ни я, ни Агнер не сможем тебя защитить. Ты умрешь, как гибрид, нарушивший правила пребывания, такое здесь уже случалось, твой плод вынут и поместят для выращивания. Он выживет, но окажется на той же ступени, что и существу, которое ты назвала Мырой, без голоса, без прав, в полном подчинении. Разве такой судьбы ты ему хочешь? Думай об этом в следующий раз, когда решишься на очередную глупость. — и он повернулся, чтобы выйти.

— А что с обследованием? — она вскочила с постели и устремилась за ним.

Отец обернулся. — Ничего. Все в порядке, аномалий нет. Я не могу более говорить с тобой. Сегодня пребывает твоя группа, на завтра назначен сбор и начало занятий. Прояви себя с лучшей стороны. — Арунда помедлил и протянул ей руку, не отдавая отчета своему поступку, Анна почтительно приложилась губами к тонкой кисти с длинными пальцами. Высший улыбнулся, погладил ее по щеке и ушел.

Для Анри эти восемь месяцев превратилось в пытку, раньше он никогда не замечал течения времени, храня философское безразличие к любым событиям человеческой истории, иногда он принимал в них участие на той стороне, которую считал правой, но жизнь людей уже давно по-настоящему не трогала его сердце. Встреча с Анной и чувства, которые она вызвала в нем, казалось, вернули ему часть человеческой души. У него вошло в привычку подолгу смотреть в небо, словно его исчезнувшая любимая смертная могла подать оттуда какой-то знак, он не находил себе места, думая о ней и судьбе их ребенка, который по всем расчетам, должен был бы уже родиться.

Почти вскоре после ухода девушки в поселении у Насти появился на свет первый ребенок, мальчик, и это стало настоящим событием, даже бессмертные проявили интерес и некоторое волнение по этому поводу. Но неожиданнее всего, даже для него самого, отреагировал на это Анри, мало того, что вампир большую часть свободного времени следил за новорожденным и его матерью, так он еще и по ночам забирался в комнату, где спал младенец, и подолгу стоял у его кроватки, наблюдая за спящим малышом и вдыхая особый детский запах. Теперь из каждого рейда он непременно приносил что-нибудь из детских вещей или средств по уходу за детьми, или детского питания, или прочих нужных, а иногда и совершенно бесполезных вещей для маленького ребенка. Его поведение стало все больше походить на одержимость, и Алексей, зайдя как-то к нему в комнату и коляску, разобранную кроватку и пирамиды коробок с детскими вещами, серьезно озаботился состоянием своего друга.

— Ответь мне, mon ami¹, для чего все это? — он обвел рукой груды детского приданого. — Этого тряпья хватит на целое роту карапузов. — доктор вытащил из коробки ползунки и насмешливо помахал ими перед француза, лицо которого моментально приняло угрожающее выражение.

— Положи на место. — тихо предупредил он. — По-твоему, мой ребенок должен голым ходить? — забрав из рук опешившего Алексея одежду для малыша, он аккуратно сложил ее и вернул на место.

Его друг озабоченно покачал головой. — Де Ланвиль, должен тебе сказать, что бессмертные редко сходят с ума, но ты, по-моему, уверенно движешься в этом направлении. — он обвел взглядом комнату графа. — Теперь я понимаю, почему ты так редко стал у меня бывать. Полагаю, что свое время ты проводишь здесь с мыслями о ребенке, которого потерял. А игрушки у тебя есть?

Анри бросил на него мрачный взгляд и ничего не ответил.

— Ты хочешь, чтобы все догадались о том, что ты стал молодым отцом? Продолжай в том же духе, и вся коммуна станет об этом сплетничать, а потом, не исключено, разговоры поползут дальше. Хочешь, мы устроим вечеринку и принесем тебе шарики и подарки по такому случаю, как это делается у людей. Tu est devenu idiot où quoi?² — спросил он, перейдя на французский. — А ты не подумал о том, чем это может грозить Анне и вашему ребенку, особенно, если родится девочка?

Бессмертный вышел из своего состояния прострации, ставшего для него обычным в последнее время, и его глаза ожили. — Не понимаю, чем это может им грозить, если и она, и я сможем защититься от кого угодно?

Алексей усмехнулся, ослепленный любовью и ожиданием отцовства его друг упускал из виду существенные детали, которые могли бы нарушить всю идиллию отношений при возможном возвращении Анны и более того, создавали угрозу ее жизни. — Что ж, я так и думал... Ты ничего не понимаешь и не делаешь никаких умозаключений. И это странно, раньше ты мыслил более рационально и просчитывал события задолго до их свершения. — он сделал паузу и, убедившись, что Анри внимательно следит за его мыслью, продолжил: — Когда бессмертные узнают, что она смогла зачать от тебя ребенка, как думаешь, какой будет их первая мысль? — он театрально поднял палец вверх, со значением глядя на друга. — Я подскажу тебе... Они зададутся вопросом: почему он, а не я? Ты же знаешь, многие из нашего вида хотели бы иметь семью, нормальную семью с женщиной и детьми. Но теплокровки не могут понести от нас, женщины, подобные нам не могут родить, а тут появляется Анна, она может и зачать, и родить. Miracle! Une chance unique!³ — Алексей говорил, перемежая русские слова со французскими, все более и более увлекаясь желанием встряхнуть Анри и донести до него опасность его поведения. — Она станет лакомым, желанным объектом для любого из нас, ты подвергнешь своего любимого гибрида колоссальной опасности, Совет заберет ее у тебя. И даже если потом вмешаются ее создатели, будет уже поздно. За такими, как она, бессмертные начнут охоту с целью размножения, думаю, высшие силы не придут от этого в восторг и им придет в голову единственный способ прекратить это безумие ‒ уничтожить Анну и ей подобных. Их создавали не для того, чтобы плодить существ, подобных нам.

— Я никогда не думал об этом с такой точки зрения. — пробормотал потрясенный граф.

— Охотно верю. — хмыкнул доктор. — А я вот думал. И скажу больше... Кстати, начинай рычать заранее... Если бы я не считал тебя своим другом, сделал бы все, чтобы отобрать ее у тебя. Полагаю, другим в голову может придти та же мысль.

В груди у Анри, действительно, клокотало, он отошел к окну и, взяв детскую шапочку, лежавшую на подоконнике, положил ее к остальным вещам.— Полагаешь, ей лучше сюда не возвращаться?

Доктор ответил сразу, словно ответ давно созрел в его голове. — Почему же? Ведь никто, кроме нас и одной смертной не знает, что она ушла отсюда беременной. Пусть все думают, что это не твой ребенок, мы же не можем их иметь. Так ты сохранишь ее возле себя и обеспечишь безопасность своему отпрыску. Но через какое-то время вам придется покинуть это место.

Де Ланвиль согласно кивнул головой. — Да, я думаю также. У нас могут родиться и другие дети. И что же, я каждый раз стану кивать на какого-нибудь смертного? Это просто смешно!

Алексей повеселел. — Хотел бы я на это посмотреть! К тому же мы не знаем, что за существо придет в этот мир. Ведь у него будет тройная природа... Очень интересно!

Бессмертный искоса посмотрел на него, но не заразился его энтузиазмом. Алексей назвал его ребенка существом и проявлял к нему научный интерес, а для него этот малыш стал частью его самого, в нем текла его кровь. Он придет в мир, чтобы продолжить его род, и со временем Анри передаст ему титул десятого графа де Ланвиль.

Анну заставили задуматься слова Арунды о том, что в случае необдуманных поступков, ее жизнь прекратится, а ребенок останется без какой-либо поддержки и вырастет, как домашний питомец, без прав, без семьи и достойного развития, и его ждет судьба слуги, полностью зависимого от доброй воли высших. Тогда, возможно, родители Мыры нарушили какие-то правила, и их убрали... Ей стало по-настоящему страшно, и она впервые прочувствовала всю глубину ответственности за судьбу зародыша, растущего в ней. Отец нашел правильные слова воздействия на Анну, если бы он говорил только об опасности, грозящей ей самой, вряд ли это произвело бы на нее такой эффект. А вот когда он буквально в нескольких словах смог описать положение ребенка, никем не любимого, вынужденного влачить существование раба по вине матери, оказавшейся неспособной поставить на первое место его интересы ‒ это изменило все. Ее обязанность ‒ сохранить малыша Анри и вернуться к нему с тем, чтобы он увидел своего сына или дочь, ради этого следует убрать свою строптивость и сосредоточиться на том, для чего для чего она была создана.

На следующее утро ее разбудил монотонно звучавший голос, раз за разом он доносил до нее одну информацию: время начала занятий и расположение учебной аудитории для гибридов. Анне очень хотелось заставить его замолчать, но она не могла определить передатчик, пока не заметила, небольшой мерцающий квадрат на стене у входной двери. Девушка успела не спеша позавтракать и привести себя в порядок, отличной новостью стало, что ее непослушные волосы больше не торчали в разные стороны, а лежали вполне нормально, почти, как раньше, и это давало надежду отрастить их хотя бы до стрижки «каре», чтобы выглядеть более женственной. Мыра появилась за полчаса до начала занятий, но не для сопровождения, улыбаясь, она протянула прямоугольную плитку, которая тут же ожила в руках Анны, там был план расположения помещений с указанием мест, доступных для гибридов, при этом красным цветом выделялась аудитория, в которую ей надлежало явиться.

При взгляде на служанку ей вспомнились слова Арунды о возможной судьбе ее ребенка. Где находились родители Мыры? Где и с кем она жила, когда не сопровождала Анну? Девушка сочувственно улыбнулась этому зависимому ото всех существу и, повинуясь порыву, осторожно погладила ее по голове. Мыра растерянно переступила с ноги на ногу, ее кошачьи ушки слегка разъехались в стороны, глаза начали прикрываться, а в груди звучало что-то похожее на рокот, который она не единожды слышала у Анри. Взволнованная этим воспоминанием, Анна притянула Мыру к себе, от неожиданного контакта с человеческим телом та сначала опешила, потом потерлась носом о плечо девушки, глубоко вдыхая в себя ее запах. Бедная рабыня, не умевшая словами выразить чувства, так выражала свою благодарность и симпатию.

Анна растрогалась, на глазах появились слезы, она гладила Мыру по спине, приговаривая: — Хорошая, хорошая, девочка...

Судорожный вздох вырвался из груди служанки, и она застыла, положив голову на грудь девушки, они стояли так какое-то время, пока Анна не отстранилась, показывая на план и красный кружок на нем, она попыталась объяснить: — Я должна идти.

Мыра напряженно хмурила лоб, потом просияла и закивала головой. Она поняла.

— Можешь остаться в комнате, если хочешь. — предложила девушка и слегка нажала на плечо служанки, показывая при этом на пол, но та отрицательно замотала головой. — Ну, как знаешь. — согласилась Анна и торопливо вышла. Общаясь с Мырой, она забыла о времени, а аудиторию для занятий еще предстояло найти.

Учебная аудитория, куда она вошла одной из последних, являлся точной копией зала для собраний, виденного ею ранее, только в значительно меньших размеров. В креслах разместились чуть более двадцати юношей и девушек, все они, очевидно, уже видели друг друга и с любопытством разглядывали Анну. Молодые люди имели численное преимущество, девушек насчитывалось всего восемь, включая ее саму. Внешне гибриды отличались друг от друга, некоторые сохранили все внешние признаки человека, уши имели обычную форму, а глаза присущий людям цвет. У других наблюдались схожие с Анной черты: черные глаза с почти невидимыми зрачками и ушки эльфов, к тому же у трех человек, несмотря на короткую стрижку, она отметила торчащие в разные стороны непокорные прядки волос.

Высшие вошли в зал ровно в назначенное время, мужчина и женщина, оба черноволосые и черноглазые, они обвели гибридов пристальным взглядом.

— Желаем вам добра. — заговорила женщина. — Вы русскоговорящая группа, из двадцати двух человек, хотя изначально вас было больше. Один оказался никуда негодным, и его аннигилировали, двое других не оправдали наших ожиданий и были дезактивированы. Предупреждаем, что эти меры могут применяться к любому из вас в случае нарушения правил.

Начало выглядело немного пугающим, Анна хотела напомнить, что с правилами пребывания в учебном центре их пока не ознакомили, но сдержалась, помня полученные от отца уроки.

— На ваших цифровых помощниках вы найдете и эти правила, и материал, необходимый для изучения. Ваши наставники станут выкладывать его по мере необходимости. Для подготовки используйте библиотеку с ценнейшими книгами по истории человечества, а также манускрипты, описывающие явления, о которых вы пока понятия не имеете. Они доступны вам и в цифровом варианте. В тренажерные комнаты допуск только с разрешения тренеров. А теперь включите каналы связи и пользуйтесь ими, тренируясь в обмене мыслями, пока не получите иного распоряжения.

— Вопросы есть? — прозвучало у нее в голове.

Они, конечно же, имелись и в большом количестве, но она ответила отрицательно, пытаясь надежно спрятать другие мысли под замок, чтобы не давать повода для замечаний в свой адрес. Зато вопрос прозвучал от девушки, сидевшей с ней в одном ряду, она интересовалась, нужно ли гибридам знакомиться друг с другом, или дружеские и иные отношения между ними не приветствуются.

— Безусловно, вы должны познакомиться. Вам придется контактировать не только здесь, но и во время вашей работы после возвращения в места вашего проживания. Более того, следует наладить контакты с другими языковыми группами.

— Сейчас у вас на дисплеях есть расписание занятий на неделю. — теперь в разговор вступил мужчина, он подошел к гибридам ближе и объясняя, останавливался возле каждого. Когда высший приблизился к Анне, у нее появилось неприятная, странная вибрация в позвоночнике, заставившая изменить позу, и так как это ощущение длилось, она предупредила: «Ваше воздействие доставляет мне дискомфорт». На его губах проскользнула улыбка, и он перешел к следующему гибриду, продолжая говорить. — Курс рассчитан на четыре месяца. Далее идет проверка ваших умений. Многие отсеются, и возвратятся к людям с рекомендациями, в какой области следует приложить свои силы. Остальные останутся еще на полгода для дальнейшего совершенствования. После демонстрации приобретенных вами умений, вам дадут право выбрать вид деятельности и место проживания. — обойдя всех гибридов, он остановил свой взгляд на Анне. — Прямо сейчас заполните анкеты, указав место вашего последнего нахождения, членов семьи, если она у вас осталась. При ее наличии напишите, каким образом вы объяснили родным ваше длительное отсутствие. — это была стандартная проверка их честности, гибриды не догадывались, насколько полными были досье, собиравшиеся годами на каждого из них,

Заполняя документ, она чувствовала на себе взгляды высших, прикрыла глаза и попыталась сконцентрироваться на их безмолвном разговоре между собой, наверняка, защищенным от посторонних. Сначала не слышала ничего, кроме мыслей других гибридов, но, вспомнив совет Арунды, сосредоточилась, мысленно отправив луч-разведчика к интересующему ее месту. Боль запульсировала во лбу, и в голову полились обрывки мыслей: « … почувствовала? Да. Она и еще одна... Остальные нет или слабо... Чья она? Арунды... Я слышал о ней... А другая? Тиерна... Был задействован? Получается так...» Стало понятно, что высшие экспериментировали с ними, прощупывая границы восприимчивости гибридов к воздействию на их физические тела, и, судя по всему, особо чувствительными оказались двое: она и еще какая-то девушка, создателем которой был некто Тиерна. Анна осторожно оглянулась, пытаясь угадать, о ком шла речь, к этой девушке стоило бы присмотреться и наладить контакт...

После заполнения анкеты, гибриды получили задание упражняться в телепатии, они по очереди выходили в центр и мысленно рассказывали о себе, для проверки восприятия высшие выбирали кого-то из группы и тот вслух повторял считанную информацию, если она оказывалась неполной, остальные по желанию дополняли ее. Позднее Анна поняла, что почти все упражнения имели явную и скрытую направленность, например, рассказывая о себе, гибриды умалчивали о некоторых событиях жизни, и если слушающий был силен, он считывал не только мысли, лежащие на поверхности, но и те, что рассказчик пытался скрыть. Высшие, обладавшие полным контролем над своими учениками, легко распознавали это, и очень быстро их группу негласно разбили на секции в зависимости от демонстрируемых гибридами способностей. Что касается Анны, среди всех «одногруппников» она выделила одну девушку с такими же, как у нее, признаками физической трансформации, немного смущало, что незнакомка значительно превосходила ее ростом и крепостью сложения, и рядом с ней миниатюрная девушка походила на школьницу.

На время часового перерыва им дали разрешение вернуться в комнаты для обеда и отдыха. Покинув аудиторию, девушка с удивлением обнаружила Мыру, ожидавшую у стены возле дверей, хотя других гибридов никто не встречал и они самостоятельно возвращались к себе. Увидев служанку, Анна кивнула ей головой и улыбнулась, чудные кошачьи глаза вспыхнули радостью, так что возвращаясь к себе с Мырой, следовавшей за ней по пятам, девушка думала, насколько правильно поступает, привязывая к себе это существо, которое после ее ухода останется в еще большом одиночестве.

Всю вторую половину дня до ужина, гибриды просидели в библиотеке, изучая архивные записи высших об истории первых человеческих рас, кем и как они создавались, каким образом ими заселяли землю, как контролировали их развитие. Анна так увлеклась чтением, что потеряла счет времени и сидела за книгами в пустом зале одна, забыв про ужин. Особенно захватывающими ей показались рассказы о посланниках небес, называемых людьми богами, на самом деле, они избирались высшими среди своих соплеменников и благословлялись на выполнения важной миссии среди людей на определенном историческом отрезке. Эти пророки и сыны божьи отправлялись на землю с учетом национальных и ментальных особенности живущей там нации, принося новую веру с простыми заповедями, формировавшими мораль и нравственные критерии, которым люди должны были следовать, передавая их от отца к сыну, от одного поколения к другому. Все религии, независимо от их названия и разных имен пророков и богов имели в основе схожие принципы человеколюбия, миролюбия, нестяжательства, уважения к старшим и защиты слабых. А далее сухим архивным языком высшие констатировали постепенный отход большей части человечества от предложенных правил бытия, падение в ересь, гордыню и разврат, самовозвеличивание, истребление не только себе подобных, но всего живого на планете, отрицание богов, и, как следствие, человеческая раса гибла. Разочарованные создатели теряли терпение и разрушали зашедшую в тупик цивилизацию огнем, водой и эпидемиями.

Неизвестно, как долго девушка просидела бы над книгами, она так увлеклась, что не услышала даже, как открылась дверь и низкий, с хрипотцой, незнакомый голос очень странно произнес ее имя, растягивая произношение двух согласных: — А-ннн-а, А-ннн-а... — она оглянулась, Мыра, нарушив запреты, заглядывала в помещение и, несмело улыбаясь, произносила ее имя.

* * *

¹ франц. — мой друг

² франц. — Ты поглупел или что?

³ франц.- Чудо!Уникальный шанс!

Покинув библиотеку последней, Анна в сопровождении Мыры вернулась к себе, в коридорах царила тишина, и она предположила, что гибриды либо разошлись по своим комнатам, либо собрались где-то вместе, не пригласив ее к ним присоединиться. Это немного раздосадовало, не то чтобы она нуждалась в компании, но и не возражала бы против более близкого знакомства с себе подобными. Ей хотелось послушать их рассказы, почувствовать их силу и вычислить, наконец, ту девушку, создателем которой был некто Тиерна, и которая показала ту же чувствительность, что и она сама, при воздействие высших на ее физическое тело. Слегка расстроенная она заказала себе ужин, удвоив порции, есть хотелось до противной дрожи в конечностях, причем, как нижних, так и верхних, очевидно, ребенок Анри здорово проголодался и яростно требовал накормить его.

Получив еду и едва присев за стол, она с жадностью накинулась на нее, немного утолила голод и только тогда заметила Мыру, та осталась у дверей ее комнаты, хотя обычно в это время она покидала ее, возвращаясь к себе. Анна не имела никакого понятия, где служанка жила и с кем, и чем питалась, а языковой барьер мешал ей это узнать, но по тому, как Мыра судорожно сглатывала, девушка предположила, что та была голодна, поэтому, улыбаясь, она жестом предложила ей еду. Первая реакция оказалась предсказуемой, отказываясь, девушка-кошка испуганно замотала головой, однако голод или любопытство, или таявшая между ними стена отчуждения, а может быть и все вместе, сделали ее более сговорчивой, она приблизилась к столу и осторожно потянула ручку к тарелке с куском мяса, но прежде чем взять его, еще раз вопросительно взглянула, словно старалась убедиться, что поняла правильно и ей разрешили взять что-то для себя. Анна кивнула, ловко прихватив кусок рукой, Мыра с удивительной скоростью, буквально в два укуса съела его, и по ее мордочке немедленно разлилось чувство удовлетворения, и она издала уже знакомый звук, чуть высунув язычок между клыками, цокнула им. К салату и фруктам служанка не проявила большого интереса, а вот содержимое стаканчика с кисломолочным продуктом привлекло ее внимание. Когда девушка протянула его, Мыра смешно подвигала ноздрями, втянула в себя воздух и осторожно лизнула кончиком языка, вновь одобрительно цокнула и тщательно вылизала густую, комковатую массу.

Стало очевидно, что она не умела пользоваться приборами, и поскольку язык не доставал до донышка стакана она прибегла к помощи пальцев, Анна протянула ей ложку, которую служанка проигнорировала. Конечно, она уже видела приборы и представляла как ими пользоваться, однако, взять их в руки не решалась. Девушка потянула стаканчик на себя, и Мыра безропотно отдала его, хотя сожаление ясно отразилось на ее мордочке, Анна зачерпнула ложкой белую массу, поднесла ее вплотную ко рту растерявшегося создания и ловко протолкнула содержимое вовнутрь, словно кормила маленького ребенка. Повторила это движение еще раз и еще, потом вернула стаканчик и ложку Мыре, предлагая ей делать это самой. Держа ложку под странным углом, как дети, которые только учатся есть, она зачерпнула йогурт и, чуть наклонясь, быстро и ловко слизала его. «Ну, ладно, для первого раза и это неплохо», — подумала про себя Анна и переместилась на кровать, искоса поглядывая на служанку, которая, сев на пол, упорно долизывала содержимое стаканчика, помогая себе, то языком, то ложкой, но чаще всего пальцем. Она видела, как, встав с пола, Мыра осторожно принюхалась к еде, оставшейся на подносе, несмело протянула пальцы к овощам, попробовала и сморщилась. Не понравилось... Наблюдать за ней было чрезвычайно увлекательно, но усталость брала свое, завтра предстоял совсем нелегкий день, потому что расписание занятий обещало полную нагрузку. Она заставила себя встать, убрать поднос обратно в люк для еды и, раздевшись, присела на кровать, думая, что ей делать с Мырой, та по-прежнему стояла у дверей, ловя каждый ее жест.

— Спать, спать. — несколько раз повторила Анна, закрывая глаза в надежде, что служанка поймет ее, но та, очевидно, решила, что ей нужно выучить это новое слово и смешно пошлепала губами, пытаясь его повторить.

Ей не хотелось, чтобы эта несчастная спала на полу, поэтому она, как и планировала, указала ей на место в изножье кровати, хлопнув по нему пару раз рукой. Мыра внимательно проследила за ее жестом, и милая кошачья мордочка напряглась от желания понять, улыбнувшись, Анна поманила ее и вновь похлопала по постели, слегка потянув в этом направлении. Та, наконец, сообразила, испуганно затрясла головой и отпрыгнула назад, решительно отказываясь от приглашения. Девушка не стала настаивать, пожав плечами, легла в постель, чувствуя, что еще немного и она заснет прямо стоя. Когда утром ее разбудил тот же механический голос, полог кровати был заботливо задернут, Мыра спала на полу у дверей, провела ли она так всю ночь, или уходила к себе, Анна, крепко спавшая до пробуждения, так и не узнала.

Жизнь в поселке «Чистое озеро» текла неспешно, новички быстро привыкли к правилам, установленным бессмертными, и такая упорядоченность их радовала, воспоминания о пережитых ужасах постепенно слабели. Они приветствовали четкое разделение территории обитания смертных и вампиров, особенно ценя то, что те категорически уклонялись от общения с людьми и никогда не входили в их дома. Бессмертные выполняли свою работу по охране теплокровок и создавали им необходимые условия для выживания, а те, в свою очередь, регулярно сдавали кровь, обеспечивая их питанием. Вот такой симбиоз... Но другого способа выжить поселенцы не видели, а если и доходили до них рассказы о колониях, состоявших из людей, так многие к ним относились скептически. Однажды, когда поселенцы задержались за столами после ужина, строя планы на будущее и нянчась с недавно родившимся малышом Насти, один из новичков, молодой мужчина лет тридцати, решил с ними поделиться подобной историей,

— Прежде чем попасть в расформированную колонию, я несколько месяцев провел в людском поселении. — начал он.

Люди смолкли, ожидая продолжения, они слышали о таких поселениях, но, как правило, новости оттуда приходили совсем неутешительные.

— Там, конечно, тоже есть правила, но свободы они дают несравненно больше. — рассказчик обвел глазами слушателей, заметив, как по-разному люди реагируют на его слова.

— А что же ты, Кирилл, оттуда ушел, если свобода для тебя так важна? — с иронией спросил его один из вновь прибывших. — Слышали мы эти рассказы про свободу. Все переругаются, пока выясняют, кто кого главнее, потом начинают друг с другом враждовать, а потом приходят либо бандиты, либо Эти, и тогда все разбегаются кто куда, если, конечно, успеют удрать.

Баба Галя, до сих пор глубоко переживавшая исчезновение Анны, открыла было рот, собираясь также дать комментарий, но Глеб опередил ее.

— Ну, хорошо... Там свобода и все такое... — начал он. Все уже знали его способность выматывать собеседников вопросами, поэтому кто-то улыбался в предвкушении бесконечных «почему» и «как», а кто-то, как шеф-повар и баба Галя, закатил глаза от досады. — А кто вам питание обеспечивал? Люди не могут передвигаться с такой же скоростью, как хозяева, а вокруг уже ничего нет, все приели.

Кирилл, которому этот вопрос адресовался, пожал плечами. — Да, что тут сложного... Примерно, также как и здесь, что-то выращивали сами, что-то приносили из рейдов.

— Да ну... — удивилась Вера Константиновна. — Что-то мне не верится, что там было также, как здесь. — она оглядела слушателей. — Завтрак, обед и ужин по расписанию? С мясом, рыбой и овощами? — она усмехнулась. — Что-то ты, парень, загибаешь...

Кирилл обиделся или сделал вид. — Ничего подобного. Ну, согласен, такого разнообразия мы не видели. Но много ли надо человеку, главная цель которого выжить?

— А это ты к чему, милок, такие разговоры заводишь? — не выдержала медсестра. — Мы тут не выживаем, а живем. Да так, что дай бог всякому... Конечно, если продуктов нет, а есть одна свобода, так поневоле начнешь выживать.

К удивлению женщины ее вечный оппонент, встрявший в разговор Глеб, поддержал эти слова.—Правильно, я считаю, что нам повезло. Постапокалипсис ‒ это вам не квест в декорациях. — он посмотрел на Галину Васильевну, та не поняла ни слова из сказанного, но утвердительно кивнула головой. — В таких условиях, когда ресурсов для существования практически нет, выжить можно только перемещаясь с места на место в поисках пищи и крова. А способности вампиров, как ни ужасно это звучит, позволяют нам жить оседло. Конечно, они не альтруисты... Мы платим кровью... Но для людей это хорошая возможность продержаться до лучших времен и выжить.

Казалось, он никогда так долго не говорил, поселенцы встретили его слова с одобрением, и даже баба Галя уважительно взглянула на него.

— Да, я, в принципе, ничего против не имею. — пошел на попятную Кирилл. — Только вот непонятно, как долго это продлится? Что-то трупаков меньше не становится.

Среди общего молчания вдруг прозвучал голос Любови. — А помните, когда Анна рассказала Машке о родне, она говорила, что они найдут друг друга, когда все закончится. Тогда люди начнут искать свои семьи и родных. Вроде тогда она назвала два года, кто-то слышал? — и поскольку все отрицательно помотали головой, пробормотала. — Может, и мне это почудилось... Но все равно, раз она так сказала, значит видела, что этот период закончится.

— Точно! — подтвердила шеф-повар. — Раз Анна увидела, значит так и будет. Надо ждать... А кому не нравится порядок и покой, ворота всегда открыты. Одна уже вышла из них и непонятно куда двинулась.

Она говорила о Марии. Когда ее с подругой выпустили из подвала после отъезда посланников Совета, девица металась, как дикая, злобная кошка.

— Я найду на вас управу! — кричала она собравшимся вокруг нее поселенцам. — Я хозяевам на вас пожалуюсь. Попомните вы меня!

Глеб усмехнулся. — Машка, мы тебя точно не забудем. Ты одна у нас такая злобная фурия.

Медсестра с интересом взглянула на парня, после его отповеди выскочке Кириллу она подобрела, слово, произнесенное им в адрес скандальной девушки, женщина несколько раз повторила про себя, чтобы запомнить. — Кстати, Машка, куратор поставила бессмертных в известность о том, что мы просим администрацию определить тебя в другое поселение. Надоела ты нам, ведь нет ни одного человека, кроме маленьких детей, конечно, с кем бы ты не поцапалась.

Мария не ожидала такого поворота дела, ее новая подруга, незаметно сдвинулась в сторону, и стало понятно, что покидать поселение ей придется в гордом одиночестве. Она повернулась к Наталье Юрьевне и, сузив глаза, прошипела: — Так вот значит как вы отделываетесь от тех, кто имеет свою точку зрения, отличную от общей.

— Чего, чего? — прогремела шеф-повар, отталкивая «зрителей» и подходя ближе к взбешенной девушке. Вокруг Марии собралось много желающих посмотреть этот захватывающий спектакль, при отсутствии других развлечений это было поучительное зрелище. — Какая у тебя точка зрения? Ты из всех пор только зависть и злобу выдавливаешь. Думаешь, здесь все слепые собрались? И если долго молчали, так потому, что жалели тебя, дурищу.

— Точно! — поддакнула ей баба Галя. — Фурия ты! — выговорила она новое слово и победно взглянула на Глеба, тот, улыбаясь, кивнул. — А попросту говоря ‒ зараза. Ведь каких только гадостей про мою детку не говорила... А что она тебе плохого сделала?

— А... Твоя детка!! — взъярилась Мария при упоминании Анны. — Мне ведь добрые люди подсказали, почему вы меня в подвале закрыли. Я вот найду этих вампиров, да и расскажу им, как она спуталась с Анри. А что это вы скромно промолчали о чудесах, которые она тут творила?

После этих слов завхоз сплюнул Марии под ноги и пошел прочь со словами: «Ну ты, Машка, и дрянь натуральная», очевидно, он выразил общую точку зрения, потому что поселенцы стали потихоньку расходиться, даже ее подруга исчезла, не проронив ни слова. Девушка направилась к дому собирать вещи, она не желала быть изгнанной и решила уйти сама, правда, ума хватило попросить проводника до соседней колонии. Вскоре перед столовой никого не осталось, только Вера Константиновна стояла, озабоченно сдвинув брови, последние слова этой вздорной девицы испугали ее, та на самом деле ненавидела Анну и вполне могла донести на нее. А это означало новые разборки, возвращение бешеного Феликса, и неминуемые осложнения с неизвестным концом для поселения людей и коммуны вампиров. Приняв решение, она заспешила к больнице.

Все последующие учебные дни походили друг на друга и пролетали очень быстро, четыре часа занятий до обеда, перерыв, затем возвращение в учебные аудитории еще на четыре часа, далее свободное время, которое каждый волен был проводить по своему усмотрению. Для практических занятий гибридов разделили на небольшие группы, но их состав оставался мобильным и каждую неделю менялся, что давало возможность лучше узнать друг друга. Они были примерно одного возраста, и когда шли в учебные аудитории и ждали преподавателей, походили на обычных студентов, вот только пропускать занятия и тренировки никому и в голову не приходило.

Анна понемногу знакомилась со всеми и с интересом слушала их истории, гибридов забирали из разных частей страны, многих из поселений, подобных тому, где она находилась, почти все похоронили своих родных или во время неразберихи первых месяцев эпидемии потеряли друг друга на необъятных просторах России и теперь не знали, кто где находится. Девушка удивилась этому, подумав, что чтение ладоней могло бы прояснить ситуацию, вот только оказалось, что эта способность не проявлялась автоматически у гибрида после активации. Она колебалась какое-то время, не зная стоит ли раскрывать себя, но сочла за благо промолчать и не выделяться, не зная толком никого из окружавших ее людей. Судя по рассказам одногруппников, каждый из них по-своему переживал превращение, но начиналось оно всегда после визита древнего вампира. Девушка недоумевала, вердеи с пренебрежением говорили об иных, считая их порождением враждебной им расы, почему же тогда пользовались услугами того бессмертного для выполнения такой важной миссии? Здесь крылась какая-то тайна...

Еще в первый день она заметила, что гибриды не похожи друг на друга, многих внешняя трансформация почти не коснулась, но тех, кто имел явное сходство с ней, Анна выделила сразу, особенно, рослую девушку по имени Татьяна, чутье подсказывало, что именно о ней говорили высшие, обсуждая восприимчивость гибридов к воздействию на их физические тела. Случайно или нет, но вскоре они оказались в паре во время практических занятий по телепатическому восприятию информации, их учили не только читать мысли, но и видеть образы, возникающие в мозгу человека и иных живых существ. Анна уже практиковала это в поселении, но только с помощью физического контакта, а на занятиях узнала, как это делать, находясь на расстоянии от объекта ‒ для этого следовало активировать определенный участок мозга.

Небольшую группу из шести человек пригласили в помещение, где кроме кресел, стоявших полукругом, Анна ничего нее заметила, им предложили занять места, и как только они сели, нечто тяжелое придавило их к низу. Тело вспомнило подобное ощущение, испытанное при осмотре в медицинском отсеке, когда точно также неведомая сила придавило ее тело к кушетке. Подняв глаза, она увидела небольшой экран, он не спеша спустился с потолка и завис над головой, с другими гибридами происходило тоже самое. Экраны, как по команде, синхронно ожили, и появилось неожиданное ощущение, что на голову одели теплую вязаную шапочку. Девушка взглянула на одногруппников, те сидели со слегка ошарашенным видом, да и она сама, наверняка, выглядела не лучше. Экраны над их головами переливались мягким светом от желтого до бледно-голубого, так продолжалось довольно долго, через некоторое время появилась легкая боль с правой стороне головы. Накануне на занятии им рассказывали об устройстве и функционировании человеческого мозга и способах воздействия на него. Анна запомнила, что левое полушарие отвечает за мыслительные процессы, счет и письмо, оно абстрактно-логическое, а правое — за восприятие сигналов внешнего мира, оно ‒ творческое и образное, стало быть, именно оно сейчас и подвергалось интенсивной стимуляции. Так продолжалось минут десять, потом экраны погасли и бесшумно поднялись к потолку. Их разбили на пары и предложили тренироваться в обмене мыслями и образами, высшие слышали мысли всех и имели возможность исправлять ошибки, часто случавшиеся при подобных упражнениях.

Анна оказалась в паре с Татьяной и решила воспользоваться подвернувшейся возможностью и познакомиться с ней поближе. — Меня зовут Анна, я давно хотела с тобой познакомиться. — мысленно представилась она.

— Я знаю твое имя, потому что в первый же день заметила, как мы похожи внешне. — ответила ей Татьяна. — Я легко читаю твои мысли, хотя с некоторыми бывают трудности. Интересно почему?

Она не знала ответа и пожала плечами, но тут в разговор вклинился третий. — Это происходит оттого, что каналы связи у всех вас работают неодинаково, некоторые недостаточно чисты, и именно это затрудняет восприятие.

Девушки переглянулись, объяснение исходило от высшего.

— А что за странное создание тебя сопровождает на занятие и встречает с них? Откуда она у тебя? — говоря это, Татьяна вытянула губы вперед, пытаясь изобразить мордочку Мыры, но получилось глупо.

— Это Мыра. По крайней мере, так я ее зову. Она моя служанка, откуда родом не знаю. — ответ прозвучал сухо.

Очевидно, напарница поняла свою бестактность. — Извини, я не хотела обидеть ни тебя, ни ее. Она забавная и со стороны видно, что предана тебе.

Чуть помедлив, Анна кивнула. — Она несчастное создание, живет здесь на положении рабыни. Я учу ее говорить, пытаюсь развить хоть немного. Никогда не думала, что высшие настолько чтут кастовые различия, почти, как в Индии.

— Не стоит судить с недалеких человеческих позиций о вещах, которые вы не можете понять в силу ограниченности ума и недостаточной информации о происхождении видов. — прокомментировал третий голос. — Всякий вид находится на той ступени развития, на котором ему должно быть. Скачки в эволюции случаются, но часто приводят к откатам. Постепенное развитие более устойчиво.

Девушки молча выслушали эту тираду, никак не отреагировав, Анна оглядывала высших, пытаясь по мимике лица угадать, кто с ними разговаривал. Голос был мужской, но это ничего не давало, потому что в этот раз их тренировали мужчины, оба сидели лицом к ним, но с абсолютно индифферентным выражением, ни на кого не глядя.

— Но почему именно тебе дали служанку? — допытывалась Татьяна. — Ни у кого нет помощниц, только у тебя.

— Не знаю. Может, потому что я беременна. — честно ответила она, решив таким образом поставить в известность сразу всех.

Сделав свое признание, она отметила, что почти никто из гибридов на это не отреагировал, кроме ее собеседницы и еще двух молодых людей, бросивших на нее удивленный взгляд.

Татьяна широко открыла глаза, и ее рот непроизвольно приоткрылся.

— Да ты что? Как это? — почему-то шепотом произнесла она. — А наши создатели знают?

— Высшие? — с усмешкой уточнила Анна, произнеся слово, которым она называла расу вердеев, и заметила, как один из тренеров покосился на нее.+ — Ну, а как ты думаешь? Полагаю, они знают все наши самые интимные тайны. Разве можно что-то скрыть от них?

— Как интересно... Я о беременности... А кто отец? Он знает? На каком ты месяце? А как себя чувствуешь? — вопросы сыпались один за другим.

Девушка улыбнулась. — Давай по порядку... Отец ‒ мужчина, которого я люблю. Он знает, но не совсем готов к рождению малыша. Думаю, у меня десять недель, но живот пока не очень вырос. Сильного токсикоза нет, чувствую себя хорошо. Еще вопросы есть?

— Уйма! Но оставим их на потом. — улыбнувшись, ответила ее новая подруга. А в том, что они ими станут, сомнений не было.

В этот раз тренеры остались не довольны результатами усилий гибридов, никто из них так и смог наладить общение посредством образов. Но так как подобные занятия станут регулярными, приобретение этого полезного навыка будет зависеть исключительно от упорства и желания каждого индивидуума. Упражнения вымотали Анну, она планировала остаться на часик в библиотеке после окончания занятий, но странная усталость словно давила на плечи, в голове ощущалась тяжесть, поэтому, нигде не задерживаясь, она отправилась домой в сопровождении верной Мыры, преданно ждавшей ее недалеко от дверей аудитории. Возвращаясь к себе, девушка планировала поужинать и сразу лечь в постель, заказала еду, прихватив порцию мяса и йогурт для служанки, но едва разделась, как дверь открылась, и в комнату вошел ее сводный брат.

Окинув взглядом ее фигурку, Агнер произнес: — Ты ничего, только очень тощая. И не выглядишь беременной...

Анна тут же ощетинилась. — А почему это тебя так волнует? Какая тебе разница?

— Моего отца это волнует, а значит, и меня. — спокойно ответил он, не обращая внимание на ее недружелюбный тон. — Как учеба?

— Интересно. — односложно ответила девушка. — Хотелось бы больше практики.

— Какого рода? — казалось, Агнер удивился.

— Ну, не знаю... — она затруднялась с ответом. — Например, как определять болезни людей и как их лечить, не нанося себе вреда.

— Так ты в этом видишь свое призвание? Мне казалось, ты более амбициозна и метишь выше.

Анна усмехнулась. — Выше? Думаешь, я президентом хочу стать? Ошибаешься... Я хочу приносить людям реальную пользу, мне больно, когда они страдают и умирают от болезней. Да и не только... — тихо добавила она.

Лифт уже давно известил о прибытии ужина, девушка открыла дверку и, поставив поднос на стол, обернулась к Агнеру. — Прости, я хотела бы поесть.

— Конечно, извини, что зашел не вовремя. Вообще то, я хотел пригласить тебя на ночную экскурсию и познакомить с нашими животными. Думаю, тебя это заинтересует... Вдруг, однажды, это как-то поможет тебе выжить здесь. Только никому не говори об этом, даже отцу. — строго предупредил он.

— Сегодня?! — с ужасом и сожалением произнесла она. С ужасом, потому что вряд ли смогла бы этой ночью осилить поход куда-либо, с сожалением, оттого, что безумно этого хотела.

Ее сводный брат рассмеялся. — Нет, не пугайся, конечно, не сегодня ночью. Пойдем в субботу, я буду дежурить и смогу это организовать.

Анна вздохнула с облегчением. — Ну, слава богу... Буду ждать с нетерпением.

Он кивнул, оглядел ее еще раз, усмехнулся и вышел. Странно, разговаривая с ним, она даже не подумала о приличии, так и простояла перед ним в трусах и облегающей маечке. Что сказал бы Анри, узнав об этом? Уж точно не одобрил бы... В комнату вошла Мыра, ждавшая в коридоре все время, пока высший находился в комнате, Анна протянула ей тарелку с куском мяса и контейнер с йогуртом, робко улыбаясь, Мыра взяла и села у дверей, ожидая, когда девушка первой начнет есть. Через несколько секунд обе с аппетитом ели свой ужин.

Анна с нетерпением ожидала конца недели, гадая, что Агнер имел ввиду, говоря о животных, поведет ли он ее в недра пещеры, откуда тогда вылетело это чудовище, или у высших есть что-то вроде зоопарка, и они водят туда гибридов показать разнообразие видов, а заодно и припугнуть желающих нарушать правила и болтаться, где вздумается. Ее интересовало, земных ли животных он покажет ей, или в коллекции есть чужеземные виды, может быть даже с планеты, откуда они родом. А откуда они? Странно, что она раньше не задавалась этим вопросом...

Всю субботу в нетерпеливом предвкушении предстоящего приключения она не находила себе места, пыталась было почитать или вздремнуть, но безуспешно, Мыра с тревогой следила за ней, она вообще очень чутко улавливала изменения ее настроения или самочувствия. Но приход Агнера девушка все-таки пропустила, утомленная ожиданием, заснула незаметно для себя, и когда кто-то потряс ее за плечо, это показалось ей продолжением сладкого сна, она потянулась, пощупала рукой постель рядом с собой, и, приоткрыв один глаз, увидела склонившуюся над ней высокую мужскую фигуру.

— Анри? — томно прошептала она, еще не полностью проснувшись.

— Ах, вот как его зовут... — услышала голос брата и мгновенно села в постели. — Это имя иного, ребенка которого ты носишь?

— Да. — ответила Анна, вспоминая о чувственных касаниях своего бессмертного во сне.

— Странно... Ваши наставники недовольны тем. что вам не удается передавать образы. Но тебя я поздравляю, ты только что доказала обратное. — очевидно, сама того не ведая, она передала ему сцену ее страстных объятий с вампиром.

Когда они вышли, Мыра хотела последовать за Анной, но высший, отрицательно покачал головой и указал ей на стену в коридоре, она покорно осталась стоять там, беспомощно глядя вслед девушке. Она выглядела такой одинокой и несчастной, что Анна, спиной чувствовавшая ее отчаяние, вернулась и завела служанку в комнату, указав ладонью на ее обычное место у дверей.

Все предположения девушки относительно зоопарка и тайных мест в глубине пещеры оказались плодами ее неуемной фантазии, почти сразу они завернули в коридор направо, где не так давно она блуждала в поисках приключений. Шагов через тридцать Агнер остановился и нажал на незаметную панель в стене, распахнулись двери лифта, на существование которого ничто не указывало. Шагнув в небольшую кабину вслед за братом, девушка огляделась: на панели лифта не было никаких цифр, только странные буквы в виде завитушек разной формы, высший нажал на одну из них, и лифт пришел в движение, но Анне казалось, что скользил он не по обычной траектории вверх-вниз, а куда-то в сторону. Она собиралась спросить об этом спутника, но тот приложил палец к губам, призывая к молчанию, девушка кивнула и на всякий случай заблокировала свой канал общения.

Лифт остановился минуты через три, судя по пониженной температуре воздуха, они находились в помещениях, предназначенных для высших, внезапно, Агнер замер и резко толкнул ее в аппендикс коридора, прикрыв обзор на него спиной. Вжавшись в стенку, она слышала, как он с кем-то заговорил. «Вот это язык! Слышны только длинные гласные, а согласные почти не различимы... » — девушка оценивала фонетику и строй речи с точки зрения лингвиста, удивляло и то, что они говорили друг с другом вслух, а не общались посредством передачи мыслей или образов, как требовали того от гибридов. Голоса смолкли, и, осторожно выглянув в коридор, Анна присоединилась к брату, чтобы продолжить путь. Сделав еще один поворот, они остановились и Агнер приложил к стене ладонь, на уровне его головы проявилась панель, послышалось тихое жужжание и обе створки незамеченной ранее двери разъехались, пропустив их в темное и холодное помещение. Едва они вошли, зажегся неяркий свет, и девушка увидела длинные металлические стеллажи с выдвижными ящиками, приблизившись и осторожно потянув один из них, обнаружила в мягких ячейках маленькие разноцветные пробирки разных форм и размеров. И больше ничего... Она огляделась вокруг и растерялась... Неужели, это то, что она с таким нетерпением ждала всю неделю?!

— Это хранилище или лаборатория?

— По необходимости и то и другое. — он кивнул головой и пояснил. — Здесь собраны все образцы земной фауны и флоры с момента заселения ее разумными существами, и сейчас я вовсе не человека имею ввиду.

Анна разочарованно осмотрела стеллажи, потом в ее глазах отразилось недоверие. — Что? Все здесь? Все за многие тысячи лет? Разве для их хранения не нужны специальные условия или препараты? Я, конечно, в таких вопросах не разбираюсь, но как-то это несерьезно складируется.

Высший усмехнулся. — Это устаревший человеческий подход. Полагаю, ты считаешь, что подобные материалы должны храниться, как минимум, в холодильнике, в каком-нибудь растворе.

Она обиженно дернула плечами. — Незачем смеяться. Я в этом вообще ничего не понимаю. — подошла поближе, выдвинула еще один ящик и, не касаясь пробирок, разглядывала их содержимое, но видела только что-то похожее на труху. — Что это за фрагменты? Такое чувство, что это останки чего-то давно сгнившего.

— Ну, ты недалека от истины. Например, то, на что ты смотришь сейчас ‒это биологический материал хищника, жившего в эпоху, называемую на земле мезозоем, рептилия, предок современного крокодила. В маленькой пробирке, запечатанной особенным образом, хранятся живые клетки ДНК. При желании или необходимости, животное можно легко вырастить.

— Супер! То есть все, что когда-то было на земле сохранено здесь? — увидев его утвердительный кивок, задумалась. — А кто же все это собирал?

Агнер с недоумением взглянул на нее. — Наша раса собирала. Другие расы также имеют подобные банки биоматериала, иногда мы обмениваемся.

Девушка обвела глазами огромные стеллажи во всю высоту стен, вся история ее планеты лежала перед ней в этих несерьезных выдвижных ящичках с малюсенькими пробирками.

— А где останки первых людей? В каком стеллаже? — она с любопытством завертела головой.

— Их здесь нет, они находятся в особом отсеке. — девушка встрепенулась, но высказать свою просьбу не успела. —Туда мы не пойдем, там сложная система охраны.

Анну распирало любопытство. — Почему мне нельзя это видеть?

— Потому что, как сказано в книге Екклезиаста* «Во многой мудрости много печали; и кто умножает познания, умножает скорбь».

— Ты знаком с Библией? — увидела его насмешливую улыбку и пробурчала. — Наверное, сами ее и писали...

— Ну, почему же сами... Человеческий род дал немало просветленных. Если приложишь усилия и начнешь серьезно заниматься проблемами мироздания, сама можешь стать такой. — он говорил вполне серьезно.

— Так они что, были контактерами или... гибридами? — девушка зябко подняла плечи и обхватила их руками.

Высший задумчиво посмотрел на нее и, ничего не ответив, направился к выходу. Она удержала его за руку, с удивлением обнаружив даже сквозь одежду, как его тело излучает тепло.

— Что за привычка сбегать от ответа? Если мне не положено это знать, так так и скажи, что информация закрыта, разглашению не подлежит.

Агнер усмехнулся. — Какая ты сообразительная, сестра-гибрид-Анна, сама обо всем догадалась.

— Ну, знаешь! Надо быть законченной дурой, чтобы не понять твое красноречивое молчание. Вообще, у меня накопилась уйма вопросов, и есть подозрение, что наставники мне на них не ответят. — она остановилась у дверей и, улыбаясь, спросила: — Не подскажешь, с кем можно побеседовать?

— С отцом... Когда он вернется... — ответил Агнер.

Анна растерялась. — Как? Разве его нет? Он даже не простился...

Брат подошел ближе. — Он поручил мне присматривать за тобой и он скоро вернется. И еще, отец не знает о нашем визите сюда и не должен об этом догадываться. Понятно?

Она кивнула. — Послушай, мне кажется, что кроме мощей животных здесь есть и живые экземпляры. Как твой дружок, который чуть мной не закусил. Покажи мне их, очень прошу. Пожалуйста...

Высший колебался. — Это может быть опасно. Многие из них свирепы и запаха твоего не знают, Ты станешь чужаком на их территории, а я не со всеми смогу договориться. — наконец, ответил он.

— Что значит договориться? Ты их язык понимаешь? — девушка ошарашенно смотрела на него.

— Я общаюсь с ними посредством образов. Почти никто из них не приручается и слов не понимает. — Агнер усмехнулся. — Даже мой дружок, как ты его назвала, выполнит только одну команду и то, если сыт и в хорошем настроении. Знаешь какую? — он сжал губы, чтобы заглушить смех, рвавшийся из груди. — «Покажи зубки!»

Да-а-а... Ее брату было присуще своеобразное чувство юмора... Анна вспомнила эту ужасную пасть с клыками и капающую с них пену, не хотела бы она пережить такое еще раз. Зачем же тогда с таким упорством просит отвести ее туда, где пасутся подобные экземпляры и где смертельно опасно находится? Почему, как верно заметил когда-то Алексей, у нее отсутствует чувство самосохранения? Но что-то внутри ее гудело и зудело, настойчиво подстегивая к подобному приключению, она умоляюще сложила руки и, ища взгляд Агнера, просила вновь и вновь: — Пожалуйста, ну, пожалуйста...

Он усмехнулся. — Не говори потом, что я тебе не предупреждал!

Выйдя из хранилища, они двинулись тем же путем к лифту, который на этот раз нес их в глубину пещеры, это Анна ясно чувствовала по меняющейся температуре, воздух густел, становясь жарким и влажным, дышалось с трудом, а вот высший, в отличие от нее, не проявлял никаких признаков дискомфорта, что казалось удивительным для любителя прохладной атмосферы. Наконец, кабинка остановилась, и прежде чем ее покинуть, Агнер открыл дверцу над панелью и вынул оттуда странный головной убор, который молча протянул девушке, он походил на небольшой шлема с сеточкой. Повертев в руках эту «шапочку с вуалью», она вопросительно взглянула на брата.

— Одень. — нетерпеливо приказал он и показал пример.

Едва легкий шлем коснулся ее головы, как сеточка опустилась, фиксируясь на плечах, что-то пшикнуло, и лицо овеял прохладный воздух.

— Мы идем на короткое время, но даже и тогда без защитного костюма находиться здесь нельзя. — его голос звучал странно резонируя. — Не отходи от меня далеко. — добавил он и сжал в руке странный предмет, похожий на короткую флейту с парой отверстий.

Взволнованная и почти лишившаяся дара речи, Анна энергично закивала и поспешила следом за ним. Тело сразу взмокло, жара, казалось, прибавляла веса, и передвигаться становилось труднее. Они оказались в ангаре, где за перегородками из тончайшей металлической сетки, заканчивающейся вверху куполом, находились странные, но смутно знакомые по очертаниям животные, Она напрягла память, чтобы вспомнить в каких фильмах или книгах видела похожих на их существ, но на ум ничего не пришло. Удивительно, но на этой каменистой почве росли деревья и зелень; вольеры для животных показались ей большими, они уходили куда-то в глубь пещеры, так что девушка снова задалась вопросом, где находится это пристанище высших, и каких размеров должна быть эта гора, чтобы вместить и ту часть, которую она видела, и ту, что оставалась закрытой для нее.

Животные не выказывали никакого беспокойства при их появлении и, казалось, не замечали их, но напряженная фигура Агнера и короткая «флейта», которую он держал наготове, говорили об обратном. Краем глаза Анна успела заметить тень, мелькнувшую вблизи, затем последовал мощный удар о металлическую сетку, сопровождаемый диким ревом, полным ярости и ненависти.

— Добро пожаловать, гибрид Анна! — прозвучал спокойный голос брата. — Поздравляю, тебя чуть было не съели.

Испуг пришел задним числом, девушка посмотрела на животное, которое планировало ею закусить, оно отдаленно напоминало земную пантеру, только очень высокую в холке, мохнатую, с торчащими на спине шипами и крупной, совершенно безобразной мордой с круглыми темными глазами. Она попыталась установить с ним контакт, раздумывая какой образ ему послать, и представила равнину, поросшую густой, почему-то фиолетовой травой и огромными деревьями с причудливыми листьями того же цвета, живность копошилась внизу, и это странное, дикое животное неслось по лесу с себе подобным. Сначала ничего не произошло, Анна повторила образ, вкладывая всю силу мысли в это послание, и собиралась уже двинуться дальше, когда увидела у самой сетки два глаза в упор разглядывающих ее. Она еще раз послала образ и тихо проговорила: — Привет... — животное ощерилось, но осталось стоять, не сводя с нее глаз. У девушки появилось странное ощущение родства с этим живым существом, которое она видела в первый и, несомненно, в последний раз в жизни, ее сердце забилось чаще. Чудище тоже стало проявлять признаки беспокойства, оно заходило вдоль сетки, по-прежнему глядя на нее, и вдруг... завыло. Этот странный, какой-то бабий вой, сдавил ее голову, как зачарованная, она подошла ближе и раньше, чем Агнер успел среагировать, приложила руку к сетке. Страшная морда ткнулась в то место, где была ладонь и огромный язык, шумно чмокая, стал ее лизать, из горла Анны вылетел странный звук, оказавший магическое действие на животное, оно пригнулось на передние лапы и отпрыгнуло в одну сторону, потом в другую, будто приглашало ее поиграть. Высший молча наблюдал за ними, но как только подошел ближе, зверь моментально изменил поведение: обнажил клыки и, рыча, снова бросился на сетку. Анна начала задыхаться, и поднесла руку к горлу, пытаясь сорвать маску.

— Нет, не смей — крикнул Агнер и, схватив ее, потащил к выходу.

А из пещеры, сопровождая их, несся истошный «бабий» вой...

Похоже, она потеряла сознание, потому что не помнила ни лифта, ни обратной дороги, очнулась только тогда, когда брат, излучая раздражение, нес ее по коридору гибридов, девушка почувствовала вину и попыталась сползти с его рук, но услышала гневный оклик, приказывающий не шевелится. Не выпуская сестру из рук, высший вошел в ее комнату и головой показал испуганной Мыре на дверь, но она, против обыкновения, не выскочила в коридор, а остановилась у выхода, с беспокойством глядя на Анну. Агнер положил ее на постель и удивленно взглянул на служанку, впервые за всю его жизнь низшее существо не исполнило приказ, и только, когда девушка, слабо улыбнувшись, махнула ей рукой, Мыра вышла.

— Ты портишь прислугу. — недовольным тоном заметил он.

—Это несчастное существо мне, как младшая сестра. — слабо парировала она, села на кровать и взглянула на брата, который буравил ее взглядом.

— Кто ты такая? — вдруг спросил он.

Анна даже не нашлась, что ответить и только пожала плечами. — Гибрид, наверное.

— Может нам всех гибридов стоит проверить подобным образом? — прищурился Агнер. — Получается, мы многого о вас не знаем... — и так как ее молчание затягивалось, он продолжил говорить. — Ты хоть представляешь, кто тебе хвостом вилял?

— Откуда я могу знать? — она устало зевнула. — Славный песик... А с какой он планеты?

— В этом-то все и дело... — непонятно проговорил высший.

Едва он покинул комнату, Мыра тут же вошла следом и принюхалась, ее ушки плотно прижавшись к голове, она недовольно сморщила нос и чихнула. Но девушка уже спала и во сне весело бегала по лиловому лесу с лохматым черным чудовищем.

Дни пролетали незаметно, среди прочих дисциплин, гибридов обучали, как функционирует человеческое тело, когда они первый раз вошли в лабораторию, где на столе во вскрытой грудной клетке пульсировало сердце, всем стало не по себе. Только подойдя ближе, они поняли, что перед ними лежала искусно сделанная ‒ или искусственно выращенная, им так и не сказали ‒ до ужаса правдоподобная копия тела человека, причем их наставники по ходу объяснений могли оживить любой орган и заставить любую систему выполнять свою функцию настолько реалистично, что многим становилось жутковато. На их глазах оживала деятельность нервных окончаний и волокон, органов пищеварения и системы кровообращения, но особенное внимание уделялось деятельности мозга. Именно от этого сложнейшего и совершенного органа зависели все важные функции организма, их координация и контроль, а также поведение человека и его интеллект, силу которого определяло количество нервных связей, создаваемых, опять же, мозгом. На изучение его строения и функций отделов отводилось много учебного времени, им объясняли, что воздействуя на мозг, можно было управлять поведением любого живого существа.

Анну так увлекали эти рассказы, что, не замечая течения времени, она задерживалась в библиотеке за чтением дополнительных материалов, но отнюдь не медицинских трактатов, а сборников наблюдений и практических выводов, непонятно кем и когда сделанных. Она буквально съедала, телом впитывала информацию, которую могла бы использовать при взаимодействии с разными типами людей и при их лечении. Узнав, например, что задний и средний мозг отвечают за координацию движений и рефлексы на внешние раздражители, она долго раздумывала, каким образом, воздействуя на них, смогла бы в случае необходимости обездвижить или ослепить человека.

Традиционными и уже привычными для гибридов стали посещения тренажеров, где в течение непродолжительного времени экраны поочередно стимулировали левое и правое полушария мозга. После этого наступало время «спарринга», Анну несколько раз ставили в пару с другими учениками, и почти со всеми у нее возникали трудности в обмене мыслями, точно также, как у Татьяны. Это сильно выматывало психологически и даже создавало физический дискомфорт, потому что приходилось больше напрягаться при минимальном результате на выходе. Высшие отслеживали эти процессы, но девушка не понимала, почему они не корректируют их, и вскоре перестала прилагать усилия для получения нужных результатов, установив методом проб и ошибок, что самые полные и беспроблемные обмены мыслями и частично образами ей удавалось достичь только с четырьмя гибридами из всех имеющихся. Ее новая подруга Татьяна и еще трое молодых людей могли общаться с ней свободно и без помех, как если бы они говорили вслух, а вот с пятью гибридами была полная блокировка и оглушительное молчание, ей толком даже не удавалось понять, кто из них кого не слышит. Причину этого могли знать наставники, но они не делились своими умозаключениями по этому поводу, возможно, все объяснялось физической или иной несовместимостью. Их тренеров более всего огорчало то, что почти никто из гибридов не мог пока длительно удерживать создаваемый образ и обмениваться им. Однако на второй месяц подобных стимуляций и тренировок в паре Анна-Татьяна наметился небольшой прогресс, лучше всего девушкам удавалось создавать образы, эмоционально окрашенные, касавшиеся близких и любимых людей.

— Татьяна, покажи мне свою маму. Она жива?

Девушка грустно покачала головой. — Погибла в самом начале. — и в голове напарницы на минуту возник образ рослой красавицы, с большими карими глазами и удивительно располагающей улыбкой. — Такой я ее помню. Она вышла узнать об эвакуации и больше не вернулась. Я прождала ее три дня, потом поняла, что никогда больше не увижу и сама пошла искать людей.

— Но ты же не знаешь точно, что случилось... Может быть, ее эвакуировали без тебя? — она пыталась приободрить напарницу.

Та отрицательно помотала головой, и картинка плачущей девушки, зовущей мать в темноте пустой квартиры, возникла у Анны в голове. Повинуясь минутному импульсу и не рассуждая, забыв об осторожности и нежелании обнаруживать эту способность перед высшими, она предложила:

— Если хочешь, я могу сказать тебе точно, жива твоя мама или нет.

Татьяна удивленно посмотрела на нее. — Ты можешь это увидеть?

— Да, я делала это раньше. — она не успела даже закончить фразу, как один из высших направился к ним и вклинился в разговор.

— Почему ты не сообщила об этих способностях? — его взгляд холодно изучал ее.

— Меня никто о них не спрашивал. — парировала девушка. — К тому же здесь я ими не пользуюсь.

— Ты задействуешь физический контакт? Покажи. — это звучало, как приказ.

Анна подошла к подруге и взяла ее за руки, в голове почти сразу возникла ужасная картина нелепой, случайной смерти матери своей приятельницы, она заглянула в квартиру пожилой соседки, жившей тремя этажами ниже, чтобы сообщить о времени и месте сбора для эвакуации, но женщина, умершая двумя днями раньше напала и покусала ее. Татьяна следила за выражением лица девушки и, вероятнее всего, смогла увидеть картину смерти матери, потому что сразу побледнела.

— Так вот, значит, как это случилось... Если бы я только знала... — едва шевеля губами, прошептала она.

— Случайная смерть. — с грустью произнесла Анна. — Прошла бы мимо квартиры и осталась бы жива.

Татьяна закрыла лицо руками и вышла из помещения, никто не стал ее удерживать, высшие бесстрастно посмотрели ей вслед и надолго задержали взгляд на Анне. Тренировка продолжалась, а девушка, оставшаяся без пары и находившаяся еще под впечатлением увиденного, нерешительно оглядывалась, не зная, что предпринять, когда услышала голос одного из наставников.

— Как давно ты практикуешь подобные вещи?

— После трансформации. А могу я узнать, кто общается со мной? — уточнила она и тут же мысленно увидела образ говорящего, но он не смотрел на нее и, казалось, занимался другими делами. — Я видела ваше лицо. — растерянно произнесла девушка.

— Нужная информация всегда приходит через физический контакт? — продолжил он допрос, не обращая внимания на ее последние слова.

— Да. Мне необходимо дотронуться до человека, а лучше всего ‒ держать его руки, иначе не получается.

— Что еще ты можешь делать? Ведь есть еще что-то? — и ей показалось, что в мыслях кто-то роется.

Возмутившись, она вспомнила наставления Арунды и представила, как с шумом захлопывает двери перед непрошеными гостями, проделав этот трюк, Анна с вызовом уставилась на высших, они оставались сдержанно-спокойными, ничем не выдавая своих чувств. По окончании занятий, когда гибриды покидали аудиторию, ее попросили задержаться.

— Итак, раз ты невежливо выпроводила нас из своих мыслей, поведай сама, какими способностями ты еще наделена? Иначе, тебе придется предстать перед форумом.

— Должна сказать, что форум оставил у меня не самое лучшее воспоминание. — она вновь говорила быстрее, чем думала. — Я различаю бессмертных, или иных, как вы их называете, по запаху и ускоряю рост растений.

Едва она произнесла это, как лица высших словно захлопнулись и окаменели. Интересно, что их так смутило или обеспокоило? — Ты можешь идти. — произнес вслух один из них и задумался, глядя ей вслед. — Она выделяется среди других... Даже для семени Арунды ‒ это слишком. Доложи форуму: необходимо тщательно изучить ее досье, даже поднять архивы и исследовать ее полимерную молекулу.

Вера Константиновна очень торопилась в больницу, надеясь, что застанет там Анри или доктора. Раз они были друзьями, не важно, кому она передаст тревожную новость, кто-то из них обязательно должен принять меры, чтобы защитить Анну, да и весь поселок от преследования этого жуткого Феликса. Больница казалась пустой, но она не спешила уходить, возможно, Алексей находился где-то в здании и, зная о прекрасном слухе хозяев, дважды произнесла:

— Доктор, я пришла срочно поговорить об Анне.

Ей показалось, что он появился перед ней буквально из воздуха, заставив вздрогнуть. «Вот так убьет тебя, а ты даже не поймешь, что произошло. Господи, как Анна умудрилась еще влюбиться в кого-то из них?» Вампир выжидательно смотрел на нее, шеф-повар кашлянула и, нахмурившись, произнесла:

— Я насчет Анны...

Доктор молча кивнул, на лице читалось нетерпение. — Она дала о себе знать?

Вера Константиновна удивилась. — Знать? Нет, я не об этом. Когда появился этот Феликс и потребовал собрать людей насчет Анны, мы заперли Машку... — она прервалась, подумав. что бессмертные, наверняка, не в курсе человеческих отношений, поэтому сочла за благо объяснить. — Машка ‒ молодая девица, с противным характером, все время цеплялась к Анне, невзлюбила ее, прямо сказать, ненавидела. Вот мы и подумали с Галиной, медсестрой, то есть, что нельзя ее допускать к этому кровососу. — женщина снова кашлянула, сообразив, что назвала представителя их породы не так, как следовало, еще обидится, не дай бог, но Алексей только улыбнулся. — Так вот, она сейчас устроила скандал. Ее обязали уйти из поселения, потому что девица всем надоела, и Галина припомнила ей Анну. Как та взбесилась! Кричать начала, что знает, почему мы, мол, ее закрыли в подвале, что она уйдет и сообщит кому надо о том, что Анна... — тут Вера Константиновна смутилась. — Что Анна... Э-э-э, это самое... В общем, спуталась с бессмертным. И не только... Грозилась рассказать о том, какие чудеса тут наша детка творила. — она прервалась, ожидая, что доктор что-нибудь скажет, но тот стоял со спокойным лицом, словно это его не касалось. — А это худо... Она зараза такая, точно сделает это. И Феликс тогда снова здесь нарисуется. Люди его боятся, если он поднажмет, найдутся желающие рассказать. Вот...

Он улыбнулся, поразив женщину в самое сердце, она машинально подумала: «Красавец-то какой! Господи...»

— Где эта милая девушка? — вежливо осведомился Алексей.

Повар издала смешок. — Так она уж, я думаю, в администрацию сбегала, хотела провожатого себе попросить до ближайшего поселения. Зудит в одном месте, поди, у дряни, донести на Анну.

Доктор кивнул. — Спасибо, что предупредили. Не волнуйтесь, я позабочусь о том, чтобы поселению и Анне не нанесли вреда. — улыбнулся еще раз и растворился буквально у нее на глазах.

— Ничего себе. — выходя из больницы, ошарашенная женщина разговаривала сама с собой. — Мало того, что красив, как дьявол, так еще и невидим. В поселке-то они по-другому ходят. И то правда, так спокойнее, а то, если бы все так из-под земли вырастали, люди бояться бы их начали. Хорошо все-таки, что у нас правила есть.

Она старалась не думать, как именно доктор обезопасит колонию и Анну от доноса Машки, в любом случае, своим невыносимым, склочным характером девица накликала на себя беду.

Анна возвращалась к себе в сопровождении верной Мыры удрученная сценой гибели матери Татьяны и разговором с высшими, она злилась на себя за то, что в очередной раз ‒ в который по счету!? ‒ поддалась своим эмоциям и вытащила на всеобщее обозрение способности, о которых предпочла бы умолчать. Возможно, другие гибриды также их имеют или обладают большими силами, чем она, но у них хватает ума никуда не лезть и не предлагать свою помощь, тем более, в присутствии высших. Может вместо того, чтобы делать глупости и осложнять свою жизнь здесь, стоило сосредоточиться на своей беременности? А то иногда она совершенно забывает, что носит в себе новую жизнь, питается нерегулярно и не во время, возможно, из-за этого ее малыш недополучает витамины и плохо развивается, а иначе, почему ее живот никак не хочет округляться... Если она не способна думать о благе своего зародыша, как она сможет заботиться о других людях и лечить их? Войдя к себе, девушка совершенно расклеилась, зарылась лицом в подушку и тихо завыла, Мыра в испуге заметалась по комнате, она не понимала причины ее расстройства и не знала, как поступить, села у ее ног и неожиданно стала подвывать тонким голоском. Анна перестала плакать и подняла голову, служанка подвыла еще пару раз и замолчала. Тронутая ее искренним сочувствием, девушка потянулась и погладила Мыру по голове, та тут же отозвалась на ласку, заморгала глазами, чуть вытянув мордочку, и Анна устыдилась своего слабоволия. «Вот есть же существо совершенно бесправное, одинокое, никому не нужное, ей намного тяжелее меня. Что же я себя-то жалею?» — подумала она, вздохнула и пошла заказать им обеим ужин.

Но поесть им не удалось, в комнату вошел Арунда, и девушка сразу заметила его беспокойство, не обращая внимания на Мыру, он оглядел дочь и проговорил:

— Ты должна пройти обследование и как можно скорее. Я все объясню...

* * *

одна из книг Библии

Отец был явно обеспокоен, не обратив внимание на присутствие Мыры, он с порога решительно заявил ей о необходимости пройти обследование. Реакция Анны, эмоционально опустошенной событиями дня, оказалась для него неожиданной.

— Ваша раса господ, похоже, нормально общаться не умеет, вы выдаете приказы и ждете немедленного подчинения. Почему и какое обследование я должна пройти? Это касается всех гибридов или только меня? — она вынула поднос с едой и, не обращая внимание на Арунду, передала служанке ее обычную порцию мяса и кисломолочного продукта.

Высший неодобрительно проследил за ней взглядом. — Я пришел предупредить тебя, что с подачи ваших наставников, нашедших твое поведение необычным, форум принял решение исследовать твою полимерную молекулу. Заметь, ты сама тому причиной, потому что не умеешь следить за своими мыслями и не контролируешь свое поведение.

— Так это из-за Татьяны? — ей стало немного легче, а то она собиралась было признаться Арунде в ночном путешествии в запретные места, и пока отец не успел прочесть ее мысли, захлопнула к ним доступ.

Он несомненно понял это, потому что взглянул на нее с подозрением. — Что это значит? С чего бы вдруг такое облегчение в голосе? Есть еще что-то, что я должен знать?

Девушка изобразила искреннее удивление и вместо ответа пожала плечами, делая вид, что очень увлечена едой. Она едва не спросила, почему он уехал не простившись, но вовремя спохватилась, выдавать Агнера не входило в ее намерения.

— Знаешь, у меня к тебя накопилось множество вопросов. — сейчас было самое время последовать совету брата и поискать у отца ответы на интересующие ее темы. — Могли бы мы где-то спокойно поговорить? Но только не сейчас, а то у меня глаза слипаются. Может, завтра или на днях... Что думаешь?

Арунда пристально смотрел на нее, почти не моргая, взгляд его черных глаз вызывал чувство беспокойства. — Ты виделась с Агнером?

Она поежилась, но не отвела взгляда и солгала. — Нет. Ведь контакты высших с гибридами вами не одобряются. С чего бы ему нарушать правила? По тому, как искривились его губы, Анна поняла, что он не поверил, никак не отреагировав на ее последнюю фразу, молча вышел из комнаты.

Закончив ужин и уютно устроившись на удобной постели, она уже засыпала, когда вдруг услышала шипение Мыра, сон мгновенно испарился, девушка присела на кровати и с удивлением уставилась на служанку, та стояла у двери и, как самая настоящая дикая кошка, не переставая, издавала этот до жути странный звук, перемежаемый высокими горловыми переливами. Анна напряглась, Мыра явно находилась в состоянии сильного испуга, реагируя на кого-то или что-то, находившееся за дверью. И вряд ли это был человек или кто-то из высших... Тело Анны одеревенело, вероятно, им обеим грозила неведомая пока опасность. Они не двигалась, обе чего-то ждали... В коридоре послышалось послышалось шумное сопение, затем последовал первый мощный удар, который дверь выдержала, но натиск на нее, сопровождаемый разъяренным рычанием, усилился. Оцепенев от ужаса и не делая при этом никаких попыток спрятаться или позвать на помощь, девушка отрешенно наблюдала за развитием событий: Мыра отлетела от дверей и, прыгнув на кровать, спряталась за ее спиной, в образовавшуюся щель ‒ дверь все-таки уступила ‒ просунулась уже знакомая грязная огромная морда с высунутым языком, с которого обильно стекала слюна, морда расширила щель и просунула лапу, другую, а затем втиснулось и все тело. Перед ней стоял, чуть подрагивая хвостом, черный лохматый зверь из подземелья, он издало короткий, удовлетворенный рык и, подойдя к Анне, с шумом завалился у ее ног.

В этот момент в коридоре послышались голоса, а в проеме изуродованной двери появились трое высших в защитных костюмах, с уже знакомыми ей флейто-палочками в руках, не решаясь войти или использовать оружие, они молча наблюдали, как полураздетая девушка ногой теребит лохматую черную шерсть животного, глаза которого с ненавистью и злобой следили за каждым их движением. Возникла заминка, подошедшие отец и Агнер, они молча наблюдали за странной картиной, наконец, Арунда спокойно произнес:

— Отведи его назад.

Она потеребила шерсть на его голове и, низко нагнувшись, замерла над животным. — Он не пойдет, если двинитесь или примените силу, убьет вас.

— У тебя с ним контакт? — отец что-то произнес на своем языке, и высшие в защитных костюмах отступили в коридор.

— Они кто? — спросила она. — Их он особенно не любит.

— Они смотрители. — пояснил Агнер. — Так ты общаешься с ним? — он повторил вопрос, не скрывая своего любопытства, сделал было шаг в комнату, но вынужденно отступил назад, потому что животное напряглось и предупредительно оскалило клыки.

— Не знаю... — пожала плечами Анна. — Смутно вижу образы, цветные пятна.

— Ты не представляешь, насколько осложнилось твое положение. — отец бросил взгляд в сторону сына. — В этом виноват ты. Я просил присматривать за ней, а не разгуливать в неположенных местах. Неужели непонятно, чем все это закончится?

— Я не предполагал, что такое возможно. — Агнер опустил голову. — Простите меня, особенно ты, Анна.

— Ты не виноват. — твердо заявила она. — Я сама нашла эту пещеру. Он... — показала на животное. — Он звал меня... Так я форуму и скажу... — девушка взглянула на отца. — Пожалуйста, не выдавай Агнера, мне все равно попадет, так что отдуваться за одного или за двоих, разницы уже нет. Меня уничтожат?

Высший вздохнул, сделал шаг к ней, но зверь привстал и пригнулся, демонстрируя готовность к нападению, Арунда печально взглянул на свою дочь. — Не знаю... Правда, не знаю... Это нарушение всех наших правил. Решение за форумом.

Анна сглотнула. — Агнер, если меня уничтожат, позаботься о моем ребенке, не дай им сделать из него раба. — у нее на глазах появились слезы. — Пообещай мне, пожалуйста.

Он молча кивнул. Выйдя из комнаты, они оставались какое-то время в коридоре вместе с другими высшими, бросая взгляды в ее сторону. Мыра не решалась спуститься вниз, да и некуда было, дверь в комнату отсутствовала, чудище растянулось до порога, заняв почти все пространство. Так что ей пришлось остаться на кровати, она перебралась в изножье и свернулась там клубочком, со страхом глядя на гору лохматой шерсти, завалившейся на бок и громко сопящей животины. А Анна, пережившая страх от произошедшего, но более от осознания последствий, смогла, наконец, расслабиться. Она попыталась говорить с Монстром, ‒ такая кличка показалась ей подходящей для непонятного зверя ‒ создавая образы, многократно посылала их ему, прося вернуться назад, обещая, что будет к нему приходить и больше не оставит его надолго одного. Он шумно вздыхал во сне, и девушка чувствовала его одиночество и их странное родство, которое не могла себе объяснить, а заснув, вновь носилась с ним наперегонки по фиолетовому лесу.

Анна проснулась от того, что кто-то настойчиво, хотя и осторожно, дергал ее за ступню, открыв глаза, увидела Мыру и поняла, что что-то произошло. Агнер стоял в проеме отсутствующих дверей, а Монстр, напружинясь, утробно рычал. Она мгновенно слетела с постели и, обежав зверя, обняла его за шею, пытаясь сдержать. Пах он, надо сказать, совсем не духами, шерсть не мылась и не расчесывалась, была спутана и во многих местах просто свалялась, в глазах виднелся гной, очевидно, животное было далеко не молодо.

— Ты что здесь делаешь? А если бы я не проснулась? Мыре скажи спасибо, она меня разбудила. — тяжело дыша от усилий, спросила она.

— Анна, отведи его назад, как можно быстрее, иначе его уничтожат. — сказав это, он повернулся, готовясь уйти. — Я пришел тебя предупредить.

— А если я сделаю это, его не тронут? — она стояла перед животным, на всякий случай закрывая брата.

Он колебался. — Нет, если согласишься на определенные условия.

— Какие? — хотела спросить она, но Агнер уже покинул коридор.

Ну все! Неприятности посыпались, как из рога изобилия... Сделав над собой усилие, девушка попыталась взять себя в руки и успокоиться, сейчас ей понадобится вся воля и стремление выжить, как тогда, когда она искала поселение, прячась от смердящих. Анна быстро оделась, думая, какой материал могла бы использовать для поводка, большого выбора не было, и ее взгляд упал на простынь, порвав ее по длине на две половины и связав их, обвязала вокруг шеи животного, взялась за болтающийся конец и вышла в пустой коридор.

Она обхватила его морду двумя руками и, глядя прямо в глаза, прошептала: — Ты должен вернуться, вернуться в свой вольер, я пойду с тобой. Буду приходить, чесать, играть, заботиться о тебе. Но сейчас надо вернуться. Я не хочу, чтобы ты погиб. Понимаешь?

Она старалась, старалась изо всех сил подкреплять свои слова образами, посылая их ему с отчаянной решимостью, наконец, выдохлась и, чувствуя, как дрожат от напряжения колени, просто прислонилась лбом к черной морде. Почти сразу в голове возникла картинка: они вдвоем бегут по фиолетовому лесу, и она ясно видит в розовом небе красное пульсирующее светило. Монстр говорил с ней, посылал воспоминание о родной планете. Она погладила его между ушами и двинулась вперед, держа конец простынки в руке, словно вела на прогулку домашнее животное. Эта странная пара спокойно двигалась по коридору, гибриды, встреченные на пути, со страхом вжимались в стенку, почти также реагировали и встреченные ими высшие, появившийся Агнер проводил их взглядом, не выказав ни удивления, ни испуга.

Анна не знала дороги, Монстр сам вел ее тем путем, которым пришел к ней, и чем больше она думала об этом лохматом звере, тем чаще задавала себе вопрос: животное ли он в том смысле, который человек вкладывает в это слово, он казался настолько разумным, насколько мог бы быть и человек в подобных обстоятельствах. Естественно, никаким лифтом они не пользовались, но, судя по менявшейся температуре воздуха, неуклонно приближались к месту назначения, идти стало тяжелее, и Анна начала задыхаться. Спасительного шлема у нее не было, поэтому, подумав, она развязала импровизированный ошейник и сделала себе что-то вроде маски. Монстр лег и внимательно следил за ее действиями, она покрыла его спину остатком материи, сложив ее в несколько слоев, чтобы сгладить шипы, села, и когда он встал, нагнулась вперед, держась за шерсть. Конечно, удобство выглядело сомнительным, но, в любом случае, идти рядом с ним при такой температуре выглядело еще менее привлекательным.

Ритмичное, неспешное покачивание большого тела, высокая температура воздуха усыпили ее, но девушка почти сразу проснулась от утробного рычания зверя. Они находились в его вольере, но не одни, метрах в шести от них стояли двое других похожих на Монстра животных, они скалились, не выказывая никакой симпатии ни к нему, ни тем более к его наезднице. Оценивая ситуацию, Анна огляделась, позади нее в металлическом ограждении увидела приоткрытую дверь, за нею двое высших с оружием и в защитных костюмах наблюдали за сценой. Она осторожно, но не совсем удачно, сползла с шипов на спине, поцарапав бедро, двое животных моментально принюхались, активно двигая ноздрями, Монстр оглянулся, потянул носом воздух, оскалился и, щелкая пастью, попятился, вытесняя ее из вольера, совершенно очевидно, он прикрывал ее от нападения сородичей. Прежде чем выйти, девушка, ласково провела ладонью по шипам на спине и вышла в дверь ограждения, которую охранники тут же перекрыли массивными засовами.

— Я приду к тебе, приду в скором времени. — прокричала она.

Получив приказ следовать на выход, она послушно двинулась вдоль вольера, черная тень шла с той стороны параллельно с ней, оказавшись у выхода, Анна, не задерживаемая более охранниками, еще раз вернулась к вольеру, Монстр ждал у решетки, она протянула ладонь, и он, как и в первый раз, шумно чмокая, полизал ее.

— Я не брошу тебя... Я приду, обязательно приду. — шептала она и, выходя, услышала уже знакомый тоскливый вой...

Мария нервно собирала вещи, закидывая их в большой рюкзак, нести его сама она не собиралась, поэтому брала все, что попадалось под руку: обувь, одежду, полотенца, даже кое-что из посуды. Ее душила злость и обида на слова, которые пришлось выслушать от этих дураков, вместо того, чтобы просить прощение и заглаживать вину за подлое обращение с ней ‒ а как иначе назвать изоляцию в подвале? ‒ они обвинили ее же в дурном характере и вытурили из поселения. А за что? Она никого не обижала, а если говорила правду в глаза, так не ее вина, что это почему-то воспринималось, как личное оскорбление. Ну, ладно, она еще с ними расквитается! Найдет возможность связаться с посланниками Совета и раскрыть им глаза на творящиеся здесь безобразия. Пусть накажут Анну! Явилась неизвестно откуда, худая, совсем не красавица, а потом и вообще страшилищем стала, нормальных волос на голове нет, глаза кошмарные. Но посмотрите на нее... Какого мужика себе отхватила! И что он только в ней нашел, ни кожи, ни рожи... Неужели на ее колдовские штучки польстился? И ведь спала же с ним, зараза! А она тут вянуть должна, годы свои лучшие в одиночестве проводить. Ну и где справедливость после этого? Чем она хуже той малахольной Анны? Да в сто раз лучше, там и смотреть то не на что! А всех очаровала, все от нее без ума! А самое главное ‒ красавчик этот синеглазый... Ну ничего, она все расскажет... Пусть всех тут накажут, она всех на чистую воду выведет. Распаляя себя все сильнее, девица направилась к куратору, та должна была обратиться в администрацию с просьбой выделить ей провожатого до ближайшего поселения.

— Татьяна Юрьевна! Ну что, вы говорили с хозяевами? — она поймала женщину на улице и громко задала свой вопрос, желая привлечь внимание. — Я хочу уйти засветло. Мне не интересно тут бродить среди глупых людишек.

Куратор с жалостью посмотрела на презрительно сжатые губы Машки. — Мария, вместо того, чтобы сделать выводы, затихнуть и скорректировать свое поведение, ты, словно нарочно, усугубляешь ситуацию. Наивно думать, что в соседнем поселении люди сделаны из другого материала. Представь, ты идешь одна в неизвестность, и никто не знает, как тебя встретят и какие там условия для проживания.

Девица капризно выпятила нижнюю губу. — Ну и что? Какая разница? Везде можно приспособиться...

Женщина усмехнулась, услышав ее последние слова. — Что-то незаметно, чтобы ты здесь к чему-то или кому-то приспосабливалась. Скандалила со всеми. — она качала головой с жалостью глядя на нее. — Мне непонятно, ты просто дурная, склочная или до такой степени Анна тебя раздражала, что ты придумала эту авантюру с доносительством?

— Да ваши дурацкие правила меня раздражают! — с вызовом ответила Мария. — Это нельзя, то не делай, работай с утра до ночи. Ни парней, ни мужиков нормальных нет. А я молодая, мне жить хочется.

— Так ты что, в поисках мужчины что ли уходишь? — куратор прыснула. — Ну, большей глупости я еще не слышала. Думаешь, за воротами парк культуры с аттракционами и молодые парни тебя ждут с цветами и мороженым? Машка, да у тебя крыша совсем съехала. Там опасно, ты жизни можешь лишиться... Опомнись! — она взяла ее за плечи и встряхнула. — Проси прощения у поселенцев и забудь про Анну!

Мария вырвалась. — Еще чего! Не дождутся! А Анне я отомщу...

Наталья Юрьевна устало вздохнула. — За что? Разве она тебе вредила? Наоборот, про родителей рассказала. Что ты так на нее взъелась? — в ее глазах мелькнула догадка. — Неужели из-за вампира? Так он бы тебе все равно не достался. И что бы ты с ним делать-то стала? Машка, ну не дури...

— Сказала уйду и уйду. Что вы тут ноете? Надоело слушать!

Женщина прищурилась. — Ладно... Я сделала все, что могла. Но ты, похоже, клиент для психиатрической клиники. В администрации в курсе твоего намерения. Иди... Дадут сопровождающего. — с этими словами она пошла в сторону столовой, ни разу не оглянувшись.

Из окна кабинета лидера Алексей видела, как девушка, волоча огромный рюкзак, подошла к зданию и в нерешительности остановилась, не зная, что делать дальше. Если бы сейчас Наталья Юрьевна могла ее видеть, заметила бы, что самоуверенности в девице сильно поубавилось.

— Я пришла за провожатым. — довольно громко произнесла она.

Через несколько минут появился бессмертный, окинул безразличным взглядом рюкзак и его владелицу ‒ именно в такой последовательности ‒ и легко подхватив вещмешок, двинулся к воротам, девушка последовала за ним. Доктор видел, как замешательство отразилось на ее лице, казалось, она колеблется, но увидев несколько поселенцев с интересом наблюдавших за ее уходом, Мария вздернула голову и вышла за ограду. Алексей уже знал, в какую колонию ее отведут, учитывая скорость передвижения человека и все остановки в пути, они должны были достигнуть места назначения только к концу второго дня. Пусть идут, ночью он навестит ее на новом месте и положит конец угрозам Анне и поселению.

Мария не рассчитывала, что идти придется так долго, она почему-то воображала, что ее понесут на руках, и нового места жительства она достигнет раньше заката. А по факту оказалось, что с человеческой скоростью передвижения идти им очень долго, и на вопрос, когда они придут, провожатый односложно ответил, что через два дня. Она приуныла... Искоса разглядывая вампира, девушка отметила, что он довольно привлекателен, хотя и не такой красавец, как синеглазый или доктор. Вот, если бы ее сопровождал кто-нибудь из них, она не стремилась бы дойти так быстро до новой колонии, а нашла бы возможность приятно провести время в пути. Мария попыталась завязать разговор с бессмертным и привлечь его внимание, пуская в ход известные ей женские уловки, которые срабатывали, если она хотела заинтересовать парней, но, увы, он на них не велся, на вопросы отвечал односложно и держался на расстоянии.

Несколько раз они встречали небольшие группы смердящих, но с таким острым слухом, как у вампиров, избежать столкновения с ними не составляло труда, он всегда предупреждал ее заранее, и они прятались, пережидая их проход. Однажды, стадо смердящих застало их на открытом пространстве, пришлось оставить рюкзак внизу и забраться на дерево, бессмертный легко подхватил ее и, аккуратно придерживая рукой, запрыгнул в развилку ветвей. Оттуда они смотрели на проходящих внизу Этих, те порядком истлели и еле волочили ноги, а запах издавали такой, что, казалось, весь воздух на многие километры пропах разлагающимися телами.

На ночлег Мария укладывалась рядом с провожатым, чувствуя себя в безопасности под его защитой, тем более, что во сне он не нуждался. Она первый раз находилась в таком близком контакте с вампиром, осмелела и попыталась задавать вопросы, касавшиеся их вида и его прошлой человеческой жизни, но он, к ее глубокому разочарованию, ни на один из них не ответил и никакого желания контактировать с ней не выказал. Девушка злилась, виня в этом дурацкие правила, но еще горше было думать, что она ему просто совсем не интересна. Как же Анне удалось приручить Анри? Почему он выделил ее? Злость снова набирала обороты, она вертелась на своем месте, и сон убегал прочь, Мария успокаивалась только, строя планы мщения и представляя, как потребует у главного бессмертного связать ее с посланниками Совета, конкретно с Феликсом, для которого у нее есть важная информация о пропавшей и разыскиваемой им Анне и о том, как жители поселения скрывают правду о ней.

Наконец, через два дня к вечеру они достигли ее нового места жительства, и первое, что бросилось Марии в глаза ‒ довольно хлипкое ограждение, которое мог преодолеть даже обычный человек при наличии сноровки. Колония занимала небольшую территорию и насчитывала не более десяти домов, разделенных единственной, пустынной сейчас улицей. Ее провожатый отправился в одно из зданий, но оставался там недолго и вышел вместе с женщиной преклонного возраста, она осмотрела Марию с головы до ног.

— Я, Светлана, ответственная за прием новичков. Следуй за мной, дорогая.

Девушка замешкалась, нерешительно взглянув на бессмертного своего прежнего поселения, он кивнул, то ли ободряя ее, то ли прощаясь, и исчез. Светлана остановилась у крайнего двухэтажного дома и скупо объяснила:

— Жить станешь здесь, комната номер двадцать пять, твоя соседка должна уже придти с работы.

— В смысле соседка? Комната на сколько человек рассчитана? — она растерялась, потому что мысль об ухудшении условий проживания ни разу не посещала ее.

— На одного, но места мало, поэтому мы уплотняемся.

С языка Марии чуть не слетели слова возмущения, но она сдержалась, идти то все равно было некуда, надо разведать, что к чему, а потом и требовать.— А поужинать где можно?

— А все уже поели, к тому же на тебя сегодня никто не рассчитывал. В доме есть чайник, попьешь воды, а в список на завтрак я тебя внесу. — объяснила ей женщина.

— Странные тут у вас порядки. — не удержавшись, съязвила девушка.

— Ну, какие есть. — Светлана развела руками. — А ты с воли, или из поселения какого-то пришла?

— Из колонии. — сухо ответила та.

— То-то я подумала, что ты больно гладкая, да упитанная для вольной путешественницы.

Мария вздернула голову. — Это к делу не относится. Во сколько завтрак?

— В семь. Работа начинается в восемь.

— В семь?! В семь?! — от неожиданности она растерялась. — Почему так рано? А где работать?

— После завтрака тебе все скажут. — отрезала женщина и пошла прочь, не прощаясь.

Ругаясь про себя, Мария едва затащила рюкзак в дом и на второй этаж, где была ее комната. На одной из кроватей, высоко задрав ноги на спинку, лежала ее соседка, худенькая девушка лет восемнадцати, увидев вошедшую незнакомку, слегка нахмурилась.

— Вы, новенькая? Почему же меня не предупредили?

Марии очень хотелось есть, настроение было хуже некуда, поэтому она едва удержалась от грубого ответа. Еда, взятая в дорогу, закончилась, она не стала ее экономить в расчете на ужин по прибытии, ведь у них в поселении шеф-повар всегда оставляла порцию-две на случай неожиданного пополнения. Пить тоже ужасно хотелось, ничего не ответив своей новой соседке, даже не познакомившись с ней, девушка бросила рюкзак в комнате и спустилась вниз в поисках воды. Чайник стоял на плите, а вот стаканов или чашек не обнаружилось, подниматься наверх за своей чашкой Мария не хотела, поэтому, оглянувшись, быстро присосалась к горлышку и выпила почти всю воду. Да, начало не внушало оптимизма, но назад дороги не было, придется устраиваться тут, для начала притихнуть, а там уж она возьмет власть в свои руки. Вернувшись в комнату, постаралась казаться любезной. — Извини, очень устала с дороги, давай познакомимся. Я Мария.

Девушка кивнула не особо приветливо. — Надежда.

— В доме много людей живет? — спросила она, делая вид, что не замечает недовольного лица соседки.

— Двенадцать. — ответила та, разглядывая вещи, которые новенькая вынимала из рюкзака.

— Сколько?! — ахнула Мария, выронив из рук мыло и полотенце.

— Двенадцать. — повторила Надежда и, глядя на упавшие вещи, уточнила. — Кстати, сейчас ты не сможешь помыться. Ванная комната используется строго по графику, а ты в конце очереди, сходи запишись, а то и это время потеряешь.

Мария машинально кивнула головой и вышла на лестничную площадку, на втором этаже ванной комнаты не нашлось, спустившись вниз, она обнаружила ее по звуку льющейся воды, у дверей висел список, девушка поставила свою фамилию в конце и решила, что прямо с утра пойдет к бессмертным с требованием связать ее с Феликсом, а потом вернется вместе с ним в поселение и разберется со всеми своими недругами.

Но ничего из того, что она так тщательно планировала, сделать ей не удалось. Никем не замеченная бесшумная тень проскользнула на плохо охраняемую территорию, след нужного человека был еще очень свежим, и Алексей быстро нашел ее. Забравшись по стене, попытался толкнуть створки окна, но они оказались плотно закрытыми, он обошел дом и заметил щель в одном из окон первого этажа, открыть его оказалось делом одной минуты. На втором этаже запах стал ощутимее и привел в комнату номер двадцать пять, ему повезло, нужная кровать стояла у самого окна. Предварительно распахнув створки и впустив прохладный воздух, доктор остановился у изголовья, глядя на спящую девушку, впервые за очень долгое время он собирался хладнокровно убить человека, но другого способа защитить Анну и весь поселок не видел. Можно было бы попробовать на время выключить память, но это спровоцировало бы гораздо больше вопросов, чем случайная смерть, да к тому же гипноз бессмертных имел строго ограниченные временные рамки, так что проблему это не решило бы. Вздохнув, он осторожно приложил руки к голове Марии и быстрым, почти невидимым движением свернул ей шею, услышал, как хрустнули позвонки и оглянулся на соседку, та спала, отвернувшись к стене. Подняв тело с кровати, Алексей спрыгнул с ним вниз и положил его так, словно девушка сама выпрыгнула из окна, вряд ли кто-то станет делать вскрытие или серьезно рассматривать ее повреждения, он точно знал, что врача-вампира в этой колонии не было. Достав из кармана пузырек с лавандовой водой, доктор обрызгал ее тело и все вокруг, к утру его запах выветрится, лаванда поможет уничтожить последние следы. Он вздохнул, перекрестился и, прошептав «Прости», растаял в темноте.

Когда Анна вернулась в комнату, она уже приобрела прежний вид, новая дверь закрыла проем, а Мыра навела порядок, застелила постель и убрала следы пребывания Монстра, только в воздухе еще витал остаточный запах его шерсти. Начало занятий она пропустила, но наставники, наверняка, уже знали о ее приключениях, поэтому девушка разрешила себе поставить жизнь на паузу, спокойно позавтракала, приняла душ, повертелась перед зеркалом, разглядывая себя со всех ракурсов, и удовлетворенно отметила округлившийся живот, ее беременность стала явной. Едва она собралась выйти и присоединиться к гибридам, как зашел отец, сев на единственный в комнате стул, он какое-то время внимательно разглядывал ее, затем похлопал рукой по кровати, приглашая присесть. Анна удивленно повиновалась, еще никогда Арунда не задерживался надолго в ее комнате, и то, что происходило сейчас, означало одно из двух: либо он запланировал архиважный разговор, либо намеревался сообщить ей крайне неприятные новости, и ее сердце дернулось в предчувствии. Неужели форум уже принял решение, и жить ей осталось несколько часов? Она машинально положила руку на живот и замерла, почувствовав странный тихий всплеск внутри, следом за ним другой... Что это? Проявление страха перед возможной близкой смертью? Нет, это ребенок подавал знак! Малыш Анри пошевелился... Анна глубоко и прерывисто вздохнула, часто заморгала и мышцы лица непроизвольно задергались, отец, заметивший эти изменения, нахмурился.

— Я еще ничего не сказал, а ты уже расстроилась? Где твоя храбрость, девочка?

— Ребенок... — прошептала она. — Он дал о себе знать... Первый раз за все время...

Арунда понимающе кивнул. — Для женщины это удивительное событие... Возможно, после этого ты, наконец, станешь вести себя соответственно статусу.

— Мой статус не определен. — повторила девушка сказанные однажды слова.

— Пока, да. — подтвердил высший. — Сейчас ты пойдешь на обследование, а в конце дня форум обсудит нарушенные тобою правила, исполнение которых обязательно для всех гибридов без исключения. Они к тому времени получат все медицинские результаты и решения примут, исходя из них. — отец казался ей более озабоченным, чем обычно, очевидно, ее положение внушало ему опасения. — Твое поведение на форуме и представленные объяснения сыграют важную роль в решении твоей судьбы. Я употреблю свое влияние, чтобы помочь избежать худшего, но и у меня есть недоброжелатели, и они в курсе того, что я покровительствую тебе, а это многих раздражает. — он положил ей ладонь на затылок, и тепло моментально разлилось по телу, а лицо вспыхнуло. — Оставь канал общения открытым, но все личные мысли, все, о чем они не должны знать или даже догадываться, спрячь. Достаточно представить, что ты убираешь их в ящик и надежно закрываешь на ключ или используй любой другой надежный образ сокрытия, потому что они станут сканировать твои мысли. Равных им в этом нет... Я и Агнер, мы поддержим тебя, насколько это возможно.

Анна с испугом посмотрела на него, еще никогда он не казался ей настолько встревоженным и до сегодняшнего дня так серьезно и долго не разговаривал с ней.

— Не вздумай перечить и проявлять хоть какое-либо непослушание. Запомни, только не в этот раз! Повторю то, что уже говорил перед первым твоим появлением на форуме: не лги, отвечай правдиво, не знаешь ответа ‒ не стесняйся в этом признаться. Только не излагай непозволительно дерзким тоном первое, что приходит тебе в голову, а ты, должен заметить, делаешь это постоянно. — он все еще держал ладонь на ее затылке, и тепло свободно циркулировало по телу. — Открывай канал и убирай мысли. — приказал Арунда.

Чтобы сосредоточиться, она прикрыла глаза и представила, как нанизывает на нить разноцветные бусинки самых дорогих и сокровенных воспоминаний: покойная мама, Анри, их близость, экскурсии с Агнером, разговоры с отцом, получился небольшой яркий браслетик, крепко завязав концы, девушка стала искать укромное место. Сначала спрятала его в комнате родного далекого дома, через минуту Арунда усмехнулся и покачал головой. Нашел... Значит найдут и другие. Мысленно спустилась в подвал больницы поселения, спрятала под матрас, на котором спала со спасенным Тимошей, и вышла, плотно притворив дверь. Отец молчал минуты две, потом снова покачал головой, давая понять, что это неудачный вариант. Она перепробовала еще несколько раз ящик, сундук, дверь на чердак, привлекла даже Монстра ‒ все безуспешно, потом вдруг откуда-то пришла мысль: «Отдай малышу, одень на ручку».

Анна открыла глаза. — Это ты сейчас со мной говорил?

Он казался удивленным. — Что случилось? Я слушал твои мысли, но с тобой не общался.

Девушка вздохнула, все это уже походило на безумие, не хватало только голосов снаружи. Но попробовать стоило... Она снова прикрыла глаза и мысленно обратилась к малышу, недавно заявившему о своем существовании: «Рыбка моя, я кое-что положу тебе в ручки, береги это для мамы и никому не показывай». Прислушалась к себе, ожидая какого-то знака изнутри, но ничего не последовало, Анна грустно усмехнулась своей глупости и виновато взглянула на отца, готовясь выслушать упреки за свое неумение собраться в такой важный для жизни момент, но он молчал и все еще смотрел на нее, держа руку на затылке.

Наконец, удовлетворенно кивнул и убрал руку от ее головы. — Спрашивать, куда положила, не стану. Держи в секрете.

Не веря, она потрясенно смотрела ему вслед. — Ты молодец, малыш, держи крепче, никому не показывай. — прошептала она.

У дверей Арунда повернулся. — Ждешь особого приглашения? Ступай за мной, я провожу. — и протянул ей руку для поцелуя. Она уже понимала, что это особый знак расположения и почтительно прикоснулась к его длинным пальцам.

Анна шла вслед за отцом, Мыра сопровождала ее, так втроем они дошли до медицинского отсека, который девушка уже посещала в самом начале пребывания здесь, только теперь вместо женщины ее встретил молчаливый мужчина, внешне похожий на Арунду. К счастью, в этот раз ей не пришлось проходить полное обследование, и на «магнитный» стол ее никто не приглашал, высший предложил ей присесть и маленький прибор, похожий на полый пинцет, мгновенно забрал у нее кровь из вены на тыльной стороне ладони. Доктор попросил девушку снять комбинезон и, открыв дверь капсулы, предложил зайти вовнутрь.

— Что вы собираетесь делать, могу я узнать? Это не навредит ребенку? — она нерешительно осмотрела узкое пространство.

Он улыбнулся. — Категорически нет. Мы получим очень четкую картину ваших внутренних органов, не более того. И, думаю, вы сможете узнать пол ребенка. Какой срок?

— Судя по тому, что я здесь уже третий месяц, наверное, двадцать четыре недели, плюс-минус. — Анна напряглась, вдруг малыш отреагирует на манипуляции с ее телом, потеряет браслет и тайные мысли выплывут наружу.

— Аппарат выдаст нам совершенно точный срок и даже определит дату родов.

— А вы кто? Доктор? — она не удержалась от вопроса.

— В некотором роде... Не стоит так напрягаться, вам ничто не грозит. — очевидно, желая ее успокоить, сообщил. — Я Ардей и хорошо знаю вашего отца.

Девушка вошла в узкую кабину, закрыла глаза и мысленно обратилась к ребенку, уж если ей удалось установить контакт с животным, так почему это не должно сработать с малышом внутри нее, ведь писали же, что дети в утробе матери слышат и воспринимают происходящее снаружи. «Ничего не бойся. Береги мамину тайну», — мысленно повторяла она под едва различимые щелчки аппарата. Дискомфорта в таком тесном, темном пространстве Анна не ощущала, возможно, потому что не страдала клаустрофобией, стало даже щекотно, когда что-то мягкое, похожее на губку, осторожно двинулось по телу, напомнив ей нежные прикосновения материнских рук во время водных процедур, когда она была еще ребенком. Как странно устроена человеческая память, ничего не значащее, случайное движение ‒ и вот из глубины давно забытых событий возникают яркие воспоминания прошлого, далекого прошлого...

Аппарат затих, и дверка распахнулась, после абсолютной темноты свет ослепил, заставив ее прищуриться.

— Ваше испытание закончилось.

Она усмехнулась и, не глядя на доктора, пробормотала. — Если бы...

Ардей не ответил на ее замечание, хотя, несомненно был в курсе предстоящей экзекуции. — Должен сказать, что ваша девочка не пожелала со мной общаться. Ручки спрятала, ножки подтянула и повернулась ко мне спинкой.

— Девочка... Девочка... — растерянно прошептала Анна. — У меня дочь?

Высший кивнул. — Маленькая, аккуратная, но очень упрямая девочка. А вы ждали сына?

Она молчала, обуреваемая противоречивыми чувствами: потрясение, восторг, страх наполнили ее сердце; ребенок, о существовании которого она знала, но представляла несколько умозрительно, вдруг обрел форму и пол. В ее теле жила маленькая девочка, дочь... Но... Как, как такой малюсенький ребенок мог понять, чего она хочет? Анна вдруг испугалась за малышку, возможно ли, что она навредила ей, заставив участвовать во взрослых секретах?

Когда будущая мама покинула медицинский отсек, время приближалось к обеду, и она отправилась к себе перекусить и покормить дочку, ей не терпелось поделиться с кем-нибудь новостью, но рядом шла только верная Мыра. Вот если бы Анри узнал об этом... Возможно, любимый вампир уже остыл и пожалел о своем поступке? Как бы то ни было, думать об этом сейчас не имело никакого смысла, впереди Анну ждала полная неизвестность, кто знает, суждено ли им вообще когда-нибудь увидеться.

Совет форума собрался, как только стали известны первые результаты исследования молекулы ДНК, они оказались неожиданными для всех: два участка двойной спирали Анны имели необычную для гибрида в первом поколении последовательность соединения молекул, что говорило об имевшем место более раннем вмешательстве в человеческий организм. Высший, проводивший исследование, предположил, что эти спавшие до поры мутации, носившие отнюдь не естественный, а искусственный характер, достались ей от матери, а это означало, что имело место чрезвычайно искусное вмешательство в такую сложную систему, как генетический код человека.

Вопрос, когда это произошло, и кто выполнял подобные манипуляции, повис в воздухе, раса вердеев и дружеская им раса треат, также наблюдавшая за земной цивилизацией и принимавшая участие в совершенствовании человека, как биологического вида, подобных операций с ДНК не проводили. Для разъяснений призвали Арунду, ознакомившись с выводами исследования, он казался не менее, если не более удивленным, чем остальные.

— Эти результаты для меня также неожиданны. — спокойно заявил он. — Вы прекрасно знаете, что мы сами не выбираем женщин человеческого рода для оплодотворения, процедура давно известна и не менялась столетиями.

— В наших архивах содержится какая-либо информация о ее матери?

Ардей, проводивший анализ, с усмешкой взглянул на женщину, задавшую вопрос. — Конечно, содержится, если она оплодотворялась семенем одного из нас. Сведений о ее контактах с иными внеземными расами нет ни у нас, ни у треат, в противном случае, ее кандидатуру отклонили бы.

Четверо высших, Арунда и его друг молча смотрели друг на друга, они все думали об одном и том же, просто никто пока не решался оформить свои мысли первым. Наконец, один из них решился. — Нам известно, что эксперименты с полихромной молекулой человека выполнялись только одной расой, но с гибелью их планеты таланы исчезли с поля зрения, они словно растворились на необъятных просторах вселенной.

Таланы, о которых шла речь, стали почти легендой, они были намного древнее вердеев и треат, мудрые, но вместе с тем, бесстрашные и воинственные, эти почти что боги, обладали знаниями, которыми неохотно делились с другими, чужаков в свои ряды не принимали, смешанных браков не допускали, а о созданных ими живых существах ходили невероятные слухи. Именно они стояли у истоков создания человека, как биологического вида, сделав его по образу и подобию своему. Таланы присматривали за норовистыми «детьми» первые тысячелетия, но, в конечном итоге, разочаровались в результатах своего труда, сочтя этот вид бесперспективным и зря занимающим подаренную им планету. Однако полностью не уничтожили, передав наблюдение за человечеством двум другим расам.

— Теперь, по крайней мере, многое в поведении гибрида прояснилось. — подытожил Арунда. — Вы пришли к какому-то решению касательно Анны?

— Мы озвучим его после разговора с ней. К тому же теперь мы обязаны поставить Его в известность.— был ему ответ.

Алексей еще до рассвета вернулся в спящий поселок, убив человека, тем более спящего, он испытывал угрызения совести, но эта барышня представляла реальную угрозу для Анны и жителей колонии. Если бы она рассказала Феликсу о происходивших здесь событиях и о трансформации девушки, посланник Совета, используя данные ему полномочия, развил бы бурную деятельность по сбору информации об исчезнувшем объекте своего вожделения и, в конечном итоге, в отместку развалил бы жизнь поселения.

Больница никогда не закрывалась и, войдя, доктор сразу почувствовал запах друга, тот стоял в бывшей палате Анны и отрешенно смотрел на кровать, которую она когда-то занимала. Анри не отреагировал на его появление.

— Как давно ты здесь? — спросил Алексей.

Де Ланвиль пожал плечами. — Не помню... Но отсутствие твое заметил. Куда ты ходил?

Вампир колебался, не решаясь сказать правду. — Я выходил наружу для решения одного дела.

— Дела? — удивился француз. — Странно, раньше ты по ночам не отлучался.

Его друг вздохнул и признание само сорвалось с его губ. — Я убил человека, женщину.

— Что-о-о? — вскинулся граф. — Ты последствия просчитал? Тебя накажут, если узнают. Зачем? Кого ты убил и где?

Доктор сел на одну из кроватей. — В соседней колонии, девушку, покинувшую наш поселок два дня назад. Она угрожала Анне и всем поселенцам.

Анри нахмурился, услышав имя. — Каким образом? Ведь ее здесь нет. Что она могла ей сделать? — на лице мелькнула догадка. — Или ты говоришь о той смертной, которую не пустили на встречу с Феликсом?

— Именно о ней. Она скандалила, когда ее выпустили после отъезда посланников Совета, собралась уходить в другое место, и оттуда связаться с Феликсом, чтобы рассказать о ваших отношениях, ее преображении и о сговоре жителей. — объясняя ситуацию, Алексей яснее представил масштаб катастрофы, которую удалось предотвратить.

— Понятно. Tel est pris qui croyait prendre¹ — де Ланвиль усмехнулся. — Почему решил сделать сам?

— Для тебя это имело бы слишком личный оттенок. — спокойно объяснил бессмертный и, помолчав, вышел из палаты.

Жизнь в поселке текла неспешно, появления смердящих возле колонии становились все реже, либо они медленнее перемещались, либо их истребление давало результаты. Вампиры по-прежнему каждый день уходили в рейды в поисках продуктов питания, но так как их запасы катастрофически близились к нулю, лидер принял своевременное решение сконцентрироваться на организации небольшого фермерского хозяйства, организовав замкнутый цикл по выращиванию, переработке и потреблению продуктов питания, включая овощи, рыбу, мясо и молоко, и производные от них. В течение недели лицам, курировавшим эти сегменты, вменялось в обязанность представить подробные планы их развития на перспективу ближайших трех лет.

Об ушедшей Марии никто больше не вспоминал, и она о себе знать не давала, шеф-повар еще какое-то время жила в настороженном ожидании появления Феликса, но поскольку их никто не беспокоил, поняла, что кто-то из друзей отвел эту угрозу, а каким образом, ей даже не хотелось думать.

Анри отчаянно скучал по любимой смертной, и его беспокойство за ее здоровье и жизнь ребенка становилось все труднее скрывать, подсчеты показывали, что малыш должен был вот-вот родиться, а может, уже появился на свет. Никто не знал, как будет развиваться плод от союза вампира и гибрида и что он унаследует от каждого из родителей. Возможно, эти страхи не терзали бы его с такой непроходящей настойчивостью, если бы он мог находиться рядом, но теперь он вообще не был уверен, увидятся ли они еще когда-нибудь. Неотвязные мысли он разделял только с другом, тот терпеливо слушал и, отвечая в сотый раз на одни и те же вопросы, внушал Анри надежду на скорую, долгожданную встречу с женщиной, в которую сам был втайне влюблен .

Когда де Ланвиль вернулся из очередного рейда его ждал неприятный сюрприз, у административного корпуса, куда он направлялся с отчетом, его встретил хмурый Алексей, и Анри понял, что сейчас последуют неприятные новости.

— Лола здесь. — тихо проговорил он. — Сидит у Ростислава и просит разрешения задержаться у нас на какое-то время.

— Какого... — граф не договорил и грязно выругался. — Только этого мне не хватало.

Эта бессмертная, с которой он познакомился в начале девятнадцатого века, стала настоящим проклятием в его жизни. Лола была древним вампиром, давно потерявшим счет прожитым векам, жизни людей или представителей ее же рода не имели в красивых, холодных глазах бессмертной никакой ценности. Она передвигала их по доске жизни, как бездушные шахматные фигурки, и в этой жестокой игре не видела себе равных. Вампирша обожала войны и перемещалась по континентам и странам вслед за ними, появляясь всегда там, где шли боевые действия, потому что они несли смерть и кровь, она упивалась такой атмосферой и без особых усилий удовлетворяла свои ненасытные потребности. Казалось, с годами, бессмертные лучше контролируют свою жажду и потребляют меньше человеческой крови, но Лола являла собой исключение. Внешне очень эффектная, высокая, рыжеволосая, с раскосыми изумрудными глазами эта соблазнительница коллекционировала мужские сердца наряду с драгоценными камнями, к которым питала слабость и привязанность намного более постоянную, чем к очередному любовнику.

Анри встретил ее, будучи еще неопытным вампиром, после того как порвал тягостные отношения с обратившей его мадам де Шанье. Сначала он держался от нее в стороне, не желая снова попасть в зависимость от женщины, но Лола сразу приметила рослого, черноволосого красавца с синими глазами, ее уязвляло, что он не выражал никакого желания познакомиться ближе. Тщеславная бессмертная привыкла находиться в центре внимания и видеть, как у мужчин перехватывает дыхание при ее появлении. Какое-то время она наблюдала за графом, пытаясь выявить слабости и предпочтения, а когда разобралась в его характере, стала медленно приближаться, сжимая вокруг Анри кольцо своих чар, завлекая в ловушку страсти и безумия, из которой он не смог бы вырваться. Для нее это была увлекательная, забавная игра, для него ‒ мука и неотступное сексуальное желание, которое она пробудила в нем. Их связь длилась несколько лет, они казались неразлучны, вместе перемещаясь по континенту, но, наконец, граф наскучил Лоле и разделил судьбы его бывших фаворитов. Брошенный своей искусной любовницей, Анри, как щенок, жаждущий внимания хозяйки, бегал за ней по пятам, так длилось довольно долго, и когда он почти потерял себя, новая встреча с уже знакомым русским гусаром в битве под Севастополем в 1855 году спасла его от падения, а возможно, даже и от гибели. Де Ланвиль остался в России, много путешествовал с Алексеем по этой необъятной стране, прикипел к ней, выучил язык, проникся глубокой симпатией и уважением к ее истории и народу и остался здесь навсегда. Он не вспоминал Лолу, надеясь никогда больше не встретить ее на своем пути. И вот она здесь...

Анри вошел в кабинет Ростислава и сразу увидел бывшую любовницу, картинно раскинувшись на кресле, она соблазнительно улыбалась.

— Mon dieu, Henri, mais tu es devenu encore plus beau, ces simples vêtements te vont à merveille!² — пропела она мелодичным голосом, который он так ненавидел.

Он презирал в ней все: плотоядную красоту, когда-то сводившую его с ума, ложь, льющуюся из соблазнительного рта, лицемерие и паутину сладострастного желания, которую, как он чувствовал, она начала плести вокруг него.

— Tiens, tiens quel bon vent t'emmène, Lola?³ — не улыбаясь, он холодно смотрел ей в глаза.

— Je suis de passage, mon Fido... Dis que tu es heureux de me voir!⁴

Не обращая внимания на Ростислава, она сознательно унижала Анри, назвав кличкой собаки, а ведь было время, когда это ласково-пренебрежительное прозвище звучало для него музыкой. Боже, как глупо он вел себя тогда, путаясь в ее шелковых юбках и играя презрительную роль пажа. Но с этим давно покончено... Если Лола не приняла этого факта, тем хуже для нее. Де Ланвиль молча смотрел на бессмертную, потом перевел взгляд на лидера.

— Я зашел, чтобы обсудить с тобой кое-какие детали последнего рейда. Но, как вижу, ты занят... Мне зайти позднее, или дама позволит нам заняться делами?

Дама слегка приподняла брови, ее мальчик вырос и демонстрирует самостоятельность. Ничего, она быстро вернет его к ноге... Мило улыбнувшись, Лола прощебетала, вставая: — Ah! Toujours les affaires... Tous les hommes sont comme ça... Je t'attendrai dans ta chambre, Fido. À tout à l'heure!⁵

Он ответил ей по-русски, помня, что она владеет этим языком. — Во-первых, я не Фидо. Твоя любимая собачка давно сдохла, или, может, ты убила ее, как и остальных, в приступе гнева? — вампир усмехнулся, заметив, как Лола сощурила глаза. — Во-вторых, я не приглашаю тебя к себе. Ростислав прикажет выделить тебе помещение, в нем и живи. В-третьих, у меня нет желания общаться с тобой и, если честно, тебе здесь нечего делать. Поселение живет по правилам, а ты в них не вписываешься. — он знал, что она нарушит их все, вспомнил про детские вещи в своей комнате, их следовало немедленно перенести в больницу, Анри не хотел, чтобы она касалась их.

Бессмертная пожала плечами и улыбнулась лидеру. — Il est toujours si impertinent? À propos, où est-ce que je peux manger?⁶

Ростислав знал Лолу и понимал, что это появление сулит проблемы, но из уважения к ее возрасту, статусу и полу разрешил ей остаться на неделю. Вызвав одного из членов группы Анри, он представил его женщине и объяснил, куда и зачем тому следует проводить гостью. Как ни маскировала она свои мысли, кое-что ему удалось прочесть... Ее нельзя выпускать из поля зрения, кто-то должен за ней постоянно присматривать.

Анна пришла на форум, ничего не зная о результатах исследования, она готовилась к худшему и злилась на себя за то, что впутала свою крошечную девочку в эту ситуацию. Войдя, сразу увидела в креслах амфитеатра Арунду с сыном, высшего из медицинского отсека и наставников группы, в центре, как и в прошлый раз находились четверо: двое мужчин и две женщины, потом к ним присоединился беловолосый, его походка и манеры привлекли ее внимание, и девушке показалось, что именно его слово окажется решающим.

Первый вопрос, прозвучавший в ее голове, показался совсем не по теме. — Гибрид, твоя мать выделялась чем-либо из числа других людей?

— Моя мама? Нет... Она была очень милой, спокойной женщиной, правда, болела много в последнее время.

— Не замечала ли ты за ней каких-либо странностей?

Анна не понимала, почему разговор идет об ее матери, но бросив взгляд на отца, сочла за благо вопросов не задавать. — Никаких странностей... По воздуху мама не летала и мертвых не оживляла. — она все-таки не удержалась и съязвила, заметила, как дрогнули в улыбке губы старейшего, хотя лица других высших оставались бесстрастными. Девушка чувствовала, что они копаются в ее мыслях, и изо всех сил старалась держать голову пустой, избегая мыслей о дочери.

Наконец, перешли к сути дела. — За время пребывания здесь, ты нарушила несколько правил. Но самый вопиющий случай ‒ это последняя история, твой поход в места обитания животных, куда гибриды никогда не допускались. — говоривший сделал паузу. — Расскажи нам, как ты туда попала?

Стараясь оставаться предельно откровенной в выражении эмоций и в словах, она задумалась и начала, не спеша. — Ну... Точно объяснить я вряд ли смогу... Меня что-то позвало туда, просто тянуло неимоверно... Не уверена, что поймете...

Женщина скептически переспросила: — Тянуло? Как тебя могло тянуть туда, где ты раньше не была?

Замечание было справедливым, и высшие смотрели на нее в ожидании честного ответа, как ни странно, он сформулировался сам собой и очень быстро. — Я услышала голос в своей голове, он вел меня к этому животному, с которым я с самого начала ощущала странное родство. Мы нужны друг другу... Разрешите мне навещать его и заботиться о нем! Он не молод и очень одинок. Вы позволите мне видеться с ним?

Анна ясно увидела замешательство на лицах высших, похоже, они не ожидали такого поворота в разговоре, вряд ли когда-то гибриды вели себя подобным, непозволительным образом. Она кинула быстрый взгляд на отца, уголок его губ дернулся, он едва сдерживал смех, Агнер, восхищенный находчивостью и предприимчивостью сводной сестры, перехватившей инициативу в общении, смотрел на нее с явным одобрением.

— Голос? — старейшина вступил в разговор и под взглядом его удивительных голубых глаз она слегка растерялась. Ей показалось, что он видел ее насквозь.

Девушка кивнула и сглотнула, в горле почему-то пересохло, этот высший не походил на других, она видела сияние, исходившее от него, и мощная волна тепла и доброжелательного отношения буквально затопила ее, в то время как он с улыбкой изучал гибрида в течение нескольких минут.

— Значит, голос... — подытожил он и улыбнулся. — И тебе указали путь, включая кабину лифта?

Анна снова кивнула, понимая, как нелепо это выглядит.

— А как ты общалась со зверем? Он сказал тебе, откуда он? — старейшина встал и приблизился к ней, с интересом ожидая ответа.

— Я видела фиолетовую траву, деревья с причудливыми листьями, розовое небо и красное солнце. Если бы у нас было больше времени, возможно, он показал бы мне что-то еще. — она осторожно дотронулась до его почти прозрачной руки. — Умоляю, скажите им, чтобы мне разрешили видеться с Монстром.

Он улыбнулся. — Почему ты так назвала его? И почему ты думаешь, что они послушаются меня?

— Вы здесь главный, никто не посмеет вас ослушаться. Вы наш бог? — вдруг ни с того ни с сего спросила девушка.

Старейший засмеялся. — Почему ты так решила?

Анна простодушно ответила: — Я чувствую ваше тепло и вижу ваше сияние. У других этого почти нет.

Он с минуту пристально смотрел на нее, но она не испытывала ни страха, ни желания спрятать свои мысли, старейший вновь улыбнулся и медленно покачал головой.

— Анна, ты хорошая дочь и сестра и будешь отличной матерью. Твоя маленькая девочка умело хранит секреты. Надеюсь, она унаследует все родовые качества. — с этими словами и положил ей ладонь на голову. Волна неизъяснимой радости, любви и счастья наполнила ее сердце, из глаз, в первый раз с момента трансформации, брызнули слезы. Он наклонился и поцеловал девушку в лоб. — Иди, Анна. Ты получила мое разрешение видеться с твоим другом.

Несколько дезориентированная, пережившая сильный эмоциональный подъем, она встала, поклонилась высшим, робко улыбнулась старейшему и вышла, постоянно оглядываясь.

Все присутствующие молчали, никто из них не ожидал такой развязки, и все ждали слов старейшины.

— Ее род ведет начало от первых человеческих цивилизаций, и кровь таланов в ней взывает к нам. Я дарую Анне неприкосновенность, а тебе, Арунда ‒ право признать ее своей законной дочерью.

* * *

¹ франц. — Не рой другому яму, сам в нее упадешь.

² франц. — Боже мой, Анри, ты стал еще красивее, эти простые одежды тебе так идут!

³ франц. — Так, так, каким ветром тебя занесло, Лола?

⁴ франц. — Я проездом, мой Фидо. Скажи, что счастлив видеть меня!

⁵ франц. — Ах! Всегда дела... Все мужчины таковы... Я подожду тебе в твоей комнате, Фидо. До скорого!

⁶ франц. — Он всегда такой дерзкий? Кстати, где я могу поесть?

Анна не слышала последних слов старейшины, да даже, если бы знала о них, вряд ли они многое изменили бы в ее жизни, она радовалась тому, что никакое наказание ей больше не грозило, и ее встречи с Монстром не оказались под запретом. Нельзя сказать, что после вынесенного вердикта ее существование среди вердеев кардинально изменилось. Нет... Внешне все осталось по-прежнему: она занимала ту же комнату, также ходила на занятия и тренировки, только теперь высшие называли ее по-имени, слово «гибрид» по отношению к ней больше никогда не употреблялось. Ее приятно удивляло, что Агнер заходил к ней почти каждый день, отец навещал регулярно два раза в неделю в строго определенные часы, и вскоре после форума, она, наконец, поняла причину этих перемен.

Арунда зашел к ней в выходной день, в субботу во внеурочное время, когда она собиралась впервые навестить Монстра.

— Как ты себя чувствуешь? — он бросил взгляд на ее фигуру.

Анна значительно прибавила в весе в последнее время, но на здоровье не жаловалась и машинально проговорила: — Спасибо, хорошо. Я собиралась вниз.

Он понял, что она имела ввиду. — Я не задержу тебя. Пришел предупредить, что в следующую субботу состоится официальная церемония, на которой я в присутствии соплеменников признаю тебя своим ребенком и наделю правами вердеев.

Она недоверчиво посмотрела на него. — С чего это вдруг? Ты же сам говорил мне, что это невозможно. Что произошло?

— Сейчас я не могу тебе сказать. Но после церемонии твои знания о строении и функционировании вселенной значительно расширятся. Тебе станут доступны некоторые знания, накопленные нашей расой и закрытые для гибридов. Твой статус повысится, если захочешь, сможешь переехать из этого крыла.

Девушка наморщила лоб. — С чего такая перемена? Скажи хотя бы в двух словах, что стоит за этим?

— Ты, как всегда, хочешь откусить кусок больший, чем можешь проглотить. — В голосе Арунды прозвучал укор. — Ну, хорошо... Вердикт старейшего сыграл свою роль. — любопытство вспыхнуло в ее глазах, и он тотчас предупредительно поднял руку. — И все... На этом сейчас все... Агнер зайдет и расскажет о ходе церемонии, ты должна подготовиться.

Анне заволновалась, она не понимала причины внезапных и резких изменений в ее положении. Что это за официальная церемония, к которой ее должны подготовить? В ее намерения никогда не входило каким-либо образом «примазаться» к расе высших, она не принадлежит к ним, да и желания такого никогда не имела. Ей абсолютно не мешало оставаться в статусе гибрида, хотя она сама всегда ощущала себя человеком и именно среди людей девушке хотелось находиться. Она с ностальгией вспомнила об оставленном поселении и его жителях, особенно о тех, с кем ее связывали тесные, дружеские отношения: медсестре, шеф-поваре, соседках по дому, Алексее и, конечно, Анри. Когда настанет пора покинуть эту станцию, воспоминания об отце с братом, Мыре и Монстре станут также будоражить ее сердце.

По дороге в глубь пещеры девушка вспоминала о встрече со старейшиной, в ночь после форума он снился ей, казалось, его удивительно добрые голубые глаза смотрели прямо в душу, и она вновь переживала переполнявшее ее чувство радости и сопричастности миру, которое испытала, прикоснувшись к нему.

Сопровождавшая ее Мыра дошла, как обычно, до определенного места и остановилась, показывая, что дальше ей хода нет, возможно, после официальной церемонии, о которой говорил отец, статус служанки также будет повышен, это ускорило бы процесс ее обучения, которым Анна занималась в тайне ото всех.

Она спускалась вниз путем, проделанным когда-то с Агнером, и несла Монстру угощение в виде стейков, рассудив, что вряд ли животное откажется полакомиться мясом, пусть и прошедшим тепловую обработку. Смотрители за животными хоть и отсутствовали в пещере, но о ее визите были предупреждены и оставили ей защитный комбинезон у входа, стоило его надеть, как нагревшееся тело стало быстро охлаждаться и ее девочка, без устали пинавшаяся последние десять минут, тоже успокоилась.

Своего зверя Анна увидела еще издали, он стоял почти вплотную к перегородке и безотрывно смотрел на нее черными круглыми глазами, она направилась к двери, через которую когда-то покинула вольер, но Монстр, следовавший параллельным курсом, оказался перед входом раньше. Девушка в нерешительности остановилась, досадуя на отсутствующих смотрителей, ей не помешала бы информация о протяженности вольера и помощь, чтобы попасть вовнутрь. Она разглядывала вход, прикидывая, как его открыть, когда один из высших неожиданно появился рядом с ней, заставив ее подпрыгнуть на месте.

— Боже... Вы меня напугали... В вольер мне отсюда заходить? А как далеко я могу продвинуться? И насколько там большая территория? — Анна сыпала вопросами, надеясь получить ответ хоть на один из них.

— Лучше далеко не заходить. — очевидно, он выбрал самый главный, с его точки зрения вопрос. — Там еще две особи живут и они довольно агрессивны. Впрочем, если вам удастся наладить с ними контакт...

Она решила воспользоваться случаем и узнать о происхождении животных. — А откуда они, с какой планеты?

Смотритель молча рассматривал ее, несомненно, он знал о скором изменении статуса девушки, поэтому раскрыл часть информации о звере, с которым ей удалось установить такой необычный контакт. — Животное поступило с исчезнувшей планеты древней расы, его преподнесли нам в дар до того, как на планете таланов случился взрыв.

— Фиолетовая растительность и розовое небо... — пробормотала Анна. — А что произошло с этой древней расой таланов? Почему они лишились дома?

— Мы не знаем. — ответ был более, чем краткий, и Анна не поняла, то ли они, действительно, не имели информации на этот счет, то ли не желали об говорить.

— А две других особи?

— Клоны, родились уже здесь. — он подошел к двери и задвигал засовами.

— Скажите, у вас найдется гребень, щетка или расческа для Монстра, я хотела бы привести его в порядок.

— Монстр? Расческа? — высший машинально повторил слова, поразившие его слух.

— Монстр ‒ его имя. Расческа ‒ инструмент для расчесывания. — не без иронии подтвердила она.

Смотритель вышел и вернулся минуты через три, держа на весу большой гребень с массивными редкими зубьями, он вполне подходил для густой, жесткой шерсти ее приятеля.

— Их кормили? — Анна вспомнила об этом в последний момент, хотя такой вопрос следовало бы задать в первую очередь.

— Разумеется, мы даем им мяса раз в день утром.

— И еще... Как он выбрался тогда? Не мог же он открыть дверь? — эта загадка не давала ей покоя.

Высший усмехнулся. — Мы тоже ломали над этим голову, а потом нашли место, где он сделал подкоп под стену. Надо думать, рыл долго.

— Сообразительный! — похвалила она. — Тогда почему другие животные не убежали?

— Вам лучше знать, у нас с ним никакого контакта нет. Он дикое, злобное животное и не приручается. — смотритель открыл дверь вольера. — Я закрою за вами, а когда подойдете к дверям ‒ выпущу.

— А вы, надо думать, и не пробовали. — пробормотала она и вступила в вольер, где нетерпеливо вышагивал ее зверь.

Не заботясь о том, что кто-то может его увидеть, Анри в два приема перенес все свое детское приданое в подвал больницы, одежда, питание и игрушки, упакованные в коробки, внимания не привлекали, а вот коляска и кроватка, хотя и в разобранном состоянии, выглядели неуместными среди приборов и медицинского оборудования Алексея. Он знал, что пока Лола здесь, она не оставит его в покое, поэтому решил на время поселиться в одной из палат больницы и прекратить ночные визиты к новорожденному смертной женщины, чтобы не тащить вампиршу по своему следу. В больнице витал приторный запах сирени, что означало одно ‒ Лола успела побывать и здесь.

— Она ушла где-то полчаса назад. — Алексей вопросительно посмотрел на друга, груженного коробками с детским приданым. — Я дал ей поесть, но она только пригубила с видом глубокого отвращения на лице, зажав нос пальцами. У меня плохое предчувствие... Конечно, я знаю ее не так хорошо, как ты, но слухов о ней ходило достаточно.

— Для чего бы она здесь ни появилась, проблемы нам обеспечены. — граф казался встревоженным. — Хорошо, что Анны нет.

— А людям ничего не грозит? Может, стоит их обязать тщательно закрывать на ночь двери и окна. — предложил доктор.

— Думаю, лишним не будет, но приказ должен исходить от Ростислава. Кстати, наших также следует предупредить, они ее не знают, многие могут купиться на ее очарование, а оттуда недалеко и до сговора. Это ее обычная тактика. — Анри хмурился, предвидя неприятные ситуации, которые не замедлят проявиться из-за пребывания Лолы. — Пойду к лидеру и обговорю эти вопросы. Если еще не поздно...

Ростислав и сам казался обеспокоенным, поэтому счел разумным предложение жерана, людей решили оповестить во время ужина, а бессмертных собрали сразу же. Де Ланвиль видел, что некоторые из них, особенно молодые и неопытные, скептически восприняли их предупреждение, присутствие красивой и такой любезной в обращении женщины их вида уже кружило им головы, и наполнившие их мысли заставили всегда бесстрастного лидера потерять покой, он совершил большую ошибку, разрешив Лоле остаться.

Когда все поселенцы собрались в столовой, там их ждали Алексей и Анри, Наталья Юрьевна предварила их слова небольшим вступлением.

— Не хватайтесь за тарелки, за пять минут вы от голода не умрете, а вот если пропустите мимо ушей это сообщение, вас могут ожидать самые неприятные последствия. — окинув взглядом «паству», она заняла свое место, оставив двух бессмертных в центре зала.

Слово взял Анри. — Мы не собираемся запугивать, но просим отнестись со всей серьезностью к сказанному. В нашем поселении появилось новое лицо, бессмертная по имени Лола. За внешней красотой скрывается хитрое и безжалостное существо.—лица поселенцев вытянулись, они начали перешептываться. — Она предупреждена о правилах поведения, но подозреваем, что следовать им не собирается. Конечно, мы приглядываем за ней. Но! — желая привлечь еще больше внимания, граф сделал паузу. — Вы также не должны терять бдительность. Советуем вам не выходить на улицу по одиночке с наступлением темноты, очень тщательно закрывать и запирать все окна и двери. Не упускайте детей из виду, не оставляйте их одних в комнате, пусть сейчас они спят вместе с вами. — он остановился и, увидев на лицах поселенцев ярко выраженный страх, подумал, что, возможно, переборщил и решил успокоить их хоть немного. — Она здесь на короткое время, всего на неделю. Не вступайте с ней в разговоры, ссылайтесь на правила проживания в колонии. Не впускайте ее в свои дома. На это время мы приняли решение выставить дополнительных дежурных, и если что-то покажется вам подозрительным, обращайтесь к ним или любому из нас. Меня и доктора вы всегда сможете найти в больнице.

За время существования поселения хозяева лишь пару раз напрямую обращались к ним, поэтому подобное сообщение произвело на притихших людей сильное впечатление. Оставшись одни, поселенцы еще пару минут молчали, глядя друг на друга, они были напуганы, забыли даже о голоде, и только дети, удивленные поведением родителей, напомнили им, для чего они здесь собрались. Шеф-повар пыталась их приободрить.

— Ну и чего вы носы повесили? Без защиты нас не оставляют. Вот же пришли и предупредили, как следует себя вести с такими наглыми дамочками. Видно, профурсетка еще та, если они обеспокоились.

Глеб фыркнул. — Вера Константиновна, как-то странно это слово употреблять в отношении вампирши. Вы хоть знаете его значение?

Люди заулыбались, назревала небольшая перепалка, баба Галя прищурила глаза, готовая придти на помощь своей подружке.

— А что мне знать-то? Я на своем веку их много перевидала, штучек таких. Ей в глаза один раз взглянуть, и все ясно станет. Профурсетка и есть... — повторила шеф-повар и посмотрела на медсестру, та одобрительно кивала головой, готовая в любой момент поддержать свою приятельницу.

— А где вы ее увидеть-то успели? — с интересом спросила Настя, поддерживая головку ребенка, сидевшего в слинг-рюкзаке. — Она же вроде только сегодня в поселке появилась?

— Я ее в больнице встретила. — охотно объяснила баба Галя. — Вроде кормиться туда ходила. Глаза наглые, так меня и обожгли, Алексею она не нравится, очень недобро он ей вслед смотрел.

Несколько голосов подтвердили.— Да, мы ее тоже видели. Прогуливалась по главной улице и зыркала во все стороны. Шла, как королева. Красивая, очень красивая, но жуткая, взглянешь на нее, и мурашки по коже ползут.

Завхоз крякнул. — Просто так не стали бы нас предупреждать. Видите, они тоже всполошились.

— А зачем пустили? — резонно заметил Глеб. — Если она такая опасная, на кой черт она нам здесь нужна, и без нее проблем хватает.

— Ну, милок, этого тебе никто не скажет. Мы ж не знаем, как у них там промеж себя... — вступила в разговор медсестра. — Верно, не смогли отказать... Видишь, они и сами встревожились.

— А я вам говорил... — встрял Кирилл, не упускавший возможности охаять поселения, руководимые вампирами. — Были бы в колонии одни люди, вы таких угроз не знали бы.

— Ага... — Громкий голос Веры Константиновны заглушил его последние слова. — Ага, сладко поешь... Неизвестно еще, может с другими опасностями столкнулись бы. Да, нам приходится платить. — добавила она, заметив скептический взгляд мужчины. — Но думаю, за жизнь в безопасности и сытости цена не так уж велика.

— Вот именно. — поддержала ее Настя, прижавшись щекой к головке своего сына. — Я, например, отсюда никуда не уйду. Здесь безопасно,и нас обеспечивают. И вообще, Кирилл, ты людей на что подбиваешь?

Поселенцы молча ждали его ответа, мужчина почувствовал себя неуютно под их ироничными взглядами и заерзал на стуле. — Да с чего ты взяла? Я просто так говорю. Вампиры ‒ существа опасные. Будто вы без меня этого не знаете...

— А людские отморозки с оружием и смердящие, по-твоему, существа безопасные? — резонно заметила Любовь. — Насколько я знаю, у них нет никаких правил в обращении с нами.

— А ты, милок, держал бы рот на замке. — посоветовала ему Галина Васильевна. — Одна уже довыступалась, недавно с вещами за ворота вышла в неизвестном направлении. Хорошо еще, что провожатого дали, а то вряд ли дошла бы, присоединилась бы к вечно блуждающим.

При этих словах шеф-повар вздохнула, она подозревала, что скандальная Машка обрела уже где-то вечный покой, но, разумеется, делиться своими подозрениями ни с кем не стала, даже со своей приятельницей. Куратор поставила точку в обсуждении. — Вас предупредили, дали рекомендации, как следует себя вести на этом временном отрезке. Далее ‒ дело каждого, хотите рисковать ‒ запретить вам никто не может, но и ответственность, в случае чего, тоже ляжет на вас самих. Давайте расходиться, запирайте двери и окна, за детьми присматривайте и до утра нос не высовывайте.

— А зачем они ее вообще пустили, если от нее столько проблем? И для чего она здесь появилась? — Глеб снова повторил свой вопрос, и по реакции людей стало понятно, что не ему одному такая мысль в голову пришла.

— Бес их знает... — пожала плечами шеф-повар и все посмотрели на медсестру, та все-таки находилась к вампирам ближе, чем все остальные, и могла что-то слышать.

— Чего не знаю, того не знаю. — развела руками баба Галя, поняв, чего от нее ждут. — Но Анри сегодня мрачнее тучи ходил и весь дерганый какой-то, слышала, в больнице теперь собирается жить. Уж не по его ли душу, профурсетка эта явилась? — подумав про себя: «Тогда хорошо, что детки моей нет. Не поделили бы они мужика-то, это точно».

Немного волнуясь, Анна зашла в вольер, Монстр ожидал ее, весело свесив на бок язык, с которого капала слюна и, казалось, улыбался ей своей широкой пастью с крупными желтоватыми клыками. Поставив тарелку с кусками мяса на камень, она подошла к нему вплотную, прислонилась лбом к широкому лбу животного и послала ему свой недавний сон, в котором они оба бегали по фиолетовому лесу. Повторив эту картинку несколько раз, услышала, как Монстр вздохнул, и оторвалась от него.

— Привет, дружок. — прошептала она, глядя в черные, круглые глаза и слегка похлопывая по взлохмаченному боку. — Я принесла тебе угощение, вот смотри. — и сняла фольгу с тарелки, на которой горкой лежали стейки.

Монстр понюхал и облизнулся.

— Возьми, это для тебя. — Анна протянула ему тарелку. — Хотя, знаешь что, давай оставим два кусочка для твоих соседей по вольеру.

Говоря это, она завернула в фольгу два небольших куска мяса и попыталась отправить животному образ двух его сородичей, но то ли ей не удалось до него достучаться, то ли он просто не одобрял ее действий, она услышала, как он негромко зарычал. Девушка усмехнулась. — Ну, же, не будь жадиной! Я тебе еще принесу.

Но животное рычало все громче, к мясу он так и не притронулся, его тело напряглось, и взгляд скользил мимо Анны, обернувшись, та сразу догадалась в чем дело: двое его сородичей, клоны Монстра, стояли довольно близко от них, на расстоянии одного хорошего прыжка, и их ноздри активно исследовали запахи. Ее зверю это не нравилось, чувствуя угрозу, он полностью обнажил клыки и шерсть на загривке приподнялась. Не делая резких движений, она взяла сверток, сделала пару шагов вперед и положила мясо перед животными, чувствуя спиной, что Монстр, не переставая рычать, двинулся вслед за ней. Очевидно, самым разумным в этой ситуации было оставить двух животных в покое, поэтому, отступая назад и увлекая за собой беспрерывно рычавшее чудище, девушка решила отойти подальше, вглубь отведенной животным территории. Потеряв из виду соседей по вольеру, Монстр немного расслабился и ткнулся носом в тарелку, он осторожно брал куски мяса с рук и глотал, не разжевывая, так что угощение закончилось буквально за пару секунд, вылизав тарелку, он отправился дальше, оглядываясь на нее, останавливаясь и вновь двигаясь вперед в явном призыве следовать за ним. Защитный костюм и шлем спасали от влажности и высокой температуры, поэтому Анна решила, что большой беды не случится, если она присоединится к нему. Пещера сужалась, превратившись вскоре в довольно узкий проход, и после очередного поворота, они неожиданно вышли на небольшую лужайку. Не веря своим глазам, девушка смотрела на этот маленький оазис, возникший из ниоткуда среди камней, вода в круглом водоеме была чистой и прозрачной, возле него росли невысокие деревца, густая сочная зелень и даже цветы. Монстр подошел к плоскому, похожему на стол валуну и развалился возле него. Анна прикинула, что сытое, довольное животное могло бы спокойнее перенести непростую процедуру расчесывания свалявшейся шерсти, вытащила крупный гребень, торчавший из кармана комбинезона, и попыталась немного расчесать его густую шерсть. Она действовала осторожно, боясь причинить боль и опасаясь его реакции, но успокоилась, заметив, что движения гребня доставляют облегчение зверю, он прогибался и вытягивался, задирая вверх голову, и с видимым удовольствием вздыхал.

— Бедный, бедный малыш... — приговаривала девушка, и убаюканный мерным почесыванием, Монстр прикрывал глаза. — Никто о стареньком малыше не заботится... Никто ворчуна не любит... Бедный, нечесаный старичок... — нараспев говорила она всякую глупость, приходящую ей в голову. Но судя по всему, зверю это нравилось, он косил на Анну круглым глазом и издавал забавный звук, похожий на «Фрр», вскоре он и правда заснул. Она оглянулась с намерением с пользой провести здесь время и исследовать каждый сантиметр этого удивительного уголка живой природы. Поколебавшись, сняла шлем, осторожно втянула воздух и сразу ощутила разницу в температуре, здесь она была почему-то намного ниже и никакой опасности для легких не представляла, так что необходимость в защитном костюме просто отпадала.

Из берлоги Монстра один коридор вел назад, на территорию животных, а другой вперед, ей стало любопытно посмотреть, что находилось за ним, но сделав несколько шагов в том направлении, она остановилась, волоски на руках вздыбились, и между лопатками возникло неприятное жжение. Замерев на месте, Анна вглядывалась в темнеющее перед ней пространство, ее инстинкты вопили об опасности и, уступая им, она вернулась назад, к водоему. Он представлял из себя небольшой, почти идеальный круг метров семи в диаметре, вода, которую она зачерпнула ладонью, показалась ей чистой и прохладной, хотя попробовать ее девушка не решилась. Вполне возможно, где-то в пещере было большое пресноводное озеро, если ей удастся уговорить Агнера сопровождать ее, можно пройти еще дальше, чтобы исследовать гору изнутри. Хотя, вероятнее всего, у высших имелся план, его не могло не быть, если эта гора служила им на протяжении многих веков базой для наблюдения за человеческой цивилизацией. Она почувствовала приятное возбуждение, теперь, навещая Монстра, она может совершать с ним небольшие увлекательные вылазки вглубь пещеры, а прихватив запасы еды, здесь можно было бы проводить все выходные дни. Вернувшись к спящему и вздрагивающему во сне животному, она прилегла на траву, прислонилась спиной к его теплому боку и задремала. Проснулась от того, что ее девочка проявляла признаки беспокойства и сильно пинала в живот, к тому же шершавый язык животного слюнявил ей лицо.

— Ой, ну поняла, поняла... Я уже проснулась. — сказала она им обоим и сладко потянулась. Анна чувствовала себя превосходно, словно проспала целый день, за короткое время на траве ей удалось выспаться даже лучше, чем на своей удобной постели.

Монстр вел ее, и они быстро вернулись тем же путем, два его клона лежали там же, где их оставили, но в этот раз они вели себя спокойнее, не проявляя признаков агрессии. К ее удивлению у дверей ограждения вместе со смотрителями стояли Арунда и Агнер, они молча наблюдали, как девушка прощалась с животным, она обняла его за шею и потерлась лбом о его лоб, он лизнул ей лицо и шумно вздохнул.

— Не переживай, я приду в конце недели, принесу мясо, почешу тебя. — шептала она в его морду, а он щурился и двигал ноздрями. — Мы с тобой совершим небольшое путешествие. — и она показала ему, как они вдвоем выходят идут по узкому коридору в волнующую неизвестность. Однако, эта картинка зверю не понравилась, он затряс ушами и зарычал.

— Ты что? Что случилось? — и неожиданно увидела образ, который он пытался ей передать, цветовые пятна, фиолетовые и красные и какие-то жуткие, похожие на кляксы, тени.

Высшие терпеливо ожидали ее выхода из вольера, от отца исходили волны гнева хотя лицо оставалось обманчиво спокойным. — Как ты думаешь, который сейчас час?

— Не знаю. — растерянно ответила она. — Но думаю, я провела здесь не более трех часов.

Агнер хмыкнул. — Ты ошибаешься, сестренка. Сейчас почти рассвет, ты провела в пещере больше десяти часов. Смотрители предупредили нас, что ни тебя, ни Монстра не видно, и неизвестно, где вы находитесь.

— Да что за глупость... Какие десять часов? — растерялась Анна. — Мы были на лужайке, у водоема, там у Монстра спальное место.

Арунда прищурился. — В коридорах нет никакой лужайки, и уж тем более никакого водоема. Животные получают от нас и пищу, и воду.

— Вы меня разыгрываете что ли? — она побледнела. — Там трава и невысокие деревья, и цветы, и валун плоский, как стол. Мы там были, Монстр спал и я рядом с ним. Там есть что исследовать... — ее губы затряслись. — Нет, там точно есть оазис. Сходите и посмотрите сами.

— Мы ходили, когда искали вас. — ответил отец. —И кроме камней мы ничего не видели.

Девушка оглянулась на Монстра. — А где же тогда мы были? — он смотрел на нее беспокойными, круглыми глазами, и она вновь ясно увидела образ, который он ей посылал, чего-то фиолетово-красного с черным. — Стойте! Там должен быть гребень, которым я его расчесывала. — вспомнила она и торжествующе добавила, обращаясь к смотрителям. — Сходите и поищите, я оставила его у валуна.

Те посмотрели на Арунду, ожидая его распоряжений, он коротко кивнул головой, и они вошли в вольер, с опаской обогнув Монстра, чуть обнажившего клыки. За время их отсутствия ни Анна, ни высшие не проронили ни слова, каналы мысленной связи были закрыты, но у нее сложилось впечатление, что отец и брат знали больше, чем говорили. Смотрители вернулись с пустыми руками.

Ни на кого не глядя и не задав больше ни одного вопроса, девушка направилась к выходу. — Я приду в выходные, пожалуйста подготовьте комбез. — она с трудом выдавила из себя эти слова и, выходя, услышала прощальный вой зверя.

Анри расставил патрули таким образом, чтобы жилые дома просматривались с обеих сторон, и вновь предупредил членов коммуны о коварстве и дурных наклонностях Лолы. Но членам своей группы сказал больше других, не желая, чтобы кто-нибудь из тех, с кем он работал долгое время бок о бок, пострадал от излишней доверчивости или опрометчивости.

— Я наблюдал эту женщину очень близко в течение многих лет. Она опасна для всех, не только для людей, но и для нас. — де Ланвиль выразительно оглядел стоявших перед ним вампиров. — Поверьте, это милое создание снесет вам голову, не моргнув глазом, я сам был свидетелем подобных историй. Если, не приведи боже, вы станете соучастниками ее грязных делишек здесь, ваше существование закончится, это я могу вам обещать.

Сомневаться в его словах не приходилось, граф имел репутацию человека слова, и всегда, невзирая ни на какие обстоятельства, держал его. Он вернулся в больницу, но в свою комнату не поднялся, смутная тревога за жизни вверенных ему людей толкала его на улицу. В приемной Алексей сидел на обычном месте, глядя в одну точку, он с такой скоростью вертел в пальцах пинцет, что тот превратился в смазанное пятно.

— Пройтись не хочешь? — поинтересовался Анри.

Доктор вышел из своего задумчивого состояния и с пониманием взглянул на него. — Самое время...

Возле здания, они остановились, прислушиваясь и принюхиваясь, француз уловил в воздухе слабый запах сирени. — Ты знаешь, где она остановилась?

— Ростислав выделил ей комнату в административном здании. Похоже, он уже сожалеет о данном ей разрешении остаться. — доктор усмехнулся. — Думаю, сейчас он занят тем же, чем и мы, контролирует территорию. Зачем она вообще появилась?

Алексей не смотрел на друга, но вопрос адресовался именно ему, в свое время де Ланвиль в подробностях поведал русскому гусару о своих отношениях с Лолой и их последствиях, для графа эта бессмертная была подобна смертельной инфекции, очень опасной и заразной, едва не сгубившей его.

— Не знаю, может скучно стало и решила развлечь себя, а может, в очередной раз, перетасовав колоду окружавших ее существ, решила вновь ввести в игру старые, но не забытые лица. Кто ее разберет? — он пожал плечами.

— Не думаешь, что она приехала за тобой ? — шепот доктор эхом отозвался в ночной тишине.

Но ответить Анри не успел, прохладный летний ветерок донес до них сладкий запах сирени, бессмертная возникла неожиданно, так что никто из них не смог определить, с какой стороны она пришла, глубоко, до крови вонзила острые ногти в предплечье Анри и ласково промурлыкала:

— Dis-moi donc, mon bel ami, qui est Anna?¹

Он растерялся, никак не ожидая, что разведка, проведенная Лолой, выявит так быстро его уязвимые места. Неужели кто-то из бессмертных донес на него? Что ж, Ростислав со своим умением рыться в чужих мозгах быстро обнаружит ренегата. Болтунов, нарушивших правила коммуны следует выявлять сразу же.

— Il y a un certain nombre de femmes de ce nom. Je n'ai aucune idée de qui tu parles.²

— Ah bon? Mais on m'a assuré que tu étais son très bon ami.³ — Лола надула губы и прищурила глаза, она играла с ним, не веря ни единому его слову.

И тут раздался спокойный голос Алексея: — Он скрывает свое знакомство с ней, потому что не хочет выдавать меня. — они оба взглянули на доктора, бессмертная с нескрываемым удивлением, а вот лицо Анри вдруг застыло, и глаза потемнели. — Анна ‒ моя женщина, а поскольку правила запрещают связи со смертными, он эту тему ни с кем не обсуждает.

— Боже, какой позор... — процедила она. — И как это вульгарно ‒связаться со смертной... Что может быть гаже? — в ее глазах вспыхнул опасный огонек. — Эта Анна хороша, как любовница? Расскажи! — она кокетливо окинула фигуру доктора с ног до головы и хмыкнула. — Удивительно, как это ты ей кости не переломал? И, кстати, где она, твоя теплокровка? Хочу на нее посмотреть.

— Ее нет.

— Как интересно... — пропела вампирша, прищурив глаза и капризно надув губы. — Это совпадение, что она пропала с моим появлением?

Анри затошнило, как он раньше не замечал, насколько фальшива эта женщина, она, словно кукла, демонстрировала всегда одни и те же заученные позы, жесты, даже мимика ее красивого лица оставалась неизменной. Де Ланвиль не выдержал. — Лола, ты, похоже, страдаешь манией величия. Твоего появления здесь никто не ждал, и, кстати, ему никто не рад. Мы здесь, работаем, знаешь ли. Et toi, tu as débarqué à l'improviste. Qu'est-ce que tu veux?⁴ — в раздражении он перешел на родной язык.

Лола оскалила зубы. — Да, как ты смеешь со мной так говорить, Фидо? — потом в ней вдруг словно что-то щелкнуло, и нежная улыбка осветила ее лицо. — Je suis venuе pour toi, je veux que tu partes avec moi.⁵

Де Ланвиль молча смотрел на нее ничего не выражающим взглядом. — Все это так странно... Много лет назад ты жестоко обошлась со мной, потому что я тебе надоел. Зачем же я понадобился сейчас? Ты, правда, думаешь, что я вернусь? — и, глядя ей в глаза, произнес. — Ты мне давно безразлична, Лола. И даже более того, неприятна. Так что, если в этом заключалась цель твоего визита, смело можешь возвращаться и искать новые жертвы там, где тебя еще не знают.

Бессмертная приняла вызывающую позу: уперла руку в бок и отставила ногу в сторону. — Непременно, как только сочту нужным. Помнится, Ростислав дал мне неделю, а прошел только день. Погощу еще, поищу вашу Анну. — она взглянула на Алексея. — Как же ты мог так беспечно отпустить неизвестно куда, да еще в такое время, свою любовницу? Эх, мужчины, мужчины... Если хочешь, я могу узнать, где она. — предложила Лола и кокетливо улыбнулась.

Анри понял, что она не поверила ни единому слову доктора, и, стало быть, знала, что именно его связывают с Анной близкие отношения.

— Да, я в курсе, где она. — возразил Алексей. — Один из наших проводил ее до соседнего поселения. Только она назвалась там чужим именем, Мария. Пусть немного остынет, потом вернется.

Вампирша еще раз усмехнулась, полоснула по ним взглядом и мгновенно испарилась, оставив за собой приторно-пахучий шлейф сирени. Друзья долго стояли молча, ловя ночные звуки притихшего поселка.

— Она разнесет здесь все. — произнес граф.

Его друг вздохнул. — Похоже на то... Может, освободим мир от этой ядовитой сколопендры? — и, не дожидаясь ответа, вернулся в больницу.

Конец ночи и следующий день прошли спокойно, поселенцы занимались своими обычными делами, никто не жаловался на попытки вторжения в дом, Лолу никто не видел, и где она пребывала оставалось неизвестным.

Но к ночи ситуация осложнилась, к главным воротам колонии приблизилось целое стадо смердящих, такого количества вечно блуждающих никто из бессмертных давно не видел, Почти все они, включая Ростислава, собрались на территории и молча наблюдали за ходячими трупами, бестолково тыкавшимися в ограждения, уничтожать их казалось бессмысленным, многочисленные трупы пришлось бы потом сжигать и вонь от кострищ достигла бы поселения. Все понимали, что твари появились здесь не случайно, набрести на это место они не могли, так как колония находилась далеко от дорог, по которым такие стада обычно передвигались. Вывод, и крайне неутешительный, напрашивался сам собой ‒ их сюда кто-то пригнал, и пока другие терялись в догадках, трое быстро вычислили виновника, вернее, виновницу, этого неприятного события, Анри, Алексей и лидер точно знали, кто был в этом замешан. Все указывало на одну персону ‒ Лолу.

Однако, до рассвета и пробуждения людей следовало любыми путями убрать смердящих от поселения, запах от сотен гниющих тел стоял невыносимый, и вампиры, обладавшие острым чутьем, едва не задыхались от вони. Раздумывая над причинами осады поселения, кто-то из жеранов вспомнил о втором входе в поселок со стороны реки, после памятного события дверь взяли под контроль, и с тех пор бессмертный, делавший обход территории, всегда ее проверял. Доктор, поспешивший убедиться в том, что с той стороны поселку ничего не угрожает, вернулся с неутешительными известиями: дежурный пропал, а дверь оказалась распахнутой настежь, и только счастливое стечение обстоятельств позволило избежать вторжения.

Ростислав отозвал жеранов в сторону и, задерживая на каждом взгляд, спросил: — К чьей группе относился дозорный?

— К моей.

Анри неплохо знал этого жерана, эстонец Томас новичком не был и сотню лет, как минимум, уже прожил в своей новой ипостаси. Де Ланвиль симпатизировал этому хмурому на вид молчуну, считая честным и преданным делу членом их небольшой коммуны, и хотя в друзьях они не ходили, относились друг к другу с должным уважением.

— Когда ты видел его в последний раз? — лидер оставался спокойным, несмотря на потенциальную опасность инцидента.

— Перед тем, как он заступил на дежурство. — колеблясь, ответил тот.

Он чего-то не договаривал, и Ростислав распознал это сразу. — И? — произнес он, выжидательно глядя на Томаса.

— Мне показалось, он нервничал, казался возбужденным, не таким, как обычно. Я спросил, в чем причина, он ничего не ответил, но глаза забегали. Я подумал, он что-то скрывает, но допытываться не стал.

— Очень жаль. Возможно, этот бардак ‒ тут глава коммуны показал в сторону заграждений — можно было бы предотвратить. — Что ж, пока вы все здесь, повторю еще раз, контролируйте подчиненных, особенно, их возможные контакты с Лолой. Полагаю, она приложила руку к тому, с чем нам сейчас придется иметь дело. Ищите пропавшего, хотя, вероятнее всего, его душа обрела вечный покой. — посмотрел на Анри. — Бери свою группу, уводите Этих от поселка, и по возвращении усиль охрану ворот от реки. Сделай это лично...

Граф собрал свою группу и объяснил план действий, перепрыгнув через ограждение, они привлекли к себе внимание толпы, вечно блуждающие замерли на какие-то мгновения, а потом медленно двинулись вслед за улюлюкающими и хлопающими руками бессмертными, которые уводили их прочь от поселения. Тех, кто остался бестолково топтаться у ограждения, двое бессмертных быстро уничтожили.

Удобно устроившись на высоком дереве, чтобы иметь хороший обзор, Лола спокойно наблюдала за делом своих рук, трупы глупого соплеменника, услугами которого она воспользовалась, и смертного, чьей кровью успела полакомиться, беспомощно свисали с соседней ветки. «Какие мужчины дураки... Ради секса готовы на все, что угодно, даже на предательство», — весело думала она, беспечно покачивая ногой. Определенно, с ее прибытием поселению скучать не придется, потом, конечно, она найдет другой объект для охоты и развлечения, ведь в случае осложнений и прямого неповиновения Ростиславу, ей пришлось бы иметь дело со старейшинами, а те уже имели на нее зуб и, непременно, вновь засадили бы на сотню лет в какую-нибудь вонючую дыру. Поэтому она честно уйдет через неделю, разрушив здесь все, до чего успеет дотянуться, Лола наблюдала, как вампиры повели стадо смердящих от поселения, и как Анри вернулся на территорию. Бывший любовник стал настоящим красавцем, он нравился ей тем больше, чем сильнее отталкивал, и она чувствовала, что в этом замешана другая женщина. Неужели де Ланвиль настолько привязан к той незнакомке, что игнорирует все знаки внимания, которых раньше так вожделел, он ни разу не взглянул на нее с желанием, напротив, в его глазах читалось презрение. Однако с этим у нее еще есть время разобраться, глупый Алексей может думать сколько угодно, что она повелась на рассказы о якобы его любовнице Анне. Нет... Та женщина ему не принадлежит, а вот граф, судя по ее наблюдениям и информации, полученной от глупого сородича, питает к ней нешуточную страсть. Тем лучше, она найдет ее и убьет на глазах Анри, если он не изменит своего решения и не последует за ней. И, бесшумно спрыгнув на землю, Лола отправилась поболтать с ним.

Анна вернулась к себе совершенно разбитая, больше не пытаясь понять, что с ней произошло, и где они с Монстром пробыли целых десять часов, тогда как по ее ощущениям они задержались в пещере не более трех. Глубокий сон, после которого она проснулась обновленной и полной сил, теперь уже не казался странным, вероятнее всего, десять часов просто позволили ей как следует выспаться. Покинув пещеру, девушка нашла Мыру там, где оставила, и только теперь, сидя в своей комнате, она с ужасом представила, как это бедное создание без сна и еды томилось в коридоре, ожидая ее возвращения. Подъем сил, испытанный при пробуждении, угас, ей овладели недомогание и усталость, мышцы ныли, как после сильной физической нагрузки. Голода она не испытывала, но ее девочку следовало срочно покормить, заставив себя подняться с постели, Анна заказать завтрак, не забыв про Мыру. К счастью, ее приключения выпали на выходной день, потому что идти в таком состоянии на занятия и изматывающие тренировки она не решилась бы. Поев, девушка прилегла отдохнуть и немного собраться с мыслями, но заснула почти мгновенно и, благополучно проспав все воскресенье, проснулась на следующее утро, когда механический голос поздравлял ее с началом нового дня и напоминал, что через полчаса у гибридов начинается практика.

Некоторые ее согруппники, преуспевшие в чтении мыслей, оказались в курсе происходившего с Анной и рассказали об этом остальным. Результатом стала увеличившая между ними дистанция, гибриды заметно отстранились от нее, избегая общения и закрывая мысли в ее присутствии. Их реакция казалась странной и даже обидной, и девушка поделилась этим с Татьяной.

— Среди вас я скоро стану изгоем.

Приятельница пожала плечами. — Поведение некоторых учеников и мне кажется странным. Полагаю, они просто завидуют.

Анна всплеснула руками. — Господи, да чему? Мы все обладаем паранормальными способностями, в большей или меньшей степени. Разве главное опередить кого-то, показать свое превосходство? Я полагала, нас собрали здесь, чтобы научить помощи людям. Или я не права?

Татьяна задумалась и ответила не сразу. — В идеале так должно быть. Но многие из нас обуреваемы вполне человеческими страстями. Некоторые, кстати, зная наши дружеские отношения, просили у тебя узнать, собираются ли высшие проверять ДНК у всех остальных?

Девушка удивилась. — Представления не имею. Мне не сообщили о результатах исследования, и что там в моей полимерной молекуле обнаружили, я до сих пор не знаю.

Ее приятельница понизила голос и почти зашептала: — Здесь два или три гибрида не хотят возвращаться обратно. Не могут только решиться озвучить свое желание наставникам. — оглянулась по сторонам, хотя понимала, что молчаливые мысли также понятны высшим, как и облеченные в слова. — Только мне кажется, ничего у них не получится, поэтому и завидуют тебе, полагая, что ты такое разрешение получишь.

Анна ошарашенно посмотрела на нее. — Это называется «без меня меня женили». И в мыслях такого не держала... Наоборот... Я очень надеюсь вернуться в то поселение, откуда ушла, потому что привязалась к тем людям и хочу стать им полезной.

— А ты не думаешь, что ребенку будет лучше, я имею ввиду, безопаснее, остаться здесь?

— Безопаснее, возможно, но я хочу, чтобы моя дочь росла среди людей. — уверенно произнесла она.

Татьяна улыбнулась. — Дочь... Поздравляю! А кого ты хотела?

Девушка вспомнила Анри, его синие глаза и ямочку на подбородке, втайне она надеялась, что родится сын, похожий на него.— Я рада, что у меня родится дочь, но с таким же воодушевлением приняла бы и сына.

— А имя, имя придумала?

Но тут в их разговор вклинились высшие, считавшие, что настала пора положить конец разговорам на личные темы.

Стимулирование определенных участков головного мозга и регулярные тренировки приносили ощутимые результаты, обмен образами, также, как и обмен мыслями между Анной и еще четырьмя гибридами, поддерживались на хорошем уровне, а вот с остальными членами группы дела обстояли все также плохо, по крайней мере у нее, хотя Татьяна, например, частично улавливала обрывки их мыслей. Таким образом, учеников негласно поделили на «видящих и слышащих» и «глухих и слепых», общение внутри групп было свободным, но друг с другом они могли контактировать посредством мыслей вслух. До конца первого этапа обучения оставался месяц, но к ее глубокому огорчению, знаний и тем более навыков лечения людей девушка так и не приобрела, оставалось надеяться, что за оставшийся период наставники научат их именно этому.

Странным казалось то, что за всю неделю ни Агнер, ни Арунда ни разу не зашли к ней, возможно, они избегали ее, не желая отвечать на вопросы о загадочном течении времени в пещере. Чем больше Анна думала о странном событии, тем яснее понимала, что то место хранило великое множество тайн, и гадать о них, сидя на кровати, казалось самым бесполезным делом. Если ей ничего не рассказывают ‒ а рассказать есть что, она была в этом уверена ‒ значит, нужно самой искать ответы на вопросы, девушка учитывала вероятность нарваться при этом на опасность,

Однажды, вернувшись в пятницу вечером после занятий, она обнаружила в своей комнате Агнера, это был канун субботней церемонии, и если бы брат не пришел, она сочла бы церемонию отложенной или аннулированной, и с раннего утра ушла бы к Монстру в ту самую неодолимо манящую ее пещеру.

— Я расскажу тебе вкратце, как проходят подобные церемонии, и что ты должна делать. Церемония, пожалуй, слишком громкое слово для такой процедуры. Соберутся все вердеи, присутствующие на данный момент на нашей станции и свободные от дежурства. — слово «станция» резануло Анне слух, не заметив этого, Агнер продолжал: — Обязательно придут члены форума и один член верховного совета ‒ старейший, которого ты уже видела. Отец официально признает тебе дочерью, и с того момента для вердеев ты станешь равной нам, и тебе откроется доступ к скрытой информации. Однако, Анна, здесь не все так просто... После слов отца ты обязана выразить благодарность и обещать хранить верность расе. Через месяц тебе предстоит пройти проверку и доказать, что ты достойна быть принятой в наши ряды. Это общее правило для всех детей вердеев, установленное когда-то очень, очень давно. Мы все в юношеском возрасте прошли через подобные испытания, от них, кстати, зависит и место в иерархии вердеев, которое ты получишь.

Анна вздохнула. — Агнер, я польщена, конечно, но не понимаю, зачем вся эта возня вокруг меня... Я обычный гибрид, как и все остальные. Ты знаешь, например, что особое отношение ко мне вызывает зависть у других? — он не удивился, высшие были в курсе всего, что происходило на их «станции», они не нуждались в тонком слухе вампиров, чтобы знать мысли, бродившие в головах их подопечных. — Я не испытываю потребности в дополнительном внимании к себе со стороны высших. Некоторые гибриды его прямо жаждут, я ‒ нет. Мне от вас нужны знания и умения, которые помогут МОЕЙ человеческой расе выжить. — она специально сделала ударение на этом слове, чтобы показать, кому хранит верность на самом деле. — Мне очень жаль... Возможно, стоило раньше отказаться от чести стать вердеем, но так как вы ко мне не приходили, я сделала это только сейчас. Мне жаль... — повторила она. — Передай Арунде, что я благодарю его и всех других за эту милость, но предпочту остаться той, кто я есть сейчас.

Агнер слушал не перебивая, зная, что не в его компетенции открывать ей всю правду, и немного злился на отца за то, что тот возложил на него эту ношу, поэтому, ничего не ответив, он ушел, оставив девушку в глубоком унынии. Она вновь поддалась импульсивному желанию восстановить справедливость, не просчитала последствия своего поступка и не подумала о том, насколько серьезно и в худшую сторону может измениться ее положении после отказа быть принятой в ряды высшей расы. Что теперь станет с ее планами получить недостающие знания и вернуться к людям?

Анри держал в поле зрения второй вход в поселение, на улице уже рассвело, люди просыпались и готовились к новому рабочему дню. Повезло, что они успели отвести эту дикую толпу от колонии на приличное расстояние, с которого вонь от разлагающихся тел была уже не различима. Ноздри втянули запах сирени, и мелодичный голос с придыханием произнес:

— Bonjour, cheri!⁶

Не оборачиваясь, он ответил: — Лола, я знаю, что это твоих рук дело, ты, похоже, презрела всякие границы дозволенного.

Она засмеялась. — О чем ты, друг мой? У меня никогда никаких границ и не было... Ты просто забыл. А ведь я помню время, когда ты тоже любил расширять горизонты. Надеюсь, ты помнишь Рим? Как мы с тобой...

— Ну, довольно. — резко перебил он ее. — Я помню все глупости, совершенные мною под твоим влиянием и по неопытности. Я не оправдываю себя, но с тех пор прошло много времени. Тот Анри, которого ты знала, изменился, вернее, вернулся к себе прежнему, к тому, кем был всегда.

Лола подошла очень близко, почти вплотную и, положив руки ему на грудь, чувственно прошептала. — Брось всю эту ерунду! Возвращайся ко мне, и мы вместе уйдем из этого жалкого места хоть сейчас. Тебя же здесь ничего не держит.

Он молчал, убрал ее руки с груди, помедлив, оттянул голову назад за волосы на затылке и принюхался к изящной шейке. Она победно улыбнулась, обнажив острые клыки, и промурлыкала:

— Ну, я не против немного покусаться, это всегда весело... А если найдем какую-нибудь смертную, станет еще веселее. Заодно и поешь нормально, а то пойло, которым меня угостил твой друг, ни на что не годится. — от отвращения ее нос сморщился.

Де Ланвиль усмехнулся. — Нарушаешь правила, установленные Советом для всех бессмертных, всех без исключения?

— Пффф! Плевала я на них! — презрительно ответила она. — Я сама диктую себе правила. Ведь и ты такой же...

Он согласно кивнул головой. — Был, да... Но, разве ты не заметила, в мире многое изменилось. Люди вымирают... Даже не принимая во внимание гуманную сторону дела, наша кормовая база истощается. Так что неслучайно Совет постановил помочь человеческому роду выжить и восстановиться. Мы этим здесь и занимаемся. — и пропуская пряди волос Лолы сквозь пальцы, процедил: — А ты нам мешаешь...

Ее глаза недобро сверкнули. — Ты что мне зубы заговариваешь! Я знаю, чего ты добиваешься... — приблизила губы к его уху, прошептав. — Хочешь, чтобы я ушла? Пытаешься убедить меня, что выполняешь здесь свой долг и решение Совета? — и неожиданно вонзила зубы в его шею.

Анри взвыл и с силой оттолкнул бессмертную от себя, из раны обильно текла кровь, оторвав рукав пуловера, он попытался ее остановить. Лола ударилась о стоявшее неподалеку дерево, но даже не почувствовала этого, согнувшись пополам, она захлебывалась от хохота.

— Ты бы видел себя! — едва выговорила она, плотоядно слизывая его кровь с губ, затем, все еще смеясь, подошла к нему. — Я вижу тебя насквозь. Сказкам Алексея не верю, передай ему, чтобы лучше тренировался во вранье. Эту Анну я все равно найду, и если ты не уйдешь со мной, убью на твоих глазах. Ты меня знаешь, пустых угроз я не раздаю. — она поправила свой безукоризненный брючный костюм с нарядной блузкой под цвет глаз, огляделась вокруг и, ничуть не стесняясь глазеющих на нее людей, быстро перемахнула через стену.

За завтраком эту тему живо обсуждали все поселенцы, счастливчики, наблюдавшие ее лично, с восторгом пересказывали сцену всем подряд, по закону жанра случившееся обрастало все новыми подробностями и вскоре выросло чуть ли не до космических масштабов. Наконец, Вере Константиновне, наблюдавшей за Анри и Лолой из окна столовой, надоели эти художественные вымыслы и она решила поставить точку.

— Во что ты говоришь, Лиза... — обратилась она к одной из женщин, в красках описывающей сцену битвы между двумя вампирами. — Побойся бога... Зачем такое придумывать? Уж лучше рассказы тогда пиши, что ли, чем людей в заблуждение вводить.

— Я говорю, что видела. — огрызнулась та.

— Ага... — согласилась шеф-повар. — Наверное, во сне привиделось... Я стояла у окна и все своими глазами наблюдала. Все было не так, уж если хотите знать...

Поселенцы притихли и с интересом повернулись к ней, видеть дерущихся между собой вампиров никому не приходилось.

— Анри, как статуя в музее неподвижно стоял недалеко от ворот на речку. А эта профурсетка перемахнула через стену, как молния. Вот честно, я даже не заметила это, только вдруг вижу, а она уже рядом с ним.

— А что она в лесу делала? — резонно заметила Настя.

— Да, кто ее знает? — вмешалась баба Галя, она сильно переживала, что пропустила такое важное событие. — Шляется, где хочет... Мне вот показалось, что ночью в колонии что-то произошло. Подумайте, с чего бы Анри стоял там, как простой часовой? А? Вы такое помните? Я ‒ нет.

— Да-а-а...— протянул завхоз. —А все началось с приходом этой бабенки. Уж скорей бы неделя заканчивалась. Жили не тужили, и на тебе, фря нарисовалась.

— Фря? Это что значит, Николай Сергеевич? Где хоть вы все, я имею ввиду людей вашего поколения, такие слова берете? — завел свою пластинку Глеб, но на него зашикали.

— Вера, что дальше-то было? — не выдержала куратор, эта ситуация ее тоже сильно беспокоило.

— Ну что? Стояли, разговаривали, она все улыбалась, а Анри-то наш, все вроде в сторону смотрел. А эта профурсетка к нему все ближе, ближе, уж и руки на грудь положила...

— А-а-ах! — выдохнула медсестра, представив, как бы на это отреагировала скорая на расправу Анна. Очевидно, такая же мысль посетила и Веру Константиновну, потому что она, посмотрев на подругу, согласно кивнула ей головой.

— Дальше, все произошло очень быстро, она вроде, как потянулась к нему. Я подумала, ну все, целоваться полезла. А он как откинет ее, да рукой сразу за шею схватился. Вижу отрывает рукав и к шее прикладывает.

— Мамочки... — потрясенно прошептала Зоя. — Она ж его укусила...

— Вот, вот... — торжествующе подтвердила баба Галя. — Я так и подумала, что она по его душу пришла. Верно полюбовницей была когда-то. А теперь он ее не хочет, зачем она ему, когда Анна...

— Галина! — голос шеф-повара громом прошелся по столовой. — За языком-то следи!

— А что Анна? Причем тут она? — зацепился Глеб.

— Глеб, дай дослушать. — Любовь попыталась оттянуть внимание поселенцев от слов медсестры и переключить его на Лолу.

Вера Константиновна метнула на нее одобрительный взгляд. — Ну что... Отлетела эта фря далеко, об дерево ударилась, но, похоже, ничего не почувствовала. Смеялась... Аж заходилась от хохота, снова к нему подошла и опять о чем-то с ним говорила. А потом повернулась спиной и фьють через забор, только ее и видели.

— Да-а-а... — протянула куратор. — Ну и дела... Так драки не было?

— Это все, что было... — подтвердила женщина и отправилась на кухню.

— А что с Анри стало?

— А что ему сделается? — Кирилл не упустил возможность встрять в разговор. — Милые бранятся, только тешатся. Они-то друг с другом разберутся, а вот если мы им под горячую руку попадем...

— Ну, началось... — махнула рукой Галина Васильевна. — Уже надоело тебя слушать, Кирилл. Чего ты на них так злобишься? Тебя никто не держит. Иди в колонию, где только люди живут. — она встала и направилась к выходу. — Пойду в больницу, разузнаю что к чему.

— Баба Галя, нам не забудьте рассказать. — крикнула ей вслед Настя.

После ухода брата Анна прилегла отдохнуть, дочка что-то совсем разбушевалась и активно пинала ее то в одно, то в другое место, так что будущая мамочка не на шутку встревожилась такой суперактивностью. Нежно поглаживая живот, она мысленно разговаривала с ней, успокаивая и уверяя, что они обе находятся в полной безопасности, это возымело положительный эффект, потому что малышка затихла, а, может, утомившись, заснула. Девушка и сама стала засыпать, когда почувствовала, что в комнате кто-то есть кроме нее и Мыры, чуть приоткрыла глаза и увидела Арунду, он сидел на стуле и спокойно ждал ее пробуждения.

— Проснулась, я вижу... Вставай, нам надо объяснится.

Не глядя на отца, Анна приподнялась и села, не вставая с кровати.

— Ты помнишь, как твоя импульсивность и несдержанность заставила высших задуматься о твоей природе и привела к полному обследованию, в том числе, и полихромной молекулы. Именно ее анализ показал интересные факты: она оказалась искусно скорректированной, то есть генетический код твоих очень дальних предков претерпел вмешательство, они были гибридами задолго до твоего появления, возможно, и контактерами тоже, вероятнее всего, бессознательными.

— Понимаю. — отреагировала девушка. — По этой причине вы выбрали мою мать?

— О, нет... Это строго запрещено. Мы не оплодотворяем своим семенем женщин, вступавших в контакты с другими высшими расами. Ни в коем случае... — возразил он. — Мы просто этого не знали. В наших архивах твои предки не значились.

— Но тогда кто же, кто проводил эти манипуляции? В каком веке это, вообще, имело место? — Анна так разволновалась, что соскочила с кровати и с выпирающим из короткой маечки животом встала перед отцом, забыв о приличиях.

Он улыбнулся и приложил к нему длинные пальцы, почувствовал толчок изнутри и тотчас убрал руку. — Не хочет, чтобы я трогал. Думает, я расстраиваю тебя.

Она ошарашенно смотрела на отца, раскрыв рот. — Ты меня сейчас разыгрываешь? Ее мысли можно слышать? Как? Почему я не слышу свою дочь?

Арунда пожал плечами. — Не знаю. Скорее всего, она не хочет. А может, ты не настроена. — он потянул дочь за руку и усадил на кровать. — Давай вернемся к главной теме. В каком веке имело место подобное вмешательство, мы сказать не можем, но старейший считает, что твой род ведет начало от первых цивилизаций, и что именно видоизмененная ДНК позволила вам выжить там, где другие гибли. Ни одна из известных нам высших рас таким вмешательством не занималась, единственные, кто могли это сделать ‒ ныне исчезнувшие таланы.

— Таланы? — переспросила Анна. — Но я о них уже слышала. Древняя, исчезнувшая в неизвестном направлении раса. Постой... Монстр ведь с их планеты, он мне все время показывает одну и туже картинку: фиолетовая зелень, розовое небо и красное солнце. Так это и есть погибшая планета таланов...

Арунда кивнул. — Возможно, наша кровь и твоя активация послужили спусковым механизмом, пробудившим спавшую в тебе до сих пор природу таланов. Поэтому Монстр тебе узнал, он не примитивное, но искусственно созданное в лабораториях таланов животное. — высший задумался, словно вспоминая что-то. — Поверь, в этом им не было равных, они умели конструировать фантастических живых существ и стояли у истоков создания людей, правда, разумно воздержались от того, чтобы дать им свою кровь.

— Что ж, в общем и целом, я поняла. Но к чему называть меня одной из вас?

— Ты не можешь оставаться обычным гибридом. Более того, — он замолчал, думая, как она воспримет следующую информацию. — в наших глазах ты абсолютно непредсказуемое существо. Твои способности никому не известны. Но из чувства глубокого уважения к нашим учителям, таланам, мы приняли решение принять тебя в свои ряды, усыновить, если хочешь...

— Удочерить... — машинально поправила она. — А что, если есть другие потомки таланов?

— Не исключено. — ответил высший. — Но пока они нам не попадались. Форум принял решение в обязательном порядке ввести глубокое изучение ДНК гибридов. Однако, в твоем потоке подобных тебе не оказалось.

— Думаю, эти результаты очень огорчили многих... А что с пещерой? Я могу получить доступ к сведениям о ней?

— Пройдешь церемонию посвящения, докажешь право относиться к нашей расе и получишь почти не ограниченный доступ к нашим знаниям. А пока оставь все, как есть. Если тебя и Монстра туда пропускают, ‒ хорошо, но дальше не ходи, можешь не вернуться.

— Как это? — в возбуждении Анна опять соскочила с кровати. — Я что в другую реальность ухожу, что ли?

— Достаточно! — решительно произнес отец. — Как говорят люди: «Не беги впереди телеги». — встал и протянул ей руку для поцелуя. — Так что? Какое решение ты приняла?

— Я приду. — твердо заявила она.

Арунда улыбнулся и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб.

* * *

¹ франц. — Скажи-ка мне, мой милый друг, кто такая Анна?

² франц. — Целый ряд женщин носит это имя. Не имею представления о ком ты говоришь.

³ франц. — Разве? А меня заверили, что ты был ее очень хорошим другом.

⁴ франц. — А ты явилась, как снег на голову. Что тебе надо?

⁵ франц. — Я приехала для тебя, хочу, чтобы ты уехал со мной.

⁶ франц. — Здравствуй, дорогой!

Агнер зашел за Анной, чтобы проводить ее на церемонию, полагалось ли так по протоколу или то была его инициатива, значения не имело, в любом случае его поддержка помогла ей внутренне собраться. Вчера после ухода отца она пыталась осмыслить сказанное им, компетентность вердеев сомнению не подлежала, но ей все равно с трудом верилось в реальность происходившего с ее далекими предками тысячелетия назад,

Мыслями девушка вернулась в свое детство, из родных у нее была только бабушка со стороны матери, она жила в деревне, и маленькую Анну отвозили к ней на все лето, Девочка помнила деревенский дом с большой печью, большой огород, где помогала полоть сорняки, и корову Зорьку, молоком которой бабушка отпаивала худенькую до прозрачности внучку. Из глубин памяти вдруг ясно выплыла картина: она заходит в плохо освещенный хлев, где, согнувшись на низком стульчике, бабушка доит корову, та косится на Анну умным карим глазом и, продолжая жевать траву, шумно вздыхает, когда девочка гладит ее по морде.

Странная мысль вдруг пришла ей в голову: если пещера искажает время, не может ли она перенести ее на много лет назад, например, в тот самый бревенчатый дом. Пусть ей не стать снова маленькой девочкой, но она многое отдала бы за возможность еще раз увидеть бабушку и урвать кусочек той беззаботной, мирной жизни детства. Как ни силилась Анна вспомнить что-то необычное в поведении пожилой женщины, ничего не выходило. Единственное, за что зацепилась ее память, так это за долгие, вечерние посиделки на крыльце, помнится, она недоумевала, что интересного видит бабушка, безотрывно глядя в небо. Но женщина, наверное, и сама не знала, потому что ни разу не ответила на ее вопрос. А может, не хотела? Может, она слышала голоса, и боялась кому-нибудь в этом признаться? Так и прожила жизнь, скрывая свою тайну ото всех, даже от самых близких.

А мама? При воспоминании о ней, защемило в груди, они столько времени жили вдвоем, в тесном соседстве, почему же то, чем она с рождения отличалась от других, никак не проявлялось в ней? Или дочь этого не замечала странностей в поведении матери в силу молодости и неопытности? Анна рылась в памяти, стараясь отыскать хоть что-то неординарное, необычное, запоминающееся. Напрасно... Мысли девушки незаметно потекли совсем в другом направлении: каким образом мама забеременела? Отец считал ее своей дочерью и, значит, не подозревал жену в измене. Хотя о какой измене могла идти речь? Представлять, что Арунда принял человеческий вид и соблазнил ее мать, казалось настолько нелепым, что она против воли улыбнулась. Оставалось одно ‒ женщину похитили и, возможно, где-то здесь, в медицинском отсеке, оплодотворили спермой высшего. Сон как рукой сняло, Анне стало обидно за мать. Какое право они имели так поступать с земными женщинами без их на то согласия? Это походило на насилие над бессознательным, беспомощным телом. Она встала выпить воды, чтобы немного унять разгоревшийся внутри пожар, Мыра, лежавшая на полу, беспокойно подняла голову и, чувствуя ее взвинченное состояние, следила за ней. Успокоиться удалось не сразу... Девушка не представляла, как после таких мыслей идти завтра на церемонию и давать присягу верности расе, так безжалостно поступившей с ее близким человеком?

Она легла и, положив руки на живот, попыталась взглянуть на ситуацию с другой стороны. Не случись этого похищения, она не родилась бы, не встретила бы Анри, не узнала бы о высших существах, не ожидала бы сейчас рождения своей необычной дочери, в которой опасно перемешалась кровь разных рас: людей, таланов, вердеев и вампиров. Боже, боже... Кем же она станет при таком взрывном смешении генов? Анна приподнялась в кровати, положив под спину подушку, сон бежал теперь уже из-за страха за дочь. Возможно, ей, действительно, будет безопаснее остаться здесь, где им ничто не угрожает, где есть отец и брат, и... Монстр, где всегда помогут и защитят? Но она помнила, что Агнер назвал это место «станцией», для них это вовсе не дом. Что будет, когда их дежурство закончится, и придет время улетать на свою планету? Неизвестно, подойдут ли условия жизни там для нее и для дочери, к тому же их могут и не взять на родину вердеев, одно дело объявить ее равной им здесь и совсем другое быть таковой на самом деле на их родной планете. А если все-таки отец заберет их с собой... Девушка вдруг представила, что улетает, не имея надежды вернуться, и от мгновенно пронзившей боли, затрясла головой. Она ни за что не хотела бы покинуть землю и людей, частью которых ощущала себя даже сейчас, узнав о своей странной природе. Ей следует вернуться туда, откуда ушла, в поселение к смертным, потому что людям нужна помощь, и ее судьба ‒ разделить их нелегкую участь и поддерживать и лечить их, используя данные ей высшими силы и знания.

А если Анри не окажется в поселении к моменту ее возвращения? В течение долгих секунд Анна переживала эту вполне вероятную возможность... Пусть так... Он же все равно был в ее жизни и оставил часть себя, наверное, можно жить воспоминаниями о его синих глазах, ямочке на подбородке, сильных руках и потрясающе желанном теле. Даже при мысли о вампире ее дыхание участилось, кровь запела и понеслась по жилам, она представила их слившиеся в объятии тела и... получила пинок в живот. Дочери не нравился настрой матери и она призывала ее утихомирить разыгравшееся воображение, Анна улыбнулась и, погладив живот, прошептала:

— Ну, ладно, ладно, не сердись. Просто по папе твоему очень скучаю...

Когда Агнер и Анна вошли в зал заседаний, она увидела множество лиц, одетых в одинаковые серо-жемчужные комбинезоны, их количество сильно удивило, ведь до сегодняшнего дня она видела не более двадцати высших, и откуда взялись, а главное, где находились все остальные, казалось настоящей загадкой. Они располагались амфитеатром, в центре, ожидая стоял Арунда, ожидавший их прихода. Когда участники церемонии оказались в сборе, появились члены форума и вместе с ними старейший, он бросил на Анну быстрый взгляд и мягко улыбнулся, отчего волнение и страх, оставшиеся после вчерашних ночных размышлений, отпустили ее. «Он точно бог, ну, или один из них в нашем понимании, и, очень может быть, что в такой роли спускался к людям на землю», — подумала она про себя.

Беловолосый член форума, которого она уже видела и запомнила из-за цвета волос, открыл церемонию. — Вердеи! Вы все знаете для какой цели мы собрались. Старейший счел возможным принять в наши ряды Анну, дочь Арунды от земной женщины. Это чрезвычайное событие, но мы остаемся верными слову и долгу по отношению к нашим учителям древней расы таланов, модифицировавших, как мы полагаем, полимерную молекулу предков этой землянки. — тут высший сделал несколько театральный жест в сторону девушки, стоявшей между братом и отцом. — Она ‒ создание таланов, но и наше тоже, мы считаем, что в ней скрыты мощные силы и возможности. Если через месяц Анна пройдет положенные испытания, и мы сочтем ее достойной находиться среди нас, она получит не только доступ к знаниям нашей расы, но и защиту всех и каждого, если таковая ей понадобится. — сделав паузу, он обвел аудиторию глазами. — Итак, кто хочет выступить ее поручителем и наставником на испытательный срок?

Вердеи молчали, никто, за редким исключением, Анну не знал и видел ее впервые в жизни.

— Я беру на себя эти полномочия — выступил вперед Арунда. — и официально признаю ее своей дочерью. В случае удачно пройденных испытаний она и ее потомки, наравне с другими моими детьми, займут в обществе вердеев место, соответствующее положению моего рода.

— И я. — раздался голос из амфитеатра. Говорил доктор, с которым Анна контактировала последний раз в медицинском отсеке. — Я беру на себя труд по подготовке этого гибрида к предстоящим испытаниям.

— Двое... — председатель форума ждал, оглядывая собравшихся. — Чем больше наставников, тем больше вероятность удачного прохождения проверки.

— Я присоединяюсь. — подал голос Агнер.

— Я тоже. — молодая девушка, сидевшая в амфитеатре подняла руку и покраснела, когда Агнер с удивлением взглянул на нее.

— Хорошо. — подытожил ведущий. — Итак, от этого числа пошел отсчет месяца. Наставники: Арунда, Агнер, Ардей, Террия определитесь между собой, за какой аспект вы ответственны и не мешкайте в вашем деле. А теперь послушаем кандидатку.

Он занял свое место в центре зала среди других членов форума, отец и брат остались стоять рядом с ней, все ждали ее слов, а у Анны в голове гулял ветер, как ни пыталась она вчера продумать свою речь, ничего путного не выходило: то получалось до нелепого торжественно и фальшиво, то звучало слишком уж иронично и несерьезно, а золотой середины она так и не нашла. Машинально положив правую руку на живот, девушка вздохнула и начала говорить:

— Вердеи... — сделала паузу и обвела их глазами. — Старейший... — посмотрела на него и поклонилась. — Благодарю вас за честь быть принятой в ваше сообщество. Для землян, к которым я себя отношу, вы ‒ неисчерпаемый источник мудрости и знаний. Надеюсь, что способности, унаследованные мною от вас и таланов, подкрепленные знаниями, которыми вы поделитесь со мной, дадут возможность, вернувшись к людям, облегчить их страдания и спасти множество жизней, находящихся в зоне риска из-за разразившейся эпидемии. — она заколебалась, думая, как лучше закончить свое короткое выступление. — Обещаю, вы никогда не пожалеете о принятом вами решении.

Анна замолчала, и зал молчал тоже, она украдкой взглянула на отца пытаясь по его реакции понять не напортачила ли своей речью, потому что на клятву верности сообществу вердеев это мало походило. Но тот не смотрел на нее и никаких мыслей в его голове прочесть ей не удалось.

Высший, руководивший церемонией, произнес: — Настало время для голосования, процедура вам известна, и после нее вы сможете вернуться к своим обязанностям.

Девушка видела, как его пальцы мелькали над столом, очевидно, он получал и систематизировал данные, минут через пять произнес: — От общего числа присутствующих в пользу кандидатки высказались шестьдесят процентов, против ‒ сорок. Таким образом, это дает нам право запустить процесс подготовки. — взглянул на девушку и сухо улыбнулся. — Теперь все зависит от твоего усердия и самодисциплины.

На этом церемония закончилась, Анна с Арундой и Агнером вместе вышли из зала, отец пообещал зайти к ней позднее, и они разошлись в разные стороны. Мыра ждала у стены, и девушка отметила, что цвет ее одежды поменялся, служанка довольно улыбалась, поправляя свой смешной детский костюмчик. Как Анна и предполагала, статус ее служанки также повысился.

Если жители поселения продолжали привычную жизнь, коммуне бессмертных пришлось перестраивать свою работу в связи с резким сокращением членов группы, через два дня пропал еще один бессмертный, на следующий день вновь не досчитались одного. Прямых доказательств причастности к этому Лолы ни у кого не было, но и сомнений в том, что это ее рук дело, также ни у кого не оставалось. В поселке она почти не появлялась, либо передвигалась так быстро, что ее просто не успевали отследить, только тающий в воздухе запах сирени давал знать, что вампирша здесь проходила. Пару раз Лола предприняла попытки переманить Анри на свою сторону, уговаривая его покинуть поселение, а однажды, зайдя к себе в комнату на втором этаже больницы, он застал ее в кровати обнаженной. На столе стояла откупоренная бутылка французского красного вина и, картинно откинувшись на подушки, бессмертная смаковала его из бокала.

— Где же ты его достала? — спросил граф, разглядывая бутылку и водя носом у горлышка.

— Для того, кто хочет, нет ничего невозможного... — проворковала она, демонстративно оглаживая свое совершенное белое тело.

Граф подошел к кровати и, не торопясь, оглядел ее. — Ты очень красива. — честно признался он. — И когда-то я тебя до безумия любил.

— Уверена, ты и сейчас сходишь по мне с ума. — прикусив губу, Лола чуть приподняла ноги в коленях, открывая его взгляду самые интимные места. — Думаю, ты меня хочешь... — утвердительно произнесла она. — Так давай, это желание взаимно. — и потянула руку к его промежности.

Де Ланвиль отступил назад. — Знаешь, если бы я переспал с тобой ‒ никогда бы себе этого не простил. Пришлось бы лишать себя жизни.

В его голосе слышалась плохо скрытую иронию. Пытаясь не выдать разочарования, бессмертная криво улыбнулась и, встав с кровати, долила еще вина в свой бокал, затем, не одеваясь, подошла к окну и распахнула его. С улицы обнаженный силуэт женщины был четко различим на фоне освещенный комнаты, и поселенцы, проходившие мимо, видели ее. Анри с опозданием понял замысел Лолы, она заявляла всем о якобы имевших место близких отношениях между ними, компрометируя его в глазах людей и вампиров, которые могли бы предположить тайный сговор между любовниками.

Он оттащил ее от окна и задернул шторы. — Ума не приложу, как я мог влюбиться в такую, как ты... — бессмертный пытался совладать с душившим его гневом. — Одевайся и покинь мою комнату! Ты мне противна. Ты жалко выглядишь, Лола, в своих бесплодных попытках соблазнить мужчину, который не хочет тебя. — он повернулся, чтобы выйти из комнаты.

Она напала на Анри со спины, но на этот раз врасплох его не застала, он знал ее достаточно хорошо, чтобы просчитать этот поступок, и за секунду до того, как разъяренная вампирша прыгнула на него, пытаясь свернуть шею, метнулся в сторону, а она с грохотом врезалась в стену, пробив ее. Через секунду появился Алексей, он молча осмотрел причиненные разрушения и, не обращая внимания на обнаженное тело Лолы, спокойно произнес:

— Мадам, сию же минуту, покиньте мою больницу и больше никогда не переступайте ее порога.

— Почему только больницу? — возразил Анри, подбирая разбросанные женские вещи. — Ты должна немедленно покинуть поселение, если не хочешь, чтобы сегодня же курьер Ростислава доставил в Совет письмо, обличающее твое вызывающее и нарушающее все правила поведение. — с этими словами он кинул ей одежду и вышел.

Перед тем, как уйти, де Ланвиль заглянул в приемную к доктору, тот проводил инвентаризацию имевшихся в наличии лекарств и медицинских инструментов и, не оборачиваюсь к другу, произнес:

— Я не знал, что она в комнате, не почувствовал ее. Она тебя соблазняла что ли? — обернулся и усмехнулся, глядя на его хмурое лицо.

Его друг кивнул и нахмурился, вспомнив голую Лолу в окне комнаты.

— Она открыла окно и сверкала перед поселенцами своим обнаженным телом. — мрачно произнес он. — Я слишком поздно сообразил, для чего она делала это.

Алексей оторвался от своего занятия и с сочувствием произнес. — А вот это плохо... Теплокровки тебе все кости перемоют... И хотя мнение смертных нас никогда не заботило, здесь особый случай: некоторые с удовольствием расскажут об этом Анне, когда она здесь появится. Вообще, учитывая репутацию этой дамочки, на тебя, mon ami*, станут косо посматривать не только люди, но и наши.

— Теперь поздно об этом говорить... Она нагадила, сколько смогла... И у меня плохое предчувствие, Алексей. Лола ‒ существо чрезвычайно обидчивое и мстительное. Даже если она сейчас уйдет, в покое не оставит, полагаю, вернется через какое-то время и начнет пакостить исподтишка.

— Бооожеее... — протянул доктор. — Как тебя угораздило с такой фурией связаться? Тревожно то, что могут пострадать люди... И кстати, судьба трех членов нашей коммуны остается пока неизвестной.

Анри ничего не ответил, но склонялся к тому, что они уже припрятаны где-нибудь со сломанной шеей и вырванным сердцем. Возможно, со временем какие-нибудь следы отыщутся, но хуже всего была его уверенность в том, что в последние дни в соседних поселениях пропадали люди.

Когда де Ланвиль сообщил о своих подозрениях Ростиславу, тот долго молчал, он считал себя ответственным за то, что происходило в поселении после прихода Лолы. Проявлять уважение и галантность к таким особям ‒ не самый правильный выбор. — Где она сейчас?

Анри пожал плечами. — В том-то вся и загвоздка, что никто не знает и не знал, где Лола может находиться. Но вещей ее больше нет.

— Мы потеряли троих за неделю, так что теперь нужно думать, что предпринять. Очевидно, придется перетасовать группы и увеличить часы дежурств. В принципе, возрастет общая нагрузка. — лидер рассеянно смотрел на графа. — Но поселение должно жить прежней жизнью, и создание замкнутого производства следует ускорить. Я выслушаю ваши предложения, потом ты соберешь представителей смертных и изложишь им наше видение, прими во внимание их предложения и замечания.

— Боюсь, Лола еще даст о себе знать. это не конец, Она не оставит эту ситуацию просто так. — мрачно заметил француз.

— Она хотела тебя? Чтобы ты ушел с ней?

— Да. — Анри виновато посмотрел на Ростислава. — Я чувствую себя причиной произошедшего, и мне гадко до омерзения. Может, стоило уйти с ней, чтобы все это прекратилось...

Лидер взял его за плечи и встряхнул. — Оставь эти мысли! Слышишь?! Они совершенно точно не помогут тебе думать и действовать здраво. Эта бессмертная ‒ насквозь прогнившее, порочное существо. Слишком долго живет... Заигралась... Кто-то должен положить этому конец...

Лола покинула поселение, но не собиралась оставлять его жителей в покое, поставив целью собрать как можно больше информации об этой таинственной возлюбленной Анри. Обнаружить ее пока не удалось, хотя она и предпринимала вылазки в соседние колонии, сочинив на ходу легенду о давно и безуспешно разыскиваемой сестре по имени Анна, Вампирша так натурально плакала и изображала горе, что сердобольные смертные тут же принимались сочувствовать ей и помогать в поисках девушки, носившей это имя. Она не уставала удивляться их непроходимой глупости, ведь независимо от века, цвета кожи, технического прогресса они оставались все такими же легковерными и велись на самые дурацкие рассказы, поэтому и были всегда самой удобной жертвой. Если животное, например, инстинктивно чувствовало опасность и безошибочно определяло в них хищников, от которых нужно спасаться бегством, люди, развесив уши, велись на ее красоту, сладкий голос и жалостливые рассказы. Очень редко Лола встречала смертных, которые сразу настораживались при виде ее, всем телом, на физическом уровне ощущая идущую от нее угрозу. Этих она, как ни странно, щадила и отпускала жить, несмотря на то, что они своими рассказами о встречах с вампирами подтверждали слухи об их существовании. Это страшно раздражало старейшин, требовавших от бессмертных осторожности и неразглашения ради сохранения вида. Люди значительно продвинулись в создании новых видов оружия, и если бы теперь они устроили охоту на вампиров, мало кому из них удалось бы выжить.

Передвигаясь от колонии к колонии в поисках неуловимой Анны, она возвращалась в поселение «Чистое озеро» только поздно ночью. Один из убитых ею бессмертных, давший слабину перед ее чарами, упомянул о странной девушке с черными глазами и острыми ушками, которая то ли чудеса творила, то ли управляла мистическими силами. И вампирша заколебалась, несмотря на сходство имен, вряд ли девица с такой внешностью могла заинтересовать Анри, она помнила, что граф испытывал слабость к эффектным, красивым женщинам, а та Анна, судя по описанию, красавицей вовсе не была. Так неужели подобное создание могло его хоть сколько-то заинтересовать и уж тем более вызвать сильное чувство, из-за которого он ее так обидно отверг. Де Ланвиль мог сколь угодно долго распинаться о своем нравственном перерождении и ее постыдных грехах, но весь накопленный ею опыт говорил об одном: если мужчина отвергает женщину, значит он занят другой.

Стремление найти ту самую Анну, возлюбленную Анри, стало наваждением. После некоторого колебания ‒ портить отношения с Ростиславом все-таки не хотелось ‒ она решила попытать счастья среди теплокровок поселения, где нашла приют. Но они, к удивлению Лолы моментально исчезали при ее появлении, скрывались в своих домах, куда вход бессмертным был строго воспрещен. Устроив наблюдательный пункт на ближайшем к поселку дереве, она отмечала их передвижения, надеясь найти подходящий момент для общения наедине. Предположив, что в общении с ней мужчины окажутся любезнее и разговорчивее женщин, вампирша наметила несколько кандидатов. Для начала Лола решила попытать удачу с самым молодым на вид парнем лет двадцати, дождалась момента, когда он оказался один, и неожиданно возникла рядом. — Привет. — она застенчиво улыбнулась и похлопала длинными ресницами. — Я, Лола... А как твое имя?

— Глеб. — он покосился на нее и чуть ускорил шаг.

Она поняла, что парень стремился избавиться от ее общества, поэтому перешла к делу. — Здесь много говорят о некой Анне... Я заинтригована. Она обладает какими-то способностями? Ты же ее, наверняка, знаешь?

— Знаю. Но ее здесь нет. — односложно ответил он.

— Я это уже поняла. — бессмертная коснулась его руки, и парень дернулся, как от удара. — Меня не нужно бояться, Глеб. Я просто хочу с вами подружиться... А куда она ушла?

— Никто не знает. И правила запрещают общение между нами и вами. — возразил он. — Полагаю, друзей вы здесь не найдете. — и усмехнувшись, вошел в дом.

Маленький засранец! Ну ничего, она найдет теплокровку посговорчивее! Следующим смертным, которого она попыталась вызвать на откровение, оказался Николай Сергеевич, завхоз, которого Лола подловила по пути на строящийся скотный двор, При виде ее он заметно насторожился и оглянулся вокруг, но часовых, как назло, рядом не оказалось, зато Вера Константиновна, выходившая из теплиц, заметила маневры этой профурсетки и остановилась, крикнув ему: — Сергеич! — очевидно, чтобы дать знать о своем присутствии.

— Добрый день. — Лола улыбнулась и тепло взглянула на мужчину. — Я вижу вы ведете большую стройку. А что это будет? — заинтересованно спросила она.

— Скотный двор. — буркнул мужчина, раздумывая стоит ли идти вперед, или лучше повернуть назад. На стройке в этот час он мог оказаться один на один с одной дамочкой. Мало ли что ей в голову взбредет.... И он повернул назад...

— Здесь много говорят об Анне, но я ее еще не видела. Интересно, где она? — заспешила бессмертная, понимая, что пожилой мужчина сейчас ускользнет.

— Почем я знаю? — ответил он. — Здесь никто никого не держит. Захотела и ушла. — Николай Сергеевич повернул в сторону, где у теплиц по-прежнему стояла шеф-повар. — Вера, я забыл тебе сказать... — начал он и, не оглянувшись на Лолу, ускорил шаг почти до бега.

Ее лицо исказила злость, но тут она заметила мужчину помоложе, с любопытством наблюдавшего за развернувшейся перед ним сценой, натянув маску доброжелательности, она двинулась к нему. — Добрый день. — вложив в голос как можно больше сердечности, произнесла она.

— Добрый. — отозвался поселенец, разглядывая ее со смесью страха и восхищения. — Вы ведь, Лола? Нас предупреждали о том, что вы опасны.

— Да ну? — бессмертная очень естественно изобразила удивление. — Не больше, чем остальные моего рода, которых вы здесь видите каждый день. Как вас зовут? Должна сказать, что вы выражаетесь гораздо смелее остальных поселенцев и вы любезнее их.

— Я Кирилл. — он усмехнулся. — Нам говорили о том, как вы коварны, вот люди вас и избегают. — мужчина с любопытством разглядывал ее и не торопился уйти. — А вы вообще сколько лет живете? А это правда, что вы никаким болезням не подвержены? А убить вас можно? А как вы такими становитесь? — эти скучные, традиционные для теплокровок ей задавали много раз, но опытная Лола уловила в его голосе интерес другого рода и пошла, как говорится, «с козырей».

— А что? Вы хотите стать одним из нас? Я могу это устроить в обмен на информацию и определенную помощь. — заметила испуг в его глазах, и вкрадчиво заговорила. — Успокойтесь... Я никого не собираюсь убивать... Мне просто интересен один человек ‒ девушка по имени Анна. — огляделась вокруг, несколько любопытствующих смотрели на них издалека.—Нам лучше поговорить в другом месте. Вечером, я буду ждать за вашим домом, и вы поведаете мне все, что о ней знаете.

— Но я не сказал вам, где мой дом. — удивился он.

Лола засмеялась мелодичным, нежным смехом и, вскинув на него раскосые зеленые глаза, прощебетала у самого уха. — Я найду вас по запаху.

И в то время, как он, словно загипнотизированный, смотрел ей вслед, она подумала про себя: «Еще один идиот... Будем надеяться полезный...»

Активность Лолы не прошла незамеченной, вечером, собравшись за ужином, поселенцы поделились новостями.

— Сергеич, ну-ка расскажи народу, как тебя сегодня фря эта охмуряла! Может, кому-то уроком послужит. — Вера Константиновна заговорила к концу ужина. Подобно настоящей королеве она внушительно стояла в дверях своих кухонных владений, сурово оглядывая подданных.

Завхоз смутился. — Ну ты, Вера, скажешь... Чего меня охмурять-то, стар я для этого... Но заметил, что дамочка-то очень ушлая... Прямо такой приветливой, да любезной лисой прикинулась, что куда там... Не зря вампиры забеспокоились, такая кому хочешь мозги запудрит.

— Так что и вам запудрила? — улыбаясь, уточнила куратор, думая о том, что об этом надо непременно поставить в известность хозяев, пусть поговорят с людьми и выяснят, кому и какие предложения она делала.

— Вот еще! Я не юнец желторотый, чтобы на ее уловки покупаться. — обиделся он.

— Так чего она хотела от тебя, Сергеич? Ну, кроме твоих красивых глаз, конечно... — съязвила медсестра.

— Об Анне пыталась разузнать. — медленно и со значение ответил он, сделав ударение на имени исчезнувшей девушки.

— Как об Анне? — вскинулась Вера Константиновна. — Да, что же это такое делается? Что им всем неймется-то?

— Вот я так и знала, что этим все закончится! Пойду в больницу, упредить надо кое-кого. — медсестра вскочила было со стула, но шеф-повар ее остановила.

— Погоди-ка, Галина. Мы сейчас тут сами опрос проведем. Давайте признавайтесь, к кому она еще подходила?

— Ну, ко мне. — неохотно проговорил Глеб. — С теми же вопросами приставала, что и к завхозу, об Анне спрашивала. Но я ответил, что Анна ушла, а общаться с вампирами нам правила не позволяют. В дом зашел, она и отвязалась.

— Так, так... — куратор барабанила пальцем по столу, дело принимало совсем невеселый оборот. — Вот уж точно, нет опаснее ревнивой и отвергнутой женщины. — сделала она неутешительный вывод.

Молчавшая все это время Любовь, искоса посматривала на Кирилла, и когда тот сделал попытку улизнуть из столовой, остановила его. — А вы почему молчите? По-моему, вы с ней мило и долго беседовали. Что же вы нам ничего не рассказываете?

— Так не о чем... — мужчина настороженно оглянулся на людей и заторопился с ответом. — Она у меня тоже про Анну спрашивала. Но я откуда знаю, где она, мы же пришлые, знаем о ней еще меньше вас.

Любовь наблюдала их разговор от начала до конца, и длился он намного дольше, дав ей обильную пищу для наблюдений. Она не доверяла этому новичку, в его постоянных нападках на вампиров было что-то нарочитое, неестественное, а вот когда он разговаривал с Лолой, во взгляде и позе враждебность не ощущалась, наоборот, мужчина всем своим видом показывал заинтересованность и... почтительность. Мутный он тип, к нему стоило хорошенько присмотреться.

Среди поселенцев некоторые разделяли ее точку зрения, и, в первую очередь, баба Галя. — Странно, Кирилл, что ты сразу деру не дал, как только она к тебе подошла. Ты же нам все уши прожужжал насчет их ужасной и опасной природы. А теперь, что получается?... Ты стоишь и любезничаешь с одним из них... Да еще и с этой противной вертихвосткой! — она выговаривала ему, буравя его подозрительно прищуренными глазами.

Он заерзал. — Да, что за претензии? Кто вам наплел про любезность? Она спросила, я ответил, вот и все...

— Да не ври! — взяла его на понт баба Галя. — Видели некоторые, как ты ей улыбался. Понравилась, видно...

Кирилл почувствовал себя припертым к стенке. — Кто, кто видел? Ерунда это... Да и потом, ну и что такого, если даже улыбался... Она женщина красивая все-таки и совсем не страшная...

«Прокололся», — подумала Любовь...

«Вот и приплыли», — мелькнуло в голове у шеф-повара...

«Гаденыш, выдал, поди-ка, Анну...» — решила баба Галя и тихо вышла, не дождавшись окончания разговора, чтобы срочно предупредить Анри.

После церемонии Анна не пошла к Монстру, хотя он, наверное, ждал ее, но вряд ли животное понимало разницу между субботой и воскресеньем, так что если она навестит его завтра, можно надеяться, что в большой обиде он на нее не останется. Арунда, как и обещал, зашел, но провел у нее буквально несколько минут.

— Ты хорошо держалась, нашла правильные слова, но осталась при своих убеждениях. — он говорил спокойным, ровным тоном и дочь не могла понять, доволен он или осуждает ее.

— Если ты имеешь ввиду, что я сделала упор на принадлежность к человеческой расе, то вновь подписалась бы под каждым сказанным словом. Я родилась на земле, меня вырастили люди, неважно, что я умею, и чья кровь во мне намешана, я ощущаю себя человеком, я их понимаю, а вот вас не всегда. — девушка говорила горячо и в запальчивости ударила кулаком по столу, возле которого стояла.

Он улыбнулся и первый раз за все время их знакомства, осторожно привлек к себе и, успокаивая, погладил по спине. — Я понимаю... И многие из нас отнеслись к твоей откровенности положительно, потому что именно эта преданность, желание вернуться и помогать гибнущей расе, не прячась за спины высших существ, делает тебя достойной дочерью вердеев. — Арунда отстранил ее от себя и перешел к деловым сообщениям. — Твоя учебная программа в группе гибридов сокращается, ты занимаешься с ними только до обеда, далее работаешь по особой программе подготовки к испытаниям. Каждый из твоих поручителей станет отрабатывать с тобой тот или иной аспект. Мы все поделимся с тобою знаниями, они дополнят друг друга, и ты получишь некоторую картину восприятия мира нашими глазами. — Анна понимающе кивнула. — Завтра пойдешь к приятелю вниз?

— Да, прямо с утра... Наверное, он ждал меня сегодня. — она погрустнела. — Он такой одинокий.

— Зверь очень привязался к тебе. Смотрители говорят, что животное каждый день проводит много часов у заграждения с той стороны, откуда ты приходишь. Даже спит теперь там. — собираясь уходить, он протянул ей руку для поцелуя.

— Отец! Я хотела уточнить, статус Мыры меняется параллельно с моим? Я заметила, что у нее одежда другого цвета, это что-то значит?

— Ну, разумеется значит... Вы двое ‒ часть эксперимента и очень удачного, как оказалось. Существо, которому ты дала имя, значительно продвинулось в развитии, тесты показали возросшие коммуникативные способности, устойчивую восприимчивость к пониманию и имитации речи. Мы отметили ее привязанность к тебе, даже преданность. Беспокоясь за тебя во время твоего многочасового отсутствия, она ослушалась приказа. Такое просто немыслимо в среде, где твоя Мыра выросла. — он посмотрел на ее удивленное лицо. — Мы не стали предупреждать тебя об эксперименте, ты действовала, как всегда, импульсивно и по наитию, но результаты несколько превзошли наши ожидания. Я доволен тобой.

Девушка обиженно поджала губы. — А других вы тоже в известность не ставили?

— Это общее правило для всех без исключения. Но часто эксперименты заканчивались на начальной стадии. Некоторые гибриды считали невозможным общение с существами, подобными твоей Мыре.

— И чем это заканчивалось? — Анна по-настоящему заинтересовалась проектом, в котором пусть неосознанно, но все-таки принимала участие.

— Ничем... В их делах делалась соответствующая пометка. — увидев, что глаза дочери заблестели от любопытства, он предостерег ее, выставив вперед ладонь. — Достаточно... Отдыхай и заботься о малышке, она теперь тоже часть общества вердеев.

* * *

франц. — мой друг

Рано утром, прикрыв тарелку с приличной горкой стейков, Анна вошла в пещеру, как и в прошлый раз комбинезон вместе с защитным шлемом лежал на стуле у входа. Ожидая ее приближения, Монстр стоял у металлической перегородки и шумно втягивал ноздрями воздух, следя за ней черными круглыми глазами. Она издали помахала ему рукой и сказала: «Привет!», кончик его хвоста дрогнул, и пасть медленно раскрылась ‒ улыбнулся. Когда девушка подошла к дверям в вольер, животное уже нетерпеливо вышагивало возле них, и стоило ей войти, как он, ласкаясь буквально сбил ее с ног.

— Ты что делаешь? А если бы я упала? Вот здесь, — она приложила руку к животу, — у меня здесь живет маленькая девочка, ты мог бы ей навредить. Не стыдно?

Но судя по раскрытой пасти и высунутому языку он не испытывал ни раскаяния, ни тем более, стыда.

— Смотри, что я тебе припасла... — Анна открыла тарелку, отложила на крышку два куска, и бросила взгляд за Монстра, там уже сидели два его клона и, принюхиваясь, следили за ее движениями. Она махнула им рукой, приглашая подойти ближе, один из них остался сидеть, другой, чуть помедлив, встал и медленными, нерешительными шагами двинулся к ней. Наверное, они были еще подростками, не такие мощными, как ее зверь, с менее массивной мордой, даже шипы на их спинах не выделялись так рельефно. Пока ее приятель не спеша проглатывал один кусок за другим, девушка пыталась наладить контакт с животным посмелее,тот был еще пуглив, но, по крайней мере, прежней агрессии не проявлял, близко он не подошел и мясо из ее руки не взял, но когда она бросила ему кусок, обнюхал его и моментально проглотил. А вот его компаньон так и остался сидеть на прежнем месте, напрасно она подманивала его мясом, он не сдвинулся ни на шаг, наблюдая за всеми с безопасного расстояния.

Мохнатой, немного маслянистой и пахнущей жареным мясом мордой ее любимец ткнулся в ладонь, потрепав его за уши, Анна прислонилась лбом к его морде.

— Что будем делать? — тихо спросила она. — Говорят, что пещера, куда ты меня водил, очень опасна. А ты, что скажешь? Где ты там еще бывал? — в ее голове вновь возникли образы, похожие на те, что он посылал ей ранее: фиолетовое с красным и темные пятна, похожие на кляксы, а затем она неожиданно увидела там себя, с лицом, искаженным от страха. Образ возник и моментально пропал... Анна отшатнулась и зябко повела плечами, ей стало не по себе, обхватив его морду, она заглянула в круглые хищные глаза. — Что ты хотел сказать? О чем ты меня предупреждал?

Монстр вздохнул, развернулся и лениво двинулся в глубь пещеры, она же осталась стоять в нерешительности, увиденный образ самой себя ее здорово напугал. Второе животное, то, что посмелее, приблизилось к ней и смотрело вслед уходящему Монстру, она коснулась его холки. — Ну что делать, идти или остаться?

Но ноги уже двигались вперед, и зверь, которому она придумала имя «Кадэ»*, пошел за ней. Они вошли в коридоры пещеры, Монстр пару раз оглянулся удостовериться, что Анна следует за ним, через пару минут Кадэ, шедший за ней по пятам, остановился и зарычал. Оглянувшись, она увидела, насколько испугано бедное животное, клыки полностью обнажились, черная шерсть, словно наэлектризованная, встала дыбом не только на загривке, казалось, он весь распушился, превратившись в мохнатый бочонок. Монстр, между тем, ушел вперед, и она его больше не видела и не слышала, двигаться дальше пропало желание, девушка прислонилась к стене, прикрыла глаза и положила руку на живот, словно спрашивая совета у дочери.

Воздух ощутимо изменился, она тотчас открыла глаза, и сердце чуть не остановилось... Анна стояла на крыльце деревенского дома бабушки, ноздри жадно вдыхали полузабытый запах нагревшейся за день скошенной травы и флоксов, росших в садике под окнами. Пожилая женщина сидела на нижней ступеньке, положив на колени натруженные грубые руки с разбухшими суставами, именно такими она их и запомнила, бабушка смотрела в небо, едва слышно шевеля губами. На крыльце появилась мать, еще совсем молодая женщина, и присела рядом, также подняв голову вверх.

— Спит? — спросила бабушка.

— Уснула, еле-еле. Никак не могла успокоиться, все спрашивала, что за колобок желтенький катился рядом с ней и почему он называл ее по имени, и разговаривал...

— Да, перепугали девчонку... — вздохнула бабушка.

— Нет, она смелая... Прозрачная женщина в прошлый раз ее не испугала, а вот желтенькое кругленькое тельце озадачило. — мама засмеялась, и сердце Анны рухнуло куда-то вниз. Господи... Она почти забыла этот удивительный звук, похожий на перезвон колокольчиков. — Пришлось сказать, что это колобок из сказки...

— Неужели поверила?

Молодая женщина, не отрывая глаз от неба, с грустью произнесла. — Мама, ей всего пять лет, конечно, поверила. Да и потом, скольких странных существ она уже видела, с некоторыми даже играла... Так что для нее это в порядке вещей.

— Господи... Господи... — бабушка перекрестилась. — Все люди, как люди... За что нашему роду такое наказание? Ты из-за всего этого без мужика осталась, а дочка без отца. Какой муж захочет жену, которая исчезает у него на глазах... — она помолчала. — Вот и я потому же свой век одна кукую, да и девочку нашу такая же судьба ждет.

— Мама, да перестань... Сколько можно об одном и том же... Прокляты мы, видно, если из рода в род тащим за собой всю эту нечисть.

— Да-а-а. А сколько я церквей обошла, да по святым местам ездила, молила уберечь нашу девочку от этого. Так нет же... Их словно магнитом к ней тянет. — бабушка глубоко и прерывисто вздохнула. — Хорошо, живем на отшибе, а то и так на нас в деревне косятся, да ведьминым отродьем кличут.

Мать Анны обняла пожилую женщину за плечи и ткнулась ей в плечо. — Не грусти. Все как-нибудь наладится. Пойдем в дом, а то холодать стало.

Они поднялись, ей очень хотелось сделать что-нибудь, чтобы родные заметили ее присутствие, возможно, она могла бы поговорить с ними, предупредить, попрощаться и сказать те слова, что не успела при жизни каждой. Девушка протянула руку, желая прикоснуться хоть еще раз к дорогим людям. «Бабушка,.. Мамочка», — прошептала она, мать вздрогнула и прошла сквозь нее.

Слезы хлынули из глаз, подавившись рыданием, Анна закрыла лицо руками, ей казалось, что и пещера, и она сама летят куда-то вниз со страшной скоростью, рядом заскулило животное, и девушка ощутила под ладонью мохнатую голову. Монстр вернулся... Ее зверь двинулся вглубь, оглядываясь и приглашая за собой, она с трудом отделилась от стены, ноги плохо держали, а голова кружилась. «Пойду на лужайку, хоть высплюсь», — неожиданно спокойно рассудила она, происходившее не шокировало больше, завтра у нее будет время все обдумать в деталях, а сейчас ей срочно требовался отдых. За последним знакомым поворотом открылась прежняя картина: водоем, зелень, плоский камень... Анна подошла к воде и, зачерпнув несколько раз ладонью прохладную жидкость, жадно выпила, увидела оставленный с прошлого раза гребень, улыбнулась, помахала непонятно кому рукой и легла, свернувшись клубочком. Монстр оглядел пространство вокруг, завалился на бок, прикрыв ей спину, и уютно засопел.

Она проснулась первой, ее дочь вела себя тихо, и зверь тоже спал, подрагивая во сне всем телом. Лежа на спине, девушка следила за мерцающим светом стен и размышляла над увиденным. Только накануне она с ностальгией вспоминала деревенский дом, бабушку и маму, страстно желая их увидеть еще раз и пытаясь ‒ увы, напрасно ‒ припомнить странности и особенности поведения ее близких, отличавших их от остальных людей. И вот... Что это было? Простое совпадение или кто-то слышит ее, и желания чудесным образом исполняются? А может, причина в ней? Возможно, она сама провоцирует появление образов прошлого... Может, таким образом природа таланов просыпается в ней и заявляет о себе, позволяя перемещаться во времени и пространстве, оставаясь невидимой для всех. Кроме удивительного скачка в прошлое случились и другие очень важные открытия, о которых ее память не сохранила ни малейшего воспоминания, разговор родных на крыльце стал потрясающим откровением. Выходит, все детство она общалась с какими-то существами или духами, и через то же самое прошли и ее мать, и бабушка, и, наверное, все другие предки по женской линии. Бабушка упомянула, что по этой причине личная жизнь каждой из них не сложилась, они воспринимали способность контактировать с непонятными персоналиями, как родовое проклятие и наказание за грехи. Возможно ли, что такая же судьба ждет и ее дочь, или в изменившихся условиях ее девочка найдет применение своим неординарным способностям? Да и проклятие ли это? Может, наоборот, дар высшей расы, способность понимать, видеть и делать то, что недоступно обычным людям, что находится за пределами их физического зрения и возможностей.

Она бросила взгляд в коридор, ведший дальше, в глубь пещеры, и вновь испытала желание проверить его, более того, Анна чувствовала, что за ней оттуда наблюдают. Но напуганная предупреждениями отца, девушка запретила себе двигаться в том направлении, да и все ее инстинкты кричали о подстерегающей там опасности. Тем временем зверь проснулся и, потянувшись всеми лапами сразу, громко зевнул в голос, заставив ее рассмеяться, смех прозвучал очень гулко под низкими сводами горы, странно отдаваясь эхом в глубине. Она расчесала его и, уходя, захватила было гребень, но подумав, положила назад и громко обратилась к кому-то невидимому:

— Я еще вернусь.

Девушка не оглядывалась, но чувствовала спиной чей-то взгляд, и, вероятно, не случайно Монстр прикрывал тылы. Они быстро вернулись в вольер, Кадэ лежал у входа в коридоры и тут же встал, завидев их, втроем они подошли к выходу, там ее уже ждали смотритель и Арунда, она обняла Монстра и долго стояла прижавшись к его лбу. «Я опять приду, обязательно приду, ты жди меня и никуда не ходи один», — мысленно повторяла Анна. Он молча сопел, но никаких образов в этот раз ей не посылал, Кадэ гладить себя не позволил, однако лизнул протянутую руку, второй клон, внимательно наблюдая за ними, маячил в трех шагах от их группы.

— Я опять проспала все воскресенье? — улыбнулась она.

— Да нет, моя удивительная дочь, тебя не было два дня. Сегодня вторник и ты пропустила начало занятий. — ответил отец.

Арунда и Агнер молча слушали рассказ Анны об увиденном в пещере.

— И у тебя не сохранилось никаких воспоминаний о контактах с теми существами? — уточнил отец, оглядывая Анну так, словно видел в первый раз.

— Абсолютно никаких... — она подняла на отца растерянные глаза. — Из разговора матери и бабушки я поняла, что они преследовали меня с раннего возраста. Было упоминание о прозрачной женщине и колобке. Непостижимо то, что я со всеми ими общалась и, очевидно понимала их... Но каким образом и на каком языке мы говорили? — зажав руки между коленями, она качалась взад-вперед, пытаясь успокоиться, встревоженная Мыра, не смея подойти ближе, маячила за спиной высших.

— Анна, — отец склонился к ней и придержал за плечи, пытаясь остановить это раскачивание. — Для общения такого рода достаточно образов. Тогда ты могла легко ими оперировать, даже дети землян способны к такому, а уж тем более ты. Родные были правы, говоря, что ты притягивала их. — он помолчал и взглянул на сына. — Поверь, это не проклятие, а дар, дар крови высших существ.

Дочь вздохнула и, недоверчиво глядя на высших, произнесла: — Ладно, пусть это дар. Но почему и как я могу видеть со стороны события давнего прошлого, как вообще смогла там очутиться? Я ощущала себя, а тела-то не было, мама сквозь меня прошла, даже не заметив.

— Тело ‒ сосуд, он может быть пустым и полным, сознание, как вода, может быть заключено в форму, а может парить свободным. — неопределенно ответил отец.

Агнер присел перед сестрой и взял ее руки в свои. — Чтобы понять многие вещи, тебе придется освободить разум от предрассудков. Если вы не видите чего-то вашими глазами, это не значит, что этого нет. Мы начнем заниматься, и мало-помалу многие вещи откроются тебе с другой стороны.

Девушку зазнобило и она легла в постель, Мыра, недовольно фыркая, преодолела страх перед высшими, проскользнула к Анне, заботливо укрыла ее, дополнительно набросила на одеяло плед и опустила полог, приглушая свет стен.

— В пещере за мной кто-то наблюдал. — пробормотала она, уже засыпая. — Я чувствовала это, и Монстр тоже, он все время пытался меня прикрыть. — она всхлипнула и замолкла.

Высшие постояли возле кровати пару минут и по ровному, спокойному дыханию девушки поняли, что она уснула.

— Не понимаю, как она может спать после двух суток сна? — тихо спросил Агнер.

— Я не уверен, что она все это время спала. — Арунда хмурился. — Монтея определенно играет с ней в какие-то игры. Чем-то она и Монстр интересны ей, иначе мы потеряли бы их после первой же ночи, проведенной на лужайке.

— Потеряли? — переспросил его сын.

Высший удивленно взглянул на него. — Разве ты не занимался статистикой пропавших без следа смотрителей?

— Но в погибших они не числятся... Может заблудились...

— Возможно... — согласился высший и усмехнулся. — А вышли не в то время и не в том месте и теперь где-то играют роли богов...

Приподняв полог, он внимательно оглядел дочь, Мыра сидела возле кровати, как сторожевой пес, уходя, Агнер двумя пальцами слегка коснулся ее головы между ушами, и мордочка существа просияла.

Уход древней бессмертной, доставившей столько хлопот колонии Ростислава, слегка разрядил обстановку для смертных, но не для вампиров, их чутье давно засекло запах разлагавшейся плоти. Сначала подумали на смердящих и решили оттащить их трупы подальше от поселка, но обнаружили нечто иное: на деревьях вокруг поселка Лола развесила сувениры ‒ гниющие трупы выпитых ею смертных и трех пропавших членов коммуны со сломанными шейными позвонками и вырванными сердцами. Убитых людей опознать не смогли, она их явно откуда-то таскала, и теперь перед лидером встал очень непростой выбор, следуя правилам, необходимо было сообщить Совету о безобразиях, творимых Лолой, а тот, наверняка, отдал бы приказ о ее задержании и предании суду.

Однако, следовало хорошенько подумать, какие последствия это могло бы иметь для поселения, старейшины, несомненно, открыли бы расследование и послали своих представителей, а учитывая статус обвиняемой, двумя следопытами дело не обошлось бы. Понятно, что Феликс непременно воспользовался бы ситуацией и нашел бы множество причин надолго здесь задержаться, возможно, собирая не столько информацию о Лоле, сколько о пропавшей Анне. Чуть надавив на отдельных жителей колонии, он вполне мог бы узнать достаточно о ее трансформации и отношениях с его лучшим жераном, и вот тогда размеренной жизни поселения с его далеко идущими планами по созданию фермерского хозяйства пришел бы конец.

Если скрыть от Совета пребывания здесь Лолы и все, что за этим последовало, тогда нужно своими силами и как можно быстрее заняться ее поисками и поимкой, а вот с этим возникали проблемы. У нее за плечами был громадный опыт выживания в экстремальных условиях, она интуитивно чувствовала ловушки и умело обходила их, так что неизвестно, сколько еще человек и бессмертных могли бы пострадать от ее агрессии. Конечно, можно было бы удовлетворить причину ее появления здесь и отдать приказ Анри следовать за ней, тем более, что француз, расстроенный поведением бывшей любовницы, и сам в мыслях не исключал такого варианта. Но Ростислав считал бесчестным поступить так со своим жераном, поэтому оставался один выход ‒ разработать план захвата и уничтожения Лолы. Как лидер, он имел право единолично принять подобное решение, но его исполнение зависело от согласия и слаженности действий всех членов коммуны и, прежде всего, графа де Ланвиль.

Баба Галя летела в больницу, забыв про больные ноги, даже если она не застанет на месте Анри, там, наверняка, будет Алексей, а рассказать ему ‒ все равно, что поставить в известность его друга. Тяжела дыша, она вошла в смотровую, доктор повернулся к ней лицом и невозмутимо ждал, пока она успокоится.

— Анри здесь? — отдышавшись, задала она первый вопрос.

Он кивнул. — Вам что-то нужно от него?

— Да, не знаю... Это насчет Анны. — она еще не успела закончить фразу, как граф уже входил в смотровую. «Никак не привыкну к их беготне. Пугают не хуже Лолы», — подумала она про себя.

Бессмертные вопросительно смотрели на нее, терпеливо ожидая, пока пожилая женщина выровняет дыхание, Анри придвинул ей стул, сев, баба Галя заторопилась изложить события в своей обычной красочной манере. Подробно и в лицах она пересказала все, что происходило в столовой, и хотя рассказ изобиловал ненужными деталями и личными комментариями характеров и поступков отдельных поселенцев, друзья слушали молча, не перебивая. Значит, их предположения оправдались, перед тем, как исчезнуть из поселения, Лола попыталась найти сообщников среди смертных, но, наверняка, предприняла и попытку перетянуть на свою сторону кого-нибудь из членов коммуны. Следовало предупредить лидера о необходимости держать в тайне ото всех планы поимки затаившейся где-то поблизости Лолы, все должно остаться строго между ними тремя, потому что в такой ситуации никому нельзя было доверять.

— Так вы говорите, что Кирилл разговаривал с ней, больше времени, чем остальные? — уточнил Анри.

— Люба так сказала... Все, к кому эта фря, э-э-э... извините, дамочка, то есть, подходила, рассказали нам об этом, а он смолчал, да еще и сбежать захотел. Если бы она его не остановила, мы бы так ничего и не узнали. — охотно объяснила медсестра. — И что самое странное... Он всегда так возмущался вами, то есть вашей породой, все расписывал, как хорошо живется в людской колонии без вампиров, то есть, без хозяев, я хочу сказать. — тут женщина слегка стушевалась, поняв, что ляпнула опять что-то лишнее. — И на тебе... Да... Мы все сильно удивились... Еще и профурсетку эту, ну... вашу дамочку, красивой назвал... — она хлопнула себя по коленке и покачала головой. — Ой, боюсь я, он про нашу Анну рассказал и то, чего не было. Ведь она же у всех про нее выспрашивала. Вот чего привязалась? — тут баба Галя покосилась на Анри и замолкла.

— В каком доме он живет? — уточнил Алексей.

— Да, рядом со столовой который, вместе с другими мужиками. А что? Может приглядеть за ним надо? А дамочка-то ваша отбыла или как? — поинтересовалась Галина Васильевна и, тут же оправдала свое любопытство. — Наши волнуются, а некоторые так просто боятся. — она снова покосилась на графа. — Кто-то голой ее в окошке видел. Срамота!

— Она любить шокировать публику. — улыбнулся доктор.

— Так и я так думаю, так и сказала, что она это нарочно, что не может быть, чтобы... — тут она вовремя спохватилась и заторопилась на выход. — Ой, ладно, упредила вас, и на душе легче. Уж вы приглядите за ним, а то он как оборотень, говорит одно, а делает другое. Мутный мужичонка... Мы тоже за ним присмотрим... — и кивнув головой на прощание, поспешила в столовую к подруге обсудить с ней во всех подробностях состоявшийся разговор.

После ее ухода друзья долго молчали, Анри выглядел расстроенным, и, видя его состояние, Алексей попытался его успокоить.

— Этот Кирилл, насколько я знаю, из новеньких, вряд ли он мог рассказать что-то существенное.

— Кое-что мог. — возразил Анри. — Я же ее приносил к ним тогда, она над растениями колдовала, а потом о судьбе близких рассказывала. Да и здесь наверняка, слышал о ее способностях.

Доктор пожал плечами. — Ты правда думаешь, что Лоле интересны способности Анны? Она зациклилась на ней из ревности. Первое, о чем подумала бывшая любовница, которую уязвил твой отказ, ‒ у тебя есть другая женщина. Поспрашивала и обнаружила Анну, и уже потом стала интересоваться, кто она такая.

— Думаю, она узнала обо всем раньше, и зачем ей понадобился этот смертный, непонятно. Но уверен в одном ‒ просто так Лола ничего не делает, у нее просто дьявольский ум, и она все просчитывает наперед. Все-таки сказывается ее пиратское прошлое. — Анри мрачнел все больше. — Ничего хорошего нас не ждет. — заключил он и отправился к Ростиславу с докладом.

Кирилл весь вечер не находил себе места, по натуре он был довольно труслив и теперь гадал, правильно ли сделал, открыв свое тайное желание этой Лоле, которая имела дурную репутацию даже среди своих. Наблюдая за вампирами, такими холодными, бесстрастными, неуязвимыми, он презирал свою слабое человеческое тело, подверженное болезням и страданиям разного рода. Ему пришлось много пережить по пути в колонию, он потерял всех родных, друзей и чудом остался жив после встречи со стадом смердящих, трусливо кинув на растерзание женщину, с которой был близок. Это воспоминание не давало ему покоя, его мучил жгучий стыд, а когда он увидел, как легко и непринужденно, вампир спасает группу людей, среди которых находился и он, в его сердце поселилась зависть. Как легко можно выглядеть героем в глазах обезумевших от страха смертных, когда ты сам бессмертен. С тех пор Кирилл их возненавидел и... страстно желал стать таким же.

И вот подвернулся удобный случай, бессмертие в обмен на информацию об Анне. Он помнил, как тот рослый, синеглазый вампир приносил ее в их прежнюю колонию, потом видел девушку уже здесь, и о ней много говорили после ее исчезновения. Мужчина не задавался вопросом, зачем Лола интересуется ею, судьба других людей его не особенно интересовала, для него имело значение только личное выживание и спасение своей жизни любыми доступными способами. Промаявшись в сомнениях в течение часа, Кирилл, тем не менее вышел из дома, проверяя нет ли слежки и смертельно боясь столкнуться с кем-то из людей, он осторожно обогнул дом по направлению к небольшому саду с фруктовыми деревьями. Озираясь по сторонам, постоял с минуту и, испытав небольшое облегчение вперемежку с разочарованием, решил уже вернуться, как вдруг мелодичный голос откуда-то сверху произнес:

— Пцц, пройди десять шагов и остановись.

Он послушно выполнил то, что от него требовалось, и Лола мягко и эффектно приземлилась откуда сверху.

— Молодец, что пришел. А то уж я сама собиралась нанести тебе визит. Итак, ближе к делу, говори, что знаешь об Анне.

— По сути очень мало. — мужчина тихо кашлянул. — Первый раз я увидел ее в нашей колонии, этот рослый черноволосый вампир принес ее к нам.

Лола усмехнулась. — Забавно... На руках что ли нес? И для чего?

— Она что-то с растениями делала, говорили, они растут быстрее. А потом всем, кто хотел, про судьбу близких рассказывала. — он говорил очень тихо, почти шепотом от страха, что кто-то из людей его услышит.

— Неужели на картах гадала? — заинтересовалась бессмертная.

— На картах?Да нет... Зачем они ей? За руки людей брала, да и выкладывала все, что видела. Наподобие экстрасенса.

— Боже, какая ерунда. — пробормотала Лола. — Ну, а дальше что?

— Да ничего, назад он ее понес, ругался очень, что не покормили и утомили сверх меры.

— Неужели так заботился? — язвительно проговорила вампирша, и даже в сумерках он увидел, как яростной зеленью полыхнули ее глаза. — Ну, а здесь что она делала?

— Так то же самое. Правда, тут она, видно, больше чудес натворила, говорили, что детей спасла от трупов ходячих и вылечила кого-то. Ее здесь любят, обожают просто, когда посланники Совета стали ее искать, так они сговорились и девицу одну в подвал запрятали, чтобы она об Анне ничего не рассказала.

— А вот это интересно. — Лола оживилась. — Зачем посланники ее искали, знаешь?

— Нет. Один искал, Феликс какой-то, рвал и метал, обещал пытать всех, пока не скажут, куда она делась. — он вспомнил сцену в столовой.

— Ха... А ему-то она зачем?

— Не знаю, врать не буду. Но когда людей в столовой собрали, доктор с другом вместе с ним пришли, а еще раньше куратор нам передала слова Анри. Он предупредил, что длинный язык укоротит жизнь. — мужчина по своему передал угрозу де Ланвиля.

— Неужели так и сказал? — иронично произнесла она, не веря, что граф мог так изъясняться, это был не его речевой оборот.

— Ну, не так, конечно, культурнее. Но смысл такой.

— А внешне Анна как выглядит? — Лоле хотела получить подробное описание внешности этой странной смертной.

— Необычно выглядит: короткая стрижка, черные глаза без зрачков, ни радужки, ни белка не видно, остренькие ушки, худенькая, небольшого роста, бледная, как поганка. В общем, не красавица. — заключил он.

Вампирша нахмурилась, значит тот бессмертный не обманул, Анна, возлюбленная графа, ради которой он ее отверг, действительно выглядела так ужасно. Может, она ведьма, приворожившая его? Нет, это глупость... Да и что это меняло в ее планах? Она найдет эту теплокровку, и какой бы та ни была, убьет, чтобы насолить де Ланвилю. Прикидывая что-то, Лола оглядела смертного идиота, который стоял перед ней, трясясь от страха быть замеченным людьми. — Ты вот что... Будешь здесь моими глазами и ушами. Как только Анна появится, дашь мне знак.

— Кккакой... Кккакой знак? — запинаясь, переспросил Кирилл. Он ждал совсем другого окончания разговора. — А вы разве здесь будете? А как же ваше обещание?

— Все будет... Сначала Анна, потом все остальное. А знак... — прищурив глаза, она огляделась. — Когда эта странствующая девица объявится, повяжешь красную тряпочку вон на том дереве. — и показала на довольно высокую яблоню. — Повыше... «А я о ней пока других поспрашиваю. Внешность ее знаю, проще будет найти», — подумала она про себя.

Анна проснулась сама и раньше времени, Мыры в комнате не было, она не спеша приготовилась к занятиям, плотно позавтракала и повертелась перед зеркалом, разглядывая себя. Комбинезон едва натянула, за последнее время живот как-то разом увеличился в объеме, и она почувствовала, что одежда сильно обтянула ее в талии, или вернее сказать, в том месте, где она когда-то была. В аудитории, куда она заглянула, пять человек из группы «слышащих и видящих» готовились к занятиям, Татьяна приветливо помахала ей рукой.

— А мы тебя в понедельник ждали. Первичное обучение закончилось, вчера всех гибридов вызывали на форум, с каждым подолгу беседовали, и в результате остались только мы. — взглянула на четырех парней и грустно улыбнулась. — Ты уйдешь, и я останусь одна.

Анна присела, держась за поясницу, стоять становилось все труднее, к тому же ребенок начал давить на мочевой пузырь, и ей приходилось часто отлучаться. — Я не собираюсь никуда уходить. — возразила она. — Мне сказали, что я могу заниматься в группе до обеда.

— Странно... — удивленно протянула ее одногруппница. — А нам сказали, что у тебя особая программа.

Девушка не успела ничего ответить, вошли двое незнакомых высших и, увидев ее, переглянулись. — Дочь Арунды, — услышала она в своей голове. — разве ты не занимаешься подготовкой к испытаниям? Сегодня у тебя занятия с отцом, он в своей капсуле, твое существо уже предупреждено и проводит тебя.

Она с удивлением слушала их, ее никто не предупредил об изменениях, впрочем, новой программы обучения Анна еще не видела и представления не имела, чем каждый из четырех поручителей планировал с ней заниматься. Мыра, действительно, ждала в коридоре и, улыбаясь, несмело проговорила: — Анна, идем.

От этих слов у нее потеплело в груди. Уже длительное время она понемногу учила девушку-кошку произносить звуки и отдельные слова, правда, без особой надежды на результат, и вдруг ее Мыра заговорила вполне осознанно и к месту.

— Мыра, как здорово! Скоро сможем с тобой разговаривать! — Анна схватила обе ее ручки в свои.

— Грандиозные планы... — раздался позади себя голос Агнера. — Но думаю, до этого еще далеко. Однако, поздравляю... — он оглядел ее и поморщился. — Сестра, тебе определенно следует поменять гардероб. Поторопись, сегодня важный день.

— Да, слышала, Арунда начинает мою подготовку.

— Именно. И поскольку ты так полюбила пропадать в пещере, он хочет обезопасить тебя, предупредить не просто на словах, а вооружить знаниями, рассказав историю горы.

* * *

франц.‒ младший

Комната Арунды своей вытянутой, овальной формой со сглаженными углами, действительно, напоминала капсулу. Агнер предложил ей присесть и, поманив Мыру пальцем, вышел куда-то вместе с ней. Отец появился минуты через две, держа в руках бумаги, и это казалось странным, высшие пользовались информацией на совсем других носителях, бумагу же она видела только в библиотеке и в архивах. Присев рядом, он молча выложил перед ней чертеж какого-то конуса в разрезе, оглядел Анну и сделал то же самое замечание, что и брат.

— Ты заметно поправилась, пора поменять одежду. Тебе следует еще раз посетить медицинский отсек, чтобы определить дату родов.

— Полагаю, это произойдет не раньше, чем через месяц. Хотя, конечно, я схожу, не хочу рисковать здоровьем малышки. — она внимательно рассматривала рисунок. — Что это? Агнер сказал, ты хотел поговорить со мной о пещере.

— Да, пришло время. Гора, внутри которой мы находимся, известна под многими именами, ты живешь на европейском континенте и можешь знать ее как Кайлас. — он вопросительно взглянул на нее, но Анна пожала плечами, она никогда не слышала о ней. — Многие древние земные религии считают гору священной, наделяют ее божественными силами и поклоняются ей. Не без основания гора считается осью земли. — высший перевернул лист со схемой, и Анна увидела текст, написанный иероглифами.

— Что здесь? — она нахмурилась, вглядываясь в письмена.

— Это отрывок из одного индуистского текста, по-русски звучит примерно так: «Никто из смертных не смеет взойти на гору, где обитают боги, тот, кто увидит лики богов, должен умереть».

— Лики богов... — повторила девушка. — Вас кто-то видел?

— Видишь ли, мы должны поддерживать легенду, к тому же кроме нас здесь появляются и другие. Мы делим это место с несколькими расами, правда, как кураторы человечества, занимаем большее пространство, остальные бывают наездами. — он взглянул на дочь, изучая, какое впечатление на нее произвела эта новость. — Но мы здесь тоже не хозяева, у горы, как и у многих природных земных объектов, есть свой дух, своя хозяйка или хозяин, у Кайлас ‒ это Монтея, и каждая раса, желающая занять здесь место, заключает с ней неписаный договор, нарушивший его, изгоняется или погибает.

— Боже мой! — ошеломленно прошептала Анна. — Мы живем на планете, которую считаем своей, а она нам, по сути, не принадлежит, она нам просто здесь угол сдает... Мы биологический материал для изучения, вы же нас уничтожить можете в один момент, если решите, что мы не оправдали ваших надежд.

— Так и есть. — спокойно подтвердил Арунда. — И такое случалось уже не раз. Но человечество должно искать причины этого прежде всего в себе, люди сами стремятся к самоуничтожению, и мы не можем понять, где, конструируя этот биологический вид, была допущена ошибка, и в чем дефект. Мало того, что человечки убивает себе подобных, так еще разрушает все вокруг, все живое страдает по причине безудержной самоуверенности, алчности и стремления к доминированию. А ведь человек уже давно не венец творения, ваши соседи по планете, растения и животные обладают разумом, каждый на своем уровне. Но биологический вид, к которому ты себя относишь, потерял всякие ориентиры, перестал верить в высших существ, вообразил себя равным нам. Просто смешно...

Анна сглотнула, в горле пересохло от волнения, она вдруг ясно ощутила, какая пропасть лежит между ней и Арундой, он назвал ее дочерью, но она никогда не сможет мыслить как он и говорить о людях так отстраненно. Высшим существом ей не стать, несмотря на все врожденные и приобретенные способности. Девушка принимала правоту его слов и хотя чувствовала себя уязвленной, пыталась говорить спокойно.

— А люди замечали что с горой что-то неладное? — она вернулась к теме, которая интересовала ее больше, чем взгляды высших на природу человека. — Неужели никто из людей не пытался взойти на нее, изучить, чтобы узнать, что происходит?

— Конечно, и замечали, и пытались. — отец бросил на нее быстрый взгляд, возможно, догадавшись о том впечатлении, которое произвели на Анну его откровения. — Многие дерзали взобраться на вершину, уходили и не возвращались. Даже приближение к ней доставляло людям физические страдания, отдельные смельчаки, прикоснувшиеся к Кайлас, неделями потом мучились от образовавшихся язв. В конце концов, гора получила репутацию мистической, люди смотрели на нее снизу вверх, в прямом и переносном смысле, а с таких позиций в глаза бросается то, что верх почти постоянно окутан облаками, и иногда сквозь них видны вспышки света, вызванные прибытием наших транспортных средств.

— А вода... В горе есть река или озеро? — девушка вдруг вспомнила о водоеме на зеленой лужайке, из которого последний раз осмелилась напиться. — В том месте, где мы с Монстром бываем, есть небольшой водоем с удивительно чистой и прохладной водой. Последний раз после путешествия в прошлое, я напилась из него и осталась жива.

— Вода есть. — не очень охотно подтвердил Арунда. — В районе Кайласа текут несколько главных рек соседствующих государств, считается, что они берут свое начало с ледников горы.

— А я предполагала существование подземного озера. — она снова вернулась к чертежу. — Хорошо... Но вот на этом листе нарисован конус, форма горы настолько правильная?

— О, да... У горы четырехгранная пирамидальная форма и грани ориентированы точно по сторонам света.

— Над ней так силы природы поработали или кто-то? — не отрываясь от чертежа, уточнила Анна.

— Или кто-то... — очевидно, Арунда понимал, какие чувства владели ею, видел, как болезненно она восприняла его откровения о расе, которую считала своею. В нынешней ситуации чрезвычайно важным было изложить историю человечества глазами вердеев, ей предстояло понять, почему высшие относились подобным образом к своим созданиям и принять их точку зрения, даже если она ее не разделяла. — Теперь, когда о пещере ты знаешь намного больше, не стоит испытывать судьбу каждый раз, когда ты там бываешь. Подобно тебе некоторые смотрители заходили туда, и назад никто не возвращался, мы до сих пор не знаем, где они. — он увидел ее испуганный взгляд, но решил сказать все до конца. — Правда, их искали только в принадлежащей нам зоне, потому что ни в коем случае нельзя пересекать границы других рас, это равносильно объявлению войны. Пока тебе везло, дух горы отнесся к тебе и твоему зверю снисходительно по причинам, которые нам не известны. В противном случае, вы не смогли бы вернуться назад. Но пора прекратить попытки продвинуться дальше, чем тебе разрешено, если не ради себя, то ради ребенка, ты подвергнешь вас обеих опасности и помочь будет некому.

— Я подумаю об этом.

Она не стала давать обещаний и скрыла от отца желание еще раз оказаться в пещере, чтобы узнать, кто, какие события стерли из ее памяти необычные контакты, имевшие место в детстве. А вот от мысли идти на разведку вглубь горы отказалась, не желая, чтобы из-за ее упрямства, граничащего с глупостью, между высшими расами началась война.

Закончив рассказ о Кайлисе, Арунда отправил ее в библиотеку, порекомендовав к чтению сборники, включавшие наблюдения высших за становлением и развитием человеческой расы. Список оказался внушительным и состоял из записей и комментариев вердеев, бывших свидетелями всех этапов зарождения, взросления и гибели предыдущих человеческих цивилизаций. Беспристрастный анализ причин уничтожения был более чем подробным и ужаснул ее своей сухой правдивостью. Принимая точку зрения вердеев, нельзя было не согласиться, что люди, творившие такое беззаконие, не имели право на существование, вопрос заключался только в том, что вместе с виноватыми уничтожались и миллионы других, живших согласно закону и по совести. Очищенную от скверны землю вновь заселяли, отдельным представителям прежних цивилизацией предоставлялась возможность выжить, и история человечества начиналась заново. И так не единожды...

Анне действительно пересмотрели программу обучения, она связала это с беременностью и потребностью в дополнительном отдыхе. Каждый наставник занимался с ней один раз в неделю, в первой половине дня, вторая половина отводилась на самостоятельную подготовку и выполнение «домашнего задания», а пятницу девушка отчитывалась о проделанной работе. В субботу и воскресенье ее никто не беспокоил, и она распоряжалась ими по собственному усмотрению.

Отец стремился донести до нее видение мира и вселенной в тех границах, которые Анна могла охватить и понять, и то, чисто теоретически, потому что ни разу не совершала межпланетных перелетов, не говоря уж о преодолении киберпространства. Он также продолжил с ней беседы о человеческих цивилизациях, излагая их восприятие с точки зрения высших, но бóльший интерес у девушки вызывали формы жизни на других планетах и в иных галактиках. Она считала, что имеет право познакомиться с цивилизацией вердеев, пусть даже в усеченном, доступном для других рас варианте.

— Мы много говорим о земных и иных цивилизациях, но могу ли я узнать о твоей планете и истории вердеев.

Ждать его ответа пришлось долго, очевидно, он прикидывал, какую информацию можно озвучить. — Я признаю твой интерес вполне закономерным, но многое сказать не имею права. Наша первая планета называлась Вея 1, теперь мы занимаем другую планету Вея 3.

— Почему все они имеют одно название?

— Наш специальный отряд разведчиков всегда находится в движении и поиске новых территорий, незаселенных живыми высокоразвитыми организмами. Продолжительность жизни вердеев намного выше человеческой, воспроизводство себе подобных находится на достаточно высоком уровне, поэтому мы заселяем пригодные для обитания планеты, культивируем их, приспосабливая под свои нужды. Но всем им даем название нашей колыбели, чтя ее и сохраняя память о ней.

— А что случилось с Веей 1? Там кто-то остался?

— Только небольшое количество жителей. Светило, что согревало ее, слабеет, и хотя наши знания и технологии помогают поддерживать там существование всего живого, нам кажется неоправданно затратным продолжать жить в искусственно созданном замкнутом пространстве, когда есть возможность колонизировать подходящие для жизни планеты в иных галактиках, пусть и при условии корректировки их атмосферных условий. — Арунда говорил медленно, подбирая слова и не вдаваясь в подробности, он желал, чтобы Анна получила информацию в форме, соответствующей ее уровню развития.

Она в удивлении подняла брови. — Я правильно поняла, что вы практически любую планету можете сделать пригодной для обитания, даже планеты нашей солнечной системы?

Высший улыбнулся. — Почему вы считаете, что они необитаемы? Человек пока не может на них существовать, это верно, но есть другие организмы, которые чувствуют себя там вполне неплохо.

— Так они обитаемы? — уточнила девушка.

— Антропоморфных существ там нет, если тебя только это интересует, но разумные виды организмов ‒ да. — отец усмехнулся. — Человек удивительно самовлюбленное существо, считающее, что достойны внимания только живые организмы, похожие на него: голова и четыре конечности. Это, скажу прямо, примитивное восприятие мира, так вы не продвинитесь далеко.

— Да, уж куда там... Теперь хотя бы вернуться к прежнему уровню. — тихо проговорила она, столько жизней потеряно.

— Восполнить человеческий ресурс не является проблемой, в конце концов, у вас уже есть навыки экстракорпорального оплодотворения, осталось только создать орган для вынашивания, искусственную матку.

Анна согласно покачала головой. — Точно, как в старом фильме «Матрица». Супер! Там люди думают, что живут, а на самом деле в состоянии анабиоза просто спят всю свою жизнь.

Арунда улыбнулся. — Конечно, возможно и такое, но вам это не нужно. Земля еще не настолько разрушена, а ваши технологии еще не настолько совершенны, чтобы превратить вас в рабов. Думаю, ты можешь жить спокойно, людям не дадут это сделать, вам не позволят уничтожить планету, являющуюся, по сути, живым организмом..

— Ага... Уничтожат еще раз и заселят по-новой.

Высший чувствовал, что после подобных разговоров в Анне нарастало что-то вроде протеста против отношения высших к землянам, она оживлялась и раскрывалась, когда речь шла об общих темах мироздания, проявляя любознательность и жажду к получению новой информации, но ее лицо застывало, она мрачнела и закрывалась, как только возникала тема, касавшаяся истории человечества.

Анне очень нравилась наставница Террия, молодая девушка, вызвавшаяся помочь ей с подготовкой и так мило покрасневшая от удивленного взгляда Агнера. С коротко стриженными темными волосами и серыми глазами ‒ такие Анна видела впервые ‒ она обладала удивительной силой и ловкостью, в ее задачу входило обучить девушку приемам бесконтактного поражения противника силой собственной энергии. Занятия всегда начинались с разминки, Террия учила ее правильной регуляции дыхания, что могло ей очень пригодится и при лечении больных. Стараясь синхронизировать дыхание и движения телом, она послушно выполняла за ней причудливые движения руками и ногами, ‒ насколько позволял выпирающий живот ‒ помня при этом, что одни пассы делались только на вдохе, другие, наоборот, на выдохе. Это сильно напоминало занятия йогой или другими восточными оздоровительными практиками, к которым девушка не испытывала интереса в прошлой жизни, но теперь стала замечать, что подобные движения делали ее тело более послушным, переставала болеть поясница и настроение заметно улучшалось. Террия обучала концентрироваться, аккумулировать энергию в нужной точке, удерживать ее и дозировано пользоваться для защиты, она призывала ее в критических ситуациях включать воображение и находить для обороны подручные средства, имевшиеся под рукой: ножи, камни, палки, ветви деревьев, даже горсть земли, все могло сгодиться для выведения противника из строя, ведь оружия, которым владели вердеи, ей никто в руки не даст.

— Не стоит постоянно обращаться к использованию своей энергии, это быстро истощит тебя. Есть другие приемы, например, то, что окружает тебя на земле можно использовать, чтобы сдержать нападение. Как вы говорите, все средства хороши.

И поскольку у Анны таких навыков не было, наставница терпеливо обучала ее. Спустя неделю после начала занятий, узнав друг другу поближе, Террия решилась, наконец, задать вопрос об Агнере, смущаясь и краснея, как обычная земная влюбленная девушка. — А что ты думаешь о своем брате?

Анна улыбнулась. — Он классный! Ты понимаешь значение это слова?

— Не совсем... Может объяснишь, используя другие слова? Мы изучаем классический русский язык, разговорных слов знаем немного, а арго ‒ тем более. — честно ответила высшая.

— Ну, он милый, умный, честный, добрый, славный, терпеливый, красивый. Так понятно?

— Так... понятно. — Террия улыбнулась в ответ на такую характеристику.

— Он тебе нравится. — утвердительно произнесла девушка. — А почему вы не встречаетесь? У него кто-то есть?

Ее наставница смутилась. — Не знаю. Мне кажется, он видит, что нравится мне, но за руку не берет.

— За руку? Это что, обычай такой, традиция?

— Вроде того. — согласилась Террия. — Для нас прикосновения ‒ важная часть выражения позитивных эмоций. Если мужчина при всех берет женщину за руку, это означает, что он заявляет о своем чувстве к ней.

— Хочешь, я у него поспрашиваю?

— У нас так не принято. — прошептала высшая.

Ее ученица пожала плечами. — А я об это ничего не знала. Поэтому мне простительно задавать подобные вопросы. — предупрежденная о значении прикосновений, она осторожно коснулась пальцев девушки. — Все привыкли, сто я постоянно попадаю в неловкие ситуации. Улучу удобный момент и спрошу, посмотрю на выражение его лица, послушаю мысли. Идет?

— Кто идет? — наставница обернулась.

— Нет, не в том смысле. —засмеялась Анна. — Просто у нас так говорят, идет в смысле согласна, понимаешь.

— Идет. — вздохнула Террия.

Ардей, ученый и доктор, занимался с ней тем, о чем она давно мечтала и чему надеялась научиться у высших. Анна его совсем не знала, но доверяла отцу и брату, давшим превосходную характеристику его профессиональным умениям, по их словам он обладал обширными знаниями о живых организмах, в том числе, и человеке, и ему не было равных в диагностике и лечении. Первое занятие он тестировал ее на искусно сделанном симуляторе человека, разбирая функционирование каждого органа и давая полезные советы по распознаванию недугов и способов их лечения. Анну интересовало прежде всего именно умение правильно диагностировать болезнь и лечить ее, и она сразу четко изложила свои пожелания.

— Сейчас на земле людям приходится тяжело, они живут небольшими поселениями без медицинской помощи. А болезни никуда не делись, наоборот, от такого стресса их прибавилось.

— Мне это известно, но чтобы лечить, ты должна твердо знать, как устроен человеческий организм и как он функционирует.

— Конечно, и на занятиях с гибридами наставники подробно объясняли все это на таком же симуляторе. Это важно, но я хотела бы получить от вас другое ‒ научиться диагностике и лечению. Я не претендую на звание врача, но поделитесь со мной способами, которыми я могла бы облегчить состояние страдающего и, возможно, сохранить ему жизнь. — она с надеждой смотрела на Ардея, ожидая откровенного ответа.

— Приложу все усилия... Но серьезные болезни, требующие оперативного вмешательства тебе не поддадутся. — он указал ей на место напротив. — Анна, если при наличии знаний, ты научишься правильно направлять свою энергию на больной орган, ты многим поможешь. Но твои возможности все равно ограничены, я хочу, чтобы ты это поняла и иллюзий не питала.

— У меня нет никаких заблуждений. У нас в поселении живет доктор, вампир, он определяет больной орган по запаху. Конечно, я на такое не способна и, подозреваю, вряд ли смогу запомнить симптомы проявления тех или иных заболеваний, хотя и приложу максимум усилий для этого. К тому же при отсутствии нужных медикаментов, мои знания мало чем помогут, если только не перейти на лечение настойками и отварами трав, как наши бабушки лечились.

Ардей улыбнулся. — Когда ты соберешься вернуться к людям, я передам тебе набор базовых, но очень эффективных лекарств. Однако цель наших занятий другая ‒ я попытаюсь развить в тебе внутреннее зрение, в случае удачи ты сможешь видеть органы человека не хуже тех медицинских аппаратов, которые были когда-то в ваших больницах.

Она в волнении прижала руки к груди. — Неужели это возможно? Вы думаете, я смогу?

— Не знаю. Мы не можем прогнозировать твои способности с такой необычной комбинацией генов. Но, по моему мнению, особые упражнения, позволят выйти тебе на очень высокий уровень. Твоя подготовка важна не столько для того, чтобы подтвердить право быть принятой в наше общество, сколько для того, чтобы раскрыть дремлющие в тебе силы. Ты сможешь пользоваться ими, если пробудишь их и научишься управлять, не причиняя себе вреда.

Высший объяснял ей приемы внутренней концентрации, и они, как ни странно, перекликались с упражнениями, которые она практиковала с Террией, кроме того, доктор продолжил стимуляцию отдельных участков головного мозга, и когда новая группа гибридов прибыла на станцию, он приобщил Анну к их обследованию, рекомендуя практиковаться в формировании «внутреннего глаза». Ее первые попытки оказались неудачными, но она продолжала тренироваться на занятиях и дома на Мыре, которая даже не догадывалась, что стала объектом для изучения. После двух недель разочарований и бесполезных усилий она смутно различила бьющееся сердце вердея, шедшего ей навстречу по коридору. Первый реакцией стал испуг, потом радость, и Анна чуть не бегом поспешила в медицинский отсек поделиться своим успехом с Ардеем. Ее мысли он прочитал, едва она открыла дверь, и сделал знак приблизиться, на знакомой девушке «магнитной» кушетке лежал юноша из новой группы. Получив от наставника предложение исследовать его изнутри, она несколько минут сосредотачивалась, настраиваясь на восприятие, и хотя внутренние органы гибрида виделись размытыми, словно скрытые пеленой, они показались ей ровно окрашенными, за исключением небольшого участка в левом легком, который выглядел уплотненным и более темного цвета. Позже Ардей подтвердил, что молодой человек страдал ранней формой болезни легких, которая себя пока никак не проявляла. Способности Анны, ее быстрая обучаемость впечатляли, пока ей не хватало практики, но со временем сила станет расти, и она сможет не только выявлять нарушения в работе органов, ориентируясь на разницу в их окраске, но и определять степень их поражения.

— Ты дружишь с цветом, но среди докторов нашей расы есть те, кто определяет отклонение от нормы по запаху или звуку. — Ардей улыбался, глядя на ее ошеломленное лицо. — Они уверяют, что каждый орган звучит на определенной ноте, и когда в его работе начинаются сбои, тембр меняется.

— А вы? С чем работаете вы?

— С приборами, я доверяю им, но когда начинал и пробовал диагностировать тоже работал с цветом. Лечение больного энергией чревато потерей нами жизненной силы, и то, что, например, твое состояние резко ухудшалось после подобных сеансов, вполне естественная реакция организма.

— Я почти сразу засыпала, и сон бывал очень длительным. — Анна вспомнила, сколько времени она проспала после лечения Тимоши.

— У нас есть препараты, сокращающие период релаксации, но в твоих условиях, конечно, сон станет самым эффективным средством, и потом... — он понизил голос. — Немного крови твоего возлюбленного поможет восстановить силы в случае большой потери, но только совсем чуть-чуть, капля-две-три. Эта субстанция чрезвычайно опасна, может возникнуть привыкание. Известны случаи, когда лекари, злоупотребляя этим, теряли свои силы, и а порой, менялась их природа.

Занятия с Ардеем очень нравились Анне, им она отдавала все силы и надеялась к концу обучения достигнуть успехов, они казались полезнее отвлеченных рассуждений Арунды о несовершенстве человеческой расы.

Как ни была Анна занята, но о Монстре помнила и в субботу втайне от отца, прихватив тарелку со стейками, спустилась вниз. Возможно, это путешествие в пещеру станет последним перед родами, уже второй день низ живота странно тянуло и боли в пояснице усилились. Да и Мыра что-то чувствовала, увидев гору стейков, она, подскуливая, заметалась по комнате, отрицательно мотала головой и даже пыталась схватить ее своими маленькими ручками. Такое поведение насторожило Анну, но не остановило, внизу всегда находились смотрители и в случае непредвиденной ситуации ‒ а ею могли стать только роды ‒ они сообщили бы в медицинский отсек и помогли бы ей выбраться наверх. Она все еще бредила желанием узнать, кто поработал над ее памятью и убрал воспоминания о контактах с неизвестными существами, эти мысли донимали ее долгое время, и так как в результате тренировок ее организм стал более восприимчивым к разного рода эманациям, девушка решила, что настала пора применить свои способности для себя самой. Монстр, очевидно, знал о ее приходе и стоял в той части вольера, откуда мог видеть входящих, подходя, она видела, что он пригнулся на передние лапы и сделал пару прыжков из стороны в сторону, приветствую ее.

Смотритель уже ждал возле двери. — Они сегодня почему-то беспокойно ведут себя, особенно ваш, двое мелких даже подвывали, так что стоит присмотреться к ним и обращаться осторожнее, чем обычно.

— Странно, моя Мыра сегодня проявляла те же признаки. Может, в атмосфере что-то витает? — Анна улыбнулась, но сердце тревожно защемило.

— Мыра? — удивился высший.

— Ну, да... Это существо, которое мне определили в помощницы.

— А, ваш гибрид. — догадался он.

Значит, ее догадки оказались верны, Мыра тоже принадлежала к этой категории. Бедное существо! Кого же с кем скрестили, чтобы ее получить? Теперь это милое создание находится в бесправном положении и вынуждено сносить пренебрежение со стороны других, не имея, по сути, никакой защиты. Она вошла в вольер, Монстр ткнулся мордой ей в грудь и облизал лицо шершавым языком, его клоны ждали совсем близко, видно было, что они привыкли к ее посещениям и не дичились больше. Ритуал поедания стейков повторился, только на этот раз Кадэ и его компаньон взяли мясо из ее рук, девушка присела на один из камней, стоять сегодня стало еще тяжелее, дискомфорт внизу живота нарастал. Поев, Монстр привалился рядом, не приглашая на этот раз последовать в глубь пещеры, она сама направилась туда, но животное не последовало за нею, слегка оскалив пасть и глухо рыча, оно всем видом выражало неодобрение и недовольство.

— Не будь противным старикашкой, что ты ворчишь? Мы ненадолго, мне нужно только узнать одну важную вещь, и сразу вернемся. Я обещаю, даже на лужайку сегодня не пойдем. Ну же, давай! — она приблизилась к нему, обхватила морду руками и потерлась лбом, такие движения всегда производили на него магическое действие, но сегодня он отшатнулся и отступил на пару шагов назад.

— Ах так... — обиделась Анна. — Когда ты хочешь, я с тобой иду, а когда прошу я, это не считается... Ну и ладно... Оставайся здесь. Я к тебе больше не приду! — она понимала, что ведет себя глупо, как маленькая капризная девочка, но желание получить ответ на свой вопрос свербило и пересилило все доводы разума. Презрев предупредительные знаки, полученные сегодня утром от существ, к интуиция которых стоило бы прислушаться, она вошла в пещеру.

Медленно проходя знакомыми коридорами и часто останавливаясь, девушка надеялась, что с минуту на минуту с ней случится прыжок в прошлое, который даст ответ на четко поставленный вопрос, который она все время мысленно повторяла. Однако ничего не происходило... Анна выдохлась, прислонилась к стене и, чувствуя, что ноги слабеют, присела на камень, она внезапно поняла, что не узнает место, где находится, более того, осознала, что продвижение по коридорам заняло гораздо больше времени, и если бы все шло по плану, как раньше, она давно должна была бы выйти на зеленую лужайку. Но этого нет и в помине... Всем телом она ощущала теперь враждебный настрой пещеры, не показывая паники, овладевшей ею, встала с решением повернуть назад, но у нее на глазах коридор внезапно раздвоился, и от неожиданности и испуга у девушки перехватило дыхание. Несмотря на все предупреждения отца, ведомая глупым любопытством, она попала в ловушку, и теперь некто просто играет с ней. Тело задрожало, уровень адреналина в крови зашкаливал и стучал в голове ритмичными ударами молота, ей показалось, что от ужаса она обмочилась. Но взглянув вниз, Анна поняла, что жидкость, вылившаяся из нее, означало совсем другое ‒ начало родов, воды отошли внезапно, без предварительных многочасовых схваток, вызванные, вероятно, стрессовой ситуацией, в которую она себя загнала. От испуга за себя и еще нерожденную дочь она заревела в голос.

— Нет, нет, не выходи... Только не здесь, здесь опасно... Прости меня... Я виновата... Только не выходи … — повторяла она, придерживая живот рукой. — Я не смогу помочь тебе, нам некому помочь... Ты можешь умереть... — шептала Анна, ощущение безысходности разрывало ее изнутри. Заставила себя двинуться назад, к вольеру, но каждый раз коридор раздваивался, уводя в неизвестность. Обессилев, она села на каменистую почву и закричала: — Что тебе от меня от меня надо? Отпусти нас! Я просто хотела знать, почему потеряла память. Я никому не причинила зла. Отпусти! — прислушалась, стояла странная тишина, она предприняла последнюю попытку и закричала: — Отец, отец, брат помогите! Я не знаю, где я! Заблудилась! Простите меня... Монстр, где ты?

Он появился откуда-то сбоку, весь взъерошенный и мокрый, девушка всхлипнула, обняла его за шею и поняла, что животное было сильно изранено, шерсть была мокрой, но не от воды, а от крови, сочившейся из многочисленных порезов.

— Господи, кто тебя так? Прости меня... Прости, что не послушалась... — она ткнулась лбом в его голову и увидела образы, которые он посылал ей: свое лицо, перекошенное от страха, красные пятна и черные тени, вспомнила, что совсем недавно уже видела похожую картинку, но не обратила на нее внимания. И вот результат ‒ жизнь ее девочки, Монстра и ее собственная поставлены под угрозу без надежды на постороннюю помощь. Анна попыталась собраться, все-таки она была не одна, Монстр рядом, он нашел ее. — Малыш, веди нас... Куда нам двинуться, чтобы выйти домой? — шептала она, посылая ему образ вольера и двух клонов.

Но он глухо рычал, озираясь по сторонам, полностью оскалил пасть, показывая огромные клыки, слюна капала с языка, глаза бешено двигались из стороны в сторону, словно фиксируя невидимые ею движения чего-то или кого-то. Зверь прижал ее к стене, став боком, будто пытался прикрыть от нападения. Оглушенная происходящим, она уже пережила пик испуга и отчаяния, сейчас девушка ясно видела их положение: их окружили, вероятнее всего, кто-то враждебный, иначе Монстр так бы не вел себя, помочь им некому, они погибнут, что станет с дочерью ‒ неизвестно, и во всем виновата она сама.

— Простите меня, мама, Анри, отец... Монстр, прости, что втянула в это... Девочка моя, прости, что не уберегла... — шептала она снова и снова.

Потом вдруг опомнилась... Нет, зачем же сдаваться? Вот ее зверь не готов отдать свою жизнь просто так... Да и она, разве она только человек? В ней есть силы, силы двух высших рас, их нужно собрать... И Террия, и Ардей учили ее концентрироваться, она вытерла бежавшие по щекам слезы и сосредоточилась. В ту же самую минуту из боковых коридоров поползли тени, похожие на кляксы, и высокий вой Монстра огласил своды...

Тени, похожие на кляксы, медленно расползались, оккупировав не только стены, но и потолок, и даже каменистую почву, однако это было не самое страшное, их маленькие отростки удлинялись и выстреливали в Монстра и Анну. Она догадалась, каким образом бедный Монстр получил свои травмы, вскоре и ее тело стало представлять из себя причудливый узор порезов, нанесенных острыми, как бритва, концами удлиняющихся щупалец, из них сочилась кровь. Ее защитник оказался совершенно беспомощным перед этими тварями, он только огрызался и лязгал клыками, когда получал очередную рану. Поддерживая живот одной рукой и чувствуя усиливающееся давление внутри, девушка лихорадочно соображала, что могла бы использовать против этих назойливых уродцев, вероятнее всего, оружие вердеев стало бы самым эффективным средством, чтобы выжечь разом эту нечисть. Выжечь... Может, стоит попробовать? Она сконцентрировалась, мысленно формируя в своей руке огненный шар, подобный тому, каким разорвала сердце у серийного маньяка, затем резко выбросила вперед руку, целясь наугад в одну из тварей, услышала знакомое пчелиное жужжание, шарик хлопнул ‒ тварь исчезла, но на ее месте тут же возникла новая. Убивает, но точечно и неэффективно, нужно что-то другое, мощнее, что могло бы жечь этих тварей, как огнеметом. Анна закрыла глаза и направила всю мощь и ярость своей энергии в ладони, вытянула перед собой руки и рывком развела их в стороны, представляя, что образует ими огненный круг. Пламя не увидела, но почувствовала опаливший ее саму жар, показалось даже, что шерсть Монстра задымилась, но и нападавшим досталось: мерзкие кляксы струйками смолы закапали с потолка и со стен. Получилось! Но радоваться долго не пришлось, на смену лопнувшим тут же вползли новые, на волне злости и эйфории от успеха ей удалось произвести еще два удачных обстрела, затем сильная усталость почти свалила с ног, и Анна поняла, что ей требуется время для отдыха и перезарядки, однако ждать никто не собирался, и новая партия тварей залила потолок и стены. Она и Монстр выглядели ужасно, кровь струилась по их телам и капала на землю, зверь тяжело дышал, вывалив язык, да и она сама быстро слабела. Мысль появилась откуда-то издалека и, настойчиво стуча, присоединилась к боли в голове: «Зови Монтею, Монтею, зови Монтею...». Возможно, если бы она просто прошептала ее имя, результат получился бы тот же, но девушка, набрав в легкие столько воздуха, сколько смогла, закричала во всю мочь имя духа:

— Мон-те-я!— и еще безостановочно несколько раз, пока не перехватило дыхание: — Монтея! Монтея! Монтея...

Потом голос стал затихать, и начались галлюцинации... Из стены появилась прозрачная женщина, и память Анны вдруг взорвалась образом детства. Это была она... Она, бесплотная, странно переливающаяся почти всеми цветами радуги, медленно плыла по воздуху, обретая черты бабушки, потом матери, и потрясенная девушка мысленно услышала ее родной голос:

— Аня, как же так? Твоя девочка готова появится на свет в таких ужасных условиях...

— Мама... Мамочка, прости, я нечаянно, я не подумала... — она плохо соображала и лепетала, как маленький ребенок.

Потом рядом с Монтеей-матерью появилось круглое желтенькое тельце и, улыбаясь, Анна протянула: — Колобооок...

— Закрой глаза... — шептал голос в ее голове. — Все наладится, все будет хорошо. Закрой глаза...

— Монстр... Где мой зверь... — вскинулась она.

— Тсс... Он здесь, рядом, все будет хорошо. — баюкал мамин голос.

Она зажмурила глаза, прикрыла руками опустившийся живот и почувствовала, как страшная сила потянула ее вниз. Очевидно, на какое-то время девушка потеряла сознание, потом до нее донеслись голоса, и она ощутила, что лежит на траве. Судя по шумному, тяжелому дыханию, Монстр находился где-то рядом, Анна хотела было привстать и осмотреть его, но дикая боль заставила скорчиться и закричать.

— Тише, Анна... — успокаивал голос Арунды. — Сейчас придет Ардей и поможет тебе, не делай резких движений, ребенок скоро появится.

Пот заливал лицо, девушка непроизвольно подняла ноги в коленях и натужившись, снова громко закричала, потом еще и еще. Мужские голоса что-то быстро и озабоченно говорили, и их речь с большим количеством гласных звучала, как музыка. Шершавый язык лизнул руку, скосив глаза, увидела своего зверя, весь в порезах, с глазом, залитым кровью, он лежал возле нее.

— Монстр, прости, мне так жаль. — прошептала она и попыталась его приласкать, но новый приступ боли, казалось, разорвал тело пополам, заставив скорчиться на траве.

Анна ощутила легкий укол в области шеи, и боль отпустила, нахлынуло удивительное состояние покоя, девушка чувствовала, что ее несут, но глаза закрывались сами собой, и в наплывающий сон ее сопровождали вой Монстра и голос матери, шепчущий слова утешения.

Несколько первых минут, придя в себя, она не могла понять, где находится, зато память услужливо развернула перед ней последовательное развитие произошедших событий: западня в пещере, раненый Монстр, бой с кляксами, призрачная женщина, вдруг ставшая мамой, вольер, нестерпимая боль и высшие возле нее. Странно, но тела своего Анна почти не ощущала, схватилась руками за уменьшившийся в размере живот, и тотчас же волна испуга окатила ее.

— Где моя девочка? — ей казалось, она кричит, хотя на самом деле, она едва прошептала эти слова.

Краем глаза заметила, как фигурка, сидевшая у дверей, живо вскочила и приблизилась к ней. Мыра... Она осторожно погладила укрытое тело девушки и выбежала из помещения, но через минуту появилась вновь вместе с Ардеем.

— Моя дочь жива? — Анна опасалась самого худшего.

— Да, родилась прелестная девочка. Только сама ты разродиться не смогла, ребенок оказался крупным для тебя, да и воды сошли раньше, поэтому мы сделали операцию. — заметил ее волнение и поспешил успокоить. — Все прошло хорошо, и ты еще сможешь иметь детей. Шов уже незаметен.

Его пальцы запорхали по панели, и изголовье кровати приняло полусидячее положение.

— Покормишь свою девочку? Как ты хочешь назвать ее?

— Монтея, я назову ее Монтеей, если дух позволит мне это. Если бы она не пришла нам на помощь... — она не договорила, и лицо исказилось от боли и испуга, когда увидела, что все тело испещрено порезами.

— Не останется никаких шрамов, из-за этого переживать не стоит. — заметил Ардей и уже другим тоном произнес: — А вот и она! Знакомьтесь друг с другом.

Мыра, бережно державшая ребенка, положила его девушке на грудь, малышка спала и чмокала во сне губками, но вдруг открыла глаза и посмотрела на нее. Молодая мамочка дрожала от волнения первой встречи с той, что так долго жила в ней, она изучала дочь, а та, похоже, изучала ее, Анна улыбнулась чудесному созданию, черноволосому, с бледным кожным покровом и синими глазами Анри... — Прелестная... — прошептала она, взглянув на Ардея и Мыру.

— И с удивительным набором генов. — со значением проговорил высший.

— Вы уже взяли у нее анализы?

— Мы изучали оболочку плода и пуповину. — разъяснил он.

— И много у нее от отца?

— Достаточно. — коротко ответил Ардей, не вдаваясь в подробности. — Она единственная в своем роде, четыре расы смешались в этой новорожденной. Это очень, очень взрывоопасная смесь.

Словно почувствовав, что речь идет о ней, малышка недовольно сморщила личико, открыла рот и выразила протест, разразившись оглушительным плачем. Высший шутливо закрыл уши и ретировался, Мыра подошла ближе, не сводя с ребенка влюбленных глаз, а Анна приступила к материнским обязанностям. Сведя бровки, дочь сосредоточенно и энергично сосала молоко, постепенно успокаиваясь и засыпая, кувез находился недалеко от кровати матери, и она хотела было встать, чтобы уложить малышку, но Мыра, ее опередила. Похоже, служанке нравилась роль няньки, приняв девочку, она осторожно уложила ее, заботливо прикрыв легким одеяльцем, и села на пол возле спящего ребенка.

Пережитое событие и скоротечные роды ослабили организм, Анна много спала и просыпалась только, чтобы покормить дочь, за ребенком присматривали Мыра и Ардей. Отец и брат заглядывали навестить ее, но ни разу не застали бодрствующей, она также пропустила момент, когда старейший пришел посмотреть на новорожденную. Подобные события случались на станции крайне редко, и высшим было любопытно взглянуть на девочку, в жилах которой текла кровь разных рас. Однако официальное представление нового члена сообщества вердеев отложили до полного выздоровления ее мамы и до того момента, пока ребенку не исполнится хотя бы месяц.

На третий день после родов Анна проснулась совершенно здоровой, дочь спала метрах в двух от нее, а рядом с кувезом на полу сидела Мыра, она сразу же вскочила, едва девушка коснулась ногами пола, и выбежала из палаты, скорее всего, за Ардеем. Тело затекло от долгого лежания и плохо слушалась ее, она сделала несколько энергичных пассов руками, как учила ее Террия, и поняла, что настало время принять душ. Теперь, когда малышка живет вне ее тела, физические нагрузки можно увеличить и вернуться к занятиям с наставниками в самое ближайшее время.

Вошедший Ардей с минуту наблюдал за ней. — Я должен осмотреть тебя, а Мыра побудет с девочкой.

Прежде чем выйти из палаты, Анна подошла взглянуть на дочь, бледная, даже отдающая синевой кожа контрастировала с черными вьющимися волосиками, она поцеловала малышку в лоб, та открыла сонные глаза, почмокала губами и снова заснула. «Следует в ближайшие дни спуститься вниз повидать Монстра и спросить разрешения у Монтеи назвать дочь ее именем, нельзя ей расти неназванной». — сказала она себе и последовала за доктором. В медицинском отсеке он указал ей на хорошо знакомую «магнитную» кушетку, стоило ей лечь, как тяжесть полностью обездвижила тело, и над ней повис, мигая разноцветными огоньками, экран. Как и в прошлый раз, девушка уплыла в небытие и очнулась от того, что высший тряс ее за плечо.

— Просыпайся, отклонений нет, шва после операции тоже. Прими душ и готовься к отчету на форуме.

— А дочь? — она едва оторвалась от поверхности стола, уцепившись за руку Ардея.

— Ну, у тебя же уже есть помощница... И очень бдительная, должен сказать. Она, что твой Монстр, клыки обнажает, когда посторонний подходит к девочке.

— А с дочерью точно все в порядке? Мне показалось, цвет кожи у нее немного странный, в синеву отдает. — молодая мама с беспокойством смотрела на доктора, тот кинул на нее быстрый испытующий взгляд, но ничего не ответил.

Она вернулась в свою временную комнату, обеспокоенная сообщением доктора о форуме. Неужели опять устроят разнос за нарушение правил? Ведь отец совершенно ясно запретил ей заходить в пещеру, а ее непослушание потянуло за собой ряд критических последствий: они едва не погибли, девочка родилась раньше времени, ее подготовка осталась незаконченной, и пройти испытание, наверняка, не удастся. Но не столько это беспокоило ее, сколько прекращение занятий с Ардеем, без признания членом общества вердеев она легко обошлась бы, а вот недополученных знаний при возвращении к людям будет не хватать. Принимая душ, девушка перебирала всевозможные варианты ответов на вопросы высших, вода приносила облегчение, расслабляя мышцы и смывая пот, и вместе с ними уходило отчаяние пережитых событий. Она осталась жива, ее дочь здорова, Монстр невредим, и это главное, все остальное как-нибудь наладится, ведь именно об этом шептала мама или Монтея. А месяца через два можно подумать о возвращении, интересно, там ли еще Анри, но даже, если нет, ее помощи ждут люди, другого дома у нее все равно нет, а поселение, охраняемое вампирами, не самое плохое место, где можно растить необычного ребенка. В том, что ее дочь, наверняка, преподнесет ей и всем окружающим много сюрпризов, Анна не сомневалась.

Выйдя из душа, она обнаружила в комнате отца, склонившегося над малышкой и Мыру, на лице которой отражалась гамма противоречивых чувств, преклонение перед высшими боролось с инстинктом защищать слабого ценой жизни, и хотя дочери Анны никто не угрожал, девушка-кошка не спускала глаз с Арунды, следя за его движениями.

— Оденься, нам нужно поговорить. Твой комбинезон там. — он указал на узенький шкафчик в углу.

Она вздохнула, по всей видимости, предстояла очередная выволочка за своеволие, понуро побрела к шкафчику, где кто-то заботливо собрал все необходимое, начиная от нижнего белья и кончая носками и ее любимыми кедами, кроме того, в шкафу висела переноска для новорожденного и слинг.

— Откуда это?

Он нетерпеливо ответил: — Эти вещи тебе прислала Террия, сказала, они пригодятся тебе, когда вы возобновите с ней занятия. Надеюсь, ты не собираешься на всем ставить точку после рождения дочери?

— Конечно, нет! — с жаром возразила девушка.

Очевидно ответ понравился отцу, потому что его лицо несколько смягчилось. — Сядь, пока девочка спит, давай кое-что обсудим. — выдержав паузу, он сердито взглянул на нее. — Ты получила много информации о горе и могла реально оценить опасность прогулки по этой пещере. Но ты пошла, подвергнув опасности себя, ребенка и несчастного зверя, который ценой жизни кинулся тебя выручать. Зачем?

Анна потупилась, ей на самом деле было стыдно и сказать, по большому счету, нечего. — Я хотела получить ответ на один вопрос, он не давал мне покоя: почему я не помню о контактах с другими существами — быстро взглянула на Арунду и снова опустила глаза. — Прости меня.

— А тебе не приходило в голову, что, если тебе не дают ответа на вопрос, значит задавать его не надо. Совершенно же очевидно, что эта информация закрыта.

— Я так не думала, надеялась прояснить для себя, кто это сделал и зачем. Сколько меня не было? — робко спросила она.

— Двое суток... Нас предупредила твоя служанка, нарушив все возможные правила, вбежала в медицинский отсек, твердя твоя имя. Естественно мы спустились вниз, ни твоего зверя, ни тебя не нашли, хотя мы тщательно обследовали всю нашу территорию. — он попытался унять раздражение и надолго замолчал. — Мы до сих пор не знаем, что произошло, и все ждут твоих разъяснений. Начинай рассказывать, не упуская ни малейших деталей, а я подскажу, что ты должна ответить форуму. В противном случае тебя удалят со станции... Если, конечно, старейший не заступится.

Девушка виновато мяла руки и, по-прежнему, не поднимая головы, начала свой рассказ. Отец слушал молча, не перебивая, но особенный интерес проявил к тому, как она отбивалась от существ, названных ею кляксами, уточняя все ее действия от концентрации до движения руками. Она все переживала заново и, рассказав о появлении Монтеи, сама начала задавать вопросы.

— Кто они, эти кляксы, их там просто туча была... Неубиваемая...

— Это искусственные создания-воины, мощное атакующее средство, но они просто исполнители чужой воли. Непонятна причина их нападения, находилась ли ты на нашей территории или пересекла границу, и они восприняли это, как угрозу.

— Ну да... — усмехнулась Анна. — Беременная женщина с большим животом пришла их убить.

— Анна, Анна. — с внезапным отчаянием в голосе проговорил Арунда. — Ты не понимаешь или понять не хочешь правил, по которым мир живет. Им все равно, кто пришел, и в каком ты положении, ты нарушила закон, значит, должна понести наказание.

— Я понимаю. И что теперь делать? — она закусила губу и перевела взгляд на дочь, проявлявшую признаки беспокойства.

— Ничего. В твоем рассказе даже поправлять нечего, настолько все чудовищно. Единственное, что может смягчить твою участь, так это то, что Монтея откликнулась на твою просьбу о помощи.

— А кстати... — оживилась Анна. — Я ее раньше встречала и колобка тоже...

— Колобка? Это что за зверь? Где ты могла их видеть?

— У бабушки в деревне, я шла по полю, рядом со мной плыл колобок, то есть, это мама мне потом так объяснила. А на самом деле кругленькое желтенькое тельце, которое со мной говорило, а может, какие-то образы показывало, уже не помню.

— А Монтея? — напомнил отец, похоже, колобок не сильно впечатлил его.

— Прозрачная женщина из детства, она просто смотрела на меня и улыбалась. Я два раза ее видела, в комнате и в поле. — она вспоминала, как менялся облик Монтеи, когда та шла к ней в пещере. — Удивительно, как быстро она менялась на моих глазах, сначала я увидела бабушку, потом со мной была мама, и именно ее голос я слышала, мамин. Откуда она знает все это?

— Девочка, как ты здесь все запутала... Никогда еще гибриды не доставляли нам столько хлопот. — он печально смотрел на нее. — Не задавай вопросы, на которые тебе никто не отвечает. Может, со временем ты сама поймешь, а вернее всего, наступит момент, когда тебе на них ответят. И стена, о которую ты бьешься головой, сама расступится перед тобой.

— Мне нужно вниз. — вдруг неожиданно произнесла Анна. — Я должна дать дочери имя. Хочу назвать ее Монтеей, но без разрешения духа горы не имею права делать это. Клянусь, я не пойду в коридоры, остановлюсь у входа, покажу дочь и буду ждать знака. — она взглянула на отца и прошептала. — Ведь Монтея спасла нас.

— Хорошо, только мы пойдем с тобой. Если Монтея благоволит тебе и твоей дочери, для вас это послужит защитой.

Процессия, спускавшаяся вниз, вызвала любопытство вердеев, встреченных по пути, и смотрителей животных, впереди шел Арунда, за ним Анна с малышкой в переноске и Агнер, далее Ардей и Террия и позади всех Мыра. Ей пришлось остаться в коридоре, хотя на ее мордочке ясно читалось разочарование и желание следовать за Анной и новорожденным. Высшие и девушка носили защитные костюмы, а малютку в переноске прикрыли защитной сеткой. Монстр встретил ее у калитки вместе с клонами, он заметно оправился от ран, хотя следы порезов на морде еще виднелись, словно понимая необычность ситуации, играть не предлагал, а проследовал за всеми ко входу в коридор, два других животных замыкали шествие. Смотритель, впервые увидевший такое количество посетителей, не смог сдержать любопытства и, зайдя в вольер, издали наблюдал за происходящим.

Волнуясь и не совсем понимая, что должна делать, Анна выдвинулась вперед и нерешительно вступила в коридор.

— Разве ты собиралась туда входить? — голос отца остановил ее.

Она обернулась. — Я сделаю только несколько шагов.

Монстр обошел группу и присоединился к ней, держа в одной руке ребенка и положив другую на голову зверя, девушка выждала пару минут, прежде чем тихо заговорить. — Монтея, не знаю слышишь ли ты меня... Мы пришли поблагодарить за спасение. Со мной моя дочь, без твоей помощи она могла бы не родиться, а я ‒ умереть, и Монстр, наверняка, погиб бы. Все случилось по моей вине, прости, что призвала тебя на помощь. — она вздохнула. — Трудно выразить словами мою глубокую благодарность, но если когда-нибудь я смогу что-то сделать для тебя, дай мне только знать. — оглянулась на высших, молча наблюдавших за ней у входа в пещеру. — Мне хотелось бы назвать дочь твоим именем, наверное, это слишком смело, поэтому я пришла просить твоего согласия. Без него, не смогу решиться... Если ты одобряешь это, дай мне знак. — Анна замолчала и присела на один из камней. Они ждали довольно долго, но ни голоса в голове, ни какого-либо знака не было, она поднялась и, нерешительно потоптавшись на месте, взглянула на вердеев. Отец махнул ей рукой, приглашая вернуться, взяв переноску, где сладко спала ее малышка, девушка разочарованно огляделась и двинулась к выходу, но остановилась. Задним числом ее мозг зафиксировал яркий предмет, появившийся на камне, на котором она сидела, Анна могла бы поклясться, что раньше там ничего не было. Она развернулась и потянулась дрожащей от волнения рукой к двум камешкам, один маленький, другой побольше, они переливались всеми цветами радуги в мягком сиянии стен.

Радость и волнение захлестнули ее, девушка прерывисто вздохнула и прошептала: — Спасибо... — улыбаясь, она вышла из пещеры и, разжав ладонь, показала всем два мерцающих камешка. — Она разрешила... Я называю свою дочь Монтеей.

Поселение жило обычными, повседневными заботами, для запланированной большой стройки требовались материалы, и группы бессмертных уходили в рейд чаще обычного, использую имевшийся в колонии небольшой микроавтобус, куда загружали доски и цементирующие смеси. Вторую теплицу построили рядом с первой и подготовили грядки для посадки, сожалея об отсутствующей Анне. Люди использовали погожие летние деньки и небольшими группами отправлялись в лес под присмотром дежурных для заготовки ягод и трав для лечебных целей. Далеко от охранявших их вампиров они не отходили, потому что время от времени смердящие набредали на их поселение и хотя двигались медленнее, чем раньше, случаи, когда зазевавшийся и потерявший бдительность человек становился их жертвой, были не редкость. Стараниями завхоза живности на скотном дворе прибавилось, после спецоперации по поимке одичавших домашних животных поселение пополнилось еще одной коровой с теленком, козами и даже кроликами, которых принесла из рейда группа Анри.

Граф продолжил собирать детские вещи, уделяя особое внимание детскому питанию, и вскоре две большие коробки оказались заполнены молочными смесями, кашами и баночками с детским пюре. Алексей больше не комментировал его поступки и не иронизировал над ними, понимая, что для друга это являлось своеобразным лекарством от депрессии и играло роль спасательного круга. Назад в свою комнату де Ланвиль так и не вернулся, оставшись в больнице, здесь его никто не беспокоил, пациенты приходили редко, и даже в донорские дни столпотворения не случалось. Богдана давно отпустили домой, и родители, строго предупрежденные доктором о возможных последствиях, приводили его на осмотр раз в месяц, а новых тяжелобольных, требовавших постоянного ухода и присмотра, пока не было.

Но француз оставался рядом с другом и по другой причине, они оба знали, что история с Лолой не закончена, иногда ветер доносил до них тающий запах сирени, означать это могло только одно ‒ она периодически наведывается в поселение, и хотя все члены коммуны желали отомстить за убитых друзей, надеяться, что охрана колонии неуязвима, не приходилось. Анри, знакомый с тактикой выслеживания и охоты бывшей любовницы, предположил, что она оборудовала недалеко от поселка наблюдательный пункт, скорее всего, на дереве, откуда все происходящее на улицах и, частично, в домах прекрасно просматривалось. Друзья и Ростислав внимательно обследовали примыкавший к поселению лес и, действительно, обнаружили следы ее пребывания, устраивать западню не стали, понимая, что запах она почует издалека и просто посмеется над их глупостью. Ее невозможно было застать врасплох или схватить, опередив в скорости, единственным способом избавиться от Лолы виделась возможность поймать ее на живца, а приманкой мог стать только Анри.

После договора с вампиршей Кирилл затаился, сократил контакты с людьми до минимума, но совсем избежать их, естественно, не мог, на работе, в столовой и дома он старался вести себя, как прежде, чтобы не вызвать подозрения у людей. Но три женщины следили за ним, подозревая в сговоре с бессмертной, чтобы убедиться в этом Вера Константиновна завела однажды во время ужина разговор о планах поимки Лолы, с ее стороны это было чистой воды выдумкой, потому что никто со смертными дела коммуны не обсуждал.

— Говорят, профурсетку эту недалеко от нашего поселения видели. — сообщила она, подмигнув бабе Гале.

Люди заволновались, они считали неконтролируемых вампиров, подобных Лоле, опасностью гораздо большей, чем смердящие.

— Когда? Кто видел? — заволновалась Настя.

— Кто-то из хозяев упомянул. — ответила повар, выразительно глядя на приятельницу.

— И я слышала об этом в больнице, Анри с Алексеем говорили. — тут же поддержала та. — Они думают, что неспроста она тут крутится, оставила какого-нибудь сообщника здесь, чтобы информацию получать. — и обе покосились на Кирилла, тот молчал, опустив глаза в тарелку и продолжая есть.

Глеб удивился. — Зачем ей сообщник? Она сама, что угодно узнает. Вы видели, с какой скоростью они передвигаются? — он обвел глазами людей. — Мы даже не заметим, что она мимо нас пронеслась. Только ветерком обдует, да и все.

Родители забеспокоились. — И что же нам теперь делать? Бояться, не выходить в темное время и закрывать все двери и окна? Сейчас ведь лето, жарко, и хочется ночной прохлады. Наталья Юрьевна, что скажете? — обратились они к куратору.

Та пожала плечами. — Меня ни о чем не предупреждали, но я завтра узнаю. Хотя, с моей точки зрения, если выбирать между потом и жизнью, так ответ очевиден.

Любовь не сводила глаз с мужчины, он ни на кого не смотрел, но и принять участие в разговоре, как случилось бы ранее, тоже не пытался.

— Чего она здесь крутится? — спросил завхоз.

Вера Константиновна хмыкнула. — А если подумать? Кем она интересовалась? Анна ей нужна... Вот она и ждет ее.

Поселенцы зашумели, кто-то соглашаясь, кто-то протестуя. — Да при чем тут Анна? Мы и сами не знаем, где она и когда появится, и появится ли вообще... Наверное, ждет, что Анри с ней уйдет. Вот бесстыжая баба...

Баба Галя, наконец, не выдержала. — А ты чего нынче такой тихий, Кирилл? Обычно сразу встреваешь в разговор, когда мы хозяев поминаем. Что случилось-то? Отношение к ним поменял что-ли?

— Да, ничего не случилось. Вы же все мои замечания в штыки принимаете, на своих хозяев чуть не молитесь. Так что мне встревать-то? А правда, куда эта Анна делась?

Ему никто не ответил. Оставшись одни, шеф-повар и баба Галя долго молчали, пока медсестра сама не озадачилась вопросом Кирилла. — А ведь и правда, куда и зачем Анна ушла? Здесь она жила в полной безопасности, вампир-то с нее глаз не сводил.

Ее подруга вздохнула. — Беременна она была, поди-ка уж родила.

— Что?? — задохнулась Галина Васильевна. — От кого? Почему я не знала? Вера, ты от меня скрывала это? А еще подруга, называется... — обиженно произнесла она и собралась уходить.

— Да, погоди ты... — повар поморщилась и удержала ее за руку. — История вышла очень тяжелой... Понесла она от вампира, а он не поверил, чуть не убил ее, вот девонька и ушла к своим, с которыми связь имела. — и она выразительно подняла глаза к потолку.

— Да ты чтооо... Как ты узнала? Почему она тебе сказала, а мне нет?

— Мне тоже не хотела говорить. Да я ее застукала у бочки с огурцами и прижала к стенке. — она улыбнулась, вспомнив эту сцену. — Главное, плачет, а огурцами, знай, нахрустывает, плачет и жует, плачет и жует. Смех... Вот и призналась... Просила не говорить никому. — женщина вздохнула. — Думаю, вампир-то опомнился, да поздно, улетела она.

— Как улетела? На чем?

— Галя, да почем я знаю? — повар встала и отправилась на кухню, но на пороге обернулась и взглянула на ошеломленную подругу. — Хорошо бы вернулась, нам ее не хватает, да и любопытно взглянуть, кого она там родила.

Медсестра еще какое-то время сидела одна в столовой, потом слезы потекли из глаз, она начала всхлипывать все громче и заревела в голос, ее приятельница немедленно выглянула из кухни.

— Я так и знала! А еще спрашиваешь, почему тебе не сказали. Ты ведь чуть что, сразу в слезы. Прекрати... Не разводи сырость. Ну, тебя... Иди домой и там реви, сколько влезет.

Женщина тяжело поднялась и медленно вышла из столовой, потихоньку причитая: — Детка моя, детка... Как же ты там совсем одна-то... Увидим ли мы тебя еще когда... Ох, горе-то какое...

На форум вызвали не только Анну, но и всех наставников, взявших на себя обязанность подготовить ее к испытаниям, они стояли рядом с ней, а четверо судей ‒ так назвала их про себя девушка ‒ сидели за столом.

— Мы опять возвращаемся к твоему непослушанию, ему следует положить конец. Сначала изложи суть дела, потом мы выслушаем твоих поручителей и вынесем решение. — говоря это, высший осматривал камень, подаренный духом горы. Агнер заключил его в тонкую, изящную оправу, и она носила его как кулон, камешек поменьше предназначался новорожденной.

— Я расскажу о произошедшем, но хотела бы предупредить, что никто из моих наставников не знал о планах пойти в пещеру, наоборот, Арунда очень ясно изложил причины, по которым мне следовало воздержаться от визита туда. — она нервничала, но старалась не выдавать своего беспокойства.

Высший иронично покачал головой. — Мне кажется, мы уже слышали что-то подобное в прошлый раз. — насмешливо посмотрел на рядом стоящих с ней вердеев.— Возможно, твоим кураторам, знакомым с беспокойным характером подопечной, следовало лучше приглядывать за тобой.

Девушка пожала плечами и слегка поджала губы, выражая свое несогласие, но возразить прямо не решилась, и когда высший выразил готовность выслушать ее объяснения, она, вопреки прежнему замыслу, подробно описала свои видения в пещере и воспоминания о контактах с непонятными существами, сцену нападения и ее призыв о помощи, на который дух горы откликнулся. А самое главное, сообщила о своем контакте с Монтеей в раннем детстве, не забыв упомянуть о круглом, желтом тельце ‒ «колобке».

Один из высших удивленно поднял брови и взглянул на Арунду. — Она видела Айья?

Тот кивнул и посмотрел на дочь. — Опиши своего «колобка» подробнее и расскажи о причинах, по которым ты его так назвала.

— Мама дала ему это прозвище. Я вспомнила, что это существо подлетело ко мне в поле, когда я гостила у бабушки, тогда мне было не более пяти лет. Вроде, мы с ним общались, и, думаю, он сильно меня впечатлил, потому что я пыталась выяснить его происхождение. Вот тогда мама и назвала круглое, гонявшееся за мной тельце колобком. Это герой популярной русской народной сказки, такая круглая лепешка из теста. — она попыталась показать его размеры. — А кто такой Айья?

Но никаких объяснений не последовало. — Так говоришь, ты просто позвала Монтею, и она пришла? — женщина недоверчиво улыбалась, разглядывая Анну и камень на ее шее.

— Да, так и было. Только я ее уже видела в детстве... Прозрачная женщина стояла в поле, где я играла, и в комнате, где спала. А когда она шла ко мне в пещере, сначала приняла облик бабушки, потом мамы и ее голосом со мной говорила.

Высшие переглянулись, девушке очень хотелось уловить хотя бы часть мыслей, которыми они обменивались, но их каналы оказались наглухо запечатаны, и ей ничего не удалось услышать.

— Нам доложили, что высшие всей процессией спускались вниз к животным. Что за спектакль вы устроили? — один из молчавших до сих пор членов форума обвел глазами стоявших рядом с Анной поручителей. — Складывается впечатление, что наставники идут на поводу у ученицы.

— Вовсе нет. Мы хотели стать свидетелями важного события. — пояснил Арунда. — Анна хотела назвать новорожденную Монтеей. — девушка увидела выражение лиц членов форума и поняла, что этот ее поступок затмил все остальные. — Да, мы также удивились, как и вы, и решили собственными глазами убедиться, что Анна получит разрешение на эту невозможную просьбу.

— И? — уточнил тот, что задал вопрос, не отрывая глаз от камня.

— Мы долго ждали ответа, но в конце концов, дух оставил для Анны и ее ребенка два камня. Это знак согласия и покровительства.

Председательствующий потребовал показать ребенка, Монтея находилась в медицинском отсеке с няней, за ней отправили Агнера, и через несколько минут он внес носильную сумку, в которой тихо спала малышка. Высшие склонились, разглядывая ее, потом кто-то из них потянул за одеяльце. — Она же... — начал он и замолк.

— Да. — подтвердил Ардей. — Цвет кожи меняется.

— Что? — встрепенулась Анна и укоризненно взглянула на наставника. — Значит мне не показалось? Я же спрашивала у вас, почему ее кожа имеет такой странный голубоватый оттенок.

— Ты не понимаешь, насколько это важно для вердеев, таланы были нашими учителями. — сухо ответил он.

Последняя, загадочная фраза высшего ничего ей не объяснила, девушка так и не поняла, что представляло для высших такую значимость, но задавать уточняющие вопросы не стала, осознавая их бессмысленность, ей все равно никто ничего не ответил бы. Успокаивало лишь то, что никакого вердикта не вынесли, а стало быть, у нее будет время получить полезные для землян знания.

Еще три дня она провела в палате медицинского отсека, ожидая возможного решения вердеев, потом вернулась в свою комнату, где, несмотря на небольшие размеры, нашлось место для кувеза ее девочки. Девушка возобновила занятия с доктором и Террией, при этом дочь и Мыра неотлучно находились рядом. Покормив малышку, она вручала ее заботам добровольной помощницы, оказавшейся просто прирожденной няней, терпеливой, нежной и преданной, с удивительной ловкостью управлявшейся с новорожденным. Теперь Анна реже посещала библиотеку, и выполнение «домашнего задания» проходило дома, Монтея много спала, так что свободного времени для подготовки к испытаниям оказалось предостаточно. Они не отменились, но сдвинулись на две недели, совпав с днем, когда малышке исполнялся месяц. Одно ей внушало опасение ‒ здоровье дочери, цвет кожи явно менялся, все тельце ребенка из молочно-белого становилось голубоватым, она несколько раз пыталась выяснить причину у Ардея и Арунды, но каждый из них обещал дать ответы чуть позднее, заверяя, что девочка абсолютно здорово и прекрасно развивается.

Анна продолжала раз в неделю навещать своего зверя, но входить в лабиринты коридоров пока не решалась, непроизвольно вздрагивая каждый раз при воспоминании о том, что им пришлось пережить, возможно, Монстр испытывал те же чувства, потому что дальше вольера не перемещался. Они проводили время на пятачке у входа в пещеру, наблюдая за ней с безопасного расстояния в обществе двух клонов, которые присоединялись к ним, как только девушка входила в вольер. Никаких образов зверь не посылал ей больше, его раны зажили, тем более, что она раз в неделю тщательно мазала их каким-то пахучим веществом, которое Ардей дал ей специально для этой цели.

Время, отведенное на обучение закончилось, она ждала испытаний, не имея никакого понятия, что они из себя представляют, наставники отмалчивались, и ее вопросы оставались без ответа. Отец, у которого девушка пыталась выведать хоть какие-то детали, коротко ответил, что все разъяснится на форуме. Наконец, назначили день, предупредив, что ей следует придти вместе с дочерью, уложив малышку в переноску, Анна в сопровождении Мыры отправилась в зал для заседаний. Все места в амфитеатре были заняты, присутствующие сидели точно в том же порядке, что и в прошлый раз, только сейчас Ардей и Арунда находились за одним столом с четырьмя членами форума и старейшим, который взял слово.

— Вердеи, мы пришли к согласию касательно судьбы гибрида Анны и собрали вас всех, чтобы прямо и честно изложить его, избежав возможных кривотолков из-за недопониманий. Следуя нашим правилам, она должна была доказать свое право принадлежать к нашему обществу, пройдя определенную подготовку и последующие испытания. Наставники отчитались о проделанной работе, и должен заметить, что они дали высокие оценки ее настойчивости и работоспособности. Однако никаких проверок не последует. — замешательство отобразилось на лицах вердеев, сидевших в амфитеатре. — Да, не последует... Мы не можем принять ее в наши ряды, так как считаем, что Анна и, особенно, ее дочь, хоть и опосредованно, но представляют другую расу, которую мы все уважаем и знаем, как наших учителей. — он обратился к девушке, не менее удивленной, чем остальные. — Обнажи тело ребенка и передай ее мне.

Возможно, услышав подобные слова из уст кого-то друга, даже отца, она стала бы возражать или, по крайней мере, просить объяснений столь странному поступку, но старейшему доверяла безгранично. Раздев малышку, она прижала ее к груди и, чуть поколебавшись, отдала ему. Он поднял Монтею над головой так, чтобы все присутствующие могли ее видеть, привстав, вердеи молча, с изумлением разглядывали голубоватое тельце новорожденной девочки.

Старейший вышел в центр зала, держа девочку на весу, она сучила ножками и казалась довольной всеобщим вниманием. — В этом зале мы вместе принимали решение об испытаниях Анны, поэтому все присутствующие должны знать, что, являясь вердеем частично, она и ее потомство имеют полное право на нашу поддержку и помощь, когда бы за ней не обратились.

Его слова прозвучали, как гром среди ясного неба, вернув дочь в переноску, она в растерянности осталась сидеть на стуле, наблюдая, как пустеет зал, и не зная, что делать дальше, а главное, что означала для нее подобная позиция форума. Когда зал опустел, Арунда взял на себя труд прояснить ситуацию.

— Мы понимаем, что у тебя множество вопросов, некоторые ответы ты получишь прямо сейчас. Начнем с цвета кожи Монтеи и того, почему это так важно для нас. Чтобы ты поняла это, мы дадим тебе дополнительную, доселе скрытую информацию о таланах. — он взглянул на старейшего и, вероятно, заручившись его согласием, продолжил. — Я говорил тебе, что таланы ‒ очень древняя, скрытая от чужих цивилизация, достигшая совершенства в своем развитии. Они жили на планете, ныне существующей только в виде осколков, где атмосфера имела определенные характеристики, уровень кислорода был катастрофически мал, но таланы не испытывали дискомфорта, они жили в таких условиях с рождения. Возможно, Ардей смог бы лучше объяснить процесс с научной точки зрения, но я скажу проще: их белая кожа имела голубоватый оттенок из-за переизбытком гемоглобина, который управляет распределением кислорода в крови. Общество таланов отличалось чрезвычайной закрытостью, смешанных браков почти не случалось, так что эта особенность закреплялась из поколения в поколение и стала их отличительной чертой. — высший перевел взгляд на Монтею, она сосредоточенно морщила лоб, но вела себя тихо. — Тебе не пришло время кормить ее? Можем продолжить потом.

Анна отрицательно покачала головой. — Я покормила перед собранием, и еще час она вполне продержится. Но, если позволите, ее лучше унести.

Агнер подхватил переноску с племянницей и вынес из зала.

— Почему именно у дочери проявилась эта особенность, почему сейчас, а не раньше? — после всех открытий и признаний, девушка чувствовала себя опустошенной.

Старейший улыбнулся, и она мгновенно ощутила окружившие ее покой и тепло. — Точно не знаем. Полагаем, кровь иного сыграла свою роль, она послужила детонатором, запустившим сложный процесс перемен. Не хотелось бы волновать тебя, но и ты сама начала потихоньку меняться, анализ крови это подтверждает.

Она испугалась и, закрыв лицо руками, простонала. — Нееет... Новых изменений мне не пережить... Я стану синей, или у меня отрастут хвост и рога?

— Это вряд ли... Ни у таланов, ни у нас подобных частей тела никогда не было. — благожелательно улыбаясь, ответил старейший. — А вот сил и способностей у тебя прибавится. Однако это только прогнозы, не утверждения. Вопрос вот в чем: готова ли ты вернуться к людям, как заявляла раньше или останешься здесь, чтобы мы могли наблюдать за тобой и Монтеей.

— И стать подопытными кроликами в медицинском отсеке Ардея? — горько усмехнулась Анна. — Я вернусь... Только... разрешите мне забрать с собой Монстра и Мыру. Мы очень привязались друг к другу, здесь они без меня просто захиреют, и там мне понадобится их помощь.

Старейший хотя и излучал доброжелательность, замешкался с ответом. — Мы посоветуемся и решим. У тебя есть еще месяц для подготовки перехода, подумай, что ты хотела бы забрать с собой и сообщи об этом наставникам. Кроме того, мы дадим тебе канал для связи, если ты или Монтея окажетесь в опасности, любой из нас придет на помощь. — приблизился и, склонившись, поцеловал в лоб, благословляя, так, по крайней мере, показалось Анне. — Ты и твои потомки независимо от смены поколений находитесь под нашей защитой. Не исключено, что и под их тоже...

Не спрашивая разрешения, она взяла его тонкую, почти прозрачную руку и приложила к своему лицу, странный жест, внезапный порыв, объяснения которому она не нашла. Он снова легко улыбнулся, и девушка мысленно услышала: «Удачи тебе, Первая!»

Наставники и Анна остались одни.

— Не понимаю, почему цвет кожи моей дочери так повлиял на ваше решение? Вы же и до этого признавали, что таланы поработали с полимерной молекулой нашего рода, и понятно, что все наши потомки станут наследовать это. О чем вы умалчиваете? Почему у меня такое ощущение, что меня снова кормят полуправдой?

Агнер посмотрел на отца, потом на Ардея. — Скажите ей, в самом деле, ведь это касается их обеих!

— Скажите! — поддержала его молчавшая все собрание Террия. — Это поможет Анне понять и то, что происходило с ней в прошлом, и, может быть, частично даст ответ на вопрос, ради которого она шла в пещеру.

Девушка испуганно вскинула глаза на Арунду: — Папа?!

— Ну, если это поможет тебе... — нерешительно начал он после непродолжительного молчания. — К концу своего существования таланы настолько продвинулись в развитии, что наличие физических оболочек стало для них необязательным. Чистая энергия.. Разум, который мог проникать в любое тело и завладевать им, либо по своей прихоти создавать себе новую форму, неожиданную и причудливую.

Она ловила каждое его слово, и неожиданная догадка вспыхнула в ее глазах. — Прозрачная женщина... Это могли быть... — прошептала Анна.

Отец кивнул головой. — Могли... Возможно, они все-таки наблюдают за теми, в природу которых вмешались. Мы мало понимали их замыслы, а они были так высокомерны, что и не пытались их объяснять кому бы то ни было.

— Когда ты рассказала о произошедшем в пещере, — продолжил Ардей, — особенно, о том, что дух горы появился сначала в знакомом тебе образе, а затем, приближаясь, стал менять его, показывая знакомые лица, у нас возникли подозрения... А потом еще и Айья ... Вот тогда мы задались вопросом, дух ли пришел к тебе на помощь? — он размышлял вслух, вероятно, высшие понимали его, но она не могла увязать все воедино.

— Таланы? Здесь? Неужели вы не можете их увидеть? — недоверчиво спросила девушка. — Старейший, наверняка, мог бы обнаружить их присутствие...

Арунда усмехнулся. — Подобная энергия, разум, ничем не ограниченный, мгновенно перемещаясь, может покрыть огромные расстояния, его не обнаружить... Если, только он сам не захочет дать знать о своем присутствии. Это для вас мы боги, но для таланов ‒ дети и ученики.

— А камни!? Камни, которые Монтея оставила мне в знак согласия?!

— Камни мог оставить кто угодно... — вмешался Ардей, взглянул на расстроенное лицо Анны и, утешая, погладил ее по щеке. — Не стоит печалиться... Дух горы или таланы... Не важно, кто из них пришел на помощь, в любом случае, для тебя и твоей дочери это мощная защита.

— Постойте... Предположим, они наблюдали за мной, так что же, мои отношения с Анри не состоялись бы, если бы они были против? Может, они сами и убрали из памяти воспоминания о контактах? А зачем тогда вернули часть из них? Почему маму не спасли? Господи, у меня опять одни вопросы без ответов... — она сидела, раскачиваясь словно маятник.

Террия села рядом с ней и прижала ее к себе, остановив это все убыстряющееся движение. — Анна, прими сейчас ситуацию как есть. Все станет ясно, но со временем. Ты же видишь, ответы приходят, пусть не сразу и не все. Но и ты, и Монтея, вы очень сложные создания, и у вас всегда вопросов будет больше, чем ответов. — она сжала ее руки. — Сосредоточься на другом: какие знания ты хочешь получить до возвращения к людям, собери все, что может тебе понадобится там. И всегда помни ‒ ты не просто так родила свою необыкновенную девочку.

Невидимый объект завис за столовой, выпустив на несколько мгновений яркий луч ослепительно белого света, и в сгущавшихся сумерках конца августа Анна оглянулась, узнавая знакомые места. Мыра, дрожа от страха перед незнакомым миром, держалась близко от девушки, судорожно сжимая в руках переноску с мирно спящей Монтеей. Монстр жадно вдыхал незнакомые запахи и тихо рычал, на его шея красовалось что-то вроде ошейника, а в чемодане Анны лежала цепь из прочных сплавов, которую Агнер вручил ей перед самым отъездом просто на всякий случай, понимая его бесполезность, потому что, если животное захотело бы убежать, никакие цепи удержать его не смогли бы. Она дернула ручку запасного выхода, но дверь оказалась закрытой, ужин давно закончился, и поселенцы, наверняка, уже разбрелись по домам, поэтому девушка рискнула обойти дом и войти с главного входа, но едва процессия двинулась, как дверь, ведущая в подвал дома, внезапно распахнулась, и бледная от волнения Вера Константиновна, запинаясь проговорила:

— Анна, ты что ли? Господи, радость-то какая! Ой... А кого ты привела? Ужас... — и заторопилась. — Проходи, проходи, дай обниму... Чудовище-то это не разорвет меня?

Анна обняла женщину. — Как же я соскучилась... Нет, Монстр никому не причинят вреда.

Они прошли через подвал в столовую, помощницы повара вернулись к себе, и кроме них в доме никого не было. При свете ламп женщина с любопытством оглядела всю компанию, странное существо с кошачьей мордочкой ей понравилось, она подошла ближе и хотела забрать у нее из рук переноску со спящим ребенком, но Мыра отскочила в сторону, обнажила симпатичные клыки и зашипела. Монстр тут же среагировал и пригнулся на передние лапы, готовясь к прыжку, и бедная Вера Константиновна так и замерла на месте с протянутыми руками.

— Анна, ты уж уйми своих охранников. Скажи им, что здесь тебе зла никто не желает, да покажи ребенка-то. Кто это? Девка или парень?

— Дочь. Монтея. — она вынула из переноски проснувшуюся, улыбающуюся малышку.

— Мать моя... — растерялась женщина. — Как же ты скрыть-то сможешь, кто отец. Ведь один в один... Я бы догадалась, даже, если бы не знала всей твоей истории. Только, что у нее с кожей? Или свет как-то странно падает, не пойму... Вроде, как немного голубая... Может, кажется?

— Нет, она такая и есть. Моя девочка особенная.

Женщина согласно закивала головой. — Так уж понятно... Ой, может, вы есть хотите? — покосилась на зверя. — А чем его кормить-то будем? Он же поди обожрет нас всех с такими-то размерами. Кто он?

— Мой друг. Он жизнь мне спасал. — не вдаваясь в объяснения, ответила Анна. — А кормиться он станет сам, лес рядом, найдет себе живность.

Монтея наморщила лоб и завертела головой, Мыра тотчас же достала смену белья и подгузники, ловко подмыла и переодела девочку прямо на столе. Шеф-повар одобрительно наблюдала за ее действиями.

— А это кто у тебя, нянька, что ли?

— Можно и так сказать.... Гибрид, как и я... Ее зовут Мыра, она совсем одинокая, сирота, я не смогла ее там оставить. — объяснила девушка. — Вера Константиновна, а чайку не дадите? Горяченького хочется, да и пить мне надо, чтобы молоко было.

— Да, что же это я... Сейчас... мигом... — спохватилась повар, почти бегом направилась на кухню и через минуту вернулась со стаканом молока. — Пей, детка, козье...

Молока не хотелось, но разочаровывать женщину Анна не стала, она понимала, что у нее к ней много вопросов, рассказывать обо всем, что с ней происходило в ее планы не входило, но дать минимальную, правдоподобную информацию она была просто обязана, если собралась здесь оставаться. Вернуться такой компанией в свою прежнюю комнату казалось немыслимым, поэтому девушка попросила разрешения временно остаться наверху, заняв два смежных помещения. Монстр мог переночевать в коридоре, завтра при свете дня она помоет его в реке, и он получит право устроиться в соседней комнате, ну или там, где ему понравится. Разместившись и покормив Монтею, Анна оставила ее с Мырой и в сопровождении зверя спустилась вниз, понимая, что Вера Константиновна, наверняка, ожидает ее Женщине не терпелось выложить все новости о жизни поселения с тех пор, как Анна покинула его, особенно все, что касалось Анри. Она никак не могла решить, стоит ли сейчас ставить кого-то в известность о возвращении пропавшей или оставить эту ошеломительную новость на утро, но все разрешилось само собой.

— Думаю, мне нужно сходить к Ростиславу, попросить разрешения остаться в поселении и жить здесь со всей своей свитой. — сказала Анна, направляясь к дверям.

— А что с Анри? К нему не зайдешь?

— Учитывая то, как мы с ним расстались... Вряд ли... Не знаю.

— А чего знать-то? Он тебя точно не забыл и ждал. Дамочка тут по его душу наведывалась, из их породы, так он ее поганой метлой погнал. Думаю, любит он тебя... А то ушел бы с этой Лолой. — торопливо выложила она главную новость

— Вот как? — девушка почувствовала укол ревности. — Лола, значит... Смотрю, он времени зря не терял...

— Вот это ты напрасно... Тут Феликс наведывался, тебя искал, взбесился просто, как узнал, что исчезла в неизвестном направлении. Так мы Машку в подвале закрыли, чтобы она ему про тебя не рассказала, а Анри твой припугнул народ-то, сказал, что если языком кто молоть будет, так с ним станет дело иметь. — бессвязно выпалила она, торопясь обелить вампира в глазах Анны.

Она колебалась, решая, стоит ли пристегивать цепь к ошейнику Монстра, понятно, что удержать его она все равно не смогла бы, но, возможно, это нужно было для спокойствия людей, к тому же девушка волновалась за его реакцию на вампиров, он, наверняка, почувствует в них хищников и станет ее защищать. В последние дни перед отъездом она много рассказывала ему о том, куда они едут, и посылала образы поселенцев, в том числе, и бессмертных, окрашенные только положительными эмоциями. Но животные инстинкты ничем не перебить, и сомнения в его поведении оставались. Она здорово рисковала, забирая его сюда, но бросить там не смогла, понимая, что зверь очень привязался к ней и после ее отъезда умрет от одиночества и тоски.

Ростислава не пришлось разыскивать, он стоял посреди главной улицы ‒ что само по себе выглядело необычно ‒ и вглядывался в сторону леса, росшего за забором поселка. Анна остановилась метрах в десяти от него, понимая, что он уже почувствовал ее приближение, и негромко произнесла:

— Добрый вечер, я вернулась, но не одна, с друзьями. Могу ли я остаться здесь с ними?

— Запах вашего друга бежит впереди вас. — спокойно ответил он. — Что за зверь такой? Я за все время существования не встречал подобного.

— Он родился не на земле. Монстр ‒ мой друг.

— Вам ‒ возможно. — она отметила это обращение на «вы». — А если он нападет на людей?

— Этого не случится. — твердо произнесла девушка. — Там, где я находилась, он ни разу никого не атаковал, только если ему угрожали.

— А кто еще с вами прибыл? Надеюсь, менее проблемные гости?

Анна улыбнулась. — Мой ребенок и его няня, существо совершенно безобидное, гибрид, как и я.

— Хорошо. — помолчав, ответил он. — Поживем, посмотрим, как все обернется. Но если ничего не получится, вам есть куда уйти?

— Да. — она ни на секунду не задумалась над ответом. — Вернусь назад, откуда пришла.

Ростислав окинул взглядом эту пару необычных существ. — Кто-то еще знает о вашем возвращении?

— Шеф-повар, я остановилась у нее, и если вы не против, там пока и останусь. — она заколебалась, прежде чем продолжить. — Прошу вас никого не предупреждать о моем присутствии, пусть все произойдет само собой. Доброй ночи.

— Приятных снов. — откликнулся лидер, подумав про себя: «Это чудище пришлось как нельзя кстати, возможно, Лола подумает, прежде чем напасть на нее».

Через несколько минут к нему присоединился Алексей. — Анри решил проверить лес. А кто с вами был? Странный запах, даже два.

— Анна вернулась... С ребенком и свитой, весьма опасной, со зверем, почти ее роста. Так что будь осторожней, если соберешься в гости. И еще, она просила не говорить Анри, хочет, чтобы встреча произошла сама собой.

Утром она проснулась рано, едва встало солнышко, счастливо потянулась в своей постели и, вскочив, подошла к приоткрытому окну. Вздохнула полной грудью, с наслаждением вбирая в себя знакомые запахи земли, леса и чистого воздуха. Как сильно не хватало ей этого там... Наконец-то, она дома, среди людей, в своей среде... Радость бурлила в ней и искала выхода. Монтея спала в переноске после ночного кормления, Мыра лежала рядом на полу, хотя вчера, укладываясь спать, она определила ее в соседнюю смежную комнату на кровать, зверь сопел в коридоре, привалившись к стене. Анна осторожно спустилась вниз, стараясь никого не разбудить, однако оба чутких компаньона зафиксировали ее движение.

Вера Константиновна, позевывая, направлялась на кухню и удивилась при виде ее. — А ты чего так рано вскочила? До завтрака еще далеко. Отдохнула бы...

— Не могу спать. Так рада, что оказалась дома, я все время вспоминала поселение и всех вас. Вы мне, как семья, поэтому я решила вернуться и здесь растить своего ребенка.

— Так ведь он не только твой... Неужели оттолкнешь своего вампира? А ведь как любила... — женщина с сожалением смотрела на нее. — Ты бы не торопилась с решением. Проучить его, конечно, надо. Выдержи себя, пусть побегает за вами, прочувствует, чтобы в следующий раз неповадно было так себя вести. А потом уж и простить можно, все-таки отец, защита.

— Не знаю. Как сложится... — она понимала, что столкнется с Анри и очень скоро, но думать об этом сейчас не хотелось. — Пойду подышу, а потом мы с Монстром пойдем на речку. Хочу его вымыть, да отпустить на охоту.

Девушка вышла на крыльцо и потянулась, с удовольствием оглядывая еще спящее поселение, почувствовала чье-то присутствие и оглянулась ‒ Алексей широко улыбался, глядя на нее.

— Доктор! Боже, как я счастлива вас видеть! Как вы здесь? — она обняла его.

— Да, все неплохо. — он старался скрыть свою слишком явную радость, но ему это не удавалось. Хорошо, что в такой ранний час на улице оставались пустыми, со стороны все его чувства легко читались на обычно спокойном лице.

Вера Константиновна, смотревшая в окно, тихо присвистнула. — Это чего ж теперь будет? Ах, доктор, доктор, как ее с другом делить-то станешь?

— А я кое-что привезла... Оттуда... — она подняла глаза к небу. — И многому научилась, надеюсь, теперь смогу лучше помогать вам. Смело зовите меня, если что...

Он кивнул, не сводя глаз с ее лица. — Материнство тебе на пользу, ты похорошела, прическу изменила. Прекрасно выглядишь...

Анна прыснула. — Вы мне комплименты, что ли, говорите?

Алексей снова широко улыбнулся. — Дочь покажешь?

— Приду в больницу, когда проснется, возможно, после полудня. Кстати, вы не очень заняты? — и на его вопросительный взгляд пояснила. — Мне зверя надо помыть в реке, не подежурите?

Это его заинтересовала. — То самое неземное огромное чудище?

— Сейчас я выведу его. — она вернулась в столовую и минут через пять появилась со своим другом.

Зверь, действительно, выглядел жутко, никогда в жизни вампир не видел такого монстра, а узнав, что именно так его зовут, от души одобрил ее чувство юмора. Он с интересом наблюдал за их общением, как девушка, прикрыв глаза, в течение нескольких секунд прижимается лбом к морде, животное неохотно подчиняется и дает завести себя в воду, вздыхая, терпит эти помывочные процедуры, иногда скалясь в сторону бессмертного, за что получает от нее шутливую оплеуху. Алексей понял, что эти двое каким-то образом общаются и прекрасно понимают друг друга, более того, взгляды, которые Монстр бросал на него, говорили, что зверь держится настороже и не доверяет ему, и это его только успокаивало, в то время, как Лола бродит где-то поблизости, присутствие подобного охранника спасало Анну от неожиданного нападения. Странный ритуал молчаливого общения повторился, и животное, оглядываясь на девушку, неспешно оправилось в лес.

— Нужно предупредить всех: и людей, и хозяев о его присутствии, он не нападет, если его не атакуют первым. — произнесла она, глядя ему вслед. — Я поговорю с поселенцами за завтраком, и прошу вас переговорить со своими.

— Давай на «ты». Мы же друзья. — и мысленно добавил: «К сожалению...»

Девушка кинула на него удивленный взгляд и смутилась. — Э-э-э... Давай, я зайду в больницу после того, как поговорю с поселенцами и куратором. Познакомлю... тебя... с дочерью и ее няней. — и махнув рукой на прощание, умчалась к себе.

Он еще постоял, вглядываясь в деревья, и заметил Монстра, тот остановился у кромки леса и наблюдал за ним, Алексею показалось даже, что он улыбался. Стало не по себе... «Вот же дьявол, смотрит, как человек, и словно все понимает». — бессмертный вернулся в поселение, заперев запасной выход.

Возвращение Анны ошеломило жителей поселения, когда она спустилась на завтрак, в столовой мгновенно воцарилась мертвая тишина, люди, знавшие ее близко, повскакивали с мест и окружили девушку, взяв в плотное кольцо. Улыбаясь всем и каждому, она слегка растерялась, не зная на чей вопрос отвечать первым, пришедшая ей на помощь Вера Константиновна гаркнула на зал.

— Да, боже ты мой! Задушить, что ли, ее решили? Сядьте на свои места, она сейчас расскажет, что вам нужно знать, а потом, как культурные люди, станете вопросы задавать. Не весь же день вам здесь сидеть, дела ждут, наговоритесь еще. — и обращаясь к Анне, скомандовала: — Давай, начинай!

И она начала свой рассказ, тщательно выверенный, собранный из правды и умолчаний; сообщила, что находилась в закрытом экспериментальном центре, где людей со сверхспособностями обучали лечить, имея лишь минимум лекарств в распоряжении, ученые, работающие там, способны создавать новые биологические организмы и два таких создания приехали с ней сюда, тут она оглянулась и махнула кому-то рукой. От испуга и удивления поселенцы замерли, не зная кого рассматривать в первую очередь, зверя ‒ огромное мохнатое чудовище с шипами по хребту или существо, похожее на девушку, но с кошачьей мордочкой. Подойдя к Анне, странное создание помогло ей завязать слинг, где покоился новорожденный.

— Чей это ребенок? — не удержалась Настя, похоже, именно это заинтересовало ее больше всего.

— Мой. — усмехнулась Анна, увидев как люди от неожиданности пораскрывали рты. Завтрак был забыт... Еще хорошо, что баба Галя задержалась в больнице, иначе, она организовала бы представление с фонтанами слез часа на два. — Ее зовут Монтея, и ей только что исполнилось два месяца.

— А отец где? — уточнил любопытный Глеб, немного разочарованный таким поворотом дела.

Она знала, что такой вопрос обязательно последует и готовила несколько ответов, но почему-то в этот момент лгать не захотела и просто пожала плечами. Ситуацию разрядило появление медсестры, войдя в столовую, женщина замерла, увидев свою детку, побледнела и схватилась рукой за сердце, Наталья Юрьевна, шедшая следом, также удивилась неожиданному явлению, но сдержанно и пришла в себя быстрее, она придвинула Галине Васильевне стул, на который та тяжело осела.

Девушка подошла к ней, за ней по пятам следовали Монстр и Мыра. — Баба Галя, это я... — виновато произнесла она. — А это моя дочь и друзья. — обернулась, указав на каждого. — Зверя зовут Монстр, девушку Мыра. Я вернулась и собираюсь здесь жить и растить свою девочку.

Медсестра оторопело взглянула на каждого, но, очевидно, появление Анны впечатлило ее больше, чем невиданные доселе странные существа за ее спиной, немного придя в себя, она запричитала: — Детка, как же так? Что же ты молчала? Все скрытно, словно я тебе враг какой-то... — оглядела ее. — Похорошела, не такая костлявая, как раньше, волосики, смотрю, отрасли. — и потянулась к ребенку. — Ну-ка, покажи мне девчонку-то свою... — и протянула руки к слингу, готовясь ее принять.

Мыра предупредительно зашипела, и верхняя губа обнажила клыки, баба Галя с испугом взглянула на нее и перекрестилась.

— Свят, свят... Это кто еще?

— Мыра, она гибрид, как и я. Только не говорит пока, жила на положении рабыни. Она ‒ няня Монтеи и защищает ее, как умеет. — объяснила Анна и, успокаивая служанку, погладила ее по руке.

— А чего же имячко такое странное дала? — женщина покосилась на девушку-кошку, не решаясь больше попросить ребенка.

— Так получилось... — улыбнулась она. — Я бы дала тебе дочку, но она сейчас спит, вот смотри. — приблизившись к ней и приоткрыв слинг, она показала личико малышки.

Медсестра с минуту рассматривала девочку и многозначительно, но негромко произнесла: — Черные волосики, глазки-то поди-ка синие... Да... Чего делать-то будешь? А почему она у тебя какого-то странного цвета? Кожа вроде голубым отливает.

— Потому что она сложный гибрид. — Анна произнесла это довольно громко, чтобы все слышали и подобных вопросов больше не задавали.

Шеф-повар, стоявшая молча в дверях кухни, поняла, что сцена встречи затянулась и, решив прервать ее, сообщила: — Приветствия закончены, время завтрака подходит к концу, а у вас еще тарелки полные. Анна, садись на свое место. Мыра твоя ест за столом или как?

— Нет, она поест в номере. Я потом заберу для нее еду. — ответила она, усаживаясь рядом с широко улыбавшейся Любой. — А где Зоя?

Люба кивнула в дальний конец столовой. — Замуж вышла, теперь с мужем сидит.

Девушка обернулась, чтобы посмотреть на свою прежнюю соседку по дому, та, ожидая ее внимания, подняла руку и приветливо помахала, Анна улыбнулась в ответ и повернулась на открывшуюся дверь, на пороге столовой стоял Анри.

Появление бессмертного в помещении для людей уже само по себе было необычным явлением, девушка тотчас же прервала с ним зрительный контакт, отведя глаза в сторону, она предполагала, что, узнав о ее возвращении, француз станет искать встреч, но никак не ожидала, что это произойдет так стремительно и, главное, так неосмотрительно, и что он, презрев все правила, явится в помещение, полное смертных. Де Ланвиль быстро окинул ее взглядом, задержавшись на темной головке малышки, спавшей в слинге у тела матери, и прервал, наконец, неудобное и несколько затянувшееся молчание, воцарившееся с его появлением.

— Анна, с возвращением... вас. Лидер просит вас зайти... В больницу.

— Я планировала быть там перед обедом. — она держалась спокойно, старательно избегая встречаться с ним взглядом.

— Он просил придти сейчас, потому что дело не терпит отлагательства. Оно касается безопасности вас лично и всех поселенцев. — скользнул глазами по притихшим людям, чуть задержавшись на Кирилле.

Вера Константиновна и баба Галя также непроизвольно метнули взгляд в сторону мужчины, который невозмутимо доедал свой завтрак, он давно понял, что люди подозревают его в связях с Лолой. Но это не особенно беспокоило мужчину, ведь он жил исключительно ожиданием нового существования, где обычные человеческие слабости и смехотворные страсти останутся в прошлом, где не будет страха смерти, болезни или мучительной гибели от нападения смердящих. О том, как в новой ипостаси он станет добывать себе пропитание, думать не хотелось, потому что для сверхсущества, которым Кирилл уже ощущал себя, жизнь слабых смертных ценности не имела, и возвращение этой странной девицы обрадовало его больше, чем кого бы то ни было, потому что оно означало скорое исполнение его заветной, тайной мечты. Дело оставалось за малым: взобравшись повыше на яблоню, вывесить сегодня вечером заветную красную тряпочку, и, тихо улыбнувшись этой мысли, он с аппетитом закончил завтрак обычного человека, один из последних в его жизни, на это он, по крайней мере, надеялся.

Передав Анне приглашение и бросив еще раз взгляд на нее и спящую малышку, Анри не стал задерживаться, пренебрегая правилами передвижения по поселку, метнулся к больнице и запрыгнул в открытое окно комнаты, которую занимал с недавних пор. На столе громоздились коробки с детскими вещами и питанием, как только его женщина придет в больницу, он тут же приведет ее сюда, пусть выберет все, что понадобится малютке, а учитывая склад детских вещей, ожидавших своего часа в подвале здания, приданого новорожденной вполне хватит не на один месяц. Граф нахмурился, вспоминая, спящую дочь, почему она лежала в этой тряпке? Сейчас он достанет коляску и все, что к ней прилагается, его девочка получит все самое лучшее, что он сможет достать. Бессмертный чувствовал, как силы, бурлившие в нем, искали выход, обычно он гасил их физической активностью, например, пробежкой километров на двести, но сейчас это означало бы пропустить появление Анны. Де Ланвиль прислонился к стене и попытался успокоиться, теребя в руках вязаную детскую шапочку, сегодня он нарушил множество ограничений, наложенных коммуной на бессмертных, но не испытывал ни сожаления, ни раскаяния. Теперь, когда они обе рядом с ним, он никуда и ни за что их не отпустит.

За двадцать минут до взволновавшей обоих сцены в столовой, Арсений, член его группы, вполголоса сообщил, что утром видел на реке странную девушку, пропавшую год назад, ее сопровождал огромный зверь, которого она мыла, а присматривал за ними доктор. Сейчас Анри толком даже не мог вспомнить, что с ним произошло после этих слов, он отправил группу в рейд, а сам, едва cдерживая нетерпение, смешанное со злостью, отправился за разъяснениями в больницу к другу. Алексей сразу понял, что граф знает о возвращении Анны, сунув руки в карманы и слегка раскачиваясь взад-вперед, де Ланвиль пристально смотрел на него.

— Ты что творишь, русский гусар? Могу ли я считать тебе по-прежнему своим другом?

— А что заставляет тебя думать иначе? Вспомни при каких обстоятельствах Анна покинула поселение. Если сейчас она опасается видеть тебя, в чем ты видишь мою вину?

— Я понимаю ее, но тебя... Тебя ‒ нет... Ты мог бы, нет, должен был предупредить меня, ведь ты же видел ее утром и даже разговаривал с ней.

— Да, не отрицаю... Ростислав говорил с ней еще вчера, ему также станешь претензии предъявлять? Она сама просила не говорить тебе. — увидел заледеневшее лицо друга и попытался разрядить обстановку. — Что ты кипятишься, в самом деле? Вы неминуемо встретились бы... Держи себя в руках... — встал и, пройдя пару раз по смотровой, остановился у окна. — Надеюсь, ты помнишь о нашем разговоре и о том, что произойдет, если бессмертные узнают о твоем отцовстве. Не забудь также, что Лола рыскает поблизости, горя от нетерпения познакомиться со смертной. А уж если она узнает о дочери... — он не закончил фразу и с отчаянием махнул рукой.

— Я должен ее увидеть. — упрямо повторил Анри. — Сию же минуту... Анна не имеет никакого права отказать мне в желании видеть моего ребенка. — он с подозрением взглянул на Алексея. — Постой... Если ты говоришь о моей дочери, значит ты уже видел ее?

— Нет, она обещала зайти с ней около полудня, девочка спала и будить ее необходимости не было. — спокойно ответил доктор.

— Где они станут жить?

— С ней прибыла довольно занятная компания, кроме няни, как я слышал, очень странной на вид особы, есть еще тот ужасный зверь. Вряд ли найдутся соседи, готовые делить дом с подобными существами. — он улыбнулся, вспоминая утреннюю встречу. — Но добрая душа, шеф-повар, кажется, ничего против не имеет.

— Она могла бы жить здесь, вместе с нами. — возразил де Ланвиль, с вызовом глядя на друга. — Здесь есть все необходимое для моего ребенка, я не могу позволить, чтобы он в чем-то нуждался.

Доктор насмешливо поднял брови. — О-о-о... Началось обострение собственнических инстинктов... «Мой ребенок... не могу позволить». — с иронией повторил он слова Анри. — Успокойся, друг мой! У тебя никто ничего не отнимает. Но разве нужно кому-то знать, что девочка ‒ твоя дочь. И уж тем более в такой момент, когда Лола прячется, выжидая Анну. Хочешь довести неуравновешенную отвергнутую любовницу до белого каления?

Граф раздраженно дернул плечом. — Знаешь, я слишком долго ждал, мне нужно вернуть ее, как можно быстрее. Я хочу делить с ней ложе, держать ребенка на руках, быть одной семьей, возможно, жить вместе. Почему нет? — он мечтательно произнес. — Я слышал, младенцы пахнут по-особому... Ты хоть представляешь, что значит для меня, иметь своего ребенка? Хочу, чтобы малышка носила мою фамилию, в ней моя кровь...

Алексей искоса взглянул на него. — Думаю, это желание многих из нас... Помнится, раньше ты соглашался со мной, говоря, что стоит вести себя осмотрительно. А теперь я вижу, что самоконтроль у тебя на ноле. — его голос звучал раздраженно. — Кажется, ты жаждешь выставить напоказ ваши отношения и не думаешь о последствиях. А они не замедлят явиться в виде посланников Совета, например. Давай, продолжай в том же духе и накличешь беду на Анну и вашу дочь.

Но де Ланвиль словно не слышал ни предупреждений друга, ни его разумных доводов, ноги сами несли его в столовую, хотя он прекрасно знал, что все смертные собрались там сейчас на завтрак. Самые сильные эмоции, на которые бессмертные были способны, полностью завладели им, и только одно желание бушующим пламенем выжигало остатки здравого рассудка ‒ увидеть Анну и их ребенка, забрать их и владеть ими.

Как ни была взволнованна девушка встречей со своим вампиром, она заставила себя позавтракать и принять участие в общих разговорах, затем взяла еду для Мыры и поднялась наверх. Монстр похрапывал, растянувшись в коридоре, он хорошо переносил смену обстановки, и никаких проблем с дыханием она не заметила, единственное, что ее по-настоящему беспокоило ‒ это питание зверя. По словам смотрителей животное прибыло к ним уже довольно взрослой особью, никто не знал ни его точного возраста, ни его прошлого, в вольере, где его регулярно кормили, он не охотился, да и других животных, кроме его кланов туда не подселяли. Решив отправить Монстра в лес, девушка и понятия не имела, как он справится, хотя доступными ей образами объясняла, что он должен ловить добычу, чтобы есть, и возлагала большие надежды на сообразительность зверя. Поэтому, когда тот вернулся в поселение довольный, с выпачканной кровью мордой, Анна испытала облегчение. Правда, ей хотелось знать, кем он утолил голод, а чуть позднее другая мысль встревожила ее: каким образом ее друг сумел проникнуть в поселение при закрытых дверях.

Мысленно она вернулась в недавнее прошлое и вспомнила, с какой тяжестью на сердце покидала высших, многих из которых успела полюбить. Вероятнее всего, ей не доведется больше увидеть никого из них, от этого становилось невыносимо тяжело и хотелось плакать, Арунда и Агнер стали ей близки, они защищали ее. Несмотря на то, что испытание отменили, девушка в течение месяца перед отъездом каждый день тренировалась с наставниками и много времени проводила с Ардеем, совершенствуя внутреннее зрение. Оно то пропадало, то неожиданно проявлялось. и это непостоянство сильно огорчало.

— Это нормальный процесс, ты же не машина. — успокаивал ее высший. — Многое зависит от настроя и состояния здоровья, но тренироваться тебе следует постоянно. Вернешься к людям и на первых порах, не афишируя своих действий, скрытно сканируй их. Ты говорила, что в поселении есть толковый доктор-вампир, можешь ввести его в курс дела. Он, наверняка, обладает сверхчутьем и сможет по запаху подтвердить или отвергнуть твой диагноз. Работайте в паре...

Наставник собрал ей самые необходимые медикаменты и, поскольку земных аналогов они не имели, настоял на том, чтобы она собственноручно снабдила их надписями, тщательно фиксируя рекомендации по применению.

Террия также дала ей множество полезных советов, заметив, что ежедневные тренировки не только помогут сохранить тело в хорошей физической форме, но и улучшат ее оборонительные реакции в критических или опасных для жизни ситуациях.

Никого из членов форума Анна больше не видела, о том, что ей разрешено взять с собой Мыру и Монстра, она узнала от отца за два дня до намеченной даты отъезда.

— Можешь забрать своих друзей, мы не возражаем. Конечно, у нас большие сомнения насчет того, приживутся ли они среди людей в условиях им совершенно чуждых, но их жизни теперь в твоих руках, и ты за них отвечаешь. Кстати, как ты собираешься объяснить свое появление вместе с ними, ведь от земных существ они все-таки отличаются.

— Я уже думала об этом... Скажу, что была в закрытом научно-исследовательском или экспериментальном центре, где и создали этих существ. А все остальное разглашению не подлежит. — взглянула на Мыру, сидевшую возле кувеза. — Только их надо подготовить к переезду, предупредить, заручиться согласием. С Монстром проще объясниться, ему я могу показать, а вот с ней так не получается. Здесь надо подумать...

Арунда молчал, он казался рассеянным, ушедшим в свои мысли, и канал связи между ними был наглухо закрыт.

— У тебя неприятности? Из-за меня? — с участием спросила девушка.

Отец удивился. — Почему ты так решила?

— Ну, с моим появлением здесь все время возникают проблемы, я нарушаю правила и сокрушаю вашу упорядоченную жизнь. — она надула губы и горестно вздохнула. — Я очень тебя разочаровала?

— Разочаровала? — переспросил высший и улыбнулся. — Нет! Ты выбрала неправильное слово. Ты нас всех потрясла до основания. С тобой жизнь казалась интереснее. Мне будет не хватать твоего упрямства.

Анна встала на колени перед стулом, на котором сидел отец. — Я стану скучать по тебе и Агнеру, и по всем другим. Что бы там ни было, я знала, что могу рассчитывать на тебя, что ты поругаешь меня за неосмотрительность, но сделаешь все, чтобы защитить. — она опустила лицо, не желая показывать ему насколько расстроена. Арунда придерживался сдержанности в личных отношениях, и не приветствовал проявления слабости и эмоциональной уязвимости, поэтому его порыв застал девушку врасплох. Прежде чем выйти, он прижал дочь к себе и стоял так пару минут, опустив подбородок на макушку головы, с его стороны это было неслыханным проявлением привязанности, первый раз за все время он так открыто демонстрировал ей свои теплые чувства.

Монстр выразил полную готовность следовать за ней, а с Мырой до последней минуты оставалась неизвестность. Провожать ее в день возвращения отправились те, с кем она близко контактировала: отец и брат, наставники, Татьяна и Мыра. Последняя выглядела растерянной, она помогала Анне собраться и чувствовала грядущие перемены, но окончательно поняла ситуацию, когда зверь, девушка и малышка сели в летательный аппарат. Мыра заметалась, подвывая, разрываясь между страхом покинуть единственное знакомое место, служившее ей домом, и привязанностью, если не сказать любовью, к Анне и ее дочери. Высшие молча, но с интересом наблюдали за ее терзаниями, присутствуя при развязке инициированного ими эксперимента. Когда дверка стала опускаться, скрывая пассажиров из вида, она не выдержала, заскочила вовнутрь, превозмогая ужас перед зверем и дрожа всем телом, ткнулась лицом в колени девушки. Такой близости она еще никогда себе не позволяла, а для Анны это означало одно ‒ Мыра полностью вверяла ей себя и свою дальнейшую судьбу.

В последние дни пребывания на станции будущее ее отношений с Анри все настойчивее занимало мысли девушки. Покинув поселение она остро переживала их ужасное расставание, но мало-помалу тревоги и события новой жизни, ожидание ребенка стали вытеснять из памяти воспоминания о любимом вампире. Анна могла понять неприятие им ее беременности, но подозрения в измене и обмане по-прежнему больно ранило. Сколько бы они ни думала, какие бы варианты не просчитывала, все они носили чисто теоретический характер, спустя почти год невозможно было представить, как пройдет их первая встреча, что они скажут друг другу, признает граф Монтею своей дочерью или останется на прежних позициях. Ее судьба любила неожиданные повороты, и иногда разумнее всего было плыть по течению и действовать, исходя из обстоятельств.

Теперь, в первый день своего возвращения в поселение, наблюдая за Мырой, быстро поглощающей завтрак и Монстром, дремлющим на пороге комнаты, она вспоминала, как он вошел в столовую, все такой же умопомрачительно красивый, как взглянул на нее синими глазами Монтеи, ее первый мужчина, ее возлюбленный и отец ее мирно спящей дочери. Что же делать с этой бурей чувств и желаний, которые Анри слишком легко пробудил в ней одним своим видом? Он использовал вызов к лидеру как предлог для личного разговора. Что он хотел от нее? Желал увидеть дочь, родство с которой когда-то так яростно отверг? И чего она сама ждала от встречи с ним? Раз ее не избежать, чем быстрее она состоится, тем лучше, но сначала следовало решить вопрос со строительством вольера для животного.

Анна понимала, что при желании Монстру не составило бы никакого труда преодолеть эти преграды, а вот людей они успокоили бы. Пока поселенцы не привыкнут к ее зверю, ему стоило бы проводить время на огороженной территории позади дома, а не разгуливать по улицам рядом с ней. Привлекая всеобщее внимание своей внушающей опасение компанией, она нашла завхоза возле новых теплиц.

— Доброе утро! — окликнула она его, сохраняя, на всякий случай, приличную дистанцию между ними.

— И вам доброго! — откликнулся он, с опаской разглядывая Мыру и Монстра. — Пришли взглянуть на стройку?

— В том числе... Вообще-то я заглянула к вам по делу. — призналась она, осторожно своим внутренним зрением прощупывая мужчину. — Я рассчитывала, что вы поможете мне со строительством навеса и небольшого вольера для моего друга. — девушка кивнула головой в сторону животного, жадно вдыхавшего запахи скотного двора, находившегося от них метрах в десяти.

Завхоз заметил интерес Монстра и занервничал. — Анна, дорогая, а он мне животных не передушит? Чем он питается? — Николай Сергеевич с беспокойством оглядывал лохматое черное тело.

— Я объясняла ему, что ничего из места, где мы станем жить, брать нельзя. Сегодня утром он выходил в лес охотиться.

— Объясняла? Говоришь, он понял? — недоверчиво переспросил мужчина. — Бог с тобой, Анна, он же зверь, дикий зверь, как ты можешь с ним общаться?

Она предвидела подобную реакцию людей. Если бы ей вздумалось рассказать им об интеллекте Монстра и их особых отношениях, почти никто, за редким исключением, не поверил бы этому, поэтому девушка ответила коротко и категорично. — Это не просто зверь, Монстр умнее некоторых людей. Он жизнью своею жертвовал ради меня и понимает многое, в том числе и мои объяснения, и просьбы.

Николай Сергеевич недоверчиво оглядел это чудо природы, но возражать не стал. — Ладно, сделаем, материал есть... Место только отметь, где поставить, колышки вбей или Вере, то есть повару, покажи.

Поблагодарив, Анна направилась в сторону больницы, завхоз сочувственно смотрел ей вслед. «Бедная девчушка! Сама неизвестно какой породы, так и друзей таких же завела. А, может, и правда, они ее понимают? Как знать, вдруг поселению от них польза будет?» — занятый своими мыслями, он не сразу заметил Кирилла, также смотревшего вслед этой необычной процессии.

— О, Кирилл! Хорошо, что встретил тебя. — мужчина хлопнул его по плечу. — У нас новое дело на сегодня, найди помощника, и перетаскайте с пяток досок и рулон сетки-рабицы к столовой. Будем оборудовать навес и вольер вон для того, с позволения сказать, красавца. — он махнул рукой в сторону Монстра, который незамедлительно оглянулся, словно слышал и понимал их разговор. Завхоз побледнел и поспешил ретироваться.

Девушка, не торопясь, шла в больницу, останавливаясь по пути с поселенцами, желавшими перекинуться с ней несколькими словами, несмотря на улыбки и добрые слова, они держались на некотором расстоянии, настороженно разглядывая ее спутников. На детской площадке уже возились дети, увидев Монстра, они побросали игрушки и молча, раскрыв рты от удивления, наблюдали за невиданным животным, в отличии от взрослых он вызывал у них не столько страх, сколько любопытство. Мальчуган в панамке отделился от группы и побежал к ним, воспитательница не успела его перехватить.

— Анна, Анна!Ты приехала! — кричал Тимофей, подпрыгивая на ходу от радости .

Она метнула взгляд в сторону Монстра и встала к нему ближе, прихватив рукой шерсть на холке. Он не проявлял никаких признаков беспокойства и спокойно наблюдал за приближающимся ребенком, женщина, выбежавшая вслед за мальчиком, остановилась, не решаясь подойти ближе. Тимофей прислонился к Анне и взял ее за руку.

— Я скучал, но знал, что ты вернешься. Нам теперь ничего не страшно, твой зверь будет всех нас охранять. — с убеждением произнес он и уважительно оглядел Монстра. — А у него зубы большие? А что это за шишки на спине? А можно я потрогаю? — казалось, мальчик ничуть не боялся животного, напротив, тот совершенно очаровал его.

Зверь не проявлял никаких признаков агрессии, но рисковать руками Тимоши, она не решилась, наклонившись к нему и гладя по голове, произнесла: — Давай, чуть позднее... Вот когда он совсем освоится и познакомится с жителями, ты придешь ко мне в гости, и мы попросим у Монстра разрешения его потрогать. Идет?

Ребенок от удивления широко раскрыл глаза: — Он, что ли, понимает? — девушка утвердительно кивнула, Тимофей поразмыслил и протянул Монстру ладошку для приветствия. — Я Тимофей, меня Анна спасла, когда меня покусали. Мои родители умерли, теперь здесь у меня новые папа и мама. Мы живем хорошо. Приходите к нам в гости. — помолчал, разглядывая животное и осторожно тыча его пальцем в бок. — Ты мне очень нравишься, такой страшный и сильный... Ладно, я пошел. — и также вприпрыжку вернулся к группе ждавших его детей.

—Ты определенно пользуешься успехом, старикашка. — доброжелательно заметила она и наклонилась к морде Монстра передать ему эту мысль, он зажмурился и послал ей в ответ образ... Айьи, проснувшаяся Монтея также улыбалась и энергично хлопала ладошкой по носу зверя.

Животный запах, отдающий мокрой землей, друзья почувствовали еще на подходе группы, оба, не сговариваясь, вышли на крыльцо и наблюдали приближение этой колоритной процессии. Но чем ближе к ним подходила Анна, тем настороженнее вели себя Мыра и Монстр, не сговариваясь, оба втягивали воздух, и за два метра до бессмертных зверь и няня выдвинулись вперед, загораживая Анну с ребенком, они рычали, обнажив клыки.

— Мы им не нравимся. Нападут, если двинемся. — усмехнулся Алексей и бросил веселый взгляд на Анри. — Теперь ты и обнять ее не сможешь, не получив у них предварительного разрешения.

— Не вижу ничего смешного. — его друг нетерпеливо дернул уголком рта и мрачно взглянул на Анну. — Ты не могла бы сказать своим охранникам остаться где-нибудь на улице, нам надо поговорить.

Взглянув на улыбающегося Алексея и раздосадованного Анри, она тронула за руку Мыру, сказав ей два слова, которые та уже хорошо понимала: «Жди здесь», та поколебалась, но кивнула. Общение с Монстром потребовало времени, он не доверял этим странно пахнущим кровью двуногим животным, чувствуя исходящую от них угрозу слабым существам, ради которых готов был сражаться насмерть, и все время обнажал клыки, предупреждая, что в случае малейшей угрозы пустит их в ход незамедлительно. Когда Анна с ребенком вступила на крыльцо, он двинулся было следом, но она обернулась и покачала головой, со значением глядя ему в глаза, и зверь остановился.

Едва они вошли в помещение, как де Ланвиль раздраженно заметил: — Это что же, к тебе теперь и подойти нельзя?

— Возможно, когда они привыкнут к запаху вампиров и поймут, что вы нам не угрожаете, враждебность исчезнет.

— Проходи в смотровую и покажи нам твое сокровище. — в словах доктора слышалось нетерпение.

Анна вынула из слинга дочь, в легкой рубашечке и памперсе она показалась вампирам совсем крошечной и уязвимой.

— У нее нет никакой одежды? — жадно оглядывая малышку, недовольно заметил граф. — Она же почти голая...

— Начнем с того, что на дворе конец августа, и если ты заметил, стоит очень теплая по человеческим меркам погода. — она прижала все еще спящую дочь к груди. — К тому же Монтея лежит в слинге очень близко к моему телу и замерзнуть никак не сможет.

— Монтея. — нараспев повторил Алексей. — Странное имя, оно что-то означает?

— Имя духа горы, где она чуть было не родилась. — рассказывать обо всем, что с ней приключилось и предшествовало рождению малышки, девушка не хотела, потому что приняла решение сохранять на первых порах некоторую дистанцию в отношениях, не зная во что они могут вылиться, и в любом случае, рассказать все за один раз, представлялось просто невозможным.

— У нее странная кожа. — Анри не спускал глаз с дочери. — Отливает голубоватым светящимся цветом. Что это? — он требовательно взглянул на молодую мать.

— Это знак принадлежности к древней расе. — эту правду стоило озвучить сразу. — Высшие считают, что твоя кровь послужила детонатором и привела в действие механизм, заложенный очень давно в ДНК наших предков. — оба друга непонимающе переводили взгляды с матери на дочь. Они не подозревали, как много открытий пришлось сделать ей самой за прошедший год, она понимала их состояние и решила поделиться частью информации. — Очень древняя, ныне считающаяся исчезнувшей раса таланов проводила эксперименты с биологическими организмами, создавая новые виды. Какую-то особь из моего рода пометили подобным образом, изменили структуру отдельных участков ее полихромной молекулы. — Анна и сама не заметила, как заговорила словами Ардея, не догадываясь о впечатлении, которое производила на слушателей, будь то человек или бессмертный. — Они находились в спящем состоянии до поры до времени, а в Монтее под воздействием суммы факторов активировались. Она совсем особенная, в ней непонятные никому силы. И я люблю ее больше жизни... — с любовью гладя горячее маленькое тельце, она прижалась щекой к ее черным кудряшкам.

Анри не выдержал. — Можно мне подержать дочь? — осторожно взял проснувшуюся девочку из рук матери, чуть отстранил ее, разглядывая на весу, осторожно принюхался к аккуратной головке и счастливая улыбка осветила его лицо. — Mais c'est une beauté! Une vraie beauté! Elle a mes yeux, tu l'as remarqué? Et mes cheveux! Elle me ressemble! Mon dieu! Ma fille!¹ — он счастливо смеялся и походил на маленького мальчика, которому вручили долгожданную игрушку.

Такому энтузиазму Анна не могла противиться, искренняя радость обычно сдержанного бессмертного тронула ее сердце. Монтея внимательно разглядывала незнакомое лицо и неожиданно улыбнулась во весь свой беззубый рот, выпустив при этом струйку слюни.

— Она знает, кто я? — потрясенно спросил де Ланвиль.

— Ну, это вряд ли... Она, конечно, особенная девочка, но не до такой же степени... Очевидно, ты ей просто понравился.

— Восхитительная малышка! — Анри походил на зачарованного, качая дочь в колыбели своих рук, потом его взгляд омрачился, он посмотрел на Анну, следом на доктора. — В ней есть что-нибудь от нашей породы? Что-то проявилось?

— Не замечала, питается молоком... Крови пока не требовала. — девушка решила подтрунить над вампирами, но шутка явно не удалась, и друзья восприняли это всерьез.

Граф нахмурился и передал ребенка матери. — Боюсь ее простудить.... Я хотел бы поговорить с тобой наедине. Поднимемся наверх, моя комната теперь здесь. Там много вещей для дочери, отложи, что понравится, и я сегодня же перенесу это в твою комнату.

Молчавший до сих пор Алексей шутливо хлопнул в ладоши, привлекая к себе внимание. — Пока вы еще здесь, могу я тоже подержать нашу красавицу и осмотреть ее? — он оглядел малышку со всех сторон, поворачивая то вправо, то влево, подобно Анри с наслаждением втянул запах кудряшек, наконец, положил на стол и приложил ухо к грудной клетке. Монтея сучила ногами и отчаянно драла его за волосы, доктор оглядел десна и, протерев палец спиртом, приложил его к верхней десне, девочка непроизвольно сжала рот, и на пальце бессмертного осталась глубокая вмятина, которую он торжественно продемонстрировал родителям. — Не знаю пока, от кого из вас это создание унаследует зубки, но прокусить нашу кожу ей не составит труда. Очень сильное сердце, пахнет изумительно молоком и ландышем. Чудесный ребенок с особым запахом, присущим бессмертным! — с улыбкой возвратил девочку Анне. — Ты счастливчик, Анри! — и вздохнул, с грустью глядя им вслед.

* * *

¹ франц. — Она красавица! Настоящая красавица! У нее мои глаза, ты заметила? И мои волосы! Она похожа на меня! Боже мой! Моя дочь!

Едва они зашли в комнату, которую Анри занимал в больнице, как он тут же привлек Анну к себе и зашептал ей в волосы: — Mon dieu, Anna, si tu savais comme je t'aime... Tu me manquais chaque seconde de ma vie. Je veux que tu restes avec moi, que nous partagions le même lit, que nous élevions notre fille et nous pouvions en avoir d'autres.¹

Знакомый запах карамели заполнил легкие, голова закружилась, кровь, как обычно, когда он был слишком близко, уже неслась по телу, заставляя сердце гулко стучать. Несомненно, он слышал и чувствовал это, и не смог сдержать довольную улыбку. Уж лучше бы сохранял серьезное выражение лица... Его самодовольная ухмылка отрезвила девушку, она отстранилась, придерживая дочь, беспокойно вертевшую головкой в слинге.

— Какой ты быстрый... Воспоминания о том, как чуть не убил меня и эту малышку, которой так восторгался, похоже, стерлись из твоей памяти.

Де Ланвиль изменился в лице, улыбка сползла, и он виновато опустил голову. — Я прошу прощения. Просто тогда никак не мог поверить в возможность этого чуда.

— О, конечно, я понимаю, проще было обвинить меня в обмане и неверности, чем предположить, что такое могло случиться. — она облизнула пересохшие губы. — Алексей поверил, а ты оскорбил меня, даже не попытавшись разобраться. — обида, которую она считала прошедшей, вдруг поднялась в ней горячей волной. — Я любила тебя, но твой страшный, неконтролируемый гнев заставил меня дрожать от страха и опасаться за наши жизни. И где гарантии, что в следующий раз, разозленный чем-нибудь, ты не повторишь свой поступок?

Он хмурился, оглядывая ее. — У тебя там кто-то был?

— Ну, вот о чем с тобой можно говорить? Мы вернулись к тому, отчего ушли. — она развела руками, и сделала шаг к дверям. — Если ты для этого приглашал меня сюда, то полагаю, разговор окончен.

Анри перекрыл ей выход, прислонившись спиной к дверям. — Я слишком долго ждал этой минуты, чтобы дать тебе возможность уйти просто так, разорвав наши отношения из-за какого-то недоразумения.

Очевидно, встреча с Анной и дочерью потрясла его так сильно, что он потерял способность правильно выражать свои мысли, услышав последнее слово, она задохнулась от обиды.

— Недоразумения?! Ты сказал ‒ недоразумения?! Да, ты просто мастер слова! Ты обвинил меня в измене, оскорбил, чуть не убил и называешь это теперь не-до-ра-зу-ме-ни-ем! — девушка произнесла последнее слово по слогам, четко проговаривая и сопровождая каждый слог энергичным движением руки.

Молчавшая Монтея вдруг сморщила личико и разразилась громким плачем, с улицы его поддержал вой Монстра, а затем быстрый топот легких ножек и шлепанье лап возвестили о прибытие свиты Анны. Она открыла дверь, в которую сначала с шипением влетела Мыра, затем просунулась морда зверя, обнажив клыки, они оба уставились на графа.

— Я и сам не без защиты. — пробормотал Анри и оскалился в ответ, но с места благоразумно не сдвинулся. — Думаешь, я хотел, чтобы все так вышло тогда? Ты же знала о моей ревнивой натуре, я предупреждал, что ни с кем не собираюсь тебя делить. — упорствовал он.

— А ты делил? Разве я давала тебе повод для ревности? — она говорила зло, но тихо, пытаясь успокоить все еще плачущую малышку. — Если у тебя тараканы в голове, так при чем здесь я?

— Анна! — бессмертный шагнул к ней, но, увидев пригнувшегося Монстра, притормозил. — Мы теперь без свидетелей и поговорить не сможем? — раздраженно бросил он. — Я понимаю, был виноват... Прости меня... Наше расставание … — вампир сделал паузу и помотал головой, словно искал и не находил нужные слова. — Ça a été déprimant.² Прошу, не уходи от меня, я не смогу без вас, я и жил-то надеждой на встречу с тобой и нашим ребенком.

В его глазах она увидела столько боли и отчаяния, что сердце дрогнуло, несмотря на обиды и разочарования, любовь и страсть продолжали жить в ней и слишком быстро расправили крылья в его присутствии. Она нерешительно подошла к бессмертному, провела ладонью по его щеке, очертила овал мужественного, прекрасного лица и коснулась пальцами губ. Он замер... Приподнявшись на цыпочки, девушка поцеловала его, слегка прикусив нижнюю губу, выступившую капельку крови слизнула языком и, почувствовав легкое онемение во рту, вспомнила предостережения Ардея.

— Думаю, нам нужно время, мне, по крайней мере, точно. — Анна прерывисто вздохнула, удерживая в себе желание прильнуть к нему и почувствовать его руки на своем теле. — Я не отказываюсь от твоей помощи, можешь принести все, что собрал для Монтеи. — постояла в нерешительности, собираясь добавить еще что-то, но передумала и поспешно вышла, сопровождаемая своими защитниками.

Доктор поджидал ее в дверях смотровой, и она вспомнила, что шла к нему по делу.

— Когда поселенцы сдают кровь?

— Через два дня... Но ты в этом не участвуешь. Это же не праздный вопрос?

— Не праздный. — подтвердила она. — Там, где я была, ученый и доктор, как ты, помогал мне развивать внутреннее зрение, считая, что такая способность станет чрезвычайно полезной в сложившихся на земле условиях. В этом я достигла определенных результатов... Только... — девушка подошла ближе и понизила голос. — Алексей, тебе я доверяю, но прошу никому другому об этом не рассказывать. — почувствовала запах карамели и обернулась. Анри стоял в паре метров от нее, прищуренные синие глаза потемнели и казались совершенно черными. Однако, на сегодня сцен с выяснением отношений было для нее более, чем достаточно, и, поколебавшись, она быстро закончила свою мысль. — Мне хотелось бы воспользоваться забором крови у людей, чтобы не афишируя, заглянуть им вовнутрь и выявить возможные недуги, с которыми нам, тебе, прежде всего, предстоит столкнуться. Что скажешь?

Алексей видел, каким взглядом буравил их француз, его безосновательная ревность начинала раздражать, но осложнять отношения с другом не входило в его намерения, поэтому, отложив на потом возникшие у него к Анне вопросы и не выясняя более никаких деталей, он односложно ответил. — Согласен.

Но как только она ушла, он с осуждением взглянул на друга. — Ты хоть понимаешь, как глупо и нелепо выглядишь? Полагаешь, она ничего не заметила? — не отвечая и не глядя на него, граф прошел мимо и встал у окна спиной к Алексею. — Ты совершаешь одну глупость за другой. После того, как вы так... некрасиво расстались, после почти годовой разлуки, тебе следовало бы дать ей время обжиться и привыкнуть к твоему постоянному присутствию. — он скользнул к окну и повернул Анри лицом к себе. — А что ты делаешь вместо этого? С ходу ставишь ультиматумы, заявляешь о правах на нее и ребенка, которого, кстати, чуть не убил тогда вместе с матерью и...

Бессмертный вдруг прервал его. — Ты влюблен в нее?

Вопрос застал доктора врасплох, он вернулся к своему столу и обиженно буркнул. — Что за глупость? С чего ты взял? — кинул на него быстрый взгляд и вдруг признался. — Да, влюблен... Но она твоя женщина, и любит тебя, не меня, поэтому чувства мои останутся при мне.

Граф вздохнул и вновь повернулся к окну, ситуация вырисовывалась неприятная ‒ они оба влюблены в одну женщину. Но де Ланвиль был благодарен Алексею за честный ответ, они вместе не одну сотню лет, он видел русского гусара в разных ситуациях и знал, что тот не станет интриговать за его спиной. Может, им удастся сохранить их вековую дружбу?

Он посмотрел на доктора, стоявшего в напряженной позе возле рабочего стола и, очевидно, ожидавшего от него каких-то слов. — Как же так получилось, гусар? Если увидел я, значит рано или поздно догадается и она. Что думаешь делать?

— Не знаю... Что я могу, по-твоему, сделать? Буду жить, как жил... — он не смотрел на друга и, желая остаться наедине со своими чувствами, направился наверх, в лабораторию, но остановился. — Кстати... Мы забыли предупредить ее об опасности со стороны Лолы. А это на данный момент важнее всего.

— Ты прав. Я загляну к ней позднее, заодно отнесу детские вещи. — эта мысль сильно встревожила Анри и уже через час он отправился к Анне.

Она не спеша возвращалась в столовую и еще издали увидела возле здания аккуратно сложенные стройматериалы, завхоз и мужчина ‒ его лицо показалось смутно знакомым ‒ что-то обсуждали, но примолкли, заметив их приближение.

— Анна, ты уже надумала, где планируешь оборудовать вольер для своего друга? — Николай Сергеевич покосился на зверя, все еще находясь под впечатлением реакции животного на его слова. Кто его знает, может это невиданное чудище действительно понимает человеческую речь?

— Да... За домом. — девушка направилась к выходу из подвала и указала рукой на место у забора. — Думаю, вот здесь ему будет удобно, и я из окон смогу за ним наблюдать. Как считаешь? — обратилась она к животному. — Не все же время тебе в коридоре чахнуть. Одобряешь мой выбор? — и к ужасу присутствующих мужчин, ткнулась лбом прямо в огромную мохнатую морду чудища, постояла так с минуту, причем Монтея, дотянувшись до уха зверя, крепко прихватила его маленькими пальчиками и безжалостно теребила из стороны в сторону.

Завхоз с ужасом ждал, что вот-вот тот откусит малышке руку, но ничего не произошло, зверюга прикрыл глаза и, казалось, ушел в себя, словно ему нравилось происходящее. Потом они оба, животное и Анна, вздохнули и, повернувшись к мужчине, она подтвердила:

— Да, ему нравится, только огородите прямо у забора, высоким вольер делать не стоит, высоты в человеческий рост вполне достаточно. — достала из кармана ключ, собираясь войти в дом через запасную дверь, но вернулась к завхозу. — Николай Сергеевич, вы сходите в больницу к Алексею, попросите, чтобы он вас проверил, у вас с желудком, дорогой мой, проблемы. Доктор вам лечение назначит, пока не поздно. Обязательно сходите!

Ошарашенный мужчина кивнул и машинально приложил руку к животу, действительно, каждый раз после приема еды его мучили боли, и они нарастали. Но как она могла знать об этом? Чудеса! Он взглянул на Кирилла и, пообещав прислать ему в помощь двух людей, отправился в больницу.

Кирилл задумчиво смотрел вслед этой странной девице с ее внушающей ужас свитой. Интересно, откуда она появилась? Такого зверя и не менее странного получеловека он в жизни не видел, охраняют они ее с ребенком, как очень важную персону, словно королеву. Кто же она такая на самом деле, и стоит ли ему теперь в это ввязываться? Пожалуй, здесь следует хорошенько подумать, ведь он уже и без того на крючке у некоторых особо дотошных дамочек, следящих за каждым его передвижением. А если они догадаются, что он сдает эту девицу с ребенком безжалостной вампирше? Кирилл поежился, представив, что с ним сделают люди и здоровяк Анри, который, судя по всему, очень неровно дышит к этой малявке. Как знать, возможно, благоразумнее пересмотреть свои планы и затаиться... А Лола? Он же ей обещал... Как только она поймет, что он тянет время, никакое обращение ему не светит, его жизнь в глазах вампиров ничего не стоит, и он просто исчезнет в неизвестном направлении. Вот влип... К какому решению не приди, везде его ждут риски и засады... Мужчина беспрестанно ходил от одного дерева к другому, разводя руками и бормоча себе под нос, потом нервно закурил, хотя давно не позволял себе делать этого. Нервы совсем расшатались... До ночи время еще есть, может, решение придет само собой, а пока пора приниматься за порученную работу, увидев двух пареньков, направлявшихся явно к нему на помощь, он принял на себя деловой вид и стал ставить разметки для будущего вольера.

Остановившись у соседнего дома, баба Галя молча наблюдала за его метаниями, поведение Кирилла становилось все более странным, хорошо бы за обедом вывести его на разговор. В голову пришла интересная мысль, и она поспешила поделиться ею с шеф-поваром, давно перешедшей в разряд закадычных подруг, может быть, вместе им удастся вывести мужичка на чистую воду.

До обеда еще оставалось время, и Анна направилась к парникам навестить старых знакомых, за время ее отсутствия, рядом появилась новая теплица, да и старый парник значительно вырос в размерах. Монстр тут же развалился в теньке, Мыра осталась стоять на солнышке, Анна уже заметила, что эти двое совершенно по-разному реагировали на жару, зверь старался избегать прямых солнечных лучей, Мыра, наоборот, охотно подставляла им свое тело. Эти двое терпели присутствие друг друга, хотя назвать их друзьями она не решилась бы.

Новой теплицей командовал все тот же мужчина с редким именем Ксенофонт, увидев девушку, он с улыбкой двинулся ей навстречу. — А я все гадал, когда ты к нам заглянешь. Очень ты нужна нам сейчас.

Она оглядела подготовленные к посадке грядки. — Что сажаем?

Заведующий оживился. — Да все подряд. К прежним основным культурам добавили красный лук, новый сорт кабачков, тыкву и брокколи. Представляешь, брокколи... Из рейда притащили нам несколько пакетиков, вот готовим для них грядку. Поможешь?

— Конечно! Дочь покормлю и приду, скорее всего, часа в три. — Анна успокаивала свою девочку, которая начала капризничать и вертеть головой, причмокивая губами, так она давала понять матери, что проголодалась.

Ксенофонт с нежностью смотрел на малышку. — Красивая у тебя дочка, и имя у нее редкое.

Она ясно слышала грусть в его голосе. Помня про его симпатию к Любе, решилась спросить: — А вы что же, за год так и не смогли поговорить с Любой?

Мужчина опустил голову. — Я пытался... Но, по-моему, ей это не интересно. Зачем я ей такой старый?

— Это она вам так сказала, или вы сами додумали? — улыбнулась девушка.

— Я пригласил ее пройтись вечерком, а она сослалась на неотложные дела. Два раза мне повторять не надо, я понял, что это была просто отговорка.

— Мне кажется, Люба прямой человек, если бы она не хотела, так и бы сказала вам, ничего не выдумывая. — вступилась за бывшую соседку Анна. — Вы слишком быстро сделали неверный вывод.

Ксенофонт махнул рукой. — Не знаю... Да что теперь-то об этом говорить. — его позвала одна из работниц, и он поспешил к группе что-то горячо обсуждавших между собой женщин.

Анна поднялась к себе покормить дочь и ахнула, кругом стояли коробки с детскими вещами, рядом с коляской красовалась собранная кроватка: балдахин из легкой хлопковой материи красиво обрамлял ее, почти достигая пола, он придется очень кстати и защитит Монтею от пыли, насекомых и прямого солнечного света. Она отогнула легкое, стеганое одеяльце с милым мишкой в центре, под ним обнаружилась такая же простынка и твердый на ощупь матрас. На душе стало тепло, Анри обо всем подумал заранее, ждал их и готовил приданое для ребенка. С блестящими от волнения глазами она повернулась к Монстру и Мыре, вошедшими вслед за ней, зверь недоверчиво обнюхивал коробки и два раза презрительно ‒ как ей показалось ‒ чихнул, Мыра с любопытством вынимала детские вещи и, разглядывая их, удовлетворенно и одобрительно щелкала языком. Анна и сама поразилась количеству предусмотрительно собранных детских вещей, их хватило бы на десяток карапузов.

Покормив и уложив дочь в новую кроватку, она быстро разобрала коробки, переложив их содержимое в шкаф, куда еще вчера повесила свою одежду, в том числе и несколько комбинезонов, захваченных ею, как воспоминание о днях, проведенных в горе. Задержалась на них взглядом, осторожно провела пальцами по шелковистой поверхности материала и с ностальгией вспомнила отца и брата, ставших ее семьей, частью ее жизни. Слегка мерцающие комбинезоны напомнили ей маленькую комнатку, удобную кровать, механический голос будильника, наставников, гибридов, незабываемые путешествия в пещеру, все-все, что наполняло там ее дни. Стало тоскливо... В горе, среди высших она скучала по людям и тому, что оставила в поселении, а здесь ‒ по той жизни, которой жила там. Мыра присела перед ней на корточки и нерешительно тронула за руку, она всегда догадывалась о перемене в ее настроении и, как умела, выражала свое сочувствие. Анна погладила ее по голове, и мысли перетекли во вполне практическую плоскость, она подумала, что необходимо сходить на склад и обновить гардероб добровольной помощницы.

Первый день пребывания в поселении оказался чрезвычайно насыщенным, покормив малютку и оставив ее на попечение Мыры, она после обеда провела не менее трех часов в теплицах, высаживая заранее приготовленные семена, так что, в конце концов, у нее заныла поясница, и рекомендации Террии о регулярных физических упражнениях тут же всплыли в ее памяти. Заведующий теплицами куда-то исчез, и девушка напрасно прождала его, желая передать разговор с Любой. За обедом Анна вызвала соседку на откровенность, спросив, почему та отказалась познакомиться с Ксенофонтом поближе.

— Да, что-то такое было... — вспомнила женщина. — Но, у меня, действительно, намечалось неотложное дело, я его не обманывала. Думала, он просто перенесет время встречи. Но он смолчал, значит, не очень-то и хотелось...

— До чего же мужчины странные существа... Он воспринял озвученную тобой причину, как категоричный отказ. Я не понимаю, почему за столько времени люди, которые нравятся друг друга, не сделали ни одного шага на сближение.

Люба пожала плечами. — Возможно, здесь есть доля правды... Никому из нас это уже не нужно. Думаю, мне на судьбе написано остаться одинокой.

— Если убеждать себя в этом, то так и случится. Разве ты не хочешь иметь семью, детей? Уверена, вы могли бы составить отличную пару. — она положила руку на ладонь соседки и с иронией произнесла. — И куда только смотрит Наталья Юрьевна?

Взгляд Любови, казалось, потух, и на лице проступило выражение грусти. — Милая моя, он мне симпатичен, но не более. Каких-то сильных чувств нет. Вот Зоя влюбилась, так сразу стало заметно, летала и порхала, как бабочка.

— Я понимаю... Но отношения складываются по-разному. Возможно, если узнаешь его ближе... — Анна не договорила, проглотив конец фразы, вряд ли то, что она собиралась сказать, могло подбодрить уставшую женщину и возбудить ее интерес.

Очевидно, стоило, прежде всего, подтолкнуть мужчину к активным действиям, Люба очень нравилась ей и девушке хотелось, чтобы та не оставалась одинокой, тем более что возраст женщины был критичен для рождения ребенка.

Потратив время после работы в теплице, она выловила Ксенофонта возле скотного двора и, передав разговор с Любой, прямо сказала, что он напрасно потерял все это время, сделав неправильные выводы, его безынициативность выглядела в глазах женщины как отсутствие действительного интереса к ней. Она многозначительно намекнула ошеломленному мужчине, что сегодня вечером за их столом будет свободное место, и не дожидаясь реакции, оставила его размышлять над этой ситуацией.

Возле дома Мыра ловко катала взад-вперед коляску с Монтеей под присмотром Монстра и Веры Константиновны, увидев ее удивление, шеф-повар усмехнулась и сделала знак подойти ближе. — Я заглянула посмотреть, чего она делает. Малышка спала в кроватке... Кстати, Анна, никак папочка королевское приданое ребенку насобирал. — резко сменила она тему. — Мне твоя девчушка полки в шкафу показала. Хвасталась верно... И чего я там только не увидела... Вот это я понимаю, ответственный папаша. Не всякий человеческий мужик на такое способен, уж я тебе точно говорю. — она потянула девушку за руку и заставила сесть рядом с собой. — Верно, без ума твой вампир от счастья... И то сказать, разве думал когда ребенка иметь, да родного в придачу? Ты уж сильно не фордыбачь, ведь старается он.

— Так это вы Монтею в коляске вывезли?

Женщина усмехнулась. — Я показала, для чего эта штука на колесах нужна, а уж Мыра твоя сама догадалась, ловкая она и сообразительная. Ну, а друг твой за компанию увязался.

Анна похлопала Монстра по боку. — Вы его не боитесь?

Вера Константиновна нерешительно оглядела зверя. — Не знаю... Страшный он, конечно, но взглянет иногда как-то осмысленно, словно все видит и понимает. Думаю, он не совсем зверь.

Девушка прижалась к ней и обхватила за мощную талию. — Повезло мне с вами... Вы и баба Галя для меня, как родные бабушки. Не успела сказать вам спасибо за то, что приютили со всем моим цирком. — она встрепенулась. — Ой, да... У меня сегодня мероприятие намечено на ужин, заведующий теплицами сядет за наш стол.

Повар понимающе кивнула. — Ну-ну... Посмотрим, что из этого выйдет. Уж больно он смурной... Мы с Галиной тоже кое-что сообразили. Устроим представление, как думаешь?

Анна весело кивнула головой. — Точно! Устроим!

Оставив наверху свой внушающий страх кортеж и положив Монтею в слинг, она спустилась чуть раньше остальных, за их столом стоял дополнительный стул, и девушка надеялась, что у Ксенофонта хватит смелости разделить с ними ужин. Он пришел почти одновременно с ее соседками и в первые секунды колебался в выборе маршрута движения. Не подавая вида, Анна наблюдала за ним, в конце концов, пусть сам решает, что имеет для него значение: получить женщину и быть семейным человеком или продолжить прежний образ жизни.

Вера Константиновна, с усмешкой наблюдавшая за ним, не выдержала. — Ксенофонт, чего ты мнешься в дверях? Проходи и садись, у тебя место ужина поменялось. — она махнула рукой в сторону Анны и женщин, казавшихся удивленными словами шеф-повара.

Девушке пришлось объясниться. — Я пригласила заведующего теплицами поужинать с нами. У нас свободное место есть, а за его столом соседи локтями друг в друга упираются.

Антонина, занявшая комнату ушедшей Марии, поняла игру и искоса посмотрела на порозовевшую Любовь. — Ну и правильно... Мужская компания нам не помешает, правда, Люба?

Приблизившись, Ксенофонт, нерешительно взялся за стул. — Вы позволите, дамы? —

пробормотал он, обращаясь главным образом к объекту своего интереса.

Стараясь разрядить обстановку и дать возможность привыкнуть к новому соседству, Анна втянула мужчину в разговор, используя хорошо знакомую ему тему, постепенно к обсуждению подтянулись соседки, и она смогла передохнуть. Взглянула на повара, стоявшую в проеме кухни и зорко наблюдавшую за поселенцами, та незаметно показала ей большой палец. Монтея не спала, но лежала тихо, не мешая матери есть, она забавлялась с резиновым колечком, которое Анна нашла в коробке с игрушками, то разглядывая его, вытянув ручку, то приближая к лицу и с наслаждением жуя. Девушка заметила, что порции стали больше, чем до ее ухода, очевидно, поселенцы нарастили урожай продуктов, выращенных на месте, и снабжение ими значительно улучшилось.

Она подумала о своей свите, если Монстр кормился сам, то Мыру содержала колония, чтобы не провоцировать этим вполне обоснованное недовольство среди людей, следовало уже сейчас подумать о привлечении ее к посильным работам в теплице или где-то еще. Несмотря на свою природу гибрида, она была вполне способна отрабатывать свое питание, а не просто жить на правах компаньонки Анны, она не хотела держать ее возле себя в роли няни для дочери, Мыра должна иметь свободу передвижения, научиться взаимодействовать с людьми и влиться в их общество, насколько это станет возможным.

Внимание девушки привлек оживленный голос бабы Гали, явившись на ужин с опозданием, она сообщила, что задержалась в больнице, откуда принесла поразительную новость. Тут она сделала эффектную паузу, ожидая, когда нетерпеливые зрители начнут донимать ее расспросами. Так и случилось, Настя не выдержала первой.

— Надеюсь, новость со знаком плюс? — она развернулась к женщине, перестав есть и слегка покачивая коляску, в которой спал уже подросший малыш.

— Для кого как... — загадочно изрекла медсестра и вновь замолчала.

— Ну, что за манера... — начал Глеб. — Сначала всех заинтриговать, потом молчать, как сфинкс египетский.

— Какой еще сфинкс, ты чего выражаешься? — баба Галя с укором взглянула на парня, потом на куратора. — Наталья Юрьевна! С ним надо что-то делать... Что ни слово, то непонятно что...

— Галина Васильевна, успокойтесь, он не имел ввиду ничего плохого. Сфинкс ‒ скульптура в Древнем Египте. Может, мы попросим Глеба нам сообщение подготовить на эту тему, будем образовываться потихоньку. А так, конечно, не стоит бросаться словами, значения которых другие не понимают. Соображать пора... — и выразительно посмотрела на парня.

Медсестра удовлетворенно кивнула. — Вот, вот, милок... Давай готовь, посмотрим, что ты там наговоришь. В общем, дело в этой наглой профурсетке. — она взглянула на шеф-повара, которая тут же вступила в игру.

— Да ты что! — выразительно и очень громко произнесла Вера Константиновна и даже покинула свое королевское место у входа на кухню. — Ну-ка, ну-ка... Я уж думала она пропала, или ее поймали и уничтожили.

Ее приятельница согласно закивала головой. — Так, все к тому и идет... Допрыгалась голубушка... Засаду ей подготовили... Анна-то появилась, так шпион Лолы с минуты на минуту сообщит ей об этом и выдаст себя. Все поселение оцепили, ждут... Думаю, вместе их и повяжут.

— Думаешь, Галина, в поселении и правда доносчик есть? — недоверчиво спросил завхоз.

— Ну, я не знаю, Сергеич... Хозяева считают, что есть, и даже кое-кто у них на заметку взят. — она метнула взгляд в сторону Кирилла. Тот побледнел и опустил голову. Словно не замечая этого, женщина продолжала нагнетать. — А уж что они с ним сделают... — мечтательно произнесла она. — Даже думать не хочется... Кровь всю выпьют, да и кинут подыхать в лес к смердящим.

— Ну уж... — усомнился Ксенофонт. — На наших вроде это не похоже. Выгнать могут, да... Но чтобы так жестоко? Сомневаюсь...

— Ага. — съязвила медсестра. — Ты их в гневе не видел... А я вот наблюдала и скажу тебе, не приведи, Господи!

— Точно! — поддакнула шеф-повар.

Кирилл встал из-за стола и направился на выход.

— А ты куда? — крикнула ему вдогонку Вера Константиновна. — Не доел, да и компот не выпил... Заболел что ли?

— Желудок что-то прихватило. — проговорил он, не глядя на женщину.

Завхоз встрепенулся. — Желудок? Ты с этим делом не затягивай! У меня-то оказывается язва. Доктор лечение прописал. Анна, — обратился он к девушке, — а как ты про мою болячку узнала? Спасибо тебе, конечно.

Кирилл был забыт, и все разговоры сместились к болезни завхоза и роли Анны.

Выскочив из столовой Кирилл чуть не бегом отправился к себе в комнату, закрывшись, задернул шторы на окне, сел на кровать и схватился руками за голову. Если Лолу поймают, она его выдаст, да еще подумает, что он этому поспособствовал. Когда все вскроется, ему точно не жить, поселенцы погонят в чисто поле, а вампиры просто голову свернут и выбросят тухнуть в лесу, эта противная бабка точно обрисовала его будущее. Зачем он, дурак, связался с Лолой?! Бессмертным стать захотел... Тьфу! Как теперь ей знак оставить? Ведь за ним, наверняка, следят, поймают за этим делом и спросят: «А что это ты тут вывешиваешь и для кого?» Его прошиб холодный пот, он еще час бегал по комнате, прикидывая так и этак варианты дальнейших действий и, в конечном итоге, решил затаиться дня на три, думая, что за это время ситуация с поимкой Лолы прояснится. Если они упустят ее в очередной раз, он вывесит эту проклятую тряпку на яблоню под окном.

* * *

¹ франц. — Господи, Анна, если бы ты знала, как я люблю тебя... Я скучал по тебе каждую секунду своей жизни. Я хочу, чтобы ты осталась со мной, чтобы мы делили одну постель, чтобы мы воспитывали нашу дочь, и потом, у нас могут быть другие дети.

² франц. — Было тягостным.

Если Лола чему и научилась за свое тысячелетнее существование, так это никому не доверять, любую ситуацию просчитывать до мелочей и всегда надеяться только на себя. Она чувствовала, что бессмертные ищут ее, и никогда не возвращалась дважды на один и тот же пункт наблюдения за поселением, на помощь трусливого смертного также не рассчитывала и, разумеется, исполнять его просьбу и обращать эту ничтожную теплокровку не собиралась. Иногда, но всегда в разное время суток, она пулей пролетала через поселок, дразня Анри и оставляя ему привет в виде растворяющегося в воздухе аромата сирени. Человеческий глаз не мог отследить такое движение, а попытки бессмертных устроить засаду, не зная часа ее появления, неизменно терпели провал.

Новые, неожиданные лица, появившиеся в поселке, вампирша заметила на следующий день после возвращения Анны. и они ее безмерно заинтересовали: хрупкая девушка с грудным ребенком, жуткий зверь, каких она в жизни не видела, и странное существо с лицом египетской богини Бастет, полуженщина-полукошка. Это явление так ее заинтриговало, что она весь день не покидала наблюдательного пункта, хотя, появившись только после полудня, кое-какие моменты все же упустила. Лола без труда определила место проживания этой странной троицы, для ее чувствительных обонятельных рецепторов вонь от зверя стояла такая, что на расстоянии многих метров было ясно, где он свил себе гнездо. Прижавшись к стволу на макушке дерева, она наблюдала, как трое смертных, включая ее осведомителя, сооружали за домом что-то вроде навеса, огородив его поздним вечером с трех сторон сеткой. Однако в фокусе ее интересов были все же другие лица: девушка весь день передвигалась по поселку, но никогда одна, появляясь обычно в сопровождении своей удивительной свиты. Бессмертная отметила ее визит в больницу и последовавшие вслед за этим странные перемещения Анри и его друга, таскавших коробки из одного дома в другой.

С сумерками она переместилась ближе, ей стало любопытно узнать, кто эти вновь прибывшие, и как бессмертные, да и люди терпят общество непонятных существ. Вольер оставался пустым, очевидно, зверь находился где-то в доме, на втором этаже светились два полуоткрытых окна, Лола осмотрелась, ища возможность переместиться к дому. Росшие во дворе молодые деревца не выдержали бы тяжести ее тела, на заборе фигуру сразу заметили бы часовые, поэтому она проскользнула в вольер и замерла, почти слившись со стеной. Конечно, видеть происходящее внутри ей не удавалось, но слышать она могла превосходно. Девушка, очевидно, кормила ребенка, потому что воздухе витал запах молока и еще чего-то невыразимо приятного, ей показалось даже, что нежно пахло весенним ландышем. Однако, в августе, они уже не цвели, люди так не пахли, животное воняло прелой землей, и источник приятного запаха установить не удалось, возможно, он исходил от полукошки. Вампирша собралась было отправится в свое убежище, собираясь вернуться на следующий день, как услышала знакомый голос.

— Можно я уложу ее спать?

Лола замерла, отказываясь верить в происходящее, что за ерунда, бессмертный возится с человеческим ребенком... Зачем ему это? Никогда раньше она не замечала интереса Анри к детям.

— Только не укачивай ее, просто положи, и она сама заснет. — мелодичный голос принадлежал, очевидно, той молодой женщине, и она говорила с ним на «ты». — Как же Монстр тебя пропустил? — в голосе слышалось явное удивление.

— Его не было в доме, когда я прошел. А ты знаешь, что Мыра на кухне моет посуду?

Кажется, он смеялся?! Лолу бесило, что самые простые слова звучали в его устах так нежно и интимно, будто он вкладывал в них двойной смысл.

— Да... — она услышала, как девица засмеялась в ответ. — Я попросила Веру Константиновну взять над ней шефство. Мыра не может находится все время возле меня, пора ее социализировать. Может, так быстрее говорить научится.

Что за глупость он выслушивает? Какое отношение де Ланвиль имеет к делам этих теплокровок? У нее было чувство, что она присутствовала при какой-то нелепой семейной сцене. Если только это не...

— Анна... — выдохнул Анри. — Как я скучал по тебе, ma belle!¹

Анна?! Чуть не крикнула Лола. Анна?! Дождалась!!! «А вот теперь, дорогой граф, посмотрим, как ты переживешь смерть своей смертной возлюбленной, которую ты сейчас, наверняка, сжимаешь в объятиях», — думала она про себя, улыбаясь. Торопиться не стоит, уж она-то знает толк в мести и растянет ее, чтобы получить максимальное удовольствие. Днем раньше, днем позже, значения не имеет, ведь ловушка для той самой, внезапно появившейся Анны захлопнулась, теперь дело за малым: разработать план эффектного представления с кровавой концовкой на глазах графа де Ланвиль. Этому глупцу стоит преподать урок... Как он мог предпочесть ей жалкое теплокровное создание, да еще и с прижитым от кого-то ребенком?! Злость и ярость клокотали в ней. Она находилась в таком взвинченном состоянии, что не обращала внимания на рефлекторные сигналы, кричавшие ей об опасности, и только в последние секунды почувствовала животный запах, который легкий ветерок донес до нее, а краем глаза заметила метрах в пяти от себя, пригнувшееся к земле и готовое к прыжку крупное животное. Лола взлетела на стену в тот момент, когда массивное, черное тело пружинисто приземлилось на четыре лапы там, где она только что стояла, успев оцарапать ей кожу.

— Мерзкая тварь. — прошипела она, удивляясь тому, что зверю удалось рассечь ее кожу до крови. Это означало, что, готовя нападение на нынешнюю фаворитку бывшего любовника, придется принимать в расчет вонючего защитника жалкой смертной, которому, каким-то образом, удалось ее почувствовать, выследить и подобраться на опасно близкое расстояние.

Вечером Анри, действительно, удалось избежать встречи с Монстром, но если бы он знал по какой причине, несомненно, присоединился бы к нему. Бессмертный не смог противиться неотступному желанию видеть Анну и дочь, несмотря на опасность разглашения их тайны, рано или поздно их связь станет всем известна. Даже если Ростислав посмотрит на это сквозь пальцы, в коммуне найдутся желающие сообщить о его недопустимом проступке в Совет, а что за этим последует, он и сам прекрасно знал без предупреждений Алексея. Но вопреки всему, миллион желаний теснили его грудь и неодолимо влекли его к самому желанному существу в мире. Анри хотел близости с Анной, хотел быть отцом, хотел признать официально эту связь и своего ребенка, хотел настолько сильно, что готов был прокричать об этом в полный голос, так что со стороны казалось, будто способность мыслить здраво, трезво оценивая последствия, покинула его, если не навсегда, то на очень длительное время.

Весь день мысли, одна чуднее другой, приходили ему в голову, и первым стоял вопрос, требовавший, с его точки зрения, скорейшего разрешения: где организовать любовное семейное гнездышко. Видеться в доме, служившим столовой, казалось просто невозможным, там находилась Монтея с няней, шеф-повар, уж не говоря об этом ужасном, невзлюбившем его Монстре. Встречаться в больнице казалось неудобным, тем более теперь, когда он узнал о чувствах своего друга к Анне. Уйти в другое поселение вдвоем не получится, придется брать с собой всю разношерстную компанию, а в таком случае их вряд ли где-то примут. И он остановился на единственном приемлемом варианте: попросить у лидера разрешения занять отдельный, двухэтажный коттедж. Вначале граф планировал использовать только часть его, однако быстро понял провальность этой затеи, в таком случае пришлось бы делать серьезную перестройку: разделить дом на две половины капитальной стеной, сделать отдельный выход и оборудовать на своей половине ванную комнату и кухню. Он привлек к обсуждению этих планов завхоза, и мужчина прямо заявил, что с перестройкой возникнет слишком много проблем. В поселении еще оставались свободные коттеджи, осмотрев, их вампир остановился на одном с меньшей площадью, чем другие, но вполне достаточной для семьи с учетом ее прироста. Де Ланвиль всерьез задумался о продолжении своей фамилии, но посвящать Анну в свои планы не торопился, она ясно изложила ему свое желание осмотреться и самостоятельно принять решение относительно их совместного будущего, хотя лично у него сомнений на это счет не было никаких. К тому же, считая себя главой семьи, он полагал, что должен сам озвучить любимой женщине окончательный вариант решения жилищной проблемы.

Войдя в столовую с главного входа, он незаметно проскользнул в комнату, понадеявшись на удачу в случае встречи со зверем, но того, к его удивлению, нигде не было видно. Анна сидела на кровати и кормила Монтею грудью, возможно, она почувствовала его запах раньше, чем увидела, потому что не выказала большого удивления при его появлении, а может быть, просто ожидала его визита. Он замер в восхищении перед этой картиной, его черноволосая малышка, чуть прикрыв глаза, сосала молоко, маленькая ручка покоилась на полукружии женской груди, а вторая, сжатая в кулачок, уютно пристроилась у пухлой щечки. Лицо матери светилось нежностью и любовью, и Анри отдал бы все на свете, чтобы стереть различия между ними, стать смертным, жить одной семьей, любить ее и иметь столько детей, сколько дал бы им бог. Девочка сосала все медленнее, глядя на мать сонными глазами.

— Разреши мне уложить ее. — он потянулся забрать свое сокровище. Монтея распахнула глаза и уставилась на отца, который на вытянутых руках нес ее в кроватку, осторожно положив и прикрыв одеяльцем, он остался возле нее, не в силах отойти и не зная, что делать дальше.

— Не укачивай ее. Она заснет сама. — Анна направилась в ванную комнату, чтобы сцедить оставшееся молоко.

Вид ее полной, упругой груд взволновал вампира и подстегнул желание, неотступно следовавшее за ним с того момента, как он увидел Анну. Стремясь скрыть свое возбуждение, Анри присел на краешек ванны и попытался отвлечь себя разговорами на бытовые темы и рассказал ей о Мыре, помогавшей на кухне. Она знала об этом, потому что сама попросила Веру Константиновну поручить няне Монтеи выполнение посильной работы, если той удастся расположить к себе доброе сердце женщины, за ее будущее можно было не беспокоиться. Склонясь над раковиной, девушка чувствовала, что запах карамели придвинулся к ней вплотную, стоя позади нее, бессмертный прикрыл ее обнаженные груди своими ладонями и, обжигая в зеркале полным неприкрытого желания взглядом, проговорил низким голосом:

— Как я скучал по тебе, ma belle!¹

Ну почему его присутствие так обостряло все ее инстинкты? Они не виделись почти год, но хватило одного дня и осознания того, что он рядом и желает ее, чтобы прошлые обиды не казались такими значимыми, как еще сегодня утром. Ее решимость держать Анри на расстоянии быстро таяла, Анна откинулась назад и склонила голову на бок, открыв ему шею, чуть прихватывая кожу, он провел губами вдоль ее изящной линии и сильнее сжал грудь ладонями, она застонала, перевела взгляд на зеркало и, увидев там их отражение, вдруг выскользнула из его рук. Тяжело дыша, сделал несколько шагов назад в то время, как он в нерешительности остался стоять на месте.

— Я люблю тебя... Но как прежде быть не может, изменились обстоятельства, и мы стали другими. К тому же сейчас вместе со мной здесь живут другие люди и существа. Поэтому... — она не договорила, но и без этого было понятно, что имелось ввиду.

Переведя дух, девушка вышла из ванной, Анри, огорченный ее последними словами, следовал за ней. С обеспокоенным лицом Мыра стояла возле детской кроватки и смотрела то на них, то в окно, появлению Анри она нисколько не удивилась, гораздо сильнее ее беспокоило то, что происходило на улице. Перегнувшись через подоконник, она вгляделась в темноту и прошептала, показывая рукой в сторону леса:

— Там, там... — запаса слов для описания ситуации ей явно не хватало, но и так стало ясно: то, что находилось в темноте сильно пугало ее.

Анри догадался, что послужило причиной панического состояния Мыры, обернувшись к Анне, он схватил ее руки и обеспокоенно произнес. — Я должен был сразу тебя предупредить... Лола, бессмертная, с которой у меня когда-то были отношения, представляет для тебя и дочери большую опасность. Незадолго до твоего возвращения она разыскала меня в поселении, хотела, чтобы я ушел с ней. Я отказался, это задело ее самолюбие, и она выяснила причину. Все это время Лола бродила поблизости, и мы думаем, что она ждала твоего возвращения.

Ее взгляд метнулся к ребенку. — Тебе следовало сказать мне раньше, мы были в соседней комнате, а малышка оставалась одна при открытом окне...

Де Ланвиль нахмурился и нервно зашагал по комнате. — Черт, я не подумал об этом...

— Теперь Лола знает о моем возвращении. Полагаю, Мыра не просто так обеспокоилась. — задумчиво, но без тени страха произнесла она.

— Тогда мне лучше остаться и находиться рядом с вами.

— Какой смысл? Ты не сможешь быть все время рядом. В конце концов, я не так беззащитна. Интересно, почему Монстр не отреагировал на ее присутствие? — она выглянула в окно, силуэт зверя, сидевшего под навесом был хорошо различим при полной луне, его глаза неистово блестели голубым отражающим светом. — Пойдем... — Анна вышла на улицу, надеясь получить от зверя информацию о произошедшем.

Он не решился подойти к животному близко, тот находился в крайне возбужденном состоянии: вышагивал вдоль стены, утробно рыча и демонстрируя свои огромные клыки. Зато девушка без всякого опасения, схватив его за шерсть, ткнулась головой в огромную морду и замерла на пару минут.

— Господи, Анна, ты что уснула? — не выдержал де Ланвиль.

Она оторвалась от зверя. — Я объясняла Монстру, какую роль ты играешь в нашей жизни.

Анри усмехнулся. — Неужели понял? Интересно, какие сцены ты ему показала?

— Ты ему все равно не нравишься, независимо от того, как я отношусь к тебе. От тебя пахнет кровью. — Анна вздохнула и нежно провела по шипам зверя. — И он показал мне еще кое-что... Лола стояла под окном, когда ты был в комнате. Так что теперь она знает и о моем возвращении, и о том, как я выгляжу.

— Интересно, как он тебе сказал об этом?

— Показал... Мы общаемся образами. Монстр выследил ее и попытался напасть, но она увернулась. Молодец, старикашка, cпасибо тебе. — и снова прижалась к его морде.

— Mon Dieu, Anna, ça me donne des frissons. Cesse de le faire.² — раздраженно заметил бессмертный и получил в ответ от животного взгляд такой ярости, что невольно попятился.

Она вернулась в комнату и закрыла окно, граф остался стоять возле дома и видел, как Мыра прилипла к стеклу, вглядываясь в темноту леса. Монстр, в двух метрах от него, настороженно смотрел в том же направлении, и когда Анна, открыв запасной выход, пригласила зверя в дом, он, проходя мимо бессмертного, оскалился и тихо зарычал, правда, без особой злости. Оставшись один, Анри прислонился к стволу дерева и замер, глядя на темное окно, за которым спали его любимые смертные, знакомый запах предупредил о приближении Алексея.

— Не сомневался, что найду тебя здесь. Налаживал контакт?

— Можно сказать и так.

Не глядя на него, доктор кивнул головой. — Я так и подумал. — воцарилось неловкое молчание, каждый из них думал об Анне и своих чувствах к ней.

Алексей принюхался. — Черт возьми, что здесь произошло? Запах Лолы еще витает в воздухе.

— Лола знает о возвращении Анны, сегодня вечером она была прямо здесь возле дома, ее спугнул зверь. Не знаю как ему удалось выследить ее... Он попытался напасть, однако она оказалась проворнее. — мрачно сообщил он.

Его друг нахмурился. — Ты Анну предупредил? Что ж, началось... Твоя бывшая открыла охоту. Теперь она целые дни станет проводить где-то поблизости, наблюдая за поселком.

— Я предложил Анне охранять ее, но получил отказ, она считает, что у нее достаточно сил противостоять Лоле. — с раздражением заметил де Ланвиль.

— Возможно, она права... Мы не знаем ее возможностей, да и те существа с их животными инстинктами предупредят об опасности. — он поднял глаза на темные окна дома. — Надо разработать план по поимке Лолы. Пускать все на самотек очень опасно. Анна просто плохо представляет, насколько коварна и опасна твоя бывшая любовница.

При словах «бывшая любовница» Анри поморщился, каждый раз, когда кто-либо упоминал об его отношениях с Лолой он испытывал укор совести. — Согласен... Следует предупредить Ростислава. Сейчас все смертные под угрозой, она может взять заложников, это ее любимый прием, чтобы получить желаемое. Играть жизнями, блефовать, атаковать ‒ с этим пиратским багажом Лола значительно преуспела в достижении целей, нам следует это признать.

Алексей молча слушал, он не знал бессмертную так хорошо, как граф, хотя и много слышал о ней, особенно о ее коварстве и безжалостности, и теперь злился на друга за его связь с этой особой, от которой многие, и прежде всего, Анна могут пострадать. Бессмертный взглянул на лес в твердой уверенности, что сейчас Лола наблюдает за ними, теперь она с места не сдвинется, пока не получит желаемое. Сегодня они останутся, и ей не удастся подобраться к дому, но наступит день с его заботами, Анри уйдет в рейд, он вернется в больницу, люди проснутся и пойдут по своим делам. Невозможно посадить всех под замок, пока угроза не будет ликвидирована, потому как совершенно неизвестно сколько времени для этого понадобится.

— Ну что, ты берешь на себя тыл и правую сторону? — обратился он к Анри. — На мне фасад и левая сторона. Кстати, а зверь где?

— Анна завела его домой. Его присутствие рядом с ними меня утешает, будем надеяться, что животное не пропустит появления Лолы, тем более что теперь ее запах хорошо ему известен. Да и Мыра ее чувствует, конечно, она не воин, но предупредить о приближении и отвлечь на себя внимание сможет.

Анна лежала без сна, прислушиваясь к шорохам в ночной тиши и дыханию спящей дочери. Очередная попытка уложить Мыру на кровать окончилась неудачей, та упорно отказывалась и оставалась приверженной сну на полу, пришлось снять матрас и, накрыв его простыней, положить рядом с окном, где девушка-кошка устроилась на ночлег. В комнате, нагретой за ночь было душно, однако открывать окно и рисковать жизнями она не рискнула, раздевшись до гола, девушка осторожно прошла в ванную, охладилась под струями холодной воды и не вытираясь, вернулась в комнату, на цыпочках подошла к окну и чуть не вскрикнула от испуга, заметив неподвижную темную фигуру возле деревьев. Но в следующую минуту, приглядевшись, узнала своего вампира, очевидно, он решил остаться этой ночью снаружи, охраняя их от возможного нападения той сумасшедшей. При мысли о ней ощутила укол ревности, наверняка, та бессмертная была умопомрачительно красива, быстра и беспощадна, и, задержись она еще на год, как знать, как долго Анри сопротивлялся бы натиску прежней любви.

Неизвестно почему, но она не слишком боялась ее, если вампирша нападет один на один, достанет ли ей сил не только противостоять ей, но и уничтожить? Впервые с момента отъезда Анна попыталась выйти на связь с отцом, надеясь, что тот сможет дать ей полезный совет, активировав канал, она обратилась к нему, ожидая ответа. Но его не последовало... Девушка заволновалась, села в кровати и повторила попытку еще раз, безуспешно... Понемногу паника охватывала ее, делая дыхательные упражнения и пытаясь успокоиться, она попыталась связаться с Агнером, потом с Ардеем и Террией, наконец, с Татьяной. Молчали все, словно каналы были обрублены. Стало страшно... Анна вдруг почувствовала себя брошенной и поняла насколько привыкла к поддержке высших сил, причина их молчания казалась странной, то ли до них не доходил ее сигнал, то ли от них не мог пробиться сквозь созданный кем-то мощный заслон. Последнее предположение казалось ей наиболее верным, некто просто блокировал обмен информацией.

Прощаясь, Арунда вручил ей устройство для экстренной связи, что-то отдаленно напоминавшее затычку в ухо, она не помнила, куда положила его, и сейчас, лихорадочно перебирая вещи, в волнении никак не могла найти. А паника все нарастала... Предположим, Анри удастся защитить их от Лолы... А если у нее есть сообщник? А если их несколько? Она почувствовала, как холодеет при мысли, что ее дочь окажется беззащитной перед безжалостными убийцами, если они не смогут устоять. Стало трудно дышать... Мыра привстала на матрасе, молча глядя в ее сторону, Монтея зашевелилась и начала кряхтеть, Монстр в коридоре шумно затряс головой, все почувствовали ее настроение и пришли в движение. «Спокойно... Вы все друг с другом связаны. Ты обязана сохранять твердость духа и ясность ума. Ты не одна, кровь высших в тебе. Не обязательно звать на помощь внешние силы, ты сама ими владеешь». — она несколько раз, словно мантру, прошептала эти слова и почувствовала, как страх отступает. «Вот и умница. Теперь спи», — произнес кто-то в ее голове, Анна вздохнула и быстро заснула со слабой, счастливой улыбкой на губах,

В коридоре из стены появился круглый, желтый пульсирующий диск. Он, не спеша, проплыл над Монстром, который, подняв уши, проводил его взглядом, просочился в комнату и завис над Анной, затем «колобок» поплыл к окну и остановился над спящей малышкой, Мыра тут же привстала, готовая к защите, он покрутился, словно дразня ее, поднялся к потолку и исчез.

Бессмертные всю ночь продежурили у столовой, но ничего подозрительного не произошло, при полной луне местность отлично просматривалась, а свежий ночной ветерок не доносил никаких цветочных запахов, впрочем, они и не надеялись, что Лола даст им возможность обнаружить себя. Она, наверняка, наблюдала за поселком с безопасного расстояния и для нападения выберет любое время, рассказы о том, что днем вампиры спят, а активны лишь с наступлением сумерек, сочинялись когда-то для успокоения легковерного людского рода. Жизни всех смертных находились в опасности, и неимоверно раздражало то, что они мало что могли ей противопоставить. В домах людей послышались голоса, начинался новый день, и друзьям следовало возвращаться к своим обязанностям, Алексей отправился в больницу и с докладом к Ростиславу, Анри остался на прежнем месте.

Лидер проводил собрание с жеранами групп, бросил на него долгий взгляд и рукой предложил присесть, когда они остались одни, он кратко ввел Ростислава в курс дела.

— Все-таки дождалась... Упорная барышня. — он задумчиво смотрел в окно на оживающий после ночного отдыха поселок. — Что думаете делать?

— На самом деле выбор у нас небольшой. Перевести колонию на осадное положение мы не можем. Да и смысла в этом нет. — доктор внимательно смотрел на старого вампира. — Разве у вас ничего не припасено на такой случай?

Лидер барабанил пальцами по столу. — Полагаю, мы думаем об одном и том же. Ловить Лолу так, как мы пытались раньше ‒ бесполезно, она уходит от нас, как песок сквозь пальцы. Есть только один способ застать ее врасплох ‒ ловить на живца.

Алексей нахмурился. — И в этой роли теперь Анна? Как мы можем подвергать ее жизнь такой опасности?

— Она итак в опасности. — возразил мужчина. — Но что-то говорит мне, что ваша смертная совсем не бедная овечка, и Лола может сломать о нее зубы.

— Вы только Анри этого не говорите. Он не в себе с тех пор, как она вернулась. — возразил доктор.

Ростислав улыбнулся. — Я в курсе... Дошло до того, что он в рейд не пошел и сегодняшнее собрание пропустил. Другие вещи мне также известны, те, о которых вы оба предпочитаете умалчивать. Девочка, кстати, похожа на отца.

— Значит, вы все знали... — усмехнулся бессмертный.

— Это входит в круг моих обязанностей. Полагаю, граф скоро явится ко мне с повинной, попросит официально признать их союз и дать разрешение на совместное проживание.

— Мы не поднимали эту тему. — сухо заметил доктор.

— И это понятно... Вам обоим стало бы слишком неловко от подобных обсуждений. — стало очевидно, что лидер, сидя в своем кабинете, был осведомлен о происходящем в поселении и в их личной жизни лучше, чем они могли предположить.

Проснувшись утром, Анна удивилась, что спокойно проспала всю ночь, и Монтея не разбудила ее на ночное кормление. Мыра отсутствовала, вероятно перед уходом она открыла окно, и свежий утренний воздух приятно холодил голое тело. Девушка осторожно выглянула наружу и встретилась взглядом с Анри, застывшим у забора живым памятником, прикрыв рукой обнаженную грудь, улыбнулась ему и прошептала «Доброе утро», зная, что он все равно услышит. Отогнула полог кроватки, малышка не спала, активно работая руками и ногами, смотрела в потолок широко открытыми синими глазками, мать проследила за ее взглядом и замерла с открытым ртом, наверху парил, переливаясь всеми оттенками желтого, небольшой шарик. «Дитя моего колобка», — подумала она и улыбнулась, послав ему мысленный привет.

Вынула свою девочку из кроватки, чтобы покормить и переодеть, и вернулась к окну с дочкой на руках, чтобы спросить у бессмертного, нет ли поблизости зверя. Де Ланвиль расплылся в улыбке, увидев Монтею.

— Давай пожелаем папе доброго утра. — Анна развернула малышку лицом к отцу и, взяв ручку дочери, изобразила приветствие. Движение в растущих вблизи поселка деревьях привлекло ее внимание, она присмотрелась и в кроне начинающих желтеть листьев отчетливо различила женскую фигуру. Вампирша, не скрываясь, выступила вперед, балансируя на ветке, зеленые насмешливые глаза перебегали с матери на дочь, и злая ухмылка исказила красивое лицо. Лола ‒ а Анна сразу поняла, что это была она ‒ повторила движение руки маленькой девочки, взглянула на ее мать, провела рукой по горлу и растворилась. Увидев как страх и растерянность вспыхнули на лице возлюбленной, Анри легко оторвался от земли и приземлился на подоконник.

— Там Лола, Лола, Лола. — трясущимися, побелевшими губами повторяла она, показывая рукой на растущие возле поселка дубы. — Лола видела нас и, возможно, поняла, что Монтея твоя дочь. Она жестом показала мне, что убьет нас.

Ярость исказила красивое лицо, первым порывом графа было догнать бессмертную и вырвать ей сердце за то, что посмела угрожать его семье, но оставлять Анну и ребенка без защиты казалось преступлением, поэтому, для начала, он попытался ее успокоить, заключив обеих в защитное кольцо своих сильных рук. — Я не позволю ей этого! Никогда! С вами ничего не случится. — шептал он, как заклинание. — Где этот чертов зверь шляется, когда он нужен? Мне нужно поговорить с Алексеем, а я не могу оставить вас одних.

Она начала приходить в себя, отстранилась от Анри и молча занялась ребенком, кормя дочь, вспомнила про желтый шарик и скользнула взглядом по потолку ‒ пусто. Было ли это посланием от высших, предупреждением или просто дружеским визитом, в любом случае, это касалось только ее и Монтеи, никому другому о «колобке» знать не следовало. Она видела, что вампир, оставшийся в комнате, с тревогой следит за ней глазами, глубоко запрятав чувство страха и делая вид, что ничего особенного не происходит, Анна спустилась на завтрак, оставив Монтею с отцом. Почти все поселенцы уже поели и разошлись по своим делам, куратор в зале беседовала о чем-то с Верой Константиновной.

Девушка направилась к ней. — Очень удачно, что я вас застала, хотела поговорить о Мыре. Думаю, пора ее включать в жизнь поселения, работа в теплицах или на кухне несложная и вполне ей по силам. Что скажете?

— А разве тебе помощь с ребенком не нужна? — особой сердечности в тоне Натальи Юрьевны не было, но ведь и до исчезновения Анны их отношения складывались весьма напряженно.

— Я справлюсь сама. Можно подобрать для нее одежду?

— Конечно... Ваша, хмм... девушка уже помогает на кухне. Пусть работает пока там, а потом посмотрим. — она вышла из столовой, но тут же влетела назад, перепуганная до смерти. — Там... там... ваше чудовище... — женщина задыхалась и тыкала пальцем в сторону двери. — Приволокло какую-то тушу и бросило у входа. Я пройти не могу. Идите и разбирайтесь с ним.

Анна и шеф-повар поспешили на улицу, свесив язык на бок, зверь стоял над тушей огромного кабана, часть которого он съел, зачем он притащил сюда оставшееся, было не понятно. Девушка, взяв тряпку из рук повара, тщательно оттерла морду Монстра от крови и прислонилась к ней лбом, вскоре ее плечи начали подрагивать, и Вера Константиновна испугалась. Но Анна смеялась...

— Ой, не могу... Это ведь он вам припер в благодарность за угощение. А что вы ему давали, если не секрет?

Повар взяла из рук Анны тряпку и, оглядев пятна крови, призналась: — Молоко давала и творог... Исключительно из своей доли...

Зверь, весело дышавший рядом, вдруг напрягся, заводил носом и внезапно ринулся за дом, Анна также, не говоря ни слова, побежала назад в столовую и взлетела по лестнице, не хуже вампира, следом за ней Мыра выскочила из кухни и метнулась наверх. Забыв про тушу, ошарашенная шеф-повар поспешила следом за ними, полагая, что случилось что-то из ряда вон выходящее, но застала только конец сцены. Анри, прижав к себе Монтею и прикрыв ее руками, стоял у открытых дверей, маленькая Мыра маячила перед ними, обнажив клыки и шипя на подоконник, где на корточках сидела Лола, явно приготовившаяся к прыжку. Анна, спокойная и собранная, как никогда, прикрывала их всех, ее тело вспыхнуло, и она резко выбросила вперед обе руки, породив волну такой силы, что обуглила оконные занавески и смела раму вместе с Лолой вниз. Раздалось рычание и визг бессмертной, потом все стихло.... Выглянув из пустого оконного проема, они обнаружили Монстра, прижимавшего лапой к земле что-то похожее на парик, де Ланвиль передал дочь Анне и спрыгнул вниз, животное заворчало, выказав недовольство, но разрешило подойти ближе.

Вампир поднял голову к женщинам, столпившимся у окна. — Парень скальпировал Лолу. — Ты, молодец! — с чувством произнес он и нерешительно поднес ладонь к его морде.

Зверь потянул носом, чихнул и отошел, разрешив забрать свой трофей.

* * *

¹ франц.- Моя красавица!

² франц. — Господи, Анна, у меня мурашки по коже. Прекрати делать это.

Качая головой и комкая заляпанное кровью полотенце, Вера Константиновна вернулась в столовую, попросила Анри перетащить полтуши кабана во двор, где ловко разделала ее под одобрительными взглядами Монстра. Положив куски мяса в ведро, она обернулась к нему, протягивая печень животного.

— Вот, тебе оставила. Бери... — и сдвинулась чуть ближе к навесу, возле которого он возлежал. — Заслужил! Жаль только, что не прикончил ее вовсе, заразу такую.

Зверь взглянул на кусок, отвернулся, два раза лязгнул челюстями, нехотя встал и, подойдя на расстояние метра, остановился.

— Ну, и что это за церемонии? — с любопытством спросила женщина. — Ты мне сейчас моего старого пса напомнил. Такой же был манерный, любил, чтобы к нему с поклонами обращались. Бедный, ты, бедный... — она качала головой, глядя на щурившегося Монстра. — От дома тебя оторвали, в неизвестность бросили...

Животное внимательно слушало, поводя ушами, чуть сдвинулось, деликатно взяло печень из рук сочувственно смотревшей на него женщины, и, не спеша, вернулось на прежнее место. Анна, наблюдавшая за сценой из окна, усмехнулась, похоже, ее спутники вписывались в жизнь людей проще, чем она думала. Монтея сладко спала в слинге в тепле материнского тела, рядом с ней дочь будет в безопасности, но находится возле нее постоянно она не сможет, а пока Лола жива и, наверняка, готовит силы для следующего удара, оставлять ее одну нельзя ни на минуту. Анри, находившийся под впечатлением пережитой сцены, медлил с уходом, и хотя ему давно пора было быть у лидера с отчетом, он тянул время, опасаясь покинуть «своих девочек».

— Расскажи, что произошло. — прервала его размышления Анна.

Не решаясь смотреть на Анну, де Ланвиль отвернулся к оконному проему, подумав мимоходом, что его придется заколотить и переместить мать с ребенком в другое место. — Мы с дочерью оставались в комнате, она лежала в кроватке, я стоял рядом. — подбирая слова, медленно начал он. — Лола появилась внезапно, я даже запаха не почувствовал, пока она не приземлилась на подоконник.

Та ужасная короткая сцена навсегда отпечаталась в его памяти. Едва заметив вампиршу, он схватил дочь и отлетел в другой конец комнаты к дверям, прижав девочку к себе, но не слишком сильно, потому что боялся нанести увечья ее хрупким детским косточкам. Спуститься вниз, не решился, там могли находиться люди, и он знал, что Лола не пощадит никого из них. Ее лицо расплылось в насмешливой улыбке.

— Так, так... И кто же тут у нас играет в заботливого папочку? Если бы не видела сама, ни за что бы не поверила... Неужели ревнивый и высоконравственный граф де Ланвиль настолько обезумел, что занимается чужим ребенком, прижитым его очередной пассией бог знает с кем? — она склонила голову на бок, изучая его реакцию и пытаясь ранить, как можно сильнее. — Или ты в тайне от мамочки надеешься полакомиться чистой кровью невинного младенца. — капризно надув губы, она погрозила ему пальцем. — Нехорошо... Надо делиться с друзьями...

— Пошла вон. — прошипел Анри, пытаясь удержать малышку, которая кряхтела и вертела головой, стремясь отыскать источник мелодичных звуков. Наконец, Монтее удалось вывернуться и она взглянула на Лолу, лицо которой потеряло всякое выражение.

— Это... что... еще... — с паузами медленно проговорила та. — Что за черт? Кто это? — искреннее удивление отразилось на ее лице.

— Дочь. — ответил он. — Моя дочь.

— Ложь! — взвизгнула бессмертная. — Мы не можем иметь детей!

— Ты не можешь. — подтвердил граф. — И слава Богу! Второй Лолы наш мир не выдержал бы!

Ее затрясло, глаза прищурились, и лицо запылало ненавистью. — Ладно... У меня была одна цель, теперь их стало две. Я не против причинить тебе в два раза больше боли. — она двигала телом, группируясь и готовясь к прыжку.

Он знал, что Лола искала самое уязвимое место в его обороне, чтобы выхватить младенца. Невесть откуда взявшийся желтый шарик заплясал перед ее глазами, отвлекая внимание и задерживая нападение, потом в комнату ворвались почти одновременно Анна и Мыра, его возлюбленная вспыхнула всем телом и выбросила вперед руки, создав такую мощную волну, что Анри придавило к стене, а Лолу сдуло вниз вместе с оконной рамой. Все еще прижимая к себе дочь, он растерянно смотрел на обуглившиеся занавески, удивляясь тому, как быстро наступила развязка.

— А всему остальному ты и сама была свидетельницей. — закончил он.

Она слушала, не перебивая. — Как думаешь, сколько времени ей понадобится, чтобы оклематься и вновь заявиться сюда? — вопрос прозвучал спокойно, словно касался самой обыденной вещи.

— Два дня, не более, если найдет достаточно жертв для восстановления сил. — так же спокойно ответил он.

— Вы не смогли поймать ее раньше, потому что она слишком быстрая и хитрая. Что ж, я не против выступить в роли живца, но Монтею следует обезопасить по-максимуму.

— Мы испробовали все средства, но она каждый раз уходила из ловушек, смеясь над нами. Теперь Лола станет намного осторожнее, поняв, что имеет дело не со слабой теплокровкой, убить которую не составит никакого труда. Она явно что-нибудь придумает, возможно, отыщет сообщника. — увидел, что Анна направилась к выходу и остановил ее. — Ты куда?

— Я не могу сидеть взаперти и ждать, когда эта прелестная дама явится сюда одна или с кем-то. Жизнь продолжается... Сходи к Ростиславу, поставь его в известность. Вечером встретимся и обменяемся мнениями. — она владела собой лучше его, по крайней мере, он не видел на ее лице никаких признаков страха или отчаяния.

— Кстати, перед нападением Лолу отвлек какой желтый шарик. Ты его видела? — вампир догадывался, что Анна вернулась в поселение не только с видимой свитой.

Она ничего не ответила, пожав плечами, сейчас было не время делиться секретами, потом, когда опасность исчезнет, а они станут ближе, возможно, она сможет приоткрыть ему некоторые тайны. И то, если только ей позволят...

Перед тем, как пойти к главе коммуны, Анри заглянул в больницу, но пересказывать произошедшее не стал, понимая, что ему все равно придется в подробностях изложить эту историю в кабинете лидера.

— Я иду к Ростиславу. — с порога сообщил он. — Сдаваться... Признаюсь во всем и попрошу разрешения на проживание с Анной и дочерью в отдельном доме.

— Не трудись, он уже все знает и сам вчера расписал твои возможные шаги.

— И о дочери знает? — нахмурился француз.

— Представь! — заулыбался Алексей. — Мы наивно полагали, что удачно не договариваем некоторые вещи. А он все знал... Всегда... Еще и смеялся над нами, наверное... — но улыбка, так шедшая его лицу с ямочками на щеках, погасла, когда он вспомнил о намеке лидера на его чувства к Анне.

— Лола сегодня утром пыталась напасть на Монтею. — не удержавшись, сообщил де Ланвиль.

Его друг вскочил со стула. — Господи! Кто-то пострадал? Как Анна?

— Все обошлось. Вот иду с докладом, потому что дело принимает совсем уж скверный оборот. Пойдем со мной, дашь совет, поддержишь, в конце концов.

Из коридора раздались всхлипывания, баба Галя такая же бледная, как они, стояла прислонившись к стене, доктор подал ей стул, и она ухватилась за его спинку, но осталась стоять, по-прежнему всхлипывая, но сдерживая слезы, потому что Алексей их не переносил и уже начинал хмуриться.

Подняв на Анри глаза, полные слез она прошептала: — Детка моя, что с моей деткой?

— С Анной? — уточнил он, тронутый ее привязанностью к девушке, которую сам без памяти любил. — С ней все хорошо. Вы идите в столовую, повар вам все расскажет в подробностях. Только успокойтесь сначала и по дороге весть не разносите. Не надо пугать людей.

Слушая его, пожилая женщина активно кивала головой, вампир посмотрел на доктора. — У тебя седативные препараты найдутся? — и показал глазами на медсестру.

Через пару секунд по больнице поплыл запах какой-то спиртовой настойки, Алексей молча подал медсестре пробирку с жидкостью, та выпила и села на стул.

— Отдышитесь. И пожалейте свое сердце. Операцию вам здесь никто на нем не проведет.

Она послушно кивнула, но едва за ними закрылась дверь, тут же подхватилась и вышла на улицу.

Возвращение Анны c новорожденной дочерью и последовавшие за этим события оживили однообразное течение жизни поселенцев, уже несколько дней они активно обсуждали ее неожиданное появление в обществе странных существ, строя догадки и выдвигая предположения одни фантастичнее других. Весть о нападении Лолы разлетелась со скоростью звука. Когда жители увидели медсестру, бегущую в слезах в сторону столовой, они сразу поняли, что случилось что-то экстраординарное, тем более, что накануне баба Галя торжественно разнесла новость о возможной поимке профурсетки, единодушно ненавидимой всеми поселенцами. Люди побросали дела и дружно потянулись к источнику информации, увидев их, Вера Константиновна растерялась, обед едва начали готовить, а едоки уже оперативно заняли свои места за столом. Сдвинув брови, она молча наблюдала за их размещением, наконец, не выдержала и с ехидством спросила:

— А вы случайно время не перепутали? До обеда еще — тут она демонстративно постучала по часам, — один час и тридцать минут. Где куратор-то? Может, она вас вообще без обеда оставит за то, что вы самовольно покинули рабочие места.

— Галина где? — уточнил завхоз.

— Тут она. — шеф-повар кивнула головой в сторону кухни. — Слезы льет, по обыкновению.

— Давай ее сюда. — махнул рукой Николай Сергеевич и, увидев, как женщина заняла оборонительную позу, то есть встала руки в боки, сменил тон. — Вера, ты же, наверняка, в курсе того, что произошло. Не томи, видишь, общество переживает. А Анна где?

— А я почем знаю? Может, к лидеру вызвали. Дело-то нешуточное.

Глеб встрепенулся. — Вот именно и мы имеем право знать. Хорошо, что Анна вернулась, она хоть двинула развитие событий вперед. А то ведь так и с тоски умереть можно.

Люба с усмешкой взглянула на парня. — Глеб, ты бы себе подружку нашел, жизнь бы еще ярче стала. Анна-то тут причем?

— Так эта треклятая Лола здесь околачивалась не просто так, она же ее ждала. Может теперь все и разрешится. — парень взглянул на людей и уточнил. — Я хочу сказать, поймают эту маргиналку.

— Баба Галя! — не выдержала Настя. — Выходи давай, что от нас-то прятаться!

Две кухонные рабочие вывели Галину Васильевну под руки, сама того не желая, она устроила грандиозное представление, хотя из разговора, услышанного в больнице, могла пояснить только одно: сегодня утром Лола пыталась убить Анну и ребенка. Но публика жаждала подробностей и обратила свои взоры на Веру Константиновну, та понимала опасения поселенцев быть захваченными врасплох разъяренной бессмертной, но знала также и их ненасытную жажду к новостям, которые они могли потом долго обсуждать и которые заменяли им отсутствующее телевидение и интернет. Оглядев собравшихся людей, женщина начала свою речь неожиданным вступлением.

— Значит так, друзья мои, хочу вам сразу сообщить, что жаркое, которое вы съедите на ужин вам обеспечил зверь, прибывший вместе с Анной.

— Как это? — вырвалось у Насти.

— А вот так. — парировала повар. — Он тут никого не объедает, а ходит кормиться самостоятельно в лес. — она обвела слушателей суровым взглядом. — Я вам это говорю, чтобы не шептались по углам, возводя напраслину на пса. Тьфу ты.... То есть на зверя. — поправилась она. — Спуталась... Он мне сегодня чем-то покойного Рекса напомнил. — ее взгляд затуманился, и женщина горестно вздохнула. — Монстр принес для людей полтуши огромного кабана.

Лучшего адвоката для зверя сыскать было бы невозможно, если уж Вера Константиновна в ком-то принимала участие, то делала это самозабвенно, находя нужные слова и точные аргументы в пользу своего подопечного.

— А где же остальные полтуши? — с любопытством спросил Глеб.

Повар закатила глаза. — Господи, паренек, мозгами-то пораскинь. Ты размеры животного видел? Вот теперь и прикинь, сколько ему мяса надо, чтобы насытиться, а?

— Ладно, Вера мы все поняли. Зверь ‒ животное полезное. — примирительно произнес Николай Сергеевич. — Ты расскажи, что произошло.

— Так без него и там не обошлось, если хотите знать. Ведь это он Лолу покалечил. — заметила она.

Люди зашептались и в нетерпении уставились на рассказчицу.

— Ну... — поторопил ее Глеб.

— Ты вот что, не нукай, не запряг. — тут же парировала она. — Имей терпение, а то вообще рассказывать не буду. — женщина обвела всех взглядом и, увидев в проеме своих помощниц по кухне, удивилась. — А вы что тут стоите? Вы чем должны заниматься? Жаркое мне собираетесь запороть? — они тот час же скрылись в кухне. Вера Константиновна довольно улыбнулась и начала рассказ.

Пока она подробно излагала события, свидетельницей которых стала, люди молчали, зная, что повар не любила, когда ее перебивали. Сидя на месте Анны и широко раскинув по столу натруженные руки с припухшими суставами, она говорила неторопливо, попутно давая характеристики участникам событий и делая свои нехитрые, но остроумные умозаключения.

— Окна больше нет, остался один проем. Сергеич, его до ночи надо заколотить. — обратилась она к завхозу. — А Анне с малышкой придется в другую комнату перебраться.

— Господи, а как она сумела окно-то выбить? Это же какую силу надо иметь.— задумчиво произнес мужчина из новеньких.

— Так она вроде и не выбивала. — резонно заметила женщина, работавшая вместе с Ксенофонтом в теплице. — Вера, я так поняла, что она к нему и не подходила даже.

Шеф-повар согласно кивнула.

— Да-а-а. — задумчиво протянул завхоз. — Она и раньше была странной. А сейчас вообще не решаюсь сказать, кто она такая. — он крякнул. — Вот как она про мою язву узнала? А?

— Ты своей язвой всех утомил. — подала, наконец, голос баба Галя. — Чего привязался к детке моей? Как узнала, как узнала... — передразнила она его. — Лучше спасибо ей скажи. А какая она ‒ не нашего ума дело.

— В самом деле! Забыли что ли, как она помогала нам. — подала голос мать Тимофея. — Сына нашего с того света вернула, можно сказать. И никогда ни перед кем нос не задирала.

— А чего вампирша на ребятенка-то взъелась? Она же кроха совсем. — удивилась мать Богдана.

Баба Галя пожала плечами, Настя фыркнула и, бросив косой взгляд на медсестру, тихо произнесла. — А по-моему, так все понятно. Вы к малышке приглядитесь, она никого вам не напоминает?

— Настя-я-я... — протянула Вера Константиновна. — Ты бы дважды подумала, прежде чем ерунду всякую брякать. Вот однажды придешь за помощью, как недавно было, а мы руками разведем, скажем, мол, извини, возможностей нет.

Молодая женщина вспыхнула, схватилась за коляску и вышла из столовой.

— Что это с ней? — удивился Глеб.

— А кто же ее знает...Может, опять с мужем поругалась... — предположила Галина Васильевна. — Вот недавно...

— Так... Прием окончен. — перебила ее подруга. — Обед через сорок пять минут. А сейчас попрошу освободить помещение. Кому любопытно на выбитое окно посмотреть, проходите за дом. Зверя только моего не беспокойте.

— Он уже и ваш? — поддел ее Глеб.

— Шагай, умник. — в тон ему ответила женщина. — Порцию урежу за непочтительное отношение, быстро научишься слова выбирать.

Парень хотел что-то возразить, но предусмотрительно придержал язык, Вера Константиновна обладала непререкаемым авторитетом и всегда держала свое слово, так что ему было совсем не с руки портить с ней отношения.

Лола заходилась в бешенстве, первый раз за время своего существования она так позорно бежала. И от кого? Если бы ей противостояли такие же бессмертные, как она, пережить поражение было бы легче. Но тут! Какая-то теплокровка и ее пес! Голову дико ломило, огромная проплешина со снятой кожей зияла вполголовы, и она представления не имела сколько времени понадобится, чтобы волосы отрасли. Дикая ярость бушевала внутри, ища выхода, вампирша рычала и крушила все вокруг, живым существам очень повезло, что они не оказались в это время на ее пути, только несчастные сломанные или вырванные с корнем деревца отмечали путь ее отступления. Наконец, она остановилась, вдали виднелось поселение, обнесенное оградой, запах людей и их теплой, ароматной крови заполнил ноздри, совсем рядом ходила ее еда, жажду следовало утолить, чтобы поправить силы и ускорить заживление ран. Она убьет их, не считаясь ни с какими нормами и правилами, ведь ее будущие жертвы тоже убивают, чтобы питаться и жить. Сегодня люди поплатятся за урон и унижение, что она получила от одной из них.

Взобравшись на дерево, Лола огляделась и принюхалась, в поселении жили одни люди, значит обеспечить себе достаточное количество еды проблем не составит. Она какое-то время присматривалась к потенциальным жертвам, ей хотелось найти молодую женщину с маленьким ребенком, но таковых не оказалось, зато на глаза попалась влюбленная пара, держась за руки, мужчина и женщина скрылись в одном из домов. Если бы не эта ужасная, обезобразившая ее рана на голове, она вышла бы на охоту еще днем, а тут пришлось ждать прихода сумерек. Под их прикрытием вампирша пробралась на территорию поселения, окна нужного ей дома были открыты и освещены, и Лола слышала голоса своих жертв, обсуждавших обычные житейские проблемы. С легкостью проникнув вовнутрь, она застала их на кухне, увидев внезапно появившуюся женщину странного вида с хищной белозубой улыбкой, оба побледнели, жена осталась сидеть, парализованная страхом, но муж вскочил и выступил вперед.

— Вы кто такая? Откуда взялись? — решительно начал он.

Ничего не говоря, вампирша метнулась к нему, стиснула рукой горло и приподняла над полом, женщина закричала, прихватив свободной рукой ее длинные волосы, Лола сильно ударила ее лицом о стол, пятно выступившей крови стало шириться и заливать столешницу. Мужчина скосил глаза, пытаясь разглядеть, что стало с женой, когда вампирша разжала руку, он несколько секунд лежал, оглушенный болью и падением, затем неловко поднялся, и держась за стол, приблизился женщине, та не подавала никаких признаков жизни. Он взревел и, схватив лежащий рядом нож, бросился на Лолу, смеясь и играя с ним, она позволила нанести себе несколько ударов, а потом с силой ударила его ладонью в лицо, мужчина отлетел, ударился головой о стену, грузно осев на пол и потеряв сознание. Она вернулась к столу, обмакнула палец в лужицу крови и лизнула, пробуя на вкус, эта группа крови ей не особенно нравилась, но выбирать сейчас не приходилось, вампирша наклонилась и, прильнув к сонной артерии, не спеша, начала пить. Сердце несчастной почти не билось, поэтому она закончила с ней быстрее, чем планировала, что за радость пить кровь почти покойника... А вот сердце мужа стучало громко и размеренно, он, конечно, был в отключке, но напиток ее жизни быстро струился по венам. Лола облизнулась и потащила его на диван гостиной, решив в этот раз устроиться с комфортом, посадив жертву, оседлала и с наслаждением впилась в шею, он дернулся и попытался рефлекторно освободиться от укуса, вертя головой из стороны в сторону, словно отгонял назойливого комара. Стало смешно, но так как смертный мешал насыщаться, ей пришлось немного придушить свою жертву, довольно быстро человеческое сердце стало замедлять свой бег, ноги конвульсивно задергались, жизнь покидала тело.

На кухне послышался шорох, это мертвая супруга просыпалась для новой жизни в новом обличье вонючего ходячего трупа, скоро и супруг присоединится к ней. Она размышляла, стоит ли им дать возможность выйти и устроить переполох, или убить их самой здесь и сейчас, второй вариант казался разумнее, не стоило устраивать так много шума и заставлять теплокровок нервничать, а то еще палить начнут с дуру. Лола прошла на кухню, взяла тот самый нож и быстрым движением с размаху снесла голову сначала ей, потом ему.

— Ну вот и славно. — проговорила она, вытирая рот полотенцем, которое нашла на кухне. — Возлюбленные соединились в вечной жизни. — и вышла тем же путем, как и вошла, прихватив по пути цветастый платок, лежавший на разобранной ко сну кровати.

Теперь она чувствовала себя намного лучше, запланировав, чуть позднее, перекусить еще парочкой смертных, желательно помоложе. Ей потребуется всего-то пара дней, чтобы собраться с силами, обдумать план нападения и рассчитаться с этим непонятным существом в обманчиво хрупком женском теле, укравшем у нее сердце Анри. Способности к сопротивлению, которые та показала, сделают победу над ней только слаще, у Лолы не был никаких сомнений в том, что ей удастся стереть с лица земли Анну и ее ребенка. Ненависть и желание скорой расправы ослепили бессмертную, она даже не задалась вопросом, какую силу использовала теплокровка, чтобы на расстоянии нескольких метров выбросить ее на улицу, причем, вместе с рамой, и что за желтый диск ослепил ее, когда она собиралась напасть на Анри с ребенком.

Пока поселенцы обсуждали нападение Лолы ‒ этой темой они станут развлекать себя еще много времени, ‒ а сама вампирша пировала на людях, готовясь к новой схватке, Ростислав размышлял, как вернуть во взбудораженное поселение покой и привычную жизнь, которые, как он предвидел, покинули его с появлением Анны. С мудростью бессмертного, много повидавшего за века своего существования, он хладнокровно принимал все события и осложнения, как случившиеся, так и грядущие. Лидер обладал способностью слышать все происходящее в поселении, не покидая своего кабинета, легко читал в умах людей и членов своей коммуны все их скрытые мысли, поэтому страсть его лучшего жерана к смертной, оказавшейся впоследствии вовсе не человеком, а никому не известным доселе биологическим видом, тайной для него не являлась. Он знал об их близких отношениях, из деликатности выключая пару из зоны своего наблюдения во время их любовных игр, беременность Анны и ее последующее исчезновение, ярость Анри и его зацикленность на своем будущем отцовстве, причины появления Лолы и многое, многое другое, то есть, проще сказать, все, чем дышали обитатели поселения, было ему известно. Ростислав ждал возвращения гибрида, понимая, что она приведет с собой силы, никому из них не подвластные, поэтому и случившееся за последние несколько дней не стало для него неожиданным.

Не обладай он сверхспособностями, не услышать разговоров о позорном бегстве Лолы он все равно бы не смог, весь поселок, включая членов его коммуны, и говорили, и думали об этом. Лидер ждал прихода двух друзей, не торопясь посылать за ними, жизненно важным мыслям и решениям следовало дать время созреть.

— Полагаю, вы уже знаете о произошедшем этим утром? — Анри старался сохранять невозмутимость.

— Комментариев наслушался достаточно и от людей, и от ваших, с позволения сказать, коллег. — он усмехнулся попыткам жерана спрятать мысли относительно Анны и дочери.

— Она соберется с силами и снова нападет в неожиданное время в неожиданном месте.

— Именно так.... Но, насколько я понял, твоя женщина — он впервые дал знать Анри, что в курсе их отношений — совсем не так беззащитна, как Лола полагала. Смею утверждать, что в некотором отношении она сильнее нас. Ведь ты же не можешь действовать на расстоянии силой мысли? — обратился он к графу.

Де Ланвиль мрачно взглянул на Ростислава, поняв, что скрывать любовь к Анне и наличие их дочери смысла больше не имело. — Ужасно, что я не смог защитить дорогих мне людей, и что именно Анне с помощью зверя удалось покалечить Лолу, в то время, как мы оказались позорно бессильны перед нею.

— Несомненно, наше самолюбие задето. — согласился лидер. — Но, полагаю, что в той ситуации ты мало что мог сделать с новорожденной на руках.

— Я даже приближения ее не почувствовал... — с отчаянием произнес бессмертный. — Раз вы все знаете, таиться больше незачем... Я пришел просить у вас разрешения на отдельное проживание с Анной. — он не знал, какое решение примет старый вампир, поэтому никто, кроме Алексея не знал о его намерениях. — Для всех будет лучше, если мы отделимся. По крайней мере, шансы на то, что пострадают абсолютно непричастные к нашим отношениям люди, снизятся до нуля.

— Не разделяю твою точку зрения. — вдруг подал голос доктор. — То есть, я не имею ничего против отдельного дома для вас, но Лола не станет церемониться с выбором средств. Чтобы приблизиться к Анне, она, например, может использовать людей, как заложников. Кажется, это один из излюбленных ею приемов.

— Не стану делать вид, что мне нужно время на обдумывание. Мне давно стал ясно, что ты придешь ко мне с этим вопросом. Я разрешаю тебе жить с Анной и вашей дочерью. — он улыбнулся в ответ на счастливую улыбку Анри. — В конце концов, девочка принадлежит и нашему виду тоже. Пусть и частично... А вообще ее рождение ‒ это сенсация, чудо, о котором не стоит распространяться, чтобы не навлечь новых бед. — он взглянул на Алексея, но лицо доктора оставалось непроницаемым. — Свободные дома есть, осмотрите их и определите наиболее подходящий. Даю тебе пару дней на обустройство, но от работы не освобождаю и медового месяца не предоставляю.

Пустые дома находились в конце поселка, ближе к запасному выходу, ведущему на реку, и Анри двигался в том направлении.

— Тебе не кажется, что следует позвать Анну? — остановил его друг. — Ты не поставил ее в известность о своих намерениях, но ведь не можешь же ты совсем не учитывать мнение женщины, с которой собираешься жить.

Бессмертный остановился, обдумывая его слова, жаль, что он сам не подумал об этом, беспокойство за жизнь любимой женщины и Монтеи и страстное желание уже сегодня разместить их в общем доме мешали ему увидеть такие очевидные вещи. Но Анны не обнаружилось ни в столовой, ни на улице рядом, ни в теплице, и никто не знал, в какую сторону она направилась. Плохие предчувствия не замедлили явиться, только одновременное отсутствие Монстра и Мыры не дали им разгуляться в полную силу, ее защитники являлись гарантией относительной безопасности матери и дочери.

Бессмертные принюхались и, следуя за запахами Монстра и Анны, вышли к тому места, куда направлялись изначально ‒ пустующим домам. За крайним домом, ближе к выходу из поселения, они заметили сначала Мыру с коляской, затем Монстра, лежавшего рядом, он первым учуял запах вампиров и, не вставая, оскалился в их направлении. Чуть поодаль Анна, в странном серебристом комбинезоне делала пассы руками, изгибалась под странными углами и прыгала не хуже Лолы.

— Ничего себе... — пробормотал Алексей. — Кто же к нам вернулся в оболочке смертной?

Очевидно, инстинкты предупредили девушку о постороннем присутствии, прервав занятия, она ждала их приближения.

— Ты давно здесь? Мы искали тебя по важному делу. — француз замолчал и бросил взгляд на стоящего рядом доктора, желая объясниться без свидетелей, хотя понимал, что слух вампира позволял слышать разговоры и на большем расстоянии. — Le leader nous a donné la permission de vivre ensemble et je te propose de choisir la maison qui te conviendra.¹ — он с беспокойством смотрел Анне в глаза, до дрожи боясь, что она откажется, ведь эту возможность он не обговаривал с ней заранее. — Je pense que ça nous fera du bien, on serait tous ensemble y compris Mira et Mosntre, mieux protégé peut être. Et puis les gens ne seront plus en danger à cause de nous.²

— И когда ты пришел к такому решению? Не сегодня же? — уточнила она, проигнорировав его французский.

Анри понял, что лучше сказать правду, даже если она ей не понравится. — Я думал об этом все время, пока ждал тебя.

— А ты понимаешь, что таким образом мы официально становимся парой? Наши отношения станут явными. — прищурившись, она смотрела куда-то вдаль, мимо него.

Он обернулся посмотреть, что привлекло ее внимание, но увидел только странное колебание воздуха метрах в пятнадцати от них. — В ком ты не уверена, во мне или в себе? Я люблю тебя, ты нет? — в его голосе слышалась сдерживаемая обида.

— Ты стал более эмоциональным и человечным, что ли, с тех пор, как мы познакомились. — усмехнулась девушка. — Помнишь, как уверял меня, что между нами никаких отношений не может быть...

— Ну и к чему ты это сейчас вспоминаешь? Ты отказываешь мне?

Она задумалась. — А ты мне разве предложение сделал? Как я понимаю, ты выразил желание охранять нас в отдельно взятом доме, чтобы не навредить людям. Тогда и Алексей мог бы к нам присоединиться, и кто-нибудь еще...

С растерянным видом граф обернулся к доктору.

— Анна права. — услышал он голос друга. — Как ей все это объяснять людям? В поселке есть правило: мужчина и женщина делят одну комнату и постель, вступая в брак и создавая семью. Ваше совместное проживание будет неверно истолковано и создаст прецедент.

Де Ланвиль молчал, понимая, что попал впросак, он совершенно не задумывался об этой стороне дела, для него их связь, его любовь к ней давно стали привычной, неотъемлемой частью существования и не нуждались в признании третьих лиц. Но совместная жизнь, к которой он склонял ее, было нечто другое... Супружество ‒ вот как это называлось в его время, а положение, в которое он сейчас намеревался втянуть любимую женщину, посчитали бы тогда в его окружении позорным грехом.

— Ты неправильно поняла, именно предложение руки и сердца я и делаю тебе. Если так важно, чтобы твои люди правильно оценивали наши отношения сегодня во время ужина, я официально озвучу это. — его слова звучали убедительно, словно он много раз думал об этом, хотя на самом деле такая мысль только что пришла ему в голову.

Анна улыбнулась. — Сознайся, что ты только сей момент придумал это! А кольцо будет? Во всех любовных романах мужчина непременно дарит кольцо... — она подтрунивала над ним.

Ничего не ответив, он скользнул по ней взглядом. — Я отлучусь по делам, а ты подбери дом, Алексей тебе поможет... — и мгновенно испарился.

* * *

¹ франц. — Лидер разрешил нам жить вместе, и я предлагаю тебе выбрать подходящий дом.

² франц. — Я думаю, это благо для нас, мы будем все вместе, включая Мыру и Монстра, возможно, лучше защищены. И потом из-за нас люди не станут больше подвергаться опасности.

Кирилл жил в ожидании неминуемой расплаты, бесконечные пересуды поселенцев о неудачном нападении Лолы вгоняли его в настоящую депрессию. Мужчина полагал, что вампиры непобедимы и неуязвимы для всех, а тут получается, что есть существа сильнее их. Взять ту же самую Анну... Ну, что она из себя представляет? Виду никакого, малявка против Лолы, а вот взяла и да «сдула» ее с подоконника вместе с рамой. И что после этого думать? Он любопытства ради и на выбитое окно успел посмотреть до того, как его заколотили, к сожалению, все оказалось правдой. Может и хорошо, что Лола раньше условного знака узнала о возвращении этой девицы, следовательно, никаких обид с ее стороны быть не должно, в случае чего он так и скажет ей, мол, собирался вывесить вечерком, но она его опередила. А о его колебаниях вампирша никогда не узнает, не дурак же он в самом деле, чтобы ставить ее о таком в известность! И все равно мужчина опасался за свою жизнь...

Мысль о том, чтобы уйти в другую колонию, казалась ему привлекательной, ведь поселения не имеют почти никаких контактов друг с другом, а прижиться можно везде. К тому же в другом месте можно попытаться устроить личную жизнь, одиноких женщин полно, и найти спокойную, без претензий даму средних лет, а возможно, и помоложе, труда не составит. Начать все с чистого лица и не чувствовать на себе подозрительных или насмешливых взглядов этих дамочек, такая перспектива становилась все заманчивей, и он начал потихоньку готовиться к переселению, решив забрать отсюда все, что сможет унести. Под удивленные взгляды куратора взял полный комплект одежды, полагавшейся ему на осень-зиму, средства личной гигиены, выпросил дополнительные полотенца, две кружки, стащил из соседней нежилой комнаты одеяло, хотел разжиться на кухне хлебом и насушить сухарей, но увы.., бдительная Вера Константиновна словно цербер стояла на страже своего царства и закрывала двери столовой всякий раз, как только поселенцы заканчивали есть и выходили из помещения. Конечно, если бы он поддерживал с ней хорошие отношения, мог бы просто попросить, но, чего-чего, а этого между ними не было и в помине. Однако, когда речь шла о жизни, на такие мелочи и внимания обращать не стоило. Наметив дату, Кирилл успокоился, решив предупредить куратора и попросить провожатого за два дня до ухода.

Утолив голод, Лола, не спеша, отправилась на поиски нового поселения, боль от раны саднила меньше, чем быстрее восстановится силы, тем скорее нарастет кожа на голове, правда, когда вернется роскошная шевелюра, она не знала, такого с ней раньше не случалось, и о подобных казусах с другими сородичами бессмертная тоже никогда не слышала. А пока она кокетливо обвязала голову платком, сделав из нее подобие чалмы, «Теперь только кольца в уши и цветастую юбку с оборками и стану копией той вкусной мулатки, с которой мы позабавились в Тортуге», — усмехнулась она. Ничего, этот досадный промах скоро забудется, и не из таких переделок выходила, но счет, который она предъявит Анне в ближайшее время, вырос.

Новая колония нашлась довольно быстро, на землю опускалась ночь, но ориентироваться это не мешало, Лола прислушивалась к голосам, доносившимся из домов и принюхивалась к запахам. Старые тела с дряблыми венами и плохо циркулирующей кровью ей были не нужны, она искала молодых, полных жизненной энергии людей и вскоре обнаружила их. Окно одной из комнат осталось полуоткрытым на ночь, беспечность людей и несоблюдение ими простейших правил безопасности всегда удивляли вампиршу, она ценила это качество в людях, те словно приглашали ее в свое жилище, не заботясь о последствиях.

Бесшумной тенью проскользнула в спальню, женщина спала, откинув одеяло, ноги белели в темноте, волосы лежали на подушке тяжелой спутанной массой, напомнив ей о своих, выдранных вонючим зверем. Ее снова окатила волна гнева, подойдя к кровати, она не церемонясь, зажала рот молодой женщины рукой, склонилась и, чуть приподняв ее, вонзила зубы в шею. Ничего не успев понять и делая лишь слабые попытки освободиться из железных тисков непонятного существа, смертная быстро затихла в ее руках. Лола положила девушку на кровать, скрестив руки на груди, как покойнику, сердце не билось, но к новой жизни эта милашка воскреснет очень скоро. То-то будет сюрприз для людей!

Кавалер обнаружился в ванной комнате, в отличии от девушки он находился в полном сознании и попытался сопротивляться, но эти тщетные попытки теплокровок спасти свою жизнь уже давно не веселили, играть с ним настроения не было, и она ударила его, чтобы он перестал кричать и звать на помощь.

Закончив с людьми, Лола прошлась по другим комнатам, порылась в гардеробе девушки и нашла прелестное кружевное платье, давно она не носила таких вещиц, поэтому, не долго думая, поменяла свой порядком истрепавшийся и заляпанный кровью брючный костюм на новую вещь. Покрутилась перед зеркалом, поправила на голове сбившийся платок и, когда услышала возню в спальне и ванной, вышла из дома через входные двери, оставив их открытыми и с улыбкой подумав о сюрпризе, нет, даже о двух, которые приготовила смертным на завтрашний день,

Когда Анри исчез без объяснения причины, оставив Анну на его попечение, она продолжила свои странные упражнения, а он, пользуясь моментом, рассматривал ее. Она определенно похорошела после рождения ребенка, формы тела смягчились, комбинезон обтягивал фигурку и выгодно подчеркивал ее высокую, полную грудь, талию, круглые бедра.

Чувствуя на себе его взгляд, она улыбнулась. — Обнаружил во мне что-то новое?

Вампир ответил, подстраиваясь под ее тон. — Нет, только хорошо улучшенное старое.

— То-то! — она шутя, погрозила ему пальцем и, прекратив занятия, подошла ближе. — С твоей точки зрения, стоит нам отделяться и жить вместе? Может, оставить все, как есть?

Господи, ну что он мог ей ответить? Закричать: «Нет! Ни в коем случае! Оставь его этой Лоле, пусть уходит с ней, ведь любил же он ее такую!», Алексей пожал плечами. — Если ты станешь его женой, он никогда тебя не отпустит, это следует четко представлять. Думаю, когда ты в шутку спросила о предложении руки и сердца, его мысль потекла именно в этом направлении. — он подавил в себе желание придвинуться ближе и, прижав ее к себе, признаться в своем чувстве. — Если мы соединяемся с кем-то перед Богом и миром, мы не разводимся. Для нас слова клятвы: «Только смерть разлучит нас» вовсе не образное выражение, а буквальное.

Она вздохнула. — Значит, ты советуешь оставить все, как есть?

Алексей задумался. — Можно найти компромиссный вариант: ты объявляешь людям, что с целью их безопасности тебе предоставляют отдельный дом и охрану до момента, пока не решится вопрос с Лолой. Вы переезжаете, а уж что происходит внутри, это никого не касается. — он помолчал. — Чтобы избежать пересудов я и де Ланвиль могли бы там оставаться по-очереди. Так ты выиграешь время и сможешь, не торопясь, без чьего-либо давления сделать правильный, обдуманный выбор. В конце концов, в мире есть и другие мужчины, кроме Анри.

— Как здорово ты все рассудил! Я и правда не люблю, когда за меня думают и навязывают готовое решение. — Анна оглянулась и, явно нервничая, затеребила мочку уха. — Только как я теперь из этой ситуации выйду? А вдруг он и, правда, собирается мне предложение сделать? Как я ему откажу, если сама намекнула?

— Я поговорю с ним. Попытаюсь объяснить, что торопиться не стоит. Попробую, по крайней мере... — повторил он, давая понять, что не уверен в успехе. — А пока давай посмотрим предлагаемые дома. — и пошел вперед, а девушка с коляской и свитой последовала за ним.

Четыре дома оказались вполне пригодны для жилья, но Анна посчитала их слишком большими для своей будущей семьи, потому что, несмотря на свои колебания, именно в таком ключе она думала о совместном проживании с бессмертным, хотя и решила не торопиться с последним словом. Замужество, тем более в свете объяснений Алексея, представлялось очень серьезным, ответственным поступком, и ей хотелось бы бóльшей уверенности в том, что граф де Ланвиль именно тот мужчина, которому она сможет абсолютно довериться. Прошел год с момента ее бегства из поселения, но девушка помнила, как взбешенный и потерявший контроль Анри чуть было не убил ее и ребенка. А если он снова придет в подобное состояние, подозревая ее в чем-нибудь? Кроме того, она не имела представления о том, что ждет ее в будущем, возможно, в силу каких-то обстоятельств ей придется снова исчезнуть. А если при этом ей запретят объяснять причину отсутствия? Что станет с Анри? Анна не хотела, чтобы он почувствовал себя брошенным, оскорбленным ее «бегством» и вынужденным сохранять верность данному обету из чувства долга. Досадно, что одно ее неосторожное слово вызвало к жизни новую проблему. Она всего лишь хотела пошутить...

Крайний дом, стоявший ближе всех к запасному выходу, показался ей наиболее подходящим, он был поменьше остальных, на первом этаже ‒ кухня, гостиная, небольшая комната с ванной и туалетом и подсобное помещение, на втором ‒ три комнаты и еще одна ванная. Этот дом подходил ей и тем, что находился в относительной удаленности от коттеджей, занимаемых людьми, таким образом, у них было меньше шансов попасться под руку существам, враждебным или благожелательно настроенным, которые могут появиться в ее жизни.

Алексей одобрил выбор. — Я предполагал, что это уединенное место тебе понравится. Однако комнаты совершенно пустые, их придется обставлять. Что ты хочешь из мебели?

— Не так много. — Анна остановилась и задумчиво посмотрела на Монстра. — Во-первых, следует перенести навес для зверя. Во-вторых, поставить в две комнаты по кровати со всеми постельными принадлежностями и перенести кроватку для Монтеи. Нужен шкаф, стол на кухню, стулья и какие-нибудь шкафчики. Да, следует проверить подвал, подключить воду и газ. — она перевела взгляд на Алексея и обреченно вздохнула. — Поможешь?

— Конечно. — он уже прикидывал, кого из бессмертных и людей следует взять в помощь.

— Кстати! — совершенно неожиданно возмутилась она. — А что за дурацкая манера оставлять ключи под ковриками? Так, кто угодно может заселиться и жить. Вы вообще эти дома проверяли хотя бы время от времени?

— Нам не обязательно заходить, чтобы учуять чужака. — улыбнулся доктор.

— Ах да, все время забываю про ваш супернюх. — серьезно заключила Анна. — Ты извини, что взваливаю на тебя хлопоты, связанные с моим переездом, но мне пришло время заняться ребенком, кормить и все остальное. Не забудь поговорить с Анри, когда он вернется. — она быстро обняла его и вышла на улицу, где ее терпеливо ждали компаньоны.

Доктор смотрел девушке вслед, и почему он сразу не разглядел ее? Возможно, все могло бы случиться по-другому, и сейчас его ребенка она везла бы в коляске.

Алексей родился в 1782 году в живописном подмосковном поместье небогатого дворянина Александра Тучкова, приходившегося дальним родственником братьям Тучковым, прославленным полководцам имперской российской армии. Его жена умерла от родильной горячки, не успев понянчить новорожденного сына, названного при крещении Алексеем. Мальчика растила взятая из деревни кормилица и родная незамужняя тетка, которой он заменил сына и которая в нем души не чаяла. Шустрый, прелестный барчонок с ямочками на щеках и красивыми светло-карими глазами рос с дворовыми ребятишками, проводя чуть ли не целые дни на улице, играя и дерясь, несмотря на свое положение, рост или возраст обидчиков.

Но все изменилось, когда вторая, овдовевшая сестра его отца перебралась в их дом, бывший для брата и двух сестер семейным гнездом. Ее звали Ксения Карловна и она положила конец детству мальчика. Невысокого роста, с гордой посадкой головы и всегда прямой спиной эта сорокалетняя женщина уже с утра выглядела безупречно: прекрасно сшитое, элегантное домашнее платье отвечало всем требованиям последней моды, замысловатая прическа была безукоризненна, и, входя в комнату, она приносила с собой тонкий запах розовой воды.

— Mon Dieu, Alexandre!¹ — выговорила она брату по-французски, быстрым шагом проходя по дому и оглядывая его. — Какой здесь разгром! Комнаты плохо убираются, твой сюртук засален, повар никуда не годится, я отобедала только что, так у меня уже изжога. Мария, mon ange,² — вдруг обратилась она к сестре. — что ты на себе носишь? И волосы так укладывали три года назад. — затем ее взгляд упал на маленького мальчика, Алексея специально оторвали от игр, чтобы познакомить с новой теткой. Она всплеснула руками. — Mon Dieu, что вы сделали с этим прелестным ангелом с картины Рафаэля? — она повертела его в разные стороны, и ее лицо исказила гримаса ужаса. — Mais c'est simplement impossible!³ Ужас! И это наследник славной фамилии! Tu parles français, mon petit?⁴ — обратилась она к нему, и так как мальчик молчал, глубоко и несколько театрально вздохнула, приложив ко лбу тыльную сторону ладони. — Я берусь за его воспитание и ваше тоже. — и окинула грозным взглядом притихших родных.

С этого момента все в его родном доме изменилось, дворовые целую неделю что-то чистили, терли, вытрясали, комнаты засияли чистотой и запахли свежестью и цветами, которые заменили давно высохшие, пыльные букеты. Отец старался лишний раз не выходить из своего кабинета и не попадаться на глаза любимой сестрице, чтобы в очередной раз не слушать упреки за то, что не желает расставаться с мягкими пантуфлями (тапками) и любимым затертым халатом. Обожаемая мальчиком тетя Мария, причесанная по моде и одетая в новое платье, сшитое под личным наблюдением Ксении Карловны с упорством, достойным лучшего применения, разучивала пьесы популярного композитора. Повара сменили, и как ни странно, обитателям дома это пошло на пользу, так как пищеварительные процессы у всех, словно по волшебству, наладились. В доме замелькали новые лица, соседи стали заглядывать на огонек, обсуждая последние новости и разговаривая преимущественно о политике, неизбежности войны и плохих урожаях из-за проливных дождей. А когда первая защитница маленького шалуна, la douce Marie⁵ ‒ как называла ее Ксения Карловна ‒ в возрасте тридцати пяти лет оказалась под венцом с немолодым вдовцом с двумя детьми, семилетний Алексей, которому были не интересны игры и интриги взрослых людей, своим детским умом понял, что теперь настала его очередь.

Через неделю в доме появился учитель, на понятном ребенку языке он рассказывал об основах мироздания, жизни растений и животных, учил чтению и письму, счету и рисованию. Карловна ‒ как про себя называл ее мальчик ‒ взяла на себя обучение языкам, французскому и немецкому и игре на фортепьяно. Теперь весь день ребенка был расписан по часам и строго контролировался тетушкой. Беззаботное детство закончилось... Алексей пытался бунтовать, сбегал с уроков, закрывал учителя в комнате, переделанной под класс, подкладывал ему в постель мышей и проделывал неисчислимое множество других проказ, на которые был большой мастер, и которые, по его мнению, могли бы сподвигнуть несчастного сдать позиции и покинуть нерадивого ученика. Но молодой человек, казалось, не обращал на них внимания, держался стойко, не жаловался, твердо решив остаться в доме. Гораздо позднее, уже подростком, мальчик понял причину такого жертвенного упорства, его учитель состоял в нежных отношениях с тетушкой.

Мало помалу, мальчик втянулся в обучающий процесс, многие вещи, о которых он раньше не задумывался и даже не имел о них представления, вызывали подлинный интерес, и он начал много читать. За короткое время все книги библиотеки отца были внимательно изучены, затем настала очередь книг Карловны и учителя, а когда закончились и они, тетя заставила брата выписать из Москвы последние издания новых романов и прочей дребедени, среди которых Алексей обнаружил довольно поучительные труды по философии и естествознанию.

Мальчик становился юношей, красивый, сильный барин слыл любимцем дворовых девушек, и многие из них пали жертвой его обаяния и быстрого взросления. Одна оказалась беременной, и хотя это не считалось чем-то из ряда вон выходящим для людей его круга, в этот раз все грозило кончиться скандалом, девушка была невестой кузнеца, и тот, разозленный, грозился покалечить наглого барчука, перепортившего столько девиц в округе.

Тетушка засуетилась и повезла воспитанника в Москву к дальним родственникам Тучковым, там по протекции старшего брата его записали в славный Александрийский пятый гусарский полк в чине унтер-офицера. По иронии судьбы гусары этого полка имели прозвище бессмертных или черных гусар, потому что они носили черную форму с обязательной «адамовой головой» (череп) на киверах, как знак презрения к смерти. Надо ли говорить, что юноша находился в приподнятом настроении и с нетерпением ожидал военной службы.

Эскадрон Алексея участвовал в русско-прусской-французской войне 1806-1807 годов, и полк отличился в битве под Фридландом, где войска Наполеона и русские сошлись в сражении. Позднее, ему станет известно, что там же тогда был и Анри, хотя личная встреча двух бессмертных состоялась только через несколько лет. Для русских сражение начиналось благоприятно, но по непонятным причинам командующий не решился развить успех, когда противник подтянул свежие силы, бой возобновился, и по русской пехоте нанесли мощный удар, обративший ее в бегство. Алексей помнил события до мельчайших деталей, ведь это были последние дни его человеческой жизни: русская и французская кавалерия сошлись в рукопашной схватке, причем французов представляла тяжелая конница, кирасиры и драгуны, а русскую ‒ легкая. Он помнил, как тяжелые колонны хорошо вооруженных и защищенных доспехами французских всадников угрожали задавить легкую русскую кавалерию, чтобы избежать поражения они с друзьями применяли следующую тактику: рассыпались, избегая первого натиска, потом проворно перестраивались и быстро нападали со всех сторон, врубаясь в середину, обращали французов в бегство и устилали путь их трупами. Сражение длилось несколько часов, обе стороны дрались с равным отчаянием, и русские, несмотря на смелость, стойкость и отличную выучку, вынуждены были бы отступить, если бы не получили подкрепление.

Вспоминая сцены своей последней битвы, Алексей беззвучно повторял слова песни, ставшей маршем гусар их полка:

Кто не знал, не видал подвигов заветных,

Кто не знал, не слыхал про гусар бессмертных.

Марш вперед, труба зовет, черные гусары,

Марш вперед, смерть нас ждет, наливайте чары!

Начинай, запевай песню полковую,

Наливай, выпивай чару круговую!

Ты не плачь, не горюй, моя дорогая!

Коль убьют, позабудь — знать, судьба такая.

Не стоят, а храпят кони вороные.

Не ржавеют, а горят сабельки кривые.

И всегда грустно усмехался, думая, что слова про гусар бессмертных касались его в прямом смысле слова.

Алексея смертельно ранили, когда он с товарищами помогал вывозить орудия, оставленные при беспорядочном отступлении русской армии от Фридланда. Мосты в то время уже горели, а спустить орудия к реке, где имелся брод, никакой возможности не было, и гусарам дали задание провести их левым берегом к городу Алленбергу, чтобы сдать в артиллерийский арсенал союзников. Его тяжело ранили в живот, но друзья смогли донести гусара до палаточного госпиталя, где врач, промыв его рану, грустно покачал головой на вопросительные взгляды товарищей по оружию. Счет его жизни шел на часы, он периодически терял сознание, в горячечном бреду видя перед собой близких и разговаривая с ними.

— Отец... — схватил он за руку, проходившего мимо мужчину. — Отец, простите меня, что не смог приехать. Простите за то, что был не очень хорошим сыном. Я люблю вас. Простите меня... — повторял он снова и снова.

Мужчина двинулся было вперед, но остановился, он по запаху чувствовал, что жить молодому гусару осталось совсем недолго, слово «отец», которое тот постоянно произносил в бреду не давало ему уйти, он тоже когда-то был отцом, и его сын уже давно лежал в земле, а вот он все ходил по ней, не живой и не мертвый. Бессмертный вернулся и, присев возле умирающего, взял его за руку, разница температур была настолько очевидной, что раненый открыл воспаленные глаза.

— Как хорошо... Прохладно... — пробормотал он. — Не уходи, отец.

Поддавшись порыву, мужчина взял чужого сына на руки и покинул госпиталь со своей добычей, промелькнув серой тенью мимо сидящих усталых воинов. Никто не смог сказать, куда делся Алексей Тучков, а семье сообщили, что двадцатипятилетний гусар погиб, храбро сражаясь в битве под Фридландом.

Анри появился в больнице через час и, улыбаясь, высыпал из пакета множество бархатных коробочек, Алексей открыл одну из них и увидел два обручальных кольца.

— Взял разные, не знаю ее предпочтений. Пусть сама выберет, какие ей понравятся. — он говорил оживленно, вынимая кольца из футляров.

Его друг вертел в пальцах тоненький ободок с небольшим бриллиантом. — А ты не торопишься?

— Почему ты так решил? Она что-то сказала? — Анри нахмурился, пристально глядя на на доктора.

— Анна любит тебя, но не хочет, чтобы такое важное в ее жизни событие происходило в спешке только потому, что обстоятельства вынуждают к этому. — осторожно начал бессмертный. — Ведь если бы не преследование Лолы, этого, по всей видимости, не случилось бы. Конечно, рано или поздно вы приняли бы решение о совместной жизни, но сейчас это делается словно под давлением обстоятельств и... — он не стал договаривать, предоставляя Анри возможность додумать самому конец фразы.

— Интересно. — хмыкнул де Ланвиль. — Не ты ли представил ситуацию так, что возможность совместного проживания в глазах людей могла бы объясняться только браком? И потом, я для себя все давно решил. Люблю ее, хочу быть рядом с ней и нашей дочерью. Анна должна занять место рядом со мной, как законная, признанная богом, супруга. Мы должны пройти через обряд обмена обетами, она станет графиней де Ланвиль, а дочь продолжит мой род. И это навсегда.

— Ты уверен в своей любви, я понимаю. Но дай и ей возможность укрепиться в этой мысли. Ты ведь знаешь, что смертные не так постоянны в своих чувствах, как мы. — он бросил быстрый взгляд на графа, чтобы увидеть его реакцию. — Не дави на нее, иначе, она взбунтуется. Разве ты до сих пор не понял ее характер?

Говоря с Анри, доктор мысленно просил у него прощения, он понимал, что стоит за его советами и логичными рассуждениями ‒ банальная ревность, эгоистичное стремление притормозить соединение друга с женщиной, которую он сам любил.

Граф отошел к окну и долго стоял, ничего не говоря. — Думаешь, она может передумать и полюбить другого?

— Не знаю. Скорее всего, нет, она не похожа на легкомысленных женщин, быстро меняющих свои привязанности. — вошедшая медсестра прервала их разговор и он обратил свое внимание на нее. — Вы очень кстати появились, нам нужно отлучиться на час. Если возникнет срочное дело, разыщите меня в крайнем доме, ну, или на худой конец, просто громко крикните, если сможете.

Любопытство явственно отразилось на лице бабы Гали, и хотя она опасалась доктора, осмелилась задать вопрос: — У нас новички?

Алексей усмехнулся, взглянул на молчаливо стоявшего у окна Анри и счел разумным оповестить поселенцев о предстоящих изменениях через носителя всех главных сплетен и новостей.

— В связи с последними тревожными событиями, Анна переезжает в отдельный дом, чтобы обезопасить людей от возможной встречи с Лолой. Анри и я будем находиться при ней для подстраховки. Надеюсь, вы понимаете, что не стоит широко разносить эту новость?

Пожилая женщина согласно закивала головой. — Ну, конечно, как же, как же... — но едва бессмертные покинули больницу, она тут же вышла на улицу.

Анна вернулась в комнату при столовой и занялась ребенком, Монстр остался снаружи, а Мыра ушла на кухню, где начинали готовить обед. Кормя Монтею, она задумалась о необходимости переезда, честно говоря, ей не очень этого хотелось, жизнь рядом с Верой Константиновной вполне устраивала, эта женщина стала для нее таким же близким человеком, как и баба Галя. Но, с другой стороны, она не имела никакого права подвергать ее опасности, то, что Лола явится взять реванш, сомнению не подлежало, неясным оставались только время и место. Девушка больше не сомневалась в своих силах, страх и неуверенность исчезли после того, как ей удалось «выдуть» бывшую пассию Анри из комнаты, возможно, она не отличалась быстротой и силой, как вампирша, но могла использовать другие способности, данные высшими, так что неизвестно, кто оказался бы проигравшей стороной в противостоянии один на один. Беспокойство вызывало только одно: она слышала, что Лола, не гнушаясь, пускала в ход все средства для достижения цели, и если захватит кого-нибудь в заложники, результаты их столкновения могут быть непредсказуемы. Все-таки, вовремя она возобновила тренировки, следует как можно быстрее наверстать упущенное, потому что ловкость и умение уклоняться от ударов в драке еще никому не помешали.

Монтея, как обычно, заснула возле груди, она положила ее на кровать и, вздохнув, стала вынимать из шкафа вещи, чтобы упаковать их для переезда. Отсутствие связи с вердеями беспокоило ее намного больше, чем выяснение отношений с Лолой, Анна еще пару раз пыталась ‒ увы, безуспешно ‒ вызвать отца и Агнера. Раздумывая над прервавшимся контактом, она неожиданно связала это с появлением своего старого знакомого ‒ «колобка», более того, сегодня утром, делая разминку и разговаривая с бессмертными, странное движение воздуха привлекло ее внимание. А что если прозрачная женщина вернулась? Возможно ли, что она и желтый диск принадлежали к посланникам исчезнувшей расы таланов, и в их обязанности входило наблюдение за ней и ей подобными. Сколько вообще насчитывалось потомков первых человеческих цивилизаций, с полихромной молекулой которых экспериментировали таланы? Чьи жизни имели для них значение и отслеживались?

Но существовал и другой вариант: возможно, и «колобок», и женщина были вовсе не посланниками, а самими таланами, принявшими эти формы. Не на это ли намекал ее отец? Анна оставила укладку вещей и расстроенная своими размышлениями села на кровать. Если таланы так явно следят за ней, то с какой целью? Неужели, как и вердеи, они собирают подобных ей гибридов? Если придется снова исчезнуть, это станет крахом отношений с Анри, не станет он соединять свою жизнь с периодически отсутствующей женщиной. Вердеи косо смотрели на ее связь с иным. А таланы? Сможет ли она отстоять свое право на запретную любовь? Судя по характеристике, которую Арунда дал этой расе, они привыкли повелевать, и противоречить им, означало бы создать себе новые проблемы. Неизвестно также, какие виды они имеют на Монтею, но за ее безопасность и благополучие она была готова заплатить любую цену.

Невеселые размышления прервали Алексей и Анри, пришедшие за мебелью, по холодному и отстраненному взгляду графа, она догадалась, что доктор уже поговорил с другом, и ее колебания бессмертный воспринял очень болезненно, возможно, счел, что ее чувства охладели, и в будущем она не видит себя рядом с ним.

Если бы они трое могли оценить ситуацию объективно, убрав обиды и излишние эмоции, они удивились бы, в какой клубок противоречий она превратилось из-за недопониманий и недоговоренностей, каждый оценивал ее по-своему, у каждого была своя правда, и все они заблуждались.

Анна осторожно переложила Монтею в слинг и спустилась проститься с Верой Константиновной, но та была не одна, баба Галя, с влажными от набежавших слез глазами, раскинула руки при виде.

— Детка моя, да как же ты там одна-то? — ее губы дрожали. — Ведь и помочь-то некому.

Девушка улыбнулась. — А вы куда денетесь? Я очень надеюсь, что вы не оставите меня и станете навещать, как можно чаще.

— Так может, мы помешаем кому? — Галина Васильевна любила сложные комбинации и начала издалека. — Ты ведь, поди-ка не одна там жить станешь? Я вот чего хочу сказать: мы женщины пожившие, простые, и не хотим, чтобы о тебе среди наших сплетни ходили. А то знаешь, злые языки-то скажут, мол, ей можно с мужиком так жить, а нам так обязательно записываться нужно, то есть расписываться, жениться, короче говоря.

Анна вздохнула, все начиналось с начала. — Баба Галя, ну куда торопиться-то? А потом, ну объявим мы всему свету, что мы поженились, записались, как ты сказала. А болтливые языки доведут это до Совета. И приедут сюда всем известные лица, и увидят Монтею. Что тогда делать будем?

Медсестра всплеснула руками. — Так, детка, не о том речь. Всем не надо объявлять. Пусть люди думают, что хозяева тебя охраняют. Но Анри пусть пообещает нам жениться на тебе. — она внезапно замолчала, почувствовав, что слишком увлеклась, никто не посмеет указывать хозяевам, что им следует делать. Оробев, повернулась к молчавшей подруге. — Ты воды что ли в рот набрала? Скажи уж хоть что-нибудь.

— Ну, а что я к твоему хитроумному плану добавлю? Его уже ничем не испортишь. — женщина махнула рукой. — Анна, многие догадываются о ваших отношениях, просто пока не говорят вслух. Все же понимают, почему Лола на тебя окрысилась. — она взяла ее за руку. — Но по правилам, если вы станете делить один дом... — вздохнула. — Тут вы либо признаетесь честно и открыто, что вы вместе, либо ты живешь одна, а лучше всего, возьми к себе, вон хоть Галину.

— Вера Константиновна, дорогая, я и ухожу от вас, чтобы не ставить под удар, потому что Лола придет рано или поздно. А если она проникнет в дом и схватит вас, как заложницу? Вы подумали об этом? Я не смогу действовать в полную силу, боясь причинить вам вред. И с бабой Галей такое может случиться. Вот в чем дело... Иначе, я бы не ушла отсюда, мне здесь хорошо, тепло, как дома. — перешла на шепот. — Желание жить с Анри здесь не играет большой роли. Не обижайтесь и, пожалуйста, поймите, все у меня здесь выходит как-то запутанно и сложно...

* * *

¹ франц. — Боже мой, Александр!

² франц. — Мой ангел

³ франц. — Но, это совершенно невозможно!

⁴ франц. — Ты говоришь по-французски, малыш?

⁵ франц. — душка Мари

На работу в теплицу Анна не пошла, а отправилась обживать свой новый дом. Пока Мыра гуляла на улице с малышкой под бдительным надзором Монстра, она привела в порядок комнаты: вытерла пыль, вымыла полы, разложила вещи и раза три переставляла кроватку дочери, выбрав, наконец, ей место в изголовье своей кровати, подальше от окна. Анри и Алексей задержались внизу, и она спустилась посмотреть, что там происходит, подвал был небольшим и практически пустым, кроме бойлеров для отопления и нагрева воды она ничего не увидела. Бессмертные молча взглянули на нее и продолжили осматривать дверь из подвала.

— Нашли что-то интересное? — она подошла ближе.

Де Ланвиль молчал, ей ответил доктор. — Думаем, да. У замочной скважины дверь поцарапана, и нам не нравится запах.

Она сразу догадалась, что они имели ввиду. — Здесь был кто-то из ваших?

— Наши не стали бы царапать дверь, свои знают, где можно найти ключ. Да и что им здесь делать? И запах незнакомый.

— Лола? — предположила она, обращаясь к Анри.

Вместо ответа он отрицательно мотнул головой, его явное нежелание разговаривать и непривычная холодность начинали напрягать. Как он планирует здесь оставаться, если рядом с ней натянут, как струна?

— Что предлагаете? — вопрос адресовался Алексею.

— Для начала найдем завхоза и поменяем замок в подвал. Монстра следует держать не на улице, а в доме. К его, м-м-м... запаху можно привыкнуть, когда речь идет о безопасности.

— А я его не чувствую. — пробормотала девушка. — Ладно, разыщу завхоза и потом пройду на обед. Свита ‒ со мной. Из вас кто-то в доме останется?

— Мне необходимо быть в больнице. Пока побудет Анри, но если он захочет уйти, я приду на смену. — ответил бессмертный, чувствуя на себе тяжелый взгляд друга.

Выслушав просьбу девушки, Николай Сергеевич пообещал сделать все, как он выразился, «в лучшем виде», а вот куратор при разговоре с ней держалась сухо и отстраненно. Когда Анна предупредила о смене места проживания, она не удивилась и не задала ни одного вопроса, похоже, она не считала ее членом человеческого сообщества, за жизнедеятельность которого, регулярно отчитывалась перед хозяевами. Женщина просто кивнула, подтверждая, что приняла информацию к сведению и сообщила, что сегодня будет проводить инвентаризацию на складе в течение двух часов, так что Анна может подойти выбрать что-то для нового дома, если в том есть нужда. На складе ничего не изменилось, носильных вещей меньше не стало, особенно пополнился стенд с детскими вещами, очевидно, рассчитывая на пополнения населения, куратор делала заявки, по которым вампиры приносили из магазинов вещи по списку. Проведя там с дочерью и Мырой не более получаса, Анна собрала кое-что из кухонной посуды, предметов гигиены и выбрала няне Монтеи новую одежду, быстро поняв чему та отдавала предпочтение ‒ платья ярких расцветок, с цветочным принтом приводили ее в восхищение, они совсем не походили на скучные комбинезоны, которые Мыра носила ранее.

Перед тем как войти в свой новый дом, девушка пропустила вперед Монстра, тот, не спеша, прошел вовнутрь, принюхиваясь, чихая и тряся головой, обошел помещения первого этажа и разлегся в прихожей, беспокойства он не проявлял, значит посторонних в доме не было.

Звуки доносились из подвала, оставив коляску с малышкой возле животного, она спустилась туда и обнаружила Анри, ожидавшего, когда сменят замок, он молча взглянул на нее, и ей показалось, что его взгляд потерял былую теплоту и нежность. Дальше так продолжаться не могло, дождавшись, когда вампир поднимется наверх, Анна подошла к нему вплотную, практически прижав его к стене.

— Что за поведение ты мне демонстрируешь? Пытаешься наказать показным равнодушием? За что?

— Ты ошибаешься. Дистанцироваться, взять время на обдумывание, не торопиться ‒ разве это не твоя инициатива, разве это не то, чего ты хотела? — он спокойно смотрел на нее сверху вниз, опустив руки вдоль тела и не делая никаких попыток обнять ее, как это было бы раньше.

— Но я не хотела, чтобы ты игнорировал меня, нас. — обиженно возразила она.

— Думаю, ты запуталась сама и путаешь всех нас. Реши, наконец, что ты хочешь и кто тебе нужен. Я готов назвать тебя супругой перед богом и миром, как это было принято в те времена, что я жил человеком, дать свою фамилию и признать дочь. Наверное, это звучит старомодно, но я и сам из прошлых веков. — граф слегка отодвинул ее и отошел в сторону. — Анна, я люблю тебя, но играть собой не позволю. Хочешь другого, так и скажи... Я отпущу тебя, не сказав ни слова.

Девушка поежилась, по телу побежали мурашки, слова звучали так холодно, словно он разлюбил ее и прощался с нею навсегда, все ее уловки и увертывания, ее обиды и страхи мгновенно притихли, как только она представила, что теряет любимого вампира навсегда. Анна вцепилась в его руку и пробормотала. — Нет, не уходи. Я не смогу без тебя. Просто не смогу.

Черты его лица смягчились. — Тогда зачем ты просила Алексея говорить со мной? Чего ты боишься на самом деле? Зачем кто-то третий для решения вопросов, касающихся нас двоих?

Она потянула его на новый диван, появившийся в гостиной за время ее отсутствия. — Давай сядем. Только обещай дослушать до конца, не перебивая. Мы расстались плохо... Ты сильно напугал меня, и думаю, если бы не доктор и моя сила, просто убил бы тогда. — увидела, как он словно заледенел, и сжал губы, превратившиеся в тонкую линию. — Страх остался во мне. Я не знаю, какой реакции от тебя ждать, если что-то тебе вдруг не понравится. Это во-первых... Далее... Ты знаешь, я не совсем человек и принадлежу разным мирам, наша дочь также. Возможно, случится так, что нам опять придется исчезнуть на какое-то время. — увидела в его глазах вопрос и поспешила объяснить. — Нет, ничего такого пока нет... Пока... Но я не могу обманывать тебя, поэтому и говорю, что такое может произойти. Ни за что на свете я не хотела бы, чтобы ты почувствовал себя брошенным, обманутым, пожалел, что связал жизнь со мной. — она занервничала и замолчала.

— Моя жизнь? Ты шутишь? Это не жизнь, просто существование. Я жил, когда был смертным. — граф взял обе ее руки в свои. — Анна, я не знаю, что еще могу сделать или сказать, чтобы загладить ту вину. Я люблю тебя, хочу быть с тобой, иметь других детей, кроме Монтеи. Вы ни в чем не будете нуждаться. Все, что ты захочешь, все, что еще можно найти в этом безумном мире, я принесу тебе это.

Его слова тронули девушку, она нежно погладила ладошкой любимое лицо и, задержав палец на ямочке подбородка, прошептала: — Ты такой красивый.

Он улыбнулся в ответ. — Я весь твой.

Анри нагнулся и мягко коснулся ее губ, родной, незабываемый запах карамели заполнил легкие, он прошептал ее имя, и характер поцелуя изменился, став более настойчивым и жарким, тело Анны живо откликнулось, храня память о наслаждении от близости с ним. Она выпрямила спину и томно потянулась вверх, огонь желания, чутко дремавший в ней до поры, вдруг проснулся, вожделение заполнило ее странные глаза, он увидел это и, не мешкая, рывком перетащил ее себе на колени. Вампир бросил взгляд в сторону прихожей, где в коляске под присмотром Монстра спала их дочь, его глаза изменили цвет, став темно синими, почти черными, страсть, которую он так долго сдерживал, усиленная недавним отчаянием от возможности потерять любимую женщину, вдруг хлынула мощным потоком, захватив их обоих. Анна ласкающим движением провела по плечам, наслаждаясь их прохладой и крепкими мускулами рук, в то время как Анри смаковал ее запах в самом ароматном месте у основания шеи. Бьющаяся жилка сводила с ума, он слышал, как бешено несется по телу ее кровь и испытывал почти болезненное желание впиться в нее зубами.

Их соединение было коротким, но заставило обоих потерять голову. Они даже не успели толком раздеться, обнажив только нижнюю часть тела, Анна, чуть привстав, замерла в томлении, ожидая, когда он заполнит ее собой, но вампир оттягивал этот момент. Расстегнув блузку и освободив ее соблазнительную грудь, он осторожно провел языком по соску, чуть подсасывая и глухо рыча от удовольствия, потому что грудное молоко тонкой струйкой потекло ему в рот. Прикосновение его рта оказалось таким неожиданно чувствительным, что она громко застонала и вцепилась ему волосы, густое, темное желание заполняло ее живот и требовало немедленного удовлетворения. Она двинула бедрами, ясно давая понять, чего ждет от него, он исподлобья взглянул ей в лицо и нахально улыбнулся. Не отрываясь от груди и придерживая ее за ягодицы одной рукой, Анри осторожно направил вторую руку к ее промежности и накрыл ладонью. Глубоко дыша и прикрыв глаза, Анна ждала продолжения, казалось, малейший толчок с его стороны, и она получит разрядку, в предвкушении которой туго стянулось лоно. Ее тело непроизвольно задвигалось, потираясь о его ладонь, ноги стали чуть подрагивать, вампир и сам был на грани и, желая разделить ее близкое удовольствие, он одним движением вошел в мягкое женское тело. Наслаждение было таким острым, что Анна выгнулась всем телом, вскрикнула, содрогнулась и обмякла в его руках. Не выпуская ее и не останавливаясь, он продолжил медленное скольжение, набирая темп и рыча все громче, и, наконец, взорвался в ней, больно надавив на плечи.

Оба потеряли счет времени, не размыкая объятий, так и сидели впечатанные друг в друга пока не услышали стук в дверь и лепет проснувшейся Монтеи. Де Ланвиль отстранился от нее, и его блестящие синие глаза остановились на полной, полуобнаженной груди.

— Я останусь сегодня?

Руки и ноги Анны все еще дрожали, когда она натягивала джинсы. — Предлагаешь всю ночь провести подобным образом? — пробормотала она, облизывая пересохшие губы.

— Я могу... — просто ответил он и схватил за руку, когда девушка направилась к дверям. — Так мне остаться или ты хочешь, чтобы сегодня дежурил Алексей?

Они смотрели друг на друга, в глазах обоих снова разгоралось одно и тоже едва утоленное желание, озноб прошел по ее телу, и она прошептала: — Остаться.

Бессмертный блеснул счастливой улыбкой, ее тянуло к нему, к его сильному телу, словно магнитом, и вырвавшаяся из-под контроля страсть горела таким ярким пламенем, что любой вошедший, даже человек почувствовал бы это.

Взяв из коляски дочь, сопровождаемая Монстром, который не проявлял признаков агрессии и вел себя спокойно, она без боязни открыла дверь постучавшему. На самом деле их было двое: из-за плеча рослой Веры Константиновны выглядывала баба Галя, судя по тому, как зверь облизнулся и щелкнул челюстями, в пакетах, которые они держали в руках, было что-то съестное. Она широко улыбнулась и посторонилась, приглашая их войти.

— Ну, вот и мы. — громогласно объявила шеф-повар. — Ты не ждала нас поди-ка, а мы тут как тут. — и протянула пакеты Анри, ничуть не удивившись его присутствию.

— Ага. — подтвердила медсестра, также передавая пакеты бессмертному. — Новоселье пришли справлять. — вгляделась в лицо девушки. — Ой, детка, что-то у тебя лицо какое-то опрокинутое, розовая вся. Уж не заболела ли?

— Да, что-то знобит. — пробормотала Анна.

Шеф-повар многозначительно хмыкнула и перевела внимание подруги на другое.— Галина, ты делом занялась бы вместо того, чтобы лица рассматривать. Поди-ка на стол накрой, чайку попьем с пирожками.

— Откуда пироги? — удивилась девушка.

— Так еще утром напекла с ягодами, знаю, что ты такие любишь... — повар гордо улыбнулась. — Девка твоя, Мыра, помогала. Ловкая она, чего-то мне сказать все хотела, лепетала, лепетала, но я так и не разобрала ничего.

Слушая женщин и тихо радуясь их присутствию, она передала Монтею Анри. — Ты сможешь переодеть ее и подгузник поменять? — он кивнул и понес свою дочь наверх в спальню. — Только попку ей аккуратно оботри, там салфетки есть. — проговорила вслед ему, вампир улыбнулся и ответил, что постарается.

— Ишь ты! Он у тебя прямо образцовый папаша, даром, что неживой. — вдруг изрекла баба Галя.

— Ой... — выдохнула ее подруга. — Галина, ты сама-то поняла, чего сказала? Если он не живой, как ребенка-то смог сообразить? Ну, ты думай иногда! Вот на Глеба обижаешься, а сама от него недалеко ушла.

Медсестра возражать не стала, пропустив это замечание мимо ушей, поставила чайник и вынула из пакета банку с какой-то травой.

— А это что? — Анна трясла банку, пытаясь по запаху определить смесь трав.

— Заварка. Чай в пакетиках закончился давно, осталось немного развесного. — объяснила шеф-повар.

— А почему заявку не сделали? Они же ходят в рейды, принесли бы. — удивилась девушка, вынув из пакета упакованные кружки, обрадовалась им, как подарку. — Ой, какие вы молодцы, что захватили свои чашки, у меня всего две. Сейчас бы и пить было не из чего.

— Так оставь их себе, пригодятся, на кухне-то этого добра хватает. — заметила Вера Константиновна и зашептала. — Ты своего-то попроси насчет чайку, чем больше, тем лучше. Запасы поди-ка скоро везде закончатся.

— А может, нам чайные кусты посадить? Ведь был же раньше краснодарский чай... — ввернула баба Галя.

— И где нам эти кусты искать? Ты их вообще отличить сможешь? — резонно заметила подруга и повернулась к животному, лежавшему в прихожей и наблюдавшему за происходившем на кухне. — Дружок, иди-ка сюда, я тебя угощу. — протягивая Монстру приличный кусок творога, объяснила Анне. — Моя доля, ну вон и Галина еще пожертвовала.

Монстр облизнулся, но с места не сдвинулся.

— Ну и ну! — шеф-повар одобрительно покачала головой. — С чувством достоинства животина, как мой Рекс. — Положив творог на кусочек целлофана, подошла к животному. — Пожалуйста, Монстр Иванович, угощайтесь.

Анна залилась смехом. — Как, как вы его назвали? Монстр Иванович? Тогда уж и фамилию ему надо присвоить... — она помолчала, постучала согнутым пальцем по лбу и изрекла: — Монстр Иванович Калинин.

Анри спустился к ним, держа на весу дочь, которая активно «бежала» куда-то, помогая себе руками, увидев мать, улыбнулась и пустила пузыри.

— По-моему, Монтея хочет есть. — повернув малышку лицом к себе, он ткнулся в мягкий животик, она смеялась и тащила его длинные волосы в рот.

Женщины многозначительно переглянулись.

— Сейчас мы это устроим. — пообещала девушка, вышла в ванную и вернулась с прикрытой полотенцем грудью. — Иди сюда, мое сокровище. — она приложила дочь к груди. Баба Галя и Вера Константиновна заворковали, окружив кормящую мамочку, бессмертный улыбнулся и, развернувшись, вышел на улицу.

Анри проверял дом, словно крепость перед осадой, обойдя все комнаты, осмотрел окна, опробовал замки дверей, хотя прекрасно понимал тщетность своих попыток обезопасить мать и дочь. Лично для него не составило бы никакого труда проникнуть вовнутрь, например, разбив окно, и если железная дверь в подвал могла бы задержать его на какое-то время, то хватило бы секунды, чтобы выбить обычные входные двери. Монстра оставили в доме на первом этаже, он развалился в прихожей, перекрыв мощным телом доступ к лестнице наверх, Мыра собиралась было прилечь на матрасе возле кровати Монтеи, но Анна отрицательно помотала головой и указала ей на соседнюю комнату, нерешительно оглядев Анри и поняв, что он остается здесь на ночь, она вышла из спальни. Переодетая и покормленная на ночь малышка уже спала в кроватке, вампир стоял возле нее, слушая тихое дыхание своего ребенка, а Анна отошла к окну и, вглядываясь в сгустившуюся тьму, думала о Лоле. Что она делает сейчас? Все еще залечивает раны или уже бродит поблизости, наблюдая за поселением и выжидая удобный момент, чтобы рассчитаться с ней? Вздохнув, запустила обе руки в волосы и взъерошила их, какой смысл забивать голову этими мыслями, нервируя себя и окружающих, случится то, что должно.

— Анна.

Она обернулась на голос графа, он протягивал ей маленькую, красную коробочку, обтянутую ворсистым материалом. Подарок? Открыла, улыбаясь, и увидела два золотых, тонких ободка, большое и маленькое. Обручальные кольца... Посмотрела на него, де Ланвиль волновался, ожидая ее реакции, уголки его губ подергивались.

— Я понимаю, что сейчас мы пока не можем в полный голос заявить о наших отношениях. — начал он, не спуская с нее глаз. — Но меж собой мы можем обменяться клятвами, которые дают друг другу любящие супруги. — вздохнул. — Я был рожден и крещен в католической вере, у нас знак супружества носят на левой руке. У вас, я знаю, наоборот, на правой. — он подошел к ней вплотную, и взял левую руку, произнес:

— Moi, Henri Robert Gustave Marie de Lanville, neuvième compte de Lanville, je te prends Anna Kalinina comme épouse et fais le vœu de te garder à partir d’aujourd’hui, dans l'abondance et la pauvreté, dans la joie et la tristesse, dans la maladie et la santé, de t'aimer et de te chérir jusqu'à ce que la mort nous sépare. Oui je le promets.¹ — с этими словами он надел на безымянный палец ее левой руки обручальное колечко и нежно поцеловал его.

Анна не была готова к такому повороту событий, она слегка растерялась, понимая, тем не менее, что сейчас переживает один из самых волнительных и радостных моментов своей жизни. Ей вдруг захотелось заплакать, девушка вспомнила их первую встречу, его запах, свою влюбленность, почти одержимость этим вампиром, который упорно выталкивал ее из своей жизни, их первую близость и все, что произошло потом. Губы задрожали, и странные черные глаза наполнились слезами.

— Достаточно ли ты любишь меня, чтобы дать мне такую же клятву? — он с беспокойством ждал ответа.

— Люблю. — ответила Анна и, прерывисто вздохнув, повторила вслед за ним слова брачного обета. — Moi, Anna Kalinina, je te prends Henri Robert Gustave Marie de Lanville, neuvième compte de Lanville, comme époux et fais le vœu de te garder à partir d’aujourd’hui, dans la joie et la tristesse, dans la maladie et la santé, de t'aimer et de te chérir jusqu'à ce que la mort nous sépare. Oui, je le promets.² — она взяла из коробочки второе кольцо, одела ему на безымянный палец левой руки и взглянула на теперь уже супруга.

Он счастливо улыбался. — Puis-je embrasser mon épouse?³

Анна кивнула головой и медленно со значение произнесла: — Oui, monsieur, vous le pouvez.⁴

Прежде, чем сделать это, Анри отвесил ей изящный поклон, и она живо представила в бальном зале какого-нибудь дворца этого синеглазого красавца с длинными черными локонами в расшитом камзоле, и дам, поедающих глазами его великолепное тело.

— Comtesse...⁵ — пробормотал он и припал к ее губам.

Утром Анна с трудом разлепила глаза, бесконечно зевая, потянулась, широко раскинув руки по кровати, Анри уже не было, он предупредил ее, что рано утром уйдет в рейд. Она откинула полог детской кроватки и замерла, над головой спящей Монтеи на расстоянии полуметра неподвижно, переливаясь всеми оттенками желтого висел небольшой диск. С минуту она смотрела на него, решая, что делать с этим явлением, потом прошептала:

— Вам не кажется, что это слишком? Вы вообще, кто такие? И где в таком случае мой колобок?

Диск начал вращаться вокруг своей оси, тихое жужжа, облетел спальню и, не спеша, просочился сквозь стекло, не оставив на нем никакого следа. Девушка выждала минут пять, и когда малышка заворочалась и заплакала, вынула ее из кроватки, начинался новый день, нужно было кормить Монтею, идти на работу и... ожидать нападения Лолы. Тонкий золотой ободок блеснул на пальце, напомнив ей вчерашний неожиданный обряд и ночь, проведенную вместе. Волшебная ночь, безумная ночь, они все никак не могли утолить свою страсть и желание, разгоравшиеся ярче с каждым разом. Анна понимала, что бессмертный в состоянии выдержать этот сексуальный марафон сколь угодно долго, и хотя она не отставала от него, все же ее тело требовало отдыха, так и случилось: усталость свалила ее в одну секунду, она не помнила даже, как заснула. «Это называется дорвалась», девушка вздохнула и удивилась тишине, царившей в доме, никаких звуков, говоривших о присутствии Мыры или Монстра не услышала, но казалось совершенно невозможным, чтобы они оставили ее без защиты. Положив дочь в слинг, полуодетая спустилась на первый этаж и облегченно выдохнула, Алексей стоял на кухне спиной к ней.

— Доброе утро. Ты давно здесь? — спросила она, наливая себе воды.

— Не больше часа. — ответил он, не оборачиваясь. — Анри зашел ко мне и попросил присмотреть за вами. — вампир по-прежнему не смотрел на нее, боясь выдать свои чувства. Перед уходом в рейд, друг заглянул к нему с таким счастливым видом, что доктор и без слов все понял. Приглашая Алексея разделить с ним счастье и совершенно забыв о его чувствах к Анне, де Ланвиль помахал перед его лицом левой рукой, где на безымянном пальце блестело тонкое обручальное кольцо. Наверняка, подобное есть и на руке Анны... Досада и смятение в его душе усилились, когда, едва войдя в дом, он почувствовал, витавшие в нем запахи мужчины и женщины, проведших бурную любовную ночь.

— Какие планы у тебя на сегодня? — доктор обернулся и, скользнув взглядом по руке, увидел кольцо.

Она поняла, куда направлен его взгляд, и тихо произнесла: — Мы вчера, м-м-м, обручились, потому что...

— Конечно... — перебил он и беззаботно улыбнулся, сразу напомнив Алексея первых дней ее пребывания в поселке. — Поздравляю... Объяснений мне не требуется, Анри уже ввел меня в курс дела. Так что ты запланировала?

— Ничего нового: сначала тренировка, потом несколько часов работы. К сожалению, донорский день я пропустила, но, гуляя с Монтеей, случайно выявила проблемы с бронхами у рыжеволосого парнишки, имени которого не знаю, на вид лет двенадцать. Надо у бабы Гали спросить, она всех знает в лицо. И еще, я не забыла про Богдана и готова начать его лечение.

— Ты уверена? — доктор с сомнением смотрел на нее. — Если обнадежить родителей, а потом на выходе получить отрицательный результат, их реакция не заставит себя ждать.

Анна пожала плечами. — Так не будем обнадеживать... Попросим привести на осмотр, только и всего. И вообще, я вот тут подумала, может, нам на каждого поселенца завести карточку и делать пометки по поводу обращений? — она оживилась, излагаю свое предложение, и было видно, что эта мысль не сейчас посетила ее. — Устроим что-то вроде профилактического осмотра, проблемные места укажем в карточке и будем наблюдать. — девушка, улыбаясь, ждала его реакции. — Как думаешь?

— Можно попробовать. — осторожно согласился он.

— Да, не можно, а нужно! — ее энтузиазм бил через край. — Понятно, что если выявим что-то сложное, помочь, к сожалению, не сможем. Но хоть попытаемся... Будем знать к чему готовиться, по крайней мере. А кстати, что со зубоврачебным кабинетом?

— Не все оборудование собрали. К тому же бормашина потребует больших энергозатрат, как бы у нас электричество не накрылось. — озабоченно пояснил Алексей.

А Анна вдруг подумала, что могла бы попросить у высших какой-нибудь генератор электроэнергии. Ах, если бы удалось с ними связаться... Обещать она ничего не могла, поэтому промолчав, положила Монтею в коляску и как была на босу ногу, в шортах и футболке отправилась за дом на разминку. Доктор потянулся за ней следом.

Лола приблизилась к поселку еще накануне утром, нацелив свое внимание на дом, где жила Анна, окно, откуда она выпала оказалось заколоченным, а навес для зверя, который скальпировал ее, вообще отсутствовал. Это могло означать только одно: пассия Анри перекочевала в другое место вместе со своей вонючей свитой. Неужели он взял ее к себе? Однако эту мысль Лола отбросила сразу же, бессмертные жили в двух домах, и так как в длительном сне или отдыхе никто из них не нуждался, комнаты использовали, преимущественно, для хранения личных вещей. Такие походные условия размещения вполне подходили для чрезвычайных ситуаций, но лично для нее, давно привыкший к комфорту и роскоши, такое проживание означало бы плохое настроение и агрессию, поэтому после показательной казни Анны она планировала сразу возвратиться в свой палаццо во Флоренции. Убивать других смертных поселения не входило в планы Лолы, это грозило осложнениями с Советом, ведь как бы ни бравировала она своим статусом, подразумевавшим независимость и безнаказанность, навлекать на себя гнев древних бессмертных, которым обязательно доложат о произошедшем, вовсе не желала.

На ее удачу, животное пахло оглушительно сильно, и вампирша очень скоро обнаружила место проживания этой девицы, дом находился близко к реке, больших деревьев там не росло, и укрыться для близкого наблюдения не предоставлялось возможным. Но по большому счету, сейчас в этом не было необходимости, план, составленный ею, предполагал широкое театральное действие с участием заложников, страдая страстью к мелодраматическим эффектам, Лола всегда нуждалась в зрителях, и это представление обещало стать поистине грандиозным.

Ее зрение позволяло отслеживать перемещение поселенцев с большого расстояния и, укрывшись на одном из своих старых наблюдательных пунктов, она видела почти все, что происходило на территории, где люди сновали, словно муравьи, раздражая бессмертную беззаботностью. Очевидно, они чувствовали себя в полной безопасности под присмотром ее сородичей, и это казалось всего гаже... Уже вечером она видела, как Анри зашел в крайний дом, где теперь жила Анна, и провел там всю ночь, так что, презрительно кривя губы, Лола вынуждена была слушать звуки из страстных любовных игр, хорошо различимые ею в ночной тиши. Зверь, очевидно, также находился внутри, потому что на улице в наступающих сумерках она никого не видела, кроме часовых. Стало быть, нападение в помещении отменялось, там ее противники имели преимущество, просто застать девицу врасплох на улице казалось рискованным, она могла оказать активное сопротивление, и Лола до сих пор переживала позор падения на землю в когти мерзкого зверюги. Самым реальным и наиболее эффектным ей казался другой вариант ‒ взять заложника и потребовать его обмен на возлюбленную Анри, вампирша была уверена, что та придет по доброй воле, а уж де Ланвиль примчится сразу, как только услышит о произошедшем. В конце концов, такой трюк она проделывала сотни раз, глупые люди обожали жертвовать собой ради спасения чьей-то жизни. Предвкушая расплату, Лола с нетерпением ожидала рассвета.

* * *

¹ франц. — Я, Анри Робер Гюстав Мари де Ланвиль, девятый граф де Ланвиль принимаю тебя Анна Калинина, как жену и даю клятву, начиная с сегодняшнего дня хранить тебя, в богатстве и бедности, в радости и горе, в болезни и здоровье, любить и лелеять тебя, пока смерть не разлучит нас. Да, я обещаю.

² франц. — Я, Анна Калинина, принимаю тебя Анри Робер Гюстав Мари де Ланвиль, девятый граф де Ланвиль как мужа и даю клятву, начиная с сегодняшнего дня хранить тебя, в богатстве и бедности, в радости и горе, в болезни и здоровье, любить и лелеять тебя, пока смерть не разлучит нас. Да, я обещаю.

³ франц. — Я могу поцеловать мою супругу?

⁴ франц. — Да, господин, можете.

⁵ франц. — Графиня...

После завтрака Настя, как обычно, вышла на прогулку с ребенком и, не спеша, двинулась к теплицам, когда вдруг почувствовала дуновение ветра рядом с собой, и холодная рука обхватила ее шею. Не давая возможности повернуть голову, вкрадчивый женский голос произнес:

— Я могу прервать твое дыхание и жизнь твоего ребенка за считанные секунды, поэтому не дергайся и никого не зови. Кивни в знак согласия, милочка.

Настя послушно кивнула, выходивший из теплицы завхоз увидел эту сцену, раскрыв рот в беззвучном крике и оцепенев от ужаса, он застыл на месте. Да и что он мог бы предпринять? Один из бессмертных также заметил происходящее и исчез, побежав, очевидно, доложить о случившемся лидеру.

Для устрашения и полного подчинения теплокровки Лола лизнула языком ее шею, напоминая о близкой смерти, и проворковала:

— Ты знаешь, где Анна? — и когда Настя отрицательно замотала головой, оглянулась вокруг. Люди выглядывали из окон, не решаясь выйти наружу, другие стояли на крыльце дома, несколько бессмертных уже окружали ее. Улыбаясь, она предупредила их. — Я убью ее сразу при попытке нападения. Ни вы, ни она мне не нужны, зовите Анну с ребенком и де Ланвиля. Нам втроем есть о чем поговорить.

— Лола. — услышала она позади себя голос Ростислава. — Ты пришла в мое поселение и угрожаешь людям, находящимся под моей защитой и покровительством Совета. Ты о последствиях подумала?

Не желая быть застигнутой врасплох, она ответила, не оглядываясь на него. — Сожалею. Я вас уважаю, и мой поступок не направлен ни против вас, ни против этих людей, ни против старейшин. Мне нужна та странная семейка, которую вы, не ставя Совет в известность, пригрели здесь.

Бессмертные образовали круг, в середине которого стояла странно одетая Лола с цветастым платком на голове и Настя с ребенком, за вампирами уже собрались люди, муж молодой женщины, которому сообщили о произошедшем, растерянно перебегал с одного места на другое, не решаясь пройти дальше. Да его туда бы просто не пустили.

— Ну, и долго мне ждать? Где это «святое» семейство?

В этот момент раздался голос графа.—Ты что творишь, черт тебя побери? Совсем ума лишилась? Немедленно отпусти эту женщину!

— О, какой ты нервный! Семейная жизнь на тебя плохо влияет, mon ami.¹ — окинув взглядом его фигуру и заметив кольцо на руке, вампирша плотоядно облизнулась. — Ммм.... Ну надо же, до чего дело дошло! Ты женился? Где же она, где графиня де Ланвиль? — засмеялась Лола и громко крикнула. — Графиня, я и ваш супруг, мы ждем вас!

Люди зашептались... Анна появилась со стороны теплиц с Монтеей в слинге, Мыра выбежала из столовой и присоединилась к ней, Монстр, угрожающе рыча и скаля огромные клыки, шел рядом, его хвост беспрестанно ходил из стороны в сторону, сигнализируя о сильном возбуждении. Выглядели они впечатляюще, два необычных создания и хрупкая женщина с ребенком. Увидев ее, Анри и Алексей, присоединившийся к другу, метнулись и что-то зашептали Анне на ухо, но она отрицательно покачала головой.

— Нет, я не стану ими рисковать.

— И правильно сделаешь. — откликнулась Лола. — Оставь свою свиту и прочих сочувствующих лиц и иди сюда. Как только войдешь в круг, я отпущу молодую мамочку с дитенышем. — она поискала глазами Анри. — Этот спектакль для тебя, mon amour.² Но ты еще можешь сделать выбор: уйдем сейчас же вместе, и я никого не трону.

— Хорошо... Я согласен... Прекрати это безумие и оставь людей в покое. — мрачно произнес он.

— Хмм. — она улыбнулась и вытянула губы для поцелуя. — Сними кольцо и брось ей его под ноги, а потом подойди ко мне, и сольемся в страстном объятии. Пусть твоя супруга убедится, как идеально мы подходим друг другу. — издеваясь, вампирша поманила графа пальцем и надула губы. — Кстати, а почему ты мне не делал предложения? Это даже обидно, в конце концов...

Все, и люди, и бессмертные, смотрели на француза, который казался удивительно спокойным, то, что Лола требовала от него, выполнить он не мог, это означало бы предать Анну, дочь и их любовь, а если, желая избежать кровопролития, он сделает это, его любимая никогда не забудет и не простит ни его, ни своего унижения. Внешне де Ланвиль хранил хладнокровие, однако Анна видела его смятение и боль и понимала, в какое затруднительное положение он попал, поэтому, пройдя сквозь круг вампиров, ответила вместо него:

— Он не сделает этого, Лола. Я не хочу его жертвы. Я здесь, возле тебя... Ты дала обещание отпустить человека.

Та насмешливо улыбнулась. — Обещания вампира ничего не значат. Пора бы это запомнить. Видишь, как твой возлюбленный супруг легко решил тебя предать и уйти со мной?

Девушка прищурила глаза, и голос прозвучал сухо и резко. — Ну, хватит этого цирка. Отпусти и убирайся или умрешь сегодня.

Бессмертные переглянулись, люди зашептались, баба Галя, тихо лившая слезы, всхлипнула.

Анна выглядела очень уверенной и она, действительно, чувствовала себя спокойной и расслабленной, вот только абсолютно не знала, что делать дальше. «Меня кто-нибудь слышит?» — мысленно проговорила она. «Отец, таланы, если вы здесь, что я должна делать?» «Ничего». — услышала в ответ. — «Ты ‒ госпожа... Приказывай».

«Настю надо освободить», — сказав это, она почувствовала рядом с собой движение воздуха и услышала незнакомый женский голос.

— Лола, Лола. — проговорил он с ласковой укоризной на старофранцузском языке, но общий смысл слов девушка понимала. — Ты опять шалишь... Что я скажу отцу, когда он вернется с поля? Хочешь опять огорчить его? Отпусти кролика из рук, девочка моя. Ну же...

Мимо Анны плыла женщина в чепце и странном одеянии, очень похожая на Лолу, глаза вампирши раскрылись и испуганно метнулись из стороны в сторону, затем ее подбородок и губы беспомощно задрожали, взгляд увлажнился, и она прошептала голосом маленькой девочки:

— Мама?! Мамочка? Я отпущу, только папе не говори... Я буду хорошей... Обещаю! — как завороженная, она опустила руки.

Настя, трясясь всем телом, уцепилась за коляску, чтобы не упасть, и медленно, едва переступая, двинулась к людям. Бессмертные пришли на помощь, мгновенно перенеся и ее, и коляску к дому, куда уже бежал бледный от волнения муж. Лола, между тем, двинулась навстречу призраку, пытаясь его обнять, но фигура матери стала бледнеть и медленно таять у нее на глазах, вампирша очнулась от наваждения, взвизгнула и метнулась к Анне, пытаясь достать ее вытянутыми руками.

Камни на шее Монтеи и Анны вдруг засияли и испустили яркий сноп света, ослепивший всех, кто стоял рядом, и скрывший мать и дочь от глаз присутствующих, потом их фигуры замерцали, становясь прозрачными, и они исчезли.

— Не-е-е-т!!! — этот ужасный двойной крик потряс всех, Анри и Алексей почти синхронно метнулись к Лоле, и через пару секунд она перестала существовать, ее более, чем тысячелетний цикл завершился, и мятежная душа, возможно, обрела покой. Все, что осталось от Лолы, существа, внушавшего многим неподдельный страх, бесформенной кучкой лежало на дороге: обмякшее тело с вырванным сердцем и оторванная голова со съехавшим платком, обнажившим огромную проплешину. Волосы так и не успели отрасти, и мертвых глазах застыло удивление...

Хозяева поселения разошлись, вернувшись к свои делам, Анри и Алексей растерянно озирались по сторонам, словно Анна с ребенком могла где-то прятаться, рядом с ними Мыра и Монстр принюхивались и прислушивались к звукам. Люди молча разбрелись, они находились под таким сильным впечатлением пережитой сцены, что не нашли в себе силы обсуждать ее, оставив доскональный разбор на потом. И только две пожилые женщины, остались, не решаясь ни присоединиться к бессмертным, ни разойтись по домам: медсестра и шеф-повар надеялись на скорое возвращения исчезнувшей девушки.

Они ждали ее несколько часов, Анри давно отправил женщин отдыхать, и на дороге кроме них четверых никого не осталось, Монстр лежал, вытянувшись во весь свой огромный рост, Мыра сидела на газоне, она периодически бегала проверить пустовавший дом и каждый раз возвращалась, грустно мотая головой. Иногда поселенцы подходили к месту, где все произошло, тихо переговаривались и уходили, не смея подойти ближе к двум неподвижно стоявшим друзьям. Когда сумерки начали сгущаться, Монстр заволновался, вскочил, заходил кругами и, вдруг подняв морду к небу, издал жуткий вой, Мыра тоже встала и, поводя головой из стороны в сторону, активно нюхала воздух. Появившийся из ниоткуда желтоватый свет ослепил глаза, принял форму цилиндра, начал мерцать, вырисовывая контуры фигуры, прозрачная вначале, она стала уплотняться, и через несколько секунд Анна с ребенком стояла на дороге, откуда исчезла четыре часа назад. Она удивленно оглянулась вокруг, погладила подбежавшего к ней зверя и, кивнув головой опешившим бессмертным, молча направилась к дому, Анри догнал ее и остановил, оглядывая, обнюхивая и ощупывая в поисках возможных повреждений.

— Анна где вы были все это время? — он смотрел то на нее, то на Монтею, не находя никаких видимых изменений ни в одной из них.

— Я объясню, но не сейчас. Очень устала, голова просто разрывается от боли. — она обернулась, увидела Алексея, не решавшегося подойти ближе, и поманила его рукой. — Милый доктор, не печалься, так сложилась жизнь. — положила руку ему на грудь и произнесла эту странную на первый взгляд фразу. Но он понял ее смысл... — Ты должен знать, что оставил после себя дочь в том далеком девятнадцатом веке, твой род продолжается, хотя и не носит твою фамилию. — и видя, как он буквально замер, улыбнулась. — Мы потом поговорим об этом, мы обо всем поговорим потом. — желтый диск, тихо жужжа, завис над ее плечом, граф попытался его смахнуть. — Нет, не трогай, это Айъя, он ангел-хранитель нашей дочери. Тебе придется привыкнуть к нему и многим другим вещам. Наша жизнь изменится... А сейчас спать, нам с Монтеей нужно спать. — она зевнула и, ничего больше не объясняя, поднялась в спальню, Мыра и Монстр, как пришитые, следовали за ней по пятам.

Де Ланвиль взглянул на друга. — Ты что-нибудь понимаешь? Что с ней случилось?

Доктор, весь во власти эмоций, в том числе, и от полученного известия, лишь пожал плечами. — Не знаю... Но она вернулась другой. У нее запах изменился... Разве ты не почувствовал?

Поднимаясь, Анна слышала все, что они говорили, она вообще слышала то, что происходило на километры вокруг, и это очень вымотало ее. Раньше ей требовалось прилагать немалые усилия для активации спящих способностей, теперь ей предстояло разбираться с тем, как отключить новые, внезапно обнаружившиеся таланты. Покормив дочь, она уснула даже до того, как голова коснулась подушки, и не увидела, как призрачная женщина прошла через комнату, оставив в ней после себя с полудюжины желтых мерцающих дисков, зависших под потолком подобно звездам на ночном небе.

* * *

¹ франц. — мой друг

² франц. — любовь моя

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.

Уважаемые читатели! Если вам интересно продолжение первой книги оно размещено на другом сайте. Вы можете перейти по ссылке: https://litnet.com/ru/book/i-razverzlis-nebesa-kniga-vtoraya-b224153