Крестник (гет)

Ворвавшаяся в Хогвартс весна принесла с собой как хорошую погоду и приподнятое настроение, так и вагон и маленькую тележку проблем. Надвигались очередные переводные экзамены, и, как следствие, преподаватели словно с цепи сорвались. Энтузиазм профессора МакГонагалл не умерила даже внезапно открывшаяся у нее аллергия на почки цветущих деревьев. Помимо учебы у ребят отнимали значительное количество времени тренировки в анимагии.

Солнечным воскресным днем Джеймс при поддержке Сириуса и Питера вытащил на свежий воздух упирающегося Ремуса, у которого, видите ли, «висело недописанное эссе по чарам», до сдачи которого было еще почти полторы недели. Педантичный Лунатик, как мальчика теперь часто называли в компании, стремился всегда и во всем быть идеальным.

— Раз Дамблдор дал мне шанс получить хорошее образование, я должен воспользоваться им и просто не имею права подвести директора, — упрямился Люпин, когда друзья, весело что-то обсуждая, почти насильно тащили его во двор. Откуда-то со стороны озера раздавались веселые голоса старшекурсников:

— Да брось, Эмми, — это говорил Гидеон Пруэтт, обращаясь к своей подружке Эммелине Вэнс. — Сколько можно в замке чахнуть? Смотри, какая ты бледная, у тебя так скоро ушные раковины прозрачными станут от недостатка витамина дэ!

— Поддерживаю, — крикнул Сириус, обращаясь к Пруэтту. — Мы вот Рему то же самое талдычим, а он то ли действительно глухой, то ли притворяется…

— Вы видели? — раздался еще один возмущенный голос, и к гриффиндорцам подбежала донельзя расстроенная Аида Фокс, четверокурсница из Хаффлпаффа. Кажется, она дружила с Фабианом Пруэттом. — Только что в гостиной повесили объявление о том, что Хогсмид на следующей неделе отменяется!

— Как это — отменяется? — упавшим голосом спросил кто-то из близнецов. — А я как раз в «Зонко» собирался сходить, у меня запас навозных бомб подходит к концу…

— А ведь действительно, что случилось? — спросила только что подошедшая Марлин. — Раньше ведь никогда не отменяли.

— Нам разве есть до этого дело? — скучающе протянул щурившийся на солнце Сириус. — Все равно мы туда только с третьего курса сможем ходить.

Джеймс на это лишь фыркнул, но ничего не сказал. Подумаешь, проблема. Когда их это останавливало? Да они лазают в подсобку «Сладкого королевства» вот уже несколько месяцев, с тех самых пор как обнаружили тайный ход, скрывающийся за горбом уродливой одноглазой ведьмы.

— Хватит вести себя так, будто ты центр Вселенной, — пихнула Сириуса в бок Марлин. — Для кого-то это действительно трагедия!

— И все-таки Дамблдор должен иметь достаточно веские причины для того, чтобы отменять прогулку, — стояла на своем Аида. — Наверное, он сообщит об этом старостам, а они уже сделают объявления для остальных.

Предсказание хаффлпаффки сбылось уже за обедом — директор, поднявшись со своего места, попросил студентов задержаться и выслушать небольшое объявление. Преподаватели выглядели обеспокоенными, да и некоторые старшекурсники тоже бросали на Дамблдора тяжелые взгляды.

— Сегодня утром, — начал свою речь Дамблдор, — поступило сообщение о массовом заражении в Эдинбурге болезнью исчезновения. Для тех, кто не в курсе, поясняю: вирус не вызывает никаких неприятных ощущений, вы чувствуете себя так, будто абсолютно здоровы. Но при этом части вашего тела медленно теряют свои свойства, а потом и вовсе исчезают. Зафиксирован случай, когда у волшебника из Глазго первым делом исчезло сердце и остальные внутренние органы. Кому-то повезло чуть больше: у них исчезали уши, ногти, волосы. Риску заражения подвержен каждый, поэтому в школе объявляется строжайший карантин. Все входы и выходы из школы будут перекрыты, так что даже бесполезно пытаться выбраться, — Дамблдор, как показалось Джеймсу, дольше остального задержал свой взгляд именно на их компании. — К тому же, — глаза его на этот раз лукаво блеснули, — если вам не терпится распрощаться с собственным телом, никто вас останавливать не будет. Но вирус передается по воздуху, поэтому настоятельно рекомендую подумать о своих товарищах, которым все-таки их пальцы на ногах еще пригодятся. При малейших признаках заболевания немедленно обращайтесь в лазарет. Вопросы есть?

— Да, — раздалось со стороны стола Слизерина. — Если Хогвартс закрыт для посещений, как вирус просочится внутрь?

— Увы, заболевшие уже есть и в Хогсмиде. Вирус может прилететь вместе с вашей совой из дома, так что вся почта тоже будет тщательно проверяться.

— А сейчас в школе уже есть зараженные? — спросили за столом Рейвенкло.

— Пока что нет, и мы делаем все возможное для того, чтобы их и не появилось.

— Откуда вирус вообще взялся? — возмущались слизеринцы. — Не иначе как из-за границы кто-нибудь привез…

— А откуда берется ветряная или драконья оспа? А обыкновенный грипп? — вопросом на вопрос ответил Дамблдор. — Болезнь исчезновения — точно такая же инфекция, как и остальные. Бактерии могут активизироваться в любой момент. Поэтому еще настоятельно рекомендую мыть руки каждый раз перед едой.

— Ага, чистить зубы и применять заклинание головного пузыря, — не удержался от комментария Сириус. — В таком случае держитесь подальше от Нюниуса. Если он и знаком с зубной щеткой и мылом, то лишь понаслышке.

В зале раздались смешки, но кое-кто лишь хмуро покачал головой в знак неодобрения. Джеймс тут же метнул взгляд на Лили Эванс, ожидая, что она сейчас снова возмутится, вспыхнет и закатит Блэку очередной скандал. Но Лили даже бровью не повела в сторону нахала. Более того, она и на Снейпа не смотрела. Подумать только, все это время она держала перед собой раскрытую книгу и даже, кажется, в перерывах между речами Дамблдора умудрялась ее читать.

— Минус пять баллов Гриффиндору, мистер Блэк, — МакГонагалл, в отличие от директора школы, не собиралась проявлять снисходительность. Сириус даже внимания на ее слова не обратил.

— А если, к примеру, кто-нибудь заразится, восстановятся ли утерянные части тела после лечения? — спросил Фрэнк Лонгботтом.

— В настоящее время эксперты клиники святого Мунго в срочном порядке разрабатывают новую вакцину, позволяющую волшебнику, скажем так, регенерировать после полного выздоровления. Сегодняшние лекарства способны только убить вирус, остановив процесс исчезновения.

— Обалдеть! — выдохнул Питер. — Совсем как в комиксах про Педро Пурито, человека-невидимку!

— Это еще что за фигня? — непонимающе сдвинул брови Джеймс. Питер посмотрел на него как на сумасшедшего.

— Ты никогда не читал про Педро Пурито? — выпучил глаза он. Джеймс равнодушно покачал головой. — Да это же самый крутой комикс! Я попрошу маму, она пришлет…

— Я читала, — вдруг заявила прислушивающаяся к разговору Лили. — Бред полнейший.

— Сама ты… такое слово! — смертельно оскорбился Питер. Его поддержала Марлин:

— Раз это такой бред, зачем же ты его читала?

Лили покраснела до кончиков волос.

— Мне дал его соседский мальчик-магл. Он вообще-то слегка того. Я просто не хотела его обижать, — оправдывалась она.

Пока второкурсники болтали, Дамблдор объявил о том, что его выступление окончено. Школьники оживленно обсуждали новость. Сириус так возмущался громче всех:

— В прошлом году — лихорадка какого-то Киплинга, в этом — болезнь исчезновения. А на будущий год нам что припасут?

— Не Киплинга, а Шиплинга, — раздраженно поправила его проходящая мимо МакГонагалл. — Стыдно, Блэк, таких вещей не знать. Кстати, я даже не удивлюсь, если у вас вдруг исчезнет язык — уж слишком часто он у вас оказывается в незащищенной среде.

— Профессор МакГонагалл, вы мне что, зла желаете?! — ошалел Сириус под дружный хохот остальных. С минуту декан Гриффиндора буравила его неодобрительным взглядом, а после вдруг, к всеобщему изумлению, уголки ее губ стремительно поползли вверх.

— Будьте осторожны, мистер Блэк, — тепло сказала она. — Будет крайне неудобно, если вы лишитесь вашего эпицентра язвительности. И вы все тоже берегите себя. Это не шутки, — добавила профессор уже более строгим тоном. Ребята настороженно кивнули. Шутить и вообще потешаться над карантином резко отпало желание у всех. Уж слишком серьезной даже по своим собственным меркам выглядела профессор.

Первый случай заболевания произошел уже через два дня, когда в лазарет пришла Бренди Адамс, у которой стали стремительно выпадать волосы. Не прими мадам Помфри меры, девочка осталась бы без своих роскошных локонов. Но от занятий ее освободили и вообще изолировали от остальных на неопределенное время. Вслед за Бренди в больничное крыло явился тощий слизеринец с шестого курса, который клялся, что костей в правой руке его лишил какой-то гриффиндорец во время дуэли. После третьего заболевшего, которой оказалась Эммелина, лишившаяся ушей, поднялась паника. Вирус просто не мог просочиться в школу, ведь Дамблдор предусмотрел все! Самое смешное, хотя, быть может, и грустное, было то, что предсказание Сириуса сбылось, и многие стали пользоваться чарами пузыреголовости, опасаясь стать следующим заболевшим. Правда, некоторые умники воспользовались карантином в своих целях — к экзаменам готовиться не хотелось никому. Встревоженные родители хотели знать от своих детей все новости, поэтому количество писем увеличилось в три раза. Профессорам Слизнорту и Синистре срочно требовались помощники для проверки входящей почты.

Увечья становились все страшнее. Если поначалу школьники лишались ногтей и волос, то вскоре многие уже теряли легкое или мочевой пузырь. Многих отправили из школьного лазарета в лондонскую клинику святого Мунго. Радовало по крайней мере то, что во внешнем мире инфекция начинала потихоньку сбавлять обороты. Она почти не затронула юг, но зато в Шотландии, казалось, переболела добрая половина населения.

— Такого уже лет сорок не было, — сообщил Джеймс друзьям одним поздним вечером, когда в лазарет проводили прыгающего на одной ноге Фабиана. — Мне отец написал, что во Франции лекарство для регенерации уже давно разработано, но Британия отказывается его закупать лишь только потому, что оно, видите ли, испытано только на мышах и неизвестно как повлияет на человека. Чушь все это! Просто тамошний министр магии — бывший зять Милисенты Багнолд, а она скорее удавится, чем примет какую бы то ни было помощь от него.

— Ну да, гораздо важнее то, что гибнут люди, зато принципы первой леди останутся непоколебимы, — фыркнула Лили.

Сириус, широко зевнув, углубился в присланные матерью Питера комиксы. Не то чтобы ему сильно понравилось магловское чтиво, просто, казалось, что уже все игры и развлечения в Гриффиндорской башне себя исчерпали. Многие коротали время за написанием всех заданных на неделю вперед эссе. Меры предосторожности были усилены во стократ, теперь даже мантия-невидимка не спасала Мародеров от поимки. Полной Даме было строго-настрого наказано следить за всеми, кто покидает башню после отбоя, и верный страж каждый вечер лично отчитывалась перед Дамблдором, а после на всю ночь уходила со своего портрета, чтобы полуночники не имели возможности вернуться после отбоя. Перспектива проводить ночи либо в слабо освещенном коридоре, либо в кабинете декана не грела никого, поэтому с шатанием по школе было «временно завязано». Джеймса подобное ничегонеделанье попросту убивало. Его беспокойная и темпераментная натура не могла сидеть без дела, поэтому у мальчика вошло в привычку выступать по вечерам в роли массовика-затейника. Но вскоре и это ему наскучило, и сейчас Поттер вместе с остальными подыхал с тоски.

— Эй, кто все время треплется? — Джеймс вдруг ни с того, ни с сего приложил к ушам ладони, но, перехватив недоуменные взгляды Сириуса и Ремуса, моментально скис. — Это шутка такая была. Согласен, неудачная. И вообще, отвяжитесь от меня.

— Ну дела, — покрутила пальцем у виска Марлин.

Раздалось сухое покашливание профессора Стебль:

— Извините, молодые люди, я вам не мешаю? Мистер Поттер? Быть может, вы знаете все то, что я сейчас здесь рассказываю?

Поттер поморщился — скучнее лекций по травологии может быть только лекция по истории магии.

— Немного осведомлен, профессор Стебль, — как можно более вежливо отозвался Джеймс.

Густые брови профессора взлетели вверх и исчезли за тронутой легкой сединой челкой.

— В таком случае, может, проведете урок вместо меня?

Поттер радостно подскочил на стуле.

— Давайте попробуем, — широко улыбнулся он, довольный тем, что нашел себе и друзьям новое развлечение. Профессор явно испугалась такому энтузиазму ученика, поэтому срочно пошла на попятный:

— Поттер, сядьте и постарайтесь вести себя тихо, в противном случае я буду вынуждена отправить вас в кабинет профессора МакГонагалл. Как раз сейчас она замещает профессора Кеттлберна у седьмых курсов, поэтому планка ее настроения слегка занижена.

— Профессор Стебль, — подала голос Дарла, — а в самом деле, пусть Джеймс проведет урок. И вам легче, и Поттер продемонстрирует уровень своих знаний.

Такой комментарий подверг и без того нервную в последнее время Стебль в шок. Поджав губы, она спустилась с кафедры и указала Джеймсу на освободившееся место.

— Прошу, — хмыкнула она.

Поттер, радостно взъерошив волосы, помчался к доске со скоростью метеора. Стебль уселась на освободившееся место рядом с Сириусом и сложила руки на парте.

— Начинайте, — кивнула она так и светившемуся ученику. Джеймс сделал вид, будто снимает шляпу, откашлялся и обратился к замершим в нетерпении школьникам:

— Добрый день, класс. Итак, меня зовут Джеймс Чарльз Томас Поттер, можно просто профессор Поттер или сэр. Сегодняшний урок травологии в вашем классе проведу я. Итак, — Джеймс раскрыл журнал и, сдвинув брови, провел кончиком пера по длинному списку. — Начнем, пожалуй, с повторения пройденного материала. Ну что, есть желающие?

Желающих, как и следовало ожидать, не нашлось. Перехватив взгляд покатывающегося со смеху Сириуса, Джеймс задумчиво почесал в затылке и вдруг радостно изрек:

— Ладно. Значит, начнем по списку. Мистер… Снейп! Прошу к доске!

На слизеринца тут же уставились десятки пар любопытных глаз. Бледные щеки Снейпа залились тусклой краской.

— Я же не первый по списку! — возмутился ошарашенный Снейп. Поттер лишь хмыкнул.

— У меня свой список, и вы в нем, к вашему сожалению, стоите первым. Не заставляйте класс ждать.

— А не пошел бы ты? — выдавил тот сквозь зубы.

— Мистер Снейп, как вы разговариваете с преподавателем! — практически в один голос воскликнули Стебль с Поттером. Класс чуть под парты не свалился.

— Минус пять очков Слизерину, — подытожил Джеймс и указал на теперь уже бледнеющего Снейпа указкой. — К доске, иначе вычту еще десять.

Кипя от ярости, что было видно невооруженным глазом, Снейп пинком отшвырнул стул и прошлепал к кафедре, напоминая в своей поношенной мантии, которая явно была ему велика, угрюмую летучую мышь. Питер захихикал, предвкушая грандиозный провал Снейпа вне зависимости от его ответа. Получив в знак поддержки кивок Лили, Снейп монотонно заговорил о свойствах корня мандрагоры.

— Стоп, стоп, стоп, — не выдержал Поттер, поднимая правую руку. Снейп бросил на него испепеляющий взгляд, но все же сочел за благо замолчать. — Вы все говорите верно, но складывается такое впечатление, что вы просто читаете по учебнику. Кстати, Эйвери, вы все равно не ту страницу открыли, так что можете книгу убрать. — Сидевший за первой партой Эйвери наградил новоиспеченного профессора взглядом, полным глубочайшего презрения, но учебник все же закрыл и с грохотом швырнул его на парту. Ремус подавил усмешку. — А что вы на меня так смотрите? — пожал плечами Джеймс, поправляя очки. — С ними у меня зрение как у гиппогрифа! Так на чем мы остановились? Ах да. Мистер Снейп, можете своими словами рассказать? Нам будет очень интересно.

И как будто в подтверждение своих слов Джеймс уставился на Снейпа с таким видом, будто больше всего на свете горел желанием услышать его доклад.

— Корень мандрагоры является важнейшим компонентом для приготовления зелий против особенно запущенных случаев угревой сыпи. Мандрагоры, созревшие в новолуние, дают гораздо больший эффект, обычно хватает двадцать-тридцать граммов, тогда как мандрагору обычную…

— Мистер Снейп, блистать своими познаниями в области зельеварения будете на соответствующем уроке. А у нас здесь, как вы, надеюсь, еще не забыли, травология, — снова перебил отвечающего Джеймс. — Так что давайте-ка по существу.

— Издеваешься? — прорычал Снейп, делая шаг к кафедре. Со своего места поднялась профессор Стебль:

— Мистер Снейп, я думаю, достаточно. Ваш ответ весьма неплох, но я не могу не согласиться с мистером Поттером… о, то есть я хотела сказать, профессором Поттером. Зубрежка — это прекрасно, но лучше все же действительно своими словами. Для меня важно понимание предмета, а не его зазубривание.

— Ладно, садитесь, — великодушно разрешил Поттер, даже не глядя на злого и взъерошенного Снейпа. — Положусь на мнение независимого эксперта и верну вам потерянные в начале вашего ответа пять баллов. Просто потому, что не имею права их вычитать, — буркнул Джеймс себе под нос. — Следующим пойдет… мистер Блэк.

— А я второй значит? — фыркнул Сириус, шаркая ботинками по полу. — Ну спасибо за оказанную честь.

Сириус вышел к доске, глубоко вдохнул и начал повествование с таким видом, будто читал Гете в оригинале. Спустя пять минут Блэк закончил и ленивым движением откинул со лба отросшую челку. В классе стояла уютная тишина, даже профессор Стебль явно осталась довольна. По-видимому, Сириус сегодня решил превзойти самого себя. Ну или Снейпа, это еще с какой стороны посмотреть.

— Ну что ж, Блэк, это все, что вы можете рассказать о свойствах жгучей антенницы? Никто не желает дополнить ответ?

Желающих не нашлось. Джеймс довольно кивнул.

— В таком случае, мистер Блэк, примите заслуженные десять баллов для Гриффиндора. А вы, мистер Снейп, смотрите, учитесь и делайте выводы, как нужно к урокам готовиться.

Снейп ничего не ответил, лишь мысленно прожигал дыру одним взглядом в лохматой поттеровской башке. Марлин ошеломленно качала головой.

— И когда ты только успел все это выучить? — зашептала она через проход вернувшемуся на свое место Сириусу.

— Просто я умею правильно распоряжаться временем, — хмыкнул он и получил довольную улыбку профессора Стебль.

— Ладно, последний отвечающий на сегодня, а затем перейдем к новому материалу. Учтите, мне отсюда прекрасно видно все, чем вы занимаетесь, так что лентяйства я не потерплю и в конце урока у всех проверю конспекты. Мисс Эванс! Прошу к доске.

Лили словно весь урок ждала того, что ее вызовут. Хмыкнув, она встала из-за парты и подошла к кафедре, откуда виднелась лишь голова и половина шеи «преподавателя».

— Ну, мисс Эванс, поведайте нам о…

Джеймс поперхнулся воздухом и так и стоял с открытым ртом, с каким-то странным выражением вглядываясь в спокойное лицо Лили. Девочка выразительно подняла брови.

— О чем вы горите желанием узнать, профессор? — ехидно спросила она.

Откашлявшись, Джеймс прошептал:

— Твой нос…

— А что, мой нос является каким-то растением, которое мы проходили, а я пропустила?

— Нет… Его нет, Лили.

— Что ты несешь, болван? — хладнокровно отозвалась Лили, касаясь рукой своего носа. Пальцы нащупали что-то маленькое и практически неосязаемое. Девочка сдавленно охнула, на глаза ее навернулись крупные слезы. Профессор Стебль немедленно подошла к ней и внимательно осмотрела побледневшее лицо Лили, губы и руки которой дрожали. Джеймс с трудом проглотил ком в горле. Он не мог поверить в то, что все эти чудовищные метаморфозы происходят с такой жизнерадостной и солнечной Лили Эванс, которая никогда не грустила.

— Лили! Клянусь, пять минут назад все было на месте! — прижала ладони к губам Мэри. — Почему он так резко исчез?!

Напуганные школьники перешептывались, кто-то пятился к двери. У кафедры замерли трое: сама Лили, профессор Стебль, которая успокаивающе гладила плачущую девочку по голове, и Джеймс, выглядевший так, словно только что заразился самолично. В классе началась паника.

— Спасибо, мистер Поттер. Кажется, сегодня вашей лекции не будет, — заявила профессор и повернулась к остальным ученикам: — На сегодня урок окончен. Сейчас же возвращайтесь в ваши гостиные. Я отведу мисс Эванс в лазарет. Все будет хорошо, — обратилась она к дрожащей как осиновый листочек Лили. — Лекарство уже почти готово, скоро ваш прелестный носик вернется на свое законное место. Поттер, вам особое приглашение требуется? — возмутилась профессор, заметив все еще не пришедшего в себя Джеймса. — Немедленно покиньте кабинет!

Джеймса будто ударили по щеке. Моргнув, он сбежал с кафедры и направился в сторону поджидающих его друзей. Тихий всхлип заставил его обернуться. Лили, натянув воротник мантии на лицо, смотрела на него большими зелеными, точно молодая листва, глазами, полными невыплаканных слез. Поттер закусил губу, понятия не имея, что можно ей сказать. Собственный нос вдруг отозвался каким-то странным зудом, и Джеймс торопливо проверил его наличие. Увидев его махинации, Лили сдавленно прошептала:

— Я вся исчезну, да? — голос ее звучал слегка приглушенно из-за воротника, наполовину скрывающего личико.

Все сомнения как рукой сняло. В два шага Джеймс подскочил к однокурснице и, не обращая на гневные протесты Стебль ровно никакого внимания, горячо зашептал ей на ухо:

— Не говори глупостей, Эванс. Это же нос, скажи спасибо, что не сердце или почки, как у некоторых…

— Я буду страшным-престрашным гуманоидом, — бормотала Лили, уворачиваясь от объятий Джеймса. Поттер не имел даже отдаленного представление о том, что такое гуманоид, но нашел в себе силы еще и пошутить:

— Да не будешь! Ты же у нас красавица, Эванс! Эй, да мы с тобой еще кучу детей нарожаем! Семерых хочешь?

— И что, всех их я должна буду родить? — Лили, казалось, была готова улыбнуться. Поттер закатил глаза.

— Нет, половину я, — на полном серьезе заявил он.

Лили захихикала сквозь слезы. Профессор Стебль могла умиляться сколько угодно до тех пор, пока окончательно не разозлилась:

— Да что же это такое! Поттер! Немедленно вон отсюда, если не хотите остаться без ушей! Причем я сейчас не вирус имею в виду, а то, что я вам их оторву за непослушание!

Подталкиваемый профессором, Джеймс бросился к выходу из кабинета, напоследок обернувшись и послав немного успокоившейся и повеселевшей Лили задорную улыбку.

* * *

— Джеймс, ты сошел с ума! Не хватало еще нам всем заразиться, — дрожал от страха Питер, наблюдая за Поттером, который в свою очередь проверял, надежно ли мантия-невидимка укрывает метлу. Бросив на приятеля многозначительный взгляд, Джеймс лишь фыркнул:

— Не дрейфь, Пит. Я надену респираторную повязку или как там их…

— Неужели Эванс того стоит? — Сириус игриво подвигал бровями. — Или ты уже в нее втюрился?

— Иди ты, — отмахнулся от Блэка Джеймс. — Ни в кого я не втюрился, я просто не хочу, чтобы она там скучала. Уже четыре дня прошло с тех пор, как ее там заперли.

— Но она же там все равно не одна! — подключился к баталиям Ремус.

— И ты думаешь, что им там сильно весело? Да бросьте вы паниковать, я аккуратно. Только передам ей сладости и вернусь.

— Сладости можно было отдать и мадам Помфри…

— Так, все, — Поттер, похоже, рассердился окончательно. — Идите вы все в баню, а я полетел.

Не дожидаясь новых протестов, Джеймс распахнул окно спальни мальчиков и посмотрел вниз. Ерунда, а не высота, он поднимался гораздо выше. Даже острые шпили более низких башенок, устрашающе торчавшие снизу, не напугали его. Крепче перехватив древко метлы, Джеймс резво сорвался с места, чувствуя, как холодный ночной ветер треплет мантию-невидимку, обжигает лицо и руки. Башенные часы пробили четверть первого ночи.

Облетев Гриффиндорскую башню несколько раз, Джеймс устремился в сторону главного здания. Под самой крышей стал считать окна: одно, второе, третье… Возле четвертого затормозил и заглянул внутрь. То, что он там увидел, было определенно самым жутким зрелищем в его жизни.

Больничное крыло напоминало средневековый хоспис, когда в Англии свирепствовала чума. Больные лежали на своих кроватях и, кажется, спали, но кое-где все же были заметны признаки жизни: кто-то судорожно ощупывал свою ногу, вернее, то, что от нее осталось; кто-то ворочался во сне. Некоторые были подключены к каким-то магическим аппаратам, как Джеймс понял, поддерживающим в них жизнь после исчезновения того или иного жизненно важного органа. Джеймс подлетел к дальнему окну и вполголоса произнес, направив палочку на оконную раму:

— Алохомора.

Окно с негромким стуком распахнулось. Невысокая девушка, чью шею удерживал специальный воротник, с трудом поднялась к кровати и направилась к окну. Ловко проскользнув внутрь, Джеймс осмотрелся в поисках Лили. Девушка тем временем закрыла окно, снова улеглась и вскоре затихла.

Эванс обнаружилась на кровати, стоявшей ближе всех к выходу. Здесь находились пациенты с увечьями легкой степени тяжести. Большая белоснежная ширма, которая резала глаза даже в темноте, свидетельствовала о том, что за ней лежали тяжелобольные ребята. Стараясь не думать о том, что там творится, Джеймс скинул мантию и осторожно потрепал Лили по плечу.

— Эванс? Эванс, просыпайся! Это я, Поттер.

Лили сонно пошевелилась и распахнула глаза. Вырвавшийся наружу вскрик удивления вовремя был заглушен Джеймсом, который приложил ладонь к ее губам и улыбнулся.

— Привет, — просто сказал он.

Очнувшись от шока, Лили тоже улыбнулась, но как-то печально.

— Привет. Мог бы и до утра подождать, будить меня было необязательно.

— Утром здесь будет мадам Помфри, — пожал плечами Джеймс и отвязал от метлы пакет со сладостями. — Это тебе, угощайся.

— А ты неплохо укомплектовался, — хмыкнула Лили, натягивая на лицо одеяло и беря в руки пакетик с перечными чертиками. — Дай угадаю: у тебя исчез мозг?

— В каком смысле? — обиженно вытаращился на нее Джеймс. Лили усмехнулась.

— В прямом, Поттер. Зачем тебе в лазарете метла? Здесь, конечно, многие удобства имеются, но вот стадион еще пока не втиснули.

— Все просто: я на ней прилетел, — безмятежно улыбнулся Джеймс.

Даже в темноте стало заметно, как Лили побледнела.

— Ты хочешь сказать, что… не заболел?! — прошипела она, изо всех сил стараясь не повысить голос, чтобы не разбудить тем самым ближайших соседей.

Джеймс пошевелил пальцами и покрутился перед обескураженной однокурсницей.

— Как видишь, нет, — довольно сообщил он. — Я здесь представляю интересы корпорации «Друзья Мародеров». Пришел тебя навестить. Правда, пришлось немножко потрудиться, чтобы сюда попасть.

Насколько Джеймс мог судить, рот Лили открывался и закрывался, явно пытаясь подобрать слова поделикатнее. Наконец Эванс справилась с шоком и снова зашипела:

— Ты ненормальный! Ты хоть понимаешь, что это опасно! Ты же можешь заразить всю школу!

— Не могу, вокруг моей головы невидимая сфера, которая не пропускает внутрь свежий воздух. Долго я так не продержусь, так что давай уже оставим нотации позади, идет? Кстати, мне гораздо проще разговаривать с тобой, когда я тебя вижу.

— Я не появлюсь перед тобой в таком виде, — просипела Лили.

— Да брось, я же уже видел тебя без носа, Эванс!

— Все равно, — упрямо стояла на своем Лили. — Ладно, дай мне вон ту маску, — она кивнула головой в сторону тумбочки, стоявшей у выхода. Джеймс сунул ей в руку маску, и Лили, повозившись под одеялом, надела ее.

— Ну как ты тут? — спросил Поттер, разворачивая шоколадную лягушку. Потом вспомнил, что применил заклинание пузыреголовости и с разочарованным стоном положил ее на одеяло. — Ничего больше не исчезло?

— Нет, мадам Помфри удалось остановить распространение инфекции. Но иногда у меня такое чувство, что я теряю рассудок. Днем тут стоит невообразимый гвалт. Кроме того, смотреть на все это… сложно.

— Понимаю, — буркнул Джеймс, покосившись на соседнюю кровать, где тяжело дышал во сне мальчишка с Хаффлпаффа, потерявший один глаз. — Нам там тоже не больно весело. Все перемещения по замку отслеживаются, на двери наложены специальные чары. Все строго по расписанию, даже посещение уборной. Вам, по крайней мере, не надо еще на уроки ходить.

— Зато у вас все части тела на месте, — отпарировала Лили. — Но вообще, знаешь, иногда даже бывает весело. Ребята со старших курсов играют в какие-то настольные игры, куда нас не берут, и мы стали развлекать себя сами. Здесь много маглорожденных, и мы любим играть в «морской бой», «правду или вызов», «быки или коровы»…

— Это еще что за чертовщина? — тихонько засмеялся Джеймс. Лили улыбнулась.

— Я потом тебя научу. Если, конечно, не исчезну тут полностью, — удрученно добавила она.

— Послушай, — Джеймс взял ее руки в свои. Ладошки Лили были маленькие и очень мягкие. — Никто не исчезнет, все выздоровеют и вернутся к нормальной жизни! Лекарство уже почти готово, мне папа написал. Скоро отрастишь себе новый нос, как ящерица хвост, — Джеймс легонько дернул Лили за волосы, и та принялась гримасничать. — Он будет даже лучше чем предыдущий.

— У меня что, был плохой нос? — в шутку возмутилась девочка, повысив голос. На кроватях заворочались. Поттер торопливо нырнул под мантию-невидимку, поскольку откуда-то из глубины лазарета раздался недовольный голос разбуженного слизеринца:

— Да ты достала уже со своим носом, грязнокровка! Спи, иначе заснешь вечным сном, чтобы больше никому не мешать!

В голосе говорившего Джеймс услышал знакомые нотки. Руки сами собой сжались в кулаки, но Лили нащупала в воздухе его плечо и больно стиснула, заставив молчать.

— Не обращай внимания, — посоветовал ей Джеймс, снова снимания мантию. Лили пожала плечами.

— Да я уже привыкла. К чему обижаться на правду?

— Что у Регулуса исчезло? — перевел разговор в другое русло Джеймс. Лили покосилась на кровать Блэка и тихонько вздохнула:

— Пальцы ног. Я слышала, здесь были его родители, хотели забрать его домой, но Дамблдор не позволил. Вообще многие сейчас хотят забрать своих детей, чтобы они были под их личным присмотром. Все-таки дома болеть гораздо лучше.

— Блэки были здесь? — изумился Джеймс. Лили кивнула.

— Ну не именно здесь, а в Хогсмиде. Их даже в школу не пустили. Ты что, не знал?

— Нет, и Сириус, видимо, тоже, — отрицательно покачал головой Джеймс.

Было трудно поверить в то, что родители его друга были так близко и даже не удосужились узнать, как там их старший сын. Похоже, неприязнь Сириуса к собственной семье была абсолютно взаимной. Даже Нарцисса обычно сторонилась брата, хотя с Джеймсом разговаривала вполне дружелюбно.

— Джеймс? — осторожно позвала его Лили, и Поттер, очнувшись от своих мыслей, заморгал и повернулся к девочке.

— А?

— Ты не уснул случайно? Вообще я что хотела спросить… Ты нарушил столько школьных правил только ради того, чтобы проведать меня в лазарете, полном зараженных болезнью исчезновения? Почему?

Джеймс почесал в лохматом затылке и скупо улыбнулся. Лили продолжала буравить его подозрительным взглядом, так что ему пришлось срочно что-то соображать.

— Знаешь, я думал, что вы тут чуть ли не на стенку от тоски лезете, — признался он, — вот и подумал, что ты будешь рада меня видеть.

— Мы же никогда особенно не общались, — попыталась возразить Лили. И тут же вспомнила, что Джеймс был едва ли не единственным с их курса, кто еще хоть как-то поддерживал с ней отношения. Правда, весьма своеобразно, но это лучше чем вообще никак.

— Так давай начнем общаться, — подытожил Джеймс, протягивая руку. И Лили, поколебавшись лишь мгновение, торжественно пожала ее. — На самом деле ты не такая уж и зануда и блюстительница порядков, какой хочешь себя выставить.

— Ну, спасибо, мистер Посланник Доброй Воли, — захихикала Эванс. — А ты не такой уж и противный позер.

— Ну вот, практически выпросил себе комплимент…

— Мисс Эванс? — раздался строгий сердитый шепот у двери. Лили судорожно обернулась и обнаружила там мадам Помфри в красном халате, державшую в руках старую керосиновую лампу. — Вы почему не спите? С кем вы разговаривали?

— Я… — Лили обернулась туда, где сидел Джеймс, но, понятное дело, никого не увидела. Лишь легкая примятость одеяла свидетельствовала о том, что здесь действительно кто-то был. — Ни с кем. Мне приснился страшный сон, и я, видимо, разговаривала во сне.

Мадам Помфри пощупала ее лоб, после чего бросила взгляд на тумбочку, где лежал открытый пакет со сладостями.

— Откуда это у вас?

— Сова принесла, — брякнула Лили первое, что пришло в голову.

Брови медсестры сошлись на переносице.

— Ее нужно немедленно изолировать, она могла заразиться и распространить болезнь по школе.

— Нет-нет, она уже улетела, это была сова от моих родителей, — поспешно вставила Лили. Откуда-то из-под кровати раздался сдавленный смешок.

Мадам Помфри еще какое-то время посверлила ее подозрительным взглядом, после чего, наконец, отправилась к себе.

— Если снова приснится кошмар, скажите мне, и я дам вам зелье без сновидений. Спокойной ночи, мисс Эванс.

Дверь кабинета медсестры закрылась. Лили с шумом выдохнула, и тут же откуда ни возьмись в воздухе материализовалась еще более взлохмаченная голова Джеймса.

— Ради всего святого, Поттер, — Лили, поджав губы, скрестила руки на груди. — Я, конечно, ценю то, что ты меня не забыл и прилетел сюда на свой страх и риск, но врать из-за тебя мадам Помфри…

— Ладно, намек понял, — фыркнул Джеймс и схватил метлу. — Уже ухожу. К тому же, я сам собирался сваливать, потому что воздух кончается. — Лили заметила, что дышать он стал с трудом, делая глубокие рваные вдохи и выдохи. — Ешь сладости и набирайся сил. Да, и не обращай внимания на слизеринцев. Так уж вышло, что многие из них — невоспитанные зарвавшиеся аристократишки, понятия не имеющие о том, что несут.

Не дожидаясь протестов Лили по поводу слизеринцев, Джеймс снова распахнул окно и вылетел навстречу прятавшейся в тучах луне. Лили, босиком прошлепавшая до окна от своей кровати, еще долго смотрела куда-то в темноту, зная, что там сейчас летит Джеймс. Затем перевела взгляд на свои руки и вздохнула. Слава Мерлину, что в темноте Джеймс не заметил того, что на пальцах ее отсутствуют ногти.