Квартет судьбы (гет)

Гарька показался из пещеры и был немедленно взят на прицел десятком кентавров.

— Бейн, ты здесь?

Почти черный от татуировок кентавр отделился от группы своих соплеменников. Он неторопливым шагом приблизился к Поттеру и надменно уставился ему лицо.

— Что тебе не понравилось на этот раз, Бейн? Эта часть леса не относится к вашим владениям.

— Двуногий дьявол! – прохрипел кентавр, вдруг отшатнувшись от Гарьки.

— Полегче на поворотах, — скривился юный маг, — ты себя-то когда-нибудь в зеркале видел?

— Зачем мне видеть пустые отражения света? Гораздо важнее рассмотреть душу.

Кентавр неуверенно перебирал копытами, медленно отступая от Поттера.

— Куда же ты? Такая интересная тема для беседы. Постой!

Кентавр вдруг встал как вкопанный и как-то безысходно оглянулся по сторонам на соплеменников.

— Мне надо отпустить охотников, — угрюмо проворчал он, делая соплеменникам знак опустить луки. Его собственный арбалет уже смотрел стрелой в землю.

Теперь он упорно избегал взгляда Поттера.

— А мне надо загнать в стойло вот это животное, а то твои головорезы перепугали его так, что он того гляди описается, — не спуская глаз с вожака кентавров, Гарька махнул девушке. — Милли, заводи его в пещеру!

Бейн что-то гортанно крикнул своим воинам, и они отступили на дальний край поляны. Поттер подождал, пока шипастый хвост дракона втянется в пещеру и повернулся к кентавру.

— Странный у нас получается разговор, Бейн. Ты вроде не хочешь разговаривать, но не уходишь.

— У меня нет выбора, — процедил тот, упорно глядя мимо юного мага.

— И это странно. Так что там не так с моей душой?

Кентавр коротко глянул ему в глаза, содрогнулся всем телом и хрипло ответил:

— В тебе ее нет!

— Что? – Гарька на мгновение растерялся.

— А ты этого не знал? Стал бы я разговаривать с обычным смертным человеком! Только магические создания без души имеют над моим народом некоторую власть.

— Погоди! У нас был проведен Разделяющий ритуал. Но причем тут душа? – Гарька словно бы размышлял вслух, а сам косил глазом на собеседника.

— А как вы себе это представляли, люди? – мрачно ухмыльнулся Бейн. – Была одна душа, а стало четыре?

— Э-э-э…

— Или ты думал, что вы ее аккуратно разделили на четыре части? Была одна большая душа, а стало четыре поменьше?

В голосе кентавра сквозила откровенная насмешка.

— Расскажи, как обстоит на самом деле, — ровным голосом сказал Гарька.

И это была не просьба. Кентавр сплел руки на груди.

— Ритуал Разделения — это наитемнейшая магия. Никто ее не знает и не понимает до конца. Смысл ритуала в том, что в обмен на обретение нескольких телесных оболочек душа мага запечатывается до поры до времени где-то на земле. Связь телесных оболочек с душой есть, но душа находится уже вне тела.

— Как хоркруксы? – с отвращением уточнил Поттер.

— Нет! – у Бейна было выражение лица, как будто его сейчас стошнит. – Хоркруксы – это как раз самостоятельные части разорванной души. А вы играете роль телесных якорей одной единственной души. И душа эта удерживается на земле, пока вы ее держите. Или даже, пока держит кто-то один из вас.

Гарька фирменным жестом почесал затылок.

— Ну, так это же неплохо.

— Как сказать. Вы же не знаете, где находится ваша душа, кто за ней присматривает, хорошо ли она защищена? Или вы думаете, что ее невозможно уничтожить?

Интонация кентавра не оставляла сомнений, что он считает собеседника полным идиотом, отдавшим свою душу дьяволу. Ну, или заместителю дьявола. По Хогвартсу…

— Вот черт! Ты можешь мне что-нибудь посоветовать?

— Вам нужно найти хранилище души. Или просто положиться на провидение, читая его тайны в расположении звезд. Правда, ваш интеллект слишком слаб для этого. Луна садится, мне надо идти, Поттер. Мне нечего больше добавить.

— Прощай, Бейн, — кивнул мрачный Гарька, — не обрадовал ты меня, ох не обрадовал…

Кентавр на ходу обернулся и злобно выплюнул:

— А вам уже недолго осталось радоваться на этом свете.

« У-у-у, сука четвероногая! Одно хорошо, что врать ты не умеешь. Значит, дело действительно дрянь. Подставил нас добрый дедушка. С другой стороны, он же и сам разделился…»

* * *

Гарька с трудом утащил Милисенту из пещеры. Ночь была холодной, и после ледяного купания даже Согревающие чары не работали, как следует. Дракона они устроили вполне прилично. Единственно, что предстояло позаботиться о его пропитании, но на эту тему у слизеринцев уже были некоторые соображения.

Они добрались до главного входа в замок и довольно легко открыли входные двери, запертые Филчем. Спотыкаясь от усталости, доплелись до слизеринской гостиной. Хорошо, что после каникул еще никто не успел поменять пароль на входе.

— Чистая кровь!

Гарька первым делом спрятал чашу с барсуком в свой сундучок, забрался в душ, потом переоделся в сухое и сунулся, было, в спальню Милисенты, но та с протестующим воплем выдворила его за дверь.

Слегка зарумянившись то ли от смущения, то ли от возбуждения, он направился на кухню к эльфам, чтобы раздобыть поесть. За весь день они только легко позавтракали в доме Блэков. И этот завтрак успели растрясти еще в вагонетке гоблинов.

Пробираясь по темным переходам подземелья, Гарька увидел проблеск света в двери кабинета зельеварения. Ага, значит Снейп здесь. Интересно, он уже справился с проклятием на перстне с Оживляющим камнем? Дамблдор недвусмысленно намекнул, что зельевар работает с ним. Интересно, зачем он это им рассказал? Председатель Дамблдор в отличие от директора Дамблдора ничего не делает просто так. Здесь может быть какая-то ловушка. Хотя с другой стороны, неплохо было бы добавить еще один хоркрукс к уже имеющимся…

Гарька привычно нашарил на боку магический кошель с чарами Незримого расширения и вытащил оттуда позаимствованную у Гарри мантию-невидимку. Дверь хотела скрипнуть, но юный маг просто бросил на нее Заглушающие чары и вошел в кабинет. Он был пуст. На стенах ярко горели факелы, а над учительским столом и вовсе завис ослепительно-белый шар мощного Люмоса. Он освещал творческий беспорядок. Десятки колб, реторт, пробирок, ступок с растертыми в порошок ингредиентами, прожженные лабораторные подставки из драконьей чешуи… Все это свидетельствовало, что процесс работы над зловещим артефактом был в самом разгаре.

Но где сам Снейп? И где перстень?

Гарька внимательно осмотрел стол. В центре его стояла небольшая шкатулка, накрытая кусочком шелковой ткани с кабалистическими письменами по краю. Скорее всего, перстень там, но надо убедиться. Невербальный Вингардиум Левиоса дернул было ткань вверх и тут же сработали Тревожные чары.

Стол окутало заклятие Недосягаемости, дверь с грохотом впечаталась в косяк, факелы вспыхнули зловещим багровым пламенем, и как дивизия баньши взвыли магические сирены!

— Вот, дьявол! Попался!

Гарька быстро накинул мантию и отпрыгнул за дверь, в расчете на то, что когда она распахнется, можно будет незаметно улизнуть. Прошло уже с полминуты, как сработали чары, но пока никто не появился. А чего он тогда ждет?

Поттер отскочил от двери на несколько шагов, наставил на нее палочку и выкрикнул:

— Бомбарда Максимум!

Взрывное заклинание выбило дверь вместе с косяком. Кто-то задавленно вскрикнул. Мутная молочная пыль повисла в воздухе, как лондонский туман. Гарька на ощупь выбрался из кабинета и сразу наступил на что-то мягкое.

— Люмос!

Ч-черт! Это был Снейп! Весь в грязи, лоб разбит, капли крови дорожками сбегают на пол, усыпанный обломками стены и двери. Видать спешил застать незваного посетителя и попал под Взрывное заклятие. И что прикажете делать?

Гарька заклятиями убрал со Снейпа куски двери и скомандовал:

— Локомотор Больничное крыло!

Заклинание вздернуло тело профессора и потащило по темным переходам. Где недалеко уже были слышны возгласы и топот. Все! Здесь оставаться нельзя ни секунды!

Поттер бросился в сторону главной лестницы, чтобы спуститься в слизеринское подземелье. Проскочив два пролета, он услышал внизу топот ног. Навстречу ему вверх по лестнице бежала плотная группа магов. Среди них он увидел Тонкс. Скорее всего, это патруль авроров, приданный Хогвартсу для защиты в эти непростые времена. Хотя нет. Тех было всего четверо, а тут полтора десятка! И что прикажете делать? Эта кодла прет по всей ширине лестницы! А если он бросится от них наверх, то они увидят его не прикрытые мантией пятки. И так и так обнаружат!

Пользуясь тем, что авроры пока еще были ниже него на два лестничных марша, Гарька плотнее запахнул мантию, перелез через перила и прилип к ним снаружи, вцепившись мертвой хваткой в балясины.

И тут случилось странное. Лестницы часто вредничали и любили менять направление. Но обычно это происходило, когда ученики уже находились на них. А в этот раз, лестничный марш, на боку которого сидел Поттер, дернулся и ушел в сторону за мгновение до того, как его должны были достигнуть авроры.

— Это что за фокусы?

— Тонкс, сделай что-нибудь!

— А что я сделаю? Давайте назад. Обойдем по боковой галерее!

Ага. По боковой галерее. Замучаетесь пыль глотать! Ваше счастье, что там Пушка давно нет.

Гарька перемахнул обратно на лестницу и бросился вниз…

Ворвавшись в гостиную Слизерина, он забарабанил в дверь спальни Милисенты.

— Быстро на выход!

И бросился в свою спальню за вещами и артефактами. Вернувшись в гостиную, он обнаружил там Булстроуд с красными спросонья глазами. Видимо она уже успела задремать.

— Надо уходить. Здесь отряд авроров меня ищет. Я там нашумел. Декана нашего подранил случайно. Они скоро сюда придут.

— Вещи брать?

Гарька невольно восхитился самообладанием девушки. После такого дня и такой передряги, так спокойно вести себя при новых неприятностях?

— Самое необходимое. У тебя минута.

Пока она бегала в спальню, Гарька рассовал по карманам и кошелькам самые ценные вещи и артефакты.

— Я готова.

— Пошли.

Они выбрались из подземелья и встали за колоннами недалеко от главного входа.

И вовремя.

Трое авроров проскочили мимо них буквально через пару минут. И направлялись они именно в подземелье Слизерина.

— Уходим в сторону башни Райвенкло, — шепнул Гарька.

Спустя четверть часа, скорчившись в каморке для метел, юный маг вытащил Сквозное зеркало и вызвал Гарольда.

— Ну, наконец-то! – заорало зеркало. – Вы где там бродите?

— Трахаемся! – зло ответил Гарька. – Громкость убавь, придурок.

— Кх-м. За это время можно было затрахаться в доску. Ты хоть представляешь, что тут творится?

— Нет. И мне не интересно. Слушай внимательно. Мы с Милли в Хогвартсе. Нас ищут по всем углам. Мне нужен пароль факультета Райвенкло.

— Именно Райвенкло? Почему?

— Меньше шансов, что они туда полезут.

— А что вы натворили?

— В «Пророке» прочитаете!

— Ладно, не ори. Сейчас Гарика за хобот возьмем насчет пароля. Подожди минутку…

Через пять минут, миновав дверь с каверзными вопросами, Гарька и Милисента вошли в гостиную Райвенкло и устало повалились в кресла.

— Может быть, нам куда-нибудь поглубже забраться? – посматривая на дверь, спросила Милисента.

— Если войдут, то найдут и поглубже, — пожал плечами Гарька, рассматривая внушительную статую Ровены Райвенкло. – А что это у нее на голове? Диадема?

— Наверное. Похоже.

— Ну, теперь хоть знаем, как она выглядит.

— Она тебе нужна?

— Очень.

— Ты любишь драгоценные побрякушки?

— Ага. Души не чаю!

Вспомнив о душе, Поттер погрустнел.

Они посидели еще с полчаса, прислушиваясь к тому, что творится за дверью. Но, то ли акустика была безупречна, то ли поиски прекратились, в гостиной царила полная тишина.

— Пойдем, — Гарька встал.

— Куда?

— Ляжешь в кровать. На этих креслах не выспишься, а тебе надо как следует отдохнуть.

Они зашли в одну из спален. Четыре кровати с балдахинами манили в свои сонные глубины.

— Это же спальня для мальчиков? — сообразила Милли.

— Ну да. А кто меня пустит в спальню для девочек? Конечно, ты можешь лечь в одной из них, но если что, мне будет не предупредить тебя…

— Я никуда не пойду. Мне здесь все нравится. Я лягу вон там в углу.

— А я вот тут у двери. И чары на нее наложу, чтобы не застали нас врасплох.

Милли чему-то улыбнулась.

— Чего ты?

— Слово смешное «врасплох». Они заходят, а мы тут «врасплох»…

Гарька несколько принужденно рассмеялся, присматриваясь к девушке. Невооруженным взглядом было видно, как трясутся у нее губы. Она отвернулась, быстро убежала в уголок, нырнула под балдахин и замерла там.

Поттер наложил на дверь несколько заклинаний, немного походил вдоль нее и начал раздеваться. Брать чужую ночную рубашку не хотелось, и он нырнул в накрахмаленную свежесть взбитой перины голышом почти с чувственным наслаждением. Немного поворочавшись и заняв удобную позу, он расслабился и попробовал заснуть.

Но не тут-то было.

Все события дня разом полезли к нему в голову. Все удачи, неудачи, мелкие и крупные пакости, новые нерадостные вести от Бейна и приятное осознание владения еще одним хоркруксом, все сплелось в колючее прокрустово ложе и лишило его сна. Ворочаясь и перекручивая под собой простыни и одеяло, он маялся бессонницей, время от времени прислушиваясь к внешнему миру.

А в этом внешнем мире, кто-то вздыхал, а пару раз даже всхлипнул.

— Ты не спишь? – позвал он Милли.

Наверное, с минуту, за которую парень уже уверился, что ему послышалось, царила тишина. Потом девушка, очевидно, придя к какому-то решению, негромко призналась:

— Мне страшно…

Гарька чуть не рассмеялся. Это Милисенте то Булстроуд страшно? Шутит, конечно.

— Ну, если страшно, то тогда ты придешь ко мне или я к тебе? – заранее зная, что его сейчас отошьют, пошутил Поттер.

Как ни странно ответа не последовало. Только какое-то тихое шуршание ткани, потом шлепанье босых ног по полу. Полог кровати раздвинулся, и девушка скользнула к нему.

— Ну что ты, Милли? – он инстинктивно протянул к ней руки и ощутил под ладонями голую кожу. Она была безо всего. – Великий Мерлин, девочка моя!

— Я к тебе, — с опозданием прошептала она, робко прижимаясь к нему.

Сердце Поттера забилось в груди, как рвущаяся на волю птица. Он привлек ее к себе, ощутил нежные полушария груди, плавный изгиб спины, беззащитную нежность живота…

— Я обещал, что никогда не обижу тебя и не заставлю плакать, Милли, — прошептал он.

— Я с тобой не буду плакать, — она потянулась к нему, еще больше раскрываясь перед ним в своей нежной наготе.

Его руки скользнули к ней на бедра, их губы встретились, и это были последние осмысленные слова, которые они сказали друг другу этой ночью…