Квартет судьбы (гет)

— Ну и чего ради ты согласился на это магическое клонирование?

Возмущению Рона не было предела. Рыжий здоровяк вертелся на скамье, рассматривая столы факультетов Райвенкло и Слизерин.

— Рехнуться можно! Посмотри, их же от тебя не отличить!

— Это не клонирование, — устало отозвался Гарри, уткнувшись носом в тарелку, — это выведение из сознания варриативных ментальностей. Дамблдор это так называет.

— Дамблдор, Дамблдор, — пробормотал Рон, таращась на двух директоров, сидящих на разных концах стола преподавателей Хогвартса, — я и раньше считал, что у него не все дома, а теперь просто уверен в этом. Который из них это говорил? Который конфеты жрёт или тот, который сухарики в чае мочит?

Поттер поднял голову и посмотрел на двух внешне одинаковых старцев.

— А хрен его знает. Он же и сам… того… разделился. А мне он это говорил еще перед Ритуалом.

— Что теперь делать-то? — на лице рыжего даже веснушки побагровели от возмущения. — Эти твои двойники на тебя даже внимания не обращают! Как будто не ты их… эта… породил! Ты же главный!

— Откуда я знаю, кто из нас главный? Отвяжись от меня, Рон! И без тебя тошно!

Последнюю фразу Гарри почти выкрикнул, чем и привлек к себе внимание всего зала.

Двое Поттеров за столом Слизерина, не сговариваясь, повернули головы в его сторону. Один смотрел с пренебрежительной усмешкой, а во взгляде второго читалось сочувствие. Третий Поттер, который сидел за столом Райвенкло, лишь на мгновение оторвался от чтения здоровенного фолианта, бросил короткий оценивающий взгляд и снова уткнулся в книгу.

Оба директора наблюдали за гриффиндорским Поттером поверх очков-половинок. Один с тревогой, а другой с тайным удовлетворением. Потом они синхронно перевели взгляд на Снейпа, глаза которого и так уже изрядно косили от наблюдений за двумя Дамблдорами одновременно.

Гермиона успела заметить всю эту перестрелку глазами и сокрушенно покачала головой. Совершенно мутная затея директора после реализации стала еще мутнее, и все это Грейнджер жутко не нравилось.

Но когда Дамблдор уговаривал Гарри провести Ритуал, то говорил об этом на редкость воодушевленно. Она до сих пор находилась под впечатлением то ли цитаты, то ли самоцитаты, произнесенной Директором:

«Как жаль, что природа создала в нас лишь одного человека. Материала в каждом хватило бы и на праведника, и на подлеца!»

Тогда он вдруг подмигнул всей троице и добавил:

«Но мы поможем природе. А заодно хорошенько поводим кое-кого за нос!»

И было видно, что директор затевает что-то грандиозное, что должно, как минимум, помочь им победить, а заодно раскрасить горизонты во все мыслимые оттенки голубого и розового…

Гермиона вынырнула из воспоминаний. Студенты Хаффлпаффа, зычно перекликаясь, шли мимо нее на выход из Большого зала. Только этот факультет и не удостоился прибавления в лице Поттера. Зато Слизерин получил сразу двух. Еще понять бы, почему?

Легки на помине. Оба слизеринских Поттера с разных сторон стола подошли к Гарри.

— Надо бы потолковать, а то за эти три дня накопилось слишком много важных вопросов и мелких проблем.

Это произнес слизеринский Поттер, который постоянно взирал на мир с презрительной усмешкой, неуловимо напоминавшей малфоевскую.

— Где?

— Астрономическая башня подойдет? Там зимой безлюдно. В восемь вечера.

— Хорошо.

На скулах у гриффиндорца зажглись красные пятнышки.

— Орленка я предупредил, — продолжил слизеринец, кивнув сторону стола факультета Райвенкло, — он придет. А ты оставь свою свиту внизу. Вопросы, которые надо обсудить, слишком деликатные.

Он скользнул нагловатым взглядом по Грейнджер, в ответ на что девушка немедленно ощетинилась:

— Никто не может запретить Гарри ходить со своими друзьями куда угодно, если он этого пожелает.

Гриффиндорский Поттер поморщился.

— Подожди, Гермиона. Он прав. Вопросов, действительно, накопилось много. Я приду один.

— Мы подождем тебя внизу, — немедленно встрял Рон, угрожающе поиграв бицепсами и трицепсами.

— Ну-ну, — усмехнулся слизеринец, — если тебе, Уизли, так нравится роль Санчо-Пансы при нем, то не смею возражать.

Он обернулся ко второму слизеринскому Поттеру и махнул ему рукой.

— Пошли, провожу тебя, братец, а то хаффлпаффцы тебя опять прижмут где-нибудь в темном углу.

Второй слизеринский Поттер недовольно дернул плечом, но покорно последовал за ним в сторону выхода, где их уже поджидал Малфой.

Гриффиндорская троица внимательно наблюдала, как слизеринские Поттеры в сопровождении Малфоя покинули Большой зал. Было видно, что хорек даром времени не теряет. Он уже почти висел у них на плечах и что-то активно втолковывал и доказывал.

— Я пошел, — поднялся из-за стола Гарри, — мне еще за книгами забежать надо.

Гермиона кивнула и стала торопить Рона, которому возмущение и раздражение не мешало дожевывать восьмую сосиску.

— Давай поживее! Мне эта встреча совсем не нравится. А вдруг слизеринцы задумали какую-нибудь пакость? Мы должны подстраховать Гарри.

Рон энергично покивал, схватил сумку и поспешил на выход вслед за девушкой.

* * *

— Ну что, Альбус? Сбылась мечта идиота?

— Ты о Гарри?

— Да причем здесь Поттер? Я о нас с тобой. Ты ведь всегда боялся испачкать ручки и, не дай Мерлин, бросить тень на свои белоснежные одежды. Теперь, надеюсь, в твоей душе царит порядок и гармония?

— Думаю, что тебе тоже стало, как бы это выразиться, проще?

— Вне всяких сомнений. Ты же помнишь, сколько времени тратилось на рефлексию. А так ли я сделал? А этично ли получилось? А можно ли сравнивать несчастье одного мага с угрозой магическому миру? А стоит ли любая идея хоть одной детской слезинки? И куча подобного нытья в сознании.

— Совесть, — пробормотал второй Дамблдор как бы про себя.

— Слабость! — возразил ему второй, лукаво улыбаясь. В глазах его посверкивали колючие снежинки.

— Кстати, у тебя не возникает проблем с самоидентификацией? Надо бы нам как-то решить этот вопрос, да и для окружающих нужна ясность. Недопустимо, чтобы они воспринимали нас, как две половинки единого целого.

— Хм. Я тоже думал над этим. Не хотелось бы, чтобы нас воспринимали, как антиподов. В конечном итоге мы стремимся к одной цели…

— Но разными средствами, дружище. Разными. И в этом смысле мы антиподы.

— Это только в нумерологии плюс и минус дают ноль, а в жизни правая рука и левая, сливаясь, дают рукопожатие.

— Тем не менее, пока что наше рукопожатие распалось на правую и левую руку, которые, заметь, весьма самостоятельны. Короче! Нам нужны разные имена. У тебя есть предложения? Я не помню, чтобы этот вопрос обдумывался до Ритуала.

— Да, это было упущено. Но я думаю, что большой сложности тут нет. Мы уже разделили задачи. Я сосредотачиваюсь на делах Хогвартса и защите учеников, а ты берешь на себя дрязги с министерством и управление орденом Феникса. Поэтому будет логично, если меня продолжат называть господином Директором, а тебя будут называть господином Председателем.

— Председателем Ордена Феникса?

— Нет. Председателем Визенгамота для всех и Председателем Ордена Феникса для посвященных в наш маленький секрет.

— Ну что ж, недурно. Объявишь эти звания широкой школьной общественности за ужином или обедом. А я отправлюсь к Фаджу и постараюсь успокоить нашего нервного министра. Пора приручать этого хомяка, чтобы не путался под ногами.

Директор брезгливо усмехнулся, но промолчал.

— Чистоплюй ты, Альбус! Как хорошо, что отныне мы врозь.

— Временно, господин Председатель. Временно!

— Ладно. Лет пятьдесят меня устроит, — усмехнулся тот в ответ. — Кстати, думаю, что ты тоже не ожидал, что Поттеров окажется четыре? Райвенкловец и второй Слизеринец появились сверх плана, так сказать. Почему бы их было сразу не изолировать? Оставить основных игроков, а эти подождали бы, сколько надо. Создать условия — раз плюнуть.

— Не торопись. Всегда ты торопишься, — пробормотал Директор. — Еще неизвестно, кто там окажется основным игроком. Возможно, мы просчитались…

— Опять твоя вечная рефлексия. Как же ты мне надоел со своим нытьем. Ладно, мне пора. Буду поздно. Мне еще в Гринготтс заглянуть надо. И не смотри на меня так, Альбус. Я буду играть по своим правилам. А то, о чем Поттер не узнает, то ему и не повредит!

С сухим старческим смешком Председатель залез в камин и швырнул себе под ноги горсть Летучего пороха.

— Министерство Магии!

* * *

Слизеринский Поттер поднял палочку и метнул заклинание.

— Гоменум Ревелио!

Вслушался в вернувшееся эхо и пренебрежительно дернул плечом.

— Можно начинать. Первым делом хочу представиться. Меня зовут Гарольд Джеймс Поттер. Прошу впредь обращаться ко мне по этому имени.

— Видно влияние Малфоя, — криво улыбнулся гриффиндорский Поттер.

— А ты знаешь, что имя Гарольд не имеет ничего общего с именем Гарри? — спросил райвенкловский Поттер. — И в роду Поттеров никаких Гарольдов никогда не было.

— Уже начитался? И когда только успел?

— Я не хочу быть «Джоном-не-помнящим-родства». В библиотеке Хогвартса нашлись книги по родословным всех магических родов…

— Когда мне понадобится династическая справка, я обращусь к тебе! — высокомерно оборвал его Гарольд. — А сейчас лучше разберитесь между собой, кто и как будет друг друга называть. Хотя лично мне это почти безразлично.

— Меня устраивает имя, данное мне родителями, — сухо отрезал гриффиндорец Гарри.

— А меня больше интересует, что мои родители оставили мне кроме плебейского имени и жалких крох в сейфе Гринготс! И я уже занимаюсь этим. Как я понимаю, раньше этот вопрос сидел на задворках сознания, но не поднимался, чтобы не оскорбить ненароком нищебродов Уизли и грязнокровку Грейнджер?

Гриффиндорец выхватил палочку и нацелил ее в холодное лицо Гарольда. Райвенкловец и второй слизеринец тоже выхватили палочки — то ли для защиты, то ли для того чтобы разнять возможных противников.

— Жаждешь возмездия, Поттер? — усмехнулся Гарольд. — Не можешь признаться сам себе, что не раз и не два вспоминал слова Распределяющей шляпы? Впрочем, верю, что сейчас ты действуешь искренне. Но я разочарую тебя.

Он вытащил из рукава палочку и демонстративно убрал ее глубоко во внутренний карман мантии. Потом показал взбешенному гриффиндорцу пустые ладони и отчетливо произнес:

— Клянусь, что никогда моя палочка не будет направлена ни на кого из вас! Я, Гарольд Джеймс Поттер, беру вас под свое покровительство и защиту, независимо от того, как вы ко мне относитесь и что думаете по этому поводу.

Он опустил руки и уже обычным голосом добавил:

— Не захотели сами выбрать себе имена, так я это сделаю сам. Так. Ты, — он ткнул пальцем в растерявшегося гриффиндорца, — оставайся Гарри. С тобой спорить — все равно, что пикси за хвост тащить. Так. Теперь ты, — он ткнул в райвенкловца, — очки и книжки — это сочетание для заучек, тебе вполне подойдет уменьшительно-ласкательное Гарик.

Вновь названный Гарик растерянно захлопал глазами. Только сейчас остальные Поттеры обратили внимание, что на Гарольде очков не было.

— И остался ты, братец мой, не только по фамилии, но и по факультету.

Палец Гарольда уперся в грудь второго слизеринца.

— Тебя я буду называть Гарькой. Уж больно ты на меня не похож. И ребята это чувствуют, потому и цепляются к тебе. До сих пор не понимаю, в каких-таких тайниках души ты сидел у нашего праПоттера. И почему в Слизерине в придачу ко мне потребовался такой довесок в виде тебя. Для меня это загадка.

Выражение лица второго слизеринца и впрямь было подавленное и удрученное.

— Теперь я изложу вам мои требования. Первое: не должно быть ни одного школьного или другого мероприятия, на котором мы все четверо оказались бы рядом друг с другом. Эта наша встреча — исключение. Все помнят условие Ритуала? Пока жив хоть кто-то — выживут все остальные. Это вопрос безопасности. Даже в Большой зал мы должны приходить и уходить в разное время. И второе: никто из вас никогда и ни под каким видом не должен лезть в мои дела. Запомнили? У меня все.

Он кивнул и направился к лестнице, потом обернулся и спросил:

— Гарька, ты идешь?

Тот замялся в нерешительности. Гарри решил ему помочь.

— Да ты иди, Гарольд, мы его сами проводим.

— Я спрашиваю у него.

Гарька нерешительно потоптался и выдавил из себя:

— Ну, ты иди, я скоро буду. Да и ребята, вот…

— Как знаешь. Хаффлпаффцы начнут бить — кричи!

Гарольд тряхнул копной непослушных черных волос, расхохотался резким недобрым смехом и покинул смотровую площадку Астрономической башни.

* * *

— Рон и Гермиона! Вылезайте, что за детский сад?

Ребята вылезли из-за Большого телескопа и подошли к Поттерам. Они были явно смущены.

— Он вас сразу вычислил заклятием Обнаружения. Кто вас просил за нами шпионить?

— Мы не шпионили, а страховали тебя. На всякий случай.

— На какой случай? Слышали, что он сказал? Не может быть такого случая. Впрочем, вы навели меня на мысль.

Гарри поднял палочку.

— Гоменум Ревелио!

Заклинание немедленно издало ответный стон.

— Кто здесь? Выходи по хорошему, а то колдану.

Из под секстанта вылезла серая фигура в мантии и откинула капюшон.

— Малфой? А ты кого страховал? И где твоя свита?

Как ни странно, но хорек не был даже смущен. Он зыркнул на Гарри холодным взглядом и нехотя отозвался:

— Берегу новых студентов Слизерина от тлетворного влияния маглолюбцев. В кои-то веки с фамилией Поттер стало связано хотя бы что-то разумное. Не хотелось бы этого лишиться. Впрочем, Гарольд дал вам понять, кто является хозяином положения, поэтому моего вмешательства не потребовалось. Можете здесь мерзнуть дальше, а я, пожалуй, пойду. И, как староста, я забираю студента своего факультета.

— Подожди, Малфой. Почему он не может поговорить с нами?

— Хватит, поговорили уже. Поттер, следуй за мной!

Гарька выразительно пожал плечами и подчинился.

— Мне тоже пора, — заторопился Гарик из Райвенкло, — надо успеть сдать книги мадам Пинкс.

На Астрономической башне осталась лишь гриффиндорская троица. Рон и Гермиона озадаченно переглядывались, а Гарри мрачно молчал, всматриваясь в холодное и высокое декабрьское небо…

Гарри лежал в своей кровати в спальне Гриффиндора. На соседней сопел Рон. И где-то в углу могуче подхрапывал Лонгботтом.

Сон не шел. Последние события совершенно выбили Избранного из колеи. Да и все начало учебного года выдалось на редкость сумбурным и изобилующим дурацкими ситуациями.

Началось все с появления Дамблдора в «Норе» и странного визита к Слизнорту.

Дальше — хуже.

Первого сентября он достаточно нелепо попытался пошпионить за Малфоем в «Хогвартс-экспрессе», что предоставило слизеринцу прекрасную возможность от души сплясать на ненавистном Поттере…

Гарри обнаружил, что чуть не задыхается от злости, и с трудом перевел дух. Оказывается, он ничего не забыл, хоть Дамблдор и говорил, что после Ритуала все будет представляться немного не так, как это виделось раньше. Дементора с два! И сейчас кулаки чешутся расквасить наглому слизеринцу нос и отбить ему яйца в придачу! Бить лежачего! Ну кто на это способен, кроме Малфоя? Разве что его прихлебатели-оруженосцы — Крэбб и Гойл.

Поттер перевернулся на другой бок, перекручивая простыню винтом.

А потом появился потрепанный учебник Люмбациуса Бораго и начались вечные ссоры с Гермионой из-за зельеварения. А чего стоили странные путешествия в Омуте Памяти под руководством директора? Это же море информации, которая, как ему талдычат, должна помочь ему выжить или хотя бы дать возможность нормально сдать ЖАБА. Скорее бы уж пролетело два оставшихся года учебы и здравствуй, взрослая жизнь и школа авроров!

«Размечтался! — подумал Гарри с неудовольствием. — Дожить бы еще до этих самых ЖАБА».

Мысли его свернули на Поттеров, появившихся в результате Ритуала.

Ничего, кроме отвращения, они не вызывали. Но особенно неприятен был тихоня-слизеринец. Совершенно непонятно, какое отношение этот тип имеет к его личности, и с какой стати он оказался на факультете Змей?

Ладно, Гарольд. Гарри даже готов согласиться с тем, что подобного можно было ожидать. Или, скажем так, появление этого брутального циника его не слишком удивило. Злоба и ненависть Малфоя не могла не вызвать ответного чувства. И райвенкловец со своей книгой и умной физиономией его тоже не удивил. Столько лет бок о бок с Гермионой — это, видимо, заразно. Но эта бледноватая слизеринская поганка откуда? Из какого-такого тайника души?

Гарри опять с натугой перевернулся. Простынь достигла уже такой степени скручивания, что на ней можно было смело вешаться — хрен порвется!

Самый главный вопрос не получил ответа. Как эти его «дубли» могут повлиять на ход войны с Воландемортом? Вотрутся в доверие к чистокровным? Бред! Впрочем… Драко от Гарольда не отлипает. Впечатление такое, что он его даже в туалет провожает и ждет у кабинки, пока тот… К-хм. Фантазия разыгралась ни к селу, ни к городу. Впрочем, Малфой, заискивающий перед Поттером, пусть даже и Гарольдом — это что-то новое. Может быть и прав Дамблдор, который все это затеял?

Ага, а который из них прав? Или оба директорских дубля действуют в тандеме? Не похоже. По всему видно, что у них такой же раздрай, как и у Поттеров.

Кстати, надо понимать, что количество Поттеров несколько превысило расчетное. Этак раза в два. Значит, не все под контролем оказалось у директора. Что-то во время Ритуала пошло не так. И повышенное чутье на дурацкие приключения подсказывает ему, что надо ждать новых гадостей.

Гарри выдернул из-под себя то, что осталось от простыни, зажал одеяло между ног и наконец-то уснул.

* * *

Как раз, когда Гарри запутывался в сетях Морфея, глубоко под ним в подземелье слизеринского факультета Драко и Гарольд сидели у пылающего камина. Гостиная была пустынна, что, впрочем, объяснялось не столько поздним временем, сколько грозным ультиматумом Малфоя. Он заставил всех, включая семикурсников, покинуть место общего отдыха и разойтись по своим спальням. Правда, со старшими ему пришлось договариваться заранее, чтобы они не послали излишне наглого старосту на три магические буквы. Не будешь же снимать баллы с собственного факультета? Снейп загрызет. Но все прошло отлично, так что теперь Драко распирало от гордости, и он покровительственно поглядывал на Гарольда.

Кстати, они уже окончательно договорились называть друг друга по именам. Драко и Гарольд. Гарольд и Драко. Только так.

— Эффектно! А что ты пообещал старшекурсникам, чтобы они не скормили тебя дементорам или не утопили в озере?

— Не понимаю тебя, — сухо ответил Малфой. Лицо его недовольно вытянулось.

— Ну не понимаешь, так и не надо, — ехидно отозвался Гарольд, вытаскивая из кармана небольшой тубус.

Драко с настороженным вниманием наблюдал, как новоявленный слизеринец извлек из упаковки толстую сигару, обрезал ее кончик и прикурил от головни, извлеченной из камина. Голубоватый дымок растекся в разные стороны, источая приторно-горьковатый запах.

— Ты куришь? — Драко был шокирован.

— Нет. Веришь?

Драко с неудовольствием почувствовал глупость своего вопроса.

— Я хотел сказать, зачем тебе это?

— Успокаивает, — ответил Гарольд.

— А откуда ты их берешь? — насторожился Малфой. — Ты всего пятый день на факультете и за это время прогулки в Хогсмит не было.

— Домовики принесли. А откуда они берут — мне не интересно. Я приказал им принести магловское виски и сигары, они и принесли.

— Так не бывает. Только директор Хогвартса может давать местным домовикам такие поручения. Почему они тебя послушались?

— Ладно, не буду тебя мистифицировать. Это выяснилось случайно. Вчера утром я обнаружил, что у меня рваная простыня и я громко вслух выругался, проклянув домовиков. Тут же появилась целая делегация этих уродцев, которая слезно обещала выполнить все, что я пожелаю, и молила снять проклятие. Я был удивлен и поначалу списал это на особенности вашего факультета, но все оказалось не так просто. Наверное, я все-таки наследник.

— Какой наследник? — тупо спросил Малфой.

— Слизерина!

Гарольд откинулся на спинку кресла, пыхнул сигарой, с удовольствием посмотрел в ошеломленное лицо Драко и вытянул из своей сумки квадратную бутылку.

— Хочешь попробовать?

— Отец убьет меня, если узнает, что я пью магловские напитки.

— Да брось ты. Это один в один огневиски. Я даже думаю, что их разливают из одной бочки. Просто, как всегда, наверчено магической мути, а рецепт одинаковый. Давай, пей и не бойся папы.

Гарольд отхлебнул прямо из горлышка и протянул бутылку Драко.

— Только не говори мне, что тебе нужен серебряный кубок. Давай по-братски.

Совсем сбитый с толку Малфой взял бутылку, опасливо принюхался, сделал глоток и скривился.

— Хочешь? — Гарольд показал на сигару.

Драко отчаянно помотал головой и с трудом перевел дух.

— Так о чем ты хотел поговорить? — насмешливо рассматривая покрасневшего блондина, спросил Поттер.

Не так думал Малфой провести этот разговор. Совсем не так. Он хотел донести до Поттера факт своей значимости на факультете и в делах Хогвартса. Хотел намекнуть ему на важнейшее поручение и особое доверие некоторых могущественных особ. Хотел прощупать намерения новоявленного слизеринца и склонить к сотрудничеству с… Тем-Кого-Нельзя-Называть. А этот хитрец обкурил его сигарой, да еще и виски заставил глотнуть. Хорош наследничек. Вот, правда, эльфы. Чем дементор не шутит…

В ушах Малфоя зашумело. Чего хитрить с «таким» Поттером? И так видно, что он темнее некуда. Так пусть знает, с кем имеет дело, а то расфуфырился тут.

Драко насупился, собрал в кучу самое, как ему казалось, важное и надменное выражение лица и засучил левый рукав мантии до самого плеча.

— Как тебе такое, Гарольд?

На предплечье блондина угольно чернел череп со змеей, выползающей изо рта.

— Ого! Черная метка? Как же ты так глупо попал, Драко?

Малфой почти с ужасом смотрел на Поттера. Как можно говорить подобное?

Гарольд развалился в кресле и попыхивал сигарой с издевательской миной на лице. И сквозь эту маску было трудно заметить колючее посверкивание его трезвых и внимательных глаз.

— А если до нее дотронуться, Воландеморт появится? Давай попробуем, Драко?

Малфой рывком одернул рукав и вытащил волшебную палочку.

— А ты не боишься, мистер пересмешник, что я сейчас свяжу тебя и отправлю к Темному Лорду?

— Есть способ войти и выйти из Хогвартса, минуя его защиту? Или ты блефуешь?

— Есть такой способ, — таинственно кивнул захорошевший с непривычки Драко, — точнее, скоро будет.

— Вот тогда и поговорим. К тому же уверяю тебя, что я один вашему Лорду не нужен, хотя встретиться с ним было бы интересно.

— Я запомню твои слова, — с плохо скрытой угрозой процедил Малфой.

— Флаг в руки! Еще виски будешь?

— Нет. Уже поздно. Может быть завтра.

— Завтра, так завтра. Я тоже запомню твои слова.

— Да ну тебя, Гарольд. С тобой невозможно говорить серьезно.

— Не так, Драко. Нам еще просто не о чем говорить серьезно. Но когда будет, обещаю выслушать тебя с полным вниманием. А сейчас пошли спать.

* * *

Примерно спустя полчаса после того, как Гарольд с Малфоем улеглись, второй слизеринский Поттер скинул с себя одеяло и встал. Он был полностью одет, и в руке его темнела волшебная палочка.

Ох, и намучился Оливандер с подбором палочки для него. Старику пришлось дважды возвращаться в свой магазин и доставлять новые груды пеналов, пока, наконец, эта черная палочка не выбросила в его руке сноп искр. Старик так замучился, что, игнорируя все вопросы Дамблдоров, засунул весь свой товар в огромный сундук, уменьшил его заклинанием и тут же отбыл из Хогвартса. Запомнился только странный затравленный взгляд, который старый мастер, уже стоя в камине, бросил на второго слизеринского Поттера.

Через два дня старик исчез, и никто не знал, куда он подевался. Его магазин оказался разгромлен и поговаривали, что это дело рук Упивающихся.

Поттер, которого Гарольд с изрядной долей сарказма окрестил Гарькой, бесшумно вышел из спальни и направился к выходу из гостиной Слизерина. Он поднялся из подземелья на уровень первого этажа и не спеша пошел по коридору, рассматривая арки и боковые повороты. Иногда он останавливался и постукивал палочкой по стенам и дверям. Впрочем, какого-либо видимого результата это не приносило. Наконец он остановился у двери в неработающий женский туалет на первом этаже и пробормотал:

— Не может быть, чтобы это был единственный вход. Это просто шахта для вентиляции. Входить через нее совершенно лишено смысла. Значит, надо искать в окрестностях замка. Мне срочно нужны помощники…

Он повернулся и быстрым шагом направился к лестнице, ведущей в слизеринскую гостиную. Звук его шагов быстро затих в отдалении.

Из темного коридора напротив туалета выступили две фигуры.

— Спасибо, Северус, что ты не стал поднимать шума. Это все только испортило бы. Впрочем, о чем я говорю? Тебе тогда пришлось бы снимать баллы со своего факультета.

В голосе директора зазвучало сдержанное веселье.

— Я рад, что у вас хорошее настроение, Альбус, но вы можете хотя бы намекнуть мне, что это было и чего ждать от этой четверки Поттеров?

— Неприятностей, Северус. Исключительно неприятностей.

— Мне их хватало с гриффиндорской троицей.

— Три умножить на четыре — это будет двенадцать. Да, вам не позавидуешь.

— Вы это о чем? — с подозрением в голосе поинтересовался Снейп.

— Я почти уверен, что вскоре остальные Поттеры обзаведутся своими тройками. Значит, их будет всего двенадцать.

— Умеете вы утешить, Альбус! — прошипел Снейп. — Может быть, вы все же сочтете возможным сообщить мне, что искал этот очередной герой?

— Это поиски предназначения, Северус. Каждый из них ищет ответ на вопрос, почему он появился именно таким, и что он теперь должен делать. Наша задача — им помочь. Но не грубыми подсказками, а созданием условий, при которых они сами сделают требуемый выбор.

— И что это за выбор? Впрочем, что это я? Этого вы никому не скажете, не так ли?

— Это было бы преждевременно, Северус. Наблюдай за ними и рассказывай мне обо всем, что удастся узнать.

— Разумеется! А Темному Лорду мне что рассказывать?

— Это мы обсудим завтра утром в моем кабинете. А сейчас прошу извинить, мне еще надо зайти к домовикам и отдать им несколько распоряжений.

— Это связано с новыми Поттерами?

— С одним из них. Извини, Северус, но я уже и так рассказал тебе достаточно. Спокойного дежурства.

— И вам не хворать, директор, — пробормотал Снейп и зашагал по темным коридорам, подсвечивая себе палочкой.

* * *

Райвенкловский Гарик сидел рядом со статуей Кандиды и, медленно обдумывая каждое слово, строчил на пергаменте:

«…Когда зефир принес твой облик нежный

И сумрак подарил покой

Со мной осталась лишь надежда

Любимым быть тобой!»

Он остановился, поиграл в нерешительности пером и приписал под виршами:

«От страдающего незнакомца».

Потом он с удовлетворением осмотрел свиток длиной в пару футов. Перечитал и с довольным видом кивнул головой.

— Для первого раза достаточно.

Он свернул и запечатал свиток, а на адресном ободке размашисто начертал:

«Луне Лавгуд лично и конфиденциально!»

Последнее слово он проверил по буквам, убедился, что оно написано правильно и вытащил из-под кресла сумку Лавгуд, которую проказливые студенты засунули туда сразу после ужина. Поместив в нее пергамент, Гарик подкрался к спальне девочек и повесил ее на ручку двери, а потом побрел по гостиной Райвенкло, бормоча себе под нос:

— Какая у нее фигура — это же с ума сойти! А улыбка — просто прелесть. И как я раньше не замечал? Посмотрим, как ты себя будешь вести завтра, моя милая Луна.

Утром мрачный Гарольд подкараулил у входа в Большой зал остальных Поттеров и каждому вручил по фальшивому галеону.

— Это вам для нашей фамильной переписки, когда потребуется известить остальных о чем-то. Ну и всякие экстренные случаи, — объяснил он небрежно.

У кого он позаимствовал идею такой связи, было и так понятно, но реализовалась она более прямолинейно. Буквы появлялись не на ободке, а прямо на аверсе монеты. Да и сама монета была раза в два больше, чем обычный галеон.

Первое же сообщение не заставило себя ждать. На сдвоенной трансфигурации галеон в кармане Гарри нагрелся и даже завибрировал, привлекая внимание хозяина. Пришлось его вытащить. По поверхности монеты тут же побежала строчка букв:

«Приглашен на вечеринку к Слизнорту. Решил идти туда с Гермионой Грейнджер. Прошу не вмешиваться. Гарольд».

Гарри саркастически усмехнулся. Как же, с Гермионой он решил пойти! Ага. А битой загонщика по роже от рыжего не хочешь получить? Рон с Гермионы глаз не сводит.

Посмеялся про себя Гарри и забыл об этом дурацком послании. Однако уже ближе к вечеру Рон с Гермионой вдрызг разругались из-за ее поцелуя двухлетней давности с Виктором Краммом. И зачем Джинни брату об этом именно сейчас рассказала? Гарри сунулся мирить своих друзей и получил от одного порцию нытья, а от другой просьбу не совать свой длинный шрам в чужие дела. Осталось только руками развести. Через два дня игра школьного чемпионата по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином, а его вратарь то от злости на всех кидается, то сидит мрачнее тучи. Да и бледная Гермиона с темными кругами под глазами его совсем не радовала…

* * *

— Спасибо, Джинни. Чисто сработано. Думаю, моя гриффиндорская четвертинка теперь от тебя никуда не денется. Правда, ни черта не понимаю, что ты в нем нашла?

— Не твое дело, Гарольд! Я твою просьбу выполнила, хоть мне и не хотелось ранить чувства брата. Но Гермиона ему и впрямь не пара.

— Ищешь себе оправдания? Глупое занятие. Ты поступила правильно и твое вмешательство в жизнь Рона пойдет ему только на пользу. Я бы на твоем месте подобрал бы ему какую-нибудь покладистую девчонку из чистокровных, пока он обиженный ходит. Глядишь, и утешится твой брат.

— Хм. Ромильда Вейн на него заглядывается давно…

— Ну так и подскажи ей.

— Предлог нужен для такого дела. Победить бы послезавтра ваш факультет в квиддич, да чтобы Рон на кольцах отстоял хорошо, вот тогда все можно было бы устроить почти естественным путем.

— Умница! Матч через два дня? Я подумаю над этой задачкой. Что у вас еще ко мне, мисс?

— Ничего. Помните о ваших обещаниях, мистер.

— Ну тогда связь через зачарованный сикль. Будь здорова, Уизли.

— И тебе не хворать.

* * *

На следующее утро на тренировке Слизерина был замечен Гарольд. Он непринужденно общался с командой и дважды демонстрировал им нечто похожее на финт Вронского. Все игроки были довольны тем, что Поттер делится с ними своими секретами, а зрительницы-слизеринки только что не визжали в надежде обратить на себя внимание Избранного. Было ясно, что акклиматизация Гарольда на факультете Змей прошла успешно.

Тем временем мрачный Драко упорно натаскивал глуповатого Харпера, пытаясь сделать из него замену самому себе. Вроде временами у того что-то начинало получаться, но тут же следовала какая-нибудь дурацкая выходка, словно его Конфудусом огрели по башке.

— Чего ты его мучаешь? — с насмешкой поинтересовался Гарольд. — Из него ловец, как из тролля танцор. Чего сам-то играть не хочешь? Испугался моего братца?

— Да пошел ты знаешь куда!

— Куда?

— Это я не тебе. Это я Харперу. Уйди отсюда, придурок, чтобы я тебя не видел! — заорал Малфой на сокурсника, который опять зачем-то перекувырнулся на метле через голову.

И уже Гарольду:

— У меня важное дело завтра.

— Понимаю. И оно настолько невинное, что заниматься им можно лишь когда замок пустой?

— Я тебе пока ничего не могу рассказать. Но ситуация хреновая.

В этот момент один из слизеринских охотников с грохотом врезался в угловую башню и с отчаянным криком сорвался с метлы. Драко и все остальные кинулись к нему. Гарольд быстро отпрыгнул к трибунам и шепнул куда-то вниз:

— Достаточно. Теперь вылезай, диверсант хренов, и встань рядом со мной, — и слизеринский Поттер поспешил вслед за Малфоем.

Из подтрибунного помещения вылез Гарька, пряча волшебную палочку в карман, и спокойно подошел к месту падения игрока.

— Да что за день такой неудачный! Идиот Харпер подвел, а теперь еще и Вейси разбился.

На Драко просто лица не было.

— Как он умудрился?

— А дементор его знает! Забыл отбить бладжер, по которому уже сам же и целился! Ну где это видано? А когда получил по роже, то еще и в башню врезался. В общем, ему надо сращивать несколько костей и завтра он на поле не выйдет. Как играть без лучшего охотника и без ловца — я ума не приложу!

Гарольд оглянулся на Гарьку, который уже стоял рядом с ним.

— Ну что? Придется помочь родному факультету? Сыграешь охотником, Гарька? А я, так и быть, встану за ловца.

— Что? Ты готов сыграть ловцом против Гриффиндора? А он — охотником? — Драко был ошеломлен и обрадован одновременно. — Эй, ребята, все сюда!

Гарольда команда приняла на ура, а насчет Гарьки вроде засомневалась, но тот со скучающим выражением лица закрутил на стадионе несколько таких фигур высшего квиддичного пилотажа, что последние скептики были посрамлены. Слизеринки быстро принесли новичкам команды квиддичную форму факультета и подогнали ее по размеру и росту. Спустя полчаса новобранцы уже разбирали с командой тактические построения и приемы, а Драко с чувством облегчения вернулся в замок, где его ждали неотложные дела и обязанности старосты.

* * *

Тем же вечером раздался стук в дверь апартаментов Слизнорта.

Озадаченный профессор зельеварения открыл дверь и увидел Гарри Поттера. Точнее — его двойника с Райвенкло. Под мышкой у парня был зажат толстенный талмуд.

— Здравствуй, Гарри. Что привело тебя ко мне в столь поздний час?

— Просьба, профессор. Надеюсь, что вы не откажетесь мне помочь.

— Заходи и рассказывай. Конечно, я помогу тебе, если это не противоречит школьным правилам.

— Нет, сэр.

— Да ты присаживайся, ну хоть вот сюда на пуфик, и рассказывай.

Поттер сел. Было видно, что он волнуется и боится отказа.

— Ну-ну. Ты так взволнован? Я просто заинтригован. Хорошо! Я помогу тебе, даже если придется немного нарушить школьные правила! — Слизнорт улыбнулся парню самой поощряющей улыбкой.

— Видите ли, профессор, в начале учебного года вы вручили Гарри Поттеру приз — флакончик Феликс Фелициус.

— Помню-помню, ну и что же?

— Так вот, после Ритуала этот флакончик остался у гриффиндорского Поттера, а мне ничего не досталось, хотя я, как вы понимаете, внес в эту победу наибольший вклад, — Гаррик для убедительности ткнул пальцем в свою книгу. — Это же несправедливо!

— Хм. Ты хочешь, чтобы я приказал гриффиндорскому Гарри отдать тебе часть зелья? Но тогда там не будет полноценной порции на идеальный день…

— Нет, сэр, я просто подумал… раз у вас там был целый котел… не могу ли я рассчитывать…

— Ни слова больше, Гарри! Конечно, я налью тебе такой же флакончик. Но используй его с умом.

— О! Не сомневайтесь, сэр! — воскликнул Гарик и опять зачем-то ткнул пальцем в свою книгу, словно призывая ее в свидетели.

Слизнорт поднялся и Гарик тут же вскочил на ноги.

— Пойдешь со мной в кладовую или здесь подождешь?

— Я всегда рад посмотреть, как выглядят редкие зелья, сваренные мастером!

Слизнорт довольно рассмеялся и ту же погрозил юноше пальцем.

— И где ты научился такой утонченной лести, Гарри? Впрочем, можешь идти со мной. Мне действительно есть, что тебе показать.

Они вышли из апартаментов профессора и направились вниз в бывшую кладовую Снейпа, которую тот передал своему преемнику. Слизнорт зажег у входа магический факел и открыл дверь невербальным заклинанием. Он хотел пропустить вперед Гарика, но тот уперся, всем видом своим показывая, что стесняется пройти раньше заслуженного человека. Профессор последовал в кладовую с довольной улыбкой на устах, а Гарик задержался буквально на секунды. Взмахом палочки — «Нокс!» — он погасил факел и захлопнул со стуком дверь, но тут же почти беззвучно открыл ее и оставил приоткрытой.

— Ну где же ты, Гарри?

— Я здесь, профессор, — Гарик вынырнул из-под локтя Слизнорта, с радостным изумлением на лице рассматривая всякую заспиртованную мерзость в запыленных банках.

— Это первое отделение кладовой зельеварения и здесь собраны все применяемые в зельеварении и колдомедицине внутренние органы магических и немагических существ. Вот, например, шкура бумсланга. Знаешь, для чего она?

— Оборотное зелье, — кивнул Гарик, присматриваясь. Ага, видно откуда Гермиона отстригла кусок для их зелья на втором курсе.

— Молодец, — покрутил головой профессор, — дар Лили не умер вместе с ней. Впрочем, что это я. Извини.

— Ничего, профессор. Я все понимаю.

Слизнорт, чувствуя неловкость, поспешно прошел в следующий отсек кладовой.

— А здесь собраны самые сильнодействующие средства магического мира.

— И Сыворотка Правды здесь есть?

— М-м-м-м… да вот она, на самом видном месте.

— Действительно! Такой простой флакончик прозрачного стекла на третьей полке в шкафчике справа! — чуть повысил голос Гарик.

Слизнорт с удивлением посмотрел на него.

— Ты с такой тщательностью описываешь второстепенные атрибуты вещей, Гарри, что это выдает в тебе задатки ученого-систематизатора с большим будущим.

— Ну что вы, профессор. Мне еще учиться и учиться.

— Постой здесь, пока я налью тебе дозу Феликса.

— Как вы назвали, профессор? Дозу?

Слизнорт смутился.

— Э-э-э… понятие дозы и вообще дозировки восходит к таким целителям древности, как… Парацельс, например. У меня он — настольная книга, понимаешь, вот я и применил этот не совсем привычный для тебя термин.

За спиной Гарика кто-то почти беззвучно хмыкнул. Райвенкловский Поттер сразу закашлялся, да еще и зашаркал ногами. К счастью, профессор ничего не расслышал. Он вошел в последнюю секцию кладовой и, посматривая одним глазом на студента, а другим на лабораторный столик, быстро налил небольшой флакончик и запечатал его воском.

— Э-э-э… Профессор, а можно закрыть не воском, а пробочкой, чтобы была возможности открыть и закрыть несколько раз?

Слизнорт озадаченно смотрел на парня. А Гаррик отчаянно вслушивался в то, что происходило за его спиной, чтобы понять, до какого момента надо тянуть время.

— Изволь. Однако твоя просьба означает, что ты собираешься экспериментировать. Или у тебя есть точный план использования этого зелья?

— Да профессор, я имею точный план работы, — застенчиво улыбнулся Гарик.

К своему облегчению он, наконец, расслышал еле слышный стук закрывшейся двери.

— Ну что ж, получай. Вот тебе крышка-дозатор с встроенным счетчиком капель. Здесь ровно две дюжины доз со сроком действия каждой один час. Устроит?

— Вы просто гениальны, профессор!

Лесть уже была откровенно грубой, но размякший Слизнорт проглотил ее, не моргнув глазом. Он протянул Поттеру флакон, и они направились на выход. Дверь в кладовую была закрыта, и факел над дверью горел, как ни в чем не бывало.

Гарик простился с профессором и направился к главной лестнице. За углом его поджидал Гарольд.

— Ну ты как слон в посудной лавке! — накинулся на него райвенкловец. — Спасибо, что не чихал и не кашлял.

— Слизнорт насмешил. Старикан явно промышляет запрещенными зельями, потому и оговорился. Но выкручивается мастерски. Давай мне три капли Феликса, и мы в расчете.

— Ну ты наглый! И Сыворотку стащил с моей помощью, и Феликса ему накапай. Куда я тебе накапаю?

Гарольд вытащил из кармана шоколадную лягушку. Мизинцем открыл ей рот и скомандовал:

— Сюда капай!

Гарик вздохнул, но безропотно вытащил флакон и влил в лягушку три дозы. Гарольд тут же затолкал лягушку обратно в упаковку и восстановил ее целостность. С обертки ему улыбался Альбус Дамблдор.

— Тьфу на тебя! Никуда от этого деда не спрятаться.

— О чем ты? — испугался Гаррик.

— Да это я так. Ладно, бывай. Я пошел.

Гарольд выскользнул из коридорной ниши и бегом спустился в подземелье.

Райвенкловский Поттер постоял несколько секунд и двинулся вверх по лестнице в гостиную своего факультета. В руках он сжимал свой фолиант и даже слегка поглаживал его корешок.

— Наука, профессор, конечно, наука, и все ради науки. И этой наукой мне хочется овладеть как можно быстрее…

Он повернул книгу к себе обложкой и раскрыл ее на титульной странице. На сером пергаменте блеснул золотой вязью заголовок:

«Ватьсьяяна кама сутра».

* * *

На следующий день Гарольд подошел к Гарри прямо за завтраком в Большом зале.

— Чего надо? — набычился мрачный Рон.

— Я вообще-то не к тебе. Слышал, Гарри, что в нашей команде потери? Малфой не играет и Вейси разбился на тренировке.

Рон насторожился и поднял голову над тарелкой. Щеки его порозовели.

— И ты хотел мне это сообщить?

— Не более чем по-братски.

— Спасибо, — Гарри увидел в дверях Гермиону, спустившуюся на завтрак, — но сейчас иди, потом поговорим.

— Удачи тебе в игре, ловец, остальные новости тогда узнаешь на поле.

Гарольд наклонился к Рону.

— И тебе удачи, вратарь. Я помню, что ты умеешь играть очень прилично.

Рон что-то неуверенно промычал, а Гарри повторил:

— Ну иди уже, не до тебя!

Гарольд отвалил, похлопав рыжего по плечу — Гермиона подошла уже совсем близко. Гарри зажал в руке флакон с Феликсом Фелицисом, поводил им над бокалом с тыквенным соком и пододвинул к Рону.

— Выпей сок, дружище!

— Рон, не пей! Он что-то подлил тебе в бокал! — воскликнула Гермиона у них за спиной.

— Ничего я не подливал, — парировал Гарри и тут же сунул флакон в карман.

— Рон, я прошу тебя, не пей!

— Нечего тут командовать, Гермиона, — Рон схватил бокал и осушил его до дна. Гермиона с ужасом смотрела на него. Потом рыжий схватил со стола подвернувшуюся под руку шоколадную лягушку и запихнул ее в рот. Прожевал. Его лицо на глазах приобрело энергичное и уверенное выражение.

— И все! Да ну ее! Прошли, Гарри. Давай лучше надерем задницу слизеринцам в квиддич!

Последний его выкрик трубным гласом пронесся над Большим залом. Зал разразился хохотом, криками поддержки и презрительным свистом.

Гарри и Гарольд, находясь в разных концах зала, одинаково удовлетворенно кивнули головами.

— Я требую от всех честной игры! — Роланда Трюк вперила грозный взгляд своих желтых глаз в капитанов команд и подбросила квофл вверх.

Матч начался. Но с трибун не было слышно привычных криков болельщиков — там вовсю шло обсуждение того поразительного факта, что на поле для квиддича сошлись померяться силами сразу три Поттера, причем два из них на стороне факультета Слизерин.

Меж тем игроки без дела не сидели, и вот уже первая атака на кольца Слизерина закончилась точным броском Джинни. Ответ игроков в серебристо-зеленой форме — и Рон Уизли легко отбил квофл прямо в руки своим охотникам. Комментатор Захария Смит недоброжелательно пробубнил:

«Должно же ему когда-то повезти!»

А страсти на поле начали накаляться уже не на шутку. Гарольд, взлетев повыше вместе с Гарри, с усмешкой наблюдал за баталией, которая разворачивалась у колец Рона.

Слизеринские охотники и загонщики хорошо знали свое дело и навалились на защиту гриффиндорцев так, что только прутья из метел полетели. Но Рон сегодня был в ударе.

Он брал все!

Он отбивал все!

Руками, ногами, головой, метлой, задом и передом! И все это с шиком-блеском и с глазами, горящими от ярости сражения.

Тем временем гриффиндорские игроки в тех редких случаях, когда им предоставлялся случай контратаковать, забивали квофл за квофлом.

Счет уже 30:0.

Спустя десять минут он уже 60:0.

80:0!

Гарольд с некоторым удивлением и беспокойством наблюдал, как Гарька все больше и больше входит в раж, раз за разом безрезультатно атакуя кольца противника. Он уже полностью доминировал среди слизеринских загонщиков, и все они беспрекословно выводили его на последний удар. И он бил. Ловко, изощренно, с выдумкой и обманными финтами. Но каждый раз мяч встречал на своем пути метлу, физиономию или задницу Уизли.

Наконец терпение Гарьки лопнуло. Он резким тоном подозвал к себе одного из загонщиков, выхватил у него биту и, дождавшись очередного бладжера, сильнейшим ударом вогнал его в непробиваемого Уизли.

Рон, получив бладжером прямо по макушке, потерял равновесие, кувыркнулся с метлы и влетел в верхнее кольцо вместо мяча. Каким-то чудом ему удалось схватиться за перекладину нижнего кольца и повиснуть на ней.

Весь стадион возмущенно ахнул. Но кто же в пылу игры обращает внимание на трибуны?

Гарька кинул биту назад загонщику и с победным воплем метнул квофл в верхнее незащищенное кольцо!

В этот момент по непонятной причине пустая метла Рона всплыла вверх, и квофл угодил прямо в нее. Спружинив об кольцо, метла отразила мяч, который отлетел к Джинни. Загонщики гриффиндорцев тут же подхватили висящего Рона, и через несколько секунд он опять завис перед кольцами на своем «Чистомете», отсалютовав зрителям и противникам.

Весь стадион взревел от восторга. И пока зрители надсаживались, Джинни тихой сапой облетела всех защитников и, обманув слизеринского вратаря, забила еще один мяч.

140:0!

Игра продолжалась. И только Гарька висел перед воротами и пристально разглядывал Уизли, а тот с веселой наглостью улыбался ему в ответ. Насмотревшись на него вдоволь и придя к какому-то решению, Гарька сплюнул, развернул метлу и взлетел выше плоскости колец. Туда, где кружили ловцы, высматривая снитч.

Подлетев к Гарольду, второй слизеринский Поттер тихо со злостью спросил:

— Это твоя работа? — он мотнул головой в сторону колец Рона.

— О чем ты?

— Все о том же. Никогда не смей использовать меня в темную, а то пожалеешь!

Гарольд хотел ответить что-то язвительное, но глаза Гарьки смотрели на него с такой откровенной угрозой, что на мгновение ему стало не по себе.

— Да брось, это просто шутка, — неловко выдавил он.

Но его братец уже развернул метлу и лишь бросил напоследок:

— Предупреждай, а то когда-нибудь дошутишься…

К ним подлетел Гарри.

— Военный совет? Проигрываете, однако, змеиные братья мои!

— Еще один шутник, — недобро прищурился Гарька и, резко дернувшись на метле вперед, сильно толкнул Гарри плечом. Тот чуть не упал с метлы и возмущенно уставился в спину удаляющемуся наглецу.

Тут Гарольд увидел, как высоко над ними блеснула искорка снитча. Воспользовавшись тем, что Гарри отвлекся на грубость Гарьки, он повернулся и выжал из своей метлы, все что было можно.

Шум на трибунах и комментарий Захарии Смита о том, что Гарри, как всегда, спит на метле, заставил его очнуться. Он увидел своего противника, кинувшегося в погоню за крылатым мячиком, и рванул вслед, но фора была уже очень велика. Тем не менее, Гарри выдал максимальную скорость в надежде на преимущества своей «Молнии» перед «Нимбусами», на которых играли слизеринцы. Расстояние медленно, но верно сокращалось. Снитч зигзагами менял направление полета и это давало некоторую надежду настичь его раньше. Как назло, словно услышав его мысли, снитч полетел по прямой. А Гарольд все еще был ближе к нему на добрый десяток футов.

В отчаянии Гарри заорал:

— Сколько тебе заплатил Малфой за то, чтобы ты сыграл за него?

Гарольд только усмехнулся про себя такой дешевой попытке сбить его с толку и, наддав ходу, схватил снитч.

Опередив его на какое-то мгновение, Джинни закинула в кольца противников пятнадцатый безответный мяч!

150:150!

Слизеринцы, взревевшие, когда Гарольд поймал снитч, немного притушили свою радость, увидев на табло равный счет. Но такой результат вполне устраивал обе команды, поскольку избавлял от позорного проигрыша в самом принципиальном матче школьного чемпионата и оставлял равные шансы на победу. Так что в итоге ликовал весь стадион и обе команды ушли с поля с высоко поднятыми головами. И только Гарька покинул поле одновременно с финальным свистком, а Рона болельщики Гриффиндора унесли на руках, ревя во все глотки:

— Узли — наш король!

* * *

— Ну что?

— Все в порядке. Рон отшил Гермиону, и она убежала наверх. Видимо, в библиотеку.

— А твой брат?

— Он уже обнимается с Лавандой Браун.

— С Лавандой? Ты говорила — с Ромильдой Вейн.

— Да какая тебе разница? Лаванда не будет корчить из себя недотрогу, и Рон прилипнет к ней как минимум на полгода.

— Разумно. Ну я пошел.

— Постой. А наш уговор?

— А разве Гермиона уже согласилась идти со мной к Слизнорту?

— Ну ты… наглый. Я уже выполнила свою часть работы.

— К сожалению — еще нет. Знаешь Маклагена?

— Кто этого придурка не знает?

— Намекни Гермионе, что если Кормак возьмет ее с собой на вечеринку к Слизнорту, то твой брат будет сильно раздражен.

— Хм. Да вы само коварство, мистер. А зачем тебе это надо? Впрочем, понимаю. Герой спасает принцессу из лап грубого тролля. А как ты это собираешься устроить?

— А вот это уже мои заботы. За дело, Уизли! Больше жизни!

— Но после этого чтобы без обмана!

— Мое слово тверже Непреложного обета!

— Хм. Хотелось бы верить…

* * *

Вернувшись в гостиную Слизерина и получив свою порцию поздравлений за пойманный снитч, Гарольд взял предложенный бокал сливочного пива и направился к камину. Однако, там было уже занято: Миллисента Булстроуд укладывала волосы на чьем-то знакомом затылке. Черные как смоль, жесткие и непослушные волосы.

— Гарька?

— Ты не мог бы выбрать другое время для разговора? — неприветливо отозвался тот, не оборачиваясь.

— Да, Гарольд. Потом поговорите, — добродушно проворковала могучая слизеринка, — у меня тут самая трудная макушка осталась. Сколько раз я на нее смотрела, но не думала, что здесь все настолько запущено.

— К-хм, — поперхнулся сливочным пивом герой дня, — ты много раз смотрела на наш… э-э-э… то есть, короче… понятно.

— Ну иди уже! Не отсвечивай тут, — вновь отозвался Гарька. — Найди Драко. Пусть он тебя развлечет… или волосы тебе уложит.

— К-хм, — снова поперхнулся Гарольд, — за кого ты меня принимаешь, братец? Впрочем, ладно. Ты, я смотрю, совсем разомлел от женского внимания.

— Ты находишь это неестественным? Тогда иди к Драко.

— Тьфу, на тебя, — рассердился Гарольд, — вот заладил.

— Драко засматривается на Гринграсс, — заметила Миллисента.

— Неплохой выбор, — с легкой иронией отозвался Гарольд.

— Ну вот, я закончила, — девушка придирчиво осмотрела результат своей работы. — Ты, наверное, подумал о Дафне, а он засматривается на мелкую Асторию.

— Куда я попал? Какое-то сборище извращенцев и педофилов! — с чувством изрек Гарька. Миллисента захихикала. — Милли, мы пойдем на озеро, как договаривались?

Девушка покладисто кивнула и отправилась в свою спальню за теплой мантией.

— Быстро ты с ней спелся, братец, — удивленно протянул Гарольд.

Гарька взял со спинки кресла свой плащ, перекинул его через руку и спокойно ответил:

— Она хорошая девушка. Надежная.

Посчитав, что все объяснения даны, он сухо кивнул брату и направился к выходу из гостиной.

Гарольд с озадаченным выражением смотрел ему вслед.

* * *

На следующее утро школьные сплетни были посвящены предстоящей вечеринке у Слизнорта. Все приглашенные были известны наперечет, и основное волнение женской половины всех факультетов вызывали трое из четырех Поттеров. Доподлинно было известно о вакантных местах спутниц Гарольда, Гарри и Гаррика. А вот Гарька уже жутко разочаровал школьных прелестниц тем, что выбрал эту корову без седла — Миллисенту Булстроуд.

Звенели флаконы, заряжая всевозможными приворотными зельями все, до чего могли коснуться руки претендентов. Студентки ревниво следили друг за другом и выжидали момент для атаки.

Гарольду приходилось вести холодную войну на несколько фронтов одновременно: бегать от поклонниц, не терять из виду Гермиону и присматривать за Маклагеном. Вот у последнего таких проблем не было — за ним среди девушек закрепилась настолько дурная слава, что она перевешивала даже самое сильное желание попасть на вечеринку.

Кормак был оставлен представительницами лучшей половины факультетов в покое и уже сам собирался выбрать себе жертву. Но тут неожиданно для всех к нему подошла Гермиона с предложением стать его девушкой на вечеринке у Слизнорта. Быстро сообразив, что может здорово отомстить тупоголовому Уизли, которого еще более тупоголовый Поттер взял вместо него в команду вратарем, Маклаген ответил согласием, но, таинственно усмехаясь, сказал, что ему нужно проверить кое-что, чтобы принять окончательное решение. Он увлек девушку в один из пустующих классов, где сообщил, что хочет убедиться, что та умеет целоваться. А то какой резон ему портить себе вечер?

Гермиона пришла в ужас, но отступать было некуда. В конце концов, речь идет только о поцелуях. Она же не допустит чего-то лишнего. Пока она вела эту внутреннюю борьбу, самоуверенный Кормак принял молчание за согласие, грубовато обнял девушку и принялся осуществлять поцелуй. И тут Гермиона поняла, что ТАК она не может! Никогда и ни за что!

Она уперлась руками в его грудь и попыталась отстраниться, но отпихнуть такую орясину сил не хватало. Тогда она схватила парня за челюсть и двумя руками оттолкнула его подбородок со слюнявыми губами вверх, подальше от своего лица.

— Что это за фокусы, Грейнджер? — заорал уязвленный Маклаген.

— Нет, Кормак, не надо. Я передумала. Я не хочу на вечеринку!

— Ты что, совсем дура? Ты думаешь, можно вот так взять и посмеяться надо мной? С Маклагенами такие шутки не проходят! Вот сорву с тебя десяток поцелуев, тогда и иди на все четыре стороны!

Он еще более решительно и грубо обхватил ее своими здоровенными ручищами.

— Протего!

Насильника-недоучку отбросило от Гермионы на несколько шагов и уложило на парту, которая с треском сложилась пополам.

Девушка, торопливо вытерев губы, уставилась на входную дверь. Она была распахнута, и в проеме стоял Поттер. По эмблеме факультета и манере держаться она узнала в нем Гарольда.

— Кажется, я вовремя. Что ты себе позволяешь, Маклаген?

— Иди к дементору, Поттер!

— Придется извиниться перед девушкой, иначе…

— Иначе что?

— Иначе я вызову тебя на дуэль.

Злобное выражение не покинуло лицо Маклагена, но после последнего заявления слизеринского Поттера там же проявилась усиленная работа мысли. Однако гордость уступить не позволяла.

— Я не буду извиняться! Она сама виновата! И с тобой на дуэли я драться не буду. Дуэли между студентами запрещены!

— Какой ты, однако, поборник правил! Понимаю. Но извиниться все же придется. Я помогу тебе…

Гарольд быстро выбросил вперед палочку и сделал ей пас. Неимоверная тяжесть опустилась на плечи Кормака, его колени подогнулись, и он сначала упал на них, а потом и вовсе распростерся на полу перед Гермионой, выронив палочку.

— Гарольд! Я прошу, оставь его! Не надо!

— Ничего с ним не случится. Пусть запомнит правила поведения с девушками. Глассио!

Замораживающее заклинание намертво приморозило палочку Кормака к полу.

— Отмерзнет к утру. Посиди пока и подумай над своей ошибкой. Но если передумаешь насчет дуэли, я всегда к твоим услугам.

Гарольд протянул руку Гермионе и вывел девушку из класса. Замок двери щелкнул, превращая неудавшегося донжуана в арестанта.

— С ним все будет в порядке?

— Не волнуйся, Гермиона. Посидит, подумает, глядишь — и поумнеет.

— Я слышала, что Маклаген весьма мерзкий тип, но такого не ожидала…

— Желание попасть на вечеринку Слизнорта и уязвить Рона Уизли взяло верх над доводами рассудка. Не так ли?

Девушка привычно ощетинилась.

— Спасибо, что помог, Гарольд, но я, пожалуй, пойду. И вообще…

— Не сердись. Тем более, что твоя задача так и не решена, а рядом с тобой тот, кто готов оказать тебе еще одну услугу.

Девушка остановилась и впилась взглядом в лицо слизеринского Поттера.

— О чем ты?

— Если ты захочешь сопровождать меня на вечеринку к Слизнорту — я не буду возражать. Я еще никого не пригласил, да и раздражитель для Рона из меня получится не хуже, чем из Кормака.

Гермиона в растерянности кусала губы.

— А зачем это тебе, мистер Крутизна? На тебе и так уже должен виснуть десяток поклонниц.

— Не надо приписывать мне то, чего нет. Конечно, я самостоятельнее и умнее, чем ваш гриффиндорский Гарри, но в конечном итоге я — лишь часть личности того Поттера, которого ты знала все эти годы. Не путай меня с Малфоями и Ноттами.

— Не уверена в этом. А почему сам Гарри не изменился?

— Это тебе кажется, что он не изменился. Просто еще не представился подходящий случай, чтобы это заметить. Но я думаю, он уже не за горами.

— Откуда ты знаешь?

— А откуда появляется большая часть новостей у Поттера?

— Дамблдор?

Гарольд с усмешкой кивнул. Гермиона решительно тряхнула головой.

— Тогда я иду с тобой на вечеринку. Хотя, должна отметить, что твое приглашение было сформулировано просто безобразно.

— Зато все предельно честно — именно так, как ты любишь.

— Где встретимся?

— В восемь у портрета Полной дамы. Идет?

— Бежит!

* * *

— Привет братьям по шраму!

— Опаздываешь, Гарольд. Садись и перестань трепаться. Дело серьезное.

Четверка Поттеров собрались в пустующем классе на третьем этаже.

Гарри с легким неудовольствием оглядел свои ментальные репликации и, убедившись, что его готовы слушать, начал:

— Директор Дамблдор передал нам предупреждение о том, что нам грозит опасность на вечеринке у Слизнорта и после нее.

— Начинается, — потер ладони Гарька, — давай подробности.

— Подробностей почти нет. Мы соберемся все четверо в одном месте — это само по себе редкое событие, которое должно привлечь внимание Воландеморта. Скорее всего, нас попытаются убить.

— Неоригинально! — скривился Гарольд. — Что придумал Директор?

— Директор сказал, что разработан вариант, который они назвали «четвертый лишний». Но объяснять наотрез отказался. Сказал только, что мы должны держаться так, чтобы не терять друг друга из виду.

— Скукотища, — зевнул Гарик, — а я так ждал этого вечера.

— А может быть, ты ждал этой ночи? Ты вообще знаешь, что поставил нас всех в идиотское положение? — напустился на него Гарольд. — Лавгуд твои дурацкие вирши по всем коридорам развесила. Ходит счастливая и всем показывает. А над нами смеются.

— А почему над нами? Там же не было подписи.

— Потому что некий влюбленный осел из Райвенкло не додумался изменить свой почерк. В результате Снейп после доноса от Филча за пару часов вычислил этого осла, но, не имея возможности определить, кто из нас это сочинил, подписал твои куртуазные рифмы только фамилией. И теперь там красуется подпись «Поттер» и ниже оценка «Тролль»!

— Ё-моё! Тролль? Неужели так плохо? Но Луне нравится, а она всегда правду говорит…

— А ты обратился бы к своему декану Флитвику, чтобы он оценку исправил.

Гарри взорвался.

— Да прекратите вы балаган! Вечером предстоит серьезное дело, а вам лишь бы позубоскалить.

— И то верно, — кивнул Гарька.

— Короче, с кем вы там будете вечером? — продолжил Гарри. — Со мной будет Джинни Уизли.

— Молодец, ты парень не промах, — улыбнулся Гарольд. — Со мной придет Гермиона Грейнджер.

Брови остальных Поттеров полезли вверх — дескать, когда это он успел?

— Миллисента Булстроуд, — Гарька был краток.

— С тобой и так понятно, — махнул Гарри на Гарика. — Так вот, мы обязаны предупредить наших девушек об опасности.

— А то они сами не догадываются…

— Весь праздник Луне испорчу…

— Узнать бы, в чем план? Опять темнит дедуля.

— Наше дело — выполнять его приказы.

— А второй Дамблдор, который Председатель? Он будет сегодня вечером в Хогвартсе?

— Будет, — неохотно ответил Гарри, — Кстати, Гарольд, тебя просили невзначай просветить Малфоя насчет нашей совместной уязвимости.

— Ты видимо забыл, что хорек уже подслушал это на Астрономической башне.

— Имеется в виду полная инструкция.

— И как я это должен сделать? Такими тайнами не раскидываются.

— Вот тебе записка Дамблдора. Оставь ее на видном месте или оброни при нем. Ну что, я тебя учить должен?

* * *

Небольшой свиток слегка дрожал в тонких длинных пальцах. Багровые угли глаз скользили по строчкам, написанным стремительным почерком.

« …и запомни, Гарри, что вас не должны застать врасплох всех четверых в одном месте. Если заклинание Смертью поразит вас всех в течение пяти минут, то вы погибнете. Это почти единственное, чего нужно опасаться…»

— Проклятье! Жаль, не удалось прикончить старика еще в министерстве. Но кто мог подумать, что он решится на такую немыслимую защиту? Это просто безумие.

В голосе Темного Лорда звенела холодная ярость. Он повернулся к Роули так резко, что у того от страха земля поплыла под ногами.

— У Малфоя все готово?

— Эту записку он передал через шкаф Горбина, милорд.

— Хорошо. Позови ко мне Кэрроу. А я вызову Снейпа. Сегодня ночью всем моим слугам приказываю быть в полной готовности!

* * *

— Что за возню ты устроил? Почему министр прислал мне сову с извещением, что транспорт из Азкабана прибудет к вечеру? Какой транспорт и зачем? Почему перекрыты коридоры на восьмом этаже? Что за новая дверь появилась почти напротив апартаментов Слизнорта?

— Потому что транспорт из Азкабана, действительно, прибудет ближе к вечеру, Директор. На остальные вопросы ответов пока не будет. И мы договаривались, что ты мне не будешь мешать!

— Но я имею право знать, что происходит?

— Право имеешь, но… пока не узнаешь. Я тебя, гуманиста замшелого, давно знаю. Присматривай за Поттерами и за вечеринкой, но не выходи за стены замка и не мешай мне работать с Драко и Снейпом.

— В каком смысле — работать?

— В смысле — следить и контролировать, чтобы они оба не ушли с заданных линий поведения.

— Ты зарываешься, Председатель.

— А ты бездействуешь, Директор. И хватит болтовни. Ты уже успокоил свою совесть? Тогда продолжай выполнять наш уговор и соблюдать мои инструкции!

* * *

Вечеринка у Слизнорта была в самом разгаре.

Гремела музыка. Домовики, надрываясь, обносили гостей напитками и сладостями. Огромные подносы они таскали на голове, и казалось, что те самостоятельно бродят между гостей. Сам хозяин, уже изрядно хлебнувший медовухи и весь обсыпанный сахарной пудрой от цукатов, перемещался от группы к группе, неутомимо знакомя, рекомендуя и расхваливая гостей друг другу. Впрочем, язык у него заплетался все явственней.

— Гарри! Мальчики вы мои! После Ритуала ваши способности учетвертились… то есть, учетверилисть… Э-э-э… умножились, в общем, многократно. И я очень рад видеть вас всех у себя в гостях. Вы все далеко пойдете, Гарри вы мои… ик!

Неподалеку стоял профессор Снейп и наблюдал за опьяневшим коллегой. Судя по выражению лица декана Слизерина, то будь его воля — все Поттеры точно пошли бы далеко и глубоко в известное непрезентабельное место.

С трудом собрав глаза в кучу, в которых четверка Поттеров отражалась уже в удвоенном количестве, профессор Слизнорт сделал широкий приветственный взмах, который мог относиться к половине присутствующих и отчалил к другим гостям.

— Господин профессор! Господин профессор!

Все оглянулись. Завхоз Филч с дисциплинарным огнем в очах тащил за ухо Драко Малфоя. Красный от злости блондин вырывался, вполголоса изрыгая проклятия.

— Студент без разрешения в ночных коридорах школы! Он заявил, что приглашен к вам!

— Ладно! Я без приглашения, — вырвался, наконец, Драко и с раздражением осмотрелся по сторонам. — Меня не приглашали. Довольны?

— Я не доволен! — завопил Филч, хотя глаза его сияли от радости. — Сэр! Позвольте мне наказать этого студента!

Гораций Слизнорт поморщился.

— Не надо, мистер Филч. В конце концов, не столь уж велико преступление. Каждому хочется повеселиться в такую ночь. Можете остаться, Драко. Я ведь знавал вашего деда… да-с!

Разочарованный завхоз потоптался, безнадежно махнул рукой и поковылял к двери. Драко, видимо, не ожидал такого великодушия от нового зельевара и несколько растерянно посмотрел вслед своему обидчику. Потом еще раз оглядел всех гостей и нехотя кивнул Миллисенте Булстроуд.

Снейп подошел к Малфою и непреклонным тоном заявил:

— У меня есть к вам несколько вопросов, мистер Малфой. Извольте пройти со мной.

— Но Северус, будьте снисходительны!

— Этот студент с моего факультета и я сам решу, требуется ли снисходительность в данном конкретном случае! — отрезал Снейп. — За мной, Малфой!

И они вышли из зала сквозь расступившихся гостей.

Досмотрев нелепую сценку, Гарик потянул Луну танцевать. Гарька, переглянувшись с Миллисентой, тоже отошли и присели за один из свободных столиков.

— Как это понимать? — вполголоса осведомилась Гермиона. — Малфой же староста. Почему Филч его поймал?

Гарри пожал плечами.

— Наивные друзья мои, — насмешливо улыбнулся им Гарольд, — да нас просто посчитали, как овечек! Все ли на месте?

— Это как? — нахмурилась Джинни.

— А так. Вы что, не заметили, что он был без значка? Ему надо было, чтобы Филч его сюда привел, и он этого добился без особых трудов. А здесь он увидел, что все птички в клетке.

— Ты думаешь? — встревожилась Гермиона. — Тогда вам надо срочно уходить отсюда.

— Команды от Дамблдора не было, — возразил Гарри. — А он видел, что произошло. Я видел, что директор отрывался от своего преферанса, когда Филч притащил хорька. Значит, все идет по плану.

— И все же надо рассредоточиться, — решила Джинни и потащила своего Поттера в дальний угол к столикам с мороженным.

* * *

Заржавевшие доспехи в нише не привлекли внимания завхоза, когда он, оскорбленный в лучших чувствах, прошел мимо них на лестницу.

— Ступефай!

Обмякшее тело Филча, подхватили и отволокли, спрятав за этими самыми доспехами.

— Полежи здесь, глупый сквибб — целее будешь.

В коридоре раздались шаги, и напавший на завхоза незнакомец поспешил укрыться в своем убежище.

— Драко, я последний раз говорю вам, что вы совершаете ошибку, отказываясь посвятить меня в подробности вашего плана.

— Посвятить в подробности? Вот сейчас, когда я уже все сделал сам? Не считайте меня идиотом! И прекратите лезть ко мне в голову, я не такой тупой и ничего вам не покажу!

— Я вижу, тетя Белла обучала тебя окклюменции.

— Неважно! Вы мне не нужны! Я все сделаю сам! Это ЕГО условие и я должен спасти своего отца!

— Его можно спасти по-другому…

Драко, не желая слушать, повернулся и почти побежал к лестнице. Снейп постоял в нерешительности, но все же направился вслед за ним.

Доспехи еще раз жалобно скрипнули. Незнакомец вылез из-за них, встал посередине коридора и взмахнул палочкой.

Словно ледяной вздох вырвался из проема, ведущего в сторону гостиной Слизнорта. Проход поблек и слился со стеной. Буквально в трех футах от него открылся зев новой арки. В его глубине приветливо горел магический светильник и приглушенно звучала веселая мелодия…

* * *

— Гармония Нектере Пасус!

Дверца шкафа со скрипом распахнулась.

— О-о! Драко! Наконец-то.

— Да тише вы. Ночь же кругом.

Фигуры в темных плащах начали выскакивать из шкафа одна за другой.

— Где они?

— У Слизнорта на вечеринке.

— Все четверо?

— Да.

— Великолепно. Темный Лорд будет доволен. Народу там много?

— Битком.

— Авроры? Работники министерства?

— Да нет. Студенты, преподаватели и несколько хлыщей, которых Слизнорт приволок.

— Незаметно провести туда сможешь?

— Смогу. А что вы собираетесь делать?

— Это наше дело. У нас приказ Лорда. Твое дело — провести нас туда и обратно до шкафа. Потом вместе с нами уйдешь из Хогвартса. Милорд пообещал забрать твоего отца из Азкабана и дать ему еще один шанс, если ты все сделаешь, как надо. Так что постарайся, Драко.

На блондине лица не было, а зубы мелко выстукивали какой-то сложный ритм.

— Испугался?

— Я не испугался, мистер Роули. У меня все готово.

Малфой достал из шкатулки Руку Славы, нащупал в кармане мешочек с перуанским порошком Мгновенной Тьмы, сжал крепче палочку и кивнул предводителю Пожирателей.

— Можно идти.

— Отлично! Малфой идет первым, за ним я, потом Амикус и Алекто, Грейнбек и Гиббон замыкает. Фенрир, если ты, сволочь, хоть шаг сделаешь в сторону, чтобы полакомиться студентами — поджарю на месте. Никакой самодеятельности, пока с Поттерами не будет покончено! Пошли, Драко!

* * *

Дверь в апартаменты Слизнорта не открылась без пароля и поэтому ее просто взорвали.

— Бомбарда максима!

Пожиратели ворвались в зал, и Малфой метнул в воздух пригоршню перуанского порошка. Немедленно воцарился мрак кромешный.

— Свети!

Против ожидания, особой паники и толкучки не было. Кто-то, видимо из преподавателей, громко крикнул:

— Все падайте на пол! Берегитесь шальных заклинаний!

Общий вой и визг был ему ответом, и слабые беспорядочные вспышки засверкали сквозь мрак, делая его еще чернее.

Рука Славы выхватывала из мрака то одно, то другое лицо, но нужных среди них не было. Пожиратели громко дышали над ухом у Драко. Наконец, мелькнула знакомая макушка Поттера. Роули выхватил магический артефакт из руки Малфоя и выкрикнул:

— Авада кедавра!

Зеленый луч впитался в грудь первого из четырех Избранных, и он без звука осел на пол с остекленевшим взглядом.

— Есть один!

Отшвыривая в разные стороны злосчастных гостей Слизнорта, Пожиратели продолжали охоту.

— Авада кедавра!

Еще один Поттер, на этот раз в слизеринской форме, упал ничком на пол.

— Два!

Визг стал громче, но сквозь прорывались и мужские голоса, в основном изрыгающие проклятия. Да, не позавидуешь обороняющимся. Когда ни зги не видно, много не навоюешь!

— Авада кедавра! Три!

— Скорее ищите последнего!

— Гиббон!

— Авада кедавра! — это кричит не Пожиратель. Голос словно осипший. Совсем обалдели студенты, от ужаса готовы расшвыриваться Непростительными?

Наконец, нашли последнего Поттера. Он сидел на диване с остекленевшими от ужаса глазами. Малфоя всего передернуло: судя по эмблеме, это Гарик. Взгляд его в неверном свете Руки Славы кажется совсем бессмысленным, а губы беззвучно шевелятся, словно он просит пощады.

— Драко! Этот твой! Убей его, мальчик! Жизнь твоего отца на кончике твоей палочки! Убей Поттера!

Малфой поднял дрожащей рукой палочку и с ужасом уставился в лицо назначенной жертве.

— А, дементор. Мальчишка не может! Кэрроу!

— Авада кедавра!

— Четыре! Мы сделали это! Уходим быстро! Фенрир, сволочь! Ты кого уже жрешь? Быстро уходим!

Они кинулись к выходу, пинками расшвыривая очумевших гостей, и наткнулись в дверях на труп Гиббона.

— Не трогайте его. Уходим! Быстро! Быстро!

Они бурей промчались по коридору, выскочили на лестницу и одним духом взбежали на этаж Выручай-комнаты. У двери их настигла погоня. Вспышки заклятий сплелись в причудливый узор. Малфой с трудом открыл комнату, но тут его настигло парализующее заклятие. Роули попытался втащить его за собой, но едва не поймал какое-то мощное заклинание, и, бросив обмякшее тело, опрометью бросился к шкафу вслед за своими подельниками.

— Гармония Нектере Пасус!

Шкаф осветился изнутри и унес четверых злодеев от неминуемого возмездия.

Тут же коридоры и лестница школы осветились магическими светильниками.

Снейп подскочил к оглушенному Драко.

— Ну как он?

— Живой.

— Отправь его в лазарет, Северус и сразу возвращайся на вечеринку.

— Хорошо, директор, но риск, которому мы его подвергли, чрезмерен. И ради чего это все?

— Про риск мне говорит человек, который носит метку Лорда? К тому же я не директор, я — Председатель. Пойми, Северус, сегодня Драко не смог убить человека, и тем самым возможно спас себя и свой род от полного уничтожения. Даже если отвлечься от соображений морали, то после войны надо строить новое, более гармоничное магическое сообщество, и чистокровные семьи должны в этом участвовать. Ну и Темный Лорд сегодня получил щелчок по носу, который, надеюсь, заставит его наделать глупостей.

— Еще пострадавшие есть?

— К сожалению, да. Фенрир Грейнбек чуть не загрыз Билла Уизли. Еле отбили в потемках. Про порошок тьмы мы знали, но возможность появления оборотня не учли. Пока Орден изображал массовку, он ухитрился напасть. Жаль.

— А кто… кто погиб от Непростительных?

— Это узники Азкабана. Их напоили Оборотным зельем с волосом Поттера и наложили Империус. Долохов, Макнейр, Мальсибер и Эйвери. Вынужденные жертвы. Не подставлять же под Авады своих. Мы представим это нападение в прессе и в официальных сообщениях министерства, как месть Пожирателей своим плененным собратьям, которые якобы согласились сотрудничать с аврорами. Это отпугнет от Воландеморта не один десяток поклонников. Особенно среди молодежи. Вот так-то, Северус.

Дамблдор похлопал ошеломленного Снейпа по плечу и направился на вечеринку к Слизнорту.

На следующий день студенты начали разъезжаться на рождественские каникулы. После завтрака Гарри, ехидно подмигнув своим собратьям, пошел готовиться к отбытию в «Нору». Компанию ему составила сияющая Джинни.

И тут оказалось, что Рон пригласил туда же Лаванду Браун.

Как в последствие выяснилось, большинство членов семейства Уизли, извещенные об этом буквально накануне, взвыли от неудовольствия. Правда, по разным причинам.

Близнецы помнили Лаванду по школе и на дух ее не переносили. Выбор братца, по их мнению, оказался под стать его умственным способностям. Впрочем, может быть это просто гормоны? Поживем-увидим.

Молли, зная о приезде Флер, чуть не свихнулась, пытаясь понять, как разместить всех гостей в небольшом доме. А тут еще такое дополнение к программе. Впрочем, она быстро нашлась и решила отправить девушку сына вслед за Флер в комнату Джинни.

Джинни, зная, что ей гарантировано общество занудной и манерной француженки, уже представляла, какие вечера ее ожидают. А тут еще эта дура Лаванда приедет с длинным языком и куриными мозгами. Это же встать на четвереньки и кусаться захочется! Впрочем, ради брата, а точнее — ради самой себя рядом с Поттером — она была готова выдержать и это испытание.

Билл тоже поморщился от этого известия, так как не очень-то хотел, чтобы на его помолвке с Флер присутствовали малознакомые люди.

А Чарли лишь покрутил головой, представив какой пандемониум будет в это Рождество в «Норе» вместо тихого семейного праздника.

Лишь два представителя этого многочисленного семейства были довольны. Молли предупредила Артура, что на время приема гостей будет стелить ему в мастерской, и глава семейства заранее предвкушал дивные ночи за разборкой своих магловских сокровищ без чуткого контроля жены.

И отметился Перси, который, узнав бог знает как о подружке Рона, прислал ему совой письмо, в котором выражал одобрение выбором брата и отмечал, что близкие отношения с чистокровным родом Браунов должны благотворно сказаться на карьерных перспективах Рона.

* * *

Гарольд подошел к столу райвенкловцев и обратился к Гарику, который никак не мог наглядеться на Луну перед расставанием.

— Эй, влюбленный юноша! Ты остаешься в Хогвартсе на каникулы?

— А есть варианты? — оживился тот.

— Вариант только один. И я уже договорился с Дамблдором.

— С Директором?

— Нет с Председателем. Это в Лондоне.

Гарик понял, что речь идет о доме Блэков на площади Гримо. Адрес был секретным, поэтому его Гарольд и не озвучил.

— Мы с папой на каникулах собирались приехать в Лондон. Кажется, дня на три. Мы будем жить в гостинице на Косой алее, — мечтательно сказала Луна.

— Да, ребята, конечно я с вами! — поспешно согласился райвенкловский Поттер.

— Встречаемся в два часа в кабинете директора. Пароль для горгульи «Кислотные леденцы»

— Договорились!

Гарик сразу начисто забыл о Гарольде и что-то жарко зашептал на ухо своей девушке.

* * *

— Ну и чего ты добился? Вернее, какой ценой?

— Стоп! Твоего нытья мне вполне хватало в нашей общей шкуре! Не желаю его слушать, поэтому прекрати немедленно. Ты прекрасно понимаешь все выгоды создавшегося положения. Репутации Лорда и его слугам нанесен мощный удар. Несколько чистокровных семей уже вступили в переговоры со мной, прося протекции в министерстве на случай неблагоприятного развития событий.

— Они же просто дешевые предатели. Они готовы предавать ради своей шкуры бессчетное количество раз!

— Раз готовы предавать, значит трон под Воландемортом уже шатается. Я ничуть не заблуждаюсь на счет этих семейств, но использовать их для раскачивания окружения Лорда можно и нужно.

— И не противно тебе?

— А подставлять под Непростительные заклинания членов Ордена из-за повышенной брезгливости его главы — это как называется? Не знаешь? Это называется — преступное чистоплюйство! И нечего на меня руками махать. Ты и сам это понимаешь не хуже меня. Давай о деле. Нам надо изъять два хоркрукса, местонахождение которых не вызывает сомнений. Вместе действовать нельзя. Предлагаю такой вариант: я отправляюсь в лачугу Мраксов за камнем, а ты в тот же день навестишь пещеру на побережье.

Директор мрачно кивнул.

— Ты понимаешь, что мне в пещере делать нечего, — продолжил Председатель. — Мы оба понимаем, какая защита там стоит и чего она потребует. Кого ты возьмешь с собой?

— Я думаю, оптимальным будет взять райвенкловского и слизеринского Поттера.

— Гарольда?

— Нет. Лучше того, которого вы кличете Гарькой.

Председатель удивился.

— Странный выбор. Я был уверен, что для такого дела ты выберешь Гарольда. У тебя есть догадки по Гарьке, как я вижу? Хорошо, делай, как знаешь. Тогда я с собой возьму двух оставшихся. С Молли уладь вопрос заранее, а то меня она очень утомляет. И все. Я слышу шаги за дверью…

Дверь отворилась, и в кабинет директора вошли три подростка в темных дорожных мантиях. Три студента-молодца одинаковых с лица. Впрочем, уже не совсем одинаковых. Разница в характерах несколько изменила внешность былого Поттера. Так что отличить одного от другого уже было можно без разглядывания факультетских гербов и шарфов.

— Готовы? Отлично! — приветствовал их Дамблдор-директор. — Мой коллега вас проводит на Гриммо. И он же взялся присматривать за вами во время каникул. Каминная сеть готова, так что можете отправляться.

— Один вопрос, господин директор, если не возражаете, — Гарольд задержался у стола, не спеша проходить к камину.

— Да-да, мальчик мой? Хочешь Лимонную дольку?

— Спасибо, но слишком много сладкого приводит к кариесу или диабету, — невозмутимо отказался юный нахал. — Я хочу знать, куда вы упрятали Драко Малфоя?

Дамблдоры озадаченно переглянулись.

— Он в Азкабане? — продолжил допрос Гарольд. — Или его запихали в каменный мешок Аврората?

— Ни то, ни другое. Он пострадал от шального заклинания и находится в Мунго, — увидев, что слизеринец открыл рот для нового вопроса, Дамблдор-председатель поспешно добавил, — разумеется, его охраняют. Я ответил на твой вопрос. Других подробностей пока не будет.

Председатель дал понять, что разговор окончен, и Гарольд решил не настаивать. В Мунго, так в Мунго…

* * *

Бригада Пожирателей, которая еще вчера бесчинствовала в Хогвартсе, в полном составе корчилась от боли на полу. Впрочем, не вся. Гиббон погиб еще в школе, и оставшиеся в живых отчаянно завидовали его легкой и безболезненной смерти.

— Еще раз — Круцио!

Беспощадному наказанию властителя, казалось, не будет конца. Неужели он решил запытать их до смерти?

— Пощады! Повелитель! Зубами рвать буду! Отслужу! А-а-а-а! Не надо-о-о!

Воландеморт вздернул палочку вверх, отменяя заклятие Боли. Почти обезумевшие слуги копошились у его ног. Лорд Судеб обдумывал ситуацию.

Его противники резко изменили тактику. Вместо пассивной обороны и бесполезной охраны важных объектов, на армию Лорда обрушился целый град мелких, но болезненных ударов.

Сначала подвели гоблины, которые заморозили у его сторонников все, что только можно было заморозить. Счета, депозиты, продажу недвижимости, векселя. Финансовый поток в одночасье иссяк. Засох!

Ладно. Это было болезненно, но не смертельно. Изрядная доля сокровищ магического мира хранилась вне стен банка «Гринготтс» и ей можно воспользоваться, но… Вот именно — но! Почти сразу после выходки гоблинов начались непонятные бандитские нападения на чистокровные и просто зажиточные семейства. Большие группы налетчиков в плащах Пожирателей и в неизменных серебряных масках врывались в замки, мэноры, дома и квартиры магов, преданных Лорду, и беспощадно грабили их, не брезгуя угрозами хозяевам. И все это с именем Лорда Воландеморта на устах! Они еще и метку Лорда вешали над ограбленными и разоренными жилищами. И когда туда по сигналу прибывали настоящие Пожиратели, то с небес им издевательски улыбался череп со змеей, выползающей изо рта. Улыбался! Можете вы себе это представить?

Гнев охватил темного властителя с новой силой.

— Круцио!

Только-только поднявшиеся на дрожащих ногах Пожиратели взвыли от боли и вновь рухнули на каменные плиты пола. Темный Лорд с трудом обуздал себя. Гнев — плохой советчик. Он вернулся к своим мыслям.

Погромы продолжались и по сей день, и поспеть за налетчиками пока не удавалось. Кто-то очень искусно и эффективно лишал его поддержки в чистокровных кругах магического сообщества. Но ведь другой у него просто нет. Пришлось лично посещать глав родов и наиболее влиятельных магов из этой среды. Ему кивали, с ним соглашались, но шестым чувством легилимента он ощущал страх и недоверие. Прежнюю популярность ему уже не вернуть никогда.

Запугать простых обывателей тоже не удавалось. И вновь сработала неведомая сила. Печатные издания, как один, изменили свой тон. Если раньше их полосы были забиты сообщениями о пропаже магов, о гибели министерских работников и авроров, и ненавязчиво внушали обывателям, что бороться против Темного Лорда смертельно опасно и глупо, то теперь все развороты пестрели сообщениями о победах министерства, о потерях слуг тьмы, о бодрости духа, о ненависти к нелюдям Пожирателям, и скорой победе над Тем-Кого-Зовут-Воландеморт!

Они перестали бояться его имени! Или сделали вид, что перестали бояться. Они начали печатать о нем сплетни и анекдоты! Куда уж хуже? Ибо не страшен тот, над кем смеются.

Ну и вчерашнее дело опять стало причиной срама для Воландеморта и его Пожирателей. Тела четырех погибших слуг Лорда были представлены журналистам, которые смогли убедиться сами, что убили их вот эти чертовы идиоты, попавшиеся в примитивную ловушку!

Воландеморт повернулся к своим слугам, которые опять упрямо поднялись на ноги, помня о том, что Лорд может добить того, кто будет лежать после наказания. Палочка властителя взлетела на уровень груди и несчастные Пожиратели кучей повалились на пол, ожидая нового приступа сумасшедшей боли.

— Хм. Вообще-то я еще не произнес заклинание и у меня были несколько иные планы, но если вы настаиваете… Круцио!

* * *

Шторка отдернулась и раздался истошный крик:

— Полукровки, предатели чистокровных, вон из моего дома!

Во время короткой паузы послышался спокойный голос:

— Здравствуйте, тетя Вальбурга. Заткнитесь, пожалуйста.

Звук задернувшейся шторы словно отрезал шум от тишины.

Дамблдор-председатель, уже стоя в камине, покачал головой. Кто это ее так быстро утихомирил? По интонациям на Гарольда не похоже. Гарик? Гарька? Ох, темнит Дамблдор-директор, что-то такое он в этих двух сверхплановых Поттерах рассмотрел. Впрочем, у него на это было время.

«Ладно, когда сходим за хоркруксами, многое станет ясно. А сейчас некогда. Дел — море. Первым делом в редакцию — обновить Империусы. Потом к гоблинам — есть слух, что они начали давать деньги под бешенные проценты. Нечего магический мир грабить! Ну и очередная экспроприация сегодня ночью. Матушку Забини потрясти надо, а то ее лоботряс, того и гляди, в Пожиратели вступит!»

Фиолетовая вспышка унесла главу Ордена из бывшей штаб квартиры.

— Надолго он нас оставил в покое?

— Думаю, что до утра — это точно! — пожал плечами Гарик.

— Тогда было бы неплохо поесть. И вообще обсудить ситуацию, — заметил Гарольд, вытаскивая из кармана патрончик с сигарой.

По лестнице спустился Гарька. В одной руке он держал за уши Кикимера, а в другой здоровую луковицу золотого медальона.

— Что это у тебя? — поинтересовался Гарольд.

— Вот это? — поднял руку с Кикимером Гарька. — Это симулянт и предатель, которому я сейчас вручу одежду! Где там моя сумка?

На сморщенном лице домовика застыла маска отчаяния. Гарик невольно пожалел домовика, хоть тот и был пособником гибели Сириуса.

— А кто нам будет готовить еду и питье? — включился в игру Гарольд, хотя, задавая первый вопрос, он имел в виду медальон.

— Дам объявление в «Пророке» и завтра здесь будет целая прихожая претендентов. Думаешь легко получить место в доме благородных Блэков? Уж не говоря о том, чтобы стать их фамильным домовиком вместо этого вонючего предателя.

Кикимер не выдержал и разрыдался. Гарька брезгливо бросил его на пол и начал копаться в сумке.

— Где тут у меня старые носки? А черт. Ладно, дырявая майка дяди Вернона тоже подойдет. На, Кикимер, носи на здоровье!

Он протянул тряпку несчастному домовику, который повернулся спиной и в ужасе бросился бежать от неминуемой и страшной расплаты.

— Стоять! Куда собрался? Кто предал твоего хозяина Беллатрисе Лестрейндж? Не ты? Отвечай!

— Киким-мер не х-хотел! — прерывающимся от ужаса голосом пропищал эльф.

— Рассказывай все, пока я не напялил тебе эту тряпку на уши, сволочь! — прошипел Гарька, угрожающе придвигаясь к домовику.

— Кикимер не хотел! Не надо одежду! Отрежьте лучше голову!

Домовик был доведен до нужной степени паники. Гарольд тряхнул его так, что глазные яблоки эльфа закрутились в разные стороны, и поставил на стол.

— Рассказывай все честно и подробно, или…

Косясь диким взглядом на страшную тряпку в руках Гарьки и непроизвольно стараясь прижаться к менее страшному Гарольду, домовик подробно рассказал, как побывал у Малфоев, что ему говорили и какие поручения давали обе темные колдуньи. Что происходило дальше, ребята и сами знали из рассказа Дамблдора. Домовик рыдал от ужаса на столе в ожидании страшной кары, а тройка Поттеров, переглянувшись, пришла к согласию.

— Убить бы тебя, гада, но уж больно есть хочется. Клянись никогда больше не покидать этот дом и не выполнять поручений других Блэков, кроме твоего законного хозяина!

— Кикимер клянется!

— Поклянись не разговаривать с портретом Вальбурги без разрешения и всегда держать его закрытым! — встрял Гарик.

— Кикимер клянется.

— И помни, что эта майка станет твоей при первом же нарушении, — погрозил Гарька.

— Кикимер будет помнить, — всхлипнул домовик, еще не веря в свое спасение.

— А теперь марш отсюда! И подашь ужин через десять минут! — рявкнул Гарольд, прикуривая сигару от палочки.

Домовик затряс головой, не веря своему счастью, спрыгнул со стола и почти бесшумно аппарировал.

— Здорово мы его шуганули, — с удовлетворением отметил Гарик.

— Это было необходимо, — сухо подтвердил Гарька, — да и сведения о доме Малфоев, где бывает Беллатриса, лишними не будут.

— Тебе тоже пришла в голову эта мысль?

— Она убила Сириуса. Долги надо платить.

— Ну вот за ужином это и обсудим, — с одобрением кивнул Гарольд, — а сейчас, братья мои по шраму и по разуму, не желаете ли хлопнуть аперитив?

И вытащил из своей сумки початую квадратную бутылку.

Страшное дело, если три подростка, ни черта не умеющих пить, садятся вокруг бутылки скотча, а один из них еще и владеет заклятием Пополнения…

В справедливости этого утверждения убедился Гарольд, разглядывая поутру свой помятый фейс в помутневшем фамильном зеркале Блэков.

— Дорвались, недоросли… — зловеще прошептало зеркало.

— Заткнись, стекляшка хренова! И так голова раскалывается…

Гарольд спустился вниз на кухню, где, собственно, попойка и происходила. Первым делом он отпустил Кикимера готовить легкий завтрак — домовик так и сидел на каминной полке с часами в руках, изображая жутко уродливую кукушку. Кто его туда посадил? То ли Гарька, то ли Гаррик… Да нет же, блин! Это он сам его и посадил. В тот момент казалось, что это очень смешно. Упаси нас Мерлин от пьяного подросткового идиотизма!

Гарольд тяжело вздохнул, потому что и впрямь было тяжело… Стоп! А что это за пузырек на каминной полке? Наклейка присутствует, вот только глаза с утра не фокусируются, плывет все и даже двоится. А очки он не носит из принципа. Надоел имидж придурка в стеклах-велосипедах.

На лестнице раздались неуверенные шаги. Кто-то из братьев-собутыльников очухался.

— Гарька?

— Нет. Я — Гарик. А ты, что, уже не различаешь?

— Дружище, после двух литров на троих все рожи настолько похожими становятся, что будь ты хоть Лонгботтомом, я бы и его не узнал. К тому же на моих глазах малфоевские чары Зрения рассеялись. Все расплывается. Ты в очках?

— Ага.

— Прочитай, что на этикетке написано.

— О-о! Антипохмельное и Отрезвляющее в одном флаконе. Живем!

— Накапай мне там… тройную норму.

— Отравишься еще. Открывай рот.

Они приняли зелье и уселись за стол, ожидая, когда оно подействует.

Когда сверху раздались шаги спускающегося Гарьки, парочка уже слегка оклемалась и встретила запоздавшего братца с ехидством и иронией.

— Ну как, головка болит? В глазах соплохвосты плавают? Язык вместо терки сгодится?

Гарька равнодушно пожал плечами и уселся рядом с ними. Выглядел он очень даже неплохо. С Лонгботтомом не спутаешь. Гарольд и Гаррик переглянулись.

— Ты когда научился так держать удар? А ну, колись!

— А чего мне колоться? Я это зелье еще с вечера приметил и принял полпорции на ночь. Вот и все. А проснулся еще часа два назад. Кстати, нам Дамблдор записку прислал. Полюбуйтесь.

Он бросил на стол перед Гарольдом сложенный вчетверо пергаментный листок.

— Гарик, читай. Я все равно теперь ни черта не разберу.

— Допижонился? — поинтересовался Гарька. — Драко предупреждал тебя, что заклятие с глаз может слететь?

— Не учи меня жить, лучше помоги магически! Давай, читай, что ему там приспичило.

Гарик развернул записку.

«Милые мои мальчики…»

— Бля, меня сейчас стошнит! Неужели никак по-другому нельзя было к нам обратиться? — выдохнул Гарольд.

«… послезавтра Рождество. Постарайтесь приготовить к нему дом и украсить столовую. Обещаю вам интересную компанию и подарки. Сегодня к вам заглянуть не смогу. Ждите меня и еще пару-тройку гостей завтра после шести. Ваш Альбус Дамблдор».

— Ну, слава Мерлину! А то я боялся, что он сегодня притащится. Тут такое дело, братцы, надо мне сгонять кое-куда, и если вы ко мне присоединитесь, то будет просто классно!

— Я вообще-то почитать хотел, но если дело стоящее…

— Куда собрался? — перебил Гарика Гарька.

— Да тут недалеко, семь кварталов до небес и все лесом…

* * *

Драко Малфой повернул голову на скрип открывшейся двери и чуть не подпрыгнул.

— Охрана! — сипло крикнул он, с ужасом глядя на плотоядную ухмылку Гарольда.

— Здесь мы! — отозвались ему из-за двери, и в палату вошли еще два Поттера, волоча в руках какой-то продолговатый предмет, завернутый в драный персидский ковер. — Охрану вызывали? Получите!

Они бросили ковер в угол, тот что-то протестующее забубнил, за что немедленно получил Ступефай и заглох.

Гарольд аккуратно закрыл дверь и наложил на нее сначала заклятие Недосягаемости, а сверху еще и Заглушающие чары.

— Ну вот, — он широко улыбнулся оцепеневшему Хорьку, — теперь можно пообщаться в спокойной и деловой обстановке.

Рука Драко нырнула под матрац.

— Экспелиармус! — спокойно отреагировал Гарька, поймал и сунул в рукав палочку Драко.

— Хотел стулья нам наколдовать? Как мило с твоей стороны! Заботливый ты парень, Драко, за это я тебя и люблю. Но видишь ли, в чем загвоздка: последний визит Пожирателей в Хогвартс, по слухам, не обошелся без твоего участия. Ты ничего не хочешь нам рассказать?

Драко, бледный как мел затравлено, бегал взглядом по палате.

— Молчишь? Ладно, пойдем дальше. Скажи по совести, Драко, ты ведь догадывался, с какой целью приходили слуги Лорда? А? Или они заглянули в Плюй-камни перекинуться?

Малфой оправился от первого шока и гордо вздернул голову, собираясь что-то ответить, но Гарольд быстро шагнул к нему и врезал кулаком в челюсть — только зубы клацнули. Упав на подушки, Малфой мгновенно растерял свой свежеприобретенный гонор и вновь испуганно сжался.

В дверь кто-то постучал.

— Не дадут нам здесь поговорить спокойно. Гарька, разберись с посетителями.

Второй слизеринский Поттер, а может быть, и первый — это смотря с какой стороны считать, быстро нацепил на лицо маску из посеребренного картона, накинул на плечи черную мантию, расколдовал дверь и приоткрыл ее.

— Я целитель, Симпольвик. Закрывать двери магией в нашей клинике запрещено. Что здесь происходит?

— Клянусь Темным Лордом, сейчас узнаешь! — грозно рыкнул Гарька не своим голосом. — Петрификус Тоталус!

Подхватив целителя, Гарька втащил его в палату как огромную негнущуюся кеглю и положил на пол.

— Ладно, продолжим беседу на нашей территории. Драко, есть тут что-нибудь, что представляет для тебя какую-либо ценность? Нет? Вот и славненько! По крайней мере, мы избежим обвинений в нанесении материального ущерба. Силенцио! Пакуйте его, ребята!

Заткнув Малфою рот, Поттеры бодро развернули ковер, в котором с подушкой на голове дергался Наземникус Флетчер, вытряхнули его оттуда и завернули в ковер уже Драко, обездвижив его для верности.

— Готовы? — Гарольд аккуратно наклеил себе небольшие усы и надел темные очки с квадратными стеклами. — Капюшоны накиньте, а то от ваших рож Избранностью за милю несет. И помалкивайте, пока не выйдем. Все переговоры я беру на себя, а в больнице все должны остаться в полном убеждении, что Малфоя похитили Пожиратели.

Гарька и Гарик уже привычно вскинули ковер на плечи и в сопровождении Гарольда покинули палату.

Против ожиданий исход из клиники им. Святого Мунго прошел без осложнений. Только охранник на выходе поинтересовался, зачем выносят старый ковер и, получив от Гарольда наглое:

— На реставрацию! — спокойно открыл выходную дверь перед похитителями Драко Малфоя…

* * *

Гарри Поттер и Рон чистили огромную кучу брюссельской капусты. За их спинами расположилась Лаванда — ей поручили распутать длинную новогоднюю гирлянду, которую собирались растянуть перед входом в дом.

Теперь Браун сидела и, все больше и безнадежнее запутывая гирлянду, разговаривала с Бон-Боном. Точнее, это был монолог, в который время от времени попадали легкие вкрапления роновских «угу», «ну да», «конечно» и «а как же».

Гарри сосредоточился на работе, стараясь не слушать глупую болтовню несносной подружки Рона. Его очень занимал вопрос о том, что поделывают его невольные браться Поттеры, оказавшись втроем на Гримо? Вариантов ответов было множество, и все отличались довольно высокой привлекательностью на фоне необходимости делить компанию с Лавандой и Флер.

Правда, вот Джинни… Тут ничего не скажешь, один только этот аргумент со знаком плюс легко перевешивал все остальные минусы сверхплотного проживания в «Норе». Но мысль о доме на Гримо нет-нет, да и бередила его самолюбие.

Ведь Сириус оставил этот дом ему, как сыну своего друга-гриффиндорца. Так? Так!

И что? И в результате он — гриффиндорец — здесь, слушает чушь имени Лаванды Браун, а все эти новоявленные слизеринцы и райвенкловцы кайфуют на Гримо! Ну где справедливость? Где равенство? Братство где? Уже не говоря об элементарной логике!

Гарри в сердцах бросил нож.

— Ты чего?

— Достало! — со злостью заявил Гарри, вытащил палочку и взмахнул ей.

Нож подскочил из мойки и продолжил чистить брюссельскую капусту, срезая кожицу так тонко, как руками у Гарри никогда бы не вышло.

— Ты что делаешь? — испугался Рон. — Министерство тебя накажет, Гарри. Тебя в прошлый раз чуть не исключили!

— Да не смеши меня, Рон. Отследить заклинание подростка в доме, где совершеннолетних магов набито, как селедок в бочке? Ты реально думаешь, что кто-то там будет заниматься такой хней? Извини, Лаванда.

— Какой ты умный, Поттер! — восторженно пискнула Браун. — Не стоит извинений, Гарри.

Рон насупился, бросил нож в мойку и тоже взмахнул палочкой. Его рабочий инструмент тут же принялся озверело кромсать капусту, как Робеспьер контрреволюцию.

В конечном итоге для Молли так и осталось загадкой, почему половина брюссельской капусты оказалась очищена в виде идеальных шариков, а другая нарезана косыми кубиками.

Освободившись таким радикальным образом от работы, Гарри послонялся кругами по дому, заглянул к Джинни, чуть не спалился там, попав на глаза ее матери, ретировался на мансарду, где послушал, как уныло стучит по трубе упырь, и решительно начал одеваться. Рону он оставил написанную второпях записку.

Дескать, не пыли, успокой Джинни и прикрой, как сможешь, друг, так как я уехал в Лондон по срочному делу. Буду вечером, или в крайнем случае — завтра днем.

Дата, подпись неразборчива.

* * *

В дверь дома двенадцать на площади Гримо громко постучали.

Поттеры переглянулись и направились к ней. Стук повторился.

— Там кто? — рискнул спросить Гарик.

— Кто-кто! Гарри Поттер в пальто! Открывайте! Совсем офонарели, что ли?

Гарольд недоверчиво скривился и решил подстраховаться. Выбор контрольного вопроса не составил для него никакого труда.

— Извини, Гарри, но мы должны быть уверены, что это именно ты, а не Пожиратель под Оборотным зельем. Поэтому ответь народу на весьма личный вопрос. Последний раз перед Ритуалом ты где рукоблудил?

Поттер за дверью на миг потерял дар речи от такой наглости.

— Ты не тушуйся, Гарри, — подбодрил его Гарик, — мы же все в курсе, так чего стесняться.

— В спальне, — сдавленным шепотом сообщил Гарри из-за двери.

— А на что? — задал Гарольд не вполне понятный для непосвященных вопрос.

— Тьфу на вас, придурки! На номер «Мейджикбоя»!

Троица Поттеров внутри дома с облегчением вздохнула.

— Наш человек! Открывай, Гарька.

Шагнувший через порог Гарри был мрачнее тучи.

— Привет! Ну вы и учудили с этой проверкой, блин.

— А, по-моему, все очень изящно и логично. А что до некоторой неловкости, то мы же как-никак очень близкие родственники, Гарри. Проходи, раздевайся. Ты даже не представляешь, насколько ты вовремя! Ужинать будешь?

* * *

Гарри Поттер шагнул на кухню и оторопел. Во главе стола сидел примотанный веревками к стулу Драко Малфой. Белые волоски прилипли к его мокрому от пота лбу, а нижняя губа изрядно деформировалась, наделив его лицо яркими признаками слабоумия.

— Ого! Где вы его взяли?

— Трудно было, но достали, — отозвался Гарольд, возясь с бутылкой у буфета.

— Здорово. У меня как раз есть к нему пара вопросов.

— Какое совпадение, Гарри, — заржали Гарик с Гарькой.

Блондин с тоской переводил взгляд с одного на другого. На лице его была написана полная покорность судьбе.

Гарольду надоело возиться с пробкой, и он наставил на бутылку палочку:

— Анапнео!

— Что это у тебя?

— Сыворотка правды, — провозгласил Гарольд, а остальные Поттеры снова заржали. — Кикимер! Подавай ужин! Ребята, руки со стола уберите.

Гарри, поджав губы, смотрел, как из воздуха возникла и развернулась на столе белоснежная скатерть. Прямо как в Хогвартсе возникли полные блюда самой соблазнительной еды, расставились тарелки и бокалы и строго по правилам сервировки разложились вилки и ножи.

Год назад Молли еле справлялась с готовкой на всю орденскую братию, а, оказывается, все проблемы можно было решить с помощью Кикимера. Вот только верить этому домовику…

— Вы не боитесь, что нас отравят?

— Кикимер, что ли? Не ссы! Мы ему вогнали ума в задние ворота! — неожиданно хищно заявил Гарька и потянулся за свиными ребрышками.

М-да. Ребята тут время даром не теряли. Даже завидно немного. Надо как-то сойтись с ними поближе, а то он все это время от них отстранялся. А это все же братья. Хоть и временные…

Гарри отбросил сомнения, потер ладони и заявил:

— Хоть поесть тут по-человечески.

Гарольд коротко хохотнул и сделал пас палочкой. Бутылка подплыла к столу и щедро плеснула в бокалы янтарной жидкости.

— Ну! За удачу! — поднял свой бокал Гарри. Остальные Поттеры одобрительно кивнули и сдвинули бокалы.

— Погнали, парни!

* * *

Поздно ночью Гарька намешал себе Антипохмельного зелья, от которого за милю зверски несло нашатырем и, закрыв глаза, выпил его. Струя омерзительной свежести ударила в мозг, разлилась жгучим морозом вокруг глазных яблок, стянула все мышцы лица в один комок.

Надо потерпеть, сейчас все пройдет.

И все прошло.

Потирая слегка онемевшее лицо, он посмотрел на блаженные лица храпящих братцев, на расплывшийся от опьянения блин малфоевской рожи, и начал собирать со стола пергаменты с записью допроса хорька. Хорошо, что у Гарика оказалось Самопишущее перо, а то они завтра все позабыли бы. Он перебирал листы и удовлетворенно щурился. Здесь были и описания Пожирателей с краткими характеристиками, и схемы зданий, в которых Драко бывал на приемах у Лорда, и списки адресов, которые он помнил…

Сочетание восемнадцатилетнего односолодового виски с тремя каплями Сыворотки правды — убойный коктейль! Сыворотка заставила хорька говорить правду, а виски помогло сказать этой самой правды очень много, ибо что у трезвого на уме, то у пьяного на языке. Им бы и в голову не пришло задать многие вопросы, ответы на которые Драко выболтал совершенно добровольно. Ну, почти добровольно…

Неплохо получилось. А если дополнить эти пергаменты показаниями Кикимера, то как раз получалось, что сведений для начала охоты на Лорда и его прислужников вполне достаточно.

Гарька вытащил из пальцев Гарольда дымящуюся сигару и негромко позвал:

— Кикимер!

Домовик появился с очень деликатным хлопком.

— Разнеси всех ребят по кроватям. Развязывать Малфою руки запрещаю!

Эльф глубоко вздохнул и приступил к зачистке помещения.

Гарольд сидел за столом и с отвращением жевал овсянку. Позавтракавший Гарик положил рядом книжку на стол и с головой ушел в ее содержание. Судя по красочной обложке с девочками в мини, речь шла вовсе не о подготовке к ЖАБА.

Гарри отсутствовал. Из легкой мстительности ему не стали говорить о наличии Похмельного зелья и гриффиндорец, впервые столкнувшийся с серьезным алкогольным отравлением, валялся в кровати с мокрым полотенцем на лбу.

— А Гарька где? — с трудом проглотив очередную ложку овсяного варева, поинтересовался Гарольд.

— Где-где, в… Тебе в рифму ответить?

— Эротики начитался, маньяк?

Гарик изобразил возмущение.

— Какая эротика? За кого ты меня принимаешь? Это чистейшая порнография! — он ткнул пальцем в свою книжку. — Причем в основном описывают всякое вранье: если встать в позу, которую здесь рекомендуют, то можно сломать даже то, что в принципе не ломается.

— Это ладно. Похабные изыски меня сейчас не волнуют. Где Гарька-то?

— Да не знаю я. Может быть, он не выходил еще. Я его внизу не видел.

— Странно, — бросил ложку Гарольд, — и наверху его нет. Я к нему заходил. Куда он подевался? Нам еще весь дом приводить в порядок. Сегодня же рождественский ужин и сюрпризы дамблдоровские. Небось, выдаст каждому по ящику долек своих засахаренных. Он старикан ничего, но тараканы у него в голове конкретные. Мадагаскарские отдыхают!

Из камина фыркнуло зеленое пламя, запорошив пеплом полгостиной.

— Ну кто там мне всю кашу уделал? — вскричал Гарольд, с радостью отталкивая от себя тарелку.

Из камина вылез Гарька, отряхиваясь от пепла. Глаза его сверкали мрачным торжеством.

— Она одна! Собирайтесь скорее. Я подслушал, что через пару часов она отбывает куда-то. Не иначе к Воландеморту собралась.

Гарольд и Гарька переглянулись. Их лица единодушно выразили сомнение. Все ли в порядке у этого парня? Он, случаем, не свихнулся? На почве недосыпа и алкоголизма.

— Чего вы сидите? Гарри где? Собирайтесь быстро! Такого случая, может, и не будет больше…

Гарька сел за стол, придвинул к себе тарелку с овсянкой, которую оттолкнул Гарольд, и принялся наворачивать кашу.

У последнего округлились глаза. Точно, свихнулся братец. Так жрать овсянку нормальный человек не может. Извращение какое-то.

— Э-э, а ты о ком говоришь? — осторожно поинтересовался Гарик.

— М-м-м, — проглотил очередную ложку каши Гарька, — о ком, о ком, о Беллатрисе Лестрейндж!

— И ты сейчас от нее? — уточнил Гарольд.

— Ну да.

— А чего ты ее сам не… ну того… этого.

— Не получится. Чтобы казнить, надо, чтобы мы были все четверо.

Казнить! От этого слова повеяло не просто холодком, а резануло ледяной струей. Гарольд слегка побледнел, потом встал, взял пузырек с зельем и сунул Гарику в руки.

— Иди за Гарри. И дай ему зелье, чтобы очухался. Надо все обсудить…

* * *

По дороге от ограды к замку они обогнули огромные песочные часы и фонтан, из которого била красная струя. При ближайшем рассмотрении кровавая жидкость оказалась лишь подкрашенной водой, а вот часы поразили их своим вызывающим внешним видом. Деления циферблата были выполнены в виде женских задниц, а центральный штырь представлял собой огромный фаллос, изображенный во всех анатомических подробностях.

— Это какому же уроду пришла в голову такая хрень? — возмутился Гарри.

— Многие древнейшие произведения искусства — как раз скульптуры в подобном стиле, — возразил Гарик.

— Представляю, как хозяин этого поместья пялится на часы…

— А хозяйка купается в фонтане! Вот они — истинные аристократы Лестрейндж!

Ребята негромко заржали. Почему-то такая картинка не показалась им фантастической.

— Все! — оборвал их Гарька. — Теперь ни звука! Входим с задней двери…

* * *

Гарька убедился, что хозяйка замка все еще сидит перед зеркалом и расставил ребят согласно плану, который они составили еще на Гримо.

— Трусишь? — спросил он у Гарри. Тот лишь свирепо посмотрел на братца. — Ну и дурак! Надо трусить, иначе все погубишь!

Гарри поморщился, но кивнул.

— Начинаем. Ты готов? Тогда иди.

Гарри застыл посреди зала за две двери от самой опасной волшебницы магического мира. Он хорошо помнил тот урок, что она преподала ему в министерстве. И хорошо осознавал ее боевую мощь и незаурядное магическое мастерство. С такой особой шутки плохи, тут слизеринец прав.

Он крепче сжал палочку и, пройдя два зала, оказался перед входом в будуар хозяйки замка.

Ему предстояло хорошенько пустить пыль в глаза этой леди. В прямом и переносном смысле этого слова.

— Бомбарда максима!

Ослепительная вспышка разнесла дверь на куски.

— Бомбарда максима!

Второй луч нырнул в облако пыли и грохот взрыва раздался уже изнутри будуара Беллатрисы.

— Бомбарда максима!

Третий луч угодил в стену над дверью и обвалил ее. Облако пыли заполонило весь зал, в котором стоял Гарри. Все, надо готовиться драпать. Он отступил к выходу.

— Мерзкие ублюдки! — раздался полузадушеный визг из комнаты, и вновь что-то обрушилось.

Это Беллатриса заклятиями расчищала себе дорогу к выходу из будуара, чтобы покарать непрошенных гостей.

Гарри отступил во вторую комнату. И вовремя.

Лестрейндж вырвалась из пыли и дыма, как разъяренная фурия, раскидывая по сторонам боевые заклятия. Ее мантия была прожжена и разорвана, волосы стояли дыбом, а все лицо было измазано пылью и сажей.

«Живучая сука!» — с сожалением констатировал Гарри. У него все-таки оставалась надежда, что Бомбарды убьют или хотя бы оглушат злобную колдунью, хоть Гарька и говорил, что это очень маловероятно.

— Поттер? — хриплым голосом прошипела удивленная Беллатриса, разглядев сквозь пыль своего одинокого противника. — Вот кто пожаловал, чтобы убить меня. Но ты просчитался, малыш. Я и не из таких передряг уходила без потерь. И противостояли мне не такие желторотые птенцы. Инкарцеро!

Гарри быстро отпрыгнул в сторону. Магические веревки пронеслись мимо.

— Экспелиармус!

Беллатриса легко парировала заклятие разоружения и расхохоталась.

— Ты так и не научился применять настоящие заклятия, Поттер? Я преподам тебе второй урок. Но для тебя он будет последним!

Мерзкая колдунья бросилась в атаку. Гарри кинул в нее Замедляющие чары и бросился бежать, раскидывая на ходу Бомбарды и Депримо. За спиной сквозь звуки взрывающейся мебели и обрушивающихся потолков он слышал злобные вопли своей преследовательницы.

Так он пробежал два зала и остановился в последнем — самом огромном. Именно здесь предстояло дать решающий бой. Гарри отступил к дальней стенке и осмотрелся по сторонам: братья на месте и готовы.

Когда Беллатриса ворвалась в зал, в нее тут же полетели лучи Оглушающих заклятий.

— Ступефай!

— Ступефай!

— Ступефай!

Три заклинания с трех сторон летели в колдунью и, казалось, их встреча неминуема Но в руках Беллатрисы мгновенно появился большой сверкающий щит, о который с ударом медного гонга разбились все Ступефаи.

— Презренные полукровки! Вам не одолеть меня! Сейчас я разделаюсь со всеми вами!

— Атакуйте ее беспрерывно! — заорал Гарольд, выпуская заклятие за заклятием.

Беллатриса, удерживая щит, который закрывал ее с трех сторон, бешено захохотала.

За ее спиной темной тенью ангела-мщения выросла фигура Гарьки.

— Круцио! — выкрикнул он, сверкая глазами на страшно искаженном лице.

Заклинание боли швырнуло колдунью вперед. Ее сверкающий щит рассыпался сотнями искр и исчез. Красные молнии просвистели над ее головой, не задев и на этот раз.

Но Гарька держал на ней заклинание боли. И это было настоящее заклинание.

Из горла Беллатрисы исторгся звериный вопль. Ее выгибало и корежило, глаза налились кровью и полезли из орбит.

Ребята застыли, не зная, как поступить. Расплата за злодеяния совершалась на их глазах. И творил ее Гарька, творил крайне жестоко, но был ли у него выбор?

Не снимая заклятия, Гарька подскочил к поверженной колдунье и ударом каблука переломил ее палочку.

— Мерзкий выродок, жаль, что я не успела позабавиться с твоей матерью!

Неукротимая злобная душа этой садистки не признавала никаких компромиссов. Никакое наказание не могло остановить ее на пути зла.

Гарька, весь мокрый от пота, снял заклинание боли, но лишь для того, чтобы обрушиться на братьев.

— Идиоты милосердные! Ее надо казнить, а это можно сделать только всем вместе!

Белла уже пыталась встать, нащупывая опору дрожащими руками.

— Круцио! — взревел Гарька совсем уж нечеловеческим голосом.

Трое остальных Поттеров пошли ближе.

— Я вас прокляну! — простонал Гарька, из последних сил удерживая заклятие боли.

Гарольд вытер холодный пот со лба и нацелил палочку.

— Круцио!

Гарри последовал его примеру.

— Круцио!

Контуры тела Беллатрисы взялись ободком холодного свечения. Она уже хрипела.

Под суровыми взглядами братьев Гарик, пожав плечами, поднял палочку и без выражения произнес:

— Круцио.

Словно последняя искра подожгла карающую магию! Все тело Беллатрисы вспыхнуло светом изнутри. Ее подбросило вверх на добрых шесть футов и безвольной тряпкой швырнуло обратно на пол.

Сияние погасло. Беллатриса лежала на спине и ласково улыбалась хрустальной люстре.

— Фините! — остановил экзекуцию Гарольд.

— Чирик-чирик! — отозвалась Лестрейндж с пола.

— Чего?!

— Кар-р-р! Кар-р-р! Фьюи-и-и, ти-ти-ти-ти!

— Капец, у нее мозги спеклись, как у Лонгботтомов, — Гарри в изнеможении присел на пол. — Был момент, я думал, что мы ее не одолеем.

— Ступефаями и не одолели бы, — холодно заметил Гарька, откидывая ногой обломки палочки, — такую мразь только в ее же собственном дерьме утопить можно.

— Что ты и сделал, — угрюмо отозвался Гарик, — а заодно в этом дерьме и нас всех вымазал!

Гарька презрительно пожал плечами и ничего не ответил.

— М-да, мерзко на душе. Но это надо как-то пережить, — поморщился Гарольд.

— Точнее, этим надо переболеть. Но, боюсь, другого решения просто не было. Как это вообще пришло тебе в голову? — уставился он на Гарьку.

— Мало ли что, когда и кому приходит в голову? — криво усмехнулся тот в ответ. — Главное — что в этой голове осталось. Чего расселись? Надо уходить отсюда.

— А что с этой?

— С собой возьмем, — решил Гарольд.

* * *

Они уже шли от замка обратно к ограде. Гарольд, чертыхаясь, искал в мешке реквизит для завершения операции. Гарька страховал сзади, а Гарри с Гариком вели под белы… под грязны рученьки весело чирикающую Беллатрису.

Когда они проходили мимо песчаных часов, женщина вдруг вырвалась из их рук, бросилась и обхватила фаллос на часах обеими руками.

— Скирр-р-р, Скирр-р-р-р!

Гарри с трудом оторвал ее от «древнейшего произведения искусства» и повел дальше. Впрочем, стоило ему зазеваться, как Лейстрендж с веселым кряканьем обрушилась в фонтан и стала весело и непринужденно плескаться в кровавых потоках. Пришлось вытаскивать ее арканом.

К этому времени Гарольд уже вытянул из своего мешка с Незримым расширением давешний старый ковер и, во избежание других выходок, безумную леди обездвижили, лишили голоса заклинанием и завернули. Совсем как Драко.

— Ребята, мне одна мысль в голову пришла. Зачем нам с ней возиться? Давайте ее в Мунго сдадим. Для опытов.

* * *

Дверь магической клиники придерживал бородатый маг, а три его помощника, пыхтя, затаскивали старый ковер, свернутый в рулон.

— Чего несете? — нелюбезно спросил охранник, недавно получивший строгий выговор из-за похищения Драко Малфоя.

— Ковер несем с реставрации! Слепой, что ли?

— Несете, так и несите. Ходят тут всякие с утра до ночи и с ночи до утра, а потом пациенты пропадают. С какой вы фирмы?

Гарольд обернулся с недоумением.

— Записывать теперь надо всех. Чего смотришь? Теперь всех пишем вот в эту книгу, так вас растак!

— А-а-а… ну запиши. Реставрационная мастерская «Добби и сын».

— Запиши, — ворчал себе под нос охранник, пока ковер в обнимку с тремя носильщиками поднимался по лестнице, — и названия какие-то дурацкие пошли. Как у гоблинов. И работать никто не хочет. Уносили ковер втроем, а с реставрации уже четверо тащат. Он что, тяжелее в полтора раза стал? Никто работать совсем не хочет…

Пока охранник записывал, «представители реставраторской фирмы» спустились вниз.

— Ну что, на выходе записываться тоже надо, папаша?

— Не надо. Валите отсюда, сынки! Ишь, острослов нашелся…

* * *

Небрежно принарядившиеся братья Поттеры, зевая, сидели у небрежно накрытого стола в небрежно украшенной гостиной. Кстати, стол-то был очень даже ничего, поскольку им занимался Кикимер.

Время было без одной минуты шесть вечера. И прошло всего три часа, как они вернулись из Мунго. Для разрядки надо было бы выпить чего-нибудь, но решили не палиться перед Дамблдором и потерпеть до ночи. Не будет же он сидеть тут до утра. А там и расслабимся.

Часы сыграли незатейливый мотивчик и пробили первый раз.

«Бом-м».

Полыхнуло в камине, и в гостиную вступил Дамблдор в костюме Санта-Клауса.

— Приветствую вас, друзья мои!

«Бом-м-м».

Новая вспышка и из камина, прикрываясь плащом от пепла, выдвинулась фигуристая Миллисента Булстроуд. Гарька вскочил и бросился встречать девушку.

«Бом-м-м-м».

Очередная вспышка и рыжая копна волос Джинни Уизли заставила Гарри подпрыгнуть и последовать примеру Гарьки.

«Бом-м-м-м-м».

Мечтательная улыбка Луны Лавгуд осветила гостиную, и индийский трактат о любви пинком ноги отправился под стол, а Гарик вылетел из-за него, как новогодняя шутиха.

«Бом-м-м-м-м-м».

У Гермионы Грейнджер на лице вежливая улыбка, но в глазах прячется некоторая настороженность и неуверенность. Впрочем, Гарольд, как всегда, на высоте. Он уже стоит возле камина и принимает у девушки пальто, как будто и не сидел мгновением раньше за столом.

«Бом-м-м-м-м-м-м!»

Под заключительный удар часов из камина вывалился внушительный мешок, завязанный красными ленточками.

Надо понимать, что на этом прибытие рождественских подарков от Альбуса Дамблдора закончилось…

После нескольких минут растерянности и неразберихи за столом установился относительный порядок.

Во главе стола расположился самый светлый маг современности, правда, в своей наиболее темной комплектации. Иначе говоря — главное место за столом занял Альбус-Председатель.

Ошую (то бишь, по левую руку) он усадил райвенкловского Гарика с Луной, а одесную (соответственно, справа) гриффиндорского Гарри с Джинни.

Центр стола оккупировали великолепный Гарольд и растерянная Гермиона. А в дальний угол сел Гарька, которого туда затолкала Милисента. Слизеринка посматривала на соседей так, как будто ждала от них немедленного удара Непростительными и, судя по всему, была готова защищать своего парня собственной грудью — как в прямом, так и в переносном смысле.

Ошалевший от наплыва гостей Кикимер метался вдоль стола, приводя сервировку к состоянию почти музейному, когда хочется не кушать, а только любоваться ее геометрической точностью.

Наконец все расселись. Дамблдор с самым озорным видом щелкнул пальцами на манер эльфа. На мешке, лежащем у камина, развязалась ленточка и из него вылетели две бутылки темного стекла. Второй щелчок пальцев — и пробки из бутылок грянули в потолок. Девушки (кроме Булстроуд) дружно взвизгнули, а ребята (все без исключения) одобрительно ухнули. Искрящееся янтарная жидкость зашипела в фужерах.

— Настоящее Шампанское! Франция, провинция Шампань! — неожиданно похвастался Дамблдор, как заправский хлебосольный хозяин, желающий произвести впечатление на своих гостей.

Эта коротенькая реплика ощутимо разрядила обстановку за столом. Сделала ее почти семейной и дружеской. Дескать, за столом все друзья, и здесь нет профессоров и студентов. На этом празднике все равны.

Дамблдор поднял свой бокал и произнес один из своих загадочных тостов:

— Прежде чем мы начнем наш праздничный банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! А теперь приступим к пиру!

Загадочно улыбаясь, Дамблдор пригубил шампанское и сел.

Ребята озадаченно переглянулись и последовали его примеру. Лица их скривились и вытянулись.

— Что такое? — забеспокоился Альбус. Глаза его хитро поблескивали.

— Кислятина! — выразил общее мнение Гарольд.

— Ай-яй-яй, — покачал головой профессор, — вот ведь как бывает: такой раскрученный бренд, а на поверку оказался совершенно невкусным. И, действительно, кисло. Но я столь многого ожидал от этого напитка, что не смог сразу критически оценить его вкус. Спасибо Гарольду, что он, будучи совершенно неискушен в винах, смог отличить факт от красивой легенды.

Гарри заподозрил, что старик все это говорит неспроста. Эти рассуждения явно имели двойное дно, и гриффиндорец, по обыкновению, ломанул напролом.

— А можно ли развенчать легенду о таком знаменитом шампанском?

— Конечно можно, мальчик мой! — глаза Дамблдора лучились от удовольствия. — Достаточно собраться всем вместе, попробовать его и сказать: “Кисло!”

Намек был более чем прозрачным.

— Собраться всем вместе? Хм, спасибо, сэр, — вмешался Гарольд, — мы обязательно воспользуемся вашим советом.

— Надеюсь, мальчики мои. Очень надеюсь. Впрочем, мы заболтались и девушки начинают скучать. Давайте заменим этот развенчанный бренд на проверенный столетиями напиток!

Он взмахнул палочкой и Шампанское исчезло, а его место заняла полудюжина бутылок сладкой шипучки. Проводив изделие прославленных французских виноделов дружным вздохом облегчения, ребята щедро наполнили фужеры девушкам и себе.

Дамблдор продолжал потягивать свою кислятину, совершенно не морщась. Он вел пир, не устраняясь ни на минуту. Рассказывал коротенькие истории из прошлого школы, заразительно смеялся и шутил.

Потихоньку легкое вино и вкусная еда заставили оттаять даже Миллисенту. Она отложила палочку и отдала должное угощению, не забывая, впрочем, заботиться о Гарьке. Тот совершенно спокойно принимал это, как должное, и лишь изредка односложно благодарил девушку.

Гарольд спокойно и ненавязчиво ухаживал за Гермионой. Девушка немного дичилась его, но в целом принимала знаки внимания спокойно.

Гарик шепотом комментировал на ухо Луне рассказы директора. При этом он уже три раза умудрился слегка прихватить ее мочку губами и был на седьмом небе от счастья. Луна улыбалась. Кажется, ей это нравилось.

Гарри чувствовал рукой теплый бок Джинни и его бросало то в жар, то в холод . Слушая Дамблдора, девушка слегка приваливалась к парню плечом и заразительно смеялась.

Потом Дамблдор обратил внимание присутствующих на свой мешок с подарками. Повинуясь жесту его палочки, разноцветные коробки, коробочки и свертки из него улетели на второй этаж. Загадочно улыбаясь, директор заверил ребят, что каждый подарок найдет своего получателя, независимо от того, где он проснется утром.

И тут до ребят дошло, что их гостьи, судя по всему, останутся ночевать. Переглянувшись между собой, они преисполнились самых радужных надежд, пока ласковый голос Дамблдора не стащил их на землю.

— Через час сюда прибудет Молли. Она приготовит всем спальни, а завтра накормит завтраком.

Блин! Такой облом!

Больше всех был оскорблен Кикимер, который терпеть не мог эту предательницу крови, нагло хозяйничавшую здесь почти год. Ребята же быстро сообразили, что просто так один на один с девушками их не оставят. Когда Дамблдор договаривался с родителями, то, разумеется, гарантировал, что эта рождественская вечеринка пройдет под контролем взрослых.

Подарки разлетелись по спальням. И в этот момент из камина явился подарок Дамблдору. В виде письма подозрительно красного цвета. Альбус поспешно махнул палочкой, и говорящее письмо прижалось к его уху так, что ребятам ничего не было слышно. Через несколько мгновений Дамблдор вскочил.

— Ни в коем случае не трогайте ее и не давайте никаких зелий! Возможно, еще можно что-то поправить. Погрузите ее в сон, если получится, и ждите меня. Что она требует? Песочные часы в фонтане? Странная фантазия, но… посмотрим. Ждите, буду через четверть часа.

У Гарольда появилась надежда.

— Извините, ребята, но мне надо идти. Сильно пострадала… один маг. Нужна моя консультация.

— Сэр, но вы еще приедете? — внешне равнодушно поинтересовался Гарик.

— Боюсь, что уже нет. Но, как я говорил, меньше чем через час появится Молли. Не скучайте!

Дамблдор вошел в камин, помахал всем рукой, и зеленая вспышка унесла его, как поняли Поттеры, в Мунго.

— Девчонки, поскучайте минутку! Нам надо это… сюрприз, в общем.

Ребята вывалились в соседнюю комнату и кинули на дверь Заглушающие чары.

— А если он приведет ее в порядок?

— Вряд ли.

— Всякое может быть.

— Да не ссыте вы! Пустая она, нечего там лечить.

Это заявил Гарька. Заявил безаппеляционно, тоном, не терпящим возражений.

— Допросят охранника Мунго и вычислят нас.

— Что они вычислят? Накладную бороду? Флаг в руки!

— А если…

— Хватит, — завершил полемику Гарри, — догадаются — так догадаются. Я ни о чем не жалею.

— Согласен. Тут и обсуждать нечего, — поддержал его Гарольд, вытаскивая бутылку, — кто будет?

— А стОит ли? — засомневался Гарик.

— Если не стоИт, то не и стОит! — веско высказался Гарольд. — Я, лично, приму немного для запаха — дури у меня своей хватает.

— Золотые слова, — подошел ближе Гарька, — мне тоже накапай. Мне интересно, что мы собираемся делать, чтобы не допустить сюда Молли Уизли? Мне лично она не нужна.

Гарри промолчал. Ему было крайне неудобно перед матерью Джинни, но при этом понятно, что с ее приходом на веселом и многообещающем вечере можно поставить крест.

— Камины запираются Коллопортусом, как и двери, — задумчиво наливая себе на три пальца, сообщил Гарик.

— Однако придется для верности сделать это всем вместе, сэры мои, — заметил Гарольд, отхлебнув виски.

— Ладно, не ходите вы вокруг да около, — сдался Гарри, — налейте и мне, только немного, и пошли камин запечатывать…

* * *

Когда над праздничным столом сгустились винные пары, а девушки, наконец, перестали вздрагивать от каждого постороннего звука, Гарька встал и предложил Милисенте:

— Хочешь посмотреть на ночной Лондон? С крыши открывается прекрасный вид!

Гарольд восхитился твердости брата в речах и походке. Он сам чувствовал, что у него уже слегка заплетается язык.

— Отличная идея! А ты не хочешь посмотреть на Лондон, Гермиона?

— А вы пойдете? — спросила Грейнджер у Лавгуд и Джинни.

Луна уже сидела на коленях у Гарика, который весь пошел красными пятнами от возбуждения.

— Мы никуда не пойдем, — решительно заявил райвенкловец, — идите сами, если вам так приспичило хвост морозить!

— Холодно, — сморщила нос Джинни. А Гарри только развел руками.

* * *

Выше второго этажа лестница стала совсем крутой. Цепляясь за перила, Гарольд и Гермиона вылезли на чердак, а с него поднялись на небольшую открытую площадку, огороженную деревянными перилами. Снег тихонько скрипел под ногами и пушистыми хлопьями скатывался с конька крыши.

— Хорошо! — выдохнула девушка и легкий ветерок понес морозные искорки от ее дыхания.

Гарольд сзади обнял ее за плечи и слегка привлек к себе.

— Почему я? — спросила вдруг девушка.

— Ты уже спрашивала. Помнишь, перед вечеринкой у Слизнорта?

— Ну, вечеринка — и вечеринка. Но почему ты пригласил меня сюда на Рождество? Вдуматься только. Через директора школы!

— Э-э-э-э… — заклинило Гарольда.

— Что, стыдно стало? Ты бы слышал, как он уговаривал моих родителей! Можно подумать, что ты пообещал ему за это по-быстрому прикончить Темного Лорда.

— А, может быть, и пообещал, — ляпнул Гарольд. Вот это новости. Ай, да Дамблдор!

Гермиона повернулась к парню, лицо ее было серьезно и взволновано.

— Ты не знаешь, почему я. А я вот не могу понять, почему ты…

До Гарольда медленно доходил смысл ее слов.

— Из всей вашей четверки ты был мне менее всех симпатичен. Наглый, высокомерный позер. А потом я вспомнила рассказы Гарри об его отце. Ты же совсем, как Джеймс. Такой же уверенный в себе и окружающем мире. Такой же неунывающий. Как будто мне не хватало именно этого в том Гарри, которого я знала все эти годы. Не хватало, чтобы почувствовать к нему, может быть, что-то большее…

Девушка замолчала, но Гарольд понял. Он все понял. Действительно, им просто не хватало чего-то, чтобы почувствовать иное, чем просто узы дружбы. В исходном Поттере было мало того, что нравилось Гермионе. А в ней самой слишком многое заставляло Поттера держаться на дружеской дистанции.

— Помнишь, ты поцеловала меня в щеку на четвертом курсе? Я хочу вернуть долг.

Он наклонился к ней. Спокойно и уверенно, как будто имел на это законное право. Это было волнующе. Его губы прижались на мгновение к ее холодной щеке, а потом соскользнули к полуоткрытым губам…

* * *

— Мы туда не пойдем, — Гарька потянул Милисенту в другую сторону. — Какой смысл толкаться на маленькой площадке вчетвером? Тем более, что у нас сходные намерения.

Девушка невольно покраснела от такой прямолинейности.

Они вышли на самый край чердака и оказались в небольшом застекленном эркере. Там стоял продавленный диван, заваленный старыми подушками. Вид из слегка заиндевевшего окна открывался вполне рождественский: на соседнем доме мигала магловская реклама, представляющая из себя мешанину рождественских ангелочков и еловых веночков.

Они присели. Гарька обнял девушку за плечи и уткнулся носом в ямочку у нее на шее.

— Милли, а зачем я тебе нужен?

Девушка вздрогнула.

— Пойми меня правильно. Я не собираюсь тебя обижать. Я хочу понять.

Милисента молчала.

— Ну, посуди сама. Ритуал имеет временный характер. Если все пройдет, как задумал наш двулицый директор, то потом будет проведен Ритуал Обращения. И Поттер снова станет таким, каким и был. Если же все пойдет не так, как задумал Дамблдор, то и вообще говорить не о чем. И так, и эдак это грозит тебе потерей. Вот я и хочу понять, зачем я тебе?

— Я сама не знаю, — тихо заговорила Милисента. — Может быть это судьба? Моя мама всю жизнь ждала моего отца. Он уезжал в какие-то дальние страны, не появлялся дома по нескольку лет. А моя мать каждый день садилась в беседке напротив ворот и ждала. Представляешь? Ждала всю жизнь. И все, что подарила ей судьба — это несколько недель, в которые она была с ним счастлива, и меня. А потом он уехал в последний раз и больше не вернулся. Маме прислали его прах в маленькой мраморной урне… И что ты думаешь? Она поставила ее в беседке, и каждый день разговаривает с ним. Теперь он только ее и никуда уже не уедет…

Гарька сморщился. Жертвенность и сильная натура этой девушки покорили его, но он сам боялся своего чувства. Не ко времени оно. Ох, не ко времени. Но другого момента у него может и не быть…

— Я понял тебя, Милли. Поживем-увидим. Может быть, мне действительно удастся никуда от тебя не уезжать. Я постараюсь.

По телу Милисенты пробежала невольная дрожь.

— Пойдем, ты совсем замерзла.

— Куда? Я не хочу обратно за стол. У меня глаза красные…

— Мы пойдем в мою комнату, Милли. Я больше никогда не заставлю тебя плакать…

* * *

— Так! Когда ты, наконец, затащил меня в свою постель, что мы будем делать? — Луна, зарывшись в одеяло, была сама безмятежность.

— Э-э-э… а ты не в курсе, что обычно делают в постели? — растерялся Гарик.

Он сидел в трусах на краешке кровати и не знал, как надо поступить в данном конкретном случае: с невозмутимостью мачо скинуть с себя трусы и залезть под одеяло к Луне или скромно залезть под одеяло к Луне, а потом потихоньку снять трусы?

— Теоретические познания у меня есть. Практических еще нет.

«Приплыли! — с отчаянием подумал парень. — Девственница и девственник в одной постели!»

— Я уверен, что мы справимся, — с наивозможнейшей серьезностью кивнул он. — Я читал очень подробный трактат.

— Камасутру? В ней изложен устаревший подход. Не говоря уже о том, что большая часть поз в этом трактате рассчитана на широкобедрых и гибких женщин Индостана, а для британок они могут представлять нешуточную опасность! К тому же этот трактат совершенно игнорирует вопросы магической контрацепции.

Гарик мысленно схватился за голову. Ума палата дороже злата, блин! В душЕ (и не только) у него все опустилось.

— Впрочем, — задумчиво добавила девушка, видя, что ее кавалер совсем увял, — если мы пойдем путем последовательных итераций, то до конца каникул вполне можем справиться с этой проблемой.

— Ну, если последовательных, тогда конечно, — попробовал он попасть ей в тон. — А параллельные итерации нам не помогут?

— Ты имеешь в виду секс втроем или вчетвером? Думаю, это преждевременно. Во-первых, здесь нет опытных пар, а при увеличении числа партнеров, не владеющих практикой, вероятность неблагоприятного прогноза совокупления растет в геометрической прогрессии!

Гарик полностью выпал в осадок. И сел на кровати, подперев голову обеими руками. Таким жалким и беспомощным он себя не чувствовал никогда.

Луна в полупрозрачном пеньюаре выползла из-под одеяла, села перед ним по-турецки и ласково погладила по голове.

— Все в порядке, Гарик! Это я нарглов выманивала из балдахина. Никогда нельзя доверять незнакомой кровати с балдахином! Нарглы в него набиваются просто стаями. Это ужас какой-то! А теперь мы их точно прогнали. Давай, снимай трусы, я еще ни разу не видела вблизи голых мальчиков…

* * *

Гарри Поттер, распаленный и обнадеженный поцелуями с Джинни в гостиной, прибежал к двери ее спальни осторожный, как индеец на тропе войны. Очень не хотелось, чтобы про них завтра болтали всякие небылицы.

Дверь была заперта.

«Это как это? — ошеломленно соображал Гарри. — Я пообещал, что принесу в ее комнату бутылку шипучки и конфеты, чтобы все было… м-м-м… ну, как положено, блин! Она что ушла куда-то?»

— Алохоморра!

Дверь вспыхнула по контуру и осталась запертой. Теперь стало очевидно, что она закрыта и защищена заклинанием ИЗНУТРИ! А значит, что Джинни его просто обманула. Обманула, провела, напарила, нае…ла! Выбирай, Гарри, определение по вкусу!

От обиды он хотел грохнуть по двери кулаком. И грохнул! Но грохота не получилось. На дверь было наложено Ватное заклинание, которое поглощало все стуки и бухи-бабахи. Значит, она приготовилась заранее. Увидела, что он поддавши, и испугалась пускать его в свою комнату.

«Гарри, сходи за конфетами. Ну и шипучки прихвати!»

Поттер палочкой открыл пробку и присосался прямо к горлышку.

«А может быть, причина другая? У нее уже были парни, и откуда я знаю, насколько подробно они друг с другом знакомились? А теперь она не хочет, чтобы я об этом узнал, если мы будем… если у нас получится… секс».

Этот ядовитый зуб укусил Гарри так глубоко и так больно, что он буквально скатился обратно в гостиную, пошуровал в запасах Гарольда и вооружился для заливания горя большой бутылкой виски…

Спустя два часа дверь в темницу Драко Малфоя распахнулась. Блондин, щуря глаза от яркого света, с беспокойством обнаружил в дверном проеме покачивающегося Поттера. По некоторым признакам он догадался, что это Гарри. Впрочем, визитер не дал ему времени для подробных наблюдений и, качнувшись, рывком влетел в камеру.

— Драко! — заявил он потрясающе трезвым голосом. — Ты знаешь, что такое любовь?

Блондин почел за благо не отвечать, с возрастающим беспокойством отмечая у Поттера многочисленные признаки опьянения и не менее многочисленные — агрессии.

— Драко! Любовь — это прекрасное состояние души и всего организма. Это потребность в сопрежж… в сопержевании, понял? Еще кто-то из древних сказал: «Любовь зла — полюбишь и козла!» Кстати, Драко, ты козел тот ес-с-сще!

Тема приятной беседы все больше приводила Малфоя в ужас. Этот пьяный подонок решил домогаться до него? Великий Мерлин! Еще не хватало быть изнасилованным Поттером!

— Иди проспись! Ты пьян, Поттер! — как можно более холодным тоном заявил блондин.

Но Гарри уже было море по колено. Да что там по колено — по щиколотку!

— Я пьян? Прк’расно! Сейчас и ты будешь пьян, сучок чистокровный!

Руки у Драко все еще оставались связанными сзади, поэтому защищаться ему было весьма проблематично. Легко отбив выставленную ногу блондина, Поттер придавил его к полу, зажал пальцами нос и влил в несчастного пленника не меньше пинты неразбавленного виски.

— Сказано — сделано! — откинул Поттер в угол пустую бутылку и тут же извлек из складок мантии полную. — Еще хочешь?

— Великий Мерлин! Поттер, какой же ты урод!

Драко из-за праздничной суеты забыли покормить и теперь он стремительно хмелел.

— Повернись ко мне задом, — приказал Гарри, пошатываясь и инстинктивно хватаясь за ремень штанов.

— Да ты ох…ел что ли, Поттер? — в отчаянии заорал Драко.

— Не хочешь поворачиваться по-хорошему, придется по-плохому.

Гарри схватил Малфоя за мантию, приподнял, как мешок с картошкой и бросил на живот, придавив ногой. Блондин отчаянно сопротивлялся.

— Да погоди ты, придурок слизеринский, — пробормотал Гарри и заклинанием разрезал веревки, которые связывали руки пленника. — Что ты орешь, как будто тебе Самопишущее перо в задний проход в-в-винчивают? Я в-в-выпить с тобой уродом х-хочу. Не с кем больше. Только ты, еблан, и остался. Остальные спят уже со своими девками, такие вот дела! А меня моя Джинни кинула, как последнего придурка кинула! П’нял?

Драко недоверчиво потирал руки, по его щеке сползала одинокая запоздавшая слеза.

— Давай, выпей и объясни мне все про любовь. Ты с младых лет весь Слизер-р-рин пер-р-ретрах-ха-хал, вот и объясняй, как специалист!

— Я не жрал со вчерашнего дня, — хмуро заявил блондин. Он уже потихоньку приходил в себя, но при этом пьянел все сильнее. От такого странного сочетания крыша у него малость заскрипела и поползла по наклонной.

— Кикимер! Мяса сюда давай, только не сырого. Жареного давай! И два бокала тащи! Не могут же два приличных мага разговаривать о любви и лакать виски из горлышка…

* * *

Спустя час Поттер кивал головой, как пьяный сатир, а Драко, развалившись на персидском ковре и попыхивая сигарой, качал указательным пальцем у него перед носом и настойчиво повторял:

— Она тебя на свою дев-в-вственность ловит, дурья твоя башка! Так и пойдешь за ней, как собачка на поводке до самого алтаря. А когда очухаешься, то будешь уже весь в дерьме и увешан рыжими детишками от коленок до шрама твоего идиотского. Ну, разумеется, если Лорд тебе раньше дырку в башке вместо него не сделает. А это он мож-ж-жет! Это ты уж мне поверь, Поттер! Спишь, что ли? Ну, народ пошел… Выпить по-человечески не с кем…

Гарольд сморщил нос и с трудом подавил желание чихнуть. Он чуть приоткрыл глаза и понял, что лежит на кровати, зарывшись лицом в густые упругие пряди волос.

Значит, не приснилось.

Он осторожно втянул воздух. Какой чудесный аромат у ее волос. Интересно, каким мылом она пользуется?

Хотя нет. Неинтересно.

Интересно, что она подумает о том, что произошло между ними этой ночью. Сочтет ошибкой? Почувствует себя соблазненной и обманутой? Оскорбится? Обидится на него?

И так плохо, и этак. Гарольд вздохнул.

— Не спишь? — вдруг раздался вопрос.

— А ты? — глупо выпалил Поттер и тут же ощутил нелепость своего вопроса.

— А я сплю, — невозмутимо ответила Гермиона.

Еще мгновение они силились сохранить серьезность, а потом дружно прыснули.

Сразу стало как-то легче. И дышать, и говорить.

Гарольд положил свою ладонь на бок девушки. Она вздрогнула, но не отстранилась. Он еще раз с силой втянул в себя воздух, пропитанный ароматом ее волос и кожи.

— Мистер Поттер, вы себя особо не разжигайте. Доступ к телу прекращен.

Вот засранка. Уела на взлете.

— Надолго?

— Там видно будет.

Гарольд приподнялся на локте, взял кисть девушки, почтительно поднес к губам и приник поцелуем.

— Как скажешь, о, повелительница.

Та неопределенно пожала плечами и зашарила рукой под кроватью.

— Подожди, халат здесь.

Гарольд, не глядя в ее сторону, протянул скомканный халат. Легкие шлепки босиком по полу — и Гермиона скрылась за дверью ванной комнаты.

Поттер сел на кровати, свесив ноги, и сжал лоб обеими ладонями. Все получилось просто здорово, но он почему-то чувствовал себя то ли обманщиком, то ли обманутым. Ему не пришлось почти ничего делать. Они ушли с башенки, тесно прижавшись друг к другу, и не расцепили рук и тел до самого утра. Ни жеманства, ни охов-вздохов, ни мнимых мук телесных. Ничего этого не было в его подруге. Она просто бросилась в него, как в омут головой. А куда выведет или вынесет темная водица — время покажет.

Вот именно — время покажет. Так что же его смущает? Что не так?

И он понял.

Все произошло таким образом, как будто не она — его выбор, а он — ее. Она его выбрала и отвела в постель! Вот это трюфель! А он шел за ней и даже не блеял, типа — козлик серенький.

Нет, конечно, так бывает. И многие парни даже рады такому руководству. Более того, они его ждут и на него надеются. А потом даже считают себя истинными мачо, что вполсвиста могут уложить в постель любую девушку. Конкретные недотыкомки!

В пику им наиболее отмороженные индивидуумы могут хватать свою подругу за разные места и добиваться секса на фоне ее полного обалдения от подобной наглости. Такой подход тоже известен и такие ловеласы обычно носят почетное звание «кобель». И соответственно, читают всех девчонок «суками». По сути они — настоящие козлы.

А он, Гарольд, кто? Козел или недотыкомка? Оба варианта как-то не очень. А третий есть?

Щелкнула дверь ванной. Чуть скрипнула кровать, приняв на себя Гермиону. Девушка горячим комочком прижалась к его спине.

— Ты мой рыцарь, Гарольд, — прошептала она ему и чуть стиснула губами мочку уха.

«Ну, вот и ответ на твой вопрос, — с облегчением подумал он, — пусть она считает, что ты — рыцарь-недотыкомка. Это лучше, чем быть козлом в глазах любимой девушки. Но надо признать, что тот Поттер, что был до Ритуала, и не козел и не лох, а просто придурок недобитый! Столько времени зря потерял».

— Я могу встать на одно колено? — галантно поинтересовался он, чувствуя в себе силы.

— Можешь. Но доступ к телу прекращен.

— Понимаю, — вздохнул Гарольд, — я же не садист.

Кто-то деликатно постучал в стену.

Гарольд и Гермиона с удивлением посмотрели на глухую перегородку.

— Войдите! — язвительно отозвался Поттер.

Хлопок. В комнате появился Кикимер, согнувшийся в поклоне до самого пола. Уже потом стало ясно, что он старался не смущать полураздетых обитателей спальни.

Тем не менее, Гермиона взвизгнула и нырнула в одеяло.

— Ты чего творишь, скотина? — заорал на эльфа Гарольд.

— Кикимер хочет как лучше, сэр. В спальню мисс Грейнджер стучит эта предательница крови — толстуха миссис Уизли. Кикимер может перенести мисс, чтобы не было лишних вопросов к хозяину.

— Дельно! — кивнул Гарольд. — Отправляйся прямо в одеяле, Герми. На нем не написано, что оно из моей спальни.

Девушка поежилась, представив себе встречу с разъяренной Молли, но выбрала из двух зол меньшее.

— А что с остальными, Кикимер? — спохватился Гарольд.

— Не извольте беспокоиться, сэр...

* * *

Молли только-только вошла во вкус, читая нотацию всей компашке в столовой, как вдруг в камине полыхнуло зеленое пламя.

Прибыл Дамблдор.

Полный.

Ну не в смысле толстый, конечно. В смысле — оба заявились. И Директор, и Председатель.

— Спасибо, Молли, — Директор неожиданно сухо приветствовал супругу Артура, — отправляйся в Нору.

— А Джинни? — забеспокоилась та. — А девушки?

Председатель взглянул на физиономию Гарри, которая только-только начала приобретать человеческие черты после целого пузырька Отрезвляющего. Подросток, в свою очередь, посмотрел на младшую Узли, поморщился и изобразил позыв к рвотному рефлексу.

— Джинни пусть отправляется с тобой. Остальных я сам отправлю.

— Но, Альбус...

— Теряем время, Молли! Поторопись!

Поджав губы, почтенная мать семейства посмотрела на Директора — не вмешается ли он? А потом взяла за руку растерянную дочь и шагнула к камину.

Они отбыли в слегка зловещей тишине.

— Мисс Бустроуд, мисс Лавгуд и мисс Грейнджер. Вам придется поскучать некоторое время. Впрочем, если вы намерены закончить свой визит, что мы готовы отправить вас по месту жительства.

Девушки нерешительно переглянулись.

— Мы останемся, — произнесла вдруг Милисента и поднялась с места. — Вы идете?

Гермиона испытующе посмотрела на сдвоенного Дамблдора, потом перевела взгляд на напряженно улыбающегося Гарольда и тоже направилась к лестнице.

— Гарик, — Луна покопалась в сумочке, — вот тебе заячий помет. Он отлично помогает при травмах эпителия в местах...

Гарик тут же громко закашлялся, заглушив конец фразы, и сделал девушке страшные глаза.

— Главное, не теряй концентрации и не пускай в голову мозгошмыгов, — спокойно продолжала Луна. — Директора слушайся, но если он позовет тебя в подземелье — не соглашайся. Там живут Хрящеватые Ушехвосты. С ними лучше не связываться.

Гарик открыл рот от удивления, а Директор Дамблдор улыбнулся и ласково поблагодарил:

— Спасибо, мисс Лавгуд.

* * *

— Надо поговорить, — начал Директор, вглядываясь в лица Поттеров.

— Вас же двое теперь, — скривился Гарольд.

— Ну и что? — не понял Директор.

— Вот и поговорите! — нахально предложил Гарька.

Дамблдоры синхронно насупились.

— Эй, ребята, что-то не так? — вкрадчиво поинтересовался Председатель с едва уловимым намеком. — Вам что-то не понравилось?

Теперь покраснели «ребята», а Директору явно не понравился «уловимый намек».

— О чем ты, Альбус?

— Они знают.

Тяжело трезвеющий Гарри одарил мутным взглядом обоих Дамблдоров и рубанул напрямую:

— Эту суку ваще убить надо было, так что она еще легко отделалась!

— Э-э-э-э-э, — заклинило Директора.

— Так это вы Лестрейндж уделали? — осенило Председателя.

Школьный Дамблдор схватился за сердце и сел на стул.

— Ну тихо, тихо. Что ты Альбус, как институтка? Мы же предполагали это. Так чего ты так уж...

— Предполагали, — глухо отозвался Директор Дамблдор, — как пятнадцатую версию. Или двадцатую! А тут? Что вы натворили?

Поттеры глаза отвели, но вид имели нераскаявшийся. Дескать, отвалите деды — не ваше дело.

— Твоя работа? — прищурился Директор на Председателя.

— Нет, — покачал головой глава Ордена, — это они уже сами. И как адрес узнали, если его даже у Аврората нет? Или подловили ее где-то?

— В мороженице Фортескью, — угрюмо отозвался Гарька.

— А-а-а-а, — осенило старика директора, — адрес мог знать младший Малфой, который из Мунго пропал. И к тому же, я сам рассказал вам, где он находится. Я не думал, что вы так используете эти знания.

— Ага, вы думали, что мы ему открытку на Рождество отправим? — издевательски улыбнулся Гарольд.

— Собаке — собачья смерть! — припечатал Гарька.

Дамблдоры побледнели.

— Надеюсь, это шутка? — мгновенно охрипшим голосом поинтересовался Председатель.

— Почти, — встрял вдруг Гарри, — но не ждите, что мы будем помогать вам в поисках Малфоя.

Гарольд с уважением посмотрел на гриффиндорца и показал ему большой палец.

— Стоп! — гаркнул Директор.

Волна магии прошла по гостиной и весь дом ощутимо тряхнуло.

— Оставим все эти вопросы на потом. Сегодня всем нам предстоит отправиться в опасные и рискованные предприятия. Альбус, давай о деле, наконец.

— Согласен, — кивнул головой Председатель. — Забудьте на время о своих разборках с Пожирателями и их подсобниками, и вспомните о вашем главном враге.

Формулировка «ваш враг» не понравилась всем Поттерам одновременно, но они промолчали, оставляя вопросы на потом.

— Итак, Воландеморт, — голосом конферансье, объявляющим в цирке выход фокусника, провозгласил Дамблдор. — Самый темный маг двадцатого столетия, затмивший своими злодеяниями даже континентального Гриндевальда. Кто он? И зачем ему все эти многочисленные смерти?

Юные маги уставились на старика в ожидании фокуса. То ли кролика вытащит из цилиндра, то ли колоду карт съест.

— Зачем ему столь массовые убийства магов и маглов? И чего он добивается лично для себя? Ответ на поверхности. Чужие смерти служат созданию высших творений темной магии — хоркруксов! Кое-какую информацию по этому вопросу я давал еще в начале года до Ритуала. Теперь готов объявить вам окончательное заключение. Том Реддл разорвал свою душу на семь кусков и изготовил шесть хокруксов. Все они обнаружены и вычислены, кроме последнего.

Ребята молча впитывали информацию.

— Первый хоркрукс — дневник Тома Реддла — уничтожен четыре года тому назад.

Поттеры синхронно кивнули головами.

— Второй хоркрукс спрятан в хижине Мраксов. Это золотой перстень с треугольным черным камнем. Это перстень Марволо, который когда-то принадлежал младшей ветви рода Слизерина.

— Ага, — кивнули ребята.

— Третий хоркрукс находится в пещере на берегу Северного моря. Это медальон Слизерина.

— Вы уверены, что он там? — наморщил лоб Гарька.

— Да, уверен. Четвертый хоркрукс лежит в ячейке Беллатрисы Лестрейндж в банке Гринготтс. Это чаша Хаффлпаффа.

— Стоп! А это вы как узнали?

— Сама рассказала, — невозмутимо ответил Председатель. — После вашего изуверства у нее весь мозг нараспашку. Вернее, то, что от него осталось.

— Ага, — с удовлетворением кивнули ребята.

— Пятый хоркрукс — это змея Нагайна. Она постоянно при Лорде и до нее мы пока не можем добраться. Ну и шестой хоркрукс нам пока неизвестен.

Немного помолчали, переваривая информацию. Потом Гарик с подозрением спросил:

— А почему нам именно сейчас об этом рассказали?

Дамблдоры переглянулись.

— Мы приглашаем вас на охоту за хоркруксами, — провозгласил Председатель. — Я отправляюсь за кольцом в лачугу Мраксов.

— А я в пещеру за медальоном Слизерина, — добавил Директор.

Поттеры переглянулись. Дело вроде стоящее. Тем более, что пока эти якоря не обрублены, к Змеемордому с предложением лечь в гроб особо не подкатишь.

— Нам жребий тянуть или вы нас уже по номерам расписали?

* * *

Всеми заброшенная каморка Мраксов стояла отгороженной от дорог и угодий маглов живыми изгородями. Видимо, местные жители и не подозревали о ее существовании, или когда-то разом забыли, чтобы больше не вспоминать. Наверняка, министерство магии об этом позаботилось.

— Главное, следите за мной. Если почувствуете, что мое поведение стало безрассудным и неправильным, значит, защита хоркрукса заставила меня потерять контроль, — в третий раз напутствовал ребят Председатель.

— Да поняли мы. Не дебилы, — с раздражением отозвался Гарольд.

Гарри просто кивнул.

Дамблдор приступил к поискам.

Две летающие лопаты начали перекапывать убогие остатки огородика, а два магловских лома принялись неспешно долбить стены лачуги со всех сторон.

Гарольд вздохнул и присел на пенек, вытаскивая из кармашка мантии сигару.

— Будешь? — спросил он все еще зеленоватого Гарри, который никак не мог отойти от вчерашней попойки с Малфоем.

— Пива бы, — вздохнул тот, — хотя бы сливочного.

Гарольд вытащил из другого кармана небольшую походную флягу и с усмешкой протянул гриффиндорцу...

* * *

Колыхающаяся студеная масса воды прерывалась небольшим пенистым следом, который оставлял за собой директор, уплывающий в темный зев морского грота классическим брассом.

— Ну, давай что ли, — поторопил братца Гарька.

— А может быть — ты первый? — жалобно проскулил Гарик.

— Директор сказал, чтобы я замыкал, — невозмутимо отозвался слизеринец. Он бестрепетно смотрел на зеленоватые волны.

— Я плаваю плохо, — выдал последний аргумент райвенкловец.

— Дерьмо не тонет, — обрубил Гарька и столкнул нытика в воду.

Посмотрел, как тот старательно бьет по воде всеми четырьмя конечностями, и почти бесшумно соскользнул в стылую воду...

— Вот оно! — не своим голосом взревел Дамблдор при виде черной шкатулки.

Глаза его горели лихорадочным огнем, а руки сами тянулись к заветной находке.

— По-моему он, как и обещал — свихнулся! — Гарри схватил Альбуса за плечо и попытался оттащить в сторону.

— Ну, он же нас предупреждал, — равнодушно кивнул Гарольд, приканчивая фляжку. — Ты один справишься или помочь?

— Помоги, он и впрямь ведет себя, как безумный.

Вдвоем они оттащили брыкающегося Дамблдора от ямы, раскопанной в углу дома, прижали к земле и для верности уселись на него верхом. Председатель невнятно ругался и пытался вырваться.

— Как думаешь, долго его будет так плющить? — вытер пот со лба Гарри.

— Смотря, какую дрянь он на себя принял и сколько ее хватанул.

— Защитное заклинание?

— Скорее — проклятие. И думаю, что на эту шкатулку еще много всякого смертельного дерьма наложено. Дамблдор только первый слой получил, который разума лишает. Расчет, видимо, на то, что в таком состоянии ни один маг не удержится, чтобы не схватить шкатулку и не открыть ее, а там видимо окончательный пиздец и поджидает.

— Теперь понятно, зачем он нас взял с собой.

— Не только взял, но и проинструктировал заранее. Умный старик. Тертый и битый-перебитый, — усмехнулся Гарольд.

Гарри уставился на него с некоторым недоумением.

— Ты это о Дамблдоре?

Гарольд сунул в рот сигару и невозмутимо кивнул.

— Конечно. А ты сам раньше не замечал его странности? Да на нашем Альбусе пробы ставить негде! Это он только внешне белый и пушистый, а доходит до дела, такое колдовство творит, что авроры отдыхают. Да и знает он о темной магии многовато для самого светлого волшебника современности.

— Ты хочешь сказать, что Дамблдор знает темную магию и применяет ее?

— А как можно обучиться темной магии не применяя ее?

Гарри скрипнул зубами. Чертов Гарольд опять уел его. Наверное, в самого Гарри попала та часть сознания Поттера, которая и раньше замечала нестыковки и странности в делах директора. Просто он сам не впускал их в свое сознание. Запрещал себе думать на эти темы.

Но тогда получается, что сейчас в квартете Поттеров, сам Гарри олицетворяет ту часть их общей личности, которая бездумно выполняла все указания Дамблдора, не пытаясь подвергать их критическому анализу?

Но это же не так! Вот совсем недавно в доме Блэков он довольно решительно возражал обоим Альбусам. Так что же это происходит? Он сам теперь меняется?

Гарри запутался в своих размышлениях.

— Чего делать будем? Дамблдор не унимается. Так и будем сидеть на нем всю ночь? — Гарольд слегка подпрыгивал после каждого рывка Председателя, который продолжал попытки освобождения.

— Связать его надо! — решительно предложил Гарри. — Шкатулку забрать и аппарировать обратно на Гримо.

— А как ты ее заберешь? Не боишься словить этого, как его… кстати, хочешь анекдот на эту тему расскажу?

— Да пошел ты со своим анекдотом. Пора убираться. Ну-ка привстань. Инкарцеро!

Спеленав Дамблдора, как египетскую мумию, ребята покопались у него в мешке и вытащили оттуда странного вида тряпку. Цвет ее менялся с неуловимой для глаза быстротой, и от этого она мерцала и слегка переливалась.

— Ого? Хранящий покров. Так вот как он собирался забрать шкатулку.

— Вообще-то мы шли сюда за кольцом.

— Да какая разница. Это защитный артефакт, который не пропускает сквозь себя проклятия. Осталось решить, как завернуть в него шкатулку.

— Вингардиум Левиоса! Вот видишь? Все не так и сложно, — Гарри с видом превосходства накинул на всплывший из ямы артефакт Хранящий покров, обмотал его несколько раз и крепко завязал концы.

— Герой! — с некоторой досадой констатировал Гарольд. — Давай бери ее, а возьму нашего сбрендившего Альбуса…

* * *

— Насколько я понял, здесь требуют плату за вход.

— Кровь, разумеется?

Директор Дамблдор метнул внимательный взгляд на Гарьку и согласно наклонил голову.

— Именно кровь, — подтвердил он и вытащил нож.

— Не выношу вида крови, — пробормотал Гарик и отвернулся.

— Конечно, смотреть не надо, — согласился Дамблдор.

Он быстро взялся за кисть Гарика и кончиком ножа проколол его ладонь.

— Ай, профессор Дамблдор, что вы делаете? — заорал перепуганный Гарик, в то время как Гарька прихватил его за шиворот, чтобы тот не дергался и не мешал Альбусу делать свое дело.

Директор собрал на лезвие ножа несколько капель крови райвенкловского Поттера и брызнул ей на стену. Камень перед ними исчез, образовав в скале аккуратную арку. Старик взмахнул палочкой, и рана на руке Гарика затянулась.

— Когда пойдете обратно, снова возьмешь у него кровь для прохода. Мою кровь или кровь слизеринца эта арка не примет, — в полголоса сказал Дамблдор, обращаясь к Гарьке.

Тот лишь молча кивнул. Райвенкловский Поттер, которого они, наконец, отпустили озадаченно рассматривал свою ладонь со свежим, но уже затянувшимся порезом.

— Только заживлять раны я не умею, — заметил Гарька.

— Неважно. Неглубокий порез сам затянется. Идите за мной след в след и не касайтесь воды!

Темная пещера и бескрайнее черное озеро, распахнули перед ними свои зловещие просторы. Некоторое время они пробирались по берегу у самой кромки воды. Отвесная стена скал и узенькая тропинка над самым срезом воды уводили их все дальше и дальше вглубь пещеры. Полная темнота, которую лишь отчасти разгоняли огоньки на палочках, казалось неестественно плотной и вязкой. Где-то в центре озера виднелось зеленоватое свечение, но тьму оно не разгоняло, а лишь подчеркивало ее густоту и мрачность. Видимо там был какой-то остров.

— Кажется, пришли, — пробормотал Дамблдор, выхватывая из пустоты зеленую от окислов медную цепь. Цепь побежала у него в кулаке, как змея, кольцами укладываясь под ноги старика. Из воды вынырнула лодка и уткнулась носом в берег.

— Садимся, не касаясь воды! — еще раз строго предупредил директор.

Кое-как забрались и разместились.

— Прямо как для эльфов лодочка, — недовольно заметил Гарик.

— Заткнись и подбери мантию, — сухо посоветовал в ответ Гарька.

— Ты прав, мальчик мой. Эта лодка рассчитана на перевозку одного мага. Только одного. Это жестко заложено в заклинании. Ведь Том Реддл в вопросах, которые касаются хоркруксов, действует всегда в одиночку

— Но нас же трое, — недоуменно возмутился Гарик.

— Если сложить одну мою половинку и две ваши четвертинки, то получится одна целая единица, — снисходительно пояснил Дамблдор.

— Ежу понятно! — отрезал Гарька.

Лодка тронулась и резво побежала по водной глади.

— Блин! Там в воде кто-то плавает, — Гарик схватил директора за плащ.

— Разумеется, мальчик мой. Темный Лорд не мог оставить свое сокровище без охраны. Поэтому я вам и велел не касаться воды. Эти создания не учуют нас, если мы сами себя не выдадим. Но и в этом случае, мы сможем отпугнуть их огнем. Только сначала желательно завладеть медальоном Слизерина.

— Это инферналы? — полуобморочным голосом поинтересовался Гарик.

— Нет, это ученики воскресной школы! — злобно отозвался Гарька. — Ты заткнешься когда-нибудь?

Остаток пути проделали молча.

Пока ребята вытаскивали лодку подальше на берег, Дамблдор занялся обследованием вделанной в скалу чаши, из которой и исходило зеленоватое свечение. Когда Поттеры подошли к ней, в руках Дамблдора уже был наколдованный им кубок.

— Вы думаете, сэр, что хоркрукс находится здесь?

— О да. — Дамблдор склонился, чтобы пристальнее вглядеться в чашу. — Вот только как до него добраться? Зелье не подпускает к себе руку, Заклятию исчезновения не поддается, раздвинуть, вычерпать или высосать его невозможно, трансфигурировать, зачаровать или заставить как-то еще изменить свою природу — тоже. Остается заключить, что зелье это предназначено для питья.

— Что? — выдохнул Гарик. — Только не это! Это же наверняка вредно для здоровья!

— Похоже на то, — кивнул Гарька. — Кто будет пить? Он? — слизеринец ткнул пальцем в сторону Гарика.

— Боюсь, что ему, впрочем, как и тебе здоровья не хватит. Я перед походом сюда принял десяток противоядий, да полдесятка безоаров за щекой. Значит, я и буду пить. А ваша задача — обеспечить наше возвращение. Думаю, что я к концу данного пития буду находиться в беспомощном состоянии. Действие этого зелья должно быть таким, чтобы помешать мне забрать хоркрукс. Оно может парализовать меня, заставить забыть, ради чего я сюда явился, причинить боль, которая меня оглушит, или еще каким-либо способом лишить меня сил и разума. Если это произойдет, Гарька, позаботься, чтобы я пил и дальше, пусть даже тебе придется вливать зелье в мой протестующий рот. Ты понял?

— Не сомневайтесь, профессор, — ответил тот таким тоном, что Дамблдор даже немного содрогнулся.

Пока Гарик переводил с одного на другого ошеломленный взгляд, пытаясь понять, не ослышался ли он, Дамблдор зачерпнул из чаши первый бокал и поднес ко рту.

— Ваше здоровье, мальчики мои.

И он осушил кубок. Вцепившись в края чаши с такой силой, что онемели кончики пальцев, Гарик с ужасом смотрел на Дамблдора.

— Профессор? — тревожно спросил он, когда Дамблдор опустил пустой бокал. — Как вы себя чувствуете?

Дамблдор потряс головой, глаза его были закрыты. Не открывая глаз, он опустил кубок в чашу, снова наполнил его и снова осушил.

В совершенном молчании Дамблдор выпил три полных кубка. Затем, выпив до половины четвертый, он покачнулся и повалился на чашу. Глаза его оставались закрытыми, дыхание стало тяжелым.

— Профессор Дамблдор! — сдавленным голосом позвал Гарик. — Вы меня слышите?

Дамблдор не ответил. Лицо его подергивалось, как у глубоко спящего человека, которому привиделся страшный сон. Пальцы, сжимавшие кубок, ослабли, еще миг — и зелье выплеснется из него.

Гарька железной рукой отстранил Гарика, протянул руку к хрустальному бокалу и выпрямил его.

— Пейте, профессор!

Задыхаясь, старый волшебник сказал:

— Я не хочу... не заставляй меня... не могу... хочу остановиться... — жалобно простонал Дамблдор.

— Вы не можете остановиться, профессор, — сказал Гарька. — Держи его руки за спиной, — скомандовал он Гарику.

Испытывая отвращение к тому, что он делает, Гарик схватил руки старика, а Гарька недрогнувшей рукой влил в него четвертый кубок.

— Нет... — взмолился Дамблдор, когда Гарька опустил кубок в чашу и снова наполнил его. — Я не хочу... не хочу... отпусти меня... прекрати, прекрати, — простонал он.

— Да... да, сейчас все прекратится, — скучающим тоном ответил тот и влил содержимое кубка в открытый рот Дамблдора.

Дамблдор закричал. Крик его эхом пронесся по огромной пещере, над мертвой черной водой.

— Нет, нет, нет... нет... не могу... не могу, не заставляй меня, я не хочу...

— Все хорошо, профессор, все хорошо! — громко повторял Гарик, руки которого тряслись. Он еле заставлял себя держать слабо трепыхавшегося Дамблдора.

Гарька зажал нос директору и кубок за кубком переправил всю жидкость в его раскрытый рот. После этого он сделал знак оторопевшему от ужаса Гарику отпустить директора. Дамблдор упал на песок и, страшно захрипев, перекатился лицом вниз.

— Он умирает?

— Заткнись! Бери его с другой стороны.

Они потащили безвольно поникшего директора к лодке. Перекинув его тело через борт, Гарька бегом вернулся к чаше. На дне ее лежал невзрачный медальон, потускневший то ли от ядовитого питья, то ли от плохого качества металла, из которого был изготовлен корпус.

— Странный вкус был у этого Слизерина. Такое дерьмо я постеснялся бы надеть даже сельскую свадьбу.

Гарька выгреб медальон из чаши, сунул его в карман и бегом вернулся к лодке.

— Воды… — страшно прохрипел Дамблдор.

— Он хочет пить!

— Заткнись! Если сможешь, то сделай воду, хотя думаю, что ничего у тебя не выйдет.

Гарик перепробовал все варианты Агуаменти и в отчаянии наклонился, чтобы зачерпнуть из озера.

Хрясь!

Крепкая затрещина отбросила его подальше от воды.

— Слушай ты, гуманист-онанист хренов. Еще один такой жест и я тебе на ходу яйца отрежу! Луна будет очень расстроена. Она же тебя предупреждала, что нельзя ходить в пещеры с директором за Хрящеухими Долбоебами. Или как там их? Хочешь всех погубить? Стакан воды для Дамби сейчас все равно, что сливочное пиво после огневиски. Ни уму, ни жопе. Сейчас главное — выбраться отсюда. Понял?

Гарик с ужасом и отвращением посмотрел на слизеринца и нехотя кивнул.

— Полезай в лодку на корму. Да поживее.

Гарька столкнул лодку в воду, аккуратнейшим образом уселся в нее сам, следя, чтобы даже кончик мантии не коснулся воды.

— Боюсь, что возвращение будет более трудным, — сухо сказал он, вглядываясь в воду, — приготовь палочку, Гарик.

Лодка медленно, словно нехотя, двинулась в обратный путь. Она словно расталкивала своим носом какие-то невидимые препятствия. Ее постоянно выворачивало, то в одну, то в другую сторону.

Вдруг из воды показалась человеческая рука с неимоверно длинными суставами, покрытая склизкой плесенью, и ухватилась за борт лодки. Та резко дернулась и остановилась. Гарик панически вскинул палочку.

— Тихо, суслик! Не дергайся! — зашипел на него Гарька.

Он подвинулся к борту и резким движением скинул руку обратно с воду. Та исчезла на мгновение и тут же появилась вновь, вцепившись в борт еще сильнее. Гарька огляделся. По сторонам лодки начали появляться другие руки, они недвусмысленно двигались с намерением схватиться за лодку.

— Надо отбиваться! — панически вскрикнул Гарик.

— Молчи! — коротко глянул на него Гарька и положил свою руку поверх руки инфернала.

— Спокойно, слуги мои! — высоким голосом провозгласил Гарька. — Ваш господин прибыл сюда, чтобы убедиться, что вы надежно стережете его сокровище. Я вижу, что вы верные слуги. Я покидаю пещеру удовлетворенный этой проверкой.

На воде озера пошли круги. На поверхность вынырнули десятки голов с мутными бельмами вместо глаз. Прямо у лодки вспучилась вода, и по плечи вынырнул инфернал, который вцепился в борт. Его распухшие черты лица и безжизненный взор заставили содрогнуться Гарика.

— Ваше темнейшество, Лорд Судеб Воландеморт, вы можете быть спокойны. Глава подводной стражи Регулус Блэк к вашим услугам, милорд.

— Не препятствуйте движению лодки. Я тороплюсь, — Гарька похлопал старшего инфернала по руке, как будто это была не рука мертвеца, а рука верного помощника и слуги.

— Будет исполнено, милорд.

Инферналы, как по команде погрузились в озеро. Лодка вздрогнула и резво побежала к берегу. Дамблдор на дне утлого суденышка, захрипел и задергал ногами.

На обратном пути к выходу из пещеры Гарька совершенно пренебрег запретом касаться воды и шлепал вдоль берега как попало. Никто их не преследовал, и до выхода они добрались довольно быстро. Там Гарик безропотно дал полоснуть себя ножом по другой руке и окропленный кровью выход беспрекословно открылся. Недолгое купание в студеных водах северного моря и вот они уже стоят у подножия скалы, с которой начинали свое проникновение в пещеру.

Вернее, стояли из троих только двое. Дамблдор пришел в себя, но ноги его еще не держали. Гарик напоил его водой из палочки, и громкий хлопок групповой аппарации завершил похищение второго хоркрукса Воландеморта.

— Что скажешь, Альбус?

— Скажу, что это было страшно, хотя и предсказуемо.

Дамблдор-Председатель и Дамблдор-Директор сидели в кабинете Хогвартса по разные стороны стола и хмуро посматривали друг на друга.

— Тебе не кажется, что вся эта затея стала оборачиваться какой-то жуткой стороной? — нарушил паузу Директор.

— Ты о чем? — сделал вид, что не понимает, Председатель.

— Три четверти нашего героя проявляют черты, не присущие светлым магам. Не находишь?

— Я же не знаю, что там с тобой произошло в пещере, — с раздражением отозвался Альбус-председатель, — надеюсь, эти четвертинки Поттера тебя не изнасиловали? Со мной ничего непредсказуемого не было. Совершенно понятная потеря контроля под действием проклятий Реддла, и ребята все сделали правильно. Причем надо сделать скидку на их полупьяное состояние.

— Четвертинки Поттера? Хм… сдается мне, что они себя четвертинками не считают. А что касается изнасилования… м-м-м… я не женщина и мне трудно судить объективно, но если немного отпустить гендерную фантазию…

— Но-но! — настороженно вставил Председатель.

— … То думаю, что за исключением подробностей процесса, чисто с психологической точки зрения это было нечто похожее.

— Даже так? Поздравляю. Как же ты допустил, чтобы над тобой… м-м-м… надругались?

— Не ерничай, Альбус. Насилие имело несексуальный характер, но от этого оно не перестало быть насилием, хотя в конечном итоге это сыграло положительную роль.

— М-м?

— Ты знаешь, что пока мы разделены — смерть нам не грозит, если смертельному воздействию не подвергаются все части разделенной личности.

— И с этой точки зрения, мы сваляли дурака, отправившись в один день в опасные предприятия.

— Это так и не так. Опасность мобилизует все части личности на максимальную собранность и готовность. Мы не только рискуем, но и подпитываем друг друга в опасный момент!

— Альбус, это банально и ты не в Большом зале Хогвартса, чтобы травить окружающих прописными истинами.

— Подожди! Выслушай до конца. Не забывай, что в разделенном состоянии мы накапливаем индивидуальный опыт, который уже не может быть обобществлен магией.

— Хм… логично. То есть мы становимся разными личностям?

— Не так. Наши личности приобретают аберрации, которые будут нивелированы при обратном соединении частей.

— Ни слова в простоте, — вздохнул Председатель, — сказал бы, что когда сольемся — весь опыт станет единым целым. И все!

— Ну, можно и так сказать, хотя с научной точки зрения эта формулировка просто безобразная. Однако слушай дальше. Я брал Гарика и Гарьку с вполне определенной целью. Райвенкловец должен был дать кровь для входа и выхода, а слизеринец должен был не позволить мне остановиться при исполнении защитного ритуала Реддла. И оба справились с задачей, но вот Гарька…

— Что?

— Он повел себя немного не так, как я рассчитывал. Он слишком хорошо выполнил свою роль. Слишком! Он буквально влил в меня чуть ли не ведро яда, прекрасно понимая, что это не мармелад. А потом с максимально возможной скоростью организовал наш уход из пещеры. Словно знал, что промедление может обойтись мне весьма дорого. Но самое главное — хоркрукс исчез.

— Как это?

— Вместо медальона Слизерина Гарька вручил мне какую-то подделку. Уверяет, что именно эта безделушка лежала в Чаше.

— Ты ее проверил?

— Конечно. Никаких магических следов. Внутри, видимо, что-то было. То ли записка, то ли рисунок на пергаменте, но сейчас пусто. Меня это очень насторожило.

— А что говорит Гарик?

— Он ничего не видел. Гарька избил его, загнал в лодку и к чаше не подпустил. Впрочем, как и к озеру.

— К чему ты клонишь?

— У входа он точно предсказал систему защиты… — задумчиво добавил Дамблдор-Директор. — А на обратном пути успокоил встревоженных инферналов, отрекомендовавшись им Темным Лордом!

Председатель откинулся в кресле, раздумывая. Потом лицо его потемнело.

— Ты хочешь сказать, что Гарька — это не часть Поттера, а инициализировавшийся хоркрукс Реддла?

— Я хочу сказать, что допустил ошибку. Мы допустили ошибку. Мы не предусмотрели такую возможность. Но это случилось. Материя хоркруксов изучена недостаточно. Мы были уверены, что ментальный щит между Поттером и его хоркруксом непреодолим. Но все последние годы Реддл пытался взломать его для контроля над психикой Гарри и, очевидно, добился своего. Именно поэтому у мальчика не заладилось с окклюменцией, хотя обучал его сам Снейп. И теперь мы имеем почти патовую ситуацию.

— То есть?

— Гарька — не только хоркрус Лорда, но и часть разделенного Поттера. Его можно уничтожить только вместе со всеми остальными частями. Если же он выживет, то выживет и Реддл. Мы собственными руками создали Тому надежнейший щит для одного из его хоркруксов! Вот что произошло на самом деле.

Дамблдор-Председатель нахмурился, в уме сопоставляя свои наблюдения с вновь услышанным рассказом.

— Не дай Мерлин, если об этом пронюхает Воландеморт, — вздохнул он, соглашаясь с доводами брата, — но нам не мешало бы убедиться окончательно.

— Если он спас один хоркрукс своего господина, то может нацелиться и на второй.

— Я его уже уничтожил мечом Гриффиндора.

— Но Гарька об этом не знает.

— А если хоркруксы чувствуют друг друга?

— Заодно и проверим.

— Ты предлагаешь спровоцировать его на похищение перстня Мраксов? Но как?

— Предоставь это дело мне, — поднялся Дамблдор-Председатель.

— Ты куда?

— На Гримо. Пора прочитать ребятам сказочку Барда Бидля на сон грядущий. Заодно расскажу им о камушке перстня и намекну, где и как он хранится.

— Не переиграй. Если наши подозрения верны, то Гарька должен обладать поистине змеиной осторожностью, как и его создатель.

— Я буду крайне сдержан. И вот что, братец. Если наши подозрения подтвердятся, то я сделаю все, чтобы разрушить эту защиту. Даже если для этого придется окончательно пожертвовать Поттером. Всеми четырьмя!

Председатель сделал прощальный жест и исчез в камине.

Дамблдор-Директор бессильно уронил голову на руки и тихо простонал:

— Гарри, Гарри, бедный мальчик… как же я тебя подставил…

* * *

Сказочка о Дарах Смерти не заинтересовала никого из Поттеров до того момента, пока Дамблдор-Председатель не упомянул вскользь, что прообразами для сказания, видимо являются братья Певереллы.

— Что? — наморщил лоб Гарри. — Люпин говорил, что мой род произошел от Певереллов.

— Наш род, — скромно поправил его Гарольд.

— Ну да.

Лишь Гарька молчал, прищурившись на Альбуса.

— Значит, это не совсем сказка? — уточнил Гарик.

— Значит, не совсем, — согласился Председатель, хитро улыбаясь.

— Второй дар — мантия-невидимка — та самая? — еще раз уточнил Гарик.

— Очевидно, та самая, — еще хитрее улыбнулся Председатель.

— А как камень Воскрешения попал в перстень Мраксов? — поинтересовался Гарька.

«Ну, наконец-то, — недобро подумал Альбус, сохраняя на лице ласковую улыбку, — зацепило. И насчет камня сообразил и правильно вопрос поставил».

— Это скрыто в пучине истории, мальчик мой.

— Оу! Так камень в перстне Мраксов — это не только хоркрукс, но и Воскрешающий камень? — дошло до Гарри. — А почему тогда все Мраксы умерли?

— Видимо, камень достался им не по магическому праву, поэтому и не проявлял себя. А возможно они и не знали о его волшебной сути.

— Это собственность Поттеров, сэр, — поставил точку Гарька.

— Да, — кивнул головой Альбус, — но пока он будет храниться в Хогвартсе. Надо снять с него смертельные заклинания и уничтожить хоркрукс. Первой из этих задач занимается профессор Снейп. Вторую буду решать я, когда он добьется успеха. Я обязательно верну его вам, когда все закончится. Обещаю.

Трое Поттеров согласно кивнули. Гарька же лишь недовольно скривил губы.

— Стоп! — спохватился Гарольд. — А где находится Старшая палочка?

«У меня», — подумал Альбус снисходительно и ответил:

— Старшую палочку нельзя назвать собственностью Певереллов. Её отняли у старшего брата. Он потерял жизнь и вместе с ней право на палочку. С тех пор ее судьба неизвестна. Иногда в истории случались события, в которых просматривается ее роль, но связать их в достоверную картину ни у одного исследователя не получилось. Не думаю, что вы сможете разгадать эту загадку. В конце концов, палочка просто могла погибнуть. Артефакты не вечны и требуют бережного отношения.

— А зачем вы нам все это рассказали?

— Вы достигли того возраста, когда связь мага с миром многократно усложняется и становится многогранней…

«Несу, — подумал Альбус, — да и как не нести».

— … и разносторонней. Вы росли не в магической семье, где услышали бы все это от отца или матери под треск дров в камине. Поэтому я решил отчасти восполнить этот пробел и рассказать, что знаю.

— Спасибо, сэр! — с чувством поблагодарил Гарик и чуть не прослезился.

Остальные Поттеры закивали в смысле, что да, интересно. По лицу Гарьки было видно, что он что-то напряженно обдумывает.

— Ну ладно, мне пора. Да и ваши подружки будут ко мне в претензии. Не забудьте, что завтра им пора возвращаться по домам. А через три дня в школу. Я открою для вас каминную сеть.

Дамблдор залез в камин и отбыл из Блэк-хауса вполне довольный собой.

* * *

Гарька уговорил Миллисенту сходить погулять по Косому переулку. Ночью немного подморозило, и весь магический квартал был разрисован инеем от стекол витрин до дверных ручек и кованых оград.

Из-за тревожного времени каминная связь требовала специального разрешения, и они не стали усложнять, а добрались до входа в «Дырявый котел» магловским транспортом. И поздоровавшись с барменом Томом, вошли на магическую территорию.

— Красиво, — выдохнула Миллисента, рассматривая праздничные украшения на лавках и магазинах.

Косой переулок был уже не тот, что во времена мира. В ряду магазинов зияли зловещие провалы, заколоченные после визитов слуг Сами-Знаете-Кого. Поубавилось людей на улице. Несмотря на зимние каникулы, детей нигде не было видно. Но магический переулок жил и даже приукрасился на праздники.

Они прошли до банка «Гринготтс», около которого Гарька вдруг остановился и начал внимательно разглядывать его вход. Словно почувствовав его взгляд, тяжелая дверь отворилась. Носатый карлик выглянул из нее, оценивающе оглядел парня и его спутницу и сделал приглашающий жест.

— Это он нам? — настороженно спросила Булстроуд.

— Да. Я договаривался о встрече.

Миллисента и бровью не повела на столь удивительное сообщение. Она не пыталась влиять на события до тех пор, пока ее парень был в безопасности. Ему виднее, что и как делать. А она всегда готова помочь. Вот и все.

Они вошли, сразу оценив тепло, царившее в гоблингском банке. Все-таки зима в этом году выдалась очень суровая. То минус восемь, то минус десять градусов. Замерзнешь тут.

— Вам в эту дверь, — проскрипел гоблин и удалился, шаркая ногами.

Дверь оказалась еще более скрипучей, чем местные хозяева, а кабинет, в который они попали — на удивление просторным, светлым с высоким потолком. Никакой мебели, пригодной для сидения в кабинете не нашлось. Очевидно, это было помещение, где клиентов принимали стоя. Вдоль стен были расставлены конторки для письма и столы с витринами, на которых загадочно поблескивали различные украшения.

Заскрипела дверь с противоположной стороны. Скрюченный гоблин, опираясь на деревянный посох, вошел в кабинет и уставил на гостей двухстволку глубоко посаженных глаз.

— Вы мистер Поттер? Один из четырех?

— Да, сэр, — Гарька отвечал негромко и немного неразборчиво.

— Кто с вами?

— Это мое доверенное лицо.

— Юрист?

— Нет. Просто подруга.

— Хорошо. Я слушаю вас.

— Мне надо забрать из вашего банка одну вещь.

— Из вашего сейфа?

— Нет. Из сейфа госпожи Лейстрейндж.

— Вы с ума сошли!

— Не думаю, — холодно улыбнулся Гарька.

Миллисента настороженно посматривала по сторонам.

— Единственное, что я для вас могу сделать — это отпустить без скандала и без информирования службы ликвидаторов вашего министерства! — сухо заявил гоблин, делая жест, показывающий, что разговор окончен.

— Не спешите, — сморщился Гарька, — согласно правилам банка, доступ к любому сейфу предоставляется при наличии ключа от него?

— И после прохождения процедуры установления личности вкладчика.

— А если вкладчик не может явиться по причине конфликта с действующими властями, вы откажете ему в обслуживании?

— Ни в коем случае. Но на этот случай есть определенные процедуры, о которых миссис Лестрейндж должна быть осведомлена.

Гоблин все внимательнее вглядывался в собеседника. Лицо его хмурилось, но желание немедленно закончить разговор он уже не изъявлял.

— Вот я и прошу вас провести одну из этих процедур и дать мне доступ к моему сейфу.

— Что? — гоблин будто споткнулся. — Миссис Лестрейндж — это вы?

Было видно, что служащий растерялся.

— Не будьте идиотом, милейший. Неужели вы думали, что я смогу придти сюда в своем истинном виде?

— Но вас же поместили в Мунго? Мне прислали циркуляр из министерства.

— Мунго — это не Азкабан, а Темный Лорд не бросает в беде своих верных слуг. Давайте быстрее, а то действие Оборотного зелья закончится через десять минут.

— Десять минут? Нам не успеть! И будет лучше, если вы предъявите ключ и вернете себе свой истинный облик, чтобы у меня не было сомнений. Я смогу провести вас так, что никто из работников банка и посетителей вас не увидит.

— Вот вам ключ — проверяйте. А пока хотя бы соорудите кресло для дамы! Для двух дам.

— А это дама? — гоблин недоверчиво покосился на Миллисенту.

— Не сомневайтесь. Это младшая дочь покойного сэра Булстроуда. Весьма почтенный род. Она сопровождает меня в своем истинном облике.

Мигом появилось два кресла. Гарька уселся в одно из них и жестом пригласил девушку последовать его примеру.

Выждав еще пять минут под недоверчивым взглядом гоблина, Гарька незаметно прокусил пленку жабьего пузыря у себя за щекой и в его горло тонкой струйкой потекло Оборотное зелье, заправленное волосом безумной Беллатрисы Лестрейндж…

Вагонетку нещадно трясло на каждом повороте. Два сопровождавших их гоблина невозмутимо смотрели только вперед. Милисента мертвой хваткой вцепилась в тщедушную фигурку Беллатрисы Лестрейндж, страхуя ее от вероятности быть сдутой напором воздуха или выброшенной центробежной силой.

— Прошу извинить, но впереди вас ждет последняя проверка, миссис Лестрейндж, — невозмутимо прохрипел один из гоблинов, показывая рукой куда-то вперед, — надеюсь, вы не будете в претензии, понимая, что все это устроено лишь для полной безопасности ваших хранилищ.

Гарьке в личине Беллы оставалось лишь презрительно усмехнуться. Он взглядом пригвоздил Милли к сидению, чтобы та не вздумала потянуться за палочкой раньше времени.

— Прекрасно! — воскликнул гоблин, наблюдая за невозмутимостью посетителей. — Всего несколько мгновений сырости и все!

Вагонетка вышла на финишную прямую и еще наддала хода. Впереди сверху вдруг обрушилось что-то вроде полупрозрачного занавеса, и Гарька понял, что это струи воды. Ясно, что водопад зачарованный, но зачем он? Что смывает эта вода?

Чары, конечно! Какой же он кретин!

Вагонетка влетела в водопад и в вихре водяной пыли резко затормозила сразу за ним.

— Ну вот, миссис Лейст…

— Империо!

— Империо! — это Милли взяла под контроль второго гоблина.

— Вылезайте и ведите нас к сейфу мадам Лестрейндж.

Плотной группой двинулись к сейфам. Палочки Поттера и Булстроуд упирались прямо в затылки низкорослых гоблинов. Из темного лаза навстречу им вылез дракон и подслеповато заводил мордой из стороны в сторону, то ли присматриваясь, то ли принюхиваясь.

— Отгоните его! — приказал Гарька.

Гоблин отвязал от пояса мешок и начал трясти им. В мешке что-то гремело металлическим звоном. Дракон опасливо попятился и жалобно взвизгнул. Миллисента присмотрелась к нему повнимательнее.

— Подожди-ка, — кивнула она Гарьке.

Потом подошла к дракону, наступила на его лапу и подтянулась ближе к страшной морде. Тот неуверенно заворчал.

— Стой спокойно, животное! Гарька, у него вся морда в ожогах. Кто это над тобой здесь так издевается?

Вытащив из кармана какую-то склянку, она быстро смазала ожоги магическому зверю.

— Лежи на месте и не двигайся! Сейчас боль пройдет! — приказала она дракону, и тот замер, испуганно поджав лапы и костяные пластинки на гребне.

— Маленький он еще, — пробормотала она, возвращаясь к Гарьке и гоблинам, — они его болью приучают слушаться. Затащили в подземелье малыша и издеваются, у-у-у, садисты низкорослые!

С этими словами Милли отвесила каждому гоблину по паре увесистых пинков. Те глухо охнули, но так и остались покорно стоять, потирая пострадавшие места корявыми ладошками.

— Открывайте! Что я должен делать?

— Вставьте ключ в центральную скважину, — равнодушно отозвался один из гоблинов.

Подчиняясь повороту всех трех ключей, дверь хранилища медленно отворилась.

— М-да-а-а… в этом беспорядке мы можем долго искать то, что нам надо.

— А что мы ищем?

— Кубок или чашку с барсуком и диадему с бриллиантами.

Загнав гоблинов в угол хранилища, Гарька и Милисента начали осматривать полку за полкой, сундук за сундуком, стараясь пока ничего не трогать руками. Тем не менее, какие-то защитные чары почувствовали визит незваных гостей и хранилище начала заполнять глухая вибрация.

— Скорее.

— Чашка только одна вон на самой верхней полке. А диадемы я не вижу.

— Акцио!

Чаша осталась стоять на полке, а вместо нее на пол упало несколько ее точных копий, от которых пыхнуло жаром раскаленного металла. Гарька схватил с ближайшего сундука подсвечник и запустил им по чашке. В разные стороны брызнули копии подсвечника и чашки.

— Глассио!

Ледяной вихрь вырвался из палочки Гарьки. Раскаленный металл зашипел, темнея от соприкосновения с морозной стихией.

— Милли, смотри, какая чашка не шипит, та и настоящая!

Он продолжал метать Замораживающие заклинания, пока Милисента не крикнула:

— Вижу, вот она!

Девушка изловчилась и схватила холодную чашку.

В этот момент полки в хранилище начали рушиться, погребая все под слоем раскаленных копий сокровищ.

— Уходим! Быстро!

Вместе с гоблинами они вывалились через двери и с трудом захлопнули хранилище.

— Классная защита, — скривил губы Гарька, шипя от боли, — у тебя еще мазь осталась?

Кое-как смазали свои ожоги остатками мази и наложили Обезболивающие заклинания. Гоблинам было велено идти и ждать у вагонетки, однако, когда они пришли к ней, тех и след простыл.

— Тьфу, я дурак, они смыли Империус в водопаде! Не подумал я. Сейчас они поднимут тревогу. Придется прорываться. Давай сюда своего дракона.

— Он еще маленький.

— Для гоблинов уже большой. И он летать может. Нам отсюда самим не выбраться, а если гоблины слуг Темного Лорда позовут, то совсем плохо будет.

Девушка убежала в пролом и вскоре появилась верхом на магическом ящере. Дракон прицелился было поджарить Гарьку, но услышав гневные окрики Милисенты, деликатно отрыгнул в сторону клубок нефтяной коллоидной взвеси и позволил парню взобраться к себе на шею, туда, где сидела волшебница, которую дракон, судя по всему, уже признал своей хозяйкой.

— Поехали, — похлопала Милли по головному гребню животного, — надо выбираться отсюда. Вот теперь можешь поджарить любого, кто встанет на нашем пути. Представляешь, эти живодеры его на цепи держали, уроды носатые!

Дракон расправил крылья и, натужно взмахивая ими, поднялся в воздух. Подземная пещера гоблинов имела просто впечатляющие размеры. С высоты ста ярдов, находясь в полной темноте они наблюдали, как под ними одна за другой проносятся вагонетки полные гоблинов с фонарями и магов в черных плащах. Вот впереди и справа неярко блеснул дневной свет. Это был стеклянный купол здания банка. Одной из своих сторон он, оказывается, выходил прямо во внутренний объем подземелья.

— Вон туда, Милли! Вон туда!

Девушка что-то крикнула зверю, а услышал ли тот или сам понял, где путь к спасению, так и неизвестно, но сделав крутой вираж, дракон, сложив крылья и вздыбив на шее костяной гребень, чтобы не зацепило наездников, с размаху высадил тяжелую решетчатую раму и вырвался в серое небо зимнего Лондона!

* * *

— И чего мы ждем?

Вопрос был риторическим и на ответ Гарольд не рассчитывал. Ясно было, что они ждут Гарьку и Милисенту, которые днем пошли «погулять на пару часов» и до сих пор не вернулись, хотя часы уже готовы были пробить полночь.

— Даже если они забрались в койку, то, выражаясь по-простому, сколько можно трахаться?

Гарри коротко глянул на Гарика.

— Кто о чем, а вшивый о бане. Тебе, что, Лавгуд отказала?

— А ты вообще молчи. Ты свою девчонку отправил на второй же день. А у нас с Луной все нормально, просто она считает, что нам надо еще пройти длинный путь для серьезных отношений, но если бы я всерьез захотел…

— Ой, засохни Гарик! — расхохотался Гарольд. — А то ты ее не очень хочешь. Но, правда, Гарри, а что у тебя случилось с Джинни, что она уехала на следующий день?

— У меня с Джинни не случилось ничего, — холодно заметил Гарри.

Гарольд отметил двусмысленность ответа, но решил не доставать самолюбивого грифа.

— Ничего, так ничего, — миролюбиво согласился он, — но что мы скажем Люпину, который сидит на кухне третий час и ждет, «пока девушки соберутся», — передразнил он Гарика.

— А что я должен был сказать? Что Булстроуд, за безопасность которой Дамблдор поручился перед ее родителями, шляется неизвестно где с Гарькой? Иди и сам придумай отмазку получше.

— Ну и что будем делать? — поинтересовался Гарри.

— А что теперь делать? Делать морду ящиком и уверять Люпина, что девушкам все никак не собраться. А когда у того лопнет терпение и он сообщит Даблдору, тогда и будем колоться. Может быть, наши голубки к тому времени вернутся?

Трое Поттеров обменялись взглядами разной степени недовольства, но по умолчанию приняли предложенный вариант, как единственно возможный. Поттеры своих не сдают.

* * *

Распадок по которому шла нитка магической железной дороги вывел их прямо на огни Хогмита.

— Поднимись выше! — крикнула Милли. — Забирай в эту сторону!

Девушка постучала кулаком левее гребня, где у дракона располагались чувствительные надбровные дуги. Понятия лево и право были для ящера пустым звуком. Он улавливал лишь магический смысл команды. Маневр был выполнен точно и дракон начал нарезать круги над озером, пока его наездники держали военный совет.

Гарька бестрепетной рукой обхватил Милли за грудь и привлек к себе, заставив ее немного запрокинуть голову, чтобы лучше слышать. Он сидел позади девушки и встречный поток ледяного воздуха не так пронизывал его, как ее.

— Слушай внимательно. Нам не проникнуть в периметр Хогвартса, если мы не пойдем на хитрость. Дракон должен сесть на воду, а потом поднырнуть под охранными чарами.

— Что ты, Гарька, он же не умеет плавать и нырять! Он утонет, маленький, и мы с ним заодно!

— Уговори его спикировать вниз, как только он коснется защитных чар. Я постараюсь наложить на его морду Пузыреголовое заклинание. О себе позаботься сама. И за мной не смотри, я сам справлюсь. И еще. Самое трудное будет поднять его из воды. Твой маленький весит как паровоз Хогварт-экспресс. Но мы должны помочь ему.

Первый раз за все время Милисента дрогнула.

— Я боюсь! Нам не справиться.

— Делай, как я сказал, Милли!

Девушка закричала дракону команды. Тот выровнял свой полет и ринулся к озеру.

— Ниже! — командовал Гарька.

— Еще ниже!

Дракон, хоть и был несмышленышем, но, видимо, тоже испугался свинцовой глади озера и не хотел приближаться к ней на опасную дистанцию.

— Ниже, Милли, или все это зря! Мы сейчас разобьемся об магическую ограду!

Впереди над поверхностью озера вспыхнули предупреждающие огни Эльма.

Милисенте удалось заставить дракона снизиться еще на десяток ярдов. Теперь крылья магической рептилии почти касались поверхности, а когти чертили по неровному тонкому льду.

— Дучере Пондус! — крикнул Поттер за мгновение до столкновения.

Свинцовая тяжесть налилась в телах дракона и его пассажиров, и они все вместе почти отвесно грохнулись вниз, пробив лед перед самой преградой.

За несколько мгновений, которые потребовались, чтобы наложить невербальные Пузыреголовые чары на дракона и на себя, их утянуло в глубину футов на тридцать.

— Фините Пондус! Левикорпус!

Погружение замедлилось, но не полностью. Их все еще тянуло на дно. Гарька потряс Милисенту. Голова девушки безвольно мотнулась. Люмос! Пузыря на ее лице не было! Он подхватил ее, оттолкнулся от тонущего дракона и выкрикнул:

— Асцендио!

Невидимая сила мягко рванула их вверх и втолкнула из озера. Слава Мерлину, что магия убрала лед над ними, а то пробивать собственной макушкой лед в три дюйма — это очень нездоровое занятие. Гарька выбрался на лед, лег на живот и вытянул за собой девушку.

— Люмос! Черт, потеряли дракона. Милли будет расстроена.

Гарька сунул руку с палочкой в воду и наугад выпустил несколько Выталкивающих заклинаний.

— Асцендио! Асцендио! Асцендио!

Спустя несколько мгновений, лед вздыбился в двадцати ярдах от них, и из него показалась драконья морда с обезумевшими глазами и пастью, из которой беспорядочно сыпались огненные шары. Дракону удалось вытянуть из воды крылья и положить их поверх льда, но стоило ему напрячь их, как лед, слишком тонкий для такой тяжести, крошился и уходил под воду.

— Лежи смирно, животное! — крикнул ему Гарька и занялся девушкой.

Ему пришлось потратить немало магических сил на Согревающие чары, пока ресницы ее не затрепетали.

— Ну, слава Мерлину! Ты напугала меня, Милли.

Кое-как он поднял ее и то ли повел, то ли потащил к берегу. Шагов через сто она уже шла почти самостоятельно. И вдруг остановилась. Лед под двойным весом начал предательски потрескивать.

— А как же малыш?

— Ты о драконе? Попробуем подтянуть его, когда под ногами будет твердая земля.

Еще через сто шагов они выбрались на берег, чуть снова не провалившись в полосе прибрежного припая.

— Далековато. Но попробовать можно. Давай попробуем Локомотором. Вместе.

Они вытащили палочки, нацелили их на огненные шары, которые все еще выпускал дракон, и вместе шепнули:

— Драконус Локомотор!

Несколько секунд ничего не было слышно ничего. Потом раздался шорох, словно что-то с хрустом и шипением волочится по озеру.

Несколько раз дракон начинал биться на льду, разрушая заклинание, но они настойчиво повторяли его и подтаскивали магическую рептилию все ближе к берегу. Наконец, когти молодого монстра царапнули дно. Он тут же рванулся вперед и тяжело вывалился на берег.

Милисента поспешно кинулась успокаивать натерпевшееся страху животное, а Гарька морщась накладывал и накладывал на окрестности Заглушающие чары.

Хогвартс стоял вдали темный и неприветливый. Студентов в нем еще почти не было. Оставалось надеяться, что в отсутствие подопечных и профессора не очень интересуются тем, что происходит в полумиле от замка.

— Ну что у тебя? — подошел он, наконец, к Милли и притихшему дракону.

— Перепуган очень малыш. Натерпелся страху. Я не уверена, что сможет сейчас полететь.

— Если мы поведем его через Запретный лес, то останется просека шириной шесть ярдов. До пещеры не меньше трех миль! Тут даже Филч поймет, что к чему!

— Тогда придется попробовать. Давай, малыш, расправляй крылья. Надо лететь.

Неохотно, ох, неохотно дракон позволил магам устроиться у себя на шее. Потом тяжело взмахнул крыльями, оторвался от земли и над самыми верхушками деревьев заскользил к дальней оконечности Запретного леса.

— Здесь. Вот поляна и вход в пещеру!

Кое как приземлились.

Пока Милисента осматривала своего новоявленного питомца на предмет ран и увечий, Гарька прошел в пещеру и внимательно осмотрел ее. Вход был немного узковат, но потом расширялся и превращался в почти круглый зал, в котором мог разместиться и дракон и стадо кентавров в придачу.

Гарька вернулся к входу и замер.

Смуглые торсы полулюдей-полулошадей, увитые темными лентами и чернильными пятнами татуировок, окружили поляну со всех сторон. Стрелы их луков и арбалетов были нацелены на дракона, перед которым с палочкой на изготовку стояла Милисента Булстроуд…

Гарька показался из пещеры и был немедленно взят на прицел десятком кентавров.

— Бейн, ты здесь?

Почти черный от татуировок кентавр отделился от группы своих соплеменников. Он неторопливым шагом приблизился к Поттеру и надменно уставился ему лицо.

— Что тебе не понравилось на этот раз, Бейн? Эта часть леса не относится к вашим владениям.

— Двуногий дьявол! – прохрипел кентавр, вдруг отшатнувшись от Гарьки.

— Полегче на поворотах, — скривился юный маг, — ты себя-то когда-нибудь в зеркале видел?

— Зачем мне видеть пустые отражения света? Гораздо важнее рассмотреть душу.

Кентавр неуверенно перебирал копытами, медленно отступая от Поттера.

— Куда же ты? Такая интересная тема для беседы. Постой!

Кентавр вдруг встал как вкопанный и как-то безысходно оглянулся по сторонам на соплеменников.

— Мне надо отпустить охотников, — угрюмо проворчал он, делая соплеменникам знак опустить луки. Его собственный арбалет уже смотрел стрелой в землю.

Теперь он упорно избегал взгляда Поттера.

— А мне надо загнать в стойло вот это животное, а то твои головорезы перепугали его так, что он того гляди описается, — не спуская глаз с вожака кентавров, Гарька махнул девушке. — Милли, заводи его в пещеру!

Бейн что-то гортанно крикнул своим воинам, и они отступили на дальний край поляны. Поттер подождал, пока шипастый хвост дракона втянется в пещеру и повернулся к кентавру.

— Странный у нас получается разговор, Бейн. Ты вроде не хочешь разговаривать, но не уходишь.

— У меня нет выбора, — процедил тот, упорно глядя мимо юного мага.

— И это странно. Так что там не так с моей душой?

Кентавр коротко глянул ему в глаза, содрогнулся всем телом и хрипло ответил:

— В тебе ее нет!

— Что? – Гарька на мгновение растерялся.

— А ты этого не знал? Стал бы я разговаривать с обычным смертным человеком! Только магические создания без души имеют над моим народом некоторую власть.

— Погоди! У нас был проведен Разделяющий ритуал. Но причем тут душа? – Гарька словно бы размышлял вслух, а сам косил глазом на собеседника.

— А как вы себе это представляли, люди? – мрачно ухмыльнулся Бейн. – Была одна душа, а стало четыре?

— Э-э-э…

— Или ты думал, что вы ее аккуратно разделили на четыре части? Была одна большая душа, а стало четыре поменьше?

В голосе кентавра сквозила откровенная насмешка.

— Расскажи, как обстоит на самом деле, — ровным голосом сказал Гарька.

И это была не просьба. Кентавр сплел руки на груди.

— Ритуал Разделения — это наитемнейшая магия. Никто ее не знает и не понимает до конца. Смысл ритуала в том, что в обмен на обретение нескольких телесных оболочек душа мага запечатывается до поры до времени где-то на земле. Связь телесных оболочек с душой есть, но душа находится уже вне тела.

— Как хоркруксы? – с отвращением уточнил Поттер.

— Нет! – у Бейна было выражение лица, как будто его сейчас стошнит. – Хоркруксы – это как раз самостоятельные части разорванной души. А вы играете роль телесных якорей одной единственной души. И душа эта удерживается на земле, пока вы ее держите. Или даже, пока держит кто-то один из вас.

Гарька фирменным жестом почесал затылок.

— Ну, так это же неплохо.

— Как сказать. Вы же не знаете, где находится ваша душа, кто за ней присматривает, хорошо ли она защищена? Или вы думаете, что ее невозможно уничтожить?

Интонация кентавра не оставляла сомнений, что он считает собеседника полным идиотом, отдавшим свою душу дьяволу. Ну, или заместителю дьявола. По Хогвартсу…

— Вот черт! Ты можешь мне что-нибудь посоветовать?

— Вам нужно найти хранилище души. Или просто положиться на провидение, читая его тайны в расположении звезд. Правда, ваш интеллект слишком слаб для этого. Луна садится, мне надо идти, Поттер. Мне нечего больше добавить.

— Прощай, Бейн, — кивнул мрачный Гарька, — не обрадовал ты меня, ох не обрадовал…

Кентавр на ходу обернулся и злобно выплюнул:

— А вам уже недолго осталось радоваться на этом свете.

« У-у-у, сука четвероногая! Одно хорошо, что врать ты не умеешь. Значит, дело действительно дрянь. Подставил нас добрый дедушка. С другой стороны, он же и сам разделился…»

* * *

Гарька с трудом утащил Милисенту из пещеры. Ночь была холодной, и после ледяного купания даже Согревающие чары не работали, как следует. Дракона они устроили вполне прилично. Единственно, что предстояло позаботиться о его пропитании, но на эту тему у слизеринцев уже были некоторые соображения.

Они добрались до главного входа в замок и довольно легко открыли входные двери, запертые Филчем. Спотыкаясь от усталости, доплелись до слизеринской гостиной. Хорошо, что после каникул еще никто не успел поменять пароль на входе.

— Чистая кровь!

Гарька первым делом спрятал чашу с барсуком в свой сундучок, забрался в душ, потом переоделся в сухое и сунулся, было, в спальню Милисенты, но та с протестующим воплем выдворила его за дверь.

Слегка зарумянившись то ли от смущения, то ли от возбуждения, он направился на кухню к эльфам, чтобы раздобыть поесть. За весь день они только легко позавтракали в доме Блэков. И этот завтрак успели растрясти еще в вагонетке гоблинов.

Пробираясь по темным переходам подземелья, Гарька увидел проблеск света в двери кабинета зельеварения. Ага, значит Снейп здесь. Интересно, он уже справился с проклятием на перстне с Оживляющим камнем? Дамблдор недвусмысленно намекнул, что зельевар работает с ним. Интересно, зачем он это им рассказал? Председатель Дамблдор в отличие от директора Дамблдора ничего не делает просто так. Здесь может быть какая-то ловушка. Хотя с другой стороны, неплохо было бы добавить еще один хоркрукс к уже имеющимся…

Гарька привычно нашарил на боку магический кошель с чарами Незримого расширения и вытащил оттуда позаимствованную у Гарри мантию-невидимку. Дверь хотела скрипнуть, но юный маг просто бросил на нее Заглушающие чары и вошел в кабинет. Он был пуст. На стенах ярко горели факелы, а над учительским столом и вовсе завис ослепительно-белый шар мощного Люмоса. Он освещал творческий беспорядок. Десятки колб, реторт, пробирок, ступок с растертыми в порошок ингредиентами, прожженные лабораторные подставки из драконьей чешуи… Все это свидетельствовало, что процесс работы над зловещим артефактом был в самом разгаре.

Но где сам Снейп? И где перстень?

Гарька внимательно осмотрел стол. В центре его стояла небольшая шкатулка, накрытая кусочком шелковой ткани с кабалистическими письменами по краю. Скорее всего, перстень там, но надо убедиться. Невербальный Вингардиум Левиоса дернул было ткань вверх и тут же сработали Тревожные чары.

Стол окутало заклятие Недосягаемости, дверь с грохотом впечаталась в косяк, факелы вспыхнули зловещим багровым пламенем, и как дивизия баньши взвыли магические сирены!

— Вот, дьявол! Попался!

Гарька быстро накинул мантию и отпрыгнул за дверь, в расчете на то, что когда она распахнется, можно будет незаметно улизнуть. Прошло уже с полминуты, как сработали чары, но пока никто не появился. А чего он тогда ждет?

Поттер отскочил от двери на несколько шагов, наставил на нее палочку и выкрикнул:

— Бомбарда Максимум!

Взрывное заклинание выбило дверь вместе с косяком. Кто-то задавленно вскрикнул. Мутная молочная пыль повисла в воздухе, как лондонский туман. Гарька на ощупь выбрался из кабинета и сразу наступил на что-то мягкое.

— Люмос!

Ч-черт! Это был Снейп! Весь в грязи, лоб разбит, капли крови дорожками сбегают на пол, усыпанный обломками стены и двери. Видать спешил застать незваного посетителя и попал под Взрывное заклятие. И что прикажете делать?

Гарька заклятиями убрал со Снейпа куски двери и скомандовал:

— Локомотор Больничное крыло!

Заклинание вздернуло тело профессора и потащило по темным переходам. Где недалеко уже были слышны возгласы и топот. Все! Здесь оставаться нельзя ни секунды!

Поттер бросился в сторону главной лестницы, чтобы спуститься в слизеринское подземелье. Проскочив два пролета, он услышал внизу топот ног. Навстречу ему вверх по лестнице бежала плотная группа магов. Среди них он увидел Тонкс. Скорее всего, это патруль авроров, приданный Хогвартсу для защиты в эти непростые времена. Хотя нет. Тех было всего четверо, а тут полтора десятка! И что прикажете делать? Эта кодла прет по всей ширине лестницы! А если он бросится от них наверх, то они увидят его не прикрытые мантией пятки. И так и так обнаружат!

Пользуясь тем, что авроры пока еще были ниже него на два лестничных марша, Гарька плотнее запахнул мантию, перелез через перила и прилип к ним снаружи, вцепившись мертвой хваткой в балясины.

И тут случилось странное. Лестницы часто вредничали и любили менять направление. Но обычно это происходило, когда ученики уже находились на них. А в этот раз, лестничный марш, на боку которого сидел Поттер, дернулся и ушел в сторону за мгновение до того, как его должны были достигнуть авроры.

— Это что за фокусы?

— Тонкс, сделай что-нибудь!

— А что я сделаю? Давайте назад. Обойдем по боковой галерее!

Ага. По боковой галерее. Замучаетесь пыль глотать! Ваше счастье, что там Пушка давно нет.

Гарька перемахнул обратно на лестницу и бросился вниз…

Ворвавшись в гостиную Слизерина, он забарабанил в дверь спальни Милисенты.

— Быстро на выход!

И бросился в свою спальню за вещами и артефактами. Вернувшись в гостиную, он обнаружил там Булстроуд с красными спросонья глазами. Видимо она уже успела задремать.

— Надо уходить. Здесь отряд авроров меня ищет. Я там нашумел. Декана нашего подранил случайно. Они скоро сюда придут.

— Вещи брать?

Гарька невольно восхитился самообладанием девушки. После такого дня и такой передряги, так спокойно вести себя при новых неприятностях?

— Самое необходимое. У тебя минута.

Пока она бегала в спальню, Гарька рассовал по карманам и кошелькам самые ценные вещи и артефакты.

— Я готова.

— Пошли.

Они выбрались из подземелья и встали за колоннами недалеко от главного входа.

И вовремя.

Трое авроров проскочили мимо них буквально через пару минут. И направлялись они именно в подземелье Слизерина.

— Уходим в сторону башни Райвенкло, — шепнул Гарька.

Спустя четверть часа, скорчившись в каморке для метел, юный маг вытащил Сквозное зеркало и вызвал Гарольда.

— Ну, наконец-то! – заорало зеркало. – Вы где там бродите?

— Трахаемся! – зло ответил Гарька. – Громкость убавь, придурок.

— Кх-м. За это время можно было затрахаться в доску. Ты хоть представляешь, что тут творится?

— Нет. И мне не интересно. Слушай внимательно. Мы с Милли в Хогвартсе. Нас ищут по всем углам. Мне нужен пароль факультета Райвенкло.

— Именно Райвенкло? Почему?

— Меньше шансов, что они туда полезут.

— А что вы натворили?

— В «Пророке» прочитаете!

— Ладно, не ори. Сейчас Гарика за хобот возьмем насчет пароля. Подожди минутку…

Через пять минут, миновав дверь с каверзными вопросами, Гарька и Милисента вошли в гостиную Райвенкло и устало повалились в кресла.

— Может быть, нам куда-нибудь поглубже забраться? – посматривая на дверь, спросила Милисента.

— Если войдут, то найдут и поглубже, — пожал плечами Гарька, рассматривая внушительную статую Ровены Райвенкло. – А что это у нее на голове? Диадема?

— Наверное. Похоже.

— Ну, теперь хоть знаем, как она выглядит.

— Она тебе нужна?

— Очень.

— Ты любишь драгоценные побрякушки?

— Ага. Души не чаю!

Вспомнив о душе, Поттер погрустнел.

Они посидели еще с полчаса, прислушиваясь к тому, что творится за дверью. Но, то ли акустика была безупречна, то ли поиски прекратились, в гостиной царила полная тишина.

— Пойдем, — Гарька встал.

— Куда?

— Ляжешь в кровать. На этих креслах не выспишься, а тебе надо как следует отдохнуть.

Они зашли в одну из спален. Четыре кровати с балдахинами манили в свои сонные глубины.

— Это же спальня для мальчиков? — сообразила Милли.

— Ну да. А кто меня пустит в спальню для девочек? Конечно, ты можешь лечь в одной из них, но если что, мне будет не предупредить тебя…

— Я никуда не пойду. Мне здесь все нравится. Я лягу вон там в углу.

— А я вот тут у двери. И чары на нее наложу, чтобы не застали нас врасплох.

Милли чему-то улыбнулась.

— Чего ты?

— Слово смешное «врасплох». Они заходят, а мы тут «врасплох»…

Гарька несколько принужденно рассмеялся, присматриваясь к девушке. Невооруженным взглядом было видно, как трясутся у нее губы. Она отвернулась, быстро убежала в уголок, нырнула под балдахин и замерла там.

Поттер наложил на дверь несколько заклинаний, немного походил вдоль нее и начал раздеваться. Брать чужую ночную рубашку не хотелось, и он нырнул в накрахмаленную свежесть взбитой перины голышом почти с чувственным наслаждением. Немного поворочавшись и заняв удобную позу, он расслабился и попробовал заснуть.

Но не тут-то было.

Все события дня разом полезли к нему в голову. Все удачи, неудачи, мелкие и крупные пакости, новые нерадостные вести от Бейна и приятное осознание владения еще одним хоркруксом, все сплелось в колючее прокрустово ложе и лишило его сна. Ворочаясь и перекручивая под собой простыни и одеяло, он маялся бессонницей, время от времени прислушиваясь к внешнему миру.

А в этом внешнем мире, кто-то вздыхал, а пару раз даже всхлипнул.

— Ты не спишь? – позвал он Милли.

Наверное, с минуту, за которую парень уже уверился, что ему послышалось, царила тишина. Потом девушка, очевидно, придя к какому-то решению, негромко призналась:

— Мне страшно…

Гарька чуть не рассмеялся. Это Милисенте то Булстроуд страшно? Шутит, конечно.

— Ну, если страшно, то тогда ты придешь ко мне или я к тебе? – заранее зная, что его сейчас отошьют, пошутил Поттер.

Как ни странно ответа не последовало. Только какое-то тихое шуршание ткани, потом шлепанье босых ног по полу. Полог кровати раздвинулся, и девушка скользнула к нему.

— Ну что ты, Милли? – он инстинктивно протянул к ней руки и ощутил под ладонями голую кожу. Она была безо всего. – Великий Мерлин, девочка моя!

— Я к тебе, — с опозданием прошептала она, робко прижимаясь к нему.

Сердце Поттера забилось в груди, как рвущаяся на волю птица. Он привлек ее к себе, ощутил нежные полушария груди, плавный изгиб спины, беззащитную нежность живота…

— Я обещал, что никогда не обижу тебя и не заставлю плакать, Милли, — прошептал он.

— Я с тобой не буду плакать, — она потянулась к нему, еще больше раскрываясь перед ним в своей нежной наготе.

Его руки скользнули к ней на бедра, их губы встретились, и это были последние осмысленные слова, которые они сказали друг другу этой ночью…

— Ты понял, что произошло?

Дамблдор-Председатель был мрачен и сосредоточен.

— Мне кажется, что твоя трактовка слишком категорична, — начал расстроенный Альбус-Директор. – Всему произошедшему можно дать и другое объяснение…

— Замолчи! Ты семь лет сомневался в виновности Тома Реддла! Хотя сам приложил руку к тому, чтобы из него вышел темный маг. История повторяется? Я не допущу этого!

— Это скорее была твоя рука, Альбус.

— Вот как? Ты уже не отождествляешь меня с собой? – со скрытой угрозой спросил Дамблдор-Председатель.

— А ты?

— Довольно словоблудия! Надо действовать, Альбус. Мы совершили ошибку и фактически оживили хоркрукс Лорда. Если Воландеморт сообразит, что именно произошло и кем является этот наш слизеринский Гарька, то, как ты думаешь, что он предпримет?

— Ты думаешь, что он попробует переманить его на свою сторону?

— Раскрой глаза, Директор! Гарька и так уже фактически на его стороне, если судить по делам. И все его поиски хоркруксов – это поиски самого Лорда. Один из них он уже украл. И пытался украсть другой! Бедняга Снейп чудом уцелел. Темный Лорд найдет способ связаться со своим бывшим хоркруксом и предложит ему сделку. Какую? Я не знаю. Злобной фантазии и темных знаний у Воландеморта достаточно. Он выманит у Гарьки медальон, а потом разберется и с ним самим, попутно прикончив остальных Поттеров с его же помощью. И это еще не самое плохое, что может произойти.

— О чем ты? – вид у Альбуса-Директора был несчастный.

— Он может использовать его, как оружие против нас с тобой. Не забывай, что наши ментальности, которые ты упорно называешь душами, хранятся недалеко друг от друга. Если Гарька, сам того не осознавая, приведет Лорда к хранилищу ментальности Поттера, то Воландеморту не составит труда сложить два плюс два и обнаружить ментальность Дамблдора. Что произойдет дальше, сам сообразишь или помочь?

На Директора было жалко смотреть. Но он взял себя в руки и твердо ответил:

— Если ты предлагаешь уничтожить душу Поттера, то знай, что я – против!

— Он против! – с издевкой подхватил Председатель. – Решил обеспечить Реддлу столь желаемое им бессмертие? Ставишь на одни весы единственную душу и весь магический мир? Гуманист-онанист чертов! Ты не посмеешь променять десятилетия нашей борьбы и тысячи судеб на единственную уродливую душонку, возомнившего о себе подростка, измазанного сродством с хоркруксом темнейшего мага!

— Не смей!

— Это мое право! Именно я нес на себе всю тяжесть борьбы, в то время как ты только стонал и подсчитывал мифические моральные потери от моих наиболее решительных и эффективных действий! Сколько крови ты мне попортил после решения отдать Поттера Дурслям! Сколько раз я с трудом пресекал твои попытки навестить, подкормить, утешить, защитить! Ты был готов вытирать попку этому задохлику, раз это не желала делать Петунья! Ты был готов звонить магловским спасателям по каждому пустяку!

— Но он чуть не погиб на той крыше, на которую его загнали эти хулиганы, — попробовал протестовать Альбус-Директор.

— Правильно! Именно тогда я не разрешил тебе сделать эту глупость, а просто аппарировал парня на пару сотен ярдов в безопасное место. Тем более что ему уже пора было проникаться своей необычность, выглядевшей в глазах маглов уродством!

— О, как я презирал себя за это решение! – откликнулся Директор, уткнувшись лицом в ладони.

— Псих и нытик! Ты чуть не помешал мне зачислить парня в Гриффиндор!

— Ты же прекрасно понимал, что Слизерин помог бы ему адаптироваться гораздо лучше.

— Для того чтобы выжить? А это входило и входит в наши планы?

Последняя фраза словно обрушила какую-то невидимую стену.

Дамблдор-Директор замолчал и отвернулся, глядя в стену.

Дамблдор-Председатель, с хмурым удовлетворением посмотрел на заткнувшегося брата и поставил точку в разговоре:

— Я готов подождать еще немного. Но если поиски Гарьки не приведут ни к чему в течение суток, то ты пойдешь со мной туда и сделаешь все, как надо. И мне плевать на твои душевные терзания и мудовые рыдания нечистой совести. Оставь их себе для мемуаров. Добро должно быть с кулаками и способно защитить себя. И магический мир Британии!

Последняя фраза Председателя прозвучала, как удар гербовой печати по официальной Справке о Совести…

* * *

Мутноватый свет, проникающий сквозь полог кровати, сообщал им о том, что уже наступило утро.

— Если у нас когда-нибудь будет сын, то первый год жизни я буду его жутко ревновать к тебе.

Гарька счастливо жмурился, уткнувшись носом между двух нежных полушарий Милисенты.

— О чем ты?

— О твоей груди, Милли.

Девушка густо покраснела, благодаря Мерлина, что под пологом райвенкловской кровати царит полумрак.

— Тебе… тебе нравится?

— Нравится? Да я просто в восторге! Даже не думал, что это может быть так здорово. Все эти рассказы парней об их перепихоне с девчонками настолько пошлы, насколько и лживы. Мне кажется, что тот, кто по-настоящему был с девушкой…

Гарька помолчал.

— … со своей девушкой…

Еще пауза.

— Со своей любимой девушкой! Тот не может рассказывать об этом, применяя всякие пошлые обороты типа: трахнул, поимел, отымел, засадил… О таком вообще ничего и никому не рассказывают, а просто дают понять любому собеседнику, что шутки тут не уместны и вообще за такое можно и по ебальнику получить! Эх-м, извини, Милли, вырвалось.

Девушка неожиданно засмеялась.

— Чего ты?

— Как здорово! Ты почти мои мысли прочитал, Гарька. Мне всегда казалось, что вы парни, после этого… ну… когда это произошло… В общем я думала, что вы друг перед другом хвастаетесь и все подробности рассказываете. А ты оказывается не такой?

— Мне словарного запаса не хватит, чтобы рассказать о таком, — пробормотал Поттер и припал ртом к нежной розовой бусине.

Милисента вздрогнула всем телом и прижала к его голову к себе…

…

Они лежали уже удовлетворенные, умиротворенные и опустошенные, как вдруг дверь в спальню мальчиков щелкнула запором и заскрипела, открываясь.

— Дементор! — почти неслышно прошипел Гарька, хватаясь за палочку.

Он приложил палец ко рту и уставился в широко открытые глаза Милли, ловя любой звук.

— Поттер и Булстроуд, вы здесь? Да не молчите, у нас совершенно нет времени!

— Мистер Снейп? Вас уже отпустили из Больничного крыла?

— Вы бы еще дольше здесь прохлаждались. До начала прибытия студентов осталось всего два часа. Шевелитесь! Даю вам две минуты на сборы. Жду в гостиной.

Дверь вновь щелкнула, закрываясь.

Молодые люди переглянулись и бросились одеваться.

* * *

Снейп несся по подземельям с такой скоростью, что было понятно, что без Скороходного заклинания тут не обошлось. Ребята что есть сил бежали за ним по темным переходам и осклизлым лестницам.

— Стоп! Сюда!

Зельевар повернул в неприметное ответвление и остановился.

— Палочки наизготовку!

Милисента и Гарька просто подняли руки с палочками.

— Хорошо! – отрывисто кивнул Снейп. – Повторяйте за мной: Великий Салазар, прошу о защите! Прими служение мое и верность мою!

Трижды прозвучало обращение к Основателю. Одна из стен коридора помутнела и на ней образовалась арка с дверью.

— Входите! – приказал декан и первым шагнул в проем.

Они вошли в просторную гостиную.

— Мисс Булстроуд, вот ваша комната, — махнул рукой Снейп направо. – Мистер Поттер, а ваша налево. Смотрите не перепутайте! Впрочем, магия здесь действует не менее строго, чем в гостиной факультета. Так что, мисс Булстроуд, все зависит от вас. Надеюсь, вы понимаете?

Пока еще ничего не понимая, Милисента на всякий случай кивнула.

— Вас ищут. Вам инкриминируют серьезные преступления, мистер Поттер и мисс Булстроуд. И мое участие в сокрытии вас от правосудия министерства может мне обойтись очень дорого. Это понятно?

Гарька спокойно кивнул.

— Та-а-а-к, — зловеще протянул Снейп, — значит, сам факт обвинений в преступлениях у вас возражений не вызывает? Это просто прелестно!

— Да, сэр, — с деланной сокрушенностью признал Гарька и нагло добавил, — я бы даже сказал, что это просто охуэнно!

— Прекратите сквернословить при девушке и вашем декане!

— Прошу извинить, — с циничной легкостью кивнул Поттер.

Снейп некоторое время сверлил его взглядом.

— Кому вы доверяете из студентов? Назовите имена.

— Мои братья Гарри и Гарольд. Больше никому.

— А вы, Булстроуд?

— Забини, Нотт и… пожалуй, Грейнджер.

— Что-о-о?

Снейп был изумлен. Гарька – тоже.

— Впрочем, ладно. Приму к сведению. Теперь прошу внимательно выслушать правила. Я готов помогать вам лишь при выполнении следующих условий: никаких отлучек из этой гостиной и полное послушание моим требованиям. Если вас это не устраивает – милости прошу на выход.

Гарька пожал плечами.

— Пока все устраивает, сэр. Но вы понимаете, что у меня остались там наверху кое-какие дела? И никто их за меня не доделает, сэр.

Снейп попытался стереть наглеца взглядом в порошок, но тот и не подумал стираться, а спокойно улыбнулся в ответ на гневный взгляд зельевара.

— А у вас, мисс Булстроуд, какие встречные пожелания ко мне?

— Я вместе с мистером Поттером, сэр. Как он скажет, так и будет.

Снейп сделал знак Гарьке, и они проследовали в спальню налево.

— Вы что, обалдели, Поттер? Вы использовали против Милисенты второе Непростительное?

— Нет, сэр. Просто она любит меня.

Лицо зельевара потемнело.

— Вы понимаете, кого вы легкомысленно влюбили в себя, Поттер? Вам известна история этого семейства?

— Милли рассказывала мне о своем отце и матери.

— Отец, мать… вы идиот, Поттер. Женщины этого рода, влюбляясь, заключают со своим суженым-ряженым магический контракт, причем согласия жениха при этом не требуется. Это древняя магия этого рода. И если эта девушка вам со временем наскучит или у вас появится желание разнообразить свою чувственную жизнь, то ценой этому может стать ее жизнь, Поттер!

— А она может мне изменить?

— Кх-м-м, — осекся зельевар, — нет, конечно.

— Ну, вот и хорошо. Тогда я надеюсь, что ее жизни ничего не угрожает. Ведь моя смерть ее не убьет?

Снейп отрицательно покачал головой. Его лицо еще больше помрачнело. Кажется, он понял, что хотел сказать Гарька.

— Оставайтесь здесь и носа не высовывайте в коридоры!

— У нас малыш дракон сидит в пещерах Запретного леса. Его нужно кому-то кормить.

Снейп обернулся с порога.

— Договаривайтесь со своими друзьями, Поттер. Я сообщу Гарольду о вашем местонахождении. А все остальное — это ваши проблемы. Но самим в коридоры – ни ногой!

…

Снейп ушел.

Они примостились в единственном кресле гостиной.

— На ближайшее время – это единственное место, где я тебя могу поцеловать.

Милисента счастливо подставила ему губы, и потом, выбрав момент, когда они ненадолго прервались, тихонько шепнула:

— Ты разве не понял? Снейп сказал, что все зависит от меня. Здесь правила, как в гостиных факультетов.

— И что это значит? – протупил Гарька.

— Это значит, что ты не можешь войти в мою спальню, но ничто не мешает мне зайти в твою. Если я захочу, конечно…

— А-а-а… ага… ну да, конечно… опять меня шантажируют и мной манипулируют, — в притворном ужасе застонал Поттер.

— У тебя есть возражения?

— Конечно… нет!

И их губы вновь соединились…

* * *

— Оффигенно! – в восторге вскрикивал Гарик, читая передовицу «Пророка», посвященную ограблению банка «Гринготтс». – Провести гоблинов, ограбить сейф Лестрейнджей и свалить на огнедышащем драконе из хранилища и из Лондона! Оффигенно!

— Смотри, не описайся от восторга, — с неудовольствием пробормотал Гарольд.

— Жалеешь, что тебя там не было? – напрямик спросил Гарри.

— На эту тему потом поговорим. Сначала надо вернуться в Хогвартс и навести справки, куда могли спрятаться эти два авантюриста.

— Жалеешь! — констатировал Гарри.

— А ты не жалеешь? – вызверился Гарольд.

Гарри уклончиво пожал плечами.

— Не знаю. Наверное, жалею. Но сначала надо их найти. Я бы на их месте спрятался в Хогвартсе.

— У дураков мысли сходятся, — ухмыльнулся Гарольд.

— Почему, у дураков? У братьев, — поправил его Гарри.

— Не все братья – братья, — пробормотал Гарольд, посматривая на Гарика.

Гарри сделал неопределенный жест и вынес вердикт:

— Ты прав, нам пора поговорить. Причем, лучше сделать это, не откладывая в долгий ящик.

— Вот найдем Гарьку и поговорим, — не согласился Гарольд. – Держи уши нараспашку! Гарик! Давай, залезай в камин! Сигнал пришел, что сеть свободна! А то сейчас хаффлпаффы опять все законопатят!

* * *

Гарик и Луна уединились в самом неприметном уголке райвенкловской гостиной.

— Как дела? – поинтересовалась девушка. – Ты уже научился натягивать резинку на…

— Тише, ты! – взмолился парень, в ужасе осматриваясь по сторонам.

— Ну, это же непременный шаг, который надо сделать перед тем, как приступить к пенетрац…

Гарик поспешно заткнул рот девушки поцелуем. На них уже посматривали и даже ехидно улыбались. Не исключено, что кто-то из студентов расслышал откровения Лавгуд.

— У меня важное дело, — сразу поменял разговор Гарик, как только оторвался от губ девушки, — остальное мы обсудим позже и не здесь.

— Хорошо, — покладисто согласилась Луна.

— Дело в том, что братья не доверяют мне, — понизил голос до шепота, Гарик.

— Это несправедливо, — пожала плечами Луна, — наверное, их сбили с толку нарглы.

— Разумеется, — поспешно согласился Гарик.

Ему было важно, чтобы тема разговора не свернула обратно на натягивание гандонов. К тому же он действительно был уязвлен недоверием Гарольда и молчаливым согласием Гарри в этом вопросе. Если он райвенкловец, так что, ему уже и доверять нельзя? Сами за всю жизнь десятка приличных книг не прочитали, а туда же – думают, что во всем разбираются и могут судить, кому можно доверять, а кому нельзя. Это обидно и дальше так продолжаться не может. Он должен доказать братьям, что способен на большее…

Да, именно на большее. И он намерен это доказать, как можно быстрее, пока они еще не наделали глупостей без его участия…

Вот тут его Луна прервала и выразила свой восторг прекрасным логическим построением последней фразы. Конечно, он должен доказать, что способен на гигантские глупости и без участия братьев. Это вопрос принципиальный и она с ним полностью согласна. Более того, она готова его сопровождать, как верная подруга и будущая верная любовница или невеста.

Вот тут ее Гарик прервал, потому что слегка обалдел от оффигенных перспектив развития их личных, даже можно сказать – интимных отношений. Поэтому квалификация гигантских глупостей как-то отъехала в его сознании, уступив место обычной и привычной сексуальной озабоченности.

— Это замечательно, Луна! – с чувством сказал он.

— У тебя есть план? – спросила Лавгуд.

«Как трахнуть тебя? Да их у меня десятки, сотни и тысячи! Можешь не сомневаться, детка!» — промелькнуло в голове у Гарика, но пришлось вернуться к делам более героическим.

— Э-э-э-э… план действий для победы над Воландемортом? Да есть! Я хочу лишить его одного из слуг, а если повезет, то и уничтожить еще один хоркрукс.

— Хоркрукс? – сдвинула брови Луна. – Я такого магического зверя не знаю, но если ты его видел, то надо срочно сообщить папе, чтобы он включил его в классификацию!

— Этим мы будем заниматься позже, — твердо заявил Гарик.

— А чем мы будем заниматься сейчас?

— Пойдем, поищем укромный уголок. Я расскажу тебе свой план…

Гарольд постучал в дверь слизеринского убежища.

— Кто здес-с-с-сь? — раздался зловещий шепот.

— Друг.

Дверь щелкнула.

Гарольд заклинанием поднял с пола здоровенный футляр и отлевитировал его в дверь.

— Привет, змееныши! — Гарольд прошелся по гостиной, рассматривая ее серебристо-зеленое великолепие.

— А-а-а, это ты? — раздался голос позади него.

Из-за двери показался Гарька, с палочкой в руках.

— Постоянная бдительность? — поднял брови Гарольд.

— Типа того, — кивнул Гарька и кивнул на футляр, — что это ты приволок?

— Тромбон! Веришь?

— Нет, конечно. Из тебя музыкант, как из Лорда канарейка.

— Сравнения у тебя, однако, — вздохнул Гарольд, — но ты прав. Тромбона там нет. Просто это единственная шкатулка, которая оказалась по росту этому еблану.

Он взмахнул палочкой и футляр раскрылся. В нем, скорчившись в три погибели, сидел Драко Малфой.

— Блин! На фига ты его сюда приволок?

Гарольд лишь развел руки.

— На Гримо его одного не оставишь, убить жалко и Дамблдору отдавать не хочется.

— Так давай отдадим его Темному Лорду. Тот его грохнет за Беллатриссу и не поморщится. Наоборот еще доволен будет.

Драко весь побелел от страха.

— Ну что, еблан, боишься? Не хочешь к Лорду?

Малфой стиснул зубы и отвернулся.

— Ладно, вылезай, — приказал Гарольд, — поживешь еще немного.

— Где это он поживет? — возмутился Гарька. — Нахер он мне тут нужен?

— Извини, дружище, что испортил ваш медовый месяц, но другого места для него пока нет. Как-то надо сделать, чтобы Снейп его не увидел.

Гарька задумчиво смотрел на Малфоя, который отвечал ему короткими колючими взглядами.

— В общем-то, все равно кому-то надо нашего дракона кормить, вот Драко этим и займется, — решил он, наконец.

— Значит, не врут газеты? — поднял брови Гарольд. — Не зря хоть сходили-то?

— Не зря! — отрезал Гарька.

И братья обменялись многозначительными взглядами.

— Молоток! — оценил Гарольд. — Но ищут вас по серьезному. Носом землю роют!

— Знаю. Отсидеться надо день другой, пока переполох не утихнет. И с этим, — кивнул он на Драко, — что-то решать надо.

— Вот вечером все вместе соберемся и решим, — предложил Гарольд.

— Хорошо, — кивнул Гарька, — А пока, Инкарцеро!

И магические веревки спеленали насупленного Малфоя.

* * *

Дамблдор-председатель влетел в дверь и захлопнул ее за собой.

— Слава Мерлину, я нашел их!

— И где они оказались?

— В слизеринской Выручай-комнате. Четвертый Поттер и Студентка Булстроуд находятся именно там!

— Хорошо все, что хорошо кончается, — расцвел улыбкой Дамблдор-директор.

— А ничего еще не кончилось, Альбус, — покачал головой его двойник в ответ, — наоборот, все еще только начинается. Этот парень завладел уже двумя хоркруксами. С этим надо срочно что-то делать. И больше всего мне не нравится, что Снейп затеял какую-то свою игру.

— Не понимаю. О том, что они находятся в слизеринской Выручай-комнате, ты узнал от Снейпа?

— В том-то и дело, что нет. Я сам засек их с помощью своих чар. А как раз Северус ничего не сказал мне. Более того, он солгал в ответ на мой прямой вопрос. Понимаешь? Солгал первый раз за последние пятнадцать лет. И мне это очень не нравится. Придется приглядывать за ним намного тщательнее.

Директор в ответ только тяжело вздохнул…

* * *

— Зачем тебе карта Мародеров?

— Надо! Карта общая. Попользуюсь и отдам.

Гарри не хотелось выпускать карту из рук. С другой стороны Гарик прав, карта действительно общая.

— На, держи. Смотри дырки в ней не протри, буквоед.

— Не беспокойся.

— Сообщение видел от Гарольда? Вечером встреча на нижнем уровне подземелья.

— Видел.

— Не опаздывай, а еще зачитаешься своими книжками.

Гарик лишь многозначительно хмыкнул на эту нотацию и побежал в гостиную своего факультета.

* * *

— Ну что будем с ним делать? Какие есть предложения, кроме как — замочить не глядя?

Гарольд был как всегда великолепен. С самоуверенной улыбкой на устах, слегка искривленных тяжестью сигары.

Вся четверка была в сборе. Малфоя посадили на пуфик спиной к камину, а сами расселись в креслах напротив него. Милли была в своей спальне. Она подчинилась просьбе Гарьки.

Хорек сидел нахохлившись, пытался храбриться и делать каменное лицо. Но слишком часто облизывал губы и исподволь кидал на Поттеров неуверенные взгляды.

— Я свое мнение уже высказал, — первым отозвался Гарька, — отправить его к Темному Лорду, чтобы самим не пачкаться.

— Можно ему с собой магическую гранату дать, — оживился Гарик, — я читал о таких. Привязать ему вокруг пояса и пусть идет. А когда Лорд по нему заклинанием врежет, то она взорвется, как сто Бомбард!

— А мысль стоящая, — кивнул Гарольд. — Я думал, что ты только о сексе читаешь, брат мой озабоченный.

Гарик только фыркнул в ответ.

Гарри, в упор разглядывая Малфоя, покачал головой.

— Мне его жалко. Хоть его отец и мерзавец порядочный, но у него еще и мать есть.

— Тебе не кажется, что жалость в нашем положении — это роскошь? — ядовито осведомился Гарольд.

— Ну почему? — неожиданно вклинился Гарька. — Мать есть мать. Я, честно говоря, как то о его матери забыл. А она ведь заплачет…

— Да не трогайте вы мою мать, уроды! — выкрикнул вдруг Драко почти истерически. — Что вы в этом понимаете? Выкормыши магловские!

Гарольд развел руками.

— А вы говорите — жалость. Точно с гранатой надо его отправить. Только не на пояс привязать, а прямо в жопу или в хавальник запихать, чтобы наверняка!

Все замолчали. У Малфоя тряслись губы.

— А нельзя его как-нибудь приспособить для дела? — почесал в затылке Гарри.

— Смотря для какого. Ты у нас без девушки, Гарри, так может быть, ты с ним утешишься? Вот и польза будет.

Гарик изобразил рвотный позыв. А Гарри продолжал гнуть свое.

— Я серьезно говорю. Он может быть нам полезен. В его облике можно проникать в дома пособников Лорда, например.

— Для этого нам весь Малфой не нужен. Достаточно отрезать у него прядь волос. Вот если бы он сам мог проникать в дома слуг Лорда — это было бы действительно интересно. Или каким-нибудь другим бы способом помогал…

Все четверо уставились на Малфоя. Намек хорьку дали — толще не бывает. Или ждет, пока гранату запихаем?

— Темный Лорд убьет всю мою семью, — огрызнулся Драко, который все прекрасно понял, но не видел для себя приемлемого выхода.

— Не позавидуешь тебе. Не спорю. Но принимать решение надо. Или ты думаешь, что мы шутим?

Блондин поднял на них глаза.

Райвенкловцу на него наплевать — это точно. Что другие скажут, то он и поддержит. Гарольд смотрит с пониманием, но отстраненно. Гарри — грифф есть гриф — жалеет его, придурок. А вот Гарька… такие холодные глаза он видел только у Лорда… этот ему гранату запросто запихнет… и рука не дрогнет. Этот из всех них — самый опасный, потому что не только пиздит, а еще и действует. И действует очень жестко.

Вот и выбирай, Драко, между этими глазами. Глазами Воландеморта и глазами этого поттеровского выродка. И откуда такой урод среди них взялся?

— Долго думаешь, Малфой, — негромко заметил Гарька.

— Какие у меня гарантии? — внезапно охрипшим голосом спросил Драко.

Тот недоуменно пожал плечами.

— А у нас?

Правильно. Сначала предложи, потом торгуйся.

— Я могу принести Непреложный обет.

Грифиндорец задумался, но осведомленный Гарольд тут же парировал:

— С такой черепушкой на левом предплечье Непреложник — как мертвому припарки.

— Значит, я не ошибся, — поднялся со своего кресла Гарри, сжимая кулаки, — я еще в Хогвартс-экспрессе понял, что ты Пожиратель…

— Погоди, Гарри. Ну, сломаешь ты ему нос и несколько ребер и дальше что? — остановил его Гарольд. — Давайте решать, что с ним делать.

— Если он Пожиратель, то с ним ничего не сделаешь, — безнадежно махнул рукой Гарик.

— Есть идея, — заговорил вдруг Гарька. Все обернулись к нему. — Если его мать готова стать у нас заложницей за жизнь сына, то я готов ему поверить.

— И что ты сделаешь, если он предаст ее?

— Он не предаст, — уверенно заявил Гарька, — и нам делать ничего не придется. За нас все сделает Непреложный обет. Она принесет его за своего сына. И умрет, если он его нарушит.

Поттеры переглядывались. Идея была жестокой, но весьма здравой.

— Я не согласен! — побледнел Малфой.

— А в таком варианте твоего согласия нам и не надо, хорек. Теперь твоя мать будет решать, приносить ей Непреложник или нет.

— Вы не имеете пра…

— Силенцио! — заткнул ему рот Гарька. — О правах забудь! Готовься к обязанностям. Кто организует встречу с Нарциссой?

— Я, — вызвался Гарольд, — сегодня же напишу и отправлю ей письмо…

* * *

— Забирай и вали! — Гарька протянул ему невесомый сверток.

— Спасибо.

— Завтра отдашь. И зачем тебе мантия-невидимка? Луна в душ собралась?

— Э-э-э…

— Понятно.

— Гарька, а где записи допроса Драко Малфоя? Вроде они у тебя были?

— У меня. А что ты хотел?

Гарик задержался в слизеринской Выручай-комнате. Гарри и Гарольд уже ушли. Связанного Драко они запихали в самую маленькую спальню на половине мальчиков, которая появилась там по настойчивому требованию Гарьки. Ему совсем не улыбалось соседство хорька ночью. На ночь у него были весьма конкретные планы. У Милисенты, кстати, тоже. Поэтому она поглядывала на задержавшегося Гарика совсем нелюбезно.

Райвенкловец с туманно-задумчивым видом покрутил пальцами.

— Почитать, подумать…

— Ночью спать надо, а не думать, — пожал плечами слизеринец, вытаскивая сложенные пергаменты, — копировать умеешь?

— Умею.

— Тогда поторопись, а то отбой уже скоро.

Гарик быстро скопировал пергаменты и, махнув рукой, выскочил в коридор. Быстро добравшись до своего факультета, он миновал дверь и с удовольствием увидел в кресле Луну с огромным анатомическим атласом в руках. Большинство студентов уже разошлись по спальням. Лишь кое-где над диванами и креслами торчали головы. Как правило, по две.

— Привет!

— Здравствуй, Гарик. Как у тебя дела?

— Все по плану. Посиди немного со мной.

— Конечно.

Гарик углубился в чтение допросных записей.

— Вот! Нашел, — шепотом сообщил он через десять минут.

— Да-да?

— Вот тут написано: « Еженощно с полуночи до половины второго он забирает сообщения из тайника, находящегося в коридоре, ведущем в зал Славы». Это то, что нам надо.

— А как мы найдем тайник?

— Он нам не нужен. Ты приготовила то, что я просил?

— Конечно, Гарик. Принести?

— Неси.

Они выбрались из гостиной факультета в коридор и осторожные, как индейцы на тропе войны, побежали на первый этаж. Экипированы они были несколько странно. Гарик тащил в руках небольшой пакет, в котором что-то позвякивало, а Луна несла два больших сачка для ловли бабочек. В любом случае, любой из дежурных педагогов, случись ему поймать нарушителей ночного режима, был бы весьма удивлен таким реквизитом в самый разгар зимы.

— Давай здесь. Самое узкое место. Ты почувствуешь, когда он придет?

— Если он не будет спать, то почувствую.

— Как это?

— В прошлом году я столкнулась в темноте с каким-то мальчиком, который во сне встал в туалет. Он спал на ходу, и я не услышала его эмоций. Столкнулись лоб в лоб. Было очень неудобно.

— Ты хотела сказать, больно?

— Больно было мне, а мальчику было неудобно. Он описался. На следующий день за завтраком я ему сказала, чтобы он не расстраивался, такое с каждым может быть. Надо поменьше пить на ночь.

— После того завтрака мальчик пошел и от стыда повесился, — пробормотал Гарик, расставляя и раскладывая что-то на полу.

— Что ты говоришь?

— Ничего. Все готово. Давай мне один сачок. Давай отползем в уголок, чтобы нас не было видно.

Они отодвинулись на пару шагов, накрылись мантией-невидимкой так, чтобы казалось, что сачки просто прислонены к стене. Погасили огоньки на палочках и замерли. Спустя минуту, Гарик шепотом пожаловался:

— Какая вонючая штука. У меня даже глаза слезятся.

— Потерпи, Гарик.

— Конечно. Теперь тихо. Если почувствуешь, что он пришел — толкни меня в бок.

— Хорошо.

Они вновь замолчали и замерли, стараясь не шевелиться. Потянулись медленные минуты. Пару раз Гарик чуть менял позу, пытаясь облегчить ноющую боль в затекших конечностях. Луна, как и положено истинному натуралисту, сидящему в засаде, соблюдала полную неподвижность.

Ночь текла медленно и неторопливо. Замок жил своей ночной жизнью. Откуда-то временами приносились легкие сквознячки, чуть разгонявшие тяжелый аромат потных ног. В эти мгновения Гарик вдыхал чуть больше воздуха. Но порывы угасали и тяжелый запах вновь окутывал их. Несмотря на неимоверное терпение, которое приходилось проявлять, а может быть и благодаря ему, Гарик начал задремывать. Вот он уже не чувствует своих ног. Вот скользнула по краю сознания любимая картинка из Камасутры, а вот Луна милая и голенькая манит его пальчиком в кусты. И он бежит за ней по мягкой душистой траве, и тут притаившаяся в кустах коряга бьет его в незащищенный бок!

— Ой!

Гарик проснулся, когда полетел с корточек на пол от увесистого удара локтем в бок!

Что-то свистнуло в воздухе и с деревянным стуком хлопнуло по полу.

— Скорее второй сачок, Гарик! — азартно крикнула Луна, зажигая Люмос на палочке.

Гарик, морща глаза от неожиданно резкого света, взмахнул своим сачком и накрыл им сачок Луны.

— Молодец! Скорее клетку!

Гарик вытряхнул из своего мешка небольшую круглую клетку, скрученную из медной проволоки и бросился к сачкам. Луна держала их и светила. Он быстро нащупал на полу замочки основания, на котором была сделана ловушка, и соединил их с верхом клетки. Сетки сачков при этом оказались зажаты внутри, но это было уже не важно. Под ними билось что-то живое, и так сильно, что ткань не могла продержаться долго. И точно, двойной треск и вот уже огромная серая крыса выбралась из сачков и заметалась по кругу в клетке.

— Надо зафиксировать форму!

— Ревелио Стазис!

— Все. Теперь не вырвется, — с облегчением вздохнул Гарик, — молодец, Луна!

— А это точно он?

— Сейчас проверим. Ступефай!

Оглушенная крыса распласталась в клетке.

— Видишь, пальца нет на лапе? Точно он. Вот и попался гад и мерзавец Питер Педигрю! Побежали, Луна, пока нас тут не застукали.

Они быстро собрались и прибрали следы своей охоты.

— Слушай, а можно как-то избавиться от этого жуткого запаха?

— Конечно, Гарик. Эванеско!

— Фу-у-у, а что это было?

— Вьё Булонь! Французский сыр с самым сильным запахом, перед которым не устоят даже маги в крысиной или мышиной анимагической форме!

— Это реклама такая?

— Это любимый сыр моего папы!

Они побежали по темным переходам. Луна несла остатки сачков и полупустой мешок, а Гарик тащил клетку с анимагом.

— О папе я, признаться, подзабыл, — пробормотал юный маг и спросил громче. — А ты этот сыр любишь?

— Ненавижу. Я вообще сыр не ем. В нем живут Гниложеваки.

— Это просто замечательно! — от души порадовался Гарик.

— Я так не думаю, — не поняла его Луна, — это очень опасные и неприятные существа.

— Давай все делать вместе? Будем вместе не любить сыр. Будем вместе спать сегодня ночью. Хочется как-то отметить нашу победу!

— А ты уже научился…

— Да!

Они притормозили у дверей своей гостиной, дали ответ на очередную загадку и тихонько просочились в дверь. Гостиная была пуста.

— Вообще-то есть одно место, — лукаво посмотрела на парня девушка, — только там душа нет. Иди в спальню, спрячь клетку, прими душ и приходи сюда. Я буду через десять минут. Не опаздывай.

Не опаздывать?

Гарик справился за пять минут! Он и быстрее мог бы, но понимал, что Луне тоже нужно время. Натянув чистую мантию прямо на голое тело, он вернулся в гостиную и начал ждать. Луна не обманет. Это он знал твердо. И он запретил себе думать на тему, получится — не получится, обломается — не обломается и прочее такое же.

Должно получиться и баста!

Еле слышно скрипнула дверь. Луна присела рядом с ним. Судя по ощущениям на ней тоже только мантия. Эта мысль тут же вселила ему заинтересованность в нужную часть тела.

— Пошли. Только тихо.

Держа его за руку, Луна вдоль стены гостиной привела его к статуе Ровены Райвенкло, и они аккуратно протиснулись между стеной и ее основанием. Опять тихонько скрипнула дверь.

— Люмос!

Они стояли на маленькой площадке внутри постамента статуи. Вниз вела небольшая винтовая лестница. Несколько ступеней и они оказались еще перед одной дверью. Луна приложила ладонь к своему лбу, а потом коснулась двери. Та распахнула свой темный зев.

— Погаси палочку, — попросила девушка.

На ощупь они забрались в дверь и закрыли ее за собой.

Тут же вспыхнул мягкий рассеянный свет.

Гарик осмотрелся.

Клевое место. Никакой мебели. Огромный пушистый ковер и куча подушек разного размера и цвета.

— Ну что же ты?

Он обернулся и чуть не ослеп от белизны ее обнаженного тела. Луна уже скинула с себя мантию и уселась на подушки, совершенно не беспокоясь, какие части тела видны Гарику. Он немедленно напрягся, застеснялся этого и начал тянуть время.

— Где мы? И почему я не знаю про это место?

— Выпускницы нашего факультета сообщают об этой комнате шестикурсницам на ушко в последний день перед отъездом. А магия этого места такова, что рассказать о нем никому нельзя. Только девушка может привести сюда своего парня.

— А если бы было занято?

— Дверь просто не открылась бы.

— А как ты узнала, что здесь сегодня никого нет.

— Это секрет. Причем не мой, а Ровены Райвенкло. И ты долго болтать будешь?

Гарик уже поспешно стягивал с себя мантию, ворча под нос:

— Значит, Ровена сочувствовала только девочкам. Мальчикам, как всегда — фига с маслом.

— Фига с маслом — это я? — лукаво уточнила Луна.

Вместо ответа Гарик рухнул рядом с ней на подушки. Несколько минут они самозабвенно целовались. Потихоньку он давал все больше воли своим рукам. Девушка не возражала. Распаляясь все сильнее, Гарик продвигался к своей цели семимильными шагами. Еще минут через пять Луна спокойно заметила:

— По-моему на этом этапе мы уже сделали все, что только можно придумать.

— Можно приступать к следующему? — с надеждой спросил Гарик.

Луна улыбнулась и слегка кивнула головой. Улыбка ее стала чуть напряженной.

Она сама боится, понял Гарик. Как ни странно осознание этого добавило ему уверенности. Он потянулся к кармашку мантии и извлек из нее хрустнувшую упаковку.

— Не надо, — прошептала девушка, — я защитилась магически.

Она опустилась на спину. Он неловко, но нежно навис над ней, мучительно осознавая свою неуклюжесть и неопытность.

— Мы оба немного боимся, — прошептала Луна, — но я думаю, что ничего страшного в этом нет. Иди ко мне, Гарик.

Она привлекла его к себе и оплела его бедра ногами. Их животы соприкоснулись, обмениваясь первой горячей нежностью и желанием…

Ни свет, ни заря по сигналу зачарованной монеты ребята сползлись в убежище Слизерина.

Последним появился Гарик.

— У тебя такой вид, словно ты только что с луны свалился, — насмешливо процедил Гарольд.

— Сполз, — уточнил Гарька.

— Свалился! — стоял на своем Гарольд. — И при этом ушибся головой!

— С Луны или не с луны, свалился я или сполз — не ваше дело, — с ощутимым оттенком превосходства отозвался Гарик и поставил на стол закутанную в ткань птичью клетку.

— Миллисента! Гарик тебе птичку принес.

— Не трогай ее, Милли занята, — остановил Гарька Гарольда.

— Зачем ты нас созвал? Что у тебя там? — спросил Гарри, протирая заспанные глаза.

— Не что, а кто.

Гарик просто излучал превосходство и уверенность.

— Давай, показывай! — насторожился Гарька, переводя взгляд с карты Мародеров и мантии-невидимки, небрежно брошенных на стол, на задрапированную клетку. — И если это то, что я дума…

— Вуаля! — голосом фокусника провозгласил Гарик и сорвал с клетки ткань.

Несколько мгновений трое братьев всматривались в мечущуюся между прутьев серую крысу.

— Бля, неужели это он?

— Петигрю!

— Попался, сука!

Утробный злобно-восхищенный рык раздался в тайной гостиной Слизерина.

Гарольд, Гарри и Гарька кинулись обнимать Гарика.

— Молодец! — ревел Гарька.

— Умница! — восклицал Гарри.

— А я-то думал, что ты только дрочить умеешь, — приговаривал злоязычный Гарольд.

Потискав в объятиях райвекловского братца, они дружно потребовали подробности. Гарик рассказал об их ночной засаде.

— Молодцы, головастики! — был единодушный приговор.

— А я тогда еще прикинул, что не получится крысу в ночном Хогвартсе ловить. Трещин навалом, уступов и нор прорва. А насчет ловушки мне и в голову не пришло. Крыса-то разумная! А вы сообразили.

Гарри развел руки, отдавая должное и задумке и исполнению.

— Ну что? Прикончим падаль? — деловито предложил Гарольд, вытаскивая палочку.

Гарик неуверенно пожал плечами. Об этой стороне вопроса он как-то не задумывался.

Гарри строго и решительно кивнул головой:

— Надо казнить. По его вине папа и мама погибли. Сириус тринадцать лет в Азкабане мучился. Седрика Диггори он убил. И Воландеморта помог оживить. С такими преступлениями даже в Азкабане не живут.

— Вот как? — прищурился на него Гарька. — И ты даже не будешь настаивать на том, что его надо отдать правосудию? Устроить публичный суд, добиться хотя бы посмертного оправдания Сириуса и все такое?

Гарри помолчал, как бы борясь сам с собой, и твердо ответил:

— Не буду. Прошлого раза хватило. Убили бы его тогда Люпин и Сириус, и многое пошло бы совсем не так. А для оправдания Сириуса и трупа Педигрю хватило бы.

— Умнеешь, гриффиндорский брат мой, — кивнул Гарольд. — Есть враг — есть проблема, нет врага — нет проблемы. Ну что? Сектумсепрой разделаем? Или за крысиным ядом к Филчу сходить?

— Он яд есть не будет, — недовольно заметил Гарик.

— Заставим! — уверенно пообещал Гарольд.

— Пусть пока поживет! — неожиданно возразил Гарька.

Все опешили.

— От тебя ли я это слышу, кроваво-брутальный брат мой? — с изумлением спросил Гарольд.

— От меня! — отрезал Гарька. — Я говорю, пусть поживет. Он может нам пригодиться.

Остальные Поттеры вновь переглянулись.

— У тебя есть план? — спросил Гарри.

— Нет.

Опять недоуменные переглядывания.

— Тогда зачем?

— План будет. Пока что у меня есть лишь твердое убеждение, что такой план можно придумать. А значит, эта крыса пока нужна нам живой.

— Во всем этом успокаивает только словечко «пока», — скривился Гарольд.

— Неужели вы думаете, что я могу ЕГО простить? — Гарька смотрел в глаза всем братьям по очереди. От его холодного и безжалостного взгляда даже Гарольду стало не по себе.

— Тогда тебе его и сторожить, — с облегчением констатировал Гарик.

Ему совсем не улыбалось участвовать в казни анимага и он был рад отсрочке.

— Точно! А заодно кормить, поить и убирать за ним дерьмо.

— Ничего, я справлюсь, — холодно кивнул Гарька. — А вы на досуге займитесь кормежкой дракона в пещере Запретного леса. Малыш там уже вторые сутки один. Милли вся извелась.

— И чем мы его накормим? Гарика ему предложить? Так ведь жалко, он так отличился сегодня ночью.

— Еду на опушку доставят домовики, а до пещеры сами отлевитируете. Кентавры вам не помешают и близко не подойдут. Воду ему палочками нальете.

— Лично я пошел спать, — нахально заявил Гарик. — Я полночи в засаде просидел. Теперь ваша очередь работать.

Гарольд и Гарри почесали в затылках.

— Придется заняться, — со вздохом согласились они.

— Когда накормите, не забудьте пещеру от дерьма почистить, — безжалостно добавил Гарька. — Малыш должен жить в чистоте.

Скривившись, Гарри и Гарольд вышли из убежища Слизерина.

— Ни фига себе обмен? Он будет маленькую клетку за крысой чистить, а мы в пещере драконье дерьмо грести лопатой? На него даже «Эванеско» не действует!

— У тебя есть другие предложения? — философски пожал плечами Гарри. — Тогда жди меня на опушке. А я к мадам Стеббль в оранжерею за лопатами загляну. Ты же у нас крутой. Тебе лопату побольше выбрать?

— Да пошел, ты…

* * *

На следующий день в Хогвартс прибыла взволнованная и расстроенная Нарцисса Малфой. Она попросила о встрече с Дамблдором. Председатель отказался наотрез, а директор после некоторых колебаний согласился. О чем в последствии пожалел.

Весь разговор свелся к настойчивым расспросам Нарциссы о судьбе Драко. Экспрессивная дама и покричала в кабинете, и поплакала, и надоела Дамблдору неимоверно. Кое-как отделавшись от нее, директор попросил профессора Снейпа проводить «уважаемую миссис Малфой» до ворот Хогвартса.

Однако стоило ей в сопровождении зельевара миновать горгулью, как вся мелодрама закончилась, и Нарцисса холодным тоном, не терпящим возражений, потребовала от Снейпа, чтобы тот срочно организовал ей встречу с «неким Гарольдом Поттером».

— И не спрашивай, Северус, зачем и почему, а просто сделай то, что я прошу!

Снейп вызвал с занятий Гарольда, провел их в свой кабинет и предупредил:

— У вас максимум полчаса. Иначе могут заметить, что вы еще здесь. Не забывайте, что в школе дежурит отряд авроров.

Гарольд спокойно кивнул, ни сколько не смущаясь под пронзительным взглядом Нарциссы. Снейп вышел и закрыл за собой дверь.

— Что это значит, мистер Поттер? — тут же вскричала женщина, потрясая в воздухе вскрытым письмом.

— Это значит, миссис Малфой, что нам предстоит непростой разговор. Но чем меньше вы будете нервничать, тем больше шансов, что он закончится благополучно для вашего сына.

— Драко жив? — глухим голосом спросила Нарцисса.

— Жив и здоров. Пока. А вот остальное зависит от того, сумеем ли мы с вами договориться.

— Вы меня шантажируете?

— Хуже! Я вам угрожаю, миссис Малфой! И угрозы мои, а точнее наши, более чем реальны.

— Я слушаю вас…

Спустя полчаса, прикрыв летним шарфом свежий ожог на правом запястье, миссис Малфой покинула Хогвартс. Ее надменное выражение лица портил слегка дергающийся от нервного тика левый глаз, и припухшие губы чуть заметно дрожали. Снейп в полном недоумении пытался заговорить с ней, но Нарцисса не желала разговаривать. Или не могла…

* * *

Тем же вечером всех Поттеров, кроме Гарьки, естественно, пригласили в кабинет директора.

— Садитесь, — кивнул им Дамблдор-председатель, — вас собрали сюда, чтобы не возникло нелепой или роковой случайности, пока авроры обыскивают Хогвартс в поисках вашего четвертого брата, если так можно выразиться.

— Можно, — кивнул Гарри неожиданно для всех остальных, — мы действительно уже воспринимаем друг друга, как братья, а не как копии одного человека.

Дамблдор недовольно поморщился, но возражать не стал, а ловко подхватил и развил тему:

— Пока министерские зря теряют время, пытаясь отыскать Гарьку там, где его нет, я хотел бы обсудить вопросы, связанные с этим вашим пресловутым братством.

Поттеры переглянулись. Начало было многообещающим. Им намекнули, что укрытие Гарьки и Миллисенты — это не такой уж секрет. И насчет братства прозвучало как-то уж совсем двусмысленно.

— Мы вас слушаем.

Только сейчас они сообразили, что отсутствие на этой встрече Дамблдора-директора, по всей видимости, не случайно.

— Так вот. Из-за своеволия и самодеятельности вашего, так называемого брата, возникла очень неприятная ситуация с министерством, но это еще полбеды. Главная проблема в том, что последние события показали, что, по всей видимости, ваш брат Гарька, может оказаться вам совсем не братом.

— Как это? — нахмурился Гарольд.

— А вас самих не смущает его поведение, поступки, манеры? А? Они прекрасно укладываются в образ того Поттера, который был до разделения? Ответьте мне, пожалуйста!

Парни смутились. Удар был не в бровь, а в глаз. Они и сами чувствовали в Гарьке что-то опасно-безжалостное и целеустремленное, чего по большому счету не было ни в одном из них. Но эта аура и привлекала их к нему, потому что содержала в себе неуловимый шарм риска, отваги и уверенности в себе. Но было ли это все в исходном Поттере? В том Поттере, которого они знали, если так можно выразиться, «как самого себя»?

Вопрос очень непростой.

— К чему вы клоните? — прямо спросил Гарри.

Дамблдор-председатель задумался, или сделал вид, что задумался.

— Не уверен, что я делаю правильно, но другого выхода я не вижу, — словно сам себе пробормотал он тихо и громче добавил, — я расскажу вам, что думаю по этому поводу.

— Итак, с самого момента гибели Джеймса и Лили у меня были смутные подозрения по поводу шрама Гарри Поттера. Надеюсь, вы понимаете, почему я в вашем присутствии называю его в третьем лице. А если не понимаете, то скоро поймете. Дело в том, что заклинание Авада Кедавра убивает бескровно и без видимых ран и повреждений. Значит, шрам являлся результатом обычной травмы? Я попытался залечить его, но магия не сработала, что было очень странно и подозрительно. Я показал шрам лучшему специалисту из клиники Мунго. Результат был тот же. Тогда я на время отступился, чтобы пронаблюдать, как будет меняться шрам по мере роста и взросления Поттера. Оказалось, что шрам растет вместе с мальчиком и не меняет, ни своего рисунка, ни пропорций, что совсем уж невероятно. Таким образом, все указывало на магическое происхождение шрама. Результаты моих изысканий о возможных причинах возникновения шрама были неутешительны.

Дамблдор сделал паузу.

— Настолько неутешительны, что вы все эти годы скармливали мне… нам… Поттеру сказки об отраженном Заклятии Смертью? — мрачно поинтересовался Гарольд.

— У меня не было другого выхода! — отрезал Дамблдор. — Если бы я поделился с кем-нибудь своими подозрениями, то Гарри Поттер провел бы остатки своих дней в зачарованном каменном мешке под охраной авроров и наблюдением колдомедиков.

— Блин, как же мне все это не нравится, — пробормотал побледневший Гарик.

— Вы уверены, что готовы слушать меня дальше? Иногда неведение — большое благо.

— Рассказывайте, раз уж начали, — процедил Гарольд, и Гарри поддержал его кивком головы.

— Мои подозрения превратились в уверенность, когда шрам у Поттера начал болеть, а потом превратился в ментального посредника между ним и Воландемортом. Я окончательно убедился, что несчастный мальчик является живым хоркруксом темнейшего волшебника современности!

— Бля-я-я… — застонал Гарик, закрыв лицо ладонями.

— Ни хера себе!!! И вы до сих пор молчали? — вскочил на ноги взбешенный Гарольд.

Гарри застыл в кресле соляным столбом, только тяжелое дыхание выдавало его внутреннее смятение.

— Тихо! — повысил голос Дамблдор.

Он очень внимательно наблюдал за всей троицей. Пока все шло так, как он и рассчитывал.

— Тихо! — повторил он. — Ни стоны, ни ругань нам не помогут, мальчики мои. Я столько лет храню эту тайну не для того, чтобы в одночасье все обрушить. Я все эти годы ищу выход из этой ситуации, чтобы найти решение задачи: как избавиться от хоркрукса Воландеморта и спасти жизнь Гарри Поттеру!

Ребята подавленно молчали. Разверзшаяся под их ногами бездна была столь глубока, что последние слова Дамблдора они восприняли, как спасительную веревку.

Председатель замолчал, исподволь наблюдая за всей троицей. Сейчас они очухаются и сами придут к нужным умозаключениям. Это будет лучше, чем навязывать им готовые решения, тем более что решения эти не столь просты.

— Значит, все части истинного Гарри Поттера сидят здесь, — первым сообразил Гарольд, — а там, в подземелье сидит осколок души Воландеморта?

— Бля-я-я-я… — почти взвыл Гарик.

— Драный дементор! — ошеломленно выругался Гарри.

— Как все сходится, — судорожно соображал Гарольд, — второй слизеринец, жестокость эта злодейская, за хоркруксами охотится, как одержимый… кстати, а где хоркрукс, который добыли в пещере? Медальон, кажется?

— Он его мне не отдал, — грустно покачал головой Дамблдор-председатель, — вместо этого подсунул какую-то явную и грубую подделку, в которой магии не больше, чем в зелье первокурсника.

— И он что-то раздобыл в банке Гринготс? — напомнил Гарри.

— Скорее всего, еще один хоркрукс. Чаша Хаффлпаффа.

— И в пещере с озером он вел себя, как у себя дома, — вспомнил Гарик.

И все трое наперебой заговорили, припоминая все новые и новые странности, прямо указывающие на чуждые черты характера четвертого Поттера.

— А мы еще говно за его драконом сегодня чистили! — выложил последний возмущенный аргумент Гарольд.

— Э-э-э… — растерялся Дамблдор, — в Хогвартсе?

Красноречие Поттеров мгновенно иссякло. Идиот, сболтнул лишнего!

— Ладно, об этом позже, — с недовольством отмахнулся председатель. — Так какие у вас есть мысли по поводу сложившейся ситуации?

— А может быть, это хорошо, что он теперь от нас отдельно? — с надеждой пробормотал Гарик.

Дамблдор мысленно усмехнулся. Молодцы мальчики, сами идут в нужном направлении, и подталкивать не надо.

— Если Гарька является хоркруксом Воландеморта — это поменяет правила нашего обратного соединения? — спросил Гарри.

Ну, вот и пришло время для прямых инструкций. Ребята созрели и будут сотрудничать.

— Пока не знаю. Но для того чтобы экспериментировать в этом направлении и искать варианты решения, мне нужно ваше самое горячее содействие. И здесь нужно строго соблюсти несколько условий. Условие первое — Гарька ничего не должен заподозрить…

Темный Лорд мерил шагами тронный зал в своей резиденции.

Ему было о чем подумать. Дела шли все хуже и хуже. Поддержка чистокровных, подорванная цепью непонятных нападений и грабежей, упала настолько, что начались случаи дезертирства из числа слуг, носящих метку. Пришлось напомнить, кто в доме хозяин. Несколько казненных беглецов вернули повиновение, но не вернули фанатичной веры и не добавили мужества его слугам. Приходилось все чаще и строже проверять их образ мыслей и исполнение повелений.

Впрочем, все это мелочи. Произошли события куда более грозные. Дамблдор и шайка Поттеров украли у него три хоркрукса подряд!

Вот это уже была настоящая катастрофа!

Теперь у него осталось лишь два хранилища частей души. Но если Нагайна была при нем и в относительной безопасности, то второй хоркрукс хранился в тайнике, расположенном в Хогвартсе. Еще неделю назад он был уверен в надежности того укромного уголка, которому доверил часть своей души, но после всего, что случилось…

Первый сигнал он получил неделю назад. Из двух хранилищ одновременно. Что само по себе было более чем странно. Из понятной предосторожности он излишне промедлил. В результате хижина Мраксов встретила его развороченным полом, а пещера с подземным озером — пустой чашей.

Вычислять похитителей долго не пришлось. Никому кроме разделенного Дамблдора не хватило бы магических сил, чтобы вскрыть его тайники. И очевидно, что четверка Поттеров выполнила при них роль адъютантов и помогла вовремя уйти из ограбленных укрытий.

А потом это нелепое по дерзости и дерзкое до нелепости ограбление «Гринготтса»!

Он отрядил в погоню своих лучших слуг, но они опоздали. Лишь исчезнувший дракон и разбитый купол банка дали ответ, как удалось наглым налетчикам уйти невредимыми из самого надежного хранилища магического мира.

Стоп!

Лорд остановился, осененный новой мыслью.

Дамблдор (не важно, какой из двух) отправил двух подростков на ограбление «Гринготтса»? Заранее знал, что внизу будет дракон, которого можно использовать для прорыва обратно? Или надеялся, что жалкая маскировка Оборотным зельем сможет обмануть гоблинов?

Ну-ну, старик вовсе не так наивен. Тут явно концы с концами не сходятся. Задумка и исполнение не на его уровне. Или на это и был расчет?

Лорд вынул из воздуха колокольчик в виде черепа и негромко звякнул.

— Чего изволит Ваше Темнейшество? — негромко спросил дежурный маг, появляясь на пороге зала.

— Срочно Хвоста ко мне! Живо!

…

* * *

…

Спустя двое суток, Темный Лорд все так же нетерпеливо мерил шагами зал.

Хвост отправился в Хогвартс с поручением и не вернулся. Все осторожные попытки выяснить его судьбу никаких результатов не дали. Никто из лояльных студентов Слизерина не смог найти ни единой зацепки в этом исчезновении. Подкатывали с вопросами даже к слизеринскому Поттеру по кличке Гарольд, но тот даже не понял о чем идет речь.

— Кому эта дрянь потребовалась? — пожимал плечами Лорд. — Не кошки же его сожрали?

Правда, одну интересную новость из Хогвартса получить удалось. Оказывается второй слизеринский Поттер, под немыслимой кличкой Гарька, исчез и усиленно разыскивается аврорами. Причем ищут его не как пропавшего ученика, а как разыскиваемого преступника. Быстро наведенные справки в министерстве, подтвердили эту информацию. Гарьку Поттера и Миллисенту Булстроуд разыскивают, как лиц причастных к ограблению банка Гринготтс.

Раз директор не успел их отмазать, значит он сам слишком поздно узнал о случившемся. Версия самовольных действий получила подтверждение.

Вот только информация эта ни на шаг не приблизила его загадке исчезновения Хвоста, и не помогла решить задачу изъятия последнего хоркрукса из Хогвартса.

— А если ненадолго снять защиту и попробовать покопаться в мозгах у мальчишки? — задумчиво пробормотал Воландеморт. — Вот только их теперь четверо. Впрочем, мне нужна лишь информация о Хвосте. Какая разница, кто мне ее покажет.

Темный Лорд мельком взглянул на часы. Глубокая ночь. Тем лучше. Он сел в кресло, вытащил палочку и закрыл глаза…

…Он ожидал увидеть наслоение разных воспоминаний, но все оказалось гораздо проще. Перед его внутренним взором мелькали разрозненные картинки и образы, но это были сонные видения одного человека. Они последовательно сменяли друг друга так быстро, что Лорд с трудом успевал уловить смысл. Но вот на несколько мгновений мелькнула клетка с серой крысой внутри. Это Хвост. По всей видимости, его взяли в плен. А может быть, уже и убили. Картины изменились. Теперь это было жилище каких-то родовитых магов. По лестнице спускается юноша. В руке он держит… точно (!) это медальон Слизерина! Вот она пропавшая драгоценность из подземной пещеры!

Темный Лорд от ярости чуть не вышел из ментального контакта, но заставил себя смотреть дальше. Вот мелькнул Большой зал. Два Дамблдора за столом преподавателей смотрятся абсолютно идиотски. Мелькнул профиль Снейпа и вновь смена места действия. Вот какая-то странно знакомая комната. Какой-то связанный блондин сидит у огромного футляра для магловской трубы. Это же Драко Малфой! Тоже в плену? Интересная картина получается… а вот мелькнул профиль Ровены Райвенкло…

В этот момент Темный Лорд почувствовал резкий спазм внизу живота. Картинка дернулась и потемнела, потом на палочке перед ним зажегся неяркий огонек и неверные покачивающиеся шаги понесли его ментального собеседника к какой-то узкой двери…

— Фините! Ну до чего велика сила мысли? — разочарованно обрубил связь Воландеморт и сам поспешил в уборную по малой нужде, как это только что сделал кто-то из Поттеров…

…

Вернувшись в зал, Темный Лорд покачался с носка на пятку и резюмировал:

— Хвост в клетке, Драко в плену, медальон Слизерина у кого-то из Поттеров, чаша Хаффлпаффа, надо полагать тоже, перстень Слизерина у Дамблдора. А тому, кто ищет хоркруксы, снится Ровена Райвенкло в своем головном уборе… значит он близок к разгадке последнего хогвартского хоркрукса… И самое главное — я теперь могу поддерживать связь только с одним Поттером. С одним из четырех. Это как прикажете понимать? И как выяснить, с каким именно? Хотя авроры не зря ищут этого самого Гарьку…

* * *

А Гарьку ночью разбудил зачарованный галеон, беспощадно звякавший на столике. Пришлось зажечь свет и прочитать послание.

«Нарцисса принесла Непреложный Обет за Малфоя! Бери хорька в оборот!»

— Да пошел, ты! — зевнул Гарька и завалился обратно на постель.

Негромко скрипнула дверь спальни. Раздались легкие шаги, которые он сразу узнал.

— Привет, — он махнул палочкой, и свеча на столе снова зажглась.

Милли стояла в короткой ночной рубашке с нерешительным видом, словно раздумывая, не напрасно ли она пришла. Гарька бодро соскочил на пол, приобнял ее за плечи и ласково подтолкнул в сторону постели. Чуть смущаясь, девушка присела на ее краешек.

— Молодец, что пришла, — Гарька немедленно сел рядом и положил голову к ней на плечо.

— Ты же не приглашаешь, — неловко пробормотала она, — вот я сама и пришла. Может быть, зря?

— Не говори глупости, — спокойно возразил Гарька, — я всегда рад тебе. А не приглашал, потому что знал, что не выдержу и начну к тебе приставать, а ты, может быть, еще не оправилась после того раза…

Он замолчал, а девушка залилась румянцем.

— Но раз ты здесь, — продолжил Гарька, как ни в чем, ни бывало, — значит все хорошо и я очень рад тебе…

Он слегка отстранился от девушки, быстро избавился от остатков своего скудного одеяния и потянул вверх подол ее ночной рубашки. Милли послушно подняла руки, помогая ему.

— А свечка? — спохватилась она, прикрываясь руками от его жадного взора.

— Пусть горит, — улыбнулся парень, — она же маленькая.

— Ох, и хитрец же ты. Тебе это действительно нужно? — спросила она нерешительно.

Гарька утвердительно кивнул. Его руки уже легли на ее крепкие упругие груди.

— Извини. Но я еще немного стесняюсь…

— Я это обязательно учту, — кивнул он, продолжая нежную игру с ее восхитительными полушариями, и приник к губам девушки в поцелуе…

* * *

А утром Гарька, пугая домовиков темными кругами под глазами, пригласил Драко Малфоя к завтраку.

Стол уже был накрыт эльфами, и Миллисенте оставалось лишь играть роль хозяйки, почти не прикладывая к этому никаких усилий. Она и не прикладывала, потому что ночь, проведенная в объятиях Гарьки, оказалась весьма бурной.

— Кофе, чай, сок? — спросила она у Драко.

— Кофе со сливками, сахара одну ложку, пожалуйста, — хорек казался невозмутимым, хотя уголки губ у него подрагивали.

Звякнул молочник и маленькая ложечка. Драко взял чашку и немного отпил. Он настороженно следил за Гарькой, который невозмутимо накладывал себе омлет с беконом и наливал тыквенный сок. Наконец, Малфой не выдержал:

— Мое приглашение к вашему столу надо расценивать, как милость к пленнику?

Гарька покосился на него с иронией.

— Можно подумать, что до этого тебя кормили вареной свеклой из свиного корыта. Ты ел у себя в комнате то же самое, что едим и мы.

— Тогда, зачем вам мое общество?

— Хамишь, Малфой? На грубость нарываешься?

— Я хочу понять.

— А ты еще не понял?

Гарька спокойно и демонстративно рассматривал Драко.

— Моя мать была здесь? — сообразил побледневший хорек.

— Да!

Это «Да!» прозвучало для блондина, как удар молотка, загоняющий первый гвоздь в крышку гроба.

— И что? — побледнел он еще сильнее.

— И все! Она принесла Непреложный Обет! А так же проговорилась, что твой родовой обет не оставит тебя в живых, если она погибнет из-за тебя! Ты попался, Драко!

Гарька говорил, словно вбивал в крышку гроба остальные гвозди. Хлестко, одним ударом с оттяжечкой.

Малфой поник под этими ударами, закрыв лицо ладонями. Миллисента с некоторым состраданием смотрела на него, но не вмешивалась.

Гарька несколько секунд жег блондина взглядом, а потом пожал плечами и принялся за омлет с беконом.

— Чего вы от меня хотите? — с безнадежностью в голосе спросил Драко.

— Скоро все узнаешь. Ты завтракай, набирайся сил, — Гарька взял сковородку и положил блондину полную тарелку омлета, — кто много ест, тот хорошо работает!

* * *

На завтраке все Поттеры выглядели не выспавшимися и хмурыми. Дамблдоры посматривали на них с неудовольствием, а им самим смотреть на директора с председателем и вовсе не хотелось.

На выходе из Большого зала Гарольд выловил Гарри и Гарика и решительно кивнул им.

— Пошли, надо поговорить.

Они проследовали в тот самый неработающий туалет для девочек, заперли дверь заклинанием и парой колкостей заставили Миртл нырнуть в унитаз, чтобы не подслушивала и не мешала.

— Ну, вот что, братья по шраму, — начал Гарольд, — я за ночь обдумал все, что сказал нам Дамблдор-председатель, и могу сказать, что мне все это очень не нравится.

— А кому нравится? — нахмурился Гарри. — Я тоже не мог уснуть до утра.

Гарик промолчал.

— Я не верю, что Гарькой управляет хоркрукс. Я не верю, что под личиной нашего брата скрывается возрожденный или, как там правильно сказать, инициированный двойник молодого Тома Реддла. Не верю и все. Не похоже.

— А как ты тогда объяснишь его поведение? — возмутился Гарри.

Гарик кивнул.

— Не знаю. Я не психолог, — Гарольд был вынужден защищаться и это его злило.

— Это не ответ! — дожимал его Гарри, возмущенный явной нелогичностью слизеринца.

— Мне никто не доказал, что Гарька — хоркрукс. Подозрения есть, не спорю. Но вместо того, чтобы проверить их, нам предлагают просто уничтожить его, при неясных перспективах обратного ритуала объединения.

— Подготовка к его нейтрализации включает и проверку истинности того утверждения, что Гарька является хоркруксом! — тоном Гермионы отчеканил Гарри.

Гарик кивнул.

— Ты чего, всю ночь тренировался? Или цитаты из Дамблдора наизусть учишь? — возмутился Гарольд. — Я тебе толкую, что проверить мы должны сами, а не полагаться на этого, блин, председателя. Пока я сам не буду убежден, что Гарька — это хоркрукс Темного Лорда, на меня можете не рассчитывать! Я не подниму на него палочку. Понял, ты? Дубина грифиндорская!

Гарри отшатнулся, как от удара.

— Слушай, ты, змееныш перекрашенный. Можешь идти вместе со своим Гарькой наниматься на службу своему Темному Лорду! Ты его и называешь-то, как Пожиратели. Случайно меткой не обзавелся?

Оба спорщика отступили на шаг назад, словно освобождая место для дуэли.

В туалете повисла тяжелая тишина, нарушаемая лишь звуком капающей воды.

— Погодите, ребята, — вдруг вмешался Гарик, — вы, кажется, главного не поняли.

— О чем ты?

Гарик почесал в затылке и выпалил:

— Мне кажется, что если что-то пойдет не так, то Дамблдор… ну этот, который председатель, он нами всеми пожертвует, лишь бы не допустить, чтобы спасся хоркрукс Воландеморта.

Эти слова словно вылили на спорщиков ушат холодной воды. И действительно. Версия Гарика, если вспомнить, все намеки и недомолвки председателя… хм… а ведь так и есть. Он вчера фактически пригрозил им, только Гарри из-за преданности, а Гарольд из-за спеси не захотели это понять. А вот Гарик, очкарик райвенкловский, почувствовал эту угрозу.

Всем троим стало очень не по себе. Гарри и Гарольду, потому что они осознали опасность, а Гарику, потому что он высказал свои опасения вслух и по лицам братьев понял, что его догадки и ощущения могут оказаться очень близкими к истине! А он так надеялся, что его высмеют. А тут, на тебе! Замешательство братьев испугало его сильнее, чем намеки Дамблдора.

— Что там надо, чтобы нас прикончить? — прищурился Гарольд. — Убить всех четверых Авадами в течение пяти минут?

— Если Гарька — хоркрукс, то достаточно и нас троих, — мрачно уточнил Гарри.

Гарик тяжело вздохнул.

— Тогда давайте не будем пороть горячку, а все еще раз хорошенько обдумаем и обсудим...

Ребята еще не знали о своей общей душе, хранящейся где-то в тайнике. Гарька не успел рассказать им, потому что у него еще не было плана действий. А рассказывать такую тайну без плана — слишком велик риск, что Дамблдор узнает о том, что Поттеры полностью в курсе того простого факта, что их душа и они сами могут быть мгновенно уничтожены дуэтом мага, который еще совсем недавно был в их глазах самым светлым волшебником столетия!

Спустя несколько мгновений после того, как Гарольд, Гарри и Гарик вышли из туалета Плаксы Миртл, в углу за раковинами раздался легкий шорох и мантия-невидимка, соскользнув вниз, явила мрачное лицо четвертого Поттера.

Гарька был подавлен, но нисколько не удивлен и не потрясен. Скорее раздосадован. И причины этой досады лежали на поверхности.

— Значит, председатель, наконец, сообразил, что один из нас может быть хранилищем хоркрукса, — пробормотал он себе под нос. — И даже играючи вычислил, кто именно. Впрочем, я сам виноват…

Он в задумчивости прошел между кабинками. Так как мантия оставалась у него на плечах, то это выглядело, как будто голова, лишенная туловища, летит по воздуху.

Высунувшаяся из унитаза Плакса Миртл увидела ее, душераздирающе взвизгнула и нырнула обратно в спасительную глубину фаянсового вазона.

— Теперь расклад простой. Если ребята откажутся меня убивать, то председатель с легким сердцем уничтожит нашу общую душу. А потом уничтожит и сам хоркрукс. Тот ведь не оживет в мертвом теле, потому что сам Темный Лорд еще жив. А что будет, если Лорд к тому времени тоже… того…

Гарька раздраженно потер шрам и с горечью продолжил:

— Ни хрена я не знаю. Сам виноват, ничему толком не научился. Вон Том Реддл в мои годы всю темную магию назубок знал, а я гадаю на кофейной гуще. Умрет — не умрет, оживет — не оживет. Придется принять как рабочую гипотезу, что после уничтожения телесной оболочки Лорда он сможет как-то возродиться в другом хоркруксе. В каком? В артефакте кого-то из основателей, или в теле двойника чертового Поттера?

И Гарька с размаху шлепнул себя ладонью в лоб.

— Знать бы, кого выберет магия?

Он прошелся еще пару раз и остановился явно осененный новой идей.

— У меня нет знаний Реддла, но у меня под рукой тот, кто в свое время консультировал его…

Он быстро накинул мантию-невидимку и покинул туалет Плаксы-Миртл.

* * *

Гораций Слизнорт под защитой великого Дамблдора совсем расслабился.

Своды Хогвартса до поры до времени представлялись ему вполне надежным убежищем. Поэтому Гарька взял его в постели тепленьким и без особого труда. И обошелся со своим заслуженным и маститым пленником без всякого пиетета.

Пока связанный магическими путами и ошалевший от неожиданности педагог зелий болтался на массивной чугунной вешалке, как старое неряшливое пальто, Гарька обыскал его кладовую и довольно быстро нашел початый пузырек сыворотки Правды.

Насильно влив в рот Горацию три капли зелья, он приступил к допросу.

— Если погибнет маг, создавший несколько хоркруксов, то как определить тот артефакт, с помощью которого этот маг продолжит свое существование?

Слизнорт в ужасе зажмурил опухшие глазки, но вынужден был ответить.

— Какой ужас! Зачем вам это, юноша? Впрочем, я должен отвечать. Но учтите, что точно этого не знает никто, потому что не было подобного прецедента, но в соответствии с базовыми представлениями о магическом ядре, процесс выбора должен происходить по старшинству хоркруксов.

— Что такое «старшинство хоркруксов»?

— Какой из них был создан раньше, тот и старше, соответственно и сильнее.

— А самый последний? — не давал опомниться Гарька.

— Самый последний должен быть самым слабым.

Ответы старика были весьма определенны и двойного толкования не допускали. Если, конечно, эти их «базовые представления» не врут. Но… тот же самый Реддл не стал бы обращаться к ненадежному источнику магических знаний. Поискал бы кого-нибудь другого…

— Если хоркрукс помещен в живое существо… в человека… в мага… это может как-то повлиять на очередность хоркруксов?

— В живого человека? Такую мерзость?

Казалось, Горация сейчас стошнит.

— Отвечайте, профессор!

— Секундочку, дайте сообразить… хм-м-м… ну тут может возникнуть эффект ослабления такого своеобразного хоркрукса…

— Ослабления? — озадаченно воскликнул Гарька. — Почему?

— Такое близкое расположение к чужому магическому ядру, при невозможности его прямого подавления… хм-м-м… не исключен обмен информацией на уровне подсознания… функции магической связи, если угодно… ну и постоянное воздействие чужой магии. Да, несомненно, это должно ослаблять хоркрукс.

Такой вывод оказался для Гарьки весьма неожиданным. Он задумался, беззвучно шевеля губами и пожимая плечами.

Длился этот внутренний монолог недолго.

— А может хоркрукс, находящийся в маге, по каким-то причинам усилиться?

— Опять вы об этом ужасном предположении! Это уже из области гаданий… ну как он может усилиться? Любые внешние воздействия лишь ослабляют его… хм-м-м… за исключением, пожалуй, только одного…

Слизнорт замолчал, задумавшись.

— Ну? — не выдержал Гарька.

— Догадки — это ненаучно и попахивает шарлатанством, юноша, — недовольно сморщился Слизнорт. Он, кажется, уже позабыл, что болтается на вешалке и попытался горделиво выпятить грудь. Или живот.

— Давайте ненаучные догадки. Или вам еще сыворотки накапать?

— Скажу откровенно, что ваши угрозы мне не нравятся, юноша. Но я вынужден отвечать. И отвечу! — старик пожевал губами и продолжил. — Хоркрукс, попавший в то положение, которое вы описали, может получить дополнительные силы и даже нарушить очередность только с помощью магии своего создателя.

В этот момент Гарьке показалось, что ловушка вокруг него захлопнулась.

— Ч-черт! Чтобы вам пусто было с вашими «базовыми представлениями»! — от души пожелал Гарька Слизнорту и поднял палочку. — Обливиэйт!

* * *

— Кто здесь?

Снейп с палочкой наизготовку открыл дверь своей спальни и, увидев Гарьку, быстро втащил его внутрь и захлопнул ее.

— Вы с ума сошли, Поттер? Вас ищет целый отряд, а вы гуляете по замку. Кроме того вы могли выдать себя и скомпрометировать меня. Это вы понимаете?

— Дело не терпит отлагательства, а мы с вами не договаривались о способе связи в экстренных случаях.

— Какие еще экстренные случаи? Что вы несете, Поттер? Ваше дело сидеть тише воды, ниже травы, пока не закончатся поиски!

— Дело приняло скверный оборот, сэр. Вы, наконец, дадите мне сказать, или мы и дальше будем терять время?

Снейп рассерженно фыркнул и нехотя кивнул:

— Рассказывайте, что у вас за срочности.

— Сначала вопрос, вы знали, что в Поттере находится хоркрукс Воландеморта?

— Что?! — профессор ЗОТИ с ужасом и недоверием смотрел на Гарьку.

Гарька молчал. Даже если профессор не притворяется, то никакие дополнительные объяснения ему уже не нужны. Он сам свяжет и сопоставит в голове все известные факты и поймет, что это не шутка и не розыгрыш.

Снейп, как слепой сделал несколько неуверенных шагов, рухнул в кресло и обхватил голову руками. Потекли минуты тишины.

— Вы чувствуете его в себе? — наконец спросил Снейп сдавленным голосом.

Гарька только неловко поморщился.

— Да, чего это я, — опомнился тот.

Он уже смотрел на Поттера каким-то новым взглядом, словно пытаясь рассмотреть в нем черты темного повелителя. Рука его непроизвольно стиснула волшебную палочку.

— Эй, профессор, не наделайте глупостей. Если вы сейчас нападете на меня, это будет стоить нескольких жизней.

— Знать бы, сколько жизней пропадет, если я не сделаю этого, — хриплым голосом отозвался он. Но палочку опустил.

— Я пришел к вам сам, — напомнил Гарька, — и сам вам рассказал то, о чем вы уже давно могли бы догадаться самостоятельно.

Насмешка окончательно привела Снейпа в чувство.

— Вы правы, Поттер, — неожиданно бесстрастно кивнул он, — хотя вопрос моей недогадливости потребует некоторых дополнительных объяснений. Но этим я сам займусь на досуге. Я готов вас выслушать. Ведь вы пришли за помощью?

— Вроде того. Мне действительно нужна ваша помощь. Мне нужно, чтобы Дамблдор узнал, что я нашелся и нахожусь в тайной гостиной Слизерина.

Снейп некоторое время молчал, переваривая просьбу.

— Мне кажется, что он это и сам знает.

— Председатель или директор?

— Думаю, что оба.

Гарька пожал плечами.

— Но тогда они должны подозревать вас?

— А они и подозревают. Уж это я хорошо умею чувствовать через любую защиту.

— Тем более, вы снимите с себя подозрения.

— А зачем это вам надо? — с подозрением поинтересовался Снейп.

Гарька твердо встретил его взгляд.

— Мне кажется, что пока Дамблдоры считают, что у них все под контролем, у всех Поттеров больше шансов уцелеть!

«А ведь он прав, — мелькнуло в голове у Снейпа, — Дамблдор-председатель не станет терпеть ситуацию, когда хоркрукс Темного Лорда шляется неизвестно где и может пойти на союз с врагом. Этот из двух зол выбирает не то зло, которое меньшее, а то которое более эффективное».

— И под каким соусом я должен подать им это известие? — с раздражением поинтересовался Снейп.

— Ну, с вашим-то опытом, профессор, — наглец иронически поклонился и вышел за дверь.

* * *

— Та-а-ак! — таращась на огонь в камине, бормотал Гарька за столом в секретной гостиной Слизерина. — Мои плюсы: чаша и медальон, Хвост и Малфой. Минусы: Беллатриса и опять-таки чаша. Про медальон он не знает. Не должен знать… Лишь бы не опоздать…

Гарька быстро собрал в свой походный мешок самое необходимое и направился в комнату Малфоя.

— Ты чего? — разбуженный Малфой одной рукой тер глаза, а другой зачем-то прикрывался одеялом.

— Покажи метку!

Драко нехотя повиновался.

— ОН вызывал тебя?

— Н-н-нет, — запинаясь, ответил Драко. До него только сейчас дошло, что отсутствие вызова это действительно несколько странно.

— А что-то необычное с меткой было?

— Пару раз вроде немного пощипало…

— Когда?

— Сегодня вечером.

— Быстро одевайся и на выход! И помни о Непреложном Обете своей матери!

Драко вскочил, отбросил одеяло и, вполголоса бормоча проклятия, начал одеваться.

— Жду тебя в зале через пять минут.

Не теряя времени, он направился к Миллисенте.

— Можно?

— Зачем ты спрашиваешь? — улыбнулась девушка.

— Милли, мы должны срочно покинуть Хогвартс. У тебя на сборы минут десять не больше. Возьми самое необходимое и на выход.

Он вернулся к камину. Почти одновременно с ним появился Малфой.

— Возьмешь клетку, — кивнул ему Гарька.

Драко презрительно искривил губы, глядя на облезлую крысу.

— Или ты предпочитаешь путешествовать в футляре от тромбона?

— Спасибо, я лучше сам, — отказался Малфой.

Гарька внимательно проверил артефакты в своей сумке, наложил на нее пару заклинаний и небрежно набросил на плечо.

Появилась Миллисента с небольшим саквояжем и тремя теплыми плащами в руках.

— Надевайте, мальчики.

— Это правильно, — одобрительно кивнул Гарька и повернулся к Малфою. — Ты хвастался, что знаешь тайный выход из замка.

— Мне потребуется палочка, — после секундной заминки сообщил Драко.

Гарька, как ни в чем не бывало, сунул руку в карман и протянул блондину его палочку.

Чуть дрогнувшей рукой Драко принял ее.

— Откуда она у тебя?

— Она была у охранника твоей палаты в Мунго. Уж не знаю зачем. Я забрал на всякий случай. Все готовы? Выходим. Иди первым, Малфой, и постарайся не греметь клеткой…

* * *

Дамблдор-председатель вышел из фыркнувшего пламенем камина.

— Здравствуй, Альбус!

— Здравствуй, Альбус.

— У меня неплохие новости.

— Так-так? — заинтересовался директор.

— Снейп сам сообщил мне, что Гарька и Миллисента Булстроуд находятся в тайной гостиной его факультета. Таким образом, мое доверие к Северусу восстановлено. Немного странно, что он это сделал только через сутки, но… вполне объяснимо. Северус жутко ревнив во всему, что касается его факультета. Если бы Гарька был гриффиндорцем, то задержка донесения не составила бы и доли секунды!

Оба Дамблдора рассмеялись. Председатель искренне, а директор несколько принужденно.

— И что ты хочешь делать с ними?

— Пока ничего. Пусть сидят там. В каком-то смысле это добровольное заключение. Для моих планов оно более чем подходит.

— А ты не хочешь поделиться своими планами со мной? — поинтересовался директор.

— Чтобы ты мне все снова засморкал своими соплями о добре и гуманизме? Не для того мы разделялись, чтобы снова начинать эту бодягу.

— Мы разделились, чтобы победить зло в магическом мире, — возразил директор.

— И мы его обязательно победим, если ты не будешь путаться у меня под ногами!

— Ты зарываешься, Альбус.

— У меня все под контролем, Альбус!

* * *

Темный Лорд толкнул дверь и прислушался. Тихо.

— Вперед, Нагайна. Если по дороге нам кто-то встретится — убей его.

Потайная дверь вела прямо в цокольный этаж, а оттуда до подземелий Слизерина совсем недалеко.

Темный Лорд сделал несколько быстрых пассов палочкой и нахмурился. Этим ходом совсем недавно кто-то пользовался. Забрел случайно? Потыкался в поисках прохода и ушел?

Лорд пожалел, что не удосужился посмотреть, нет ли следов у входа, но возвращаться не стал. Он прошел с юности знакомыми тайными коридорами и оказался у двери в тайную комнату факультета Слизерин. Подбирать пароль не пришлось. Этот вход уже полсотни лет подчинялся его магии.

— Нагайна, те, кто находятся внутри, нужны мне только живыми, — предупредил он свою страшную спутницу.

Дверь бесшумно распахнулась.

«Гоменум ревелио!» — невербально заклял Темный Лорд.

Ни отзвука не донеслось в ответ.

Что такое? Он ошибся? Его расчеты оказались неверны? Этого не может быть!

Стремительным шагом он ворвался внутрь и все осмотрел.

Корявый дементор! Они были здесь! Совсем недавно были здесь. В камине еще теплятся угли, в воздухе разлит неуловимый аромат хоркруксов. Его хоркруксов!

Вещей нет. Хвоста нет. Драко нет. Проклятие!

Взгляд Лорда упал на каминную полку. На ней лежал свернутый пергамент. Проверив его на заклятия, Воландеморт быстро развернул его и пробежал глазами.

«Мои плюсы: чаша и медальон, Хвост и Малфой. Минусы: Беллатриса и опять-таки чаша.

Не так ли, сэр? Можно поторговаться. Я дам вам знать, когда буду готов к этому разговору.

Поттер».

Какая наглость!

Несмотря на отсутствие обращения, Воландеморт ни на миг не усомнился, что записка была адресована лично ему!

На улице хлопнула дверца авто, негромко фыркнул мотор, и затихающий шелест шин по асфальту засвидетельствовал торжественный отъезд семейства Дурслей на Майорку.

— Ну, вот и чудно! — Гарька задернул штору и потянулся всем телом. — Ведь можешь же, хорек, когда захочешь!

Драко Малфой с раздражением дернул плечом и отвернулся.

Мало того, что на всю эту затею ушло почти полторы тысячи галеонов, так по результатам ее удачного завершения его же еще и оскорбили!

— Это похвала? Я польщен! — не удержался он от сарказма.

— Да нет, Драко, — примирительно усмехнулся Гарька, — ты действительно справился хорошо.

Блондин с подозрением уставился на Поттера. Первый раз Гарька назвал его по имени.

— Да, я понимаю, что ты потрясен моим панибратством и уже вообразил, что Поттер набивается тебе в друзья.

Гарька беззлобно, но холодно улыбнулся.

— Все проще, Драко. Ты мой раб, а к рабу нет смысла обращаться по фамилии, потому что у раба ее нет и быть не может по определению!

Малфою показалось, что его голова мотнулась назад, как от удара, как от пощечины… нет, хуже! Как от ленивого толчка хозяйским сапогом в лицо!

— Спасибо… господин, — хрипло и зло выплюнул он, весь побагровев от унижения.

А он-то дурак вообразил, что этот тип пытается наладить с ним контакт, дистанцию сокращает... А об него спокойно вытерли ноги, зная, что извиняться не придется. Не станет же Малфой жертвовать своей матерью (и самим собой) из-за лишнего унижения!

— Дай мне прикурить!

Невозмутимый Гарька уже вытащил свою вонючую сигару и ждал очередной услуги от раба.

— А ты сам не можешь воспользоваться палочкой? — вяло рыпнулся Малфой.

Гарька, молча, смотрел на него.

— Черт с тобой, — пробормотал Малфой, зажигая на конце палочки огонек и поднося его Поттеру.

Гарька спокойно отстранил палочку блондина и спрятал сигару.

— Вот теперь мы квиты, Малфой, — спокойно и как ни в чем, ни бывало, буркнул он. — Можешь сам выбрать, как мне называть тебя. Меня устроит любой вариант.

Драко тяжело дышал.

— К чему весь этот цирк?

Гарька лишь усмехнулся уголком рта.

— Ты слишком привык унижать окружающих, а сам оказался совершенно беззащитным перед подобным поведением тех, кто сильнее тебя. Тебя этим Лорд и покорил? Или к этому еще авторитет отца добавился?

— Тебе это зачем?

Гарька криво усмехнулся.

— У меня предметный интерес. Хочу избежать чужих ошибок. Итак, я не услышал ответа.

— Меня зовут Драко Малфой. А какую часть моего имени применять, я оставляю на твое усмотрение, Поттер. Меня это не унизит.

— Понятно. Тебя не устраивает лишь вариант хорька. Придется мне его…

Гарька сделал паузу. Малфой, готовый услышать новое оскорбление, даже прикрыл глаза…

— … забыть!

Малфой изумленно распахнул глаза.

— Я буду звать тебя тем именем, которым назвала тебя твоя мать. Она вызывает уважение уже тем, что готова отдать за своего сына все, что у нее есть.

— Только жизнь, — хрипло возразил Малфой, — мать клялась только жизнью.

— Уверяю, тебя, что по большому счету — это единственное, что у нее есть. Впрочем, как и у тебя и у меня… я же не Темный Лорд.

Драко был уязвлен сквозящей в тоне Поттера неприкрытой снисходительностью, и хотел съязвить насчет сравнения шрамолобого с Лордом, но… вот то-то и оно, что но…

Взгляд Гарьки был по-лордовски пронзителен и тяжел. Блондин счел за благо промолчать.

— Иди вниз, Драко. Помоги Миллисенте с ужином.

Малфой, молча, повернулся и вышел из комнаты. Его раздраженные шаги горохом ссыпались вниз по лестнице.

Гарька в смятении отвернулся к окну.

И что вдруг на него нашло? Малфой действительно справился на отлично. Зачем было вытирать ноги об хорька, белая шкурка которого и так уже измазана в предательстве Лорда и всего чистокровного мира? Хотя… чистокровный мир его, может быть, поймет… там уже каждый второй кусает себе локти, что связался со змеемордым… то-то их Дамблдор-председатель обхаживает. По ночам инкогнито грабит, а днем ведет переговоры. Гуманист, твою мать!

Гарька с трудом подавил раздражение.

Сам дементор не поймет, почему он бесится? Ведь все уже для себя решил. А все равно дергается. Это неправильно. Не хочется даже на время прощаться с привычным мироощущением Поттера? Но иначе нельзя. Иначе, все задуманное может пойти прахом.

Гарька сморщился и в сердцах ударил кулаком в простенок окна…

* * *

Шпионы Воландеморта не замедлили появиться на Тисовой улице. Темный Лорд, разозленный посланием Поттера, отрядил на его поиски всех своих слуг. Дом Дурслей также удостоился их визита, как одно из мест возможного пребывания шрамолобого наглеца.

Впрочем, ни о каких насильственных действиях не могло быть и речи. Все слуги получили короткий и непонятный приказ: ни единый волосок не должен упасть с головы Поттера по кличке Гарька! Только разыскать и вручить ему личное послание милорда. И больше ничего. Слугам запретили даже защищаться, если этот самый Гарька нападет на них. Запретили под страхом самой мучительной казни!

Вот и побрели по улицам, полям и лесам Британии причудливо одетые мужчины с мрачными неулыбающимися лицами и цепкими, внимательными взглядами.

Три таких типа появились на Тисовой улице часа через полтора после отъезда Дурслей. Они аккуратно расспросили соседей, понажимали для верности кнопку электрического звонка у ворот, с недоумением рассматривали пустой двор без дома, который они не могли видеть из-за наложенной защиты, а потом украдкой отлевитировали во двор небольшой тубус, который в результате попал в отдушину под фронтоном дома. Увидев, что тубус исчез на лету, слуги Лорда растворились в сумрачной зимней аллее сонного городка.

Гарька сидел за столом вместе с Миллисентой и Драко, когда на лестнице, ведущей на второй этаж, раздались странные звуки, словно что-то перекатываясь, падало вниз со ступеньки на ступеньку. Руки магов невольно нырнули в карманы мантий и вынырнули с палочками.

— Тихо! — предостерегающе сказал Гарька, поднимаясь со стула.

Что-то прокатилось на площадке между этажами и продолжило свой путь вниз.

Они, наконец, увидели это нечто и смогли рассмотреть.

Небольшой деревянный тубус бодро катился со ступеньки на ступеньку, негромко стукаясь своими лакированными боками. Достигнув пола кухни, он как бы в нерешительности завертелся, и, выбрав направление, бодро подкатился под ноги Поттеру.

— По-моему, вам письмо, сэр, — Молфой, вытянув шею, с опаской рассматривал тубус.

— И ты знаешь имя отправителя? — недоверчиво спросил Гарька.

— Хотел бы ошибиться, но я знаю, кто подобным образом отправляет сообщения.

— Воландеморт? — полуутвердительно спросил Гарька.

Миллисента и Малфой вздрогнули. Последний помедлил и кивнул.

— Весело.

Поттер наклонился.

— Осторожнее!

Но Гарька без лишних предосторожностей взял тубус в руки, рассматривая его со всех сторон.

— А если бы он был проклят? — с невольной дрожью в голосе воскликнула Миллисента.

— Не думаю, — процедил Гарька, — Воландеморт не станет рисковать тремя хоркруксами одновременно. Это приглашение к переговорам, надо понимать.

Малфой и Булстроуд озадаченно переглянулись.

Тем временем Гарька вскрыл тубус, вытянул из него свиток и углубился в чтение.

— Ха! Он не знает, где я. Это, как я и думал, предложение о встрече, на которой он желает обсудить со мной некоторые вопросы. Эти пергаменты, видимо, разбрасывают десятками.

Гарька пренебрежительно бросил пергамент и тубус на пол.

Драко опомнился и возмущенно крикнул:

— Нельзя так обращаться с посланиями Темного Лорда!

Гарька скривил презрительную мину, сел обратно за стол и сделал знак Миллисенте, чтобы налила кофе.

— Драко, запомни, твой Темный Лорд — это я!

* * *

Гарольд остановил Снейпа в двух шагах от двери в класс.

— Что-то случилось, Поттер?

— Случилось.

Зельевар внимательно всмотрелся в мрачное лицо новоявленного слизеринца и коротко распорядился.

— Жди меня здесь. Дам задание и выйду к тебе.

Снейп исчез за дверью.

Гарольд устало привалился спиной к шершавому камню стены. Сюрпризы следовали один за другим. И все как на подбор — поганые.

Дверь распахнулась, и Снейп, как огромная летучая мышь в разлете мантии выскочил в коридор.

— Пошли!

Он привел Гарольда в какой-то пустующий класс, пропустил его вперед и вошел сам, плотно закрыв дверь.

— Слушаю!

Гарольд взглянул в глаза декану своего факультета и неожиданно спросил:

— А вы действительно любили мою мать?

Снейп так опешил, что даже не возмутился отсутствием в конце фразы обращения «профессор» или «сэр».

— Вам это важно, Поттер?

— Важно.

— Почему?

— Не тяните время, профессор. Что за манера отвечать вопросом на вопрос? Просто скажите.

Снейп в смятении кусал свои и без того тонкие губы.

— Я не буду отвечать! — выдал он, наконец.

— Значит, любили, — как бы в такт своим мыслям покивал Гарольд.

— Поттер, вы невыносимы! Вы для этого оторвали меня от урока? Что происходит? Что за допрос? Вы забываетесь!

Гарольд сделал досадливый жест.

— Я сам не понимаю, зачем спросил. Я по делу.

— Слушаю ваше дело! И обойдитесь без идиотских вопросов.

— Гарька ушел из Хогвартса. Забрал с собой все, что у него было, и, надо понимать, увел с собой Малфоя и Булстроуд.

— Ч-ч-ч-черт! — кровь отлила от щек зельевара. — Это точно?

— Точнее не бывает. Я только что оттуда.

Снейп быстро соображал.

— Почему вы пришли ко мне?

— А вы предлагаете мне с этим великолепным известием идти к Дамблдору? Я еще пожить хочу.

А ведь чертов Поттер прав, подумал Снейп. В сложившейся ситуации худшего известия для директора и председателя себе и вообразить сложно. Если Гарька ушел к Воландеморту, то нетрудно представить себе последствия этого эксцентричного поступка. Разделение Поттеров на четыре независимые ментальности не обошлось без магического залога. И этот залог в руках Дамблдоров. И, учитывая доминирование председателя в этой паре, нетрудно догадаться, к какому решению они придут. Наверняка уничтожение магического залога приведет к смерти всех, или почти всех Поттеров. Шансы выжить есть только у того, в ком сидит хоркрукс Темного Лорда, да и то только в том случае, если милорд своевременно вмешается.

Если Гарька ушел к Лорду, то у него есть шанс, а остальные трое… Снейп был предельно честен в оценке ситуации… остальные трое, по всей видимости, обречены.

— Мне жаль, Гарольд, — осторожно подбирая слова, начал Снейп, — но я не вижу вариантов для благополучного выхода из ситуации, если вы не найдете Гарьку в течение нескольких часов. И то надо надеяться, что наш двуликий директор еще не узнал о произошедшем…

— Погодите, профессор! — с досадой перебил его Гарольд. — Вас послушать, так получается, что я пришел к вам за носовым платком! Не надо утирать мне слезы, которых нет.

— Не понимаю…

— Я пришел к вам за конкретной помощью, а не за советом. Дело в том, что есть план, при выполнении которого у нас появится некоторый запас времени, чтобы понять, что затеял Гарька, с одной стороны, и не дать Дамблдору возможности избавиться от нас всех одним махом, с другой. Как я уже сказал, я не хочу помирать!

— Вот как? У вас есть план? — с недоверием поинтересовался Снейп.

— Да. Но без вашей помощи нам не справиться.

— А в чем он заключается?

Гарольд оглянулся по сторонам, словно проверяя, не подслушивает ли их кто-нибудь. Потом вытащил из кармана обрывок пергамента и развернул перед зельеваром.

Снейп впился взглядом в обрывок. Сначала на его лице проступило недоумение. Он перечитал заново, потряс головой, словно прочитанное не умещалось в его сознании, и надо было его туда утрамбовать насильно.

— Это шутка?

— Нет.

— Поттер, вы идиот?

— Нет!

Снейп смотрел в бесстрастное лицо этого фееричного нахала и медленно осмысливал безудержную авантюрность и фантастическую наглость прочитанного плана.

— И вы предлагаете мне участвовать в ЭТОМ?

— Ваша помощь будет минимальна, — невозмутимо кивнул Гарольд, — но без нее нам не справиться.

— Почему вы столь уверены, что я буду вам помогать? — с горечью поинтересовался Снейп, хотя и сам знал ответ на этот вопрос.

— Потому что вы любили Лили Эванс, профессор…

* * *

Старенький ковер-самолет упрямо рассекал потоки встречного ветра.

Закутавшись, кто во что мог, Гарольд, Гарри и Гарик сидели вокруг длинного толстого свертка, занимавшего на ковре центральное место.

— Куда летим-то? — посиневшими от холода губами поинтересовался райвенкловец.

— В Лондон. Гарри договорился с Фредом и Джорджем. Пересидим пару дней на складе их магазина, а там видно будет.

— Там же тесно!

— А заклятие Незримого Расширения на что? Они для нас уже все подготовили.

Гарик помолчал и ткнул пальцем в сверток.

— А об этом они знают?

Гарри, почесал затылок и со вздохом признался.

— Об этом не знают.

— Это сюрприз, — издевательски улыбаясь, добавил Гарольд.

Он смотрел на сверток тем особенным взглядом, которым смотрят только рыбаки или охотники на свою добычу. Еще таким взглядом мог бы смотреть какой-нибудь неандерталец на самолично забитого камнями мамонта, или норвежский китобой на удачно загарпуненного неуебенного Моби-дика в собственном соку!

— Близнецы любят сюрпризы, — добавил он, отворачиваясь от резкого холодного ветра.

В свертке после лошадиной порции Сонного зелья профессора Снейпа безмятежно почивал тщательно упакованный и бережно утепленный директор Хогвартса — Альбус Персиваль Дамблдор — собственной персоной!

Темный Лорд вертел в руках нераспечатанный пергамент.

Адрес гласил: «Резиденция Воландеморта. Темному Лорду».

Подпись отправителя была не менее лаконичной: «Г. Поттер»

Письмо принесла сова Малфоев, что само по себе настораживало. Оставалось предположить, что плененный Драко любезно предоставил фамильную сову своему похитителю.

Никакой посторонней магии на пергаменте или сове не обнаружилось. И этот факт еще более не понравился Лорду.

Это, каким же самоуверенным идиотом надо быть, чтобы не использовать хоть и призрачную, но возможность отследить резиденцию своего врага?

Или не врага?

Тут мысли Воландеморта побежали по трем разным направлениям.

Первое. А как его воспринимает этот самый Гарька Поттер?

Если он знает о хоркруксе в своей голове, если чувствует связь и ощущает его эмоции? Не вообразил ли этот недоумок себя союзником Темному Лорду?

Воландеморт чуть не расхохотался над своим же, но столь нелепым предположением.

Впрочем, если это предположение хоть немного подтвердится, то история с похищениями хоркруксов предстанет совершенно в ином свете…

А не хотел ли мальчишка заручиться благосклонностью Лорда, выхватывая из-под носа у Дамблдора сокровища Лорда Судеб?

Тут было о чем подумать.

Второе. Отсутствие Следящих чар на письме и птице могло быть косвенным свидетельством того, что расположение резиденции Темного Лорда для этого самого Г. Поттера совсем не секрет за семью печатями. Значит, его предал кто-то из посвященных в эту тайну. Хвост ли это или Драко Малфой, или не ровен час свихнувшаяся Беллатрисса Лестрейндж — это не столь уж важно. Со временем прикончить придется всех троих.

Ну и третье. Отсутствие Следящих чар могло быть жестом демонстративным, направленным на то, чтобы усилить доверие к тому, что написано в письме. Это было бы свидетельством крайней наивности (во что не верилось) или крайней хитрости отправителя послания. А значит не исключено, что за письмом стоит Дамблдор.

Что-то этот дедушка, единый в двух лицах, в последнее время обнаглел.

Воландеморт повертел письмо в руках и решительно сорвал печать. Предварительные соображения сформированы, пора прочесть послание этого ничтожного Г. Поттера.

«Привет, Реддл!

Тут такое дело. Выяснилось, что мы с тобой чуть ли не родственники. Кусок твоей души в голове мне здорово мешает, но я так понял, что мне от него самому не избавиться.

Я тут проконсультировался со знающими людьми (ты в свое время тоже с ними советовался), так вот они уверенно говорят, что ты мог бы помочь мне в этом деле. Вот я и решил собрать небольшую коллекцию из твоих слуг и драгоценностей, чтобы мое предложение звучало более убедительно. А когда собрал, решил что пора тебе написать.

Слушай внимательно, Том.

Для тебя такое колдовство, наверное, не слишком сложное. Забери свой хоркрукс из моей головы, а я тебе верну твои игрушки-побрякушки. Именно в такой последовательности. Ты делаешь дело, я возвращаю. А если не делаешь или пытаешься обмануть, то они сгорят в огне. В Адском пламени!

Все понятно?

Что и как сделать, это ты сам придумай. А хоркруксы твои я уже пристроил — любо-дорого посмотреть, только есть одна заковырка: если в меня смертельное или пыточное заклятие попадет, то они тут же вспыхнут. Так все подготовлено и зачаровано. Ну, ты понимаешь. Мне особо терять нечего. С таким подарком в голове долго не протянешь, а для тебя каждый хоркрукс — вещь бесценная.

Ответ жду с этой же совой. Только не пугай птичку чарами Слежения или еще какой-нибудь магией. Ни ей, ни мне, ни тебе это совершенно ни к чему.

Жду ответ не более суток. Потом можешь считать, что предложения не было.

Г. Поттер».

М-да-а-а-а-а. Дамблдором тут и не пахнет!

Еле сдерживая себя от ярости, Темный Лорд скомкал пергамент и уронил его на пол.

— Инсендио!

Письмо наглеца Г. Поттера вспыхнуло.

Воландеморт повернулся к сове, которая неуверенно переминалась на подоконнике.

— Жди в совятне. Я позову, когда напишу ответ!

* * *

— Ловко у вас получается! — восхитился Фред.

Поттеры, шагая в ногу, внесли свернутый ковер на склад магазина и аккуратно положили на пол.

— Практика! — отозвался Гарольд, осматриваясь.

— Только и делаем, что таскаем ковры по всей магической Британии, — подтвердил запыхавшийся Гарик, — то на реставрацию, то с реставрации.

— А сейчас зачем приволокли? — улыбнулся Джордж. — Это же не ковер-самолет?

— Нет. Тот наверху остался. Это обычный ковер, но с ценным содержимым, — хмуро заметил Гарри. Он и представить себе не мог, какая будет реакция у близнецов, когда они узнают о начинке ковра.

— Чего там время тянуть. Разворачивайте.

Развернули.

— Ё-ё-ё-ё-ё-ё… — только и промычали близнецы. Точнее, проблеяли. — Что это с ним?

— Спит.

Близнецы посмотрели друг на друга и почесали затылки.

— Ты что-нибудь понял, братец Джордж?

— Не-а. Я понял только, что это директор, братец Фред.

Близнецы уставились на Поттеров.

— Рассказывайте, что ли…

…

Вердикт близнецов по окончании рассказа свелся к тому, что очкарики Поттеры здорово влипли. Что напрямую вмешиваться в разборки с Дамблдорами близнецы не хотят, так как это помешает бизнесу. В тоже время они помнят, из чьих рук этот бизнес получили, и без помощи Поттеров не оставят. Для начала договорились, что Дамблдор не должен догадаться, куда он попал. Остальное выяснится в дальнейшем, когда похитители определятся в своих планах.

На том и порешили.

Дамблдора отнесли в отдельную комнату с крепкой дверью, положили на кровать, палочку его спрятали в любезно предоставленный близнецами сейф. Стекла в окне на улицу сделали матовым. Руки директору оставили связанными. Посадили рядом в качестве охранника Гарика, и пошли вниз завтракать, пообещав сменить караульного через полчаса.

Через пятнадцать минут Гарик спустился вниз, имея несколько ошеломленное выражение лица.

— Ты чего? Что случилось?

— Он проснулся.

— И чего?

— Ничего. Проснулся, окинул комнату взглядом и сказал, что уже давно хотел побывать в магазине Всевозможных Волшебных Вредилок умников Уизли!

* * *

Воландеморт навис над столом с разложенной картой Великобритании. Карта была непростой. На ней рельефно выделялись холмы и горы, блестели узкими ручейками реки, полоскались малюсенькие штандарты на донжонах замков и окутывались нездоровыми дымками большие магловские города.

Небольшой шагомер в форме циркуля разгуливал по карте, подчиняясь взгляду Темного Лорда. Вот он пересек карту от остроконечного замка до небольшого городка в предместьях Лондона. Потом направился в сторону Шотландии. Немного потоптался там рядом с темной угрюмой башней и вновь отправился к остроконечному замку. Потом медленно огибая восточное побережье вернулся к Лондону и начал расхаживать с окраины к центру и наоборот. Проложенные им маршруты оставались на карте в виде серебристых полос. Некоторые из них бледнели и исчезали, а другие становились ярче и отчетливее. Наконец, все полосы поблекли, кроме одной. И именно ее рассматривал Воландеморт, о чем-то размышляя.

— Магловский городок, который испортил столько крови мне и моим слугам. А ведь не исключено, что этот Гарька Поттер обосновался именно там. Магию крови, как и защиту никто не отменял, она по-прежнему действует, и щенок знает об этом.

Воландеморт прошелся вокруг карты. Руки он держал за спиной, вертя в длинных пальцах волшебную палочку.

— Дежурный! Роули, Кэрроу и Фенрира ко мне, срочно!

Можно было бы вызвать их через метку, но пусть чувствуют, что его гнев еще силен, и их, приближенных внутреннего круга вызывают, как низших слуг через дежурного Пожирателя.

Не прошло и двух минут, как все вызванные робко жались у входа.

— К карте!

Слуги бегом приблизились и встали полукругом, почтительно и предано глядя в глаза властителю.

— У вас появилась возможность быть полезными Лорду Судеб! Готовы ли вы приложить к этому все свое усердие?

Хор утвердительных и истовых возгласов слился в один невнятный вопль. Воландеморту даже показалось, что он расслышал что-то вроде «бля буду!», но это было маловероятно. Сквернословить при Лорде не рекомендовалось никому.

— У вас очень мало времени на подготовку, поэтому извольте запомнить с первого раза то, что вы обязаны сделать.

Слуги своими истовыми взглядами, казалось, готовы были влезть господину в глотку, чтобы скорее услышать его поручения.

— Итак, Фенрир, начнем с тебя, — Воландеморт ткнул в оборотня палочкой, — в моем плане тебе отводится роль отвлекающего фактора и мага, ответственного за начало переполоха в магловском городке Литтл-Уиннинг. Возьмешь с собой свою стаю, но не всех, а тех, кого не жалко. А ты, Амикус выдели ему из своих головорезов самых кровожадных ребят, но опять-таки, чтобы их было не слишком жалко. Толковые и умелые бойцы получат другую задачу. А теперь смотрите на карту и запоминайте…

* * *

Гарька сидел над учебником и читал продвинутый курс Заклинаний. Иногда он обращался с вопросом к Милисенте или Малфою. Те, если знали — отвечали, а если нет — то нет. Мили относилась к такому времяпровождению спокойно, а Драко откровенно скучал.

Дались ему эти заклинания. Мало ими в Хогвартсе пичкают?

Время от времени, Гарька прислушивался к тому, что происходит на улице. Для этой цели были открыты все отдушины вентиляции в стенах и приоткрыта форточка. Холод проник в дом, и отопление пришлось включить на полную мощность, но прикрыть сквозняки Поттер отказался категорически.

Так вот. Поттер прислушивался к тому, что происходит на улице. Но на улице было все тихо. Тогда он пожимал плечами и издав непонятный полушепот:

«Ну, должен же он что-то придумать», — возвращался к своим заклинаниям.

Кстати, все три палочки лежали перед ними на столе.

Это было требование Поттера.

Кстати, три мешка с чарами Незримого расширения, набитые до упора, стояли тут же при выходе из комнаты в прихожую.

Это было подготовлено по приказу Гарьки.

Так что скука скукой, а было у блондина некое предчувствие, что все эти занятия Поттера прикрывают собой напряженное ожидание им какого-то события.

— Драко, «Секо» сработает в воде?

— Сработает, но будет сильно ослаблено. Для водяной стихии есть специальные заклинания.

— Я так и предполагал, — отозвался Гарька, снова прислушался к звукам, раздающимся с улицы, и выдал очередную мантру. — Должен же он что-то придумать!

— Поттер, чего ты ждешь? — не выдержал Малфой.

— Чего надо, того и жду, — нелюбезно и стилистически безграмотно ответствовал Гарька, покосившись на блондина.

— Неужели будет только хуже, если я и Милисента будем знать, чего нам ожидать?

Поттер уставился на Малфоя и серьезно ответил:

— Почему будет хуже? Будет лучше. Загвоздка в том, я сам не знаю, чего ждать. Но что-то должно произойти обязательно.

Малфой с трудом удержался, чтобы не покрутить пальцем у виска.

Но тут Гарька, наконец, выдал начало умозаключения из которого Драко и Милли до этого слышали только последнюю фразу.

— Я написал ему наглое письмо. Обозначил ему, что у меня есть хоркруксы и заложники. На заложников ему плевать, но за хоркруксами он пойдет на край света! И письму моему он не поверит, подумает, что я его под диктовку Дамблдора написал. И вряд ли он поверит, что я уже действительно спрятал его куски души под заклятие уничтожения. Он уверен, что я таскаю их с собой. Вывод? Должен же он что-то придумать!

— Твою Моргану за ногу! — схватился за голову Драко. — Так ты нападения Темного Лорда ждешь? На этот курятник? Надо бежать срочно!

— Ага, сейчас! — таращил глаза Гарька. — Ему как раз и надо, чтобы я побежал, куда глаза глядят. Он того и ждет. Нет, мы будем сидеть здесь и ждать, что придумает Темный Лорд. Это единственное место, куда ни он, ни его Пожиратели не смогут заявиться. Оно защищено магией крови моей матери, Малфой!

Драко рухнул обратно на свой стул.

Вот почему Поттер жил здесь до Хогвартса и каждое лето отправлялся сюда же. Кошмар! Дамблдор просто садист какой-то. Неужели не было другого способа?

Гарька с кривой усмешкой смотрел на ошеломленного хорька.

— Ну что? Просек фишку? Вот такое у меня было детство… в чулане под лестницей.

— Да уж.

Милисента молчала, но глаза ее подозрительно блестели.

— Они, значит, тебя в чулан, а ты их на Майорку? — Малфой был мрачен, как туча. — Извини, но ты прекраснодушный дебил, Поттер!

— Да, ладно, — отмахнулся Гарька, — твоих галеонов мне не жалко, а Дурслям после отпуска придется новый дом строить и мыкаться по родне, которая будет им совсем не рада.

— Чего? — с удивлением начал Малфой.

И в этот момент с улицы послышались отдаленные вопли и грохот барабана.

Какое-то мгновение Поттер прислушивался, а потом вскочил.

— Разобрали палочки! Надели мешки на спину! Быстро! Теплые мантии не забудьте!

Спустя минуту они сгрудились у окон, затянутых полупрозрачными занавесками.

Крики, вопли и грохот барабанов приближались.

— Может быть, это шествие маглов или этот… как его… цирк? — с надеждой спросила Милли.

— Шествие или цирк в Литтл-Уиннинге в феврале? Да их тут вообще никогда не бывает. Это одноэтажный спальный пригород Лондона. Здесь мухи и те от скуки дохнут. Не-е-ет. Это пожаловали слуги Лорда. Вот только непонятно, как они собираются выкуривать нас из этого дома?

— А в чем для них сложность?

— Я же сказал, они его даже не увидят!

Шум приближался.

— Хватит болтовни! Смотрим во все глаза!

— И слушаем во все уши, — мрачно отозвался Драко.

В начале улицы показалась голова процессии. Чем ближе она приближалась к дому Дурслей, тем тревожнее становилось на душе его обитателей.

Наконец, удалось рассмотреть, что собственно происходит.

Целая толпа в длинных балахонах и остроконечных колпаках гнала перед собой группу испуганных маглов. Их нещадно стегали Обжигающими заклинаниями. Вопли несчастных лишь раззадоривали их мучителей. Единственный пожиратель без балахона шел в голове толпы. Его громадная жилистая фигура возвышалась над плетущимися маглами на добрый фут. Черты его звероподобного лица показались Гарьке смутно знакомыми.

— Великий Мерлин! Это же оборотень Фенрир! — воскликнул в ужасе Драко.

— Отлично! Это загонщик! — с азартом отметил Поттер. — Есть там еще кто-нибудь из ближнего окружения Лорда?

— Да вроде не видно. Если только сзади идут, но это вряд ли.

В этот момент процессия остановилась. Раздался неразборчивый вопль Фенрира. К нему из группы маглов вытолкнули какого-то молодого парня. Фенрир тут же заорал на него. Парень пятился и отвечал что-то, тыча вперед рукой.

Развязка этой странной сцены была мгновенной и жестокой.

Раздались удары барабана. Фенрир вдруг прыгнул на магла, запрокидывая ему голову, и вцепился зубами в обнаженную шею! Прыжок назад и магл, схватившись за горло, из которого хлестала кровь, начал валиться набок. Но ему не дали. Пожиратели взметнули лес палочек, и несчастного парня подбросило в воздух. Мерзавцы перекидывали его, как жуткий квофл, и во все стороны лилась алая кровь.

— Бля! — закусил губу Гарька. — Так вот, как выглядит настоящая забава с маглами? А то, что я видел после финала чемпионата по квиддичу — это была просто разминка? Будила у бывших Пожирателей приятные воспоминания?

Поттер в упор смотрел на Драко и вопрос однозначно адресовался ему. Но неожиданно ответила Милисента.

— Это очень старая забава, Гарька. Она из раннего средневековья. Просто Лорд вернул им былые развлечения…

Тем временем барабан смолк. Ребята снова приникли к окнам.

Тело мертвого магла отбросили на обочину. Вся группа заложников или, как теперь было ясно, смертников была забрызгана кровью жертвы Фенрира.

Процессия двинулась дальше по улице, все ближе и ближе подходя к дому Дурслей. Маглов снова погнали Обжигающими, как бессловесный скот.

С другой стороны улицы раздалась сирена полицейской машины. Она выскочила из-за поворота в то же мгновение и резко затормозила. На нее мгновенно обрушился шквал заклинаний. Полицейские успели выскочить и тут же рухнули оглушенные или убитые.

— Сука, на что он рассчитывает? — бормотал Гарька себе под нос. — Что я выскочу спасать маглов? Неужели он обо мне такого хорошего мнения? Жаль разочаровывать Лорда, но это не прокатит…

И вот процессия остановилась почти напротив дома Дурслей. От злобной морды Фенрира их отделало ярдов тридцать — не больше. Теперь вопли оборотня были вполне разборчивы.

— Кто из вас живет на этой улице?

Испуганные маглы вытолкнули из своей толпы пожилую женщину. Та упиралась и старалась вжаться спиной в земляков, чтобы оказаться подальше от окровавленной морды с желтыми клыками.

Фенрир схватил ее за воротник пальто и выволок на свободное место.

— Женщина! Я пощажу твои седины и старые хрящи твоей глотки, если ты мне укажешь на этой улице дом номер четыре!

— Но… — женщина выглядела совсем обезумевшей от страха. — Но вот же он перед вами!

Грейбек повернулся в сторону, в которую кивала его жертва. Поводил жалом и тряхнул ее снова.

— Пальцем покажи, сука старая! Далеко до него?

Дрожащий палец старухи ткнул прямо в окно, за которым находились ребята.

— Да вот же! Совсем рядом! Двадцать шагов!

— Двадцать шагов? Отлично! — на морде оборотня расплылась отвратительная зверская улыбка. Так улыбаться могла бы какая-нибудь серая акула при виде дайвера.

— Господа! Мы прибыли! Потеха начинается! Берегите свои силы для настоящей добычи!

С этими словами Фенрир вцепился когтями в голову старухи и оторвал ее от туловища.

— Еб твою! Не смотри, Милли!

Драко тоже отпрянул от стекла. Его замутило.

За окном снова грянул барабан.

— Ну и что? — как бы про себя прошептал Поттер. — Как они собираются нас выкуривать из дома? Ни войти, ни поджечь. Что же задумал Лорд?

За окном продолжалась вакханалия убийств маглов. Ревели Пожиратели, вопили от ужаса несчастные маглы и барабан надрывался за себя и за того парня.

— Не может же это продолжаться вечно? — чуть не взвыл Малфой. — Где ваши гребаные авроры?

— Бля! Какой же я идиот! — хлопнул себя по лбу Гарька. — Авроры! Вот кто сейчас явится и вольно или невольно выдаст Пожирателям наше убежище!

— Почему?

— Потому что я и Милли в розыске. Кроме того среди них полно членов Ордена Феникса. Потому что защита пропустит их, как своих, и на эти несколько мгновений станет уязвимой. А над нами наверняка противоаппарационный щит, и все приближенные Пожиратели стоят вокруг Литтл-Уиннинга, как номера при охоте на волков! Ну, Лорд! Ну, сука! Ты оказался умнее, чем я думал! Но мы еще поборемся!

Он кинулся к дверям.

— За мной быстро!

Они выскочили из дома через двери ведущие в сад.

Слева и справа уже раздавались множественные хлопки аппараций.

Аврорат министерства Магии прибыл в Литтл-Уиннинг, чтобы защитить немагическое население от зверств слуг Темного Лорда!

К удивлению ребят очнувшийся Дамблдор был вроде даже доволен, что его похитили.

Гарольд догадывался, почему.

Пленник с аппетитом позавтракал, был благодушен и не задавал никаких вопросов. Он спокойно дал себя вновь связать, но честно предупредил ребят, что может творить простое колдовство и без палочки. И даже связанные руки этому не помеха.

Близнецы попросили его показать что-нибудь. Дамблдор предложил положить перед ним книгу. Когда книгу принесли и открыли, директор как ни в чем не бывало, принялся ее читать, время от времени одним универсальным движением седых бровей переворачивая страницы.

Уизли пришли в восторг и принялись выспрашивать, как это делается.

В результате все закончилось длинной, но интересной лекцией об основах и принципах беспалочковой магии.

Затем они долго и обстоятельно обедали. Магазин у близнецов с утра был закрыт, поэтому покупатели их не тревожили.

Директор поблагодарил хозяев за угощение и сидел с улыбкой на лице, словно это лучший день в его жизни. А Гарольд и Гарри переглядывались, понимая, что они напрасно теряют время, давая Председателю изрядную фору, как во времени, так и в инициативе.

— А как дела у Гарьки? — вдруг поинтересовался Дамблдор.

— Дело в том, — осторожно начал Гарри, — что мы этого не знаем.

— Хм… — нахмурился директор. — Я был уверен, что вы действуете сообща. Такой дерзкий ход однозначно подразумевал, что у вас есть какой-то план.

Гарри посмотрел на Гарольда, как бы в поисках поддержки. Но тот и бровью не повел. Сам влез в этот разговор, сам и выкручивайся.

— Профессор Дамблдор, — Гарри решил не разочаровывать директора и сам перешел в наступление, — если бы мы отказались помогать вам с Председателем… ну против Гарьки… вы бы помогли ему от нас избавиться?

— Избавиться? — поднял седую бровь директор, как бы в знак недоумения, но в лице его что-то дрогнуло.

— Уничтожить, убить! — не удержался и влез Гарольд. — Называйте, как вам больше нравится, профессор. Помогли бы?

— Как я могу уклониться? Ведь мы с ним — это один и тот же человек.

— Не понимаю! — возразил Гарри. — А мы не чувствуем себя одним человеком. Мы каждый сам по себе.

Дамблдор поскучнел и, глядя куда-то поверх голов собеседников, заявил:

— Это вам лишь кажется. Вы слишком серьезно относитесь к своей индивидуальности, мои юные друзья. Вы все вместе составляете одного и единственного человека — Гарри Джеймса Поттера. И изменить это, не дано никому из вас.

— Не понимаю, — повторил Гарри, — но мы все такие разные…

— Стоп! — остановил его Дамблдор. — А на ваш взгляд мы с моим двойником Председателем — мы разные люди?

— Конечно!

— А вот и нет, — усмехнулся Дамблдор, — уверяю вас, мальчики мои, что мы один и тот же человек, только меняющий свое поведение в разные моменты жизни и при разных обстоятельствах.

— Что? — с каким-то даже болезненным выражением лица переспросил Гарик. — Я правильно понял, что когда вы выступаете перед учениками — вы директор, а когда разбираетесь с темной магией и Пожирателями — то вы Председатель? Так?

— Ну, конечно! Ритуал разделения просто зафиксировал поведенческие модели мага и человека Альбуса Дамблдора. И так как основных этих поведенческих моделей всего две, то мы и получились вдвоем. Директор — это я в те моменты, когда я гуманист и тружусь для блага подрастающего поколения магов. А Председатель — это тоже я, но уже в те трудные моменты, когда мне приходится отодвигать излишнюю щепетильность и действовать во имя общего блага жестко и зачастую даже цинично. Просто раньше в единой личности мы попеременно сменяли друг друга в зависимости от ситуации, а теперь можем некоторое время действовать параллельно. Согласитесь, что эффективность нашей личности в данном случае существенно возрастает.

Поттеры и Уизли безмолвствовали. И если последние балдели от новизны темы, то первые от полной персональной безнадеги, которой повеяло от такой трактовки разделения.

— Это получается, что четверо Поттеров — это четыре устойчивых состояния психики, на которую распалось сознание целого Гарри Поттера?

Вопрос весьма интересовал Гарика. Он прямо дыхание затаил.

— Не совсем так, — благодушно улыбнулся Дамблдор, — в вашем случае мы имеем дело с еще формирующейся личностью, поэтому, те варианты, на которые разделился исходный Гарри Поттер — это не только те поведенческие модели, которые уже реализованы в нем, но и те, скажем так, потенциально возможные варианты развития, которые со временем могут проявиться и даже стать доминирующими.

Гарик опустил плечи, словно он надувной, и его проткнули иголкой.

Гарри мрачно задумался.

А Гарольд схватился за виски и с раздражением подвел итог беседы:

— Гребанный дементор! Спасибо вам, директор! Только теперь я понял, насколько все хуёво!

* * *

Авроров посылали в Литтл-Уиннинг группами и поодиночке — всех кого только смогли оперативно отыскать.

Массовое нападение на маглов, да еще в двух шагах от объекта, охраняемого по высшему классу защиты!

Рядовые авроры в большинстве своем не знали, что это за объект, в отличие от Шеклболта Кингсли. Тот сразу заподозрил, что безобразия Пожирателей слишком похожи на провокацию с целью взлома защиты летнего убежища Поттера. А сейчас, когда один из Поттеров находится в розыске, шансы на успех у Воландеморта как никогда велики.

Поэтому Кингсли пришлось не столько сражаться, сколько приглядывать за прибывающими аврорами, состоящими в Ордене Феникса, чтобы они не полезли из лучших побуждений в дом номер четыре по Тисовой улице. Такой визит на глазах у Пожирателей станет катастрофой, исправить которую Дамблдору будет очень непросто.

Меж тем разгоревшаяся схватка шла с переменным успехом. Сначала хорошо подготовившиеся Пожиратели здорово вломили малочисленным и разобщенным аврорам, но потихоньку баланс сил склонялся на другую чашу весов. Авроры вырвались из трехстороннего охвата и начали теснить Пожирателей, которые, судя по ухваткам и мастерству, явно не тянули на избранную гвардию Лорда…

* * *

Малфой думал, что они помчатся так, что ветер засвистит в ушах, но не тут-то было.

Поттер уверенным шагом пересек сад и затормозил перед маленьким сарайчиком в самом дальнем углу, где сходились между собой две живые изгороди. Дурслевская изгородь и изгородь их соседей по параллельной улице.

— Сюда, быстро!

Милли и Драко, склонившись в три погибели, протиснулись в узкую скрипучую дверь. Сарай был забит лопатами, граблями и старыми ведрами, но в углу обнаружилось что-то вроде старого офисного диванчика.

— Сидите здесь и не вздумайте вылезать!

— Я думал, мы попробуем покинуть это место, — пробурчал Малфой, которому вовсе не улыбалось сидеть в неведении и безделье, ожидая увидеть в дверях черную мантию Пожирателя или алый плащ аврора. Он даже не мог отдать предпочтения, кого боится больше. И так пиздец, и так пиздец!

— Лорд тоже так думает! — шепотом рявкнул Поттер, ковыряясь в кармане джинсов. — Вот пусть и дальше так думает, а когда ему надоест и он заявится сюда, я попробую его немного проучить, чтобы впредь не наглел!

Гарри вытащил из кармана нечто текучее, как горячий воздух над раскаленной жаровней, накинул это нечто себе на плечи и исчез.

Дверь скрипнула, выпустив невидимого Поттера, и плотно закрылась за ним.

* * *

Чем больше прибывало авроров к месту сражения, тем ближе к дому пришлось держаться Кингсли, чтобы кто-нибудь не успел опередить его по благой дури. Первым кандидатом на такое действие оказалась, разумеется, Нимфадора Тонкс.

Шеклболт еле успел поставить ей заклинанием подножку, когда метаморфине оставалось до двери со стороны сада шагов пять не больше.

Он подскочил к ней, помог подняться и, не слушая возражений, отправил ее в министерство с донесением.

Вторым кандидатом оказался кто-то из молодых, а потом пошло-поехало, минуты не проходило, чтобы очередной доброхот не попадал в цепкие объятия Кингсли.

За это время собственно поле битвы с Пожирателями отодвинулось от дома Дурслей ярдов на триста. Пожалуй, можно было смело уходить с поста, но что-то держало здесь аврора, хотя было уже ясно, что он будет в тысячу раз полезнее там, где еще сверкают лучи из палочек и многоголосый мужской хор обильно сыплет заклятиями и матерщиной.

Гарька, который все это время находился за спиной аврора, понял, что Кингли вот-вот сломает ему весь его план и был вынужден поднять палочку.

— Ступефай!

Красная молния впиталась в незащищенную спину аврора, и он тяжело повалился в жухлую траву. Гарька схватил его подмышки и волоком дотащил до порога дома, где и положил прямо на пороге.

Не высовываясь из-под мантии, Потер громко крикнул:

— На помощь! Командир ранен!

Его услышали. Минуты не прошло, как двое молодых авроров, пригибаясь пониже к земле, примчались на помощь Кингсли, упаковали его на магические носилки и Локомотором отправили в тыл, подальше от поля битвы. При этом они в фигуральном смысле и по факту буквально вломились в дом в грязных сапогах.

Такого магическая защита выдержать не могла. Следовало ждать гостей с минуты на минуту.

Гарька опрометью бросился в дом, сунул руку в простенок и что-то там с силой рванул. Потом выскочил в сад, сжимая в руках небольшой пульт с антенной, и притаился под яблоней ярдах в тридцати от дома, тщательно завернувшись в мантию-невидимку.

Ждать пришлось минут пять. То ли осторожные и бывалые «гости» выжидали момента, пока рядом с домом не будет авроров, то ли им не так просто было сюда добраться.

Несколько фигур в темных плащах выскочили из-за угла и кинулись к задней двери дома.

— Быстро все обыскать! — негромко скомандовал один из них. — Я жду вашего доклада здесь.

Гарька узнал грубое лицо Роули. Пожиратель внутреннего круга пожаловал. Горячо! Надо ждать дальше.

— Никого! — высунулся из дома один из незваных визитеров. — Что делать?

— Ничего не трогать! Марш наверх! Обеспечьте круговое наблюдение! Я доложу Темному Лорду.

Пожиратель исчез в проеме. Роули завернул левый рукав мантии и коснулся метки палочкой.

— Милорд, дом пуст, но покинут совсем недавно.

Что говорил Воландеморт — слышно не было, но Роули вдруг всполошился.

— Нельзя вам сюда, милорд! Кругом авроры, не ровен час! Слушаюсь! Возьмите хоть людей с собой у меня здесь всего четыре бойца.

Получив ответ хозяина, Роули сунул голову в дверь и негромко крикнул:

— Сам Лорд будет здесь через минуту! Смотреть в оба! Просмотрите авроров — на куски порежу и фестралам скормлю! Самого Лорда защищаете!

Он немного помолчал и добавил:

— Что за вонь вы тут развели? От страха обосрались? И что это шипит на весь дом?

Гарька весь напрягся. На такую удачу он и не рассчитывал. Здорово припекло Воландеморта, если он рискует лезь пусть и не в самое пекло, но где-то очень близко к нему.

Между Гарькой и Роули крутанулось облако аппарации. Воландеморт собственной персоной и несколько Пожирателей, окруживших его плотным кольцом, быстрым шагом направились к дому. Роули почтительно распахнул дверь и отступил в сторону.

Раздался пронзительный высокий голос.

— В доме ничего не трогали?

— Никак нет, милорд. Только проверили, нет ли кого.

Темный Лорд шагнул в дверь, и вся его свита мгновенно последовала за ним. Дверная пружина щелкнула, как взведенный курок пистолета.

Гарька не торопясь щелкнул выключателем пульта и на нем загорелся красный огонек. Указательный палец Поттера бестрепетно вдавил одну из кнопок пульта. Пару секунд он ждал результата, но его не последовало.

— Правильно Дадли говорит, дерьмо китайское — оно и есть дерьмо китайское с радиусом действия десять ярдов.

Гарька поднялся и почти не скрываясь, шагнул к дому. Мантия разошлась на нем, выдавая его присутствие.

«Шаг, другой третий. Кнопка! Ни хера. Еще пять шагов. Кнопка! Ни хера. Вот сука! Еще пять шагов. Кнопка! Твою мать! В дом, что ли войти надо, чтобы сработало?»

Роули наконец понял, что ему не мерещится, а кто-то идет к дому частично скрытый чарами или артефактом.

— Авада Кеда…

«Кнопка!»

И в этот момент «китайская пакость» в виде блока радиоуправления модели самолета, наконец-то сработала, и в доме разбитая, но не перегоревшая сигнальная лампочка на крыле игрушки выдала последнюю в своей жизни вспышку нити накала в струе сжатого природного газа!

Гарька успел заметить, как сверкнуло пламя через стекло окна и, развернувшись, рухнул ничком на землю, прикрывая голову руками. Вспышка пронеслась внутри дома, вспучивая его и выворачивая на изнанку, сорвала кровлю и с тяжелым грохотом вырвалась на волю, превратив двухэтажный дом в огромный костер!

Поттера проволокло по траве ярда полтора, затем он получил чем-то отрикашетившим по филейной части и, не дожидаясь, пока его завалит горящими обломками, побежал в дальний конец сада.

Там его уже ждали выскочившие из сарайчика Драко и Милли. Добежав до них, он с удивлением обнаружил, что пульт из его левой руки исчез, зато в ней появилась чья-то незнакомая палочка с серебряным брелком.

— Аппарируем! — крикнул Гарька. — Скорее вытаскивайте мешки из сарая. Сейчас здесь такое начнется!

Он повернулся к дому, где веселое буйное и злое пламя с удовольствием пожирало то, что осталось от этого проклятого дома.

«А им потом новый дом строить… — всплыло в памяти у Драко. — Ну, Поттер! Ну дает! Неужели все это он сам задумал и устроил?»

Неприятное чувство, как две капли воды похожее на зависть, кольнуло самолюбие Малфоя.

— Скорее, скорее! — торопил их Гарька.

Они кое-как накинули на плечи мешки и с натугой повернулись на месте. Хлопок тройной аппарации подтвердил, что антиаппарационный щит над Литтл-Уиннингом уже снят…

— Куда мы теперь?

Миллисента откровенно дрожала от холода. Они слишком долго и слишком медленно выбирались из Литтл-Уиннинга.

— В Малфой-мэнор, — спокойно ответил Гарька, вылезая на обочину и взмахивая волшебной палочкой.

Малфой позади него поперхнулся и закашлялся.

— Нас ведь не будут там искать, правда, Драко?

Пахнуло горячим воздухом, и через мгновение перед ними вырос огромный автобус.

— А вот и «Ночной рыцарь». Садимся. И побыстрее.

Не давая кондуктору завести своеобычную шарманку обо всех достоинствах магического транспорта, Гарька пихнул его обратно в салон и деловито наложил на него Империус. Не забыл он и водителя, который имел глупость с любопытством уставиться на ранних пассажиров. Потом окинул взглядом салон, взбежал по лесенке на второй этаж, вернулся и небрежно развалился в кресле.

— К счастью других пассажиров нет. Давай, Драко, называй адрес, пока нас не заметили Пожиратели или авроры.

Автобус захлопнул двери, рванул с места и мгновенно скрылся за поворотом.

— Поттер, ты что задумал? — Гарька услышал позади себя горячечный шепот Малфоя. — Мы так не договаривались…

— С тобой я вообще ни о чем не договаривался, Драко, — лениво возразил Гарька.

— Если Лорд узнает, что ты в нашем замке, то весь обет и весь договор моей матери с тобой потеряет всякий смысл. Лорд просто убьет всех Малфоев, ты понимаешь это, Поттер?

— Не убьет, — скривился Гарька, — он не успеет. Не пыли и делай то, что я тебе говорю. Тогда большинство Малфоев точно уцелеет.

— Большинство? — растерялся Драко и замолчал.

— Ну, за всех я не ручаюсь, — пожал плечами Гарька. — Ты лучше думай, где нам поселиться в вашем замке, так чтобы был вариант запасного выхода. И насчет слуг подумай, чтобы не проболтались. Там у вас сейчас Пожиратели есть?

— Н-не знаю.

— Так думай, как узнать! — разозлился Гарька. — Включай мозги, Малфой! Твой мэнор, тебе в нем и крутиться!

Тем временем «Ночной рыцарь» замер на пустой трассе перед неприметным поворотом на проселок в лес.

— Почему не едем дальше?

— Дальше нет магического маршрута, — равнодушно ответил зачарованный водитель.

— Три сикля за билет, — отозвался таким же тоном кондуктор.

— Ага, сейчас, — ядовито отозвался Гарька, — а три раза по морде не хочешь? Сворачивай на проселок. Поезжай без магического маршрута.

— Тогда «Ночной Рыцарь» не сможет принимать вызовы от магов. И станет для всех недоступен.

— Перебьются ваши пьяницы. Временно забираю этот автобус для своих нужд. С вами вместе, разумеется. Мне требуется транспорт, который не могут отследить слуги Темного Лорда. Сворачивай на проселок. Драко, показывай им дорогу…

* * *

Дамблдору-председателю не составило труда разобраться в происходящих событиях. Его двойник директор похищен Поттерами. Как они это провернули, до конца не ясно, но сейчас это не столь и важно. Вот если им кто-то помогал, то это плохо. Но рано или поздно истина будет установлена и предатель будет наказан.

Сейчас это не главное.

Главное — срочно разыскать Дамблдора-директора и принудить его к уничтожению магического залога Поттера. Пока хоркрукс имеет два якоря в виде души Поттера и изуродованной души Реддла — он практически неуязвим. Но стоит избавиться от одного из якорей, как…

Да-да, называя вещи своими именами, они должны уничтожить душу этого неудачника Поттера. Проект «Избранный» оказался убыточным с любой точки зрения: временной, практической, моральной…

Стоп! Остановил сам себя Председатель. На тему морали пусть вздыхает другой Альбус. Сейчас главная задача — это найти его.

Задача была не очень сложная. Главное, чтобы Дамблдора-директора не утащили в какую-нибудь пещеру. Тогда его местоположение будет определить намного сложнее.

Дамблдор открыл один из шкафов и вытащил из него магический прибор. Чем-то он напомнил по форме русскую матрешку, но сиял чистейшим полированным серебром и крутился вокруг своей оси, как юла.

Председатель установил матрешку на краю стола, направил на нее палочку и замер в ожидании…

* * *

Гермиона в волнении расхаживала на площадке Астрономической башни. Придут или нет? Если не придут, то она готова действовать в одиночку.

— Привет, — раздался сзади голос Джинни, — что за тайны? Могли бы переговорить на факультете.

— Не могли бы, — отрезала Гермиона.

— Ну, рассказывай.

— Подожди, я жду еще кое-кого.

Джинни заинтересованно посмотрела на Грейнджер и промолчала.

Прошло еще минут пять, и на площадке появилась Луна Лавгуд.

— Чего так долго? — напустилась на нее Гермиона. — Мерзни тут из-за тебя.

— Кто-то утащил мои сапожки, — улыбнулась Луна, — а потом я их нашла в руках у железного рыцаря на втором этаже. Вот и задержалась. А зачем мы здесь все собрались?

— У Гермионы есть что-то важное, что она нам хочет рассказать. Я правильно поняла?

— Ты правильно поняла, да только сначала выясним один момент. Иначе наш разговор смысла не имеет. У меня к каждой из вас есть один важный вопрос, на который вы должны честно ответить. И честность вашу должна засвидетельствовать ваша магия.

— Как торжественно, — через силу усмехнулась Джинни, — кажется, я догадываюсь, о чем ты хочешь спросить.

— И ты готова ответить? Если нет, то можешь просто уйти.

Джинни замолчала.

— Ты, наверное, хочешь спросить меня о Гарике? — безмятежно улыбнулась Луна и вынула палочку из кармана. — Спрашивай, я готова.

Джинни сузившимися глазами следила за райвенкловкой. Гермиона беззвучно шевелила губами, видимо, про себя уточняя формулировку вопроса.

— Хорошо, — она тряхнула копной каштановых волос, — ответь мне, Луна Лавгуд, перед лицом своей магии, любишь ли ты человека, который является частью личности Гарри Поттера, и которого сейчас все зовут Гариком?

Лавгуд подняла палочку на уровень виска и спокойно ответила:

— Люблю, — сноп искр из палочки выстрелил вверх в подтверждение ее слов.

— Отлично.

Гермиона повернулась к Джинни.

— Твоя очередь.

Уизли облизнула вдруг пересохшие губы и возразила:

— Сначала ты сама.

Гермиона с готовностью пожала плечами, подняла палочку и ровным уверенным голосом произнесла:

— Я люблю человека, который является частью личности Гарри Поттера и сейчас всем известен под именем Гарольд!

Палочка выстрелила искрами. Лицо Джинни совсем потемнело.

— Замечательно, — прерывающимся голосом произнесла она, поворачиваясь, то к одной, то к другой собеседнице, — вот значит как. А что вы собираетесь делать, когда произойдет обратный обряд, и Гарри Поттер соединится в одного человека? Как будете его делить? Жребий бросите? Устроите гарем? Или он будет гулять с вами всеми по очереди? Как его делить?!

Последние слова она выкрикнула в полный голос, и звонкое эхо унесло их в зимнее небо.

Уизли торжествующе смотрела на девушек, уверенная, что не получит достойного и внятного ответа.

— Сколько я ночей не спала! Сколько слез в подушку пролила! Я не могу делить человека ни с кем и ни с чем. Не могу! Я буду ждать, пока он станет прежним, целым парнем и тогда только он, и только я… только я и он…

— А ты уверена, что ТОГДА ты будешь ему нужна? — перебила ее разгневанная Грейнджер. — Не кажется ли тебе, что любовь, преданность и поддержка каждому из них нужнее всего именно сейчас? Не пошлет ли он тебя потом подальше, Джиневра Уизли? И вообще, какое отношение имеют твои матримониальные планы к ответу на вопрос, который тебе задают здесь и сейчас? Отвечай или катись отсюда!

Джинни отшатнулась, как от удара. Такой она Гермиону еще не видела. От старшей гриффиндорки исходил такой гнев, что девушке стало не по себе, хоть она была и не робкого десятка.

— Чего ты орешь на меня, — почему-то шепотом забормотала она, на ресницах ее повисли слезы, — а то я не думала об этом… Гарри такой… такой… я сама не своя, но я не могу… мне нужно все или ничего… я не могу, понимаешь?

— Ты отвечать будешь? Или уйдешь, наконец? — устало скривилась на нее Гермиона. — Тебя спрашивают о той части личности Гарри, которая осталась под этим именем. Ты любишь этого человека или нет? Отвечай.

Джинни собралась с мыслями, с трудом оторвала взгляд от Гермионы и с какой-то непонятной надеждой заглянула в лицо Луне. Райвенкловка улыбнулась ей своей спокойной улыбкой и заметила:

— Зачем думать о том, что будет потом? Есть сегодня, есть человек, и ты его или любишь или нет. Все очень просто. Доверься своему сердцу и своей магии. Они не солгут и не обманут тебя. Не надо усложнять, Джинни. Мы здесь не соперницы. У нас у каждой свой Поттер.

— Свой Поттер, — пробормотала Джинни. — Ладно, конечно, я дура, что это делаю, но пусть будет по-вашему.

Она вытащила из кармана мантии палочку, поднесла ее к виску и, выговаривая медленно и раздельно, произнесла:

— Я люблю человека, который является частью личности Гарри Поттера и сейчас всем известен под именем Гарри!

Палочка помедлила и выстрелила в темное небо целым фонтаном искр.

— Ого! — усмехнулась Гермиона. — Когда тебя за язык посильнее потянешь, как много, оказывается, можно узнать о твоих сердечных делах. Магия подтвердила твою честность на всю катушку. Что же ты таилась все это время? Нас соперницами считала? После рождественских каникул я думала, что у тебя с Гарри все закончилось.

Джинни слабо улыбнулась.

— Да нет, мы встречаемся потихоньку, целуемся. Он вначале обижен был, но сейчас отошел.

— Скромники, — покачала головой Гермиона, — а я и не замечала ничего.

— Целоваться — это хорошо, — встряла Луна, — но совершенно недостаточно. В этом возрасте у мальчиков такой сумасшедший магически-эротический фон, что им совершенно необходимо хотя бы два раза в неделю…

— Лавгуд! — хором рявкнули Джинни и Гермиона.

— Прекрати свои сексуальные бредни. Делайте со своим Гариком что хотите, хоть раз в неделю, хоть трижды в день, но не надо пропагандировать свои смелые интимные правила жизни старшекурсницам Хогвартса!

Луна удивленно подняла брови, разглядывая Гермиону, делающую ей выговор.

— А мне показалось, что ты с Гарольдом тоже…

— Лавгуд, прекрати! — на этот раз крикнула только Грейнджер.

А Джинни внимательно разглядывала зардевшуюся подругу и делала вполне определенные выводы.

— Вот значит как, — покивала она в ответ на свои умозаключения, — а вы, я посмотрю, времени даром не теряете…

— Давай закроем эту тему, — торопливо перебила ее Гермиона.

Джинни заткнулась, но смотрела на девушек с понимающей усмешкой.

— Все! О делах сердечных больше ни слова! Держите свои душевные переживания при себе. У нас большие проблемы, поэтому слушайте внимательно…

Гермиона подробно рассказала о разговоре Гарольда и Снейпа, который она подслушала у дверей одного из пустующих классов Хогвартса. Она четко акцентировала внимание на намеках Гарольда, о том, что им грозит опасность со стороны Дамблдора из-за того, что Гарька ушел из Хогвартса. Рассказала она и о том, что Гарольд предложил Снейпу некий план, с которым зельевар был вынужден согласиться.

— Что за план? — деловито спросила напружиненная Джинни. Кажется, она была готова действовать без раздумий.

— Мне удалось узнать, что они затеяли, — медленно кивнула она. — Гарольд забыл уничтожить тот пергамент, который он показывал профессору Снейпу и я его прочитала…

— Ну? Ну?

— Не нукай! Они решили выкрасть и спрятать директора Дамблдора. Чтобы Дамблдор-председатель не мог его найти. Видимо, вред нашим Поттерам два Дамблдора могут нанести только вместе.

— Вред? — округлились глаза у Уизли. — Да они же просто хотят их убить! С-с-суки!

— Джинни!

— Ладно, проехали. А как это ты там оказалась, подруга?

— Где?

— Рядом с этим пустующим классом, что ты там делала?

Гермиона вскинула голову. Отвечать ей не хотелось, но она пересилила себя.

— Гарольд с самого утра был сам не свой. Мы виделись с ним до завтрака, я почувствовала его тревогу и решила проследить…

— Умница, — пробормотала Джинни, — а я-то дура…

— Что будем делать?

— Надо придумать что-то такое, чтобы директор и председатель не встретились, как можно дольше, — вздохнула Луна.

— Кажется, я знаю, что надо делать, — пробормотала Джинни, — но одна я не справлюсь. Вы мне поможете…

* * *

Дамблдор дождался, пока матрешка, скользя по столу, дочертит что-то похожее на карту или план местности, убрал ее обратно в шкаф со стеклянными дверцами и присел, вглядываясь в рисунок.

— Надо понимать, что это Лондон. Магический квартал недалеко от Косой аллеи. Вот это кафе старика Фортескью, а это… это… Ха! Магазин умников Уизли, вот что это такое! Однако фантазия у наших Поттеров небогатая. Странно, что близнецы до сих пор не дали мне знать, что Альбус у них. Это печально, очень печально… для близнецов, разумеется.

Председатель быстро собрался в дорогу, накинул на плечи теплый плащ и шагнул в сторону камина. В этот момент снизу раздался разъяренный рев горгульи и грохот взрыва.

— Это что еще такое? — насторожился Дамблдор. Ясно было, что произошло нечто из ряда вон выходящее.

Он выскочил из кабинета на винтовую лестницу и в несколько мгновений оказался рядом с горгульей. Верная привратница кабинета директора выглядела предосудительно. Вся усыпанная битым кирпичом и каменной крошкой она производила впечатление статуи, попавшей под бомбежку.

Дамблдор коротко выглянул в коридор. Он был весь затянут пылью. На полу, скорчившись, лежала худенькая фигурка в студенческой мантии женского покроя. Опасаясь засады, Дамблдор быстро применил заклинание определения артефактов. У девушки на полу точно была волшебная палочка, а может быть и что-то еще. А вот в остальном объеме коридора и примыкающих переходов никаких артефактов не было. Если это было нападение, то враги уже успели убежать.

Не теряя времени Дамблдор подскочил к студентке и склонился над ней.

Та-а-а-к. Это Грейнджер и она без сознания. Что здесь произошло?

— Голубушка, очнитесь! Что с вами?

Можно было сразу поднять тревогу и вызвать сюда отряд авроров, но делать это, не разобравшись самому в происходящем, очень не хотелось. Он добьется только того, что аврорат сюда переселится в полном составе, и шагу нельзя будет ступить без их подозрительных взглядов.

— Мисс Грейнджер! — позвал он снова и применил легкое заклинания, которое должно было привести девушку в себя.

И точно. Гермиона распахнула глаза и схватила Дамблдора за руку, в которой он держал палочку.

— Вы живы? Как я испугалась! — крикнула она. — Вам здесь опасно, уходите, уходите!

— Спокойно, Гермиона, — успокаивающе заговорил старик. — Что здесь случилось? Расскажи мне все по порядку!

Глаза девушки вдруг метнулись ему за спину. Заклинание обнаружения артефактов молчало, но Дамблдор почувствовал, что сзади него кто-то есть. Он резко повернул голову, одновременно вскидывая палочку, но Гермиона вдруг вцепилась в нее рукой и с неженской силой дернула к себе.

— Что проис…

Договорить председатель не успел. Тяжелый удар обрушился на его затылок и погасил в его сознании магические светильники коридора…

…

— Джинни, ты что совсем рехнулась?

Младшая Уизли, опираясь на тяжелую биту загонщика, даже не удостоила ее ответом.

— Лавгуд! Давай сюда скорее!

Из-за поворота выплыли носилки. За ними бежала райвенкловка с палочкой в руке.

— Быстрее!

Они подняли заклинанием оглушенное тело Дамблдора, положили его на носилки и намертво примотали магическими веревками.

— Маскировочные чары!

Носилки с телом превратились в лабораторный столик на колесиках.

— Теперь уходим.

— Отдай мою палочку, — потребовала Уизли.

Гермиона нехотя сунула ей ее палочку.

— Смотри только не убей кого-нибудь, террористка. А я-то думаю, что она задумала? Не дай Мерлин окочурится старик…

— Прекрати ныть, Гермиона. Ты же сама сказала, что по одиночке их убить нельзя, вот я и подумала…

Грейнджер с удивлением смотрела на младшую Уизли. Она не могла не признать, что по сути Джинни права, хотя сама она никогда не решилась бы ударить старого человека битой загонщика по голове…

После длинного перерыва небольшая глава для разгона

— Это родовое убежище Малфоев, — мрачно пояснил Драко, открыв потайную дверцу внутри грота, расположенного в отдаленной части сада Малфой-мэнора.

— А я рассчитывал на роскошные аппартаменты в самом мэноре, — пренебрежительно скривился Гарька.

— Не беспокойся, здесь все устроено так, чтобы с удобствами и комфортом вся семья могла переждать трудные времена. Есть только одна сложность...

— Выкладывай!

— Чтобы вы могли войти, я должен на правах временного главы рода признать вас почетными гостями Малфой-мэнора.

— Ну и признай, — пожал плечами Гарька.

— Ты не понимаешь! Как только я это сделаю, на родовом гобелене появятся ваши имена в списке почетных гостей!

Гарька насторожился.

— Этот гобелен висит на видном месте?

— Нет. Мы спрятали его. Но Темный Лорд знает, что такие гобелены есть в каждой чистокровной семье и при желании может отыскать его.

— На гобелене будет указано, когда мы стали почетными гостями?

— Нет.

— Где мы находимся?

— Тоже нет!

— Отлично!

Малфой лишь вздохнул. Ясное дело — Поттер что-то задумал. Хорошего не жди.

И точно!

— Сделаешь так, — приказным тоном начал Гарька, — сделаешь нас почетными гостями, свою мать заставишь переселиться сюда, а гобелен повесишь где-нибудь на открытом месте, чтобы не слишком бросался в глаза, но и не был спрятан. Короче, Лорд не должен заподозрить, что этот гобелен специально повесили ему под носом.

Поттер опять задумал какую-то хитроумную комбинацию. И откуда что берется?

— И еще. У вас есть родовые чары Оповещения? Такие, чтобы их не заметили Пожиратели?

— Есть. Но Темный Лорд их может засечь. Он хорошо знает наш мэнор.

— И про убежище знает?

— Про убежище не знает.

— Поставь Оповещающие чары, но так, чтобы это выглядело, как рутинная защита, которую устанавливают хозяева, уезжая из мэнора.

— Будет исполнено, — недовольно кивнул Малфой.

Через некоторое время Гарька и Миллисента уже располагались в просторной спальне с большой кроватью и отдельной туалетной комнатой.

Милли чувствовала себя неудобно, учитывая то обстоятельство, что в соседних комнатах должны расположиться Нарцисса и Драко. Но Поттер настоял на своем. Они должны быть вместе. Если что-то случится, у него не будет времени бегать и стучать в двери.

Клетка с Питером отправилась в дальний угол комнаты под накидку. А медальон и чашу Гарька прикрыл чарами Необнаружения и засунул в сейф, который предназначался для ценностей гостей убежища.

Через час в убежище появилась Нарцисса. Узнав, что Поттер и Булстроуд устроились в одной спальне, она поджала губы, но комментировать не решилась.

Вместе с хозяйкой прибыли два домовых эльфа, которые занялись пополнением запасов родового убежища и наведением порядка. Для них была выделена коморка в конце коридора.

Чуть позже Гарька позвал Малфоя и распорядился, чтобы домовые эльфы не забывали кормить и обслуживать водителя и кондуктора автобуса "Ночной Рыцарь", который с трудом удалось впихнуть в каретный сарай при убежище.

— Кстати, Драко, собери в мэноре все Обезболивающие средства, особенно самые сильные и принеси их сюда.

— Принесу, конечно, но для кого они?

— Не догадываешься? Когда Воландеморт очухается от той взбучки, которую я устроил ему в Литтл-Уингинге, ему очень захочется выяснить, где я нахожусь. А единственная ниточка связывающая нас проходит через твою метку, Малфой. Так что это Обезболивающее для тебя.

Это было сказано таким холодным и равнодушным тоном, что Малфой невольно содрогнулся...

* * *

— Ну и что мы с ним будем делать? — поинтересовалась Гермиона

— Поживем-увидим, — отрезала Джинни.

Они сидели в Запретном лесу рядом с носилками, на которых лежал оглушенный Дамблдор-председатель, недалеко от опушки, чтобы не нарваться на кентавров, акромантулов или других недружелюбных обитателей леса.

— Вы сходили бы на разведку в замок, — предложила Джинни, — а я его пока тут покараулю.

— А ты его битой по голове больше бить не будешь? — ядовито поинтересовалась Гермиона.

— Только в случае крайней необходимости, — без улыбки ответила Джинни, — идите вдвоем, так будет меньше подозрений и не забывайте, что в замке целый отряд авроров вынюхивает Гарьку. Вы должны узнать, обнаружена уже пропажа Дамблдора-председателя или нет.

— Ладно, — согласилась Гермиона, — пошли Луна. Мы примерно за час-полтора управимся. Продержишься?

— Продержусь! — с недовольной миной ответила Джинни.

На самом деле внутри нее все ликовало. За час она точно успеет сделать все задуманное.

Девушки отправились в замок.

Джинни выждала минут пять и опрометью бросилась бежать в сторону хижины Хагрида.

Неподалеку от нее она увидела две коренастые фигуры в студенческих мантиях с зелеными шарфами на бычьих шеях.

— Чего стоите, придурки! Скорее за мной!

Кребб и Гойл переглянулись и неуклюжей рысцой последовали за девушкой.

— Вот! Все как обещала. Сами заберете или подмогу вызывать будете?

Гойл закатал рукав и коснулся палочкой угольно-черной метки на своем предплечье.

— Неужели сам Лорд пожалует? — деланно восхитилась Джинни.

— Не. Пришлет кого-нить. Мы из младшего круга, на наш зов Лорд не появится.

— Жаль, — с притворным сожалением и облегчением в душе, вздохнула девушка.

Вскоре над лесом раздалось хлопанье крыльев и свист разрезаемого воздуха.

— Прячься!

Джинни дважды повторять не пришлось. Она мигом нырнула в густые кусты, успев заметить трех снижающихся фестралов с черными всадниками.

Сквозь густую листву ничего не было видно, но слышно прекрасно. Прибывшие Пожиратели были в восторге. Они хвалили слизеринцев и обещали им щедрую награду от Темного Лорда. Потом была слышна какая-то возня. Девушка уже начала опасаться, что может не хватить времени, но в этот момент кто-то гикнул, фестралы хлопнули крыльями и с натугой взлетели. Между ними в магических путах висели носилки с Дамблдором, обмотанные зелеными веревками.

Джинни вылезла из кустов.

— Теперь гоните деньги как договаривались! — в ее голосе звучала нарочитая алчность и предвкушение.

— Слуги Темного Лорда никогда не обманывают, — напыщенно изрек Крэбб и вручил девушке увесистый мешочек.

Та сразу спрятала его в кустах и скомандовала слизеринцам:

— А теперь быстро уходите отсюда, только сделайте, как договаривались.

— Не беспокойся. Петрификус Тоталум!

Руки и ноги девушки свело и она упала навзничь на мягкую подстилку лесного мха.

— Пощупать ее что ли? — похотливо предложил Гойл. — Случай-то какой!

— Она потом тебя в школе так приложит, что у тебя конец отсохнет. И вообще, договоры надо соблюдать!

— Да я что, я ничего...

— Валим отсюда! Кто-то от замка сюда идет.

Слизеринцы уже давно скрылись в кустах, когда на поляну выскочили Грейнджер с Луной.

— Что случилось? Фините!

Джинни кашляя и морщась с трудом села, оглядываясь в поисках своей палочки.

— Кто тебя заклял?

— Я не видела. Сзади ударили.

— А где Дамблдор?

— Они его похитили.

Луна хлопотала вокруг пострадавшей, а Гермиона с подозрением пристально разглядывала рыжую Уизли...

Ближе к вечеру Дамблдор-директор забеспокоился.

— Что-то нехорошее произошло в Хогвартсе.

Дамблдор смотрел на Поттеров, словно хотел их о чем-то попросить, но не решался.

— Что именно? — поинтересовался Гарри.

— Я перестал чувствовать свою вторую половину.

— Дамблдора-председателя? — уточнил Гарольд. — И что это может значить?

— Это значит, что он спустился в какие-то подземелья.

— В слизеринские?

— Нет. В пределах школы нет таких подземелий, которые были бы препятствием для нашего контакта.

— А Тайная комната? — вдруг спросил Гарик.

Дамблдор ощутимо вздрогнул.

— Ему там нечего делать.

— Одному? А с вами?

Вопрос был не в бровь, а в глаз. Гарольд пристально наблюдал за мимикой директора.

— Ему там нечего делать, — упрямо повторил Дамблдор, не поднимая глаз.

И в этот момент Гарри сообразил.

— Вы чувствуете друг друга. А почему мы не чувствуем?

Гарик почему-то побледнел, уставившись на директора.

— Мы давно друг друга знаем, — усмехнулся тот, — но вы ошибаетесь. Вы тоже чувствуете друг друга, только не отдаете себе в этом отчета.

— Докажите! — азартно предложил Гарольд.

— Ну, например... — Альбус ненадолго задумался. — В какой момент вы начали беспокоиться о Гарьке, когда после праздника он ушел с Милисентой?

Гарри и Гарольд переглянулись.

— Ну, пожалуй, ближе к вечеру...

— То есть, когда он спустился в подземелье гоблинов. Вы ощутили неясную тревогу, но в русле привычных представлений вообразили, что просто вспомнили, что их уже давно нет. А потом неясная тревога успокоилась и осталось только конкретное беспокойство, что пора возвращаться в школу, а этой пары до сих пор нет. Тревоги вы уже не испытывали, осталось только раздражение на опаздывающих придурков.

— Да, дементор все раздери, — красный от злости прошипел Гарольд, — вот только, почему вы нам об это лишь сейчас решили рассказать?

— Вы хотите откровенно? — в добродушных глазах директора заблестели колючие снежинки. — Пожалуйста! Я и сейчас не стал бы вам это рассказывать, потому что ожидал, что с минуты на минуту Дамблдор-председатель заявится сюда собственной персоной и внесет ясность в ситуацию, и в ваше положение, раз уж вам не хватило прошлого разговора. Но этого не случилось. А потом я потерял связь с ним, а этого не могло произойти ни при каких раскладах, которые мог спланировать сам председатель. Значит в его планы вмешалась какая-то сила или обстоятельства неодолимой силы! И это очень серьезно. Мы должны немедленно отыскать его!

— Чтобы вы с ним вместе уничтожили нас? — невинно поинтересовался Гарри.

— Этого не будет, — холодно уточнил Гарольд, — мы останемся здесь и вы останетесь здесь. Пока вы живы нашему уважаемому председателю ничего не грозит. И нам ничего не грозит. Не так ли?

— Вы забываете о Гарьке! А если это его рук дело? Если он решил объединиться с Воландемортом?

Поттеры переглянулись.

— А это отдельный вопрос. Сейчас нас интересует другое. Вы должны научить нас чувствовать друг друга. Что для этого надо? Ментальные практики? Заклинания? Что?

Дамблдор досадливо поморщился.

— Да ничего особенного для этого не надо. Научу я вас. Это не сложно. Но куда мог пропасть председатель?

Гарри миролюбиво предложил:

— Мы можем навести справки в Хогвартсе... — он сделал паузу. — Пока вы учите нас чувствовать друг друга.

* * *

К удивлению всей школы все три девушки сели вместе за стол Райвенкло.

Выбор стола определялся двумя причинами.

Во-первых, подальше от шумных и любопытных гриффиндорцев.

Во-вторых, Луна была на своем факультете не слишком популярной личностью и всегда ела в конце стола в полном одиночестве.

И сейчас, несмотря на любопытство, никто не подсел рядом с ними, что давало возможность переговорить без помех.

— Джинни, ты что-то скрываешь от нас, — заявила Гермиона, отложив вилку.

Уизли чуть не подавилась взбитыми сливками. А Луна, спокойно проглотив ложку пудинга, кивнула головой.

— И мне так показалось.

Джинни прокашлялась и с оскорбленной миной уставилась на невольных подруг.

— Вы хотели, чтобы ваши парни были в безопасности? Вот теперь они в безопасности.

— Рассказывай! — потребовала Гермиона.

Джинни, размазывая лакомство по всей тарелке и не поднимая глаз на девушек, рассказала, как она договорилась с Кребом и Гойлом о том, что за деньги передаст им оглушенного Дамблдора, для того, чтобы они отправили его к Воландеморту. И как все происходило на поляне, пока Гермиона с Луной бегали в замок.

Сказать, что Гермиона была возмущена — это ничего не сказать! Девушка была в ярости! И лишь то, что они находятся в Большом зале, удерживало ее от того, чтобы наорать на рыжую идиотку.

— Ты чего натворила, идиотка чертова! Своими руками отдать часть Дамблдора Воландеморту?

— А что тебе не нравится? — защищалась Джинни. — Куда еще можно было сплавить Дамблдора-председателя, чтобы он не слишком быстро освободился?

Определенный резон в ее словах был, но тормозить Гермиона не собиралась.

— А если Лорд теперь доберется до Дамблдора-директора? Он просто их убьет. И Дамблдор, погибнет без вариантов.

— Зато не сможет убить Поттеров!

В запале спора последний аргумент Джинни почти выкрикнула и тут же посмотрела на стол слизеринцев. К счастью, Кребб с Гойлом не умели слушать во время еды. Зато Блейз Забини внимательно прислушивался к спору девушек и в глазах его читалось понимание.

Он пристально смотрел на Джинни, постукивая по столу рукояткой волшебной палочки.

— По-моему, за нами уже наблюдают, — невозмутимо заметила Лавгуд.

Гермиона взяла себя в руки.

— Сидим, едим, пьем сок.

Девушки уткнулись в свои тарелки, продолжая негромко переговариваться.

— Поттеров не убьют, тут ты права, но не забывай, что именно Дамблдор-председатель несет на себе всю координацию работы и борьбы Ордена Феникса.

— Они все равно проиграют, — упрямо возразила Джинни, — они уже проиграли. У них настоящих бойцов только Хмури да Кингсли. Мой папа что ли сражаться с Лордом будет?

Гермиона промолчала. Орден действительно выглядел слабовато против слуг Воландеморта, с которыми даже профессиональные авроры справлялись лишь иногда.

— Странно получилось, — задумчиво заметила Луна, облизывая ложку, — Воландеморт темный маг и Дамблдор-председатель почти такой же. И теперь они встретились...

Гермиона даже не смогла возмутиться подобному сравнению, потому что по большому счету Лавгуд была права...

* * *

В душе шумела вода. Милли принимала водные процедуры после того, как они с Поттером "обновили" кровать в своей спальне родового убежища Малфоев.

Лежа на постели поверх одеяла, Гарька размышлял, каким образом известить Лорда о своем местонахождении так, чтобы не подставить Драко с Нарциссой. Пока что ничего убедительного и безупречного в голову не приходило. По большому счету сейчас он выбирал дальнейшую тактику действий. Продолжать ли ему охоту на Пожирателей, приближенных к Темному Лорду, или вызывать огонь на себя и расставлять капкан на самого Воландеморта. По всем раскладам получалось, что охотиться на главного темного мага еще рано. Слишком многочисленная и опытная свита его окружает...

В этот момент в сознание Гарьки словно негромко постучались. Он даже не понял сначала, что это не стук в дверь, и недовольно спросил:

— Кто там?

— Это мы, твои братья по шраму, — прошипел в его голове кто-то голосом Гарольда, — если ты нам брат, конечно.

— Что за бред? — подозревая козни Темного Лорда, Гарька схватился за палочку, намереваясь очистить сознание полновесным Протего.

— Не нервничай. Это действительно мы, — раздался второй голос, который он опознал, как голос Гарри.

— А Гарик где? — для проверки хотелось услышать все голоса "братьев по шраму".

— Ему никак не настроиться на тебя. Видимо спермотоксикоз безнадежно отравил его мозг, — ядовито ответил Гарольд и заржал.

Это каким же мастерством легилименции надо обладать, чтобы так имитировать голоса, интонации и обороты? Не могло быть таких подробных знаний у Воландеморта. Гарька немного расслабился, но решил довести проверку до конца.

— Помнится, Гарри не очень понравилась проверочка, которую мы ему устроили на входе в дом Блэков. Не желаете ли ответить на более глубокий проверочный вопрос по той же тематике?

— Готово дело! — безжалостно резюмировал Гарольд. — Еще один маньяк на сексуальной почве. Вы там с Милисентой не перестарались в постельном спорте?

— За себя волнуйся, Гарольд. Так будете отвечать на вопрос?

— Дементор с тобой! Задавай!

— Мы тогда дружно поинтересовались у Гарри, где и на что в последний раз рукоблудил наш общий Поттер перед ритуалом разделения. А теперь ответьте мне, что собственно в тот момент послужило причиной невыносимого желания нашего общего Поттера сбросить сексуальное напряжение?

— Ну ты и зараза, Гарька. Хорошо еще, что нас никто не услышит.

— На этот раз я хочу, чтобы ответил ты, Гарольд.

— Изволь, шрамолобый брат мой. Как ни неприятно мне вспоминать эту причину, но придется ответить. Воображение нашего общего Поттера было до крайности возбуждено сценой совокупления кентавров, которое он лицезрел в лесу неподалеку от опушки Запретного леса. Доволен?

— Вполне. А теперь рассказывайте, как вам удалось наладить со мной связь?

— Дамблдор научил, — мстительно сообщил Гарри, представляя себе выражение лица "брата по шраму".

* * *

— Энервейт! Надеюсь, ты рад нашей встрече, Альбус.

Дамблдор-председать сел на носилках, потирая руки, только что освобожденные от магических пут.

— Странные девчонки. Или это были твои прислужники под Оборотным? Впрочем, нет. Я бы догадался.

— Какие девчонки? Тебя доставили из Запретного леса, в который тебя принесли оглушенным два слизеринца из чистокровных.

— Вранье. Впрочем, тебе не составит труда проверить россказни своих слуг.

— А ты не слишком удивлен и расстроен, Альбус. Хотя, казалось бы, должен понимать, что попавшему в мои руки придется пережить много неприятных минут.

— Не пугай. Я своей натуре хозяин и твои пытки меня не страшат. А убить меня ты не сможешь. Да ты это и сам понимаешь.

— А ты наглец, Альбус.

— Разговаривай повежливее, я старше тебя на полвека.

— Ну что ж, поговорим. Ночь длинная. Ты будешь что-нибудь пить?

— Нашел дурака, — усмехнулся Дамблдор-председатель.

— Как знаешь. А я выпью. За удачу! Наконец-то у меня в руках хотя бы половинка Дамблдора. Причем именно та половинка, которая уже давно меня интересует. Только, пока вы были объединены, поговорить с тобой не было ни возможности, ни практического смысла.

— А чем же тебе вторая половина не угодила?

— С ней не о чем разговаривать. Нет таких тем, по которым могло бы быть совпадение интересов.

— Совпадение интересов? Ты совсем с ума сошел, Том.

— Ну как же, как же, а ваши самозабвенные беседы с Гриндевальдом о доминировании магического мира? А твои вечные дрязги с министрами? Заметь, с любыми министрами. А твоя выборочная забота о своих прихлебателях?

— Не понял?

— Сириуса Блэка ты не стал вызволять из Азкабана, хотя знал, что он невиновен, Альбус.

— Неудачный пример. Там было много привходящих обстоятельств.

— И самые главные из них заключались в том, что Блэк был плохо управляем, а после выжигания с родового древа он не мог помочь и финансово. Он был для тебя бесполезен и ты не стал нести из-за него репутационные потери.

— Если ты пытаешься перечислить все мои грехи, Том, то боюсь, что одной, даже самой длинной ночи тебе не хватит. И никакие мои грехи никогда не уровняют меня с тобой в глазах людей.

— А я и не перечисляю твои грехи, Альбус. И не сравниваю тебя с собой. Я размышляю о схожести наших побудительных мотивов и возможности некоторых совместных действий, которые будут полезны, как мне, так и тебе. А остальные выяснения отношений можно оставить на потом.

— Не совсем понимаю, о чем ты говоришь... но... продолжай, Том.

Вооруженный Картой Мародеров и мантией-невидимкой Гарька вполне успешно уклонился от встречи со Снейпом и проник в башню, в которой находился кабинет директора.

Перебрав десяток паролей, в основном связанных со сладостями, ему удалось подвинуть горгулью и проникнуть в кабинет.

Портреты мирно дремали в своих рамах. Феникс топтался на своем насесте и посматривал на пришельца вполне миролюбиво. Распределяющая Шляпа лежала на шкафу, складки ее были расслаблены. Она дремала.

Гарька бесцеремонно стащил ее со шкафа и хорошенько встряхнул.

— Это еще что такое? — возмутилась Шляпа.

— Апчхи! — ответил Поттер, встряхивая ее еще раз. — Пыли-то сколько!

— Прекрати! Ты мне все мозги взболтал!

— Хм, — заглянул Гарька в пустую Шляпу, — а есть, что взбалтывать?

— Да еще меч этот дурацкий во мне мотается, — не отвечая Поттеру, продолжала причитать Шляпа, — меня можно брать только за самый верх! И обращаться надо осторожно! Попробуй не истлеть за тысячу лет!

Гарька взял Шляпу за верхушку колпака.

— Тебя создали Основатели?

— Годрик Гриффиндор меня создал. Маги редко занимаются коллективным творчеством. Даже, когда они объединены общим делом, каждый из них занимается своей задачей.

— И чем занимался Годрик?

— Догадайся!

— А-а-а, он наверняка был самым искусным трансфигуратором!

— А ты, малый, не дурак! Но и дурак немалый! Он был не искусным, а гениальным трансфигуратором! Он мог трансфигурировать одну многофункциональную вещь из нескольких других попроще. Кому это сейчас под силу?

— Это ты на себя намекаешь? — прищурился Гарька, соображая.

— В том числе! Догадайся, из чего Годрик трансфигурировал меня? — Шляпа снисходительно щурилась на юного нахального студента.

— Хм. Дай подумать.

— Подумай, подумай. Тоже мне мыслитель. Спиноза! Хе-хе.

— Я думаю, основой стал какой-то артефакт для чтения мыслей, типа Омута Памяти...

— К-хе, — поперхнулась Шляпа от неожиданности.

— А второй составляющей стали ножны его меча — меча Гриффиндора! — осенило Гарьку.

— Ну ты даешь, парень, — пробормотала Шляпа с уважением, — может и третью составляющую угадаешь?

— Это должно быть что-то защитное... — вслух размышлял парень. — Понял! Это был Хранящий покров! Наверняка твоя подкладка сделана из него.

Шляпа обижено засопела.

— Ума палата дороже злата! — нашлась она, наконец. — И чего я тебя в Райвенкло не отправила? Говори, зачем пришел?

— За тобой.

— Ты что, чокнулся? Только директор может мною распоряжаться.

— А в его отсутствие?

Шляпа помолчала, а потом спросила:

— Зачем тебе меч Гриффиндора?

— Пару безделушек Воландеморта раскокать надо. Поможешь?

— О-хо-хо, — закряхтела Шляпа, — в чем понесешь-то? Меня мять нельзя.

— Мешок с незримым расширением подойдет?

— Ну это лучше, чем когти Феникса и свалиться с высоты в двадцать футов на каменный пол!

Шляпа явно намекала на события четырехлетней давности в Тайной комнате.

Поттер расценил последнюю фразу, как разрешение. Он осторожно опустил Шляпу в мешок и заглянул в него. Ничего не удалось рассмотреть из-за дымки, плавающей в горловине артефакта.

— Ты там как?

— Бывало и хуже, — проворчала Шляпа и сразу добавила, — эй, парень, когда тебе меч Гриффиндора потребуется, ты меня не вытаскивай. Только руку сунь, я тебе рукоятку сама в ладонь вложу.

— Спасибо, — поблагодарил Гарька и затянул горловину мешка.

Он осмотрелся по сторонам. Заметил на столе забытый потускневший медальон и сунул его в карман.

Портреты спали. Феникс продолжал рассматривать его, но уже не добродушно, а как-то настороженно.

— А ведь ты фамилиар Дамблдора, — сообразил Гарька, — и когда директор вернется, ты ему в уши накурлыкаешь, все что видел и слышал. И Дамблдор Шляпу по магическим следам найдет и у меня отнимет, а этого допустить нельзя...

Поттер говорил медленно, словно размышляя вслух.

— Интересно. А когда ты возрождаешься из пепла, воспоминания прошлой жизни у тебя остаются или нет?

Фоукс беспокойно расправил крылья. Но было уже поздно.

— Инсендио!

Бессмертная птица вспыхнула как факел и осыпалась на серебряный поднос под насестом.

Не дожидаясь, пока в кучке пепла появится голова возрождающегося птенца, Гарька вышел из кабинета и плотно закрыл за собой дверь...

* * *

Драко впал в отчаяние, когда утром на пороге магического убежища рода Малфоев нарисовались еще три Поттера с Дамблдором-директором под белы рученьки.

Пришлось долго хлопотать над размещением незваных гостей в обширной, но не резиновой подземной резиденции. Нарцисса отказалась помогать сыну и просто заперлась в своей спальне.

Домовики сбились с ног, перетаскивая из мэнора дополнительные запасы продуктов и напитков. Чтобы справляться со всеми делами, Драко пришлось вызвать из мэнора еще двух домовиков. И поручить им наводить порядок в комнатах, которые, судя по всему, не открывались в течение жизни нескольких поколений Малфоев. Хорошо, что на момент сооружения убежища род Малфоев, очевидно, был гораздо более многочисленным, чем сейчас.

И все же чулан пришлось отдать под кладовку, а домовиков поселить в автобусе "Ночной Рыцарь" вместе с кондуктором и водителем, которые маялись бездельем уже третий день.

Встреча Поттеров была несколько настороженной. Гарька понимал, что братья его подозревают в ношении хоркрукса в голове, а братья не знали, как себя вести, чтобы не выдать того, что они подозревают Гарьку в ношении хоркрукса в голове.

Чтобы разрядить обстановку Гарольд выставил на стол литровую бутылку виски, но особого воодушевления у остальных это не вызвало.

— Мантия и Карта у тебя? — спросил Гарри прокурорским тоном, пока Гарольд расплескивал янтарный напиток по бокалам.

— У меня, — кивнул Гарька терпеливо.

Он решил не спешить сообщать братьям о том, что добыл меч Гриффиндора. Сначала следовало понять, каковы теперь будут правила игры.

— Хоркруксы тоже? — не отставал Гарри

— И Мантия, и Карта, и хоркруксы в количестве двух штук, и Хорек, и Милли, и автобус "Ночной рыцарь", и дракон из Гринготтса, и крыса Педигрю — все у меня! Все в целости и сохранности! — с сарказмом выкрикнул Гарька, чтобы от него отъебались. Приперлись, следователи хреновы.

Как ни странно, но напряжение за столом сразу спало. "Братья по шраму" дружно сдвинули бокалы.

— Так, хоркруксов все-таки два? — не удержался Гарольд, откидываясь на спинку кресла. — Значит, Дамблдору ты подсунул подделку? Молоток!

— И не думал. — Гарька пошарил в кармане мантии и бросил на стол потемневшую безделушку, которую они с Гариком принесли из подземной пещеры. — Это не хоркрукс. Это действительно подделка. Внутри была записка, адресованная Воландеморту от некоего мага, который подписался инициалами Р. А. Б.

— И кто это может быть? — переглянулись братья.

— Регулус Арктурус Блэк — младший брат Сириуса, — мрачно ответил Гарька, — Воландеморт за какую-то провинность убил его и сделал начальником подводной стражи инферналов в пещере, в которой мы искали хоркрукс. Но произошло это позже изъятия медальона с хоркруксом из чаши. Воландеморт и не подозревал, что в это время настоящий медальон уже давно был на Гримо у домовика Блэков.

— Так это его ты нес в руке, когда спускался с лестницы с Кикимером?

— Да. Правда, я не сразу понял, что это хоркрукс. Только когда допросил Кикимера, помахивая перед ним майкой дяди Вернона, этот мелкий засранец выложил мне всю эту историю. Это было уже в конце каникул. Ну а труп Регулуса мы с Гариком видели в пещере. Он сам нам представился.

Все дружно глотнули виски.

— А почему ты нам не рассказал о медальоне?

— Торопился в Гринготс. Боялся, что Оборотное зелье выльется из пузыря за щекой раньше времени и испортит всю затею. К тому же я никак не мог понять, как Регулус смог украсть медальон с хоркруксом, обойдя защиту, которую не смог преодолеть даже Дамблдор?

Вопрос повис в воздухе, и Гарольд со вздохом раскидал по бокалом очередную порцию.

Так, не торопясь и попивая виски, братья расспросили Гарьку о последних событиях, и сами рассказали ему детали похищении Дамблдора-директора.

— Теперь директор под землей и председатель не сможет определить, где находится его вторая половинка, — закончил рассказ Гарри.

В дверь постучали.

— Кто там? Входите.

Братья ожидали увидеть домовика, но это оказался Малфой.

— Ну что там у тебя, Драко? — с оттенком пренебрежения спросил Гарька. Остальные Поттеры с интересом наблюдали за хорьком в роли прислуги.

— Сова прилетела из Хогвартса. Моя сова, — хмуро уточнил Малфой, — но письмо адресовано Милисенте. Я не могу ее найти. Где она?

— Дракона выгуливает. Давай письмо.

— Но оно адресовано Булстроуд, — уперся Малфой.

— Положи письмо на стол и выйди из комнаты, Драко! — тоном, не терпящим возражений, приказал Гарька.

— Круто! — пробормотал Гарик, а Гарольд довольно улыбнулся.

Только лицо Гарри ничего не выражало. Он проводил взглядом Малфоя и спросил:

— От кого?

— От ваших девушек, — усмехнулся Гарька.

— Почему Милисенте?

— Сова Малфоя могла найти только ее, — пожал плечами Гарька и без колебаний вскрыл свиток...

* * *

— Во дают! — выразил общее мнение Гарик.

— М-да-а-а... — глубокомысленно добавил Гарольд. — Ты, Гарри, поосторожнее со своей Джинни. Потащишь ее в постель, а она тебя битой по голове! Потом посадит на фестрала и прямиком под венец, а потом уже приласкает... если очнешься.

— Хватит вам! — с досадой оборвал их шутки Гарри. — А ты что молчишь?

Гарька, которому был адресован вопрос, в глубокой задумчивости сидел, глядя перед собой.

— Ну чего молчишь?

Гарька поднял на них глаза. От его взгляда веяло безнадежностью.

— По-моему, пиздец нам пришел, ребята.

— Он что-то знает, о чем не сказал нам! — ткнул в него пальцем Гарри.

— Давай, колись! — поддержал Гарольд.

Гарька пожал плечами и передал им свой разговор, а точнее допрос предводителя кентавров Бейна.

Для остальных Поттеров это был еще тот удар.

Узнать, что ты есть тело без души, которая спрятана Дамблдором в неизвестном месте! И достаточно уничтожить ее, чтобы мгновенно погибли все четверо!

Ситуация становилась почти безвыходной.

Дамблдор-председатель не мог в одиночку расправиться с четверкой Поттеров. Для этого ему был нужен Дамблдор-директор. И все их усилия были направлены на то, чтобы половинки Дамблдора не встретились, пока они ищут выход из ситуации. Но наличие их спрятанной души в том месте, которое знал Дамблдор-председатель, находящийся в руках Воландеморта...

Редчайшее совпадение, когда одновременно и Воландеморт и Дамблдор-председатель хотят избавиться от Поттера, сразу поставило их на край гибели. То, что не может сделать Дамблдор-председатель, может сделать Воландеморт. Председателю достаточно выдать Лорду место хранения души Поттеров в обмен на свою свободу, и Воландеморт без колебаний уничтожит ее.

— Влипли! — одним словом прокомментировал ситуацию Гарольд.

— Дамблдор-директор должен знать, где спрятана наша душа, — выпалил Гарик.

— Молодец, головастик! Десять баллов Райвенкло! Так он нам и скажет! — покачал головой Гарри.

— Попытаться можно, — процедил Гарька.

Он направил палочку на дверь.

— Алахоморра! Драко, срочно сюда!

Блондин появился спустя пару минут.

— Заставляешь себя ждать, хорек!

— Помогал Милисенте вашего дракона загнать в стойло.

— Приобретаешь нужные в жизни умения? Мне срочно нужен порт-ключ для доставки трех человек в Малфой-мэнор. Твоя родовая магия должна это уметь!

— Когда нужен порт-ключ?

Гарька что-то высчитывал про себя.

— Сегодня к трем часам. И прикажи принести сюда сову, которая принесла письмо. Я напишу ответ, и в три часа ты отправишь его вместе с порт-ключом в Хогвартс.

Трое остальных Поттеров одобрительно кивнули головами...

Спустя полчаса в той же комнате Хвост сидел на табурете, обмотанный магическими веревками.

Четверка Поттеров расположилась вокруг него.

— Рот открой! — приказал Гарька.

Питер Педигрю со страхом посмотрел на него, но челюсти его остались сжаты.

— Кочергой зубы выбью и пасть твою разожму, — равнодушным тоном пригрозил Гарька.

Питер встретился с его безжалостным взглядом и приоткрыл рот.

— Гарольд, давай.

Пузырек, позаимствованный у Слизнорта, отмерил три капли Сыворотки Правды в рот предателя.

Глаза Педигрю остекленели.

— А теперь расскажи, как ты попадаешь в резиденцию Воландеморта после своих вылазок в Хогвартс? Аппарацией?

— В резиденцию Темного Лорда аппарацией могут попасть только его доверенные слуги. Я не могу. Я в анимагическом виде пробираюсь через отдушину, которую открывает мне Нагайна. И происходит это всегда только ночью...

— Я должен переговорить с Дамблдором-директором, — заявил Гарька после того, как они упаковали Хвоста обратно в анимагический вид и в клетку.

— А почему мы не можем присутствовать? — насторожился Гарри.

— Темнишь, братан? — поддержал его Гарольд.

Гарька пожал плечами.

— А кто вам сказал, что я собираюсь общаться с ним без вас? Я другое имел ввиду. Говорить буду только я, а вы смотрите, слушайте, но не вмешивайтесь, договорились?

— Ты бы объяснил...

— Дело жизни и смерти! Некогда болтовней заниматься!

— У тебя есть план? — прищурился Гарольд.

— Есть! А у тебя?

Остальные Поттеры только скрипнули зубами. Но Гарька был прав. Ни плана, ни даже просто дельных мыслей у них не было.

— Так мы должны довериться тебе? — глухо начал Гарри. — Тебе! В голове у которого...

— Силенцио! — заткнул Гарольд рот брату, но тут же снял заклятие и сделал ему большие глаза.

Гарри осекся. Впрочем, Гарька и так все понял. Он презрительно усмехнулся:

— Решайте сами. Или делайте, что я скажу, или завернитесь в чистые мантии и тихонько ползите на кладбище!

— Почему тихонько?

— Чтобы не создавать паники!

— Ладно. Не пыли, — примирительно буркнул Гарольд, — когда ты хочешь говорить с Дамблдором?

— Немедленно!

Гарольд переглянулся с Гарри и Гарькой.

— Ну чего сидите? Пошли, приведем этого белого белобородого...

...

— Что вам от меня потребовалось, мальчики? — лучезарно улыбнулся Дамблдор-директор, усаживаясь в кресло.

— Я знаю, что вы можете уйти отсюда в любой момент, и мы будем не в силах этому помешать, — в утвердительном тоне начал Гарька, — но вы не уходите. Почему?

— Можно, я не буду отвечать на этот вопрос?

— У вас появились сомнения? — не отставал Гарька.

Дамблдор еще раз улыбнулся, давая понять, что и на этот вопрос он отвечать не намерен.

— Я хочу, чтобы мы все вместе отправились к тому месту, где хранится наша душа! — заявил Гарька, не дождавшись ответа. — Вы ведь знаете его?

Улыбка на лице директора окаменела.

— Я без всякой легилименции догадываюсь, о чем вы сейчас думаете, — Гарька не сводил взгляда с директора, — а вы хотите узнать, о чем думаю я?

Дамблдор с видимым усилием поднял на него взгляд.

— Читайте, директор! Я распахнут для вас, как книга на столе!

Несколько минут они глядели глаза в глаза. По морщинистому лбу Дамблдора потекли капли пота.

— Вот так просто? — спросил он вдруг слега севшим голосом.

— Да, вот так просто.

— И ты сделаешь это? — еще тише спросил Дамблдор.

— Я готов сделать это, но они, — он мотнул в сторону братьев головой, — не готовы.

— И какое решение ты видишь?

— Мы должны перед развязкой заглянуть к магу, который вам должен, и не сможет отказать!

Дамблдор смотрел на Гарьку почти с ужасом.

— Ты страшен, — невольно передернуло директора.

— А чего вы ждали? Лимонные дольки в вазочке? — с вызовом ответил Гарька.

Дамблдор помолчал, приходя в себя.

— Я мог ожидать чего угодно, но только не того, что ты предложил...

— А что он предложил? — почти хором вскликнули остальные братья.

— Но я согласен, — продолжил директор, — раз другого выхода из сложившейся ситуации просто нет...

— Трудно принять такое решение? — Гарька пронзительно смотрел на Дамблдора-директора.

— По крайней мере — нелегко, — почти прошептал Дамблдор, опустив голову.

Спустя пять минут все пришло в движение.

— Собираемся! Драко, ко мне!

Драко бледной тенью возник в дверях.

— Портключ на девять человек в Хогвартс и обратно!

Малфой качнулся и рухнул в дверях.

— Только этого не хватало! Милли, посмотри, что с ним.

Как объяснил Гарька, Поттеры собирались на ночную вылазку в Хогвартс. Девушек они брали с собой.

— Второй эшелон, — проворчал Гарька, когда его спросили, зачем там потребуются девушки.

Ясности такое объяснение не внесло, но сборы приобрели еще большие масштабы.

Дамблдор посмотрел, как Милли обследует Малфоя, и негромко сказал Гарьке.

— Не трогай пока Драко. Его силы на исходе. Ты же не хочешь его смерти?

— Я ничьей смерти не хочу, — равнодушно парировал Гарька.

Дамблдор лишь страдальчески жалко улыбнулся.

— Как мы теперь попадем в Хогвартс? — напрямик спросил его Гарька. — Или мне тормошить Драко?

— Я сам сделаю портключ, — вымученно улыбнулся Дамблдор, — у меня, как у директора, есть некоторые привилегии.

— Предупредите своего... будущего избавителя, — Гарька протянул директору Сквозное зеркало. — И не забудьте послать сову вашей темной половине. Они не должны почувствовать подвоха и не должны привести туда лишних свидетелей. Ну и не забудьте все, о чем я вас попросил...

Тот взял блестящий осколок и холодно кивнул. Просьбы Гарьки ничем не отличались от приказов, но думать об этом сейчас Дамблдору-директору решительно не хотелось. У него для этого еще будет много свободного времени...

* * *

— В кабинет или ближе к подземельям? — уточнил Дамблдор, создавая портключ.

— Наверху нам делать нечего, — Гарька был собран и холоден как всегда. — класс зельеварения будет в самый раз.

Директор нехотя кивнул.

Портключ перенес их в самый ненавидимый всей школой класс зельеварения.

— Садитесь! — пригласил спутников Гарька. — Нет. Не так. Поттеры за передними столами, а девушки за столами позади вас.

Все сели. Лишь Гарька и Дамблдор остались стоять в классе.

— Я так и не нашел для него убедительных аргументов, — признался директор.

— Можете напомнить ему, что Драко — его крестник.

— Причем тут это?

— Допустим, Темный Лорд поручил Драко вас убить... Жалко душу мальчика, хоть у него уже и метка Лорда на предплечье.

Дамблдор долго смотрел на Гарьку, потом пробормотал:

— Додумался же... м-да-а-а... кровь!

— Дай Мерлин вам такого красноречия в беседе со Снейпом, директор, — холодно отозвался Гарька и сел за свободный первый стол, стоящий перед столом за которым сидела Миллисента Булстроуд.

Дверь толчком отворилась. Снейп заглянул в класс и на мгновение замер, разглядывая невозможную кампанию, пожаловавшую к нему на ночь глядя.

— Северус, мальчик мой, — поспешил к нему на встречу директор, — нам надо срочно переговорить...

Ошарашенный Снейп не успел ни удивиться, ни возмутиться, как был взят под руку и выведен из класса в свои же личные аппартаменты, тьфу, комнатушку декана при факультете змей.

...

— Гарька, ты хотя бы мог рассказать нам, чего ожидать дальше? — взорвался Гарольд.

Гарька не обернулся, лишь наклонил голову и ответил Гарольду, одновременно информируя всех остальных.

— Отсюда мы направимся в Тайную комнату. Со мной пойдет Дамблдор и Снейп. Вслед за нами на расстоянии не менее тридцати шагов пойдут Гарольд и Гарри. И ни шагом меньше! Голову сниму!

Все ошарашенно молчали. Безаппеляционный и приказной тон Гарьки поразил их больше, чем смысл его распоряжений.

— За ними пойдут все остальные. При этом Гарик должен быть готов присоединиться к нам, чтобы в нужный момент Поттеров стало четверо. Иначе наши самые сильные заклинания не сработают. Все понятно?

Потрясенная тишина была ему ответом.

— Всякие привходящие события, типа появления и исчезновения магических артефактов, непонятные заклинания и разговоры, не должны сбивать вас с толку. Ваша задача одна — четверка Поттеров должна уцелеть любой ценой. Девушки, если начнется схватка, применяйте только защитные заклинания. И никаких Непростительных! Их лимит на сегодня уже жестко определен.

— Гарька, что ты мелешь...

— Я сразу предупреждал, кто не верит мне — оставайтесь на месте. А раз пришли сюда — безусловное повиновение, или все погубите!

Молчание было ему ответом.

Его прервал Гарри:

— Знать бы еще, что именно можно погубить?

Гарька бестрепетно встретил его испытывающий взгляд.

— Жизнь можно погубить, Гарри. И свою и девушек. Мало?

— Много!

— Тогда ждем директора и Снейпа...

* * *

— А кто подумает о моей душе, Дамблдор? Кто?

Вопрос повис в воздухе. Северус с гневом смотрел на директора. Тот безмятежно уставился в ограниченное пространство комнатушки профессора зельеварения.

— Я уверен, Северес, что целостность души крестника тебе важнее своей собственной. Не так ли? Тем более, что Непреложный обет, который ты заключил с Нарциссой, не оставляет тебе выбора.

— Но почему именно там, и почему в присутствии Поттеров?

— Ну, можешь считать это моей старческой блажью... мальчик мой...

В полночь они встретились в директорской башне и двинулись в сторону входа в Тайную Комнату.

— Не боитесь перепачкаться, профессор?

Снейп дернул щекой, но решил пренебречь нагловатым вопросом Поттера.

Гарька перевел взгляд на Дамблдора.

— Мы не будем спускаться по трубе из туалета девочек на первом этаже, — неохотно ответил директор на его невысказанный вопрос. — За эти годы я обнаружил главный вход, которым пользовался Салазар. А труба — это вход в школу для василиска.

— Это вполне ожидаемо, — кивнул довольный Гарька, — знать бы еще каким путем туда прибудет Темный Лорд с вашей половинкой в обнимку.

— Я почти уверен, что у него создан еще один вход, известный только ему, — неохотно пробормотал директор.

Они следовали по школе строго в том порядке, который Гарька навязал всем остальным.

Впереди Дамблдор-директор, Снейп и сам Гарька. Позади них в тридцати шагах Гарольд и Гарри. И в арьегарде Миллисента, Джинни, Луна и Гермиона, слегка подталкивающие идущего перед ними Гарика. У всех палочки наизготовку, и в каждой группе только один Люмос разгоняет ночной мрак.

Спустились по лестнице в подземелья Слизерина. Дамблдор уверенно повернул в сторону класса зельеварения, совмещенного с комнатушкой слизеринского декана.

Гарька удовлетворенно кивнул. Чего-то в этом роде он и ожидал, а на лице Снейпа проступила гримаса недоумения. Он был уверен, что об окрестностях своего кабинета и класса знает все. Ведь дальше проход не вел никуда. Это был тупик.

Как выяснилось, тупиком тут и не пахло.

Дойдя до глухой стены, Дамблдор взмахнул палочкой и неожиданно прошипел что-то на парселтанге. Гарька с трудом запомнил фразу на змеином языке, потому что она была достаточно длинной. Он даже не смог толком ее перевести, а лишь уловил общий смысл: что-то о лжи и предательстве светлых...

По глухой стене зазмеились извилистые трещины. Они разбегались в разные стороны, с каждым мгновением их становилось все больше и больше, они сплетались в сетку тончайших кружев, которые бледнели и исчезали на глазах. Спустя полминуты стенка тупика исчезла, открыв широкий вход в просторный зал, отделанный зеленым камнем с золотистыми точками.

Процессия двинулась вперед.

Когда в зал вступила группа Гарика и девушек, Луна погладила полированный камень стены и прошептала: "Змеевик".

— Что ты сказала? — шепотом спросила у нее Гермиона.

— Этот камень называется "змеевик". Золотинки в нем, как отблеск от желтых глаз василиска.

Девушки невольно передернули плечами, а Гарик шмыгнул носом, за что немедленно получил четыре укола остриями палочек в заднюю часть тела. Три из них были достаточно болезненны и лишь один легкий и ласковый. Парень негромко охнул.

Воздух коротко фыркнул им в лицо, одновременно с шепотом Гарьки:"Сморкаться и охать потом будете. Вести себя тихо!"

Гарька тронул Дамблдора за рукав. Тот покосился на парня.

— Я должен знать, где и в чем хранится наша душа, директор, — почти шепотом произнес он.

— Ты это сам поймешь, мой мальчик, если, конечно, останешься в живых.

— Лорд не будет пытаться убить меня, — уверенно отозвался Гарька, — и вы знаете, почему.

На это заявление возразить было нечего. Если Реддл просчитал, кто из Поттеров является носителем хоркрукса, то убивать его он не решится. Его целью может быть только хранилище души Поттеров. Если уничтожить его, то Поттеры умрут, а хоркрукс останется в мертвом теле, и можно не сомневаться, что Реддлу известен способ, которым можно его извлечь и сохранить. Видимо весь план Гарьки основывался на этом умозаключении, и он не боялся, что Темный Лорд метнет в него Убивающее проклятие. Он единственный из всех был защищен от Реддла, но не от Дамблдора-председателя...

С такими безрадостными мыслями директор продолжал возглавлять маленькое и совершенно разнородное войско, приближающееся к Тайной комнате Салазара Слизерина.

* * *

Воландеморт с Дамблдором-председателем парной аппарацией достигли периметра Хогвартса.

— Ну? Теперь ваша очередь, Дамблдор.

Председатель нехотя махнул палочкой, и ворота школы бесшумно распахнулись.

— Куда дальше?

Темный Лорд знал, что его тайным ходом недавно воспользовался наглец Поттер, поэтому путь в Тайную комнату через главный вход был заказан. К нему не пройти, не воспользовавшись бывшим тайным ходом. Значит придется идти его персональным входом в Тайную комнату, и о нем узнает Дамблдор-председатель. Это неприятно, но не смертельно. Взаимные клятвы они произнесли только для этой вылазки, и ничто не помешает ему уничтожить обоих Дамблдоров позже. А если все пойдет, как он планирует, то пользоваться персональным входом в Тайную комнату ему уже никогда не придется. Властителю магического мира не нужно таиться в темных узких проходах, для него всегда будут распахнуты ворота главного входа, который сотворил его предок Салазар Слизерин.

— Идемте, Дамблдор. Сейчас перед вами откроется одна тайна Хогварса, о которой вы и не догадывались.

Председатель поджал губы и не ответил. Он подозревал, что у Реддла есть никому неизвестный вход в Тайную комнату, но обнаруживать свое знание он не торопился. Пусть Реддл упивается своим могуществом. В конце-концов, хорошо смеется тот, кто смеется последним... и без последствий...

* * *

— Поставьте антиаппарационный щит, директор, — то ли попросил, то ли приказал Гарька.

Снейп с раздражением покосился на наглеца, но Дамблдор-директор покорно взмахнул палочкой и стены с потолком вспыхнули красной светящейся сеткой, и медленно погасли не оставив ни малейшего следа.

— Темный Лорд почувствует этот щит, когда будет преодолевать его снаружи?

— Нет. Но он почувствует его, оказавшись внутри.

— Не думаю, что это испугает его, — задумчиво процедил Гарька, — все-таки у него огромная магическая мощь.

Гарька повернулся к Снейпу, подошел в плотную и очень тихо сказал:

— Профессор, Дамблдор-председатель должен получить от вас заклятие смертью, как только вы увидите, как с его палочки сорвался зеленый луч. Поэтому расположитесь, пожалуйста, вон в той круглой нише. Оттуда ближе до цели и обзор хороший.

— Нравится командовать, Поттер? — так же тихо прошипел Снейп, обычно невозмутимое лицо зельевара исказилось от злости.

— Соблюдай уговор, Северус, — устало напомнил директор, который видимо услышал последнюю реплику профессора зельеварения.

— Дементор с вами!

И Снейп неловко полез по наклонной стене к нише, указанной Гарькой.

— Они появятся оттуда? — ткнул палочкой Гарька на дальнюю стену подземелья.

— Да.

— Тогда встаньте за этот выступ, директор, чтобы оттуда вас не было видно им, но было видно Снейпу.

Дамблдор почти с ужасом смотрел на эту четвертинку Поттера, деловито расставляющую актеров драмы, которая разыграется здесь в самое ближайшее время. Теперь у директора не было и тени сомнения в том, кто является носителем хоркрукса Реддла.

— Хорошо, мой мальчик, — пробормотал Дамблдор, занимая указанное место. Он прислонился к шершавому камню, бессильно уронив руки.

Гарька вышел на центр зала, повернулся к дальней стене лицом, что-то прикинул, оглядываясь по сторонам и расставил своих братьев, словно егерь, расставляющий охотников по номерам.

— Гаррик, вставай у меня за правым плечом в одном шаге. Гарри, займи позицию под образиной Салазара. Гарольд, встань слева перед выступом, за которым стоит директор. Вот так. И пару шагов вперед. Хорошо.

Он еще раз осмотрелся по сторонам и скомандовал:

— Девушки, спрячьтесь за змеями у стен по две с каждой стороны.

Гарри с готовность пристроился у Гарьки за спиной. Гарри пошлепал по воде к барельефу Слизерина. Гарольд уже стоял на своей позиции с палочкой наизготовку. Гермиона быстро распихала девушек за каменные изваяния змей и спряталась сама.

— Ждем! — негромко произнес Гарька и все замерли.

Прошло несколько томительных минут.

— Директор, — не поворачиваясь в сторону Дамблдора негромко позвал вдруг Гарька, — может быть пора уже намекнуть, где хранятся наши души?

Дамблдор вздрогнул. Гарька догадался, что здесь хранится не только их душа. Он даже не знал, хорошо это или плохо. Но на вид хранилища одинаковые, поэтому он и затеял свою комбинацию. Сказать или не сказать? Дамблдор невольно посмотрел в сторону хранилищ и тут же понял, что попался. Гарольд, быстро бросил взгляд на профессора, и тот не успел закрыть своей разум от пронизывающей иглы ментального контакта.

Гарька торжествующе улыбнулся.

В этот момент у дальней стены подземелья раздался протяжный скрип...

* * *

Воландеморт пропустил вперед Дамблдора-председателя и сам протиснулся сквозь расщелину, появившуюся в стене. И сразу почувствовал, что находится в помещении закрытом антиаппарационным щитом.

Засада!

Авроры?

Нет. Щит слишком мощный. Авроры таких ставить не умеют. Он вгляделся в фигуру человека, расположившегося прямо посередине зала.

Поттер! И не просто Поттер, а этот пресловутый Гарька! По сторонам у стен еще два Поттера. Только четвертого не видно. Значит подстраховались четвертинки. Оставили одного наверху, чтобы не сдохнуть всем вместе. Они еще не знают, что их пустые, лишенные души оболочки его уже не интересуют, что он пришел за их душой и эту душу ему отдаст Дамблдор-председатель.

Председатель рассмотрел Гарьку Поттера и ладони его вспотели. Какой случай! Можно избавиться и от Поттеров, и еще от одного хоркрукса Реддла! Надо лишь ударить по нему Авадой, а потом разогнать остальных придурков, принести Тому свои искренние извинения и отдать ему душу Поттеров, при этом незаметно спрятав свою душу. Душу Дамблдоров!

Гарька сохранял полную неподвижность, ожидая пока Лорд с председателем подойдут ближе на расстояние прицельного заклинания. Вся надежда на Снейпа. Главное, чтобы у него не дрогнула рука.

Он мысленно считал шаги приближающихся магов.

Они остановились примерно в тридцати шагах от него. Далековато, но может быть это и неплохо. Авада Кедавра не такое уж тихоходное заклинание, чтобы ловить его в упор.

— Здравствуй, Том Реддл! — Гарька намеренно начал с оскорбления.

— Для тебя Лорд Воландеморт или Лорд Судеб, — нарочито спокойно и холодно ответил тот.

— Да ладно! Ты управляешь судьбами? Ты все еще веришь в это? — тон Гарьки был по прежнему оскорбительным. — А у меня сложилось другое мнение, Том Реддл. Ты проиграл мне!

В тоне у него зазвучало неприкрытое торжество.

— Ты проиграл мне! Три хоркрукса у меня и не позже полуночи в моих руках окажется четвертый! И тебе останется только лизаться со своей змейкой в какой-нибудь подземной норе, пока я не приду и не расковыряю ее!

Лорд разглядывал торжествующего Поттера и сохранял полное хладнокровие. Когда он доберется до души Поттеров, а потом вытряхнет из мертвого тела этого мальчишки свой хоркрукс, вот тогда все вернется на круги своя и никто не усомнится в его могуществе. А пока эта пустая оболочка пусть болтает.

Пиздеть — не мешки ворочать.

Вспомнив эту идиотскую магловкую прибаутку, запомнившуюся с пребывания в приюте, Лорд чуть не расхохотался.

Другие чувства владели Председателем, когда он слушал похвальбу Гарьки.

А если он уже перепрятал души и вставил вместо них фальшивые стекляшки? А вдруг все что он говорит — это правда? Тогда они получат второго Темного Лорда, который может стать еще страшнее первого. А если душа Дамблдоров у него в руках...

— Кстати, ты явился сюда с Дамблдором-председателем, который еще не знает, что его жалкая ду...

Все остальное произошло за считанные мгновения.

Дамблдор-председатель, палочка которого уже была направлена на Гарьку, громко выкрикнул Убивающее проклятие, чтобы заглушить конец фразы ополоумевшего от самомнения юнца.

— Авада Кедавра!

В тот же миг из ниши, расположенной почти у них над головами вылетел другой зеленый луч и ударил Дамблдора-председателя прямо в грудь!

Гарька весь наэлектризованный, как грозовая туча, выкрикивая оскорбления, ждал нападения председателя и среагировал быстро и безжалостно.

Быстрый отскок в сторону и зеленый луч впился в грудь Гарика, который с открытым от удивления ртом повалился на пол, как подкошенный.

— Северус! Пожалуйста! — почти простонал из-за скалы Дамблдор-директор.

— Да будь оно все проклято! — заорал из ниши Снейп. — Авада Кедавра!

И еще один зеленый луч вспорол полумрак зала, скрывшись за скалой. Мгновение и из-за нее вывалился безжизненный Дамблдор-директор.

— Все заклинания по Лорду! — заорал Гарька. — Авада Кедавра!

Весь отряд разрядил свои палочки в Воландеморта. Весь окутанный разноцветными лучами он успел выставить перед собой сверкающий серебром щит. И начал отбиваться. Заклинания, опасно рикошетя, взрывались на полу и стенах, и вскоре зал заволокло удушливой пылью.

Меж тем Лорд понял, что найти тайник души Поттеров под обстрелом и без Дамблдора он не сможет. Сейчас придется отступить. Прикрываясь сверкающим щитом от многочисленных заклинаний, он отскочил назад и аппарировал, прорвав окостеневший после смерти создателя противоаппарационный щит...

Гарька с воплем восторга бросился к барельефу Салазара Слизерина. В глаза барельефа были вставлены два огромных зеленых кристалла.

— Специалис Ревелио!

Левый от него кристалл ярко вспыхнул, а правый лишь коротко мигнул и погас.

Гарька вырвал из глазницы вспыхнувший левый кристалл и сунул его в карман мантии.

— Милисента!

Девушка уже бежала к нему изо всех сил. Подбежала, схватилась за свободную руку.

— Акцио, палочка Дамблдора! Всем спасибо за прекрасно выполненную работу! Похороните директора с почестями. Я скоро дам о себе знать!

И не дав опомниться остальным участникам сражения, он с хлопком аппарировал вместе с Милисентой в неизвестном направлении...

Снейп не стал ждать, пока Поттеры, которые явно были не в курсе о договоренностях Гарьки с Дамблдором, очухаются и растерзают его на ингредиенты для зелий. Не показываясь из своего убежища, он аппарировал вслед за Гарькой и тоже в неизвестном направлении.

Северус не сомневался, что Темный Лорд прекрасно слышал, как Дамблдор-директор умоляет прикончить себя, и теперь у него не осталось выбора между темной и светлой стороной, у него осталась только одна сторона — своя собственная. И клеймо убийцы Дамблдора в придачу.

Впрочем на его бегство никто не обратил внимания. Гарри и Гарольд сразу бросились к Дамблдору-директору и наткнулись на его остекленевший взгляд. Потом с неясной надеждой подбежали к Дамблдору-председателю, но его искаженное предсмертной судорогой лицо не оставляло сомнений в том, что и вторая половинка Дамблдора безнадежно мертва.

Гарри с Гарольдом растерянно переглянулись.

— Полный пиздец! — выругался Гарольд, рассматривая труп председателя. — Тебе не кажется, что Гарька окунул нас в дерьмо по самые брови?

Гарри молчал, но было видно, что эмоции в нем бурлят не меньше, чем в слизеринце.

— Надо его перенести поближе к директору, — наконец, произнес он сдавленным голосом.

Гарольд внимательно посмотрел на Гарри и спорить не стал.

— Давай вместе!

Они подняли тело председателя совместным заклинанием, отлевитировали и положили рядом с директором. Гарольд обернулся, но палочки председателя на месте его гибели не было.

Гермиона уже стояла над трупом Дамблдора-директора и слезы катились по ее щекам, оставляя мокрые дорожки. Гарольд положил ей руки на плечи и отвел в сторону на несколько шагов.

Туманная дымка заволокла на несколько мгновений тела Дамлдоров, а когда рассеялась, на залитом водой и осколками стен полу лежал Дамблдор, объединившийся из своих двух половинок в единое целое уже после смерти.

— Ты знал? — негромко спросил Гарольд.

— Догадывался, — так же тихо ответил Гарри.

— Это потому, что мы положили их рядом?

— Не знаю. Мне кажется, что расстояние не имеет значения. Сила магического ритуала разделения после смерти отыграла назад и соединила их.

Тут внимание Поттеров отвлекла какая-то возня за их спинами. Они обернулись.

— О, боггарт, я и забыл!

Над распростертым Гариком склонились Луна и Джинни. Если лицо Уизли выражало испуг и тревогу, то Луна с выражением крайнего любопытства разглядывала своего парня, поглаживая его щеки и плечи.

— Что с ним?

— В него угодила Авада.

— Умереть не должен, — уверенно заявил Гарольд, — ведь мы-то живы.

И верно, по лицу Гарика прошла легкая судорога и он негромко застонал. Луна улыбнулась и провела пальчиком по его губам.

— Поднимайся, симулянт хренов! Без тебя проблем хватает! — рявкнул Гарольд.

Видя, что остатки войска лишились командира, он решил взять командование на себя.

— А где Снейп? — очухался Гарри от своего ступора. — Где эта сволочь? Ведь это он убил Дамблдора! Обоих!

И Гарри начал карабкаться к нише, в которой зельевар находился во время сражения.

— Осторожней!

Гарольд рванул на середину зала и взял нишу на прицел, чтобы прикрыть гриффиндорца в случае чего.

— Пусто! Твой декан свалил неизвестно куда, и я не удивлюсь, если окажется, что он заодно с Гарькой!

— Спускайся! Лично меня сейчас беспокоит не это .

— А что?

Гарольд молчал и Гарри понял, что он не хочет говорить при всех. Спустившись вниз, он подошел к слизеринцу вплотную.

— Ну?

— Баранки гну! Гарька забрал хранилище с нашей общей душой, — почти прошипел Гарольд в лицо Гарри.

Тот быстро обернулся в сторону барельефа Слизерина с зияющей дыркой вместо левого глаза и побледнел...

* * *