Следующая цель (джен)

Выбор Гермионы следующей целью друзья единодушно одобрили, так что начало операции не было никакого смысла откладывать.

Новоиспечённые мистер и миссис Рональд Уизли жили в небольшой квартире в Челси, как я понял из оговорок орденцев, бесцеремонность Молли вынудила пару покинуть Нору, так что едва представился шанс, они буквально сбежали. Вспоминая время, проведённое в доме Уизли, я не мог их осуждать. Даже когда я искренне любил рыжее семейство, с трудом терпел их невоспитанность: когда в комнату или вовсе ванную вваливались близнецы или Рон, ещё ладно, но миссис Уизли… О личном пространстве и мечтать не приходилось. Страшно представить, каково влюблённым пришлось — без малейшей возможности уединиться.

И всё же вопрос, откуда у молодожёнов средства, был интересен.

Меня всегда восхищала способность Гермионы достоверно изображать «молодую и независимую девушку». Это было в ней всегда — и во время покупок к школе в Косом переулке, и когда мы гуляли по Хогсмиду, — но активнее всего проявилось во время поисков крестражей, когда мы прятались по лесам. Признаться откровенно, когда понял, что на седьмой курс в школу вернуться не удастся, я немного запаниковал. Задание Дамблдора меня даже не пугало, а откровенно вводило в ступор. Несмотря ни на какие приключения, я оставался обычным домашним мальчиком, не имеющем ни малейшего представления о том, что нужно для того, чтобы успешно скрываться вдали от безопасного дома с пусть и не слишком сытой, но вполне благоустроенной жизнью. Всё, что приходило мне на ум — это запастись продуктами на очень долгий срок, благо магия делала это возможным без особых затруднений. Но даже такой простой план упирался в непреодолимые препятствия: нужно было избавиться от компании гиперопекающей Молли Уизли, не позволившей бы мне самостоятельно посетить Гринготтс, обменять галлеоны на фунты, пробраться в маггловский мир и закупить продукты… Даже какие именно продукты покупать, я не знал, ведь списки покупок всегда составляла тётя Петунья, сам я никогда не был настолько самостоятельным, чтобы принимать решения.

Возможно, я справился бы со всем этим, да наверняка бы справился, чего уж говорить, но заняться реализацией плана у меня не хватило времени: сначала я не сумел придумать достойного повода, чтобы не участвовать в предсвадебных хлопотах, и вынужденно отвлёкся, а потом меня просто не выпускали из виду. Поделившись планами с Роном и Гермионой, я не столько рассчитывал переложить на их плечи подготовку к предстоящему походу, сколько уточнить список необходимых вещей, но Гермиона вызвалась решить вопрос с продуктами, и я с облегчением и благодарностью переключился на другое. Меня это не оправдывает, конечно, но в любом случае, на свадьбу я взял с собой только волшебную палочку, и когда пришлось бежать, о собранных вещах пришлось забыть.

Не могу утверждать, кому принадлежала идея таскать сумочку с расширенным чарами пространством постоянно с собой: Гермионе или Дамблдору, но Грейнджер умудрилась даже мою мантию-невидимку прихватить. Разумеется, тогда я был ей благодарен, это много позже у меня возникли вопросы… к примеру, кто позволил ей копаться в моих вещах и как часто она это делала? В конце концов, даже у лучших друзей должно быть личное пространство, куда не следует совать нос.

Как бы то ни было, в первое время нам хватило её запасов. О чём Грейнджер без устали напоминала: «Что бы вы без меня делали!» — кажется, эта фраза нам с Роном даже снилась. К сожалению, планирование никогда не было моей сильной стороной, я предпочитал экспромт, про Рона и говорить нечего — он только в шахматах умел просчитывать всё на несколько шагов вперёд, так что без неё, или, вернее, без суфлирования Дамблдора, нам действительно пришлось бы туго — этого я не собираюсь отрицать.

Чистокровный Уизли, видевший магглов лишь на картинках, понятия не имел, как добыть продукты, Рон и вести себя в маггловским мире нормально не мог: то глазел на обычные вещи с таким изумлённым видом, что на него начинали оборачиваться, то и вовсе принимался громко выражать восторг по поводу автоматических дверей или автомата с кофе. А я, несмотря на внушительное содержимое сейфа в Гринготтсе, никогда не имел достаточного количества фунтов и, как следствие, опыта в вопросах распоряжения деньгами, чтобы что-то себе покупать, так что в магазинах чувствовал себя крайне скованно. Гермиона и тут проявила сообразительность: отправляя родителей в Австралию с изменённой памятью, она не забыла позаимствовать у них средства на безбедное существование. Каждый поход в маггловский магазин сопровождался поучениями, что всегда нужно иметь деньги. Грейнджер явно получала удовольствие, когда, снисходительно глядя на нас, постукивала пластиковой карточкой по ладони. Привыкшему к бедности Рону это казалось шикарным, мне, как человеку, выросшему с прижимистыми Дурслями — отвратительным. Однако дело было даже не в том, как Грейнджер подавала себя, — это были не её деньги, вот в чём проблема. Её родители, успешные стоматологи, имели вполне хороший доход, и Гермиона привыкла к обеспеченной жизни. Но ведь она вела себя так, словно сама всё заработала! Тратя деньги из родительского сейфа, я чувствовал себя не слишком хорошо, поэтому не понимал, как Грейнджер может хвастаться платёжеспособностью.

Я не знал, вернула ли она родителей домой и на какие деньги теперь живёт с мужем, но что-то подсказывало: это явно не была их с Уизли зарплата. Рядовые министерские служащие, что работают без года неделю, просто не получали столько!

Мне было интересно посмотреть, как живут мои бывшие друзья. Почему-то был уверен, что из Гермионы не получится хорошая хозяйка. Не потому, что она неряха или что-то в этом роде (хотя и такое приходило мне в голову — домовые эльфы Хогвартса не способствовали приобретению навыка следить за порядком), наоборот, такая рационалистка, как она, просто не сможет создать домашний уют. А привыкший к Норе Уизли, как бы он ни старался угодить супруге, никогда не сможет поддерживать порядок на должном уровне. Сам по себе Рональд не плохой человек, просто инфантильный. Я шесть лет прожил с ним в одной комнате и могу с уверенностью утверждать, что Рон и порядок — вещи несовместимые. К тому же он наверняка до сих пор не понял, откуда берутся средства на оплату квартиры, продукты, вещи… Если честно, сомневаюсь, что Уизли вообще платят что-то за дом и даже землю, хотя кто знает. Но то, что в бытовых вопросах он смыслит не больше собственного совёнка, за это могу поручиться. Рон переехал к своей девушке сразу, как только это стало возможным, и с тех пор жил на всём готовом, как раньше жил в Норе под крылом матери.

С этими мыслями я и аппарировал к нужному дому в компании Драко сразу, как только молодожёны переступили порог Блэк-хауса. Считать магический след за столько времени было элементарно, так что мы появились именно там, где и планировали — во внутреннем дворике небольшого трёхэтажного дома на шесть квартир.

Над подъездом висела одинокая лампочка, которая была не в силах разогнать мрак, так что мы сняли мантию-невидимку. Свежая бумажка «Мистер и миссис Уизли» была приклеена под одним из звонков, мы с Драко переглянулись и поднялись на второй этаж.

Проверив защитные чары на нужной двери, я был поражён их примитивностью. Ладно Рон, он был достаточно безалаберным и мог не подумать об этом, но Гермиона! Как она такое допустила?! Как и Дин Томас, Уизли не позаботились о серьёзной защите на маггловском жилье.

Нам потребовалось три минуты, чтобы без спешки снять сигнальные чары с двери и войти внутрь. И большую часть времени заняли проверки — не верилось, что всё вправду оказалось настолько просто.

— Единственное достоинство этого места — чистота, — хмыкнул Малфой, осматриваясь.

— Добавь зелье в кофе. Рон пьёт только чай, так что подействует только на Грейнджер. А я пойду в ванную комнату, — велел я, сразу же двинувшись в нужном направлении. Любопытство могло подождать, главное — исполнить задуманное.

— Зубная паста или шампунь? Уизел ведь тоже ими пользуется.

— Крем для лица, — парировал я. — Вряд ли Рон и им тоже пользуется.

Драко хмыкнул и прошёл на кухню, откуда минутой позже послышались звуки открываемых шкафов.

Ванна поражала количеством средств для ухода. Крема, лосьоны, скрабы, пилинги, маски, бальзамы, спреи, сыворотки — я растерялся. Некоторые марки были мне знакомы — такими же баночками и тюбиками была заставлена полка в ванной комнате тёти Петуньи, некоторые — нет. Самое удивительное заключалось в том, что при всём этом изобилии Гермиона по-прежнему выглядела книжным червём и заучкой.

Отбросив несвоевременные мысли, я добавил зелье в несколько флаконов и вернулся в гостиную.

Квартира была крохотной, но всё же имела две комнаты. В спальне кроме кровати едва уместился комод и тумбочка, а вот в гостиной стояли диван, кресло, столик и даже тумба с телевизором. Кажется, причина минимума защитных чар ясна — Гермиона не пожелала расставаться с маггловским прошлым и притащила в семейную жизнь кое-что технически продвинутое. Вряд ли она успела превзойти всех ученых магического мира и научиться блокировать помехи, создаваемые колдовством, следовательно, одно из двух: либо телевизор тут стоит просто так, а этому противоречили и пульт на подушке, и кассеты рядом с видеопроигрывателем, и явно обжитое кресло; либо Грейнджер сознательно пожертвовала возможностью колдовать дома.

— Бастер, что такое ионизатор?

Я удивлённо приподнял бровь, копируя самого Малфоя, и подошёл ближе. Под окном сбоку от кресла стояло нечто среднее между вентилятором и тостером.

— Что-то вроде освежителя воздуха. Забей. Ток-шоу смотреть будем?

Мои маггловские словечки для обозначения следящих артефактов, «мониторов» и тому подобных вещей быстро прижились в нашем лексиконе, так что сейчас мне не пришлось ничего объяснять моему чистокровному другу, он уже расставлял «камеры».

Немного поспорив на предмет расположения, мы сошлись на том, что размер квартиры позволяет ограничиться одним следящим артефактом, и вскоре всё было готово.

— Как думаешь, зелье мужского бессилия ещё действует?

— Вот сегодня ночью и узнаешь.

— Фу! — скривился Драко. — Подглядывать за сексуальной жизнью рыжего? Да ни за что!

Я рассмеялся.

— Пора валить отсюда.

— И чары на двери нужно восстановить.

— Угу, — я взмахнул палочкой, на всякий случай очищая и без того чистый пол, чтобы точно не оставить следов. — Идём.

Я помог Малфою подделать сигнальные чары. После чего мы вместе вернулись домой.

— Как всё прошло? — отвлекаясь от «монитора», поинтересовался Нотт. Мы кратко отчитались. — Отлично. Здесь тоже всё спокойно. Бруствер заглядывал, сказал, что завтра у них совещание. Он не вдавался в подробности, поскольку орденцы и так в курсе ситуации, что-то связанное с ДМП.

— Очередной закон, урезающий права чистокровных?

Эдриан пожал плечами.

— Может, зелье подействует уже завтра, и Грейнджер сорвёт совещание? — злорадно усмехаясь, предсказал Малфой. — Будет забавно.

— Как думаешь, Драко, сколько продержится семейная жизнь Гермионы с учётом нашего зелья?

Но вместо Малфоя мне ответил Рей:

— Пару недель.

— Да-а-а? Думаю, меньше, — покачал я головой и, чуть подумав, выдал: — Максимум неделя.

— Спорим?

Мы все рассмеялись, зная за Реймондом порок азарта, и я решительно кивнул:

— Спорим!

* * *

Весь план едва не рухнул из-за внезапного желания Рона провести гастрономический эксперимент. Когда мы решали, куда добавлять зелье «болтливой искренности», чтобы оно гарантированно не досталось Уизли, я без колебаний предложил кофе. Шампуни и кремы тоже подходили под наши цели, но дозировка выходила слабая, накопительного эффекта зелья пришлось бы ждать долго, так что в конечном итоге решено было остановиться на кофе. Все семь лет знакомства Рон неизменно кривился при виде благородного напитка, даже ради спора не соглашаясь его попробовать. И тут нате вам!

К счастью, Фортуна была на нашей стороне, и Рональд ограничился тем, что понюхал содержимое чашки и с отвращением вернул её жене.

За всеми нашими занятиями и приключениями мы совсем забыли об Артуре Уизли. Скандал с его увольнением и арестом ярко освещался прессой, но прошёл уже месяц, и шумиха поутихла. До суда Артура отпустили под домашний арест, и на Гриммо он не появлялся, но теперь у нас были «скрытые камеры» и в Норе. С их помощью нам и стало известно, каково положение дел на сегодняшний день.

Но если за Уизли Дамблдор боролся, то судьба Финнигана была более печальна.

На события в Великобритании Министерства других стран почти не обращали внимания — то, что для нас было Войной с большой буквы, для них представало в виде местной разборки. Если дело не касалось квиддича, международное сотрудничество заключалось во взаимном невмешательстве. Тёмные Лорды не были чем-то из ряда вон, появляясь в каждом поколении, а наш не лез на мировую арену, не предпринимал шагов, враждебных по отношению к другим странам — ну или хорошо эти шаги скрывал, — проще говоря, никому не мешал. А вот после его исчезновения происходящее в Англии заинтересовало соседей с материка.

В отличие от демократической Америки, отцы-основатели которой что в маггловском, что в магическом мире были в лучшем случае отщепенцами, а чаще и вовсе преступниками, скрывающими свои имена, в Европе вопросам происхождения придавали огромное значение. Грязнокровок не убивали, конечно, но они стояли в самом низу социальной лестницы, и излишняя толерантность и демократичность политики Дамблдора, стремящегося к уравниванию априори неравных волшебников, не нашли отклика в сердцах членов правительств европейских стран. До поры до времени они лишь наблюдали, но нападение безродного полукровки на представителя старинного чистокровного рода дало им повод вмешаться.

Теперь спасти Финнигана не могло ничто — на его примере Европа решила показать, что думает о притеснении чистокровных волшебников.

Стараниями Люциуса Малфоя Дамблдора ещё несколько лет назад сняли с должности верховного судьи, а обратно вернуть позабыли. Как бы Альбус ни напрягался, пропихивая своих людей во все отделы Министерства, но, даже посадив своего человека в кресло министра, перед Визенгамотом он был бессилен. Если раньше судьи неофициально делились на радикалов, либералов и нейтралов, то после победы над Волдемортом нейтралы почти в полном составе перешли на сторону противников Дамблдора. Может, в неспокойные времена они и осуждали Тёмного Лорда за излишнюю жестокость и резкость суждений, но теперь на кону стояло их собственное будущее и полумеры уже не казались хорошим решением.

Читая «Ежедневный пророк», Эдриан радовался как ребёнок, получивший подарочное издание самой любимой книжки со сказками. Каждый из нас мог претендовать на членство в Визенгамоте (даже полукровки вроде нас с Северусом, как последние в роду, хотя и не сразу, а лишь после соблюдения ряда обязательных условий), но лишь Нотт в силу финансового положения и возраста успел посидеть в кресле судьи, и он прекрасно знал все тонкости подковёрных игр. Зная лишь фамилии, Эдриан безошибочно предсказывал результаты голосования по любому вопросу, едва ли не слово в слово предугадывая реплики судей, и нас с Драко учил специфике большой политики. И сегодня, несмотря на сожаления об утраченной власти, Нотт весело комментировал каждое слово членов Визенгамота, просочившееся в прессу.

Судьба Финнигана никого не волновала, Симус стал той разменной монетой, которой откупились от Франции — его осудили большинством голосов, приговорив к максимальному сроку — десяти годам Азкабана. Всё, чем смог помочь своему человеку Дамблдор — выторговать камеру на средних этажах, где влияние дементоров минимально.

— М-да, самые жестокие планы Бастера намного мягче суровой воли господина Случая, — резюмировал Реймонд, дочитав статью, и обернулся ко мне: — Не знаешь, как там ваш Томас?

— Приговорили к пожизненному. Дин бесновался в зале суда как сумасшедший, но присяжные лишь уверились в его виновности, — злобно хмыкнул я. — Когда его уводили, я не удержался, выглянул из-под мантии и помахал ему на прощание… Ох, что после этого было! Как бы его в сумасшедший дом после этого не запихнули вместо тюрьмы.

— Финнигану махать на прощание ты не будешь, — резко произнёс Рей, и мне оставалось лишь согласно кивнуть. Не то чтобы я собирался…

Иногда то, насколько хорошо меня понимал Мальсибер, пугало.

— О-о-о! А вот и статья о Грейнджер! — воскликнул Драко, всё это время изучавший «Пророк». — Она всё-таки сделала это!

Я выхватил газету у Рея, поспешно открывая на нужной странице, пробежал глазами по тексту и разочарованно вернул, всунув обратно в руку шокированного моим поведением Мальсибера:

— Ничего не написали! — буркнул я, извинительно улыбнувшись ему.

— Написали о скандальном поведении, — резонно возразил Малфой, подняв взгляд от своего экземпляра. — Ты же не ждал, что тут напечатают стенограмму её слов? Хм… О-о-о!

— Драко!

— Мог бы и сам прочитать, — огрызнулся Малфой, но всё же пояснил: — Она сорвала совещание, «проявив неожиданное для столь воспитанной особы поведение», консенсус достигнут не был… Бруствер её уволил за оскорбления… Хм, сослались на последствия пережитых испытаний, но намекнули, что дело может быть в проклятии. Боюсь представить, что Грейнджер сотворила на самом деле, раз в «Пророк» попало столько грязи.

— Предлагаю за это выпить, — вручая мне бокал с соком, провозгласил Эдриан. — За удачное разрушение планов старика!

Мы символически подняли бокалы и разошлись заниматься каждый своим делом, однако не прошло и часа, как Кричер доложил о «вопящем зеркале» в гостиной. Прибежав на зов, я уставился на «монитор», транслирующий первый семейный скандал мистера и миссис Рональд Уизли.

Поскольку совещание было рано утром, «Ежедневный пророк» напечатал об увольнении героини войны ещё до того, как та успела собрать вещи и покинуть Министерство — редакция ждала информацию о решении по делу Финнигана, — так что дома её поджидал злой и ничего не понимающий супруг, который, вместо приветствия, встретил Гермиону упрёками…

Что она орала! Я и не подозревал, впрочем, как и Рон, что мисс Заучка знает такие слова и выражения. Чего она только не припомнила растерявшемуся от напора Уизли: и лень, и глупость, и бедность, и жадность, и ревность, и мужскую несостоятельность, и тысячи мелочей, которыми Рон на протяжении семи лет её разочаровывал.

— Вот это голосище, — присвистнул Мальсибер, присоединяясь ко мне. — Зелье же должно было уже выветриться… Или она приняла новую дозу?

— Помнишь, что Северус сказал о Финнигане? — не отвлекаясь от скандала, напомнил я. — Зелье наложилось на характер. Пока мы не подлили смесь зелий болтливости с веритасерумом, она сдерживала раздражение и молчала, а теперь она чистосердечно высказывает всё, что и раньше думала, но в силу воспитания не могла сказать. Ух ты, я, оказывается, умнее Рона, — прослушав очередную волну обвинений, где Уизли сравнивали с другими людьми (всегда не в пользу Рона), усмехнулся я. — Кажется, кое-кто только что проспорил, да, Рей?

Мальсибер промолчал. При всём неуважении к Уизли, трудно было предположить, что после всех этих обвинений он останется с Гермионой.

Я оказался прав. Оправившись от шока, Рональд принялся ожесточённо собирать вещи… Только Грейнджер не удовлетворилась своей победой над мужем и не успокоилась, продолжив скандал комментированием каждой брошенной в сумку вещи: где она её купила и сколько Рон ей за неё должен. В конце концов, тот не выдержал и, выругавшись напоследок, хлопнул дверью, не взяв ничего.

* * *

Некоторое время мы (вернее, Эдриан) были заняты своими интригами, подрывая влияние Дамблдора везде, где только возможно, уговорами, угрозами, а то и откровенным шантажом вынуждая магов вставлять тому палки в колёса, и почти не обращая внимания на бродящих по дому орденцев, но в начале декабря ситуация изменилась. Дамблдору удалось отбиться от иностранцев, выдворив их из страны обещаниями оставить чистокровных в покое, и он сосредоточился на своих людях. Первым делом решился вопрос с Артуром Уизли: на кого надавил старик, мы не знали, но суд наконец-то состоялся, и Артура хоть и признали виновным, в Азкабан не отправили. По мне, так приговор был даже лучше, чем тюремное заключение, ведь осуждённому запретили занимать руководящие должности и он отделался всего лишь штрафом.

Хотя «отделался» неправильное слово. Как и предсказывал Северус, с размерами компенсации Дамблдор тоже подсуетился, снизив ту до минимально возможного, по словам Нотта, размера, но Уизли это не помогло — у них всё равно не было нужной суммы.

Слушая разговоры в кухне Блэк-хауса, где проводили большую часть времени «бездомные», мы узнали, что для того, чтобы оплатить штраф, Артуру пришлось позаимствовать все накопления сыновей, продать дом и вдобавок взять заём у гоблинов.

— Нора чего-то стоит?! — совершенно искренне изумился Малфой, успевший не только рассмотреть внутреннее убожество чужого дома через «мониторы», но и увидеть в моих воспоминаниях, как жилище Уизли выглядит снаружи.

— Конечно, нет. Зато земля, на которой она стояла — стоит, и немало, — снисходительно пояснил Эдриан, оторвавшись от газеты.

На фоне этих событий я едва не пропустил новость о помолвке Джорджа с Анжелиной Джонсон. Как выяснилось, не я один.

— Бастер, разве она не с другим близнецом встречалась в Хогвартсе? — удивлённо уточнил Малфой, застыв с ложкой в руке.

— Я тоже так думал, — только и ответил я, таращась на «монитор», где молодая пара принимала поздравления. — Видимо, у них всё общее.

— С Роном тоже? — усмехнулся Снейп.

— В каком смысле?

— Младший мистер Уизли сейчас живёт с… Джорджем.

— О как, а я удивлялся, почему они всё время приходят вместе, — вставил Реймонд. — Ну что, не пора ли ещё кому-нибудь из рыжих жизнь испортить?

Я рассмеялся и кивнул, выбирая следующую цель. Но меня неожиданно опередил Снейп:

— Может, Джорджу? Учитывая все несчастья, свалившиеся на его семью в последнее время, он непозволительно весел.

— Сев, почему тебя так бесит чужая жизнерадостность? — серьёзно спросил Реймонд, в упор глядя на Снейпа.

— Жизнерадостный враг — неправильный враг, — отрезал тот и, буркнув, что уходит в лабораторию, поспешно покинул гостиную.

— Не обращайте на него внимания, — посоветовал Нотт, видя, что мы ничего не понимаем и расстраиваемся. — Северус психует из-за того, что нечем не может мне помочь в Министерстве…

— Но ведь и мы не можем! — перебил Драко.

— Ошибаешься, мальчик. Ты — Малфой, одного твоего присутствия, как и Бастера, впрочем, на переговорах достаточно, чтобы показать серьёзность задуманного. Без Рея, сами видели, половина наших новых союзников ни за что не решилась бы открыто выступить против старика, а Северус… Он специализируется на другом.

— Ну да, когда Рей выразительно поигрывает волшебной палочкой и недобро скалится, очень трудно продолжать отстаивать собственную независимость, — понимающе кивнул Драко, вспоминая, как легко и непринуждённо Мальсиберу удавалось одним взглядом убедить сомневающихся присоединиться к нам, но тут же возразил: — Но ведь Северус варит столько зелий, без которых мы не смогли бы…

— Я это понимаю, — взмахом руки перебив Малфоя, согласился Эдриан. — Ты это понимаешь, и для Бастера с Реймондом это тоже очевидно, а Сев считает, что делает недостаточно. Я уже пытался ему объяснить, что мы, можно сказать, все живём за его счёт, потому что мои доходы пока только на бумаге, вы все и вовсе не имеете доступа к счетам, а реальные деньги мы получаем с продажи сваренных им зелий, но Снейп есть Снейп. По части упрямства он с лёгкостью переплюнет всех ослов-гриффиндорцев.

— Так что там с Джорджем? — прервал обсуждение Мальсибер.

— Есть идея, — пожал я плечами.

— Нужно подумать, — хором продолжили Рей с Драко и рассмеялись собственному единодушию.

— Не вижу ничего смешного, — серьёзно произнёс я, немного обидевшись на то, что они меня передразнивают. — Конечно, нужно подумать. Если я напишу гоблинам письмо, Дамблдор узнает об этом?

— Нет, — уверенно покачал головой Нотт, — гоблинов за то Министерство и ненавидит, что на первом месте для них выгода, а потом уже, может быть, если погода будет хорошей, на календаре август, а Луна находится в противофазе Сатурну, они вспомнят о требованиях людей.

— То есть для нас это совершенно безопасно?

— Абсолютно. Зачем ты хочешь писать гоблинам? — полюбопытствовал Мальсибер, переглянувшись с Драко.

— Северус заказывал Джорджа, значит, займёмся Джорджем, — нарочито небрежно сообщил я.