Когда дерется львица (гет)

Северус видел, как ухудшается ее состояние. Она уже не могла скрывать следы своих ночных похождений – пришлось прибегнуть к помощи заклинания Очарования. Телу нужно было время для восстановления. Вдобавок, девушке было далеко до способностей Мадам Помфри. Или самого Северуса Снейпа.

Он давно уже был способен видеть сквозь заклинание Очарования. Он видел, как она чахнет. Длинные мягкие волосы стали тусклыми и спутанными. Круги под глазами еще заметнее. Потрескавшиеся губы. Следы синяков на лице и руках.

Казалось, друзья не замечали этих перемен. Но, судя по их поведению, они вообще не считали себя друзьями. Они садились как можно дальше от Гермионы и бросали в ее сторону взгляды полные обиды. Девушка просто не обращала на них внимания.

А передвигалась она и вовсе как старуха. Северус думал, что гриффиндорка протянет две-три недели. А потом из-за истощения и отчаяния совершит роковую ошибку. Рядом с Темным Лордом все ошибки губительны. Снейп чувствовал, как в нем просыпается грусть и сожаление, как будто он прощался с ней. Затем он понял, что, не отрываясь, смотрит на девушку вот уже десять минут. Не хватало еще, чтобы Северуса Снейпа считали озабоченным.

Это случилось в тот же день во время урока Зельеварения. Гермиона уснула. Снейп наблюдал за ней уголком глаза. Ее «друзья» делали все возможное, чтобы не обращать на девушку внимания, Драко сидел на первом ряду с остальными слизеринцами, так что не мог оглянуться, чтобы никто этого не заметил. Снейп был весьма рад, что у Малфоя еще осталось самообладание.

Так что он единственный заметил, как Гермиона прикрыла глаза, и ее голова опустилась на грудь. Снейп замер от удивления, но тут же нахмурился.

Что делать? Он не может позволить ей спать на уроке. Он не собирался рисковать своей репутацией профессора, который все видит и знает, из-за какой-то всезнайки. Но что делать? Накричать на нее? Позволить всему классу узнать о ее состоянии? Не лучшая мысль.

Внезапно в голову пришла идея, когда он проходил мимо Лонгботтома и его безнадежно испорченного зелья. Глянув в котел, он незаметно достал из потайного кармана пару листьев и бросил в зелье грязно-зеленого цвета.

— Мистер Лонгботтом! Это зелье даже отдаленно нельзя назвать правильным, хотя его цвет полностью отражает вашу мыслительную деятельность. Почему за семь лет вы хотя бы раз – один раз! – не сварили зелье без ошибок?

Как он и ожидал, его раздраженный голос не разбудил мисс Грейнджер. А вот небольшого взрыва через минуту оказалось достаточно. Он выгнал ее и остальных учеников из класса. Кроме, конечно, Невилла, которому в очередной раз пришлось чистить пол и котлы. Эта часть урока удавалась ему гораздо лучше, чем сам процесс приготовления зелий.

Образ Гермионы Грейнджер, уснувшей во время урока Зельеварения, все еще стоял перед глазами. Он не мог его забыть три последующих занятия, а потом и весь день, и ночь, когда патрулировал коридоры и неосознанно подошел к потайной двери.

Северус услышал, как Гермиона направляется к ней еще задолго до ее появления. Такая беспечность заставила его нахмуриться. Отступив в кабинет около потайной двери, он продолжил следить за девушкой. Гермиона проверила комнаты, но так небрежно, что не заметила бы его, даже если бы он не применил сильное заклинание Маскировки. И это действительно заставило его беспокоиться.

«Выкинь ее из головы! – мысленно приказал он, направляясь к себе в комнаты. — Она не под твоей опекой. Найди себе какое-нибудь другое занятие!»

Но так необходимое ему сейчас спокойствие сегодня отказывало. Когда Северус вернулся к себе, он тщательно протер все приборы в лаборатории, прошелся по комнатам, прибрался на столе – в общем, пытался как-то отвлечься. Наконец, осознав всю нелепость своего поведения, он решил почитать. Что-нибудь легкое, чтобы поднять настроение. Уитмен, пожалуй, подойдет. Северус сел в кресло рядом с окном и открыл томик стихов. Патриотизм и бездумный романтизм Уитмена всегда веселили его. Он листал книгу, читая то одно, то другое стихотворения, пока не наткнулся на одно из самых известных его произведений. Одно из самых трогательных.

О капитан! Мой капитан!

О капитан! Мой капитан! Рейс трудный завершен,

Все бури выдержал корабль, увенчан славой он.

Уж близок порт, я слышу звон, народ глядит, ликуя,

Как неуклонно наш корабль взрезает килем струи.

Но сердце! Сердце! Сердце!

Как кровь течет ручьем

На палубе, где капитан

Уснул последним сном!

Сердце! Северус всегда ненавидел этот стих, и теперь он вспомнил почему. Из-за его высокомерия! Он знал, что стихотворение было написано после убийства Линкольна и выражало почтение президенту. Но разве кто-нибудь слышал, чтобы Капитан жертвовал собой ради своей команды? Линкольн не в одиночку выиграл эту войну. Это была победа тысяч мужчин, женщин и детей. Тысяч солдат, рабов и шпионов. Но никто о них не знает. Никто не замечал усталых лиц и согбенных спин тех, кто трудился во благо Ордена. Все видят только две сияющие фигуры: Альбуса Дамблдора и Гарри Поттера. Если они выживут, этим двум людям будут петь дифирамбы. «Если бы Уитмен учился в Хогвартсе, то наверняка попал бы в Гриффиндор», – насмешливо подумал Снейп.

Но что-то заставило его продолжить чтение.

О капитан! Мой капитан! Встань и прими парад,

Тебе салютом вьется флаг и трубачи гремят;

Тебе букеты и венки, к тебе народ теснится,

К тебе везде обращены восторженные лица.

Очнись, отец! Моя рука

Лежит на лбу твоем,

А ты на палубе уснул

Как будто мертвым сном.

В нем пробудился гнев. На миг он задумался, почему продолжает читать, хотя обычно закрывает книгу. Но злость снова отвлекла его. Вот опять эти люди со своими приторно-сладкими жизнями, которые позволяют другим участвовать в войне. А в конце они посмотрят на жертвы храбрых мужчин и женщин и изобразят потрясение и сожаление: «О, какое горе! Их жертвы не будут забыты».

Ленточки и овации. Вздор!

Все забыли шпионов! Мисс Грейнджер каждый день ведет войну в тени, она бросила все, что имела, а ее друзья даже не заметили, как она изменилась. Вероятно, винят во всем Т.Р.И.Т.О.Н. Такая благородная жертва!

Не отвечает капитан и, побледнев, застыл,

Не чувствует моей руки, угаснул в сердце пыл.

Уже бросают якоря, и рейс наш завершен,

В надежной гавани корабль, приплыл с победой он.

Ликуй, народ, на берегу!

Останусь я вдвоем

На палубе, где капитан

Уснул последним сном.

Северус представил огромный корабль, на борту которого всего два человека: один лежит на палубе без движения, второй стоит рядом с опущенной головой.

Он видел ликующую толпу, которая окружает корабль, но толпа эта не смотрела на двух людей, их возгласы были обращены в другую сторону. Возможно, они радовались такому же Гарри Поттеру Гражданской войны. Северус придвинулся ближе. Он не был удивлен тому, что увидел. На борту корабля лежала мисс Грейнджер. Мертвая и холодная.

Он мог бы представить ее похороны. Однажды она не вернется, и Альбус сообщит всем, что ее схватили Пожиратели Смерти. Скорее всего они не найдут ее тело. Они и не захотят его найти. Северус знал, как жестоко наказывают предателей.

А потом через месяц или два ее похоронят. Альбус никому не расскажет. Он хочет сберечь Гарри и Рона и всю школу от правды. Так что ее будут помнить как Гермиону Грейнджер, преданного друга мальчика-который-выжил, умную гриффиндорку и невинную жертву войны.

И никто не узнает, кем она была на самом деле и чем пожертвовала ради своих друзей. Гарри вырастет, будет горевать о своей лучшей подруге и, в конце концов, победит Темного Лорда. И все будут поздравлять его. Кроме Гермионы. О ней никто и не вспомнит.

Но он будет скорбеть о ней. Он будет помнить, что она сделала, чтобы спасти друзей. Он не забудет ее храбрость, ум и талант. Он… Северус оторвал взгляд от книги и увидел свое отражение в окне – напуганное и потрясенное.

Черт возьми. Минерва права. Он действительно заботится о Гермионе. Он вскочил с кресла и хотел отбросить томик Уитмена в сторону, но безграничное уважение к книгам остановило его.

Голова лихорадочно заработала, и теперь он знал, что нужно делать. Через секунду он знал уже и как исполнить задуманное.

Поставив на полку Уитмена, он вышел из комнат и направился к секретному ходу.

* * *

Еще одна ночь. Еще одна пирушка Пожирателей.

Гермиона молча следовала за Пожирателем Смерти, который вел ее в комнату, откуда можно аппарировать. Сегодня Темный Лорд был милосерден, если ему вообще знакомо это чувство.

Волдеморт опять требовал от нее каких-то видимых результатов. А его злость оттого, что она не может избавиться от предателя Снейпа, только возросла. Но то ли он заметил ее состояние, то ли Люциус обмолвился об этом, ее мучили не слишком жестоко.

Гермиона была поражена его мягкостью. Конечно, ей не удалось избежать наказания, но оно не было таким суровым. Сейчас-то она знала разницу между простым избиением и настоящей болью.

Когда она аппарировала на край Запретного Леса, она уже размышляла над другой, более важной проблемой. Как решить вопрос с любимым профессором Зельеварения – предателем Снейпом? Она не рассчитывала на его помощь, а ей нужно предоставить какие-то видимые результаты в ближайшие недели.

Гермиона медленно направилась к замку. Может подсыпать что-нибудь в его напиток? Слабый яд, который доставит ему неудобство на несколько дней. В конце концов, он это заслужил...

На губах заплясала озорная улыбка, когда Гермиона почувствовала неладное. Она резко развернулась, отчего мантия взметнулась как крылья летучей мыши, и направила палочку в сторону фигуры, стоящей между деревьев.

— Ты кто? – ее холодный голос нарушил тишину. — Сделаешь еще хоть шаг – умрешь.

— Поразительная меткость, мисс Грейнджер, – глаза Гермионы расширились от изумления, когда она услышала этот бархатистый голос. — Но не советую исполнять вашу угрозу. Даже не представляю, сколько с вас снимут баллов за убийство профессора.

— Что, черт возьми, вы здесь делаете? – яростно зашипела Гермиона. Неохотно она опустила палочку, но все еще была наготове. Снейп прошептал «Люмос», и девушка, наконец, смогла разглядеть его лицо. А значит, и он мог рассмотреть ее.

— Я ждал вас, мисс Грейнджер, – спокойно ответил он. Гермиона фыркнула.

— Это довольно очевидно, профессор. У вас были какие-то причины остановить меня, или я могу уйти?

— Я бы напомнил вам о манерах, но не буду.

К удивлению его слова не задели Гермиону, как это было бы раньше.

 — Это нелегко говорить, но… Я пришел извиниться. И предложить вам кое-что.

Гермиона уставилась на него, не веря своим ушам. Его слова не звучали как шутка. Но разве он будет… извиняться?

— Ну да, – сухо сказала она. — Это все объясняет. Либо вы – галлюцинация, либо я сломалась раньше, чем ожидала. В любом случае, мне нужно найти местечко, чтоб лечь и умереть.

— Я польщен, что вы не предположили, что я – кошмар, – также сухо ответил он. — Но я говорю абсолютно серьезно, мисс Грейнджер. И я бы хотел, чтобы вы выслушали меня, хоть я этого и не заслуживаю.

Гермиона обдумывала его предложение. С одной стороны, у нее не было ни малейшего желания стоять здесь: она замерзла, и у нее сильно болела спина. Вдобавок, наверняка, придется выслушивать его мольбы, чтобы она не возвращалась к Волдеморту.

С другой стороны… он просил, а не настаивал. Просил довольно вежливо.

— У вас пять минут, – девушка злилась сама на себя. — И если мне не понравится услышанное, я уйду еще раньше.

— Справедливо, – согласился он. — Последняя наша встреча, как вы помните, закончилась не совсем… приятно.

Гермиона фыркнула.

— Я искренне извиняюсь за свой поступок. Я знаю, это было непростительно. Надеюсь, вы поймете, что мое поведение обусловлено не моей мерзкой натурой, а заботой о вас. Зная, как с вами поступают… Я верил, что должен остановить вас. Когда директор отказался отстранить вас от шпионажа, я решил не принимать участия в убийстве невинной девушки.

Опять хмыканье. Снейп чувствовал, что девушка уже готова уйти.

— И, наконец, я понял, что мое решение было неправильным. Вы не невинная девушка и вам не нужна та защита, которую даю вам я. Не невинная девушка, но женщина, которая стала великим шпионом. Вам не нужен кто-то, кто спасет вас. Вам нужен человек, который вас поддержит. Вот что я и хотел предложить.

Наступила тишина. Похоже, Гермиона забыла, что обещанные пять минут уже истекли. Она выглядела совершенно растерянной.

— Я вас правильно понимаю? – скептически спросила она. — Вы предлагаете мне сотрудничество? Я буду шпионить, а вы сидеть в комнате и ждать меня, чтобы подлечить?

— Равное сотрудничество двух шпионов, – кивнул он. —Благодаря вам я, может, и отстранен от этого занятия, — Гермиона заметила боль в его голосе, — но я больше кого-либо знаю о шпионаже, а вам нужен помощник.

Образ Снейпа, который был на ее стороне и помогал бы в битве, рассмешил ее, если бы девушка не видела его серьезное лицо. И если бы не усталость и боль, которые она сейчас испытывала.

Какая-то часть гриффиндорки соглашалась с предложением. Она не может работать в одиночку. Она уже давно это поняла. Разве она может отказаться от такой помощи?

Но это говорил Снейп. Снейп, который предал ее. Который так часто ее высмеивал и критиковал. Снейп, который смог ранить ее гораздо сильнее, чем любой Пожиратель Смерти.

— Почему вы предлагаете мне помощь? – в ее голосе явно читалось недоверие.

Снейп заколебался. Он никогда не раскрывал людям больше, чем хотел сам. А говорить о причинах было против его натуры. Как бы он хотел просто приказать ей согласиться! В конце концов, она всего лишь ученица.

Но нет. Не просто ученица. Независимая, гордая… Если он будет с ней работать, придется бороться каждый день. Она была точной его копией – он также никогда не подчинялся приказам.

Гермиона наверняка не согласится. Но это так необходимо. И для нее, и для исхода войны.

— Потому что я помню, каково это – уходить каждую ночь к Волдеморту и знать, что никто тебя не ждет и не беспокоится, вернешься ли ты живым, – ответил он. Хотя этот ответ и был давно продуман, как лучший способ завоевать доверие Гермионы, в нем не было ни капли лжи. — Потому что я, наконец, понял, что не хочу еще больше усложнять вам жизнь. И что вместо этого я могу вам помочь. И я пришел сюда, чтобы сказать вам об этом – если вы хотите, то можете рассчитывать на мою помощь.

Гермиона видела его лицо – честность и мольба в глазах. Но он же был мастером шпионажа. Вдобавок он уже обманывал ее.

— Все это очень трогательно, – холодно ответила девушка, — но почему я должна вам доверять, профессор?

— Посмотрите, – просто ответил он.

— Что? – Гермиона была шокирована и не верила своим ушам. — Вы имеете в виду…

— Я понимаю, что очень сильно вас обидел, мисс Грейнджер. Поступил с вами так, как поклялся никогда не поступать. На вашем месте я бы тоже себе не доверял. Поэтому единственный способ – это показать вам, что в моем предложении только искренность.

Гермиона покачала головой.

— Простите, но я не буду этого делать, профессор. Смотреть чужие воспоминания – это…

На миг на лице Снейпа появилось привычное недовольство оттого, что его не слушаются. Но затем оно сменилось пониманием.

— Вы помните, как я проник к вам в разум. Но это совсем другое, мисс Грейнджер. Я разрешаю вам посмотреть мои воспоминания. Точнее прошу вас это сделать. В моей голове не будет никаких барьеров и не придется применять насилие. Приступайте.

Гермиона все еще сомневалась, но, увидев его решительность, медленно кивнула.

Она осторожно прикоснулась пальцами к его вискам и встретилась с ним взглядом. Затем, девушка с легкостью погрузилась в его разум. Он чувствовал ее легкое прикосновение к воспоминаниям. С невероятной осторожностью, которой он не ожидал, Гермиона избегала личных воспоминаний и выбирала только те, которые касались ее.

Первый урок после летних каникул. Новые гриффиндорцы и слизеринцы. Северус произносит свою ежегодную речь. Его глаза прикованы к одному человеку. Гарри Поттер. Точная копия своего невыносимого отца, Джеймса Поттера.

Спрашивая Поттера, он заметил девушку, которая чуть ли не подпрыгивала на стуле, лишь бы ее спросили.

«Еще одна всезнайка», – расстроено подумал Северус, не обращая на ученицу никакого внимания.

Северус натыкается на эссе этой же ученицы. Оно длиннее, чем у других, написано мелким, аккуратным почерком. Он поражен ее знаниями и способностью выражать свои мысли.

Гермиона взрослеет, но ее глаза по-прежнему светятся интересом и желанием учиться.

Снейп наблюдает за ней, изумляется ее таланту и вместе с тем боится его. Она так похожа на него. Уверенная в себе, умная, но и не высокомерная, хотя вряд ли кто-то может сравниться с ней.

И он насмешливо критикует ее, отмечает даже малейшие недочеты в ее безупречной работе. Она принимает его отношение без злости. Он отмечает ее не по стандартам школы, а на уровне университета. Она принимает и это, хотя блеск в ее глазах говорит о том, что она знает. И работает еще упорнее. Он задает ей отдельные задания, заставляет изготавливать очень сложные зелья. Она удваивает усилия.

Гермиона на пятом курсе, заканчивает особенно сложное задание без единой ошибки. Сердце Северуса полно гордости за ученицу. Она наливает зелье во флакон, поднимает взгляд и улыбается ему. Такая ослепительная улыбка. Она заставляет Северуса съежиться от стыда. Эта девочка заслуживает лучшего учителя!

Снейп, Гермиона и Драко в кабинете директора. Голова гудит от полученных новостей. Он позволил ей попасть Темному Лорду в руки. Надо было быть с ней жестче. Что привело ее на сторону тьмы?

Затем приходит осознание. И ужас. Это она стала причиной его свободы! Только благодаря Гермионе он мог наслаждаться жизнью. О чем, черт возьми, она думала, когда рисковала всем только для того, чтобы вступить в ряды Пожирателей?

Первый приступ галлюцинации после прочтения письма от Люциуса. Северус почувствовал дрожь девушки, когда она увидела собственное лицо и глаза, полные ужаса и боли. Затем ее удивление, когда она увидела, что профессор садится рядом с ней.

Она чувствовала его злость, потрясение. Но не жалость.

Снейп сидит на диване после того, как проник в ее разум во второй раз. Его переполняют стыд, чувство вины и раскаяние. Затем в нем вспыхнуло негодование. Он не позволит ей вернуться! Он спасет ее.

Его решение прийти сюда ночью… Он чувствует, как она аккуратно и осторожно проникает в его разум. Отбирает воспоминания, как покупатель отбирает товар. Он не смог бы скрыть от нее что-то, даже если бы захотел. Только сейчас он понял, какого мастерства она добилась в легилименции.

Гермионе этого было достаточно, и она попыталась выйти из сознания Снейпа, не обращая внимания на кружащие вокруг нее воспоминания. Но он не может отпустить ее просто так. Ей нужно знать больше. И Северус предлагает ей еще одно воспоминание. Он не заставляет ее смотреть. Девушка может выбрать уйти или остаться.

Его гордость оттого, что он, наконец, стал Пожирателем Смерти. Он преклонил колени перед Темным Лордом. Его ужас, когда к нему кидают голую магглорожденную. Ее пытали и насиловали.

«Убей ее, Северус, – шепчет Волдеморт. — Чтобы стать одним из нас, ты должен убить ее!»

Он направляет дрожащей рукой палочку. «Авада Кедавра».

Молодой Снейп стоит на коленях перед Дамблдором. Он горько плачет.

«Простите меня, – снова и снова шепчет он. — Пожалуйста, простите меня, директор…»

Снейп приходит к Темному Лорду впервые как шпион. Руки и спина мокрые от пота. Ему снова бросают магглорожденную.

«Я не могу это сделать! Мерлин, я не могу!»

Но он снова направляет палочку, однако его рука больше не дрожит. «Авада Кедавра». Какая-то часть его самого умерла с этой несчастной.

Снейп патрулирует Лабиринт, созданный для Турнира Трех Волшебников, отчаянно надеясь, что Поттер не умрет раньше времени. Внезапно руку пронзает боль.

Он смотрит на Черную Метку и на его лице появляется выражение ярости и ужаса. Он все понял.

Темный Лорд вернулся. Он должен идти к нему. Отчаяние охватило его, и он упал на колени.

«Боже, почему в этом мире нет милосердия?»

Затем он встал и направился к директору.

Еще одна ночь. Еще одна пирушка Пожирателей. Он вернулся на Площадь Гриммо до полуночи. Северус осторожно прикрывает рану на плече мантией. Сириус Блэк наверняка уже ждет его.

— Они на кухне, – резко сказал он.— Ждут его величество Пожирателя Смерти. Повеселился, Нюниус?

Перед глазами вдруг всплыло лицо ребенка лет шести, кричащего от ужаса.

— Только ты можешь называть это весельем, Блэк. Дай пройти.

— Я тебе кое-что скажу, – прошипел анимаг, больно сжимая плечо Северуса. Зельевар надеялся, что через плотную ткань не проступит кровь. — Твое сердце все еще принадлежит Лорду. И мне все равно, что говорит Дамблдор, для меня ты не что иное, как куча грязи.

— Я запомню это, Блэк.

Северус направился на кухню, дрожа от боли и начинающейся лихорадки. Он думал только об одном: многие из Ордена согласились бы со словами Сириуса.

Наконец, безумный танец воспоминаний кончился, и Гермиона так же аккуратно вышла из сознания Снейпа. В глазах девушки стояли слезы.

— Почему… – прошептала она. Северус улыбнулся в ответ теплой, открытой улыбкой.

— Вы имеете право знать, – просто ответил он. — Теперь вы позволите мне делать мою работу?

— И в чем заключается ваша работа? – в ее голосе уже не было недоверия.

— Ну, для начала вы пройдете ко мне в комнату, я залечу ваши раны, а затем предложу вам отличный индийский чай.

Все внутри Гермионы кричало, приказывало ей поскорее уйти и не соглашаться на сотрудничество, к которому она была не готова.

«Он будет тебя контролировать! Он попытается отстранить тебя от шпионажа. А когда ты расслабишься, он снова тебя ранит!»

Это же Снейп. Он был блестящим шпионом. Он проникал к ней в разум. Но он предлагал ей помощь. И предложение об индийском чае звучало не так уж плохо.

— Полагаю, что могу согласиться, – ответила Гермиона.

Зельевар заметил, что девушка устала, поэтому предложил опереться на его руку.

Гермиона посмотрела на Снейпа так, будто все еще не могла поверить в происходящее. Затем кивнула, и они вместе направились в замок.