В этом мире и ином / In this World and the Next (гет)

Этим утром на лицах вернувшихся в Хогвартс друзей Невилл с облегчением увидел улыбки, буквально осветившие Большой зал. С первого взгляда было ясно, что вчера они добились успеха. Впрочем, особого удивления это не вызывало: все уже привыкли, что Поттеры всегда получают желаемое. Сегодня, например, их ожидало дополнительное занятие по Защите с профессором Ремусом Люпином и аврором Тонкс, и старшеклассники заранее им жутко завидовали. С тем, что Квиррелл и Снейп никудышные учителя, были согласны все, но только Гарри и Гермиона смогли избавить себя и своих друзей от последствий их неумелой педагогической деятельности.

Как только Поттеры уселись за стол — неподалеку от Невилла, — тот не в первый уже раз задумался об изменениях, которые произошли в его жизни благодаря им. Одним из этих изменений была сидящая рядом слизеринка, да и вообще жизнь Невилла Лонгботтома с каждым днем становилась все лучше: реальность успешно затмевала все его (пусть и весьма скромные) ожидания.

~*~*~*~

Покидая дом Грейнджеров, сверкающая синей шевелюрой Тонкс изо всех сил пыталась скрыть охватившее ее смущение. Она чувствовала себя такой взрослой, умной и хитрой, вешая лапшу на уши ничего не подозревающему (в теории) Сириусу, то бишь предлагая ему помочь ее подруге. Как же оказалось, что в итоге именно она, будто сопливая школьница, все это время простояла, переминаясь с ноги на ногу и переживая из-за того, что собиралась сделать?

Сегодняшнего возвращения в Хогвартс она ожидала с огромным нетерпением, но, покопавшись в себе, оказалась шокирована, выявив истинную причину своего волнения. Будучи метаморфомагом, Тонкс достаточно рано осознала, что всегда должна быть честной сама с собой — этот пункт был ключевым моментом в способности контролировать превращения. Она должна была понимать себя и верно определять свое эмоциональное состояние, чтобы не потеряться в мириадах доступных ее телу изменений. Вот и сейчас она не могла себе солгать.

Ее нетерпение объяснялось тем, что в Хогвартсе будет Ремус, и сейчас, когда она это признала, просить его об услуге было невыносимо неловко. Даже предложить Ремусу чисто по-дружески составить ей компанию она решилась не сразу, а теперь, после того как поняла, что он нравится ей больше, чем просто друг, наверное, и вовсе рта не сумеет раскрыть.

Нет, Тонкс давно не питала иллюзий, что непременно встретит храброго рыцаря на белом коне, но не могла не удивляться тому, что именно Ремус Люпин — милый, вежливый, веселый, но такой обычный! — умудрился пробить годами наращиваемую броню и поразить ее прямо в сердце. Так, спокойно! Ей нужно просто сохранять спокойствие и наблюдать за тем, как будут развиваться события. В конце концов, сейчас все не так, как было, когда она впервые втюрилась в преподавателя... Да ради Мерлина, аврор она или кто?!!

~*~*~*~

Ремус тоже не обманывался насчет истинной причины собственного отменного настроения: сегодня на работу он направлялся едва ли не вприпрыжку. Одно лишь предвкушение времени, которое ему предстояло провести в компании красивой и смешной девчонки с розовыми волосами, способно было осветить любой, даже самый хмурый день. Ремус был реалистом и понимал, что ответных чувств ожидать не стоит, но горевать или жаловаться на несовершенство мира не собирался. Он достаточно долго прожил в шкуре оборотня, чтобы привыкнуть довольствоваться малым.

К тому же жизнь его впервые с момента окончания Хогвартса, кажется, начинала налаживаться. У него появились хорошие работа и жилье, рядом снова был лучший друг, сын Джеймса и Лили искренне считал его «крутым», а предстоящий вечер он должен был провести вместе с прекрасной женщиной... не считая, разумеется, детишек, которых следовало обучать Защите от темных искусств.

Да, Ремусу Люпину жилось сейчас определенно много лучше, чем долгие годы до этого. И пускай чувство, расцветавшее в его груди, когда он думал о Тонкс, так и останется запрятанным глубоко внутри; возможность холодными одинокими ночами прикоснуться к нему и согреться в его тепле будет маленьким личным сокровищем Мародера.

~*~*~*~

Гермиона первой заметила некоторую неловкость в отношениях между Тонкс и Ремусом, хотя даже это не помешало им провести лучший урок по Защите, на котором она когда-либо присутствовала в Хогвартсе. Ремус, надо признать, обладал отличным чувством юмора, и оно явно не осталось незамеченным Тонкс, несмотря на то, что в этот день она казалась натянутой как струна.

МакГонагалл предоставила для занятия большой класс, но он все равно оказался битком набит первогодками. Собственно, здесь собрались все, кроме Драко и его компании. Их разбили на две группы — по количеству преподавателей. Ремус учил подопечных уклонению от заклинаний нападающих и базовым щитовым заклятьям — на случай, если уклониться невозможно, а Тонкс отрабатывала со своими учениками Ватноножное и Жалящее, особо налегая на точность попадания.

После того как каждая группа справилась со своим заданием, преподаватели организовали проведение коротких учебных дуэлей, чтобы отработать свежеполученные навыки. Затем группы по изучению нападения и защиты поменялись местами и до конца занятия проходили материал, который их соперники получили до дуэлей.

На прощание Ремус посоветовал всем обязательно практиковаться, посулив в следующий раз устроить небольшой дуэльный турнир с использованием изученных в этот день заклинаний. С урока ученики уходили гудящей от возбуждения толпой, но каждый из них, проходя мимо Тонкс и Ремуса, благодарил их за прекрасное занятие. Гермиона, уверенная в том, что с этой парочкой что-то происходит, последовала примеру однокурсников и утащила Гарри из класса, дав учителям возможность побыть наедине.

Мародер, заметивший, что Тонкс весь вечер избегала смотреть ему в глаза, не стал ходить вокруг да около.

— Скажи, что тебя беспокоит? — спросил он. — Может, я и должен знать причину, но на самом деле у меня даже догадок нет.

Несмотря на способности метаморфа, Тонкс не смогла полностью подавить предательскую красноту, выступившую на щеках.

— Ох, Ремус, ты тут ни при чем. Просто я тут поумничала, точнее, думала, что поумничала, но это некоторым образом ударило по мне самой... то есть по нам.

Брови Ремуса взметнулись вверх. Пока Тонкс собиралась с духом, чтобы все ему рассказать, он пытался понять, о чем речь. Задачка была не из простых: Тонкс, признаться, и сама не до конца понимала, как оказалась в таком положении.

— Я организовала свидание вслепую для Сириуса и одной моей подруги, — наконец сказала она.

Ремус немедленно переключился в режим повышенного внимания. Нервничающая Тонкс и Бродяга в одном флаконе? Это может очень плохо закончиться!

Тонкс тем временем продолжила:

— Вот только Сириус заявил, что пока не готов к романтическим встречам, и отбрыкивался до тех пор, пока я не предложила устроить двойное свидание.

Ремус совсем запутался. Насколько он знал Блэка, тот готов был ходить на свиданки еще с пеленок, а значит, его оправдание гроша ломаного не стоило. Кроме того, раз Тонкс говорила о двойном свидании, то у нее на примете был кто-то, с кем она собиралась пойти. Но не могла же она иметь в виду его самого, верно?

Тонкс, в свою очередь, хотелось верить, что Люпин все поймет правильно. Ума ему не занимать, да и выражение лица явно показывало, как бешено у него крутятся шестеренки. И все-таки произнести следующие слова ей было очень нелегко.

— Видишь ли, он предложил пойти с ними нам с тобой. Сказал, мол, если рядом будет его лучший друг, то он сможет расслабиться, но при этом не опозорится.

Ремус закусил губу и крепко задумался. Если это прикол, то слишком жестокий — Сириус так не поступит... по крайней мере, с ним. Неужто он настолько растерял навыки, что Сириус так легко заметил его отношение к Тонкс? Увидев, что та нервничает все больше и больше, Ремус понял: пора действовать.

— Мисс Тонкс, не окажете ли вы мне честь, согласившись пойти со мной на свидание в эту пятницу?

Облегчение на ее лице было столь явным, что у Ремуса не возникло и капли сомнения: как минимум приятный вечер ему гарантирован. Размышлять о том, будет ли у этого вечера продолжение, он себе запретил, а то ведь так можно и сердечный приступ схлопотать. А здоровое сердце и для оборотня орган не лишний.

~*~*~*~

Гермиона не сразу поняла, что Гарри ведет ее не в сторону их комнат, а в совершенно другую часть замка.

— Гарри, что ты задумал?

Тот хитро улыбнулся, прекрасно зная, как ненавидит его жена быть в неведении даже по самым, казалось бы, пустяшным вопросам.

— Нам надо кое с кем поговорить. Все объяснения потом.

Естественно, Гермиону такой ответ не обрадовал, и только повторное обещание, что скоро она все поймет, остановило надвигающийся шторм... на время. Она все еще ничего не понимала, когда оказалась перед дверью в комнаты профессора Флитвика, и Гарри, постучавшись, попросил разрешения ненадолго его отвлечь. Здесь Гермиона еще ни разу не была и теперь, разглядывая обстановку, думала, что на мебель, наверное, наложены хитрые чары. Вся мебель, исключая кресло профессора, казалась просто огромной, но стоило ей подойти к одному из стульев, как он уменьшился до вполне комфортного для нее размера. Должно быть, Флитвику просто надоело репарировать кресла и стулья после визитов Хагрида, и он принял меры, с ехидством решила Гермиона.

Маленький профессор так обрадовался их появлению, что чуть ли не подпрыгивал, пока усаживал гостей и возвращался на свое место. Устроившись в кресле, он положил руки на подлокотники и кивнул.

— Что ж, это весьма неожиданный, но приятный сюрприз. А профессор МакГонагалл в курсе вашего визита?

Поттерам очень нравился декан Рэйвенкло, но они никогда не обманывались его миниатюрными размерами. Флитвик был мастером Чар и бойцом с отменной репутацией, так что недооценивать его было себе дороже. Врать ему тоже не стоило.

— Нет, сэр. Мы обязательно подойдем к ней по этому поводу, но мне кажется, что нам понадобится ваша помощь.

Филиус выглядел заинтригованным не менее Гермионы. Гарри решил, что будет слишком жестоко (и небезопасно) продолжать дразнить жену, и поэтому наконец озвучил свою просьбу:

— Дело вот в чем... Сегодня аврор Тонкс проговорилась, что наша экскурсия в Министерство магии назначена на следующую пятницу. Мы с нетерпением ожидаем этого события, но мне давно не давала покоя мысль, что мы что-то упускаем. Когда я наконец понял, что именно меня тревожит, я сделал несколько запросов, ответы на которые привели нас к вам, сэр. В общем, если вы не будете против, я хотел бы попросить вас помочь организовать официальную школьную экскурсию в «Гринготтс».

Филиус был счастлив, что сидит, поскольку в противном случае от услышанного ему полагалось бы в шоке рухнуть на пол. Он со всем вниманием следил за тем, как эта парочка устраивает переворот в Хогвартсе, и всем сердцем поддерживал их начинания, но на этот раз они, похоже, себя переоценили. Их весьма похвальные стремления погубил недостаток информации.

Тем временем Гермиона за один этот план готова была схватить мужа и зацеловать до смерти. Уверенности в том, что идея выгорит, у нее не было, но если все же получится... Они уже познакомили своих друзей с небольшой частью маггловской жизни, и если удастся вдобавок показать им, как маги относятся к другим разумным видам, то возможности впереди откроются просто гигантские. Как только нетерпимость будет выставлена на всеобщее обозрение, ее существование окажется под большим вопросом. Нетерпимость может процветать лишь во тьме и всеобщем невежестве, но ее муж, похоже, задался целью избавиться и от того, и от другого. Она действительно не могла дождаться, когда они вернутся в свои комнаты и... чертовы детские тела, из-за которых она не может сделать то, чего хотела уже несколько лет!

Филиус постарался как можно более корректно опустить Поттеров с небес на землю:

— Мистер и миссис Поттер, я от всей души поддерживаю ваши намерения, но боюсь, что мне придется вас огорчить. Шансы на то, что совет гоблинов согласится удовлетворить ваше пожелание, просто ничтожны.

Ответная улыбка Гарри была чистой и искренней.

— Вы меня неверно поняли, профессор. Гоблины уже согласились с моим предложением и обещали всю возможную поддержку. От вас же мне нужна помощь в том, чтобы заразить этой идеей остальной персонал школы и наше уважаемое Министерство.

Филиус не спеша встал и пошел заваривать чай. Обычно для этого он пользовался палочкой, но сейчас чувствовал, что не может доверять своей магии. Кроме того, ему нужно было немного времени, чтобы настолько ошеломляющая информация уложилась в мозгу.

Пока в разговоре возникла краткая пауза, Гермиона сжала Гарри в объятиях и поцеловала в щеку... на данный момент это было все, что она могла себе позволить.

А со стороны кухонного уголка до них донесся непривычно подрагивающий голос Флитвика:

— Могу ли я уточнить, на что именно они дали согласие?

Гарри с удовольствием наблюдал за тем, как маленький профессор пытается сохранить лицо. Гермиона эту битву уже проиграла, мысленно отметил он, с сожалением освобождаясь из ее объятий.

— Если вкратце, сэр, всем магглорожденным откроют персональные хранилища, предварительно объяснив все преимущества хранения средств в «Гринготтсе». Я покрою связанные с этим расходы и внесу для каждого первоначальный взнос в десять галлеонов, после чего свежеиспеченные владельцы отправятся осматривать свои новые сейфы. Нам покажут кое-какие штучки, призванные обеспечить безопасность наших вложений, а кроме того, гоблины пообещали дать взглянуть на знаменитых гринготтских драконов. Конечно, там есть еще несколько пунктов, но основное я перечислил.

Молчание профессора Гарри принял за знак продолжать разъяснения.

— От вас, сэр, потребуется убедить всех, от кого зависит разрешение на экскурсию, какая замечательная нам предоставляется возможность. Помимо развлекательного момента и знаний о банковских процедурах, мы сможем, пожалуй, получить парочку уроков по культуре расы гоблинов, и тогда в будущем, надеюсь, наше незнание не станет причиной очередного гоблинского восстания, о которых так любит рассказывать профессор Биннс.

Для того, чтобы донести чашки к столу и передать их этим воистину экстраординарным детишкам, не расплескав содержимого, Флитвику потребовалась недюжинная концентрация. Руки его в прямом смысле дрожали от возбуждения.

— Мистер Поттер, по-моему, вы не до конца понимаете весь масштаб вашего достижения! Ну а я, в свою очередь, просто не представляю, как вам это удалось...

Гарри не мог не заметить, с каким интересом Гермиона ждет его ответа.

— Сэр, моя жена магглорожденная, я — по большому счету — тоже. И для нас, чужаков в вашем мире, некоторые вещи выглядят совершенно непонятными и удивительными, и речь вовсе не о магии как таковой. Гоблины — отличный пример. Как я уже, кажется, упоминал, о них нам известно только из лекций по Истории магии. И если все, о чем там говорится, правда, то какого черта мы доверяем им наши богатства? Надо быть совершенно безумным, чтобы отдать, прямо скажем, враждебной иностранной силе полный контроль над благосостоянием и экономикой своей страны. Так почему же все-таки между гоблинами и магами такая вражда, и почему, несмотря на это, мы продолжаем хранить деньги в «Гринготтсе»? Это шанс собственными глазами увидеть, что из себя представляют гоблины, а может быть, и развенчать особо мерзкие мифы о них, которые бытуют среди волшебников.

Гарри даже не осознал, что раздухарился так, словно взобрался на воображаемую трибуну, но огонь в глазах Гермионы показал, что сделал он это не зря.

— Ну а на второй ваш вопрос ответить будет еще проще, профессор: я отправил гоблинам письмо с просьбой, и все! Я объяснил, что мы собираемся посмотреть на жизнь магглов и магов, и для полноты картины окружающего мира нам не достает лишь освещения той роли, которую в нем играет гоблинская раса. Положительный ответ пришел в тот же день. Конечно, могло иметь значение и мое имя, но мне кажется, их обрадовало уже то, что их просто попросили. Думается, маги не так часто просят гоблинов, не пытаясь навязать им свое мнение или заставить что-либо сделать.

Если бы состояние крайнего изумления, в котором давно уже находился Филиус, можно было усугубить, это произошло бы именно сейчас. Неужели все действительно так просто? Да, имя Поттера несомненно сыграло свою роль, но лишь отчасти, и вполне может быть, что аналогичный вежливый запрос из Хогвартса получил бы такой же ответ. Похоже, школа десятилетиями игнорировала имеющиеся у нее возможности. Понадобилась пара детишек, чтобы разглядеть эти возможности и воспользоваться ими. Впору было задуматься, насколько эта история походила на сказку про голого короля, решил Филиус. Если ему не изменяла память, у Андерсена заблуждения властителя и всех его подданных рассеял маленький ребенок. Возможно, Гарри и Гермиона — как тот ребенок — смогли увидеть совершенно другого Альбуса, отличного от того, которого видели все. И это вполне объясняло, почему они так относились к директору.

Скрывая неловкость, Филиус откашлялся и глубокомысленно покивал, а затем заявил:

— Мистер Поттер, обещаю вам приложить все усилия, чтобы эта историческая экскурсия непременно состоялась. Я практически уверен, что профессор МакГонагалл также окажет вам полную поддержку, но вот Министерство, боюсь...

Гарри вновь улыбнулся.

— Сэр, если о нашем плане раньше времени не станет известно кому-либо, кроме вас и профессора МакГонагалл, то, думаю, проблем не будет. С Министерством мы как-нибудь разберемся. На следующей неделе министр Фадж ожидает нашего визита, и, можете не сомневаться, он хорошо подготовится и соберет для данного мероприятия всех газетчиков, каких только сможет. Разве это не прекрасная возможность сообщить, как нам понравилось посещение Министерства и как мы счастливы в преддверии аналогичной экскурсии, любезно предложенной банком «Гринготтс»? Фадж получит свои фотографии с Гарри Поттером и положительные отзывы в прессе и вряд ли будет возражать против экскурсии, да и гоблинам достанется несколько добрых слов в передовицах «Пророка» и иже с ним.

Гермионе снова захотелось наброситься на мужа прямо здесь и сейчас, но — возраст, возраст!.. Она просто обожала, когда интеллектуальные способности Гарри проявлялись так ярко. Он давно уже не был всего лишь мальчиком, прыгнувшим на спину тролля ради ее спасения, но настоящего Гарри Поттера — того мужчину, которым он стал — видела в нем только она.

Филиус Флитвик долгие годы возглавлял факультет умников и умниц и не без основания считал, что впечатлить его достаточно сложно, однако Гарри Поттеру это удалось с легкостью. С помощью двух-трех простейших уловок он обыграл и Министерство, и директора, и теперь его одноклассники могли надеяться на получение уникального опыта, ранее недоступного многим поколениям волшебников. Учитывая это, утверждение Гарри, что в их семье роль мозга играет жена, откровенно пугало...

Профессор еще долго общался с учениками и мог бы проговорить с ними ночь напролет, но случайно брошенный на часы взгляд подсказал, что им пора закругляться. На всякий случай он выдал Поттерам записку с разрешением этим вечером находиться вне спальни после отбоя и вежливо, но непреклонно выставил за дверь. Но стоило парочке завернуть за первый же угол, как Гермиона страстно набросилась на мужа. Казалось, прошло несколько часов, прежде чем их поцелуй был прерван знакомым голосом:

— У них же есть собственная комната, так почему они занимаются этим посреди коридора?

— Они гриффиндорцы, Пенни, и это надо учитывать, — со смешком ответил Оливер Вуд, которому и адресовывался вопрос мисс Клируотер. — Но поскольку я не хочу, чтобы мой ловец получил отработку и пропустил тренировку по квиддичу, мне остается лишь надеяться, что у нашей парочки есть объяснение получше, м-м-м?

Гермиона залилась краской, но Гарри, не опуская руку с ее талии, протянул капитану разрешение Флитвика. Взглянув на подпись, тот вполголоса спросил у своей девушки:

— Как думаешь, Пенни, оно настоящее?

Пенелопа прыснула и покачала головой.

— Да какая разница, Оливер, ты все равно скорее променяешь квиддич на балет, чем накажешь кого-то из своей команды! Впрочем, можешь не переживать — если ты не забыл, я с Рэйвенкло и уж подпись своего декана опознать в состоянии. Настоящее разрешение, настоящее... Если не ошибаюсь, магглы сказали бы такой парочке «снимите номер», но раз он у них уже есть, могу лишь посоветовать им туда и отправиться. Слышите, малыши? Ступайте к себе в комнату!

Гарри с удовольствием последовал доброму совету и повел все еще красную Гермиону по направлению к их местному «номеру». И хотя он не был полностью уверен, но ему всю дорогу казалось, что он слышит, как хохочут Оливер и Пенни, продолжая свой обход.

~*~*~*~

Увидев за завтраком довольных Поттеров, Рон решил, что пришла пора осуществить свой хитроумный план. Первым пунктом в нем стояло представление, которое следовало разыграть возле гриффиндорского стола. В успехе затеи он не сомневался: ну какому нормальному парню, побывавшему на дополнительных занятиях по Защите, не захочется покрасоваться и опробовать полученные навыки на реальном противнике? Вне зависимости от того, насколько эти навыки никчемушные. Дополнительные занятия, пф-ф-ф! Одной этой фразы было достаточно, чтобы Рон туда и носа не казал. Умный в гору не пойдет, умный гору обойдет. Итак, он просто подкатит к Поттеру, выскажет парочку двусмысленностей, сделает вид, что смертельно обижен ответом, а потом, разумеется, вызовет его на дуэль. Что тут может пойти не так?

В первую очередь Рон убедился, что поблизости нет близнецов, поскольку вовсе не хотел, чтобы они донесли отцу о его поступке, и только тогда подошел к своей жертве.

— Эй, Поттер, до меня дошли слухи, что ты шляешься с моей сестрой, — протянул он. — Забудь о ней, задохлик. Она слишком хороша для такого, как ты!

Несмотря на всю абсурдность заявления, Гарри даже не обернулся к ублюдку, надеясь только, что с ним не приперлись Крэбб и Гойл. Свидание с судьбой предстояло Рону Уизли лишь через несколько недель, и до тех пор никак нельзя было допускать открытого противостояния, чтобы впоследствии никому не пришло в голову связать произошедшее с ним несчастье и ссору с Поттером. Поэтому Рону пришлось довольствоваться созерцанием спины Гарри и спокойным ответом:

— Хорошо, я передам Джинни твои слова, когда увижу ее в субботу.

Такой реакции Рон не ожидал, и ему не оставалось ничего другого, кроме как давить на Поттера до победного конца.

— О, я понял! — воскликнул он. — Значит, тебе плевать на мое предупреждение. Отлично! Но я не позволю всяким выскочкам оскорблять себя. Вызываю тебя на дуэль, Поттер, да-да, на магическую дуэль! В полночь, в Зале наград. Надеюсь, тебе не составит труда найти себе секунданта.

Гарри и Гермиона переглянулись, одновременно подумав: «Боже, только не снова!». Гарри, нахмурившись, покачал головой:

— Если ты думаешь, что я буду таскаться по школе после отбоя, пока ты спокойно спишь в кровати, натравив на меня Филча, то ты, наверное, еще тупее, чем я предполагал. Впрочем, учитывая, что ты и раньше занимал первое место в списке идиотов, то выше тебе уже не подняться. Похоже, Шляпа была совершенно права, запихнув тебя в Слизерин — гриффиндорцу такая муть даже в голову не пришла бы!

План Рона трещал по швам, и он буквально слышал этот треск. Добро бы еще Поттер заткнулся, но нет...

— Это все, что ты хотел сказать? — с презрением спросил тот. — Тогда рекомендую отправиться туда, откуда ты явился, пока я еще в состоянии удерживать Гермиону от желания снова тебя поколотить.

Те, кто сидел поблизости и слышал их разговор, расхохотались, и для Рона, в сочетании с провалом казавшегося безупречным плана, это стало последней каплей; такого удара его хрупкая гордость не вынесла. Выхватив палочку, он выпалил первое пришедшее в голову заклинание, не так давно подслушанное у близнецов. Вот только у Гермионы палочка была уже наготове, и щитовые чары она поставила быстрее, чем Рон произнес последнее слово. Неизвестное заклинание отразилось от щита, отправившись по обратному адресу, и окружающие с любопытством уставились на рыжика, ожидая, каков будет результат. Долго им ждать не пришлось: Рон сразу попытался наколдовать что-то еще, но вместо слов лишь громко отрыгнул воздух, а затем изо рта у него полезли мерзкие скользкие слизни. К тому моменту, как первый из них с мокрым шлепком оказался на полу, большинство присутствующих в зале совершенно утратило аппетит.

МакГонагалл подлетела к ним всего через несколько секунд и первым делом превратила ближайшую тарелку в ведро, чтобы Рону было куда выплевывать лезущих из него слизней. Заодно профессор испарила тех тварей, что уже расползлись по полу, и без тени сочувствия к пострадавшему заявила:

— Я очень разочарована, мистер Уизли. Поскольку сейчас вы явно не в состоянии отвечать на вопросы, я отправлю вас к мадам Помфри, но позже мы непременно побеседуем с вами на эту тему. Будьте уверены, колдовство в Большом зале без наказания не останется!

Рон попытался было возразить, но очередной слизень, выпавший в ведро, как только он открыл рот, показал, что это было плохой идеей. Со всех сторон раздавались стоны отвращения, а покидая зал, Рон чувствовал, что находится в центре всеобщего внимания. Вот только не такого внимания он добивался. Ему совершенно не хотелось, чтобы его запомнили как Мальчика-блевавшего-слизнями. Это прозвище, в отличие от мальчика-который-выжил, прикольным ему совсем не казалось.

— Весьма похвально, миссис Поттер, отличные щитовые чары. Меня так и тянет наградить Гриффиндор баллами, особенно если учесть, что на этот раз вы справились в одиночку и без кровопролития, — сказала Минерва и окинула взглядом стол своего факультета, слегка улыбнувшись при виде сидевшей рядом с Лонгботтомом Миллисент Булстроуд, а также хаффлпаффок Эббот и Боунс, болтавших с гриффиндорскими первокурсницами.

Но ответила ей не Гермиона, а Лаванда Браун:

— Просто в нашей помощи не было никакой нужды, профессор. Мы видели, что у Гермионы все под контролем. Мистер Люпин вчера как раз обучил нас этим щитовым чарам. Они с аврором Тонкс были великолепны, и мы столько всего узнали от них!

Все первогодки согласно закивали, и Минерва поняла, кто будет следующим кандидатом на должность преподавателя Защиты, когда нынешний падет жертвой проклятья. Мысленно поставив галочку, она переключила внимание на Гарри Поттера:

— Если я правильно поняла профессора Флитвика, вы хотели со мной что-то обсудить? Тогда прошу вас подойти в мой кабинет после ужина...

— Простите, профессор, — перебила ее Гермиона, — но у Гарри в это время тренировка по квиддичу. Может, вы согласились бы после нее зайти к нам на чай? Там будет меньшей вероятность того, что нас побеспокоят.

Гермиона, понятное дело, намекала на то, что не хотела бы, чтобы в их разговор вмешался директор, но не могла сказать этого открытым текстом. Решив, что идея недурна, Гарри добавил:

— И передайте, пожалуйста, аналогичное приглашение профессору Флитвику. Вчера мы наслаждались его гостеприимством и хотели бы отплатить тем же.

Минерва согласилась не раздумывая, ведь ей предоставлялась прекрасная возможность спокойно пообщаться с этой парочкой. Надо сказать, у нее не было никаких скрытых мотивов, кроме желания помочь двум ее котятам всем, чем сможет.

~*~*~*~

А где-то в глубинах банка «Гринготтс», в специально подготовленной комнате, Сириус Блэк с нетерпением ожидал дорогого гостя. Компанию ему составляли Барчук и пара вооруженных гоблинов. Он не сомневался, что гость появится точно в назначенное время, так оно и случилось. Как только стены комнаты сменили цвет при появлении Нарциссы Малфой, Сириус и Барчук обменялись довольными ухмылками, поняв, что ловушка захлопнулась. Предположение Мародера оказалось верным, и теперь их план пришел в движение.

Нарцисса уселась за стол напротив Сириуса, но не успела ее упругая попка прикоснуться к сиденью, как клинки гоблинов скрестились под ее подбородком, лишив всякой возможности пошевелиться. Но рта ей, разумеется, никто не затыкал.

— Это возмутительно! — воскликнула она. — Министр Фадж — близкий друг моего мужа, и я гарантирую, что ему станет об этом известно!

Сириус покачал головой и спокойным тоном, словно обращался к капризному ребенку, произнес:

— Ай-ай-ай, Люциус! Уж ты-то должен знать, что попытка вести дела в «Гринготтсе» под чужой личиной влечет за собой весьма тяжелое наказание. Так что... Либо ты сейчас признаешься сам, после чего мы обсудим весьма скудный список вариантов дальнейших действий, либо посидим и подождем, пока закончится эффект оборотки. Правда, должен заметить, если ты выберешь второй вариант, то я буду бессилен тебе помочь. Как только ты вернешь свой облик, тебя немедленно отправят в гринготтские подземелья, после чего ты вряд ли когда-нибудь снова увидишь солнечный свет.

Люциус, действительно заявившийся в банк в образе жены, покрылся холодным потом.

— Ты не можешь так со мной поступить, Блэк! — прошептал он.

Сириус в этот момент был просто воплощением спокойствия и продолжал вести себя так, будто объяснял ребенку, что дважды два — четыре.

— Дорогой мой Люциус, я-то как раз с тобой не делаю ничего. Ты сам с собой так поступил, когда вошел в это здание в этом облике. Кстати, платье и туфельки будут сильно жать, когда ты превратишься обратно. Или тебе такие штучки наоборот по нраву? — Сириус вопросительно приподнял бровь, в то время как его собеседник изо всех сил пытался удержать под контролем бушующую внутри ярость.

Люциус прекрасно осознавал всю безнадежность ситуации, что было не так и сложно с двумя острыми лезвиями у горла. Прежде чем что-либо предпринимать, он решил выяснить, что тут на самом деле происходит.

— Чего ты от меня хочешь, Блэк?

Поняв, что пришло время поговорить о деле, Сириус моментально посерьезнел:

— Не будем ходить вокруг да около. Я хочу защитить моего крестника от чудовища, убившего его родителей, а ты мне в этом поможешь. У тебя находится небольшая черная книжка, на которой написано «Т.М. Риддл». Отдай ее мне — и можешь забыть о своих неприятностях.

Люциус был ошеломлен, но постарался как можно быстрее прийти в себя и оценить ситуацию. О дневнике не знал никто, кроме самого Лорда, это точно. Как же о нем узнал Блэк? И, что еще более важно, как сделать так, чтобы поменяться с ним ролями? Притвориться, что согласен? Да-да.

И он кивнул:

— Хорошо, я принесу тебе книжку.

Сириус вежливо улыбнулся:

— Я знал, что ты сочтешь разумным мое предложение. Но тебе нет никакой нужды лично бегать за ней в Малфой-манор. Собственно, если книжка не окажется в моих руках до истечения срока действия зелья, я уже не смогу тебе помочь. Впрочем, не сомневаюсь, мне будет гораздо легче договориться с кузиной Нарциссой, если ты перестанешь маячить на горизонте, — с прозрачным намеком сказал он. Голос его зазвенел сталью, когда Сириус решил напомнить, кто тут хозяин положения. — Позови своего домового эльфа и прикажи ему принести книгу. И не забывай, у тебя не так много времени!

Последний совет пришелся кстати. Люциус никогда не сдавался и до сих пор пытался отыскать способ извернуться так, чтобы отвести от себя опасность, не расставаясь с драгоценным артефактом повелителя. Но слова Блэка напомнили ему, что сейчас, пока все козыри на руках у врага, прежде всего нужно выбраться из этой комнаты. Отдав дневник, он сможет попытаться вернуть его позже, но если действие оборотки закончится, пока он все еще сидит здесь, то никакого «позже» не будет вовсе.

— Добби!

К счастью, забитый эльф появился моментально и, выслушав подробные инструкции Люциуса, столь же поспешно исчез. Вернулся он всего минуту спустя и тут же швырнул книгу на стол, будто она жгла ему пальцы.

Сириус не упустил представившейся ему возможности.

— Ну а теперь, Люциус, — прищурился он, — у нас осталось еще одно ма-а-аленькое дельце. Ты имел наглость явиться сюда в облике моей кузины, а за наглость полагается платить. Дай-ка Добби какой-нибудь предмет одежды. Быстро!

От ярости Люциус побагровел — такой Нарциссы явно никто и никогда не видел. Казалось, он сейчас пригрозит Блэку, что тот проклянет день, когда перешел дорогу Люциусу Малфою, но вместо этого он сорвал с руки перчатку и, сжав зубы, протянул ее ошеломленному эльфу.

Добби в неприкрытом ликовании запрыгал по комнате.

— Добби так благодарен вам, господин Блэк! — вопил он. — Так благодарен! Добби должен был догадаться и раньше, что крестным великого Гарри Поттера может быть только не менее великий человек! — И с этими словами самый счастливый в мире эльф аппарировал из «Гринготтса» в неизвестном направлении.

Еще до того, как Добби дали перчатку, Барчук подтвердил подлинность дневника и теперь покинул комнату, чтобы присмотреть за тем, как его уничтожат. Люциус так переживал из-за потери артефакта, что даже не заметил, как ушла стража и его шея оказалась вне опасности. Когда он наконец осознал, что в комнате они с Блэком остались вдвоем, тот уже направлял на него свою палочку, в то время как его собственная по-прежнему лежала в сумочке Нарциссы.

А затем по его сознанию прокатилась успокаивающая волна, и все проблемы и страхи были позабыты. Люциуса больше не волновало ничего, кроме точного следования инструкциям, которые чей-то спокойный голос закладывал в его голову.

~*~*~*~

Секретарша Фаджа никак не могла решить, что же ей делать. Люциуса Малфоя лишили права свободного доступа к министру, но насчет его жены никто ничего не говорил. Миссис Малфой не замедлила воспользоваться ее замешательством, бросив напоследок:

— Не беспокойтесь, дорогая, Корнелиус будет рад меня видеть. Я не займу его надолго.

Когда неожиданная посетительница скрылась в кабинете, беспокойство секретарши только возросло. Подумав еще пару секунд, она решила перестраховаться и нажала кнопку вызова охраны.

Незамедлительно прибывшие авроры согласились с ее оценкой ситуации и, когда министр не ответил на стук в дверь, высадили ее с первого удара. Открывшаяся картина ошеломила не только секретаршу, но и двух опытных служак, никогда не видевших ничего подобного. Министр был цел и в сознании, но связан с головы до пят, в то время как обряженный в женское платье Люциус Малфой пытался задрать на нем мантию. Два сногсшибателя отправили Малфоя обниматься со стенкой, после чего авроры развязали министра.

Освобожденный Корнелиус вдохнул полной грудью... и со всей силы пнул Люциуса по зубам. Более того, он явно не собирался останавливаться на достигнутом. Аврорам пришлось удерживать возмущенного министра, который порывался добить бессознательное тело. Он орал, угрожал и матерился во всю глотку, когда промахивался из-за повиснувших на нем авроров, что только ускорило сбор любопытствующей толпы. Лишь с появлением мадам Боунс Корнелиус смог немного взять себя в руки.

— Амелия, — отдуваясь, воскликнул он, — я хочу, чтобы этот кусок дерьма накачали веритасерумом, пока он у него из ушей не польется! Чтобы все, когда-либо совершенное этим ублюдком, было запротоколировано. Уничтожь его, слышишь! И арестуй всех, на кого он укажет как на Пожирателей Смерти. Я глубоко заблуждался, считая, что эти уроды еще способны стать нормальными членами нашего общества. Вяжи их всех, и если тебе что-то для этого понадобится, только скажи!

Амелия готова была расцеловать Фаджа... ну или хотя бы позволить ему еще пару раз пнуть Люциуса. Ей поручили уничтожить Малфоя, подумать только! Что ж, его фотографии в этом чудесном платье, размещенные на первой странице «Пророка», великолепно справятся с поставленной перед ней задачей. Ну а статья о том, как Малфой пытался напасть на министра и получил от него на орехи, выставит Корнелиуса в хорошем свете. Сейчас Амелия согласна была и не так расщедриться в его пользу...

Вернувшись в свой кабинет, она немедленно отменила все отгулы и отпуска и вызвала в аврорат всех свободных от неотложных заданий сотрудников. Следующие двадцать четыре часа изменят этот мир навсегда.

~*~*~*~

Квиддичная тренировка была в самом разгаре, когда внимание Гарри привлекло громкое «У-ух!» со стороны сидящей на трибуне Гермионы. Увидев, что она с восторгом изучает явно свежедоставленное Хедвиг письмо, Гарри понесся туда как пуля. За брошенную ради обнимашек с женой тренировку он наверняка получит выговор от Оливера, но оно того стоило.

Письмо, точнее записка, оказалась до крайности лаконичной. «Завтра утром, наслаждаясь завтраком, не забудьте заглянуть в „Пророк“, — говорилось в ней. — Самый странный в мире эльф ищет работу». Приложенная к записке реклама тату-салона не оставляла сомнений в том, что Сириус справился со своей задачей.

Ребята сгорали от нетерпения, желая узнать подробности, но с этим приходилось обождать до утренней газеты и вечернего допроса Сириуса. Вот только парочка не знала, что на завтрашний вечер уже имеются другие договоренности.

Эмма Грейнджер привела в действие первую фазу операции «Тедди».

~*~*~*~

Тем же вечером, но значительно позднее, двое профессоров бок о бок покинули комнаты Поттеров. Направляясь в сторону апартаментов преподавателей, они не особо спешили, поскольку им хотелось без посторонних ушей обсудить только что состоявшийся разговор.

— Ну, Минни, и что ты об этом думаешь?

— Возможно, в обозримой истории это самый большой шаг вперед для нашего общества, — тут же отозвалась Минерва. — Что самое поразительное, они, похоже, даже не осознают, чего добились. До сих пор не могу сдержать улыбку, когда вижу мисс Булстроуд за гриффиндорским столом. Спорим, Поттеры будут первыми, кто присоединится к своим друзьям за столом Слизерина?

Но Филиус только усмехнулся:

— Спорить, твердо зная, что проиграешь? Нет уж. А вот новости о строительстве дома в Австралии меня весьма беспокоят. Учить Поттеров — истинное наслаждение, и я не хотел бы его лишиться.

— Полностью согласна, друг мой, — кивнула Минерва. — Они уже оказали огромное влияние на Хогвартс, и это за такой короткий срок! Альбус давно уже говорил, что отъезд Поттеров станет настоящей катастрофой. Не знаю его резонов, но, думаю, теперь я готова с ним согласиться. Сейчас вокруг нас происходит настоящее чудо, и я не уверена, продолжится ли оно, если эти дети покинут страну. Надеюсь, что и не узнаю никогда, но кто может дать гарантию? Грейнджеры пристально следят за ситуацией, а мистер Блэк сделает что угодно, только бы защитить нашу юную пару.

Филиус ненадолго задумался, потом покачал головой:

— Нельзя позволить, чтобы все вернулось на круги своя. Ты же знаешь, я давно считаю, что система факультетов* сеет одни лишь разногласия. Шляпа клеит ярлыки на одиннадцатилетних детей, и те преследуют их всю оставшуюся жизнь. Помилуй Мерлин, в шестнадцать я был уже совершенно не тем человеком, что в одиннадцать. Уверен, учеников надо делить по возрастным группам, а не по факультетам. Младшая, средняя, старшая группы — так, на мой взгляд, куда логичнее. Кроме того, за семь лет каждый из нас по очереди поближе узнал бы всех учеников, а не четвертую их часть.

На эту тему они с Флитвиком спорили уже не один раз.

— Твои аргументы хороши, Филиус, но ведь тогда мы лишимся кубка факультетов и квиддичных матчей.

— И то и другое только разделяет школу, — убежденно заявил маленький профессор. — Поттеры показали, каким может быть будущее, и я уверен, что именно к такому будущему нам нужно стремиться. Нынешний первый курс — уже одна большая семья, не взирая на факультеты и статус крови. О таком я мечтал долгие годы. Нам дали уникальную возможность посмотреть, каким может быть весь Хогвартс, если мы не испугаемся и не отступим, и разве тебе не нравится то, что ты видишь?

В этот раз слова Флитвика казались куда более весомыми, потому что перед глазами Минервы был живой пример его возможной правоты. Точнее, множество примеров.

— Конечно же нравится! — вздохнула она. — Вот только готовы ли мы отказаться от тысячелетних традиций ради того, что может оказаться мимолетным увлечением?

Филиус уже понял, что благодаря Поттерам Минерва обнаружила слабые места собственной позиции, и не преминул этим воспользоваться.

— Не забывай, что это «увлечение» не позволит будущим Темным Лордам так легко сеять ненависть и набирать новых сторонников. И в этом нас обязательно поддержит большая часть волшебников. Все, что вытаскивает на свет нетерпимость и ложь, распространяемую поборниками чистоты крови, сделает наш мир только лучше. Не может быть совпадением то, что из всех первогодок против перемен выступают лишь слизеринцы — дети из чистокровных семей. И то не всех, а лишь самых ортодоксальных. Они, разумеется, ошибаются, но ничто не способно их переубедить. Это, если можно так сказать, «слепая вера», впитанная с молоком матери.

Минерва покачала головой: возразить ему было нечем, но определенные сомнения у нее все еще оставались. К счастью, они как раз добрались до ее апартаментов, и она скрылась в них, пожелав коллеге доброй ночи. Ей было о чем поразмыслить.

В темноте коридоров ни один из профессоров не заметил, что за ними, прячась в тенях, крался директор школы. Он слышал каждое их слово с тех пор, как они вышли от Поттеров. Новость об австралийском доме пробрала его до костей и заставила скорректировать планы: нужно было разобраться с детишками как можно скорее, пока он еще в состоянии с ними справиться. Поттеры слишком быстро набирают силы и влияние, и беззастенчиво этим пользуются. Вспомнить хотя бы, как небрежно нынче утром они расправились с младшим Уизли! И Лонгботтома испортили: его ссора с наследником Малфоев практически обезвредила мелкого блондинчика — кто теперь воспримет его всерьез? И это еще цветочки. Если Гарри хотя бы вполовину так хорош в квиддиче, как утверждает Минерва, его популярность будет непоколебима.

Ах, какой замечательный был план — держать мальчишку в стороне от магического сообщества, не давать ему хорошенько узнать, что оно из себя представляет, чем дышит! И вот он разрушен, целиком и полностью разрушен Поттерами... Вместо удивления и трепета перед магами Гарри и его жена принялись повсюду лезть со своими вопросами. И, что хуже всего, заразили своей неуместной любознательностью и других.

Только что двое деканов заходили к ним на чай, а третий обеспокоился их мнением, прежде чем занять свою должность. Если учесть, что четвертая вовсю восторгается тем, что весь первый курс ведет себя так, как хаффлпаффцы, то можно с уверенностью утверждать: Поттеры сманили в свой лагерь всех деканов Хогвартса.

Да и Хагрид теперь дважды думает, прежде чем произнести «великий человек Дамблдор»... Того и гляди, его самый страшный кошмар, в котором он превращается в никому не нужного пенсионера без толики влияния, воплотится в реальность!

Директор коротко хохотнул, хотя звук этот больше напоминал всхлип. Подумать только, Альбусу Дамблдору пришлось унизиться до того, чтобы невидимым бродить по коридорам, пытаясь понять, что творится в его собственной школе! Как же все переменилось, ох, как переменилось...

~*~*~*~

В это же время двое так интересовавших директора гриффиндорцев покатывались со смеху, наблюдая, не выходя из собственной комнаты, как точка, подписанная «Альбус Дамблдор», следует за только что покинувшими их профессорами. То, что директор околачивается возле их двери, Гарри и Гермиона заметили еще раньше. Они очень надеялись, что Филиус или Минерва, обсуждая прошедший вечер, обязательно упомянут про новостройку в Австралии — собственно, ради этого они данную тему и подняли. Им нужно было еще хотя бы несколько недель подержать Дамблдора в напряжении, а такая новость непременно заставит его подергаться.

~*~*~*~

Молли понравились новые часы, хотя стрелка Рональда и на них указывала на «смертельную опасность». Впрочем, семейный совет пришел к единому мнению: Уизли, попавший в Слизерин, — настолько экстраординарная и неправильная штука, что это понимают даже часы. Ну а поскольку стрелка Джинни четко указывала на «дом», близнецов — на «школу», а остальных — на «работу», сомневаться в рабочем состоянии часов не приходилось, и Молли могла быть уверена, что хотя бы остальная часть семьи в полном порядке.

————————————

* Все-таки сказывается неточность перевода, и некоторые вещи воспринимаются не совсем так, как в оригинале.

В оригинале используются House, Head of the House — дословно «дом» и «глава семьи», то есть немного другой контекст, чем просто деление на факультеты по специальностям.