Разбуди меня (гет)

Падма бросила очередной критический взгляд на своё отражение в зеркале.

Надеюсь, я не выгляжу вызывающе...

Но она была слишком придирчива к себе. Длинное тёмно-синее платье доставало почти до пола, из-под него были видны только носки туфель. Со скромным разрезом до колена, короткими рукавами и закрытой спиной, оно выглядело очень строго, но в то же время привлекательно. Кроме того, Падме потрясающе шёл этот цвет — это признала даже Луна, забежавшая на минутку в комнату в поиске своих спектрально-астральных очков.

Убедившись, наконец, в благопристойности своего одеяния, Падма с помощью волшебной палочки уложила волосы в высокую причёску и ещё раз внимательно посмотрела в зеркало. Потом выпустила пару локонов по бокам и, оставшись вполне довольной собой, взглянула на часы.

Без пятнадцати семь. За завтраком Нотт небрежно бросил ей на стол записку, в которой говорилось, что он зайдёт за ней без пяти.

— Ну, как я вам? Может, всё-таки распустить волосы?

Джинни вертелась у зеркала уже полчаса и, в общем-то, зря тратила время, потому что выглядела она шикарно.

— Ну Джинни, я ведь старалась! — притворно возмутилась Астория, любуясь своей кропотливой работой — новой причёской на голове подруги. — Оставь так!

— Она права, — сказала Гермиона, расхаживая из угла в угол и явно не находя себе места. — Тебе очень идёт, когда волосы собраны.

— Так и быть, — махнула рукой Джинни, освобождая место у зеркала. — Надеюсь, Гарри понравится...

— Ты ещё сомневаешься! — воскликнула Астория, надевая на шею серебряную цепочку и ловко застёгивая её сзади. — Он вчера-то с тебя глаз не сводил, а уж сегодня, на балу...

Разобравшись с цепочкой, она закрепила две невидимки в волосах и, улыбнувшись своему отражению, отошла к кровати, на которой лежало светло-кремовое платье с чёрными вставками из гипюра — прошлогодний подарок Дафны.

Гермиона продолжала мерить шагами комнату. Она всё ещё была в халате и судорожно вертела в руках расчёску.

— Что с тобой такое? — спросила Джинни, с подозрением глядя на неё.

— Ничего особенного. Хотя... Боже, не представляю, чем закончится этот бал!..

— А чем таким катастрофическим он может закончиться? — Джинни взяла с полки шкафа духи, цветочный аромат которых всегда так нравился Гарри. — По-моему, всё будет прекрасно. Гермиона, дорогая, не забивай себе голову лишними мыслями.

— Да я бы с радостью, но, чует моё сердце, Нотт обязательно что-нибудь вытворит сегодня. Он ведь танцует с Падмой, а я с...

— А, ну всё ясно, — не дала ей договорить Джинни. — И тем не менее, я не понимаю причины твоего столь рьяного беспокойства.

Да если бы я сама её понимала! Ох, Мерлиновы кальсоны, ведь я лгу сама себе... Я прекрасно знаю, в чём причина, просто боюсь себе признаться!

В голове будто стучали молоточки, и Гермиона, опустившись на корточки, открыла нижний ящик шкафа в поисках чулок, чтобы хоть как-то отвлечься.

Она не могла о нём не думать. Равно как не могла не думать о том, что сегодня точно что-то случится. Не в правилах Нотта было тихо-мирно поприсутствовать на каком-либо мероприятии, а тем более Рождественском балу, да ещё при том, что его партнёршей была девушка Дина Томаса, которого он ненавидел. Вне всякого сомнения, он снова выкинет какой-нибудь фортель, чтоб, как минимум, взбесить Дина. А, может, и не только его...

Астория, шурша платьем, тихо прошла мимо застывшей на корточках Гермионы, взяла со стола волшебную палочку и по привычке спрятала её за пояс.

— Ладно, девчонки, я пойду. Встретимся в Большом зале!

— Эй, эй, я с тобой! — Джинни впопыхах дважды обернулась вокруг своей оси, ища сумочку. — А, вот она! А ты, — обратилась она к Гермионе с видом начальника, дающего указания, — спокойно собирайся и забудь о всяких раздражающих слизеринцах!

— Будет сделано, — бодро отозвалась Гермиона.

Но как только дверь за ними закрылась, она беспомощно рухнула на кровать, обхватив голову руками.

Дин будет ждать меня в общей гостиной с минуты на минуту. А я совершенно не готова!

Так, соберись, Гермиона, соберись же. Избежать встречи с ним не удастся, это сто процентов, поэтому придётся принять это как данность. Но он не единственный на весь Большой зал. Рядом будут Дин, Гарри, другие ребята... Даже Виктор, вернувшийся с последней игры!

Всё будет хорошо.

Немного успокоившись, она приступила к делу.

Закончив с чулками, она надела платье: лёгкое, серебристо-серое — как и обещала — в тон галстуку Дина. Затем как следует расчесалась. В уши вдела маленькие серьги-капельки — единственное украшение; Гермиона терпеть не могла ни браслетов, ни ожерелий. С помощью магии подвела глаза и накрасила ресницы, на губы нанесла обычный бесцветный блеск. Но вдруг к щекам прилила краска — не от использованных только что неброских румян, а снова от ударивших в голову, заевших, как поцарапанная пластинка, воспоминаний о тех сводящих с ума ласк в запертой учительской...

— Прекрати думать об этом, — сурово сказала она вслух. — Немедленно.

Ей несколько раз пришлось собирать волосы: пушистые и непослушные, они то и дело рассыпались. Гермиона так увлеклась этим монотонным занятием, что мысли о Нотте на несколько минут приглушились. Но стоило ей закончить с причёской и в последний раз посмотреть в зеркало, как сердце волнительно застучало.

Она вынуждена была признаться себе, что хочет ему понравиться.

Не Гарри, который весь прошлый год видел её растрёпанной, в какой-то невзрачной, полурваной одежде, не Виктору, о котором она, к своему стыду, уже и думать забыла, и не кому-то ещё...

Нотту.

— Ты совсем спятила, — вновь сказала она сама себе, укладывая в расшитую бисером сумочку зеркальце и волшебную палочку.

Часы пробили семь, и она пулей вылетела из комнаты.

Когда Падма, вслед за Майклом Корнером и Лайзой Турпин, вышла из гостиной Когтеврана, то чуть ли не нос к носу столкнулась с ожидавшим её там Ноттом.

— Потрясающая пунктуальность, — фыркнул он, но несмотря на это весьма галантно подал ей руку. — Ровно без пяти.

Падма благоразумно промолчала, и он продолжил:

— А, ну да, ты ведь тоже чистокровная волшебница. Такие качества, как пунктуальность и вежливость, привиты нам с детства.

Тут уже она не стерпела:

— Дело не в статусе крови.

— Именно в нём.

— Неужели? — Падму переполнял скептицизм. — А как же этот ваш Гойл? Или Булстроуд? Что-то я не замечала, чтобы они блистали примерным воспитанием.

— Это исключения, — невозмутимо отрезал Тео.

— Ладно, — оставшись при своём мнении, Падма решила перевести тему разговора, пока они спускались по мраморной лестнице. — Слушай... я могу пару раз потанцевать с кем-то другим?

— Перебьёшься.

— Но почему?! — она еле сдержала рвущееся наружу отчаяние. — У самого-то голова не закружится от танцев?

— Нет.

Падма поняла, что дальнейшие попытки воззвать этого упрямца к разуму бессмысленны, а потому к Большому залу они подошли в абсолютном молчании.

Зал кишел людьми и после экзаменов заметно преобразился: повсюду висели сверкающие гирлянды и мишура, в воздухе вместо свечей парили разноцветные огоньки — Падма только потом заметила, что это были не огоньки, а маленькие феи. С потолка, помимо серебристого дождика, свисали четыре полотна с изображением факультетских гербов, под сводами зала парили меняющие цвет воздушные шары, а на возвышении, где обычно находился преподавательский стол, уже расположился целый оркестр. Музыкальные инструменты блестели так, будто их начищали всю ночь перед балом, а профессор Флитвик, совсем незаметный на фоне контрабасов и труб, тем временем бегал между музыкантами и проверял готовность каждого из них.

Они прошли в глубь зала, но не успела Падма рассмотреть тех, кто уже спустился к празднику, как Тео обернулся на входные двери.

— О, а вот и наша долгожданная парочка, — усмехнулся он.

Падма проследила за его взглядом: Гермиона, очаровательная в своём серебристом платье, держала под руку Дина, который в светлом костюме выглядел просто сногсшибательно. Они делали непринуждённый вид, о чём-то увлечённо разговаривая, но всё равно было заметно, что оба сильно напряжены.

Тео не стал выжидать и, шагнув к Падме, приобнял её одной рукой за талию. Она машинально дёрнулась, но он, наклонившись к её уху, сказал с тихой угрозой:

— Стой спокойно, или тебе напомнить наглядно, как горит одежда?

— Ты можешь мне объяснить, зачем тебе всё это? — гневно прошептала она, даже не повернув головы в его сторону.

Тео ухмыльнулся.

— Патил, не тормози, тебе это не к лицу — позорить свой факультет. Ты же обещала пойти со мной на бал после квиддичного матча.

— Да я не об этом говорю. Зачем ты так себя ведёшь по отношению к Дину?

— С чего ты взяла, что именно к нему, — хмыкнул он. — Может, я хочу позлить Грейнджер.

— Ты и так уже достаточно позлил и расстроил нас всех. Больше не над кем издеваться что ли?

— Это не твоего ума дело.

Дав таким образом понять, что разговор окончен, он лишь теснее прижал Падму к себе и с вызовом посмотрел на вошедших гриффиндорцев.

Гермионе было достаточно одного взгляда, чтобы разгадать его план, и потому она мгновенно среагировала на рывок Дина.

— Подожди, — шепнула она, хватая его за рукав пиджака, но справиться с ним было нелегко. — Постой, Дин, пожалуйста, послушай меня!

— Вот мразь... — выплюнул он, но постарался отвести взгляд от нагло ухмыляющегося Нотта, в руках которого была Падма. — Ну как я могу спокойно стоять в стороне, когда моя девушка...

— Успокойся, — строго сказала Гермиона. — Он на это и рассчитывает. Давай лишим его этого удовольствия?

— Чёрт! — выпалил Дин, но потом зажмурился и сделал глубокий выдох. — Ладно, ты права. Я постараюсь не обращать на него внимания. Но если он только посмеет как-то навредить Падме, я оторву ему голову...

Гермиона слабо улыбнулась.

— Само собой.

Когда все ученики собрались, Макгонагалл дала сигнал оркестру, и тот заиграл вступительный марш.

Дин и Гермиона подошли ближе к своеобразной сцене, чтобы лучше видеть музыкантов, и оказались рядом с Блейзом и Дафной.

— Потрясающе выглядишь, — шепнула Дафна Гермионе, еле заметно тронув её руку. — Так ты правда с Дином танцуешь? Я думала, Блейз меня разыгрывает.

— Почему? — шепнула Гермиона в ответ.

— Ну, Крам вроде вернулся с матча, и многие думали, что именно он пригласит тебя.

Гермиона только сейчас поняла, что ещё не видела Виктора в зале, и бросила взгляд на собравшихся справа от оркестра преподавателей. Он, как и предполагалось, был там и сразу кивнул, будто ждал, когда она посмотрит на него.

На сердце вдруг стало так спокойно, что Гермионе показалось, словно время перестало идти вперёд. В последний раз она ощущала такое спокойствие, когда гостила в Норе перед шестым курсом. Рядом были её друзья, а кроме того, она знала, что в этом доме её окружают люди, которые всегда готовы о ней позаботиться.

То же ощущение защищённости давал и Виктор. Гермиона не могла отрицать, что рядом с ним ей было надёжно и легко, все его действия по отношению к ней были наполнены нежностью и силой, и он всё время искал повода проявить свою заботу.

А Нотт искал или, что ещё хуже, придумывал поводы вывести её из себя. С ним она была как на вулкане, как в помещении, где находится бомба замедленного действия, которая вот-вот взорвётся. Это, с одной стороны, утомляло Гермиону, но с другой — чертовски тянуло.

— Виктор приглашал меня, — ответила она наконец Дафне, — но Дин его опередил.

— Понятно, — улыбнулась та.

— И, Дафна, спасибо за комплимент, — неожиданно добавила Гермиона. — Ты сегодня тоже неотразима!

— Да ладно, — смущённо пробормотала та, оглядывая идеально сидящее на ней светло-зелёное платье.

— Кстати, народ! — в их тихий разговор громогласно вмешался Блейз. — Дафна уже пригласила вас на нашу свадьбу?

Гермиона с Дином переводили изумлённые взгляды с Дафны на Блейза и обратно.

— Что? Когда? О, ребята! Мы так за вас рады!

— Мы решили на Рождественских каникулах, — ответила Дафна. — Правда, Блейз хотел раньше, но нас ведь не отпустили бы из школы посреди учебного года...

— Да уж, и мне из-за этого пришлось ждать несколько лишних месяцев, — проворчал Блейз. — Вот увезу тебя сию секунду из школы, чтобы никто не нашёл!

— Милый, ну потерпи чуть-чуть.

— Ладно, — вздохнул Блейз: по нему было видно, что он по-прежнему в корне не согласен со своей невестой. — В общем, на днях мы пришлём официальное приглашение, ждите.

— Спасибо! Очень будем ждать! А сколько предполагается гостей? — спросила Гермиона

— С Хогвартса — человек двадцать.

— А Джинни будет?

— Так а то, — подмигнул Блейз. — Без Джинни никак.

В этот момент музыка стихла, музыканты расступились, и на середину сцены вышла Макгонагалл со свитком пергамента в руках.

Увидев её, все почтительно замолчали и замерли в ожидании. Гермионе показалось, что из-за кулис высунулась чья-то лохматая голова, и она готова была побиться об заклад, что это Гарри.

Она обернулась, ища глазами Джинни. Та стояла неподалёку рядом с Луной и тоже внимательно смотрела на сцену.

— Итак, дорогие семикурсники, наши выпускники! — начала Макгонагалл. — Сегодня я прежде всего обращаюсь к вам. Я очень рада, что вы успешно завершаете обучение в Хогвартсе, нашей Школе чародейства и волшебства, и я горжусь тем, что многие из вас не покинули её в самый трудный момент. Все эти семь непростых лет вы учились, постигали сложные науки, превосходно преподаваемые нашими учителями, и одновременно с этим боролись против сил зла. И, раз уж я заговорила об этом, то считаю нужным именно сейчас позвать на сцену нашего — теперь уже — гостя, которого я тем не менее всегда буду считать своим учеником и одним из главных проказников факультета Гриффиндор...

Следующие её слова утонули в восторженных воплях толпы, но Макгонагалл не стала применять заклинание усиления голоса — все и так поняли, о ком шла речь.

Гарри аккуратно пробрался через оркестр, как всегда, жутко стеснённый оказанным ему вниманием, и подошёл почти к краю сцены.

— Друзья, — сказал он, когда возгласы немного поутихли, — во-первых, поздравляю вас, моих однокурсников, с окончанием школы! Этот путь мы проделали вместе, но вы заслуживаете гораздо большего уважения, чем я, ведь у вас остались силы и желание получить такой важный сертификат об окончании Хогвартса.

— Если бы нас позвали работать в Министерство, то нам тоже не было бы нужды заканчивать школу! — выкрикнул кто-то сзади.

Дин с Гермионой одновременно обернулись, но Дафна их опередила.

— Монтегю, — пояснила она. — Не обращайте внимания.

— Слизеринцы совсем тут распустятся без тебя, — сказал ей Дин, качая головой. — Особенно некоторые.

— Ох, я сама этого боюсь...

— А кто теперь будет старостой?

— Трейси Дэвис. Её уже утвердили.

— Я совсем её не знаю, — Дин нахмурился. — Она хоть адекватная?

— Ага, — весело кивнула Дафна. — Полукровка, как и я.

— Это уже о многом говорит, — рассмеялся он, а Гарри в это время продолжал:

— Дело не в том, что я искал повод не возвращаться в школу и поэтому откликнулся на первое подвернувшееся предложение из Министерства. Я хотел быть мракоборцем ещё с пятого курса, и я стану им. Это одна из целей моей жизни. Как мне кажется, у каждого человека должна быть какая-то цель, которой он будет добиваться, к которой будет идти...

— Я думал, у тебя нет целей после победы над Сам-Знаешь-Кем! — снова выкрикнул кто-то из слизеринцев, но Гарри пропустил эту реплику мимо ушей.

— ...потому что человек без цели не знает, куда себя деть, в какой области применить полученные знания. Он может легко попасть под влияние других, он просто понемногу теряет себя...

Во время вступительной речи Тео и Падма стояли в дальнем углу зала, недалеко от окна. С этого места открывался хороший обзор, и слышно было каждое слово. Тео делал вид, что ему абсолютно наплевать, что там говорит Мальчик-Выживальчик, однако на самом деле внимательно его слушал и даже кое в чём соглашался.

Твою мать, Поттер, а ты ведь прав! «Попадает под влияние других, понемногу теряет себя»... Да ты просто рассказываешь историю моей грёбаной никчёмной жизни. Вот уж никогда бы не подумал.

— ...и поэтому я желаю вам, выпускники, найти свою цель и идти к ней, несмотря ни на что! Поздравляю вас! Спасибо, что были со мной целых шесть лет!

Гарри отвесил поклон преподавателям, потом ученикам, и зал взорвался бурными аплодисментами. Грохот был как на квиддичном матче уровня финала: кто-то взорвал хлопушку, кто-то выпустил вверх сноп разноцветных искр, а Падма быстро трансфигурировала из броши на своём платье букет фиалок и отлевитировала его прямо в руки Гарри.

— Детский сад, — фыркнул Тео, морщась. — Ты бы ему ещё розы подарила.

Падма лишь отмахнулась.

— Если ты никогда в жизни не дарил цветы, это не значит, что и другие не могут этого делать.

— Не говори того, чего не знаешь, — отрезал он.

Падма удивлённо приподняла брови, но не стала продолжать спор.

Гарри ушёл, и в центр сцены снова вышла Макгонагалл. В заключение она сказала ещё несколько поздравительных слов, а потом развернула свой пергамент.

— Сейчас я буду вызывать вас в алфавитном порядке, а профессор Флитвик будет вручать сертификаты. Итак, Ханна Аббот, прошу на сцену!

Ханна в золотистом платье и на непривычно высоких каблуках, вышла из толпы. За руку её поддерживал Невилл, который поразил всех своим нарядом: чёрный фрак в комбинации с белой рубашкой, ворот которой был увенчан такой же белоснежной бабочкой. Увидев эту пару, гриффиндорцы и пуффендуйцы дружно захлопали, а когда Невилл довёл Ханну до лестницы и отпустил, затаили дыхание, наблюдая, как она поднимается по ступенькам.

Но всё прошло хорошо, и Ханна после рукопожатия и поздравлений от Макгонагалл подошла к Флитвику, который прямо при ней с помощью магии сотворил сертификат с оценками по ЖАБА, гербовой печатью и подписью директора.

Дальше дело пошло быстрее, и учеников стали вызывать по двое. Когда очередь дошла до Эрни Макмиллана, Падма уже приготовилась идти на сцену: за Эрни должны были вызвать Малфоя, а поскольку Элоиза Миджен уехала ещё вчера, то следующей по списку была она. Но когда Эрни получил свой сертификат, Макгонагалл объявила Парвати и Эдриана Пьюси.

— Странно, — сказала Падма и машинально сделала шаг по направлению к сцене.

— Э, куда! — Тео сделал резкий выпад, хватая её за руку.

Падма утомлённо покачала головой: бал ещё и не начинался, а он уже её вымотал.

— Надо разобраться, почему меня не вызвали, — устало объяснила она.

Нотт молчал, в прищур глядя на неё. Падма стойко выдержала и это испытание, не отводя глаз.

Ну и взгляд! Почище сыворотки правды...

— Если увижу тебя с Томасом, то влетит обоим.

Падма решительно вырвала руку.

— Счастливо оставаться, — бросила она и скрылась в толпе.

Стараясь никого не задеть, она с трудом пробралась ближе к сцене и на секунду остановилась, чтобы оглядеться. Совсем недалеко стоял Малфой и, заметив Падму, попросил младшекурсников расступиться, чтобы освободить ей дорогу.

— Добрый вечер, — сказал он, когда она наконец выбралась на этот маленький кусочек свободного пространства.

— Привет, Падма, — улыбнулась Астория, которую Малфой держал за руку. — Классно выглядишь!

— Привет, ребята, спасибо большое, — поблагодарила та, поправляя платье. — Вот это толпа! Как же мы будем танцевать?

— После официальной части всех учеников с первого по пятый курс отправят по гостиным. Тебя разве не оповестили?

— Ах да, точно! Я с этим балом позабыла все формальности.

Астория сразу уловила скрытый подтекст в словах Падмы.

— Нотт не обижает тебя? Смотри — если что, то ОД не прочь собраться вновь.

Падма рассмеялась.

Видимо, Нотт и правда всем порядком надоел, раз половина курса только и ждёт повода, чтобы проучить его!

— Нет, пока ничего такого... Держит рядом с собой как куклу и обнимает, — на последнем слове она скривилась, будто проглотила дольку кислого лимона, — но пока ему не удалось никого спровоцировать. Это всё Гермиона. Она удержала Дина, когда они вошли, и правильно сделала.

— Очень разумно с её стороны, — усмехнулся Малфой. — А как вам речь Поттера? Очень взросло сказано. Неужели он сам это всё придумал?

— Драко! — Астория с укором посмотрела на него. — Гарри всегда был сообразительным.

— Ага, просто на фоне мисс Грейнджер он как-то затерялся.

— Но речь и правда неплохая, — сделала вывод Падма и повернулась к Малфою: — Слушай, почему нас не вызвали на сцену? Не могли же про нас забыть.

— Думаю, нам вручат сразу два сертификата в июне, после всех экзаменов.

— В июне? Хм, странно... — Падма нахмурилась, и Астория поспешила её успокоить:

— В магловских университетах так часто бывает. Например, студент параллельно с основным образованием получает второе, и даже если он закончил это второе раньше, чем первое, то серти... диплом ему вручат лишь по окончании всего обучения. То есть, два диплома сразу.

— Ух ты! Откуда ты знаешь?

— Моя мама преподаёт французский в магловском университете, — улыбнулась Астория и, взглянув на сцену, вдруг воскликнула: — Ой, смотрите!

А там Макгонагалл с Флитвиком вручали сертификат последнему семикурснику, Блейзу Забини. Он низко, чуть ли не до пола, поклонился им, затем остальным преподавателям, затем на все три стороны толпе учеников, окружившей сцену, а уходя, взмахнул волшебной палочкой и выстрелил на весь зал фонтаном конфетти.

Это послужило для всех сигналом к действию, и в тот момент, когда оркестр взял первый аккорд, младшекурсники под присмотром старост направились в сторону выхода.

Падма была рада воспользоваться ещё одним поводом избежать не самого приятного общества Нотта, а потому успела быстро вклиниться в строй маленьких когтевранцев. Уже в дверях её догнал Энтони Голдстейн.

— Эй, Падма, — окликнул он её, — ты можешь остаться, я справлюсь сам.

— Мне не трудно, Энтони, — улыбнулась она. — Тем более, хочется немного пройтись.

— Ну смотри! Если в этой толкучке тебе испортят платье...

Он не успел закончить, так как кто-то из второкурсников наступил на ложную ступеньку и споткнулся, а на него по цепной реакции повалились остальные.

— Так, не ломать строй! — грозно крикнул Голдстейн. — Что это такое? Как будто первый день в Хогвартсе... Все поднялись, отряхнулись и дружно идём дальше!

Гермиона тоже хотела отвести младших в башню, но Невилл, как обычно, вызвался сделать это сам, а Дин с Симусом решили к нему присоединиться, чтобы ускорить процесс: всё-таки гриффиндорцам идти было дальше всех. Когда они ушли, она обернулась, чтобы поискать Гарри и Джинни, и в заметно опустевшем зале нашла их без труда. Те о чём-то оживлённо болтали, причём Джинни покатывалась с хохоту, и Гермиона, пока не вернулся её партнёр по танцам, уже хотела присоединиться к ним... но не успела она сделать и шагу, как на плечо ей легла крепкая рука и развернула к себе.

От неожиданности Гермиона оступилась и едва не упала, но стоящий прямо за её спиной Нотт одной рукой удержал её в вертикальном положении.

Его прикосновение вызвало непроизвольную дрожь во всём теле, будто по нему прошёл электрический разряд.

— Что, Грейнджер, на каблуках не учили ходить?

В его голосе звучала явная насмешка.

Гермиона набрала в лёгкие воздуха, собираясь ответить какой-нибудь колкостью, но, обернувшись, внезапно потеряла дар речи. Получасом ранее, в толпе, ей было не до разглядывания этого человека, которого она одновременно и желала, и боялась увидеть, но сейчас у неё не было возможности отвести глаза. Начищенные до блеска туфли, чёрные строгие брюки, чёрная атласная рубашка с непринуждённо расстёгнутой парой верхних пуговиц, что лишь разжигало любопытство в попытке угадать, какое сильное мускулистое тело скрывается под этой тканью... Гермиона едва сдержала рвущийся из груди стон — чёрт, она ведь так скучала по нему и уже совершенно себя не контролирует! Её взгляд переметнулся на плечи Нотта, на мышцы его рук; их напряжение угадывалось даже через рубашку. Уже не отдавая себе отчёта в своих действиях, она сделала шаг ему навстречу, но его полная издёвки усмешка заставила её вновь оступиться.

— Точно не учили, — фыркнул Тео, намеренно держа руки в карманах брюк, но готовый в любой момент прийти Грейнджер на помощь: ему доставляло особенное наслаждение видеть, как её переполняет досада от необходимости благодарить его.

Но на этот раз Гермиона справилась сама, а счастливо миновавшее падение подействовало на неё отрезвляюще.

— Да, знаешь ли, — с сарказмом ответила она, — форма в Хогвартсе не предполагает каблуков, а в школу я поступила в двенадцать лет, и до той поры, как ни странно, тоже их не носила!

— Да уж, — драматично вздохнул Тео, — наша школьная форма оставляет желать лучшего. Эти мешковатые мантии... Как много прелестей они под собой скрывают.

С этими словами он оценивающе осмотрел Гермиону с головы до ног, задержав взгляд на обтянутой тканью платья груди.

— Ну уж нет! — взорвалась она и, в один миг преодолев расстояние между ними, ткнула его пальцем прямо в одну из застёгнутых пуговиц. — Я не позволю тебе, слышишь? Не позволю!

— Что не позволишь? — Тео был спокоен как удав на солнышке.

— Так пялиться на меня! — Гермиона сама не знала, что на неё нашло, но её уже было не остановить. — Вы, чёртовы наследники богатых аристократических семей, думаете, что стоите выше нас? Думаете, что можете обращаться с нами, простыми смертными, как со слугами?!

Тео молча схватил её за руку — Гермиона мгновенно сжала её в кулак — и притянул к себе.

— Наследники, говоришь? — сказал он таким ледяным голосом, что ей вдруг стало страшно. — Я думал, у тебя хорошая память, Грейнджер, но, видимо, я ошибался.

Его взгляд был подобен тому ощущению, когда случайно пройдёшь сквозь призрака — резкий холодный душ. Гермиона беспомощно оглянулась, ища глазами хоть кого-нибудь друзей, но ни Дин, ни Невилл ещё не вернулись, а Гарри с Джинни куда-то запропастились.

— О чём ты говоришь? — наконец прошептала она, вынужденная вновь встретиться с его глазами.

Они зелёные. Тёмные, почти чёрные, но зелёные. Никогда в жизни не встречала подобного цвета глаз... Их оттенок совсем не как у Гарри. Они... такие необычные. Ну надо же, разглядела наконец! Только почему в них сейчас столько злости? Мерлин!.. Нет, нет, нет! Разве я хочу, чтобы они смотрели на меня как-то иначе?

Конечно, хочу. Отчаянно хочу, чтобы в этих глазах появилась хотя бы слабая искорка тепла.

Голос Тео, по-прежнему ледяной, вывел её из задумчивости.

— Припоминай, Грейнджер. Урок у этого вашего полукровки Хагрида на пятом курсе. Фестралы.

И тут Гермиону осенило: этих волшебных существ способен был видеть лишь человек, который сталкивался со смертью, и на том уроке таких "увидевших" было трое — Гарри, Невилл и Нотт.

— Ты смог увидеть фестралов... — сказала она вслух. Тео отпустил её и скрестил руки на груди, ожидая продолжения. Гермиона сглотнула ком в горле и с трудом выговорила: — Кто у тебя умер?

— Сначала мать, когда мне было четырнадцать...

— Мне очень жаль... — поспешно вставила она. И сейчас это была чистая правда.

— Ради Мерлина, не хватало ещё, чтобы меня жалела гриффиндорка! — процедил Тео сквозь зубы. — Этот тиран довёл её...

— Ты говоришь об отце?

Он поморщился.

— Я не считаю отцом человека, который всю свою жизнь посвятил служению Волан-де-Морту. Он превратил жизнь матери в ад, а меня все мои сознательные годы выращивал как достойную замену себе. Он с самого детства воспитывал меня как будущего Пожирателя смерти, заставляя изучать Тёмную магию, чтить Волан-де-Морта со Слизерином и презирать маглов...

— ...и маглорождённых, — добавила Гермиона. — Я заметила.

Нотт лишь усмехнулся.

— Ты исключение в этом правиле, Грейнджер.

Её щёки вспыхнули обжигающим румянцем, она подняла на него глаза, и Тео прочёл в них привычную смесь: гнев, смятение и... о, да неужели радость?

Мм, детка, ты злишься на меня, ну конечно, ты как всегда злишься — я же сказал такое о твоих обожаемых маглах! Но ты польщена тем, что к тебе я отношусь иначе. Бедняжка, теперь не знаешь, куда деться. Какое всё-таки удовольствие — наблюдать за твоими метаниями! Лучше не придумаешь.

— Гермиона, всё в порядке?

Это были Дин, Симус и Невилл. Падма с Энтони вернулись раньше и стояли чуть поодаль, наблюдая за разговором Гермионы и Нотта, но не слыша их. Падма была рада ещё несколько минут побыть вне зоны влияния Нотта, но появление гриффиндорцев поставило на её игре в прятки жирную точку.

Дин издалека улыбнулся ей, подходя тем временем к Гермионе и настороженно поглядывая на Нотта, от которого можно было ожидать чего угодно. Но в данный момент тот был настроен нейтрально.

— Да, Дин, всё хорошо, — ответила Гермиона, делая шаг назад.

— Мы с мисс Грейнджер обсуждали эффективность курса «Скоромагии» для сквибов, — лениво добавил Тео, не сводя с неё глаз.

— Что ты мелешь?! — огрызнулся Симус.

— И к какому же выводу вы пришли? — перебил его Невилл.

— Что сквибы безнадёжны, — бросил Тео и, заметив Падму, обратился к гриффиндорцам, а главным образом — к Дину: — Мне пора заняться мисс Патил. Приятного вечера.

Они с Падмой ушли, а Дин, не сдержавшись, выругался ему вслед:

— Гад ползучий!

— Дин, ты же помнишь наш уговор? — Гермиона тронула его за руку. Она сама ещё пребывала в некотором нервном возбуждении, но постаралась собраться с мыслями. — Мы не будем даже смотреть в его сторону.

— Да, надо попробовать, — решительно сказал Дин, и как раз в этот момент оркестр заиграл одну из самых известных композиций Эннио Морриконе.

Зал словно по команде разбился на пары, и ребята последовали примеру остальных. Раньше им никогда не доводилось танцевать друг с другом, но с первых же шагов Гермиона поняла, что Дин — хороший танцор. Он легко вёл её в вальсе, не спотыкался и не сбивался с ритма. Гермиона даже рассмеялась.

— Я знаю: я не подарок, — улыбнулся Дин, по-своему расценив её смех, но при этом продолжая вести.

— Совсем наоборот! — Гермиона хотела махнуть рукой, но в данный момент руки были заняты. — Ты отлично танцуешь!

— Правда что ли? Ну спасибо! Жаль только, что не удастся продемонстрировать свои умения Падме.

Гермиона не удержалась и незаметно осмотрелась. Нотт и Падма были недалеко от них; ну, ещё бы, Нотту же необходимо держать её и Дина в поле зрения! Танцевали они здорово, если не сказать профессионально, но даже с этого расстояния было заметно их полное безразличие друг к другу, будто между ними существовала невидимая стена.

Интересно, если бы сейчас на месте Падмы была я, он оставался бы таким отчуждённым?

Гермиона тряхнула головой, ругая себя за лишённые гордости и чувства собственного достоинства мысли. Какая, в конце концов, разница? Нотт невероятно упрям, он всё равно не отпустит Падму до конца бала, а, значит, место рядом с ним на сегодня занято.

Музыка продолжала играть, а Гермиона и Дин, кружась в вальсе, успевали тем временем болтать и смотреть, как танцуют другие. Симус с Лавандой отплясывали так лихо, что вокруг них образовалось кольцо из нескольких зрителей. Невилл с Ханной почти не уступали им, изображая нечто похожее на танго, а вновь появившиеся Гарри и Джинни не обращали внимания на ритм музыки и потихоньку топтались на месте, обняв друг друга.

— Дин, а ты слушаешь магловскую музыку? — спросила Гермиона, когда оркестр затих. Но уже через несколько секунд откуда-то сверху, будто из невидимых колонок, грянула другая мелодия, более ритмичная, и Дин с энтузиазмом пустился в пляс.

— А то! — крикнул он, уводя Гермиону в гущу танцующих. — Вот эту группу например!

— Это ведь «Бэкстрит Бойс»?

— О, ты тоже их знаешь?

— Конечно!

В окружившем их шуме разговаривать было почти невозможно, и ещё несколько песен подряд они просто наслаждались танцами и творящимся вокруг весельем.

Через некоторое время в углу зала появились столики с десертами и сливочным пивом. Сначала дюжина эльфов во главе с Дереком и Винки пытались разносить сладости на подносах, но после того, как на маленьких домовиков несколько раз чуть не наступили, было решено оставить всё на своих местах, чтобы любой желающий мог сам подойти и угоститься.

Магловские хиты сменялись волшебными, и когда заиграла одна из самых зажигательных песен группы «Ведуньи», Гермиона решила немного передохнуть. Оставив Дина лишь после того, как он пообещал, что ни разу даже не посмотрит в сторону Нотта и Падмы, она подошла к столикам с десертами.

— Чудесно выглядишь! — восхищённо сказала Астория, оказавшаяся рядом и выбирающая себе десерт.

— Спасибо большое! — улыбнулась Гермиона. — Вы с сестрой сговорились, не иначе.

— Да нет, я ещё даже не видела её здесь. А тебе правда идёт этот цвет! Ты раньше всё время что-то яркое надевала, в красных или розовых тонах, а тут — серебристый, классно!

— Так, Астория, ещё один комплимент, и я...

— Она права, Гермиона! Ты просто восхитительна.

Это был Виктор. Гермиона обернулась, улыбаясь ему — без всякой дрожи, без прыгающего сердца, спокойно и тепло.

— Спасибо, Виктор. А тебе, кстати, костюмы идут даже больше, чем дурмстранговские парадные мантии.

— Я рад, что тебе нравится. Можно тебя пригласить?

— Конечно! Я думаю, Дин найдёт, с кем провести танец.

Астория отложила пирожное и вгляделась в толпу.

— Уже нашёл! Ух ты, он с Джинни, так что я пойду найду нашего главного мракоборца. Ой, а вот и он!

Гарри подошёл к небольшой компании и, приветственно кивнув девушкам, пожал Краму руку.

— Рад тебя видеть! — горячо сказал он. — Жаль, что я сейчас не учусь: с удовольствием посетил бы твой урок защиты от Тёмных искусств! Джинни в красках писала мне, как ты интересно преподаёшь.

Гермиона с Асторией согласно кивнули.

— Благодарю, Гарри. Но ты можешь прийти когда угодно: думаю, ребятам, особенно с младших курсов, не будет лишним послушать, как ты победил Сам-Знаешь-Кого.

Гарри, смутившись, привычным движением поправил очки, хотя в этом не было никакой необходимости.

— Боюсь, Кингсли воспримет это как звёздную болезнь. Но, может, я что-нибудь придумаю. Было бы здорово иногда приезжать в Хогвартс!

Гермиона подмигнула им обоим.

— С такими преподавателями, как вы, мы просто обязаны сдать защиту на «превосходно».

— Это точно! Смотрите не подведите, — рассмеялся Гарри и повернулся к Астории. — Так, я же к вам по делу. Прослышал краем уха, что кто-то очень хочет в Аврорат.

— Мечтаю! — живо отозвалась Астория.

— Пойдём обсудим... то есть, пойдём потанцуем. Джинни занял Дин, так что можно совместить приятное с полезным.

— Пойдём, конечно, — Астория на мгновение замерла, прислушиваясь к первым аккордам следующей песни. — О, Мэрайя Кэри, прекрасно! Всё-таки магловская музыка мне нравится больше!

— Мне тоже, — согласился Гарри и взял Асторию под руку. Они скрылись в толпе, а Виктор повернулся к Гермионе.

— Как ты смотришь на то, чтобы вспомнить Святочный бал?

— С радостью!