Разбуди меня (гет)

Как только дверь за Крамом захлопнулась, Тео вскочил с места и принялся расхаживать по спальне, чтобы прогнать усталость, от которой его голова будто налилась свинцом.

Чёртов Крам, какого хрена он мешается у меня под ногами! Должен признать, он сильный конкурент; это не Уизли и не Маклагген. Но ведь Грейнджер не спуталась с ним сразу по приезде в школу... Спрашивается, почему? Боится на почве бурного романа завалить летние ЖАБА? Но до них ещё куча времени.

Она даже на бал идёт не с ним, а с Томасом — спасибо сплетницам Патил и Браун — а я готов побиться об заклад, что наш дорогой болгарин её приглашал.

Вот и отлично.

Но теперь я не могу посещать защиту от Тёмных искусств, а значит не могу наблюдать за их общением. Использовать что ли снова Маскирующие чары? Хотя на кой чёрт они мне? Если Крам не добился Грейнджер в начале года, то уже и не добьётся. Во-первых, она, как это ни удивительно, полагается в данной ситуации на свои чувства, а не на рассудок — в противном случае она должна была уже давным-давно встречаться с болгарином, меня же обходить за милю. А во-вторых, она очень упрямая.

Но я ещё упрямее. И настойчивее. И пока Крам наивно ждёт своего звёздного часа, я найду возможность заполучить эту непокорную львицу целиком и полностью.

Впрочем, беспокоиться Тео было действительно не о чем: сказав в пылу стычки с Крамом, что Гермиона влюблена в него, он не кривил душой, прекрасно понимая, что если это и не абсолютная истина, то где-то очень близко к таковой. Он сделал все предварительные шаги по завоеванию мисс Грейнджер, и настал момент, когда нужно было просто наслаждаться результатом своих трудов и ждать ответных действий от неё. Сама же Гермиона теперь была в таком состоянии, что могла в любой момент натворить что угодно; её тянуло к нему, и он это видел, как видел и то, что она исправно пытается это скрыть, стараясь не оборачиваться на него в классе или Большом зале и пунцово краснея, если их взгляды всё-таки сталкивались. С одной стороны, Тео уже сейчас мог без проблем поставить эффектную точку первого этапа своих ухаживаний: после того случая в учительской он был уверен, что она настолько подвластна его влиянию, что ему ничего не стоит зажать её где-нибудь в тёмном углу и добиться как минимум поцелуя. Но, с другой, его непробиваемое упорство заставляло ждать, пока эта хорошенькая вредина решится хоть раз взять ответственность на себя.

Однако триумф на личном фронте отнюдь не избавлял Тео от ночных кошмаров, тем более теперь, когда из-за бесконечных тренировок под такими же нескончаемыми осадками он начал больше уставать и уже спал раз в двое суток. Это позволяло расслабиться и отдохнуть его телу, но разум, напротив, страдал ещё сильнее, поскольку жутких снов с неизменным участием Волан-де-Морта стало вдвое больше.

Помимо кошмаров весомым раздражающим фактором было то, что, как Тео и предполагал, Трейси Дэвис на свою беду серьёзно увлеклась им и теперь всё время искала повода быть в зоне его видимости. Нет, конечно, она не вешалась ему на шею и, в общем-то, даже не заговаривала с ним без крайней надобности, но она словно стала его второй тенью: в гостиной, на уроках, в Большом зале — она всё время была рядом.

Постоянные мысли о недоступной пока Грейнджер и возрастающее с каждым днём желание заставляли Тео искать возможности расслабиться с другими девушками... хотя искать особо и не приходилось. Помимо Трейси за его внимание по-прежнему боролись Джорджина Смит и Меган Джоунс, но в этом году он решил не связываться ни с кем, кроме слизеринок, и был готов сделать исключение лишь для одной гриффиндорки.

Поздним вечером шестого декабря привычная компания из десяти человек тайком выбралась из замка и, стараясь не издавать ни звука, отправилась прямиком на опушку леса к сегодняшнему имениннику. Прошлой ночью выпало столько снега, что Хагриду вместе с завхозом Филчем и эльфами-домовиками пришлось полдня разметать основные дорожки, ведущие ко входам в замок, а также тропинки между теплицами профессора Стебль и задний школьный двор. Но если персонал Хогвартса снежная буря заставила потрудиться, то ученикам она была только в радость. На большой перемене малышня (а после уроков, не удержавшись, и старшекурсники) высыпали на улицу. Побросав сумки с учебниками и оставив вместе с ними всякие мысли о домашних заданиях, школьники катались с горок, прыгали в сугробы, лепили снеговиков, играли в снежки и просто визжали от восторга. Оно и немудрено, особенно если учесть то, что прошлой зимой монстры Кэрроу лишали детвору и этого маленького, но всё-таки счастья.

К вечеру, правда, поднялся сильный ветер, и сейчас, пройдя половину пути по переметаемой позёмкой тропинке и то и дело увязая ногами в глубоком снегу, ребята вышли на склон холма, который полого скатывался к хижине, и были поражены увиденным: здесь вовсе не было сугробов, а, напротив, то там, то здесь среди мелких снежных кучек выглядывали проплешины мёрзлой земли.

— Смотрите-ка, тут всё ветром выдуло, — сказал Невилл, поёживаясь. — Бр-р-р, и холодно-то как! Прямо как прошлой зимой, а?

Падму, которая шла вслед за ним и Симусом вместе с Парвати и Лавандой, невольно передёрнуло от воспоминания об этой страшной, скучной, холодной зиме — холодной не столько по температуре за окном, сколько по атмосфере, царящей в замке.

— Тогда не только холод был, а ещё эти дурацкие прятки, — проворчал Симус, когда они, словно тени, друг за другом проскользнули мимо высоких валунов. — У меня эта необходимость красться и прятаться с тех пор вызывает стойкое отвращение.

Джинни, услышав Симуса, тихо шепнула идущим рядом Астории и Гермионе:

— В такие моменты я жалею, что не уговорила Гарри дать мне на время мантию-невидимку.

— Мы бы всё равно под ней не уместились, — покачала головой Гермиона. — А заклятие Незримого расширения на неё не действует, я проверяла...

Невилл с Симусом продолжали спорить:

— Согласен с тобой, друг, но мы же не хотим после отбоя попасться на глаза Макгонагалл, — сказал Невилл.

— Кстати, не удивлюсь, если сейчас мы обнаружим её у Хагрида в хижине собственной персоной.

— Эй, народ, — негромко прервал их Дин, замыкающий процессию, — а что насчёт Хамелеонских чар? Семикурсники мы, в конце концов, или где?

— Брось, Дин, — почти в один голос откликнулись Парвати с Лавандой. — Во-первых, не каждый сможет их идеально применить, а во-вторых, слишком много мороки.

— Прятаться-то конечно проще, — фыркнул Симус. — Детский сад...

— А в-третьих, — пропела мелодичным голоском Луна, — Хамелеонские чары неспособны отогнать мозгошмыгов. Поэтому я, например, в своих спектральных очках легко смогу почувствовать присутствие человека.

— Ну и против Гоменум Ревелио они не устоят, — добавила Падма, обращаясь вроде бы ко всем, но на самом деле отвечая Дину.

— С вами не поспоришь, прямо завалили аргументами! — засмеялся он, при этом бросая на Падму долгий взгляд. — О, а вот мы и пришли!

В темноте зимнего вечера хагридово жилище выглядело ещё уютнее, приветливо мигая гостям своими жёлтыми окнами в цветных занавесках. Не успели Невилл и Симус, первыми поднявшиеся по кривой лесенке, постучать в дверь хижины, как та отворилась, и на пороге появился сам хозяин во всей красе: причёсанный, с игривым блеском в глазах и, самое главное, невероятно торжественный в своём коричневом костюме, оставшемся, видимо, ещё со Святочного бала и при каждом движении своего обладателя тоскливо трещавшем по швам.

— Ну, как я вам? — Хагрид залихватски подмигивал, чуть ли не танцуя от удовольствия. Приготовленные для гостей кружки-полувёдра опасно зазвенели на столе.

— Обалдеть! — восхищённо охнули все. — Ты просто неотразим!

Хагрид мгновенно растрогался от этих слов и со свистом выдохнул в бороду.

— Ну проходите, чего встали... — смущённо пробормотал он. — Не май месяц, однако, весь дом мне выстудите.

Ребята один за другим юркнули в комнату, которая служила одновременно гостиной, кухней и спальней, и сразу взялись за дело.

— Э, вы чего, я сам вам чай налью, — попробовал протестовать Хагрид, видя как Парвати и Лаванда проворно составляют огромные кружки в один ряд, а Дином с Симусом вдвоём поднимают с плиты гигантский чайник.

— Хагрид, сегодня твой праздник, так что сядь и не мешай, — приказала Джинни, выкладывая принесённое из хогвартской кухни печенье на блюдце размером с абажур.

— Так, честно говоря, менее травмоопасно, — шепнула Астория Гермионе и Луне, помогая переложить сладости, купленные в Хогсмиде на выходных, в огромную посудину наподобие супницы; вероятно, у Хагрида она была в роли конфетницы. — Пусть именинник отдохнёт, а мы всё аккуратно разложим.

— Они всегда мне нравились. Такие милые, — мечтательно сказала Луна, поглаживая лакричную конфетку, только что прокусившую пакетик Гермионы и выпавшую в «супницу». Конфета развернулась и тяпнула Луну за палец, на что та, впрочем, отреагировала весьма благодушно.

— Так, всё готово, — провозгласила Джинни, следя, как Невилл пододвигает к столу тяжёлый табурет, а Лаванда ставит последнюю кружку. — Ну что ж, теперь подарки!

Хагрид, всё это время молча и крайне удивлённо глядевший, как десять семикурсников хозяйничают в его собственном доме, теперь и вовсе оторопел.

— Ещё что ли и подарки будут?

— А ты думал, — усмехнулся Дин и тут же вынул из рюкзака завёрнутую в полотно картину. — Это ведь настоящий день рождения!

Он палочкой отправил картину по воздуху к Хагриду, и в этот момент все хором запели:

Happy birthday to you!

Happy birthday to you!

Happy birthday, dear Hagrid!

Happy birthday to you!

— Хагрид, поздравляем тебя!

— От всей души!

— Расти большой!

Со всех сторон на Хагрида посыпалась новая порция комплиментов и добрых слов; все бросились обнимать своего друга.

В последний момент, как и было задумано, полотно соскользнуло, открыв изумлённому взгляду именинника чудесный портрет его нового питомца, гиппокампа Эрнеста.

— Это... это... — Хагрид шмыгал носом, не в силах подобрать слова. — Вот черти, удружили! Это же самый лучший подарок на свете!

— Погоди, это ещё не всё, — лукаво улыбнулась Падма, с помощью палочки выуживая из сумки сестры целую пирамиду из цветных коробочек. — Мы с Парвати заказали нашим индийским родственникам самый вкусный чай для тебя, ты ведь сам любишь и нас всегда угощаешь.

— Но, честно, мы никак не думали, что они пришлют сорок упаковок и все — разных вкусов, — добавила Парвати.

— Девочки!.. — всхлипнул Хагрид, готовый заплакать от умиления, но его прервала Джинни, тоже державшая в руках небольшую коробку:

— Стоп, стоп, стоп. Ещё немного внимания. Мы с Луной тут подумали... короче, я через Рона и Джорджа раздобыла для тебя целый набор средств от всяких волшебных вредителей. Думаю, тебе обязательно пригодится.

— Я тоже попросила папу прислать что-нибудь такое, действенное, — пролепетала Луна, палочкой перемещая множество банок и опрыскивателей в наименее заставленный угол комнаты. — Попозже я тебе подробно расскажу, что и как применять.

— Мерлинова борода! — воскликнул вконец прослезившийся Хагрид, уже совершенно не вслушиваясь в те слова, что ему говорили, и в порыве благодарности обхватил своими ручищами сразу шестерых — тех, кто оказался ближе всего: — Спасибо, ребятушки, вы меня так порадовали! Вот это подарки! Теперь нам чай пить — не перепить, да и всех вредителей истребим! Я на своих уроках малышне про ваши эти склянки расскажу, и покажу обязательно. А уж Эрнестик мой великолепен, как живой!.. — он шумно высморкался в платок-скатерть и, потрепав по макушке Дина, снова распахнул объятия. Гермиона, Луна и близняшки Патил, уже испытав на себе всю силу хагридовой признательности, поспешили увильнуть в сторону, и новая доза досталась другим. — Художники вы мои! Это ж надо... без магии... А я знал, знал, что вы тогда не зря Эрнеста этим фонариком щёлкали!

— И ничего не фонариком, — шутливо насупилась Астория, осторожно высвобождаясь из весьма и весьма крепких объятий. — Я как раз вспышку отключала, чтобы его не спугнуть.

— Ох, мне эта ваша техника! — рассмеялся Хагрид, и кружки вновь дружно зазвенели. — Ба, да у нас же чай стынет! Ну-ка живо садитесь. Сейчас-то я могу командовать?

— Так и быть, можешь, — улыбнулась Джинни. — Всё-таки сегодня твой день.

— Бери, Хагрид, угощайся, — Гермиона придвинула ему тарелку с большим куском шоколадного пудинга. — Мы решили немножко разнообразить твой рацион из печенья.

— Зато какого печенья! — Хагрид откусил сразу полпудинга и громко хлебнул из самой большой кружки. — Вы же все любите мою выпечку, а?

Все убедительно закивали, и перед мысленным взором Гермионы, как в Омуте памяти, всплыло воспоминание: она, Гарри и Рон безуспешно пытаются разгрызть вкусное, но порядком засохшее печенье и в итоге незаметно, чтобы не обидеть Хагрида, скармливают его Клыку.

— Вот ещё, обязательно попробуй, — Луна протянула вперёд зажатый кулачок, в котором, судя по всему, брыкались лакричные конфеты. — Правда, они чуточку кусаются...

— Помню, помню, — Хагрид быстро затолкал конфеты в рот, не дав им возможности цапнуть его за руку. — У Дамблдора в кабинете они всегда были на столе.

— И по наследству передались Макгонагалл, — сказал Невилл, уплетая кекс с изюмом. — Она сама не заходила к тебе на огонёк?

— Захоиа, — пробубнил Хагрид. — И она, и пофеор... тьфу! И профессор Слизнорт с профессором Стебль. Заодно спровадили второкурсников в замок на ужин.

— Ага, значит, Несси с друзьями уже успели тебя поздравить?

— Да, и командовали не хуже вас! — хохотнул Хагрид. — «Рубеус, сядь», «Рубеус, поставь на место». Жуть, да и только. Кстати, — он пошарил по карманам, но, ничего не найдя, хлопнул себя по лбу (при этом открытые дверцы кухонного шкафа с грохотом закрылись) и достал из-за пазухи свёрнутую вчетверо белую ткань. — Вот, подарили мне. Тоже — без всякой магии! Как говорится, эээ... ручная работа, во.

Падма, в руки которой Хагрид передал ткань, осторожно развернула её, разложив в центре стола. Это оказалась вышитая бисером картина: улыбающийся Хагрид на фоне своей хижины и Запретного леса, а внизу надпись «Мы тебя любим!»

— Ух ты, круто! — присвистнул оказавшийся тут как тут Дин, нависая прямо над плечом Падмы и усердно делая вид, что в деталях рассматривает вышивку. — Хагрид, тебе что-то в этот раз одни картины и дарят!

— Да, всех на творчество пробило, — рассмеялся Симус. — Куда ты их повесишь?

— Вон туда, — Хагрид махнул рукой на стену напротив кровати. — Буду каждое утро просыпаться — и сразу ваши подарки глядеть. И в сердце радостно, и на душе тепло...

Он снова зашмыгал носом, поэтому тактичная Гермиона решила перевести тему:

— Ребята, как идёт подготовка к экзаменам? Элоиза Миджен, по-моему, учит даже ночью.

— Точно, — закивали Парвати и Лаванда. — Никогда не видели её такой взволнованной!

— У меня та же история, — со вздохом призналась Падма. — Волнуюсь ужасно. Скоро, наверное, моим боггартом будет профессор Макгонагалл...

— ...сообщающая о провале по всем предметам? — закончила за неё Гермиона. — У меня такой боггарт.

— Очень характерно для вас обеих, — вставил Невилл.

— Да ну, Падма, перестань, — Парвати взяла сестру за руку. — В кого ты у меня такая? Мне, конечно, далеко не наплевать на ЖАБА, но и расшатывать себе нервы из-за них я не намерена. Вон, Симус с Невиллом тоже спокойны. Да, парни?

Симус с важным видом засунул руки в карманы.

— Ну мы тоже дурака не валяем, как может показаться со стороны. Дин не даст соврать — учим по утрам, когда информация лучше усваивается. Тем более, вечером много других дел. Дни рождения друзей, например, — он подмигнул Хагриду.

— А я слышала, что учить лучше всего с семи до восьми вечера и с полуночи до часу ночи, — заметила Луна.

— С полуночи до часу? — воскликнула Джинни. — Чёрта с два, я в это время сплю как убитая.

— Значит, ничего не выучишь, — поддел её Дин. — А вообще, легко сейчас говорить — нам-то сдавать ЖАБА только в июне.

— Зато сейчас мы можем выяснить, какая система подготовки лучше, — возразила Астория. — И применить её уже в своём случае.

— Какая ты расчётливая, — прищурилась Джинни. — Кто это на тебя так влияет, интересно.

— Ещё посмотрим, как ты будешь учить, — Астория примирительно обняла подругу. — Помню, к СОВ мы с тобой готовились примерно как Элоиза.

— Да всё будет хорошо, — пробасил Хагрид. — Главное иметь боевой настрой! Будет настрой — и всё получится. И никакого зелья удачи не нужно.

— Ой, и не говори, Хагрид, — вздохнула Падма. — Завтра начинается...

В это же самое время Тео сидел у себя в спальне, раскрыв дорожную сумку и перебирая все захваченные из конфискованного особняка книги, которые хоть каким-то боком касались защиты от Тёмных искусств. Поскольку Крам не хотел видеть его на своих уроках, ему нужно было готовиться по этому предмету самостоятельно, и Тео, как ни странно, находил в таком положении вещей гораздо больше плюсов, чем минусов: не было необходимости лишний раз сталкиваться с горбоносым болгарином, а за их «общение» с Гермионой он не беспокоился, зная, что сейчас её не интересует ничего и никто, кроме него.

Но не успел он как следует посмаковать эти приятные мысли, как открылась дверь, и в спальню вошёл Малфой.

— Ты здесь, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он. — Есть информация для тебя.

Тео молчал, продолжая быстро просматривать книги, и со стороны могло показаться, что ему абсолютно наплевать на то, что там Малфой собирается ему сказать, равно как и на его присутствие. Однако на самом деле он моментально догадался, о чём пойдёт речь; его нервы тут же натянулись до предела, а сам он весь превратился в слух, и пока Драко шептал защитные заклинания, направив палочку на дверь, он чуть не спятил, понимая, что больше не в силах оттягивать этот «торжественный момент» — момент, когда он узнает, где находится существо, преследующее его во снах.

Но в последнюю секунду он взял себя в руки и совершенно отвлечённым тоном сказал:

— Дэвис искала тебя, — для убедительности Тео даже зевнул, но, тем не менее, всё-таки бросил своё занятие книгами и уселся на незанятую кровать. — Говорит, ты ей нужен.

— В каком плане?

— В плане старосты, — рассмеялся он, а Малфой тем временем закончил с заклинаниями и повернулся к нему. Тео сразу перестал улыбаться, чувствуя как в горле образуется ком и, нервно сглотнув, выпалил: — Ну? Где он?

— Послушай, — Малфой тоже явно был не в своей тарелке, — я должен быть уверен, что ты никогда и никому не скажешь, откуда ты узнал о местонахождении Волан-де-Морта...

— Само собой, давай уже к делу, — нетерпеливо оборвал его Тео.

— ...потому что для получения этих сведений мне пришлось подключить ещё одного человека, которого я ни в коем случае не хочу подставлять, — продолжал Драко, сохраняя спокойствие, но вид порядком встревоженного Нотта заставил его говорить быстрее. — Как я и думал, он в Отделе тайн.

— Точнее, — почти беззвучно потребовал Тео.

— В Комнате смерти.

Тео вскочил с кровати и метнулся к раскрытой сумке, на ходу доставая из кармана волшебную палочку. Одно проворное движение, и в его руках была книга, посвящённая истории Министерства магии.

— «Комната смерти, — принялся читать он, быстро найдя нужную статью, — это комната в Отделе тайн, представляющая собой амфитеатр, в центре которого, как известно из подлинных источников, стоит древняя арка смерти». Так... И это всё?

Тео пролистал несколько страниц вперёд, затем посмотрел содержание и вернулся в начало статьи. Малфой подошёл к нему и заглянул в книгу.

— Откуда у тебя такое древнее издание? — удивился он, ощупывая ветхий переплёт, который держался — в прямом и переносном смысле — на одном волшебном слове.

— Досталось в наследство... неважно. Дело не в этом. Здесь про Комнату смерти одно предложение, Малфой! Всего лишь одно предложение!

Драко приподнял брови.

— А ты думал, что найдёшь здесь описание её интерьера, состав работающих там волшебников и схему прохода, начиная от Атриума?

— Да плевал я на интерьер! — вскипел Тео, швыряя старинную книгу назад на дно сумки и не особо заботясь о её сохранности. — Как мне туда попасть? Идиотские книжонки... У тебя есть карта Министерства?

— Слушай, остынь. Ты нигде не найдёшь информацию о Комнате смерти. По крайней мере, ты не узнаешь больше, чем узнал только что.

— Не узнаю больше?! Ты в своём уме, Малфой?

— Я в своём, а ты, кажется, снова не спал уже две ночи.

— Да при чём тут мой сон? Хотя очень даже при чём — я не могу спать, пока эта тварь жива! Но чтобы убить её, мне надо знать, как попасть в эту грёбаную комнату!

— Ещё раз говорю: больше этого ты ничего не узнаешь, — Малфой пытался говорить ровным голосом, наблюдая за однокурсником — таким неуравновешенным он не видел его никогда. — Это же Отдел тайн. Я вообще удивлён, что здесь написали что-то об арке смерти. Очевидно, издание и впрямь очень древнее. В современных не пишут ничего.

— Да к дементорам арку! — выругался Тео. — Мне нужен доступ в Комнату!

— Для начала успокойся! — крикнул Малфой в ответ, встряхивая Тео за плечи. — Мы... точнее, тот человек, которого я об этом попросил, добыл эти сведения с большим трудом, и ты должен быть благодарен...

— Передай этому человеку спасибо, — мрачно перебил его Нотт, снова поднимая книгу и пролистывая пожелтевшие от времени страницы. — То есть, я так понимаю, придётся проникать в Отдел тайн мало того, что нелегально, так ещё и наобум.

Малфой пожал плечами.

— Поговори с Грейнджер.

Тео посмотрел на Малфоя как на сумасшедшего.

— Я не ослышался, ты предлагаешь мне попытаться выведать у самой правильной и принципиальной ученицы нашей школы секрет местонахождения одного из секретных подразделений Министерства магии?

Малфой кивнул как ни в чём не бывало, а Тео продолжал уже спокойнее:

— Сомневаюсь, что она скажет. А ещё больше сомневаюсь, что она вообще знает, где эта Комната находится.

— Знает, поверь мне.

Тео прищурился:

— Откуда же?

— Когда мы учились на пятом курсе, в Отделе тайн было сражение между Орденом Феникса и Пожирателями смерти.

— А, ну да, после которого Дамблдор и Поттер стали героями, в отличие от наших папаш, — фыркнул Тео. — Но при чём тут Грейнджер?

Теперь настала очередь Драко смотреть на собеседника, мягко говоря, изумлённо.

— Она же одна из основательниц ОД.

— И...? Там ведь был только Поттер из всей этой шайки.

— Вообще-то их там было шесть человек. Тебе что, отец не рассказывал?

Тео с отвращением скривился.

— Он мало что рассказывал мне в те годы. Чаще приказывал. Заставлял что-либо делать без всякого объяснения... Но оставим эти сантименты. То есть, как я понимаю, Грейнджер тоже была там?

— И Уизли. И Лавгуд. И Долгопупс. Так что выбирай, с кем из них тебе приятнее общаться. Но, на самом деле, если ты найдёшь правильный подход к Грейнджер, то она, я думаю, поможет.

Тео искоса взглянул на Малфоя: Драко едва сдерживал улыбку.

— И нечего так скалиться, я и сам знаю, что во всей Британии нет никого дотошней Грейнджер, — возмутился Тео, захлопывая книгу и нехотя протягивая руку. — Ладно, спасибо. Надеюсь, наша староста не изменит своему любимому принципу отвечать на все заданные вопросы, и я смогу сделать то, что задумал.

— Я тоже, — серьёзно сказал Малфой. — Если что, обращайся.

На экзамене по зельеварению Падма была как на иголках. Этот предмет всегда давался ей нелегко, и дело было не в преподавателях, а в самом искусстве создавать эти сложные субстанции, где каждый компонент был важен до миллиграмма.

В Большой зал, где проходила сдача ЖАБА, её вызвали вместе с сестрой и слизеринцем Монтегю; Падма намеренно пропустила Парвати вперёд, испытывая всё то же небывалое волнение. Особенно сильно на неё давило осознание того, что если она получит за экзамен меньше «превосходно», то её могут впоследствии не взять в невыразимцы.

Когтевранка вошла в Большой зал как во сне; в таком же состоянии, а то и хуже, поздоровалась с комиссией и, совсем не помня себя, вытянула билет.

Ей пришлось прочитать его несколько раз, чтобы справиться с нервами.

«Задание №1 (теория): описать свойства и особенности применения Летейского эликсира доктора Летто.

Задание №2 (практика): приготовить Эйфорический эликсир».

Садясь напротив члена комиссии, мракоборца Праудфута, Падма безуспешно попыталась проглотить вставший в горле ком. Пожилой мужчина, похоже, уловил её не самый боевой настрой, а потому ободряюще ей улыбнулся. По соседству с ней давали ответы на вопросы другие ученики, и Падма, поняв, что от неё требуется лишь рассказать то, что она и так прекрасно знает, немного успокоилась. Монотонное бормотание Эрни Макмиллана справа и тихий, но полный уверенности голос Малфоя слева придали ей решительности. Падма начала отвечать на первый вопрос.

Экзамены уровня ЖАБА, в отличие от СОВ, сдавались единовременно, то есть деления на теорию и практику не предполагалось. Кроме того, за один день сдавалось по два предмета (это было удобно преподавателям и членам комиссии), но экзамены принимались через день, чтобы у студентов была возможность отдохнуть или ещё раз пройтись по своим конспектам. В первую экзаменационную неделю им предстояло сдать зельеварение и защиту от Тёмных искусств в понедельник, трансфигурацию и историю магии — в среду, а заклинания и травологию — в пятницу. Далее, на следующей неделе проводилась сдача факультативных предметов: астрономия, нумерология, магловедение, древние руны и прочее. К своему ужасу, Падма только в воскресенье поняла, что ей придётся сдавать все предметы, за исключением прорицаний, ухода за магическими существами и древних рун. Весь вечер перед первым экзаменационным днём она ходила туда-сюда по когтевранской гостиной, пытаясь учить зельеварение, но то и дело перескакивая мыслями на количество предметов, которые ей предстоит сдать. Всего их вышло девять, и эта цифра привела Падму в изумление.

— Ну, разумеется, предметов получилось больше, чем ты ожидала, — сказал ей Майкл Корнер, сидевший в гостиной у окна с целой кипой конспектов и время от времени поднимая глаза на паникующую однокурсницу. — Магловедение-то мы явно не собирались изучать на седьмом курсе. А травологию только сейчас сделали обязательным предметом на ЖАБА. Я вот тоже на неё не ходил, а сдавать придётся.

С тяжёлым вздохом Майкл вновь углубился в конспекты — очевидно, что именно по травологии они и были.

Теорию Падма сдала успешно, но когда перешла к практике, Праудфут вдруг решил поменять ей задание:

— Мисс Патил, я вижу, что волноваться вы так и не перестали. Давайте-ка мы с вами сварим не Эйфорический эликсир, а Умиротворяющий бальзам. Он вам сейчас не помешает.

— Хорошо, мистер Праудфут, — дрожащими губами ответила она. По составу этот бальзам был ненамного сложнее эликсира, но главной проблемой было то, что если в его приготовлении будет допущена ошибка, человек, выпивший бальзам, может погрузиться в глубочайший или, что ещё хуже, в летаргический сон.

Но деваться было некуда, и Падма, отойдя в специально отведённое в зале место для практикантов, поставила свой котёл на огонь. Пока вода закипала, она набросала на клочке пергамента список необходимых ингредиентов. Рядом с ней суетились другие ребята, а между котлов с бурлящими жидкостями неторопливо, будто по загородному парку, прохаживался Гораций Слизнорт.

— Не забудь асфодель, — шепнул Падме находившийся совсем рядом Малфой; он уже закупоривал пробирку с только что приготовленной противоожоговой мазью и, чтобы помочь когтевранке, специально улучил момент, когда Слизнорт был вне зоны слышимости.

— Что? — растерянно спросила Падма, отмеряя по каплям экстракт лирного корня.

— Асфодель. Ну, или бессмертник.

Вдруг в её памяти всплыла страница из учебника, на которой был перечень всех составляющих Умиротворяющего бальзама. Она облегчённо вздохнула и благодарно улыбнулась Малфою.

— Спасибо, Драко.

— Да я же для себя стараюсь, — усмехнулся тот. — Неохота работать среди сплошь незнакомых лиц.

За обедом, на время которого Большой зал вернулся к своему стандартному виду, стояла непривычная тишина: кто-то повторял лекции, кто-то практиковал те или иные невербальные заклинания, а Терри Бут даже вызвал Патронуса. Его серебристый орёл пролетел по всему залу, задев воздушным крылом неосязаемого Толстого Проповедника, призрака факультета Пуффендуй, и растворился в окне.

С экзамена по защите от Тёмных искусств ребята возвращались в ту же комнату, откуда их вызывали. Падма, которая после успешного утреннего зельеварения чувствовала себя гораздо увереннее, была даже рада услышать свою фамилию; ещё больше уверенности ей придали Дафна и Энтони Голдстейн, встретившиеся в дверях.

— Всё очень легко, не волнуйся, — заверила её Дафна на ходу. — Виктор сидит там же, в комиссии, но хоть экзамен и не принимает, зато очень поддерживает!

— Мне он даже пару раз сделал вот так, — гордо заявил Энтони, показав большой палец. — Так что ни пуха, ни пера!

— К чёрту, — ответила Падма и решительно шагнула через порог Большого зала.

По проходу навстречу ей шёл Симус, держа в руке уже ненужный билет и сияя как начищенный галеон. Всё было понятно без слов, и Падма успела шепнуть ему короткое «Поздравляю».

Оказывается, Симус держал экзамен у профессора Тофти, того самого лысоватого волшебника, который был так поражён мастерством Гарри, сумевшего в тринадцать лет вызвать телесного Патронуса. Теперь место перед Тофти было свободно, и Падма поспешила занять его.

В билете было дано следующее задание: рассказать обо всех известных методах защиты от вампиров. Глубоко вздохнув и сосредоточившись, Падма приступила к ответу.

Вечером в среду она, усталая, но довольная, поднялась на седьмой этаж и подошла к портрету Полной Дамы.

— Добрый вечер, Падма, — низким грудным голосом сказала Полная Дама. — Как экзамены?

— Добрый вечер! Пока всё в порядке, спасибо.

— Ты к сестре? Они с мисс Браун зашли пять минут назад.

— Да, я знаю, — кивнула та. — Лео фортис.

Полная Дама приглашающе распахнула дверь, и Падма, поправив свой сине-белый галстук, вошла в царство алого и золотого.

Дин сидел на полу возле дивана, о чём-то увлечённо болтая с Невиллом. Едва Падма вышла из тёмного прохода на свет, как он тут же вскочил на ноги.

— Вроде живая, — рассмеялся он, при этом пытливо осматривая её. — Значит, там действительно не подвешивают вверх ногами и не вгоняют иглы под ногти!

— Нет конечно, — улыбнулась Падма, с трудом скрывая своё ликование: Дин наконец-то обратился к ней лично.

Неужели для этого нужно было дожидаться экзаменов!

Тут её мысли прервал Невилл:

— Ну что, как сдала историю магии?

— Вроде бы нормально. По крайней мере, профессор Бинс был мной доволен. Правда, он всё время парил у нас над головами, и это сильно сбивало с толку.

— Что тебе досталось? — спросил Симус, подключаясь к разговору. Гермиона тоже поднялась из кресла у камина и подошла к ребятам.

— Эволюция отношений волшебников и эльфов-домовиков. Я до сих пор слегка в шоке.

— О, какой хороший вопрос! — одобрила Гермиона. — Вот бы мне такой попался!

— Тогда тебе бы пришлось рассказывать о самой себе, — заметил Невилл.

— Почему?

— Ну а кто у нас создал Г.А.В.Н.Э?

— О боже! Падма, ты и это упоминала?

— Ну... да. Я рассказала всё, что знала. Надеюсь, вставка о Г.А.В.Н.Э. не была лишней.

— Ладно, что прошло — прошло, — глубокомысленно заключил Дин. — Ну а трансфигурация? Парвати сказала, что тебя Макгонагалл пытала дольше всех.

— Ох, это точно... Она заставила меня написать с десяток магических формул, наложить Маскирующие чары на неё саму, представляете? Превратить мышь в конфетную коробку и обратно... В общем, когда я наконец встала из-за стола, в классе кроме меня был только Блейз Забини, а ведь он последний в алфавитном списке курса.

— Бедняга моя! — послышалось со стороны лестницы, ведущей наверх к спальням. Парвати сбежала вниз и крепко обняла сестру. — Ты заслужила полноценный отдых! Что там у нас в пятницу?

— Заклинания и травология.

— Ну вот! Можно не учить. В заклинаниях ты одна из сильнейших в школе, Флитвик всегда тебя хвалил. А травологию можно и завалить — зачем она тебе по жизни?

— Парвати, что ты такое говоришь? — с напускной строгостью сказала Гермиона. — Готовиться к экзаменам нужно в полную силу.

— Да я же шучу, — рассмеялась та. — Может, сходим на каток? Хочется развеяться после такого насыщенного дня.

Песчинки в огромных часах, стоящих на столе для преподавателей, отмеряли секунду за секундой. Падма перечитывала всё написанное за полтора часа отведённого семикурсникам времени, и с каждой строчкой становилась всё увереннее в своём ответе. Четыре Запирающих заклинания, заклятие Табу и заклятия, разрушающие препятствия. Последний вопрос был единственным, который вызывал у неё некоторые сомнения. Помимо распространённого Бомбардо она вспомнила лишь Депримо и Экспульсо и в данную секунду думала, стоит ли добавить туда Редукто.

— Внимание, ученики, — Макгонагалл постучала палочкой по часам, — пошли последние пять минут.

А почему бы и нет? С помощью Редукто можно взорвать предмет — какая разница, что он собой представляет? Может, в конкретной ситуации это и есть препятствие.

Падма быстро дописала несколько строк в ответ на последний вопрос, успев как раз до истечения времени. Когда упала последняя песчинка, Макгонагалл взмахом волшебной палочки призвала к себе работы почти сотни учеников, и, когда они сложились в алфавитном порядке, вновь обратилась ко всем присутствующим:

— Теоретическая часть закончена, и сейчас вы приступите к практике. Прошу, мисс Аббот, мисс Боунс, мисс Булстроуд и мистер Бут, садитесь к членам экзаменационной комиссии.

Две пуффендуйки и слизеринка, сидящие чуть впереди Падмы, встали со своих мест и подошли к преподавательскому столу. Терри же досталось место в самом конце Большого зала, и он только сейчас шёл по проходу между партами, совсем близко к Падме.

— Удачи, — шепнула она еле слышно, когда он поравнялся с ней.

Терри еле заметно кивнул: было видно, что он переживает.

Но всё прошло успешно — как для когтевранцев, так и для остальных ребят. На этот раз Падма попала к другому мракоборцу, Сэвиджу. Он был сравнительно молод, и это почему-то повлияло на неё успокаивающе. Выполнив все задания — рассказав о заклятии Иниматус Коньюрус и сумев прямо из воздуха создать требуемую вазу для цветов — Падма наконец дала себе возможность посмотреть, как проходит экзамен у других. Парвати, похоже, досталось заклятие Авис, потому что над её головой кружили маленькие канарейки, а Малфою — Приори Инкантатем: в данную секунду он перечислял сидящему напротив невыразимцу Крокеру последние магические действия, произведённые его палочкой.

Сэвидж осмотрел вазу со всех сторон и наконец обратился к экзаменуемой:

— Прекрасно, мисс Патил, можете быть свободны.

— Спасибо, мистер Сэвидж, — весело отозвалась она, чувствуя небывалую лёгкость: ей хотелось как можно скорее расправиться с послеобеденной травологией и пойти прогуляться, пока на улице стояла пусть и не солнечная, но зато и не ветреная погода.

У огромных дубовых дверей её догнал Малфой, и они вместе вышли из Большого зала.

— Успешно? — спросил Драко, когда они оказались в полупустом коридоре. Неподалёку от них стояли Невилл, Ханна и Симус, бурно обсуждая прошедший экзамен.

— Вроде да! А у тебя?

Малфой пожал плечами.

— Не знаю. Рассказал всё что знал. Кстати, — он понизил голос, — этот Крокер знает, что мы хотим работать у них.

— Ох! И что он по этому поводу думает?

— Как я понял, им сейчас очень нужны новые сотрудники.

Падма облегчённо вздохнула.

— Это радует! А что насчёт оценок? Сколько предметов можно сдать меньше, чем на «превосходно»?

— Я об этом не спрашивал. Знаю только, что по зельям, трансфигурации и защите необходим высший балл.

— Надеюсь, так и будет... Я не представляю, куда идти, если не попаду в Отдел тайн. Я не вижу себя на других должностях.

— Можно в Аврорат к Поттеру, — усмехнулся Малфой, — всё равно за годы существования ОД ты уже привыкла бороться с Тёмными силами.

Падма улыбнулась, сразу уловив в его словах иронию.

— А это идея. Симус вроде тоже туда хочет.

— И Астория... — мрачно добавил Драко.

— Неужели ты против?

Малфой поднял брови.

— Только представь: моя будущая жена будет работать на народного героя Гарри Поттера. Он будет поручать ей мракоборческие миссии и прочие задания, вызывать в Министерство в любое время суток и каждую неделю спрашивать с неё отчёт о проделанной работе. Мерлин, всю жизнь мечтал об этом...

Падма не удержалась от смеха.

— Да ладно тебе! Может, она ещё передумает.

— Это вряд ли. Так что давай уж хотя бы ты не пойдёшь к Поттеру. А то ему жирно будет.

— Хорошо, — Падма сделала серьёзный вид, но в её глазах так и прыгали смешинки. — Я постараюсь попасть в подвал, а не на второй уровень. Изо всех сил постараюсь.