Феникс Поттер: Пространство и время (гет)

Занялся новый день, первый день рождественских каникул, и свое утро я начал с давно забытых пробежек. Все же график занятости в школе чародейства и волшебства был просто ужасен, поэтому про физические упражнения в первом семестре можно было и вовсе забыть. Но вот я более или менее разобрался с распорядком дня и теперь могу выкроить время и для этого. Так что теперь занятия не прекратятся ни в школе, ни за ее пределами. Теперь хоть результатов добиться в кои-то веки смогу.

В поезде Хогвартс-экспресса мы с Гермионой договорились встретиться именно сегодня. Встретиться и поговорить. Я назвал свой адрес и теперь ждал заявления в гости. Ну, правда, сейчас лишь половина седьмого утра, так что эти самые гости заявятся не раньше полудня. Вернее это я так считаю, а как там карты лягут — неизвестно.

Помимо долгожданного разговора с Гермионой у меня на каникулы куда более грандиозные планы. Если поднапрячься, то можно будет закрыть сразу несколько волнующих меня вопросов. К таковым относится и загадочная статуэтка совы в доме номер 4 по Тисовой улице. Ну, бывшая когда-то статуэтка, поскольку ее осколки уже давным-давно покинули эти края. Также можно будет попробовать наведаться на Косую Аллею для разговора с мистером Олливандером. Этот пункт, конечно, не столь актуален на данный момент, но все же любопытно будет раскрыть и эту сторону загадочной истории магов.

Далее идет вопрос о так называемом "гене магии". Кто он такой и откуда взялся? Это я тоже собираюсь выяснить в ближайшие сроки. Для этого лже-Гарри и так подкинул мне подходящие приборы, так что ими будет грех не воспользоваться. Еще одним пунктом в моем списке обозначены сломанные очки-компьютер. Пользоваться ими уже не представляется возможным, да и носить простые стекляшки, на данный момент ограничивающие практически все и не добавляющие ничего взамен, я не вижу абсолютно никакого смысла. Выход прост — перестать их носить, но нужно будет подумать также и над "легендой", объясняющей их у меня отсутствие. Имеются у меня кое-какие соображения по этому поводу, но с ними я разберусь позже.

Итак, планы намечены, а теперь пора начинать действовать. Думаю, сперва нужно разобраться с самой легкой проблемой — очками. В принципе трудностей возникнуть не должно. Ведь у кого, по сути, могут возникнуть вопросы? У Дурслей, так как я живу сейчас с ними, у учеников Хогвартса, поскольку они привыкли к Гарри-очкарику, а еще у Гермионы по той же причине. Как же объяснить всем разом новую ситуацию? Легко. Дурслям достаточно сказать, что зрение вылечено благодаря чудодейственной магии, ученикам, что маглы сумели помочь своими прекрасными технологиями, а Гермионе я и так правду собираюсь рассказать. В итоге получается так, что никто не сумеет разузнать правду, ведь где это видано, чтобы маги интересовались маглами, а маглы совали нос в дела магов. Идеальное преступление, чего уж говорить.

— Так вот ты какой, северный олень, — послышался голос из-за моей спины, и я обернулся. — Ну, чему так удивился, капитан? Будто призрака увидал.

* * *

— Ну и ну, — комментировал "призрак" мой рассказ, — а нам-то в штабе по этому поводу вообще ничего не рассказали. Только плечами пожимали да глаза невинные строили.

— А они ничего и не знали, Ричард, — кивнул я. — Я не докладывал о своих действиях.

— Вот как? Ну, тогда все становится ясным.

— А как там команда поживает? Я ведь их отправил на базу, да сам в итоге пропал, получается.

— Да ничего с ними не случилось, — махнул мой собеседник рукой. — Хотя с тебя, капитан, объяснения. Но не мне, а им, — он ухмыльнулся. — Ну право, Феникс, кто ж так исчезает средь бела дня?

— Я, наверное, — пожал я плечами. — По должности положено.

— И то верно. Слушай, помощь-то нужна какая?

— Прямо сейчас нет, — задумался я. — А вот если вообще... то да, нужна.

— Говори, — подобрался мужчина.

— Мне совсем не помешает весь состав команды. Здесь, для дела.

— Сроки?

— Полгода. Нужно вам устроиться со мной в школе под названием Хогвартс. Ну в той, о которой я тебе только что рассказывал.

— Понял, — кивнул Ричард. — Полагаю, что нам следует выбрать облик подобно тебе, так?

— Именно, — кивнул я. — Но следует учитывать возраст тел.

— Сколько лет?

— Двенадцать, второй курс. Учитывай, что принимаются на первый курс только те, кому до первого сентября уже исполнилось одиннадцать лет.

— Понял. Ты говорил про факультеты. Следует выбрать лишь какой-то один? Или в целях конспирации одним не ограничиваться?

— Не ограничиваться. Даже полезно, если все попадут на разные. В таком случае я буду в курсе всего, творящегося в школе.

— Принято. Скажи, кэп, а почему только на втором курсе? Тебе разве не нужна помощь в этом году?

— В этом году я сам разберусь, а вы лишь привлечете ненужное внимание. Никто ведь в таких количествах не переводится из школы в школу посреди учебного года.

— Справедливо, — кивнул мужчина и поднялся со ступенек, на которых мы с ним и сидели все это время. — Тогда я пошел исполнять.

— Погоди-ка, Рич, — окликнул я его, доставая из кармана джинсов сложенную бумажку. — Вот это доставь по адресу, — протянул я ее мужчине.

Ричард принял из моих рук листок и прочитал содержимое.

— Заказ для Корпотона? — ухмыльнулся он.

— Так точно, — я улыбнулся. — Уж больно мне приборчик понравился.

— Поглядеть у них более современные версии?

— Было бы неплохо, — кивнул я. — И желательно с прочным корпусом. Ну, или очень гибким, чтобы не сломался в неподходящий момент.

— Ладушки, кэп. Тогда я и остальной команде присмотрю чего интересного.

— Хорошая идея, — согласился я. — Ну ладно, теперь можешь отправляться.

Ричард шутливо отдал мне честь и развернулся в сторону дороги.

— Не забудь, — бросил он, уходя, через плечо, — с остальной командой сам будет объясняться.

— Не забуду, топай уже, — усмехнулся я.

Ричард вышел на проезжую часть дороги, вытащил из кармана своей куртки портативный телепорт и активировал его. Тихий хлопок ознаменовал его отбытие в штаб. Я еще раз глянул на свои наручные часы — 12:34. Значит, в скором времени должна прибыть и Гермиона.

— Общаешься с магами на каникулах? — услышал я знакомый голос.

— Знала бы ты, Герми, какой это сложный вопрос, — усмехнулся я.

— Что, ответ касается обещанного разговора?

— Не в бровь, а в глаз.

Девочка подошла ко мне и примостилась на ступеньки дома Дурслей, где я до сих пор отсиживал свою пятую точку, а затем внимательно посмотрела мне в глаза.

— Итак, — она загадочно улыбнулась. — Для начала расскажи мне, куда ты дел свои очки?

— Об этом несколько позже, — вернул я ей улыбку. — Когда ты узнаешь все то, о чем я собираюсь тебе рассказать, ты сама поймешь.

— Хорошо, — продолжала улыбаться Гермиона, — тогда с чего начнем?

— С потрясений, — поднялся я со ступенек. — Огромных таких, бороздящих космос и путешествующих сквозь время и пространство.

— Это какая-то аллегория? — хихикнула девочка.

— Боюсь, что нет, — серьезно сказал я.

Гермиона заметила перемену в моем настрое и задумчиво кивнула.

— Тогда идем.

Я отошел от парадного входа дома номер 4 и стал обходить его со стороны. Вот впереди показался старый-добрый сарайчик, являющийся далеко не сарайчиком, и я направился прямиком к нему.

— Ответы на мои вопросы хранит старый сарай? — девочка улыбнулась.

— Да, — кивнул я. — Но все предстает несколько в ином ключе, когда узнаешь, что это не сарай.

Дверь открылась, и я жестом пригласил Гермиону пройти внутрь. Она в последний раз усмехнулась и медленно исполнила мою просьбу. Я же последовал за ней. Вот корабль уловил новых гостей у себя на борту и принялся выравнивать освещение. Глазам предстало большое по размерам пространство, различные приборы, мониторы, рычаги управления и прочее. Раздался звук запуска двигателей, и я торжественно произнес.

— Добро пожаловать на корабль класса Вселенная, Гермиона Грейнджер. В мир технологий, а не магии.

* * *

— Выходит, что я никогда и не знала Гарри Поттера? — спросила Гермиона, раздумывая над чем-то.

Знакомство с высокими технологиями прошло на удивление спокойно. Не было ни истеричных вскриков, ни попыток сбежать прочь, ни чего бы то ни было другого. Впрочем, а чего можно было ожидать от человека, пользующегося умом, как само собой разумеющимся инструментом? Правильно, логичных действий, а не криков да истерик. И это меня более чем полностью устраивало.

— Верно, — кивнул я в ответ. — Ты знала меня, а не Гарри Поттера.

— А что случилось с ним? Ведь ты рассказывал, что в другой реальности тоже имелся свой Гарри. Так где местный?

— Этого я и сам не до конца понял, — признался я. — Тот Гарри, которого я перенес в соседнюю реальность, был лже-Гарри. А посему я не в курсе, где настоящий мальчишка. Но с этим я разберусь, — заверил я девочку.

Гермиона же в это время обдумывала очередной вопрос.

— А ты, как выглядишь ты? Как выглядит ваша раса?

— А вот это очень любопытный вопрос, — я улыбнулся. — Сможешь догадаться сама?

— Я не понимаю...

— Даю подсказку — Кабинка Преобразований, — указал я на названный объект.

— Хм... ты рассказал, что сменил на нем внешность... а еще загрузил воспоминания...

— Верно. Но как я мог сменить тело, Герми?

— Погоди-ка, и правда! — воскликнула девочка, подняв указательный палец кверху. — Требую подсказку.

— Продолжай, — улыбнулся я, понимая, что Гермиона на верном пути.

— Как проходила трансформация тела? Опиши процесс с самого начала, — расхаживала девочка по помещению взад и вперед.

— Хорошо, слушай внимательно, — я облокотился на стену. — Лже-Гарри пользовался телепатическим режимом управления и в результате оставил, так сказать, часть себя. Эти данные с панели были загружены мной в Кабинку Преобразований. Далее я залез в кресло Кабинки и активировал режим преобразований...

— И твое тело начало меняться, так? — перебила меня девочка. — Полагаю, что оно начало уменьшаться в размерах, и ты даже получил кое-какие воспоминания, верно?

— Верно, — улыбнулся я, довольный тем, что Гермиона все понимает правильно.

— Но ведь это значит, что... — она запнулась, — что...

— Да, ты правильно мыслишь, Герми. Тело меняется, но сознание остается.

— Ты можешь принять любую форму...

— ...и тем не менее остаться собой, Миа. Правильно.

— Но что же это значит? — забеспокоилась девочка. — Получается что...

— Позволь тебе объяснить, — прервал я ее жестом. — Давай взглянем на проблему под несколько другим углом. Идет?

Девочка в ответ активно закивала, желая поскорее разобраться с этой тайной.

— Давай я приведу некоторые аналогии. Тело — это оболочка, скафандр, одежда. Согласна?

— Да.

— Сознание в свою же очередь — это наполнение. Скафандр не способен двигаться без человека. Ну, разве что только в противном случае это уже будет робот, но сейчас не о том, — усмехнулся я. — Одежда тоже ничего собой не представляет сама по себе. Ведь она создана для того, чтобы ее носил человек, а не наоборот. Прослеживаешь цепочку? Понимаешь, к чему я веду?

— Кажется да, понимаю, — задумчиво протянула Гермиона. — Тело — это лишь оболочка. А это значит, что все другие инопланетные расы ничем от землян, по сути, не отличаются.

— Именно! — щелкнул я пальцами. — Понимаешь в чем вся прелесть? Тело марсианина предназначено конкретно для его родной планеты. Но он может сменить место пребывания и обрести для этого новую оболочку. Или же изобрести скафандр для своего существования на других, непривычных для него планетах.

— И выходит, — поддержала меня девочка, — что отличаемся мы только сознанием. Ничем более.

— Да, верно. Каждый землянин или марсианин — это индивидуальная личность. Каждый отличается друг от дружки, это так, но не телом или принадлежностью к определенной расе, а сознанием.

— Никогда не думала об этом под таким углом, — улыбалась Гермиона. — Это действительно многое меняет! Но погоди-ка...

— Что такое?

— Ты сказал, что лже-Гарри оставил частичку себя на панели, так?

— Да, верно.

— Ты считал эту информацию и стал им, так?

— Да, получается, что так.

— А ты пробовал проверить особенно тщательно свою новоприобретенную память после выяснения того, что он не Гарри?

— Нет, — понял я, к чему клонит девочка. — И похоже, что зря.

— Проверь сейчас, — потянула она меня за руку к Кабинке Преобразований.

Я опустился в мягкое кресло и выдвинул перед собой панель управления. Несколько команд были введены и процесс начался.

— Можешь пока побродить по звездолету, Герми. Этот процесс займет какое-то время, — обратился я к девочке, а затем наступила темнота.

* * *

— Мне нравится идея. Ты уже все продумал? — спрашивал меня какой-то старичок.

— Да, все здесь, — помахал я толстой папкой. — Все планы, заметки и прочее.

Любопытно, говорить я не хотел, но все же говорил. Как так выходит? А затем пришло осознание — я же пошел исследовать воспоминания. Значит, это не я говорю, а загадочный лже-Гарри. Следует приглядеться повнимательней, вдруг что интересное будет?

— Ладушки, тогда по коням и в дорогу дальнюю.

— Кстати, как там пункт назначения называется? — присоединился к разговору какой-то молодой паренек.

— Земля, Мелих, она называется Земля, — ответил я.

— Круть, — оценил тот. — Маги на Земле! Это будет что-то.

— Ну мы-то знаем, что они не маги, — усмехнулся я.

— Это тоже, — засмеялся парень.

А затем я почувствовал рывок, и изображение исчезло. Впрочем, так было не долго. Теперь меня выкинуло в другое воспоминание.

— Ну, как обустроился? — спросил я старика из прежнего воспоминания.

Но только обстановка была другой. Мы располагались в каком-то помещении, уставленном многочисленными стеллажами. А на стеллажах... палочки?

— Да все в порядке, Феникс, — ответил старичок, улыбаясь. — Назвался Олливандером и занялся производством этих твоих волшебных палочек.

Я засмеялся.

— А как поживает Берти?

— Неплохо. Кажется, занялся транспортными средствами.

— Будет любопытно на них взглянуть, — протянул я.

— Да уж, не то слово, — засмеялся старик.

— Что, неужели метлы? — удивился я.

— Да, друг, метлы, — Олливандер продолжал веселиться.

Но меня потянуло дальше. Изображение исчезло, а затем явилось вновь.

На этот раз я оказался в звездолете. Оглядевшись вокруг, я сообразил, что звездолет был моим. Не этого лже-Гарри, воспоминания которого я сейчас смотрел подобно фильму, а моим личным. Глаза скользнули по дисплею с датой, и я не мог им поверить — 1991 год. За пять минут до того момента, как я, Феникс, войду сюда и обнаружу исчезновение важных координат. Именно в этот день я заподозрю неладное и решу вернуться за лже-Гарри в другую реальность.

Вот я направился к пульту правления и начал избавляться от любых упоминаний путешествия в те края. Координаты, энергетический след, все. Дело было сделано, но я все еще не собирался уходить. Что же я задумал? Из внутреннего кармана я достал какой-то пузырек и открыл крышечку. Окунул палец внутрь и почувствовал прохладную субстанцию. Субстанция была похожа на какой-то порошок, ее внешний вид смутно напоминал мне о чем-то. Но вот о чем? Я поднес палец к телепатической панели и размазал по ней это вещество. А затем я... что? Но ведь это значит, что я... Да уж, как все весело оказывается. Я принял облик не лже-Гарри, а того, чьи данные нанес этот самый лже-Гарри на панель.

— Не бойся, Феникс, — заговорил я сам с собой. — Настоящий Гарри там, куда ты меня и отвез. А я здесь.

Нет, это говорил не я, а лже-Гарри.

— Ты принял облик настоящего Гарри, не волнуйся. Впрочем, есть и другие проблемы. Ты ведь смотришь эти воспоминания, а значит задаешься вопросом — как ты можешь их видеть, раз не моя информация была загружена в Кабинку? Что ж, могу дать тебе одну подсказку. Одно сознание найдет само себя, несмотря на любые преграды времени. А теперь тебе пора.

Я почувствовал, будто меня сжали со всех сторон одновременно, а затем стали протаскивать сквозь невидимую трубу. Это продолжалось мгновение, но после этого меня выбросило из своеобразного домашнего кинотеатра. На меня во все глаза уставилась Гермиона, и я понял ее безмолвное требование о подробностях путешествия.

— Миа, — обратился я к ней, — кажется, это я — лже-Гарри.

* * *

Такое открытие и радовало и погружало в раздумья одновременно. Я своими собственными глазами видел реализацию идеи существования магов на планете Земля. Более того, я сам и руководил процессом. Этот загадочный путешественник, творчеством которого я восхищался и с которым хотел познакомиться, был мной. С самого начала. Мои предположения о том, что создатель этого мира прибыл не один, а с компанией, полностью подтвердились. А мистер Гаррик Олливандер, выходит, был не абы кем, а потомком разработчика из компании Корпотон. Вернее не был, а является до сих пор. Очень все это любопытно выходит.

— Но зачем такие сложности? — спросила меня Гермиона. — Я имею в виду, что нельзя было разве обойтись без всех этих путешествий во времени и странных завлечений сюда? В чем смысл?

Хм, а и правда, зачем? Впрочем, один ответ вполне логичен.

— Думаю, я знаю ответ. Путешествия во времени — очень увлекательный процесс, но я еще ни разу не совершал такой скачок, чтобы встретиться с самим собой, да еще и сотворив при этом такую сложную комбинацию действий, затрагивающих сразу двух меня.

— Хочешь сказать, что это был своего рода эксперимент?

— Уверен в этом, — кивнул я. — Иначе во всех этих манипуляциях и правда не было никакой логики и смысла.

— Звучит убедительно, — согласилась девочка.

Сейчас же мы занимались другим не менее любопытным экспериментом. Я ведь должен был теперь выяснить все тонкости работы местной магии, дабы суметь потом это все реализовать в прошлом. Своеобразная петля получается в итоге. Я в будущем вижу то, что было в прошлом, а затем перемещаюсь в прошлое и воплощаю в жизнь то, что видел в будущем. Хотя... нет, я не прав.

— В чем именно? — поинтересовалась Гермиона.

— В смысле эксперимента со временем. Я хотел выяснить не только возможность таких манипуляций, а теорию взаимодействия двух себя в одном мире одновременно.

— Что ты имеешь в виду? — не поняла девочка.

— Слышала когда-нибудь о петле времени?

— Да. Ты видишь в будущем результат своей работы в прошлом, а затем меняешься местами сам с собой и реализуешь то, что видел в будущем в прошлом, дабы другой ты в будущем мог увидеть то, что... в общем и так понятно.

— Да, все верно, но этот цикл абсолютно бессмыслен, не находишь?

— Есть такое. Но как же тогда...

— А вот это я и хотел выяснить. И, думаю, выяснил.

— Расскажешь?

— Вот смотри. Я знаю, как работает местная магия и теперь по идее должен отправиться в прошлое и все построить там согласно здешним наблюдениям, так?

— Да. Вроде бы так.

— Но в этом случае я попадаю в петлю времени. А как можно обойтись без этого и можно ли вообще?

— Раз ты завязал это рассуждение, то можно, вероятно, — усмехнулась Гермиона.

— Можно и это легко объясняется. Одновременно существует бесчисленное множество реальностей. В каждой из них есть свой Феникс, свой Дамблдор, своя Гермиона. И вот однажды я решаю встретить сам себя в прошлом. Прилетаю, значит, в прошлое, нахожу себя и завожу беседу, а затем просто улетаю по делам, забыв об этой встрече. Так почему же я не помню этой встречи в своей собственной жизни, чтобы ко мне подходил я же, а затем говорил о чем-то? А помню только то, что сам прилетел к себе прошлому для беседы. Как так вышло?

— Есть у меня одна идея, но расскажи лучше ты.

— А здесь все предельно просто. Когда я отправлялся назад во времени, то переместился не только в прошлое.

— В прошлое другой реальности? — склонила Гермиона голову набок.

— Правильно мыслишь, — кивнул я. — А теперь переведи этот пример на наш случай.

Девочка на какое-то время задумалась.

— Получается, что это не лично ты построил мир магов, — быстро сориентировалась Гермиона. — Но ты говоришь о перемещении между реальностями и временем, как о единой системе. Разве ты не перемещаешься исключительно между чем-то одним, давая четкие указания своему кораблю? Почему обязательно задействуется и другое?

— Именно. Правильное замечание, из которого выходит другая любопытная гипотеза. При перемещении во времени назад в своей же временной линии, то есть любым образом взаимодействуя при этом с самим же собой, ты перемещаешься в другую схожую реальность. Таким образом полностью ликвидируется возможность попасть в подобную временную петлю.

— Все гениальное просто? — усмехнулась девочка.

— Именно. Вот сама подумай, я сейчас здесь и никуда не собираюсь лететь. Почему мир магов не исчезает?

— Потому что не ты ответственен за его создание. А создал его другой Феникс из другой реальности. Но ведь получается, что тот ты тоже хотел провести этот эксперимент, почему?

— Есть реальности, отличающиеся в мелочах, а есть реальности, кардинально отличающиеся друг от друга. В данном случае соприкоснулись две практически идентичные реальности. Реальности, в которых оба Феникса желали одного и того же. И именно поэтому, путешествуя по Вселенной более ста лет, я ни разу не видел магов. А все почему?

— Потому что они были только в этой реальности, — ответила Гермиона.

— Не совсем, — улыбнулся я.

— В этой реальности и в похожих других, — исправилась девочка.

— Именно. Мне нравится, как ты быстро все схватываешь.

Гермиона смущенно улыбнулась, а затем указала на экран монитора, где сейчас обрабатывались результаты крови самого настоящего мага.

— Но как? — не понимала Миа.

— Очень просто, очевидно, — потер я свой подбородок. — Просто "ген магии" — это самый обыкновенный ген. Ему ниоткуда не нужно было браться, инопланетяне его в людей не внедряли, короче никто к этому не причастен.

— Значит, разработчики этой твоей компании просто выбрали в качестве "пропуска" к палочке ген, который всегда был у человечества?

— Да. Выбрали, а затем просто сами для себя назвали его особенным именем, приняв в качестве определителя мага. На деле же это самый обыкновенный ген, хранящийся у любого землянина в абсолютно любой реальности. Само тело его содержит по умолчанию.

— Да уж, ну у тебя и пироги, — протянула девочка, довольная результатами эксперимента.

— И не такие, бывало, встречал.

* * *

Первая неделя каникул подходила к концу. Все свободное время Гермиона проводила со мной на звездолете и старалась побольше вывалить на меня своих вопросов. Судя по всему, ей новый мир технологий пришелся по душе, так что теперь она старалась познать вообще все, что только можно. В таком распорядке и пролетали дни, пока я не предложил кое-что более интересное.

— Расследование? — загорелись ее глаза. — Я — за!

— Ты ведь еще не знаешь, какое расследование предстоит, — усмехнулся я.

— Не важно, — махнула она рукой. — Ты плохого не поручишь.

— Ну, тогда слушай, — приготовился я объяснять суть предстоящего дела. — Помнишь, что я тебе рассказывал про свое второе пришествие в дом Дурслей?

— Это про излучатель-то? — заинтересовалась девочка.

— Именно.

— И что с ним не так?

— Например, откуда он вообще здесь взялся?

— И ты хочешь это выяснить, — не спрашивала, а утверждала Гермиона.

— Именно. Ну так что, как насчет небольшого путешествия во времени?

— Разве я могу от такого отказаться, — вскочила девочка с дивана, где прибывала последние полчаса. — Ну, капитан, куда направляемся?

— Во времена Гарри Поттера, — сообщил я, переключая рычаги управления. — Пункт назначения — Тисовая улица.

Все ходовые элементы корабля заработали, совершая подготовку Гипердвигателей, и пол знакомо завибрировал. Давно я не путешествовал на своем корабле, очень давно. Как же здорово снова поднять его в воздух! И хотя это было образное выражение, сути это не меняет. Гермиона же старалась не упустить ничего важного и сейчас активно следила за всевозможными датчиками, приборами и информацией на дисплеях. Но вот движение прекратилось и мы достигли нужного времени. Или места?

— И времени, и места, — с видом знатока заявила девочка.

— Именно.

Я попросил Гермиону подождать и отправился за мантией-невидимкой, заботливо предоставленной мне директором Дамблдором.

— Нас не должны видеть, — объяснил я свои действия. — Ничего критичного в этом, конечно, нет, но все же лучше не попадаться на глаза.

Мы вышли из звездолета и огляделись. Это была все та же Тисовая улица, но вот время и место были изменены. Я сверился с часами на своей руке — 1983 год 15 июня 13:26.

— Почему именно в этот момент? — спросила Гермиона.

— Телепатическая панель уловила мой запрос и направила нас именно сюда, — ответил я.

— Что мы ищем?

— Нужно проследить за домом номер 4 и найти негодного вредителя.

— Думаешь, сейчас в доме совы нет?

— Это нужно выяснить.

Я накинул на нас мантию-невидимку, и мы вместе двинулись к дому. Дверь легко отворилась, и мы оказались внутри. Пробираясь в гостиную, можно было слышать чьи-то разговоры на втором этаже, конкретно же нам никто сейчас не мешал. Вот тот самый камин, вот полка, но никакой совы и в помине нет.

— Значит, все же это произойдет сегодня, — прошептала Миа. — Наверное, нам нужно...

Договорить девочка не успела, поскольку прямо в этот момент в дверь кто-то позвонил. Со второго этажа донеслись приближающиеся шаги, а путь к отходу для нас был закрыт.

— Попадос, — констатировала девочка.

— Скорее, сюда, — указал я на угол в гостиной. — Здесь нас никто не обнаружит.

— Уверен?

— Надеюсь.

Мы переместились в относительно безопасную зону и стали наблюдать за происходящим.

— И кого это принесло в такое время? — говорила какая-то женщина, спускающаяся со второго этажа.

— Может быть это миссис Фигг? — ответил ей мужской голос.

— Точно, она же собиралась сегодня заглянуть!

Что ж, тех, кто говорил, я узнал сразу же. Все же я живу с ними уже целую неделю, хоть и не вижусь достаточно часто. Женщиной была не кто иная, как Петуния Дурсль, а мужским голосом обладал ее муж, а по совместительству и мой дядя, Вернон Дурсль.

— Здравствуйте, здравствуйте, — дружелюбно поприветствовала гостью Петуния. — Как добрались?

— А чего уж там добираться, Туния? — ответила ей миссис Фигг. — Несколько домов прошла и на месте.

Пришедшую женщину я узнал. Не сразу, но все же узнал. Это она была той самой старушкой-кошатницей, любящей поглядеть в свое окно, которую я заметил в свое первое сюда прибытие. Но что она тут забыла? Тем временем гостья уже расположилась в той же комнате, где и притаились мы, но благо нас пока не обнаружили. Вернон куда-то заспешил, а Петуния развлекала миссис Фигг различными забавными историями. Спустя какое-то время истории иссякли, и миссис Дурсль уже не знала о чем говорить. Но вскоре необходимость в придумывании темы для разговора исчерпалась сама собой. Ну, или не совсем сама и не совсем собой.

Я отвлекся на осмотр помещения и проморгал самый интересный момент. Из размышлений меня вырвала яркая желтая вспышка. Когда же я посмотрел на источник света, то обнаружил диковинный предмет в руках старушки Фигг. Мгновение, и я сообразил, что произошло. Петуния была "деактивирована" этим прибором. Если объяснить проще, то гостья просто вырубила хозяйку дома своим технологичным приспособлением. Для чего это было сделано? Загадка. Впрочем...

Гермиона ткнула меня локтем в бок и указала головой на кошатницу. Та же, сообразив, что ей более никто не мешает, полезла в свою сумочку и вытащила оттуда... сову. Фарфоровую статуэтку совы. На моих часах загорелся дисплей, и на него вышла информация о "истиной сущности" безобидной фигурки. Излучатель. Благо пока что деактивированный. Я показал Герми данные часов, и та в ответ только огорченно покачала головой.

Миссис Фигг, закончив с вредительством, поставила таймер на активацию прибора и вернулась на кресло, где до этого мило беседовала с Петунией. Помещение осветила еще одна яркая вспышка, и хозяйка дома вернулась в сознание.

— ...и вот я ему и говорю, — продолжила та свою речь, оборванную до этого старухой, — постой-ка, что сейчас было?

— О чем ты, Туни? — невинно поинтересовалась Фигг.

— А? А, нет, ни о чем...

— Ну ладно, ты мне уже помогла, чем смогла, так что спасибо.

— Угу, — как-то отстраненно согласилась миссис Дурсль.

— Ну, я пойду?

— Да, да, конечно, я провожу.

Петуния помотала головой, поднялась с кресла и двинулась в прихожую. Хлопнула входная дверь, и миссис Фигг покинула дом.

— Нужно с этим разобраться, — серьезно заявила Миа.

— Нужно и разберемся.

Мы дождались, пока миссис Дурсль покинет первый этаж, и отправились следом за кошатницей. Та же, несмотря на свой возраст, довольно быстро передвигалась. Так что догнать ее было весьма проблематично. Впрочем, номер дома я отметить успел. Теперь дело за малым — нужно провести допрос.

* * *

— Имя?

— Арабелла.

Я вздохнул.

— Полное имя?

— Арабелла Дорин Фигг.

— Так-то лучше.

Минуту назад мы с Гермионой ворвались к миссис Фигг домой, застав ее врасплох, а затем вырубили ее и залили в рот сыворотку правды. Правда, это была не та слабодействующая жижа, которую используют земляне в отделениях полиции, а мощная и качественная сыворотка.

— Вы знаете, что недавно подложили в дом четы Дурслей? — принялся я задавать вопросы.

— Да.

— Что это было?

— Статуэтка совы.

— Да-а, — протянул я, обращаясь к Гермионе, — это надолго.

Миа лишь усмехнулась, жестом призывая продолжать.

— Вы знали, что статуэтка — это излучатель?

— Да.

— Зачем вы его поместили дома у семьи Дурслей?

— Чтобы маленький Поттер рос в ужасных условиях.

— Зачем это вам?

— Я служу Темному Лорду, — гордо произнесла старуха, а ее глаза яростно сверкнули.

— А он об этом в курсе?

— Нет, — даже действие сыворотки не позволило полностью блокировать ту грусть, с которой были произнесены эти слова.

— Как это понимать?

— Головой.

— Она еще и острить будет пытаться? — устало протянул я, обращаясь к Гермионе.

— Да, — ответила Фигг.

— Прекрасно... Как вы можете служить Лорду, если он о вас не знает?

— Он еще узнает.

— То есть вы просто вредите во славу того, кто никогда вас и не заметит?

— Пожиратели Смерти узнают обо мне! — воскликнула она.

— Кто такие Пожиратели Смерти?

— Слуги Темного Лорда.

— Кто такой Темный Лорд?

— Волан-де-Морт.

После этих слов мои часы уловили какой-то сигнал, но тот слишком быстро пропал, так что разобраться с тем, что это было, я не смог. Любопытно.

— Так вы поместили излучатель в доме Гарри Поттера, чтобы Пожиратели вас заметили?

— Да.

— Почему вы не сдадите его положение Пожирателям?

— Я не знаю, как с ними связаться.

— Да уж, ну и проблемы... Так вы — простая фанатка группировки Пожирателей Смерти?

Фигг медлила с ответом.

— Да, — ответила она спустя какое-то время.

— Ох уж эти фанаты...

Гермиона тихонько посмеивалась.

* * *

— Фред обозначил дату и время.

— Да? А меня взять можно? — полюбопытствовала Миа.

— Говорит, что можно, — усмехнулся я.

— Вот и отлично. Когда едем?

— Сегодня за нами прибудут близнецы.

— Тогда я пойду вещи соберу.

Арабелла дала нам с Миа все ответы на интересующие нас вопросы, и еще одно дело в планах на эти каникулы было вычеркнуто из списка. Разумеется, мы подтерли у старухи воспоминания о своем визите, так что опасностей никаких нет. А еще мы вернулись обратно в то же время, из которого и отправлялись в путешествие. Сейчас же, в последний день каникул, пришло пригласительное письмо от близнецов семейства Уизли. Те звали к себе в гости и обещали продемонстрировать ту самую чудо-карту. Что ж, я не мог в этом отказать.

— Они уже здесь! — донеслось с первого этажа дома Дурслей, где мы с Гермионой и располагались.

Родственники отбыли на какое-то мероприятие, а вернуться должны были только поздно ночью, так что нам никто не мешал.

— Иду! — сообщил я девочке и выглянул в окно.

На краю проезжей части дороги я обнаружил припаркованный старенький Форд "Англия", а возле него двух рыжиков.

— Гарри! Выходи давай, — помахал мне Фред.

Или Джордж? Не важно. Я схватил свой безразмерный рюкзак, спустился к близнецам и запер за Гермионой входную дверь дома.

— Ну, теперь все в сборе? — оглядел нас с Гермионой Джордж. — Тогда в путь!

Фордик оказался особенным. Ведь машина, способная летать, уже считается особенной? Ну вот и я о том же. В дороге близнецы рассказали мне о некоторых своих новых изобретениях, так что в учебное время мне снова доведется их тестировать. А кто там у нас лучший проверяющий? Верно, Перси да Снейп. Устрою им "веселую жизнь" — надолго запомнят. Надо все-таки зельевару за потерянные пятьдесят очков поход в душ устроить. Очередной. Того и гляди мытье головы у него войдет в привычку. Буду прививать чувство прекрасного силовым методом, хе-хе.

Свой дом семейство Уизли гордо величало Норой. Да, звучит довольно странно, но так оно и было, чесслово. Какая связь между реальной норой и многоэтажным домом? Гномы его знает. Кстати о них, гномов в этих краях просто пруд пруди. Куда ни глянь — гном. Бравые рыжики, конечно, ради приличия иногда выгоняют маленьких жителей прочь, но возвращению, тем не менее, не препятствуют. Впрочем, их можно понять. Гномы — очень забавные существа. Маленькие, неуклюжие, разговаривают на своем диковинном языке, напоминающем скорее какие-то щелкающие звуки, нежели осмысленную речь. Хотя кто их знает, может быть, их язык ничем не хуже всех прочих. Но этот спорный вопрос не отменяет все перечисленные ранее замечательные качества земельных жителей.

Мы с Миа были представлены семье, а затем заняли место за общим столом. Слово за слово и мы разговорились. Кто-то шутил, кто-то рассказывал о последних новостях, а кто-то просто валял дурака. В общем, каждый поддерживал разговор, как мог. Но вот застолье было окончено, и близнецы увлекли нас с Гермионой в свою комнату.

— Как и обещали, Гарри, — начал Фред, — наш тебе подарок на рождество.

Он протянул мне свернутый пергамент и внимательно следил за моей реакцией. Я с любопытством принял предложенный предмет и обратился с немым вопросом к близнецам.

— Это не простая карта, — заговорил Джордж.

— Она волшебная, — подхватил Фред.

— Для активации существует пароль...

— ...кодовое слово, без которого это — лишь бесполезный кусок пергамента...

— ...и мы можем назвать тебе эти слова...

— ...здесь содержится карта всего замка Хогвартс...

— ...здесь все его потайные ходы и всевозможные лазы...

— ...даже директор не знает и о половине таких проходов...

— ...но мы знаем и готовы посвятить и тебя в эти тайны...

— ...готовы назвать кодовую фразу.

Я развернул пергамент и действительно ничего на нем не увидел. Он был пуст.

— Любопытно, — протянул я. — Если все так, как вы рассказываете, то это, должно быть, действительно ценный предмет. Почему вы отдаете его мне, а не пользуетесь сами?

Близнецы переглянулись и загадочно улыбнулись.

— Мы уже выучили всю карту, Гарри...

— ...все тайные проходы, все...

— ...у нас был в запасе не один год.

Я повертел в руках чудо-карту, осознавая все величие этого подарка, а затем от всей своей прекрасной души поблагодарил рыжих нарушителей правил.

— Не стоит, Гарри, ведь ты тоже многим нам помог...

— ...чего только стоят расставленные ловушки в спальне Снейпа, — засмеялись они, а затем продолжили объяснения.

— Кодовая фраза проста...

— ...просто раскрой пергамент...

— ...укажи на него палочкой...

— ...и скажи: "Торжественно клянусь, что замышляю шалость...

— ...и только шалость!"

— И карта откроется. А если нужно будет ее закрыть, то слова другие.

— "Шалость удалась"...

— ...и она станет снова простым пергаментом.

— Ребята, — обратился я к близнецам, разобравшись, ЧТО именно только что подарили они мне, — я уже говорил, как сильно вас обожаю?

— Будет первый раз, — засмеялись Фред с Джорджем.

* * *

— Принимай товар, — стоял передо мной Ричард, протягивая небольших размеров коробочку и довольно улыбаясь.

— Долго ты, — усмехнулся я. — Где пропадал?

— Так прибор-то тебе вручную создавали, — хмыкнул Рич, а заметив мое удивленное лицо добавил. — А ты думал? Ты уже заработал себе имя, так что товар тебе будут подгонять исключительно самый качественный.

— А что, я не против.

Коробочка была прямоугольной формы и имела размеры примерно двадцать пять на пять сантиметров. Я надавил на маленькую кнопочку сбоку, и крышка отворилась. Заглянув внутрь, я обнаружил заказанный прибор, удобно расположенный на бархатной подушечке, занимающей все свободное пространство от одного края до другого. И Мерлин, как же он был прекрасен! Начать стоило с того, что корпус моей новой волшебной палочки был в кои-то веки не деревянным.

— Титан? — приятно удивился я, разглядывая серебристо-белую оболочку прибора.

— Так точно, — усмехнулся Ричард. — А если ты все же ухитришься разломать палочку на две или более частей, то Генератор Материи сумеет восстановить их в первозданном виде.

— Не знал, что он способен и на это.

— А это не такая уж и давняя разработка. Если по чесноку, то этой функции от силы пару лет.

— Нововведения? — ухмыльнулся я.

— Нововведения, — подтвердил Рич.

Я вернулся к осмотру. Рукоять была аккуратно обернута кожей, перекрашенной в черный цвет, а на границах этого кожаного элемента имелись дополнительные детали корпуса. Если описывать более понятно, то вся конструкция той части палочки, за которую нужно было держаться, была почти идентична эфесу на мече, за исключением разве что гораздо большей компактности ее составляющих. Своеобразным навершием являлся небольших размеров изумруд весьма искусной обработки. Я протянул руку к этому произведению искусства и вытащил прибор из коробочки. Изумруд на конце рукояти приятно засветился, сообщая о готовности палочки приступить к работе.

— За нами сейчас никто не наблюдает? — задал я вопрос Ричарду.

Мужчина достал из кармана какой-то гаджет, напоминающий смартфон 24-го века, и что-то в нем проверил.

— Нет, все чисто.

— Эт хорошо, — ухмыльнулся я и направил палочку на ближайший сугроб.

Легкий взмах и четкое осознание того, что я собираюсь сделать. С конца прибора сорвался яркий синий энергетический шар и отправился прямиком к отмеченной мной цели. Послышался негромкий хлопок, и все вокруг залилось приятным светом аналогичной цветовой гаммы. А из-за того, что на дворе стояла непроглядная ночь, эффект получился действительно впечатляющим. Снежные хлопья некогда бывшего снежного кома разлетелись во все стороны и теперь медленно спускались обратно на землю.

— Потом обязательно расскажешь о том, как ей пользоваться, — подал голос Ричард, завороженно смотря на волшебную палочку. — Кстати о ней, — мужчина полез во внутренний карман своей куртки и вскоре вынул оттуда небольшой сверток, — это, так сказать, кобура скрытого ношения, только для палочки. Наплечная.

— Даже такое существует? — в очередной раз удивился я.

— Нововведения, — пожал плечами Ричард.

— Ох уж этот Корпотон.

— А что? Одни их метлы чего стоят, — мечтательно протянул мужчина.

— И не напоминай, — махнул я рукой и усмехнулся.

* * *

Последний день блаженных каникул был позади, и теперь следовало возвращаться обратно для продолжения обучения. День был прекрасным: светило солнце, пели птицы, люди куда-то спешили, а "незаметные" волшебники прибывали на платформу девять и три четверти. Ничто не могло омрачить этот день, поскольку все в нем было чудесно. Атмосферу волшебства создавала и сама зимняя погода. Крупные хлопья снега медленно спускались, вальсируя друг с другом под неслышимую человеком музыку.

Однако вместе с возвращением в школу на меня навалились и не очень приятные размышления о загадочном Фламеле и его Камне. Что-то грядет, что-то далеко не самое приятное, а значит мне предстоит с этим чем-то вступить в противостояние. Я еще не знаю, что же эта схватка собой представляет, да и вообще можно ли ее так назвать. И, тем не менее, меня не покидало ощущение нахождения в опасности. Будто я был беззащитен, уязвим. Не самое прекрасное чувство, вы не находите?

С приездом на станцию Хогсмид давящее чувство лишь усилилось. Но только на этот раз от того, что мои опасения начали оправдываться.

— Гарри! Гермиона! — бежал к нам рыжик, решивший до этого остаться в школе на все каникулы. — Нужно поговорить!

Темой разговора стали единороги. Нет, Рон не решил выяснить подробности жизни этих прекрасных созданий, вы не подумайте, разговор касался несколько иного направления названой темы. И оно мне сразу же не понравилось. Что логично, учитывая то, что рыжик выложил нам информацию о недавних событиях в Запретном Лесу. Что же ужасного произошло в Лесу? Все просто — нападения на единорогов перешли на новый уровень. Появились первые убитые.

Мы с Гермионой заявились с разговором к Хагриду. Полученная же от великана порция новой информации только укрепила мои худшие подозрения по поводу предстоящих событий.

— Двое, Гарри, — сокрушался Хагрид, — представляешь? Уже двое единорогов! Какой монстр на такое способен?!

Кровь единорога обладает поистине потрясающими свойствами, она способна не позволить уйти на покой даже тому, кто находится на волосок от гибели, но цена велика — вечное проклятие. Именно так говорил мне Хагрид после первой охоты на таинственного злодея. Только полностью отчаявшийся человек способен на убийство существа из-за его крови, зная о плате. А такие люди вдвойне, если не втройне опаснее, поскольку предугадать их действия становится труднее. Им нечего терять, а значит, ничто их уже не остановит.

За такими размышлениями проходили часы и дни. Разве что только дурацкие вопросы вроде: "Куда ты дел свои очки, Гарри?" — разбавляли мрачные будни. Я же следовал намеченному на каникулах плану, отвечая всем любопытным, мол, это маглы решили все проблемы. Такое признание несколько остужало их пыл, а это мне было только на руку. Постепенно все привыкли, что очкарик Гарри Поттер более не очкарик, так что хоть что-то вошло в норму.

Учеба снова взялась на нас всерьез, так что особо расследовать что-либо в школе стало попросту невозможно. Разве что только в свободные выходные я ходил на проверку таинственного закрытого коридора на третьем этаже. Пес бодрствовал, а значит, все было пока что в полном порядке. Ну, или не в полном, но все же порядке.

Гермиона, в силу того, что узнала обо всех моих тайнах, относилась ко всему происходящему вокруг иначе и использовала новые полученные знания. Например, я сообщил ей об истиной сущности так называемой магии, так что заклинания у нее выходили теперь не просто с первой попытки, но при том лишь среднего уровня мощности, а поистине мощными. Вербальную формулу она использовала лишь для вида, дабы не вызывать лишних вопросов у преподавателей, а в свободное время она вовсю практиковала создание абсолютно новых заклятий без использования каких бы то ни было формулировок. Как вербальных, так и невербальных тоже. К концу февраля она уже спокойно могла вести дуэль с таким противником, как я, при этом практически не уставая. Миа была полностью готова встретить любую опасность и справиться с ней, так что за нее я больше мог не беспокоиться столь рьяно.

Между тем судьба решила все же смилостивиться надо мной и подкинуть одну небольшую проблему в середине марта. Заключалась же она в том, что всеми любимый здоровяк Хагрид завел себе... дракона. При том, нарушая все писаные и неписаные законы, поскольку хранить вблизи школы полной учеников самого настоящего огнедышащего ящера... м-м, не самая лучшая идея, мягко говоря.

— Ну вы же никому не расскажете, да? — умоляюще вопрошал великан.

— Не расскажем, Хагрид, не бойся. Только вот тут другая проблема тебя должна волновать, — произнес я, разглядывая внутреннее убранство лачуги хранителя ключей, а по совместительству и простого лесника.

— Эт какая же? — удивился этот самый лесник.

— Дом-то у тебя деревянный.

Но проблемой это Хагрид не считал. Он, кажется, вообще свихнулся на своем драконе. "Норберт то, Норберт се", — примерно так и выглядело большинство диалогов с ним. Норбертом, кстати, теперь звали этого самого огнедышащего монстрика. Тот же в свою очередь не жалел своих сил и старался подпалить вообще все, до чего струя огня могла добраться. Вскоре количество мебели в доме великана сильно сократилось, что наконец вызвало хоть какую-то реакцию ранимого Хагрида. Было решено эвакуировать мелкого тирана в более подходящее для его проживания место.

— Мой брат Чарли работает в заповеднике по разведению драконов, — сообщил как-то на завтраке Рон, подкинув тем самым нам идею о разрешении назревающего конфликта между крылатой ящерицей и великаном. — Может ему написать?

— Не может, а написать, — кивнула Миа.

Чарли Уизли с радостью согласился нам помочь и сразу же обозначил дату и место прибытия. Так что нам следовало дотащить нашего чешуйчатого привереду в полночь в субботу на самую высокую башню Хогвартса. Вот и пригодятся нам как раз и мантия-невидимка, и Карта Мародеров, которая, оказывается, называлась именно так.

Настал нужный день, а на моих часах ясно высвечивалось — 11:05. Значит, пора. Я тихо вылез из кровати, заправил ее и плотно задвинул полог. Пара минут, и я был одет. Из своего безразмерного рюкзака я извлек два наиболее важных предмета и сложил на прикроватную тумбочку. Поверх футболки я надел наплечную кобуру для своей второй палочки и загрузил туда сам титановый прибор. Накинув поверх рубашку, я скрыл вызывающие лишние вопросы элементы своего гардероба и убрал в карман джинсов уже свою обычную волшебную палочку. Все было готово.

Спустившись в общую гостиную, я обнаружил там Гермиону.

— Готова?

— Всегда готова.

Я сверился с картой на предмет потенциальных опасностей, но таковых не обнаружил. Мы покинули факультетское помещение и скрылись под мантией-невидимкой. Рон должен был ждать нас непосредственно у Хагрида, так что по пути до лачуги лесника нам беспокоиться было не о чем. Пару встреч со зловредным Пивзом спустя, мы всем бравым — численностью в три человека — составом стояли перед великаном. Последовало трогательное прощание с любимцем Норбертом, а затем дракончик был погружен в металлический контейнер и взят нами в руки.

— Вы только это, осторожнее с ним там, — напутствовал нас лесник.

— Ты бы лучше это ЕМУ сказал, Хагрид, — указал Рон головой на контейнер.

Дракон у нас, так что дело за малым — доставить ношу на самую высокую башню в замке. Легко сказать, да трудно сделать. На патрулирование замка вышел бдительный Филч, так что нам предстояло идти вдвое медленней и осторожней. Но вот все опасности остались позади, а впереди виднелась лишь полная луна, освещающая открытую площадку башни.

— Сколько сейчас? — спросила Миа.

— Без пяти минут, — сообщил я, сверившись с часами.

Рон вызвался следить за лестницей и возможными гостями, мы же с Гермионой стали вглядываться в темноту, рассчитывая увидеть приближающихся драконоведов.

— Вон они, — указала девочка пальцем в сторону луны.

Я пригляделся — действительно, на фоне спутника Земли виднелись четыре фигуры, летящие, по всей видимости, на метлах. Я на всякий случай сверился с картой — никого рядом. Вскоре друзья Чарли добрались до нас и забрали контейнер с рептилией. Все, теперь, казалось, можно вздохнуть свободно, но...

— Шухер! — громким шепотом сообщил нам Рон. — Кто-то идет!

Я раскрыл карту и обнаружил точку, подписанную как Минерва Макгонагалл. А она-то что тут делает? Мы втроем быстро скрылись под мантией-невидимкой, и отошли в дальний угол башни, рассчитывая слиться с местностью. Грозная профессор вышла на площадку и зажгла свою палочку. Ее глаза, казалось, обладали сверхъестественными свойствами, позволяющими видеть даже нас, надежно скрытых под чудо-покрывалом. Но благо это оказалось не так. Спустя пару ужасно долгих минут ожидания Минерва потушила огонек на конце своей палочки и скрылась в проходе, ведущем обратно вниз по лестнице.

— Как она узнала? — первым подал голос рыжик.

— Либо кто-то настучал, — начала строить предположения Миа, — либо мы как-то сами спалились.

— Настучал, спалились, — покачал я головой, — и откуда ты только таких выражений нахваталась?

— Ну, с тобой поведешься — плохого наберешься, — лукаво подмигнула девочка.

— Что верно, то верно, — пожал я плечами, а затем потащил всех прочь с башни. — На сегодня приключений достаточно, так что топаем отсюда.

Но приключений, как оказалось, было еще недостаточно. Стоило нам с Гермионой только отвести Рона в его спальню, как мы стали свидетелями весьма любопытного разговора.

— Вам не нужен такой противник, как я, Квиринус, — угрожающе шипел профессор Снейп.

— Я... не п-п-онимаю, о ч-чем вы г-говорите, Сев-верус, — испуганно залепетал Квирелл, при этом отчаянно заикаясь.

— О, вы прекрасно понимаете, профессор, — последнее слово Снейп буквально выплюнул. — Я выношу вам последнее предупреждение.

— Н-но я...

— Сунетесь за Камнем, и камень будет стоять на вашей могиле, Квиринус. Правда не тот, за которым вы так яростно охотитесь. Прочь!

* * *

После того любопытного ночного инцидента с двумя профессорами я стал чаще пользоваться Картой Мародеров. Если конкретнее, то я следил за передвижениями Квирелла. Такие меры я счел разумными, и на то были причины. Например, Снейп и Квирелл точно не могли знать о том, что у их разговора будут свидетели, а значит весь диалог был не для "игры на публику". Из этого следует, что Снейп действительно небезосновательно обвиняет нашего бедного заику в желании украсть Философский Камень. Уж как бы я не любил поиздеваться над зельеваром, но принижать его качества вроде наблюдательности и ума не собираюсь. И если уж Северус дошел до прямых угроз к расправе, то ситуация мягко говоря очень напряженная.

Пока что профессор заика вел себя тише воды и ниже травы. Во всяком случае, карта показывала именно это — никаких посещений третьего этажа и запретного коридора. Популярностью у него пользовались исключительно кабинет для проведения своего предмета, Большой Зал и свои личные апартаменты, где он спал. Ничего не предвещало беды, но долго это продолжаться не могло. Учебный год уже подходил к концу, так что скоро обязательно должно было что-то случиться.

Вот только один вопрос все не давал мне покоя — какая вообще связь между Камнем, школой и вором в лице Квирелла? Ведь если смотреть на происходящее логически, то выстраивается какой-то бред, не находите? Есть школа Хогвартс, где учатся маги Британии, есть Философский Камень, принадлежащий вообще левому человеку по имени Николас Фламель, а есть охотник за этим Камнем. Допустим, я понимаю мотивы вора — он жаждет либо бессмертия, либо золота, либо и того и другого вместе. Но что Камень забыл в школе полной детей, зачем его принесли сюда, почему не оставили у того же Фламеля? Я заметил, что директор Дамблдор активно наталкивает меня на расследование этого булыжника, но зачем? Какая ему выгода-то с этого? Ведь можно было давно привлечь кого-то вроде полицейских, но только магических, и те бы давно загребли коварного воришку. Так что все это мне до сих пор кажется абсурдом. Остается только одно более-менее логичное объяснение всего происходящего — вор является не простым жадным негодником, а кем-то гораздо более ужасным и значимым в магическом мире.

— Ты бы лучше к экзаменам готовился, Шерлок, — произнесла Гермиона, на секунду оторвавшись от книги по чарам.

И то верно. Шел последний свободный день перед последующей целой неделей кошмара в лице экзаменов. И если с практической частью у меня проблем быть по определению не могло, то с теорией приходилось попыхтеть. Но вот блаженное время закончилось, и настала пора проверять знания.

— Я думала, что будет гораздо сложнее, — делилась впечатлениями Миа по окончании всех экзаменов в конце недели. — Правда, пришлось вспоминать правильное движение волшебной палочки и формулировку заклятия. А то с тобой я уже и позабыла, как сложно, оказывается, колдовать простым смертным.

Я усмехнулся.

— Местные маги сами себе усложнили жизнь, придумав никому не нужные формулы и движения палочкой.

— Но почему они не пользовались осознанным колдовством? — наивно поинтересовалась девочка.

— Есть у меня пара предположений. Первое и самое простое — они просто не знали о том, что так вообще можно.

— То есть?

— А то и есть. Скорее всего, другой я, сотворивший все это, не просто так дал задание изготовить на палочках "определитель мага". Значит, про осознанное колдовство тоже намеренно умалчивалось.

— То есть, на твоей новой палочке определителя нет?

— Нет, и не должно было быть вообще. Определитель — дополнительный элемент, не основной. Он был установлен значительно позже и исключительно по заказу.

— Но зачем?

— Для этого нужно будет пообщаться с тем Фениксом, что заварил эту кашу.

— Ну хорошо, с первым предположением все ясно, а что насчет второго?

— Второе — это лень, желание все упростить.

— Объяснишь?

— Разумеется. Ты ведь не будешь спорить с тем, что магия, основанная на словах и движениях, является при этом довольно отличным решением?

— Ну, если подумать... таким образом вообще любой маг любого уровня развития способен колдовать. Стоит ему лишь немного потренироваться, как любые известные широкому кругу людей заклятия становятся ему доступными.

— Верно. Кроме, разве что, довольно мощных заклинаний.

— Но почему? Ведь ты сам говорил, что маг любого возраста способен творить чары любой мощи.

— И я не отказываюсь от своих слов. Просто чем мощнее или сложнее заклятие, тем меньше уверенность слабого мага в том, что он вообще способен на его сотворение.

— Сила веры?

— Именно. Палочка чувствует неуверенность и не позволяет заклятию совершиться. Вернее даже не так. Палочка получает сигнал от мага на сотворение, а его неуверенность компенсирует предыдущий посыл. Итого в результате получается дырка от бублика.

— Но тогда откуда изначально пошла теория, что чем сильнее чары, тем сложнее их сотворить?

— Не догадываешься?

— Другой ты?

— В яблочко. Так вот, любой маг способен колдовать, следуя простым ритуальным действиям. Словам и движениям палочкой то бишь. А для того, чтобы сотворить заклинание осознанно, значит и мощнее, нужно вообще допускать возможность того, что помимо привычного образа колдовства существует и другой, отличный. Много ли ты знаешь действительно великих магов?

— М-м... Дамблдор, Геллерт Грин-де-Вальд и Тот-Кого-Нельзя-Называть.

— Проще говоря, Волан-де-Морт, — девочка вздрогнула, а мои часы снова зафиксировали неизвестный сигнал, пропавший через мгновение. — Не нужно бояться этого имени. Это лишь имя, не более того. Ты ведь не боишься называть Дамблдора Дамблдором?

Между тем я задумался о причинах этого страха. Быть может, люди боялись произносить его имя неспроста? Может быть, за этим стояло что-то еще? Надо будет разузнать.

— Нет, не боюсь, — усмехнулась Миа. — Хорошо.

— Вот и ладушки. И да, ты права, всего трое. Трое, — выделил я последнее слово. — О чем это говорит?

— О том, — задумалась Гермиона, — что только они владели осознанным колдовством.

— А еще?

— Еще? Хм... о том, что... что догадаться о существовании такого способа колдовства ужасно трудно?

— Бинго! Вот тебе и ответ на все вопросы. Идеальная система "защиты от дурака".

* * *

Мы с Гермионой пробирались ночью по темным коридорам в сторону запретной двери на третьем этаже. Что нам в голову взбрело? Да все просто. Наш таинственный вор, который уже давно не такой уж и таинственный, решил действовать сразу же, как только директор Дамблдор отбыл по каким-то делам в Министерство Магии. Об этом мне сообщила ловушка-обнаружитель, расположенная в запретном коридоре, а Карта Мародеров подтвердила личность нарушителя. Так что кто его остановит, если не мы? Оказалось, что кое-кто все же был на это способен.

— Не так быстро, Квиринус! — донеслось до нас, когда мы были почти на месте.

— Именно так быстро, — издевательски протянул Квирелл в ответ.

Что примечательно, он более не заикался, не было даже намека на это.

— Я говорил, что живым тебе не уйти, но ты не послушал.

— Ты говорил неубедительно, поэтому я покажу тебе, как надо было.

В запретном коридоре промелькнула вспышка, а затем послышался глухой удар. Мы же на какое-то время остановились, напряженно вслушиваясь. Квиринус презрительно усмехнулся и продолжил движение к Камню. Вдалеке послышалось рычание трехголового пса, заиграла какая-то музыка, а после все стихло.

— Вперед, — скомандовал я.

На полу запретного коридора нами был обнаружен распластавшийся преподаватель зельеварения Северус Снейп. Я проверил его пульс и пришел к простому выводу — он был жив.

— Надо позвать кого-то на помощь, — испуганно пролепетала Миа.

Предложение было толковым, поэтому я решил прибегнуть к услугам Патронуса-почтальона. Взмах палочкой, и передо мной, излучая голубоватое свечение, сидит призрачная лиса. Да, я скопировал ее внешний вид прямо с Патронуса профессора Флитвика, поскольку не было времени выдумывать другое обличье. Я мысленно дал команду Патронусу отправляться к мадам Помфри и привести ее сюда за профессором Снейпом. Призрачная лиса ускакала выполнять поручение, а мы продолжили преследование.

— Это ведь только что был самый настоящий телесный Патронус?

— Да.

— Ты в курсе, что это ОЧЕНЬ сложная магия?

— Ага.

— И что первокурсник на нее не способен?

— Стереотип.

— Ненавижу тебя.

— Не правда.

Тяжелая дубовая дверь была настежь раскрыта, а бравый хранитель люка сладко спал под музыку арфы. Арфы? Серьезно, откуда она здесь взялась? Решив разобраться с этим подальше от гигантского трехголового пса, я подошел ближе к люку.

— Ни черта не видать, — протянул я, доставая из кобуры вторую палочку. — Ну, типа, Люмос что ли?

На конце палочки зажегся голубой огонек, но сильно это не помогло. Я тряхнул прибором, и шарик света, отсоединившись от палочки, полетел вниз, освещая бездонный вертикальный коридор. Но вот он достиг дна, и я присвистнул, увидев то расстояние, которое нам придется преодолеть, падая вниз.

— Надеюсь, что посадочка будет мягкой, — нахмурилась Миа.

— Сейчас выясним, — сообщил я ей и прыгнул вниз.

Посадка действительно выдалась мягкой, но не от того, что здесь расположились корни каких-то растений, а потому что перед этими самыми корнями располагалась Воздушная Ловушка, гасящая удар и замедляющая мое падение. Увидеть ее было нельзя, но вот сам прибор, заставляющий ее работать, отыскать не составило труда. Датчики, растягивающие и удерживающие между собой поле ловушки, нашлись по периметру всей комнаты, так что разбиться здесь было попросту невозможно. Хитро.

— Мягкая посадочка! — крикнул я Геомионе, которая все еще дожидалась от меня ответа, стоя возле люка.

Пару-тройку секунд спустя девочка приземлилась недалеко от меня.

— Ну и почему мы не разбились?

Я указал на Ловушку.

— Я-ясно, — протянула Миа, а затем обратила свое внимание на растение, заполняющее все пространство вокруг. — Жестко он их...

Я проследил за ее взглядом и обнаружил выжженный круг корней прямо в центре помещения, а также обуглившиеся концы некогда живых растений.

— Зато нам легче, — пожал я плечами и направился к отверстию.

Другие же корни заметили новых незваных гостей и решили, по всей видимости, нас пригласить остаться. Насильственным путем, конечно, но все же.

— Скорее! — крикнула девочка, и мы вместе прыгнули вниз подальше от приставучих органических любителей хватать всех и каждого.

Следующее помещение встретило нас мертвой тишиной. В прямом смысле. Пол был усеян множественным количеством полуживых ключей разных размеров. Ну, вернее теперь они уже не были даже полуживыми.

— Кажется, кому-то лень играть по правилам, — протянул я, а Гермиона нахмурилась.

Дверь в конце комнаты была распахнута, и мы решили не терять времени зря, двинувшись дальше. Но и там мы обнаружили похожую картину. Кажется, нас хотели заставить сыграть в волшебные шахматы гигантских размеров, вот только у Квирелла были другие планы, или же его поджимало время. А может он просто не любил играть и развлекаться. Эдакий бедный забитый мальчик.

— Ты его еще пожалей, — закатила глаза Миа.

— А чего, может, у него в жизни все было плохо, вот он и скатился до грабежей.

— Да-да, все так и бы... Осторожно! — девочка дернула меня за руку, и это спасло меня от преждевременной кончины.

— Опять ты, — возмутился я. — Я ж тебе грудь пробил!

— РА-А-АГХ, — ответил мне горный тролль и замахнулся дубиной.

Я ловко отскочил назад, удерживая Гермиону за локоть, и обнажил волшебную палочку. Взмахнув ею, я послал в гиганта энергетический шар. Помещение озарила голубая вспышка, а тролль улетел в противоположную сторону.

— Он мертв? — испуганно поинтересовалась девочка.

— НИ-ИГР-А-А-ГХ, — запротестовало чудовище и стало подниматься.

— Все-то ему мало! — возмутился я до глубины души. — Тогда лови добавку!

На гиганта обрушилась плотная струя огня, воздух пронзил вопль боли и ярости, и в нос ударил запах паленой плоти. Впрочем, долго такого напора тролль выдержать не смог, а посему на пол рухнуло обугленное и дымящееся четырехметровое тело.

— Шах и мат, — высокомерно хмыкнул я.

— Знаешь... иногда ты меня пугаешь, — сообщила девочка, как-то странно на меня глядя.

— Иначе было нельзя, — пожал я плечами, — он бы нас не пустил.

— Но можно было его просто вырубить...

— Так эффективней, — махнул я рукой.

— Но...

— Скажи, ты когда-нибудь видела, чтобы мертвый вставал и продолжал бой?

— Н-нет, — все еще испуганно смотрела на меня Миа.

— Вот то-то и оно. Смерть — самый эффективный способ вывести противника из игры. Навсегда.

— Ты так легко об этом говоришь... будто ничего и не произошло! — возмутилась Гермиона.

— Со временем к этому привыкаешь. И смерть уже не кажется тебе чем-то ужасным или противоестественным.

— И многих ты... — севшим голосом поинтересовалась девочка.

— Что, убил? — Миа кивнула. — Достаточно.

— За... за что?

— Когда ты принимаешь в свою команду людей, то берешь на себя ответственность за их жизни. И ради них ты что угодно сделаешь.

— Ты защищал друзей? — тон девочки слегка смягчился.

— Они стали для меня семьей. Так что когда дело касалось их, все нормы так называемой морали попросту стирались.

— Я... я понимаю.

— Ну ладно, пора идти, — тряхнул я головой, избавляясь от воспоминаний, и двинулся дальше.

Миа последовала чуть позади.

Стоило нам войти в следующую комнату, как путь к отступлению был отсечен возникшей из ниоткуда огненной стеной. Языки пламени были ярко-фиолетового цвета, что как бы говорило нам об их неестественном происхождении. Аналогичная стена из огня перекрывала и другой проход, куда нам и нужно было пройти. Ловушка.

— Все интереснее и интереснее, — пробубнил я себе под нос, читая загадку, записанную на пергаменте, расположенном возле нескольких склянок с зельями.

— Что пишут? — Гермиона перегнулась через мое плечо и стала читать то же, что и я. — О! Загадка! Да еще и логическая! Вот это по мне.

— Нет необходимости ее разгадывать, — усмехнулся я.

— Как это? А как мы тогда пойдем дальше? — недоумевала девочка.

— Все просто, — я указал на использованный и опустошенный наполовину пузырек. — Ты видишь где-нибудь здесь мертвого Квирелла?

— Нет...

— То-то же! Следует выпить этот пузырек, и проход откроется.

— Я с тобой.

— Исключено, — замотал я головой. — Я пойду один.

— Что, включил "режим Героя"? — уперла девочка кулачки в бока.

— Нет, — хмыкнул я. — Просто зелья здесь лишь на одного.

Гермиона прожигала меня взглядом.

— Ну, значит единогласное решение, — подмигнул я ей и опустошил склянку. — Позаботься о том, чтобы учителя скорее прибыли сюда.

— А ты? — забеспокоилась Миа.

— А я прикончу Квирелла и вернусь к завтраку, — махнул я рукой и двинулся к огню.

— Феникс... — тихо произнесла Гермиона, — удачи тебе.

— Тебе тоже, — улыбнулся я ей и шагнул за порог.

* * *

— Ну здорова, Квирелл! — окликнул я бывшего заику, что-то увлеченно рассматривающего в трехметровом зеркале.

На какое-то мгновение на его лице отразилось удивление, замеченное мной в отражении, а затем его губы расползлись в злорадной ухмылке.

— Гарри Поттер, — протянул он издевательским тоном. — Мальчик-Который-Выжил.

— Изъезженный стереотип, профессор, — улыбнулся я ему. — Не могли бы придумать что-то новое?

— Новое, говоришь? — деланно удивился Квирелл. — Как насчет ходячего мертвеца?

— Оригинальностью так и блещете, — покачал я головой в ответ.

— Ну извини, Гарри, не было времени подготовить красивую речь, — развел он руки в стороны и ухмыльнулся.

— Как так? — пришла моя очередь "удивляться". — Не рассчитывали на то, что вас почтит вниманием сам Гарри Поттер?

— Увы, но нет, — пожал он плечами. — Зато Снейп любезно согласился стать моей грушей для битья.

— Профессор Снейп, — поправил я Квиринуса, изобразив тон профессора Макгонагалл, и поднял указательный палец вверх.

— Прошу прощения, — прокашлялся Квирелл, — профессор Снейп любезно согласился быть подопытным, — произнес он, отдельно выделив слово "профессор".

— Так-то лучше, — с важным видом одобрительно закивал я головой. — Так что вы тут ищете, мистер Квирелл? Золото? Бессмертие? И то и другое? А может быть заблудились, когда искали кухню?

— Последний вариант определенно кажется мне наиболее подходящим, — задумчиво протянул профессор. — Правда, от золота и бессмертия я бы тоже не отказался.

— Увы и ах, профессор, но вы пришли не по адресу.

— Вот как? У меня по этому поводу другое мнение. Впрочем, я вижу, что ты думаешь также.

— Умеете читать мысли? — усмехнулся я.

— О нет, Гарри, телепатией я не обладаю, — покачал он головой. — Зато умею наблюдать и делать выводы, прикидываясь беззащитным заикающимся профессором.

— И много выводов успели наделать?

— О, полно. И даже пришел к выводу, что нужно что-то в этой школе менять.

— Например?

— Например, факт существования некоего Гарри Поттера, — его глаза зловеще сверкнули.

— Метла — ваших рук дело? — догадался я.

— Моих, моих, — закивал он головой, довольно улыбаясь. — Вот только не рук, конечно.

— А Дамблдор?

— О, ты же не думал, Гарри, что я не замечу твоих артефактов?

— Артефактов? — не совсем понял я Квирелла.

— Ох, полно придуриваться, Гарри, — закатил он глаза. — Часы, — Квиринус указал на мою левую руку, — очки, — он указал на то место, где их обычно и носят, — правда, теперь очки все же отсутствуют.

Произнеся последнюю фразу, профессор зло усмехнулся.

— Так это вы? — задал я вопрос, подразумевая поломку своих очков.

— А ты думал? — деланно удивился Квирелл, разведя руки в стороны. — Думал, они сами крякнулись? Не-е-е, сынок, так оно не делается. Артефакты сами из строя не выходят.

Кажется, Квирел считал все технологии артефактами, что меня даже забавляло. Хорошо, что он не в курсе реального положения дел.

— Так вот, — продолжал повествование профессор, — заметил я твои артефакты, да и решил позабавиться. А что, чем подстава самого директора Хогвартса — не забава? Признайся, ты ведь всерьез какое-то время его подозревал, да?

— А распределение? — вспомнил я попытку перехвата сигнала Шляпы.

— Что распределение? — не понял Квирелл. — На распределении я кушал, Гарри.

— Тогда кто же... — я осекся.

— Кто же... что? Ты мысль теряешь на полпути, Гарри. Ты в курсе?

Квиринус посмеялся сам над своей шуткой, а затем решил закончить бессмысленную беседу.

— Ладно, Гарри, достаточно. Не обессудь, но тебе давно пора было умереть.

— Чего?

— Ох, да, правда, забыл представиться тебе, мой юный друг, — профессор важно поклонился мне и произнес, — мое имя — Темный Лорд Волан-де-Морт. А теперь, — он обнажил свою палочку и невинным тоном продолжил, разведя руки в стороны, — ты умрешь. Авада Кедавра!

Яркий зеленый луч слетел с конца его прибора и устремился мне в грудь. От смерти меня спасло только то, что помещение было заставлено многочисленными колоннами, поэтому за одну такую я и прыгнул, обнажая в движении свою вторую палочку. Не выглядывая за спасительную преграду, я швырнул в сторону профессора энергетический шар, но по звуку определил, что моя атака была успешно отражена. Я повторил действие еще раз, но желаемого результата не добился.

— Выходи, Поттер! — громом раскатился голос по комнате, а по ее периметру вспыхнули столбы огня. — Выходи и дерись лицом к лицу!

Я выскочил из своего укрытия и сразу же послал в своего врага взрывное заклятие. Тот же небрежным движением просто отразил чары в мою сторону, и теперь уже я был вынужден уходить от своего же заклинания. Луч угодил в стену позади меня, и раздробил несколько камней. Квирелл тем временем посылал в меня заклинание за заклинанием. Чары были не столько опасными, сколько частыми. Все их я принимал на свой щит, но только надолго его не хватило. После очередного разрывного мой щит разлетелся на тысячи маленьких осколков, обильно оросивших пол.

— Слабак! — издевался Темный Лорд. — И почему только такой слабак не сумел нормально умереть тогда, вместе со своими родителями?

— Может от того, что кое-кто своими чарами не способен даже насморк вызвать? — не остался я в долгу.

Эти слова обозлили моего противника еще больше, так что посылаемые в меня заклятия стали еще сильнее. Уличив момент, я сумел укрыться за одной из колонн, только надолго это меня не спасло — разрывное заклятие просто раздробило конструкцию на множество камней, а меня осыпало известкой. Тут-то я и решил действовать. Я направил палочку на Волан-де-Морта и выпустил плотную струю огня, подобную той, что поджарила пять минут назад огромного горного тролля. Послышался вскрик боли, а затем раздалось громкое шипение. Я сумел немного подпалить Лорда, но тот вовремя выставил перед собой водяной щит, так что все мое заклинание попросту гасилось об воду. Тогда я решил перенаправить пламя ниже, чтобы огонь отталкивался от каменного пола и таким образом попадал прямо на мантию злобного Темного Лорда.

Хитроумный план удался, и мантия Квирелла загорелась. Тот выпустил струю воды в мою сторону и потушил тем самым весь огонь, посылаемый мной. Только вот это и была его последняя ошибка. Темный Лорд стал тушить свой маленький локальный пожар и совсем позабыл о защите. Этим я и воспользовался. Резкий взмах палочки, и с конца моего прибора сорвалась молния, угодившая Квиреллу прямиком в грудь. Тот на какое-то время замер, затем пошатнулся и просто рухнул на землю.

Я подошел ближе — кожа слегка обгорела, но основные повреждения получили внутренности тела Квирелла. Проще говоря, они попросту выгорели. Все. Для верности я пнул тело ногой и со спокойной душой констатировал кончину Темного Лорда. Очередную.

— Ты сильный противник, это правда, — заговорил я в пустоту, — но я все же круче.

Я обратил свое внимание на все еще стоявшее неподалеку зеркало и прочел текст на его вершине. Сперва он показался мне бессмысленным набором букв, но после я прочитал его задом наперед.

"Я показываю не ваше лицо, но ваше самое горячее желание"

Я пригляделся повнимательней и обнаружил в отражении себя, подмигивающего и убирающего в свой карман какой-то красный блестящий булыжник. Так это и есть, что ли, легендарный Философский Камень? Додумать мне не дал странный шум позади, похожий на... что это такое?! Из тела поверженного Квирелла поднимался черный дым и собирался в какую-то определенную форму. Форму черепа. Я бросил энергетический шар прямо в лоб этому черепу, но заклятие просто прошло насквозь, будто передо мной ничего и не было.

Я запаниковал — что это вообще такое, что даже материальные предметы на него не имеют воздействия? Тем временем череп полностью собрался и ринулся прямо на меня. Последнее, что я успел увидеть — это бегущий ко мне директор Дамблдор.

А затем... темнота.

* * *

Я раскрыл глаза, и из тумана выплыло улыбающееся лицо Альбуса Дамблдора.

— Добрый день, Гарри, — произнес он и присел на стул возле моей кровати.

Кровати? Я моргнул еще раз и огляделся. Ну конечно, я снова оказался в Больничном Крыле, как предсказуемо.

— Да, ты снова в заботливых руках мадам Помфри, — сверкнул глазами директор, проследив за направлением моего взгляда.

— Директор, — вспомнил я вдруг все события, прошедшие накануне, — Волан-де-Морт, он снова здесь.

— Я знаю, Гарри, знаю, — голос директора уже не излучал ту беззаботность, но вскоре Альбус взял себя в руки и вернул на лицо улыбку. — Но о нем можешь более не беспокоиться.

— Как же не беспокоиться? — недоумевал я. — Он же стал... чем-то да стал! Кстати, а чем? Почему материальные объекты более не имели над ним власти?

— Есть темы, которые тебе лучше не поднимать, Гарри, — поучительным тоном произнес Дамблдор. — Все, что тебе следует знать — он повержен.

— Как скажете, директор, — сдался я, решив разобраться в этом самостоятельно. — А что с Камнем? Философским Камнем?

— О, его было решено уничтожить...

— Уничтожить? Зачем?

— Чтобы кто-то вроде Волан-де-Морта не завладел столь ценным предметом.

— Зачем же его вообще тогда создавали?

Но директор только улыбнулся, намекая мне на то, что ответа не последует.

— Я давно здесь? — решил я разобраться в последних событиях.

— Три дня, Гарри, — улыбнулся Альбус. — Признаться, меня впечатлила изобретательность вашей подруги мисс Грейнджер.

— Изобретательность, сэр?

— Она до такой степени не хотела мириться с отсутствием возможности увидеть вас, что испытала множество разных способов исправить это недоразумение, — директор лукаво усмехнулся в свою бороду.

— Надеюсь, дело не дошло до выбивания дверей Крыла взрывными заклятиями? — в свою очередь усмехнулся я, представляя описанное собой же действо.

— О, Нет, Гарри, — улыбался директор, — до этого, благо, дело не дошло. Хотя уверен, что следующим способом мисс Грейнджер выбрала бы именно это.

Какое-то время мы просто молчали, а затем я заговорил снова.

— Директор, вы получили сообщение, что так быстро добрались обратно до школы?

— Боюсь, что нет, — покачал он головой, — как только я прибыл в Лондон, то сразу же сообразил, что должен быть именно там, откуда и отбыл.

— Могу я рассчитывать на один предельно честный ответ по поводу судьбы Волан-де-Морта?

Улыбка сползла с лица Альбуса.

— Скажите, директор, Волан-де-Морт ведь не погиб, так?

Дамблдор медлил с ответом, но затем все же решил, что хуже от этого не будет.

— Да, Гарри, он не погиб.

* * *

Первый учебный год был позади. Все ученики дружно толпились на станции Хогсмид в ожидании появления возможности занять места в вагонах. Когтевран занял честное второе место, отдав почетное первое факультету Слизерин. Так что змеи, выигрывающие уже восьмой по счету год, были довольнее всех остальных.

Информация о событиях в запретном коридоре облетела весь замок менее чем за два дня, так что все были в курсе. Тот факт, что я в очередной раз одолел темного волшебника, вызвал не только облегчение, но и негодование у почти половины факультета змей, и очень малой части всех остальных. Что же фанаты Темного Лорда делали, например, среди львов или бурундуков — непонятно, но факт есть факт. Конечно, это самое негодование не было прилюдным, тогда бы возмущающиеся быстро привлекли к себе ненужное внимание, поэтому всех потенциальных врагов я определял по угрозам расправы в свой адрес.

Такие не радужные итоги первого года. Каким беззаботным было его начало, и каким явился его конец. Чувствую, второй курс подкинет мне еще больше проблем. Поскольку новоявленные враги Мальчика-Который-Выжил будут пытаться устроить мне еще ту веселую жизнь.

— Тебе же не придется справляться с ними в одиночку, — напомнила мне Гермиона.

— Да, верно, но все же предчувствие нехорошее имеется, — ответил я.

— Если хочешь, можешь отправиться сегодня со мной, — предложила девочка, — а то в прошлый раз ты так и не заявился ко мне в гости.

— Зато ты каждый день наведывалась ко мне. А затем мы весь день сидели в звездолете, рассказывая друг другу истории из жизни.

— Ве-ерно, — протянула Миа.

Мы прошли через разделяющий барьер на платформе девять и три четверти и оказались на шумной магловской станции.

— А вот и Дурсли, — произнес я.

— А вот и мои родители, — в том мне отозвалась девочка. — Молись, потому что на каникулах я от тебя ни на день не отстану.

— Это мы еще посмотрим, — заговорщически усмехнулся я.

— Посмотрим, посмотрим. А еще с командой своей будешь меня знакомить.

— О, это обязательно.

— Ну что, Гарри, готов? — спросил меня дядя Вернон.

— О, всегда готов, дядя, всегда готов.

Окончился первый год для меня в роли волшебника, но не история Мальчика-Который-Выжил.