... И разверзлись небеса... Книга первая (гет)

Совет прислал ответ на письмо Ростислава на следующий же день, ему предписывалось оставить у себя этих людей на время проверок всех поселений, инициированных старейшинами после случая с возмутительным нарушением устава в расформированной колонии. Протоколы осмотра смертных с указанием мест их укуса должны храниться и предоставляться проверяющим сразу по их требованию, равно как и доступ к пострадавшим для беседы в присутствии доверенных лиц из числа людей и представителей коммуны Ростислава. Обсудив все эти вопросы с жеранами, лидер дал распоряжении Анри провести совещание с администрацией смертных и детально обсудить все вопросы, касающиеся пребывания на неопределенный срок новых лиц в их поселении. Совещание назначили на послеобеденное время, дав возможность докладчикам подготовиться.

Анну разбудила Любовь, заглянувшая в комнату, они давно не виделись, и женщина беспокоилась о ней, слухи в поселении распространялись мгновенно, и все уже говорили о небрежении родителей Богдана, из-за которого мальчик находился в критическом положении. Стараниями бабы Гали поселенцы были осведомлены о продолжавшейся второй день горячке и бессознательном состоянии ребенка, о том, что доктор поместил его в реанимацию, куда обычно отправлял самых тяжелых и иногда обреченных больных, и, наконец, о героических усилиях ее детки по спасению Богдана. В бабе Гале погибла великая драматическая актриса, она знала, когда и как держать паузу, какой взгляд кинуть на зрителей, как подогреть их интерес ничего не значащими замечаниями. И все это интуитивно! Ни на каких курсах актерского мастерства она, естественно, не обучалась, но была одаренной от природы и могла бы стать кем угодно, если бы получила образование. А так, Галина Васильевна всю жизнь проработала в больнице нянечкой, и иногда замещала медсестер, с успехом выполняя функции младшего больничного персонала. Пусть она не могла похвастаться образованием, но в нынешней ситуации ее большой опыт, умение проводить медицинские процедуры и общаться с больными оказывались неоценимыми и имели решающее значение.

Любовь присела на кровать к Анне и положила руку ей на лоб, он казался очень горячим, она переместила ладонь к вискам и нахмурилась. «Так мама делала, когда я болела», — вспомнила девушка.

— Анна, мне кажется, ты нездорова. — резюмировала женщина. — Как ты себя чувствуешь?

— Тело ломит, да и в голове какой-то туман. — призналась та. — Но подобное состояние случилось и после лечения Тимоши. Очевидно, для силы нужно время для восстановления.

Соседка покачала головой. — Все осуждают родителей Богдана. Они скоро уже прилюдно каяться начнут. Но ведь они не правы. В такое время, когда нет ни больниц, ни нужных для лечения лекарств, пренебрегать советами человека, который видит дальше их, просто преступная халатность.

Анна вздохнула. — Да, возможно, это станет для них уроком. Но их сын, и в самом деле, больной ребенок, им нужно серьезно заниматься. Только пока у меня для этого не хватает знаний и сил. — она внимательно взглянула на женщину и прошептала. — Я скоро уйду, Люба. Об этом пока никто не знает. Но я вернусь, обязательно вернусь, чтобы мне ни говорили. Приду сюда, чтобы помочь вам.

Любовь покачала головой. — Я так и думала... Люди расстроятся, когда узнают, что тебя нет. Ты здесь стала талисманом, ангелом-хранителем каким-то. Но я передам им твои обещания, скажу, что ты обязательно вернешься. — она поколебалась, но все-таки задала свой вопрос: — А Анри? Как же он? Он знает о твоем скором уходе?

— Нет. Ему сейчас это знать не надо. — девушка даже привстала.— Не проговорись, пожалуйста.

— Да, кому же я скажу? Они с людьми не говорят. — она встала и спросила уже у дверей. — Ты на обед идешь, или тебе принесут?

Анна встала с кровати, ее немного шатало. — Иду, конечно, мне надо двигаться. Вот только в порядок себя приведу. Ты, иди, не жди меня, я буду минут через пятнадцать.

Она пошла в ванную комнату и, не глядя на себя в зеркало, чтобы не расстраиваться, забралась под душ, подумав, что вечером надо обязательно принять ванную и успокоить совершенно расшатавшиеся нервы. Стекло над умывальником запотело от паров горячей воды, девушка протерла его и долго смотрела на свое отражение, грустно поджав губы: худое, осунувшееся личико, острый подбородок, странные, завораживающие черные глаза и темные круги под ними, только остренькие симпатичные ушки выглядели жизнеутверждающе. Не красавица... Увы... А если Анри разлюбит такую, влюбиться в другую девушку, какую-нибудь красавицу с роскошными волосами и глазами цвета неба? Что тогда с ней станет?

— Ничего с тобой не станет. — прозвучал спокойный голос в ее голове. — Ты должна оставить этого вампира. Он тебе не пара.

— Арунда, а так честно в чужих личных мыслях рыться? — возмутилась она. — Я люблю его, он мне нужен.

— Нет, не нужен. — спокойно возразил мужской голос. — Тебя привлекают сексуальные отношения с ним, не более того. Но это ты сможешь делать и с другими особями мужского пола. Мы приветствуем половые контакты с людьми и тебе подобными гибридами.

— Ф-у-у. — возмутилась Анна. — При чем тут половые контакты? А слово любовь в вашем лексиконе имеется?

Все тот же спокойный голос, который уже начал ее нервировать, произнес: — Это все игра гормонов и желез внутренней секреции. Мы знаем, что такое любовь, но между вами ее нет. Я говорю тебе совершенно серьезно, ты должна оставить этого иного.

— А я вам говорю, что нет. — она начала горячиться. — И вообще, кто вы такой, чтобы мне указания раздавать?

После небольшой заминки, голос ответил. — Я твой создатель, отец, как вы это называете.

Анна посмотрела на себя в зеркале, она даже не знала, как реагировать на это признание. — Вы выдумали все это, чтобы сделать меня сговорчивей?

— Зачем мне это? Я сказал правду. — его спокойный тон начинал бесить.

— Я вам не верю... — почти прокричала она. — Вы лжете! И перестаньте разговаривать со мной, как машина, проявите хоть каплю эмоций, если вы мой отец!

— Анна, если я начну кричать, как ты, взаимопонимание между нами не наладится. Ни в какой ситуации нельзя терять хладнокровия, тем более нам, обладающим невероятными силами. Если бы мы уподобились тебе, разрушили бы все вокруг.

Она смолкла, разговаривать и тем более обсуждать что-либо больше не хотелось, но девушка не желала, чтобы кто-то, пусть даже и этот мифический отец копались у нее в голове, когда она думала о личных вещах. Не зная правильно ли это, но Анна представила кнопку, красную пульсирующую кнопку у нее на лбу, сосредоточилась и нажала на нее, выключив канал связи между собой и Арундой. А сработало это или нет, она узнает потом, когда ей придет охота эту кнопку включить.

Он повернулся в кресле и, с улыбкой глядя черными без зрачков глазами на бесстрастное лицо женщины, проговорил с видимым удовольствием.

— Она прогрессирует. Представляешь, девочка только что догадалась выключить канал нашей связи.

— О, да! Твое семя создает нам проблем больше, чем все другие. Она унаследовала от тебя много и самое главное ‒ твое упрямство и неуправляемость. Интересно, какую историю ее создания ты ей приготовил...

— Трилла, твоя симпатия ко мне общеизвестна. Неслучайно нас ставят работать в паре.

Они телепатировали, беззлобно пикируясь во время своих совместных дежурств, скоро гибриды соберутся здесь, и наступит напряженная работа по их обучению, а далее, в перспективе, предстоял нелегкий труд по созданию нового вида людей, и личные предпочтения так называемых отцов могли только помешать.

Анна немного припозднилась на обед, но в столовой почти все оставались на своих местах, Наталья Юрьевна уже представила новичков из соседней колонии, объяснив, что они задержатся здесь до особых распоряжений. Почти все старые поселенцы отнеслись к ним благожелательно, хотя не озвученный вопрос о возможности прокормить увеличившихся едоков прямо-таки витал в воздухе. Новички ели жадно и торопливо, по всему было видно, что они голодны и вряд ли насытились порциями, однако добавок им никто не предлагал, шеф-повар с жалостью смотревшая на них, тем не менее категорично озвучила свою позицию: все рассчитано до конца месяца, и их прибытие создало дополнительные проблемы. Люди понимали, что теперь хозяевам придется чаще выходить в поисках продуктов, постоянно увеличивая зоны поиска, потому что в окрестностях все съестное давно выгребли. Наверняка, встанет вопрос о дополнительных теплицах и увеличении посева таких овощей, как кабачки, картофель и капуста, они были незаменимы в хозяйстве, и их питательная ценность ценилась больше огурцов и помидоров.

Многие хотели подробнее узнать о жизни людей из другой колонии, кое-что они уже слышали, но слухи оказались настолько пугающими, что им хотелось знать из первых уст соответствует ли это действительности, однако задать вопрос первым никто не решался. Ситуацию разрядило появление в столовой Анны, новички узнали ее, повскакивали со своих мест, приветствуя и разглядывая изменившуюся девушку.

Пожилой мужчина не отрывал взгляда от ее черных глаз. — Извините нас за тот случай, мы не хотели вас обидеть. Просто покормить вас было нечем. Вы попросили чая, а мы пили только воду.

Анна искренне улыбнулась. — Ну, что вы! Я не держу на вас никакой обиды. Думаю, вы порядком настрадались. Даже не верится, что бессмертные могли вести себя так, нарушив все правила. Они же знали, что наказание неминуемо.

Тот же мужчина с горечью произнес: — Это все их старший, он их взбаламутил.

Со стороны поселенцев раздались голоса: — Как же вы жили? Вас хоть кормили?

В ожидании рассказа вставшие было люди потихоньку разбредались по своим местам, Анна присоединилась к соседкам, и помощницы повара тотчас же поставили ей обед.

— За продуктами они выходили, но нечасто. — отвечая на вопрос, продолжил рассказ тот же мужчина, по-видимому, он выполнял роль старосты у этой группы. — Парники мы разбили, но пока урожай вызреет, время нужно, да и сами знаете, одним огурцом не наешься, — он вздохнул и посмотрел на пустые тарелки. — Мяса мы почти не видели. Только одна группа бессмертных еще пыталась нас как-то подкармливать, охотились и кабанов приносили. Но такой четкой организации, что бы вот так все распределить на месяц вперед, у нас, конечно, не было. Ни кураторов, ни поваров, ни тем более врача, никого... По сути никто нами не занимался, день прожили и ладно.

— Наш врач из хозяев. — подала голос беременная Настя. — В поселении и больница есть, даже реанимация, там сейчас ребенок лежит. Лекарства доктор заказывает уходящим в рейды. Да так то, если начать перечислять, много чего у нас есть. Настоящая медсестра, например, еще и Анна есть. Она недавно укушенного ребенка спасла.

На лицах новичков отразилось изумление. — Как это? Мертвеца вернула?

Баба Галя давно крутила головой в нетерпении вклиниться в разговор. — Нет, его покусали, но ребенок еще не умер, на грани был. Так моя детка его спасла.

— Детка? — переспросил кто-то.

— Ну да. — с гордостью подтвердила Галина Васильевна. — Анна, то есть, она мне, как внучка, я ее выхаживала, когда ее без сознания к нам принесли.

Шеф-повар заговорила на свою тему. — Так, а кто у вас готовил? Среди вас специалисты по этому делу-то есть?

Все тот же мужчина ответил за всех. — Нет у нас никаких специалистов. Готовили сами в порядке очереди, если было из чего. Так -то вот.

Одна из помощниц повара тиха ахнула. — Мамочки... Так это же жизнь впроголодь...

А что делать? — парировал высокий девичий голос. — Они хоть охраняли нас. Смердящие постоянно шарились у забора. У вас, мы смотрим, и ограждение солидное выстроено. У нас же вокруг поселка стояла обычная металлическая ограда, довольно высокая, но сквозь прутья мы видели их, а они нас. Жутко, когда идешь, а они к тебе руки тянут.

Ее поддержали сразу несколько голосов новичков. —Да, страшно было... Выйти на улицу и желания не возникало... У вас здесь все по-серьезному, режим, расписание, правила... И хорошо, что нет такого панибратства между вами и ими... Мы все-таки хоть и в одном доме, но на разных половинах... Наши-то и в дом могли зайти в любое время...

Бросив взгляд на куратора, баба Галя спросила: — Мы слышали, у вас укусы. Неужели прямо на вас кровь пили?

Все люди затихли, молчание стало затягиваться, очевидно, болезненные воспоминания бередили раны, но вот кто-то ответил: — Да. По началу еще кровь забирали, а потом решили, зачем лишние хлопоты. Жутко это... Но деваться некуда было.

Все опять смолкли, поселенцы прикидывали на себя подобную ситуацию. Глеб не выдержал первым. — А мы еще здесь чем-то недовольны.

Завхоз крякнул. — А люди всегда чем-то недовольны, что ни делай, все мало.

Баба Галя энергично закивала головой. — Верно говоришь, Сергеич! — и со знанием дела, как особа, приписанная к больнице сочла своим долгом объяснить. — Мы поделены на две группы, и у нас кровь забирают строго по графику: раз в неделю одна группа, потом другая. Так-то вот... Все чисто... Доктор беспорядка не терпит, людей в больницу вызывает по времени. И ограничения есть, у маленьких детей, беременных и больных кровь не берут. А что уж там они с ней делают, с нашей кровушкой, мы не видим. — она помолчала, вновь покосилась на куратора и тихо спросила: — А укусы можно посмотреть?

Девушка, поколебавшись, отвернула рукав пуловера и показала розовый рубец, полукружие чуть выше сгиба локтя. Люди сгрудились, рассматривая, Настя осторожно погладила шрам. — Больно было? — прошептала она. Девушка спустила рукав и кивнула головой. — Страшно, страшно было, у них глаза меняются, отвернешься в сторону и думаешь, а вдруг не остановится...

Люди притихли, впечатленные ее последними признаниями, но вмешалась Наталья Юрьевна, рассудив, что время, отведенное на первое знакомство закончилось. Она встала из-за стола и выйдя на середину зала громко объявила: — Сейчас новички пройдут со мной на склад и получат полагающиеся им вещи и предметы личной гигиены.

— У вас и склад с одеждой есть? — удивленно пробормотал чей-то голос.

Женщина кивнула. — Да, и не только. Посмотрите-ка в свою методичку, ту, что я вам выдала. Там найдете нормы одежды и обуви, положенные на одного человека. — новички оживились, сделав паузу, она продолжила. — Сейчас мне нужны добровольцы из наших, чтобы помочь людям на складе, как минимуму двое человек.

Мария и еще одна девушка тут же вскочили. — Мы можем пойти.

Куратор с прищуром взглянула на Марию. — А тебе разве не надо траву запасать для коровы? Николай Сергеевич! — окликнула она завхоза, но тот уже ушел. — Человек же ждать тебя будет.

Мария сверкнула глазами. — А почему я? Вон пусть Анна идет. Она совсем никакой работы не делает.

Любовь тут же шикнула на нее. — Ну ты бессовестная, Машка. Все знают, чем Анна занята и чего ей это стоит. Ты договоришься... Тебя выпрут из поселка в какую-нибудь колонию, похожую на ту, из которой людей привезли, запоешь тогда.

Куратор кивнула головой, соглашаясь с ее словами. — Да, Мария. Я тебя официально предупреждаю, мне тоже надоели твои выходки. Не ценишь, что имеешь, пойдешь искать счастья в другом месте.

Девушка надулась и вышла из столовой. Вера Константиновна, стоявшая в дверях кухни, неодобрительно проводила ее глазами.

— Вот же зараза попалась. Анна ей просто поперек горла встала. Обзавидовалась вся... Наталья, — обратилась она к куратору, — выдай, ради бога ее замуж, может успокоится, а нет, так хозяевам доложи. Пусть отправляют ее с вещичками, куда хочет. Надоела уже, на всех злобится.

Куратор усмехнулась. — Да, выдай замуж... За кого? Свои-то ее уже как облупленную знают. Кому такое счастье в дом нужно? Даже мужики в возрасте не хотят ее в жены. — Она поискала глазами вновь прибывших. — Может кому из новичков сплавить удастся. Я подумаю. — и она вышла в сопровождении группы новых поселенцев.

Шеф-повар взглянула на стол, где сидела Анна и огорчилась, не увидев ее, потому что планировала обсудить с ней тот самый список нужных в хозяйстве инструментов, рисунок к которому завхоз давно сделал.

— Люба, а где твоя соседка? Я даже не заметила, как она вышла.

— А она и не выходила. — женщина встала из-за стола и махнула рукой в глубь дома. — Туда зачем-то пошла.

— Господи, а чего ей там-то делать? — разговаривая сама с собою, шеф-повар пошла в указанном направлении, в комнатах девушки не было, она спустилась в подвал и замерла: Анна стояла у бочки с огурцами и, наклонясь над ней, жадно поедала большой соленый огурец. Повар от растерянности села прямо на каменные ступеньки. — Господи, Анна... Ты что делаешь?

Запихивая в рот последний огрызок, она виновато улыбнулась. — Вера Константиновна, простите меня, я сейчас пойду в теплицы и понасажаю целую грядку огурцов, и каждый день поливать стану, чтобы они выросли быстрее. Но, умоляю, положите мне в кастрюльку несколько штук. Минеральных веществ, очевидно, в организме совсем не хватает. Прямо трясет всю от запаха. — покосилась на оторопевшую хозяйку кухни, потом кружкой, которую держала в руке, зачерпнула рассол и жадно выпила.

Шеф-повар следила за ее действиями широко раскрытыми глазами, потом в ужасе прикрыла рот. — Мать моя, Анна, ты что, беременна что ли?

Девушка выпила еще одну кружку рассола и пробормотала. — Скажите тоже... — потом застыла и с испугом в глазах пробормотала: — Нет, этого не может быть...

— Анна, вампир-то твой убьет и тебя, и парня этого. Чего делать-то будешь? — сочувственно глядя на девушку спросила она.

— Какого еще парня?— машинально пробормотала Анна, занятая подсчетами.

— Очнись! Что значит какого? Такого, с которым ты Анри изменяла. Кто отец ребенка-то? Анна, о чем ты думала? Ах, ты Господи! — она в ужасе качала головой.

— Да вы что, Вера Константиновна! За кого вы меня принимаете? — девушка ощетинилась, словно разъяренная кошка. — Никакого парня у меня нет и не было. Разве я могу изменить Анри? Да я люблю его! — и слезы брызнули у нее из глаз, но несмотря на это, она снова выловила большой огурец из бочки и захрустела им, продолжая лить слезы.

Это выглядело так смешно, что женщина, несмотря на трагизм ситуации, рассмеялась. — Так ведь вампиры детей иметь не могут. — рассеянно проговорила она.

— Ну, а я тут при чем? — не к месту возразила Анна. — Не было у меня вообще никакого мужчины до Анри, ни одновременно с ним, ни после него не будет.

— Так значит это его дитя в тебе растет. — здраво рассудила повар. — Да, удивила, так удивила... — она помолчала, встала со ступенек и подошла к девушке. — Ну, ты у нас особенная, может такие и могут от вампиров понести. — рассмеялась и погладила ее по плечу. — А уж он-то как удивится... Поди и не чаял папашей стать. Да, кто ж у вас родится, интересно? Маленький вампиреныш или кто?

У Анны из глаз снова брызнули слезы. — Вера Константиновна, милая, пожалуйста, не говорите никому. Может, это еще ложная тревога. — она схватилась за ее халат. — Пожалуйста, я вас умоляю, сохраните это в секрете.

Женщина снисходительно посмотрела на нее. — Да я-то не скажу. Бог с тобой... Но ведь не утаишь, живот начнет расти, с лица поменяешься. Думаешь женщины не заметят? Да та же баба Галя.

Анна сникла. — Я уйду скоро. Никто не успеет заметить.

— Куда это ты уйдешь? Ты чего надумала? Я тогда Анри все сама расскажу. — всполошилась шеф-повар.

— Да нет... Вы не поняли... Я уйду с такими же, как я. На время, а потом вернусь. — она присела на мешок с картофелем и схватилась рукой за горло. — Ой, вроде переела, нехорошо что-то.

Вера Константиновна вздохнула, подошла к полке, оторвала от рулона два полиэтиленовых пакета и положила в них несколько огурцов. — Ты хоть что-то про беременность знаешь? — спросила она, протягивая девушке пакет.

— В общих чертах... Особенно не интересовалась.

— Горемыка ты, горемыка. У тебя похоже, токсикоз, да ведь и беременность-то у тебя необычная. Ведь никто не скажет, что за фрукт в тебе зреет и что он может с твоим организмом сотворить.

Они обе помолчали. В зале кто-то звал по имени шеф-повара. — Сейчас иду! — зычно крикнула она. — Ты бы посоветовалась с доктором, он ведь той же породы, что и твой Анри. Пусть послушает тебя, пощупает. Все-таки будешь под наблюдением. А может, и были такие случаи, так хоть расскажет, что тебе ждать. — она погладила девушку по голове и, притянув к себе, обняла. — Ну, ладно, не кисни. Тебе нельзя сильно напрягаться. Если что ‒ заходи. Я в этом доме живу на втором этаже.

— Спасибо. — пробормотала она,совершенно оглушенная этой новостью.

Ни в какую теплицу Анна, конечно, не пошла, а с пакетом огурцов направилась в больницу, решив проверить Богдана и потихоньку поискать у доктора в столе тест на беременность. Алексей находился на своем обычном месте в смотровой, он покосился на ее пакет, но ничего не сказал, даже тогда, когда она положила его в холодильник, пристроив между баночками с кровью.

— Как Богдан? — спросила она.

— Ничего, медленно, но идет на поправку, хотя полечить еще разок не мешало бы. — он присмотрелся к ней. — У тебя вид болезненный, и идти сейчас к мальчику не стоит, а то, если с тобой что случится, граф мне голову в два счета отвинтит.

— Нет, уж лучше сразу. — возразила девушка, резко развернулась и начала падать.

Очнулась уже на кровати, рядом сидел Алексей и, хмурясь, считал ее пульс, она открыла глаза, потянулась, чтобы сесть, но тут удушливая волна подкатила к горлу, и Анна успела только, скомкав простынку, вывалить в нее содержимое желудка. Доктор вскочил от неожиданности и непонимающе уставился на нее, она извинилась, скатала грязную простыню в комок и попросила пить.

— Как хочешь, я должен тебя обследовать. — Алексей взял стул и поставил возле кровати. — Мне твой запах не нравится, у тебя какая-то инфекция, я чувствую. Если надумаешь сопротивляться, скажу Анри, пусть он сам тебя держит, пока я анализы провожу.

— Не надо Анри. — с испугом подскочила Анна. — Алексей, вы мне друг?

Он помедлил, потом утвердительно кивнул и выжидательно посмотрел на нее.

— Мне нужен тест на беременность. — тихо прошептала девушка и увидела, как распахнулись глаза доктора.

— Ты... — начал он и замолк, глядя на нее с непонятным выражением на лице.

— Похоже на то. — вздохнула она. — Анри только не говорите.

Алексей с жалостью смотрел на нее. — Ты понимаешь, что наделала? Он же убьет и его, и тебя.

Девушка наморщила лоб. — Интересно, почему меня все подозревают в измене? Не было у меня никого кроме Анри. Не-бы-ло... И кому, как не вам это знать, доктор.

Он встал со стула и низко наклонился, внимательно обнюхивая ее. — Ты беременна от бессмертного? Как такое возможно? Невероятно... Ляг на кровать, я осмотрю тебя тщательнее. — он брезгливо взял простынку и откинул ее к дверям. — Какой срок по твоим подсчетам?

— Не знаю, может быть, месяц-полтора. — она легла, вытянув ноги, Алексей бесцеремонно спустил до колен ее джинсы, приспустил трусы и осторожно сначала обнюхал, потом помял низ живота и, наконец, приложил ухо. Его лицо расплылось в улыбке. — Тест на беременность делать уже поздно. Маленькое сердечко едва слышно, но бьется, думаю, срок чуть больше месяца, недель пять, возможно, позднее можно сделать УЗИ. — он аккуратно вернул всю одежду на место и занял место на стуле, с восхищением глядя на нее и широко улыбаясь. — Ну, дела! Ты явила мне второе чудо! Нет, если бы сказали, ни за что не поверил бы. Как же тебе удалось? Наверняка, это случилось из-за того, что ты гибрид. Но, черт возьми, кто же у вас родится?

— Я и сама теперь думаю об этом. — чуть слышно прошептала она. — И чем больше думаю, тем страшнее становится.

В волнении доктор вскочил и заметался по комнате, продолжая сверкать белозубой улыбкой, Анна с тревогой следила за его неконтролируемым энтузиазмом. — Успокойтесь, ради бога. Это должно остаться между нами.

Он остановился, с недоумением глядя на нее. — Шутишь? Да это сродни научному открытию. Представь, наш вид может иметь детей!

— Боже, Алексей, ну подумайте здраво хоть минуту. Таких, как я немного. И, кстати, мне запретили общение с Анри, еще неизвестно, что они сделают, когда узнают о моей беременности. Ведь ни вы, ни я, никто не может знать, кто у меня родится.

Он остановился, долго смотрел на Анну, потом согласно кивнул головой.— Ты права, конечно, здесь много рисков для тебя и ребенка. Но ведь, все равно узнают, беременность не скрыть.

Девушка устало произнесла. — Я понимаю. Совсем скоро я уйду отсюда. Там, где я окажусь, меня ждет отец, мой биологический отец, по крайней мере, он так сказал. Может, он поддержит меня и малыша.

— А Анри? — вскинулся Алексей. — Ты что, хочешь скрыть это от него?

Она встала с кровати, и доктор тут же подал ей руку. — Но ведь первое, о чем он подумает, что это ребенок от другого. Мой вампир отреагирует также, как вы и шеф-повар. Она одна из людей знает о моем положении, потому что застала меня у бочки с огурцами.

Бессмертный признал правоту ее слов, Анри отличался вспыльчивостью, хотя и старался держать себя в узде, но такая новость несомненно вызовет его гнев, спровоцирует выброс адреналина, ярость и злость могут привести к драматическим последствиям для Анны и зародыша, он просто убьет их.

— Хорошо, в чем-то ты права. Но скрывать от него нечестно, нельзя, поверь, будет только хуже, если он узнает позже или, не приведи господь, от кого-то другого. Я знаю его лучше тебя и видел, на что он способен. Ты не волнуйся, я подумаю, как сообщить ему эту радостную новость с минимальными потерями для нас всех. Договорились?

Анна кивнула. — Теперь мне можно посмотреть Богдана?

Алексей нахмурился. — Ты с ума что ли сошла? Лежи здесь, пока не отпущу, потом заберешь свои ужасные огурцы и пойдешь домой. Ты бледная, словно стала одной из нас. — поднял с пола грязную простыню и, прежде чем выйти из комнаты, добавил. — Богдан поправиться, я чуть увеличил дозу антибиотиков. А если завтра станешь чувствовать себя лучше, зайдешь к нему.

Девушка кивнула, повернулась на бок и заснула почти мгновенно. Вампир прикрыл ее одеялом и, стоя над ней, размышлял, что он может сделать для защиты этой удивительной смертной, ведь далеко не все обрадуются ребенку, рожденному от вампира. А уж если узнает Совет,.. Оставалась одна надежда на то, что она гибрид, и те силы, что ее создали, смогут защитить девушку как от людей, так и от вампиров.