Закон противоположностей, или психология счастья (джен)

Следующий вечер Мальсибер встречает в выбранном им в качестве будущего места работы казино. Оно относится к категории «выше среднего»: делая выбор, Ойген решает, что идти в средненькое — не стоит усилий, в роскошное — слишком рано… а вот уровень «выше среднего» обычно подразумевает амбиции, на которых можно сыграть.

Играет он мало и честно, однако выигрывает понемногу… а ближе к закрытию очень аккуратно мухлюет, выиграв на этом ровно сто долларов — у него в кармане почти три тысячи, можно было бы отдать штраф и побольше, но он не видит в этом никакого смысла. Как только ставка сыграла, он забирает деньги и идёт к выходу.

И… спокойно уходит.

Очень озадаченный, он возвращается, снова садится к столу — на сей раз карточному — и снова играет нечестно на вторую сотню.

И снова выигрывает, и вновь спокойно уходит.

Ему становится весело. Вздохнув, он опять возвращается, сосредотачивается, отыскивает неприметного человека, со скучающим видом сидящего в углу главного зала, незаметно подходит к нему — и шепчет на ухо:

— У вас самая паршивая охрана из тех, что я видел.

Мужчина дёргается и, резко обернувшись, фактически оказывается нос к носу с Мальсибером, который в своём кремовом костюме и голубом галстуке выглядит… впечатляюще.

— Я бы хотел поговорить с начальником местной магической охраны, — вежливо говорит Ойген. — Я думаю, беседа получится интересной.

— Вы кто такой? — не слишком любезно спрашивает мужчина.

— Я Ойвен, — светло улыбается тот. — Проводите меня? Или мне уже повезло найти искомое?

— Шёл бы ты отсюда, — мужчина недобро оглядывает его с ног до головы.

— Могу, — дружелюбно соглашается Мальсибер. — Ваше казино мне понравилось больше всех, но, в принципе, тут через пару кварталов есть другое — могу пойти к ним. И через год они, полагаю, удвоят прибыль. А я им в этом с удовольствием помогу. Вы хоть знаете, сколько теряете на мелких неучтённых штрафах?

— Пойдём-ка, — хмыкает, наконец, мужчина. — Раз ты такой настырный.

— О да, — кивает Мальсибер. — Я такой.

Как выясняется, ему действительно повезло наткнуться сразу на нужного человека — вот только отдела магической охраны тут, как оказывается, толком и нет: ибо то, что так называется, представляет собой разве что жалкую пародию на оный. Всего сотрудников четверо, включая начальника, и отслеживать они успевают лишь крупное или грубое шулерство. Проговорив два часа, Мальсибер и мистер Кэккок приходят к взаимовыгодному соглашению: первый обещает завтрашнюю ночь отработать бесплатно, продемонстрировав собственные таланты, и если второй одобрит его работу, то возьмёт его в штат вместо двоих нынешних сотрудников — и за их же суммарный оклад.

Потому что хоть платят тут и неплохо, на три тысячи в месяц Ойген и не думает соглашаться. Ему и шесть-то кажутся почти оскорблением — но он решает, что надо же с чего-нибудь начинать…

И выигрывает.

Следующая ночь оказывается просто безумной — но результат того стоит. Когда утром мистер Кэккок подсчитывает сумму полученных штрафов и подписанных магических контрактов (которые заключаются с теми, кто не в состоянии расплатиться сразу), он не раздумывая протягивает своему новому знакомому постоянный контракт на шесть тысяч ежемесячно. Мальсибер читает его — и возвращает обратно:

— Так не пойдёт, — улыбается он. — Я стою гораздо дороже — и вы, конечно же, это поняли.

— Мы с вами вчера договорились! — с досадой напоминает тот.

— Так то было вчера, — пожимает плечами Мальсибер. — Вчера вы могли взять на работу совершенно неизвестного вам человека. Сегодня дело другое: вы видели, на что я способен. Посему — контракт на полгода и десять тысяч в месяц. Не хотите — я найду тех, кто захочет.

— Вы с ума сошли! — восклицает Кэккок. — Даже я столько не получаю!

— Вы и не стоите столько, — с обезоруживающей искренностью говорит Ойген. — И сами знаете это — и хозяева ваши тоже узнают. А я стою. И даже больше — но пока что меня устоит данная сумма. Итак? Решайте сейчас: так вышло, что в данный момент мне нужна работа, и ждать я не буду: мы в Лас-Вегасе, здесь полно казино.

— Я должен подумать, — сквозь зубы говорит тот.

— Думайте, — разрешает Ойген. — Полчаса хватит? Я бы пока поел что-нибудь — за ночь крошки во рту не было.

— Кто вы такой? — спрашивает мужчина, прищурившись.

Мальсибер смеётся:

— Я — самый крупный выигрыш в вашей жизни, мистер Кэккок. Наймите меня — и мы поднимемся вместе, потому что вы скажете своим хозяевам, что это вы отыскали меня и уговорили поработать у них. А я спорить не стану — это наши с вами дела. Я лоялен, — он тепло улыбается — хотя те, кто хорошо его знает, увидели бы за этой теплотой нечто совсем иное. — Я пока зайду в ваш ресторан, — говорит Ойген, вставая. — А вы подумайте. Как надумаете — заходите. Ем я быстро, так что времени у вас мало, — он вновь улыбается. — Я зайду после завтрака, чтобы узнать ваше решение, — говорит он — и уходит, демонстративно даже не попытавшись дождаться ответа.

Наверное, это самый длинный завтрак в его жизни — не считая детских, конечно, когда его настойчиво пытались накормить полезной овсянкой — а он столь же настойчиво её выплёвывал. Расплачивается Мальсибер столь же неспешно — и, наконец, возвращается в ту же комнатку в приват-зоне.

И эта зона, и дверь открыты — его ждут.

На сей раз трое. В двух других Мальсибер мгновенно опознаёт настоящих хозяев казино — и, удивившись про себя глупости господина Кэккока, общается теперь исключительно с ними.

— Нам сказали, что вы ищете работу, — обращается к нему тот, что повыше, — мистер…? — произносит он вопросительно.

— Мальсибер, — отвечает тот. — Ойвен Мальсибер.

— Впервые слышу, — говорит тот. — Мистер Кэккок был весьма впечатлён вашим талантом — однако вы запросили за свои услуги непомерную цену.

— Вещи стоят столько, сколько они стоят, — говорит Мальсибер, пожимая плечами. — А я не вещь. И таланты мои стоят дорого. А впрочем, — замечает он, — я уже заработал вам за сегодня куда больше.

— Это верно, — кивает второй — более низкий и плотный мужчина. — Однако дела так не делаются.

— У кого как, — улыбается Ойген. — Однако я готов выслушать вас, господа.

— Вашу палочку, пожалуйста, — говорит первый.

— Боюсь, это невозможно, — улыбка Мальсибера становится просто ослепительной. — Мне не настолько нужна эта работа — а полномочий таких у вас нет.

Он успевает развернуться, нагнуться и отклониться в сторону прежде, чем его настигнет банальнейший Ступефай невесть откуда взявшихся у него за спиной двоих на удивление невнятных мужчин в одинаковых совершенно костюмах и с такими же одинаковыми выражениями на лицах — и выставляет Щитовые чары. Использовать Империо он пока опасается, не очень пока понимая, можно ли расценивать сложившуюся ситуацию как реальную угрозу для жизни, при которой по американским законам оно допустимо. Посему он вспоминает уроки Долохова, вспоминает Хогвартс и то, что в детстве искренне полагал играми — и начинается магическая дуэль, в которой Мальсибер хотя и не без труда, но выигрывает. Стоя над оглушёнными противниками — которых, правда, всего двое — он направляет палочку прямо в лоб более низкому и грузному из мужчин и вежливо интересуется у его партнёра, который тем временем держит его под прицелом, кажется, пистолета:

— Как полагаете, кто будет первым, я или он?

— Браво, — грузный мужчина делает несколько громких хлопков в ладоши. — Всё, закончили, — говорит он, и Мальсибер вместе с высоким мужчиной, пристально смотря друг на друга, отводят руки. — Это было впечатляюще, — кивает низкий. — Мистер Кэккок, вы свободны, можете вернуться к своим обязанностям. А вы садитесь, — улыбается он, — улыбка ему не то чтобы не идёт — скорее, выглядит на его лице чуждо. — Поговорим, познакомимся… выпьем.

Кэккок выходит, а Мальсибер удобно устраивается в углу дивана, проигнорировав жест, приглашающий его сесть в одно из кресел.

— Что вы пьёте?

— На деловых переговорах — ничего, — улыбается Ойген. — А после я с удовольствием выпил бы граппы — да у вас нет, наверное.

— Ну почему же, — усмехается тот, что только что держал его на мушке. — Вы какую предпочитаете?

— Абрикосовую, — немедленно отвечает Мальсибер.

— Найдётся, — кивает тот и представляется: — Гаррет. Малькольм Гаррет. А это Ференц Дибич, — представляет он и партнёра.

— Рад знакомству, — улыбается Ойген.

— Вы не американец, — скорее констатирует, нежели спрашивает Гаррет. — Откуда вы?

— Сложный вопрос… скажем так — из Старого Света. Этого, я надеюсь, довольно?

— Вы недавно в Штатах? — интересуется Гаррет, устраиваясь напротив и держа в левой руке стакан виски с позвякивающими в нем кубиками льда. Дибич садится неподалёку, оказываясь чуть сбоку от них.

— Недавно, — кивает Мальсибер.

— Что вас сюда привело?

— Я потерял брата, — помолчав, очень искренне говорит Ойген. — И хотя виноват в этой трагедии был только он сам — с меня пока довольно Европы.

— Понимаю, — кивает Гаррет.

— Уважительная причина, — вторит Дибич. — Могу я спросить, что с ним случилось?

— Спросить можете, — скупо улыбается Ойген. — Это имеет отношение к делу?

— Мы просто беседуем, — примирительно говорит Гаррет — похоже, что роль переговорщика ему привычнее. — Вы весьма впечатлили нас, мистер Мальсибер. Однако запрошенная вами цена… у нас ведь небольшое казино. Здесь столько не платят.

— Десять тысяч в месяц — смешная сумма, согласен, — улыбается Ойген. — Но я понимаю, что я — человек для вас новый… поэтому пока что она меня устоит. На первый месяц, — добавляет он мягко.

— Вот как? — неожиданно весело переспрашивает Дибич. — Сколько же вы хотите на второй?

— Вдвое больше, — спокойно отвечает Мальсибер. — И ещё вдвое — на третий. Если то же самое произойдёт с прибылью.

— Вот как? — усмехается Гаррет, а Дибич спрашивает:

— Мистер Кэккок настолько плох?

— Я вчера дважды сжульничал, — просто говорит Ойген. — Оба раза всего на сто долларов — и я спокойно ушёл. Вы потеряли две тысячи двести — не так много, но сколько таких, как я?

— А вы сможете отслеживать подобные мелочи? — удивляется Гаррет.

— Сразу все — не смогу, — честно признаёт Ойген. — Но со временем — да… когда получу постоянный контракт на своих условиях и обучу помощников.

— И каковы же будут условия этого контракта? — спрашивает Дибич.

— Процент от прибыли и партнёрство, — солнечно улыбается Ойген. — Но об этом пока говорить рано, я полагаю.

— Давно в этом бизнесе? — тоже улыбается Гаррет — хищно и весело.

— В этом — нет, — честен Мальсибер. — Это что-то меняет?

— Да нет, — пожимает плечами Гаррет. — Обычное любопытство. Могу я попросить вас немного нас подождать? — спрашивает он вежливо, вставая. — Бар к вашим услугам, — он открывает соответствующие дверцы. — Уверен, вы отыщете для себя что-то приятное.

Дибич тоже встаёт, и они выходят, оставляя Ойгена одного.

Тот встаёт, наливает себе обычной воды — без газа, зато ледяной — и медленно выпивает. Потом отставляет стакан и возвращается обратно в угол дивана.

Дибич с Гарретом возвращаются быстро, и в руках у них бумаги.

Контракт.

— Мы вас берём, — говорит ему Гаррет. — Читайте.

Мальсибер кивает и, взяв бумаги, погружается в чтение. Он очень внимателен — его наниматели ждут терпеливо, и когда он, наконец, заканчивают, глядят вопросительно.

Ойген смеётся, подчёркивает в тексте несколько строчек и возвращает его:

— Так не пойдёт. Я умею читать, господа.

— Ну, — неожиданно философски замечает Гаррет, — значит, не вышло. Прошу вас, — он протягивает ему другие бумаги. — Здесь всё честно.

Они смеются. Мальсибер читает снова — тоже очень внимательно — и на сей раз по окончании чтения кивает.

— Я согласен, — говорит он. — Но у меня вопрос.

— Разумеется, — вновь улыбается Гаррет.

— Могу я сам выбрать себе часы?

Они снова смеются — втроём. По контракту Мальсибер получает универсальный портал, который имеет вид наручных часов и активируется поворотом корпуса.

— Разумеется, — говорит Дибич.