Покровительство Тьмы (гет)

Голосование — осуществление права свободного гражданина валять дурака и губить свою родину.

Отдохнуть Лилит так и не дали. Несмотря на ранний час и субботу, ребятам пришлось принимать толпы посетителей.

В семь утра Лилит проснулась от странных придушенных криков, доносящихся из-за двери. Сонный Крис пошел разведать, что там происходит. Обратно он уже вернулся в компании Тео, Блейза и Панси, которая, впрочем, тут же пошла будить Ричарда. Побудка Альтаира была менее приятной: зная, что обычно Альтаир не спит в комнате, Тео с размаху плюхнулся на сбитое в комок одеяло. Одеяло истошно завопило и разразилось отборным матом.

После завтрака к компании присоединились Невилл и Луна, за которыми в комнату вошли Эрни Макмиллан, Джастин Финч-Флетчи, Сьюзен Боунс и Ханна Аббот. Не успели извинения за столь ранний визит и поздравления с выигрышем вчерашней дуэли смолкнуть, как в дверном проеме показались Кребб и Гойл. Из-за их широких спин смущенно выглядывали Энтони Голдстейн, Менди Броккехарст, Лиза Турпин, Мораг МакДугал, Падма Патил и Майкл Корнер.

Окончательно сдавшись, Крис, Ричи и Ал скрылись в ванной. Лилит, как пострадавшей, вставать было запрещено; за этим зорко следили оставшиеся в комнате десять человек. Когда с очередной порцией хвалебных речей было покончено, Эрни задал интересующий всех вопрос.

— Что же все-таки вчера случилось?

Ричард, Крис и Ал нахмурились, Лилит вопросительно изогнула бровь.

— О чем именно вы хотите спросить?

— Я вообще ничего не понял из последней дуэли. Например, почему ты и Бутт стояли у помоста и вмешались в бой? — Подал голос Майкл.

— На этот вопрос могу ответить я. Лилит, тебе нельзя напрягаться. — Невилл повернулся к остальным, сделав вид, что не заметил того, как надулась Лилит. — Вчера вы видели один из способов ведения дуэли. Вы прекрасно знаете, что дуэли могут вестись без свидетелей, но тогда никто не может ручаться за их справедливость. Именно поэтому наиболее распространены дуэли с судьей и секундантами или только с секундантами — секунданты следят за честностью поединка, а так же они должны доставить тело проигравшего домой или в больницу. Так же существуют парные дуэли. В них обычно принимают участи семейные пары или боевые двойки. Вчера был бой с защитниками. Эта дуэль отличается от парной тем, что защитники имеют право вмешиваться только в том случае, если тому, кого они должны защитить, угрожает опасность. Кроме того, защитники, если их подопечный не справляется, должны принять удар на себя.

— То есть как? — Джастин сильно удивился. — Даже Аваду?

— Именно для таких случаев и была придумана система защитников. — Пока на нее никто не обращал внимания, Лилит уже успела подгрести к себе гору подушек и удобно на ней расположиться. — Когда это заклинание получило широкое распространение, все дуэли стали сводиться к тому, кто быстрее это заклинание произнесет. Сами понимаете, в дуэлях принимали участие главы и наследники чистокровных родов, а в результате погибал один или оба участника дуэли. Лишаться наследников никому не хотелось, поэтому и появились защитники.

— Получается, Терри нарушил правила…— Пока все молчали, Падма решила уточнить этот момент.

— Ну почему же? Малфой оступился, и у Криса было несколько секунд чтобы спокойно его отаковать чем угодно. Терри просто заполнил это время, отводя от Малфоя скрытую угрозу. — Лилит пожала плечами. — Он поступил правильно.

— А чем в тебя попал старший Малфой? И вообще, как он посмел вмешаться в дуэль? И как его заклинание пробило щиты? — Со всех сторон на Лилит посыпались вопросы.

Крис, как заинтересованное лицо, перебрался поближе.

— Так давайте по порядку. Малфой-старший не нарушил правила дуэли: Драко — его сын, и он, по праву отца, мог вступить в бой. Я думаю, вы поставили самые сильные щиты от нашей магии? — Лилит обратилась к Ричарду и Альтаиру. Дождавшись кивка, она продолжила. — Такие щиты, как правило, применяются в боях, поэтому они односторонни: если из-за щита в бою нельзя слать заклинаний, то в таком щите не смысла. Старший Малфой стоял за спинами Ричарда и Ала, поэтому он смог послать заклинание из-за щита.

— А все-таки, чем это в тебя попали? — Энтони не даром учился в Райвенкло.

— Mori Fatis. — Лилит посмотрела на недоуменные лица и слегка улыбнулась. — Оно более известно как «Смерть суждена».

— И что оно делает? — Вкрадчиво поинтересовался Крис.

— Разрывает обмен магии в организме мага. После этого магия из мага постепенно уходит. Как только магии в маге не остается, он умирает.

— И ты не придумала ничего лучше, чем встать передо мной?! — Если бы Крис был чайником, у него бы уже крышка подпрыгивала. — А щит перенести нельзя было?!

— Ты луч видел?! — Лилит терпеть не могла, когда на нее кричали. — Он был черный. Черный! Существует всего четыре заклинания с черным лучом, и все они ведут к смерти. Хоть луч и медленно летел, он был направленный — от него не убежать, а я не стала надеяться на твою память и рисковать: не думаю, что ты знаешь это заклинание и заклинание щита к нему.

— Я и не знал, но можно было не подставляться? И вообще, ты то откуда знаешь эти заклинания?

— Меня больше интересует, откуда их знает Малфой. — Тихо ответила Лилит. — Эти заклинания изобрели мои предки. А по поводу щита — щит простой, но у него есть одна особенность — его нужно ставить под прямым углом к заклятью и только перед собой. И вообще, прекрати орать: когда я назвалась твоим защитником, я знала на что иду.

— А чем таким ты наградила Малфоя, что он оказался в Св. Мунго? — Поспешила разрядить обстановку Ханна.

— В Мунго? Странно, Vengence pablems не вызывает никаких проблем со здоровьем…

— Так что это за заклинание? А Малфой сейчас в больнице потому, что у него стало плохо с сердцем. — Лиза хмыкнула. — Но в обморок он падал изящно — хоть картины пиши.

— «Месть предков». Мне повезло, что Малфои — не очень древний род. Теперь никто из их рода не сможет причинить Крису вред или пойти против его воли.

— Ну, теперь понятно, почему Малфой в обморок грянулся — ты ж его практически рабом сделала. — Луна нехорошо усмехнулась. — Кстати, а почему они не смогут пойти против Криса, а не против тебя? И что им будет в случае ослушания?

На время боя магия посчитала меня и Криса, так же как и Драко и Бута, одним целым, поэтому считается, что бой вел только Кристиан. А в случае непослушания Малфоев их род прервется, и все права наследования перейдут к Кристиану.

— То есть ты сейчас под действием заклинания? — Обманчиво-спокойно спросил Крис, отказываясь менять тему для разговоров. — Я прав?

— Да. Но Северус сказал, что это легко исправить.

— Легко исправить?!

— Надеюсь, я не помешал вашей семейной разборке? — Северус стоял в проеме, прислонившись к косяку.

Посетители торопливо откланялись и с достойной восхищения скоростью эвакуировались из комнаты.

— Мне нужно осмотреть свою пациентку.

— Я считаю, будет лучше, если ее осмотрит мадам Помфри. — Крис поднялся.

— А я думаю, будет лучше, если ты не станешь вмешиваться в мои дела. — Довольно резко отозвалась с кровати Лилит. — А если ты все-таки сделаешь над собой гигантское усилие и соберешь мозги в кучку, то ты поймешь, что мадам Помфри, в отличие от Северуса, не сильна в темномагических проклятиях.

— Хорошо. — Крис плюхнулся обратно в кресло. — Приступайте.

— Может быть, вы соизволите подняться, дойти до кухни и принести Лилит поесть, или вы можете только кричать на больного человека? — Снейп прищурился.

Громко хлопнув дверью, Крис удалился.

— А вам нужно особое приглашение? — Зельевар повернулся к Ричарду и Альтаиру.

— Оставь их. Что там с заклинанием?

— Ничего. — Проведя осмотр, профессор удивился. — Я бы сказал, что твой обмен сам восстановился.

— Кхм— кхм. — Прокашлялся Ричард, обращая на себя внимание. — Я бы хотел кое-что для себя прояснить.

Лилит и Снейп переглянулись.

— Рассказывай сам. — Буркнула она, откидываясь на подушки.

* * *

В понедельник учеников порадовала очередная статья Риты Скитер. В ней журналистка в очередной раз выставила Дамблдора полным идиотом, не способным защитить своих учеников и допускающим подобные случаи (все приключения Гарри Поттера стр. 2-14).

Кэшила, впрочем, она не упомянула — Крис запретил трогать эту темную лошадку. Досталось и неуравновешенным Малфоям в общем и старшему в частности. В ходе статьи Ричард усвоил, что он не богатый чистокровка с темным прошлым, а сказочный рыцарь на белом коне (беглый осмотр однокурсников не помог выявить коня), который готов пойти на смерть, защищая честь своей знакомой (о помолвке так же ни слова) от лап и слов припадочного гриффиндорца (отсюда и далее пространные рассуждения о влиянии магловской крови на поведение волшебника).

Лилит узнала, что Милли вызвала ее на дуэль из-за неразделенной любви толи к Крису, толи к Малфою — точно установить не удалось. Драко Малфой, оказывается, вызвал на дуэль Кристиана из-за Лилит и атаковал его всеми существующими темными заклинаниями, в том числе и Авадой. Когда же Крис победил, старший Малфой решил подло напасть на него со спины, но Лилит закрыла своим телом любимого и приняла удар на себя.

Небольшой абзац был посвящен и Невиллу — Рита давала краткую справку о том, кто может стать Судьей. Отсюда следовало, что зла и добра в Невилле поровну, а сам он прошел довольно суровые испытания, и потому сама магия выбрала его Судьей поединков.

Добил всех абзац в конце статьи, из которого следовало, что Снейп — потрясающий человек с чистой душой. Эта самая душа, после смерти жены и двоих детей, заковалась в ледяную броню, но в пятницу броня дрогнула и рассыпалась в пыль, когда Северус увидел, каким заклятьем попал в его подопечную лорд Малфой. Во время чтения кусочка о жене и детях у профессора было такое лицо, что весь зал потихоньку сполз под стол, чтобы не рассмеяться в голос и не навлечь на себя гнев зельевара. После подробного описания заклятия шла приписка, что только благодаря своевременному вмешательству храброго и умного профессора Зелий Лилит осталась жива. Чем угостила этого самого лорда в отместку Лилит для большинства ныне живущих осталось загадкой.

В конце газеты, сразу после живописной фотографии, на которой Снейп поднимает бесчувственную тушку Лилит на руки, была маленькая приписка, что на третьей неделе декабря состоятся выборы Министра магии.

* * *

Декабрь ознаменовался сильным снегопадом, шокирующей почтой и нападениями пожирателей смерти. Погода, конечно, оставляла желать лучшего — три недели снег валил непрерывно, но сделать с ней ничего не могли. Филч просто хватался за голову, когда всюду видел растаявший снег. К его огромному удивлению, ему помогла Лилит — девушка подарила ему браслет, в который заключила чистящее заклинание. Аргус разрыдался на ее плече, извиняясь за все когда-либо доставленные неудобства, и клятвенно заверяя, что он всегда к услугам Леди. После такого этой самой Леди пришлось расколдовывать и миссис Норрис, опять попавшуюся пьяным студентам.

Почта так же не шибко радовала: после той памятной статьи Крису, Ричарду и Лилит, ну и Альтаиру до кучи, стали пачками приходить романтические письма с содержанием от смущенных восторгов по поводу цвета глаз до предложений руки, сердца и всего супового набора в придачу. Самые рьяные воздыхатели присылали портключи и всевозможную снедь, естественно сдобренную любовным зельем. В одной из таких посылок Ал обнаружил письмо от Джинни Уизли, написанное рукой Молли. Слизеринцы три дня не могли понять, почему эта посылка вызывает у Квартета такое нездоровое веселье. Среди прочих писем были и длинные отчеты Вивьен о ведении домашнего хозяйства. В одном из таких писем она ненавязчиво поинтересовалась, что за импозантный мужчина тягал Лилит. Было среди всех писем и одно грустное — Кристиану пришло известие о смерти Корморана.

— Надо бы назначить нового Мастера Зелий. — Осторожно сказал Ричард в конце дня. — В книге Судеб я читал, что нельзя надолго оставлять посты незанятыми.

— Потом. — Отмахнулся Крис. — Кандидат у нас есть, так что до Рождества это потерпит.

Вот уж кому не повезло с почтой, так это Зельевару. Несчастного профессора просто завалили письмами. После статьи Риты дамы вдруг поняли, что он не сальноволосый слизеринский ублюдок, а неухоженный таинственный мужчина в самом расцвете лет. И этого мужчину, тем более что он еще и лучший Зельевар Европы (Рита не скупилась на похвалы), надо бы прибрать к рукам, а уже потом привести его в порядок, ведь если ждать пока он похорошеет, его приберет к рукам какая-нибудь более прыткая особа. Теперь Снейпу с величайшим трудом удавалось выкапывать свой «Вестник зелий» из вороха писем и посылок. О посылках вообще нужно говорить особо: дамы, интуитивно чувствуя, что зельевара, а тем более, лучшего в Европе, приворожить обычным зельем не удастся, пускались во все тяжкие, чтобы вывести особую формулу любовного зелья. Некоторые посылки Северус оставлял себе, чтобы попозже выяснить, чем же его все-таки пытались отравить. Глядя на его усталое, обреченное и одновременно крайне раздраженное лицо, Миневра МакГоннагал тихонько посмеивалась, не нарываясь, впрочем, на открытый конфликт — кто знает, на что способен разозленный зельевар и знаток Темной магии?

Дамблдору как всегда не везло и как всегда из-за этих новичков. Директор даже не сомневался, что все его беды исходят от них: только с их появлением его репутация начала пошатываться, только с их появлением по утрам с ним начали происходить разные неприятности, которые остальные учителя с мстительным удовольствием называли шутками. Напрямую связать их с происходящим не было никакой возможности — как только он пытался это сделать, оказывалось, что все четверо были где-то, где было много народу, и все их видели и ручались, что они просто не могли совершить ничего подобного.

«Конечно, не могли. — Каждый раз про себя усмехалась Лилит. — Как минимум треть шуток провернули не мы, а Пивз». Ребятам так и не удалось установить, почему Пивз их слушается, хотя, нет, не так. Почему Пивз слушается Ричарда и прислушивается к словам остальных. Но как бы ни было, после статьи каждый взрослый волшебник Англии счел своим долгом послать директору Хогвартса кричалку, так что завтраки стали еще интереснее.

Волдеморт потихоньку отошел от потрясений — буквально накануне его послали куда подальше. А он всего-то попросил оборотней, вампиров, дементоров и прочую мелкую нечисть присоединиться к нему. Оборотни вежливо сказали, что они подумают, перед этим предусмотрительно связав Сивого и упаковав его в холщевый мешок — чтобы не мешал переговорам. Дементоры постояли, помычали — Моргана пойми их язык! — развернулись и улетели. Вампиры ему вежливо указали на дверь, намекнув на то, что им сначала нужно посоветоваться с кем-то более существенным, чем он сам. Ну а что взять с остальных? Ни такта, ни воспитания. Баньши, кентавры, русалки после продолжительных воплей/разговоров о ярком Марсе/бульканья послали грозного лорда куда подальше, пообещав его оглушить/расстрелять/утопить, если он еще хоть раз нарушит их покой. Вернувшись в замок, Волдеморт долго напивался виски, затем перешел на столь полюбившуюся валерианку и закончил все это жидким мылом. Беллатрикс чуть повторно не сошла с ума, найдя своего обожаемого хозяина на полу в тронном зале, громко икающего и пускающего пузыри. Пузыри были большими, ярко переливающимися при свете свечей и долгоживущими — пол комнаты было уже в пене с запахом виски. Немножко поспав (часиков так шестнадцать) и выпив литра два антипохмельного зелья, лорд Судеб махнул на все рукой, послал Долохова вербовать людей, а сам заглянул в свой ежедневник. Обнаружив что уже (о ужас!) через три недели и три дня состоятся выборы Министра, Водеморт решил испортить людям праздник, а себе поднять настроение и сорвать выборы — обывателям же без разницы кто ворует деньги государства, вот и пусть идиот Скримджер посидит еще один срок в кресле Министра.

Сказано — сделано. В течении трех недель пожирателями были атакованы все избирательские пункты. После атак там и камня на камне не осталось. Скримджер уже хватался за голову, когда ему пришло анонимное письмо. В письме предлагалось штабом избирательской комиссии сделать Хогвартс. Немного подумав, несмотря на то, что некоторые злопыхатели говорили, что его мозг лишен такой функции, действующий Министр издал указ, благодаря которому Магизберком переехала в Хогвартс. Туда же, не смотря на все протесты Дамблдора, переехала и добрая половина журналистов Англии. Руководствуясь все тем же письмом, Министр обратился за помощью к Снейпу, и уже через неделю все бланки были пропитаны специальным составом и отправлены адресатам. В шапке бланка было указано, что после того, как избиратель отметит кандидата, бланк самостоятельно переправится в Хогвартс. Узнав об этом (у министра было извращенное чувство юмора, поэтому избирательский бланк был прислан и Волдеморту) Волдеморт был готов рвать на себе волосы, когда обнаружил что рвать-то собственно нечего.

В день начала выборов Рита поведала избирателям, каким образом у действующего Министра появились такие прекрасные идеи — письмо — письмом, безопасность — безопасностью, но Крис вдруг понял, что действия Скримджера могли квалифицировать как разумные, что было не желательно. В последний день выборов под вспышки фотоаппаратов в Хогвартсе появилась четверка кандидатов. Не смотря ни на какие ухищрения парикмахеров, рыжая грива Скримджера выглядела нечесаной. Фадж оделся в строгую темно-синюю мантию, избавился от котелка, но все так же подпрыгивал от резких звуков или движений в его сторону. На их фоне выгодно отличался Джон Поллард в темно-бордовой мантии и с белозубой улыбкой, но его постоянное присутствие рядом с Дамблдором не лучшим способом влияло на его репутацию. Большинство магов предпочитали голосовать в последний день выборов, а когда по радио стали описывать прибытие кандидатов, многие решали не голосовать за него — Дамблдор в последнее время допустил слишком много ошибок. Александр Кейлер прибыл последним. Он вышел из камина в безукоризненно чистой зеленой мантии и голубой рубашке в цвет глаз и ослепительно улыбнулся поджидающим его журналистам. В первую очередь он сухо поздоровался с Дамблдором, игнорируя распахнутые объятья последнего, и по всем правилам поприветствовал небезызвестную, теперь уже не только ему, четверку. Журналисты, узнав, что самый адекватный из кандидатов знаком с героями светских хроник, пришли в экстаз и тут же начали строить догадки о том, как же они собственно познакомились. Алекс только посмеивался и загадочно улыбался, представляя, что бы было, если бы эти акулы пера и кильки передовиц узнали, как именно он познакомился с ребятами.

На пресс-конференции у него сначала выяснили всю подноготную его детства, затем выяснили, есть ли еще шансы у кого-нибудь стать миссис Кейлор и только в конце стали задавать каверзные и проблемные вопросы.

— Аманда Стокс, «Ньюз Вич». — Рыжая девушка встала со своего места. — Мистер Кейлор, скажите, как вы относитесь к маглам?

— Ну что ж, мисс… Стокс. Я понимаю, что вы хотите узнать. Я считаю, что маглы для нас опасны. Узнав правду, они могут объявить на нас охоту, но еще одной охоты на ведьм мы не переживем. К маглорожденным я отношусь так же, как и к остальным волшебникам — их дар нужно поддерживать и развивать, но те же маглы, рядом с которыми они живут, не всегда благосклонно относятся к юным волшебникам. Впрочем, я не считаю, что маглов нужно уничтожать или превращать в рабов. Просто, нам надо быть более осторожными, но, к сожалению, взрывающиеся унитазы этому не способствуют. — Кейлор улыбнулся, из зала донеслись смешки.

— Генрих МакФрай, «Визард». Мистер Кейлор, доверяете ли вы Дамблдору?

— Мистер МакФрай, — Алекс нахмурился, — Вы хотите, чтобы я четко обозначил свою позицию? Ну что ж. Я уважаю опыт директора Хогвартса и признаю его заслуги в прошлом, но нет, я не доверяю Альбусу Дамблдору. — По залу пошли шепотки, удивленные и одобрительные. — Я считаю, что директор не совсем понимает угрозу, перед которой мы оказались. Я верю, что любовь и всепрощение существуют, но я так же уверен, что они не должны распространятся на маньяков и убийц. Если честно, я сильно сомневаюсь, что Волдеморт умрет из-за какой-нибудь валентинки. Нет, его выйдут убивать с оружием в руках и применяя боевые смертельные заклинания. Он — реальная угроза, с которой нужно бороться не детям, а взрослым.

— А что вы думаете о Гарри Потере? — Какая-то ведьмочка вскочила, не представляясь. Было видно, что этот вопрос ее сильно волновал.

— Я считаю, что Гарри Поттер прав. — После этих слов в зале стало тихо, как в гробнице. Алекс вздохнул. — Посмотрите на Дамблдора, посмотрите на себя. Да, ребенок сумел выжить после непростительного заклятья. Ну и что? Кто вам сказал, что он сумеет выжить еще раз? Сам Дамблдор не может его победить, а вы надеетесь на несовершеннолетнего, по сути, на ребенка без образования. И да, я считаю, что он правильно сделал, покинув Англию. Вы посмотрите на всю его жизнь со стороны, благо статьи Риты, — благосклонный кивок, — это позволяют. Нашему герою ничего не известно о магии до одиннадцати лет. Если бы он воспитывался в чистокровной семье, он бы уже знал кое-что из боевой магии, его бы уже готовили к войне. Но нет, его отдают маглам, маглам, которые ненавидят волшебство и пытаются выбить из него Силу. На первом курсе трое первокурсников с легкостью обходят все ловушки на пути к Философскому камню, но при этом наш герой чуть не погибает. На втором курсе в Хогвартсе чудом никто не погиб. Василиска убивает тот же Поттер. Но у меня вопрос: куда смотрели преподаватели? И самое главное, куда смотрел директор? На третьем курсе ребенок должен отбиваться от нападения дементоров. На четвертом курсе из неприступного Хогвартса похищают двоих детей. Поттер выживает, чего не скажешь о Диггори. Ну и, наконец, пятый курс. Летом на Поттера опять нападают дементоры. А как из всячески охраняемого после возрождения Волдеморта Хогвартса сумели выскользнуть ученики. И, ради Мерлина, скажите мне, как они смогли проникнуть в Отдел Тайн? Я еще понимаю, как туда смог проникнуть Волдеморт, но дети…. У меня сложилось впечатление, что Поттером всю жизнь манипулировали, а вам так не кажется?

Затянувшуюся паузу разбила Рита.

— Вы поддерживаете Сами-Знаете-Кого?

— Ну что вы, Рита. Вы же знаете, что значит быть чистокровным. — Алекс обвел взглядом аудиторию, останавливая взгляд на маглорожденных и полукровках. — Чистокровным с рождения прививают ответственность и гордость. Ответственность за себя, за свою силу, за будущее Рода, наследников, внуков, потомков и гордость за все те поколения, которые способствовали тому, что ты появился на свет. Вы можете это понять? А теперь скажите мне, чувствуя такую ответственность и гордость, вы можете прийти к одержимому властью полукровке, — Алекс мысленно вознес хвалу Крису, который рассказал ему о Волдеморте, — и склониться перед ним, зная, что этот ненормальный может вас пытать или убить? Зная, что на вас, на вашу жену, а в будущем и на ваших детей, поставят клеймо? Тогда зачем вообще говорить о какой-то ответственности может идти речь. Нет, я полагаю, какие-нибудь чистокровные из новых родов вполне могли так поступить, но моему Роду семь сотен лет и я не могу даже представить того, что можно склониться в поклоне перед этим монстром.

Раздался звонок, означающий, что все кандидаты должны подойти в Большой зал. Столы были слегка сдвинуты к стенам. Ученики заняли свои места. В центре зала располагался громадный металлический ящик, который был внутри больше чем снаружи, куда поступали все бланки голосования. На скамеечку поднялся Дамблдор. Скримджер и Фадж встали с одной стороны от ящика, Поллард и Кейлер — с другой. Журналисты устроились за столом, установленным напротив преподавательского. В больших песочных часах в нижнюю половину упала последняя песчинка, и Дамблдор торжественно трижды прикоснулся к ящику волшебной палочкой. Над ящиком появились разноцветные имена кандидатов. Под ними начали появляться листочки, сами собой складывающиеся в стопки. Желтая стопка листов Фаджа быстро остановила свой рост. Коричневая — Полларда ненамного ушла вперед. Минут пять синяя стопка Скримджера и зеленая — Кейлера шли наравне, но вот синие бланки закончились, а зеленые все продолжали поступать. Наконец закончились и они. Наступила тишина. Фадж и Поллард тихо, но злобно сопели, Скримджер от ярости пускал пузыри, Дамблдор еще не оправился от шока, четверка тихо сидела и посмеивалась, и только Рита сияла как новенький галеон — она знала, что эта победа — целиком и полностью ее заслуга. Она поднялась со своего места и счастливо улыбнулась.

— Поздравляю вас с победой, мистер Кейлор!