Аэлит (гет)

«Прибытие»

Перед глазами все плыло. Небо сливалось с волнами, а волны с небом. Все вокруг было какое-то синеватое; я с трудом смог перевернутся на спину. Песок. Он забился мне в одежду, и при каждом движении щекотал меня. Песок… значит, я на берегу, ведь на корабле не должно быть песка, верно?

Сознание никак не хотело возвращаться к реальности, мысли подбрасывали мне события из жизни, но осознание того, что я на берегу сумело вырвать меня из мира грёз. Наконец, мысли перестали путаться и ко мне начал возвращаться разум; я медленно приподнялся на одной руке. Левая рука сильно болела, но это мелочи по сравнению с тем, что творилось в голове. Обрывки мыслей, чувств и разговоров перемешались, создавая неимоверную гамму непонятного шума.

Подул теплый ветер, и я понял, что нужно убираться с солнца, чтобы не получить солнечный удар. Медленно поднявшись, я смог оглядеться: пляж, море, невдалеке лес, а далеко за ним — горы. Никакого признака выживших людей. Я побрел под тень стоявшей неподалеку пальмы, шатаясь, словно после выпитого рома.

Повалившись на песок в тени, я попытался вспомнить последние мгновение, что сохранила моя память.

Корабль, путешествие, шторм… записка Мирры и… удар. Что было в записке?

Я не помнил, не мог вспомнить, все расплывалось перед глазами, жара, синева… я потерял сознание.

* * *

«На грани»

Пить. Я отчетливо понимал, что мне нужна вода, если я хочу жить дальше. Это и стало толчком к пробуждению.

Горло сильно пересохло, и я издал хрип, хотя вместо него должен был быть кашель. Медленно поднявшись, я осмотрелся. Было довольно темно, но лунный свет неплохо освещал местность.

«Если я и смогу найти воду, то только в лесу», — решил я и побрел к густым деревьям.

Этот лес таил в себе опасность, я чувствовал это, но что поделать, мне нужна была вода.

Я продолжал идти так еще несколько часов; где-то далеко выли волки, но я не обращал внимания.

Силы быстро покидали меня: обезвоживание и жара довершали дело, ноги начали подкашиваться и я получил несколько синяков и порезов от колючей листвы, несколько раз чуть не упав.

Становилось трудно дышать, каждый вдох и выдох сопровождались хрипом.

Кажется, мне оставались считанные часы.

Сил не оставалось, ноги в очередной раз подкосились, и я упал на землю, сильно приложившись бедром о поваленный ствол дерева. Боль резким уколом пронзила ударенное место и, потрогав его рукой, я ощутил вязкую жидкость на пальцах — кровь.

Счет пошел на минуты; смутно понимая, что если я не получу хоть немного воды, я сорвал небольших ягод и жадно выдавил из них сок. Мне было не важно — ядовитые они, или нет.

После я попытался встать, чтобы идти дальше, но ноги уже не держали меня. Пришлось привалиться к дереву.

— Вот так и заканчивается… путь великого Гарри Поттера… — почти бесшумно прохрипел я, вглядываясь в небо, где далеко-далеко сияли звезды. — Джинни… Сириус… Гермиона… Рон… скоро увидимся…

Лунный свет убаюкивал, а звезды раскачивали меня, заставляя закрыть глаза.

— Я идиот. — Внезапно заключил я, широко открыв глаза. Безудержный хриплый смех раздался над лесом. — Aquamenti!

* * *

«Восстановление»

Напившись, я постирал футболку и сделал повязку на ногу. Было все еще тяжело, но боль отступила, и я уже четко понимал действительность.

Что-то случилось, там, на корабле. Но что? Неужели удар волны был такой сильный, что я сразу потерял сознание? И как я оказался на суше, если корабль пошел ко дну, или не пошел? Вопросов — миллион, ответов — ноль.

Мирра… Эдди…на мгновение я прикрыл глаза, но потом решительно встал и открыл безразмерную сумку, которая была закреплена на поясе и, к счастью, не потерялась.

Золото, кинжал, броня, свиток — все на месте. Нужно было идти дальше, в крайнем случае, можно попытаться воскресить всех. Ведь, скорее всего это именно то место, куда мы направлялись, я чувствовал это; магия витала в воздухе. Где-то рядом есть мощный источник. Но сперва нужно было найти еду.

Удалось убить волка, и хоть его мясо, скорее всего, не слишком вкусное и жесткое, но выбирать мне не приходится. Я пожарил его на небольшом костре, который разжег с помощью Incendio, и теперь вполне мог нормально передвигаться и мыслить.

Обустроив себе небольшую лежанку из веток и наложив защитные заклинания вокруг, я, наконец, смог нормально выспаться.

Спал я долго, и проснулся только утром следующего дня. Солнце медленно выходило из-за горизонта, и я поднялся на ноги. Разум был свеж, а тело — полно энергии. Благодаря заклинаниям рана почти зажила, и теперь я был готов к пути пешком.

* * *

«Путь»

Существовала довольно высокая вероятность, что я на острове. И поэтому единственный правильный путь — к горе. Пока солнце еще не успело сильно пригреть, я пошел вперед.

На душе было тяжело, но я пытался убаюкать себя мыслями, что с ними все в порядке. Я боялся их потерять. Как Джинни. Как Рона и Гермиону. Окружающий лес слегка изменился: деревья стали выше, сильнее, исчезли кустарники. Я наконец нашел небольшое озеро с чистой водой. Сотворенная вода — это хорошо, но она не имеет вкуса, а у этой вкус есть, хоть его и не передать словами.

Я медленно продвигался к горе, время от времени охотясь на дичь или крупного зверя, чтобы добыть пропитание. Удавалось не всегда, но голоден я не оставался.

Стемнело. Я шагал по равнине, как вдруг впереди на холме я увидел человеческий силуэт. Луна как раз оказалась за ним, и его стало отчетливо видно, наверное, потому я не заметил его раньше.

Я мгновенно пригнулся к земле, пытаясь сделать это быстро и незаметно. Он продолжал стоять, кажется, всматриваясь вдаль. Прошло несколько минут, в течение которых я раздумывал, стоит ли выходить на контакт с местными, или уйти отсюда и найти обходной путь. Но ведь это могла оказаться Мирра или Эдди, или на крайний случай один из матросов, который смог бы объяснить, что на самом деле случилось на корабле.

Человек, тем временем, вел себя странно. Он не двигался, а только смотрел вперед, как будто высматривая что-то далеко в море. Решившись, я привстал, и небольшими шагами стал приближаться. Что самое странное, он не реагировал, хотя уже должен был заметить меня.

Наконец я стал подниматься к нему, оставалось всего десяток шагов.

— Черт… ох, черт, — выдохнул я, потрясенно рассматривая представшего передо мной «человека».

Все его тело было покрыто порезами, а в некоторых местах плоть просто отсутствовала — её вырезали. Глаза были выколоты чем-то не слишком острым, о чем свидетельствовали сломанные глазные впадины. Волосы, как и часть тела, были покрыты копотью, как будто его жгли заживо. Губы и нос — вырезаны, руки и ноги — искалечены и сломаны во многих местах. И главное, он был насажен на небольшой кол, и поэтому издалека казалось, что он просто стоит на земле.

Я оглянулся вокруг, прикрывая рот рукой. Как бы мне не было плохо — если те, кто это сделал, найдут меня, хорошего будет мало.

Так никого и не заметив, я обогнул труп по левую руку, и не оглядываясь пошел дальше. Позади слышались только шелест травы и свист ветра.

* * *

«Местные»

— Stupefy! — Яркий луч отсвета от заклинания вспыхнул в предрассветной темноте и озарил небольшую территорию вокруг. Фазан успел увидеть опасность, но не отреагировать.

На землю грузно свалилась неподвижная тушка, которую, стиснув зубы, я добил камнем.

Мне не хотелось убивать животных и птиц, но выбора не было. На одних ягодах я бы не смог долго протянуть, особенно если учесть, что половина из них мне неизвестна, и некоторые могут действительно быть ядовиты.

За раздумьями я и не заметил, как на ветку неподалеку села небольшая птица, только тонкий клекот заставил меня обратить на неё внимание.

Она была небольшой, и скорее всего, могла поместиться мне в кулак; оперение было цветное, а движения быстрые. Птица несколько раз выдала краткую трель, и уставилась на меня, замерев.

— Привет, — зачем-то сказал я, наверное, сказывалось отсутствие привычного общения, ведь раньше у меня всегда были спутники, с которыми я мог обсудить планы: сначала друзья, потом Джинни, а затем Мирра и Эдди. Я смотрел на неё несколько мгновений, но не успел я как следует обдумать свои мысли, как вдруг из лесу позади меня раздались крики, и птица упорхнула, оставив за собой только ветку, которая от резкого движения всколыхнулась несколько раз.

Крик повторился, и вскоре ему уже вторил другой.

Определенно человеческий, но не разумный. Кричали взрослые мужчины, в их крике не было ничего похожего на известные мне слова, это скорее были просто гортанные звуки.

Источники звука, как я рассчитал, ломились сквозь кусты в метрах двадцати от меня, и немного левее от того места, где я стоял, припав к земле.

Внезапно впереди возник один из них; он был высокий, с длинными сильными руками и черной кожей. На его лице были причудливые рисунки из какой-то белой глины. Из одежды он нес на себе только куски кожи, они покрывали его торс и грудь.

Он издал высокий, пронзительный вскрик, который, казалось, неспособен издать человек, и пошел дальше, на меня, воздав руки к небу.

Я медленно начал пятится, пытаясь как можно тише уйти отсюда, и найти другой путь, когда кто-то сильно ударил меня по затылку, и сознание мое угасло.

* * *

«Ритуал»

Вокруг были огни, я видел это даже сквозь плотно закрытые веки, в ушах стоял крик, земля дрожала. Что-то происходило. Я попытался покачать головой, чтобы окончательно прийти в сознание, но что-то помешало мне сделать это. Подул прохладный ветер, и вокруг заулюлюкали. Тело отказывалось подчиняться; я находился словно в гипнотическом трансе, все вокруг плыло. Порой мне казалось, что я сейчас на берегу моря, и Джинни рядом со мной, она тянется ко мне, проводит по лицу рукой, откидывает волосы… но в следующее мгновение, приложив неимоверные усилия, я смог приоткрыть глаза.

Меня привязали к столбу, который стоял в центре небольшой поляны; вокруг горели большие костры, и прямо передо мной лежала еще одна охапка хвороста. Туземцы исполняли какой-то танец; их движения были медленными и ритмичными, казалось, они укачивают и гипнотизируют. По спине побежали мурашки. С трудом оторвав от них взгляд, я попытался пошевелить пальцами; они были крепко связаны.

Один из них, облаченный в какое-то одеяние жреца, медленно и торжественно вошел в круг из костров, и поднес факел к каждому из них, приговаривая что-то на непонятном наречье. Я не видел, что он делал за моей спиной, но скорее всего, то же самое, так как его восклицания не прекращались. Наконец, он встал передо мной и жутко ухмыльнулся; у него не хватало половины зубов. Вот тут то мне стало не по себе: этот беззубый жрец держал факел, что источал легкую черную дымку, которая вскоре растворялась. Кажется что-то готовилось.

Я попытался силой выдернуть руки, но ничего не получалось, кроме того, тело все еще плохо слушалось. Шаман, или кто он там, начал заводить медленную, негромкую песню, и опустил факел на дрова. Это мне показалось довольно странным, логичней было бы подложить хворост мне под ноги, и тогда я бы просто сгорел, но они то развели костер в метре от меня, впрочем, я не жаловался, и только судорожно дергал руками, пытаясь выбраться.

Наконец, жрец закончил свою песнь, и я насторожился; все вокруг исчезли, все затихло. Неужели я так увлекся, что пропустил момент, когда они ушли? Костры медленно потухли, только самый большой, тот, что ближе всех ко мне, все еще горел.

Облегченно вздохнув, я сконцентрировался на своей магии, нужно была всего лишь небольшая сектумсемпра, и веревка, фиксирующая ладони, оказалась бы разрезана, а мои руки — на свободе.

Внезапно костер вспыхнул еще сильнее, но я не придал этому значения — ветер или еще одно полено загорелось. Но что-то было не так. Тени удлинились, ветер начал свистеть в ушах, восприятие заострилось. Движение замедлились, а сознание покрылось туманом — что-то определенно было не так.

В один момент из костра, который испускал только легкий дымок, начал валить темный, почти черный дым, как будто кто-то подкинул туда нечто вроде гранаты.

Небо почернело, или это все дым? Он жег глаза даже сквозь закрытые веки, проникал сквозь одежду; становилось трудно дышать.

Когда вдруг все закончилось, дым молниеносно втянулся внутрь костра. Я уже успел облегченно вздохнуть, когда что-то ударило в почву. Землетрясение?

Раздался рев, который шел, как казалось, из ниоткуда. Внезапно земля на месте костра начала раскрываться, и оттуда вверх ударил поток воздуха. Что-то как будто выбиралось оттуда наружу. Вот в этот момент мне действительно стало страшно; туземцы это одно, даже когда я привязан к столбу, и не могу ничего сделать, а какой-то неизвестный монстр — совсем другое.

Почва начала осыпаться внутрь провала, но я не мог заглянуть внутрь, поток белого воздуха мешал мне сделать это, и тут что-то ударило о землю. Снизу. Толчок был такой силы, что ближайшие деревья просто повалились на землю. К счастью, это же сделал и столб, за который меня привязали. Я повалился на землю, и больно ударился ребрами, но, не смотря на это, принялся елозить руками и ногами, пытаясь ослабить путы, пока монстр не вылез, или, что еще хуже, пока я сам не упал в этот провал.

Рука наткнулась на палку, и я, перевернувшись, подвесил ею веревку — это принесло успех.

— Sectumsempra! — И веревки с ног опали. Внезапно земля начала уходить вниз, проваливаясь, а толчки становились все сильнее, яростнее. Лихорадочно выпутавшись из веревок, я бросился бежать, но затекшие ноги подкосились, и я упал, приложившись локтями о мелкие камни.

Вокруг уже начался полный хаос: деревья дрожали, земля уползала из-под ног и падала куда-то глубоко вниз. Все вокруг покрыл легкий белесый туман, и я, не осматриваясь, что есть духу пустился бежать вперед, подальше от всего этого.

Отпрыгнув с пути падения большого дерева, я, пошатываясь, выбежал из лесу и увидел впереди большую постройку, чем-то напоминающую пирамиды, которые я видел, еще живя у Дурслей по телевизору. Дядя Вернон очень любил такие программы, правда, всегда не лестно отзывался о самих египтянах.

Пирамида, или что бы это ни было, возвышалась впереди и частично была высечена из горы. Звуки позади приближались и становились громче. Не задумываясь, я побежал дальше, минуя непонятные статуи и надписи на зарытых в песке статуях каких-то птиц.

Обернувшись, я пришел в ужас: пролом просто поглощал все вокруг, засасывая в себя все на манер пылесоса; он был уже совсем близко. Из последних сил я бежал, пытаясь найти место, где можно войти внутрь — вряд ли пролом сможет втянуть внутрь целую гору вместе с пирамидой.

Наверное раньше тут было море, так как подступы к пирамиде покрыты песком, и это сильно замедляло движения. Что если весь остров уйдет в тартары? Я пытался не думать об этом, все наращивая скорость и заклинаниями расчищая себе путь.

Наконец, впереди показалась большая двустворная каменная дверь, очевидно — главный вход. Я из последних сил взошел на небольшую условную площадь, которая вела ко входу и с трудом вскарабкался по огромным ступеням, рассчитанным определенно не на обычных людей. Впереди были двери, и они были открыты!

Это придало сил, и я быстро миновал последние метры к ней, почти не оглядываясь на бесчинство, творящееся позади.

Я уже был не уверен, что это просто разлом; все приближаясь, он заглатывал песок, и вместе с ветром создал нечто вроде песчаного смерча, который все увеличивался и приближался, снося абсолютно все на своем пути.

Я налег на дверь всем весом, пытаясь закрыть створки, но они были слишком тяжелы, и за многие годы основательно постарели и обветрились.

Очень не хотелось замуровывать себя внутри, но выбора не было, песчаное торнадо приближалось.

Старательно сконцентрировавшись, я припомнил простенькое школьное заклинание, и вложив прорву сил, направил руки на приоткрытую створку двери.

— Flipendo!

Это подействовало, двери со страшным грохотом закрылись. Вокруг стало темно, как у Дурслей в чулане. Я упал на землю, пытаясь выровнять дыхание и не паниковать.

Внезапно впереди раздался смешок, и я поднял голову, вглядываясь в темноту, готовый пустить в ход воспламеняющую магию.

Из тьмы на меня глядело знакомое лицо.

— Ты?!