Можешь звать меня Рони (джен)

Эмма нервно постукивала пальцами по рулю, как делала всегда, пытаясь хоть чем-нибудь себя занять, чтобы отвлечься. Переживала ли она? Определенно. Волновалась? Да. И у нее были на то причины — день предстоял не из легких.

Да и решение, принятое ей недавно, сейчас не казалось Эмме таким уж правильным и мудрым, но сворачивать с намеченного маршрута и идти на попятную не было смысла. Они уже договорилась. И он должен был прийти с минуты на минуту.

Еще раз посмотрев на часы, Эмма тихо чертыхнулась. В глубине души она уже давно мечтала поставить огромную точку во всей этой неразберихе, однако, как назло, ее новоиспеченный помощник опаздывал уже на пятнадцать минут.

Интересно, может, это тоже очередной знак судьбы, буквально кричавшей ей, что лучше прекратить пытаться и терпеливо ждать? А все сводилось именно к этому.

С того момента, как она написала письмо для Рони и передала ей его через «Пирата», уверившего, что доставит «ценную бумагу» точно в руки получателя, прошел месяц, но от «Злой Королевы» по-прежнему не было ни единой весточки.

Быть может, Рони нужно было гораздо больше времени, чтобы успокоиться и переварить все, или, что казалось Эмме реальнее, ее высочество просто не хотела с ней общаться. Вот и отмалчивалась, предпочитая шумному выяснению отношений тишину и ненависть.

В глубине души Эмма боялась, что Рони втайне подыскивает для нее уютное местечко на кладбище, но никаких таинственных недоброжелателей у нее до сих пор так и не обнаружилось.

«Злая Королева» и впрямь залегла на дно и не желала разговаривать — уж в этом Эмма не сомневалась, неосознанно признаваясь себе, что она, наверное, поступила бы точно так же.

Без особых изменений Эмма прождала еще неделю, медленно отчаиваясь и утрачивая веру в счастливый исход.

С одной стороны, у нее наконец-то появилось свободное время и возможность спать ночами, а с другой, теперь, когда ей больше не нужно было замещать Эльзу и работать на Голда, Эмма вдруг открыла для себя очередное ненужное занятие — думать о том, как все сложилось бы, если бы она не была такой идиоткой.

Кроме того, Эмма покопалась в архивах и обнаружила пару интересных деталей, которые лишь подтвердили ее догадки о таинственных событиях из прошлого Рони, но поделиться своими поразительными открытиями ей было не с кем.

Конечно, можно было рассказать Мэри Маргарет или Руби, но первая бы разволновалась и принялась во всем винить себя, а вторая разболтала бы всему городу. А значит, оставалось лишь два человека, с которых она могла бы «порадовать» удивительным открытием. И то не факт, что они пришли бы в восторг.

Рони уж точно. Мало того, что Эмма оказалась «подсадной уткой», так еще и принялась копаться в прошлом. Второй человек пока что был загадкой. Эмма не могла предугадать его реакцию.

Прикидывая возможные последствия, Эмма все равно решила хотя бы попробовать все исправить, а потом уже, если не сработает план «А», постараться достучаться до ледяного сердца ее высочества.

Нужно признать, Эмма проявила немыслимую выдержку: хоть у нее так и чесались руки взять и разузнать адрес «Злой Королевы», но, опасаясь навлечь на себя королевский гнев, она так этого и не сделала.

Ей оставалось только уповать на магию, которой, к огромному несчастью Эммы, не существовало. По крайней мере, маховик времени в бардачке машины так и не завалялся, а всесильное провидение не собиралось наводить порядок в ее жизни и расхлебывать всю ту кашу, что она заварила. И все, что ей приходилось делать, — терпеть, стиснув зубы.

Однако вскоре ей это приелось и Эмма, жутко устав ждать у моря погоды, принялась делать то, что всегда получалось у нее лучше всего, — действовать.

Продумав план вплоть до мелочей, она первым делом нашла единомышленников — в людях, желавших ей всячески помочь, недостатка не было. Все они могли попробовать вместе с ней самый отчаянный способ, чтобы разобраться во всем, но Эмме был нужен наглый, нахальный и амбициозный помощник.

Эмма не знала, куда она едет и с чем ей придется столкнуться, поэтому решила довериться лишь одному человеку, который наверняка мог похвастаться закадычным знакомством. И в тот момент собственный выбор стал для нее неожиданным сюрпризом, пока что не оправдавшим себя.

Тяжело вздохнув, Эмма еще раз посмотрела на часы и откинулась на спинку кресла, не отрывая взгляда от улицы и снующих туда-сюда людей.

Сомневаясь, что ужасное начало дня едва ли будет означать его хорошее завершение, Эмма в сотый раз перебирала в голове то, что планировала сказать, с каждым разом осознавая, что задуманные фразы годятся только на допрос. И то под пытками.

Будь бы она преступником или, что еще хуже, коварной и злобной женщиной, наверное, вообще не стала бы отвечать ни на один из абсурдных вопросов.

Задумавшись, Эмма в сотый раз попыталась внушить себе, что хуже уже точно не будет, в чем она, впрочем, сомневалась. Практика доказывала, что бывает и похуже. А вдруг Рони снова взбесится, если узнает, что она затеяла? А если ничего не выйдет?

Но Эмма, прекрасно осознавая, что устанет от всей этой затянувшейся неопределенности еще больше, подумала, что уж лучше попытаться, чем сразу сдаться.

А еще она мучительно не хотела признавать, что Рони так и не позвонит, хотя она и сама, наверное, ни за что бы не стала даже разговаривать с человеком, который совершил вероломное предательство и оставил ее тонуть в пучине одиночества.

Как бы Эмма ни мечтала все исправить, ее надежды постепенно угасали день за днем. И если «Злая Королева» так и не захочет с ней общаться, ей нужно найти такого человека, который поддержит ее высочество в трудную минуту.

Интуиция громко твердила Эмме, что решение находится на поверхности. И, что было еще поразительнее, оно абсолютно правильное. Именно так она и должна поступить, чтобы Рони вновь не осталась одна.

Может, «Злая Королева» не общалась с этим человеком много лет, но иного выхода Эмма и не видела. Да и Мэри Маргарет четко дала ей понять, что Рони безжалостно вычеркнула из своей жизни всех людей, хоть как-то связанных с той темной историей. Однако Эмме все равно хотелось надеяться, что шестое чувство ее не подводит.

Так она и сидела в машине, машинально барабаня пальцами по рулю, пока ее затянувшиеся размышления не прервал негромкий стук и тактичное покашливание. Резко обернувшись и, потянувшись по наитию к запрятанному в бардачке пистолету, Эмма облегченно выдохнула, стоило ей увидеть напугавшего ее.

Он пришел как раз вовремя, когда она уже было начала сомневаться в своей затее. Почему-то теперь Эмме стало казаться, что у нее все получится. Она не зря ставит на карту все.

Киллиан, широко улыбнувшись встревоженной Эмме, открыл дверь «жука» и быстро забрался в салон. Подмигнув, он ловко пристегнулся и, обратившись к ней, сделал глубокомысленное замечание:

— Вижу смятение на твоем очаровательном лице. А значит, тебе не помешает дружеский совет. Хочешь напутствие?

Не позволив Эмме возразить, он провозгласил совсем как Мэри Маргарет, а затем, прекратив кривляться, внезапно щелкнул пальцами перед ее носом.

— Если сомневаешься, пробуй, — заглянув Эмме в глаза, низким проговорил он. — Так ты будешь знать, что хотя бы пыталась, ведь иногда попытка многого стоит, поверь мне, — серьезно изрек Киллиан. И пока Эмма оторопело хлопала глазами, «Пират», хмыкнув, небрежно засунул руку в карман черной кожаной куртки.

Высоко приподняв брови, он дожидался ответа Эммы, будто тайно жаждал ее одобрения. Возможно, он всего лишь пытался понять, как далеко она готова зайти и прощупывал границы.

Эмма, пораженная происходящим и его пафосной речью, растерянно приоткрыла рот и покачала головой. Ну надо же, а из этого пройдохи, возможно, получился бы хороший психолог — вон как он ее раскусил с одного взгляда.

Кажется, надо сказать Эльзе, что она нашла достойного кандидата на тот случай, если ей снова придется куда-то уехать.

— Эй, Свон, очнись, — пару раз пощелкав пальцами перед ее лицом Киллиан привлек к себе внимание.

Встрепенувшись, Эмма вынырнула из потока сбивчивых мыслей и тут же нахмурилась, заметив, что Киллиан вдруг стал каким-то слишком серьезным и собранным, словно им предстояло дело на миллион долларов. С внутренним содроганием осознав, что, похоже, так и есть, Эмма вернулась к делу.

— Но как ты…? Что? — переспросила она, часто заморгав, и, изумленная проницательностью «Пирата», открыла было рот, чтобы спросить, как он догадался, но Киллиан не позволил ей вставить и слова.

Вытащив из кармана куртки записку и протянув ее Эмме, он приподнял брови и, дерзко ухмыляясь, выдал смешную тираду:

— Мне удалось раздобыть адрес. Говорят, что она способна на многое, но мы и не с такими монстрами встречались, да, Свон?

Эмма промолчала. Киллиан счел это положительным знаком.

— Переиграем, — заключил он, активно жестикулируя руками и двусмысленно повел бровями, намекая ей, что они со всем справятся.

Сжав бумажку в руке и ничего не ответив, Эмма лишь слегка улыбнулась краешками губ. А Киллиан, казалось, понял, что у нее не было сил перебрасываться шутками и колкими репликами, поэтому не стал ничего спрашивать.

Он только смотрел на нее и молчал, ожидая дальнейших указаний. Киллиан был необычайно галантен и не давил, не торопил ее. В любой другой день Эмма бы заметила его невероятное чувство такта, наверняка стоившее ему немалых усилий, но не сегодня.

В этот момент Эмма могла думать только об одном — лишь бы и эта выходка не вышла боком. Ей не хотелось злить Рони еще больше, но только так она могла получить все ответы и наконец-то окончательно сложить этот пазл, в котором было много утерянных деталей.

К тому же, нутром Эмма чувствовала какой-то подвох, а иначе, не имея ни единой весточки от «Злой Королевы», разбираться было слишком трудно.

Потирая виски руками, она в сотый раз задалась неизменно мучившим ее вопросом: «Стоит ли игра свеч?». Подсознательно Эмма, не отдавая себе отчета, молила вселенную послать ей какой-нибудь знак свыше.

И меткое провидение сработало, как и бывает всегда. Киллиан, которому, видимо, не терпелось как можно скорее приступить к делу, заметил замешательство Эммы.

Не став давить, он мягко подтолкнул подтолкнул ее к развилке, вынуждая окончательно определиться, сам едва ли подозревая о том, как был важен его банальный совет.

— Если ты готова и до сих пор хочешь умереть, пора начинать наше небольшое путешествие. Иногда добиться чего-то можно лишь в одном случае — поставить на карту все, — сказал Киллиан, многозначительно приподняв брови и улыбнувшись.

Эмма, впервые взглянув на него осознанно, моргнула пару раз. Киллиан был прав. Пора начать действовать, если она хочет хоть что-то изменить. И для начала нужно было копнуть глубже, приподняв завесу тайны и пролив свет на прошлое Рони.

А знать всю историю «Злой Королевы» мог только один человек, который, как выяснилось, жил не так далеко от Сторибрука.

Вздохнув и набравшись мрачной решимости, Эмма спрятала бумажку в карман неизменной красной куртки, похлопав по нему для надежности. Киллиан, ухмыльнувшись, проследил за ее движением, словно хотел сказать: «Вот это по-нашему», но промолчал, не став отвлекать на сущие пустяки.

— Ну, — сжав руль двумя руками, сухо подытожила Эмма, чувствуя, как желудок сжимается в комок от практически осязаемого страха перед неизвестностью. — Пора в путь, — и, кивнув Киллиану, внимательно наблюдавшему за ней, повернула ключ в замке зажигания.

* * *

— Если у всей семейки такой ужасный вкус, я сойду с ума, — протянула Эмма, уставившись на огромный двухэтажный особняк с огромным забором. — И ты уверен, что это ее дом? — поинтересовалась она, обернувшись к подозрительно молчаливому Киллиану.

— Только при ней так не говори, — отшутился он. — А то живыми точно не выберемся.

Эмма, хмыкнув, с видимым безразличием пожала плечами, чувствуя, как ее уверенность в себе испаряется с каждой минутой, но показать свои слабости этому хитрому пройдохе она не могла — не хотела выглядеть чересчур мнительной и наивной. А еще ей отчасти хотелось, чтобы он думал, что она сильная и смелая.

И Эмма, засунув руки в карманы куртки, поймала себя на мысли, что ей вдруг почему-то стало важно, что подумает о ней «Пират». Ей не хотелось сплоховать. Да и зачем еще бы она тащилась в такую даль? Чтобы мяться сейчас? Ну уж нет.

— Пора, — четко выговорила Эмма, решительной походкой направившись к дому по дорожке, усыпанной гравием. Киллиан, покачав головой, последовал за ней и, обогнав ее, первым проскочил по ступеням и быстро дотянулся до звонка.

И вот настал роковой час, от которого зависело все. Эмма, затаив дыхание, приготовилась к чему угодно, но от внезапно прозвучавшего удара гонга, ставшего для нее, как гром посреди ясного неба, вздрогнула.

Начало, определенно, походило на какой-нибудь ужастик, где случайные люди попадают в лапы к серийному убийце, живущему в гордом одиночестве в старом особняке и складирующим тела жертв в подвале. Что, впрочем, звучало весьма убедительно, учитывая рассказ Рони и скупые комментарии «Пирата».

Однако, вопреки обыкновению и сюжету всех фильмов ужасов, которые Эмма только смотрела, открывать дверь им не торопились. Не было ни лязганий цепей, ни случайных прохожих, отговаривавших их соваться в это мрачное дело. Вырисовывалась странная несостыковка.

Ожидание затянулось. Мрачно подведя итоги потраченного зря утра, Эмма подумала, что никого нет дома. Ужасная идея — объявиться в разгар рабочего дня и слепо верить, что застанут хозяев дома.

Посчитав, что нужно поделиться своими предположениями с Киллианом, она, открыв рот, обернулась было к нему, собираясь спросить, что он об этом думает, как он, шикнув на нее, молниеносно прижал палец к губам и, потянув Эмму за руку, поставил перед дверью, а сам аккуратно, не дыша, встал позади, притаившись, будто был в засаде.

Удостоверившись, что его не видно, Киллиан знаком велел ей молчать и многозначительно покачал головой.

Изумившись еще больше, Эмма неодобрительно нахмурилась, прожигая «Пирата» испытующим взглядом и жестами требуя от него хоть каких-то объяснений.

Но в этот момент дверь резко распахнулась, повергнув Эмму еще в больший шок, — перед ней предстала властная пожилая женщина с величественной осанкой. Ее каштановые волосы были собраны в аккуратный пучок, а одета она была старомодно, словно злая мачеха из сказки: длинное черное платье и небрежно наброшенная на плечи, словно впопыхах, серая шаль.

— Чем я могу вам помочь? — осведомилась она, окинув Эмму небрежным взглядом и слегка склонив голову набок.

Поджав губы, она слегка качнула головой, демонстрируя серьги с зелеными изумрудами, которые, наверное, стоили целое состояние.

Опешив, Эмма приоткрыла рот, но представшая перед ней хозяйка особняка, не проявив ни капли участия, высокомерно взглянула на нее.

И Эмма, взяв себя в руки и пораскинув мозгами, быстро поставила новой знакомой диагноз: та еще фурия, которая, похоже, еще и кичится своим положением.

Эмма силилась вымолвить хотя бы слово, но, как назло, в голову не приходило ничего, кроме нелестной фразы: «А вы еще хуже, чем я думала».

Предполагаемая миссис Кора Миллс, не сводя с нее презрительно-испытующего взгляда, выжидающе постукивала ногой. И вскоре, не выдержав, приподняла изящную бровь и холодно поинтересовалась:

— Вы же слышали мой вопрос?

— «Наверное, терпение у аристократов не в чести», — пронеслось в голове у Свон, но она, мотнув головой, откинула навязчивую мысль подальше.

— Не тратьте мое время. Если вам нечего сказать и вы пришли сюда, чтобы стоять передо мной и испытывать мое терпение, убирайтесь, — тут же сухо добавила потенциальная Кора Миллс, заметив, что Эмма медлит с ответом.

И от подобной наглости у Эммы совсем перехватило дыхание. Ну надо же. А Рони-то не позавидуешь — уж лучше без родителей, зато без такой эмоциональной давки.

Нужно признать, было в повадках этой особы, которую «Злая Королева» наверняка нежно называла «мамочкой», нечто хищное, жесткое, отличавшее ее от того образа милой старушки, который Эмма старательно рисовала в своей голове пару недель.

— Вы — Кора Миллс? — вопросом на вопрос ответила Эмма.

Кора, тут же гордо вскинув голову, ехидно подметила:

— А я вижу, чувство такта у вас отсутствует совсем.

Эмма едва сдержалась, чтобы не высказать ей все, что успела подумать.

— Мне казалось, что для начала вам нужно представиться, — заявила Кора, чуть прищурив глаза.

Эмма, засунув руки в карманы штанов, невольно подумала о том, какая же ужасная мать эта Кора Миллс.

В глубине души Эмма все еще надеялась, что они с Джонсом наверняка ошиблись домом, а Кора Миллс — добродушная старушка, которая наверняка живет где-нибудь поблизости.

Вот такому чудовищу рассказывать о Рони она не собиралась. Уж лучше одиночество, чем чем такая компания.

— Эмма Свон, — отчеканила она, краем глаза скосившись на Киллиана, аккуратно схватившегося за ручку двери и кивком головы указавшего ей на недовольное лицо Коры.

— Что ж, в этом диалоге наметился прогресс, дорогая, — надменно изрекла Кора, выглядя чрезвычайно довольной собой. Будто бы ей доставляло удовольствие терроризировать других людей. Эмма поморщилась — ну надо же, не перевелись еще снобы. И, похоже, зануды тоже.

— Кора Миллс. И чем могу помочь? — представившись, вскользь поинтересовалась она, прервав ее размышления. Эмма, встрепенувшись, чуть подалась вперед.

Выходит, не ошиблись. Им улыбнулась удача. Но, к сожалению, не сбылись ее ожидания: перед ней не стояла розовощекая пожилая женщина с полноватым круглым лицом и сожалеющая о своем поступке. С грустью осознав, как ее мечты растворились в воздухе, Эмма перешла к основной цели их визита.

— Мы можем поговорить о вашей дочери? — прямо спросила она. На долю секунды на лице Коры отразилось внутреннее смятение, которое она тут же скрыла язвительной улыбкой, обнажив белые ровные зубы.

— Сожалею, но ничем не могу помочь, — категорично отрезала Кора и, схватившись за ручку двери, потянула ее на себя, чтобы закрыть и окончательно распрощаться с незваной гостью, но Киллиан вмешался вовремя.

Словно партизан, он выжидал нужный момент, затаившись в засаде, и вот его звездный час настал.

— А мы не займем много вашего бесценного времени, мадам, — беспардонно вставил он и, не церемонясь, поставил ногу в дверной проем, удерживая дверь рукой. Эмма, поддержав его, тоже схватилась за дверь, заметив, как губы Киллиана растянулись в широкой улыбке, похоже, ему понравилась ее настойчивость.

Кора их обоюдного напора и сюрприза не оценила — она, глядя на них с отвращением, по очереди всматривалась в лица наглецов, нарушивших ее покой.

Но все складывалось так, как и должно было быть. И вот Кора сдалась, неосознанно отступив от двери на пару шагов. «Пират», приподняв брови, торжествующе улыбнулся, празднуя еще не свершившуюся победу.

— И, поверьте, больше всего на свете мой хороший друг, — выдержав драматичную паузу, продолжил он, чтобы «добить» противника, — мистер Голд — хотел бы знать, где же прячется та особа, которая хладнокровно разбила ему сердце.

Эмма уставилась на Киллиана с неподдельным удивлением — а у этого хитреца в кармане, оказывается, была припрятана козырная карта.

Пораженная не меньше нее Кора переменилась в лице и помрачнела. Она тряхнула головой, будто отгоняя дурные воспоминания о бурном прошлом.

— Так что, мы зайдем в гости? — поинтересовался Киллиан не сводя взгляда с лица Коры.

Утратив самообладание лишь на долю секунды и с невысказанной ненавистью посмотрев на Киллиана, Кора, плотно сомкнув челюсти, неохотно посторонилась.

— Проходите, — коротко бросила она и, повернувшись к ним спиной, молча ушла по длинному коридору. Переглянувшись и кивнув друг другу в знак согласия, Эмма и Киллиан последовали за ней.

* * *

Утопавший внутри в роскоши особняк оказался необыкновенно мрачным. И Эмма, озираясь по сторонам с беспокойством, мысленно назвала его «местом разбитых надежд» и поняла, что не ошиблась: чем дальше они шли, тем меньше ей хотелось оставаться в этой гнетущей обстановке среди картин, антикварной мебели и раритетных вещей. Однако Эмма не могла все бросить. Только не в этот раз.

Но наблюдала она не только за убранством дома. Еще Эмма не отводила глаз от утонченной фигуры хозяйки дома, смахивающей издалека на огромное черное пятно.

А Кора Миллс, будто чувствовавшая ее взгляд на своей спине, выпрямившись, как натянутая струна и расправив плечи, величественно шествовала по коридору, не останавливаясь и не заговаривая с гостями, не отстающими от нее.

Она ни разу не обернулась, чтобы удостовериться, что у них все в порядке. Это безучастие показалось Эмме немного странным. Будто бы напускным.

Казалось, Кора хотела убедить их в своем безразличии, чтобы отделаться от них как можно скорее. Или она, возможно, не любила чужое внимание, особенно такое — внезапное.

Однако сдаваться ни Эмма, ни Киллиан, с беспечным выражением лица насвистывавший какой-то давно знакомый мотив, не собирались.

Вскоре длинный коридор закончился. Толкнув рукой старую дверь, отозвавшуюся протяжным скрипом, Кора, бросив на посетителей особняка взгляд, в котором без труда читалась откровенная насмешка, поправила сползавшую с плеч шаль и первая вошла в просторную гостиную. Догнав ее, Киллиан и Эмма переглянулись и, не говоря ни слова, последовали за Корой.

Галантно придержав дверь, Киллиан с нескрываемым любопытством огляделся по сторонам и, заприметив уютный диван, сел на него, многозначительно указав молчавшей до сих пор Эмме на Кору, застывшую посреди комнаты, как каменное изваяние, будто бы намекая, что пора приступать. Знаком велев ему не вмешиваться, Эмма прислушалась к ощущениям.

Конечно, любой, включая Киллиана, бы решил, что пора действовать, но инстинкты почему-то твердили Эмме другое: нужно повременить. Интуиция усиленно нашептывала, что стоит немного подождать, тогда-то все решится и сложится удачно.

И Эмма, наплевав на последствия, доверилась голосу сердца, вызвав искреннее недоумение у Киллиана, который, нужно отдать ему должное, вмешиваться не стал.

Воцарилась гнетущая тишина, которую нарушал лишь тихий, едва различимый треск сухих бревен в камине около которого и встала Кора. И, как ни странно, она, которая противилась их визиту несколько минут назад, сейчас молча смотрела на языки трепещущего пламени, раздумывая о чем-то своем, потаенном.

А затем вдруг, словно собравшись с духом, Кора обратилась к Эмме, упрямо проигнорировав существование вальяжно устроившегося на диване с бархатной зеленой обивкой Киллиана:

— Так о чем вы хотели поговорить со мной, мисс Свон? Что это за дело срочной важности, раз вы решили явиться сюда лично?

Про себя отметив, что знакомство нельзя назвать удачным и душевным, Эмма сердито нахмурилась. И где же легендарное гостеприимство, на которое, впрочем, они и не надеялись претендовать.

Но зато кое-что показалось ей смешным: Кора и Рони точно кровные родственники. Иначе как еще объяснить их совместную тягу называть ее «мисс»?

— Я хотела узнать о вашей дочери, — спокойно ответила Эмма, поборов небольшое раздражение. Она не привыкла к такому ходу беседы и ей категорически не нравилось, когда кто-то другой пытался диктовать ей свои условия.

— Вот как? — наигранно изобразив удивление, тут же поддела ее Кора. — И о чем же вы хотели узнать, мисс Свон? — настойчиво повторила она свой вопрос. Киллиан, хмыкнув, встрял в разговор, напомнив о себе.

— Мне казалось, дамы благородных кровей сначала спрашивают у собеседника, как к нему обращаться, — не преминул заметить он, отдав честь Коре, наградившей его испепеляющим взглядом и плотно поджавшей тонкие губы, словно сдерживавшей бранные слова, которые невзначай могли сорваться с ее языка.

— А я думала, что порядочные джентльмены не появляются без приглашения и не встревают в беседу, — жестко парировала Кора, пытаясь осадить «Пирата».

Киллиан приподнял брови и ухмыльнулся. Его, казалось, только забавляла эта небольшая перепалка.

Эмма, не говоря ни слова, переводила взгляд с Коры, застывшей, словно статуя, на Киллиана, который выглядел максимально расслабленным, будто каждый свой день сталкивался с подобными людьми. А может, действительно так и было.

Заметив, что «Пират» исподлобья поглядывает и на нее, без слов упрашивая предрешить исход этой беседы, Эмма, сдавленно кашлянув, попросила его оставить их наедине.

И Киллиан выполнил ее просьбу, решив не играть с судьбой. Отсалютовав Коре, он криво ухмыльнулся и встал с дивана.

— Не могу отказать в просьбе такой очаровательной даме, — дружелюбно улыбнувшись Эмме, произнес Киллиан, а затем неспешно обернулся к Коре, наверное, мечтавшей испепелить его взглядом, оправдавшись перед ней на прощание.

— Простите, мадам, не хотел вмешиваться. Всего лишь указал вам, как грубы вы можете быть иногда, — завершил он, толкнув двери гостиной рукой и, бросив напоследок Эмме, что дождется ее возвращения на улице, сразу же удалился, бесшумно прикрыв за собой двери. Только его шаги гулким эхом и разносились по пустому коридору.

Кора с шумом втянула воздух, напомнив Эмме, терпеливо ожидавший развязки и поножовщины, заработавший старый пылесос. Сжав руки в кулаки, Кора с ненавистью уставилась перед собой, наверное, представляя, как красиво смотрелся бы Киллиан, подвешенный на рождественскую елку вместо игрушек.

И Эмма обрадовалась, что вмешалась. Кто знает, сколько бы неприличных слов было бы сказано в адрес Киллиана, если бы она так и не перехватила инициативу в свои руки.

Не исключено, что Кора вообще не оставила бы нахального «Пирата» живым. Но вопросы были не только у Эммы. Кора оказалась весьма сообразительной.

— Так что привело вас сюда в компании этого сомнительного типа? — слегка успокоившись, поинтересовалась она, обратив свое внимание на Эмму.

Эмма пожала плечами. Откровенничать с Корой она уже не намеревалась. Теперь ей казалось, что чем меньше Кора будет знать, тем лучше. Достаточно и того, что матери «Злой Королевы» удалось выудить ее имя.

Поразившись внезапным переменам в своих ощущениях, Эмма рассудила, что все в жизни быстротечно. Еще недавно в компании Киллиана она чувствовала, что ей все по плечу. Как ни странно, но из них и правда вышла хорошая команда. И это удивляло Эмму больше всего, как и собственные чувства.

Теперь же, когда Джонс ушел, Эмма подловила себя на мысли, что ей некомфортно — без него стало труднее. Но нутром она понимала: он поступил правильно.

В его присутствии едва ли стоило ожидать от Коры откровений. И, собравшись, Эмма все же сумела взять себя в руки и продолжила развивать диалог, доверившись своей интуиции. Именно шестому чувству было суждено поставить точку в этом разговоре.

— Когда в последний раз вы общались с дочерью? — вернувшись к изначальной теме разговора, спросила Эмма, непроизвольно затаив дыхание. Кора посмотрела на нее с явным неодобрением. Казалось, теперь она разозлилась по-настоящему. Но если так и было, не подала виду.

— Мы не общаемся уже много лет, — сухо бросила Кора. — А почему вас это заботит? — как и ожидала Эмма, за брошенным вскользь вопросов скрывалось неподдельное беспокойство. Если бы здесь был Генри, он бы, наверное, не удержался и воскликнул: «Какая удача!».

И Эмма, вооружившись внезапным воодушевлением, приготовилась завоевать очередную крепость.

— Вы бы хотели возобновить ваше общение? — вопрос повис в воздухе. Кора рвано вздохнула и отвернулась, притворившись, что смотрит на пламя, однако они обе знали, что это не так.

— Я уверена, вы бы хотели этого больше всего на свете. Вы любите свою дочь. И наверняка пытались завоевать ее сердце вновь. Подарки на праздники там, открытки всякие, письма, случайные телефонные звонки, но все, вероятно, было бессмысленно, — выпалила Эмма.

Кора, переменившись в лице, странно взглянула на нее и, осторожно приблизившись, внимательно всмотрелась в лицо Эммы.

Сухие, очерченные бордовой помадой губы, шепнули:

— Как вы это делаете, мисс Свон? Откуда вам это все известно? Это она прислала вас?

— Нет, не она, — не отводя глаз, ответила Эмма. — Можно сказать, инициатор — это я. Но сейчас важно не это, а кое-что другое.

— Что же? — вполголоса полюбопытствовала Кора, утратив всю свою спесь. — Я пыталась извиниться перед ней и загладить свою вину, — срывающимся голосом поведала она, прижав руку к горлу и теребя пальцами изумрудное ожерелье. — Вы ее не знаете. Она ужасно гордая. Такие не прощают предательства, — Эмма с горьким разочарованием подумала, что так оно и есть. Рони и ее не простила, хотя оплошность была пустяковой.

— Много лет назад я совершила огромную ошибку и сама превратила мою чудесную дочь в настоящее чудовище, как и я… — медленно изрекла Кора, опустошенно опустившись на диван и жестом пригласив Эмму присоединиться.

Эмма села рядом с ней, настроившись слушать внезапные откровения и не сводя глаз с лица Коры, прижавшей руку к груди. Чутье твердило ей, что все так и должно быть. И Эмма доверилась ему.

— Тогда я солгала своей дочери… — медленно проговорила Кора, плотнее укутавшись в шаль, хотя Эмме казалось, что в гостиной ужасно жарко. Будто бы она под палящими лучами летнего солнца, а на улице — настоящее пекло.

Нервозность Коры и ее желание согреться натолкнули Эмму на интересную мысль: она переживает.

— Если вы ее подруга, то наверняка знаете, что ее жених погиб в аварии… И она считает, что все это — моих рук дело, — с грустью произнесла Кора, не отводя взгляда от камина. Она выглядела поникшей и удрученной. И Эмме внезапно захотелось подбодрить ее.

— Это едва ли был несчастный случай, — осторожно заметила Эмма. — Я изучила старые документы, тогда следователь всего лишь ошибся и впопыхах поделился своими предположениями с вашей дочерью, а она приняла слова этого идиота за чистую монету. Он не разобрался, что… — она запнулась, старательно подбирая слово, чтобы выразиться не так жестко, как обычно, — «убрать» хотели совершенно другого человека, у которого машина была точь-в-точь, как у возлюбленного вашей дочери.

— Откуда вы это узнали? — удивилась Кора, теперь выглядевшая крайне настороженной. Какое-то время она вглядывалась в лицо Эммы, будто силилась понять, с кем имеет дело.

Сообразив, что сидящий перед ней человек не так уж и прост, тут же улыбнулась, вероятно, восхитившись способностью Эммы выискивать информацию.

— Вы проницательны и наблюдательны, дорогая. Наверное, ваша работа связана с чем-то подобным, — мягко предположила она, погладив Эмму по плечу, вложив в этот банальный жест все то, что не могла высказать словами — понимание, солидарность и благодарность. Эмма же только кивнула.

И Кора, помолчав пару минут и собравшись с мыслями, продолжила говорить. Ее рассказ не был отрепетированным он, скорее, походил на обрывки дневника. Но Эмма не могла не признать — Кора ничуть не лукавит.

— Я тогда тоже навела справки и узнала, что следователь ошибся, но не стала говорить ей об этом, решила, что уж лучше она будет думать обо мне, как о чудовище и ненавидеть, чем винить судьбу и лить слезы. Я желала дочери лучшего и хотела, чтобы она была счастлива и не испытывала нужды.

— Счастье вашей дочери было вовсе не в богатстве, — рассудительно подметила Эмма, разведя руками. — Ей хотелось быть любимой и любить самой.

— И я слишком поздно это поняла, — согласилась Кора, не глядя на нее. Ненавидящим взглядом она уставилась на свои руки и с силой сжала складки пышного платья.

— Я давно живу одна и до сих пор виню себя в том, что произошло тогда. Когда был жив мой муж… Генри… — Эмма встрепенулась, широко распахнув глаза. Случайность? Совпадение? А может, очередной знак? Уже второе упоминание о нем. Теперь от Коры.

Кора, не заметив замешательства Эммы, продолжила медленно говорить:

— Она не была частым гостем здесь, иногда приезжала вместе с мужем и падчерицей, но долго они у нас никогда не гостили. А потом, когда ее муж умер, моя дочь словно сорвалась с цепи. Испортила жизнь девчонке, вершила всякие каверзы, всячески изводила бедняжку. От Генри я узнала, что вскоре Снежка, не выдержав, сбежала, — увидев понимающий взгляд Эммы и ее редкие кивки, Кора грустно усмехнулась.

— Моя дочь все время общалась со своим отцом, он был ее опорой и поддержкой. И, наверное, именно он удержал ее от многих ужасных поступков… — тихо завершила она.

Эмма тяжело вздохнула. Что ж, это было предсказуемо. Похожей развязки она и ожидала.

— Но вскоре Генри умер. Это случилось воскресным утром, когда мы готовили завтрак. Генри сказал, что устал и сел в кресло. Он, как и всегда, взял свою любимую газету. А я вышла на пару минут, чтобы ответить на телефонный звонок. Когда вернулась, Генри уже был мертв. Но до смерти он долго был чем-то расстроен, хоть и старался убедить меня в обратном, — призналась Кора, — и, полагаю, его сердце просто не выдержало. Тогда наша дочь впервые приехала сама, чтобы проститься со своим отцом. Наверное, это решение далось ей с трудом, ведь нужно было общаться со мной, но она справилась и с этим.

— И что произошло потом? После похорон? — подтолкнув Кору к основной теме, поинтересовалась Эмма.

— Она сказала, что не желает иметь со мной ничего общего и нам не стоит видеться, — пробормотала Кора, теребя в тонких пальцах шаль. — С того момента мы больше не общались.

— Вы бы хотели попытаться все исправить? — подводя черту, задала ключевой вопрос Эмма.

Кора, повернувшись к ней, схватила ее за руки и, сжав ладони застывшей во второй раз от неподдельного шока, Эммы, воскликнула:

— Больше всего на свете! Я сильно ошибалась и слишком поздно это поняла! Боюсь, и у меня осталось не так много времени, чтобы сказать дочери, как сильно я ее люблю!

Нахмурившись, Эмма какое-то время молча вглядывалась в раскрасневшееся от переживаний лицо Коры. По ее щекам стекали хрустальные слезы. Она действительно переживала.

Шестое чувство четко дало Эмме понять: Кора не кривит душой. И хотя Эмма еще в начале знакомства не собиралась посвящать Кору в подробности их ссоры с Рони, решила рискнуть.

— Я знаю кое-что о жизни вашей дочери, — медленно начала она с истоков, отмечая про себя каждый непроизвольный Коры. — Думаю, больше всего на свете ей сейчас нужна поддержка, но она слишком упряма, чтобы это признать.

И Эмма степенно начала рассказ с самого первого их знакомства с Рони. Не тушуясь, она описывала свои эмоции и впечатления, но предпочитала вскользь говорить о том, что у «Злой Королевы», искренне привязавшейся к ней, наверняка были похожие чувства.

А вот их фееричное прощание со сказочной королевой Эмма, не скупясь, описала в красках, объяснив покачивающей головой Коре, что иначе быть и не могло.

— Теперь вы знаете, почему я приехала к вам, — закончила Эмма, нарочито бодро хлопнув руками. Почему-то ей казалось все то, что она делала, правильным и необходимым. И именно так все и было.

— Вы невероятно смелая девушка, — проронила Кора, погладив ее по плечу. — Так вы приехали сюда, чтобы открыть мне на все глаза? Или это была не ваша основная цель? — полюбопытствовала она, не сводя с Эммы испытующего взгляда.

— Не только, — уклончиво ответила Эмма, сжав руки в кулаки. — Вы — единственный близкий человек, который у нее остался. Не уверена, что мы с ней будем общаться после всего того, о чем я вам рассказала… И, знаете, я не хочу, чтобы она была одна. Если вы и правда любите свою дочь и желаете все исправить, тогда найдете силы попросить прощения и попытаться завоевать ее доверие, — закончила она, встав. Кора незамедлительно последовала ее примеру.

— А теперь мне пора, — выдавив улыбку, бросила Эмма, отвернувшись, чтобы уйти.

— А как же вы? — неожиданно спросила Кора, придержав ее за руку. — Вы говорили, что подружились с моей дочерью. Неужели не попытаетесь тоже? Эмма лишь грустно усмехнулась.

— Ворваться в дом с пистолетом и сказать, что теперь мы друзья и заслужить прощение — разные вещи, — задумчиво ответила она, неспешно обернувшись.

Они с Корой снова встретились взглядами и Эмма, с шумом вздохнув, высвободила руку из крепкой хватки и сделала еще пару шагов к двери.

— Если ваша дочь захотела бы общаться, она бы уже давно позвонила, — бескомпромиссно брякнула Эмма, взявшись за ручку старой двери и потянув ее на себя.

Кора, приблизившись к ней снова, хотела было сказать еще что-то, но Эмма предугадала ее намерения и, оглянувшись через плечо, разъяснила:

— Скоро будет больше месяца, как от нее нет ни единой весточки. Смысла нет пытаться и давить на нее.

Кора нахмурилась, пока еще не понимая, к чему она ведет.

— Если я много чего испортила, то должна была хоть что-нибудь предпринять. И это, увы, все, что в моих силах, — отвернувшись, пробормотала Эмма, так и не увидев, как Кора смахнула скупую слезу.

Дело осталось за малым — доверить Коре Миллс сохранение их общей тайны. И Эмма занялась реализацией концовки своего успешно сработавшего плана.

— Только у меня к вам просьба, — попросила она, заискивающе посмотрев на Кору, чтобы добиться большего ее расположения. И хитрый трюк сработал. Кора расслабилась и доверилась ей, как она и предполагала.

— Слушаю, дорогая, — кивнув, ответила Кора, взглянув на Эмму с невысказанным сочувствием.

— Не говорите ей, что я была у вас, хорошо? Что именно я подстегнула вас к активным действиям. Я не хочу, чтобы она об этом узнала, — созналась Эмма, спрятав руки в карманы куртки и беспокойно переминаясь с ноги на ногу и приготовившись к навязчивым расспросам, но Кора оказалась не из тех людей, которые любят выпытывать у других о сокровенном.

— Обещаю сохранить вашу тайну, — напыщенно выдохнула Кора, чем-то напомнив ей Рони, произносившую подобные клятвы с похожей интонацией. Продуманный план все же сработал.

Выдохнув с облегчением и прикрыв глаза, Эмма, так и не подобрав нужных слов, знаком дала понять, что она очень ценит сохранность ее тайны.

Кора не лгала ей, в этом Эмма ни секунды не сомневалась, как и в том, что теперь все точно образуется. Пускай и с ее подачи.

В конце концов, она ведь и правда должна была хоть как-то загладить свою вину перед Рони. Да и других вариантов, кроме примирения с матерью, она в упор не находила.

Можно было, конечно, и дальше терроризировать Рони, но Эмма не видела в этом смысла, ведь ее высочество так и не ответила ей.

Нутром Эмма четко понимала: обиделась «Злая Королева» на чепуху, которая обычного человека едва ли выбила бы из колеи, но в тот момент она была слишком уязвима, вот и посчитала банальное умалчивание вероломным предательством.

Теперь же все наконец-то должно было образоваться. Эмма свято верила своей интуиции и в то, что и у злодеев бывает счастливый финал. И она всем сердцем желала Рони счастья.

— Вы ведь позвоните ей, попробуете все вернуть? — спросила напоследок она, желая лишний раз убедиться, что хваленое предчувствие не подводит ее.

— Да, — отозвалась Кора, прижав руки к груди. — Я даю вам слово, что ни за что не брошу свою дочь и не отступлю. Я нужна ей.

Улыбнувшись, Эмма только кивнула и уже было хотела навсегда исчезнуть, как ее остановил внезапный вопрос.

— Почему вы мне поверили?

Повернувшись к Коре, смотревшей на нее с плохо скрываемым изумлением, Эмма уверенно ответила:

— Я чувствую, когда люди лгут.

---

Примечания:

Знаю, что затянула, но все не было времени вычитать эту главу и довести ее «до ума». Но теперь я наконец-то добралась и до нее. Поэтому — ловите.

P.S. Новые главы будут выходить чуть реже, так что запаситесь терпением. Спасибо за внимание!)

P.P.S. Если кто-то заинтересуется, буду очень рада)

https://www.instagram.com/odnazhdyvstoribruke