Можешь звать меня Рони (джен)

Примечания:

* адских псов — отсылка к сериалу «Сверхъестественное».

Благодарю за ваши отзывы! Уверена, они помогут мне двигаться в правильном направлении! Благодарю каждого из вас еще раз!

---

Утро было необычайно ярким, солнечным и теплым. Когда Эмма подняла голову, чтобы посмотреть на небо, она увидела огромные белоснежные облака и не заметила ни единого намека на грозовые тучи с приближающимся ливнем.

Даже ветер, как ни странно, был легким и нежным, словно теплый бриз. Он не обдувал уже ставшими привычными ледяными порывами, пронзавшими насквозь и заставлявшими стучать зубами от жуткого холода.

В какой-то момент все кардинально изменилось. И, пожалуй, это ее напрягало: то, как гладко прошло дело, эти удивительные метаморфозы, произошедшие с погодой за несколько часов.

Радужное настоящее никак не укладывалось в голове Эммы. Она ожидала другого — грозы, бури, ливня и землетрясения, потому что во всем должна быть закономерность.

«Ужасная ночь — ужасный день», — думала Эмма, скрестив руки на груди. Она ожидала подвоха, чтобы торжествующе воскликнуть: «Так и знала!» Но погода будто издевалась над ней и не собиралась оправдывать ее ожидания.

Пока все остальные наслаждались солнечным теплом, ставшим редкостью для их хмурой и пасмурной осени, радовавшей жителей Сторибрука постоянными дождями, слякотью и грязью, Эмма хмурилась и чувствовала себя не в своей тарелке.

Да и настроение ее было «отстойным», как сказала бы Руби, поделись она с ней своими ощущениями. Настойчивая мысль, твердившая, что вот-вот произойдет очередное дерьмо, не оставляла Эмму ни на минуту.

Эмма уныло подумала, что для ее абсолютного ужаса не хватает только набухающих почек на деревьях, зеленеющей травки и веселого щебета птиц — вот и весна. Такой поворот событий ее не устроил. Поэтому Эмма сразу решила: все ужасно. Определенно.

Больше всего ее настораживал контраст между отвратительной ночью и прекрасным утром — не может быть все настолько хорошо. И Эмма была уверена: что-то скоро пойдет не так. Ее нервы походили на натянутые тугие струны, буквально от всего она ждала подвоха. Но пока все шло гладко.

Не поссорившись с Рони, а это уже само по себе было удивительным, и уверив ее, что все в полном порядке, Эмма пообещала обязательно дождаться звонка «Злой Королевы» и не заснуть на ночной смене, заодно убедив взволнованную Рони, что все с ней в полном порядке — руки, ноги целы, голова варит. Когда небольшой допрос закончился, она облегченно выдохнула и подумала, что это самый странный день в ее жизни.

Если бы ее попросили объяснить, Эмма тут же бы привела убедительные аргументы: встревоженная Рони, судя по всему, не спавшая всю ночь; не испортивший ничего Киллиан, а для человека, который обладал талантом находить неприятности на свою задницу, не напортачить — огромное достижение.

Удачное стечение обстоятельств — на месте преступников Эмма проверила бы все, а те даже не удосужились посмотреть, стоят ли где-то чужие машины, находка, переданная в руки Клео Фокс, задержание двух заядлых преступников, и, конечно же, фаворит текущего дня — ее внезапная вспыхнувшая только что, словно яркий огонек, любовь ко всему живому.

Эмма пыталась найти своему странному ощущению логическое объяснение. Возможно, так повлияли на нее ночные события. Может быть, а в это Эмма верила больше всего, она просто сильно ударилась головой.

Но, тем не менее, ей казалось, что внутри нее что-то неизбежно перевернулось, и это странное чувство она сравнила с той радостью, которую испытала, когда недавно на их улице опрокинулся фургон с ее любимым мороженым.

Тот день был потрясающим. Давно она не была так счастлива. Мороженщик раздал остатки уцелевших сладостей всем желающим, благодаря предусмотрительному Генри, захватившему лишнюю порцию, перепало и ей. Они ели мороженое и смотрели на веселившихся детей, уминавших свои рожки, смеялись, болтали и гуляли. Как самая настоящая семья, когда с ними еще был Нил.

Теперь же это чувство — странное и непонятное — снова поселилось в ее сердце. Эмма могла свернуть горы, стоило ей только пожелать. Ломая голову и пытаясь понять, что же произошло, Эмма выглядела жутко недовольной. Ошеломляющее ощущение счастья мешало и немного раздражало.

Но ей все же удалось взять себя в руки и сконцентрироваться не на внезапном приливе воодушевления, а не текущих событиях.

Эмма заметила, как Сидни многозначительно взглянул на нее и, кашлянув в ладонь, отошел к пышному кусту с кучей разноцветных не опавших листьев, чтобы не мешать ее разговору.

Она видела, что Сидни всячески старался не прислушиваться к ее словам, зная, что его боссу это точно не придется по душе. Эмма, наблюдая за ним, лишь приподняла брови и улыбнулась.

От Рони можно ожидать всего. Да и Сидни не промах — тактичен и, похоже, не лишен смекалки. Эмма сочла его довольно милым человеком, хотя Руби несколько часов назад уверяла ее в обратном, утверждая, что сарказмом этого «писаки», как пренебрежительно отозвалась она о нем, можно убить и без ружья.

Договорив, Эмма подошла к Сидни и, немного помявшись, отдала ему телефон. Нужно было что-то ему сказать, но она даже представления не имела, что будет уместно. Пришлось выкручиваться и благодарить за помощь.

Когда и эти скупые слова иссякли, Эмма замолчала, не представляя, что еще можно добавить. А еще ее терзали смутные сомнения, правильно ли она поступает, собираясь сблизиться с Сидни.

Эмма прекрасно осознавала, что их дальнейшее общение маловероятно и совершенно бессмысленно. Вряд ли они смогут подружиться. Эмма не была ясновидящей и не могла узнать, встретится ли она еще с Сидни. Скорее всего — нет. Если, конечно же, Рони опять не втянет бедного пожилого журналиста в очередную сомнительную авантюру.

И Сидни Гласс, кажется, тоже все это прекрасно понимал. Поэтому и сделал первый шаг, которому суждено было поставить решительную точку в их взаимоотношениях.

— Было приятно сотрудничать с вами, Эмма, — сказал Сидни, сообразив, что пришло время прощаться. Он, как и при первой встрече, снял шляпу и слегка поклонился, а затем обаятельно улыбнулся. Но в этот раз в этой его улыбке было нечто искреннее, давно забытое, пережитое и знакомое, а не напускная вежливость и, возможно, неподдельное беспокойство.

Сидни встревоженно вглядывался в лицо Эммы и пытался понять, что же с ней произошло. Она выглядела как-то иначе, она больше не походила угрюмую Эмму, с которой он познакомился. Сидни даже казалось, что от нее исходят лучи света. И это она сияет, освещая все вокруг, а не солнце.

Эмма понравилась ему не сразу. За суровой и скупой на эмоции оболочкой скрывался растерянный человек, не представляющий, какой подставы ожидать от жизни. И этим она, пожалуй, была похожа на его босса. Но в то же время он знал, что Эмма лучше, чем та, на кого он работал.

Сидни мучительно хотелось оставить Эмме свой номер и попросить ее с ним как-нибудь связаться, чтобы просто поболтать или попросить о помощи. Он был согласен на все, лишь бы встретиться с ней еще раз.

Общение с Эммой придало ему уверенности в себе и своих силах, напомнило о том, кем он был раньше. И кем мечтал стать до сих пор, не признаваясь в этом даже самому себе.

Эмма нахмурилась и взглянула на Сидни. Он — молчаливый и растерянный —застыл, не решаясь ни уйти, ни остаться. Эмма улыбнулась ему. Она давно не чувствовала себя такой сильной. Казалось, ей по плечу все на свете. Наверное, сказалось успешно раскрытое преступление и спасение детей.

По крайней мере так было разумно предполагать. Но все же Эмма была уверена, что произошло кое-что еще, чего она никак не могла понять. Поэтому все казалось ей жутко нереалистичным. Она до сих пор ожидала внезапной угрозы ее благополучию.

Но на этом странности не заканчивались. Посмотрев Сидни в глаза, Эмма вздрогнула от неожиданных ощущений и насторожилась: она будто бы общалась с другим человеком — честным, храбрым, принимающим все лживые слова за чистую монету.

Вероятно, Сидни стал преданным и обманутым, разочаровавшимся под давлением обстоятельств, времени и людей. И, что хуже всего, Эмма разделяла его чувства. Уж она-то знала, как трудно удержаться на правильном пути и не свернуть на кривую дорожку.

В глазах Сидни она увидела былое добродушие, спрятанное за маской безразличия и спеси. Все-таки Руби неправа насчет него. Если так судить обо всех, Руби пришлось бы внести в черный список и ее, ведь она любила сквернословить, пить и огрызаться.

Эмма не знала, что произошло с Сидни за эти годы, но могла только предположить. Наверное, на его пути было много боли и обмана. Но, несмотря на это, включая его возможное темное прошлое, он ей нравился. Но Эмма не спешила демонстрировать это ему.

Окинув Сидни оценивающим взглядом, она просто кивнула. И, повинуясь странному желанию, поступила не так, как раньше. Эта ночь определенно что-то изменила в ней и напомнила о том, как важно помогать другим, быть собой, любить своих друзей и ценить то, что имеешь.

Сейчас Эмма думала только о том, как важно вовремя остановиться и не свернуть на дурную тропу. Если она может стать той, кто в состоянии помочь Сидни Глассу, пускай все так и будет.

— Позвоните мне, — это было неожиданное решение. Спонтанное, непроизвольное, но она чувствовала в этом острую необходимость. Преисполненная верой в свои силы, Эмма вытащила визитку из кармана куртки. И вдруг подумала, что таких совпадений просто не бывает — последняя. Больше визиток у нее не было. Неспроста это.

Генри бы утверждал, что это провидение, не иначе. Генри бы улыбался и вопил от восторга, узнав, какое решение она приняла. Эмма поджала губы. Для человека, относившегося ко всяким сверхъестественным штучкам с нездоровым скепсисом, она, на удивление, не передумала. И плевать ей, что скажут другие.

Все равно, что это. Хоть судьбоносный знак или банальная случайность. Для нее это значит лишь одно — она может помочь. Не совсем так, как бы ей хотелось, но немного изменить чью-то жизнь ей под силу.

Сидни испуганно вздрогнул и посмотрел на ее протянутую руку, стараясь не встретиться взглядом с Эммой.

Эмма сдвинула брови и плотно сжала губы. Вот так и заканчиваются ее благие мотивы, даже не успев начаться. Но она не догадывалась, какие противоречивые чувства бушуют в душе Сидни, насколько ему трудно принять предложение и довериться ей.

Когда он наконец осмелился взглянуть на нее, Эмма удивилась, увидев в его глазах слезы. Если бы знала, что все так и будет, позвала бы сентиментальную Мэри Маргарет с упаковкой салфеток.

Нет, серьезно. Они бы вдвоем отлично сработались, посочувствовали, поболтали по душам, но нет же. С этим пришлось столкнуться ей.

Эмма приготовилась к сентиментальным и бессмысленным речам, но Сидни ее не разочаровал — взял визитку и спрятал ее в карман своего плаща, не говоря ни слова.

Они долго смотрели друг на друга. Сидни улыбался, Эмма хмурилась, не зная, что делать дальше. Она могла поклясться, что Мэри Маргарет бы на ее месте крепко обняла его, Эмма же этого делать не собиралась. Не ее профиль.

Она лишь молча переминалась с ноги на ногу. Чтобы чувствовать себя увереннее, даже засунула руки в карманы штанов и сощурилась от ослепительных лучей яркого солнца.

Эмма уже стала подумывать, как завершить эту беседу, чтобы скорей уйти, но Сидни не позволил ей ступить и шагу, кратко попросив остаться и дать ему еще немного времени. Удивившись его странной просьбе, Эмма все же выполнила ее.

Сидни еще раз окинул ее оценивающим взглядом и, приняв решение, от которого, судя по всему, зависела его жизнь, вытащил ежедневник из огромного кармана пальто. И, не замечая удивленного взгляда Эммы, написал в нем пару строк, как тогда, в машине, а потом, вырвав страницу, протянул ей.

— Если вам что-то понадобится, я к вашим услугам и днем, и ночью, — тихо проговорил Сидни. Он дотронулся до ее плеча и тепло улыбнулся. У Эммы защемило сердце, и вдруг она крепко обняла Сидни, но тут же отпрянула, словно осознав, что натворила нечто непростительное. Они оба расхохотались.

Сидни, немного смущенный, собрался уходить, чтобы, как он выразился, «не испортить такой трогательный момент». Сняв на прощание шляпу и не забыв поклониться, как при первой встрече, Сидни побрел к черной машине.

Эмма только наблюдала за ним, не понимая, что вообще с ней происходит и с чего вдруг она занялась благотворительностью. А еще эти объятия… Пожалуй, нужно рассказать Генри обо всем и посоветоваться с ним. Ему точно понравится, в этом можно было и не сомневаться. Он же вообразил ее «Спасительницей», поэтому точно оценит ее поступок.

Эмма улыбнулась: до недавнего времени она испытывала любовь, когда думала о Генри. Он был ее лучиком света в кромешной тьме не один год. А теперь она сама собиралась быть кем-то подобным для других людей.

Подумав, что все происходит так, как должно быть, Эмма уже хотела уйти к своей компании, столпившейся около «жука» и терпеливо ждавшей ее, но не успела.

Сидни окликнул ее. Эмма резко повернулась и захлопала глазами, уставившись на него. Он остановился и смотрел на нее, будто бы сомневаясь, стоит говорить или нет. Сидни то хмурился, то плотно сжимал губы и щурился, словно внутри него шла борьба.

Вскоре в неравной схватке между желанием поделиться с Эммой и осторожностью победило первое. Нервно сглотнув, Сидни произнес несколько фраз, которые перемешали у Эммы все внутри. К таким откровениям она пока не была готова.

— Знаете, — издалека начал Сидни, — вы очень сильная женщина, Эмма, — заметив, что она собирается возразить, он остановил ее жестом руки и продолжил дальше. — Я говорю то, что думаю, — Сидни тепло улыбнулся. — Вы не замечаете свой потенциал, и то, как можете менять других людей, — Эмма попыталась прервать его и сказать, что все это совершенно не так и он плохо знает ее.

— Поверьте, это правда, — мягко добавил Сидни, — я убедился в этом лично. Она становится лучше. И это все из-за вас, — он спрятал руки в карманы пальто и крепко сжал визитку Эммы в кулаке.

Если босс узнает, для него эта откровенность будет чревата последствиями. Но теперь, когда у него появился надежный друг, а после этой богатой приключениями ночи он предпочитал считать Эмму своим боевым товарищем, ему ничего не грозит. Сидни чувствовал себя защищенным и мог ручаться: Эмма не даст его в обиду.

— По крайней мере… — Сидни запнулся, перед тем, как назвать имя ее новой знакомой. Это натолкнуло Эмму на мысль о том, что «Злая Королева» в момент знакомства не была откровенна с ней до конца, — … Рони ни о ком так не беспокоилась, как о вас, — завершив свою небольшую речь, Сидни посчитал, что для сообразительной Эммы и этого будет достаточно.

Он не испытывал ни малейшего сомнения в том, что она сможет помочь его боссу измениться и стать прежней. Увидев Эмму в деле, а еще ее искреннее желание прийти на выручку нуждающимся, Сидни был уверен: скоро грянут перемены.

Уходя, он чувствовал необычайную легкость на душе, будто сбросил огромный камень, который таскал с собой за пазухой все это время. И вот Сидни уехал, оставив Эмму в смятении и растерянности. Она думала над его словами и пыталась понять, почему он возлагает на нее такие надежды.

Эмма впала в короткое замешательство, выбраться из которого ей помог Киллиан, не прекращающий попыток сблизиться с ней. А возможно, эта «заноза в заднице», как про себя стала называть его Эмма, преследовал другую цель — довести ее до белого каления. Что, впрочем, ему и удавалось. Назойливый и беспардонный Киллиан потрясающе выводил ее из себя парой емких фраз.

Устав ждать ее со всеми, тем более, учитывая враждебную настроенность к нему Дэвида, он решил поторопить застывшую, словно статую, Эмму. А она и не заметила его приближения, наблюдая за машиной Сидни Гласса.

Киллиан подумал, что сейчас не помешало бы разрядить обстановку. И сделал все, что в его силах.

— Это называется безысходность, Свон, — сообщил Киллиан, приблизившись к Эмме и подмигнув ей, когда она обернулась к нему, едва не подпрыгнув от испуга. Она пыталась выглядеть не застигнутой врасплох этой ходячей неприятностью.

Эмма нахмурилась и сощурила глаза, наблюдая за ним. Он тихо рассмеялся и кивком головы указал на клочок бумаги, который Эмма тут же спрятала в карман куртки, чтобы он не успел разглядеть, что там написано.

Она подумала, что не хватало еще всяким маргинальным личностям учить ее жизни. Хотелось напомнить Киллиану, что он ей никто. И любые ее взаимоотношения, как с мужчинами, так и с другими людьми его касаются в последнюю очередь.

Но в последний момент решила следовать своей вечной традиции «игнорируй этого клоуна, пока это возможно» Эмма лишь тяжело вздохнула. Увидев его счастливую улыбку, едва не спросила, чему он так радуется, но смогла промолчать.

Связываться с Киллианом лишний раз — сомнительное удовольствие. Еще меньше ей хотелось знать, что задумал этот потенциальный инвалид, не терявший надежды, что однажды она все-таки пойдет с ним на свидание. Умопомрачительная уверенность. Но, если быть абсолютно честной, в одном Эмма не сомневалась: если Киллиан скажет что-нибудь еще, она лично поможет ему стать калекой.

Киллиан, не догадывающийся о ее мыслях, выкинул пару глупых шуток и предложил как-нибудь, например, сегодня развеяться. Эмма с трудом сдержала пару грубых слов и тихо прорычала их себе под нос, однако смогла взять себя в руки и немного холодно, с нотками безразличия в голосе, как ей показалось, ответила, будто открыла ежедневник и просматривала планы на ближайшие два месяца:

— Как насчет никогда? Тебя это устроит?

Она надеялась, что этого будет достаточно, чтобы Киллиан отвязался от нее, но он был находчив и умел удивлять. Что ж, ей стоило быть предусмотрительней и, возможно, нужно было промолчать. В конце концов, игнорирование — лучшая политика и для нее, и для «занозы в ее заднице» в черной кожанке.

— Если «никогда» произойдет в ближайшее время, я не против, — парировал Киллиан с обаятельной улыбкой.

Разочарованно вздохнув, Эмма хотела разразиться долгой и нудной тирадой, объяснив глупому Киллиану, что между ними ничего не может быть, а потом подумала, что зря потеряет столь необходимое ей время. На этот день у нее уже были свои планы. И перепалка с ним в них не входила.

— Я предупреждала тебя, — напомнила она ему, сохраняя умопомрачительное спокойствие. Эмма не злилась, не была раздражена, ей просто стало плевать. Представив, сколько времени она бы потратила на него, она едва не присвистнула. Как же хорошо, что у нее не было ни сил, ни желания препираться с ним, поэтому Эмма просто хлопнула его рукой по плечу.

Киллиан, от которого не укрылось необычное поведение Эммы, посылавшей его куда подальше всякий раз, приподнял брови и улыбнулся, не теряя надежды на лучшее. Может быть, именно сегодня его счастливый день.

Они стояли рядом, будто были старыми приятелями, встретившимися случайно на улице. По крайней мере, со стороны складывалось впечатление, что они просто по-дружески болтают.

— Иди к черту, — произнесла Эмма и убрала свою руку. Она не ударила его, не оттолкнула. Предпочла не связываться. И в этом Киллиан увидел плюс. Похоже, их отношения вышли на новый уровень.

Но Эмма не позволила ему взять реванш и прекратила их изысканную словесную перепалку, которую он любил. И, прежде чем Киллиан успел опомниться и ответить ей, что они с чертом старые друзья, Эмма с громким криком: «Дэвид, как насчет надрать задницу Джонсу?» побежала к друзьям.

* * *

Они ехали домой. Теперь, когда все дела, включая сущие формальности, были улажены, она могла выдохнуть и расслабиться. Но не тут-то было. В машине вовсю велись дискуссии, пока Эмма молча смотрела вперед, временами барабаня пальцами по рулю.

Друзья болтали и делились друг с другом соображениями. Дэвид, севший рядом с ней, обсуждал с Мэри Маргарет и Руби события прошедшей ночи. Иногда Дэвид отчаянно жестикулировал, взмахивая руками, и Эмма боялась, что он случайно заедет ей в глаз.

Эмма посмотрела на свое осунувшееся лицо в зеркало и нахмурилась, подумав, что ее вполне можно спутать с пандой, если она наберет еще несколько лишних килограммов, ее сходство с этим милым животным будет стопроцентным.

Друзья ее задумчивость заметили, но лезть не стали, Эмма не терпела вмешательств без приглашения. И они самостоятельно пытались понять, что подтолкнуло закадычную парочку на совершение преступления, а заодно надеялись разговорить Эмму, именно поэтому порой звучали самые немыслимые варианты.

Эмма тяжело вздохнула. От их трепа ей легче не становилось. Конечно, ее порадовало отсутствие в их рядах Киллиана, но на этом все положительные моменты заканчивались.

Киллиан отчалил от их пристани сразу же, как они решили, что будут делать с преступниками, не изъявив ни малейшего желания помогать им. Да и выглядел он каким-то серьезным, даже не пошутил на прощание.

У Эммы сложилось четкое впечатление — у «Пирата» возникло дело особой важности. Но, если хорошо подумать, волновало ли ее это? Едва ли. Если бы ее спросили, куда отправился неугомонный Киллиан, она бы, не задумываясь, ответила: «Черт его знает».

Обрадовавшись, что ей больше не придется терпеть его, она даже очень дружелюбно с ним попрощалась, уверовав на тот момент — день точно будет прекрасным. И, возможно, она обведет его в календаре красной ручкой. Кто знает, когда еще Киллиан Джонс добровольно откажется от лишней возможности досадить ей.

— Попутного ветра! — крикнула Эмма под одобрительные кивки солидарного с ней Дэвида, скрестившего руки на груди и пристально наблюдавшего за «Пиратом».

И на этом все положительные моменты закончились. А совсем недавно ей казалось, что вот оно — минули все невзгоды. Что-то было не так.

По крайней мере, так казалось Эмме, не участвовавшей в обсуждении. Она молчала пыталась понять, что именно кажется ей странным, но болтовня друзей мешала.

— Пожалуйста, потише! — громко взмолилась Эмма, поворачивая к дому Мэри Маргарет и заодно прерывая разгоряченную дискуссию. Нервы Эммы были на пределе с того самого момента, как они доставили преступников в участок шерифа и оставили под наблюдением Клео Фокс.

А все потому что Мэри Маргарет, Дэвид и Руби только и делали, что перебирали мотивы и возможные причины, подтолкнувшие преступников к «неправильному пути», как выразилась Мэри Маргарет, которая, в принципе, никогда не отключала в себе образцовую учительницу.

Друзья, жаждавшие подробностей, едва не ходили за ней по пятам. Наверное, им хотелось, чтобы Эмма рассказала им о своих догадках, но она не собиралась этого делать. По крайней мере, сейчас.

С каждым разом версии дружной компании становились все ужаснее, и Эмма чуть не заскулила. Удивительно, сколько глупых идей может подкинуть человеческий мозг. Что она только не выслушала от них за этот час!

Эмма зажмурилась и потерла переносицу. Тихий ужас. Иначе это не назовешь. Ее собственная голова трещала от огромного количества фактов, которые не помешало бы скомпоновать, поставив все на свои места, а тут еще эти любители поболтать.

Хоть ее друзья беззлобно спорили между собой, приводя вполне убедительные аргументы, они все равно мешали думать. Да, именно, они не давали ей сосредоточиться и поймать за хвост ускользающую из головы каждый раз мысль.

Никто из них даже предположить не мог, насколько близка Эмма была к разгадке будоражащего их события. Если бы они помолчали хотя бы пять минут, она бы раскрыла это дело раньше взявшихся за него федералов.

Эмма усиленно пыталась абстрагироваться, но почему-то не выходило. Она прекрасно понимала причину — усталость. После всех приключений с прогулкой по ночному лесу и поимкой преступниц, ей хотелось лишь одного — сдохнуть. И это желание еще было оптимистичным для ее состояния.

Эмма могла поклясться чем угодно: никогда в жизни она так не уставала. Казалось, ее руки и ноги налились свинцом. По крайней мере, шевелила конечностями она с огромным трудом.

Больше всего на свете ей хотелось принять душ и заснуть, натянув одеяло до макушки. Но ей еще предстояло сопровождать Клео в Нью-Йорк. Остальных же ждал любопытный десятилетний сын.

И Эмма была вынуждена признать: ей повезло больше, чем им. Учитывая, что сегодня выходной, ее друзьям хана. Генри просто так никогда не сдается. И точно не упустит случая разузнать все подробности дела.

Эмма не любила его вопросы — заковыристые, пытливые. Генри, определенно, знал толк в допросах. Из самой малозначительной выпытанной информации мог сделать умопомрачительный, но правильный вывод. Оставалось лишь надеяться, что Мэри Маргарет и Дэвид справятся с назойливым детским любопытством.

— Пожалуйста, ни слова Генри, — еще попросила она, когда они остановились у дома Бланшар и вышли из машины. Конечно, Эмма уже говорила им об этом, но ей хотелось убедиться, что все будет в порядке.

Раз уж она не может остаться, то имеет полное право быть уверенной: все будет хорошо. Дело не должно всплыть, напугав жителей Сторибрука, которые, в этом Эмма не сомневалась, захотят устроить над преступниками самосуд.

И этого она боялась больше всего — один разъяренный Лерой чего только стоил ей испорченных нервов и подбитой самооценки, когда они с Руби разнимали драку в баре.

После той ужасной ночи Эмма вернулась домой с огромным синяком на лбу и долго терпела насмешки Руби, заливавшейся звонким хохотом, стоило только ей посмотреть на нее. Не хотелось бы повторять плачевный опыт, особенно сейчас, когда она жутко устала и валится с ног.

Эмма спрятала руки в карманы красной куртки. На улице было тепло, как весной, но ее почему-то слегка знобило. Для полного отвратительного комплекта ей не хватало только заболеть, узнать, что Эльза не приедет совсем, и ей придется замещать подругу в центре Голда всю оставшуюся жизнь, а ее непосредственным начальником станет Киллиан Джонс. От таких ужасных мыслей Эмму передернуло.

Отличный денек намечается: ни выспаться, ни отдохнуть, ни поесть толком у нее не получится. Эмма питала слабую надежду, что успеет перекусить где-нибудь по дороге в Сторибрук до начала ночной смены, иначе все, что ей останется, — довольствоваться крекерами и кофе. При мысли о последнем желудок Эммы сделал сальто, и она ощутила на языке этот мерзкий вкус.

Невесело усмехнувшись, она подумала: «Какой хозяин, такой и кофе». Кажется, у нее созрела замечательная шутка, которую обязательно нужно рассказать Голду. И посмотреть, оценит ли «Чудовище» юмор.

Немного подумав, Эмма все же решила не рисковать. У нее не было ни малейшего желания оставаться на незапланированную дневную смену.

Задачи, стоявшие перед Эммой, требовали незамедлительного решения, чего стоила только поездка в Нью-Йорк и бумажная тягомотина, которой ей еще предстояло заняться.

Ни на секунду Эмма не забывала, что ее ожидает еще и ночная смена. А еще на горизонте маячил разговор с Генри, от которого деваться было некуда. В тот момент, когда она уже была готова сдаться и опустить руки, на помощь пришли ее друзья.

Эмма была признательна каждому из них. Теперь у нее хотя бы на одну проблему меньше — они разберутся с Генри и ему не придется сидеть одному целые сутки, дожидаясь ее возвращения. О нем есть кому позаботиться. И ее компания убеждала ее в этом с каждым разом все больше.

— Не переживай, Эмма, — Мэри Маргарет всегда с материнской нежностью произносила ее имя.

Эмма улыбнулась. Однажды они разоткровенничались с Бланшар и та призналась, что свою дочь, если она, конечно же, у нее будет, обязательно назовет Эммой, потому что это удивительное и красивое имя.

— Мы справимся, — заверила Мэри Маргарет, обнимая ее на прощание. Она нежно поцеловала Эмму в щеку и отступила на шаг, уступив место Дэвиду, стиснувшему Эмму в крепких объятиях.

— Мэри Маргарет права, Эмма, — Дэвид ободряюще улыбнулся, похлопав ее по спине, и приобнял за плечи Мэри Маргарет. В улыбку он вложил невысказанную фразу «Мы команда, справимся». Эмма поняла его и кивнула.

— Держите меня в курсе, — она отдала последнее распоряжение. И повернулась к Руби, не вмешивающейся до этого в их разговор, увлеченно рассматривающей сломанный ноготь, — последствия сражения и заслуженной победы.

— Руби, ты за главную! Пока меня нет, отвечаешь за Сторибрук! — Эмма говорила громко и с расстановкой, демонстрируя Руби важность упавшей на ее плечи миссии.

— Отоспись хорошенько, — напоследок посоветовала Эмма, обнимая Руби, повисшую у нее на шее. У Руби оказались очень сильные руки, а может, она просто перестаралась, но Эмма невольно поймала себя на мысли, что хватка у нее, как и у волка, крепкая.

— Есть! — просияла не подозревающая о ее мыслях Руби. Отпустив Эмма, она приплясывала от энтузиазма — ей было где развернуться и что рассказать по секрету многочисленным друзьям и бабушке.

— А ты позвони! — взамен потребовала Руби, лукаво подмигнув. Она тоже волновалась, хоть и не спешила этого демонстрировать. Эмма, сообразив, к чему клонит Руби, кивнула.

Да, именно так она и собиралась поступить, зная, что если она не позвонит сама, Руби и Мэри Маргарет, посовещавшись и объединив усилия, пойдут по ее следу не хуже адских псов.*

— И будь осторожна, — дружно добавили Дэвид и Мэри Маргарет, встревоженно переглянувшись. Иногда ей казалось, что они общаются при помощи телепатии.

Эмма нахмурилась. Она понимала их опасения — ее поездка в Нью-Йорк с двумя опасными преступниками беспокоила их гораздо больше, чем предстоящий разговор с Генри.

Все житейские трудности казались им до ужаса простыми после увиденного ночью. И то, насколько сурова работа Эммы, пугало их больше, чем любая глобальная катастрофа.

Эмма улыбнулась им и, сощурившись, поднесла ладонь козырьком ко лбу — солнечные лучи беспощадно били в глаза. Оставалось еще кое-что важное. Заниматься этим она хотела меньше всего, но все равно сделать это предстояло. И неважно, что потом они о ней подумают. Никто не давал им права рисковать чужими жизнями и самостоятельно разбираться со всем.

— Когда вернусь, нам о многом нужно поговорить, — Эмма посмотрела на странно притихших Мэри Маргарет и Дэвида, видимо, все еще чувствовавших перед ней свою вину. Они прекрасно понимали: ее гнев был бы абсолютно справедливым. Но не догадывались, что кричать на них она не собиралась. Может, совсем немного. Для острастки.

Решив не зацикливаться на неприятном, Эмма подумала о том, что ждало ее впереди и грустно улыбнулась. Хорошо, что она будет не одна, а с Клео, с которой они не виделись уже год, если не больше. Им еще многое предстояло обсудить.

— Увидимся, — махнув друзьям на прощание рукой, она села в машину и включила зажигание.

«Вот мы и снова встретимся, Нью-Йорк», — с внутренним содроганием подумала Эмма. Ей предстояло отправиться в город, с которым у нее было связано слишком много тяжелых воспоминаний.

* * *

— И чем вы думали, мисс Свон? — это явно был риторический вопрос, потому что разъяренная Рони не позволила ей вставить ни единого слова и продолжила цедить слова с легкой издевкой в голосе. — Можете не отвечать, я и так знаю чем, — Рони была не в духе и не собиралась этого скрывать. Эмма вдруг подумала, что для прекрасного начала дня ужасное его завершение — всего лишь жалкая закономерность, которую она так ждала.

Днем все шло, на удивление, гладко: они добрались до Нью-Йорка безо всяких происшествий. Она лично захлопнула дверь камеры за преступниками, тепло попрощалась с Клео, вручив ей напоследок сверток с самым настоящим, а в этом она ничуть не сомневалась, алмазом.

Даже успела заскочить домой и крепко обнять сына, проигнорировав шквал его вопросов, захватить с собой на смену пару бутербродов Мэри Маргарет и большую колу, купленную для нее Руби.

А потом, выйдя из дома, убедиться, поговорив с Дэвидом, что Генри так ничего и не удалось узнать о их ночных похождениях. Все складывалось удачно. Первая половина дня была отличной.

И, как всегда бывает, вечером ее поджидала расплата. Правду говорят — после хорошего всегда идет плохое: сначала ей пришлось успокаивать несколько рыдающих подростков и пожилую женщину, уверявшую, что за ней прилетят инопланетяне и похитят, чтобы проводить опыты.

Потом выслушивать претензии от дозвонившегося только со второго раза мужчины, который, как выяснился, был недоволен всем на свете, в том числе и качеством работы службы психологической помощи.

Эмме пришлось приложить немыслимые усилия, чтобы не ответить хаму так, как положено отвечать людям, перешагнувшим границу. Единственное, что удержало ее от осознанной грубости, — появление Белль, ловко перехватившей инициативу и успокоившей грубияна. Пообещав ему пару плюшек за проявленное «терпение», которого Эмма, кстати, не наблюдала, Белль запросто решила эту проблему.

Глядя на спокойное и доброжелательное лицо Белль, Эмма с завистью подумала, что хотела бы быть настолько же тактичной, как она. Но ее максимум, к сожалению, — огрызаться и дерзить в ответ, используя не совсем приличные выражения.

Как выяснилось позже, все произошедшее с ней за вечер, — это еще цветочки. Впереди маячило кое-что похуже возмущенных, расстроенных и параноидальных личностей.

Больше всего настроение Эммы испортил внезапный звонок, прервавший ее легкий перекус. Отложив бутерброд, она удрученно вздохнула и приняла вызов. Узнав с первых фраз знакомый и до одури раздражающий голос Киллиана, она едва не высказала тому все, что о нем думает не самыми приличными словами, но, вовремя вспомнив, что любая грубость просто так с рук ей не сойдет, принялась тактично с ним беседовать, намекая, что ему не помешало оставить ее в покое.

Хитрый Киллиан, смекнувший, что на работе Эмма ему дерзить не будет, воспользовался предоставленной судьбой возможностью и в очередной раз пригласил ее на свидание.

Взбешенная его настойчивостью, Эмма зашипела в микрофон и, прикинувшись, что не слышит его, наверное, как объяснила она ему, возникли какие-то помехи на линии, отключилась.

Сбросив наушники, Эмма закружилась в кресле, мечтая как-нибудь подкараулить Киллиана в темном переулке и избить. Она подумала, что было бы неплохо предложить Дэвиду составить ей компанию, он точно не откажется.

Главное, чтобы Дэвид не проболтался и об их договоренности не узнала Мэри Маргарет. Она точно вмешается и помешает им изувечить Киллиана. Что касается Эммы, она не испытывала ни малейших сомнений или угрызений совести — «заноза в ее заднице» все это заслужил.

Дальше все шло, как обычно: она, ужасный кофе, вкусные сырные крекеры и тишина. В два часа ночи, как и всегда, позвонила Рони. Сначала Эмма обрадовалась ей — единственное приятное событие за вечер, но разочаровалась чуть меньше, чем через минуту, когда на нее градом посыпались претензии.

Едва «Злая Королева» назвала ее «мисс Свон», она тут же испытала желание послать все к черту и удрать отсюда, наплевав на все. Эмма давно мечтала, чтобы Эльза приехала как можно скорей, тогда она бы сбросила с себя лишнюю ответственность и прекратила заниматься тем, к чему у нее вообще нет способностей.

Эмма нахмурилась и почему-то вспомнила их разговор в машине с Клео, утверждавшей, что у каждого в жизни есть чередующиеся черные и белые полосы — так за падениями следуют взлеты.

Эмма с унынием подумала, что в ее жизни все точно идет иначе. Говоря проще — через задницу. И, отбиваясь от нападок «Злой Королевы», она, усмехнувшись, отметила для себя, что была права — в ее случае полосы не меняют друг друга, а черная за этот вечер приобретает с каждым часом лишь более насыщенный оттенок.

— Ты с ума сошла?! — прошипела тем временем Рони, вырвав ее из потока размышлений о том, насколько ужасна и несправедлива жизнь. Эмма встрепенулась, с ужасом осознав, что «Злая Королева» не просто злится, как в прошлый раз. Она разъярена.

Инстинктивно Эмма представила себя матадором, Рони же в ее воображении выпал шанс выступать в роли быка, роющего копытом землю. Красную тряпку в их случае замещала небольшая ночная вылазка. А чем не предлог для нападения? И только от ее действий зависел итог боя: поражение, победа или ничья.

Эмма засомневалась, но только на секунду. Конечно, она могла поспорить с ее злобным высочеством, однако что это даст? А ничего. Кроме испорченного настроения и жуткой головной боли, а после того удара о стену в хижине ее голова и так ужасно ныла.

Эмма потерла виски прохладными руками. Похоже, она сильно ударилась, нужно как-нибудь заскочить в госпиталь и проверить, все ли в порядке.

Пытаясь не уснуть от усталости, она сосредоточилась на разговоре. И не зря, потому что именно в этот момент «Злая Королева» уже собиралась исполнить одну из произнесенных угроз.

— Все в порядке, — поспешно вставила Эмма и постаралась придать своему голосу ту твердость, которую ощущала глубоко внутри. Вот если она в чем-то и была уверена, так это в том, что поступила правильно.

И плевать ей на все, включая последствия и головную боль. Она просто выполняла свои обязанности, правда, Рони об этом не знала, вот и наседала на нее, надеясь понять причины такого странного поведения.

— О, прекрасно! — громко воскликнула Рони. — Ты точно идиотка, Свон! — Эмма грустно ухмыльнулась. Жалкая констатация факта, который она и так знала. Но ее обрадовало, что темой их разговора стала она сама, а не ее ночная прогулка под полной луной в компании Киллиана Джонса.

Вот об этом рассказывать «Злой Королеве» Эмме хотела меньше всего. Но переубедить Рони точно не помешало бы, иначе этот вечер закончится еще хуже, чем Эмма могла предположить, ее сказочное высочество та еще истеричка.

Эмма не сомневалась, что у Рони наверняка найдется козырь в рукаве, которым она и прихлопнет ее, как жалкую букашку, если придет в бешенство.

Эмма угрюмо подумала, что так и не спросила у Генри, что вытворял сказочный прототип Рони с людьми. Впрочем, похоже, она сама скоро узнает ответ на свой вопрос, если талантливо доведет «Злую Королеву» до точки кипения. Пора умело выкручиваться, как и всегда. Но сначала нужно придумать, как именно это сделать.

Эмма тяжело вздохнула и приподняла брови. Если учесть, что это только начало разговора, ее дела плохи. Без сомнений, Ее сказочное Высочество жутко недовольна и, как минимум, мечтает придушить ее.

Прикинув, каковы шансы выжить в этом бою, Эмма решила не отмалчиваться в этот раз, а изящно парировать контраргументами и стоять на своем.

— Я должна была помочь, — спокойно ответила она. По привычке облокотившись на спинку кресла, закружилась, как юла. Кабинет перед глазами тут же поплыл, и ее затошнило. В затылке запульсировала неприятная боль.

Эмма с досадой подумала, что прогулку до госпиталя откладывать в долгий ящик не стоит и заставила себя заняться чем-нибудь другим. Например, пошарить в столе Эльзы.

— О, правда? — язвительно поинтересовалась Рони, но больше ни слова не произнесла, перестав «плеваться» ядом. Эмма не могла не сравнивать ее с плюющейся коброй. И вдруг, оторвавшись от изучения ящиков с их содержимым, резко выпрямилась и ухмыльнулась, потому что кое-что поняла. Жаль только, что так поздно.

«Злой Королеве» категорически не понравилось, что она срывается и несется на помощь Мэри Маргарет — к ее заклятому врагу, рискуя своей жизнью.

Сложив все пришедшие в голову факты, Эмма сообразила: ее поступок здорово ударил по самолюбию Рони. А вот это уже плохо — кто знает, во что ей выльется такая оплошность.

В одном Эмма ни капли не сомневалась: «Злая Королева» все-таки рада, что с ней все в порядке. Просто не представляет, как сказать об этом, вот и свирепствует. Что ж, кажется, все решилось само собой.

— Давай закроем эту тему? — взмолилась она, прикладывая ко лбу прохладную руку. Ругаться с Рони лишний раз ей не хотелось.

— У меня и так был омерзительный вечер, — насчет этого Эмма не преувеличивала и сказала чистую правду. Все именно так и было — хуже звонка Киллиана не могло быть ничего. Именно он пугал ее похлеще всяких аномальных явлений и грядущего конца света.

«Всадник апокалипсиса какой-то получился», — подумала Эмма, чуть не прыснув. Приготовившись защищаться, она вдруг растерялась, когда ее злобное высочество пошло на уступки.

— Ладно, — неожиданно согласилась с ней Рони, которой, видимо, и самой приелось на нее кричать. Эмма высоко приподняла брови. Надо же, бывает и такое. Но «Злая Королева» поспешила ее огорошить.

— У меня есть одно условие, — Эмма напряглась и вся превратилась вслух. Не хватало презентовать Рони еще одно опрометчивое обещание, о котором придется жалеть. Но ее закадычная знакомая, кажется, была поразительно умной, хоть и очень вспыльчивой.

— Расскажи мне все в подробностях, — уже намного мягче попросила «Злая Королева», постукивая каблуком. Эмма хмыкнула: опять она не дома. Однако зацикливаться на местонахождении Рони не стала, раз дело пошло на лад, нужно постараться и ничего не испортить хотя бы в этот раз.

Устроившись в кресле поудобнее, она принялась рассказывать. «Злая Королева» практически не прерывала ее, только иногда задавала уточняющие вопросы, если не понимала каких-то деталей.

— Значит, одна из них втиралась в доверие к детям и их отцу, — уточнила Рони, когда Эмма закончила свой рассказ, — а потом заманивала детей в лес? — «Злая Королева» не была шокирована, словно ежедневно сталкивалась с такими происшествиями. А может, у кого-то стальное сердце.

Едва не рассмеявшись, Эмма подумала, что Рони вполне могла бы быть хорошим дровосеком, себе же она выбрала роль поскромнее — Страшила — пугало без мозгов. Похоже, ей нужно рассказать об этом Генри, ему понравится: она чокнулась настолько сильно, что теперь верит во всякую сказочную муть.

— Типа того, — поразмыслив, согласилась Эмма. Она бы употребила немного другие слова, не такие тактичные. Но, тем не менее, Рони уловила суть. Значит, пора заканчивать. И Эмма вкратце изложила сухие факты.

— Предлагала детям найти древнее сокровище в каком-нибудь укромном месте. Она и ее подружка угощали их чаем со снотворным, а дальше ты сама знаешь, — неловко заключила Эмма, покрутив в руках ежедневник Эльзы, который она вытащила, пока излагала Рони свою версию событий.

— Эмма… — восхищенно выдохнула «Злая Королева». — То, что ты делаешь — восхитительно, — Эмма едва сдержалась, чтобы не присвистнуть от удивления. Почему-то, пообщавшись с Сидни, она уверовала, что любые хорошие слова от Рони — редкость.

Чтобы добиться одобрения этой королевы нужно, как минимум, заключить сделку с дьяволом. И то может не прокатить — у «Злой Королевы» слишком много требований и жесткие условия — даже дьявол может не согласиться.

— Ну… Эм… — Эмма неловко замялась. Она никогда не знала, что говорить в таких случаях. Поэтому всегда предпочитала исчезать еще до того, как поток комплиментов выльется на нее, если же не успевала удрать, бормотала что-то несвязное себе под нос.

Но она понимала: Рони лучше ответить, иначе ей что-нибудь не понравится и придется уворачиваться от ядовитых плевков. И метить Ее змеиное Высочество наверняка будет в и так пострадавшую сегодня голову.

— Наверное, спасибо? — немного неуверенно выдавила Эмма. Но даже эта простая фраза показалась ей максимумом ее способностей. Но ее знакомую и такой ответ устроил.

— Прекрати, дорогая, — Рони улыбалась. Эмма слышала это по ее голосу. Может, она, конечно, надумала себе, но «Злой Королеве» нравилось ее хвалить. — Лучше расскажи мне вот что, — вкрадчиво продолжила Рони, — что там у тебя с симпатичным брюнетом?

Эмма резко подскочила, лихорадочно соображая, что лучше ответить. И вообще, откуда «Злая Королева» узнала о Киллиане Джонсе? Чертыхнувшись про себя, Эмма сообразила: Сидни! Предатель! Словами нельзя было передать ее разочарование в Сидни, оказавшимся сущим треплом. Но нужно было как-то избежать этой ужасной темы, поэтому Эмма сделала первую попытку соскочить.

— О ком ты? — она не нашла варианта лучше, чем прикинуться идиоткой. А что, это ее профиль, в этом Эмма всегда хорошо шарила. Иногда это было удобно, особенно в ее работе — симпатичную блондинку все считали глупой простушкой, ей доверяли и делились при ней секретами, разбалтывали любую чушь.

Правда, потом жутко удивлялись, когда Эмма появлялась в форме, с табельным оружием и скручивала огромных мужиков с татуировками и материлась хлеще всех преступных группировок вместе взятые.

Эмма и не подозревала, что Рони тоже оказалась не так проста, как казалось на первый взгляд, и с помощью Сидни разведала несколько интересных деталей, выяснив, что Киллиан давно приударяет за игнорирующей его Эммой.

Ее позабавил рассказ Сидни о том, как Эмма реагирует на ухаживания Киллиана, шутки и приставания. И ей показалось, что было бы забавно понаблюдать, как изменится мнение Эммы, если им с Киллианом удастся узнать друг друга поближе.

— О Киллиане Джонсе, дорогая, — нежно пропела она, показав, что совершенно не удивлена реакцией Эммы.

Эмма едва не выругалась назойливо крутившимися на языке похабными словами. Вот бестолковая. Сама загнала себя в хитро подстроенную ловушку коварной Рони. Теперь у нее не было даже шанса отвертеться. Пришлось честно ответить.

— Он раздражающий, — отрезала она и села в кресло, выпрямившись. Ее напрягали такие разговоры, как и возможные отношения с Киллианом. — И совершенно не в моем вкусе, — поспешила уточнить Эмма, зажмурившись и прогнав непроизвольное воспоминание о грустных голубых глазах.

Тряхнув головой, которая тут же жутко загудела, она заставила себя не зацикливаться на том ощущении, что Киллиан — другой. И не такой идиот, каким кажется.

— Уверена в этом, дорогая? — ехидно поинтересовалась Рони, растягивая слова. Замешательство Эммы не осталось незамеченным и лишь больше укрепило ее уверенность в том, что она бегает от собственных чувств, о которых пока даже понятия не имеет.

Эмма, выслушав «Злую Королеву» нахмурилась: к чему она клонит? Чего добивается своими словами?

— Чего ты хочешь? — Эмма прибегла к своей любимой тактике — не можешь ответить, сам задавай вопросы. Она часто пользовалась этим «запрещенным приемом», как говорил Генри, чтобы не отвечать на неудобные вопросы, но находчивость Рони она точно недооценила — ее злобное высочество ловко раскусила попытку уйти от темы.

— Судя по рассказу Сидни, между вами есть искра, — безапелляционным тоном заявила Рони, не испытывая в высказанном никаких сомнений. Ей не требовалось глупых опровержений, она была уверена, что все именно так и есть — уж у него глаз наметан.

И верный подчиненный еще ни разу ее не подводил и не ошибался, кстати, тоже. Потому что знал: она не потерпит косяков и сотрет его в порошок.

Эмма, ничего не ответив, тяжело вздохнула. И этот вздох лишь укрепил предположения «Злой Королевы».

— Ты бегаешь от своих чувств, — назидательно произнесла Рони, будто у нее за спиной был багаж из огромного любовного опыта. А может, так и было. Ничего толком не зная о подробностях личной жизни своей закадычной знакомой, Эмма не могла с ней поспорить. Но и отмалчиваться тоже не собиралась.

— Это не так, — все равно уперлась она, упрямо решив отвоевать свое право не ввязываться в любые романтические отношения. Однажды они у нее были. И чем все закончилось? Уймой ее слез и постоянными переездами.

Из всего пережитого Эмма сделала вывод: любые отношения ничего хорошего не приносят. И в своих убеждениях была непреклонна долгое время. Уверяя в этом больше себя саму, чем остальных, она замкнулась и закрылась в своем обособленном мире, место в котором долгое время было только для Генри. Но со временем, поборовшись с собой, впустила в свое сердце и других людей: Мэри Маргарет, Дэвида, Руби и Эльзу.

— Именно так, — не согласилась с ней Рони, и Эмма высоко оценила ее умение отстаивать свою точку зрения. Отступать просто так «Злая Королева», кажется, тоже не собиралась.

«Упрямая», — грустно улыбнувшись, подумала она и тут же нахмурилась. Не время для сентиментальности. Пока они будут прыгать вокруг темы, потеряют время. А такой расклад Эмму не устраивал. Лучше уж ее убьют сразу, чем это все растянется на несколько часов. Умирать, так сразу.

— Чего ты хочешь? — прямо спросила она, скрестив руки на груди. Ей надоели замысловатые фразы, читать которые нужно между строк. Уж лучше сразу узнать, к чему усиленно подталкивает ее Рони, устроившая благотворительную акцию в пользу Киллиана Джонса.

Эмма непроизвольно напряглась и, затаив дыхание, ожидала ответа, как вердикта, определявшего всю ее жизнь. «Злая Королева» незамедлительно удовлетворила ее любопытство, удивившись, что сообразительная Эмма сразу не поняла намеков.

— Сходи с ним на свидание, — стараясь казаться безразличной, проговорила она, но с губ, очерченных бордовой помадой, в этот момент не сходила улыбка. Эмма не могла это знать и не оценила ее предложение, которое прозвучало так, будто было не просьбой, а приказом. Очередным чертовым приказом.

Это взбесило Эмму больше всего, потому что она терпеть не могла, когда ей указывали, что стоит делать. Пару раз Эмма глубоко вздохнула, чтобы успокоиться и не наброситься на Рони сразу же и не разорвать в клочья.

Она немного успокоилась и уже собралась высказать все, что она успела и собиралась подумать. Однако ее высочество неожиданно произнесла еще несколько фраз, заставивших Эмму застыть и изумленно хлопать глазами.

— И, если я ошибаюсь, — спокойно начала «Злая Королева», выдержав недолгую паузу, будто не решаясь продолжить, завершила нежным и глубоким голосом, — можешь задать мне любой вопрос.

Эмма поджала губы. Такого она не ожидала. Пришлось признать, Рони умела удивлять. Эмма и не собиралась требовать ничего взамен. Но озвученный вариант, о котором она даже не могла и подумать, был неплохим.

Если с Киллианом все пройдет ужасно, а в этом Эмма не сомневалась совершенно, зная «занозу в ее заднице», иначе и быть не может, она хотя бы сможет узнать, почему «Злая Королева» ненавидит Мэри Маргарет. И, возможно, Эмма не хотела загадывать, не взявшись за дело, у нее даже получится помирить их.

Она не могла не признать: предложение Рони было заманчивым, но идти на свидание с Киллианом Джонсом… Эмма зажмурилась. Худший кошмар наяву — так она представляла их совместное времяпрепровождение.

Рони, заметив нерешительность и молчаливость Эммы, ударила по одному из ее слабых мест — неумению проигрывать. И, если бы «Злая Королева» знала, как легко взять Эмму «на слабо», пользовалась бы этим все время.

Не дав Эмме опомниться и ответить, поинтересовалась, не подозревая, что после этой фразы ей не откажут.

— Тебе что, слабо, Свон?

Эмма сощурила глаза и сдвинула брови. А вот это уже звучало, как вызов. Эмма хлопнула себя ладонью по лбу. Какая же она идиотка! Сама вручила «Злой Королеве» все карты в руки.

Оставалось только надеяться, что Рони не срубит фишку и не будет пользоваться ее слабостью. Но проиграть она не могла. Ни за что. Эмма Свон еще ни разу в жизни не сдавалась и не собиралась делать этого сейчас.

— Хорошо, — отчеканила она и этими словами подписала себе смертный приговор. Теперь у нее не получится и дальше игнорировать Киллиана Джонса. Однако Эмма позволила себе небольшую поблажку — предоставила их с Киллианом встречу фатуму.

— Если он пригласит меня на свидание еще раз, я соглашусь.