Можешь звать меня Рони (джен)

Примечания:

Кодовые имена, которые придумывает Эмма для каждого героя, будут отмечаться в кавычках. И нет, вы меня не переубедите! :)

— Хорошо, — внезапно согласилась с ней Рони.

И Эмма даже не представляла, как ей удалось заинтриговать ее — так интересен «Злой Королеве» не был никто из жителей Сторибрука.

— Я хочу общаться с вами, мисс Свон.

Эмма с трудом сдержалась, чтобы не выкрикнуть пару крепких словечек. Вот это поворот. Как поразительны бывают люди: ты разговариваешь с ним по-хорошему, а они тебя презирают, но стоит тебе показать зубы или вести себя, как полное дерьмо, так все тут же готовы прыгать вокруг тебя на задних лапках и плясать под твою дудку.

Взять, к примеру, Рони. Сначала она пыталась доминировать и даже издеваться над ней. Однако стоило Эмме продемонстрировать не самую лучшую черту своего характера — абсолютный пофигизм, как все тут же изменилось. А может, причина даже не в этом была?

Впрочем, разбираться Эмме жутко не хотелось. Ее мало беспокоили последствия. Обещание самой себе — это все, что у нее осталось. И подобного отношения терпеть она не хотела, раз уж Рони решила снизойти до разговора с ней.

Эмме невольно стало интересно, чем же ей удалось зацепить эту «Злую Королеву», раз она вдруг захотела с ней общаться? Уж не своим ли хамством? А может, Рони просто покорила ее уверенность в себе?

Эмма подумала, что на месте «Злой Королевы» она бы прорычала в трубку несколько матерных фраз и бросила бы трубку. И на этом бы все закончилось. Эмма едва слышно вздохнула, мысленно укорив себя в проявленной слабости.

Все-таки вспыльчивость тоже не самое ее лучшее качество. Однако думать об этом ей было некогда, нужно скорее возвращаться к разговору, пока «Злая Королева» не объявила ей войну.

«У нас проблемы, Хьюстон», — Эмма поджала губы. В голове назойливо крутилась фраза Рони: «Я хочу общаться с вами, мисс Свон». Общаться-то она хочет, но о чем они будут разговаривать? Рони же ведь четко дала понять, что из нее и лишней фразы не вытянешь.

Однако она была бы не Эммой Свон, если бы не перла напролом. Нил всегда смеялся над ней в такие моменты и говорил, что она похожа на упрямого барана, который бьется лбом в новые ворота при открытой калитке.

Обычно она отмахивалась от него, недовольно поджав губы, потому что привыкла добиваться своего любой ценой. И к черту все. Но сейчас, видимо, не тот случай. Нужно осторожно подбирать слова.

Мозг сразу же услужливо отключился, наглядно демонстрируя ей, что идея изначально обречена на провал. В голову, как назло, ничего дельного не приходило, какие бы усилия она не прикладывала.

— Знаешь, лучшее лекарство от одиночества — выпивка, — вдруг произнесла Эмма, поймав себя на мысли, что мечтает о стакане виски. Боже, она так давно не пила, что впору идти в клуб анонимных алкоголиков и делиться своими успехами.

Эмма мысленно сделала заметку: пора бы пригласить Мэри Маргарет и Руби в бар пропустить пару стаканов на выходных. Иначе кто знает, что ждет ее дальше — трезвость, здоровый образ жизни и правильное питание?

Нет уж, спасибо. Ничего хуже этого Эмма и представить не могла. Иногда нужно и расслабляться, а значит, пришло время выпить и посидеть в приятной компании.

— Алкоголь для тебя — выход из любой ситуации? — съязвила Рони. Эмма четко слышала стук каблуков. Выходит, она куда-то идет. Открылся замок, едва слышно скрипнула дверь, потом что-то громко звякнуло. «Похоже на звук ключей, которые небрежно оставили на столе», — почему-то подумала Эмма. И тут же не удержавшись, посоветовала:

— Все равно ты не дома, могла бы и в бар заехать.

— Что? — Рони опешила. — Откуда… — она запнулась и уставилась на телефон широко распахнутыми глазами, но Эмма, к сожалению, не могла об этом узнать.

Совладав с собой, Рони задала волнующий ее вопрос, стараясь, чтобы ее голос не дрогнул:

— Откуда ты узнала?

Нужно было узнать, на кого она нарвалась. Эмма с самого начала показалась ей крепким орешком, а теперь ее смелое заявление показалось ей, как минимум, подозрительным.

— Ну, скажем так… — Эмма тщательно подбирала слова, поймав себя на мысли, что ей, как минимум, удалось вывести «Злую Королеву» из равновесия. И, возможно, даже шокировать.

Это заставило ее невольно улыбнуться. Надо же. Теперь Рони не казалась ей непробиваемой каменной стеной. Уж Эмма-то знала, что любую крепость, даже самую прочную, можно запросто сломать.

— Я просто догадалась, — спокойно произнесла она.

— Очень любопытно, мисс Свон, — отчеканила Рони. Эмма попыталась понять: злится она на нее или нет, но Рони продолжила, удвоив свой напор.

— Я хочу, — это слово прозвучало так властно, что Эмма аж распахнула рот от изумления. Нет, ну надо же. Ей бы такой талант. И все бы у нее было.

— Хочу… — упрямо повторила Рони, — … знать, откуда вы узнали, — она снова резко увеличила дистанцию между ними, резко перейдя на жутко фамильярное «вы». Примерно так Эмма соскочила на «ты» несколько минут назад.

Эмма презрительно фыркнула. Надо же, какие мы правильные. Можно было, конечно, еще немного поиздеваться, «поизображать» загадочность и заставить Рони нервничать еще больше, однако Эмма решила не злить ее злобное высочество еще больше. Кто знает, чем все может обернуться.

Точно Эмма знала лишь одно: она не желала больше травмировать свою не совсем нежную психику и выходить на очередной конфликт.

— Открываю карты, мадам, — криво ухмыльнувшись, Эмма ехидно продолжила, поймав себя на мысли, что она все же издевается, и поспешила исправиться, услышав в ответ нетерпеливый порывистый вдох.

Хихикнув в кулак, Эмма стала рассказывать дальше.:

— Стук каблуков, — это раз. — Конечно, я допускала, что ты — сноб, который спит и моется в обуви.

Оскорбление Рони невозмутимо проигнорировала, пропустив мимо ушей. Наверное, это был весьма щедрый жест с королевского плеча.

— Но дома, как минимум, ходят в тапочках, — неспешно рассуждала Эмма. И тут же, подумав, что это было бы очень смешно, бросила Рони очередной вызов: — А спорим, они у тебя отвратительно розовые с каким-нибудь уродливым пушком?

— Что?! Откуда ты это знаешь?! — воскликнула Рони. Эмма услышала приглушенный хлопок. Видимо, Рони в сердцах ударила по столу. Ого, какая эмоциональная. И, кажется, кто-то немного параноик. Это показалось ей забавным. И она продолжила свою игру.

— Боже, какая гадость… — на лице Эммы появилась брезгливая гримаса. Если кто-нибудь еще раз скажет, что у нее отвратительный вкус, она обязательно расскажет ему о женщине с уродливыми тапками.

— Они что, действительно розовые? Это отвратительно. Надеюсь, ты не сама их купила?

— Да как ты смеешь! — прорычала Рони, загнанная ее наглостью в угол. — Откуда ты узнала про них? И что я не дома? Ты что, следишь за мной?! — Эмма представила, как Рони оглядывается по сторонам, чтобы увидеть, как за ней подглядывают. Усмехнувшись, Эмма подумала, что было бы неплохо развлечься еще немного.

— Конечно, — молниеносно съязвила она. — Я робот. И давно просканировала тебя глазами-лазерами, — Рони как-то испуганно вздохнула, но ничего не сказала.

— Да расслабься, — поспешила успокоить ее Эмма, которую реакция «Злой Королевы» только позабавила. — Смотри, какая последовательность: каблуки, ключи, потом паркет этот и стул, который ты отодвинула. Про каблуки я уже объясняла. Ключи… Ну, тут вполне логично, смекаешь? Если ты сидишь дома, зачем тебе ключи? Как вариант, чтобы выйти на улицу, если ты, конечно, живешь в квартире, — кашлянув, добавила она.

— Но, судя по угрозам, которые я выслушала совсем недавно, — Рони еще не в курсе, что теперь при каждом удобном случае она будет ей напоминать об этом, — можно сделать выводы, что ты не нуждаешься. Предполагаю, что у тебя свой дом, а его запирать каждый раз необязательно. Чтобы побыть на улице, достаточно просто выйти во двор. Все просто, — Эмма не стала объяснять остальные пункты. Достаточно и того, что она рассказала. Но даже эти ее слова произвели впечатление на Рони.

— Это удивительно, Эмма, — мягко проговорила Рони. — Ты знаешь, что у тебя талант?

Эмма широко открыла рот от изумления. Она что, только что похвалила ее? Да быть этого не может. Рони не казалась ей добрым и отзывчивым человеком.

Однако дальнейшие слова Рони лишь подтвердили ее догадку. И это действительно было сказано искренне. Эмма даже слегка покраснела, услышав первые слова. Вот оно — признание.

— Ты могла бы стать хорошим шерифом и заменить ту бездарность, которая скучает в своем кабинете, — ехидно добавила Рони, словно бросая вызов шерифу, которого ни разу не видела.

Уж в этом-то Эмма была уверена. Она запомнила бы эту «Злую Королеву», если не прибила бы ее на месте. Больше всего Эмму покоробила только ужасающая уверенность Рони, что шериф — никчемность.

Это было даже немного обидно, учитывая, что с момента появления Эммы в городе все старые дела были разобраны и закрыты, а в Сторибруке воцарились мир и спокойствие.

Эмма почувствовала себя оскорбленной. Рони что, назвала ее «бездарностью»? А события набирали оборот. От такой откровенной наглости и хамства Эмма опешила. Хотелось прокричать в трубку, что она и есть та самая «бездарность».

Именно она и вычислила буквально за несколько минут разговора: Рони не дома. Хотелось, черт подери, еще раз напомнить про стремные розовые тапки и сказать, что она очень даже способная «бездарность».

Эмма удрученно вздохнула. С огромным трудом ей удалось взять себя в руки и оставить сладкое признание на долгое и скучное «потом», перерастающее в «никогда». Да и кто сказал, что Рони нужно это знать?

— Спасибо, конечно, — отрезала она, заметив, что Рони больше ничего не говорит. Скорее всего, внимательно слушает. Даже не возражает. Наверное, еще не догадалась, что ей буквально одной фразой удалось вывести ее из себя, а Эмма, в свою очередь, не спешила докладывать об этом ее злобному величеству.

Абстрагировавшись, Эмма отвечала немного отстраненно:

— Но моя работа меня устраивает. Полностью.

Еще бы не устраивала, сидеть и скучать в кабинете — дело не из легких. Ответив, шериф внимательно прислушивалась к звукам, надеясь расслышать еще хоть что-то, но Рони вдруг почему-то замолчала. Эмма уже решила, что умудрилась опять чем-то ее разозлить и приготовилась слать все к черту.

— А что, вариант напиться и правда поможет? — вдруг невпопад спросила Рони, словно потеряв нить разговора. Эмме захотелось выскочить на улицу и завыть на луну. Да что она сделала не так?! Однако потом, чуть позже, до нее дошло, что сказанное не имеет никакого отношения к ней.

— Черт, — ругнулась Эмма и услышала легкий смешок. Она явно веселила Рони. Интересно, а то, что она еще и клоуном работает, как-то скажется на зарплате Эльзы? Можно было бы попросить свою честно заработанную долю.

— Не смейся, я не успеваю за ходом твоих мыслей, — совершенно искренне возмутилась она. Рони сдавленно прыснула. И вдруг громко расхохоталась.

— Прости, дорогая, — выдавила Рони сквозь смех, заметив, что Эмма не торопится больше отвечать и не говорит ничего. — Просто ты смешная.

— Надеюсь, что доплатят за клоунаду, — и как только Эмме удалось сохранить невозмутимое выражение лица, если очередная ее шутка показалась очень смешной даже ей.

Рони снова громко рассмеялась и шмыгнула носом. Она что, плачет? Может, показалось? Однако второй короткий всхлип лишь подтвердил ее подозрения. Эмма напряглась. Боже, только не это.

Она была готова ко всему: к нашествию зомби, первому свиданию Генри, концерту классической музыки, вязать с Мэри Маргарет носки и шарфы, но только не к чужим слезам. И что, блин, теперь ей делать? Оставалось лишь одно — действовать по ситуации.

— Я тебя обидела? — и если бы кто-то сейчас сказал ей, что спрашивать надо совсем не это, она бы его пристрелила, не задумываясь. А что еще тут можно подумать?

— Нет, нет, — поспешно заверила ее Рони. Эмме даже показалось, что она немного испугалась.

Однако Рони продолжила необычайно мягким и глубоким голосом:

— Нет, Эмма, нет, ты меня очень порадовала.

Она сделала небольшую паузу и продолжила после глубокого вдоха. Казалось, признание дается ей с трудом:

— Знаешь, впервые за несколько лет я искренне рассмеялась…

Эмма мысленно сделала заметку. Об этом ей придется подумать потом, если она, конечно, сможет помочь Рони. Возможно, в ее жизни было больше боли, чем она могла себе представить. И с этим ей предстоит разобраться до возвращения Эльзы. А это значит лишь одно: времени катастрофически мало.

— Не паникуй ты так, больше смеяться не придется, — Эмма пожала плечами, в глубине души радуясь, что не она причина слез Рони. Эмма и правда не хотела бы кого-то обидеть или оскорбить.

— Мне тут птичка нашептала, что за работу клоуна не доплачивают.

— Эмма… — только выговорила Рони и снова громко рассмеялась. — У тебя потрясающее чувство юмора, ты знаешь? — и это тоже было похвалой. Совершенно искренней, произнесенной низким, чувственным голосом. Рони умела делать комплименты. И голос новой знакомой определенно пришелся по душе Эмме.

— Обычно меня просят не шутить, но кое-кому мои шутки очень даже нравятся, — подумав о Генри, Эмма ощутила, как в ее груди разливается тепло. Он, наверное, уже спит.

И тут она поняла еще кое-что: они с Генри снова вернулись к тому времени, когда она, крадучись, поцелует его в макушку и ляжет спать. Единственным отличием от прежней жизни будет лишь завтрак, приготовленный для Генри Мэри Маргарет.

В том, что Мэри Маргарет пожалеет ее и не станет будить, дав возможность отоспаться, Эмма даже не сомневалась. Такая уж она. Вечная альтруистка с огромным сердцем и такими же амбициями.

Однако Эмма твердо была уверена: она ни за что не допустит, чтобы все снова стало как в Нью-Йорке. Теперь ни за что не допустит. Они с Генри нужны друг другу даже больше, чем она могла себе представить.

— Правда? Кому? — Рони спрашивала искренне, а не просто для поддержания беседы. Возможно, ей хотелось узнать об Эмме побольше. А может, просто было любопытно.

— Одному очень дорогому мне человеку. Его зовут Генри, — почему-то Эмма даже не подумала о том, что надо сказать Рони, что Генри — ее сын.

— Это так здорово, Эмма, — Рони, кажется, улыбалась. По крайней мере, Эмме показалось, что она услышала эту улыбку. Услышать, конечно, бред полнейший, но Эмма четко поняла: она улыбнулась. Эмма мысленно присудила себе награду «знаю, когда улыбается Рони» и запустила руки в волнистые волосы.

Интересно, сколько они уже проговорили? Впервые она вспомнила о времени. Четыре. Они что, проговорили два часа? Быть этого не может. Возможно, дело в том, что ночью время движется иначе.

А еще она где-то читала о том, что ночные разговоры самые искренние. И их разговор казался ей именно таким. Они говорили мало, но постепенно открывали друг другу душу. И, кажется, хитрая Рони узнала о ней даже больше, чем она. Наверное, Рони думала об этом же, поэтому тоже молчала.

— Хэй, — Эмма прервала тишину первой. Она любила быть первой. Любила добиваться того, что не могли другие. Поэтому Эмма и была лучшей в своей сфере.

— У тебя там все в порядке? — обычный вопрос, за которым скрывалось ее неподдельное беспокойство.

— Почему ты спрашиваешь? — Эмма заметила, что Рони уже давно перешла с ней на «ты», сократив дистанцию между ними.

— Молчишь, — объяснила Эмма. — Точишь клыки? — вопрос с подвохом. Вопрос, чтобы задеть и заставить ответить.

— Тогда уж когти, — беззлобно поправила ее Рони, рассмеявшись. — Нет, — все же ответила она. — Я просто думала, какая ты счастливая, Эмма, — Рони заговорила тише.

— Правда? — искренне удивилась Эмма. Надо же. Как во многом разнится счастье для людей. Однако, если хорошо подумать, она действительно была счастлива.

— У тебя есть тот, кто тебе дорог, — тихо объяснила Рони. — Это самое лучшее, что только может быть.

— Ты права, — согласилась Эмма. И поняла, что их разговор утекает в очень мрачное русло «столетний депрессняк Эммы Свон». О, нет, черт, только не это. Она не может этого допустить. Никакого упаднического настроения.

Она же обещала Генри. Жизнь нужно начинать заново. Даже если Нил… Запретив себе даже думать о Ниле, Эмма решила, что пришло время встряхнуться и согнать с себя остатки сна.

— Будешь сырные крекеры? — предложила она, встав. Эмма оперлась о стол ладонями, дожидаясь ответа Рони, который последовал незамедлительно.

— Ты что, собираешься есть эту гадость? — Рони была шокирована. И, возможно, Эмме показалось, но ее в голосе слышалось омерзение. Забавненько.

— Да, — невозмутимо ответила Эмма. Улыбнувшись, она обрадовалась, что «Злая Королева» не видит ее лица. Однако она уж точно хотела бы посмотреть на лицо Рони. Наверняка на нем сейчас красуется крайне брезгливое выражение, будто у нее под боком лежит гора отвратительного зловонного мусора. Или, что еще хуже, сама Эмма с упаковкой злосчастных сырных крекеров.

— Я мигом, подожди, — пообещала Эмма. Сняв наушники, она даже не дослушала ответ Рони. Вприпрыжку, как маленькая девочка, Эмма спустилась по лестнице.

Вернулась она минут через десять с крекерами и стаканом крепкого кофе. Надела наушники, и на нее градом посыпались претензии от обозленной «Злой Королевы».

— Я так понимаю, за кофе вы в Бразилию ходили, мисс Свон? — тут же съязвила Рони, стоило лишь Эмме выйти на связь.

Однако Эмма лишь улыбнулась: «Брешешь. Если бы тебя это разозлило по-настоящему, ты бы отключилась, а не ждала бы меня все это время». Это натолкнуло Эмму на размышления: за своей агрессией Рони скрывает истинные эмоции?

— Но ты же все-таки меня дождалась, — парировала она. Рони резко захлебнулась воздухом и замолчала. В голове Эммы звякнул непрошенный колокольчик. Выходит, она была права. И «Злая Королева» не такая уж и злая… Как бы тривиально не прозвучало, но это действительно было так.

— Вот же зараза, — совершенно беззлобно ругнулась Рони. И, фыркнув, продолжила: — Заняться мне больше нечем, как тебя ждать десять минут и тридцать две секунды!

Эмма прыснула и звонко рассмеялась. И тут же испуганно огляделась, представив, что подумают другие, услышав ее смех.

Не хватало, чтобы еще Голду донесли об этом. Уж кто-кто, а он точно положит конец ее веселью. Чудовище оно и есть чудовище, как ни крути, лучше оно все равно не станет.

— Эй, я на работе все-таки, — укоризненно шепнула она Рони, которая тут же хмыкнула. И даже это прозвучало, как вызов. Эмма ухмыльнулась. Справедливо, теперь ее очередь ерничать.

— Что, новый работодатель ввел табу на смех? — в голосе «Злой Королевы» появились ехидные нотки. Ага, уже. Издевается. Ну, ничего. Сейчас узнаешь наших. И не таких оспаривали.

— Как и всякое чудовище, он не любит радость и смех, — Эмма откусила крекер, звонко захрустев им прямо в микрофон, представляя искаженное гримасой лицо Рони. Хотелось запить крекер кофе, но Эмма решила выждать еще немного и похрустеть, как следует. Реакция «Злой Королевы» не заставила себя ждать.

— Где твои манеры, Свон? — возмутилась Рони. — Ты что, собираешься есть и разговаривать со мной?

— И пить, — добавила Эмма, чувствуя, что она выиграла еще одно сражение. И завершила победным — отхлебнула горячий кофе.

От стакана, завиваясь струйкой, поднимался вверх легкий дымок. Мерно тикали стрелки часов. Дружеская перепалка продолжалась.

— Ах, спасибо за уточнение, — похоже, «Злой Королеве» совершенно не понравилась ее выходка. Однако парировать ей было нечем, поэтому она поступила так, как взрослые делают с детьми: привела аналогию.

— Тогда я тоже возьму яблоко и буду его есть. И посмотрим, понравится тебе это или нет.

Эмма замерла и даже прекратила жевать. Это что, вызов? Или ей показалось? Эмма широко ухмыльнулась. А ты не простая. Но и я тоже.

— Давай, перекусишь. Сил наберешься, чтобы загрызть меня окончательно, — сохраняя прежнюю невозмутимость, легко согласилась она, небрежно пожимая плечами, словно Рони могла ее видеть.

— Это некорректно, — укоризненно произнесла «Злая Королева», словно ее долгом было следить за манерами всех людей на свете.

— Зато вкусно.

— Ты как ребенок, Свон.

— А ты как скучный взрослый.

— Замечательно, — огрызнулась «Злая Королева». — Я еще и скучная. А ты умеешь делать комплименты, Свон. Сомнительные комплименты.

Эмма ухмыльнулась. Конечно, она всегда хорошо говорила людям гадости. Однако Рони ошибалась: Эмма не считала ее скучной. Напротив, с ней Эмме было весело.

— Ты забыла «мисс», — с набитым ртом подсказала Эмма, отхлебнув уже теплый кофе. А совсем недавно он еще был горячим. Эмма посмотрела на часы: пять утра. И ей снова жутко захотелось спать. А ведь этот чертов кофе должен был помочь ей взбодриться.

Эмма щелкнула пальцем по стакану. Что-что, а кофе в этом месте был крайне мерзким. Брезгливо поморщившись, она подумала, что было бы здорово, если бы у нее был маховик времени, как в Гарри Поттере. Взял и откатил время назад. Или мотнул вперед, чтобы смена подошла к концу. А еще лучше — прокрутил вплоть до приезда Эльзы.

И Эмма совершила очередную оплошность — зевнула. Она сжалась: неизвестно, что грянет. И какая жестокая расправа ждет ее за содеянную ошибку. Конечно, она не останется в долгу, но все же лишний раз цапаться не хотелось.

— Устала? — вдруг совершенно неожиданно спросила Рони, в ее голосе появилась нежность. Это что, попытка о ней позаботиться? Эмма поперхнулась дерьмовым кофе. Боже, за что? Если и смерть, то только не такая. Прокашлявшись, она с трудом выдавила:

— Совсем немного.

— Вы часто работаете по ночам? — Рони настойчиво продолжала выспрашивать. В ее голосе было нечто мягкое и такое нежное, похожее на заботу. Примерно так о ней пеклась Мэри Маргарет. И это, подкупив, заставило Эмму отвечать совершенно искренне.

— Я знаю, что многие работают по сменам: часть ночью, часть днем, — объяснила она, с сожалением глядя на опустевшую пачку крекеров. Вот черт, закончились.

— А ты работаешь ночью?

Да что за настойчивость, черт возьми? И вообще, с чего это ее злобное высочество вдруг так резко сменила тему?

— Ну, я пока не знаю, как буду работать, — честно ответила Эмма. Да она и правда не знала. «Чудовище» могло выкинуть все, что угодно. И Эмма не представляла, чего ждать от завтрашнего дня.

— Почему? — голос Рони предательски дрогнул. Похоже, перспектива попрощаться с Эммой ее совершенно не радовала. Однако она больше не спросила ничего. И замолчала. Эмма нахмурилась. Замечательно. Придется все-таки рассказывать.

— Сегодня меня оставили на дополнительную смену, — неохотно объяснила Эмма. Хотя ей ужасно не хотелось в этом сознаваться. Но почему-то ей казалось, что Рони лучше не врать. А то как проедется по ней танком своей заботы. И мало потом точно не покажется.

— То есть? — теперь Рони заговорила резко и отрывисто. Ух ты, ее не устроил этот расклад. А Эмма уж было хотела получить дополнительную порцию издевательств.

— Ты хочешь сказать, — «Злая Королева» буквально цедила каждое слово, — что ты работала днем? И еще и ночью? — последние слова она практически прошипела.

— Ну… — Эмма не хотела сознаваться. Да и чего такого, в конце концов? Подумаешь. Та еще липовая трагедия. С кем не бывает.

— Не увиливайте, мисс Свон! — приказала Рони. В ее голосе появились металлические нотки. — Я права? — не получив ответа, Рони включила режим «Злая Королева».

Ух ты, автоматический датчик. Поражал и разгон от «белой и пушистой Рони» до «Ваше злобное Высочество».

— Ответь мне, Свон! — это прозвучало, как чертов приказ, и Эмма обозлилась. Никто не имеет права ей приказывать и указывать, что и как она должна делать. Однако, подумав, что не стоит злить и без того разъяренную гарпию Рони, она ответила необычайно спокойно.

— Да, — это прозвучало безразлично. Рони резко выдохнула. Похоже, ей не понравился тон Эммы, но она не стала ничего комментировать и лишь продолжила свой допрос.

— Тебя заставили? — это больше походило на разговор со следователем, чем на оказание психологической помощи. И сейчас главным вопросом, пожалуй, был: «А кому ее оказывают вообще?»