Можешь звать меня Рони (джен)

Примечания:

* артачиться — упрямиться

Главы будут выходить чуть реже, прошу отнестись к этому с возможным пониманием. Спасибо, что вы до сих пор со мной.

С момента их последнего откровенного разговора с Рони прошло несколько дней. Эмма старалась не давить на нее и не выпытывала подробностей о прошлом. «Злая Королева», в свою очередь, тоже не торопилась делиться с ней своими воспоминаниями.

И они с Эммой пришли к единодушному молчаливому мнению: успеется. Ни одна не поднимала во время их беседы тяжелых или душещипательных тем, а последние два дня они и вовсе болтали о всяких пустяках, не забывая, конечно, о привычных для обеих шуточных перепалках.

Но теперь им предстоял небольшой перерыв в общении. У Эммы наметился долгожданный выходной.

Бесшумно прикрыв за собой дверь, она выскользнула из кабинета, воровато оглянувшись по сторонам, высматривая, не маячит ли на горизонте «Чудовище», с которым она совершенно не горела желанием встретиться, ведь в последнее время у него появилась странная и немного непонятная привычка нагружать ее новыми сменами всякий раз, стоило им пересечься.

Вот и сейчас, не собираясь торчать на работе в свой законный выходной, Эмма поспешила смыться, как можно скорее, чтобы «Чудовищу» не удалось поймать ее хотя бы в этот раз.

Пока что все складывалось удачно. Голда нигде не было видно. Эмма обрадовалась и поспешила ретироваться, решив, что он, должно быть, давно ушел. Но, второпях спустившись по лестнице, она поняла: жизнь снова виртуозно над ней издевается — ее подстерегала очередная неудача.

«Чудовище», беззаботно разговаривая о чем-то с улыбающимся Арчи, поджидало ее в холле. Скрестив руки и елейно улыбаясь, он кивал Арчи, соглашаясь с его словами, и изредка окидывал небрежным взглядом проходящих мимо сотрудников, видимо, пытаясь отыскать ее среди них.

«Черт», — выругалась про себя Эмма, мысленно подыскивая новые пути к отступлению. На повестке дня незамедлительно возник новый вопрос, как выбраться наружу и остаться незамеченной.

Ловко сориентировавшись, она нагло воспользовалась толпой суетящихся и спешащих людей, намереваясь проскочить мимо «Чудовища». Но, к ее несчастью, об уходе помышляла лишь небольшая группа, остальные планировали еще немного задержаться на работе.

Скрепя зубы, Эмме пришлось подыскивать другие варианты. Риск, что он заметит ее среди шести отчаянных безумцев, как окрестила собравшихся улизнуть домой пораньше, был слишком велик.

Однако ей, незамеченной зорким глазом мистера Голда, все же удалось проскользнуть к расставленным недалеко от входа горшкам с огромными цветами и карликовыми деревьями — нововведение Белль, посчитавшей, что суровый и скучный офис ее мужа нужно хоть как-то украсить.

Идея Белль оказалась как нельзя кстати. Хоть Эмма и была равнодушна к растениям, сейчас инициатива «Красавицы» пришлась ей по душе и заодно послужила отличным укрытием.

Эмма, мысленно поблагодарив Белль за свое спасение, притаилась за гигантским цветком, названия которого она не знала. Чуть раздвинув широкие листья, она, сощурившись, пристально наблюдала за «Чудовищем»

Не отрывая взгляда от улыбающегося мистера Голда, Эмма нахмурилась, прикидывая, как долго он планирует тут проторчать и каковы ее шансы проскользнуть мимо него.

Его чуть прилизанные и завивающиеся волосы натолкнули ее на рвотные позывы — внешность «Чудовища» она, мягко говоря, считала отвратной. И не представляла, насколько отчаялась Белль, раз связала жизнь с ним.

Эмма увлеклась размышлениями о возможных причинах, почему «Красавица» все-таки выбрала «Чудовище» и упустила самое главное — в своем временном убежище она оказалась, как выяснилось, не одна.

Эмма едва не выскочила из-за цветка, вздрогнув от неожиданности, когда кто-то требовательно потянул ее за рукав кожаной куртки.

Резко развернувшись, Эмма замахнулась левой рукой, чтобы нанести потенциальному нападающему удар на опережение. Говорят же, если не знаешь, что делать, — бей.

Так Эмма и поступила, сжав руку в кулак и круто обернувшись. Сначала она, правда, планировала врезать неизвестному локтем по челюсти, но передумала, посчитав, что потенциальный самоубийца, решивший связаться с ней, должен знать, на что способна Эмма Свон. И чуть не зарядила ошеломленному Киллиану в челюсть со всей силы.

Если бы Киллиан не обладал отменной реакцией и не успел вовремя блокировать ее выпад, кто знает, как долго он бы провалялся в нокауте.

Они уставились друг на друга, часто моргая. Ситуация складывалась достаточно неловкая. Иначе и не скажешь: оба прячутся за цветами. И, что еще хуже, Эмма чуть не вырубила Киллиана.

Тогда, несомненно, дело бы приняло новый оборот — еще более щекотливый, ведь бросить избитого ей же «Пирата» Эмма бы не смогла. Киллиан, размышлявший об этом же, с облегчением выдохнул и, набравшись смелости, криво ухмыльнулся тяжело дышащей Эмме, подумавшей, как будет ужасно, если хоть кто-нибудь из офиса застукает их вместе.

Сразу было понятно только одно: по городу поползут соответствующие слухи. Эмма удрученно вздохнула. Жутко не хватало Руби и ее способности появляться в ненужный момент. И, конечно же, умения хранить чужие тайны.

Обрисовав в мыслях довольно мрачное будущее, Эмма отметила, что начало дня — «потрясающее». И, опасаясь вероломства своего сотоварища по несчастью, стала думать, как запугать Киллиана, который своим приглушенным смехом дал понять — отмалчиваться он-то уж точно не собирается.

Киллиан, кивнув, отпустил ее руку, убедившись, что бить его во второй раз она не будет.

— Хороший удар, — не разделяя ее мрачного настроения, заметил он, сверкнув белоснежной улыбкой. Эмма приоткрыла рот от изумления и высоко приподняла брови. Она вот не была уверена, что проявила бы такое же потрясающее чувство такта в данной ситуации.

На языке у Эммы вертелась парочка нелицеприятных выражений, которыми она хотела поделиться с Киллианом.

Но не стала, ведь он не ерничал и не издевался, а хвалил. Это было неожиданно — от него она ожидала другого. Например, пошлых шуток, глупых замечаний, очереди каламбуров или того, чем обычно награждал ее Киллиан в конце каждой их встречи, — приглашения на свидание. Однако все складывалось иначе.

Киллиан не проронил больше ни единого слова, ограничившись максимально немногословным предложением. Бросив короткое: «Подвинься, Свон!», он чуть прижал листья, выглянув из-за цветка. И, видимо, заметив что-то неприятное, раздосадованно выдохнул.

Эмма незамедлительно высунулась, чтобы своими глазами увидеть, что же так чудовищно огорчило Киллиана. Остановив проницательный взгляд на двух осточертевших ей за утро фигурах, она подумала: они с Джонсом, кажется, в одной лодке. И, взглянув на «Пирата», поняла, что так и есть.

И в своих предположениях не ошиблась. Однако тревожный звоночек в голове заставил Эмму задуматься, почему вдруг этот любимец «Чудовища» скрывается от него же?

Пока она гадала, что же творится, Киллиан времени зря не терял. Откинувшись назад, он облокотился о цветочный горшок спиной, выудив из кармана кожанки металлическую флягу.

Небрежно скинув крышку, «Пират», собравшийся было сделать первый глоток, вдруг осекся и, протянув бутыль Эмме, многозначительно приподнял брови, видимо, вспомнив о приличиях, — дамы вперед.

Эмма, поджав губы, взяла флягу, гадая, где Киллиан откопал этот сохранившийся раритет и поднесла ее к носу. Резкий запах сразу же ударил в ноздри. Принюхавшись, Эмма поняла, чем собирался залить разочарование Киллиан Джонс — крепким ромом.

Наверное, во всем виноваты его чертовы пиратские замашки. В ее же планах пункта «напиться с утра» не было. Да и собиралась делать она совершенно другое — возиться с Генри во дворе и играть в снежки.

Поэтому сначала Эмма хотела отказаться и оставить «Пирата» спиваться в одиночестве, но, подумав, что хуже уже точно не будет, а Голд вряд ли быстро сдастся и уйдет, все-таки сделала свой первый глоток и вернула бутыль хозяину, отсалютовавшему ей рукой в знак одобрения.

И они с Киллианом, не сговариваясь, стали по очереди нести вахту, осторожно высовываясь из их совместного убежища. Эмма, посомневавшись немного и потерпев поражение в схватке между своим же любопытством и нежеланием знать что-либо о жизни «Пирата», все же решила сразу открыть все карты, чтобы знать, от кого прячется несносный Киллиан.

— Ты что здесь делаешь? — прошептала Эмма, нахмурившись. Она осторожно выглянула и тоскливо вздохнула: «Чудовище» и Арчибальд, похоже, никуда не торопились. Даже беседу вели размеренно.

Киллиан, заметив ее недовольное лицо, улыбнулся и махнул рукой, не став испытывать нервы Эммы на прочность.

— Прячусь, — ответил он, подмигнув ей. Эмма холодно посмотрела на него и, никак не отреагировав на очередной знак пиратского внимания, слегка приподняла бровь, требуя продолжения.

Хитрый Киллиан, смекнув, что без ответов она от него не отстанет, поспешил выкрутиться и хоть немного реабилитироваться в ее глазах.

— И не ожидал, что ты решишь ко мне присоединиться. Но компания дамы всегда приятна, — шепотом заметил Киллиан, шутливо поклонившись застывшей Эмме.

Эмма невольно улыбнулась. Четко подметил. Она и сама не заметила, как удачно вписалась в его общество. Однако, прикрывшись лестным отзывом о ней, на вторую часть прозвучавшего вопроса он так и не ответил. И Эмма, собравшись докопаться до правды, стала действовать так, как привыкла.

— И от кого, если не секрет? — прямо спросила она, юркнув за фикус, когда внимательный взгляд Голда задержался на импровизированном ботаническом саде Белль.

— От благочестивого зануды, — неохотно отозвался Киллиан, похоже, не горевший желанием делиться с Эммой подробностями.

«Пират», подтверждая свои слова, указал рукой на чуть смущенного, насколько Эмма могла судить, Арчи Хоппера — на щеках главного психолога выступил едва заметный розовый румянец, он, улыбаясь, крепче прижал свой портфель к груди и что-то торопливо пробормотал Голду в ответ.

Его слов Эмма не расслышала, собственно, как и весь разговор, но, что насторожило ее больше всего, так это дружелюбие «Чудовища», наверное, уже распланировавшего, как замечательно она проведет еще несколько дней, не вылезая из его центра. А вот именно этим Эмма сейчас и занималась — не вылезала.

Чертыхнувшись, она поняла: нужно действовать быстрее и как-то, как выразился бы Дэвид, «делать ноги». Но пока что Эмма не представляла, как проскочит мимо бдящего Голда, не сводившего глаз с лестницы.

Лихорадочно обдумывая, как обойти препятствие, именуемое ей «Чудовище», Эмма пыталась решить, что предпринять. Киллиан, тоже помышлявший о свободе, привлек к себе ее внимание требовательным: «Свон!».

— Чего тебе? — прошипела ему в ответ Эмма и неодобрительно нахмурилась. Кому-кому, а Киллиану Джонсу она доверяла еще меньше, чем обещаниям Лероя не устраивать пьяных дебошей.

Но, вспомнив о всем, что она успела увидеть, наблюдая за «Пиратом, она, немного смягчившись, поняла: иных вариантов, кроме сотрудничества с Киллианом, у нее нет. И согласилась выслушать его.

Киллиан, сообразив, что в этот раз Эмма особо артачиться* не станет, предложил объединить усилия и «рвать когти», пока их не засекли. Мысль показалась Эмме дельной, но, что смутило ее больше всего, так это отсутствие плана, который им еще предстояло совместно разработать. Но пока что она хотела узнать только одно: почему этот пройдоха скрывается от дружелюбного доктора Хоппера.

— И почему ты не хочешь пересекаться с Арчи? — не без доли насмешки поинтересовалась Эмма, окинув усмехнувшегося Киллиана ехидным взглядом.

— А ты с Голодом? — незамедлительно адресовал он ей встречный вопрос, чуть приподняв брови. Поразившись его проницательности, Эмма не нашла достойного ответа и не стала ничего ему объяснять.

— Не твоего ума дела, — моментально отрезала она, слегка стукнув потешающегося Киллиана ладошкой по плечу. Он прикинулся, что умирает в муках, преданный ее безапелляционным отказом делиться подробностями.

Эмма же саркастически улыбнулась ему. Размечтался. Не дождется «Пират» от нее душевных разговоров.

— Я думал, сообщники должны доверять друг другу, любовь моя, — словно прочитав ее мысли, назидательно произнес Киллиан. Эмма в ответ выразительно закатила глаза.

Меньше всего на свете она хотела, чтобы какой-то там проходимец вроде Киллиана Джонса учил ее жизни. Но потраченные зря сорок минут жизни диктовали новые условия.

Если хочет удрать отсюда, ей нужен «Пират», который наверняка бывает здесь почаще нее, он же в хороших отношениях с «Чудовищем.

Скорее всего, Киллиан может знать потайные выходы или подкинуть какие-нибудь другие варианты, которые помогли бы им выбраться.

— Хорошо, — покорно отозвалась Эмма, смирившись со своей участью и бросив быстрый взгляд на Голда и Арчи, активно что-то обсуждающих. Пока что шансов прорваться и ускользнуть из поля зрения «Чудовища» и главного психолога у них не было, а значит, можно и поговорить.

— Я расскажу, но только после тебя, — ультимативно отчеканила она. Киллиан удивился и чуть не уронил вытащенную из кармана флягу. Но, заметив, что Эмма настроена твердо и не шутит, пожал плечами и ответил с наигранным безразличием.

— Святоша пытается меня исправить, — кивнув в сторону Арчи, вытирающего клетчатым носовым платком лоб, Киллиан снова приложился к фляге. Эмма, понаблюдав за ним, пришла к выводу: нервничает.

«Пират», перехватив ее внимательный взгляд, продолжил говорить.

— Учит жизни, рассказывает о том, как важно поступать правильно, — поведя плечами, сообщил он, сократив все свои годы мучений во время встреч с доктором Хоппером до одной лаконичной фразы. И, отсалютовав Эмме флягой, сделал большой глоток.

— Портит мою репутацию плохого парня, — завершил Киллиан, приподняв брови и наконец-то прекратив напиваться.

Вздохнув, Эмма подумала, что портить особо-то нечего. Да и Киллиан, пытающийся красоваться перед ней, ее особо не впечатлил. Уж она-то знала, кто втихаря делал добрые дела по всему Сторибруку. Только почему-то не хотел, чтобы другие об этом узнали.

С грустью посмотрев на замолчавшего Киллиана, она решительно выхватила у него флягу, рявкнув: «Завязывай с выпивкой, а то вышвырну отсюда».

Но «Пират» и не подумал сопротивляться и Эмма поняла кое-что еще: он рисовался перед ней, старательно оправдывая отвратительную репутацию плохого парня.

Невольно в душе Эммы поселилось подозрение, что, быть может, Рони все-таки права насчет него. Но, мотнув головой, она послала все сомнения к черту — с ними она разберется потом.

— А ты? — спросил Киллиан, любой ценой мечтавший узнать, почему Эмма так внезапно присоединилась к нему, если в любой другой день она избегала его компании. И Эмма не подвела его ожидания. Не спасовала, когда пришла ее очередь отвечать. Бросив Киллиану его флягу, она поджала губы, обмозговывая, что лучше сказать.

— Мистер Голд считает, что я мало работаю, — не преминула съязвить Эмма, матерясь про себя: «Чудовище» и Арчи, казалось, никогда не наговорятся. Да и что можно обсуждать уже практически час?

— Что ты имеешь в виду? — обеспокоенно переспросил Киллиан, окинув Эмму встревоженным взглядом.

Эмма подавила желание изысканно нахамить ему в ответ, когда заметила его неподдельное удивление. Надо же, а Голд не все рассказывает своему хорошему дружку.

— Кучу дополнительных смен, которыми он меня радует каждый раз, когда мы встречаемся, — с нескрываемым сарказмом выговорила она, поймав себя на мысли, что отвечает совсем как Рони.

Чертыхнувшись, Эмма поспешила исправиться. В конце концов, это все дурное влияние ее злобного высочества. Еще несколько месяцев назад она бы не стала прибегать к изысканным формулировкам, а просто отправила бы Джонса парой цепких фраз к дьяволу.

— Прости, — чуть мягче добавила Эмма. Киллиан, не ожидавший от нее извинений и вовсе плюхнулся бы на пол, уронив отданную обратно флягу, но Эмма помешала ему, как и тогда, в хижине, крепко схватив за руку и сурово шикнув, она призвала его соблюдать тишину и не привлекать к ним ненужное внимание.

— Я и подумать не мог, что он так поступает, — неразборчиво пробурчал Киллиан, но Эмма, сосредоточившаяся на наблюдении, его уже не слушала — она пыталась разобрать, о чем же так долго болтают Голд и Арчи.

Свон вся обратилась в слух, но до ее ушей долетали лишь обрывки их трепа о хорошем сотруднике, с которым многие клиенты любят болтать о своих проблемах. Тоже ей, достижение. Хмыкнув, Эмма повернулась к «Пирату», терпеливо дожидавшемуся, когда она обратит на него внимание.

— Есть идея, — заявил он, насмешливо посмотрев на нее. — Если ты, конечно, согласишься на небольшой маскарад, любовь моя, — проигнорировав его выпад, Эмма напряженно кивнула. Она была готова на все, чтобы выбраться.

* * *

— Ненавижу тебя, — яростно прошипела Эмма, оглядев себя в зеркале. — Ты где откопал этот ужас? — она резко крутанулась вокруг себя, чтобы доказать ему — она не иронизирует.

Длинная черная юбка незамедлительно надулась, как огромный парус. Теперь Эмма походила на огромный черный воланчик. И, если хорошо подумать, из нее бы получилась неплохая замена ему — юбка и без движений походила на парашют. Пока что было ясно одно: в таком ужасе далеко не убежишь.

— Ты же сама отказалась от розового платья, любовь моя, — ехидно отозвался Киллиан, подойдя к ней и оглядывая ее с легкой усмешкой. — Тебе бы оно, между прочим, больше подошло, — заметил он, отвесив разъяренной Эмме низкий поклон, до сих пор удивлявшейся, как «Пират» вообще смог влезть в узкие ковбойские штаны, сделанные, судя по всему, из настоящей кожи.

— И ты думаешь, это не привлечет к нам внимание? — не без доли скепсиса спросила Эмма, презрительно посмотрев на свое отражение. Кто бы мог подумать, что она опустится до такого.

Эмма едва ли могла вспомнить, когда в последний раз вообще надевала платье. Наверное, это было около года назад. На ее первом за все время рабочем свидании. Ей нужно было задержать одного придурка. Тогда эта маскировка была вынужденной и только.

Сейчас же Эмма пыталась понять, как сильно она отчаялась, если согласилась на этот черный раздутый ужас. Генри бы помер со смеху, увидев ее в таком прикиде.

— Есть другой вариант, — уверенно сообщил Киллиан, заметив, что Эмме не нравится происходящее. Она критически оглядывала юбку и пыталась смять ее руками, всячески вертясь.

— Валяй, — разрешила ему отчаявшаяся Эмма, повернувшись к зеркалу спиной, она приподняла подол юбки, намереваясь засунуть его в джинсы.

— К черту все эти тряпки. Выходим и смотрим им в глаза, — серьезно сказал Киллиан. Спрятав флягу обратно в карман, он лишь пожал плечами и молча приподнял брови, слегка ухмыльнувшись.

Эмма угрюмо взглянула на него: «Пират» забавлялся происходящим и не собирался этого скрывать. Хорош помощник, ничего не скажешь.

— Так что же ты сам спрятался, а? — с насмешкой поинтересовалась она. Плотно сжав челюсти и гордо вздернув подбородок, она шагнула ему навстречу. Какое-то время они смотрели друг другу в глаза, пока Киллиан не принял вызов.

— Подумал, что будет весело, — не стушевавшись, сознался он, пожав плечами. — А еще мне хотелось, чтобы ты поняла… — он осекся и не договорил, видимо, побаиваясь разозлить ее еще больше.

— И? — приподняв бровь, поторопила его Эмма, разгоряченная от раздражения и любопытства, но до последнего старающаяся не продемонстрировать «Пирату», какие чувства обуревают ее внутри, и внешне сохраняла напускное безразличие.

— Скрываться от опасности — не по твоей части, — непреклонно ответил Киллиан, посмотрев ей в глаза.

Эмма и вовсе приоткрыла рот. Получается, этот проходимец решил преподать ей урок? Что ж, ему удалось.

— И я не понимаю, почему такая прямолинейная и честная женщина ведет себя именно так, — продолжил «Пират», не представляющий, как безумно разозлилась на него Эмма, дожидавшаяся, когда он закончит.

Сжав кулаки, Эмма поборола закипавшую внутри ярость. Первым ее порывом, естественно, было вмазать Киллиану. Но, постаравшись рассуждать логически, она вдруг поняла, что он все-таки прав. Не во всем, конечно.

Однако в его словах есть доля истины, которую она не хотела признавать. И, отдавая себе отчет о каждом своем совершенном действии, Эмма понимала, что страшно напортачила.

Например, докатилась до включения во всю эту игру с переодеванием, лишь бы не встретиться с Голдом и не сказать ему ненароком все, что думает о нем, его центре и дополнительных сменах. И все это вместо того, чтобы честно поговорить с «Чудовищем» с глазу на глаз. Смирившись, Эмма нехотя признала свою неправоту.

— Ты прав, — согласилась она, растерянно кивнув. — И что делать? — вслух задалась она волнующим ее вопросом. Теперь, когда выяснилось, что переодевание — игра, придуманная Киллианом, нужно было подыскивать другой способ выбраться.

И обычно решительная Эмма немного спасовала — трезво мыслить мешала очередная бессонная ночь. Но «Пират», проявив немыслимое благородство, вовремя пришел ей на помощь.

— Развлечемся, — охотно отозвался Киллиан, с лукавой улыбкой размашисто махнув перед ее лицом париком. — Не зря же я стащил костюмы, которые Белль припасла для Хэллоуина. И, поверь мне, — добавил он, подмигнув Эмме, — там есть и нормальные вещи.

— Ворюга, — бросила Эмма и внезапно рассмеялась, заметив, каким довольным выглядел Киллиан, поделившийся с ней своей проделкой. — Не забудь вернуть, — посоветовала она. — А то это будет мое первое дело, которое раскроется сразу же, потому что я знаю, кто украл, — пригрозила Эмма, примеряя протянутый ей подозрительно молчаливым Киллианом парик.

И в этот раз Киллиан Джонс не подвел. Новая одежда и правда оказалась вполне сносной. И не такой ужасной.

Поплотнее запахнувшись в красное пальто и поправив каштановый парик с чуть завивающимися прядями у плеч, Эмма улыбнулась: если бы не знала, что это она, сама бы не поверила.

Насколько разительно Эмма изменилась внешне, заметил даже Киллиан, пробормотавший еле слышное: «Ого!». Сам он тоже принарядился, как следует: шляпа, плотно надвинутая на глаза, теплое серое пальто и массивная трость.

Теперь бывший бродяга и «Пират» выглядел вполне солидно, будто бы старый джентльмен, приехавший повидать новый свет. Ему не хватало только монокля, чтобы сходство стало стопроцентным.

Закончив сборы, сообщники торопливо оглядев друг друга и не обнаружив в маскировке никаких прорех, заодно условившись не подводить друг друга в случае провала общей миссии, чинно спустились по лестнице, стараясь ничем себя не выдать.

Если верить источнику Киллиана, в центр «Чудовища» частенько наведывалась чета аристократов, которых они сейчас собирались изображать. Голд с этой парой не был знаком, на это Эмма и делала ставку, доверившись уверениям Киллиана.

Голд и Хоппер до сих пор стояли внизу, как она и предполагала. И Эмма сначала даже немного испугалась, но, вспомнив, что и сама с трудом узнала свое отражение в зеркале, уверенно двинулась вперед.

Киллиан, подхвативший ее под руку, завел чинную беседу о погоде. А когда они проходили мимо Арчи и «Чудовища», так и не прервавших свой занимательный диалог, Киллиан, решив испытать судьбу, кивнул доктору Хопперу, поклонившемуся хитро улыбающемуся «Пирату» в знак приветствия.

Они вздохнули свободно, только миновав неизбежное препятствие. Оказавшись на улице, Эмма сразу же отчитала его за незапланированную выходку и долго ругалась на смеявшегося Киллиана, пока сама не расхохоталась вместе с ним.

Теперь, когда опасности больше не было, она расслабилась и наконец-то задышала полной грудью, наслаждаясь падающими пушистыми хлопьями снега, оседавшими на рукавах пальто и на парике.

Было необычайно тепло, хотя изо рта при разговоре вырывался пар. Сама погода благоволила ее планам на оставшееся утро, которые у нее не получилось бы осуществить, если бы не изобретательный Киллиан, уверявший Эмму, собравшуюся отдать ему маскировочный комплект, что нет особой необходимости возвращать вещи сразу же.

А потом он и вовсе предложил оставить пальто и парик на память об их совместном утреннем приключении. И Киллиан, не сделавший ни единой попытки пригласить ее на свидание за все проведенное вместе с ней время, вторя жесту Арчи Хоппера, кивнув ей на прощание и чуть приподняв шляпу, медленно побрел по заснеженной улице.

Наблюдая за удаляющейся фигурой ковыляющего «Пирата», Эмма вдруг почувствовала, будто бы упускает нечто ценное. То, чего вернуть уже не сможет. Кто знает, может быть, они неспроста встретились именно сегодня? Вдруг их встреча — очередной знак судьбы?

Пораскинув мозгами, Эмма признала, что Киллиан мог бы и не помогать ей сегодня, а выбраться сам, оставив ее на произвол фатума. Или, что еще хуже, сдал бы ее Голду. Но он поступил по чести, правда, немного проучив ее, однако это уже было не столь важно. Набравшись смелости и не став терять ни минуты, она решила действовать.

— Стой! — громко выкрикнула Эмма, бросившись за Киллианом вдогонку. Удивленный Киллиан, круто обернувшись, остановился и дождался ее, перебросив мешавшую ему трость через плечо.

Переминаясь с ноги на ногу, он тихо стоял, дожидаясь, когда она догонит его. И вот, задыхаясь от бега, Эмма встала напротив него, пытаясь отдышаться. Киллиан не стал торопиться и в этот раз. Высоко приподняв брови, он смотрел на нее изумленно и немного с затаенной тревогой.

— Знаешь, а ведь наши планировали печь пирог, — выдохнула Эмма, переводя дыхание, мысленно проклиная себя. В ее голову, как назло, не лезло ничего толкового. — Я думаю, они будут рады, если ты зайдешь, — выпалила она, не соображая, что несет. Но Киллиан и так все понял. Ему и не понадобилось бы иного приглашения.

— Правда? — спросил он, широко улыбнувшись. Эмма, не зная, что сказать, закивала, осознав, что она только что дала ему шанс попытаться занять место в ее жизни. И он догадался, что у него есть возможность стать с ней хотя бы хорошими приятелями для начала.

Но не мог не позлить ее напоследок. Кто знает, доведется ли ему еще возможность поиспытывать нервы Эммы на прочность.

— Ну... — притворившись, что сомневается, Киллиан задумчиво покачал головой, однако, увидев, что Эмма нахмурилась и поджала губы, сразу же согласился с ее предложением. Уж он-то знал, что с ней лишний раз лучше не спорить. — Договорились!

Пообещав обязательно зайти к ним и принести комиксы для Генри, о которых он так давно мечтал, Киллиан, широко улыбнувшись на прощание, ушел.

Эмма осталась одна. Размышляя о произошедшем, Эмма гадала, как отреагируют ее друзья и сын. Наверное, жутко удивятся, когда к ним вечером заявится Киллиан, которого она и пригласила.

Пока что Эмма была уверена лишь в одном: начнутся вопросы. Мэри Маргарет уж точно примется выпытывать подробности. Уж от нее-то не укрылось: Эмма немного, пусть и не совсем кардинально, но поменяла свое отношение к «Пирату».

И Эмма поймала себя на мысли, что если бы все это случилось с ней пару недель назад и она хоть кому-нибудь рассказала, как «здорово» началось ее утро, ей бы никто не поверил. И тут же подумала, что все, должно быть, к лучшему.

Эмма не сомневалась: все ее друзья несказанно удивятся, если она скажет им об истинных причинах, подстегнувших ее дать Киллиану попытку лучше ее узнать. Ну, кроме Рони, разумеется. Она решение Эммы бы одобрила.

А еще больше ее высочеству понравилось бы начало дня Эммы: ром, «Пират», хлипкое убежище и маячащий на горизонте сокрушительный провал их общей миссии.

Улыбнувшись, Эмма посмотрела на небо. Может быть, зимой жизнь и правда начинается заново.

* * *

Закончив повествовать обо всем, что с ней случилось, Эмма откинулась на спинку стула и, схватив бутерброд, откусила внушительных размеров кусок. Рони, внимательно слушавшая ее все это время, нежно рассмеялась.

— Поздравляю, дорогая, — мягко проронила ее высочество, явно гордившаяся успехами Эммы. — Тебе удалось обнаружить у Джонса больше плюсов, чем я предполагала, — признала она. — И я горжусь тобой, — тихо завершила «Злая Королева». Эмма же чуть не подавилась. Откашлявшись, она только и просипела робкое: «Что?».

— И не проси, — твердо отказала Рони, расценив вопрос Эммы, как просьбу повторить сказанное, — еще раз это говорить я не буду. Знаешь ли, такие щекотливые признания даются мне… нелегко, — Эмма понимающе улыбнулась.

«Злая Королева» и не догадывалась еще, что и в этом она не одинока. Эмма могла бы составить ей хорошую компанию и потрясающую команду поддержки. И Эмма, на которую нахлынуло желание поделиться с Рони сокровенным, рассказала, как однажды глупо и нелепо признавалась Нилу в любви.

Ее высочество долго потешалась, буквально рыдая от смеха над процитированными дословно словами нерасторопной Эммы, до сих пор не решавшейся напомнить «Злой Королеве», что теперь, когда она выполнила свою часть договора, а именно — увидела в Киллиане Джонсе положительные качества, которые он тщательно скрывал, в свои законные права вступила вторая часть их сделки — история Рони о ее прошлом.

— Знаешь, — медленно начала «Злая Королева», когда Эмма, расхрабрившись, собиралась призвать ее высочество к ответу и заставить выполнить свои обязательства. — Это я сказала Джонсу, что ему не стоит притворяться мерзавцем, чтобы привлечь твое внимание, — созналась она, в ее голосе промелькнуло затаенное беспокойство, но Рони тут же взяла себя в руки.

— Извини меня за это… — попросила «Злая Королева», пока пораженная ее действиями Эмма хватала ртом воздух. — Я предложила Джонсу недолго побыть собой… Ну, — замявшись, словно не решаясь продолжить, бормотала Рони. — Пригрозила, что испорчу его и без того гадкую жизнь, — буквально выплюнув последние слова, завершила королева.

И замолчала, ожидая упреков Эммы, бесконечных претензий и, в принципе, обоснованной агрессии — она же вмешалась в ее жизнь без разрешения. Но Эмма в очередной раз поразила ее.

— Хорошо, что хоть сердце ему не вырвала, — засмеялась Эмма, подумав, что «Злая Королева» действительно о ней заботилась и старалась для нее же. Ей и самой хотелось ответить ее высочеству тем же — вниманием и участием. И хотя бы постараться помочь разрешить старые проблемы.

— О, — тем временем ядовито процедила Рони, обрадовавшись, что Эмма ничуть на нее не сердится, — я хотела. Но он божился, что больше так не будет, — пропела она со зловещей интонацией, растягивая слова. Обе тут же прыснули, а потом и вовсе расхохотались.

— Спасибо, — первой заговорила Эмма, преисполненная благодарности к ее высочеству, которая, видимо, готовилась к другому.

— Эмма? — тут же встревоженно переспросила Рони, не понимавшая, почему Свон не злится на нее.

— Знаешь, — вдруг задумчиво добавила «Злая Королева», выдержав небольшую паузу для усиления эффекта, но Эмма и не попыталась ее перебивать. — А Бон Джови ничего. Мне понравились твои песни, — призналась ее высочество.

Эмма победоносно вскинула вверх руку, сжатую в кулак. Ей тоже было, что сказать. И теперь, видимо, пришла ее очередь удивлять «Злую Королеву».

— Фрэнк Синатра, хоть и устаревший, — не преминула заметить она, Рони тут же недовольно хмыкнула и попыталась вставить ответный саркастический комментарий, но Эмма ей помешала, не позволив и рта открыть. — Но поет все-таки круто, — невозмутимо договорила она, представив, в каком шоке, наверное, находится «Злая Королева»

И правда, пару минут Рони, казалось, проигрывала в уме всевозможные варианты — устроить истерику или обойтись малой кровью. Но, придумав кое-что получше, ее высочество и вовсе решила обратить их трогательные признания в шутку.

— Ах ты, выскочка! — наигранно возмутилась «Злая Королева», притворившись, что жутко обижена из-за грубого высказывания Эммы о своем любимом исполнителе. Эмма ухмыльнулась, ведь пришла ее очередь отвечать.

— У меня хороший учитель, — двусмысленно сделала замечание Эмма, намекая на нее.

Рони тихо рассмеялась, явно довольная ее словами. И Эмма поняла, что вот он — такой нужный момент. И, решив, что оттягивать неизбежное смысла нет, напомнила «Злой Королеве» об их соглашении, пока та пребывала в отличном настроении.

— Ты помнишь свое обещание? — спросила Эмма, затаив дыхание и ожидая всяческих отговорок или, что еще хуже, категоричных отказов, к которым ее высочество прибегала каждый раз, только они заговаривали о чем-то из королевского прошлого.

Но сегодня удача была на стороне Эммы. Как, впрочем, и расположение «Злой Королевы», преисполненной угрюмой решимости. Кажется, ей и самой надоело бегать от откровенного разговора.

— Конечно, дорогая, я не забыла, — моментально помрачнев, ответила Рони, видимо, понимая, что тянуть дальше нельзя. Однако, боясь потерять дружбу с Эммой и их доверительное общение, порывисто вздохнув, нерешительно проговорила.

— Только пообещай, что после того, как я поведаю тебе свою историю, ты не отвернешься от меня, — запнувшись, прошептала «Злая Королева». Эмма сдвинула брови, прикидывая, готова ли она и дальше общаться с этим человеком. И, не думая долго, поняла: да.

— Обещаю, — уверенно ответила Эмма, устраиваясь поудобнее. Рони лишь тяжело вздохнула, похоже, раздумывая, с чего лучше начать. Эииа подумала, что подстегивать ее высочество в такой решающий момент не стоит и молчала.

«Злая Королева», замявшись, неуверенно предложила рассказывать с истоков, чтобы потом не возникло больше никаких вопросов. Эмма согласилась. Подбодрив Рони, она приготовилась слушать. Эта ночь обещала быть долгой.