Можешь звать меня Рони (джен)

Примечания:

Building 429 — End of Me — та самая песня, слова которой встречаются в тексте.

Помимо этого, ломаю традиции и выправляю текст еще до публикации. Спасибо всем за терпение и понимание.

P.S. Незначительные поправки по ходу работы все еще возможны.

---

Моросил дождь. Холодные капли стучали по крыше «жука», медленно стекая на запотевшие стекла. День выдался премерзкий: с самого утра небо застилали грозовые тучи, спрятав где-то далеко яркое солнце, и вскоре начался жуткий ливень с гулкими раскатами грома.

Разъяренная стихия немного угомонилась к обеду. И теперь повсюду были огромные лужи с плавающими в них засохшими листьями. Жители Сторибрука притаились, спрятавшись от непогоды по своим домам. Лишь изредка самые отчаянные выбегали на улицу, вооружившись зонтами и дождевиками.

Наблюдая за теми, кому сегодня тоже не повезло, как и ей, Эмма тяжело вздохнула и включила радио. По салону разнесся нарочито бодрый голос ведущего, что, впрочем, было неудивительно для разгара рабочего дня.

Но, в отличие от неунывающего диджея, Эмма чувствовала себя бесконечно уставшей, будто бы прошла пешком пару миль. У нее был первый выходной за все время. И его она, конечно же, решила провести с пользой: заскочила к Руби, разняла по дороге в участок драку и засадила за решетку взбунтовавшегося Лероя, словно сорвавшегося с цепи. И только потом приступила к своей основной миссии — наблюдением за Киллианом Джонсом.

— Неплохой день для слежки, — многозначительно изрек Сидни, оторвавшись от своего блокнота, в котором увлеченно что-то писал, временами поглядывая на нахмурившуюся Эмму.

Эмма внимательно посмотрела на него и ухмыльнулась. Несколько дней назад, когда она сидела и листала книгу сказок Генри, пытаясь понять, что за персонаж такой эта «Спасительница», ее внимание привлек звонок с неизвестного номера. Не колеблясь ни секунды, Эмма ответила. И ничуть не удивилась, услышав знакомый низкий голос с едва различимой хрипотцой. Звонивший попросил ее об одолжении.

Эмма заставила Сидни, ведь звонил именно он, крадущегося к сути обходными путями, сразу же перейти к делу. Тогда Сидни, сообразив, что она не любит долгих разговоров, попросил ее оказать ему услугу и придумать для него какое-нибудь занятие.

Эмма практически сразу же нашла способ его развлечь. И теперь была только рада своей идее — не придется коротать время в одиночестве. Именно поэтому сейчас Сидни и сидел с ней в машине.

— Не совсем, — не согласилась она с его высказыванием. Сидни поднял брови и взглянул на нее. Эмма тяжело вздохнула и принялась объяснять своему новому помощнику нюансы.

О своем решении взять его с собой Эмма так и не пожалела — пожилой журналист ей нравился и был неплохим собеседником, в чем она уже успела убедиться.

— Плохая видимость, — заметила Эмма, многозначительно указав Сидни на окна, по которым сбегали струйки усиливающегося дождя. Временами небо пронзали яркие вспышки молнии, а разъяренный ветер подхватывал опавшие листья и кружил их в вихре своего безумного танца.

Эмма тяжело вздохнула. Что может быть ужаснее, чем такая мерзкая погода? Ответ пришел сразу же. Только следить за Киллианом Джонсом в этот день.

— Разве это не на руку? — поинтересовался любознательный Сидни, проследив за ее жестом. Сидни оказался сообразительным, схватывающим на лету. А еще неплохим слушателем и галантным кавалером — вот уже несколько раз он доставал черный зонтик и, приоткрывая дверь «жука», выскальзывал за кофе, уверяя Эмму, что ему все ужасы погоды нипочем. А она знала, что все это Сидни делает для того, чтобы ей не пришлось выходить на улицу. И была рада его заботе.

— Лишь с одной стороны, — Эмма нахмурилась, побарабанив пальцами по рулю. Раз шесть подряд она срывалась с места, торопясь за Киллианом, которому приспичило помотаться по всему городу под проливным дождем.

— Для нас такая погода тоже не выгодна, — заметила она, поглядывая на часы.

И что Джонс делает в аптеке уже двадцать минут? Флиртует с фармацевтом? Но эту мысль она тут же отмела — едва ли Киллиану нравятся мужчины. Ему по душе больше приходятся «неприступные и хамоватые блондинки», как любезно сообщила ей Рони.

Вспомнив об этом, Эмма улыбнулась. Сидни это заметил и поинтересовался, что ее так радует. Свон рассказала ему об очередном выпаде ее высочества. Они вместе с Сидни дружно рассмеялись.

— Мы рискуем его упустить, — догадался мистер Сидни, утирая слезы, выступившие на глазах от долгого смеха. Эмма только кивнула ему. Он умен. И это хорошо. Не придется лишний раз ему все разжевывать, раскладывая по полочкам.

Попросив Сидни приглядеть за улицей и сообщить ей, как только появится Киллиан, Эмма вытащила телефон, решив узнать у Мэри Маргарет, что нужно купить, раз уж все равно она выбралась из дома, хоть и не по своей воле.

Как назло, когда она была не готова и пыталась сформулировать мысль, печатая сообщение, Сидни тихо ее позвал.

Эмма вздрогнула от неожиданности и повернулась к своему помощнику. Сидни надвинул шляпу, с которой не расставался никогда, на глаза, опасаясь быть замеченным глазеющим по сторонам Киллианом.

Эмма, смекнув, что происходит, посмотрела вперед и увидела, как из аптеки вальяжно вышел Киллиан Джонс, насвистывая себе что-то под нос. Он вертел головой, словно отряхивающийся пес, и, казалось, промок насквозь: вода сбегала по его волосам и куртке, которую он расстегнул, чтобы прикрыть два огромных пакета.

Создавалось впечатление, что Киллиан стоит под водопадом. Эмма инстинктивно нервно сглотнула — сомнительное удовольствие гулять в такую погоду.

Киллиан же выглядел абсолютно спокойным, будто принимал горячий душ, а не торчал под ледяным дождем. Эмма раздраженно выдохнула, позабыв о том, что Сидни все еще в машине: «Вот же придурок!».

Но тут же опомнилась. Сидни обо всем может донести ее высочеству, а она естественно, все растолкует по-своему и припишет ей любовь к этому идиоту.

С ненавистью наблюдая за Киллианом, Эмма принялась чихвостить его про себя. Чертова «заноза в ее заднице»! Он что, не мог побыть в аптеке еще немного? Или хотя бы взять с собой зонт? И почему эта неприятность в черной кожанке продолжает над ней издеваться, не зная, что он это делает?

Эмма включила зажигание, наблюдая за Киллианом, задиравшим голову, будто бы специально, чтобы позлить ее еще больше. Он шел медленно, словно прогуливаясь. А Эмма медлила. Пока было опасно ехать вслед за ним, особенно на ее машине.

Правда, «жук» при таких погодных условиях уже не был желтым, у него появилось жалкое подобие военной формы: ее боевого товарища украшали грязные разводы — следы недавней борьбы с огромными лужами, затопившими дороги Сторибрука.

Сидни, тоже напряженно смотревший за Киллианом, чтобы не упустить ни малейших деталей, молчал, не задавая никаких вопросов. Он знал: Эмма ответит на все потом, а если он начнет уточнять и спрашивать, лишь помешает ей.

Когда Киллиан, не прекращая насвистывать себе под нос — им с Сидни не было слышно, но Эмма в этом не сомневалась ни секунды — свернул за угол, она сорвалась с места. Эмма ехала медленно, не рискуя приближаться к Киллиану вплотную, — нельзя позволить ему засечь их.

Эмма не представляла, как будет выкручиваться и что скажет надоедливому и достаточно находчивому «Пирату», который, наверное, сразу же сообразит, что все это время она шпионила за ним.

Но едва ли примет за чистую монету — слишком уж неправдоподобно звучит эта версия. Скорее решит, что она не теряет надежды засадить его за решетку, как и обещала.

Успокоив себя этим, Эмма стала чувствовать себя немного уверенней. Да она и сама не могла поверить, что согласилась добровольно наблюдать за Джонсом. Потому что еще неделю назад она бы с огромным удовольствием заехала ему кулаком по ухмыляющейся наглой роже.

«Жук» познакомился еще с парой луж, пока Киллиан Джонс уверенно вышагивал по улице фирменной походкой бывалого пирата, продолжая жизнерадостно улыбаться. Эмма недовольно фыркнула. И откуда у него столько энтузиазма?

Сидни, заметивший раздражение на ее лице, сделал очередную пометку в своем блокноте.

— Интересно, куда он идет? — вслух пробормотал он, разговаривая сам с собой, но Эмма его услышала. Не прекращая держаться на приличном расстоянии от ничего не подозревающего Киллиана, она скосила взгляд на задумчивое лицо Сидни и подкинула ему рациональную, как ей казалось, пищу для размышлений.

— Судя по маршруту, в ближайший бар, — Эмма неопределенно кивнула головой на шатающиеся на ветру винтажные вывески.

Все-таки было в Сторибруке нечто сказочное: миловидные улочки, жители. В Нью-Йорке вряд ли встретишь похожих). А еще ее внимание неизменно привлекала огромная башня со старинными часами.

И сейчас Эмма ненадолго отвлеклась, чтобы взглянуть на нее, возвышающуюся над всеми строениями города. Если верить словам Мэри Маргарет, часы «стояли» до их с Генри появления в городе.

Эмма прекрасно помнила, как в первый раз испугалась, услышав гулкий бой, едва они с сыном пересекли черту города. Генри тогда счел это хорошим знаком, заставив и ее поверить в это. И, кажется, не прогадал: здесь они нашли свой дом. По крайней мере, Эмме хотелось в это верить.

— С двумя пакетами лекарственных препаратов? — изумился Сидни, немного помедлив, он черкнул пару строк.

Свон вернулась в безжалостную реальность и сконцентрировалась на дороге — она еще успеет вспомнить то, что было. Сидни, заметив, что Эмма так и не смотрит на него, поспешно спрятал блокнот и ручку в карман плаща — не хватало только привлечь ее внимание, она точно заинтересуется, чем он занимается.

Но Эмма проявила удивительную тактичность и не стала ничего спрашивать.

— Неделю не планирует выходить оттуда, — безжалостно припечатала она, нахмурившись. Дождь мешал — по лобовому стеклу жука стекал ручей, оставляя грязные разводы.

Это не давало ей следить за Киллианом. И она боялась, что упустит его, если отвлечется еще раз. «Прекрасная погода!» — воскликнула про себя Эмма.

Разозлившись на Рони и Киллиана, она слегка стукнула по рулю. Один вечно все портит, а вторая, кажется, хочет свести ее в могилу.

Сидни недоумевающе поднял брови, окинув Эмму изучающим взглядом, и не рискнул нарываться, вдруг попадет под горячую руку. Он не ошибся.

— Вот и закупился, — сухо подытожила немного остывшая Эмма, ответив на так и не прозвучавший вопрос. Она недовольно поджала губы, плотно сжав челюсти. И так все ясно: Киллиан Джонс — вор и алкоголик.

Решено. Вот так она и скажет Рони. Обязательно. А если только ее высочество посмеет возразить — мигом заменит Сидни. И тогда уж она устроит «Злой Королеве» замечательную прогулку по всему Сторибруку. Было бы неплохо, если бы погода в этот день была такой же мерзкой, как сегодня.

Пока Эмма предвкушала эпичное поражение ее сказочного высочества, Киллиан резко поменял маршрут. Это не входило в планы Эммы: он должен был добрести до ближайшего бара и остаться там.

Но Киллиан Джонс, не подозревая об этом, отредактировал ее замечательный план. Эмма сдвинула брови, пытаясь сориентироваться. И что же он придумал на этот раз?

Происходящее заставило Эмму насторожиться, едва стоило Киллиану скрыться от них в ближайшей подворотне. Оторопев, она подумала, что он, возможно, заметил слежку.

Но, поразмыслив, пришла к выводу, что они с Сидни были крайне осторожны, никто из них друг друга не спалил. И, если бы «Пират» их засек, давно бы «нарисовался» рядом с ее «жуком», ехидно улыбаясь.

Значит, тут другое: Киллиан решил поменять маршрут. Что сподвигло его на такие подвиги — вопрос. И как угадать, где теперь искать «занозу в ее заднице»?

— Я, кажется, понял, куда нам нужно, — вдруг проговорил Сидни. Он сощурил глаза и попросил Эмму выехать на главную улицу.

Эмма, посомневавшись немного, все же кивнула ему и сделала так, как он ее просил — вдруг повезет. И, вырулив, куда нужно, лавируя среди луж не хуже маленькой яхты, сразу же увидела знакомую косолапую походку.

Все встало на свои места: он срезал путь, не догадываясь о том, что за ним следят. Облегченно выдохнув, Эмма улыбнулась Сидни.

— Хорошая работа, — искренне похвалила она его. Сидни широко улыбнулся.

— Мне выпала честь работать с лучшими, — мягко ответил он. Эмма широко распахнула глаза и повернулась к нему, отчетливо ощущая, как ее щеки заливаются краской. От смущения ей стало немного жарко.

Хмыкнув в знак благодарности, она уставилась на широкую спину в черной кожаной куртке, мечтая испепелить этого идиота. Подкинул проблем, не догадываясь об этом! Но, к счастью, благодаря Сидни, все обошлось, им удалось его найти.

Эмма крепко сжала руль. Ей вдруг стало интересно, куда «намылился» Киллиан, целеустремленно шагающий по улицам? Она мысленно сделала ставку на ближайший бар, следуя за ним. Потом на ночной клуб.

Предполагала, что он хочет толкнуть все в ближайшей подворотне, но снова не угадала. Сидни давился хохотом, слушая ее новые версии.

— Вы слишком много думаете, Эмма, — заметил он, доверительно улыбаясь ей. — Может быть, вам просто хочется его подозревать? — Сидни задал философский вопрос и, довольный собой, откинулся на спинку сиденья.

Она промолчала. Но слова Сидни заставили ее задуматься. Кто знает, быть может, журналист в чем-то прав. «Вдруг Джонс купил все это для себя?» — размышляла Эмма, но тут же вернулась к своей излюбленной манере поведения и спустилась с небес на землю.

Два пакета лекарств? «Ага, верится с трудом», — бескомпромиссно решила она. И это значило лишь одно — нужно узнать, что он задумал. Наверняка очередную каверзу. Киллиан производил на нее не самое приятное впечатление.

И Эмма, привыкнув думать о людях так, как они того, на ее взгляд, заслуживали, не могла не чернить его в своих же глазах. Поэтому, гадая, что же вытворяет Киллиан, она, находясь вне зоны его убийственных идиотских шуток, следовала за ним, словно тень.

К ее огромному удивлению, Киллиан не заглянул ни в бары, ни в кафе и не развернул торговлю медикаментами на улице. Он добрел до больницы и, воровато оглядевшись, оставил пакеты около дверей. Эмма от искреннего изумления широко открыла рот, а ее брови уползли наверх, встретившись с волосами.

Она ущипнула себя, чтобы убедиться, что все это не сон, но происходящее было реально. Тогда Эмма посмотрела на сидящего рядом с ней Сидни, который, как и она, был порядком удивлен.

Кажется, они оба такого не ожидали. Если бы не Сидни, который самоотверженно наведался в аптеку и сообщил ей, что Киллиан, кажется, планирует скупить всевозможные таблетки и лекарства, которые только существуют, она бы давно выскочила из машины и засадила «Пирата» за решетку, решив, что в пакетах какая-нибудь дрянь.

— Сейчас будет красоваться, — Эмме все же удалось взять себя в руки и выдать свой скептический настрой ехидным комментарием. Ее воображение нарисовало, как картинно Киллиан привлекает к себе внимание, демонстрируя всем свою неслыханную щедрость. Эмма ожидала очередного клоунского выступления и жалела, что не захватила попкорн.

Сидни, заметив враждебный настрой Эммы, улыбнулся, не став ничего говорить. Он задумался о чем-то своем, наблюдая за склоняющимися от сильного ветра деревьями.

Эмма устроилась поудобнее и приготовилась к спектаклю одного актера, но Киллиан, не оправдав ее ожидания уже в который раз за этот день, молча ушел, не привлекая к себе никакого внимания.

Он встал у дерева и потер рукой подбородок, запустив руки в мокрые волосы, словно размышляя о чем-то. Эмма чертыхнулась. Да что за день-то такой, а?

Сидни и Эмма переглянулись, они оба подумали, что теперь каждому из них предстоит работать поодиночке.

— Нам нужно разделиться, — Эмма высказала их общую мысль вслух, лихорадочно соображая, как лучше поступить. Нужно было что-нибудь придумать, пока они не потеряли Киллиана из поля зрения.

Но все же Эмма не была уверена, что ей действительно этого хочется.

— Одному придется узнать о судьбе этих пакетов, — она снова нахмурилась, не сводя глаз с Киллиана, спрятавшегося наконец-то от ливня под навес.

Хоть здесь и попахивало благородством, Эмма почему-то с трудом верила, что «Пират» способен на бескорыстные поступки. «Скорее всего, — предположила она, — его ждет какая-нибудь выгода». И убедила себя в этом.

Сидни промолчал, ему всегда казалось, что любые предположения лучше держать при себе и высказывать лишь в крайнем случае. К этому приучил его босс, на которого он теперь больше не работал. А еще Сидни хотелось, чтобы Эмма изменила свою точку зрения самостоятельно и без чужой помощи. В этом же, как он понял, суть ее сделки с Рони.

Глядя на Киллиана, разговаривающего с кем-то по телефону, Эмма задумалась. Дело обрастало новыми деталями, которых она раньше не замечала.

Возможно, ей понадобится больше времени, чтобы узнать Киллиана поближе и найти в нем плюсы. Но то, что она увидела недавно, все же немного, но заставило ее изменить свое отношение к нему. Теперь он был просто «неприятностью в кожанке».

Свон смилостивилась и выбросила ставшее лишним прилагательное — «огромной». Все-таки он, возможно, не по своей наводке, но совершил доброе дело. Теперь нужно только убедиться, правда ли это. Если нет, можно и дальше с чистой душой называть его «занозой в ее заднице».

Дождь усилился, затем полыхнула яркая вспышка молнии, разрезав небо на две части. Эмма тяжело вздохнула, ей жутко не хотелось выходить на улицу, а еще меньше она мечтала провести пару-тройку часов в больнице. Да и у жителей могли возникнуть вопросы, почему она так старательно выпытывает о пакетах.

И, что напрягало ее больше всего, так это то, что она не знала о том, что все это время кто-то протаскивал лекарства в больницу, а врачи отмалчивались, не говоря ей об этом ни слова.

Верить, что это инициатива Киллиана, Эмме не хотелось. Проще было думать о том, что идея принадлежит другому человеку. Не сводя глаз с Киллиана, до сих пор разговаривавшего по телефону и весело смеявшегося, Эмма потарабанила пальцами по рулю, размышляя, как лучше поступить. Но Сидни снова проявил потрясающее душу чувство такта.

— Давно мечтал наведаться в больницу, — прикрывшись благовидным предлогом, он решил взять не самую приятную часть миссии на себя. В конце концов, его появление вряд ли вызовет лишние вопросы — пожилой человек с кучей старческих болячек. Он посидит в очереди и, не привлекая лишнего внимания, разузнает все, что нужно. Эмма встрепенулась и широко распахнула глаза.

— Сидни? — только и спросила она. А он ласково потрепал ее по плечу и поправил свою шляпу. Слегка склонив голову, Сидни выскользнул на улицу, условившись обязательно позвонить ей, если вдруг ему удастся хоть что-нибудь узнать. Эмма с благодарностью посмотрела на него, подумав, что он все-таки хороший человек. Но его помощь — небольшая капля в море.

Эмме предстояло дальше следить за Киллианом Джонсом, чем она и занялась, стоило только Сидни покинуть салон «жука». Правда, она не догадывалась и едва ли представляла, какие сюрпризы ждут ее дальше.

* * *

Эмма плюхнулась на постель ничком, зарывшись головой в подушки.

— Ужасная неделя! — простонала она, пожаловавшись на жизнь встревоженной Мэри Маргарет, присевшей рядом с ней.

Мэри Маргарет нежно погладила ее по плечу, стараясь не перешагнуть ту границу, которую в отношениях с Эммой переходить было категорически нельзя, иначе та замыкалась в себе еще больше, — демонстрировать жалость или слишком сильно давить, требуя откровений.

— Что случилось, дорогая? — робко спросила она, не особо надеясь, что Эмма хоть что-нибудь ей расскажет. Эмма пожала плечами и пробормотала что-то бессвязное, но затем тут же исправила свою оплошность — не хотелось обижать ранимую Мэри Маргарет, а еще ей нужен был совет. И, желательно, не от заинтересованного лица.

— Все дерьмово, — вынесла вердикт Эмма и уселась на кровати, прижав одну из белоснежных подушек к животу, словно стараясь защититься. Мэри Маргарет сочувственно взглянула на нее и, приобняв Эмму за плечи, укутала их обеих в темно-синюю шаль.

Эмма осторожно положила голову на плечо Мэри Маргарет. Ей хотелось кричать. Она запуталась и не знала, что делать. А главное — с кем поделиться этим.

Явно не с Рони, которая только и делала, что осыпала Эмму оскорблениями всю эту неделю, будто лепестками роз, пытаясь вытрясти из нее подробности, которыми та не спешила с ней делиться.

И точно не с Дэвидом, который при одном упоминании о Киллиане принимался засучивать рукава и озираться по сторонам.

У нее еще оставались Генри и Руби, но первый казался Эмме слишком наивным, а вторая — слишком спонтанной. К тому же способность Руби хранить секреты можно было описать просто: «Знали двое — я и город».

Если уж Руби что-то узнавала, вскоре эта новость, которая, естественно, никогда не являлась тайной, о которой нельзя разбалтывать, долетала до всех жителей Сторибрука, которым Руби с нескрываемым энтузиазмом пересказывала одну и ту же историю.

Всю неделю Эмма пыталась обрести равновесие и заставить себя смотреть на происходящее с прежней долей скептицизма, но с каждым разом это становилось все труднее.

Дойдя до пика безысходности, она решила наведаться к Арчи, чтобы посоветоваться с ним. Но в последний момент спасовала. И, так и не набравшись смелости и не постучав в его дверь, поспешила ретироваться.

Делая попытки реанимировать рассудительную и категоричную часть себя, Эмма пыталась сформулировать свои мысли на бумаге. Ей казалось, так будет проще. Но, забрасывая очередной смятый пустой лист в корзину, она осознавала, что еще одна ее попытка разобраться в собственных чувствах и мыслях была бессмысленной.

Казалось, все было против нее. Встреча с Сидни и обсуждение совместно нарытых фактов совершенно не помогли ей вернуться в прежнее русло.

— В больнице говорят, что нужные и лекарства появляются примерно раз в месяц, — Сидни переплел пальцы рук между собой и, кивнув официанту, поставившему на стол две чашки с горячим кофе, неспешно продолжил рассказывать, глядя на сдвинутые брови Эммы. — Кто их приносит — тайна за семью замками. Но, что интересно, — добавил он, заметив, как дернулась челюсть Эммы, — кто-то покупает лекарства для одиноких и тяжело больных людей.

— Не факт, что это все делает Джонс, — резко осадила его Эмма, которой не понравилось то, что откопал Сидни. Она с громким стуком поставила стакан с кофе на столик и скрестила руки на груди.

— Мы можем лишь предполагать, — спокойно Сидни, никак не отреагировав на ее выпад. Эмме стало стыдно — чуть не сорвалась, теперь она ведет себя совсем как Рони.

Поэтому, стараясь исправиться, Эмма искренне извинилась перед немного растерявшимся Сидни. Хоть она и не хотела верить его словам, ей все же пришлось согласиться, скрепя сердце, — у нее не было никаких доказательств, которые могли бы все опровергнуть.

Но все же, по-прежнему наблюдая за Киллианом, она не могла не признать: он не такой плохой, каким хочет казаться. Нет, конечно, Эмма не могла отрицать, что он ведет себя, как полный придурок, но, как утверждал Сидни: «За масками, что мы носим, все мы не такие, какими хотим казаться».

И Киллиан Джонс и правда был другим — не таким наглым, заносчивым, самодовольным и высокомерным.

По крайней мере, он делал для жителей Сторибрука добрые дела, совершенно не афишируя, что бескорыстные поступки принадлежат именно ему. Например, когда сильный ветер разрушил вывеску у кафе-гостиницы вдовы Лукас, он, насвистывая под нос раздражавшую Эмму песню, починил все впотьмах.

Когда на следующее утро Руби с ее бабушкой пытались найти таинственного доброжелателя, Эмма, не отходившая все это время от помощницы и ее бабушки, приготовилась к пафосному появлению Киллиан, стоявшего среди толпы, но он скрылся сразу же, как только увидел, что вдова Лукас довольна его работой.

Через несколько дней Киллиан, соблюдая ту же анонимность и нагло пользуясь принципом внезапности, заменил стекло в витрине у Марко (владельца местной мастерской), которое разбили маленькие хулиганы. Он же провел с мальчишками поучительную и вполне тактичную беседу.

Эмма, спрятавшаяся тогда за деревом, удивилась, как легко ему удалось найти общий язык с командой местных сорванцов. И, к ее огромному удивлению, они его послушали. Эмма поймала себя на мысли, что если бы разговаривать пришлось ей, она, наверное, бы долго подбирала слова.

А чудеса все продолжались и с каждым днем она натыкалась на что-то новое, выбивающее ее из колеи. Например, Эмма ужасно удивилась, увидев, как мистер Голд, прогуливающийся со своей неизменной тростью, слегка прихрамывая, остановился недалеко от Киллиана, сидевшего в парке на лавочке и наблюдавшего за закатом, и, подойдя к нему, сел рядом с ним.

О чем они разговаривали Эмма не знала, но, судя по улыбкам на лицах, могла предположить, что беседа была дружеской, в этом ее убедило их рукопожатие и то, как они друг другу кивнули на прощание.

Некоторые подробности знакомства Киллиана и «Чудовища» она разузнала у Белль, которая охотно рассказала ей о том, что он — старый друг их семьи, приятель пропавшего сына Голда.

Эмма тогда жутко изумилась — она и подумать не могла, что у мистера «Чудовище» был ребенок. Но, что ошарашило ее больше всего, так это то, что Киллиан дружил с этим мальчиком.

Она и подумать не могла, слушая рассказ Белль о том, что когда-то давно именно Киллиан помог им пережить утрату. Еще больше Эмма удивилась, узнав, что все эти годы Киллиан и «Чудовище» безуспешно пытались отыскать Бея — так звали сына Голда, словно провалившегося сквозь землю.

Несколько дней после разговора с Белль она была в смятении — ей нужно было выговориться хоть кому-нибудь. И, желательно, тому, кто не стал бы над ней смеяться, или восклицать, как Рони: «А я ведь говорила вам, мисс Свон!».

Эмма и не сомневалась, что ее высочество именно так и скажет. И, если честно, ничто на свете не коробило ее больше, чем пресловутое «мисс Свон», но поделать с этим она уже ничего не могла — в этом случае «Злую Королеву» невозможно было переупрямить.

— Если ты хочешь, мы можем поговорить об этом, — мягко проговорила Мэри Маргарет, от которой не укрылось, что Эмму что-то гложет. Она предлагала свою помощь с неугасающим энтузиазмом каждый раз, не сомневаясь, что Эмма, скорее всего, откажется. Не любила она откровений, а от серьезных разговоров и рассказов о себе предпочитала сбегать, поспешно меняя тему.

— Хочу, — неожиданно согласилась с ней Эмма, крепко обнимая ее в ответ. Мэри Маргарет изумленно вскинула брови. В последнее время она находила поведение Эммы немного странным.

Эмма стала больше доверять ей и Дэвиду, немного рассказывать о том, что ее беспокоит, о терках с Голдом, с которым она никак не могла ужиться.

А еще Эмма недавно кивнула в магазине Киллиану Джонсу, махнувшему им рукой, но не ставшему приближаться. И вот это пугало Мэри Маргарет больше всего — Эмма, внезапно проявившая дружелюбие к Киллиану, — противоестественное явление. Все в городе знали, что если кто-то и ненавидит его больше всего на свете, так точно их шериф.

— Я не понимаю, Эмма… — Мэри Маргарет немного виновато взглянула на нее и закусила губу.

Эмма грустно ухмыльнулась. Еще бы. Она и сама едва ли могла себя понять. Ей бы хотелось, чтобы кто-нибудь вроде Арчи разобрался с ее мыслями. Но она была слишком осторожной и гордой, чтобы кричать, умоляя о помощи.

Поболтать по душам с Мэри Маргарет намного проще, чем явиться на прием к психологу и честно выложить специалисту о своих проблемах.

— Скажи, — осторожно начала Эмма, крепче обнимая Мэри Маргарет, словно опасаясь, что она уйдет или передумает, — ты когда-нибудь меняла свое мнение о человеке, наблюдая за ним? — она напряженно затаила дыхание, дожидаясь ответа. Мэри Маргарет тепло улыбнулась и погладила Эмму по голове, совсем как маленького ребенка.

— Конечно, — выдержав небольшую паузу, ответила она. Эмма резко вскочила, выпутавшись из шали, и крепко схватила ее за руки. Кажется, она нашла решение своей проблемы — Мэри Маргарет точно знает, что нужно делать.

Добродушная Мэри Маргарет, испугавшись за Эмму, не на шутку заволновалась и попыталась узнать, что же так гложет ее.

— Дорогая, я все еще не… — начала было она, но Эмма не дала ей договорить.

— И что ты сделала? — торопливо перебила Эмма, которую волновал не сам процесс, а результат. Она крепче сжала руки Мэри Маргарет, испуганно распахнувшей глаза. Смутившись, Эмма запоздало ослабила свою хватку — у Мэри Маргарет слишком нежная кожа, вдруг останутся синяки.

— Ты изменила о ком-то свое мнение? — осторожно спросила Мэри Маргарет. Эмма ухмыльнулась. Сюда бы Рони, уж она-то бы мигом развопилась и, обвинив ее во всех смертных грехах, вытрясла все подробности.

Мэри Маргарет же, не догадываясь о мыслях Эммы, настороженно смотрела на нее, не говоря ни слова. И неудивительно — Эмма проявила слишком много ненужных эмоций.

Эмма могла ручаться — наверняка Мэри Маргарет уже обо всем догадалась.

— Не совсем, — уклончиво ответила она, опасаясь последующего скоропалительного разоблачения. Но ей повезло — Мэри Маргарет и понятия не имела, о ком они говорят. А если и предполагала, то предпочитала держать свое мнение при себе.

— Милая, — улыбка заискрилась на губах Мэри Маргарет, ласково заключившей лицо Эммы в свои ладони. — Это же очень здорово, ты увидела лучшее, что есть в человеке.

Эмма нахмурилась. И как только Мэри Маргарет догадалась о том, что она увидела хорошее? Хотя, зная ее, до сих пор верившую в то, что в мире еще остались добро и справедливость, можно было этому и не удивляться.

— Возможно, — ушла от прямого ответа Эмма. И повторила свой вопрос, переформулировав его. — Так как ты поступила тогда?

— Приняла все так, как есть, — понимающе проговорила Мэри Маргарет, догадываясь, какого рода проблемы возникли у Эммы. Смущенно взглянув на нее, она неуверенно улыбнулась, надеясь, что хоть как-то смогла помочь.

— А кто это был? — поинтересовалась Эмма, смекнувшая, что затрагивает достаточно щепетильную тему, но все равно допытывалась, надеясь на откровенный разговор.

Пора бы уже. Они с Мэри Маргарет давно толком не разговаривали. И текущая обстановка располагала к раскрытию старых секретов и тайн.

Мэри Маргарет вспыхнула и покраснела, ее щеки залил ярко-розовый румянец. Она прижала руки к лицу, видимо, надеясь его остудить.

— Дэвид, — созналась Мэри Маргарет. — Сначала он мне не понравился, — добавила она. — А потом показался замечательным человеком. Эмма выпучила глаза, не обращая внимания на рассмеявшуюся Мэри Маргарет, которую позабавила ее реакция.

— Я думала, у вас все было идеально с самого начала, — с долей сомнения в голосе протянула Эмма, прищурившись. — А как так получилось? — удивительно, почему она никогда не спрашивала у Мэри Маргарет об этом раньше.

Ответ пришел сам — всему свое время. Наверное, этому было суждено случиться именно сейчас. Эмма едва не фыркнула — тоже ей, очередной знак. Чертов фатум!

— Мы встретились не при лучших обстоятельствах, — печально проговорила Мэри Маргарет, заметив искреннее изумление на лице Эммы. — Мне тогда пришлось уйти из дома, — произнесла она вполголоса. — Я долго скиталась по городу, надеясь найти свое место, а потом познакомилась с Лероем… и его друзьями, — Эмма слушала ее, приоткрыв рот. Она и подумать не могла, что у Мэри Маргарет за спиной такая печальная история.

Мэри Маргарет всегда производила впечатление до одури правильного и домашнего человека. С трудом верилось, что когда-то она была оторвой и выживала на улицах города.

— А потом я столкнулась на улице с Дэвидом. Если точнее, угодила в его ловушку, — закончила Мэри Маргарет, тихо рассмеявшись. Она выглядела немного смущенной.

— Ловушку? — недоверчиво переспросила Свон. Происходящее все больше смахивало на сказочный сюжет. Генри было бы где развернуться. Эмма же до последнего надеялась, что Мэри Маргарет говорит образно, но ее ожиданиям не суждено было сбыться.

— Да, — подтвердила Мэри Маргарет и погладила Эмму по щеке. — Мне тогда были нужны деньги. И я украла у него кольцо для его невесты, — с горечью произнесла Мэри Маргарет.

Подобное признание немного подкосило мировоззрение Эммы. Оказывается, даже у хороших людей, которых она считала примерами для подражания, есть то, о чем явно не стоит разбалтывать общественности.

— Ты шутишь! — отказываясь верить ее словам, потрясенно воскликнула она. Вскочив на ноги, Эмма принялась расхаживать по комнате. Вся эта история никак не укладывалась в ее голове.

Знакомство Мэри Маргарет и Дэвида она представляла совершенно по-другому: они сталкиваются случайно в парке или, например, он, как истинный джентльмен приходит ей на помощь, отыскивая чью-нибудь потерявшуюся кошку.

Но жизнь распорядилась иначе. Эмма мельком взглянула на Мэри Маргарет, старавшуюся не смотреть на нее и изучавшую витиеватые узоры на ковре.

— Поверить не могу, что все было именно так! — Эмма с трудом перевела дух. И задалась рядом извечных, волнующих ее вопросов. Если уж у Мэри Маргарет есть мутное прошлое, какой смысл тогда осуждать Киллиана или Рони?

Темные пятна в биографии есть у каждого, даже у нее. Похоже, необходимо принять, а главное — осознать, что история Мэри Маргарет — это не выдумка.

— Ты, должно быть, шутишь? — потрясенно вслух высказалась Эмма, засунув руки в карманы штанов. Она застопорилась, размышляя об услышанном. «Быть такого не может!» — упрямо твердила себе она.

— Нет, Эмма, — резко ответила Мэри Маргарет.

Эмма вздрогнула и обернулась — Мэри Маргарет встала и смотрела на нее, видимо, наскучило пялиться на ковер.

В глазах Мэри Маргарет мерцали стальные искры, волевой подбородок был высоко вздернут, а осанка выглядела практически королевской.

— Я не отрицаю, что вела себя не самым лучшим образом, — металлическим голосом отчеканила она. Эмма поежилась — а они с Рони случайно не родственники? Удивительное сходство.

Разве что Мэри Маргарет нравилась Эмме намного больше, она хотя бы не поддевала ее ехидными высказываниями через каждые пять минут и не называла «мисс Свон», когда хотела задеть.

— И я сожалею, что тогда вела себя подобным образом. Но, надеюсь, мне удалось хоть немного исправиться… — Мэри Маргарет скрестила руки на груди и смотрела ей в глаза, не мигая.

Эмма выдержала ее тяжелый взгляд, прожигающий нутро, с достоинством. И не сдалась, лишь слегка сощурила глаза — единственная маленькая слабость, которую она себе позволила.

— Это мое прошлое, Эмма. Оно принадлежит мне. Это та часть меня, от которой я никогда не смогу избавиться, — закончила Мэри Маргарет и тут же утратила свой боевой настрой.

— Извини меня, — она тяжело вздохнула, ее плечи поникли. Она села на кровать и принялась складывать плед, стараясь не смотреть на нее.

Эмма, сообразив, к чему все свелось, поспешила убедить Мэри Маргарет, что ее рассказ никак не повлиял на их дружбу. Она молча подошла к ней, присела и, взяв ее за руки, произнесла:

— Я понимаю тебя. И не буду осуждать. Обещаю.

Нужные слова быстро нашлись. Эмма сказала их так искренне и проникновенно, что сама удивилась своему таланту — она и не подозревала, какой потенциал был заложен в ней.

— Спасибо, — по щекам Мэри Маргарет скатились непрошеные слезы. И она, расчувствовавшись, крепко обняла Эмму, не пытающуюся сопротивляться.

Эмма молча погладила Мэри Маргарет по спине. Иногда каждому нужен человек, который не станет ни в чем обвинять. Она вспомнила о Рони. Начало неплохое — ей удалось принять часть прошлого Мэри Маргарет.

Но как быть с ее высочеством, на жизненном пути которой, похоже, много кровавых пятен? Подобного вопроса немного позже удостоился и Киллиан. Но все возникшие проблемы предстояло решать по мере их поступления.

И, решив, что с этим она разберется потом, Эмма прекратила обо всем думать, чтобы еще больше не усугублять ситуацию. Конечно, оставалось еще кое-что, о чем она хотела бы поговорить с Мэри Маргарет, но, увидев, как та расстроилась, не стала давить на больное.

Она спросит позже, почему они так враждуют с Рони. Да и сомневалась ЭМма, что Мэри Маргарет знает ответ. Уж она бы точно постаралась положить этой ссоре конец. Поэтому сначала не помешало бы узнать версию «Злой Королевы» и предупредить ее о том, что она еще планирует расспросить обо всем «Белоснежку».

Зная вспыльчивость ее высочества, она способна устроить самый настоящий скандал из маленького повода, лучше перестраховаться. Видимо, переживания Эммы отразились на ее лице, поэтому Мэри Маргарет решила отвлечься и заодно немного разнообразить их вечер.

— Я знаю, что нам нужно, — она лукаво улыбнулась, подмигнув ей. Эмму ее слова повергли в смятение. Она не знала, что и думать.

— Генри и Дэвид уехали к Марко, а мы с тобой… — протянула Мэри Маргарет, встав и расправив длинную юбку. Она невозмутимо взяла Эмму за руку и потянула за собой, — … выпьем.

Эмма растерялась, но ей удалось взять себя в руки. Вот это поворот. От Мэри Маргарет, ведущей трезвый (Эмма предпочитала «праведный») образ жизни, она такого не ожидала.

И вот сейчас, когда они устроились в уютной кухне, она с огромным трудом наконец-то поверила, что происходящее ей не снится. Пока Мэри Маргарет откупоривала бутылку, Эмма смотрела в окно и думала, что эта неделя все-таки была жутко странной. И вечер в компании с алкоголем только подтверждал это.

— Я включу музыку? — неожиданно спросила Мэри Маргарет, в нерешительности замерев перед старым приемником. Эмма мотнула головой, соглашаясь с ней. Она прикрыла глаза, слушая, как жизнерадостный ведущий вещал что-то о прекрасной солнечной погоде, а за окном в это время сгущались тучи.

«Вот и верь после этого прогнозам», — угрюмо подумала Эмма. Подперев голову руками, она от скуки стала смотреть на Мэри Маргарет.

Она выглядела мило и непринужденно всегда, когда занималась любимым делом, — возилась на кухне, в саду или беспечно болтала с детьми. В этом было что-то чарующее и притягивающее взгляд, словно магнит железо.

Немного повозившись у кухонного шкафа, Мэри Маргарет, вытащила два красивых пузатых бокала. После наскучившей Эмме болтовни ведущего заиграла песня, видимо, звучавшая в эфире не в первый раз. Она тихо полилась, заполнив собой тишину, нарушаемую лишь стуком дождевых капель.

Эмма предполагала, что музыка звучит лишь для фона, чтобы им было удобно и их разговор не выглядел слишком серьезным и пафосным, но вскоре поймала себя на мысли, что постукивает ногой в такт словам. И соглашается с ними.

And now the new me is stronger day by day

And I will never be the same

Once upon a time the story goes

I laid it all down and let it go

To lose it all, to lose it all

It took a step of faith to say goodbye

And everything I had I left behind

To find true life

Эмма закрыла глаза, внезапно подумав, что это, возможно, один из тех знаков, посланных ей какой-нибудь чушью вроде вселенной или судьбы. Ее охватило ужасающее чувство ностальгии. Эмме показалось, что ее горло сдавила металлическая рука, мешающая дышать.

— Так всегда, — объяснила Мэри Маргарет, заметив ее упадническое настроение. Эмма тут же вскинула брови, недоумевая, к чему она клонит.

— Когда ты ищешь ответ, он непременно находится. Появляются какие-то знамения, возможно, люди, которые говорят тебе, что нужно сделать, как лучше поступить… — разъяснила Мэри Маргарет.

Они обе замолчали, прислушиваясь к словам песни. Эмма невольно подумала о Рони, внезапно ворвавшейся в ее жизнь, об Эльзе, стремительно покинувшей Сторибрук именно в этот момент, а не позже. О Киллиане, который оказался просто «неприятностью в кожанке». И, конечно же, не забыла про обходительного Сидни ставшего ей неплохим другом.

Года два назад Эмма бы ни за что не поверила, если бы кто-то сказал ей, что она будет радоваться жизни в небольшом провинциальном городишке.

It took a step of faith to say goodbye

And everything I had I left behind

To find true life

Well all I longed for I found finally

At the end of me

Мэри Маргарет и Эмма слушали и молчали. Ни одна не решалась заговорить, каждая думала о чем-то своем, смакуя пережитые моменты в одиночестве. Побыв наедине со своими мыслями, Эмма с грустью пришла к выводу, что ничто не может скрасить вечер лучше, чем алкоголь, хорошая компания и правильная песня.

Она могла подписать что угодно, лишь бы уверить всех, что каждая чертова строчка — про нее.

В этот вечер Эмма поняла кое-что важное о себе. Как бы трудно ей не было, она не собиралась унывать и опускать руки, помня, что любое окончание — это всегда начало чего-то нового. Эмма боролась всю свою жизнь. И кто знает, может быть, пришло время взглянуть на обновленную себя. По крайней мере, именно такой настрой диктовала ей песня.

— Эмма? — всполошилась Мэри Маргарет, осторожно приблизившись к ней, она дотронулась до ее плеча, заглянув в глаза — внимательно, настороженно. Эмма встрепенулась. «Так, пора выпутываться! — строго приказала она себе. — Думай о том, что будет и отпусти, черт возьми, прошлое. Хватит уже за него цепляться. Его пора вышвырнуть к дьяволу».

— Мне нравится смысл, — отозвалась она, подмигнув растерянной Мэри Маргарет, которую, видимо, пугала ее задумчивость. И, пытаясь компенсировать собственную отстраненность, выстроила полушутливый тон их дальнейшей беседы — лучше смеяться и веселиться, чем думать о смысле жизни и киснуть.

— Так, говоришь, кольцо украла? — спросила она, когда Мэри Маргарет поставила на стол бокалы.

Мэри Маргарет мечтательно вздохнула и приглашающим жестом указала на бутылку. Свон не нужно было повторять дважды, она тут же взяла бутылку.

— Да, — ответила Мэри Маргарет. Они обе сидели спиной к двери и смотрели за медленно накрапывающим дождем, стучавшим по окнам.

Мэри Маргарет подперла рукой голову, Эмма откинулась на спинку стула и думала о своем.

— Я его тогда успела продать… — почему-то созналась Мэри Маргарет, видимо, решившая поделиться с ней былыми «подвигами». Они тут же дружно рассмеялись, встретившись взглядами.

— Правда? А Дэвид что? — Эмма сделала первый глоток, наблюдая за Мэри Маргарет, поправляющей кружевные салфетки.

— «Мы должны найти это кольцо! Ты не представляешь, что ты натворила! Я должен жениться!» — передразнила своего парня Мэри Маргарет, прыснув. Она немного пригубила вино и, набравшись смелости, стала рассказывать дальше.

— Мы потом нашли кольцо, — ее губы едва дрогнули в легкой улыбке. — И разошлись тогда с ним в разные стороны. Я думала, он женится, — сбивчиво повествовала она, а Эмма внимательно слушала, стараясь не упустить ни единой крошечной детали. — И что мы никогда с ним больше не увидимся. А потом… Он снова появился в моей жизни. Оказалось, его невеста, как и он, — Мэри Маргарет глубоко вздохнула, видимо, старые переживания до сих пор напоминали о себе, — влюблена в другого человека.

— Это романтично, — попыталась подбодрить ее Эмма и дотронулась до руки Мэри Маргарет. — Я думаю, у вас с ним все будет хорошо. Вы любите друг друга, — констатировала она, залпом осушив стакан.

Мэри Маргарет погладила ее по плечу, соглашаясь. Дождь усиливался, шумел ветер. В комнате было уютно и тепло. Эмма сочла, что этот вечер точно нельзя сделать лучше, но не представляла, как сильно заблуждалась.

— Я тоже так подумал, когда она врезала мне при нашей первой встрече. Если это не знак истинной любви, предопределивший наше будущее, то я не знаю, что еще можно сказать, — испуганно вздрогнув, они обе дружно обернулись на голос. За их спинами стояли до жути довольный Генри и улыбающийся Дэвид, которому, похоже, пришлась по душе их беседа.

Эмма и Мэри Маргарет растерянно переглянулись. Эмма, обычно быстро ориентировавшаяся в любой ситуации, толкнула Мэри Маргарет локтем в бок, и она первой обрела дар речи:

— А ты в отместку подвесил меня на дереве, — насмешливо ответила она Д

виду, поцеловавшему ее в щеку.

А он поставил на стол два больших пакета и, хлопнув в ладоши, громко возвестил:

— Ну что, время заняться ужином?

— Я помогу! — оживилась Мэри Маргарет и вскочила, смущенно взглянув на Эмму, словно извиняясь за прерванную беседу.

— Поговорим потом, хорошо? — шепнула она на ухо Эмме.

Эмма лишь махнула рукой. Она и так узнала больше, чем планировала. И не видела смысла обижаться. Все счастливы. И это главное.

Мэри Маргарет и Дэвид, оживленно переговариваясь, хозяйничали у плиты, успевая обсуждать еще и предстоящий ужин. А Эмма улыбалась, наблюдая за ними. Она не вмешивалась, опасаясь нарушить идиллию.

Генри, улучивший возможность побыть в курсе последних событий, подскочил к ней и радостно прошептал:

— Ты же расскажешь мне, о чем вы говорили, да, мам?

Но, заметив, что она приподняла брови и посмотрела на него с привычным скепсисом во взгляде, тут же использовал другую тактику — принялся упрашивать.

— Пожалуйста! Пожалуйста! — твердил он, как заведенный, подпрыгивая от распирающего его энтузиазма. Эмма устало выдохнула. Дэвид, возившийся с продуктами, заметил ее недовольное лицо и громко рассмеялся, потешаясь над ней. Чуть позже к нему присоединились все, включая ее.

— Расскажешь? — шепнул после ужина Генри, улучив момент, когда Мэри Маргарет и Дэвид, перешептываясь о чем-то, выскользнули в гостиную.

Они вместе мыли посуду. Генри уже, как и всегда, умудрился измазаться в пене от моющего средства, но так и не утратил свойственную ему жизнерадостность. И, глядя в его горящие от искреннего любопытства глаза, Эмма сдалась.

— Неплохая попытка, парень, — она потрепала Генри по голове, отложив очередную тарелку. — Но сначала сгоняй в душ, а то ты похож на жертву пенного монстра, — она щелкнула Генри по носу. А потом, так и быть, расскажу, — пообещала она. Генри торжествующе улыбнулся.

* * *

— Спасовала? — ехидно поинтересовалась Эмма, криво ухмыляясь. Кажется, Ее Высочество подумывала отказаться от собственной гениальной идеи. А может, Рони не ожидала, что ей удастся найти хоть что-то хорошее в Джонсе?

Или она изначально предполагала, что ее собственная затея обречена на провал, потому что Эмма не желает выполнять свою часть условий?

— Еще чего! — уязвленно фыркнула «Злая Королева». Эмма приподняла брови. Ей до жути нравилось чувство собственного достоинства Рони — уж она-то умела красиво выбраться из любой ситуации.

И, кажется, сейчас «Злая Королева» пыталась избежать неприятного разговора, как совсем недавно Эмма. «Ничего у тебя не выйдет, — упрямо твердила про себя она, не собираясь так просто сдаваться.

— Если считаешь, что можешь так легко соскочить, глубоко заблуждаешься». Однако все же кое-что казалось ей странным: Рони, обычно порывавшаяся разузнать об Эмме все, каждый раз замыкалась, когда наступала ее очередь делиться или что-то рассказывать.

Казалось, разговоры о себе давались Ее Высочеству крайне тяжело, иной причины ее замкнутости она не видела. И старалась сделать все, чтобы сломать ту стену, за которой пряталась от нее «Злая Королева».

— Из-за тебя я отморозила зад, пока часами торчала на улице, — заявила Эмма, стараясь выглядеть глубоко оскорбленной. Она прекрасно понимала, как глупо прозвучала ее фраза, но ничего не могла с собой поделать — это был последний рычажок давления на ее высочество.

— Вы сидели в машине, мисс Свон, — отрезала Рони. «Вот же черт!» — ругнулась Эмма, догадываясь, кто мог ее сдать. Кажется, Сидни снова переметнулся на темную сторону. Но «Злая Королева» поспешила огорошить ее следующим заявлением и убедить в безукоризненной преданности Сидни силам добра — шерифу.

— Сидни говорил мне, что у вас есть машина.

— Когда? — только и спросила Эмма, устало откинувшись на спинку стула.

— В ту замечательную ночь, — с издевкой проронила Рони. Эмма тяжело вздохнула. Приплыли. И чем она теперь заслужила королевское неодобрение, интересно? Уж не тем ли, что нечаянно напомнила ей о Мэри Маргарет?

— И что ты имеешь в виду? — Эмма все же решила уточнить, чтобы тот фундамент, который сейчас талантливо закладывала ее высочество, дал хотя бы слабую трещину.

— Я думаю, вы достаточно сообразительны, чтобы не торчать на улице в жуткий холод, — разъяснила ей Рони. — Если уж в чем-то я не сомневаюсь, так это в ваших умственных способностях, — холодно отчеканила она.

Эмма хмыкнула: начинается. Комплимент, завуалированный под оскорбление. Похоже, кое-кто не в духе. И, спрашивается, что так разозлило «Злую Королеву»?

— Могла бы просто похвалить, — флегматично обронила Эмма, закатив глаза и думая о том, что такими темпами она и сама скоро начнет на всех набрасываться. С кем поведешься, как говорится.

Она потерла нос и щелкнула пальцами — внезапно на нее снизошло озарение. Рони не злится. Она напугана. И пытается скрыть свой страх за издевками и оскорблениями.

Свон подумала, что эта мысль не лишена смысла. И ухватилась за нее, как за спасительную соломинку, приняв решение проверить свою догадку любой ценой.

— Увольте, — злобно отмахнулась Рони, которая не представляла, что задумала Эмма. — Не желаю тешить ваше самолюбие, — поддела она, запустив в нее очередной ядовитый плевок.

— Я заметила, — огрызнулась Эмма. — Именно поэтому ты решила растоптать мою самооценку? — она поставила вопрос ребром, намекнув «Злой Королеве», что удары по ее самоуважению — не пустяковое развлечение. И за них можно и расплатиться.

— Прости, — сразу же смягчилась Рони. — Я не хотела тебя обидеть, — ее голос дрогнул, когда она не услышала ответа. — Эмма? — встревоженно переспросила Рони, заметив, что та упрямо молчит.

Эмма улыбнулась, подумав, что их общение явно пошло на пользу «Злой Королеве» — она хотя бы начала извиняться перед ней.

— Эмма? — требовательно повторила Рони, видимо, испугавшаяся, что она разозлилась и больше не собирается с ней разговаривать. Но Рони заблуждалась. Эмма специально выдержала небольшую паузу, чтобы дать время ее высочеству остыть и испытать чувство вины.

— Ладно, — помедлив, отозвалась Эмма. Сжалившись над Рони, она решила закрыть неприятную тему.

— Проехали. Давай о нашем договоре. Твоя часть условий. Ты помнишь?

— Разумеется, — согласилась с ней «Злая Королева» и поспешила отбить удар. — Но ты мне так ничего не рассказала, дорогая, — укоризненно пропела она, похоже, не теряя надежды, что Эмма так ничего и не откопала.

Эмма ухмыльнулась. Скоро настанет ее очередь ерничать. А пока что пришло время открывать карты и делиться мудрыми мыслями.

— Он оказался не таким уж мудаком, — призналась она. «Злая Королева» внимательно слушала ее рассказ, стараясь не перебивать. Изредка она все же задавала уточняющие вопросы, впрочем, никак не отвлекавшие Эмму от повествования.

Эмма рассказала практически все, упустив пару крошечных деталей: свои мысли и ощущения. Она умолчала и о своем новом помощнике — Сидни, посчитав, что Рони об этом знать не нужно, раз уж та потеряла контакт со своим верным «Зеркалом». Кто знает, как она отреагирует, вдруг разозлится еще больше. Тогда Сидни точно не поздоровится.

— Итак, — подвела итоги Эмма, завершив свою эпичную речь, — я нашла у него шесть плюсов. Согласись, это слишком много для «неприятности в черной кожанке», — не преминула заметить она и адресовала ее высочеству пару вопросов по существу. — Ты готова? Я могу спрашивать?

— Полагаю, что да, — подтвердила «Злая Королева», признавая собственное поражение. Эмма победоносно вскинула вверх сжатую в кулак руку. Первая стычка за ней, но Рони, словно подумав об этом же, решила взять реванш и отыграться.

— Только сделай одолжение, не вспоминай при мне о твоей святой подружке, дорогая, — злобно процедила она.

Эмма хмыкнула. Именно этого она и ожидала. И на этот случай у нее всегда был план «Б» — доведем ее высочество до белого каления, раз уж она так старательно втыкает палки в колесах их общей телеги «откровенный разговор».

— Тогда начнем с самого детства, — беззаботно сообщила Эмма, будто всю жизнь только и занималась тем, что выслушивала истории о чужом прошлом. Рони, услышав ее пожелание, возмущенно фыркнула.

— Или кто-то боится говорить о себе? — с вызовом бросила Эмма, не сомневаясь, что этот удар был ниже королевского пояса.

— Я?! — воскликнула «Злая Королева», подтвердив ее догадки. Она несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. — Почему ты так решила? — Эмма услышала, как дрогнул ее голос. Так она и думала. — Эмма? — с затаенной тревогой переспросила сказочная королева.

— Сначала ты была согласна на все, а теперь… Мне кажется, ты боишься, — созналась Эмма, стараясь говорить мягко, чтобы не спугнуть Рони. Но та и не стала ничего отрицать.

— Наверное, ты права… — тихо пробормотала «Злая Королева». Она прерывисто вздохнула и продолжила говорить, стараясь выглядеть непринужденной и спокойной, но ее затаенное волнение сдал дрожащий голос. — Мне трудно говорить о себе и о моем прошлом.

— Почему? — обеспокоенно спросила Эмма, надеясь, что ничего не испортит своим любопытством. Эмма не знала, чего ожидать от ее высочества и как она отреагирует.

— Ты уйдешь, если узнаешь, что я натворила, — с трудом выговорила Рони, явно борясь с собой. — Я ужасный человек, Эмма, — созналась она. И, кажется, это далось ей с трудом. С каждым словом она говорила все тише, будто надеялась, что Эмма не сможет ее расслышать или, передумав, сжалится и позволит ей не выполнять свою часть договора. Но Эмма поступила иначе, выступив в роли настоящей «Спасительницы», с которой совершенно не стремилась себя сравнивать.

— Ты можешь мне довериться, правда, — она доверительно понизила голос, не заметив, как проникновенно он зазвучал. — Я обещаю, что не стану осуждать, — заверила Эмма и сделала еще один решающий шаг, убедивший «Злую Королеву» в своей безукоризненной преданности.

— Если хочешь, могу тоже рассказывать о себе, — без особого энтузиазма предложила она, не надеясь, что Рони согласится.

Ее высочество, похоже, была готова спасовать. Но откровенность Эммы и ее желание помочь тронули некогда каменное сердце и заставили довериться в последний раз.

— Дорогая… — нежно прошептала «Злая Королева». — Это… было бы здорово, — Эмма качнула головой. Этого и следовало ожидать.

Заручившись ее поддержкой, Рони почувствовала себя уверенней. Значит, дело осталось за малым — постепенно выяснить, что же произошло много лет назад и попытаться зарыть топор войны между «Злой Королевой» и «Белоснежкой» — в этот раз в ход пошло и кодовое имя Мэри Маргарерт.

— Я не уйду. Веришь? — спросила Эмма, окончательно убеждая Рони в правдивости своих слов.

— Да, — заверила ее Рони. И, набравшись смелости, глубоко вздохнув, предложила сама. — Начнем? Я жду вопросов, Эмма.