Подопечный / Pet Project (гет)

Позже Гермиона признавалась себе, что поведение Гарри не стало для нее неожиданностью. И неудивительно — слишком часто он сдерживал свою злость, которая потом находила выход в неконтролируемых вспышках ярости. А Гермионе стоило бы подумать о последствиях, ведь она первая прочла «Пророк». И если бы в тот миг профессор Снейп находился в особняке, то наверняка презрительно посмотрел бы на нее и сказал бы что-нибудь ядовитое.

Гермиона размышляла о том, что напишут магглы в «Таймсе» и упомянут ли вообще Темную Метку, парящую над Лондоном. И вместо того чтобы задуматься о причинных связях и просчитать последствия, она просто передала «Пророк» Гарри и потянулась за маггловской газетой.

Гермиона была обязана предвидеть то, что случилось.

«Пророк» пролетел через всю комнату, рассыпавшись по пути на отдельные листы.

— Хватит! — громко воскликнул Гарри.

В комнате воцарилась тишина, все повернулись к нему, забыв о своих занятиях.

— Гарри...

— Нет, Рон! — яростно прервал его Гарри. — С меня достаточно! — Он пересек комнату и поднял заглавный лист газеты, с которого зловеще ухмылялась Темная Метка. — Люди умирают, а мы заперты в этом доме и ничего не делаем. Надоело! Волдеморт убивает всех подряд, пока мы тут читаем газеты и развлекаемся!

Гарри подошел к небольшому игорному столу, за которым сидели Муди и Люпин.

— Мне надоело молчать и делать то, что мне говорят. Злит, что от меня многое скрывают, врут мне и...

— Гарри, никто никогда не лгал тебе, — спокойно и убежденно произнес Дамблдор, перекрывая крик Гарри. — На самом деле все лишь стараются защитить тебя.

Внезапное появление директора заставило всех замереть. Заметив движение на одном из портретов семейства Блэк, Гермиона спросила себя, таким ли уж незапланированным был этот визит. Видимо, Найджелус Финеас рассказал Дамблдору о приступах ярости Гарри.

Гермиона покосилась на Рона и, увидев его расширенные глаза, поняла: он тоже почувствовал, что назревает взрыв. Она осторожно отложила книгу, не отрывая взгляда от Гарри и директора.

Похоже, другие тоже это ощутили. Муди и Люпин оторвались от своей игры и повернулись к остальным. Тонкс встала позади Люпина. Артур продолжал сидеть на диване, но Молли поднялась, прижимая руки к груди.

— Защитить меня? — крикнул Гарри. — Как всё то, что вы делали, меня защитило? Как это мне помогло? В конце концов выход все равно один: или я убью Волдеморта, или он убьет меня, и мы оба это знаем!

— Гарри, — предостерегающе произнес Дамблдор.

— Нет! — выпалил раскрасневшийся Гарри и махнул рукой в сторону Гермионы и Рона. — Они в курсе! Я рассказал им о пророчестве.

Муди фыркнул, переводя свой магический глаз с Дамблдора на Гарри.

— Значит, он зациклился на тебе не только потому, что ты когда-то его победил? — с мрачным удовлетворением произнес он. — Я догадывался, что он не просто так охотится за тобой. Итак, парень, что говорит пророчество?

Когда ни Дамблдор, ни Гарри не отозвались, Муди снова насмешливо фыркнул.

— Альбус, тебе больше не удастся замять это.

Молли воспользовалась замешательством.

— Что ж, — неестественно веселым тоном произнесла она, — похоже, Гарри и Дамблдору надо поговорить. Джинни, дорогая, не могла бы ты помочь мне на кухне?

— Нет.

Открытое несогласие Джинни привело Молли в явное замешательство. От удивления она открыла рот и несколько секунд просто таращилась на дочь, напоминая при этом выброшенную на берег рыбу. Затем щеки Молли покраснели почти так же сильно, как у Гарри.

— Джиневра Уизли...

— Нет, я не пойду. — Джинни упрямо смотрела на нее, в глазах сверкала ярость. — Вы не избавитесь от меня. Я имею такое же право находиться здесь и слушать, как Гарри и любой из вас.

— Джинни, но ты же еще ребенок, — мягко сказал Артур, пытаясь ее успокоить.

Гермиона вздрогнула. Совершенно очевидно, что он выбрал неправильные слова. Особенно учитывая, что Джинни, по мнению Гермионы, контролировала свою ярость не намного лучше, чем Гарри.

— Ребенок? — выпалила Джинни. — Я уже давно не ребенок, особенно после того как Том, — она выплюнула его имя, — побывал в моих мозгах. — Она покачала головой. — Ты понятия не имеешь, какую жестокость и презрение он... — Джинни глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться. — Я могу помочь. Я твержу вам это уже давно, но никто не хочет слушать. Ты, мама и остальные относятся ко мне, как к маленькому ребенку. А мистер «Я-единственный-спаситель-магического-мира» не видит дальше своего носа. Иначе понял бы, что есть и другие люди, которые знают, каково это — иметь в голове чудовище. Я не уйду.

К всеобщему удивлению, за Джинни заступился Дамблдор.

— Молли, она права. Джиневра уже не ребенок. Все ее близкие участвуют в битве, ей есть, что терять.

Тут он взглянул на Гарри.

— Ты хочешь, чтобы к тебе относились, как ко взрослому? — Когда Гарри кивнул, Дамблдор продолжил: — Хорошо. — Оглянувшись, он добавил: — Мисс Грейнджер? Мистер Уизли? Мисс Уизли?

Не выдержав пристального взгляда Дамблдора, Гермиона отвела глаза, но все равно ответила утвердительно, как Рон и Джинни.

— Что ж, значит, к вам будут относиться, как ко взрослым. С этой минуты вы полноправные члены Ордена Феникса, — и Дамблдор поднял морщинистую руку. — Но это ничего не меняет: ради вашей же защиты вы не покинете этот дом.

Дамблдор повернулся к Гарри.

— Раз уж ты посчитал нужным рассказать о прорицании своим друзьям, не хочешь поделиться и с остальными?

Невозможно было противиться непреклонному тону директора. И снова Гермиона напомнила себе: этот чудаковатый старик — могущественный волшебник, который однажды уже победил самопровозглашенного Темного Лорда. И ей почему-то казалось, что Дамблдору такой ход событий не нравится.

От Гарри тоже не ускользнуло недовольство директора, но, покраснев под устремленным на него взглядом Дамблдора, он, тем не менее, упрямо вскинул голову и повторил предсказание Сибиллы Трелони: «Грядет тот, у кого хватит могущества победить Темного Лорда... рожденного теми, кто трижды бросал ему вызов, рожденный на исходе седьмого месяца... и Темный Лорд отметит его как равного себе, но не будет знать всей его силы...»

Гарри вздрогнул и глубоко вздохнул, прежде чем продолжить: «И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой... тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Темного Лорда, родится на исходе седьмого месяца...»*

* * *

После того как Гарри рассказал о пророчестве, настроение за ужином было отнюдь не радостным. Обычно в столовой всегда царила непринужденная атмосфера, порой раздавался смех, особенно если за столом присутствовали Фред и Джордж.

Но сегодня смеяться никому не хотелось, и в комнате повисло напряженное молчание. Гермиона вполуха слушала разговор Джинни с Тонкс о том, каково это — быть аврором. Сама же она все пыталась осознать произошедшее. Как-то по-другому представляла она себе вступление в Орден. Может, с небольшим празднованием или даже с принесением магической клятвы. Или еще как-то. Но она совсем не ожидала, что Дамблдор просто продолжит обсуждение после выходки Гарри.

Она посмотрела на сидящего напротив Гарри. Несомненно, директор рассказал им не все. Честно говоря, Гермиона не была уверена, что хочет знать всю правду. Особенно ту часть, которая касается профессора Снейпа. И она спрашивала себя, полагает ли теперь Гарри, что ему будут все пояснять? Понимает ли он вообще, что на войне генерал всегда открывает солдатам только необходимую часть? Она нисколько не сомневалась: все они являются лишь солдатами.

Возможно, стоит поговорить об этом с профессором Снейпом, когда он вернется. Гермиона решительно отказывалась думать о том, что он может не вернуться.

Решив занять свои мысли чем-то другим, она полностью посвятила свое внимание разговору между Джинни и Тонкс.

— Так как авроры защищают членов Ордена? — спросила Джинни.

— В основном, они дежурят по очереди,— ответила Тонкс. — Порой все проходит совсем не по плану, — добавила она, скривившись. — Ведь существует слишком много потенциальных целей для нападения, а мы не в состоянии быть везде одновременно. Просто позор, что у людей нет возможности быстро связаться с нами через каминную сеть или послать сову. Поэтому помощь не всегда прибывает вовремя.

В этот миг Гермиона вспомнила письмо из дома, и в голове у нее щелкнуло.

— Эльфы, — выпалила она прежде, чем мозг приказал ей заткнуться.

Надежда, что ее не услышали, погибла на корню, когда на Гермиону уставились несколько пар глаз. Она натянуто улыбнулась.

— И чем тут поможет освобождение эльфов? — спросил Рон.

Закрыв глаза, Гермиона призвала все свое терпение. ГАВНЭ ей будут вспоминать до самой смерти. Открыв глаза, она смерила Рона взглядом «Ну держись, глупец» из арсенала профессора Грейнджер-Снейп. И осталась довольной, когда Рон — осознанно или нет — выпрямился.

— Я говорю не об освобождении эльфов, Рон. А о том, что эльфы обладают способностями, которые могут нам помочь.

В ответ раздались скептические смешки. А Гарри даже осмелился презрительно фыркнуть:

— Конечно, нам очень поможет красиво поданный праздничный ужин.

Гермиона уставилась на Гарри. Разумеется, она знала, почему он ведет себя, как последний придурок, но это совсем не означало, что ему все сойдет с рук. Но до того как она успела поставить его на место, вмешался Дамблдор:

— И что именно вы имеете в виду?

Интерес директора сразу заставил остальных замолчать, хотя Муди продолжал смотреть на нее, как на умалишенную.

Гермиона выпрямилась и по привычке засунула руки под себя.

— Однажды я была у профессора Вектор, и она захотела чаю. — И остальных совершенно не касается, почему профессору понадобилось что-нибудь выпить. — Она просто громко позвала эльфа по имени, и он появился.

Остальные все так же непонимающе таращились на Гермиону, но глаза директора замерцали особым светом, какого Гермиона не видела у Дамблдора уже очень давно.

— Великолепно, моя дорогая. Просто превосходно. Все находилось у нас прямо под носом, а мы и не замечали.

Тонкс наклонилась к Ремусу и прошептала:

— Ты в таком же недоумении, как и я?

Дамблдор тихо рассмеялся и кивнул Гермионе:

— С вашего разрешения, я объясню.

И она весьма охотно позволила.

— У эльфов иная магия, не такая, как у людей — начал Дамблдор. — На самом деле до сих пор неясно, что это за магия и когда эльфы впервые начали прислуживать волшебным семьям. Но одна из их способностей, которой пользуются профессора Хогвартса, — это то, что эльфы слышат, когда кто-то зовет их по имени. Причем, позвольте отметить, расстояние может быть очень велико.

Муди впервые за время разговора выглядел заинтересованным.

— И им не нужно находиться рядом? — выпытывал он.

— Нет. Они могли бы прийти на помощь человеку или целой семье и аппарировать их.

— Но почему люди не аппарируют сами? — спросил Рон. Он только в прошлом году получил лицензию, и аппарация пришлась ему очень по душе. Теперь Рон жаловался всем, кто соглашался его выслушать, что из-за вынужденного заключения они теряют уйму времени, вместо того чтобы тренироваться.

— Антиаппарационный барьер, — ответил Муди, ковыряясь куриной косточкой в зубах.

Гермиона скривилась. Может, он и был знаменитостью, но при этом все равно оставался примитивным и агрессивным. А из-за его очевидной неприязни к профессору Снейпу уважение Гермионы к старому аврору очень быстро упало.

В этот раз ответил Гарри. Похоже, важность происходящего улучшила его настроение. Его тесное общение с Добби в последние годы кое-чему его научило.

— Антиаппарационное заклинание не действует на эльфов. Забыл, что эльфы могут спокойно перемещаться в пределах Хогвартса?

Ремус задал вопрос, который быстро вернул всех на землю.

— Но захотят ли эльфы Хогвартса помочь нам? Альбус, ты общаешься со многими из них и знаешь их лучше всех. Но даже мне известно, что они весьма специфичны в выборе семьи. Согласятся ли они по-прежнему быть эльфами Хогвартса, если им придется прислушиваться к людям, попавшим в беду?

Встав, Дамблдор смахнул с бороды и мантии крошки.

— Даже я не знаю всего о них. Я полагал, что их желание услужить — совсем не то, чем кажется на первый взгляд. У них свои причины, которые не могут понять люди. Полагаю, пришло время поговорить с главной эльфой Хогвартса, чтобы понять, захотят ли они нам помогать.

Ага, подумала Гермиона, значит, Лонни — женского пола.

* * *

Гермиона категорически не желала просыпаться, хотя кто-то настойчиво тряс ее за плечо. Но шепот миссис Уизли она игнорировать не смогла.

— Гермиона, дорогая, вставай!

В конце концов Гермиона открыла глаза и увидела Молли Уизли, стоящую в халате на коленях перед кроватью. За ее правым плечом парила свеча. За окном еще не рассвело, и вся комната была погружена во мрак.

Когда заспанный мозг Гермионы осознал, где она находится, ее охватил страх, и сон вмиг слетел с нее.

— Все в порядке? Что-то случилось?

Молли успокаивающе положила руку ей на плечо.

— Ш-ш-ш, успокойся. Всё в порядке, все в безопасности. Директор вернулся и хочет поговорить с тобой.

Из-за тревоги вопрос Гермионы прозвучал резко:

— Он хочет поговорить со мной сейчас?

Бросив быстрый взгляд через плечо на спящую Джинни, миссис Уизли попыталась успокоить Гермиону.

— Дамблдор все объяснит. Оденься и спускайся вниз.

Теперь тревога Гермионы улеглась, но зато возросло недоумение. Отчаянно зевая, она пробормотала: «Хорошо», и откинула покрывало. Предусмотрительная Молли, зная привычки подростков, еще немного подождала у кровати, пока не убедилась, что Гермиона окончательно проснулась. Когда Гермиона встала, миссис Уизли покинула комнату, оставив парящую в воздухе свечу.

Снедаемая любопытством, Гермиона тихо спустилась по лестнице и остановилась, не зная, куда именно ей нужно идти. Но тут заметила под дверью, ведущей в гостиную, колеблющийся свет. Увидев Дамблдора, который шептал что-то успокаивающее миссис Уизли, Гермиона поняла, что пришла, куда следовало.

— Заходите, мисс Грейнджер, — поманил ее к себе директор.

До сих пор недоумевая, что же ему понадобилось посреди ночи, она, не задавая вопросов, села. Дамблдор, несомненно, всё ей объяснит.

Он не заставил себя долго ждать.

— Я прямиком из Хогвартса, мисс Грейнджер. У меня состоялся интересный разговор с главой школьных эльфов — Лонни.

Гермиона испуганно вскинулась. Если он упомянул ее имя, и Лонни рассказала ему об их договоре, то не миновать неприятностей. Последующие слова директора не способствовали успокоению.

— Мисс Грейнджер, что вам известно о домашних эльфах?

— Не много, сэр. — И более или менее это правда.

— Неудивительно. В наше время осталось мало людей, которым что-то известно о них. Эльфы кажутся примитивными существами, но их магия более могущественная, чем многие себе представляют, — он серьезно посмотрел на Гермиону поверх своих очков. — И про это нельзя забывать ни на секунду, если хочешь иметь дело с эльфами.

— Да, сэр, — ответила она, не зная, что еще сказать.

— Перед тем как согласиться с нашим планом, Лонни пожелала поговорить с вами.

Гермиону охватила паника.

— С-с-со мной, сэр? — выдавила она.

Дамблдор тихо рассмеялся.

— Не беспокойтесь, моя дорогая. Не бойтесь Лонни, она просто хотела поговорить с тем человеком, который все придумал. И хотя она совсем не опасна, я прошу вас отнестись к этому серьезно и оценить оказанную вам честь. Немногие люди, кроме директора и его заместителя, могли лично поговорить с главой хогвартских эльфов.

Профессор Дамблдор успокаивающе, как ему казалось, улыбнулся Гермионе.

— Когда я упомянул ваше имя, оказалось, Лонни уже знает вас, — он рассмеялся. — Полагаю, это связано с ГАВНЭ.

Гермиона удивленно моргнула.

— Вы знали об этом?

Сказав это, ей тут же захотелось себя пнуть. Конечно же, он был в курсе — благодаря подслушивающему устройству.

— Да, я знал о ГАВНЭ. Так как Лонни захотела с вами поговорить, думаю, она собирается взамен попросить вас, чтобы вы прекратили свою деятельность. — Дамблдор с сочувствием смотрел на нее. — Гермиона, я понимаю ваше стремление защищать тех, кто не может сам постоять за себя. Но эльфы — наша единственная надежда в борьбе с Томом. И если Лонни попросит, откажетесь ли вы продолжать кампанию?

— Конечно, сэр, — ответила Гермиона, проглотив замечание о том, что она давно уже прекратила деятельность ГАВНЭ, и, чего бы ни хотела от нее Лонни, к освобождению эльфов это не имело никакого отношения.

Но, похоже, директор не уловил фальши, поскольку хлопнул в ладоши и встал, протянув ей руку.

— Замечательно, моя дорогая. Тогда отправимся прямо сейчас. Я правильно полагаю, что вы уже сдали экзамен по аппарации?

— Да, сэр.

Он повел ее к двери.

— Замечательно. Тогда аппарируйте к Хогвартсу. Наверняка самостоятельная практика пойдет вам на пользу.

* * *

Покосившись на Гарри, Рон так и не решился начать разговор. Как же он ненавидел это! Ему нравилось, когда в мире все было предусмотрено и, как при партии в шахматы, все на своих местах. Делаешь ход, жизнь делает ответный, и, ориентируясь на результаты, можно сделать вывод, как поступать дальше.

Люди, как и шахматные фигуры, подчинялись своим правилам. И когда он понимал их ходы, ему удавалось подстраиваться.

Но ему совсем не нравилось, когда все шло не так, как ожидалось. С Гарри становилось тяжело. На воображаемой шахматной доске Рона он неизменно оставался слоном. Он ходил прямо. Всегда можно было предположить, что он ринется навстречу приключениям — или опасности — и пожертвует всем, что имеет. Рону это очень импонировало.

Вернее, так было раньше.

Но в последнее время Гарри сильно изменился. Рон сам не знал, откуда пришла эта уверенность, хотя всё это точно было связано с Волдемортом — а даже мысли об этом имени нагоняли страх, — но Гарри уже не вел себя, как слон. С одной стороны, он оставался прежним Гарри, а с другой — стал совсем иным. Рон даже подозревал, что Гарри ведет свою собственную игру. Нет, Рону это совсем не нравилось.

И в такое тяжелое время Рон полагался на другую константу в своей жизни. Ведь посреди любого безумия у него всегда оставалась Гермиона.

Гермиона была конем. Всегда, когда Рон думал, что она решилась идти прямо, она неожиданно шла другой дорогой и удивляла его. Она выбирала направление, которое он начинал понимать, только тщательно отследив ее решения и ни минутой раньше. Он полагался на то, что она видела Гарри насквозь.

Но если Гарри вел себя не так, как Гарри, а Гермиона — не как Гермиона, то что оставалось делать Рону?

И его это бесило.

— От ее волос снова летят голубые искры.

Страшно бесило!

— Профессор Дамблдор что-нибудь сказал?

Гарри скривился, очевидно, все еще злясь на директора.

— Не совсем. Он лишь произнес: «Мисс Грейнджер принесла жертву ради благополучия магического мира и Ордена». Потом начал смеяться, как сумасшедший, и сказал, что ему надо кое-кого навестить насчет каких-то уравнений. И исчез.

— То есть нам не стоит беспокоиться о том, почему Гермиона молча сидит и таращится в пустоту? — спросил Рон, протянув к ней ладонь. Когда очередная голубая искорка с волос Гермионы попала ему на запястье, он быстро отдернул руку и потер ее. — Ее что-то очень разозлило. Эй, Гарри, а я тоже испускаю искры, когда злюсь?

Гарри, сидящий с другой стороны от Гермионы, все еще не сводил с нее глаз.

— Ни разу не видел, но зато у тебя краснеют уши. А я?

Рон покачал головой.

— Нет.

— Думаешь, это как-то связано с теми тремя эльфами, которые появились здесь сегодня утром? — спросил Гарри. — Но раз эльфы оказались на Гриммо, значит, план Гермионы сработал.

— Будем надеяться, что так оно и есть. Ты слышал, как орала мама, когда они заявились на кухню? — и Рон преувеличенно вздрогнул. — Даже портрет миссис Блэк был впечатлен некоторыми мамиными выражениями.

— По крайней мере, особняк стал заметно чище.

— А Кричер разозлился до белого каления.

— Мне показалось, что маленький эльф с примечательной наволочкой был чем-то удивлен. Как же его звали?.. Профессор Дамблдор так быстро представил всех троих, что я тут же забыл. Винк... Блинк... Или как-то так.

Рон и Гарри вздрогнули, когда Гермиона рявкнула:

— Его зовут Ринк!

— Гермиона! Мерлин, я уже думал, ты не придешь в себя. Что произошло?

Гермиона одарила их взглядом, который заставил Рона втайне порадоваться, что она не станет следующим Темный Лордом.

— И все-таки, — решился продолжить Рон, — что произошло? Когда мы проснулись, тебя не было. А потом ты появилась и застыла в трансе. Дамблдор ведет себя странно, а в особняке полно новых эльфов.

Когда Гермиона наклонилась вперед и спрятала лицо в ладонях, Рон снова переглянулся с Гарри. Затем Гермиона приглушенным голосом заговорила:

— Вчера после ужина Дамблдор отправился в Хогвартс, поговорить с главным эльфом. Она сказала ему, что хочет поговорить с человеком, который все это придумал. Так что он вернулся сюда, чтобы забрать меня посреди ночи. Эльф — кстати, ее зовут Лонни — решила, что за оказанный эльфам «подарок — возможность услужить в таком великом деле», я должна получить «не менее великую честь».

Гермиона подняла голову.

— А вы знали, что изначально эльфы сами выбирали семьи, которые давали им больше всего возможностей услужить?

Рон уже понял, к чему все идет, и попытался сдержать ухмылку, что ему, однако, не удалось, когда он встретился взглядом с Гарри.

— Значит, когда эльф подумала, что ты предлагаешь им замечательную возможность услужить... — попытка с серьезным лицом закончить предложение провалилась. — Гермиона, ты хочешь сказать, что теперь у тебя есть свой эльф?

— Рон, это не смешно!

Гарри захихикал.

— Именно это она и пытается сказать.

— Нет, я не говорю, что у меня теперь есть свой эльф! — Гермиона вскочила и затопала ногами. — Я пытаюсь донести до вас, идиотов, то, что был основан Великий и Благородный Дом Грейнджеров, и теперь ему принадлежат эльфы.

— Великий и Благородный... — начал Рон.

— ...Дом Грейнджеров, — закончил Гарри.

И тут выдержка окончательно их покинула, и они громко расхохотались.

Совершенно не смешно! Ей, Гермионе Грейнджер, основательнице ГАВНЭ, теперь принадлежали эльфы. Ну хорошо, может, и не лично ей, но, как члену семьи Дома Грейнджеров — подумать только! — и ей тоже. Два эльфа, вернее, два с половиной, потому что свежеиспеченная домовуха ее дома была беременна, и скоро в их семье родится первый эльф.

Что ж, иронию судьбы просто невозможно проигнорировать. Вселенная смеялась над ней. Рон и Гарри тоже. Рон, Гарри, судьба и Вселенная могут катиться к черту. А ведь Гермиона еще не рассказала этим ржущим придуркам, как Дамблдор из кухни Хогвартса сразу аппарировал ее к родителям, чтобы поделиться этой новостью с ними.

К счастью, родители были умными людьми и правдоподобно удивились при виде эльфов. Но все же она с удовольствием придушила бы обоих, когда всего после пары минут сомнений и нескольких недоуменных взглядов они согласились стать хозяевами эльфов.

С помощью Дамблдора они даже превратили гостевую комнату в комнату для эльфов. А еще договорились о том, чтобы эльфы по ночам убирали в их частной клинике, поскольку в доме для них было мало работы.

Гермиона одарила обоих мальчишек убийственным взглядом и вылетела из комнаты.

* * *

Громкий стук в дверь вырвал Септиму из сна. А ведь она так любила подольше поспать! Стояло лето, ей не надо вести уроки и заниматься учениками. И Пожиратели, как она была уверена, вряд ли сначала стали бы стучать в двери очередной жертвы в полдевятого утра.

Оставался только Дамблдор.

Покорившись неизбежному, она выбралась из кровати, накинула мантию и поспешила к двери. Быстрое движение палочкой подтвердило личность гостя, а с помощью еще одного сложного движения Септима сняла защитное заклинание и открыла дверь.

— Ай-ай-ай, моя дорогая, неужели ты не читала предостережения Министерства о том, что нельзя открывать дверь, если тебе не назвали пароль?

— Ты стоишь тут в чертову рань, одетый в бирюзово-канареечную мантию и шляпу в тон, с фруктовыми пончиками в руках, за что я, кстати, весьма благодарна. Черт возьми, ты — Альбус Дамблдор! А теперь заходи быстрее, пока тебя не увидели мои соседи-магглы.

Войдя, Альбус отдал ей коробку с пончиками.

— Как замечательно, что твоя утренняя дружелюбность даже вне Хогвартса остается неизменной. Неудивительно, что я рассадил вас с Северусом в противоположные концы стола.

Она не отозвалась, а просто открыла коробку. Сладкий запах окутал Септиму, и она вздохнула, затем посмотрела на Альбуса и ухмыльнулась.

— Очевидно, они играют роль подкупа, поэтому я не намерена делиться. Похоже, у тебя хорошие новости. Итак, что произошло? Рассказывай.

Ожидая объяснений, Септима вошла в гостиную и с наслаждением откусила кусок пончика.

— Новости на самом деле хорошие. Признаю, ты была права, когда вывела для мисс Грейнджер отдельное уравнение. Похоже, вчера вечером она обеспечила нам большое преимущество в борьбе с Томом.

Проглотив последний кусок пончика, Септима слизала с пальцев сахар и, зная, что Альбус ждет от нее вопроса, произнесла:

— И что за идею подала мисс Грейнджер?

— Эльфы.

Взяв следующий пончик, Септима удивленно переспросила:

— Эльфы?

— Да, вчера за ужином мисс Грейнджер упомянула, что присутствовала при том, как ты позвала своего эльфа. И предложила, чтобы к членам Ордена, которым грозит опасность, мы приставили эльфов. Эльфы улавливают зов о помощи на больших расстояниях, вдобавок они могут аппарировать сразу с несколькими людьми, невзирая на антиаппарационный барьер. Превосходное решение. Мисс Грейнджер и я провели полночи, разговаривая с главой...

— Лонни разговаривала с ученицей?

Альбус рассмеялся.

— Да, просто удивительно. Хотя, учитывая общение мисс Грейнджер с эльфами в прошлом, точнее, ее деятельность, думаю, вполне логично, что Лонни захотела лично поговорить с ней.

Септима посмотрела на последний пончик в коробке. Съесть прямо сейчас или оставить на потом? Вздохнув, она закрыла крышку.

— Итак, Альбус, почему ты здесь? Да еще и с пончиками.

— Я хочу, чтобы ты добавила еще одно уравнение и просчитала последствия. Думаю, что таинственная серебряная линия олицетворяет эльфов. Ведь они сыграют важную роль.

Септима нахмурилась, мысленно обыгрывая такую возможность.

— Да, — наконец сказала она. — Необычная линия вполне может представлять эльфов. Даже появляется смысл, когда вспоминаешь поведение линии. Действительно, это очень похоже на эльфов, которые делают свою работу так, что никто не замечает. — Тут она нахмурилась сильнее, посмотрела на Альбуса и потрясла коробкой. — Однако новые уравнения — не та причина, из-за которой ты специально прибыл во Францию с пончиками.

— Моя дорогая, какая подозрительность! Очень жаль, что ты не хочешь, чтобы я свел тебя с Северусом. Мне кажется, вы отлично подходите друг другу.

— Альбус!..

— Ну хорошо, — вздохнул он и внезапно растерял всю свою шутливость. — Я хочу, чтобы ты вступила во внутренний круг членов Ордена. Ты нужна будешь мне под рукой. Если сработает идея с эльфами, Том разозлиться и начнет мстить. Очевидно, этим и объясняется ускорение событий, которые ты заметила. Мне потребуется твоя помощь.

* цитата из канона