Король звезды (джен)

И всё-таки в день казни гиппогрифа Карл сбежал. Не на край света, а в Визжащую хижину. Он боялся, что крик умирающего животного напомнит крики матери, и, ругая себя за малодушие, прятал голову под старой пыльной подушкой.

Здесь не было часов, и только сердце отсчитывало неровные секунды... Где-то около замка умер гиппогриф, но до Хогсмита его крик не долетел. Крики умирающих редко долетают до слуха живых...

Карл не открывал глаз, но отчётливо видел палача, закутанного в тёмный плащ. С опущенного топора на молодую траву капала кровь. «Я ещё хуже... Он открыто говорит всем, что он убийца... А я... я боюсь им сказать... Я как те, кто стоит рядом с палачом, — в чистых костюмах и цветных плащах... А ведь именно они отдавали приказ... Он просто орудие...»

Вдруг за стеной послышались странные звуки, а потом крик. Кричал Рон Уизли.

Карл посмотрел на волшебную палочку. Отпугивать Рона ему не хотелось, да и сам Рон, судя по голосу, был уже порядком напуган. Карл нехотя поднялся с постели: придётся уйти, слишком долго объяснять, что он тут делает...

Но звуки теперь доносились со стороны двери. «Не хочу никого видеть!.. Может, Рон посидит тут немного и уйдёт...» — подумал он и быстро спрятался за полог кровати.

Звуки становились ближе и громче, а потом началось что-то невообразимое. Словно кто-то вырезал картинки из разных сказок и склеил в одну нелепую историю.

Огромный чёрный пёс втащил в комнату кричащего Рона, а сам вдруг превратился в высокого худого мужчину с длинными, спутанными волосами. Его кожа напоминала высохший пергамент, и только на измождённом лице по-прежнему ярко горели глаза.

«Сириус Блэк...» — растерянно подумал Карл. Он несколько раз встречал чёрного пса по дороге в Хогсмит, но не мог предположить, что тот окажется беглым преступником.

Снова послышались голоса, и в комнату вбежали друзья Рона.

Сквозь порванный полог Карл видел искажённое ненавистью лицо Гарри, в смерти родителей которого оказался виновен Сириус Блэк, видел волшебную палочку, дрожащую в поднятой руке мальчика, и повторял про себя: «Не убивай!.. Ты не знаешь, что значит жить с этим!..»

Внезапно на пороге комнаты появился профессор Люпин и помог Сириусу Блэку. Теперь палочки повернулись в сторону бывшего преподавателя, а Гермиона Грейнджер рассказала всем, что Римус Люпин — оборотень.

Карл понял это после странного разговора с профессором Снейпом. Тогда профессор сказал: «Насколько мне известно, профессор Люпин уже чувствует себя лучше». И было в его интонации что-то такое... Он словно пытался намекнуть на что-то... Карл перелистал конспекты по защите — и ответ нашёлся неожиданно быстро.

А Гарри с Роном удивились. Рон даже упрекнул профессора Дамблдора в том, что тот позволил оборотню работать в Хогвартсе... Как быстро меняются человеческие чувства: ещё вчера он был любимым преподавателем, а сегодня...

Но Римуса Люпина сейчас не волновало мнение окружающих, гораздо важнее для него было оправдать в глазах Гарри своего друга.

Их было четверо. Четверо верных друзей: Римус Люпин, Сириус Блэк, Джеймс Поттер и Питер Петтигрю. Узнав, что Римус — оборотень, они не оставили его, а научились изменять свою сущность, превращаясь в собаку, оленя и крысу. Им было весело вместе — в обличье и людей, и зверей.

Но иногда от этого веселья страдали другие. Чуть не погиб Северус Снейп, ставший жертвой злой шутки Сириуса Блэка. Его спас Джеймс Поттер, и этого Северус Снейп не мог простить ни отцу, ни сыну.

Теперь всё вроде бы вставало на свои места: профессор Снейп ненавидел профессора Люпина за то, что много лет назад тот заставил его испытать страх и унижение от сознания этого страха. Но Карлу казалось, что в стремлении профессора раскрыть ученикам истинное лицо Римуса Люпина было что-то ещё. Профессор словно говорил им: «Смотрите! Он тоже оборотень!»

— Так вот почему Снейп вас не любит, — сказал Гарри Поттер. — Он, конечно, думает, что и вы участвовали в той шутке.

— Совершенно верно, — раздался холодный, насмешливый голос.

Карл дёрнулся и чуть не выдал себя. Сердце сжалось от недоброго предчувствия.

Профессор Люпин пытался объяснить Северусу Снейпу, что Сирус Блэк невиновен, но профессор не слышал ничего, кроме своей ненависти.

— Но это же глупо, — мягко проговорил Люпин. — Неужели старая школьная обида стоит того, чтобы отправить невинного человека в Азкабан?

Карл посмотрел на профессора. Нет... Дело было не только в той жестокой шутке. Северусу Снейпу нужно было доказать виновность Блэка, словно это каким-то образом оправдывало его самого...

Тем временем перед Гарри Поттером встал вопрос: кому верить? И он сделал свой выбор. Его друзья тоже.

— Экспелиармус! — крикнули они.

Тройное заклинание сбило профессора Снейпа с ног и ударило об стену у изголовья кровати. Он сполз на пол, потеряв сознание. Из-под волос по бледному лбу побежала струйка крови.

Карл рассеянно слушал слова, произносимые Блэком, Люпином, Гарри и его друзьями, а сам, не отрываясь, смотрел на тонкую струйку крови, становившуюся всё длиннее.

Почему они не помогут ему?.. Да, возможно, они презирают, ненавидят его. Но они ведь считают себя лучше!.. Тогда где же их милосердие?!

Если Сириус Блэк узнает, что он подслушивал их разговор, то рассердится. Остальные тоже... Но если ничего не делать...

Карл с трудом поднялся на затёкших ногах и выбрался из-за полога.

— Ты что тут делаешь?! — Сириус Блэк инстинктивно направил на него волшебную палочку.

— Сириус, подожди! — остановил его Люпин. — Это мой ученик!.. Как ты здесь оказался, Карл?

— Я иногда прихожу сюда... — ответил мальчик, доставая носовой платок. — Извините, профессор, я не знал, что это ваш дом.

Он опустился на пол рядом с профессором Снейпом и, осторожно убрав пряди волос, вытер кровь.

— Что он делает? — Сирус удивлённо уставился на Люпина.

Карл приложил руку к груди профессора — тихий, неровный стук. Опять потекла кровь, он вытер её чистым краешком платка.

— Чёрт возьми! — взорвался Сириус. — Мы теряем время, а предатель всё ещё жив!

— Я не хотел вам мешать, — подняв голову, сказал Карл. — Я только хотел помочь профессору.

Сириус махнул на него рукой, повернулся к Рону, прижимавшему к себе напуганную крысу, и кивнул Люпину.

— На счёт три. Раз, два, три!

Комнату озарила вспышка бело-голубого света, и крыса медленно превратилась в низкого полноватого человечка.

Он был жалок в своей мольбе о помиловании, но, странное дело, глядя на ползающего в пыли Питера Петтигрю, Карл испытывал чувство, похожее на зависть. Забыв о гордости, Питер отчаянно цеплялся за жизнь. Карлу бы тоже хотелось уметь с такой страстью мечтать о жизни...

Гарри поступил милосердно: он заменил смертную казнь для убийцы своих родителей заключением в Азкабане. Карл кивнул, мысленно соглашаясь с ним. Карл не был милосердным: для него пожизненное заключение было страшнее смерти.

— А что с профессором Снейпом? — спросила Гермиона, когда все собрались проводить связанного Питера в его новый дом.

— Вероятно, будет лучше, если мы не станем приводить его в чувство, пока благополучно не возвратимся в замок, — решил профессор Люпин, сделав шаг к Северусу Снейпу.

— Профессор останется со мной, — тихо сказал Карл.

— Чтобы он, очнувшись, разболтал обо мне всей округе?! — воскликнул Сириус. — Ну, уж нет!

— Профессор останется со мной, — повторил мальчик и крепче сжал волшебную палочку.

— Не надо... — остановил друга Римус Люпин. — Может, так будет лучше... Пойдём.

Бросив на Карла недоверчивый взгляд, Сириус вслед за остальными покинул комнату. Несколько минут слышались их шаги и приглушённые голоса, потом стало тихо.

Карл посмотрел на лежащего рядом профессора. Ещё недавно искажённое ненавистью, его лицо выражало теперь только усталость, словно измученный тяжёлым рабочим днём, он лёг спать, не дождавшись ночи. От этой беззащитности взрослого человека становилось больно.

Почему он не позволил им забрать профессора? Не хотел, чтобы они смеялись над ним, неподвижным и не имеющим возможности постоять за себя?.. Да... А может быть, хотел украсть несколько минут не-одиночества...

Сколько Карл себя помнил, он всегда был один или в толпе других детей, учеников, прохожих — где одиночество ещё невыносимее. Если кто-то и оставался рядом с ним — то это учителя, воспитатели, социальные работники, психологи — те, кому платили, чтобы они разговаривали с ним, слушали его... Никто не оставался с ним просто так.

«Он тоже бы не остался...» — напомнил себе Карл. Он запрокинул голову и посмотрел в пыльный потолок. Внутри было и стыдно, и горько от мысли, что только так он может заставить кого-то побыть вместе с ним.

«Ничего, потом из этого получится неплохой Патронус», — насмешливо отозвался дементор.

«Нет, я никогда не стану тобой!.. — Карл улыбнулся горькой, болезненной улыбкой. — Я буду помогать другим!.. Буду учиться и помогать им...»

Дыхание профессора стало громче, он дёрнулся и открыл глаза, пытаясь понять, было ли реальностью то, что он видел во сне. Визжащая хижина... Значит, правда!..

— Что... Что вы тут делаете? — закричал он, заметив Карла.

— Я...

— Где Блэк и остальные? Они были здесь! — он поднялся, держась рукой за стену.

— Они ушли... Профессор, Сириус Блэк не виноват...

— Замолчите! — оборвал Северус Снейп. Он бросился к тайному ходу, потом вернулся, схватил мальчика за руку и потащил за собой.

Профессор шёл быстрее, чем мог идти Карл, пальцы больно сжимали запястье. В узком и неровном тоннеле то и дело попадались корни. Карл несколько раз спотыкался и падал, из разбитых коленок текла кровь.

— Быстрее! — кричал Северус Снейп.

— Профессор, Сириус Блэк не виноват... — почти безнадёжно повторял Карл. — Родителей Гарри Поттера предал другой человек...

— Замолчите!

— Другой человек... Питер Петтигрю...

Но Северус Снейп его не слышал. Он шёл вперёд, гонимый своей ненавистью, и Карл покорно шёл за ним.

Выбравшись из тоннеля, профессор швырнул мальчика в сторону, словно тот был тяжёлым ненужным грузом, и приказал:

— Возвращайтесь в замок. И не дай бог, я узнаю, что вы пошли куда-то ещё!

— Он не виноват... — прошептал Карл.

— Возвращайтесь в замок! — закричал профессор. Его глаза снова затопила ненависть, он казался почти безумным.

Карл опустил голову и медленно побрёл в замок.

Вернувшись, он не пошёл к себе, а спрятался за одну из статуй. Здесь было тепло, но он дрожал — то ли от долгой дороги под землёй, то ли от страха того, что должно было вот-вот произойти.

Профессор Снейп нашёл Сириуса Блэка и Гарри Поттера. Оба они были без сознания. Одного отправили в госпиталь, другого заперли в ожидании наказания.

Вместо того чтобы спуститься в общежитие, Карл поднялся на одну из башен и, подойдя к самому краю, посмотрел на звёзды. Вокруг было тихо, но внутри по-прежнему раздавались крики людей. Кто-то из них хотел справедливости, кто-то пытался очистить совесть, кто-то — просто выжить. Такие обычные и понятные всем желания — но собранные вместе они почему-то рождали обиды, ненависть, боль. Каждый упрямо чертил вокруг себя невидимые линии и ни за что не хотел, хотя бы на мгновение переступить их и посмотреть, как выглядит мир из другого квадратика.

Казнь Сириуса Блэка станет последней каплей. Смерть — это точка, то, чего нельзя изменить. Всякую другую ошибку можно исправить, но не эту... А жизнь-искупление не нужна людям также, как жизнь-наказание. Им вообще не нужна чужая жизнь — поэтому они с такой лёгкостью отнимают её, не мучаясь и не сомневаясь.

К Сириусу Блэку применят поцелуй дементора — казнь, в которой человек лишается не жизни, а души.

Что происходит с душой, когда она попадает в дементора? Исчезает?.. Но в церкви говорят, что душа бессмертна, что все мы встретимся когда-то за порогом времени и пространства... Кто придумал такое наказание?.. Казалось ли оно ему более милосердным или более жестоким?.. Как, веря в существование души, он оказался способен придумать такое?.. Зачем?.. Чтобы мы, даже умерев, не смогли встретить душу близкого человека?.. Чтобы и после смерти мы оставались одинокими?..

Франц рассказывал об одном японском солдате. Пока лидеры двух стран делили мир на сверхлюдей и тех, кто подлежит уничтожению, два солдата говорили о душе. Японец рассказал, что в древней религии его страны есть предание об океане душ.

Когда человек умирает, его душа попадает в огромный океан, где смешивается с другими душами. Там исчезают границы, стираются невидимые линии. Любовь, которую испытывали одни, сливается с ненавистью других, храбрость — со страхом, радость — с отчаянием...

Когда приходит время рождаться новому человеку, Бог берёт ковш и опускает его в океан душ. И, может быть, в твой ковш попадёт любовь, испытываемая к тебе тем, кому ты не ответил взаимностью. Боль, причинённая тобой другому. Ненависть, жившая в сердце убийцы, которого ты отправил на плаху... В тот момент не важно... Ты принимаешь в себя всё — и это становится твоей душой. Ты несёшь это в мир, надеясь, пройдя отмеренный тебе путь, вернуть в океан душ чуть больше любви и чуть меньше ненависти, чем взял из него.

Но, рождаясь, ты забываешь о своей цели. Ты учишься отвечать на злые слова и наносить удары. Ты строишь стены и заряжаешь ружья, забывая, что в человеке, которого ты ненавидишь, может быть часть тебя прежнего.

И только в последние секунды ты вспоминаешь... Ты тянешься к людям, окружающим тебя, но в теле уже не остаётся силы. Ты произносишь слова, но с губ срывается лишь беззвучный стон. И ты уходишь, чтобы снова почувствовать себя частью огромного океана душ. Чтобы отдать себя тому, кто придёт после тебя, и самому принять часть чьей-то души...

Конец третьей части