Король звезды (джен)

Валери кричала. Карл не понимал слов, просто знал, что это она. Потом кто-то сказал:

— Ты разбудишь даже мёртвого...

Карл вслушивался в странный хриплый голос и вдруг понял, что голос принадлежит ему.

— Ты разбудишь даже мёртвого... — медленно повторил он, но голос по-прежнему казался чужим. Чужими были и слова — словно, помня, как их произносить, он забыл, как их понимать.

— ...почему ты не сказал?! Почему ты не сказал, что не умеешь плавать?! — кричала Валери, тряся его за плечи.

— Мисс Дюран, — произнёс где-то высоко старческий голос.

Валери отпустила Карла, и тот снова лёг на влажный песок. Потом открыл глаза и посмотрел в небо. Сизые облака напоминали волны... Начертив странную линию, пролетела птица.

— Рабэ!.. — вспомнил Карл и быстро сел.

Ворон лежал рядом, распластав крылья, и тоже смотрел в небо. Мальчик бережно взял его на руки, пытаясь согреть.

— Почему ты не сказал?.. — Валери больше не кричала, поэтому её голос прозвучал жалобно.

— Я не знал... что мне нужно будет... плавать... — собрав по частям фразу, произнёс Карл.

К нему подлетела Рита Скитер:

— Тебе удалось! Это настоящая сенсация! Участник Турнира Трёх Волшебников — незарегистрированный анимаг! Мне срочно нужно взять интервью!..

— Простите, — остановил её молодой помощник мистера Крауча, — но этим случаем займётся Министерство Магии.

Министерство Магии занялось «этим случаем» со всей серьёзностью. Карла привезли в Лондон и заставили обойти каждый кабинет министерства. Ему даже посчастливилось посетить больницу Святого Мунго (чиновники хотели убедиться, не болеет ли чем-нибудь это животное). За каждой дверью ему предлагали бесконечный список одинаковых вопросов, на которые он отвечал всё с большим раздражением.

Строгие люди в тщательно отглаженных мантиях желали знать, когда мальчик впервые заинтересовался анимагией, как он научился этой трансформации, каковы основные признаки его анимагической формы. И Карлу приходилось снова и снова объяснять, что он не анимаг. Что превращение в кита — случайность, вызванная стечением обстоятельств. Что он не сможет повторить этого второй раз.

Ему не верили. Кто-то даже предложил поместить ребёнка в резервуар с водой и проверить, как отреагирует на это его тело. И только когда Карл заявил, что скорее позволит себе захлебнуться, чем превратится в самую крошечную рыбёшку, его отпустили. Но дело всё-таки завели. И теперь на одной из полок министерства лежала папка с фотографией, на которой худой мальчик исподлобья смотрел на окружающих. В документе значилось имя — Карл Штерн — и анимагическая форма — синий кит. Особые приметы записать не получилось, но чиновники решили, что они не нужны. Вряд ли найдётся другой волшебник, превращающийся в кита. «Это ведь очень большое и неповоротливое животное», — заметила одна из заместительниц Корнелиуса Фаджа.

А вот у Карла особая примета была: в правом верхнем углу стоял квадратный красный штамп «магглорождённый». Наблюдая, как секретарша в блестящей чёрной мантии ставит печать, Карл вспомнил рассказы Франца. Старый немец, дед которого был евреем, очень удивился бы, увидев, что мир волшебников так похож на мир людей.

Карл покидал министерство с ощущением, словно вывалялся в грязи. Эти чиновники напоминали ему выставленные в витринах манекены. Все они смотрели на него, но в их глазах мальчик не видел себя. Там отражался такой же манекен. «Если провести с ними ещё несколько дней, и в самом деле можно поверить, что ты не человек, а проштампованная папка... Вот уж куда бы я ни за что не пошёл работать...»

А мистеру Малфою, похоже, нравилось общество этих манекенов. Карл несколько раз видел его беседующим с Корнелиусом Фаджем.

«Наверное, просил министра посадить меня в клетку с табличкой “Осторожно, грязная кровь”», — думал мальчик, сидя в красном экспрессе. За окном, нарушая все законы природы, шёл дождь. Шум падающих капель отдавался в его сердце смутной тоской.

Карл вспоминал бесконечные вопросы в чёрных кабинетах и понимал, что лгал, отвечая на них. Да, он не был анимагом, способным в любое мгновение превратиться в животное, но если бы захотел, сильно захотел, то сумел бы стать синим китом. Это Карл знал точно. Он не знал другого: смог ли бы он снова вернуться...

Хогвартс встретил его морозом, превратившим выпавший дождь в лёд, и громким смехом Драко.

— Смотрите, наша рыба приехала! — крикнул он своим друзьям, и те с готовностью поддержали его шутку.

— Ты в ванне тоже в рыбу превращаешься? — спросил Гойл и поймал одобрительный взгляд сына лорда Малфоя.

— Может, покажешь нам свой фокус? — Креббу тоже захотелось заслужить одобрение.

— Нет, — похлопал его по плечу Драко, — для этого ему нужна его мокрая курица. Карл, может, ты и женишься на своей вороне?

На этот раз Валери не стала спрашивать разрешения, она просто подошла и, размахнувшись, ударила Драко кулаком по лицу. Тот не удержался и упал. Из разбитого носа потекла кровь.

Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не пришла профессор МакГонагалл. Досталось всем. Студенты Слизерина лишили свой факультет нескольких десятков баллов, а о поведении Валери Дюран было доложено мадам Максим. Девочку посадили под домашний арест, но провела она взаперти всего один день. Похоже, директор Шармбатона не очень высоко ценила носы студентов Хогвартса.

Прошла неделя, и события второго испытания стали постепенно стираться из памяти учеников. Но как только Карл решил, что эта проблема решена, возникла новая трудность.

После урока трансфигурации профессор МакГонагалл попросила его задержаться. Карл думал, она собирается поговорить о поведении Валери, но декан Гриффиндора спросила, складывая в аккуратную стопку контрольные работы учеников:

— Полагаю, профессор Снейп уже сообщил вам о Святочном бале.

Карл мысленно улыбнулся её словам: они с профессором Снейпом даже о повседневных делах не разговаривают, с чего бы им говорить о праздниках и балах?

— Нет...

— Вот как? — произнесла Минерва МакГонагалл тоном, означавшим: «Я так и думала». — Святочный бал — традиционная часть Турнира Трёх Волшебников. Он устраивается для старшеклассников, начиная с четвёртого курса, хотя вы имеете право пригласить бального партнёра с младших курсов.

— Бального партнёра? — с опаской переспросил Карл.

— Партнёра для танцев, — объяснила профессор. — Бал открывают чемпионы в паре с выбранным партнёром, так что ваше участие обязательно. Для тех, кто не очень хорошо знаком с танцами, будут организованы танцевальные классы.

— Спасибо... — тихо сказал Карл. — Спасибо, что сказали мне...

— Надеюсь, вы достойно представите школу. Святочный бал не только развлечение, но и повод завязать дружеские и культурные связи с нашими гостями из Дурмстранга и Шармбатона.

— Я постараюсь... — пробормотал он совсем неразборчиво. Внутри вдруг стало пусто и тоскливо. Людям из министерства нужен был послушный манекен, отвечающий на вопросы анкет. Минерве МакГонагалл нужнен «достойный представитель школы». А профессору Снейпу не нужен никто...

«Какой богатый у тебя выбор: стать манекеном, достойным представителем или никем», — усмехнувшись, подумал Карл.

Обойдя ползамка, он нашёл Валери и рассказал ей о Святочном бале. Но девочка отказалась.

— Ты же знаешь, я ненавижу платьица, ленточки, танцы, балы! — сказала она, засовывая руки в карманы своей потрёпанной джинсовой юбки.

— Знаю, но ты моя единственная подруга...

Валери нервно отмахнулась:

— И вообще, кто придумал этот бал?

— Профессор МакГонагалл сказала, это традиционная часть турнира...

— Ну, и что? Этой традиции, наверное, тысяча лет! Она уже устарела!.. Слушай, давай не пойдём на бал — и всё!

— Участники турнира обязательно должны идти... — протянул Карл.

— Подумаешь! У них есть четверо, зачем им ещё и ты? — фыркнула Валери.

— Конечно, я им совсем не нужен, — натянуто улыбнулся он. — Ладно, что-нибудь придумаю...

Карл побрёл к лестнице, надеясь, что Валери догонит его и скажет, что передумала. Но она его не догнала.

Медленно спустившись по ступеням, он уже собирался вернуться в свою комнату и сесть за домашнее задание, как вдруг в голову пришла идея... Она была настолько безумной и прекрасной, что Карл решил непременно её осуществить!.. Забыв о домашнем задании, он побежал наверх.

Карл никогда не был в кабинете директора, и сейчас, стоя перед статуей огромной горгульи, гадал, как попасть внутрь. Горгулья смотрела на него своими каменными глазами и ждала, когда он произнесёт пароль. Но пароля Карл не знал. «Ты ведь тоже родственница змеям, может, и ты понимаешь змеиный язык?» — мысленно спросил у неё мальчик. — «Но вряд ли директор обрадуется, услышав его здесь... Странно, ты чудовище, а тебя заставляют охранять людей от других чудовищ...»

Вдруг стена раздвинулась, и в открывшемся проходе показалась профессор МакГонагалл.

— Что вы тут делаете? — она удивлённо смотрела на Карла.

— Мне нужно поговорить с директором!.. — умоляюще произнёс он.

— Я уже всё объяснила относительно Святочного бала, — строго сказала она. — Если у вас ещё есть вопросы...

— Пожалуйста, профессор, мне, правда, нужно поговорить с директором! Это очень важно!

— Если директор будет выслушивать всё, что остальные считают важным, ему не хватит и сотни жизней.

— Пожалуйста!

— ...Ну, хорошо... — сдалась она. — Идите за мной.

Карл ступил на винтовую лестницу, и стена позади него сомкнулась. Лестница быстро двигалась по спирали.

— Надеюсь, ваше дело действительно очень серьёзное, — всё ещё сомневаясь, проговорила Минерва МакГонагалл, когда они оказались перед тяжёлой дверью.

Негромко постучав молотком в виде грифона, она вошла и сказала:

— Профессор Дамблдор, здесь Карл Штерн, у него к вам очень важное дело.

Сидящие по разные стороны огромного письменного стола люди подняли головы. На лице Альбуса Дамблдора было вежливое любопытство, во взгляде Северуса Снейпа читалась неприкрытая угроза.

Карл шагнул вперёд — и вдруг замер, поняв, о чём думает сейчас профессор Снейп.

— Я хотел поговорить о бале!.. — с излишней поспешностью произнёс мальчик.

— Праздники — прекрасная тема для разговора, — улыбнулся Альбус Дамблдор. — Спасибо, Минерва.

Она кивнула и вернулась на спиральную лестницу.

Профессор Снейп не любил праздники, но остался сидеть, хмуро глядя на своего ученика.

— Ведь будет бал... И там нужно танцевать... — сбивчиво начал объяснять Карл, умолчав о том, что узнал о бале от декана другого факультета.

— Да, чемпионы в паре со своими партнёрами открывают Святочный Бал, — кивнул директор. — Полагаю, твоей партнёршей будет мисс Дюран?

— ...Нет... — замявшись, ответил Карл. — Она не очень любит балы...

— Значит, она снова отказалась... — задумчиво произнёс Альбус Дамблдор.

Карл не понял, что означает «снова», но предпочёл не спрашивать.

— Поэтому я хотел попросить вас... — вернулся он к главному, — пожалуйста, можно на бал приедет одна девочка из приюта?.. Её зовут Софи Йорк... Она очень хорошая!..

— Я верю тебе, — мягко согласился директор. — Но позволь спросить, мисс Йорк ведь не волшебница?

— Не волшебница... — тихо ответил Карл.

— Я понимаю твоё желание провести Святочный бал с подругой, — сказал профессор Дамблдор, — но ты же знаешь, существует закон, запрещающий волшебникам использовать магию в присутствии людей... Что произойдёт, когда мисс Йорк увидит, как ты проходишь через каменный барьер между платформами на вокзале Кингс Кросс?..

— Она не увидит, — глухо произнёс Карл. — Софи слепая.

Возникло неловкое молчание.

Директор переплёл длинные пальцы, потом заговорил медленно, взвешивая каждое слово:

— Очень жаль... Но даже в этом случае твоя идея не кажется мне разумной... Хогвартс защищён чарами, мисс Йорк не услышит нашего праздника...

— Услышит, — с мрачным упрямством сказал Карл.

— Карл, никто не разрешит... — покачал головой директор.

— Если вы попросите, разрешат!..

Альбус Дамбдор откинулся на спинку высокого кресла и проговорил тихо:

— Может быть...

— Пожалуйста!.. Вы говорили, магия находится в сердце!.. У Софи такое же сердце, как у меня или у вас!.. Она... Её кожа не выносит солнечных лучей... Всю жизнь она вынуждена проводить в комнатах с закрытыми шторами, словно преступница или опасное животное!.. Но она ни в чём не виновата!..

Во взгляде Альбуса Дамблдора появилось болезненное сострадание. Но оно было каким-то отстранённым, будто он жалел не Софи, а кого-то бесконечно далёкого. Потом он поднял свои светлые глаза на Карла и долго смотрел на него.

— Хорошо, — медленно произнёс Альбус Дамблдор.

Карл поражённо уставился на директора: он уже решил, что тот не поможет ему. Но ещё более удивлённым выглядел Северус Снейп.

— ...Спасибо!.. — пробормотал мальчик. — Спасибо большое!..

— Пусть будет так... — продолжая думать о чём-то своём, сказал директор. — Мисс Йорк приедет в Хогвартс на Святочный бал, а утром следующего дня уедет... Ни ты, ни твои друзья не должны рассказывать ей о магии и произносить в её присутствии заклинания и другие слова, способные натолкнуть на мысль о существовании магического мира... Она должна считать, что это просто школа, размещённая в старом замке... Деканы факультетов предупредят своих студентов, — он посмотрел на Северуса Снейпа, — с директорами других школ я поговорю сам...

— Спасибо большое!.. — повторил Карл, всё ещё боясь поверить.

Альбус Дамблдор покачал головой и улыбнулся быстрой, рассеянной улыбкой. Когда мальчик ушёл, он снова откинулся в кресле и прикрыл глаза.

— Маггл в Хогвартсе?.. — с холодной вежливостью проговорил профессор Снейп. — Этого не простят даже вам.

— Кто не простит? — словно очнувшись, спросил Альбус Дамблдор. Потом его взгляд потух.

Директор поднялся и подошёл к клетке с фениксом. Тот уже терял последние перья — и вдруг взорвался яркими искрами...

Хотя Альбус Дамблдор и просил не поднимать панику из-за того, что один вечер в школе проведёт маггл, спокойными предпраздничные дни было назвать трудно. Симпатизировавшие директору учителя и ученики восприняли это как очередное чудачество самого великого волшебника последнего столетия. Те же, кто его не поддерживал, получили прекрасный повод для насмешек. Больше всех возмущались мадам Максим и профессор Каркаров. Казалось бы, им не должно было быть никакого дела до происходящего в Хогвартсе, но слишком уж задела их история с лишними чемпионами. Сначала пятеро участников вместо положенных троих, теперь появление маггла, чего ждать дальше?..

Карл, поначалу с восторгом воспринявший согласие профессора Дамблдора, постепенно начал сомневаться в своей затее.

— Не кисни! — заметив его грусть, сказала Валери. — Ты хотел сделать, как лучше! А если эти идиоты дальше своего носа не видят — это их проблемы!

Она испытывала облегчение, «пристроив» Карла на время бала. Софи стала для неё выходом, и Валери ни за что не хотела упускать этот вариант. Правда, поддержав Карла в желании привезти партнёршу для танцев из приюта, она не поддержала его в желании научиться танцевать.

— ...Я уже не прошу тебя идти со мной на бал, но в танцевальный класс ты сходить можешь? — просил её Карл.

— Не могу!.. Я не хочу тратить своё время на танцы! — отвечала Валери. — Поищи кого-нибудь другого!

Другого!.. Легко сказать... Однокурсники смотрят на него как на прокажённого, а однокурсницы вообще не смотрят... Надменная Алисия Эддингтон, упивающаяся сознанием того, что выглядит старше и красивее своих сверстниц, в разговоре с подругами презрительно бросила:

— Да будь он хоть двадцать раз чемпион!.. Я лучше пойду на бал с троллем!..

С троллем она, конечно, не пошла бы, но так фраза звучала более эффектно. Подруги дружно рассмеялись.

И тут Карл вспомнил о девочке с серёжками-ракушками. Она казалась не такой, как остальные. Может быть, она согласилась бы... После ужина он подошёл к Полумне, в ушах которой теперь качались янтарные лодочки.

— Привет... — пробормотал Карл, а сам подумал, получилось бы у него превратить капли янтаря в смолу или, может, даже в деревья...

— Привет, — улыбнулась Полумна.

— Я хотел попросить тебя... Может быть, ты согласишься позаниматься со мной... танцами... Дело в том, что я не умею танцевать...

— Просто позаниматься танцами?

— Да, просто... — и тут Карл вспомнил, что Полумна третьекурсница, а значит, она сможет попасть на бал, только если её пригласит только кто-то со старших курсов. — Извини, но я хочу пригласить другую девочку... — сказал он, виновато потупившись.

— Ничего, — беззаботно пожала плечами Полумна, — мне нравится танцевать...

Танцевать ей действительно нравилось. Правда, какая бы музыка ни звучала, все танцы у неё получались рассеянно-задумчивыми. Она запросто могла отвлечься, заметив на потолке блик от хрустальной люстры, или ни с того ни с сего заговорить о каких-нибудь странных существах. Карл послушно слушал все её истории. И чувство вины усиливалось с каждым вечером, проведённым в классе для танцев. Он пытался придумать способ для Полумны попасть на бал, но в голову ничего не приходило.

В один из таких вечеров, сделав очередной круг по классу, они присели на низкую скамейку, чтобы немного отдохнуть.

— Послушай, — осторожно начал Карл, — ты хочешь пойти на этот бал?

— Мне нравятся танцы... — мечтательно произнесла девочка.

— Есть один вариант... Только не знаю, как ты к этому отнесёшься... Понимаешь, у меня нет друзей на старших курсах... Да и на младших тоже... —добавил он, но потом быстро продолжил. — Но есть два мальчика из Дурмстранга — Тапани и Матти Корхонен. Они близнецы... Им только одиннадцать, но им разрешили пойти на бал, потому что они члены делегации... Хочешь пойти с ними?..

— Хочу!.. — обрадовалась Полумна.

— ...Просто... я подумал... — он не знал, как лучше ей объяснить. — Другие будут смеяться... Тапани и Матти младше тебя...

— Пусть смеются, — всё с тем же беззаботно-мечтательным выражением произнесла Полумна, — зато я попаду на бал!..

Карл облегчённо выдохнул.

— А правда, что девочка, которую ты пригласил, не волшебница? — спросила вдруг она.

— Правда... — ответил Карл, внутренне напрягшись.

— У меня мало знакомых-магглов... Интересно, какая она...

Полумна произнесла это так просто и так искренне, что Карл сразу устыдился неприязни, которую внезапно почувствовал к ней.

— Мне кажется, она тебе понравится... И ты ей... — сказал он.

— А правда... — Полумна замолчала, но потом договорила, — правда, что ты превратился в синего кита?

Этого вопроса Карл не ожидал.

— Так говорят... — уклончиво ответил он.

— А ты разве не помнишь, как находился под водой? — разочарованно протянула девочка.

— ...Нет... Почти нет...

— Жаль... — вздохнула Полумна. — Там, наверное, очень красиво... И можно плыть в любую сторону!..

— Только вернуться очень трудно... — эхом откликнулся он.

— А может, и не надо возвращаться? — простодушно спросила она.

— Может быть, не надо... — тихо ответил Карл.

После разговора с Полумной внутри осталась тоска. Чтобы не показывать её остальным, он хотел сразу пойти в свою комнату, но Валери заставила его и близнецов отправиться на прогулку.

Валери любила зиму. Она с разбегу прыгала в сугробы, поднимая снежную бурю, пряталась за деревьями и обстреливала их снежками. Матти радостно визжал, когда снежная крошка попадала за воротник, и, смешно махая руками, пытался забросать девочку снегом, словно это была вода.

Тапани тоже бросил несколько снежных комков, но потом вернулся на тропинку и медленно пошёл вперёд. Оставив Валери и младшего брата, Карл побежал за старшим.

— Тапани, — он положил ему руку на плечо, и мальчик остановился. — Тебя что-то беспокоит?

— ...Нет... — пробормотал мальчик. — То есть... Знаешь... Тогда, на втором конкурсе... Когда я видел, что ты забыть палочку... — от волнения он делал ошибки, — я бежал в палатку... Но не успевал... Ты падал в озеро, и я боялся, что... что ты не придёшь обратно... И я сделал рыбку... Взял на берегу камешек и сделал рыбку...

— Рыбка-камешек... — прошептал Карл.

— Я никогда не делал такого... Я боялся, что у меня не получится... и использовал твою палочку, ты-не-сердишься? — последние слова он скомкал в одно.

— На что же мне сердиться? Ты хотел помочь, и я очень благодарен...

— Я использовал твою палочку...

— Не волнуйся, я совсем не сержусь, — улыбнулся Карл. — Только знаешь, тебе не нужно сомневаться в себе. Ты смог бы создать рыбку-камешек и своей палочкой... Волшебные палочки берут силу из нашего сердца...

— Твоя палочка — палочка печали... — вдруг тихо сказал Тапани. — У неё в сердце печаль... С того дня, как я произнёс заклинание, мне снятся сны... Он говорит со мной... мальчик, которому принадлежал учебник... Он рассказывает о своей матери... Его мать умерла...

Карл с грустью смотрел на Тапани. Когда он сам решился взять палочку с частицей Альфреда фон Дитриха, он знал, что принимает. Тапани этого не знал. И теперь чужая боль ложилась на не оправившееся от своей боли сердце.

— Она была красивой и доброй... Как наша мама... Она читала ему книги с картинками, которые нарисовала сама... Она умела словами рисовать картинки...

Тапани замолчал, заметив, что к ним подошли Матти и Валери. Младший брат внимательно смотрел на старшего.

— А хотите, — вдруг сказал Карл, — я покажу вам одно заклинание? В школе его обычно не изучают, во всяком случае, в нашей. Но это очень хорошее заклинание. Перед тем как его произнести, нужно вспомнить что-то очень счастливое... А потом сказать «Экспекто Патронум».

Карл достал волшебную палочку и задумался. Воспоминание пришло так быстро, что он даже не успел оценить, насколько счастливым оно было. И огромная белая птица, осыпаясь сияющими звёздами, медленно полетела в небо. Дети несколько минут любовались звездопадом, потом птица истаяла, наполнив сиянием проплывающее облако. Потом погасло и оно...

— Что ты вспомнил? — с любопытством спросила Валери.

— Да так... Один вечер в школе... — пробормотал куда-то в сторону Карл.

Горящая свеча отражается в длинных рядах пузырьков. Кажется, в каждом пузырьке заперто крошечное пламя. Человек сидит, положив перед собой левую руку... Странное, неподходящее воспоминание... Наверное, поэтому и Патронус в этот раз получился таким странным...

— Вы тоже можете попробовать! — сказал он, пряча воспоминания.

Тапани и Матти сразу зашептались, обсуждая своё самое счастливое воспоминание. Через мгновение они оба кивнули и достали волшебные палочки.

— Придумали?.. Теперь скажите «Экспекто Патронум».

— Эспекто Патронам! — крикнули два детских голоса в холодное зимнее небо.

Неправильным было ударение, и слова они произнесли неправильно. Но на кончиках палочек появились две рыбки. Взмахнув хвостами, они поплыли по морозному воздуху, выпуская изо рта пузырьки-жемчужинки.

— Получилось!.. — радостно закричал Карл. — У вас получилось!.. С первого раза!.. А я столько пробовал... Вот это да!.. Какие вы молодцы!..

Близнецы переглядывались и улыбались.

— Симпатичные рыбки, — сказала Валери, и её голос помимо воли прозвучал сухо.

— Это не просто рыбки!.. — горячо возразил Карл. — Это частицы их света!.. И теперь этот свет может дотянуться до кого угодно!.. Попробуй сама!

— Для меня это слишком скучно!.. — проворчала Валери. Потом слепила снежок, бросила вдаль и побежала, крикнув: — Попробуй догони!..

Но сегодня Валери не хотела обгонять ветер, она хотела, чтобы кто-то догнал её. Карл оставил близнецов и побежал за девочкой.

Валери не нашла слепленный ею комок: наверное, он разбился при падении. Прислонившись к высокому дереву, она пристально смотрела на линию горизонта. Её глаза были прищурены, отчего выражение лица казалось презрительным, но сжатые губы дрожали.

— Ты бегаешь слишком быстро, — тяжело дыша, сказал Карл.

Валери повернулась и увидела, что он улыбается. Она тоже улыбнулась и сказала покровительственно:

— Не то, что ты, растяпа!

И, разрушив сугроб, бросила ему в лицо снежную крошку.

Он рассмеялся и, прошептав что-то, обрушил на неё снег с ветвей сосны, под которой она стояла.

— Нечестно! Ты использовал магию! — закричала Валери. — Я тоже так могу!

Она произнесла заклинание — и снег медленно поднялся с земли, закручиваясь в большую воронку.

— Сейчас прикажу ему перенести тебя... в Америку! — смеясь, пригрозила она.

— До Америки я вряд ли долечу!.. — в тон ей произнёс Карл. — Твой снег растает где-то над Атлантическим океаном, и тогда...

Он замолчал.

Карл знал, что нужно продолжать улыбаться, говорить смешные глупости, чтобы прогнать её теней. Но внутри, заглушая все остальные звуки, шумели волны, чьи-то голоса звали его за собой, и русалка, снившаяся ему почти каждую ночь, всё шептала чьё-то имя...

Валери опустила руку — и снежная воронка осыпалась.

— Так и быть, оставлю тебя в Англии, — сказала девочка, пытаясь превратить всё в шутку.

— Спасибо... — произнёс Карл, улыбнувшись одними губами. — Вернёмся к братьям?

Валери кивнула.

Они вышли из-за деревьев и остановились. Там, у подножия снежного холма, два мальчика лепили из света крошечных рыбок и, помещая их одну на другую, строили высокую качающуюся башню. Карл почувствовал на губах горечь, поняв, до кого они пытаются дотянуться...

Софи коснулась стекла, потом снова сжала руку Карла.

— Красный... — прошептала она и улыбнулась.

Её почему-то особенно восхищало, что поезд был красным.

— Как цветы на заднем дворе... или костюм Санты... — сказал он, глядя в окно.

Вывески, фонари, суетящиеся на вокзале люди начали медленно двигаться, и Софи, крепче сжав его руку, закричала:

— Мы едем, мы едем!..

Наверное, она всё это время боялась до конца поверить, что сказанное им, правда. Последние дни превратились в сказочное сумасшествие. Она бегала по незнакомым улицам, мерила волшебно шуршащие платья, крошечные туфельки, разноцветные ленты... Самое красивое платье — голубое — висело теперь рядом. Она время от времени украдкой касалась его рукой, чтобы проверить, не исчезло ли оно.

В магазине Софи спрашивала про цвет каждой вещи, которую ей предлагали. Об этом платье Карл сказал: «Как будто небо размешали в молоке». «Где же взять столько молока?» — удивилась она. «Где же взять столько неба...» — ответил он.

— Что там?.. — спросила Софи и снова коснулась стекла, словно пытаясь рукой разглядеть картину за окном.

— Поля... И лес... Всё в снегу. Вдалеке маленькая деревня... Старая, крыши немного покосились... В одном доме из трубы идёт дым... Значит, там и сейчас кто-то живёт... На ступеньках сидит большой рыжий кот...

Кота он сам придумал, но так картина выглядела более живой. А Софи слушала и кивала, послушно видя всё, о чём он говорил.

По коридору прошла женщина с тележкой, предлагая сладости. На деньги, оставшиеся от платья и туфель, Карл купил конфет. А вот от шоколадных лягушек пришлось отказаться: в обычном мире еда редко выпрыгивает у нас из рук.

Он и так сильно заврался, рассказывая Софи, Тэду и остальным о «четвёртом классе» в Хогвартсе. Турнир Трёх Волшебников стал международными соревнованиями среди учеников элитных школ. Школа-организатор имела право выбрать трёх участников, остальные — по одному. Имена всех учеников написали на полосках бумаги и бросили в чёрный цилиндр. Потом директор выбрал наугад три полоски: Седрик Диггори, Гарри Поттер и он. Теперь, наверное, сам не рад. Хотя трудно догадаться, о чём он думает...

Вот его учитель точно недоволен. Надеялся, выберут кого-то поспособнее. Например, Драко Малфоя. Но не выбрали...

Соревнования состоят из трёх конкурсов. Два уже прошли... На первом нужно было убедить другого отдать тебе самое дорогое, что у него есть. Вроде получилось... Все думали, что Другой больше всего ценит золото, а оказалось — свободу...

Во втором конкурсе нужно было плавать... Раньше он не умел, а теперь умеет... Теперь может переплыть Атлантический океан и, наверное, даже Тихий...

— А русалочка? Расскажи ещё про русалочку!

У неё седые волосы, и она постоянно повторяет чьё-то имя...

— Может, ты поспишь немного?

— Нет, расскажи ещё!..

Тебе нужны рассказы, чтобы сделать их своими снами. В твоей жизни только комнаты с занавешенными шторами, поездки в школу за руку с Беном, слова учителей и выпуклые точки под пальцами. Так ты записываешь слова, которые они произносят. Потом переворачиваешь страницу и начинаешь читать по проколотым точкам... Другие не увидят в этом смысла, но ты научилась видеть смысл в следах, оставленных иглой...

— Давай лучше ты научишь меня читать эти знаки?

— Эти знаки?

— Которыми ты записываешь слова.

— Зачем?

— Просто...

Софи нащупала рукой рюкзак и вынула большую тетрадь с картонными листами. Написала ему алфавит, составила из букв самые простые слова. Потом он взял у неё металлический стержень и сам начал писать слова. За окном медленно темнело, но теперь можно было читать и в темноте.

Когда поезд остановился, Софи испуганно вскрикнула:

— Мы уже приехали?

— Да, — коротко ответил Карл.

Он убрал тетрадь со стержнем, взял рюкзак, чехол с платьем и повёл Софи к выходу. Оставив вещи на платформе, он помог ей спуститься.

— Замок уже видно? — спросила Софи.

— Ещё нет. Нам нужно ехать... на карете.

— В каретах ездят только принцессы, — покачала головой Софи.

— Считай, что на сегодняшний вечер ты превратилась в принцессу.

Софи услышала в его словах улыбку и тоже улыбнулась.

— А лошади там есть? Можно их погладить?

— ...Есть, но... Они боятся чужих... И потом, скоро начнётся бал.

Софи послушно забралась в карету и сложила руки на коленях.

— Знаешь, я не очень хорошо танцую... — сказала она, опустив голову.

— Неправда, Франц говорил, что у тебя талант.

— Я люблю танцевать, только не знаю правил...

— Я две недели изучал правила, будем надеяться, этого хватит, — пробормотал Карл.

Софи некоторое время сидела молча, потом прошептала:

— Не верится...

Он взял её за руку.

— Кстати, уже замок показался.

— Правда? — Софи прижалась к окну. — Какой он?

— Похож на... Помнишь, Бен вырезал в пустой консервной банке звёздочки и луны, а потом мы ставили туда свечу...

— Красиво...

Когда карета остановилась, Софи испуганно завертела головой:

— Уже?.. Надо выходить?

— Да, нас ждут, — ответил Карл. Открыв дверцу, он спрыгнул на снег и протянул ей руку.

Софи зажмурилась и тоже спрыгнула на снег.

Первой к ней подбежала Полумна.

— Привет! Я Полумна! Мы с Карлом учимся... в параллельных классах! — она вдохновенно играла в «обычных людей».

— Здравствуй, — Софи робко пожала коснувшиеся её пальцы.

— А это Тапани и Матти... — начал было Карл и вдруг замолчал.

Братья с испуганным благоговением смотрели на Софи, и больно было понимать, кого напоминает им эта десятилетняя девочка.

— Здравствуй... — пробормотали они хором.

— ...Так нельзя... — тихо сказал Карл. — Нужно говорить по-одному, иначе она не запомнит ваши голоса... Это Тапани...

— Здравствуй... — прошептал старший брат.

— Здравстуй, Тапани.

— А это Матти...

— Здравствуй, Матти.

— Здравствуй...

Валери наблюдала за ними, стоя в стороне. Она знала, что сейчас Карл позовёт её, и пыталась всеми силами оттянуть этот момент. Софи была удобным выходом. Карл перестал приставать со своими танцами, кажется, вообще забыл, что когда-то приглашал её. Пока Софи существовала как абстракция, она была прекрасна. Но теперь эта слепая девочка внушала Валери странное беспокойство. Не хотелось видеть эти беспомощно тянущиеся вперёд руки, слепые глаза, с глупой наивностью заглядывающие в лица. Зачем она согласилась приехать сюда? Неужели не подумала, какой смешной будет выглядеть?..

— А это Валери...

Нужно подойти. Иначе он обидится... Не обидится, но сделает такое лицо...

— Привет... — голос сухой от холодного ветра.

— Здравствуй!.. — а руки беспомощно ловят пустоту.

Карл взял руку Софи и положил на руку Валери.

— Нам пора переодеваться, — напомнила Полумна. — Бал скоро начнётся.

— Вы поможете Софи?

— Поможем-поможем, — грубовато ответила Валери. — Ты о себе подумай. Даже если ты чемпион, в старых джинсах тебя никто танцевать не пустит!

Она забрала у него рюкзак, сунула Полумне чехол с платьем и зашагала к замку. Карл с беспокойством посмотрел на неё, на Софи, потом кивнул братьям.

— Валери права, нам пора...

Костюмы им прислал попечительский совет. Когда-то чёрный бархат стал почти серым, в кружевах было больше крахмала, чем ткани. Карл помог братьям надеть сюртуки, которые были, наверное, ровесниками учебника Альфреда фон Дитриха, потом оделся сам.

— Ну, и странно же мы с вами выглядим, — сказал он, посмотрев в зеркало.

— Ты красиво... — сказал Матти, смущённо улыбнувшись.

— Тогда ты тоже, — рассмеялся Карл. — Ладно, пойдём посмотрим на наших принцесс.

В облаке голубой органзы Софи была похожа на ожившую каминную статуэтку. В причёску были вплетены созданные волшебной палочкой Полумны полевые цветы.

— Кажется, превращение в принцессу прошло успешнее, чем я ожидал, — улыбнулся он, беря её за руку. — Ты тоже очень красивая, — сказал он Полумне.

— Спасибо, — девочка приподняла полы голубого шёлкового платья и присела в странном полуреверансе.

— А где Валери?

— Она сказала, что скоро придёт...

Валери сидела на кровати и смотрела на лежащее рядом платье из голубого атласа.

— Три нимфы в голубом, — нахмурившись, пробормотала она.

Почему она должна идти на этот чёртов бал? Карл привёз Софи, все счастливы! Она тут при чём?.. Мадам Максим назовёт неблагодарной тварью, но на это плевать. А вот его лицо — не обиженное, а расстроенное... разочарованное... Какое ему дело? Кто она ему такая? Чтобы разочаровываться, надо сначала очароваться, а она никаких поводов очаровываться не давала, наоборот... И всё равно у него в глазах будет написано: «Ладно я, но ради Софи ты могла бы прийти! Это ведь так важно для неё!» Прекрасно! Что ещё для кого важно? Диктуйте помедленнее, а то не успела записать...

— Хорошо, хорошо... — проворчала она, отвечая невидимому собеседнику. Встала, ещё раз критически оглядела платье, потом взяла палочку и произнесла заклинание. Платье из голубого стало ярко красным. Ну, хотя бы не такое же, как у остальных дурочек из Шармбатона...

— Слишком длинное, — подумав ещё немного, решила Валери. — Словно мы в шестнадцатом веке.

Ещё взмах палочки — и часть подола аккуратно обрезанной лентой легла на пол.

— Лучше, но ещё не то... — следующий взмах превратил край подола в крупную бахрому. — Вот теперь то... А из этого, — она подняла красный обрезок, — можно сделать ленту для волос... Ну, что ж, Карл, посмотрим, как тебе понравится такая принцесса... — ещё одно имя вертелось на языке, но его она не произнесла вслух.

Студенты и гости в тяжёлых вечерних нарядах проходили в зал и занимали свои места. Карл осторожно вёл Софи по коридору. Вдруг позади раздался насмешливый голос:

— Так вот кого ты привёз! Если уж решил выбрать...

Карл успел мысленно прокричать заклинание, и следующие слова Драко прозвучали только для них двоих.

— ...магглу, то красивую, а не эту уродину. У неё что? Сыпь? Может, она заразна...

Карл отпустил руку Софи и быстро шагнул вперёд.

— Драко! Хотя бы сегодня, ты можешь помолчать?! — его лицо стало белее бумажных кружев, а глаза затопила такая ярость. Он сжал руки в кулаки, чтобы не расплескать её.

— Карл... Карл, где ты? — Софи испуганно крутила головой. — Я ничего не слышу... Все звуки вдруг исчезли!..

Он громко выдохнул, потом хрипло пробормотал заклинание. Звуки вернулись.

— ...Просто ветер... очень сильный... Так бывает иногда...

Он снова взял её за руку и повёл дальше, не взглянув на Драко.

Слава богу с ними не было Валери, иначе пришлось бы заставить замолчать их обоих... Видел бы это Бен... Ему сразу не понравилась идея с поездкой в школу.

— Думаешь, они обрадуются, увидев на рождественском празднике инвалида?

— Она обрадуется.

— И что, всегда будешь затыкать рот тем, кому своя радость окажется дороже её?

«Не всегда, но сегодняшний вечер я не позволю им испортить!» — подумал Карл.

В холле их снова остановил голос. На этот раз он был мягким и заботливым.

— Добрый вечер, мисс Йорк. Я директор этой школы. Очень рад, что вы смогли к нам приехать.

— Сэр!.. — Софи забыла слова от волнения. — Сэр, большое вам спасибо!.. Карл столько рассказывал нам о вашей школе!.. Все в приюте про неё знают! И Тэд, и Джесси, и даже Бен... Попасть сюда... это просто чудо!.. Спасибо вам большое!.. — она говорила, ища слепыми глазами человека, к которому обращалась.

— Надеюсь, вам здесь понравится, — Альбус Дамблдор осторожно пожал её руку. — Праздник уже начался, вам пора, — сказал он Карлу. Потом бросил короткий взгляд на Софи и пошёл в зал.

Карл вместе с остальными чемпионами направился туда же.

Братья Корхонен замахали ему руками, показывая на свободные места рядом с собой.

— Что бы ты хотела попробовать? — спросил Карл.

— Не знаю... — боязливо ответила Софи и тут же быстро добавила. — То же, что и ты...

— Директор заказал свиные отбивные, значит, это должно быть вкусно.

— А нам можно... Есть то же самое, что ест директор?

— Можно, — успокоил её Карл. — В этом вопросе здесь демократия... Свиные отбивные, пожалуйста, — сказал он, и золотые тарелки наполнились едой. — Можешь начинать, — он вложил ей в руки вилку и нож.

— Уже принесли?

— Здесь обслуживают быстрее, чем в «МакДональдсе».

Софи улыбнулась, вспоминая гамбургер и шипучую «Кока-Колу», которыми как-то угостил её Бен.

— Очень вкусно... Спасибо, я бы не догадалась такое заказать.

— Я тоже...

— ...И у нас есть дворец, не такой большой... — за соседним столом Виктор Крам рассказывал Гермионе Грейнджер о Дурмстранге. — Но территория наша больше и красивей, правда, зимой день совсем короткий, а ночь длинная, мало времени любоваться. Зато летом мы долго летаем... — он бросил быстрый взгляд на Софи и поправился, — то есть гуляем, долго гуляем возле озёр... и поднимаемся на горы...

— ...У нас во дворце Трапезную украшают ледяные скульптуры, — говорила Флёр Делакур. — Но они не тают и переливаются всеми цветами радуги...

— Красиво... — шёпотом сказала Софи. — Бен говорил, что в январе откроется фестиваль ледяных фигур... И они тоже будут светиться разными цветами, потому что у них внутри лампочки...

«Дура, ты ведь этого не увидишь!» — одними глазами сказал Драко.

После ужина на появившуюся из воздуха сцену поднялся ансамбль «Ведуньи».

— Вам пора... — сказал Тапани.

На лице Софи отразилось волнение. Она понимала, что попала сюда из-за этого единственного танца и теперь боялась сделать что-то не так.

— Не бойся, — Карл взял её за руку и вывел на середину зала.

Заиграла грустная медленная мелодия. Тапани улыбнулся младшему брату, стоявшему рядом с Полумной, и, отойдя к стене, стал наблюдать за танцующими.

Вот кружатся по залу юные, яркие, на губах улыбки и глаза горят, но счастье ли это горит?..

Директор Хогвартса танцует с директором Шармбатона, но, когда его взгляд вдруг касается Софи Йорк, свет гаснет на очках половинках, и виноватой становится вечная улыбка...

Профессор Снейп не танцует. Он стоит у стены в чёрном будничном сюртуке... Взгляд устремлён на Карла и Софи. Юноша немного сутулится, чтобы услышать слова, которые произносит девочка. Пряди тёмных волос падают на лицо. А её волосы в отблесках цветных фейерверков пылают словно жидкий огонь, и живыми кажутся слепые зелёные глаза... Эта картина причиняет профессору боль, но он не может оторвать взгляда. Смотрит, смотрит, потом резко поворачивается и уходит из зала...

Валери тоже хочется уйти. Когда музыка стихает, она, воспользовавшись суетой, прячется в оконной нише...

Валери коснулась ладонью окна — и на морозном стекле остался след, напоминающий странную перекошенную звезду.

Какое скучное занятие эти балы! Думала, что хотя бы в Хогвартсе удастся забыть о них, но танцы и бальные платья найдут везде... Почему каждый не может делать то, что ему нравится? Вот профессор Снейп пришёл в своей обычной мантии, зачем же ей наряжаться, словно она рождественская ёлка?..

Полумне это нравится. «Ведуньи» играют что-то, похожее на кадриль, и она, счастливая, носится по залу с Матти. А Карл с Софи стоят в стороне и разговаривают. Они выучили только один печальный танец, и теперь не знают, что делать...

Джейден Ван Стратен знает... Куда девалась его обычная надменная неприступность? Кружит кукол в нарядных платьях одну за другой, даже не запоминая их лиц... Не сильно он похож на страдающего по любимой сестре братца... Всё ложь!.. А Карл бы поверил. Этот болван всему верит... Но её не проведёшь... Раньше она не обращала внимания на сплетни этих дурочек, а после того разговора стала прислушиваться. И дня не проходит, чтобы какая-нибудь не говорила о желании покорить «ледяного красавца из Дурмстранга». И «ледяной красавец» довольно часто удовлетворяет их желания. Наверное, он объяснил бы это сочувствием по отношению к страждущим... Она никогда страдать не будет. Ей до этого дела нет!.. Но кем же нужно быть, чтобы придумать такую ложь!.. Чтобы с такой ложью внутри кружить по залу и улыбаться!..

— На кого ты смотришь? — раздался рядом голос. Она повернулась и увидела Карла.

— Ни на кого... На всех...

— Пойдём танцевать?

— Идиот, я же сказала, что ненавижу танцы! — устало разозлилась она.

— Я помню, — ответил он.

— Иди к Софи...

Он посмотрел на неё, потом кивнул.

Забрав Софи у близнецов, Карл повёл её в оранжерею.

— Там цветут розы, ты ведь любишь цветы? — спросил он, заглядывая в наполненные счастьем глаза.

— Да, особенно зимой! — улыбнулась девочка.

Над кустами летали крошечные феи. Одна ненароком задела руку Софи, и девочка поражённо посмотрела на Карла.

— Что это было? Бабочка?.. Здесь есть бабочки?

— ...Да...

Софи вытянула вперёд руку и замерла.

— Может, она ещё раз прилетит? — шёпотом сказала она.

— Может быть... — отозвался Карл и посмотрел на одну из фей.

Та кивнула и осторожно опустилась на протянутую ладонь.

— Прилетела!.. — обрадовалась Софи. — Я чувствую, как у неё крылышки дрожат... Щекотно...

Фея взлетела и коснулась щеки девочки. Софи засмеялась.

— Ты ей понравилась... — сказал Карл и вдруг остановился, услышав знакомый голос.

Впереди стояли профессор Снейп и профессор Каркаров.

— Не вижу, Игорь, никаких причин для беспокойства, — спокойно возразил Северус Снейп.

— Как ты можешь закрывать глаза на происходящее? — с явной тревогой произнёс Каркаров. — Тучи сгущаются все последние месяцы... Филипп Ван Стратен ещё летом почувствовал, что...

— Тише!.. — перебил Северус Снейп.

Карл взял Софи за руку и повёл к выходу.

— Мы уходим? — спросила девочка.

— Да... — пробормотал он, смотря вокруг невидящим взглядом.

«Филипп Ван Стратен... Это отец Джейдена?.. Он тоже?.. У него тоже...» Потом, потом он подумает об этом, сейчас главное Софи...

— Нас друзья ждут.

— Друзья... — повторила девочка и улыбнулась.

Они танцевали, смеялись, ели разноцветные конфеты, пускали в воздух фейерверки и хлопушки... Софи пропускала через себя каждую секунду этого чудесного вечера, а его оставалось всё меньше, меньше... и вот уже часы начали бить полночь.

Девочка остановилась и опустила руки. Снова искусственной стала улыбка, а в глазах растекался уже не свет, а слёзы.

— Полумна, Валери, проводите Софи в комнату и помогите переодеться, — попросил Карл. — Я зайду потом пожелать спокойной ночи, — сказал он девочке.

Та кивнула.

Он спустился к себе, снял сюртук, рубашку и аккуратно сложил на кровати — пусть дожидаются следующего владельца. Надел джинсы, свитер и пошёл к Софи.

Услышав шорох шагов, она села, испуганно сжав одеяло.

— Это я...

Он опустился на краешек постели.

Софи молчала, долго собираясь сказать что-то. Получилось только одно слово:

— Спасибо...

— Не за что, — улыбнулся он. — Пора спать... Уже поздно, и завтра рано вставать...

— Я не хочу спать!.. — она отчаянно цеплялась за уже ушедший день.

— Тогда просто ляг и отдохни.

— Ты говоришь как воспитательница, — она невольно улыбнулась.

— Разве я похож на воспитательницу?

— ...Я не знаю, на кого ты похож сейчас... — прошептала Софи.

Она протянула руки и дрожащими пальцами коснулась его лба, век...

Карл замер.

— Теперь знаешь... — тихо сказал он. — Ложись спать...

Софи кивнула и послушно спряталась под одеяло.

— Я посижу с тобой, пока ты не заснёшь...

Она пыталась не спать, но через несколько минут чудесный день для неё закончился.

Карл поправил одеяло и внимательно посмотрел на бледное лицо. Потом сел у изголовья кровати и осторожно коснулся руками её лба.

Профессор Дамблдор предупредил: если Софи узнает о существовании магического мира, ей сотрут память. Но сны они стирать не станут... Во снах чудеса приходят и к обычным людям...

Сегодня не будет снов о жестоком солнце и тёмных комнатах. Не будет одиночества, боли и отчаяния. Сегодня ты увидишь ярко красный поезд, несущийся через снежную равнину. Вдали чернеет маленькая деревня. Крыши покосились, из трубы идёт дым, а на крыльце в лучах зимнего солнца греется толстый рыжий кот... Медленно опускаются сумерки, и в небе зажигаются звёзды. Поезд останавливается, ты идёшь по коридору, касаясь руками занавесок в мелкий цветочек, потом спрыгиваешь на снег. Тебя ждёт карета. Призрачные кони смотрят на тебя своими грустными глазами, потом взмахивают крыльями и летят сквозь метель всё выше и выше, туда, где мерцает огнями замок.

Тебя встречают Полумна — девочка со странными серёжками-редисками, Тапани и Матти, похожие, словно дождевые капли. Братья смотрят на тебя с благоговением. В доме, который им уже не принадлежит, на чердаке среди старых вещей спрятана фотография — девочка в школьной форме, светлые волосы перевязаны лентой. Сегодня они вспоминают свою мать такой...

Поодаль стоит Валери, и в глазах у неё страх...

Тебя берут за руки и ведут через высокие двери в замок, где лестницы двигаются, люди на портретах кивают и улыбаются, а из стен вылетают прозрачные тени. В твоей комнате кровать с балдахином. Ты надеваешь платье из голубой органзы. Полумна шепчет что-то, и цветы распускаются в твоих волосах...

Ты идёшь в толпе людей, словно перенесённых сюда из сказки. И старый волшебник, прячущий печаль за стёклами очков, пожимает твою руку...

В большом зале ты поднимаешь голову — и видишь звёзды. Они светят здесь сквозь облака, камень и печаль...

В золотых тарелках, повинуясь словам, появляются напитки и еда... Потом столы исчезают, и появляется сцена, с которой льётся музыка. И ты танцуешь... Как первый снег... Свои шесть минут вальса... прежде чем растаять...

Вокруг кружатся лица и платья, а кто-то просто стоит у стены.

Это профессор Снейп. На нём обычный чёрный сюртук... Одежда впору для похорон. Кого он хоронит каждый день, но так и не может похоронить?..

А там Валери — алое пятно крови на голубом атласе Шармбатона... Она смотрит на танцующих, и в её взгляде презрение и боль...

Драко танцует с изяществом, отточенным веками не его жизней. Он верит, что каждый день будет танцем, в котором он знает каждую ноту, каждое движение...

Джейден уже не верит. Сегодня он кружится по залу, и огонь горит в его ледяных глазах. Но фальшивы этот огонь и этот лёд... Он похож на отравленного, перед которым поставили блюда с вкуснейшей едой. И он съест их все, потому что больше нечего терять, но не почувствует ни вкуса, ни радости, потому что знает, что умирает...

Музыка стихает, и ты уходишь в сад, наполненный розами и тишиной. Крошечные феи с крыльями, как у стрекоз, перелетают от цветка к цветку, одна садится на твою протянутую руку...

А где-то в вышине огромные часы отмеряют последние секунды сбывшейся мечты... И ты, покорная, возвращаешься в комнату, переодеваешься, прощаешься с Полумной и Валери. Они уходят...

Остаётся тишина... Платье на кресле — словно брошенные крылья... Звук шагов... И моё замершее лицо под твоими руками...

Солнечный луч коснулся пола, пробежал по ковру к кровати. Карл протянул руку и задёрнул штору. Софи открыла глаза и сжала одеяло, пытаясь разделить сны и явь.

Карл некоторое время смотрел на неё, потом поднялся с пола. Услышав шорох, девочка испуганно спросила:

— Кто здесь?

— Доброе утро, — вместо ответа сказал он.

— Я не слышала, как ты вошёл... — она виновато улыбнулась.

— Я старался не шуметь... Как спала?

— ...Хорошо... — медленно ответила Софи. Больше всего ей хотелось рассказать ему о своём сне, но она боялась услышать: «Это неправда».

— Хорошо, — повторила девочка. — Мне пора уезжать?

— Да... Я позову Полумну и Валери, чтобы они помогли тебе... И разбужу близнецов... Встретимся внизу...

Они прощались у высоких дверей, улыбаясь и произнося много слов. Софи, сжимавшей руку Карла, казалось, что в конце коридора стоит старый волшебник из сна. Она хотела поблагодарить его, но он был слишком далеко...

Потом карета увозила её всё дальше от замка. Потом поезд летел через снежную равнину, на краешке которой около дома с покосившейся крышей грелся в лучах зимнего солнца толстый рыжий кот...

— Тебе не обязательно провожать меня до приюта, — сказала Софи, когда они поднялись на мост.

— Конечно, обязательно, — ответил Карл. — Поезд отправится обратно через два часа, я успею... — эти каникулы он должен был провести в школе с Валери и братьями, готовясь к последнему испытанию.

— Хорошо... — сдалась Софи.

Они спустились в метро, и шум колёс, несущихся по рельсам, почти заглушил музыку, которую слышала Софи. Она не украла ни золотой тарелки, ни серебряной ложки, но эту музыку забрала с собой...

Когда они вышли на воздух, музыка стала громче...

У калитки приюта Софи остановилась.

— Дальше я сама... А то ты опоздаешь...

— Хорошо... — теперь сдался он.

Карл отдал ей рюкзак и чехол с платьем.

— Спасибо...

— Не за что...

Софи коснулась рукой металлических прутьев, потом обернулась, сделала несколько неуверенных шагов в ту сторону, где, наверное, стоял он, и сказала:

— Ты волшебник?..

Он наклонился, поцеловал покрытые снегом волосы:

— Нет...

И медленно пошёл по дороге, освещённой вечерними фонарями...