Нужно построить зиккурат (джен)

По ту сторону портала Артаса ждала… вода.

Практически сразу же после того, как он ступил во второй разлом Пустоты, перед ним появилась яркая искра света. И она становилась всё ярче и ярче, пока Артас не понял, что эта искра — такой же ромбовидный портал с вытянутым верхним углом, как и тот, что поглотил его возле Ледяного трона.

Только на этот раз это был выход, а по ту сторону бил яркий солнечный свет. И первый рыцарь смерти Лордерона выпал из этого выхода… куда-то вниз.

И провалился в воду.

Будучи нежитью, да ещё и закованной в тяжелые латы, Артас камнем пошёл ко дну. К счастью, дно речки, в которую портал и выбросил Артаса, оказалось совсем неглубоким. К несчастью оного же — поток был очень бурным и быстрым. Он моментально подхватил рыцаря смерти и потащил его по камням. И хотя Артас не рисковал захлебнуться по очевидной причине, удовольствия ему это не доставило. К тому же его многострадальный меховой плащ зацепился за какой-то острый выступ и окончательно оторвался, оставив за его плечами жалкую полоску.

Течение набирало силу, в поток вливались соседние ручейки, образуя уже довольно широкую реку. По мере расширения устья бурность потока, наоборот, слегка уменьшилась и Артас смог кое-как выровнять собственное передвижение и высунуть голову из воды. Однако попытки зацепиться за какой-нибудь валун и остановиться быстро поставили крест на достигнутом, и течение вновь завертело его, ударяя о камни с завидной периодичностью.

Устав от бесполезной борьбы, Артас впервые задумался о будущем:

Есть два варианта. На одном — водопад бурный, на втором — океан широкий. Какой из них мне больше не нравится?

Прикинув результаты обоих перспектив, Артас как-то даже затосковал. Если его смоет в большой водоём или, тем более, какое-нибудь море, ему придётся неизвестно сколько времени идти по дну в поисках пологого берега. Если же речка окончится водопадом — кто знает, с какой высоты ему придётся падать? К тому же водопад не всегда имеет один порог, а значит, падать, возможно, придётся несколько раз. И хотя латы, выкованные под дух Нер'зула демонами Натрезы, вряд ли погнулись бы, даже вздумай он прыгнуть с Даларанской башни, удовольствия в этом будет мало.

В какой-то момент Артас обозвал самого себя идиотом и вспомнил о Фростморне.

Сначала он попытался затормозить клинком о камень покрупнее. Увы, течение оказалось сильнее, и камень он просто сковырнул с насиженного места. При этом клинок оставил в потоке реки тонкую полосу льда, моментально расколовшегося и растаявшего. Но для замершего принца это был важнейший сигнал: часть его силы как Короля-лича, похоже, всё ещё с ним. А значит…

Голос Кел’тузада незамедлительно отметился:

"Вы уверены, принц? Ваша власть надо льдом и тенями практически полностью исходила от сил Нер’зула. Если вы попробуете применить магию сейчас, то потратите собственные силы, и не факт, что их можно будет восстановить опять, поглощая души Фростморном".

Артас скривился. Действительно, если он растратит остатки своей магии, то будет беззащитен перед вероятным противником… если таковой вообще будет. С другой стороны, выбираться из реки всё равно было нужно, не плыть же ему по течению, аки продукт жизнедеятельности?

Артас закрыл глаза. Сотни раз Нер’зул использовал его тело для использования заклинаний магии льда. Король мёртвых мог наморозить целый ледник из воздуха. Увы, о подобных масштабах сам Артас мог сейчас только мечтать. Так что Вечная Зима в его теперешнем исполнении скорее всего будет весьма компактной.

Привычным движением, доставшимся в "наследство", Артас перехватил Фростморн двумя руками, направив лезвие — условно — в землю.

И с силой вогнал его в дно речки.

Вихрь душ, оставшийся в наследство от Нер’зула, замер… а затем взвыл. Вопль нескольких тысяч духов оглушил Артаса, совершенно не готового к такому. Очевидно, орочий колдун имел железную волю, раз был способен повелевать ими и при этом сохранять хотя бы крупицу здравого смысла. Хотя сейчас вихрь душ Нер’зула закружился вокруг бывшего Короля-лича, испуская крик… свободы. Облегчения.

Ошарашенный, Артас наблюдал за образовавшимся водоворотом. Вихрь духов выморозил поток речки на несколько метров вокруг него, мгновенно закупорив устье. При этом духи давно погибших орков и дренеев, принесённых в жертву на алтарях демонов, буквально светились от эмоций.

В сознание ворвался ликующий голос Кел’тузада:

"Мой король, я понял! Нер’зул не привязывал души своих жертв к своей сущности, он попросту не имел на это силы. Но на это был способен Кил’джеден. Создавая Короля мёртвых, лорд демонов проводил сотни ритуалов. И души пленников, убитых в этих кровавых жертвоприношениях самому Кил’джедену, передавались отнюдь не Нер’зулу. Их хозяином становился сам Кил’джеден! Это Нер’зул был прикован к вихрю духов, использован как управляющее звено!"

— Но ведь если души всё это время принадлежали лорду демонов…

"…То каждый раз, когда Король мёртвых пускал их на магию теней и некромантию, лорд демонов получал большую часть энергии, а самому Нер’зулу доставалась в лучшем случае десятина. Именно поэтому Обманщик не поставил на место зарвавшегося мёртвого орка, "предавшего" Легион — тот попросту работал генератором энергии, вроде колодца Вечности. Нер'зул поглощал всё больше и больше душ жителей Азерота, становился всё сильнее, использовал всё более сильную магию… и тем самым буквально пичкал лорда демонов силой. И если бы Король-лич захватил Азерот полностью и перебил бы всех жителей — Кил'джеден выжал бы из нашего мира на порядок больше энергии, чем мог бы получить Архимонд, выпив Древо Вечности!"

— Но разве не ради свободы всемогущий Король мёртвых так стремился получить моё тело?

"Да, но вовсе не свободы перемещения в слабом теле смертного, поскольку сам он вполне мог овладевать телом любого генерала нежити — он хотел свободы в использовании силы душ! Похоже, он хотел каким-то образом избавиться от связи с Кил'джеденом. Получив в своё владение не жалкую десятину, а весь этот колоссальный поток энергии, Нер’зул мог бы утопить Азерот в вихрях теней, убив даже Древних Богов, а затем просто повторить фокус с открытием порталов в поисках нового мира! И кто знает, быть может, спустя всего пару сотен или даже десятков лет он вернулся бы за головами Кил’джедена и Архимонда".

— А теперь…

Похоже, теперь любая существовавшая связь с Нер’зулом, равно как и с Кил’джеденом, была разрушена. Уничтожена Пустотой. Духи более не испытывали мук от оков демонической магии, а их некротическая энергия полностью шла на увеличение силы Артаса. И этой силы было ощутимо больше, чем он ожидал.

Танец душ замедлился. Теперь они плавно плыли вокруг бывшего Короля-лича, наполняя его ощущением утраченной мощи. Сбросив демонические цепи и избавившись от вечных мучений, духи были даже некоторым образом счастливы. Если бы Артасу понадобилось сейчас заново поднять Синдрагосу — нагрузка на души мертвецов была бы десятикратно меньшей.

Но почему тогда они остались? Почему давным-давно не растворились в мире теней, уходя на долгожданное перерождение? Почему услышали его приказ сейчас?

Из раздумий о теории струн души Артаса вырвал громкий звук ломающегося льда.

Бурный поток реки был категорически против посягательств на свою свободу. И теперь снаружи вымороженной зоны собиралась весьма грозно выглядящая волна. С каждой секундой стена бурлящей воды росла всё выше, а лёд трещал всё громче.

Через несколько секунд Артаса вместе с его импровизированным ледяным плотом сорвало с места и вновь понесло вниз по реке, всё быстрее и быстрее. Намного быстрее, чем до этого. Очевидно, сейчас он не тормозил это движение собственным телом о всевозможные камни. К тому же собравшаяся сзади волна воды тоже добавляла скорости. И… становилось шумно.

Развернувшись в сторону течения, Артас с каким-то мрачным удовлетворением констатировал факт худшего из двух вариантов. Если попросту — водопада.

Если бы кто-то имел несчастье стать свидетелем текущего унизительного положения принца Лордерона — Артас без раздумий снёс бы ему голову. Даже если бы оставался к этому дню паладином Серебряной длани. Потому что вид принца Лордерона со слипшимися от воды волосами и полутораметровой "юбочкой" из льда поперек туловища, которого сносит течением к водопаду — зрелище весьма душераздирающее, во всех смыслах.

В какой-то момент Артас смог выковырять себя из ледяной ловушки той "пробки", которую он наморозил сам себе, чтобы перекрыть течение реки. Сделал он это исключительно вовремя — до кромки водопада оставалось метров десять. Предчувствуя неприятности, он вцепился в импровизированную байдарку из льда и приготовился… к чему бы то ни было. И вылетел вместе с потоком воды за край.

Почти сразу же глаза Артаса поражённо расширились.

На краю сознания дух Кел’тузада завернул многоэтажную фразу, целиком и полностью обрисовывавшую сложившийся конфуз. Творение эпистолярного жанра бывшего мага Даларана вывело Артаса из оцепенения. Король-лич спешно начал искать решение проблемы, потому как высота водопада оказалась отнюдь не в пару-тройку его собственных ростов и даже не в десяток.

Поток воды падал с высоты более ста метров.

А самой большой задницей была огромная яма, заполненная водой, которую падающий поток давным-давно вымыл в скалах внизу. Яма, без предисловий переходящая в глубочайшее ущелье. Во всяком случае, с высоты птичьего помёта, на которой Артас находился сейчас, дна не было видно совсем.

И падать вместе с потоком, а потом быть смытым в неизвестный разлом ему ну вот совершенно не хотелось.

"Мой король, прыгайте!"

— …Что?!

"ПРЫГАЙТЕ!"

Посмотрев на глыбу льда под собой, Артас понял идею Кел’тузада. На половине высоты водопада он упёрся в неё руками и ногами, а затем изо всех оттолкнулся. Благодаря чудовищной силе нежити, он смог изменить траекторию своего падения так, чтобы упасть не в вымытую потоком яму, а на каменистую скалу, часть которой этот самый поток и смыл. Сам же кусок льда отдачей от тела принца повело в противоположную сторону. Ударившись о каменную стену и расколовшись на несколько крупных кусков льда, льдина вновь была увлечена потоком, издавая громкий грохот при этом. Однако звук впечатавшегося в каменную скалу тела королевской крови, к тому же в полном доспехе, был ещё громче.

Если бы Артас не был так увлечён сиюминутным процессом выживания в водопаде, он бы заметил всего в паре десятков метров от ущелья два металлических объекта явно искусственного происхождения. Но тогда он вполне мог бы проморгать свой шанс на успешное окончание карьеры серфингиста.

Суровый контакт с твёрдой землёй с высоты полусотни человеческих ростов не прошёл бесследно даже для немёртвого принца. Голова Артаса ощутимо кружилась, а камень скалы под ногами-руками ходил ходуном, подобно волнам треклятой речки, что осталась позади. На то, чтобы собраться с мыслями и успокоить собственное тело, у него ушло секунд десять.

Всего секунда понадобилась при этом ворча Хисску из Кровавой стаи, назначенному на этот закуток базы в дозор, чтобы резко развернуться на странный грохот, перекрывший привычные звуки шума со стороны водопада. Ещё секунда ушла на то, чтобы найти взглядом источник этого грохота рядом с потоком воды. Четыре секунды — на то, чтобы вернуть на место челюсть при виде чёрного тела, упавшего всё с того же водопада на скалы у края базы. И ещё две на то, чтобы в истерике долбануть рукой по кнопке общей тревоги на его омни-инструменте, когда тело, упавшее с огромной высоты, застонало и поднялось на четвереньки.

Оставшиеся две секунды Хисск остервенело вминал спусковой крючок своего дробовика "Катана", направленного на постепенно приходящее в себя тело, забыв снять дробовик с предохранителя.

И дико, истерически вереща при этом.

— М-м-мать мою Менетил, да по всякому…

Похоже, что падение Артаса напугало какую-то живность в округе. Скорее всего — птицу, судя по крикам. Хотя кричать и одновременно щёлкать клювом птицы вряд ли могут…

Десять.

Король-лич поднял бледное лицо в сторону доносящихся воплей. Прищурился. Вгляделся. Затем проморгался и осмотрел источник визга ещё раз. Неведома зверушка имела условно человеческие пропорции, явно выпирающие кости, нехватку кожи под бронёй и совершенно фантасмагорический череп. А ещё она была источником того самого мерзкого вопля… и не желала исчезать аки глюк. Зверушка дёргалась, верещала и неистово трясла двумя конечностями, сжимавшими короткую угловатую палку. Хотя, судя по тому, как именно она её сжимала — это было странного вида ружьё.

Артас совершенно не желал получить пулю в лицо. И уж тем более, в колено. Поэтому он, даже не задумываясь о последствиях, крутнул Фростморн правой рукой и запустил с лезвия в зверушку комок сырой магии льда.

— Оторву суке лицо!

Ганар Мерок имел несчастье быть сегодняшним дежурным по ворча. Иными словами, именно ему предстояло целые сутки работать погонщиком ослов, баранов и прочих дромадеров, которые должны были охранять периметр базы. Смысла в охране Мерок не видел совершенно, так как на планете совершенно не от кого было обороняться. То небогатое зверьё, которое здесь жило, кроганы и ворча либо перестреляли и сожрали, либо своим шумом отогнали за тридевять земель. Но заявлять боссу Калюску о своём нежелании гонять целый день палкой верещащих дебилов-ворча Мерок хотел ещё меньше.

Когда один из костлявых дебилов, отмеченный в его омни-инструменте как Хисск, внезапно включил тревогу по базе, Мерок проклял всё на свете, включая ворча, базу, сослуживцев, предков и чёрта в ступе. Ведь именно он сам будет выгребать от Калюска по морде за ложную тревогу. Поэтому Мерок бежал к складским помещениям, где и должен был находиться один дебил. И единственное, что хоть как-то компенсировало ожидаемый мордобой от босса — это предвкушение того, как он сейчас будет отрывать конкретному ворча лапки…

В следующий миг омни-инструмент Мерока пискнул и изменил цвет индикатора с меткой "Хисск", отвечающего за телеметрию, с зелёного на чёрный. Причём изменил буквально за секунду.

Это настолько удивило Мерока, что он даже остановился. Даже в крупных боях ворча, исполнявшие роль пушечного мяса, дохли отнюдь не сразу. Оторванные гранатой ноги могли заставить их биться в агонии — но жить ещё хотя бы минуты три. Не то чтобы кто-то планировал их сшивать за эти три минуты, разумеется, но сам факт — пульс в теле ворча ну никак не мог резко пропасть за секунду. Единственный вариант, который приходил крогану в голову — "Тупая скотина поняла, что её ждёт после ложной тревоги и выстрелила себе в голову, дважды". Это было печально, потому как отрывание лапок в таком случае не принесёт никакого удовольствия.

Всё же Мерок был вынужден продолжить движение в сторону, где, вероятно, валялся безголовый труп ворча. Ведь сигнал ложной тревоги всё-таки нужно было выключить.

— И что мы имеем честь наблюдать?

Окончательно придя в себя, Артас поднялся на ноги и побрёл в сторону стрёмного существа. Сейчас зверушка была вморожена в трёхметровую глыбу чистейшего льда. При мгновенной заморозке сохранилась как поза, так и выражение её… морды. Хотя даже мордой это навряд ли мог бы назвать самый вежливый собеседник.

Вблизи существо выглядело ещё более кошмарно, чем звучало при жизни. Два красных налитых кровью глаза, полное отсутствие носа, совершенно невероятного вида рот с кучей мелких игл-зубов… который, похоже, вообще не имел губ и не закрывался никогда. Непонятные вмятины на лбу, ушей — нет, волос тоже нет. Кошмар.

"Если бы подобная мерзость попалась мне в Даларане — я бы подумал, что Эмерих из кафедры Изменения опять напился вусмерть и склепал голема в состоянии нестояния".

Похоже, неведомая тварь ошарашила даже Кел’тузада, что само по себе было достойно упоминания. Автора Лоскутика было очень, очень сложно впечатлить какой-нибудь исключительной мерзостью.

— Но всё-таки, что мы видим? Что мы, так сказать, созерцаем?

Нет, Артас вполне терпимо отнёсся к идее того, что он теперь находится не в Нортренде, и даже не в Азероте. Но чтобы природа сотворила такое чудище в ходе эволюции, она явно должна была быть стёклой как трезвышко. И не просыхать где-то двести тысяч лет минимум.

"Не могу знать, ваше величество. Существования такой воплощённой ереси я даже в страшных снах своих предположить не мог. А ведь я, на минуточку, первых лордов-пауков нерубов собственными руками сшивал!"

Артас с ностальгией вспомнил изящную бородку и рог Ануб’Арака. При всей своей пауковатости и немёртвости шестиметровый неруб был изящен настолько, насколько могут быть изящными шесть тонн воплощённой смерти. Но это…

Оценку тщетности и напрасности всего сущего прервал звук тяжёлых шагов. Из-за угла высокой металлической коробки вырулила трёхметровая чёрно-красная "капля" на ножках. При этом "капля" была бронирована настолько толсто, что закованный в доспехи Артас ощутил себя полуголым.

У "капли" был огромный широкий рот, пара мелких глаз и пластина на лбу, занимавшая две трети морды лица. Новый персонаж, похоже, имел в родственниках ящеров Ун’горо, но при этом был явно цивилизован. По крайней мере, он вполне цивилизованно отвесил свою широченную челюсть, целых пять секунд созерцая огромную глыбу прозрачного льда с ворча внутри. Спустя это весьма короткое время трёхметровый ящер пришёл в себя, захлопнул пасть и перевёл взгляд мелких глазок на Короля-лича. Затем, издав утробный рёв, он наклонился вперёд и рванул в сторону Артаса, явно планируя размазать того по ближайшей скале.

Если бы челюсть Ганара Мерока не отвисла в момент его встречи с рыцарем смерти ("Глыба — Мерок, Мерок — Глыба"), Артас Менетил удостоился бы сомнительной чести услышать первое аборигенское слово в этом мире. Хотя, учитывая факт того, что это слово со стопроцентной вероятностью оказалось бы междометием "ЧЁ?!", это было к лучшему.

Обходя последнее из складских помещений на своём пути, Мерок уже рисовал перед глазами возможные картины произошедшего. Вершиной полёта мысли крогана была картина отстрелившего себе руку с омни-инструментом ворча, который забился в угол и ожидает неминуемой расправы. Этот вариант развития событий настолько увлёк Мерока, что он даже не додумал мысль о пропавшем сигнале до конца. Ведь даже на оторванной руке омни-инструмент продолжал бы работать…

За углом взгляду крогана-надсмотрщика были представлены: глыба удивительно прозрачного льда, виновник запущенной тревоги, запаянный в центр этой глыбы, а также стоящий в метре от этого непотребства незнакомец. При этом незваный гость выглядел как человек. Высокий седой человек с серого цвета кожей, закованный в броню в серо-чёрных цветах и с стилизованными черепами на коленях, локтях, рукавицах… да, собственно, чуть ли не везде.

Но — человек. Мягкий и слабый по сравнению с любым кроганом, по мнению Мерока.

И, похоже, дебил Хисск таки не зря включил тревогу по базе. Это значит, что конечности ему оторвать не получится, даже когда его достанут из этого непонятного льда. Но зато их можно оторвать человеку!

Привычным рыком загоняя себя в кровавую ярость, Мерок взял низкий старт, вознамерившись сломать странному хумансу как минимум позвоночник…

Оценивая берущего разгон противника, Артас заметил странную особенность его брони: некоторые элементы чёрно-красного панциря ящерицы светились тусклым светом. Похоже, что и в этом мире бойцы налево-направо зачаровывали свои доспехи и оружие. А раз здесь есть заколдованные доспехи — то следует ожидать и самих магов. Потому что нежить, похоже, не уважают ни в одном из миров.

Но всё же пока что от рыцаря смерти требовалось лишь победить очередного противника. И раз уж враг закован в такой качественный комплект бронетрусов, придётся бить в незащищённые места. Которых у конкретного врага — одно. Большая, жёлто-буро-коричневая ящероподобная голова, дополнительно бронированная пластиной на лбу.

Артас приготовился блокировать всей своей нечестивой силой рыцаря смерти таранный удар огромного ящера. Вряд ли эта жаба-переросток могла бы ударить его сильнее, чем Разувиус на тренировках в полную силу.

В следующую секунду локомотив марки "кроган" встретился с нерушимой скалой бронированного предплечья Короля-лича. Удар был страшен. Всю кинетическую энергию, которую накопил Ганар Мерок из Кровавой стаи в процессе кроганского разбега, столкновение обратило в повреждения, мало совместимые с жизнью. Король-лич не сдвинулся с места ни на сантиметр. Наплечье его брони оказалось крепче органической пластины на лбу ящера. По сути, Мерок протаранил лбом на полном скаку непробиваемую стенку. Пластина брони на его лбу попросту треснула и вмялась в мозг крогана.

В следующую секунду после столкновения Артас крутанулся вокруг своей оси и с размаху вогнал лезвие клинка в трещину посреди лба противника. Мерок умер мгновенно, став первой душой нового Фростморна.