Под куполом (гет)

Нарцисса

Люциус смотрит на нее раздраженно и отодвигает принесенную тарелку с жидким супом, который Нарцисса едва сварила из жалких остатков продуктов.

— Я не собираюсь есть это пойло.

— Ничего другого нет, — отзывается она тихо, мягко, но настойчиво поднося ему тарелку.

— Тогда я сдохну с голоду! — Люциус зло ударяет по подносу рукой, и суп, опрокинувшись, обжигает его и выливается на постель. — Смотри, что ты наделала!

Нарцисса молча поднимается и идет за тряпкой. Сегодня не первый день, когда она не может справиться с таким поведением Люциуса. С тех пор, как заболел и слег, он только и делает, что злится и обращается с ней так, словно она хуже домового эльфа. Вздохнув, Нарцисса напоминает себе, что все только из-за того, что он совсем не здоров, но обида все же волной поднимается внутри нее. Она делает все, чтобы у них была хоть какая-то еда. Вчера она ходила в соседний поселок, где жизнь течет немногим лучшим, чем у них, и убиралась в огромном доме за половину булки хлеба и несколько помятых овощей, которых хватит на два-три дня.

Убрав постель, Нарцисса уходит на кухню и, давясь, сама ест суп, сохраняя хлеб на потом.

Драко ушел уже месяц назад, и от него все еще нет вестей. Возможно, он мертв, возможно, в Азкабане.

— Нарцисса! — Люциус кричит из комнаты, а потом резко закашливается. — Немедленно иди сюда!

Она не идет. Сначала доедает суп, слушая крики мужа, а потом медленно поднимается и возвращается в гостиную. Люциус смотрит на нее бессильным взглядом, волосы его, собранные в неряшливую прическу, некрасиво лежат на плечах. Она совсем не узнает в нем того человека, за которого когда-то выходила замуж.

— Принеси хоть чай, — произносит он чуть более покорно. — Мне холодно.

Нарцисса кивает, подбрасывая дрова в огонь, и идет ставить старенький чайник. Ей кажется, что в ней нет больше любви, как нет воды в пустом чайнике. У нее нет сил любить того, кто отталкивает ее всеми силами.

— Где Драко? — интересуется Люциус в сотый раз. Под глазами у него черные круги, руки — словно иссохшие. Ему нужен врач! Но врачей здесь нет.

— Ушел, — отвечает Нарцисса тихо. — Я думаю, он ушел, чтобы найти путь к спасению.

Люциус презрительно морщится.

— Я не доживу.

— Доживешь.

— Он так и не поговорил со мной, — Люциус отводит взгляд. — Я был… резок с ним. Наверное, он меня ненавидит.

Нарцисса отрицательно качает головой. Драко, разумеется, обижен на отца — но в нем нет ненависти.

— Ты должен держаться, пока он не вернется, — произносит она тихо, касаясь его руки. — Вот увидишь, он придет с лекарством, с врачом и изменит нашу жизнь.

Люциус криво усмехается.

— Он ни на что не способный ребенок, которого вырастили в оранжерее, а потом вытолкали в суровую реальность, где он не справился ни с одной задачей. Не думаю, что можно рассчитывать, будто он что-то изменит.

Нарцисса качает головой, терпеливо стоя у чайника и прислушиваясь к уютному шипению воды. В глазах Драко, так похожих на глаза Люциуса, она четко видела, что он изменился. В них светилась решимость, какой у нее самой никогда не было.

Нарцисса просыпается: над ней снова — свод подземелья, и в спальне для девочек тихо и пусто. Когда-то она просыпалась здесь, когда ей было двенадцать, потом пятнадцать, шестнадцать — она была недолго влюблена в капитана квиддичной команды, — а затем родители объявили о браке с Люциусом. И позже — словно она закрыла тогда глаза, а открывает только сейчас.

Нарцисса кутается в плед и выходит в гостиную, чтобы посидеть у огня, потому что после такого сна совершенно не спится.

— Кого видела в своих кошмарах? — Северус окидывает ее любопытным взглядом.

— Человека, которого старалась любить до конца, но он упорно отвергал меня, — она садится подле него на скамеечку. — И теперь даже не знаю, что я чувствую. Сплошную пустоту.

Северус кладет руку на ее плечо и легонько сжимает. Нарциссе нравятся его руки, неустанно работающие с зельями. Они не изящные и не тонкие, но Нарциссу именно это почему-то и привлекает. Ей хочется быть под защитой сильного человека, а не за тенью слабого. И понемногу, день за днем, она все больше тянется к Северусу. Ей никогда с ним не скучно, наоборот — легко. Ей нравится помогать ему с зельями и разбирать старые конспекты. Северус никогда не позволяет себе грубости с ней.

— Я часто видел одну женщину, которую любил — долгие, долгие годы она приходила ночью, а я просыпался в поту и в проклятиях, — Северус взмахом палочки приманивает к ним два бокала с подогретым вином. — Но после возвращения к этой нелепой и жалкой жизни как отрезало. Не думаю о ней, не вижу ни в кошмарах, ни во снах. Возможно, у каждого из нас есть свой рубеж. Перешагнешь — и отпустит.

Нарцисса осторожно касается его ладони и сжимает пальцы.

— Как простить себя за то, что разлюбила?

— Никак. Главное — принять, — Северус залпом выпивает терпкий напиток. — И думать о том, что впереди — много дней. Не ожидал, что когда-нибудь я стану оптимистом.

Он усмехается, и Нарцисса, глядя на него снизу вверх, невольно улыбается.

Часы бьют два.