Под куполом (гет)

Драко

Они падают на жесткую холодную землю и, перекатившись, потирают ушибленные места. Гермиона сразу поднимается и, достав палочку, звонко выкрикивает, целясь в Билла:

— Обливиэйт!

Полыхает зеленым, и Билл, еще не успев прийти в себя, обмякает. Магия снова работает — слава Мерлину! Ларс же, кряхтя, держится за ушибленное плечо, с изумлением оглядываясь по сторонам.

— Мы выбрались?

Драко молча протягивает ему руку, помогая встать. Гермиона все еще сжимает палочку в ладони, вертя головой в поисках дорожных указателей.

— Я четко произнесла "Уппсала", когда портал вспыхнул, — замечает она настороженно, — но никаких знаков нет. Ты видишь что-нибудь впереди?

Драко и Ларс одновременно щурятся.

— Только туман, он надвигается прямо на нас, — Драко поеживается и тоже вынимает палочку. — Предлагаю куда-то двигаться. Гермиона, держись поближе ко мне. Ларс, бери Билла за руку — некоторое время он будет вести себя как младенец.

Гермиона шепчет поисковое заклинание, и кончик палочки указывает прямо в сторону тумана. Драко пожимает плечами: палочка вряд ли врет, но туман ему не нравится. Неизвестно, кто может за ним скрываться. И, словно вторя его мыслям, высоко в небе раздается хищный крик. И вслед за ним — еще несколько.

— Впереди собор! — Гермиона крепко сжимает его руку, и Драко тут же ускоряет шаг. — Не знаю, что это за твари, но во многих легендах говорится, что святая земля отпугивает нечисть!

Драко с сомнением поджимает губы: маггловские легенды вряд ли можно принимать за истину.

Туман настолько густой, что они не видят дальше трех шагов. Билл вдруг вскрикивает и исчезает, а Драко успевает заметить огромное чешуйчатое тело, хищную голову с множеством зубов и крепкие широкие крылья. Что это за тварь? И тут же с другой стороны раздается стрекот, словно от большого кузнечика.

— Еще немного, — Гермиона следует за кончиком палочки, и через несколько мгновений они упираются в старинную дверь с металлическими заклепками. — Сюда! Алохомора! Не отпирается...

— Взорви ее.

— Церковную дверь? — в глазах у Гермионы неподдельное возмущение. — Это богохульство... Осторожно!

Она отталкивает их с Ларсом в сторону, и когтистые лапы, вынырнув из тумана, хватают ее за плечо.

— Вспыхни! — кричит Драко, и обожженная тварь выпускает Гермиону. — Бомбарда!

Дверь раскалывается посередине, складываясь пополам. Они тут же проскальзывают внутрь, и Гермиона, заклинанием починив дверь, запечатывает ее. Одна из тварей с силой ударяется в нее, но заклинание выдерживает.

Внутри церкви сумрачно и прохладно, пахнет ладаном и благовониями. Драко взмахивает палочкой, зажигая свечи, и при тусклом освещении видны огромный неф, капеллы, ряды молельных скамеек и далекий алтарь.

— Больше похоже на французские соборы, не северные, — Драко обводит восхищенным взглядом богатый интерьер. — Только холодно, как всегда. Придется спать в палатке.

За окнами, в тумане, мелькают тени тварей, и все трое поеживаются. Ларс, впервые увидевший собор изнутри, отправляется бродить по нему, двигаясь медленно, рассматривая каждую деталь.

— Переждем туман, и утром отправимся дальше, — предлагает Драко, глядя на взъерошенную Гермиону. — Мы же в центре города, верно?

— Сомневаюсь, что здесь кто-то остался в живых, — отвечает она задумчиво. — И туман непростой. Он не желтый, не синий, но в нем водятся эти твари. Как их победить, если в двух шагах ничего не видно?

Драко пожимает плечами. Хочется достать еще один свитер или уйти в палатку и включить их тепловые лампы. А уже потом рассуждать, куда и как они отправятся дальше.

Гермиона, конечно, поджимает губы, когда он достает из сумочки запасы Булстроуд, но консервы могут испортиться, а им нужно подкрепиться.

— Жаль Билла, — произносит Ларс в тишине, с аппетитом поедая салат с тушеным мясом. — Его ведь тоже запрограммировали. И перезагружали много раз. Он лишь выполнял приказ сверху, а угодил в челюсти насекомых.

— Насекомых? — с выражением гадливости на лице переспрашивает Драко. — Их развели для устрашения?

— Говорят, утечка из лаборатории, — Ларс продолжает жевать. — С тех пор житья от них нет, все земли к северу от мегаполиса кишат ими. Людей здесь нет уже давно. Весь старый Уппланд погиб. Какого черта вы телепортировались сюда?

Гермиона нервно выдыхает, переводя взгляд на Драко, но тот, не показывая паники, произносит:

— Нам нужен важный артефакт.

— Нам всем нужно валить отсюда, — резонно подмечает Ларс, отодвигая тарелку. — С этими тварями никто не справится. Вы найдете не артефакт, а себя в брюхе у паука или многоножки, а может, огромной мухи или саранчи. И повезет, если умрете быстро.

Драко дергает плечом.

— Нам нужен артефакт, отговаривать нас бессмысленно. Мы можем использовать зелье, убирающее запах. Или попробуем уменьшить их размер. Магия дает множество вариантов.

Ларс фыркает, потом задумчиво произносит:

— Люди, жившие здесь, ушли под землю, в бывшую канализацию. Можно попробовать проникнуть к ним, если только найти вход. Это облегчит вам поиск.

Гермиона взбивает волосы руками, потом нервно проводит ладонями по плечам.

— Какая гадость! Теперь все время кажется, словно по мне кто-то ползет. А вот идея связаться с местными прежде чем идти напролом мне нравится, Драко.

Он закатывает глаза.

— Чем нам помогут местные? Найдут руну?

— Возможно, у них есть специальные защитные костюмы, — убедительно произносит Гермиона. — И они наверняка лучше ориентируются на местности, чем мы с тобой. В чем проблема?

Драко тяжело выдыхает.

— В людях. Мы только что вырвались из одного ненормального общества, и кто знает, кого мы обнаружим в следующем? Людоедов?

Гермиона сердито скрещивает руки на груди.

— Ты преувеличиваешь. Достань, пожалуйста, карту.

Драко недовольно вытаскивает ее из кармана и раскладывает на столе, разглаживая замусоленные уголки. Ларс наклоняется ближе и долго водит пальцем по плану города, потом коротко бросает:

— Шахты начинаются прямо под Университетом. До него минут двадцать пешком.

— Близко.

— Сожрать нас успеют за пять. Вы говорите, что магия может убрать наш запах, но насекомые особо чувствительны. Они ощущают движения, колебания воздуха. Их выращивали в качестве оружия для войны, их панцири крепкие, но пробить реально. Придется бежать так быстро, как мы можем.

Драко переводит взгляд на Гермиону. Она смотрит на него исподлобья, о чем-то размышляя.

— Применим дезиллюминационное плюсом к зелью. Должно сработать на большую часть пути. Все усложняет туман, но выхода нет. Ларс, а ты уверен, что шахты начинаются в Университете?

— Нет. Последний раз о них слышали года три назад, с тех пор люди могли или умереть, или двинуться в другое место. Но даже если они ушли, в Университете есть безопасные места. В соборе мы долго не отсидимся.

Драко отзывает Гермиону в сторону, пока Ларс допивает чай.

— Здесь была могила святого Эрика, помнишь? Предлагаю проверить, нет ли там руны.

Они выходят из палатки, держа палочки наготове. В соборе тихо, только изредка эта тишина прерывается визгом и скрежетом за стенами. Они разделяются: Гермиона идет по правой стороне, Драко — по левой. На секунду он оборачивается: ее стройная фигура в полумраке нефа кажется невероятно хрупкой и потерянной. Ему вспоминаются их вечера в соборе в Питерборо, когда Гермиона впервые рассказала ему о крестражах. Наверное, там они и начали сближаться. Он даже танцевал с ней, глядя в смущенное лицо и держа ее руку в своей. Сколько дней с тех пор утекло. Они оба через многое прошли.

Драко заставляет себя повернуться и идти вперед по боковому нефу. Картины семнадцатого века, догорающие свечи, поблекшая позолота лепнины — на мгновение ему становится спокойно.

А потом за готической розой снова раздается хищный рев. Драко вздрагивает и ускоряет шаг. У могилы Святого Эрика они встречаются спустя полчаса и синхронно разводят руками.

Плечи Гермионы поникают, и Драко невольно улыбается. Как она не любит проигрывать!

— Я так надеялась, что нам не придется лезть в чертов туман, — она прижимается к нему, чтобы согреться. — Нужно вытащить всю зимнюю одежду.

— Понимаю, что сильно забегаю вперед, но как мы вернемся домой? — Драко обнимает ее, глядя на богато украшенную могилу святого. — У нас больше нет портала. Или ты сможешь повторить заклинание?

Гермиона как-то неуверенно отвечает:

— Может, и смогу. Но на всякий случай Рон отдал мне делюминатор.

Драко резко разворачивает ее к себе и вглядывается в глаза.

— Отдал тебе делюминатор? И ты вот так просто взяла?

Гермиона вспыхивает, сразу отстраняясь.

— Я даже не собираюсь оправдываться. Мы постоянно едва уносим ноги от разных существ и людей. Так что вполне логично, что я хочу иметь дополнительный шанс на спасение. Еще неизвестно, сработает ли он.

Драко смотрит на нее раздраженно. То есть с Уизли она рвет, но берет от него делюминатор? Это не просто портал, это довольно-таки интимная вещь, работающая только на близости двух людей.

— Пожалуйста, не ревнуй. Ревновать глупо и пошло, Драко. Я стою здесь, с тобой, а не с Роном. Этого недостаточно?

Драко сдерживается, уже собираясь заявить, что да — недостаточно. Правда, на споры и обиды у них нет времени, так что рассердится он как-нибудь потом, когда они проснутся в мэноре солнечным утром.

— Я подумала: а что, если насекомые боятся света? — Гермиона, все еще с красными щеками, садится рядом с ним за стол, где Ларс изучает карту. — Ведь в тумане видимость ограничена, верно? И свет им практически незнаком. Если мы зажжем палочки, они ослепнут — хотя бы на некоторое время.

— Отличная идея, —Ларс смахивает с карты чайную каплю. — Стоит попробовать.

Они до последнего боятся покинуть собор, выглядывая в узкие окна. Гермиона невольно берет Драко за руку, и он легонько сжимает ее в ответ.

— Три, два... Пошли!

Ларс, с картой в руках, первым оказывается в тумане, следом идет Драко, затем — Гермиона. Они двигаются медленно, и полпути им удается пройти незамеченными: огромные мухи пролетают мимо, хищные птицы, похожие на птеродактилей, едва не задевают их крыльями, многоножки проползают рядом.

Но стоит им оказаться по ту сторону шоссе, в пяти минутах от Университета, как они вступают во владения пауков. Драко запинается за толстую нить, и по лежащей на земле паутине вдруг бежит рябь.

— Скорее! — кричит он, ускоряя шаг. — Иначе прилипнем!

Пауки, огромные, похожие на своих сородичей из Запретного леса, не видя их, но слыша, тут же обступают их плотным кругом. Здание Университета мелькает за их панцирями в клочьях тумана.

Все трое замирают, стараясь дышать как можно тише. Страшно так, что трясутся руки.

Огромные жвала, с которых сочится яд, нервно двигаются, и пауки выжидают несколько секунд, а потом один из них выпускает нить прямо на непрошеных гостей, и она оплетает плечи Драко.

— Бомбарда! — вскрикивает Гермиона, посылая заклинание в одного из пауков. — Вспыхни! Инкарцеро! Петрификус Тоталус!

— Петрификус Тоталус, серьезно? — Драко ухитряется откинуть паука, изогнув руку. — Остолбеней! Бомбарда! Их слишком много, нужно бежать, пока они не связали нам ноги! Люмос Максима!

Свет на мгновение ослепляет его самого, а потом Гермиона вторит ему, зажигая свет своей палочкой, и пауки резко отступают, давая им крошечный шанс. Драко тут же пробивается вперед, крепко держа Гермиону, а Ларс, бледный и испуганный, перепрыгивает через оторванные лапы, не отставая ни на шаг.

— Слева муравьиная кислота, осторожно! — кричит он, но Драко влетает в жидкость с размаху, и ступни тут же прожигает огнем. Огромный муравей, замерев, выжидающе смотрит на них с высоты двухэтажного дома.

— Бежим! — Драко бросается к дверям, пока Гермиона швыряет в муравья очередное взрывное заклинание. — Алохомора!

Двери открываются, впуская их внутрь, и захлопываются за ними. Чертыхаясь от боли, Драко садится на пол и стаскивает прожженные ботинки. Гермиона торопливо ищет в сумочке мазь, а Ларс озадаченно осматривается.

— Все не так, как ты ожидал, верно? — с подозрением интересуется Драко. — Здесь должны быть люди и лаборатория?

Ларс кивает, и Драко тяжело выдыхает, переглядываясь с Гермионой. Та только поджимает губы, которые хочется поцеловать. Она снова в том голубом свитере со снежинками, а он — в коричневом джемпере, и это мысленно возвращает его в самое начало их истории.

— То есть мы не в безопасности? — шепотом интересуется Гермиона, передавая Драко мазь и заклинанием возвращая его ботинкам прежний вид. — И что теперь делать?

Ларс чешет затылок.

— Спуск в шахты начинался здесь, точно. Нужно найти его и попробовать спуститься вниз. Ребята там хорошие, отвечаю.

Драко снова идет первым, Гермиона держится на расстоянии вытянутой руки, а Ларс лихорадочно светит фонариком в поисках плана Университета. Им нужно добраться до лаборатории: первый люк находится именно там.

Под ногами хрустит, и Драко сразу замирает, светя палочкой под ноги. Скорлупа от гигантских яиц.

— Очередная дрянь, — произносит он сквозь зубы. — Смотрите по сторонам внимательно.

И спустя секунду Гермиона взвизгивает, швыряя заклинания направо и налево. Следом за ней Ларс, схвативший с пола кусок доски, отбивается от каких-то жужжащих тварей, похожих то ли на муху с жалом осы, то ли на летающего скорпиона.

Драко ловко откидывает нескольких тварей заклинанием, но их слишком много.

— Здесь их гнезда! — замечает он.

— Уходим! — Ларс указывает на дверной проем. — Свет, нам нужен свет!

— Люмос Максима! — Гермиона бросается за ним, и яркий шар света откидывает тварей в тень. — Драко, не отставай.

Они выбегают в следующий холл. Ларс тряся планом, утверждает, что до лаборатории остаются две комнаты, и тогда они все слышат скрежет. Из боковой комнаты к ним устремляются огромные существа с клешнями. Видимо, из яиц вылупились именно они.

Панцирь их такой толстый, что заклинания рикошетом отлетают от него, ударяя в стены.

— Идите туда! — Гермиона лихорадочно машет им, указывая на следующий холл.

Драко, не споря, подталкивает Ларса вперед. Гермиона что-то произносит, и между ними и тварями от пола до потолка вырастает стеклянная стена.

— Задержит их минут на десять, — произносит она довольно. — Жаль, что Люпин этого не видит. Я могла бы наложить еще заклинание усиления, но нет времени.

Драко берется за крышку шахты и с трудом отодвигает ее в сторону. Все трое с опаской заглядывают в неширокую трубу с боковой лестницей.

— Ни звука, — шепотом замечает Гермиона. — Что, если все погибли, а канализация кишит тварями? Мы не выберемся оттуда.

Драко мрачно отвечает:

— Отсюда мы тоже не выберемся. Бежать обратно в собор нет смысла. Давайте рискнем?

И он первый спускается вниз по лестнице, пока Ларс с Гермионой подсвечивают ему путь. Драко шепотом считает ступени и доходит до девяносто первой. Спрыгнув, он усиливает голос заклинанием:

— Пока что чисто! Спускайтесь!

У подножья лестницы начинается широкий туннель, покрытый паутиной. Ларс, водя пальцем по плану, прикидывает расстояние: примерно мили две до основного убежища. Они преодолевают его осторожно, стараясь не шуметь. Изредка в боковых туннелях слышатся шипение и шелест, и тогда они замирают, чтобы не привлекать внимание. Спустя часа два Драко стучится в круглую железную дверь.

В ответ — тишина.

Глядя в взволнованные глаза Гермионы, он пытается успокоиться. Ладно, они придумают новый план. Черт с ним, вызовут Уизли — что угодно, чтобы спастись.

— Сзади! — Ларс от ужаса выпускает план из пальцев.

Огромная плотоядная гусеница в конце туннеля с интересом смотрит на них. Гермиона тут же возводит между ними стеклянную плавающую дверь.

— Если прорвется, попробуем ее трансфигурировать. Или уменьшить в размерах.

— Щелкай делюминатором, — Драко понижает голос. — Давай. Плевать на Уизли, нам нужно выбраться.

Гермиона отчаянно трясет головой. В волосах у нее застряла паутина.

— Нам нужна эта руна!

— Возьмем портал и...

— Ребята, оно прорывается! — Ларс облизывает сухие губы. — Есть идеи?

— Щелкай делюминатором! — рычит Драко, перебирая в голове заклинания по трансфигурации.

— Рон не успеет...

Драко выбирает первое заклинание наугад, направив на показавшуюся голову гусеницы. Она немного уменьшается, но продолжает рваться вперед. Тогда он трансформирует ее в камень, и гусеница, потеряв опору, всем телом валится в их сторону.

Сзади скрипят петли.

— Сюда, — голос из-за приоткрытой двери звучит тихо. — Шевелитесь!

Они вваливаются внутрь и сразу осматриваются. Перед ними стоят два человека в защитных костюмах и с длинными копьями в руках.

— Бог мой, кого я вижу, — один, в синем костюме, тычет другого локтем. — Наши гости из Питерборо. А мы считали вас мертвыми.

И они разом снимают шлемы, а Драко вглядывается в их лица, смутно узнавая.

— Джон и Джош! — удивленно произносит Гермиона. — А где Сэм?

— У него утренняя смена. Пойдемте, вы, наверное, чудом выжили. Мы потеряли вас в Йорке, а потом появилась стая бешеных существ, так что мы еле унесли ноги.

Драко с облегчением выдыхает. Значит, у них будет время найти руну, а встреча с Уизли откладывается на неопределенный срок.

Джон и Джош приводят их по туннелю к огромному подземному бункеру, в котором размещаются все выжившие. В одной части — спят и едят, в другой — выращивают овощи под яркими лампами, в третьей — занимаются оружием и техникой. Никакого личного пространства не существует, да оно здесь и не требуется: главное — выжить.

— Нас тут примерно пятьдесят человек, большинство из Уппланда, — Сэм, настороженно пожав руки Драко и Ларсу, жестом предлагает им чай. — На прошлой неделе не вернулся Майкл, вчера — Винс. Твари наверху все злее, а ресурсов не хватает.

Драко передает чашку Гермионе, и та с любопытством интересуется:

— Как вы здесь оказались?

— Ушли по воде. Туман стал невыносим, он разъедал даже костюмы, пробирался под противогаз. Однажды он пришел таким плотным облаком, что погибло несколько человек. И мы решили уйти — спустили лодки, добрались по реке до ближайшего города, там столкнулись с бандой... Многих увели в рабство, другие бежали. В конце концов мы добрались до моря: я, Джон, Джош, Майкл и Винс. Нас подхватил лайнер и высадил недалеко отсюда. А местные жители отбили нас у тварей, Джон тогда много крови потерял.

Драко откидывается на спинку стула, глядя перед собой.

— Какой смысл здесь жить?

— Прости? — переспрашивает Сэм, и Драко чувствует, как Гермиона незаметно наступает ему на ногу, прося замолчать.

— Зачем вы торчите в этом бункере? — упрямо произносит Драко, переводя на него взгляд. — Ты говоришь, уже двоих убили. Не пора ли сматываться?

Сэм бледнеет.

— Люди помогли нам...

— Понятно, что помогли. Так теперь вы помогите им уйти отсюда, пока вас не сожрали одного за другим.

Сэм уходит вглубь комнаты и через минуту возвращается с женщиной. Драко специально не смотрит на Гермиону, потому что прекрасно представляет выражение ее лица.

— Парень говорит, что нам нужно уходить, Вайолет, — бросает Сэм, и женщина хмурится. — Оставить все и уйти. Так?

— Здесь погибли мои дети, — чеканит Вайолет, мрачно глядя на Драко. — Погиб мой муж. Это наша земля, и мы ее отвоюем.

Драко кивает, но потом замечает:

— Хотите, чтобы погибли еще и чужие дети? Чужие мужья или жены — ради чего? Нет ничего важнее жизни.

Вайолет брезгливо отзывается:

— Тебе бы предателем стать — ничего святого у тебя нет. Мы не оставим город.

Драко пожимает плечами: хотят умереть все до единого — пожалуйста. Он наконец поворачивается и спокойно встречает взгляд Гермионы. Вопреки ожиданиям, она смотрит на него изучающе, но ничего не говорит до самого вечера. И только когда они забираются в постель: он — на верхний ярус, Гермиона — на нижний, она шепчет:

— Ты и мэнор оставил бы? И Хогвартс? И Англию?

Драко прикрывает глаза.

— Если бы они кишели смертоносными тварями — без сомнения. Нельзя сражаться с тем, что невозможно победить. Можно сражаться с гоблинами, с Темным Лордом, с фашистами, но бессмысленно сражаться с теми, у кого нет ни души, ни сердца, а есть только жвалы, яд и неутолимое чувство голода. Джон, Сэм и Джош ушли из тумана, верно? Храбрость должна быть уместна, Гермиона. Был смысл в смерти Криви? Нет. Был смысл в смерти Тонкс? Нет. Один эгоизм.

Гермиона тут же возражает:

— Не смей так говорить о Тонкс!

Драко поджимает губы.

— Плевать на нее. Мать, которая бросила новорожденного ребенка ради какой-то непонятной необходимости бросаться в гущу войны, зная, что ребенок может остаться сиротой — не мать, а человек, полный никому не нужного, эгоистичного героизма. И люди здесь занимаются точно тем же.

Гермиона не отвечает, и Драко, ощущая ее возмущение даже в тишине, поворачивается на бок и постепенно засыпает. Завтра они попробуют придумать, как пробраться в долину с рунными камнями.

Гермиона

Утром слова Драко о эгоистичном героизме еще звучат в голове, но она встряхивает волосами, чтобы сосредоточиться на рунах. Возможно, Драко прав. Но разве желание защищать свою землю не в крови каждого человека? С другой стороны, как защищаться от тварей, в сотни раз превосходящих тебя силой? В древности люди тоже уходили от неблагоприятных условий. А некоторые вообще жили кочуя.

Не зная, что она сама считает, Гермиона снова раскрывает справочник по руническим памятникам и кладет рядом карту Уппланда. Судя по ней, расстояние между долиной и городом небольшое, примерно мили две или три, но в окружающих их условиях оно кажется огромным.

— Справимся, — Сэм садится за стол, слегка опаздывая к завтраку, состоящему из овсянки на воде и половинки хлеба. — Возьмем десять лучших.

— Скорее всего, там обитают или пауки, или скорпионы, возможно, муравьи, — Джош отставляет тарелку. — Главное, чтобы не мухи и не жуки, они самые мерзкие. Откладывают в тебе яйца и...

— Хватит, — Сэм похлопывает его по плечу. — Не порти людям аппетит.

Гермиона пожимает плечами. Она проголодалась так, что никакие детали не помешают ей позавтракать. Драко молчит, ковыряя овсянку ложкой.

— Ты уверена насчет обведенной области? — спрашивает он за чаем, хмуро рассматривая карту. — Довольно большая.

— В этом и проблема, — Гермиона запускает пальцы в непослушные волосы. — Туман, разбросанные камни с рунами, насекомые — я не представляю, как мы найдем то, что ищем. По-моему, даже в Риме было проще. И какой камень искать?

Драко придвигает к себе справочник и быстро листает, потом показывает Гермионе раскрытую страницу.

— Кнут Великий, король сразу нескольких стран, включая Швецию. Должен быть камень, отмечающий его победу над Англией. Это первый вариант. Второй — камень из Бьоркеторпа, который стоит в старой церкви.

Гермиона с сомнением закусывает губу:

— На нем проклятие.

— Что, если оно нам и нужно? Руна там должна обозначать "погибель".

— Вот именно это мне и не нравится. Как бы она не стала погибелью для нас. Но обе руны недалеко друг от друга, сможем проверить, — Гермиона делает отметки на карте. — С другой стороны, на камне как раз может быть нужное нам заклинание.

Драко кивает. Его волосы чуть отросли, и Гермионе он кажется еще красивее.

— Ты ничего не нашла у Гуссокл?

— Некогда было искать. Дошла только до второй главы, там бытовые заклинания. Молли понравится...

И Гермиона тут же умолкает, отвернувшись. Что теперь скажет ей Молли? Если вспомнить ее реакцию на некоторые статьи "Придиры" и "Пророка", то ожидать можно все. Но Драко сразу понимает, что не так.

— Плевать на нее. Захочет — поймет. Люди на многое способны, если захотят.

Они выдвигаются через два часа, но поворачивают не налево, к выходу в Университет, а направо, к городкам, раскиданным за Уппсалой. Гермиона сжимает и разжимает пальцы, холодные от волнения. Наверх они поднимаются гораздо дольше: Гермиона медленно взбирается по лестнице предпоследней, за ней — лишь Драко.

— Не отставайте! — кричит Сэм, почти добравшись до крышки люка.

— Я за ней прослежу, — отзывается Драко громко, и его ладони касаются ее бедер, потом скользят дальше, чуть сжимая ягодицы.

Гермиона возмущенно шипит:

— Прекрати!

— Слишком соблазнительно, — на его губах проступает ухмылка.

Гермиона фыркает и ускоряется. Драко тихо смеется, что-то бормоча себе под нос.

На поверхности холодно и сыро, туман густым одеялом укрывает жесткую землю. Джош раскрывает карту, Сэм вынимает из кармана компас. Остальные члены команды проверяют патроны и щелкают затворами. Гермиона крепко держит палочку, перебирая в голове все заклинания, которые могут пригодиться.

— Пешком идти минут двадцать, но судя по нашей карте, там колония муравьев, а чуть дальше — скорпионов. Если ваше заклинание невидимости нас спасет, пройдем незамеченными. Главное — не наткнуться на пауков и жуков с черным панцирем. Увидите их — сразу уходите.

Сэм раздает всем рации и жестом приказывает следовать за собой.

— Найдете ваш артефакт — уходите, — Джон появляется слева, когда Гермиона с Драко шагают в середине цепочки. — Не думайте о нас. Мы справимся.

Гермиона собирается возразить, но все-таки сдерживается. На такое количество человек портал не сработает.

— Вместо себя вы оставляете Ларса, — продолжает Сэм. — Бедняга еще никак не может привыкнуть, что женщины у нас не раздвигают ноги перед всеми, кто на них посмотрит. Лина вчера влепила ему хорошенькую оплеуху.

Драко снова усмехается, держа Гермиону за руку. Его ладонь теплая, почти горячая от волнения, и Гермиону так и тянет прижаться к нему.

— Да, в реальности получить секс не так и просто, — замечает он насмешливо. — Приходится вертеться и обещать Луну с неба.

Джон смеется; затем, отстав, идет позади них, перед Чарли.

— Не в моем случае, конечно, — уточняет Драко, поймав укоризненный взгляд Гермионы, и понижает голос. — Ужасно заводит мысль, что ты хочешь меня так же сильно, как я тебя. Наверное, нет ничего скучнее на свете, чем уговаривать свою женщину заняться любовью. Скучно и унизительно.

Гермиона собирается возразить, что бывают разные ситуации, что когда ты устал после работы, или твой дом полон детей, не хочется ничего, кроме сна. Или когда твой живот ноет так, что хочется лишь приложить грелку и свернуться калачиком или выпить побольше успокаивающего зелья и просто почитать в кровати. Но потом она думает, что не стоит разочаровывать Драко, да и сейчас все ее тело тянется к нему, даже когда глаза уже закрываются. У юности есть свои преимущества.

Ленни, идущий последним, вдруг громко вскрикивает и исчезает в тумане, нелепо взмахнув руками и выпустив ружье.

Сэм тут же делает жест, ускоряясь, и вся группа прячется за огромным камнем. Драко использует Манящие чары, чтобы притянуть ружье, и вешает его на плечо.

— Личинки, — Сэм выглядывает из-за камня и снова прячется. — Не думал, что они обитают уже здесь. Муравьи разводят их для еды, и сами личинки — плотоядны. Слепы, но отлично чуют. Видимо, даже сквозь вашу магию. Смотрите: до вашего первого камня нам осталось минут пять, не больше. Идем быстро, дышим тихо — понятно?

Гермиона и Драко оказываются в центре группы, когда спустя три минуты огромные белоснежные личинки, похожие на шары с хоботами, нападают на них.

Чарли и Джош, развернувшись, принимаются стрелять по ним из ружей.

— Уходите, мы их задержим!

Гермиона и Драко, отступая, бросают несколько заклинаний, чтобы помочь им, но Сэм окриком заставляет их уйти.

— Ребята справятся, — поясняет он. — Иногда не знаешь, чего ждать. Если насекомых туча, даже ваша магия не поможет.

Они бегут вперед, поднимаясь на каменную гряду — и сразу замечают внизу невероятной высоты муравейник. Он выше, чем Астрономическая башня, и кишмя кишит муравьями.

— Сворачиваем, — Джон показывает на неприметную тропу. — Подберемся к камню с подветренной стороны.

Они шагают так бесшумно и медленно, как только могут. Муравьи снуют совсем рядом, таща в лапах бревна, личинок или яйца.

Джош и Чарли так и не нагоняют их, и Гермиона сглатывает от страха, пытаясь не думать, что с ними случилось.

— Чтобы проверить камень, нам придется использовать магию, и если артефакт внутри, то вспыхнет синим, — Драко неприязненно наблюдает за муравьями. — Они заметят свет.

— Ничего не поделаешь, — отвечает Сэм понимающе. — Значит, хватаете ваш артефакт — и деру.

Но камень Кнута Великого молчит, и Гермиона разочарованно вздыхает. Придется идти к Бьоркетопскому камню, и эта идея ей совершенно не нравится и даже пугает. Руны на камне складываются в слова "Я — погибель", а еще они могут образовывать опасное заклинание. Но Драко считает, что одна из рун и должна быть опасной, потому что они сохраняют баланс магии, а вся магия не может состоять только из добра.

— Область скорпионов, — шепотом предупреждает Сэм, указывая на скорлупу под ногами. — Местные вылупляются, и они невероятно сильны.

Ленни наступает на скорлупу неожиданно, уже на самом подъеме к камню, и из огромной норы тут же появляются гигантские клешни — а следом еще и еще. Скорпионы, обступив их кольцом, взмахивают хвостами и клешнями наугад, и Эд, самый младший из команды, с ужасом смотрит на месиво, в которое превратилась рука товарища.

Джон щелкает затвором:

— Бегите, я его прикрою!

С ним остается Уильям, бывший солдат. Оглядываясь, Гермиона понимает, что они не спасут Ленни. Тот умрет раньше от шока и кровопотери.

— Я могу помочь, — задыхаясь, она дергает Сэма за рукав. — У меня аптечка!

Тот с грустью отмахивается.

— Не спасет его твоя аптечка. В клешнях яд, и он убивает мгновенно. Мы никого не успели дотащить, пять минут — и смерть.

— Сзади! — вскрикивает Драко, и Гермиона резко оборачивается: два скорпиона следуют за ними, щелкая клешнями в воздухе. Драко выпускает по ним несколько пуль, Гермиона пытается на ходу трансфигурировать — но магия отскакивает от панцирей.

Сэм достает из рюкзака две динамитные шашки и поджигает фитили. Потом с размаху кидает их в скорпионов и тут же срывается с места. Оставшаяся группа бежит за ним, спотыкаясь о камни, плохо различимые в густом тумане.

— Скорпо-мухи! — кричит Сэм, останавливаясь. — Гнезда повсюду! Мы с ними не справимся, их должна быть целая туча! Ребята, уходите, живо!

— Пошли, — Гермиона отчаянно хватает Драко за запястье и тащит вперед, на ходу вытаскивая делюминатор. — Быстрее!

Перепрыгивая через гнезда и не слушая, что кричит вдогонку Сэм, они бегут к месту, где должен стоять камень — и не находят его.

— Церковь, — Драко замечает старинное, чуть покосившееся здание шагах в ста.

Они едва успевают запечатать двери и окна до того, как рой мух с жалами и клешнями ударяется в них, гневно жужжа. Ребята, бежавшие сзади, теряются в тумане.

— Люмос! — произносят они с Драко одновременно и обводят помещение внимательными взглядами.

Камень стоит в самом конце, у алтаря, от которого практически ничего не осталось. Гермиона дрожащей рукой зажигает около него свечи.

Камень с руническими надписями высится над их головами, и от него словно исходит холод.

— Драко... — Гермиона шепотом указывает на паутину под ногами и на потолке. — Нужно спешить.

— Явись! — произносит он громко, и камень покачивается, символы вспыхивают, но руна не проявляется. — Дьявол, что не так?

Слыша где-то поблизости шуршание, Гермиона лихорадочно стискивает пальцы.

— Наверное, нужно прочитать рунную надпись. Но я не помню некоторые руны, так что это займет время... Но и звать Рона могу только я.

— Начинаю жалеть, что не посещал эти чертовы занятия в школе, — скептически замечает Драко. — Так у нас было бы гораздо больше шансов выжить.

Использовав Манящие чары, Гермиона протягивает ему словник и нетерпеливо щелкает делюминатором. В глубине потолка загораются желтые глаза. А потом еще одни.

— Ускоренный курс, прямо сейчас, — быстро произносит она. — Я читаю, говорю, какую руну не знаю, ты ищешь. Готов?

За окнами раздается пронзительный крик, а потом страшный возглас Сэма, приказывающий идти за ним. Значит, кто-то остался в живых.

Драко приподнимает брови, но Гермиона не дает ему времени возразить.

— Я укрыл здесь могучие руны. В беспутстве, не знать... Не помню этого символа. Найдешь? Двусоставный.

Драко листает страницы, пробегая взглядом изображения.

— Тут написано "отдых, покой".

— Не знать покоя, — Гермиона на мгновение замолкает, мысленно взывая к Рону. — В... Не могу прочесть, как думаешь, эта палочка смотрит вверх или вниз?

— Вниз.

— Тогда спокойствие.

— Но ты же только что сказала "не знать покоя", — хмурится Драко, беря справочник левой рукой, а правой доставая палочку. — Еще минут десять, и нас сожрут. Может, "изгнание"? Тут есть и такой вариант, в разделе "сложные руны".

— В изгнании, — недоверчиво произносит Гермиона. — Дальше, наверное, должен быть глагол "быть... убитым волшебством тому, кто..."

Драко берет палочку в зубы и перелистывает страницу. Потом еще одну, и несколько минут проходят в зловещей тишине.

— Нет таких сочетаний. Давай рассуждать логически. Кого бы он убил?

Гермиона машет рукой, перестав щелкать делюминатором. Паучьи глаза становятся все ближе, и у их ног падает ядовитая паутина. Драко, прицелившись, откидывает двоих пауков заклинанием, но на потолке появляется еще больше желтых глаз. Видимо, твари спали в церкви, а теперь их разбудили. И выглядят они чуть иначе, чем те, в Уппсале, — поменьше и с маленькими жвалами.

— Быть убитым волшебством тому, кто прочтет это, — голос Гермионы дрожит и понижается до шепота. — "Я — твоя погибель".

Камень вдруг раскалывается надвое, и теперь от него исходит не холод, а невыносимый жар. Пауки наверху начинают пищать.

— Явись! — выкрикивает Гермиона, и руна проступает на поверхности, но не синяя, а багрово-красная.

Рядом неожиданно возникает Рон, взъерошенный и удивленный, и тут же выхватывает палочку.

— Мерлинова борода, что у вас происходит? Это что под ногами, паутина?

Гермиона нервно впивается ногтями в щеки.

— Я боюсь произносить руну вслух...

Драко и Рон несколько мгновений завороженно смотрят на опасливо спускающихся к ним пауков.

— Читай! — хором выкрикивают они и тут же с неприязнью переглядываются.

— Смерть, — едва слышно выдыхает Гермиона, и руна, вспыхнув, гаснет. — Осталась последняя...

Рон, закатив глаза, поспешно берет ее за запястье, а она вкладывает ладонь в горячую ладонь Драко.

— Хогвартс! — четко произносит Рон, и они втроем исчезают в яркой вспышке.

Рон

В Большом зале — полно людей, большинство из которых он знает давным-давно: преподаватели, друзья, бывшие сокурсники. Разговаривают, спорят, обсуждают планы на завтра, ковыряются в скучном и невкусном ужине. Но Рон, окруженный знакомыми лицами, давно не ощущает себя на своем месте. Как только Гермиона исчезла, а Чарли попал в руки гоблинов, он постепенно начал отдаляться от всех, тем не менее борясь с новым режимом с упорством и яростью, рискуя собой каждый день. Но внутри него эти упорство и ярость понемногу приобретают другие оттенки и настроения, и последнее время Рон остро ощущает это, вяло им сопротивляясь. Сперва праведные чувства постепенно обрастают новыми длинными тенями, вспыхивают и не сразу гаснут. Что-то подобное случалось с ним и раньше: ссора с Гермионой из-за Живоглота, ссора с Гарри на четвертом курсе и то стыдное мгновение, когда он бросил их обоих в палатке в охоте за крестражами. И в каждом случае он позволял эмоциям взять вверх — нехорошим, темным эмоциям. Как бы ему хотелось участвовать в том чертовом Турнире! Ему вообще много всего хотелось и хочется. К черту эти семьи с кучей детей — а то может не повезти, и родишься ничем не выдающимся предпоследним ребенком. Нет, разумеется, он любит всех — даже зануду Перси. Но зануда Перси получал место в Министерстве, у Джорджа — магазин и куча идей в голове, Чарли знаменит драконами, Билла и сейчас наверняка уважают гоблины, а Джинни просто девочка.

И где во всем этом застрял он сам? Нигде. Он не добился ничего особенного кроме того, что все-таки стал неплохо играть в квиддич. В остальном он все еще "друг Гарри Поттера". Не то чтобы это мешает или раздражает, но хочется, чтобы люди говорили "О, так это же Рональд Уизли"... Но остаток фразы он придумать не может. Рональд Уизли кто? Кто-то, а кто именно, он постоянно гадает.

Со всем этим Рон готов был мириться — до тех пор, пока рядом с ним оставалась Гермиона. Но сейчас Гермиона сидит возле Малфоя за противоположным столом и смущенно улыбается, глазами ища Нарциссу, которая никогда не выходит к ужину.

Конечно, во всем виноват Гарри. И в желании Рона достать палочку из гробницы тоже виноват Гарри, потому что не хочет сражаться. С ним что-то случилось после войны и Азкабана, он похож на часы, у которых стрелки идут в разные стороны. Джинни пытается тормошить его каждый день, а мама боится отпускать в Лондон.

В Хогвартс Гарри тоже не приходит, потому что боится встречаться со Снейпом. Гарри почти никогда ничего не боится, и если с ним это случается, то страх проступает в его глазах.

Единственное, что утешает Рона — поддержка Симуса и Дина. И еще нескольких когтевранцев, убежденных в том, что в нынешней войне все средства хороши.

Рону кажется, что настала его очередь помогать всем сражаться, если у Гарри нет сил. В конце концов, Гарри не может вечно тащить на себе всю ответственность. Он устал и еще не переварил все смерти — Рон отлично знает, что такое несварение: Фред сидит внутри него застрявшей рыбной костью. Или вот когда мама приготовит жареное мясо с жирной подливой, а потом всю ночь мутит. Рона тоже мутит — иногда. Но продолжать невыигрышную войну без козырей нет смысла.

— Рон, если палочка одолеет тебя, в этом тоже не будет никакого смысла, — Гермиона убедительно хмурит брови. — Мы не знаем всей ее силы. Вспомни, что она сделала с Гриндевальдом.

— Но ничего не сделала Дамблдору, верно? — Рон переводит взгляд на стоящего у входа в подземелье Малфоя, нетерпеливо постукивающего ногой. — И Гарри она не поработила.

— Гарри слишком мало ею владел, чтобы мы делали выводы, — Гермиона тоже оглядывается на Малфоя, и тот в ответ вопросительно приподнимает брови. — Иду! А сравнивать нас всех с Дамблдором совсем неправильно. Пожалуйста, оставь ты эту идею...

Рон смотрит на нее серьезно. От осознания, что Гермиона уходит спать в слизеринские подземелья, у него болит где-то в груди. От осознания, что Гермиона наверняка побывала в постели с Малфоем, его подташнивает. От его ласк она всегда уклонялась, стоило начать. А с Малфоем — пожалуйста, и полгода не прошло.

— Значит, ты участвовать не собираешься, — Рон дергает плечом. — Жаль. Ничего, мы справимся сами. Спокойной ночи.

Он поворачивается к ней спиной, чтобы не задавать дурацкие вопросы. Например, как можно разлюбить или как справиться с чувством, что человек — родной, и близкий, и недавно совершенно "твой" — вдруг становится далеким и чужим, стоя прямо перед тобой. Гермиона с ее встроенным в голову справочником наверняка знает ответ.

Рон поднимается в гриффиндорскую спальню: мальчишки уже залезли в кровати, и только Симус еще очищает заклинанием старые ботинки.

— Сочувствую, — шепотом произносит он, когда Рон кладет палочку рядом с подушкой. — Малфой доволен собой, сволочь. Наверное, тяжело видеть, что твоя девушка рядом с таким, как он.

Рон выдавливает:

— Все в порядке. Мы еще весной расстались. Не сошлись темпераментами. Да и кота ее я терпеть не могу.

Симус похлопывает его по плечу.

— Да брось ты. Она еще вернется. Женщины возвращаются.

Рон молча забирается под одеяло. Он сам ни за что не будет уговаривать ее вернуться, просто покажет, что ничем не хуже Малфоя. Мерлинова борода, эти слова звучат нелепо, и еще где-то год назад он бы покрутил пальцем у виска, произнося их. А теперь это реальность.

— Малфой вполне может играть на два лагеря, — сонно замечает Симус. — Матушка-то его не так проста. Они всегда выбирают ту сторону, где безопаснее, а потом предают ее.

Рон не отвечает: гадать бессмысленно, наговаривать на Малфоя без фактов — тем более.

— Утром выдвигаемся после завтрака, — Симус ворочается с боку на бок. — А все равно, знаешь, так здорово засыпать, понимая, что утром нас не ждут ни занятия, ни контрольные. Всегда мечтал пожить в Хогвартсе просто так.

Рон нервно поджимает губы, думая о пауках в Запретном лесу, да что в лесу — сразу за стенами замка. Лучше бы контрольная у Снейпа. Час унижения — и можно обедать.

Закрыв глаза, Рон представляет, как держит в руках Бузинную палочку. Наверное, это именно то, что он сейчас увидел бы в зеркале Еиналеж. Или он увидел бы рядом с собой Гермиону? Гарри, конечно, зверски разозлится. Он считает, что палочка никак не может быть последним ингредиентом. Откуда ему знать? Крестражи они вообще нашли благодаря его змеиной связи с Реддлом, тычась при этом, как слепые котята, во все возможные места.

Потом его мысли перескакивают к гробнице. Он еще помнит тот день, когда хоронили Дамблдора, когда гробница захлопнулась над ним. Белое лицо Гермионы, застывший Гарри, плачущий Хагрид, которому все сходило с рук благодаря Дамблдору.

Пользоваться палочкой, конечно, он не собирается. Просто будет хранить ее — на случай, если она срочно понадобится. Гоблины ведь не умеют использовать палочки, поэтому использовали альтернативный ингредиент — вот и все.

— Чертовы пауки, — бормочет Рон вслух.

Белая гробница снится ему всю ночь.

А наутро он просыпается под шум дождя.