Крестник (гет)

Аппарировав к высоким кованым воротам, за которыми начиналась территория поместья Темного Лорда, молодой итальянец нервно поправил галстук и коснулся ладонью засова на двери, наполовину поглощенного ржавчиной. Ладонь окутало неясное зеленое мерцание, выжженная на коже Черная Метка вспыхнула обжигающей болью. Дверь с протяжным скрипом распахнулась — Лорд готов его принять.

Бруно Забини еще не доводилось бывать в личных апартаментах Лорда — свое задание «присматривать» за мальчишкой Поттером он получил, находясь в Марселе вместе со своей невестой. Тереза была очень недовольна, когда ее жених сорвался с места и уехал в Париж, ничего толком не объяснив. С девушкой Бруно до сих пор не помирился и рассчитывал получить от Лорда моральную компенсацию за бесцельно потраченное время. Его отчет был подготовлен безупречно, но по спине Бруно все равно бегал неприятный холодок от ощущения, что Лорд все равно найдет, чем остаться недовольным.

Волдеморт принимал каких-то заморских гостей, судя по акценту, румынцев. Жестом велев Забини ждать его в кабинете, лорд невесело рассмеялся в ответ на какую-то остроту гостя. Забини никогда еще не видел Лорда улыбающимся, но воспринял сегодняшнее исключение как хороший знак.

Лорд удостоил его аудиенции спустя сорок три минуты. Набрав в легкие побольше воздуха, Бруно принялся докладывать положение дел. Волдеморт слушал внимательно, не перебивая и обдумывая каждый поступок мальчишки. Кажется, даже в ребяческом швырянии камней в Сену он видел какой-то скрытый смысл и чему-то мрачно ухмылялся. Бруно завершил свой короткий скучный отчет и замер в ожидании вердикта.

— Значит, — задумчиво протянул Волдеморт, поглаживая волшебную палочку, — мой крестник проводил время в компании некой Жозефины Пальмер примерно одного с ним возраста. Я наслышан об этой семье и, признаться, очень и очень доволен политикой, которой они придерживаются. Что еще ты можешь сказать мне об этой девочке?

— Насколько я понял, она не разделяет убеждений семьи, мой лорд, — Забини инстинктивно съежился, гадая, не подвергнет ли его Лорд Круциатусу за ответ, который мог его расстроить. — Но у них еще есть старший сын, наследник рода…

— Наследник рода, — снова протянул Волдеморт. Похоже, информация о Ретте ему понравилась больше. — Наследник древнего чистокровного рода — это очень хорошо. Ладно, Забини, я считаю, что отнял у тебя достаточно личного времени. Ничего ценного ты мне не сообщил, но я уверен, что ты сделал все, что было в твоих силах. Ступай и сообщи Роули, что я хочу его видеть. У меня будет для него совершенно особое задание…

Забини торопливо покинул комнату, из которой все еще слышался безумный смех лорда Волдеморта.

* * *

Лето, вопреки всем предыдущим решениям проведенное в Годриковой Впадине, стремительно подошло к концу. Среди запахов новых учебников и школьных мантий Джеймс буквально ощущал и другие запахи: затхлость библиотеки, в которой им наверняка предстоит в будущем учебном году провести не одни выходные, любимые удобрения профессора Стебль, свежесть опушки Запретного леса и даже насквозь пропахшая потом раздевалка гриффиндорской команды по квиддичу. Джеймс перебирал в уме сотни школьных запахов, по которым успел дико соскучиться. Все-таки школа за два года стала ему вторым родным домом…

Он с улыбкой наблюдал за друзьями, которые за тот год, что он их не видел, сильно вытянулись и вообще как-то изменились. Низенький Питер теперь едва доставал рослому Сириусу до плеча, Ремус, все такой же бледный и осунувшийся (позавчера было полнолуние), но довольно улыбающийся при виде своих друзей. Марлин, в золотистых волосах которой играли блики, увидела его первым. Она ойкнула и заулыбалась из-за спины Ремуса, когда Джеймс подмигнул ей и приложил к губам палец. Торопливо распрощавшись с отцом и матерью, которая, казалось, в десятый раз поправила ему воротник рубашки и со слезами на глазах попросила ни во что не ввязываться, Джеймс, стараясь греметь тележкой с чемоданом как можно меньше, подошел к Сириусу вплотную и крикнул:

— Бу!

От неожиданности Блэк подскочил и дернул тележку с такой силой, что школьный чемодан слетел с нее и рухнул прямо на ногу взвывшего Питера. С полминуты он пялился на безмятежно улыбающегося друга с открытым ртом, а затем вдруг сгреб Джеймса в охапку и стиснул с такой силой, что у Поттера ребра затрещали.

— Поттер, мать твою! Ты ли это?!

Улыбающиеся школьники, проходя мимо, пожимали руку покрасневшему от удовольствия Джеймсу. Марлин крепко обняла его и поцеловала в щеку.

— Джеймс, господи, сколько же мы не виделись! Ты так изменился, так повзрослел… — тараторила МакКиннон, от волнения дергая его за руку.

— Ребята… блин, как же я рад вас всех видеть, — глаза Джеймса сияли, как два Люмоса в темноте. — Черт, жаль рук не хватит, чтобы обнять вас всех сразу…

— Ты, олень безрогий, почему не написал, что в этом году вернешься в школу? — возмущался Сириус, сверкая темными, как маслины глазами. — Я уже собирался Нюниуса принимать в ряды Мародеров вместо тебя…

— Только через мой труп! — возмутился Джеймс.

Смеясь и толкая друг друга, компания гриффиндорцев направилась к алому вагону «Хогвартс-Экспресса», готовившегося через десять минут отправиться в путь.

— Ну-ка кыш отсюда, мелюзга, — распорядился Сириус, наглым образом выпроваживая из первого попавшегося купе двух пугливых первокурсников и вваливаясь внутрь. За ним легкой тенью скользнула Марлин и заняла место у окна, поджав под себя стройные ноги. Джеймс с улыбкой изучал повзрослевших друзей и не уставал поражаться тому, как же все они изменились.

Сириус отпустил волосы до плеч, и сейчас они падали ему на лицо ровными небрежными прядями. Он снял пиджак, под которым оказалась черная футболка с гербом Гриффиндора, и закинул его на багажную полку. Тело Блэка больше не выглядело по-детски угловатым: из нескладного подростка он превращался в довольно привлекательного и статного юношу. Ремус тоже вытянулся, на лице и шее его прибавилось несколько заметных шрамов, в руках — неизменная книга. Хоть что-то не меняется, с улыбкой отметил про себя Джеймс. Питер, кажется, рост вверх почему-то променял на рост вширь. У Хвоста появились хомячьи щеки, но слишком уж толстым его назвать тоже было нельзя.

Марлин и вовсе из неказистого птенчика превратилась в симпатичную девушку. Джеймс невольно задержал бесстыжий взгляд на том, что скрывалось под майкой, и почувствовал, что начинает краснеть. Джой обычно одевалась в бесформенные футболки, не делая акцент на своей груди, поэтому на нее Джеймс как-то и не засматривался. Золотистые волосы Марлин струились по загорелым плечам, покрытым маленькими веснушками, серо-голубые глаза были аккуратно подведены карандашом. Перехватив оценивающий взгляд Джеймса, Марлин смутилась и улыбнулась ему.

— Перестань на меня пялиться! — полушутливо возмутилась она, одергивая юбку, чтобы скрыть округлые коленки. Джеймс поднял руки вверх, показывая, что сдается.

— Ну, давайте, колитесь, ребята, что интересного в Хогвартсе произошло, пока я грел пятую точку во Франции…

— Ой, да чего только не случилось! — перебивая начавшего было что-то говорить Питера, заявил Сириус, выуживая из кармана джинсов пачку сигарет. — Во-первых, Андромеда разорвала помолвку с Малфоем и ушла из дома, это случилось буквально на днях, я как раз собирался тебе писать…

Услышав подобное заявление, Джеймс от неожиданности наглотался сигаретного дыма и закашлялся, от чего на глаза навернулись слезы.

— То есть как — ушла? — ошеломленный Люпин даже оторвался от старенького учебника по нумерологии.

— Ногами, — снисходительно пояснил Сириус. — А может, по воздуху. Меня там не было, Луни, таких подробностей я не знаю.

— А что родители? А Малфои? — спросил Джеймс, затягиваясь и выдыхая дым в распахнутое окно.

— Родители, понятное дело, в шоке. Малфои и того хуже. Моя маман, узнав о решении Меди, первым делом подправила семейный гобелен. Теперь у нее только две племянницы.

Марлин, Ремус и Питер недоуменно уставились на Сириуса. Тот изящным жестом провел по волосам и принялся объяснять:

— Моя мамаша имеет обыкновение выжигать с родословного древа всех, кто хоть немного опозорил фамилию Блэк. Всего я насчитал четыре такие обугленные дырочки за последнее столетие. Андромеда пятая. Теперь ее вроде как не существует.

— За то, что она отказалась выходить замуж за Малфоя? — зачем-то уточнил Питер. Сириус фыркнул.

— Это только верхушка айсберга. Ребят, я офигел, когда подробности узнал. В общем, она еще в школе втихаря начала гулять с каким-то маглокровным и в результате уже на выпускном оказалась в положении…

— В каком положении? — все еще не доходило до Питера.

— В дурацком положении, Хвост! — Сириусу надоело разжевывать специально для него. Остальные обменивались мрачными взглядами. Особенно история произвела впечатление на Марлин. — В положении арбуза, так яснее?

— Беременна она, — соизволил пояснить Лунатик. Хвост покраснел и больше вопросов не задавал.

— Короче, был жуткий скандал. Дядя Сигнус собирался выпороть ее, а после лишить фамилии, наследства и отвезти куда-нибудь в монастырь, но Андромеда, не дожидаясь наступления черного дня, разорвала всякие отношения с семьей сама. Вышла замуж за этого Тонкса и теперь у него живет, готовясь произвести на свет моего первого племянника.

— Тонкс! — воскликнул Джеймс, вспоминая невысокого светловолосого хаффлпаффца, телосложением чем-то напоминающего Петтигрю. — Да уж, любовь зла…

— Меди написала мне письмо. Говорит, что ничуть не жалеет, единственное, что печалит, так это то, что приходится постоянно скрываться от жаждущих крови родственников.

— Неужели оно того стоило? — тихо спросила Марлин.

— Вот когда влюбишься, посмотрю я на тебя, — Сириус от всей души защищал опальную сестру, с которой общаться ему строго-настрого запретили. Марлин вдруг покраснела и отвернулась к окну, прижавшись лбом к подрагивающему стеклу. — Больше всех, как мне кажется, страдают тетя Друэлла и Нарцисса. Что до Беллатрикс, так эта сучка при первой же встрече сразу родную сестру на тот свет отправит…

— М-да, — высказал общее мнение Джеймс, туша бычок и выкидывая его в окно. Мимо проносились ухоженные поля и аккуратные домики фермеров. — Ну а Малфои что?

— Смертельно оскорбились и потребовали выплатить им неустойку за опозоренное имя, — фыркнул Сириус. — Предки здорово разорились бы, расплачиваясь с этими снобами, поэтому предложили им в качестве компенсации другую невесту взамен сбежавшей…

— Нарциссу? — ахнул Ремус. — И они согласились?

— Ломались для приличия, но согласились. Правда, золота все равно пришлось отвалить достаточно, и, кроме того, Нарциссу заставили принести Непреложный Обет. Теперь в случае неповиновения она попросту умрет, — мрачно закончил Сириус.

В купе стояла зловещая тишина. Джеймс уже и не мог вспомнить, что проснулся утром в боевом расположении духа. Сейчас весь его задор как-то сник, и все те каверзы, которые он намеревался осуществить по прибытии в школу, явно так и останутся нереализованными.

— Ладно, а хорошие новости есть? — деланно бодро спросил Джеймс.

Никому ответить не дала распахнувшаяся дверь купе. Все дружно посмотрели на вошедшего, точнее, вошедшую. От увиденного у Джеймса чуть дыхание не сперло, хотя незваной гостьей оказалась всего-навсего Лили Эванс.

Лили явно опешила при виде Джеймса, который в свою очередь сидел и глазел на нее с таким видом, будто перед ним высилась Ровена Рейвенкло собственной персоной. Эванс смущенно покраснела и заправила за ухо выбившуюся из прически рыжую прядку. На ней был легкий летний сарафан, подчеркивающий стройную талию и красиво оформившуюся грудь, на запястье блестели золотые часики. Вместе с Лили в купе будто заглянул солнечный свет, во всяком случае, так показалось Джеймсу.

— Привет, — немного смущенно поздоровалась Лили. Ее бледные щеки чуть заметно порозовели от такого пристального внимания со стороны Джеймса. — Поттер, рада тебя видеть. Не знала, что ты возвращаешься…

— Не обижайся, Джейми, но почему-то никто не ожидал снова увидеть тебя в Хогвартсе, — Сириус от души хлопнул зазевавшегося друга по спине. Лили покраснела еще больше.

— Да нет, я вовсе не это имела в виду…

— Лили, не стой на пороге, садись с нами, — доброжелательно улыбнулся Ремус, освобождая место. Эванс отрицательно покачала головой.

— Я не могу, я там с Северусом… Я зашла только поздороваться. Ну, увидимся в школе.

Не дожидаясь чьих-нибудь новых реплик, она захлопнула дверь и стремительно зашагала по коридору. С минуту Джеймс все еще продолжал пялиться на то место, где только что стояла Эванс. Хотя Эванс ли?

— Мерлин, откуда у Эванс взялись такие ноги? — ошарашенно выдал он в пустоту, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Боюсь, что Мерлин не знает ответа на твой вопрос, — хихикнул Питер.

Джеймс его даже не услышал. В голове стремительно набирал обороты мыслительный процесс, не поддающийся контролю. В животе что-то приятно екнуло при воспоминании о зеленых глазах, которыми на него смотрела Лили Эванс. Что-то похожее с ним происходило в те редкие моменты, когда он смотрел на Матильду; похожее, но в то же время совершенно другое…

— Эй, Сохатый, уснул что ли? — Сириус пощелкал пальцами перед носом стушевавшегося друга. — Я говорю, карта почти готова, осталось только добавить чары Персонификации и установить пароль для отображения…

— Э-э-э… какая еще карта?

Друзья переглянулись и дружно покрутили пальцем у виска, даже, что было необычным чуть ли не втройне, Ремус.

— Карта Мародеров, — по слогам произнес Сириус, выуживая из своего чемодана уже изрядно потрепанный пергаментный лист, сложенный чуть ли не в десять раз, и протягивая его Джеймсу. — Зацени-ка художества Пита. Кстати, мы обнаружили одну весьма любопытную комнату, которая почему-то ни в какую не желает отображаться на карте. Сколько бы мы ее не рисовали — простыми чернилами, зачарованными, волшебными карандашами — толку нет. Она просто тут же исчезает и все.

— Может, на ней лежат чары Ненаносимости, — предположил Джеймс, разглядывая карту. В Большом зале явно шла активная подготовка к праздничному пиру по случаю начала учебного года — туда-сюда сновали сотни точек, подписанных аккуратным каллиграфическим почерком Сириуса. И все они имели только имя. Наверняка домовики. — Слушайте, круто-то как! Неужели вы нашли нужные чары?

— Рем бился два месяца, практикуясь на отдельных набросках нашей комнаты. Сложность в том, что одним неверным движением можно было уничтожить всю карту, просто испепелив ее и все. Мы нашли модифицированный вариант тех чар, что лежат на «Гринготтсе». Помнишь, ты как-то говорил, что их нужно накладывать на каждое помещение, чтобы объекты отображались на карте? Так вот, на одном из уроков Флитвик мимоходом упомянул про несколько другие чары, по принципу действия схожие. Пришлось попотеть, всеми правдами и неправдами получить разрешение на доступ в Запретную секцию… Без твоей мантии было туго, зато весело, — заключил Сириус, довольный проделанной работой.

Марлин явно была осведомлена обо всех начинаниях и проделках ребят, поскольку не задала ни единого вопроса и вообще, кажется, не особо интересовалась разговором. Джеймс покосился на нее и заметил, как она торопливо стирала с запотевшего стекла чьи-то инициалы, обведенные в сердечко. Да, скучать им тут явно не пришлось.

Пока поезд мчался сквозь пелену небольшого дождика, ребята затеяли игру во взрывающиеся карты. Вскоре купе наполнилось смердящим фиолетовым дымом, на который у Питера открылась аллергия. До прибытия в Хогвартс оставалось не больше двух часов.

Едва Джеймс спрыгнул с поезда, как чуть не налетел на какую-то незнакомую девушку, закрывшую Сириусу ладонями глаза. Блэк раздраженно вздохнул, а Питер захихикал и даже Ремус благосклонно улыбнулся. Между о чем-то негромко спорящими рейвенкловцами мелькнули золотистые волосы Марлин. Видимо, дожидаться мальчишек по какой-то причине она не собиралась.

— Кэти, — вежливо сказал Сириус, убирая с глаз ладони девушки. — Привет.

— Ты так и не пришел ко мне в поезде, — осуждающе заметила Кэти, самым неприличным образом вися на шее у парня. — А ведь я скучала.

— Так. Значит, уже Кэти, — шепнул Джеймс на ухо Ремусу. — А с какого она курса?

— С шестого, — последовал ответ.

У Джеймса челюсть не отвисла только потому, что была занята сливочной тянучкой.

— Привет, ребята, — пробасили откуда-то сверху. Джеймс поднял взгляд и обнаружил перед собой улыбающуюся бородатую физиономию школьного лесничего Хагрида. — О, Джеймс… И ты здеся…

— Ага, — утвердительно кивнул Поттер. — Только не говори, что не ожидал меня тут увидеть.

— Ну почему же, — добродушно потрепал Джеймса по плечу Хагрид. — С возвращением в родные пенаты! Ты как, вылечился?

— Здоров, как кентавр, — ухмыльнулся Поттер, взлохмачивая волосы.

— Это хорошо, здоровье важнее всего на свете, — изрек мудрый Хагрид и подмигнул. — Ладно, ребятки, дуйте-ка к каретам, не мешайте старику Хагриду работать… Первокурсники, сюды! — громыхнул лесничий, отчего Кэти подскочила, и Сириус, воспользовавшись этим, умудрился вырваться из ее цепких объятий.

Мимо них прошествовал Северус Снейп, которого держала под руку Лили. Заметив компанию ненавистных гриффиндорцев, Снейп как-то затравленно вжал голову в плечи, покосился на Ремуса с неприкрытым отвращением во взгляде и отвернулся.

— Что вы сделали со стариной Нюнчиком? — изумился Джеймс, пока они шли к веренице карет, стоявших чуть в отдалении. Его так и подмывало дать шедшему впереди слизеринцу пенделя.

К его величайшему изумлению, Ремус вдруг смертельно побледнел, отчего в темноте его лицо сделалось совершенно белым и могло служить проводником не хуже Люмоса, Сириус помрачнел, а Питер опустил голову.

— Наше светило алхимии догадывается, с чем связаны ежемесячные отлучки Лунатика, — тихо сказал Сириус, захлопнув за собой дверь кареты. Скрипя оглоблями и несмазанными колесами, карета сама по себе покатилась в сторону замка. — Но у него нет доказательств, а он не такой дурак, чтобы болтать об этом направо и налево…

— Вот дерьмо, — от души выругался Поттер и посмотрел на поникшего Люпина. — Рем, да не кисни ты так. Нашел из-за кого…

— Точно, — пискнул Питер, кладя ладонь на плечо Ремуса. — Это же Нюниус, а когда на него кто-то обращал внимание?

— Но рот ему заткнуть на всякий пожарный не помешает, — заметил Сириус, занятый дилеммой: курить или не курить в и без того чем-то провонявшей карете. — И у меня есть парочка отличных идей на этот счет.

Глаза его радостно заблестели в предвкушении. Он протянул Джеймсу руку ладонью вверх, и Поттер, ухмыляясь, хлопнул по ней сверху.

— Только без членовредительства, — устало улыбаясь, попросил Ремус. Ребята согласно закивали.

Джеймс уже даже успел позабыть о таких, казалось бы, мелочах, как, например, вырезанные на дверях Большого зала крылатые вепри. Четыре длинных, отполированных до блеска стола были густо заставлены пока еще пустой золотой посудой. Мародеры ввалились в Большой зал самыми первыми, громко хохоча и расталкивая недовольных школьников локтями. Сириус взъерошил шевелюру Джеймса и указал на середину гриффиндорского стола.

— Пошли вон туда. Места козырные.

Профессор Дамблдор улыбнулся, глядя на рассаживающихся школьников поверх своих очков-половинок. Джеймс послал завхозу Филчу такой многообещающий взгляд, что бедняга сквиб наверняка внутренне содрогнулся, гадая, что устроит этот сорванец в честь своего возвращения.

Подошедшая Марлин села рядом с Питером. Школьная форма скрывала от посторонних глаз ее вполне себе оформившееся тело, но Питер вдруг отчего-то всполошился, машинально схватил вилку и тут же уронил ее. Вынырнул из под стола с зажатым в руке столовым прибором и поспешно отвернулся от друзей, чтобы они не заметили его пылающие щеки. Джеймс изо всех сил сдерживал смешок. Да, этот учебный год обещает быть довольно интересным.

— И нечего ржать, — недовольно пробурчал Питер, уловивший настроение друга. — На себя бы со стороны посмотрел, когда Эванс к нам в купе заявилась…

Джеймс моментально напрягся, по скулам заходили желваки. Ох, не стоило Хвосту этого говорить! Поттер бросил быстрый взгляд в сторону Лили, которая, распрощавшись со своим Нюниусом, шла по проходу между столами Гриффиндора и Хаффлпаффа. Мантия развевалась у нее за спиной, и Джеймсу вдруг показалось, что среди гомона школьников он отчетливо слышит стук ее каблучков…

От необходимости ляпнуть в ответ что-нибудь едкое Поттера спасла профессор МакГонагалл, которая шла во главе колонны новичков, испуганно глядевших по сторонам. Джеймс не уставал поражаться тому, какие же они все маленькие. Многим на вид можно было дать не больше девяти лет, а то и меньше. Какой-то мальчик споткнулся и чуть не растянулся в проходе между столами, а за столом Слизерина Эйвери совершенно отчетливо сделал собственный прогноз распределения неуклюжего мальчугана:

— Хаффлпафф!

Среди слизеринцев раздались смешки, улыбнулся и кое-кто из рейвенкловцев. Обычно добрые и миролюбивые хаффлпаффцы сейчас дружно испепеляли взглядами слизеринский стол.

Пока Шляпа пела усовершенствованный вариант своей приветственной песни, в зале стояла торжественная тишина. От нечего делать Джеймс пытался невербально левитировать вилку, и к самому концу церемонии распределения у него, наконец, получилось.

— Что, уже все? — удивился он, когда еще мгновение назад пустые блюда до краев наполнились всевозможными яствами. — Оперативно…

Сириус уже с наслаждением набивал проголодавшийся желудок. За ним с тоской в прозрачных глазах наблюдал Почти Безголовый Ник. Джеймсу почему-то вдруг вспомнился Франческо, призрак, обитающий на нижних уровнях фонда Пальмеров. Интересно, они с мсье Пальмером до сих пор находятся в состоянии холодной войны?..

После пира Дамблдор представил нового профессора защиты от Темных искусств, Джошуа Аттвуда. Джеймс покосился на молодого профессора с копной рыжевато-золотистых волос, которые венчала чуть сдвинутая набок феска. По случаю праздника профессор вырядился в мантию восточной расцветки. Несмотря на немного безалаберный внешний вид, у этого человека чувствовался какой-то внутренний стержень.

— А с предыдущим-то что случилось? — нахмурился Питер.

— Я слышала, на него напал оборотень, — сообщила Мэри МакДональд, возбужденно выкатывая глаза. Только сейчас она, видимо, заметила Джеймса и расплылась в улыбке. Джеймс лениво улыбнулся в ответ, а Ремус, услышав заявление Мэри, низко опустил голову и продолжил трапезу, ни на кого не глядя. «Вот же глупая привычка винить себя за действия других оборотней!» — вертелось в голове у Поттера.

Как же приятно вернуться в гостиную родного факультета, казавшуюся такой теплой и уютной, без всяких пафосных заморочек французского Поттер-мэнора. Идеальный порядок в поместье только раздражал Джеймса, а вот уже кем-то разбросанные на одном из столов фантики дарили гостиной особое очарование.

— Моя кроватка, — Джеймс с разбегу плюхнулся на аккуратно застеленную кровать и с наслаждением потянулся. — Мерлин, по тебе я, наверное, скучал больше, чем по всему замку… Лучше признавайтесь сразу: пока меня не было, никто на нее не посягал?

— Ну разве что Дарла в темноте перепутала ее с кроватью Бродяги и полночи проспала на ней в полном одиночестве, — пожал плечами Ремус.

Джеймс чуть не подавился лакричной конфетой, которую кинул ему Питер.

— Шутка, — ухмыльнулся Лунатик и полез в чемодан за пижамой.

Через пятнадцать минут в комнату постучали хихикающие девочки. На них были только коротенькие пижамки, волосы Мэри были собраны в высокий пучок. Незванные гостьи принесли невесть где взятые напитки и новый набор взрывающихся карт.

— О, да вы подготовились, как я посмотрю, — оценил Сириус, распаковывая колоду карт.

На полу между кроватями организовали импровизированный столик. Марлин села рядом с Джеймсом и обняла худые коленки руками, положив на них голову.

— Ты в порядке? — спросил Джеймс, отметив, что подруга заметно погрустнела с тех самых пор, как сошла с поезда.

— В полном, — кивнула она без намека на улыбку. — Просто устала, не люблю долгие путешествия.

— А где вы Эванс потеряли? — спросил Сириус, покосившись на заметно напрягшегося Джеймса с хитрой улыбкой. Поттер рассердился — да что, собственно, происходит?!

Дарла махнула рукой, показывая безнадежность ситуации.

— Как всегда, — скривилась она и потянулась за бутылкой сливочного пива. — Ей, видите ли, нужно выспаться, чтобы завтра не клевать носом на уроках.

То ли карты были зачарованы, то ли Мародеры действительно подустали за сегодняшний день, но девчонки выиграли вот уже третий кон подряд. В дверь снова постучали, и раздраженный очередным проигрышем Джеймс недовольно пробурчал:

— Вход только по приглашениям, мать вашу!

— А мне оно не нужно, — раздался уже знакомый голос, и в поле зрения ребят оказалась шестикурсница Кэти, бесцеремонно усевшаяся Сириусу на колени. У Блэка был такой вид, словно произошло что-то само собой разумеющееся.

Марлин, поджав губы, положила карты и, извинившись, ушла в уборную, но этого, кажется, никто, кроме Джеймса, не заметил. Увлеченные дуэлью между сосредоточенно сопящим Питером и коварно улыбающейся Мэри Дарла и Ремус отчаянно болели за «своего», а Сириус и вовсе блаженствовал, позволив шестикурснице перебирать свои волосы. Кое-как отвязавшись от Дарлы, еще пытающейся в перерывах между подбадривающими криками расспрашивать Джеймса о заточении во Франции, Поттер оставил компанию, сходящую с ума по-разному, и пошел выяснять, что случилось с МакКиннон.

— Марлин? — Джеймс приоткрыл дверь ванной, давая подруге возможность привести себя в порядок. Она не ответила, лишь раздалось какое-то горестное шмыганье со стороны умывальников. Джеймс осторожно выглянул из-за угла. Наверное, правильнее было дать ей выплакаться в одиночестве, но с внезапным порывом Поттер уже ничего не смог поделать.

Марлин сидела на полу, одной рукой обхватив коленки, а другую запустив в растрепавшиеся волосы. В таком виде она напомнила ему нахохлившегося воробушка. Заметив вошедшего, Марлин попыталась незаметно утереть слезы, но Джеймс, опустившись рядом с ней, накрыл ее руку своей и, глядя куда-то в сторону, посоветовал:

— Да ладно тебе, не стесняйся.

Марлин положила голову ему на плечо и закрыла глаза.

— Ммм… И давно это у тебя?

— С весны, — голос Марлин звучал хрипло, как у курильщицы с приличным стажем.

— А он что?

Она помолчала, затем усмехнулась и пальцами принялась выводить какие-то овалы на своей коленке.

— Сам видишь. Это уже третья.

Джеймса, признаться, несколько удивил тот факт, что Дарла и Сириус общались вполне дружелюбно, словно никаких романтических отношений у них и не было. Впрочем, пару прогулок вокруг Черного озера и несколько неумелых поцелуев тоже вряд ли можно считать настоящими отношениями.

— Она какая-то… — Джеймс мялся, стараясь подобрать слово, которое могло бы поточнее и поприличнее описать Кэти. — Кукла. Ты же не хочешь, чтобы тебя тоже считали одной из… эээ… кукол Сириуса?

— Да я сама не знаю, чего хочу, — неуверенно улыбнулась Марлин и снова шмыгнула носом. — В прошлом году мы с ним вместе схлопотали отработку, когда «случайно», — она пальцами изобразила кавычки, — на травологии засунули Снейпу в нос отросток зубастой герани. Мы тогда чистили кубки в Зале Славы, болтали, подкалывали друг друга… Я даже не думала, что появление Линдси Селвин меня так заденет. В общем, все оставшееся время я драила эти чертовы кубки, как проклятая, пока они обжимались. На следующий день он вроде бы снова мне друг, а как появляется эта… Мне хотелось ее задушить собственноручно.

Марлин замолчала, переводя сбившееся дыхание. Джеймс даже не знал, что в таких случаях обычно говорят.

— Я думала, что за лето перебешусь, определюсь, наконец, со своими чувствами. И не угадала. Сегодня снова все повторилось. Мне кажется, что я схожу с ума.

— Может, это просто как бы дружеская ревность? — неуверенно предположил Джеймс, прекрасно зная, что дружба здесь совершенно ни при чем.

— Может, и так, — не стала спорить Марлин. Помолчав и немного успокоившись, она вдруг отстранилась от Джеймса и несильно пихнула его локтем в бок. — Эй, так нечестно, Поттер! Я тут перед тобой душу изливаю, а ты? Давай, колись!

— Что — я? — смутился Джеймс.

— Может, есть какая-то француженка, о которой скромняга Джеймс почему-то предпочел умолчать?

— Да брось, — махнул рукой Джеймс, усмехаясь. — Поцеловались один раз и все…

— Давай, подробности в студию, — глаза Марлин загорелись. — Джим, ну не будь бякой, расскажи!

На лице Джеймса возникла мечтательная улыбка. Ему вспомнился вишневый вкус губ Матильды, ее хрупкая талия, которую он обнимал… А еще последующая ссора с Джой, которая чуть не обернулась трагедией.

— Ты никогда не бывала на единорожьих скачках?..