Подопечный / Pet Project (гет)

Септима долго раздумывала над предложением Альбуса войти во внутренний круг Ордена Феникса. Существовало много «за» и «против». Разумеется, она тщательно просчитала обе возможности. В мире волшебников она была тем, кого в мире магглов называют математиком и статистиком, и ей легко это удалось.

Ей нравилось взвешивать вероятности как успеха, так и неудачи. Ей нравилось сравнивать величины и предсказывать результаты. Ей хотелось знать, во что она ввязывается, прежде чем нырять куда-то, как в омут с головой. В конце концов, она — не гриффиндорка и не собирается лезть на рожон. Септима была разумной равенкловкой, которая сначала все измерит, просчитает, сделает снимки, чтобы узнать шансы, и только потом прыгнет на другой берег.

Или не прыгнет.

Если честно, затем прыгать, когда можно спокойно перейти по броду?

Септима осталась верна себе и взяла время для раздумий, чтобы решить парочку сложных арифмантических уравнений. Как-никак, она была арифмантом, и — чего уже там! — чертовски хорошим арифмантом. Она пришла к выводу, что Альбус прав и ее таланты весьма пригодятся. Разумеется, на ее выбор частично повлияло столкновение линий Волдеморта и таинственного шпиона. Столкновение, которое явилось причиной встречи шпиона и неизвестной аномальной линии.

Итак, она приняла решение и отправилась к небольшому дому на обрыве, принадлежащему Дамблдору, чтобы сообщить ему об этом. Она как раз собиралась выложить Альбусу все «за» и «против», как внезапно прямо перед ними появился эльф. Он весьма небрежно поклонился директору и произнес тоном, не терпящим никаких возражений:

— Броули должен привести директора.

Но Альбус не был бы самим собой, если бы с вежливой и открытой улыбкой не ответил отказом:

— Боюсь, мой дорогой, что бы ни случилось, это должно подождать. Я очень занят.

Как отметила Септима, он снова использовал свой раздражающе спокойный и понимающий тон. Тот самый, из-за которого Дамблдора хотелось придушить, потому что вы в полной панике, а директор не придает этому никакого значения. Но, кажется, эльфу этот тон понравился не больше, чем остальным. По крайней мере, если можно было так толковать его дрожащие от волнения уши.

— Господин Хогвартса должен тотчас же пойти со мной, — повторил эльф, упрямо задрав подбородок.

Альбус беспечно проигнорировал это в своей неподражаемой манере.

— Может, ты назовешь свое имя, и мы поговорим о том, куда ты хочешь меня перенести?

Септима заметила, как у эльфа сильно дернулось ухо. Она не часто общалась с эльфами и редко призывала свою хогвартскую домовуху Риллу. Но сейчас чувствовала, что такое поведение эльфа вряд ли являлось хорошим знаком.

— Мисс сказала «сразу же»!

Тут Септима подняла брови. Какой настойчивый эльф! Определенно ничего хорошего.

Не успела она додумать мысль до конца, как ее неожиданно схватила крепкая ручка, и они с директором оказались в незнакомом коридоре. На нижних ступеньках лестницы сидела бледная и подавленная Гермиона.

— Профессор Дамблдор! — радостно воскликнула она и тут же озадаченно добавила: — И п-профессор Вектор.

Ее недоумение легко было понять. Септиму тоже выбило из колеи это внезапное перемещение. И хотя она до сих пор не пришла в себя оттого, что ее принудительно и столь бесцеремонно перенесли из кухни Альбуса неизвестно куда, она все же заметила, как почтительно эльф поклонился мисс Грейнджер перед тем, как исчезнуть.

И это, если выражаться словами великого маггловского математика, которому, по мнению Септимы, стоило родиться волшебником, было... все чудесатее и чудесатее.

* * *

Выходя вместе с целительницей Альверес из кабинета, Гермиона размышляла о той участи, что ожидает ее в особняке.

Даст ли Дамблдор мне время все объяснить перед тем, как проклясть? Или он сначала бросается заклинаниями, а потом разбирается? Может, когда мы прибудем, окажется, что его уже нет? Но, с другой стороны, если он ушел, то, скорее всего, чтобы разыскать меня. Тогда он разозлится еще сильнее, когда вернется.

Целительница кивнула Эдельрод, когда они проходили мимо ее стола, и упомянула, что должна навестить пациента. Гермиона с отсутсвующим видом попрощалась с хмурой ведьмой.

Лучше бы он до сих пор находился в особняке. Но будут ли там все остальные? Прошло всего... Боже всемилостивый, уже прошел час! Жив ли еще Снейп?

Чем ближе они подходили к двери, тем быстрее шагала Гермиона, с облегчением отметив, что Альверес не отстает. Ее врачебная сумка подпрыгивала в такт шагам.

Дождь всё еще идет, подумала Гермиона, когда они вышли на улицу. По крайней мере, гроза прекратилась.

— Мисс Грейнджер!

Гермиона повернулась к целительнице, которая рассматривала ее со смесью беспокойства и веселья.

— Вы выглядите напряженной. Точно справитесь?

Справлюсь ли я? Полагаю, сейчас мы это выясним. Гермиона понадеялась, что кивнула достаточно уверенно, и повела целительницу за здание, откуда можно было аппарировать незамеченными. Взяв Альверес за руку, она обнадеживающе улыбнулась и крутанулась на месте, увлекая их обеих в аппарацию.

К ее собственному удивлению, они возникли под старым вязом на площади Гриммо, обе живые и невредимые.

Получилось!

Правда, они возникли в нескольких сантиметрах от земли, так что опустились на нее немного неуклюже. Но, как говорят маггловские пилоты, если после приземления ты все еще может ходить...

— Вы справились, моя дорогая. Отлично.

Гермиона радостно улыбнулась целительнице, но, разглядев линию домов за ее плечом, снова нахмурилась.

И хотя от Альверес не ускользнула столько резкая перемена настроения, она ничего не сказала, за что Гермиона была ей весьма благодарна. Вряд ли какие-нибудь слова могли бы ей сейчас помочь.

— Что ж, — начала целительница, — не забудьте во время заклинания сна держать кисть прямо. — она оглядела маггловские дома и продолжила: — К тому же будут не лишними чары для отвода глаз, поскольку вам придется левитировать меня. Да, чуть не забыла! — и она отдала Гермионе свою сумку. — Зелья, как правило, не очень хорошо переносят некоторые заклинания, поэтому вам придется ее понести.

Увидев, что Гермиона замерла, целительница ласково улыбнулась ей.

— Смелей, девочка. Нам нужно спасти одного профессора зельеварения.

Гермиона совсем не ощущала себя так же уверенно, как целительница Альверес, но подняла палочку и произнесла: «Сомнамбул», думая о том, что нужно держать кисть прямо. Когда целительница погрузилась в сон, Гермиона накинула на них обеих чары для отвода глаз и левитировала Альверес в сторону особняка. И всю дорогу Гермиона спрашивала себя, испытывает ли профессор Снейп, направляясь на встречу с Волдемортом, такое же противное чувство.

* * *

Альбус Дамблдор давным-давно научился управлять своим гневом. Еще в молодости он заметил, что в гневе внушает людям страх. Легко было связать воедино взрывающиеся, плавящиеся или превращающиеся в пыль вещи и его приступы ярости. Уже тогда он понял, что по каким-то причинам является более могущественным волшебником, чем другие, и поэтому, когда он злится, его боятся. Откровенно говоря, тогда Альбус сам боялся себя и того, что он может натворить.

И именно поэтому он взлелеял в себе эту неординарную личность, благодаря которой мог просто отмахнуться от того, что заставило бы менее сильных волшебников схватиться за палочку. Эта личность развивалась и росла вместе с ним: из эксцентричного молодого человека он превратился в чудаковатого старика и прекрасно со всем справлялся.

Он мастерски обвел вокруг носа Гриндевальда, который только в последние минуты жизни с изумлением понял, что этот немного сумасшедший человек, предлагавший ему чай и плюшки, предотвратил возможное завоевание мира.

Честно говоря, Альбус Дамблдор крайне редко терял над собой контроль, а если это и случалось, он быстро приходил в себя.

Однако сейчас он уже больше часа просто кипел от ярости, отчего его железный самоконтроль трещал по швам. Любая ведьма, или маг, или существо хоть с каплей магической силы чувствовали, как вокруг Альбуса сгущается темная аура. Все члены Ордена, находящиеся в особняке, старались держаться от него подальше.

Снова и снова Альбус прокручивал в голове слова мисс Грейнджер: «Тогда я тоже приму решение!» Больше всего его злило то, что он не имел ни малейшего понятия, куда она направилась и что собиралась сделать. Он хотел последовать за ней, но, разумеется, ему пришлось остаться. Он представил себе не меньше полудюжины происшествий, в которые она могла попасть, и одно было страшнее другого. Если ее схватили подручные Волдеморта, то Гарри бросит все на свете и помчится ее спасать. Это стало бы катастрофой.

Черт побери! Они наконец-то начали на шаг опережать Тома в этой проклятой войне. Приближалась решающая битва, а девчонка просто взяла и исчезла по своей глупой прихоти.

Чувствуя раздражение от накопившейся энергии, Альбус принялся метаться по коридору. Такого безответственного поведения он мог бы ожидать от Гарри или Рональда Уизли. А ведь Альбус всегда полагал, что мисс Грейнджер намного благоразумнее их.

Где пропадает эта девчонка?!

И, словно услышав его, дверь распахнулась, явив промокшую насквозь Гермиону Грейнджер с поднятой палочкой. Усилив контроль над своей магией, Альбус смог угадать прикрытое чарами для отвода глаз тело.

Мерлин, защити нас! Девчонка нашла лазейку в фиделиусе и привела в дом чужого человека.

* * *

Гермиона застыла, увидев кипящего от ярости Дамблдора. Тяжело сглотнув, она все-таки вошла в особняк и аккуратно опустила целительницу на пол. Порыв ветра захлопнул дверь за ее спиной, и Гермиона на миг отвлеклась.

И тут случилось следующее: миссис Блэк снова начала вопить о грязнокровках и предателях крови, взгляд Дамблдора потемнел еще сильнее, а все, кто прятался от гнева Альбуса в библиотеке, теперь высыпали на шум в коридор.

Чувствуя себя оленем в свете фар, Гермиона подумала только одно: проклятое дерьмо!

Профессор Дамблдор все так же убийственно смотрел на нее, его брови почти сошлись на переносице.

— Ступайте в библиотеку.

Гермиона заколебалась и взглянула на все еще прикрытую чарами целительницу. Дамблдор повысил голос:

— Сейчас же, мисс Грейнджер. Я позабочусь о вашем госте.

Гермиону обеспокоил тон, которым директор сказал слово «гость», но она решила, что сейчас не лучшее время спорить. Одолеваемая дурными предчувствиями и усталостью, она опустила плечи и прошла мимо остальных в библиотеку. Ощущая себя приговоренным к казни преступником, она попыталась встретиться взглядом с Роном и Гарри, чтобы получить хоть какую-то поддержку. Но, видя недоумение и смятение на их лицах, она еще больше сникла.

Когда она вошла в библиотеку, то машинально устремилась к своему любимому креслу. Сев, она ожидала вопросы, но давящая тишина заставила ее нервничать еще больше. Сквозь завесу мокрых кудрей она заметила, что все заняли свои места так, чтобы она оставалась в центре.

Гарри и Рон пристроились у окна и возбужденно шептались, время от времени посматривая в ее сторону. Джинни таращилась на нее, слегка склонив голову набок, чем очень напомнила Гермионе рыжего ирландского сеттера. Но даже это не смогло развеселить ее.

Фред и Джордж сели на пол, прислонившись к книжной полке. Оба глядели на Гермиону с неослабевающим интересом, словно ожидая, что у нее в любую минуту вырастут рога, и не желая пропустить ни секунды этого представления.

Тонкс и Ремус, сидя на старом диване рядом с мистером и миссис Уизли, тоже перешептывались, как Гарри с Роном.

Оба глаза Муди — и магический, и обыкновенный — не отрываясь смотрели на Гермиону, что ужасно ей не нравилось.

Профессор Вектор... И тут Гермиона вспомнила, что та появилась в особняке вместе с профессором Дамблдором. Гермиона удивилась тогда, но быстро забыла об этом из-за всего случившегося. Сейчас профессор Вектор тоже разглядывала ее, но не так, как другие — разочарованно и недоуменно, — а внимательно и изучающее. Так она обычно разглядывала сложные арифмантические уравнения. Гермиону это беспокоило.

Не зная, куда себя деть, она скрестила, а затем снова выпрямила ноги и посмотрела по сторонам. Гарри что-то яростно шептал, показывая на нее.

Как там гласит старая поговорка? Не делай добра — не получишь зла?

Она спрашивала себя, почему же задерживается Дамблдор. Он явно мог видеть сквозь чары отвода глаз, иначе не упомянул бы ее «гостя». Кажется, Гарри как-то рассказывал об этом таланте директора. Ей стало интересно, развился ли его талант с возрастом или был дан от природы, но потом она решила, что сейчас это совсем не важно.

Она снова скрестила и выпрямила ноги, заправив локон за ухо. Ремус и Тонкс закончили шептаться и теперь молча наблюдали за ней.

Гермиона вздохнула. Почему директора так долго нет? Ему наверняка известно заклинание сна — он сам наложил его на Гермиону, чтобы спрятать на дне озера во время Турнира Трех Волшебников. Ему не составит труда справиться с заклинанием. Неужели я что-то напутала? И у профессора Дамблдора не получается его снять? Я не могла ошибиться. Я проверяла это заклинание, когда искала способы сна для профессора Снейпа. Конечно, я все сделала правильно. По крайней мере, я так полагаю.

Гермиона снова закинула ногу на ногу и покачала ступней.

Просто смешно. Кто-то должен хоть что-то сказать.

Указательным пальцем правой руки она начала отстукивать нервный ритм.

Ну хорошо, тогда начать придется мне.

— Я... — но она резко замолчала, когда за дверью раздались громкие голоса.

Гермиона могла с уверенностью заявить, что никогда еще не слышала, как кричит директор Дамблдор. Но она ничуть не сомневалась, что этот резкий и сердитый тон принадлежит именно ему.

При звуках неизвестного женского голоса все вскочили с палочками наизготовку. Гермиона заметила, что волшебный глаз Муди смотрит в стену, отделяющую библиотеку от коридора.

Опасаясь, что остальные члены Ордена вылетят с палочками наголо в коридор, Гермиона громко сказала:

— Все в порядке. Я была в больнице Святого Мунго, чтобы привести целительницу. Ее зовут Альверес, и она хочет помочь профессору Снейпу.

— Глупая девчонка! — проскрежетал Муди, но затем спорящие, видимо, подошли ближе, и теперь их слова были хорошо всем слышны.

— Я принял вполне разумное решение. Даже несмотря на твою готовность помочь, я не могу позволить тебе остаться здесь. Мисс Грейнджер сознательно пренебрегла безопасностью — как своей, так и остальных.

— Да ладно, Альбус. Девочка сделала то, на что у тебя самого не хватило духу. Так или иначе, наступило время, когда стоит немного изменить существующий порядок. Замкнутость вредна не только для вымирающих древних родов, но и для таинственных полулегальных Орденов.

Альбус? Целительница Альверес назвала директора «Альбус»? Значит, они знакомы?

Мысли Гермионы быстро вылетели из головы, когда дверь распахнулась, и директор с целительницей влетели в библиотеку, словно сцепившиеся петухи, которые не желают уступать друг другу.

— Арроза, это не твое дело.

Ага, они действительно знакомы.

— А я не согласна! — отрезала целительница Альверес. — Это мое дело. Своими играми и ложью ты ставишь под угрозу весь магический мир. Ты не лучше Министерства. — Она презрительно фыркнула. — Дай угадаю — у вас в Ордене наверняка есть секретное рукопожатие.

Гермиона заметила, как при этих словах Джордж или Фред — она так и не научилась их различать — тихо произнес восхищенное: «О-о-о!», хотя она не была уверена, относилось ли это к идее рукопожатия или же к тому, как смело целительница разговаривала с директором.

Тихого возгласа одного из близнецов хватило, впрочем, чтобы помочь Дамблдору прийти в себя. Он хмуро обвел глазами присутствующих, а затем снова уставился на Альверес.

Правда, ее совершенно не впечатлил яростный взгляд директора.

Когда Дамблдор наконец заговорил, его голос был спокойнее, хотя в нем еще проскальзывали гневные ноты. Гермиона не знала, злится он на нее или же на целительницу.

— Мы отвлеклись. Мисс Грейнджер привела тебя, чтобы ты осмотрела Северуса. Как он?

Альверес воздела руки к небу.

— Ах, значит, теперь ты об этом вспомнил?

Дамблдор с огромным трудом совладал с собой и сквозь стиснутые зубы прорычал:

— Арроза!..

Альверес поджала губы и глубоко вздохнула.

— Северуса тяжело ранили. Мне удалось стабилизировать его состояние, хотя ты, — презрительно произнесла она, — дал мне слишком мало времени. Он нуждается в серьезном лечении. Проклятие сильно повредило его нервную систему и в особенности его магию. Но его состояние осложнено еще и старыми магическими и немагическими травмами. Последующие недели он будет испытывать боль и слабость. Не думаю, что Северус поправится к началу учебного года.

Гермиона заметила, как ярость директора сменилась тревогой.

— Всё настолько плохо?

Целительница скривилась.

— Да. — Она снова презрительно фыркнула, но уже без прежнего гнева. — Ты ведь даже не подозревал о его состоянии, не так ли? Попробую угадать: он всегда говорил, что с ним все в порядке, а ты охотно верил, потому что так намного проще.

— Арроза, хватит!

Она покачала головой, отчего ее седые локоны подпрыгнули.

— А я так не считаю. К черту, пришло время, чтобы кто-нибудь сказал тебе правду, — она махнула рукой, имея в виду остальных людей в комнате. — Я твердо уверена: никто из них не скажет, что они думают на самом деле. Слишком боятся. А между тем, ваша мисс Грейнджер, возможно, спасла человеку жизнь.

Гермиона вздрогнула при упоминании ее имени. Целительница Альверес, похоже, обладала иммунитетом против гнева профессора Дамблдора, но она-то сама — нет.

— Мисс Грейнджер нарушила правила. Она действовала импульсивно и бездумно и этим поставила под угрозу не только себя, но и Орден.

— Похоже, тут ты попал в свою собственную ловушку, Альбус. Ты злишься на девочку, потому что она поступила, как истинная гриффиндорка? Если так, то вашей веселой шайке не хватает людей из других факультетов. Эскулап, помоги нам! Если Северус — единственный слизеринец среди вас, то просто чудо, что он еще не сошел с ума.

— Личности членов Ордена тебя совсем не касаются, — процедил сквозь зубы Альбус.

Альверес расхохоталась.

— Мерлин милостивый! Так оно и есть! Вот вам и дружба между факультетами. Альбус, да ты лицемер!

Дамблдор выпрямился, словно собираясь снова повысить голос. Но тут его прервал шепот Ремуса Люпина:

— Альбус, кто эта женщина?

Насколько Гермиона могла судить, целительница не производила впечатления человека, который станет ждать, пока за нее ответят другие.

— Целительница Арроза Альверес, глава Отделения для пострадавших от проклятий. — Она огляделась и кивнула бывшему аврору: — Муди. Рада, что рука еще на месте.

Заметив радостные ухмылки близнецов, Гермиона поняла, что и они знакомы с целительницей. Хотя, если вспомнить все их шутки и розыгрыши, они, скорее всего, поименно знали весь персонал Отдела для пострадавших от проклятий.

— Значит, — сказал Муди, — Снейп настолько плох, что ему потребуется тот, кто позаботится о нем. Так?

— Верно, мистер Муди.

— Зуб даю, никто не захочет играть сиделку для Снейпа. Девчонку нельзя упускать из виду, и отныне вход на собрания для нее закрыт. Из-за этого мерзавца она сама оказалась в таком положении. Вот пусть и заботится о нем.

— Аластор прав. Какие бы ни были причины, мисс Грейнджер нарушила правила и теперь должна отвечать за последствия.

Гермиона собралась запротестовать и встать на защиту профессора Снейпа. «Разумеется, именно так и поступила бы гриффиндорка», — прошептал внутренний голос, подозрительно похожий на голос Снейпа. С другой стороны, никто из собравшихся здесь не станет ожидать от нее слизеринской хитрости и манипуляций.

Она мысленно извинилась перед профессором Снейпом, а затем приняла возмущенный вид, как это сделали бы Гарри и Рон.

Посмотрев на остальных, она выпалила:

— Вы же на самом деле не ожидаете от меня, что я буду заботиться о нем? Я просто не могла допустить, чтобы он умер. А теперь мне придется часами сидеть с ним?! Это же как целый день зельеварения! — и плаксиво выдавила: — Он ненавидит меня!

— Мисс Грейнджер, своими действиями вы попрали правила Ордена и не оставили мне выбора. Так как вы достаточно ясно показали, что я ошибся, посчитав вас взрослой, вы исключаетесь из всех заседаний Ордена до конца лета. Вы не будете принимать участия в дискуссиях и разработках планов. — Дамблдор серьезно посмотрел по сторонам. — Мистер Поттер и мистер Уизли, а также мисс Уизли поклянутся, что ничего не станут вам рассказывать.

Гермиона опустила голову, больше от смущения, нежели от стыда. Даже сейчас она, не задумываясь, поступила бы так же.

— Мисс Грейнджер, посмотрите на меня.

Она подняла голову и встретила взгляд директора. Но теперь вместо обычных теплых искорок в его глазах царил холод.

— Я решил, что предложение Аластора не лишено смысла. Арроза объяснит вам, что нужно делать. Теперь вы полностью отвечаете за профессора Снейпа и станете выполнять роль его личного эльфа. У эльфов в особняке и без того достаточно работы.

Гермиона опустила глаза, чтобы Дамблдор не увидел торжества в ее взгляде, и прошептала:

— Да, сэр.

— Мисс Грейнджер, теперь следуйте за целительницей Альверес в комнату профессора Снейпа. Аррозе потребуется время, чтобы завершить лечение. Я скоро присоединюсь к вам, но сначала мне необходимо позаботиться о пробитой защите.

Альварес сжала губы в тонкую линию и произнесла:

— Пойдемте.

Гермиона молча последовала за ней из библиотеки и почти влетела в спину целительницы, потому что та внезапно остановилась. Когда Альверес подняла ее подбородок, чтобы взглянуть в лицо, Гермиона совершенно растерялась. Целительница несколько секунд рассматривала ее, а затем коротко рассмеялась.

— Я так и знала. Я вижу это в ваших глазах. Старый дурак недооценил вас и никак не ожидал слизеринской хитрости от гриффиндорки. Моя дорогая, вы далеко пойдете.

Гермиона хотела уже запротестовать, но Альверес просто отмахнулась.

— Не беспокойтесь. Ваш секрет в безопасности. А теперь пойдемте, я объясню вам, что понадобится Северусу, когда он проснется, и как вы можете ускорить его выздоровление.

* * *

Септима молча наблюдала за скандалом, переводя взгляд с одного спорящего на другого. Кем бы ни являлась эта целительница, она была неподражаема. Насколько Септима помнила, до сих пор только Северусу удавалось так разозлить Альбуса. Однако эта женщина довела его буквально до кипения. И это было поистине... ужасающим зрелищем. Септима почти жалела, что Северус все пропустил.