В этом мире и ином / In this World and the Next (гет)

К тому времени, как Джинни и Луна вернулись в свой дом, их уже ждал посетитель. С визгом «Чарли!» Джинни бросилась в объятия брата, прежде чем осознала, насколько серьезным выглядел ее обычно такой спокойный брат.

Ксено был рад, что Чарли теперь здесь.

— Девчонки, вы сбежали отсюда, прежде чем я смог рассказать вам всю историю до конца. Садитесь, нам обоим нужно поговорить с вами.

Чарли сел и взял свою сестру на колени; Артур сам захотел ей все рассказать, и укротитель драконов был рад, что ему не пришлось с этим столкнуться.

— Послушай, Джинни, тролль, которого впустили в Хогвартс, застал Рона в туалете. Сейчас он находится в больнице Святого Мунго и тяжело ранен, а мама и папа дежурят у его постели. Хогвартс пока закрывается, я позже заберу близнецов, а ты? Хочешь поехать в больницу, чтобы всех увидеть?

Джинни молча кивнула, явно расстроенная этой новостью. Девочки были чем-то взбудоражены, когда вошли в дом, но Ксено заметил, что все волнение Луны как рукой сняло, когда она стала беспокоиться о своей подруге. Затем он увидел письмо в руке дочери.

— Луна, кто тебе написал?

Луна попыталась сделать вид, что это неважно:

— Оно от Гермионы, но это ерунда.

Джинни не позволила своей подруге уйти от ответа:

— Луна, то, что я сейчас не смогу поехать, не означает, что ты тоже не должна этого делать! Если Хогвартс не откроется снова, я могу отправиться в Египет, а ты останешься здесь одна. Езжай с Гарри и Гермионой, мы обе знаем, что так будет лучше.

Ксено прервал ее:

— Луна, почему бы тебе не рассказать нам, о чем в нем идет речь, и тогда мы все вместе сможем принять лучшее решение.

Луна сдержала подступавшие слезы; мысль о том, что она снова останется одна, пугала ее.

— Гарри и Гермиона уехали из страны; он все еще не очнулся, но Гермиона говорит, что с ним все будет в порядке. Вся семья переезжает в австралийский дом и пригласила нас на каникулы. Сейчас там лето, и в этом доме для нас также предусмотрена комната, и мы могли бы остаться там до Рождества.

Чарли понял, в чем проблема: Джинни сразу же решила, что она не сможет поехать.

— Джинни, мы сейчас понятия не имеем, что происходит. Рон точно поедет домой, в Каир, вместе с мамой и папой, а что касается близнецов, тут все будет зависеть от Хогвартса. Когда вы должны им сообщить свое решение?

Луна ответила, и всем стало понятно, как сильно она этого хочет…

— Сириус собирается зайти в понедельник и проведать нас; тогда он и сообщит нам о дальнейших планах. Я думаю, что мы поедем сразу вскоре после этого, но точно будет понятно в понедельник.

Сегодня была пятница, и Чарли вдруг осознал, что у его родителей очень скудный бюджет. Они не смогут себе позволить оставаться в «Дырявом котле» слишком долго, финансовые возможности вскоре будут исчерпаны, и это вынудит их вернуться в Каир. Он попытался деликатно объяснить это сестре. Если появятся новости о Перси, ей, может быть, будет даже лучше на время уехать из Британии.

— Джинни, Рон уже не тот человек, которым был раньше… Маме нужно будет проводить с ним много времени, чтобы его вылечить. Она может решить, что тебе пока лучше остаться с Луной. Если это то, чего вы хотите, я постараюсь убедить маму и папу, что так будет лучше.

Джинни почувствовала себя виноватой, думая о себе в такое время. Но Ксено понял ее внутреннее состояние и попытался ее успокоить.

— Джинни, твои родители будут рады, зная, что о тебе заботятся и ты счастлива, ведь сами они сейчас не могут тебе этого дать. Это прекрасная возможность для вас обеих, ведь Луна получила не только мое разрешение, но и мое благословение! Зная Дэна, Эмму и Сириуса, я даже не сомневаюсь в том, что они позаботятся о вас, как о своих собственных детях.

Джинни посмотрела на Чарли.

— Они позволят мне увидеть Рона?

Чарли улыбнулся и кивнул.

— Мама и папа тоже хотели бы тебя увидеть. Я встречаю близнецов сегодня днем на вокзале, так что мы могли бы отправиться в больницу прямо сейчас, если ты не против.

Джинни не ответила, вместо этого она убежала переодеваться. Чарли извинился перед Луной:

— Прости, но пока они разрешают его навещать только семье, и я, наверное, вернусь с Джинни после того, как заберу близнецов.

Ксено обнимал свою дочь, пока оба смотрели, как Уизли камином отправляются в больницу Святого Мунго. Он гордился своей дочерью за то, что она была готова лишить себя праздника, вместо того чтобы видеть, что ее подруга — единственная, кто не может поехать. Ксено не мог этого допустить, ведь австралийские каникулы с Поттерами были возможностью, которую Луна ни за что не должна упускать. Если Джинни придется переехать в Египет, Луна будет такой одинокой, но хотя бы не лишится двух других своих друзей.

~*~*~*~

Джинни бросилась прямо в объятия своего отца, и тот попытался не выронить кофе и бутерброды, которые держал; к счастью, Чарли вовремя выхватил их у отца, прежде чем кофе успел расплескаться. Артур крепко обнял свою дочь; он очень скучал по ней в то время, пока они были разлучены. Они принесли Молли закуски, ведь та отказалась оставлять своего ребенка. Один лишь взгляд на раны и синяки родного брата довел Джинни до слез, и она даже не сопротивлялась, когда мать стиснула ее в своих объятиях.

В итоге она оказалась на коленях у отца, а мама держала ее за руку.

— С Роном ведь все будет в порядке?

Артур понимал, что десятилетнему ребенку это будет трудно объяснить.

— Джинни, ты знаешь разницу между мальчиками и девочками?

Джинни сильно покраснела и кивнула.

Артур продолжил:

— Тролль так сильно повредил «мальчика» Рона, что его пришлось удалить. Он также повредил и само его магическое ядро, и мы не знаем, восстановится ли оно. Мы столкнулись с трудным выбором и в итоге решили растить Рона как девочку. Операция прошла успешно, и твоя мама назвала новую дочку Ронда, хотя мы пока называем ее Ронни… Понятно, что она уже не сможет больше оставаться в Британии, поэтому вернется вместе с нами, как только будет готова к путешествию.

Глаза Джинни чуть не вылезли из орбит, когда она услышала, что у нее появилась новая старшая сестра.

— Они смогли это сделать?

Артур хорошо понимал шок своей маленькой девочки, ведь он сам еще не до конца в это поверил.

— Да, принцесса, они это сделали… Она никогда не сможет иметь детей, но так было бы в любом случае, какой бы вариант мы ни выбрали…

Джинни изо всех сил пыталась это осознать; Артур ненавидел сообщать ей плохие новости, но было еще кое-что, и он не хотел, чтобы она узнала об этом от кого-нибудь другого.

— Нам нужно сказать вам еще кое-что — мы узнали, что случилось с Перси. Он никогда не покидал Хогвартс, он попал в ловушку, поставленную Дамблдором в школе. Все это время он был мертв.

Осознав сказанное, Джинни разрыдалась на отцовской груди, позабыв обо всем на свете. Ей было стыдно, что она так хорошо проводила время, что так редко думала о пропавшем брате, ведь Перси явно заслуживал большего.

Все присутствующие в комнате плакали, но нельзя было забывать и то, что еще один человек был жив, но отчаянно нуждался в их помощи. Артур позволил дочери выплакаться, и прошло некоторое время, прежде чем он смог снова заговорить с ней. Он попытался сменить тему:

— Я слышал от Амелии Боунс, что твой друг Гарри тоже пострадал; о нем что-нибудь слышно?

Джинни медленно рассказала отцу о письме и предложении поехать в Австралию.

Артур всегда старался быть честным со своими детьми.

— В данный момент, Джинни, мы расположились в двух комнатах в «Дырявом котле». Нам нужно, чтобы ты оставалась с Луной, потому что мы не можем позволить себе арендовать еще и третью. Когда Ронни выздоровеет настолько, что сможет отправиться в путь, нам придется вернуться в Каир. Если к тому времени Хогвартс не откроется, мы будем вынуждены взять с собой Фреда и Джорджа. Денег так мало, что, наверное, будет лучше, если ты останешься с Луной, пока мы не сможем позволить себе тебя забрать. Я говорю это только потому, что я знаю, что тебе там будет хорошо, иначе я бы сделал все, что в моих силах, чтобы взять тебя с собой. Мы строим там бизнес и хороший дом, через год или два мы снова будем все вместе, и за это стоит побороться.

Он посмотрел на своего ребенка, лежащего на больничной койке:

— Во всяком случае, сейчас это очень важно, чтобы у нас все получилось. Это обеспечит Ронни некоторую безопасность, и у нее будет работа на всю оставшуюся жизнь, когда она станет старше. Твои друзья сейчас в Австралии, и знать, что ты счастлива и находишься в безопасности, — это все, чего мы хотим.

Она крепко обняла отца, прежде чем взглянуть на мать; Молли раскрыла объятия, и Джинни без колебаний подошла к ней. Молли почувствовала, что она словно вернула обратно двоих своих детей, и они обе были девочками.

— Сейчас мы ничего не можем сделать для Перси, у нас даже нет тела, которое мы могли бы похоронить. Мы планируем провести заочную службу, когда вся семья соберется вместе во время летних каникул. А пока мы должны сосредоточиться на тех, кто нуждается в нас больше всего. Билл пытается в одиночку справляться с бизнесом; а Ронни понадобится вся наша поддержка, когда она выпишется отсюда.

Молли явно сдерживала слезы, и было ясно, что она не выдержит этого долго.

— Перси из-за меня лишился своего значка, когда я заварила эту кашу. У тебя будет новая мать, а также новая сестра, Джинни. Я обещаю это! Я уже потеряла одного из своих детей из-за своей глупости и больше не могу этого допустить!

С этими словами она окончательно сдалась; мать и дочь рыдали в объятиях друг друга.

Артур был рад услышать, что его жена наконец-то приняла на себя вину за все беды, выпавшие на долю их семьи; но одно имя, которое он услышал, никак не давало ему покоя…

— Будь рядом со своими друзьями, Джинни; они, похоже, действительно хорошие люди. Мы доверяли Дамблдору, и посмотри, что из этого вышло — пострадали двое наших мальчиков! Я собираюсь присутствовать на суде в понедельник, и надеюсь, что справедливость восторжествует.

Чарли незаметно сменил тему, и они начали болтать о том, чем занимались с момента их последней встречи. Джинни хотела знать о Каире все, в то время как Артур был поражен вылазками своей дочери в мир магглов. То, что он узнал об американских горках, просто ошеломило его.

~*~*~*~

Чарли стоял рядом с Джинни — они ждали, когда близнецы выйдут из поезда; он был очень удивлен и очень опечален. Чарли был поражен количеством учеников, знавших Джинни; за это время к ним, наверное, подошло около двадцати человек. И в то же время ему было больно осознавать, что все они интересовались, как дела у Поттеров, но никто не спросил, как там Рон. Чарли видел, с кем тусовался его младший брат, и слышал от близнецов, что Рон не был Мистером Популярность; теперь он окончательно в этом убедился. И это не было умышленной попыткой уколоть, эти дети искренне беспокоились о своих друзьях. Просто было больно, что у Рона совсем не было друзей, которые относились к нему так же.

Близнецы были мрачнее тучи, обнимая свою сестру; Джордж удерживал ее в своих объятиях, пока Фред разговаривал с Чарли.

— По школе ходили слухи, поэтому МакГонагалл вызвала нас и сообщила о Перси. Он миновал Цербера, но попал во вторую ловушку.

Только их серьезные выражения лиц убедили Чарли, что они не разыгрывают его. Он не сдержался и выкрикнул:

— Цербер? Что, черт возьми, гигантский трехголовый пес делает в школе, и откуда вы об этом знаете?

Фред ответил так, словно это было само собой разумеющимся.

— Дамблдор велел нам всем не ходить туда, поэтому мы направились в это место в первую очередь. Простое отпирающее заклинание, и ты оказываешься лицом к лицу с этим страшным зверем. Мы знали, что он там, скорее всего, охраняет что-то важное, и изучали, как пробраться мимо него; и не только мы, но и многие другие.

Чарли недоверчиво покачал головой.

— У Дамблдора, должно быть, поехала крыша… Существо третьего⁽¹⁾ класса опасности — и в школе?

— Как Рон? — спросил Джордж.

Фред почувствовал, что Джинни покрепче обняла и его, поэтому понял, что услышит плохие новости.

— Мы видели его совсем недолго, еще до того, как его увезли в больницу Святого Мунго, и никакая защитная чаша ему не помогла.

Чарли подумал, что лучше сказать все близнецам сейчас, ведь невозможно предугадать, как те отреагируют. Они были в некотором смысле абсолютно уникальны.

— Как вы уже догадались, он больше не будет Роном, но вы же еще не знаете, что целители превратили его в девушку. Мама назвала ее Ронда, но мы пока называем ее Ронни — до тех пор, пока она не привыкнет.

Фред все еще обнимал Джинни, произнеся:

— Заканчивай, Джордж, сейчас уже должен выползти Драко.

— Верно, брат, этот щегол ни на шаг не должен приближаться к нашей сестре.

Чарли увидел боль в их глазах, и подумал — а сможет ли кто-нибудь когда-нибудь увидеть настоящих близнецов? Они привыкли изображать из себя милых шутников, а истинные Фред и Джордж были никому неизвестны. Пока они пробирались к «Дырявому котлу», шутки становились все более грубыми. По крайней мере, у них хватило ума подождать, пока Джинни вернется к Лавгудам, прежде чем окончательно сорваться.

— Так неужели Ронни сейчас действительно похудела?

— Да, ведь она потеряла пару стоунов!⁽²⁾

Чарли понимал, что этот юмор — это их способ справиться с ситуацией, и знал, что они будут сдерживаться рядом с матерью. Он также понимал, что смех лишь еще больше воодушевит их, но сдержаться не смог. Чарли вдруг подумал, что семья Уизли будет держаться на плаву, пока у них есть близнецы; впервые у него появилась надежда, что в конце туннеля еще может быть какой-то свет. Затем все трое камином переместились в больницу.

Чарли хотел поговорить с отцом наедине, чтобы объяснить, что близнецы и другие ученики тоже заглядывали в ту комнату; эту информацию необходимо было сообщить и Амелии Боунс.

~*~*~*~

Рон застрял в туалете, гадая, что он такого съел, что ему сейчас так плохо. Каждый раз, когда он думал, что гроза миновала, и поднимался, спазмы в животе быстро возвращались, и все начиналось по-новой. Он знал, что пропустит пир, но в данный момент был бессилен что-либо с этим поделать.

Поначалу запах был ужасным, но ему казалось, что он уже привык к нему. Когда в туалет зашел кто-то, от кого несло еще хуже, Рон решил, что всему виной — пироги со свининой на обед. Ну, по крайней мере, он-то хоть успел сюда добежать до того, как случилась катастрофа.

— Эй, не беспокойся об этом, приятель. Я и сам еле успел… Ты, наверное, съел то же, что и я, и застрянешь здесь еще на какое-то время.

Этот монолог был встречен громким рычанием, что совсем не понравилось Рону.

— Не нужно так переживать, эта маленькая неприятность может случиться с кем угодно.

После этого комментария кабинку, в которой сидел Рон, неожиданно просто разорвало на куски. Только тот факт, что он сидел, спас ему жизнь: огромная дубинка буквально на дюймы разминулась с его головой. Поскольку верхняя половина кабинки теперь отсутствовала, Рон смог увидеть, кто держал другой конец дубинки. Он заорал громче, чем когда-либо считал возможным.

Тролль протянул руку и схватил его за мантию: Рон стал болтаться в его руке с трусами на щиколотках. Он закричал еще громче.

Тролль тряс Рона, как терьер трясет крысу в пасти, полностью дезориентировав его, а затем его бедра пронзила мучительная боль. Рон кричал и кричал, пока не услышал желанный голос, говорящий ему, что все будет хорошо.

Его глаза резко распахнулись, и на мгновение Рон подумал, что все это было сном; затем он почувствовал боль и заметил, что его окружает. Несмотря ни на что, Рон думал только об одном. Его голос был тихим и хриплым, но он сказал жизненно важную вещь.

— Мам, я больше не хочу никогда туда возвращаться… Пожалуйста, не заставляй меня. Я сделаю все, лишь бы быть рядом с тобой и папой.

Молли провела пальцами по волосам своего ребенка:

— Ронни, не бойся, мама рядом. Ты поедешь с нами в Каир, когда окрепнешь настолько, чтобы можно было отправиться в путь.

Эта долгожданная новость успокоила Ронни, но теперь пришло время для следующего шага.

— Ты помнишь, что с тобой случилось?

Ронни медленно кивнул.

— Чаша не сработала, не так ли? Да даже броня бы не сработала против него.

— Мне жаль, Ронни, но там нечего было спасать… — Молли подождала несколько минут, чтобы Рон смог все осознать, прежде чем продолжить: — Целители провели операцию, чтобы физически превратить тебя в девушку. Чтобы завершить это преобразование, тебе придется несколько лет принимать зелья. Эти зелья изменят твое тело, и ты станешь молодой женщиной. Выбор за тобой, но в любом случае мы навсегда уедем из Британии в Каир, что бы ты ни решил.

Ронни теперь плакал в руках Молли, которая безуспешно пыталась утешить своего ребенка. До него начала доходить ситуация, и слез становилось все больше. Его мать, гладя его по волосам, успокаивала его, а он пытался составить список, чего ему будет не хватать, если он перестанет быть Рональдом Уизли. Он быстро обнаружил, что это очень короткий список.

Он не будет скучать по своим друзьям — по той простой причине, что у него их не было. И уж точно он не будет скучать о попытках быть не хуже старших братьев. Рон задался вопросом, а не будет ли легче быть старшей сестрой, а не младшим братом? Тяги к девушкам он пока тоже не испытывал. И конечно, он никогда не будет скучать по этой неописуемой боли от многократных ударов в пах. Он тихонько плакал, пока не уснул, постепенно принимая ситуацию. Его последняя мысль перед сном почти заставила его улыбнуться. Рон всегда мечтал, что однажды он заполучит в свои руки пару сисек, но он никогда, даже в самых безумных фантазиях, не представлял, что они будут его собственными!

Молли обнимала своего ребенка, пока он засыпал; целители посоветовали не сообщать Ронни все плохие новости сразу. Затем они расскажут ей о ее магии, прежде чем сообщат печальную весть о Перси. Молли тихонько плакала по двум своим сыновьям, которых она потеряла, и радовалась тому, что у Уизли появился новый член семьи женского пола.

Джинни не нравилась сама мысль о новой старшей сестре, и вместе с новостями о Перси это было неудивительно. Артур и Чарли посоветовали ей остаться с Луной, Молли тоже неохотно согласилась. Все они в ближайшее время будут заняты работой и заботой о Ронни. Редко кому удавалось пережить период полового созревания без особых проблем; что уж и говорить о том, что могло быть, если изменение пола случилось непосредственно перед тем, как начался этот самый период.

Артур наблюдал, как его жена обнимает их новую дочь, и не мог не согласиться с Чарли — Уизли, нужно просто постараться пережить этот кризис. Прямо сейчас он не мог оплакивать своего погибшего сына по двум причинам: Ронни нуждалась в их поддержке, и он был охвачен гневом на этого ублюдка Дамблдора. Когда он сообщил Амелии, что и другие студенты совали в эту комнату свои носы, она просто взорвалась от гнева. Она пообещала поговорить с близнецами, чтобы попытаться выяснить, кто еще открывал эту дверь; а еще Амелия поклялась, что Дамблдор поплатится за все!

~*~*~*~

У Драко в этот момент не было маминых объятий, в которых можно было бы заснуть, и да и падать, по его мнению, дальше было некуда. Все его имущество умещалось в школьном сундуке. Его отец подарил новые метлы факультету Слизерин, поэтому у него даже не осталось ни одной на продажу. Пятеро студентов стояли на платформе, но встречать их было некому. Все они теперь — бывшие чистокровные принцы… Теперь их отправляли в приют, и лишь за этот год обучение в Хогвартсе уже было оплачено.

Все они были свидетелями сцены, в которой якобы всемогущий Темный Лорд оказался не более чем паразитом, прячущимся под вонючим тюрбаном. Они с ужасом наблюдали, как Волдеморт был вновь повержен... И кем? Обычными детьми. Если даже для них было так очевидно, какую сторону следует занять, чтобы выжить, то как их родители могли так ошибиться и разрушить их жизни?

Без денег, без имени, c ничтожными шансами на усыновление, будущего у Драко не было — и ни малейшего понятия, как что-то изменить к лучшему. Его единственной надеждой было написать тете, которую он никогда не видел; той самой тете, которую изгнали из семьи за то, что она вышла замуж за магглорожденного.

Учитывая, что обе ее сестры согласились с решением своей семьи и эти самые сестры теперь находились в Азкабане, не нужно быть гением, чтобы понимать, кто оказался умнее.

Драко Малфой никогда бы не подумал об этом, но Драко Безымянный не мог позволить себе такую роскошь, как гордость. Он был готов хвататься за любую соломинку, если она позволит ему покинуть это место, ведь даже нескольких часов в приюте было достаточно, чтобы Драко понял, что лучше туда не возвращаться. Любой ценой.

~*~*~*~

Невилл изо всех сил пытался втянуться в свою прежнюю жизнь с бабушкой. Он так привык к тому, что рядом с ним все время находятся его друзья, что ему было безумно трудно вновь оказаться в одиночестве. Клюв, стучащий по стеклу, возвестил о прибытии совы, несущей записку от Милли, и это вызвало улыбку на его лице. Он уже не был тем застенчивым, одиноким мальчиком, который покинул это место несколько месяцев назад, чтобы совершить ужасное путешествие в Хогвартс; теперь у него были друзья.

Тогда, на платформе, при известии, что с двумя их друзьями все в порядке, настроение поднялось у всей группы. Он не мог винить Гарри и Гермиону в том, что они держались подальше от всех, ведь Дамблдор так одержимо охотился на них; Невилл видел, что старый волшебник потерял разум, и из-за сумасшедшего старого козла им не оставалось ничего другого.

Невилл понял, почему они в первую очередь решили связаться с Луной и Джинни. Если бы Невилл узнал о суматохе в Хогвартсе из кричащего заголовка с первой полосы «Ежедневного пророка», он бы сошел с ума от переживаний.

Он также понимал, что двое его друзей написали бы ему раньше, если бы они знали, что происходит. Видимо, МакГонагалл рассказала его бабушке о том, как он стоял рядом с Гарри и проклинал Волдеморта, ведь она временами поглядывала на него, как будто желая убедиться, что это все тот же мальчик, и даже сказала , что гордится им.

Он снова прочитал письмо Милли, прежде чем лег в кровать с улыбкой на лице; он напишет ей завтра. А еще он напишет нескольким своим друзьям, ведь никто не знал, как долго будет закрыт Хогвартс, и все они были решительно настроены поддерживать связь. Он не станет писать Гарри и Гермионе, ведь они, скорее всего, скрылись от сов; он мог лишь надеяться, что с ними все в порядке.

~*~*~*~

Гарри тоже изо всех сил пытался справиться с изменением окружающей его среды: в этот момент он пытался не дышать, потому что его накрыло волной. Когда его голова показалась на поверхности, он еще какое-то время отплевывался от соленой воды под тихое хихиканье и насмешки жены.

— Ты должен кататься на волне, любимый, а не сквозь нее!

Гарри притворно надул губы.

— Вот как ты можешь бояться метлы, но летать по волнам?

— Я не боюсь метлы, я боюсь оказаться на метле высоко в воздухе! Если я упаду с доски, я всего лишь промокну, а если упаду с метлы, от меня останется лишь мокрое место!

На лице Гарри появилась ухмылка, которая озадачила Гермиону:

— Думаю, у меня появилась новая неплохая фантазия⁽³⁾ для вызова Патронуса: ты на метле в этом бикини. Он был бы достаточно мощным, чтобы очистить Азкабан!

И снова он изо всех сил пытался удержаться от вдоха, когда Гермиона засунула его голову под воду; ее хихиканье превратилось в визг, когда Гарри поднял ее, шутливо угрожая бросить головой вниз в следующую волну.

Тем временем Эмма, Дэн и Сириус сидели все вместе на пляже под спасительной тенью зонтика из пальмовых листьев. Эмма подумала, что она сможет быстро привыкнуть к такой жизни.

— Так приятно видеть, что они ведут себя как дети, а не как люди, на плечах которых лежит груз всего мира.

Дэн был полностью согласен с женой.

— Да, это была блестящая идея, Сириус. У них есть время расслабиться, прежде чем в среду мы отправимся в Австралию.

Было заметно, что в данный момент Сириус думал совершенно о другом, и Грейнджеры были уверены, что они знают, о чем.

— Не волнуйся, Сириус, она поедет с нами.

— Я, похоже, старею, раз становлюсь таким предсказуемым. Я много говорю, но не готов задать тот один-единственный вопрос, который она, наверное, хочет услышать. Я знаю, Дэн, Гестия — невероятная женщина! Я хочу попросить ее поменять свою жизнь и объехать со мной полмира, просто чтобы мы могли получше узнать друг друга; как по мне — так себе предложение.

Эмма смотрела, как двое ее детей резвятся в волнах.

— Я бы на твоем месте не стала так нервничать, Сириус; одна пара, которую я знаю, уже пробовала пройти через это, и все закончилось очень и очень хорошо… Я согласна, что Гестия «невероятная», но тебе не стоит недооценивать себя.

Их глаза были обращены на молодую пару, которая так много значила для них.

— Я думаю, что это сравнение только усугубляет ситуацию, Эмма. Я смотрю на этих двоих и вижу, насколько они подходят друг другу, и я тоже хочу найти ту самую, единственную! Это очень высокая планка.

— Все этого хотят, Сириус, но это не приходит в одночасье… То, что ты видишь — это результат того, что эти двое были вместе почти каждый день в течение восьми лет, и за это время у них тоже были очень, очень плохие дни.

Сириус лишь кивнул, соглашаясь с Эммой; ему действительно нравилась Гестия, но он чувствовал, что они пока далеки от возможности поговорить о том, чтобы провести остаток жизни вместе. Он надеялся, что у них будет долгое совместное будущее, и он скажет ей об этом. Он решил быть с ней честным и ожидал от нее того же в ответ; ведь они оба так надеялись на серьезные отношения.

Дэн прервал его мысли:

— Мы ведь все согласны с тем, что эти двое не вернутся в Британию, пока им больше не будет угрожать Альбус Дамблдор?

— Да, Дэн, я займусь этим и настрою портключ, чтобы мы добрались прямо в аэропорт. Я могу лишь надеяться, что на борту нас будет больше пяти человек; ты уверен, что не лучше будет добраться с помощью международного портключа?

Эмма была непреклонна:

— Так будет безопаснее; мы возьмем напрокат пару машин, пока не сможем купить собственные. Это должно сделать нас для этого сумасшедшего старика практически неотслеживаемыми.

Последовала пауза, пока Дэн не задал следующий вопрос:

— Как вы думаете, как Гарри отреагирует на то, что он не пойдет на суд?

Сириус лишь усмехнулся:

— Он, скорее всего, взорвался бы, если бы ты так сказал, но я не собираюсь этого делать. Я думаю, будет лучше сказать что-нибудь вроде «Гарри, ты хочешь присутствовать на суде, где все будут на тебя таращиться? Или, может, ты предпочтешь провести день на пляже с Гермионой?» Как вы думаете, что он ответит?

Звуки смеха, доносящиеся из волн, дал им исчерпывающий ответ на их вопрос.

~*~*~*~

Альбус Дамблдор тоже искал ответы и, к сожалению, не находил. В данный момент он ел из банки холодный суп — он не осмеливался использовать магию, чтобы хоть немного подогреть его, в то время, когда его искала вся страна.

Это была вынужденная мера, принятая им после того, как восемь авроров появились через несколько секунд после его последнего использования магии. Он был вынужден аппарировать, а затем играть с ними в прятки, исколесив вдоль и поперек всю Британию, чтобы сбросить их с хвоста. Он использовал и аппарацию, и портключи, но все же они могли отслеживать его; Альбус хотел бы видеть их лица, когда он отправил ту овцу портключом в атриум Министерства. Если бы они не отступили, он был готов послать несколько отар в такие места, которые точно поставили бы Министерство в затруднительное положение. Он бы так загрузил их стиранием памяти магглам, что сил на поиски уже не осталось бы.

Альбус знал, что у него все еще есть сторонники, которые верят в него; после того, как он убьет Волдеморта в его новом перевоплощении, вся страна вновь будет поклоняться его величию.

Гарри Поттеру все равно бы пришлось умереть, такова его судьба. Альбус действительно чувствовал сожаление из-за того, что на него ложилась такая непростая задача, но он не мог уклоняться от своей судьбы, как Поттер. Если бы он только принял меры против настоящего Тома Риддла, пока мальчик еще был в Хогвартсе, всех этих смертей можно было бы избежать. Это была ошибка, которую Альбус больше никогда не совершит.

Альбус не собирался присутствовать на этой пародии на суд, ведь Поттер будет слишком хорошо подготовлен, чтобы нанести ему удар. Он умел быть терпеливым, и все, что ему сейчас нужно было делать — это просто ждать, ждать той единственной ошибки. Ему нужна была всего лишь одна ошибка, чтобы окончательно завершить начатую работу и избавить мир от Волдеморта. Имя Альбуса Дамблдора войдет в историю, его запомнят в веках!

~*~*~*~

Альбус не знал, что Амелия и Корнелиус считали так же: у Дамблдора все еще были сторонники. Далеко не лучшая репутация «Пророка» тоже работала не в их пользу… Министерству нужен был этот суд, чтобы разрушить миф о Дамблдоре, а также признать старого волшебника виновным в совершенных им преступлениях. Поэтому Амелия была разочарована, увидев Сириуса, вошедшего в суд без сопровождения крестника, единственного человека с репутацией, способной погубить Альбуса.

— Лорд Блэк, я могу узнать, где лорд Поттер?

— Мадам Боунс, я могу узнать, где Альбус Дамблдор?

Амелия сразу все поняла.

— К сожалению, мы еще не смогли его найти.

— Этот человек поклялся убить моего крестника, и пока эта угроза не будет устранена, Гарри не ступит на землю Британии.

Теперь уже весь Визенгамот слушал этот разговор, и Сириусу ответил министр.

— Лорд Блэк, я присутствовал, когда Дамблдор высказал эту угрозу, и считаю ваше решение разумной мерой предосторожности. Есть ли у вас какие-либо возражения против того, чтобы события этого Хэллоуина были включены в судебный процесс?

— Министр, думаю, начать стоит с того, что оба Хэллоуина неоспоримо и однозначно связаны с причиной, по которой мы здесь сегодня собрались. Я слышал, что директор сделал очень серьезные, но совершенно смехотворные заявления против моего крестника. Я хочу, чтобы сегодня здесь впервые была озвучена правда, и надеюсь, что мы сможем показать, как много преступлений было совершено в оба этих праздника. Если Темный Лорд еще и существует, то его зовут Дамблдор, и я надеюсь, что к концу этого судебного разбирательства большая часть зала согласится со мной.

Амелия поддержала Сириуса, но сторонники Дамблдора были возмущены словами лорда Блэка, и они должны были сами увидеть, как низко пал их кумир. Она призвала аврора Тонкс к трибуне.

Тонкс вошла, блистая в своей парадной мантии, и передала первую часть воспоминаний о событиях в Хогвартсе. Они просмотрели события от появления Тонкс и Сириуса в Большом зале Хогвартса до момента, когда Сириус решил забрать обоих детей оттуда.

Затем последовала небольшая пауза, пока присутствующие переводили дыхание. Для людей, что боялись произнести имя Волдеморта, просмотр таких воспоминаний оказался слишком шокирующим. Амелия продолжила, задав вопрос Сириусу:

— Лорд Блэк, лорд Поттер объяснил, почему он подбежал к профессору Квирреллу?

— Мадам Боунс, для всех в зале было очевидно, что этот человек притворялся. Гарри хотел разоблачить его в надежде, что они получат нового достойного учителя Защиты от темных искусств. Я думаю, он надеялся, что эту должность предложат Ремусу Люпину, поскольку тот уже в свободное время дает подобные уроки для первого курса.

Амелии это показалось логичным.

— Да, увидев нынешних первогодок в действии, думаю, что это было бы вполне неплохим назначением. Есть ли у вас какие-нибудь предположения относительно того, почему лорд Поттер оказал такое влияние на Волдеморта?

Сириус покачал головой:

— Лучший вывод, к которому мы смогли прийти, это то, что защита, которая в первый раз спасла его от смертоносного проклятия, все еще была активна… Волдеморт просто не мог выжить, когда Гарри коснулся его.

Амелия решилась на серьезный вопрос.

— Лорд Блэк, вы знаете, что имел в виду Волдеморт, говоря, что исчезли его якоря?

— Да, но прежде чем я отвечу, можно ли посмотреть, что происходило в Большом зале Хогвартса после того, как мы ушли?

Амелия согласилась, и Тонкс снова предоставила свои воспоминания. Все в зале суда увидели, как Альбус высказал свои обвинения, прежде чем оттолкнуть всех и портключом покинуть Хогвартс. Все взгляды теперь переключились на Сириуса, и Амелия поняла, что тому придется как-то опровергнуть эти обвинения.

Сириус не спешил с ответом, позволяя обстановке накалиться.

— Альбус Дамблдор собрал несколько фактов и пришел к выводу, который потряс меня своей глупостью.

Это вновь вызвало недовольство среди членов Визенгамота, в то время как зрители, присутствующие в зале, имели более непредвзятую позицию.

Сириус продолжил, в основном рассказывая правду, хотя он и не собирался упоминать имя Малфоя или некий дневник.

— Якоря Волдеморта — это крестражи, что он внедрил в предметы и спрятал. Мы были предупреждены об этом моим мертвым ныне братом, Регулусом. Он отдал свою жизнь, чтобы забрать одну из этих вещей у Волдеморта, и она находилась в доме моих предков, пока я пребывал в другом месте.

Он вынул из сумки медальон Слизерина и положил его на стол перед собой.

— Мы не знали, как уничтожить крестраж, и не могли доверять Министерству, поскольку в то время Пожиратели смерти все еще были на свободе. Мы посоветовались с нашими друзьями в Гринготтсе и были рады узнать, что у гоблинов есть стандартная процедура, которая позволяет убить фрагмент души, не повредив сам предмет, в который он спрятан. Если бы один из них находился у Гарри в голове, мы бы удалили и его. Гоблинам была неприемлема мысль, что какой-нибудь волшебник может быть способен на нечто подобное, и они просканировали хранилища осужденных Пожирателей смерти на тот случай, если их банк неумышленно укрывал одну из этих мерзостей. Они нашли такой предмет и уничтожили часть души, не повредив чашу, принадлежавшую Хельге Хаффлпафф. Она была возвращена в хранилище, и они намерены оштрафовать владельцев этого хранилища, если они когда-либо будут освобождены из Азкабана.

Теперь Сириус привлек всеобщее внимание и продолжал свой рассказ.

— Поскольку два крестража оказались в реликвиях Основателей Хогвартса, мы продолжили наше расследование в этом направлении, заодно изучив биографию Волдеморта. Том Марволо Риддл — незаконнорожденный ребенок маггла Тома Риддла и Меропы Гонт, довольно непривлекательной ведьмы, которая использовала любовное зелье, чтобы привлечь сына местного землевладельца. Да, Волдеморт — полукровка, но сейчас это не важно. Гарри купил и поместье Риддлов, и примыкающую к нему хижину Гонт, и заплатил гоблинам, чтобы они снесли их и просеяли каждый камень. И они нашли это!

Сириус положил на стол кольцо.

— Гонты были прямыми потомками Салазара Слизерина, и это еще раз подчеркивает связь с Основателями Хогвартса. После этого наше расследование было сосредоточено на любых потерянных реликвиях Основателей, и мы нашли сокровище, спрятанное внутри Хогвартса! Райвенкловцы, присутствующие здесь среди вас, должны узнать этот предмет!

Он выложил на стол диадему, и публика затаила дыхание.

— Мы активно искали меч Годрика Гриффиндора, когда на Хэллоуин произошел всем известный инцидент. Мы понятия не имели, сколько крестражей создал Волдеморт, но были рады узнать, что заполучили их все. Поэтому идея, что мой крестник один из них и должен умереть, — не более чем бред сумасшедшего старика!

С галереи Визенгамота раздался голос, обращенный к Сириусу:

— Вы не показали нам ничего, подтверждающего эту точку зрения! Вы лишь вытаскиваете из сумки драгоценности, и это не является доказательством вашей невероятной истории! Какое вы имеете право клеветать на этого великого человека?

Сириус, казалось, ожидал такой реакции, и начал возвращать предметы в свою сумку:

— Этот «великий человек» лишил меня моего крестника и бросил его под дверью магглов, обрекая его на издевательства на целых десять лет. Этот «великий человек» отказал мне в суде и приговорил меня к Азкабану на десять лет. Ваш великий Альбус Дамблдор был остановлен от убийства моего бессознательного одиннадцатилетнего крестника только благодаря чарам, наложенным гоблинами. И это все из-за пророчества, которое он услышал и рабски следовал своей собственной интерпретации, как будто это был какой-то Священный Грааль. Что сделал этот волшебник, чтобы оправдать такое безоговорочное восхищение? Для всех, кто смотрел эти воспоминания, очевидно, что Дамблдор знал, что именно Волдеморт подразумевал под своими якорями, и что он с этим сделал? За пару месяцев мы нашли и уничтожили их все. Мой крестник дважды изгнал Волдеморта и потратил целое состояние, ища и уничтожая его крестражи. И где его признание? Какую награду он получил? Сумасшедший старик решил убить его! Мы думали, что эта страна изменилась, но, очевидно, мы были неправы; поэтому Блэки и Поттеры покинут Британию в ближайшие несколько дней.

Когда Сириус поднялся, чтобы уйти, раздался возмущенный возглас.

— Ну и куда вы собрались?

Прежде чем Сириус смог ответить, Министр прервал его.

— Лорд Блэк — не тот, кого здесь судят, и он ответил на все вопросы, которые мы ему задали. Я, со своей стороны, бесконечно благодарен его семье и действиям Поттеров, направленным против зла, которым был Волдеморт. Я не забыл о помощи, оказанной нашими друзьями из Гринготтса. Я уверен, что в ближайшем будущем за ваши героические действия вам будут вручены награды.

Сириус поклонился Корнелиусу.

— Спасибо, министр, но я не прошу никаких наград ни для кого из нас. Все, что желают мой крестник и его любимая жена, — это право посещать школу со своими друзьями без опасений быть убитым. То, что здесь сегодня свершится правосудие, будет иметь большое значение для исполнения этого желания.

Сириус подошел к Гестии, а Корнелиус обратился к Визенгамоту:

— Альбус Дамблдор устроил ловушку для Волдеморта в школе, где учатся и живут наши дети. Один из них в настоящее время находится в больнице Святого Мунго, и его жизнь изменилась навсегда, а другой и вовсе лишился жизни; и, к сожалению, они оба из одной семьи. Так вы представляете великого человека, которого все должны почитать?

Артур Уизли наблюдал за происходящим из зала, с трудом узнавая человека, который возглавлял их правительство. Амелия призвала к трибуне Минерву, и они продолжили забивать гвозди в гроб Дамблдора; даже самый стойкий его сторонник должен был признать, что в его действиях что-то было серьезно не так.

~*~*~*~

Гарри и Гермиона в это время лежали на пляже, хотя их мысли были явно в другом месте. Гарри видел, как его жена покусывает нижнюю губу, и знал, что она делает это только тогда, когда всерьез о чем-то задумывается или беспокоится.

— Что случилось, любимая?

— Я просто продолжаю все снова и снова прокручивать в своей голове и гадаю, правильно ли мы поступили.

— Хорошо, я знаю, что тебе нравятся эти твои списки, так что давай сейчас составим парочку.

Гарри сел, наколдовал несколько письменных принадлежностей, затем разделил чистый лист на две части и озаглавил их «Мертвые» и «Живые».

— Это будут отличия во временных линиях. Ну что ж, давай мы начнем с колонки «Мертвые». Амбридж. Уж извини, но горевать я по этой суке не буду! Перси. Все могло бы быть по-другому, но он был тем, кто пришел за нами. Том не в счет, так как он умер бы в любом случае.

Затем Гарри перешел к колонке «Живые» и начал молча записывать имена. Берта Джоркинс, маггл — хранитель особняка Риддлов, Седрик, Сириус, Дамблдор, профессор Бэрбидж, Амелия Боунс, Шизоглаз, Скримджер, Батильда Бэгшот, Тед Тонкс, Ремус, Тонкс, Колин, Фред Уизли, Снейп.

Гарри на мгновение остановился, и Гермиона с изумлением уставилась на огромную разницу в длине этих списков. Затем Гарри написал имена — Гермиона Джейн Поттер и Гарри Джеймс Поттер; в глазах у его жены стояли слезы.

— Мы оба знаем, что многих имен в этом списке нет — о некоторых мы не знали, а о других я сходу не могу вспомнить, ведь это первые, всплывшие в моей голове. Мы еще не знаем судьбу Рона, но я подозреваю, что он больше никогда не будет обижать женщин, и меня это устроит. Добавь к этому списку то, что с Пожирателями смерти разобрались, Министерства наконец начало работать, а Хогвартс стал лучше, чем тогда, когда мы его посещали. Принимая все это во внимание, я думаю, что ответом на твой вопрос будет «да».

Гермиона смотрела на Гарри так, будто видела его впервые.

— Когда ты успел стать таким умным?

Он одарил Гермиону той улыбкой, которая растопила ее сердце.

— Я женился на самой умной в мире ведьме и не хотел ее подводить, она для меня дороже целого мира!

Это для Гермионы было уже слишком. Она набросилась на Гарри, толкнула его обратно на песок и начала безумно его целовать.

Забытый пергамент лежал на песке, и, в конце концов, его унесло в море, а из-за соленой воды чернила превратились в одно большое размытое пятно. Не было больше никаких «других временных линий», только «сейчас». Сплетаясь на песке, Поттеры извлекали из момента максимум пользы.

1) Прим. перев.: У Робста был «первый», собственным произволом поменял на третий (ХХХ). На Поттерморе тварюка не классифицирована. С одной стороны — явная опасность, к 1-2 классу не отнести. С другой, зная правильное обращение (как с гиппогрифом) — безвреден.

Вернуться к тексту

2) Прим. перев.: Стоун имеет много значений. Самое распространенное — камень. Другое — старая мера веса, 14 фунтов, около 6,3 кг. Ну а еще так называют крупные косточки плодов, как у персика или авокадо. Близнецы весьма зло обыграли потерю Роном своих "бубенчиков".

Вернуться к тексту

3) Прим. перев.: напомню, что в каноне у Поттера не было «достаточно светлых воспоминаний» для вызова Патронуса. Он их выдумал.

Вернуться к тексту