Внимательные глаза (джен)

Замок был темнее, чем он помнил. Светильники в Большом зале не горели, а каменные стены коридоров излучали холод и сырость. Они облепили плечи Сириуса, словно влажная фланель.

Но, вероятно, не замок вызывал эти ощущения, а плывущие по сумрачному ночному небу облака, напоминавшие масляные пятна, растекшиеся по поверхности лужи.

Хотя, возможно, холод был только в воображении Сириуса. Несмотря на то, что он находился далеко от камеры и покрытых струпьями губ, одеревенение и боль терзали суставы. Ледяное дыхание, казалось, нашептывало у его плеча:

— Мы найдем тебя. Найдем тебя.

Сириус ощутил, что кожа покрылась мурашками, и потер плечи. Горгулья наконец сдвинулась с места. Сириус стоял, избегая взгляда ее невидящих глаз, и слушал звук трения камня о камень. Горгулья поднималась все выше и выше, пока не скрылась из виду, открывая проход в кабинет Дамблдора.

— Как вы узнаете, что я прибыл в Хогвартс? — прошептал тогда Сириус сквозь железные прутья, прежде чем скользнуть в темный угол камеры и обратиться в пса, в его мехе запуталась паутина.

Взгляд Дамблдора на мгновение вспыхнул — призрачный намек на обычное мерцание голубых глаз, сейчас почти скрытых тенями. Директор придвинулся, слегка наклонив длинный нос, белоснежная борода почти коснулась пола, и едва слышно прошептал:

— Я узнаю.

И на этом все.

Трение камня о камень прекратилось, тонкий луч горевшей внутри лампы осветил дверной проем. Кто-то уже находился в кабинете.

Подтянув манжеты к локтям, Сириус толкнул приоткрытую дверь. Он полагал, что увидит длинную бороду, лежащую на столе красного дерева, ожидал, что встретит вопросительный, острый взгляд феникса Фоукса.

Однако Сириус никак не думал, что, встав посреди необъятной комнаты, почувствует себя таким маленьким. Едва он осторожно и бесшумно ступил на ковер, его окружила запретная аура. Директора на портретах спали, их животы поднимались и опускались в медленном, ровном ритме. То есть, у большинства из них.

Финеас Найджелус Блэк не спал; он следил за движениями Сириуса, поджав губы и вопросительно приподняв бровь.

Насест Фоукса пустовал.

Но Сириус был не один. За спиной раздался вздох, и он повернул голову в сторону звука.

— Один... единственный... день.

Облака снова закрыли луну, и тени поползли по стенам.

— Нет, даже не полдня.

Вновь выглянув из-за туч, луна осветила темную фигуру, которая стояла, прислонившись к углу и опустив руку на книжную полку.

— После твоего так называемого побега я мог поручиться, что директор увидит тебя в течение сорока восьми часов. — Крючковатый нос поблескивал под светом лампы. — Как нереалистично с моей стороны. — Северус оттолкнулся от книжной полки и двинулся вперед. — Я оказался слишком большим... оптимистом. — Его глаза сверкнули. — Моя ошибка.

— Какого черта ты здесь делаешь?

— Я задал бы тебе тот же вопрос, однако слишком хорошо знаю, что нетерпение и импульсивность часто заставляют тебя появляться в местах, где тебе не рады.

Рукава рубашки Гарри — вернее, кузена Гарри — снова упали на запястья Сириуса, затем скрыли большую часть его ладоней под расстегнутыми манжетами, — без волшебной палочки их нельзя было уменьшить. Сириус сжал кулаки так сильно, что хрустнули костяшки пальцев.

— Неужели увиливание и все тщательно продуманные планы привели тебя к выводу, что это неплохая идея: бросить двенадцатилетнего ребенка в месте, где его терпеть не могут и не желают видеть?

Сириус медленно вдохнул, стараясь унять дрожь в губах.

Северус, не моргая, смотрел на него.

— Гарри не с кем поговорить, кроме чертовой птицы! Конечно, если не считать, что триста портретов ухмыляющегося толстого мальчишки, висящие во всех комнатах дома, составляют ему компанию. Великолепный план.

Снейп продолжал молчать.

Губы Сириуса подергивались, пытаясь сдержать поток ругательств, которыми он был готов разразиться в любую секунду.

— Ты ничего не понимаешь, — наконец произнес Северус тихим и спокойным голосом.

— О, так в этом все дело...

— Потому что если бы понимал, — продолжил Северус, — то знал бы, что в том месте он в полной безопасности, никто не сможет выдернуть даже волос из его головы.

— Только ты.

Портреты перестали шептаться и, кажется, перестали дышать, ожидая ответного удара.

Но его не последовало.

Губы Северуса побелели и превратились в тонкую линию.

Гнетущая тишина повисла в комнате. Казалось, она опустилась на затылок Сириуса, покалывая кожу, почти жаля ее.

Наконец Снейп моргнул.

— Поттер в безопасности.

— Да неужели? — издевательски усмехнулся Сириус, не обращая внимания на пересохшее горло и игнорируя факт, что если Снейп еще хоть секунду продолжит буравить его столь пристальным взглядом, язык Сириуса сморщится, будто чернослив. — Не потому ли, черт подери, я смог без особых проблем аппарировать в гостиную Дурслей? Твои защитные чары почти так же надежны и непоколебимы, как и твоя честность.

Кадык Северуса дрогнул. Он сделал несколько шагов к Сириусу, руки свободно висели по бокам, пальцы нервно потирали друг друга. Но палочка оставалась в кармане мантии.

Пустота в карманах Сириуса внезапно показалась тяжелой. Он представил, что ощущает под пальцами гладкую поверхность темно-красного дерева палочки — обычно, когда бывало скучно, он водил большим пальцем по бороздкам и завиткам рукояти.

Еще одна из принадлежащих Сириусу вещей, которых он никогда больше не увидит. Добавьте ее в тот чертов список.

Северус склонил голову набок и поджал губы, пытаясь изобразить неосведомленность.

— У тебя ведь нет темной метки. Я прав?

Сириус глубоко вдохнул и выдохнул.

— У меня сохранилась честь. В отличие от некоторых.

— Но тем не менее... — произнес Северус почти шепотом, придвигаясь на шаг ближе. — И у тебя... нет... даже палочки.

Сириус крепче сжал кулаки, — ногти впились в ладони. На лбу пульсировала какая-то вена. Он попытался облизнуть губы.

— К чему ты, мать твою, клонишь?

— Я хочу сказать, — мягко, словно давая объяснения самому тупому ученику, произнес Северус, — что человек с меткой, который ступит хотя бы пальцем на Тисовую улицу, пожалеет об этом.

— Слава богу, это включает и тебя.

Снейп приблизился еще на шаг.

— Дамблдор может позволить чувствам затмить разум, когда дело доходит до потакания тебе... и волку. — Резко втянув воздух, Северус оскалил зубы. — Но правда остается правдой: мальчик жив, и он в безопасности, но не благодаря твоим усилиям, Блэк. Не благодаря тебе.

— Дальше это изменится.

Уголки губ Северуса изогнулись в ухмылке, но глаза оставались холодными. Он медленно кивнул:

— Продолжай убеждать себя.

— Можешь на это рассчитывать.

Ухмылка Снейпа исчезла.

— И между прочим, позволь просветить тебя, — проговорил Северус сквозь зубы, — твоему "двенадцатилетнему" крестнику три дня назад исполнилось тринадцать.

Сириус сглотнул, ощущая, как невидимые руки ломают ребра.

Северус резко перевел взгляд на зеленое пламя, вспыхнувшее в камине.

Поток жаркого воздуха хлынул на плечи Сириуса, взъерошивая волосы. Он обернулся как раз в тот момент, когда Альбус Дамблдор ступил на ковер, стряхивая сажу с мантии. Седые брови директора почти радостно изогнулись над очками, будто тот не ожидал ничего иного, кроме как прервать столкновение, происходящее посреди его кабинета.

— О, вижу, Северус уже сообщил тебе?

— Сообщил... — Сириус замолчал. Прочистив горло, он повторил попытку: — О чем сообщил?

— Он считает, — начал Альбус, неторопливо направляясь к своему столу и продолжая стряхивать прилипший к рукавам пепел, — что при соблюдении надлежащих мер предосторожности твое предложение может сработать.

Шумно зашуршала мантия.

— Я должен вернуться.

— Северус.

Тот замер примерно в ярде от открытой двери.

— Минутку, пожалуйста.

Продолжая стоять к ним спиной, Северус нетерпеливо выдохнул.

— Директор, я настаиваю...

— Я тоже.

Дюжина фитилей с шипением ожила, на стенах задрожали оранжевые блики. Северус медленно повернулся и смотрел прямо перед собой, ожидая.

Альбус сел за стол и опустил сложенные руки на раскрытую книгу.

— Нимфадора Тонкс согласилась остаться вместо тебя, Сириус, столько времени, сколько понадобится.

— Моя кузина? — пискнул Сириус, переводя взгляд с Северуса на Альбуса. Лицо Снейпа оставалось неподвижным, словно камень. — Нет, — покачал головой Сириус. — Нет, она не может поддерживать изменение внешности дольше часа — может, двух, если сконцентрируется. Ей едва исполнилось двадцать, не хочу, чтобы она жертвовала собой ради меня, Альбус. Только вчера вы были категорически против бесполезного мученичества…

— Понимаю твое беспокойство, Сириус, — спокойно произнес Альбус. — Однако ваша с Нимфадорой последняя встреча случилась, когда ей было семь или, может, восемь лет. С тех пор, мой мальчик, ее способности метаморфа значительно развились, особенно в прошлом году, во время обучения на аврора. Именно поэтому она предпочтительнее других. И, как ты знаешь, дементоры не ощущают присутствия животных; таким образом, ее появление осталось незамеченным...

— Охранники почти не проверяют заключенных, разве что время от времени швыряют им миски с едой; регулярное наблюдение они перекинули на дементоров.

Скользнув ладонями по лицу, Сириус втянул воздух сквозь зубы, стараясь успокоиться.

— Нет, — повторил он. — Мне очень жаль, но мы не можем. Трансфигурируйте какой-то предмет в куклу подходящего размера, бросьте ей на голову немного темных волос, и охрана не заметит разницы.

С другого конца комнаты раздалось тихое снисходительное фырканье. Но Снейп не ответил на хмурый взгляд Сириуса.

— Мы должны были действовать быстро, Сириус.

Слова были произнесены с неизменной мягкостью, звучали прямо и честно. Широко раскрытые глаза глядели с обычной безмятежностью, но само заявление не терпело никаких вопросов и возражений.

— Надеюсь, ты не забыл, что нельзя рисковать без необходимости. — Дамблдор слегка понизил голос. — Да?

Сириус сглотнул, вертя пуговицу на рубашке.

— Я знаю.

— Напомните мне, директор, — произнес Северус скучающим тоном, гораздо более четким и высокомерным, чем тот, который Сириус слышал всего несколько минут назад. — Существует ли какая-то действительно серьезная причина, по которой мы используем Блэка вместо девушки-метаморфа? — Северус метнул взгляд на Сириуса. — Она может оставаться в виде мальчика довольно длительное время, а оборотное зелье, даже самое сильное, если его не принимать постоянно, прекращает действовать в течение часа.

— Что это изменит? — парировал Сириус. — В любом случае, один из нас будет в опасности среди Пожирателей смерти, а другой — среди чиновников Министерства. — Сильнее нахмурившись, Сириус скривил рот от отвращения. — Или ты надеешься, что у одного из нас больше шансов погибнуть в определенном месте?

Снейп сглотнул, бледное, заросшее щетиной горло дернулось; глаза блеснули, явно выражая слова, которые, как знал Сириус, Снейп никогда не произнесет в присутствии Дамблдора:

— У тебя, Блэк. Только у тебя.

Северус вновь уперся взглядом в стену.

— Обсудите это между собой. Я могу пробыть здесь еще час. Меня ждут, поэтому задерживаться дольше неразумно. Сообщите мне о вашем решении. Больше мне нечего добавить. Я буду в своей квартире. — Снейп повернулся, снова взмахнув черной мантией. — Не беспокойте меня до тех пор.

— Знаешь, он ужасно тревожится о тебе.

Слова обжигали гортань Сириуса, но он все равно позволил им вырваться наружу. Внутри не переставало бурлить с момента, как он покинул Тисовую улицу.

— Самое меньшее, что ты можешь сделать, — дать ему знать, где находишься.

Северус резко остановился. Пальцы так крепко сжали дверной косяк, что костяшки побелели.

— Ясно, — с отвращением пробормотал Сириус. Он упал в мягкое кресло напротив директорского стола, напоминая кучу мятого белья. — Так я и думал.

Сириус чувствовал, что Дамблдор изучающе смотрит на него. Эхо шагов Снейпа гулко разнеслось по коридору.

Прошла долгая минута.

Альбус прочистил горло.

— Ты мне доверяешь, Сириус?

Сириус ковырял ногти, бездумно подсчитывая количество шестиугольников, составлявших орнамент ковра — подростком он всегда так поступал... уже в те времена он осознал, что от мягкого выговора профессора Дамблдора боль ощущалась гораздо сильнее, чем от трости матери.

Наконец Сириус кивнул. Он понимал, что это выглядит по-детски, но ему было все равно.

— Тогда знай, — Дамблдор приподнял подбородок и повысил голос, — я абсолютно уверен, что Гарри в полной безопасности. Следовательно, и ты можешь быть в этом уверен.

Упершись локтем в подлокотник, Сириус зажал губы между косяшками пальцев. Когда, наконец, он поднял взгляд, Дамблдор протирал очки мягкой тканью.

— Ты принес его?

Сириус сунул руку в карман брюк и вытащил крошечный грязноватый пузырек с единственным черным волосом внутри. В последний раз сжав теплое стекло в ладони, он поглубже затолкнул пробку большим пальцем, затем наклонился и уронил пузырек в протянутую ладонь Дамблдора.

— Очень хорошо, — произнес директор, надевая на нос очки-полумесяцы. Вглядевшись в пузырек, он кивнул самому себе. — А теперь мы будем ждать.

— Ждать? — Сириус слегка привстал. — Но почему?

— Подождем два дня, — ответил Дамблдор. — Может, три. В первую очередь мы обязаны убедиться, что никто не заподозрил, что ты снова сбежал.

Сириус попытался сглотнуть. Кузина сидела в тюрьме — в холодной каменной камере, предназначенной для него. Крестник тоже находился в тюрьме, хотя и другого рода. А сам он в это время расположился в уютном кресле, под защитой наиболее могущественного волшебника современности.

— ...Горячая еда и ванна.

Туман в голове начал рассеиваться, мысли слегка прояснялись.

— Прошу прощения?

— И сон, — продолжил Дамблдор, поднимаясь со стула. — Тебе нужно поспать.

* * *

Стоя посреди кухни, Гарри вертел в руках пластиковый пакет со стручками свежей зеленой фасоли.

В течение последних трех дней он ел на обед и ужин бутерброды с ветчиной, сыром и горчицей, и теперь языку хотелось отведать чего-то другого. Со Снейпом Гарри не приходилось готовить, но тетя Петуния обычно оставляла его помешивать суп или следить, чтобы бекон не подгорел. Хотя Гарри и не особо любил тетю Петунию, но по какой-то причине ему нравилось смотреть, как та готовит. В конце концов ей надоедало, что Гарри слоняется по кухне, и она начинала размахивать лопаточкой в опасной близости от его носа, прогоняя на задний двор.

Но все же Гарри провел немало времени, наблюдая за стряпней тети Петунии, поэтому знал, каким образом отварить стручки зеленой фасоли, чтобы те сделались достаточно мягкими и пригодными для еды.

Некоторое время он наблюдал, как стручки всплывают и опускаются в кипящей воде, а затем, закрыв кастрюлю крышкой, залез на высокий барный стул и продолжил работу над списком, начатым сегодня утром.

Причины остаться:

1. Снейп убьет меня, если я уйду.

"Ну, — подумал Гарри, — может, и не убьет".

Он покусывал ластик, размышляя. Снейп ведь сказал, что если Гарри покинет поставленную на дом тети и дяди защиту, то наказание в конечном итоге ничего не изменит.

Ощутив странный оптимизм, Гарри стер причину номер один.

— Снейп... — Гарри прочитал вслух написанное, — сказал остаться.

Уже лучше.

Слегка прикусив нижнюю губу, Гарри отложил карандаш и продолжил чтение:

2. Порт-ключ больше не работает.

Гарри украдкой взглянул на крошечный портрет матери, окруженный потускневшей овальной рамой открытого медальона, все еще лежавшего на столешнице. Казалось, мама наблюдает за ним.

Он просто не мог заставить себя закрыть медальон.

Гарри продолжил читать:

3. Мантия-невидимка по-прежнему у Снейпа.

4. Флинн мертв.

Прикусив губу чуть сильнее, Гарри попытался не обращать внимания на спазмы в животе, возникшие при воспоминании о бледной коже помощника Адриана. О его окаменевших, словно мраморных глазах. Старался не задумываться о том, что человек, убивший однажды, вероятно, без проблем убьет снова.

Гарри взглянул на кастрюлю с кипящими стручками, затем на часы. У него еще оставалось время, прежде чем их нужно будет снимать с огня. Он снова сосредоточился на списке:

5. Я не знаю, куда идти.

Последний пункт принять было сложнее всего. Подперев щеку кулаком, Гарри поднял открытый медальон и стал глядеть на портрет матери. Он смотрел, как та моргает, как морщится, словно пытаясь унять свербение в носу. Наблюдал за ее улыбкой, будто что-то ее обрадовало. Это был волшебный портрет, и Гарри знал, что на самом деле мама не видит его, но все равно попытался улыбнуться ей в ответ. Большой палец прижал пустую крышку медальона. Металл, казалось, слегка засветился вокруг кожи. Нахмурившись, Гарри нажал чуть сильнее.

"Нет, — наконец решил он. — Просто показалось".

Гарри снова опустил медальон на столешницу и, взяв карандаш, стал внимательно изучать правую сторону листа:

Причины уйти:

1.

Правая колонка списка оставалась пустой с самого завтрака. Гарри повертел карандаш, задевая ранку на среднем пальце, потер нос костяшками пальцев. Наконец кончик карандаша завис над бумагой.

Гарри склонился над листом и начал записывать. Ему не хотелось, чтобы слова оказались правдой.

Но каким-то образом Гарри знал — был уверен — что это правда:

1. Снейп в опасности.

Вода начала бурлить и выплескиваться, стекая по стенкам кастрюли и шипя на плите. Гарри спрыгнул со стула и поспешил уменьшить огонь. А затем внезапно — будто прикосновение к ручке плиты каким-то образом пробудило воспоминания — образ шкатулки, стоящей на комоде в комнате Снейпа в Хогвартсе, всплыл у Гарри мозгу.

Пар клубился в воздухе, затуманивая очки, но Гарри было все равно. Он видел только деревянную шкатулку, будто в это мгновение та парила перед ним.

В этой шкатулке лежал медальон Гарри, прежде чем Снейп подарил его ему.

Там же хранился и другой медальон: Снейп когда-то посчитал, что потерял его, но затем обнаружилось, что медальон был похищен и оказался у Джинни Уизли.

Щеки Гарри вспыхнули, макушку закололо. Не обращая внимания на кипящую фасоль, Гарри посмотрел на медальон, покоящийся на барной стойке, медальон, который однажды перенес его — и Снейпа — в кабинет Дамблдора с помощью взмаха волшебной палочки.

Другой медальон должен был доставить Джинни в место нахождения Волдеморта. Вероятно, именно для этого Том Риддл и похитил его.

— Волдеморт набирает силу, — сказал тогда Сириус. И где бы ни находился Волдеморт, Снейп, скорее всего, тоже там. Гарри не знал почему. И он в самом деле не имел представления, как добраться до Снейпа. Но возможно — только возможно — он знал, как добраться до Хогвартса. Школа все еще оставалась безопасным местом, ведь правда? И Гарри абсолютно точно знал, где Снейп хранит мантию-невидимку.

Бросившись к кухонному столу, Гарри выхватил из оставленной им ранее стопки еще один лист линованной бумаги и снова забрался на барный стул.

Он принялся за письмо Гермионе.

* * *

Стук в дверь был коротким и взволнованным, стук, произведенный одним согнутым пальцем. Такой же, как и три дня назад. Блэк стоял тогда у входа в квартиру Северуса, неловко зажав руки под мышками, будто носить чистую и хорошо сидящую одежду было неприятно и неудобно.

Северус прекратил шагать из угла в угол и, на мгновение стиснув зубы, посмотрел на холодный камин. Затем бросил последний взгляд на светящийся диск в своей ладони, — компактное двустороннее зеркало, теперь, после вмешательства Северуса, ставшее односторонним, которое открывало ему Гарри. Тот все еще сидел, сгорбившись, на кухне, все еще писал. Писал нечто, что Северус не мог прочитать с места, где лежал медальон: возможно, на полке?

Он ожидал, что Гарри время от времени будет открывать медальон и таким образом предоставлять Северусу некоторую информацию о своем состоянии и местонахождении. Но медальон пролежал открытым три дня, постоянно подтверждая, что Гарри находится именно там, где Северус его оставил. Он, в основном, хандрил, сидя перед телевизором и уплетая бутерброды с ветчиной и груды чипсов.

Но сегодня в доме номер четыре по Тисовой улице не включали телевизора. Там только писали. И о чем-то грезили наяву. Гарри казался рассеянным.

В дверь снова постучали, на этот раз громче.

Северус сунул зеркало в карман и стиснул зубы.

— Входи.

Послышалось шарканье шагов. Сопение. Шумный вздох.

— Закрой дверь.

Он почувствовал на себе взгляд Блэка. Наконец дверь со щелчком захлопнулась.

— Дай мне это, — Северус протянул руку, не отрывая взгляда от пепла, засыпавшего дно очага и напоминавшего землю на свежей могиле.

Стеклянный флакон был слегка теплым на ощупь, будто Блэк сжимал его уже не один час. Отвернувшись, Северус скользнул к маленькому столику и начал быстро действовать. Одинокий волос поплыл по котлу, потом застыл, прилипнув к плотной, клейкой поверхности. Зелье забурлило, хотя и было уже холодным. Продолжая молчать, Северус еще раз размешал зелье, затем разлил густую серую жидкость по четырем стеклянным фляжкам, уменьшил три из них и положил в карман мантии.

Северус снова шагнул к камину и протянул Блэку откупоренную фляжку. Но прежде чем Сириус успел взять ее, Северус схватил его за руку.

Инстинктивно Блэк попытался вырваться.

Северус сжал руку еще крепче.

— Посмотри на меня.

Блэк сузил глаза от ненависти, но на этот раз подчинился.

— Когда мы прибудем, уже не будет пути назад.

Блэк с усилием сглотнул.

— Мы не можем потерпеть неудачу. Я не могу...

— Я... — глаза Блэка сузились еще сильнее, — тоже не могу.

Еще мгновение они стояли, сжимая фляжку с оборотным зальем, затем Северус ослабил хватку.

Проглотив зелье, Блэк вздрогнул, лицо исказилось. Фляжка едва не выпала из его рук. Северус забрал ее, закупорил пробкой и молча стоял, наблюдая.

Превращение было стремительным.

Блэк двигал конечностями, будто марионетка, опробуя их. Длинные рукава закрыли ладони, воротник свисал с обнаженного плеча. Сириус покосился на Снейпа.

— Ничего не вижу.

Голос тоже не принадлежал Блэку, это был голос Гарри.

Северус молча протянул трансфигурированные этим утром очки и вцепился в лацканы мантии, стараясь унять дрожь в руках.

Веки затрепетали, — зрение фокусировалось за круглыми стеклами. Блэк нахмурился, глядя на Снейпа.

— Что? — кисло спросил он.

Северус старался замедлить дыхание. В груди заныло от усилий. Через мгновение он вздернул подбородок.

— Очисти карманы от всего, что может тебя выдать. Вероятно, они захотят тебя обыскать.

— Карманы... пусты.

Легкое сомнение в голосе Блэка заставило Северуса приподнять бровь.

— Ты уверен?

— Ради бога, Снейп, не учи меня.

Взгляд Блэка стал едким. Ни следа раскаяния.

Северус сглотнул.

Блэк поддернул собравшиеся складками брюки. Казалось, его совсем не тронула собственная дерзость.

Северус вытащил палочку и резко рассек ею воздух.

Блэк перестал изгибаться и вытянул руки перед собой, его рубашка медленно сжималась, пока не стала достаточно маленькой, чтобы соответствовать новому телу. Брюки сжались тоже, за ними последовала обувь. Увидев носки ботинок, Сириус нетерпеливо провел ладонями по бедрам, вверх и вниз.

— Мне нужна палочка.

— Ты получишь ее, когда это будет необходимо.

— Ладно, — сказал Блэк и, снова шумно вздохнув, кончиком пальца сдвинул очки выше по переносице. — Чего мы ждем?

Северус резко кивнул в сторону камина. Из кулака тонкой струйкой посыпался летучий порошок.

Сириус первым перелез через каминную решетку, за ним Северус. Как только они оказались рядом, Снейп обхватил тонкое предплечье, зная, что скоро его пальцы оставят синяки на коже.

Но они должны.

Короткая дрожь пробежала по стоящей рядом маленькой фигуре. Рот был решительно сжат. Зеленые глаза смотрели прямо перед собой.

Северус бросил порошок.

— Поместье Малфоев.