Внимательные глаза (джен)

На следующий после поездки день Снейп позволил Гарри навестить Хагрида. Это произошло отчасти потому, что Хагрид прислал Снейпу письмо, в котором спрашивал, не сможет ли Гарри прийти на утренний чай. Но основной причиной явилось то, что сразу же после завтрака профессор занялся каким-то важным делом: сортировал и раскладывал клочки пергамента, параллельно что-то царапая в переплетенном в кожаную обложку блокноте, и его раздраженное фырканье в ответ на вопросы Гарри и хмурые взгляды в его сторону становились все громче и чаще с каждой минутой.

Гарри также получил разрешение полетать возле хижины Хагрида, но, подумав, в конце концов, отказался от этой идеи: летать в одиночку без снитча было не слишком весело. К тому же Снейп определенно рассчитывал, что Хагрид будет присматривать за Гарри во время полетов. Но Хагрид — друг, а не няня, так что Гарри решил избавить его от необходимости заниматься подобным, раз уж это зависело от него.

Снейпа, казалось, устраивали оба варианта.

Гарри оставался в гостях у Хагрида до полудня, рассказывая тому о семье Рона и о куче галеонов, выигранных мистером Уизли. Все это время Клык пролежал рядом, опустив голову на колено Гарри и слюнявя его джинсы.

Как только чайник засвистел на плите, Хагрид удивил Гарри, вручив ему не слишком искусно украшенный праздничный торт, покрытый толстым слоем желтой глазури. Разрезав торт, Хагрид гордо выпятил грудь, его глаза счастливо заблестели.

— На день раньше, но я не хотел портить твой настоящий день рождения, — объяснил Хагрид. Точная дата была совершенно не важна Гарри, но он не сказал об этом Хагриду, а просто улыбнулся и сердечно поблагодарил друга, хотя через несколько секунд перестал улыбаться.

Торт был как резина, а глазурь оказалась липкой и скрипела на зубах, напоминая зубную пасту, хотя гораздо слаще. Гора-а-аздо слаще.

Хагрид готовил очень хороший чай, но Гарри, Гермиона и даже Рон обычно старались держаться подальше от его выпечки, чтобы не сломать зуб о каменный кекс или не набрать полный рот сырого теста. Но Хагрид не переставал сиять, и поэтому Гарри смог впихнуть в себя почти весь кусок праздничного торта, стараясь не дышать через нос, чтобы свести до минимума ощущение отвратительно приторного вкуса.

Вернувшись в замок к обеду, Гарри первым делом схватил стакан молока и стал жадно пить, не прерываясь даже на то, чтобы вдохнуть воздуха, пока стакан полностью не опустел. Поверх края стакана Гарри видел фрагмент брови Снейпа, — та приобрела форму вопросительного знака, что говорило скорее об испытываемом профессором отвращении, чем о любопытстве.

Пообедав, Гарри спросил:

— Теперь мне можно вернуться к Хагриду?

Снейп взмахнул палочкой, — пустые тарелки тут же исчезли, и, направившись прямо к своему столу, заглянул в блокнот с таким видом, словно пытался вспомнить, действительно ли он что-то в нем писал. — Тебе еще нужно закончить эссе по зельям.

— Я уже написал половину.

— Ты написал только вступление, — Снейп оторвал взгляд от блокнота.

— Вы заставили меня переписывать его три раза, — пожаловался Гарри, защищая свои двухчасовые усилия.

— Формулировка теоретических утверждений была просто чудовищной...

Гарри плюхнулся в кресло Снейпа, стоящее рядом с камином, и, поджав под себя ногу в темном носке, погрузился затылком в мягкий подголовник.

— У меня не слишком выходит излагать теорию.

— Оправдание первокурсников. — Голос Снейпа достигал ушей Гарри даже через спинку кресла. — Оправдание Лонгботтома.

— Неправда, — не слишком энергично возразил Гарри. — Вы перечеркнули всю мою работу.

— Ну, — сказал Снейп, роняя блокнот на стол, — тот шлепнулся на столешницу с таким громким стуком, что Гарри вздрогнул, — тогда это просто лень.

Гарри вытянул шею, пытаясь взглянуть на профессора.

— Но я ведь переписал его. Разве нет?

Снейп посмотрел на Гарри с выражением нарочитой скуки на лице, будто тот оказался самым унылым человеком на свете. На мгновение поджав губы, он произнес:

— Отнеси обувь в спальню. А еще лучше обуйся — ты похож на дикаря.

— Пожалуйста, можно вернуться к Хагриду? — взмолился Гарри, игнорируя идиотские слова Снейпа. — Он хотел что-то показать мне в сумерках на Астрономической башне.

— В письме он ничего не говорил о подобных планах.

— Оно было приглашением на чай!

— Твой тон заставляет меня... нервничать, — начал Снейп шелковистым голосом, направляясь к раздражающему мальчишке. Обогнув угол своего стола, он схватил Гарри за руку и, с легкостью подняв из уютного кресла, наотмашь шлепнул, посылая в направлении кроссовок. Гарри, спотыкаясь, направился к ним. Удар пек даже сквозь джинсы. — Убрать. Обувь.

— Вы так и не ответили на мой вопрос, — сказал Гарри, наклоняясь, чтобы подобрать за шнурки грязные кроссовки. — Вы сменили тему...

— Я не сказал ни слова против.

Гарри слегка качнул кроссовками.

— Значит, я могу пойти?

Снейп сел за стол и обмакнул перо в чернила.

— Посмотрим.

— Уф, — раздраженно вздохнул Гарри, пробираясь через общую гостиную в свою спальню. Кроссовки со стуком упали на пол, — один замер посреди комнаты, другой закатился под кровать.

Да, Снейп определенно умел быть мерзавцем.

Но, судя по предыдущему опыту, Гарри знал, что тот, если захочет, может стать еще противнее. Вздохнув, Гарри одернул футболку и медленно направился обратно к Снейпу.

Тот все еще горбился за столом, что-то энергично записывая. При каждом взмахе пера плечи профессора подрагивали, кончики волос покачивались в такт решительным движениям. В один прекрасный день бедный пергамент наверняка порвется, но Гарри сомневался, что Снейп вообще это заметит.

— Ты наконец сделал то, что я просил?

Решив пока не обращать на Снейпа внимания, Гарри вытянулся на диване и опустил затылок на подлокотник. Несколько мгновений он наблюдал, как Снейп пытал пергамент: что-то царапал, громко скрипя пером, затем раздался какой-то шлепок и звук сильного удара — Снейп, вероятно, обмакнул перо в чернила и поставил точку, но уже через мгновение опять напал на пергамент — снова раздалось царапанье, шлепки и удары. Черные волосы раскачивались в такт каждому движению, напоминая сумасшедший маятник.

Гарри втиснул ноги под диванную подушку.

Снейп скосил глаза на два только что написанных предложения и размашисто перечеркнул всю страницу.

Захлопнув блокнот, он слегка повернулся на стуле и, отбросив с глаз спутанные волосы, перевел взгляд на Гарри, — тот лежал, будто в гробу, сложив руки на животе.

— Что? — рявкнул Снейп.

Гарри слегка усмехнулся.

— Держу пари, Хагрид сейчас устанавливает новые телескопы, через которые можно будет увидеть планеты.

Прищур Снейпа превратился в гримасу.

— Необыкновенно интересно.

— А вы говорили, что любите астрономию.

Снейп тихо пробурчал нечто невразумительное, что не означало ни да, ни нет.

— У тебя есть два часа, — сообщил он. — А потом ты все-таки угомонишься и закончишь эссе. Отметься в ежедневнике и можешь идти.

— Можно мне захватить снитч?

— А тебе разрешено посещать квиддическое поле?

— Не знаю, — честно ответил Гарри. — По идее должно быть, верно?

Снейп ухмыльнулся.

— Очень умно, мистер Поттер.

— В прошлом году я тренировался там в одиночестве.

— Да что ты говоришь.

Гарри сел.

— Я уже не могу находиться в библиотеке, не выдержу там ни минуты, — взмолился он. — Я туда больше ни ногой, даже приближаться близко не хочу.

Снейп обдумывал слова Гарри, равномерно моргая — так же размеренно, как тикают часы.

— Я буду очень осторожен.

— Тебе там не перед кем выпендриваться, — сказал Снейп, — так что никаких трюков.

— Я никогда не выпендриваюсь…

— Два часа.

Гарри бросился к своей спальне; череда предупреждений Снейпа преследовала его всю дорогу до сундука, но в ушах Гарри стоял статический шум. Он выдернул из сундука налокотники, наколенники и, немного подумав, защитные очки; у Гарри возникло ощущение, что без этого снаряжения он и шагу не ступит за порог их квартиры.

* * *

Северус посмотрел на только что написанное предложение и скривил губы. Обмакнув перо в чернила, он поднес его к краю пергамента.

Требовалась только подпись. И тогда Корнелиус Фадж узнает обо всем.

Настенные часы мерно тикали. Скорее всего, Альбус не сможет ни в чем его обвинить. Волк сильно заблуждался, если рассчитывал, что у него получится...

Черные чернила пятнали лист пергамента, словно капли крови.

Северус раздраженно откинул с глаз волосы и покатал перо между большим и указательным пальцами.

В дверь кабинета негромко постучали.

Снейп воткнул перо в полупустую чернильницу и, отпустив край пергамента, наблюдал, как тот сворачивается в свиток.

В дверь снова постучали.

— Минутку, — проворчал Северус. Ему был знаком этот стук. Единственный, который он позволял себе игнорировать, по крайней мере, недолго. Во всяком случае, в последнее время.

Дверь со скрипом отворилась.

Северус схватил с полки блокнот в кожаном переплете, — в нем он пытался каталогизировать длинные, беспорядочно сделанные заметки и рецепты оригинальных зелий и эликсиров, и открыл его на случайной странице. Взяв перо, он обвел свое последнее дополнение — измельченные в пудру крылья стрекозы — к собственной, — с улучшенным вкусом — версии средства от гайморита. Он очертил его дважды.

Диван, казалось, тяжко вздохнул, когда посетитель медленно опустился на подушку.

— Я уж было подумал, что Министерству удалось завербовать вас на работу.

Слова выходили холодными и сухими, напоминая черствый хлеб. Северус раздраженно согнул перо, уверенный, что то сейчас сломается.

— Я убедил Корнелиуса удерживать дементоров на разумном расстоянии от ворот Хогвартса, — устало произнес Дамблдор.

Снейп отложил перо и чуть повернулся к директору.

Очки Дамблдора не могли скрыть темные тени вокруг глаз. Северус заметил, что старик был одет в ту же мантию, что и двадцать четыре часа назад, но все же казался собранным и полностью готовым к действию. Откинувшись на спинку дивана, Альбус смотрел на огонь, постукивая большими пальцами друг о друга.

— Однако он отказался, — продолжил он тем же безмятежным тоном, — не допускать их до Хогсмида. Или до Косой аллеи. — Дамблдор вздохнул. — По крайней мере, по ночам.

Северус сглотнул, решив промолчать. Определенно, Альбусу было еще что добавить.

— У нас есть и другие способы обезопасить Гарри. — Директор приподнял подбородок, очки-полумесяцы блеснули. — И Корнелиус прекрасно это понимает.

— Вы имеете в виду, что нужно продолжать держать его в неведении.

Дамблдор отвел взгляд, — раздражающее движение.

— Полагаешь, эти знания не несут в себе опасности для мальчика?

— Мы ведь сейчас говорим о Гарри Поттере, Альбус. — Снейп поджал губы и уперся взглядом в ковер. — Если мы сохраним от него в тайне информацию о Сириусе Блэке, он узнает о ней из других источников.

— Ты хотел сказать: если ты решишь не раскрывать информацию.

Северус с трудом поднял взгляд; даже чтобы нахмуриться требовалось слишком много усилий.

— Если я решу... — повторил он. — Что вы имеете в виду?

— Гарри — твой подопечный, Северус.

Северус моргнул.

Директор посмотрел вниз.

На этот раз нахмуриться было легко.

— К чему вы клоните?

Дамблдор глубоко вздохнул.

— Верю, что ты поступишь правильно, Северус, — заявил он. — Ты знаешь его лучше меня.

Осознание правды захлестнуло Северуса. Грудь сжало от жгучего гнева и разочарования.

Снейп кашлянул, прочищая горло.

— Я понятия не имею, чего вы от меня хотите, директор, — обвиняюще произнес он. — Либо защита мальчика лежит на мне, либо он находится в руках такой сомнительной личности, как Ремус Люпин, и становится уязвимым. — В душе Северуса поднялась горечь, но он не пытался ее подавить. — Либо он научится правильно защищаться, либо я буду держать его на привязи.

— Северус...

— Но вы, Альбус, не можете, — настойчиво продолжил Северус, глядя прямо в усталые голубые глаза, — получить и то, и другое. Этого не произойдет.

Дамблдор слегка опустил голову, седая борода коснулась колен. Отражения язычков пламени плясали на стеклах очков.

— Я совершил ошибку, — тихо произнес Альбус. — И очень о ней сожалею, Северус. Обеспечение безопасности Гарри даже на нашей территории — непростое дело, а я дал разрешение посетить Косую аллею, позволив оптимизму затуманить разум и здравый смысл. Но я должен сказать тебе, — продолжил он, и лицо его стало серьезным, — что Ремус — хороший человек.

Стиснув зубы, Северус опустил взгляд.

— Ты даже не представляешь, насколько он раскаивается в ошибке, совершенной даже не им. — Кожаный диван застонал, когда Дамблдор наклонился вперед. — Северус, пожалуйста, посмотри на меня.

Снейп, хоть и с трудом, подчинился.

— Знаю, ты делаешь для Гарри все возможное, — сказал Дамблдор. — Уверен в этом. Я никогда не ставил это под сомнение и не планирую поступать так в будущем.

Часы пробили новый час, но директор даже не моргнул.

— Окажи мне такую же любезность.

Прошло несколько минут, прежде чем Альбус направился к двери. Он вышел, не сказав больше ни слова.

* * *

Тишину нарушало только тиканье часов.

Северус с трудом разгладил письмо. Пальцы словно окоченели и едва сгибались.

Гарри не вернется еще несколько часов. За это время Северус успеет взять в совятне сипуху и отправить с ней письмо в Атриум. В Министерстве предпочитали обычную совиную почту.

По-прежнему слышалось громкое равномерное тиканье.

Северус почесал бровь, проверяя синтаксис своего письма.

«...Беспрецедентная опасность оборотня...»

«...Беспрецедентная опасность, которую несет в себе оборотень...»

Не так лаконично, но уж точно эффектней.

Северус снова согнул перо.

Тиканье часов, щелканье пера — оба звука были до жути похожи.

Прошло четверть часа. Неотправленное письмо рассыпалось в пепел в камине.

* * *

Если бы в этот самый момент Снейп вошел в свои комнаты, то нашел бы Гарри там же, где и оставил сразу после обеда, а именно: на диване.

На этот раз, однако, Гарри лежал, свернувшись калачиком на боку. Он пересчитывал пушинки на ковре, чтобы не приходилось думать о том, насколько его тошнит или как сильно он потеет. Комки напоминавшей зубную пасту желтой глазури вертелись перед мысленным взором Гарри, дразня его; хуже того, он точно знал, каковы они на вкус. Желудок не проявил никакого восторга от второго куска торта, предложенного Хагридом. Гарри заставил себя проглотить его, а после этого целый час отлетал на Нимбусе, закладывая виражи и пикируя.

С усилием выдохнув, он вытер выступившие на лбу капли пота. Должно быть, в желудке торт превратился в глину. Или в бетон.

Желтый крепкий бетон.

Перевернувшись на живот, Гарри уткнулся лицом в кожаную подушку. Может, если он потеряет сознание от недостатка кислорода, ему больше не придется ощущать эту ужасную, мучительную боль.

Через несколько минут, а может быть, и часов, Гарри услышал, как открылась и закрылась дверь — шум рассекаемого воздуха, поскрипывание и щелчок, ставшие такими же привычными и обыденными, как стрекотание сверчков.

Узнав звук шагов Снейпа, Гарри уткнулся лицом в подушку и сосредоточился на дыхании, стараясь, чтобы его не вырвало.

— Ужин будет, по крайней мере, через час.

Звук хлопающей ткани сказал Гарри, что Снейп снял мантию и повесил ее на вбитый в стену крюк.

— Если ты и впрямь умудрился сотворить сносное эссе меньше чем за час, я съем собственную палочку.

Гарри не обратил внимания на язвительные слова. Вместо этого он вдруг вспомнил, что его кроссовки и носки криво разбросаны по лежащему перед камином ковру, а защитные очки и перчатки свалены на стул Снейпа. Желудок Гарри заурчал и подпрыгнул, будто рыба в воде. Гарри еще немного ближе подтянул колени к груди.

Снейп может и сам все поднять.

А Клык может съесть дурацкое эссе вместо собачьего корма, Гарри было совершенно наплевать.

— Будем надеяться, что твои защитные очки, расплавившись на дровах, не испортят камин.

"Комик", — подумал Гарри. И, черт подери, совсем не смешной. Но Гарри продолжал лежать, упираясь лицом в подушку, сжавшись от боли и обливаясь потом, и у него даже не было сил состроить кислую мину в ответ на угрозу Снейпа.

Он почувствовал прохладную руку на своей шее. Загрубевшие костяшки пальцев коснулись щеки.

— Перенапрягся, — прокомментировал Снейп. — Для кого ты устраивал представление? Для деревьев или птиц?

— Я едва был в воздухе... — пробормотал Гарри в подушку, не находя в себе сил возразить как следует. — Хагрид кричал и размахивал руками, и я не мог сосредоточиться, — объяснил он. Гарри показалось, что он услышал, как брови Снейпа сошлись на переносице.

— Атмосфера, столь чуждая типичному матчу по квиддичу.

Гарри знал, что сказал глупость, но тогда, с Хагридом, все это имело значение — хриплые крики, шум ветра, застывающий в животе ком слизи…

Всего было слишком, слишком много.

Да и в этот момент болтовня Снейпа вызывала те же ощущения, что и ржавый гвоздь, царапающий по фарфору.

Гарри застонал в подушку и слегка перевернулся с бока на бок, пробуя принять другую позу для облегчения боли в животе. Снейп смотрел на него, — Гарри чувствовал это.

— Что болит? — наконец спросил он. На этот раз голос раздался гораздо ближе к уху Гарри.

Нет, приложенная к животу подушка тоже не помогала. Гарри перевернулся на спину и, положив руку на лоб, крепко зажмурил глаза. Из воображаемых комков торта теперь сочилась желтая слизь. Гарри сморщил нос от отвращения.

— Живот, — невнятно пробормотал он. Однако, признавшись, Гарри почувствовал себя еще хуже. — Тьфу. — Он снова повернулся на бок и, резко вскинув руки, прижал их к глазам. — Это просто убивает.

Поднимаясь, Снейп на долю секунды оперся на бедро Гарри.

— Лежи здесь, — пробормотал он, теперь уже с некоторого расстояния. — Я вернусь через минуту.

"Отличное указание", — подумал Гарри с издевкой. Чего ожидал от него Снейп? Художественной гимнастики?

— Должен заявить... — голос ржавого гвоздя вернулся вместе с быстрыми шагами Снейпа. — Что за неделю тебе требуется больше целебных эликсиров, чем любому ребенку, с которым я когда-либо имел дело. Переворачивайся.

Гарри повернулся и открыл веки, — перед глазами заплясали оранжевые всполохи. Гарри увидел волосы Снейпа у своего лица, и у него запершило в горле.

— Извините, — хрипловато пробормотал он, приподнимаясь на локте.

— Пустое! — произнес Снейп, прижимая флакон к губам Гарри. — Не нужно извиняться за боль в животе.

Гарри выпил жидкость без лишних разговоров, хотя и скривился от отвращения из-за резкого вкуса совершенно несладкого зелья с привкусом вишни. Снова закрыв глаза, он опустил голову прямо на диван, — Снейп убрал подушку из-под его шеи.

— Дай зелью время подействовать.

— Я знаю, — прохрипел Гарри, слишком хорошо знакомый с мучительным периодом ожидания между приемом зелья и облегчением. Он представил, как зелье обволакивает его желудок. — Я немного перебрал.

— Что именно? — Снейп все еще находился рядом.

— Съел слишком много праздничного торта Хагрида.

Снейп помолчал.

— Торта.

— У него был вкус зубной пасты и пыли...

— Тебе нравится есть такие вещи?

Гарри выдохнул, ощущая, что проходящий по горлу воздух слишком горяч и странно чужд.

— Он испек его на мой день рождения.

— Очевидно.

— Ну, — сказал Гарри, — если кто-то делает торт к твоему дню рождения, ты должен его съесть.

— Иначе все пропало.

— Вы поняли, что я имел в виду, — с упреком произнес Гарри слабым голосом. — Вы просто... — он замолчал, не зная, что сказать дальше.

— Но ты не обязан съесть весь торт, — ответил Снейп, говоря нарочито медленно.

Гарри показалось, что его язык распух.

— Откуда мне было знать?

— Можно съесть кусочек. — Снейп стащил куртку с рук Гарри, а затем вытянул ее из-под его спины. — Какой идиот съедает целый торт...

— Боже, — простонал Гарри, перекатываясь на бок и снова вдавливая лицо в угол дивана. — Прекратите произносить это слово. Пожалуйста.

— Успокоительное для желудка должно было уже подействовать, — сообщил Снейп, меняя тему.

— Оно не подействовало.

Гарри снова перевернулся и тут же ощутил, как крошечные фейерверки взорвались под веками. Сейчас он, должно быть, напоминал вращающееся кресло. Воздух в комнате казался влажным, а холодный пот на предплечьях вообще стал вроде второй кожи.

Щек Гарри коснулся порыв ветра, — Снейп быстро вышел, но вернулся в мгновение ока.

— Вот еще одно зелье. Подними голову.

У Гарри возникло ощущение, будто он держит на шее мешок с картошкой, но он все же постарался выполнить указание, и когда Снейп поднес край флакона к его губам, проглотил второе, более приятное зелье. Оно оказалось слаще и вкусом напоминало корицу.

Гарри на мгновение откинулся на подушку, а затем…

В животе у него что-то заклокотало, звуки походили на рычание безумной кошки.

Гарри широко распахнул глаза, холодный пот, покрывавший его руки, мгновенно нагрелся. Он вскочил так быстро, что споткнулся о кроссовок и чуть не упал лицом вниз. Снейп едва успел подхватить его за предплечье. Отбросив от себя пальцы профессора, Гарри, спотыкаясь, помчался в туалет.

О посещении Астрономической башни в сумерках не могло быть и речи.

* * *

Гарри оказался в постели задолго до наступления сумерек. Последний раз ему пришлось так рано лечь спать прошлым летом, когда дядя Вернон заставил его остаться в своей комнате, пока другие члены семьи ужинали с боссом дяди. Но на самом деле в тот раз Гарри не говорили, что он должен заснуть. Однако сегодня спальня оказалась по вечернему тускло освещена, и Гарри уснул, едва голова коснулась подушки, с легкостью игнорируя факт, что он даже не поужинал.

Теперь это не имело никакого значения. Гарри поклялся, что больше никогда не будет есть.

Прошло несколько часов, и он снова сел в постели, ощущая спазмы в желудке. Пижама была влажной от пота.

— Ну, в тебе же уже ничего не осталось, — простонал Гарри, массируя живот одной рукой и шлепая другой по ночному столику в поисках очков.

Как только он снова смог видеть, Гарри удрученно уставился на результаты своего последнего промаха: хлопая ладонью по столику, он опрокинул стоявший там флакон успокаивающего желудок зелья, которое Снейп оставил ему именно на такой случай.

Этот стервец оставил флакон откупоренным.

Остатки бледно-красного зелья капали с края ночного столика, словно из испорченного крана. Желудок Гарри недовольно заурчал.

Сбросив одеяло, Гарри поднялся с кровати и, все еще испытывая головокружение, вышел из спальни, пересек общую гостиную и вошел в комнаты Снейпа.

Как и ожидалось, камин оказался холодным, светильники на стенах едва мерцали, а дверь спальни Снейпа была закрыта.

Только уродливые часы у камина приветствовали Гарри своим нескончаемым тиканьем. Была почти половина пятого утра.

Гарри стоял за диваном, обеими руками сжимая живот. Он глядел на дверь спальни Снейпа и чувствовал себя довольно глупо, — ему казалось, что сейчас он очень напоминает Дадли в моменты, когда кузен звал тетю Петунию, чтобы та взбила ему подушку и принесла чашку горячего шоколада в качестве утешения после ночного кошмара. Судя по пронзительным воплям, во время кошмаров Дадли снился пустой холодильник. Во всяком случае, Гарри всегда так считал.

Нахмурившись от не слишком приятных воспоминаний, Гарри, шаркая, подошел к двери, ведущей в коридор. В конце концов, он знал, где находится кладовая Снейпа. Одна Алохомора — и он окажется внутри, возьмет нужное зелье и сразу вернется в постель.

Гарри крался по коридору, освещенному свисавшим с потолка одиноким светильником. Каменный пол казался холодным и влажным под босыми ногами. Вскоре Гарри уже стоял перед входом в класс Снейпа. Он подергал ручку, но дверь оказалась заперта.

Гарри отступил на шаг, все еще крепко обнимая живот. Боль усиливалась, словно кто-то разъяренно сжимал в кулаке внутренности Гарри.

Тут он вспомнил:

— Палочка. Ну, конечно.

Если Гарри и чувствовал себя глупо прежде, это вряд ли могло сравниться с тем, что он ощущал сейчас.

Казалось, ноги примерзли к полу. Гарри расстроено моргнул и с трудом проглотил слюну, из-за чего еще больше разозлился на себя. Потерев подошвы стоп о штанины пижамных брюк, он скрестил руки на груди и, засунув пальцы подмышки, как можно быстрее зашагал к квартире Снейпа.

Гарри потянулся к дверной ручке, но, прежде чем успел до нее дотронуться, дверь со щелчком отворилась. Снова засунув руки подмышки, Гарри искоса посмотрел на Снейпа. Профессор щурился, его взгляд казался затуманенным, но брови были сдвинуты сильнее обычного.

Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга.

— Почему ты не в постели? — поинтересовался Снейп, затягивая узел на поясе халата. Он обхватил ладонями затылок Гарри и подтолкнул вперед. — Зайди внутрь.

Голос Снейпа был ровным и хриплым. Гарри никогда раньше не слышал такой его разновидности.

С другой стороны, ему никогда не приходилось сталкиваться с профессором в это время ночи.

Снейп закрыл дверь и последовал за Гарри.

— Я пролил зелье и пошел взять другое. Я не хотел вас будить, — объяснил тот. Гарри попытался опуститься на диван, но Снейп удержал его, обхватив за грудь.

— Нет, возвращайся в кровать, — тихо приказал он, подталкивая Гарри в сторону общей гостиной. — Я буду через минуту.

Гарри направился в спальню, еле волоча ноги. На этот раз его сопровождал только вздох Снейпа.

Забравшись в кровать, он свернулся калачиком под теплым одеялом и сильно задрожал, — внутренний холод пробрал его до костей, желудок снова свело спазмом.

Подавив желание застонать, Гарри плотнее натянул на плечи одеяло. Что-то с грохотом упало с кровати на пол, заставив Гарри вздрогнуть от неожиданности, но он слишком устал, чтобы пошевелить хотя бы пальцем ноги. Гарри уже начал потихоньку засыпать, когда неожиданно зажглись настенные светильники, озарившие комнату слабым оранжевым светом. Невдалеке от себя Гарри смог разглядеть нечеткий силуэт Снейпа, складывавшего какие-то свертки на пустую кровать.

— Выпей все до дна, — велел Снейп, передавая Гарри полный флакон успокаивающего желудок зелья.

Гарри настороженно посмотрел на профессора.

— Это не заставит меня...

— Нет, — поняв вопрос, перебил Снейп. — Одного раза достаточно, чтобы очистить желудок.

Гарри постарался проглотить зелье как можно быстрее и вернул Снейпу пустой флакон. Он только начал поудобнее устраиваться под одеялами, как вдруг вспомнил…

— Я пролил то зелье, — приглушенно сказал он. — Я все уберу...

Давление руки Снейпа на грудь Гарри в считанные секунды заставило того лечь плашмя.

В комнате стало темнее. Зелье начало действовать.

Гарри моргнул, глядя на очертания запястья Снейпа.

— Хагрид должно быть расстроился, — пробормотал он, чувствуя, как его захлестывает волна сонливости. — Надо было связаться с ним через камин.

— Чтобы снова перенестись бог знает куда? — проворчал Снейп, его голос тоже казался усталым. — У тебя потрясающее чувство самосохранения, парень. Одного неудачного перелета через камин вполне достаточно.

— Это была бы только моя голова, — перевернувшись на живот, проговорил Гарри в подушку. — В камине, я имею в виду... вы были бы тут же, рядом со мной...

— Только твоя голова, да? Как глупо с моей стороны так остро реагировать. Такая мелочь... твоя голова.

Гарри глубоко вздохнул, уткнувшись в наволочку. Светильники почти погасли. Остались только небольшие пятнышки света.

Дверные петли скрипнули.

— Не беспокойся, — пробормотал Снейп откуда-то издалека. — Я сообщил Хагриду.

— Хорошо.

Снейп помолчал.

— Не вставай с постели ни для чего, кроме туалета.

— Ладно.

Гарри казался себе снежинкой, но он не ощущал холода. Он парил в воздухе. Дрейфовал.

— На ночном столике стоят два флакона с твоим зельем, не пролей их.

— М-м-м.

Снейп снова помолчал, на этот раз дольше.

— Разбуди меня в следующий раз.

С кровати не донеслось ни слова.

Снейп закрыл дверь.