Внимательные глаза (джен)

Гарри стоял посреди совятни, рассеянно поглаживая мягкие перышки на лбу Хэдвиг. Обломки стеблей сухой травы и птичий помет похрустывали под его кроссовками.

Задувал теплый ветерок, поднимая грязь с пола. Пыль и сухая трава кружили вокруг ног, прилипая к джинсам. Но уже немало времени у Гарри не появлялось возможности навестить Хэдвиг, так что подобная мелочь почти не имела значения. Да и вообще, он не слишком обращал внимание на грязь под ногами.

Нельзя сказать, что чаепитие с Дамблдором оказалось насыщено событиями. Оно прошло именно так, как только могло пройти чаепитие с неким угрюмым профессором и директором, так и не произнесшим почти ни слова. Едва они уселись, в Большой зал суетливо вошла, как всегда поджав губы, вернувшаяся из отпуска профессор Макгонагалл (что сделало Снейпа еще более угрюмым), чай вкусом напоминал воду из туалета, даже несмотря на добавленные в него три кусочка сахара, и каждый раз, когда Гарри задавал вопрос о Сириусе Блэке или Азкабане, или преступниках в целом, Снейп бросал на него косой хмурый взгляд. Этот взгляд как бы говорил Гарри, что даже Невилл Лонгботтом, вероятно, сумел бы задать вопросы получше.

С другой стороны, Невилл вообще никогда не задавал вопросов.

Скорее всего, Снейп желал именно этого.

Через открытую дверь совятни пронесся холодный порыв воздуха, топорща пушистые перья на спине Хэдвиг. Гарри пригладил их кончиками пальцев. Сунув руку в карман куртки, он отломил край булочки и, угостив Хэдвиг, слегка улыбнулся, когда та тихонько ухнула ему в ладонь.

На башне зазвонил колокол, объявляя, что уже четыре часа.

С места, где стоял Гарри, через открытый оконный проем была видна только верхушка Астрономической башни. Небо казалось бело-серым. Было пасмурно, но все еще светло, а Снейп сказал, что вернется прежде, чем полностью стемнеет.

Гарри тогда поинтересовался, куда Снейп направляется, но тот сухо ответил:

— Вряд ли тебя это касается, не правда ли? Ты ведь помнишь, что я говорил.

Гарри помнил. И хотя считал, что очень глупо не задавать вопросов, и подобное ему абсолютно не нравилось, но он не забыл.

Профессор позволил Гарри пробыть в совятне до половины пятого, словно поход туда мог послужить своего рода утешительным призом за то, что Снейп был козлом. Или за то, что заставил Гарри пить туалетный чай.

В любом случае, следовало отметить, что у профессора не слишком хорошо получалось находить подходящую компенсацию за причиненные неприятности.

Но крошечная частичка внутри Гарри не прекращала твердить, что он, вероятно, заслужил молчание Снейпа. В конце концов, сам Гарри тоже молчал. Не говоря уже о том, что полностью провалил сегодняшний урок по оглушающим заклятиям.

Гарри прошел к противоположной стене, шаркая ногами по полу и отшвыривая с дороги пучки сухой травы. Перегнувшись через подоконник — того окна, что выходило на Запретный лес, — посмотрел наружу, позволяя ветру взъерошить волосы на лбу.

Ему подумалось о Роне. Как он там? И каков ветер в Египте? Так же хорош? Наверное, гораздо горячее. И пахнет пряностями — корицей или острым перцем... или и тем, и другим.

Сильный ветер раскачивал ветви далеких деревьев. И от него не пахло пряностями, — он пах грязью. И еще дождем.

Скоро начнется гроза. Пропитает ли дождь лесную подстилку, или листья выступят в качестве зонта? Не считая вчерашнего дня, Гарри был в лесу лишь однажды, а тогда дождя не было.

В разгар размышлений Гарри неожиданно осознал, что грызет ногти. Снейп терпеть не мог подобного — говорил, что это делает Гарри похожим на облезлого кота, чистящего лапы. Или, может, на сурка. Посмотрев на сильно укоротившиеся ногти, Гарри снова принялся их грызть, внимательно оглядывая лес. Он повернулся к Хэдвиг, — та, по иронии, чистила клювом коготь, — и на мгновение задержал на ней взгляд. Но довольно скоро его внимание вновь привлек лес у хижины Хагрида.

Гарри знал, что именно туда не должен смотреть. Он сжимал между пальцами крошки булочки, так и не вытащив руку из кармана куртки.

Гарри решил, что на этот раз даже не зайдет в лес: он просто бросит булочку у края. Если собака действительно настолько умна, как думалось Гарри, она быстро обнаружит еду.

А потом Гарри расскажет о ней Хагриду, конечно, опустив часть, касающуюся булочки. И Хагрид станет кормить черную собаку.

Клык все равно почти не притрагивался к своему корму, после всех тех сырых бифштексов, которыми его подкармливал Хагрид.

* * *

Вдалеке прогремел гром, заглушая нервное постукивание толстого желтоватого ногтя по полупустому стакану.

Через мгновение постукивание раздалось снова, теперь более настойчиво. Северус посмотрел через стол. Его взгляд был равнодушен и хмур.

— Ну?

Сидящий напротив мужчина отбросил со лба рыжие волосы и, отхлебнув эля, покатал его во рту, ожидая, пока Северус заговорит. Затем он шумно сглотнул, слегка поперхнувшись жидкостью.

— Никаких следов.

Мужчина закашлялся. Его легкие, вероятно, были полны мокроты.

— Ни малейшего покалывания?

— Ничего.

— Мог бы поклясться, что на днях мое предплечье горело прямо яростно...

— Абсолютно ничего, Гиббон, — процедил Северус сквозь стиснутые зубы, в его глазах отражалось мерцающее пламя свисавшего с потолка светильника.

— Ничего...

В занимаемой ими угловой кабинке было сумрачно. Темноту немного рассеивал дневной свет, проникавший через открытое окно паба "Кабанья голова", а также люстра с одной свечой, раскачивающаяся всякий раз, когда ветерок прорезал дорожку в закопченном воздухе паба. Без света Северус едва ли мог разглядеть пленку грязи, покрывавшую поверхность стола, который он делил с ирландцем. Однако он ощущал ее.

Точно так же, как он чувствовал молчаливую тревогу, сжимающую, словно болезненные объятия, плечи Догерти Гиббона. Это был тот самый страх, который туманил острый взгляд его голубых глаз десять лет назад, спустя почти два года после поражения Темного Лорда. Тогда Северус столкнулся с Гиббоном на мощеной булыжником улице в маленькой ирландской деревушке, где теперь находилась лавка "Эликсиры Адриана". Должность аптекаря... вымышленное имя... все это являлось прикрытием для человека, принявшего метку в ту же ночь, что и Северус. Но теперь помимо страха, вспыхнувшего в голубых глазах при упоминании о горящей черной метке, появилось нечто, чего Северус не видел прежде, — в тот день, когда за портьерой, скрывавшей лабораторию, он требовал от Гиббона ответов.

Что-то сродни голоду. Надежда.

Северус отодвинул недопитую рюмку бурбона и заставил себя расслабить мышцы лица.

— Ты приехал сюда из Форглена, только чтобы рассказать об этом?..

— Думал, что тебя, Сев'рус, это заинтересует больше других. — Гиббон сделал большой глоток темного эля. Его взгляд метнулся к стойке, привлеченный доносившимися из-за нее звуками. На его рыжем от веснушек лбу выступили капельки пота.

— Ты, как никто другой, должен сознавать, что мне не требуется рассказывать о таких вещах. Я и так всегда узнаю о них первым.

Осушив стакан, Гиббон облизнул губы и быстро заморгал, постукивая большими пальцами по липкому столу.

— Теперь ты держишь своего мальчишку под замком, верно? — пробормотал он, меняя тему разговора. — Сейчас, когда поблизости видели Блэка.

— Еще один слух, — моргнув, ответил Северус, стараясь придать голосу пренебрежительный оттенок. — Репортеры "Ежедневного пророка" просто стекаются к тем, кто не заслуживает доверия: безмозглым идиотам, видящим то, что им хочется. Не обращай внимания, — усмехнулся он. — Продолжай свои... расспросы, Гиббон, поскольку эти контакты наиболее важны. Я говорил с Люциусом Малфоем — он тоже ничего не слышал.

— И не чувствовал?

— Говори тише.

Взгляды обоих тут же метнулись к бармену Аберфорту, но тот, казалось, интересовался их разговором не больше, чем пыльными стаканами, которые протирал.

Северус с презрением посмотрел на раскрасневшееся лицо Гиббона.

— Учись говорить намеками, придурок, — пробормотал он сквозь сжатые зубы. — Овладей этим умением, прежде чем снова свяжешься со мной — с новостями, которые стоит услышать.

Он положил галеон на стол и оставил Догерти Гиббона наедине с его напитком.

* * *

— Если через какое-то время она по-прежнему будет здесь, подбери ее и верни мне.

Гарри посмотрел на нетронутую булочку, лежавшую на границе леса. Моросил дождь, покрывая каплями руки Гарри и стекла его очков, но Гарри это не слишком волновало: в конце концов, сам он был непромокаемым. А хлеб нет.

Сильный ветер трепал челку. Листья деревьев шумели, трепеща на ветвях. Гарри откинул со лба волосы и придержал их рукой, защищая от ветра. Обогнув несколько деревьев, Хэдвиг приземлилась на его предплечье.

— И тогда, — Гарри продолжил беседу с совой, — я буду знать, что собаки здесь больше нет. И не придется больше таскать ей еду. — Гарри провел костяшками пальцев по подбородку Хэдвиг. — Понимаешь?

Та моргнула — один раз.

— Но ты ведь можешь съесть булочку и сама, — задумчиво произнес Гарри, продолжая ласково поглаживать сову. — Тогда все станет немного бессмысленным... верно? Ай!

Гарри пересадил Хэдвиг на другую руку и пососал кончик пальца, который только что ущипнули.

Хэдвиг снова моргнула широко раскрытыми круглыми глазами и покрепче вцепилась когтями в руку Гарри, грациозно отклоняясь от ветвей.

Слетев пониже, она подхватила булочку и полетела в темноту леса.

Дождь усилился и теперь стекал по щекам Гарри. Он шагнул вперед, но замешкался, ощущая, как сердце бешено колотится в ушах. Он оглянулся на замок, — густые грозовые тучи зависли между фронтонами. Часы пробьют полчаса еще не скоро, а когда пробьют, Гарри уже забежит в вестибюль.

Откинув с лица мокрые волосы, Гарри оглянулся на пустую хижину Хагрида — и снова на замок, а затем вошел в лес. Где-то рядом ухнула Хэдвиг.

Ему пришлось пройти совсем немного, прежде чем он заметил свою сову. Та сидела на низкой ветке, рядом с ней лежала булочка. Гарри протянул руку.

— Пожалуйста, оставь ее внизу, — произнес он, кивая в сторону булочки. — Я просто пошутил. Ну же. Давай.

Единственным ответом было низкое уханье. Крошки посыпались с дерева, — Хэдвиг вцепилась в булочку когтями и полетела еще глубже в лес.

— Подожди, — простонал Гарри. — Хэдвиг…

Дождь шлепал по кронам деревьев, но Гарри почти не чувствовал его. Загремел гром, и у Гарри возникло ощущение, что он находится внутри барабана. Глаза привыкли к холодной темноте, и он продолжал двигаться.

Минуту спустя он заметил, как далеко впереди, за широким стволом дерева, мелькнуло белое пятно. Что-то ударилось о землю и прокатилось еще несколько футов.

Почувствовав облегчение, Гарри потрусил вперед, испытывая сильное желание высказать своей сове пару ласковых.

Белое пятно снова мелькнуло за деревом.

Кроссовки заскользили по грязи, и Гарри едва не упал на спину. Все тело покрылось мурашками. Внезапно он очень остро ощутил бьющий в лицо дождь, потоки воды, стекающие по стеклам очков.

Откуда-то появилась рука, за ней туловище, которое едва ли было толще той самой руки. Но не из-за этого ноги Гарри примерзли к земле. А от лица, показавшегося вслед за телом.

Пустой взгляд широко раскрытых в шоке глаз, обведенных темными кругами, не отпускал его. Черные волосы свисали на белые плечи, словно грязный занавес.

Долгое время никто не двигался. А потом, без предупреждения, Гарри ощутил, как кровь хлынула обратно в ноги, руки, кончики пальцев — ощущение было почти болезненным. Он слышал, что издает какие-то панические звуки, странным голосом, не похожим на его собственный. Рывком задрав рубашку, он потянулся за палочкой влажными, дрожащими пальцами.

— Подожди... — произнес человек надтреснутым голосом, едва выговаривая слова.

Боковым зрением Гарри заметил движение, он слышал треск веток, но заставил себя сосредоточиться на том, чтобы вытащить палочку из переднего кармана брюк.

Он дернул слишком сильно, палочка выскользнула из холодных пальцев и покатилась по земле. Гарри рванулся к ней.

— Погоди! — снова проскрежетал голос. — Гарри...

— Ступефай!

Еще одна вспышка белого, и нечто рухнуло на лесную подстилку с тошнотворным глухим стуком.

Гарри в ужасе уставился на окаменевшую Хэдвиг, распростертую у ног Сириуса Блэка. Его руки задрожали. Он так сильно сжал в кулаке палочку, что костяшки пальцев побелели.

Из горла вырвался еще один странный звук, — нечто среднее между всхлипом и смехом — звук показался настолько глупым и неуместным, что Гарри был почти уверен, что очнулся посреди кошмарного сна. Он снова ощутил слабость. Руки словно превратились в мертвые плети.

Блэк продолжал неподвижно сидеть на корточках, вытянув ладони с растопыренными пальцами. На мгновение он оторвал взгляд от Гарри и посмотрел на лежащую на земле сову. — Она твоя?

Сжав в кулаке челку, Гарри отрицательно покачал головой из страха, что Блэк прикончит Хэдвиг.

— Нет?

Голос был хриплым, но вопрос прозвучал мягко, по-человечески.

Гарри, не отрываясь, смотрел на Блэка, — тот не двигался с места. Гарри ощущал, как колотится его сердце — во лбу, в губах.

Блэк перенес вес с ноги на ногу, — едва уловимое движение — и перевел взгляд на палочку Гарри.

— Я совершенно безоружен, — прохрипел он. — У меня нет ни палочки... ни даже перочинного ножа. — В доказательство он поднял руки повыше. Голос, казалось, не мог исходить из этого лица с запавшими щеками. — Я не причиню тебе вреда. Обещаю.

У Гарри закружилась голова. Этот человек был убийцей. Он убил дюжину людей, разве не об этом говорилось в той статье? Или это Снейп говорил?

— Откуда ты знаешь мое имя? — Гарри наконец справился с пересохшим горлом. — Нет... — Он сильнее сжал палочку. — Не двигайся.

— Не сдвину даже палец, — пообещал Блэк, качая головой. Он облизнул губы, дернул носом — движения, которые почему-то совсем не подходили такому лицу, такой бумажной коже.

— Я был знаком с твоим отцом, — объяснил Блэк. — Он был моим лучшим другом. Ты знал об этом?

Гарри ничего не ответил. Его мозг онемел.

Из глаз Блэка на мгновение пропала апатия.

— Ты похож на него. Ты всегда был на него похож.

Внезапно осознав, что расслабил руку с волшебной палочкой, Гарри потряс головой, пытаясь удалить опутывающую мысли паутину, и крепче сжал палочку. Однако у него не получилось избавиться от сильной дрожи. Казалось, даже его брюки дрожат.

— Значит, ты знаешь, кто я?

Гарри открыл было рот, чтобы ответить, но у него возникло ощущение, что язык превратился в сухой чернослив, и он дернул головой, кивая.

— Тебе рассказали дядя и тетя? — предположил Блэк. — Или ты узнал из газет? Из обоих мест, наверное. Да? — Казалось, Блэк говорил сам с собой.

Тетя и дядя? Газеты?

Бессмыслица какая-то. Колышущиеся над головой листья, заливающий лицо дождь, — все ощущалось нереальным. Перед глазами вспыхнули цветные пятна. Гарри опустился на корточки и уперся руками в землю, чувствуя, как обломки палок и сухих листьев колют ладони. Он не мог вспомнить ни одного заклинания.

"Сириус Блэк — не игра, Гарри", — голос Снейпа звучал в ушах словно своеобразная колыбельная, голограмма его лица кружила среди цветных искр.

Гарри быстро заморгал, но пятна стали мелькать только сильнее. Над головой раздался голос. Гарри почувствовал давление на шею... на руки. Руки Снейпа?

Значит, он в постели. Должно быть, ему приснился кошмар. Это был кошмар.

— ...Ты слышишь меня?

Голос был эхом. Мозг Гарри ухватился за звук, как за веревку, способную вытащить из океана. Как за спасательный трос.

— ...В порядке?

"Нет, — подумал Гарри. — Не в порядке. Вы снова оказались правы".

* * *

Грома больше не было, но ветер завывал по-прежнему.

Гарри шлепал подошвами по пропитанной водой траве, его джинсы промокли насквозь. Да он и весь промок. Наконец впереди вырисовался замок. Казалось, пройдет целый час, прежде чем Гарри сумеет до него добраться. Небо было серо-пурпурным и мутным от низких грозовых туч. Снейп наверняка уже вернулся.

Гарри не мог унять дрожь. В голове все кружилось, мысли путались так, что Гарри едва не врезался носом во входную дверь, — он добрался до замка, сам того не сознавая. Он прислонился к дверной ручке, на мгновение задержал дыхание и, чтобы руки перестали дрожать, сунул их в мокрые карманы.

Прошла минута.

Может, две.

И все же его мозг никак не мог собрать воедино кусочки напоминающих сон событий, произошедших в последние полчаса. Он определенно страдал от галлюцинаций. Или упал со ступенек совятни и ударился головой.

Может, в сегодняшнем послеобеденном чае действительно была вода из туалета... и теперь Гарри пожинал плоды ее воздействия.

Он снял очки и прижал к глазам костяшки пальцев, затем поморгал. Как только к нему снова вернулось зрение, огляделся.

Да, он определенно все еще находился за пределами замка.

"Я не был там больше десяти лет", — сказал Сириус, глядя сквозь деревья, словно мог разглядеть замок в темноте.

"Сириус". Гарри должен был называть его так.

"Твой отец звал меня Бродягой — во всяком случае, иногда".

Еще не было семи часов, но светильники, расположенные по обе стороны ведущей в подземелья лестницы ярко горели. Люди на портретах, словно падающие костяшки домино, один за другим поворачивали головы, наблюдая за тем, как Гарри на цыпочках спускается по лестнице, его кроссовки скрипят на каждой ступеньке, а остающиеся за ним мокрые следы блестят в сиянии светильников.

"Это твой друг на фотографии? — с неподдельным изумлением спросил Сириус у Гарри. Он держал смятый клочок газеты под гигантским листом дерева, боясь намочить бумагу. — Ты ведь видишь, что у крысы не хватает пальца на ноге, правда?"

Точно такая же, хотя и менее измятая фотография Рона и его семьи в Египте все еще висела на стене позади кровати Гарри.

Его кровати, находившейся всего лишь за длинным коридором и несколькими крутыми поворотами.

Кожа Гарри снова покрылась мурашками — обычно это был верный признак того, что он шел по подземельям. Но на этот раз покалывание в руках и ногах не имело ничего общего с холодом.

Дверь в комнаты Снейпа была, как всегда, заперта. Отодвинув прилипшую к коже футболку, Гарри потянулся за палочкой, чтобы произнести открывающее заклинание, но прежде чем он успел вытащить ее из-за пояса, дверь со щелчком отворилась.

Гарри резко поднял голову — дождевые капли стекли с его волос по шее, — и посмотрел на столь же промокшего профессора, казавшегося на три головы выше обычного.

Если бы не светильники на стене, Гарри мог бы принять его за огромную — размером с человека — груду водорослей. Черные волосы прилипли к бледному лицу... Черная элегантная рубашка облегала, будто дополнительная кожа... Да, Снейп, попадая под дождь, выглядел просто ужасно. Выглядел ужасно и казался очень измученным.

Неосознанно Гарри начал убирать волосы с лица, будто благодаря этому Снейп мог бы не заметить их состояния. Однако его усилия оказались тщетны, так как вокруг кроссовок уже образовалась небольшая лужица воды. Если раньше мысли Гарри разбегались, то сейчас они накладывались друг на друга — скорее даже наваливались одна на другую, борясь за место. Гарри не мог сказать, какое состояние хуже.

Снейп, не мигая, смотрел на него еще мгновение.

Гарри одернул футболку.

— Где ты был? — Снейп говорил медленно, намеренно растягивая слова, будто вытягивая их из комка ирисок.

Гарри оставил футболку в покое, решив вместо этого изучить ботинки Снейпа.

— Я попал под дождь, — почти честно ответил он. — Я не нарочно.

"Я не хотел тебя пугать, — сказал Сириус, после того как Гарри встал, почувствовав себя лучше. — Уверен, я ужасно выгляжу. Уже много лет я не видел своего отражения".

Снейп приподнял подбородок Гарри тремя длинными пальцами. Гарри моргнул, обнаружив нос профессора в нескольких сантиметрах от своего лица.

— Ты провел больше двух часов, навещая свою сову?

Гарри открыл было рот, чтобы заговорить, но так же быстро закрыл его, громко сглотнув.

— Я задал тебе вопрос, — произнес Снейп с обманчивым спокойствием в голосе. О, этот тон Гарри знал слишком хорошо. — Где ты был?

Пытаясь облизнуть губы, Гарри дернул подбородком, — тот по-прежнему был захвачен пальцами Снейпа.

— У Хагрида?

— Нет.

— Хм? — Снейп опасно раздул ноздри.

— Нет, сэр, — более четко ответил Гарри.

— Тогда на квиддичном поле?

"Ты играешь в квиддич, как и твой отец? Он играл лучше меня".

Снейп крепче ухватил подбородок Гарри.

— Я туда не ходил, — пробормотал Гарри, обнаружив, что смотреть на капли дождя на носу Снейпа не менее трудно, чем прямо глядеть в эти черные провалы, которые тот называл глазами.

— Смотри на меня.

Действительно черные провалы.

Просто поразительно, как резко проступили морщины на лице Снейпа. Профессор нахмурился, переводя взгляд с очков Гарри на его кроссовки и обратно. — Что случилось?

"То, что случилось, уже не изменить, — печально произнес Сириус. — И я прекрасно пойму, если ты не захочешь мне помочь".

— А? — Гарри снова моргнул, увидев, что нос Снейпа еще ближе. Часть Гарри настолько сильно хотела обо всем рассказать Снейпу, что у него заболело горло. Другая его часть понимала, что история покажется странной — пойти в Запретный лес, чтобы покормить собаку, и вместо нее найти Сириуса Блэка. Сириуса Блэка, который не убил Гарри на месте. Но большая — самая ясномыслящая часть Гарри понимала, что если ему самому сложно поверить в то, что сейчас произошло, то Снейп определенно не поверит.

Снейп медленно выпрямился, словно старик с больной спиной, и поднял палочку, высушивая одежду Гарри.

Гарри даже не сознавал, что сжимает зубы от холода, пока не почувствовал, что челюсти расслабились.

— Пойди прими горячий душ, — приказал Снейп, все еще хмуро глядя на Гарри, будто это у того были водоросли вместо волос. — Переоденься в пижаму и возвращайся сюда. Нам, молодой человек, нужно многое обсудить. Этот разговор назревал уже давно.

— Я... я уже согрелся, — неожиданно для себя пробормотал Гарри, — вы ведь меня высушили.

Одной рукой Снейп открыл дверь, а другой направил Гарри к выходу, затем слегка наклонился и кивнул в сторону общежития.

— Немедленно, — произнес он, так искусно артикулируя, что Гарри смог увидеть коренные зубы профессора. Это никогда не было хорошим признаком.

Гарри проскользнул в приоткрытую дверь общежития, бесшумно сбросил у камина грязные кроссовки и направился в ванную, по дороге стягивая с себя футболку. Он ощущал, что Снейп наблюдает за его движениями, хотя и знал, что тот его не видит. Только когда Гарри оказался под горячей водой, туман в голове сменился тяжестью на сердце. Ему хотелось плакать, но он знал, что не будет. Сначала прокрадываться куда нельзя и ужасно лгать, а затем просто уйти и плакать об этом — это казалось неправильным. Так не поступают.

Но здесь было нечто большее, чем просто ложь. Гарри провел почти два часа под проливным дождем рядом с тем самым человеком, которого он должен был избегать любой ценой.

А ведь если бы Гарри сумел точнее послать оглушающее заклинание, он так и не узнал бы, что человек, подобный Сириусу Блэку способен показать, как отменить заклинание и спасти сову.

Но что бы произошло, если бы он не промахнулся?

Гарри забыл воспользоваться шампунем, но вода стала холоднее, и он вышел из душа. Желудок крутило все время, пока он вытирался.

Возвращаясь в темноту своей спальни, Гарри ожидал, что на него вот-вот обрушится вспышка озарения. Он продолжал ждать ее, влезая в пижамные штаны, натягивая свежую футболку и пару носков.

Ничего.

Слегка шаркая, он прошел через общую гостиную и остановился на пороге. Вход в гостиную Снейпа был ярко освещен. У квартиры профессора Гарри потратил еще несколько секунд, протирая футболкой стекла очков, но затем вошел.

Снейп сидел в своем любимом кресле прямой, как прищепка. Он оторвал взгляд от огня и посмотрел на Гарри. Что-то в его лице изменилось, — появилось нечто, чего Гарри уже давно не видел.

Гарри больше не хотелось плакать, ему хотелось бежать.

Снейп кивнул в сторону дивана, и Гарри направился туда. Шуршание носков по ковру казалось ненормально громким, как и скрип кожаной подушки, — когда Гарри опустился на нее. Он наблюдал за Снейпом так же внимательно, как ранее тот наблюдал за ним.

Профессор продолжал пристально смотреть на Гарри.

Пальцы ног Гарри больше не свисали над ковром — он почти мог поставить их на пол, — странное время, чтобы замечать подобные подробности. Но он больше ни на что не мог смотреть.

— Ничего не хочешь мне рассказать?

Снова послышался скрип дивана.

— Убери пальцы изо рта, ты выглядишь как животное.

Гарри сел на руки.

— Совсем ничего?

"Нет, не ничего, — кричал разум, обращаясь к Гарри. — Всё... Я хочу все рассказать, абсолютно все".

Гарри покачал головой.

Прошло долгое мгновение, затем Снейп встал, его стул заскрипел даже громче, чем диванная подушка. Гарри вонзил пальцы ног в ворс ковра и настороженно глядел на профессора, точно зная, куда тот направляется. Обсуждения с ним обычно были именно обсуждениями — иногда спорами — но с тем, как Снейп щурил глаза…

Он зашел в свой кабинет и направился к столу.

Там в ящике лежала…

Он прошел к книжной полке? Нет, не открыл ящик.

Захлопнув дверь кабинета, Снейп направился к Гарри, сжимая под мышкой толстый том. Он что, держит запасной внутри?

Книга раскрылась и, с грохотом опустившись на стоящий перед Гарри столик, мгновенно перелистнула около трети страниц. Гарри вздрогнул и в замешательстве посмотрел на профессора.

— Запись номер шесть на странице двести семьдесят четыре, — сухо произнес Снейп. — Прочти ее.

Подавшись вперед, Гарри просмотрел страницу. Румянец стал медленно подниматься по телу, начиная с пальцев ног.

— Это сло...

— Словарь, — подсказал Снейп. — Стандартный Оксфордский. Такой уже наверняка встречался тебе раньше — в начальной школе. И ты определенно умеешь читать, так что займись именно этим. Сейчас же.

Гарри уставился на слова, ощущая, что его гордость уязвлена.

— Я понял, — прохрипел он. — Мне не нужно это читать.

— Нет, нужно, — строго сказал Снейп. Он придвинул к себе стул и сел так, чтобы его глаза оказались на одном уровне с глазами Гарри. — Я не прошу тебя поражать нас своими навыками декламации. Я говорю тебе, читай. — Он ткнул пальцем в желаемый текст.

— Не буду, — дрожащим голосом ответил Гарри. Он стиснул зубы и уставился прямо в глаза Снейпу. Черные провалы на лице профессора могли поглотить его, но Гарри было все равно. Он чувствовал, как слезы разочарования и смущения собираются в уголках глаз, но его не волновало и это. Гарри тоже мог играть в гляделки — так же долго, как и Снейп.

Снейп закрыл книгу. На его шее пульсировала вена.

— Пока ты принимал душ, Аргус Филч развлек меня шокирующим сообщением о твоем местонахождении сегодняшним днем, — тихо произнес он. — Он видел, как ты вошел, видел, как вышел. Как думаешь, где он тебя видел?

Гарри несколько раз сглотнул. Лгать больше не имело смысла. Снейп знал. Гарри проиграл состязание в гляделки.

— В лесу.

— В Запретном лесу.

Гарри снова сглотнул.

— Да, сэр.

— Ты знал, что означает это слово, когда тебе было одиннадцать, даже когда тебе было двенадцать, — продолжил Снейп более сурово. — Теперь, когда тебе исполнилось тринадцать, ты решил не подчиняться правилам этой школы?

Гарри покачал головой.

— Хм?

— Нет, сэр.

— Значит, ты не отрицаешь, что побывал там.

Гарри заставил себя поднять глаза и сердито вытер текущие по щекам слезы.

— Нет, сэр.

Придвинув стул еще ближе, так что колени почти соприкоснулись с коленями Гарри, Снейп схватил его за плечи.

— Почему? — прорычал он, слегка встряхнув Гарри. — Зачем тебе это понадобилось?

Гарри покачал головой, выглядя несчастным.

— Мне очень жаль.

— Меня это не волнует. — Снейп еще дважды встряхнул его. — Не в этот раз. Итак, зачем ты пошел в лес?

Еще две слезинки скатились по щекам Гарри и попали в уши. Он впился взглядом в Снейпа, ощущая необъяснимый гнев. Ему хотелось, чтобы черные впадины прочли его мысли, а не выглядели такими тяжелыми и разочарованными.

— Почему ты не можешь сказать мне правду?

"Как только в Министерстве узнает правду, они начнут искать настоящего убийцу — я просто уверен в этом".

Гарри попытался изобразить на лице мольбу.

Это не сработало. Губы Снейпа снова посерели.

Продолжая держать Гарри за плечи, он перекинул его через колено.

— Это тоже уже давно назревало.

Пальцы ног теперь доставали до пола, и Гарри смутно осознал, что прошло уже три четверти года с тех пор, как он оказывался в таком положении. Что само по себе причинило боль.

— Тебе, конечно, уже тринадцать, Гарри, однако ты пока не можешь судить, что для тебя опасно, а что нет, — поучал Снейп, стягивая с Гарри штаны. — Я такого не терпел и никогда не потерплю. И чем быстрее ты поймешь это, тем скорее подобное прекратится.

В первые полминуты шлепков по открытой коже ни один из них не издавал ни звука, но, как и в прошлый раз, Гарри сломался первым.

— На тебя распространяются те же правила, что и на всех. Ты не исключение. И никогда им не будешь. Ты меня понимаешь?

Гарри выдавил из себя сбивчивые извинения. Всякий раз, когда он возвращался к воспоминаниям о подобном наказании, он готов был поклясться, что унижение являлось худшей его частью. Ведь оно было столь нелепым и детским, и не могло так уж сильно ранить, не могло врезаться в его душу и заставить сожалеть о каждом совершенном им проступке. Однако, как и полгода назад, сейчас произошло именно это.

А Снейп все еще не снижал силу.

— Запретный, значит запретный.

Гарри заплакал сильнее.

— Это понятно?

Кровь прилила к голове Гарри, но он все равно попытался кивнуть. Вскоре все закончилось, и ему помогли подняться. Ноги дрожали. Пижамные штаны закрутились вокруг талии, но, по крайней мере, их вернули на законное место. Гарри почувствовал, что его ведут к месту, где он обычно приходил в себя — к дивану, — но он покачал головой, продолжая икать сквозь слезы, и пошел через в общую гостиную обратно в спальню.

Снейп не последовал за ним, и Гарри был этому рад. Порка нисколько не облегчила ощущение вины, — он чувствовал себя еще более несчастным, чем прежде. Ему хотелось больше никогда и никого не видеть.

Однако все шло не так, как хотелось бы Гарри.

Через час, а может, и через два — Гарри не следил за временем — он услышал стук в дверь. Слезы исчезли вместе с большей частью жжения в пятой точке, но Гарри ни за какие коврижки не собирался вставать с постели. Как жаль, что он не попал в себя тем оглушающим заклинанием. Это решило бы все проблемы.

Дверь открылась и без его разрешения; Гарри знал, что так и произойдет.

Светильники на стенах, ожив, показались слишком веселыми, хотя комната по большей части осталась в полумраке.

Гарри почувствовал, как его матрас просел под весом чужого тела. Он передвинул ноги на дальнюю сторону кровати, никак больше не показав, что заметил, что в комнате находится кто-то еще.

— Тебе следовало бы уже знать, что молчание не приводит ни к чему хорошему.

На этот раз в словах не слышалось гнева — даже намека на предупреждение, — но Гарри не знал, что сказать, поэтому принялся изучать цифры на прикроватных часах.

— Полагаю, твоя гордость болит гораздо сильнее, чем зад. Это типично для твоего возраста, — продолжил Снейп тем же ровным тоном, будто изначально ожидал, что Гарри проигнорирует его слова. — Но твое прежнее молчание не имело ничего общего с гордостью.

Снейп замолчал, позволив словам на некоторое время повиснуть в воздухе. Гарри тяжело вздохнул, хотя и не хотел этого.

— Я не жалею, что наказал тебя, — решительно произнес Снейп. — Ты прекрасно знаешь, что это должно было случиться. Однако...

Гарри слегка повернул голову, и от этого движения цифры перед глазами расплылись. Теперь он внимательно слушал.

— Я нахожу твое сегодняшнее поведение не характерным, даже для тебя. Тайком выбраться за разрешенную границу... Ты ведь прекрасно знал, что это запрещено и никогда так не поступал.

Гарри ощутил, что снова краснеет.

— А затем ложь... — Снейп, должно быть, почувствовал, что Гарри дернулся, потому что продолжил: — О да, Гарри. Подобное молчание сродни наглой лжи. Но опять же, ты обычно не врешь. Твое молчание не злит, оно беспокоит меня.

Гарри перевернулся на спину. Снейп сидел совсем рядом, примостившись на краю кровати. Он сменил элегантную рубашку на более повседневную и даже не потрудился заправить фалды. Снейп не шутил — его глаза потеряли сердитый блеск. Он выглядел просто очень усталым... и гораздо менее похожим на профессора.

— Ненавижу лгать, — наконец пробормотал Гарри. Его голос казался глубоким и хриплым из-за попыток подавить слезы. Он сосредоточенно глядел на темно-бордовый балдахин, висящий над его кроватью, но все же смог заметить кивок Снейпа.

— Я знаю.

Сглотнув, Гарри подпер рукой голову, молясь всем известным ему богам, чтобы он смог удержаться и не начать плакать.

— Ты, Поттер, без сомнения, худший лжец из всех, кого я когда-либо встречал.

Знакомая фраза странно успокаивала.

— Одно из твоих лучших качеств…

Гарри снова тяжело вздохнул. Снейп сжал его колено.

— Ты уже получил наказание. — Снейп смотрел прямо перед собой, но не убирал руку. — Теперь пришло время обо всем рассказать.

Гарри приподнялся, его лицо оказалось очень близко к плечу Снейпа. Какое-то время он сидел молча, собираясь духом, чтобы попросить Снейпа о важном:

— Но вы должны выслушать до конца. И не чокнуться от этого, ладно?

— Чокнуться…

— Это все равно произойдет, но, пожалуйста, не надо, — взмолился Гарри.

— Какой оптимизм…

Отодвинувшись к груде подушек, Гарри сел на руки, чтобы не грызть ногти.

Снейп заметил.

— Поклянитесь, — попросил Гарри.

— Я не собираюсь ни в чем клясться.

Вместо ногтей Гарри стал жевать нижнюю губу. Как сказал бы Снейп — нашел выход для своих животных инстинктов. А потом рассказал Снейпу обо всем — о черной собаке, и о том, как он думал, что кормил ее, а не умевшего превращаться (Сириус называл это Ани-что-то) осужденного преступника, о фотографии крысы, заклятии Ступефай, попавшем в Хэдвиг, контрзаклятии к нему, о данном им обещании…

К концу рассказа Гарри уже сидел, скрестив ноги и прижимая к животу подушку.

Снейп казался таким же спокойным, как Альбус Дамблдор на летнем пикнике. Он медленно и глубоко дышал, его плечи поднимались и опускались, поднимались и опускались…

— Я хотел вам рассказать, — сказал Гарри после некоторого молчания. Он не был уверен, что чувствует себя лучше. — Я просто... ну... я не знал, как все объяснить. И думал, что вы меня возненавидите.

— Где он сейчас? — Движение плеч Снейпа набрало скорость.

— Э-э-э... все еще там, наверное, — пробормотал Гарри. — Но вы же не...

— Сегодня раньше ляжешь спать, — перебил Снейп, вытаскивая из-под Гарри уголок одеяла и придерживая его. — Залазь.

Гарри снова почувствовал тошноту.

— Профессор, вы же обещали! Вы сказали, что верите мне!

Уронив одеяло, Снейп наклонился вперед и обхватил лицо Гарри ладонями — чего никогда раньше не делал.

— Посмотри на меня.

Гарри посмотрел. Было гораздо сложнее выглядеть обеспокоенным, когда ладони Снейпа сжимали щеки.

— Ты должен мне доверять.

— Я... я доверяю.

— Ты должен послушаться меня и не задавать вопросов. Я слышал каждое твое слово. — Снейп легонько встряхнул его. — Каждое слово.

На этот раз Гарри было легче смотреть профессору в глаза. Он кивнул.

— Сегодня раньше ляжешь спать, — повторил Снейп. — Это понятно?

— Да, сэр.

Еще мгновение Снейп держал руки на лице Гарри. Наконец он напряженно кивнул и откинул одеяло. Молча дождавшись, пока Гарри уляжется, подоткнул ему одеяло подмышки — Гарри всегда так спал. В комнате снова стало темно. Гарри почувствовал, как очки соскользнули с носа, ощутил теплую руку на лбу.

А потом он остался один.