Новое пристанище (A New Place To Stay) (джен)

Гарри проснулся от того, что Рон впервые за долгое время заговорил с ним — сказал поторопиться, иначе они опоздают на поезд. Гарри не понимал, как, чёрт возьми, умудрился спать под вопли миссис Блэк, пронзительные, напоминающие скрип гвоздя по грифельной доске. К счастью, всё было упаковано, так что оставалось только одеться и взять сундук и клетку с Хедвиг.

Выйдя в коридор, он наткнулся на взволнованную Гермиону, выскочившую из комнаты, которую она делила с Джинни. Гермиона посмотрела на Гарри с такой тоской, что ему захотелось простить её. Что, если он совершает ту же ошибку, что и его мать — отказывается от настоящей дружбы? Гарри не мог определиться, как поступить, и это сводило его с ума.

Он отмахнулся от своих мыслей и спустился по лестнице, грохоча сундуком по каждой ступеньке и производя тем самым ещё больше шума, чем уже было в доме. Но по крайней мере это заглушило визг миссис Блэк.

— Грозный Глаз сказал, что мы не можем уйти, пока не придёт Подмор, — сообщила Гермиона.

— Мы что, поедем на Кингс-Кросс под охраной? — буркнул Гарри: ну разумеется, Волдеморт, который уже несколько месяцев не высовывался, явно не желая, чтобы кто-нибудь узнал о его возвращении, теперь только и думает, как бы напасть на Поттера.

— Это ты поедешь на Кингс-Кросс под охраной, — не задумываясь, поправила Гермиона и поморщилась, но ведь Гарри сам настаивал на правде. Ему же не понравилось, когда от него что-то скрывали… Ну и ладно, если это вернёт ей дружбу с упрямым мальчишкой, она будет говорить ему только правду!

— С какой стати? — раздражённо спросил Гарри. — Волдеморт залёг на дно. Или ты думаешь, что он вот прямо сегодня выскочит из-за мусорного бака и попытается меня прикончить?

Мальчик фыркнул. Вот было бы зрелище: змееподобный Волдеморт, притаившийся за мусорными баками, чтобы убить его. Нет, Волдеморт не станет делать ничего подобного, он любит театральность, показуху. В последний раз, например, когда хотел угробить Гарри, созвал всех своих приспешников.

Несомненно, по устоявшейся традиции Гарри встретится со змееподобным ублюдком в конце года. Хотя не факт: на третьем курсе Волдеморт ни разу не появился. И вообще этот курс был бы самым нормальным из всех, если бы не дементоры и крыса Петтигрю.

— Я тоже сомневаюсь, что он нападёт именно сейчас, Гарри, но на самом деле никто не знает, что он может сделать, — тихо сказала Гермиона. В этот момент завопила миссис Уизли:

— СПУСКАЙТЕСЬ ЖЕ НАКОНЕЦ!

Они сбежали по последним ступенькам и оказались перед кухонной дверью.

— Гарри, ты пойдёшь со мной и Тонкс, — распорядилась миссис Уизли. — Сундук и сову оставь здесь, Аластор разберётся с багажом… О, ради всего святого, Сириус, Дамблдор запретил тебе выходить! — воскликнула она, увидев большую чёрную собаку, похожую на Грима.

Пёс, виляя хвостом, направился к Гарри, но мальчик ничего не сказал, чтобы подбодрить или отговорить его: отношения с Сириусом по-прежнему не ладились, а магическая нить снова исчезла.

— О, ну в самом-то деле, — в отчаянии простонала миссис Уизли. — Что ж, под твою ответственность! — сдалась она, отказавшись от попыток контролировать Сириуса Блэка. В конце концов, этот человек делал что хотел, независимо от того, что кто-либо говорил, и даже Дамблдор не мог его заставить.

Рывком открыв дверь, Гарри вышел, спустился с крыльца, и дом исчез из виду, как только мальчик очутился на тротуаре. Пёс-Сириус всё время норовил прижаться к его ногам, и Поттер не видел его таким счастливым с тех пор, как приехал на Гриммо. Миссис Уизли устремилась вверх по улице, и Гарри молча последовал за ней.

— Привет, Гарри, — поздоровалась с ним на углу пожилая женщина. Как оказалось, это была Тонкс. Гарри слегка улыбнулся — замечательная получилась маскировка. Он вспомнил о тех временах, когда всегда отращивал волосы после стрижки… потом перескочил мыслями на весьма отдалённое родство с Блэками: по словам Сириуса, все чистокровные были в какой-то степени родственниками. Но Гарри ведь полукровка, должно же это как-то влиять. Ещё одна вещь, которую надо бы рассказать Снейпу.

Мальчик иронично ухмыльнулся. Подумать только, всего три месяца назад одна только мысль о том, чтобы обратиться к Снейпу по какому-либо поводу, вызвала бы истерический смех!

— Нам лучше поторопиться, да, Молли? — голос Тонкс оторвал Гарри от размышлений.

— Знаю, знаю, — миссис Уизли запыхалась, но ускорила шаг. — Грозный Глаз хотел дождаться Стерджиса… если бы только Артур смог снова достать нам машину из Министерства… фу-ух… но Фадж сейчас не одолжит даже пустую чернильницу… уфф… как только маглы путешествуют без магии…

Бродяга залаял, а затем начал гоняться за голубями и собственным хвостом. Гарри невольно засмеялся: это было забавно, особенно если знать, что так глупо ведёт себя взрослый человек.

Им потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до Кингс-Кросс, и за это время с ними ничего не случилось, кроме того, что Сириус разогнал нескольких кошек. Гарри легко прошёл сквозь магический барьер и оказался на платформе, которую не мог увидеть ни один магл.

— Надеюсь, остальные успеют вовремя. — Миссис Уизли, похоже, нравилось постоянно волноваться. — О, хорошо, — вдруг сказала она и облегчённо вздохнула. — Смотрите, вот и Аластор с багажом…

— Всё в порядке, — буркнул Грюм. — Слежки за нами не было, я уверен.

Секундой позже на платформу прибыли мистер Уизли с Роном и Гермионой, а когда уже почти разгрузили доставленную Грюмом тележку с багажом, появились Фред, Джордж и Джинни с Люпином.

— Проблемы? — Грюм, похоже, был самым большим параноиком в волшебном мире. Впрочем, в сложившейся ситуации это было, скорее, хорошо, хотя Гарри мог поспорить на что угодно, что Грозный Глаз был не всегда так бдителен, ведь Краучу-младшему удалось схватить его и целый год держать в заложниках, запертым в сундуке. Однако мальчик не сказал этого старому аврору, здраво рассудив, что тот за подобное вполне может надрать задницу.

— Никаких, — отозвался Люпин.

— Всё равно доложу Дамблдору о Стерджисе, — проворчал Грюм. — Уже второй раз за неделю сачкует, становится таким же ненадёжным, как Флетчер, а это не дело — война на носу.

— Ну, берегите себя, — сказал Люпин, пожимая всем руки. Последним он добрался до Гарри и похлопал его по плечу. — Гарри, будь осторожен.

— Да, не высовывайся и смотри в оба, — Грюм тоже пожал руку Гарри. — И не забывайте, все вы — будьте осторожны с тем, что пишете. Если сомневаетесь в чём-то, и вовсе не пишите об этом в письме.

— Было приятно познакомиться со всеми вами, — Тонкс обняла Гермиону и Джинни, словно давно потерянных подруг или сестёр. — Надеюсь, скоро увидимся.

Паровоз предупреждающе засвистел, и миссис Уизли тут же запаниковала.

— Быстрее, быстрее! — бормотала она, торопливо обнимая всех подряд. — Пишите… ведите себя хорошо… если что-то забыли, мы отправим попозже… давайте в поезд, быстрее…

— До свидания! — попрощался Гарри, забрался в вагон, и вскоре поезд уже мчал ребят в Хогвартс.

— Может, пойдём уже в купе? — спросила Джинни, когда поезд набрал скорость и стоять на ногах стало проблематично: вагон раскачивало.

— Мы… ну… мы с Роном должны ехать в вагоне для старост, — неловко призналась Гермиона.

— Пойдём, Джинни, поищем купе, — Гарри даже не взглянул на друзей. Рон выглядел так, словно хотел что-то сказать, но не успел.

Гарри шёл с Джинни и замечал, как на него опять пялятся и перешёптываются за спиной: такого не было с тех пор, как он поступил в Хогвартс на первый курс.

В самом последнем купе они обнаружили Невилла Лонгботтома, сокурсника Гарри, тоже гриффиндорца. Он держал в руке свою жабу и выглядел измученным: видимо, добрался до купе прямо перед их приходом. Также внутри сидела светловолосая девочка, которую Джинни, похоже, знала, но сам Гарри её вообще не помнил.

— Привет, Луна, ничего, если мы займём эти места? — спросила Джинни.

Девочка подняла голову. У неё были спутанные светлые волосы с пепельным оттенком, доходившие ей до пояса, очень бледные брови и глаза навыкате, придававшие ей удивлённый вид. От девочки исходила отчётливая аура помешательства, возможно, из-за того, что она засунула палочку за ухо, или что носила ожерелье из пробок от сливочного пива, или что читала журнал вверх ногами.

Странная девочка скользнула взглядом по Невиллу, посмотрела на Гарри и кивнула.

— Спасибо, — Гарри слегка улыбнулся. Он готов был поспорить на все свои деньги, что Луна только выглядит и ведёт себя как дурочка, но в опасных ситуациях наверняка очень быстро управляется с палочкой. Все, похоже, недооценивают её, однако Гарри не спешил делать такую ошибку: было несправедливо судить только по внешности. Взять, к примеру, его самого: все на Тисовой избегали мальчика из-за грязной, слишком большой одежды и репутации ребёнка, который учится в школе Святого Брутуса.

— Хорошо провела лето, Луна? — спросила Джинни.

— Да, — ответила Полумна, — да, довольно приятно. Ты же Гарри Поттер.

— Я знаю, — сухо сказал Гарри. — Я уже пятнадцать лет Гарри Поттер.

Невилл захихикал, и Луна посмотрела на него:

— Думаю, я не знаю, кто ты.

— Я никто, — поспешно сказал Невилл.

— Нет, это не так! — отрезала Джинни, и Гарри не понял, то ли она заступалась за Невилла, вовсе не считая его никем, то ли злилась на него же за то, что он так повёл себя с Луной. — Невилл Лонгботтом — Полумна Лавгуд. Полумна учится на моём курсе, только на Райвенкло.

Значит, она была умна, несмотря на то, как говорила и вела себя… Гарри сразу понял, что в Луне Лавгуд скрыто нечто большее, чем кажется на первый взгляд.

— Безмерное остроумие — величайшее сокровище человека! — певуче сказала она.

Гарри рассмеялся: именно так сказала Шляпа о Райвенкло во время распределения — да, действительно умно. Джинни подавила смешок, а Невилл просто уставился на Луну, явно не зная, что и думать.

— Угадай, что я получил на свой день рождения! — наконец оживился Невилл.

— Что? — заинтересовался Гарри.

— Мимбулус мимблетонию, — гордо объявил Невилл.

— Растение? — удивился Гарри. Он знал, что Невилл обожает гербологию, но чтобы так искренне радоваться, получив растение на свой день рождения? Впрочем, Гарри ли говорить об этом… Лучшее, что он получил, это вешалку для одежды и пару старых грязных носков дяди Вернона на своё десятилетие — последний раз, когда о его дне рождения вообще вспомнили.

— Не просто растение! Оно очень редкое! Не думаю, что у профессора Спраут есть хоть одно в теплицах! — с гордостью заявил Невилл.

— Круто, — порадовался за друга Гарри.

В этот момент дверь купе открылась, и на пороге появилась Чжоу Чанг, девочка, которую Гарри в прошлом году пытался пригласить на бал. Он был влюблён в неё, но она им не заинтересовалась — встречалась с Седриком Диггори. Гарри снова почувствовал себя виноватым и жалел только об одном — что не взял сам этот чёртов Кубок, может, тогда бы Седрик не погиб. К сожалению, он ничего не мог изменить, просто нужно было научиться жить с самим собой и с постоянно грызущим чувством вины.

— Привет, Гарри, — поздоровалась Чжоу. Она была ловцом команды Райвенкло по квиддичу.

— Привет, — просто сказал Гарри. Он больше не был влюблён в неё, но, судя по всему, теперь она была к нему неравнодушна: так и заливалась краской, когда смотрела на него. Конечно, он изменился.

— Эм… ну, я просто решила поздороваться… — смущённо пробормотала она. — Пока.

И вышла из купе.

Гермионы и Рона не было почти час. По коридору уже проехала тележка со сладостями. Гарри, Невилл, Джинни и Полумна уже съели свои тыквенные пирожные и обменялись карточками из-под шоколадных лягушек: Гарри купил все, что были, и поделился, как он обычно делал это с Роном. Но не в этот раз.

— Я умираю с голоду! — заявил Рон, разместив своего сычика рядом с Хедвиг и неловко усевшись возле Гарри. Заметив, что ничего из сладостей не осталось, он помрачнел.

— Так кто у нас ещё старосты? — нетерпеливо спросила Джинни, желая покончить с неловким молчанием, воцарившимся в купе.

— Малфой и Паркинсон на Слизерине, на Хаффлпаффе — Макмиллан и Ханна Эббот, а на Райвенкло Энтони Голдштейн и Падма Патил, — перечислила Гермиона.

— С Падмой Патил ты ходил на Святочный бал, — безмятежно заметила Луна.

— Да, я помню, — усмехнулся Гарри: похоже, у Полумны склонность к констатации очевидного.

— Ей тогда не очень понравилось, — продолжала Луна, Гарри даже не удивился этому. — Ей показалось, что ты не очень хорошо к ней относишься, потому что не захотел с ней танцевать. Не думаю, что я была бы против, я не очень люблю танцевать.

— Ну, тогда я знаю, кого пригласить, если будет ещё бал, — весело ухмыльнулся Гарри.

У Луны отвисла челюсть, и не только у неё: все присутствующие были ошеломлены его внезапным заявлением. Да ради всего святого, они вели себя так, словно он только что сделал ей предложение руки и сердца! Луна, к счастью, взяла себя в руки и снова спряталась за своим журналом «Придира», который по-прежнему держала вверх ногами.

* * *

Гарри нетерпеливо слушал новую песню Распределяющей Шляпы и речь Дамблдора, которую прервала женщина в отвратительной розовой кофточке с брошью в виде кошки. Гарри догадывался, кто это: должно быть, преподаватель защиты, сотрудница Министерства, приехавшая в Хогвартс. Именно её ему было велено остерегаться: Снейп считал это важным, и Гарри должен сделать всё возможное, чтобы не подвести его.

Потом пришлось терпеть выступление Симуса, который распинался о том, что из-за Поттера мать не хотела отпускать его в Хогвартс.

Признаться честно, Гарри не мог дождаться, когда Волдеморт действительно выйдет из тени. Когда все будут вынуждены осознать, что ОН вернулся, Гарри швырнёт им в лицо все те грёбаные мерзости, что они сейчас болтают за его спиной.

Взбешённый, Гарри задёрнул шторы на своей кровати, заколдовав их, чтобы никто не мог его потревожить, и сидел там весь вечер, заметив, благодаря карте, что после обхода Снейп провёл довольно много времени в кабинете Дамблдора. Проклятье! Всем потребовалась целая вечность, чтобы уснуть! И Дамблдор тоже бодрствовал, по-прежнему сидя в своём кресле в директорском кабинете.

Наконец в десять часов в спальне раздался всеобщий храп. Гарри тихонько встал, накинул мантию-невидимку и прокрался к лестнице в подземелья.

Какая ирония — он пробирается тайком в подземелья в поисках Северуса Снейпа! Жизнь определённо изменилась с тех пор, как он в последний раз был в старинных залах школы чародейства и волшебства Хогвартс. При себе у него были Карта Мародёров, палочка, мантия и древний медальон, который, как Гарри подозревал, принадлежал Салазару Слизерину.

Он понятия не имел, насколько близок к истине, и очень скоро ему предстояло это выяснить.

Коротко постучав, Гарри проскользнул в покои Снейпа: тот же не дурак и наверняка поймёт, что это Поттер — больше ни у кого в Хогвартсе не было мантии-невидимки. Стащив мантию, Гарри повернулся к Северусу и, достав из кармана медальон, протянул ему.

Внезапно откуда-то появился домовик и попытался выхватить медальон из рук Гарри. Мальчика, наверное, так не ошеломило бы даже появление самого Волдеморта! Это был Кикимер, он бормотал себе под нос что-то о том, что подвёл своего хозяина, упомянул о ком-то по имени Регулус. Гарри, впрочем, довольно быстро понял, что это был Регулус Блэк… Брат Сириуса и Пожиратель Смерти… ещё один Пожиратель Смерти, который хотел уйти от Волдеморта, сожалея о содеянном.

Гарри машинально стиснул медальон в кулаке, не позволяя эльфу забрать его, и в явном шоке уставился на Северуса.

Снейп же, побледнев, в свою очередь смотрел на них обоих и впервые в жизни не знал, что делать. Только что всё усложнилось в десятки раз. Кикимер — домашний эльф Блэка, и если станет известно, что домовик и Поттер вместе были здесь, да ещё с чёртовым предполагаемым крестражем… Северус не был дураком, он знал, что это единственная причина, по которой Гарри рискнул бы спуститься к нему. К тому же он чувствовал исходящую от медальона тёмную магию: было ли это просто проклятие, или заклятие для тех, кто его откроет, или крестраж — ещё предстояло определить. Но если Блэк узнает… Шавка точно растреплет Дамблдору, а этого Северус не мог допустить.

Никто не должен знать, что они с Гарри поладили. И уж тем более Сириус Блэк и чёртов Альбус Дамблдор.