Крестник (гет)

Если считается, что понедельник — день тяжелый, то вторник оставили без этого звания явно незаслуженно. Завтрак Джеймс и Сириус безбожно проспали, почти до половины третьего ночи обсуждая грядущую кару для Снейпа. И если Сириус с горящими глазами умчался на трансфигурацию, опоздав на которую, можно было подписать себе приговор, то Джеймс еще и преспокойно спустился на кухню по пути на травологию. Профессор Стебль, конечно, поворчала и отняла у Гриффиндора пять баллов за опоздание, но больше не придиралась.

Позавтракал он, можно сказать, на прорицаниях, запивая остатки пирожного, утащенного с кухни, полуостывшим чаем. Профессор Понд пребывала в мрачном расположении духа и толковала значение чаинок как-то без энтузиазма, наверное, на ее самочувствии сказывалась непредсказуемая погода. За сорок пять минут, что Джеймс пялился в окно Северной башни, слепящее солнце успело восемь раз скрыться за тучами и появиться снова. Ближе к обеду пошел дождь, а ведь вечером у гриффиндорцев еще тренировка по квиддичу...

— Эй, Сохатый, — взбудораженный Сириус приземлился рядом с другом и схватил со стола булочку с корицей, откусывая сразу половину. — Мы сегодня с парнями решили собраться в Выручай-комнате, чтобы потренироваться в анимагии...

— Где собраться? — не понял Джеймс.

— Ну в поезде я тебе рассказывал про комнату, которую мы нашли и хотели нарисовать на карте, помнишь?

— Ах да, та самая, что не желает отображаться на карте... А почему Выручай-комната?

— А Мерлин его знает. Это Рем выдал, когда мы только внутри оказались. Сначала она походила на какой-то зал для медитации, мы тогда жутко уставшие после защиты были... Потом Питу приспичило в туалет, и комната буквально у нас на глазах стала преображаться. В таком сортире, наверное, только английская королева нужду справляет. Рем и сказал: «Прямо Выручай-комната какая-то!»

— Значит, она может дать все, что ни пожелаешь? — загорелись глаза у Джеймса. Сириус пожал плечами.

— Мы нашли там такие тома по анимагии, закачаешься! А еще конспекты лекций по истории магии за все курсы, теперь на уроках вообще можно балду пинать, красота!

Лицо Сириуса светилось таким восторгом, что у Джеймса даже настроение с отметки «пасмурное» поднялось до «выше среднего». Рядом с Блэком, так и излучающем позитив, невозможно было дуться.

— Так что в семь объявлен общий сбор на восьмом этаже у гобелена Варнавы Вздрюченного...

Джеймс мгновенно ощутил, как сникает его восторг.

— У меня тренировка в это время, — проворчал он, подбрасывая на ладони конфету и не глядя на возмущенного Сириуса.

— Какая тренировка, олень ты? Хочешь сказать, что решил променять друзей на квиддич?! — повысил голос Блэк.

— Не ори, — Джеймс снова стал раздражаться. — Ни на что я вас не променял, но если я не приду сегодня на поле в семь тридцать, Гвеног вышвырнет меня из команды пинком под зад.

— Ладно, — на удивление спокойно согласился Сириус. — Ладно. Я Ремусу так и передам, что ему придется подождать, пока несравненный ловец Поттер выиграет кубок Вселенной...

— Слушай, Бродяга, мне и без твоих нотаций тошно, — Джеймс закинул сумку на плечо и взял со стола яблоко. — Помимо квиддича и анимагии мне еще экзамены через две недели сдавать. Я же не могу разорваться!

— Да понял я, понял, — буркнул Сириус. — Но учти, если кубок достанется не Гриффиндору...

— То я буду первым, кто наденет этот кубок Гвеног на голову, — закончил за друга Джеймс.

Вечером в гостиной стояла удивительная тишина. Раздраженно почесывая подбородок кончиком пера, Джеймс штудировал параграф по астрономии. Сириус, у которого резко воспалилась хитрость, отказался проверять друга, и его с удовольствием заменила Марлин.

— Альфа Волопаса? — сдвинув брови, Марлин внимательно смотрела на Джеймса поверх учебника, чтобы тот не вздумал куда-нибудь подсмотреть.

— Арктур, — вспомнил Джеймс. Марлин согласно кивнула.

— Альфа Лебедя?

— Денеб.

— Гамма Ориона?

— Беллатрикс, — поморщился Джеймс.

— А альфа?

— Бетельгейзе.

— Очень хорошо. Может, что-нибудь посложнее? — предложила довольная Марлин.

— Давай, — пожал плечами Джеймс, забираясь в уютное кресло с ногами.

Марлин перевернула несколько страниц и удовлетворенно фыркнула.

— Ну, держись, — весело сверкнула глазами она. — Гамма Близнецов?

Джеймс вспоминал минуты две. Опрос уже напоминал какую-то шоу-викторину, поскольку несколько любопытных первокурсников собрались вокруг стола, за которым они с Марлин работали.

— Альхена?

— Правильно. Эпсилон Большого Пса?

— Адара. МакКиннон, что за Хаффлпафф, вторая четверть?

— В каком году введено созвездие Живописца?

— Да ты обалдела, что ли? Я же не рейвенкловец тебе какой-нибудь...

— В тысяча семьсот пятьдесят шестом. Это так, для справки... Давай теперь наоборот?

— В смысле?

— Ну, я называю звезду, а ты — созвездие, — Джеймс кивнул. — Поехали. Капелла?

— Возничий.

— Спика?

— Дева.

— Альфа Центавра? — хитро прищурилась Марлин. Джеймс точно так же прищурился в ответ.

— Очень оригинально. Центавр.

— Молодец, делаешь успехи, — Марлин снова перевернула страницу учебника. Внезапно ее лицо удивленно вытянулось. — Оп-па... А это у нас кто?

Джеймс моментально напрягся, когда Марлин вытащила чью-то колдографию, невесть как оказавшуюся между страниц учебника по астрономии. Старательно пряча улыбку, Марлин протянула снимок сидящему рядом Ремусу, а тот в свою очередь Питеру.

— Дайте сюда, — разозлился Поттер и выхватил у хихикающего Хвоста фотографию. На ней была изображена Джой в жокейском костюме. Одной рукой она держала вожжи, а другой гладила белоснежную гриву единорога Наполеона. Джеймс был абсолютно уверен в том, что этого снимка у него не было и быть не могло. Откуда он, черт подери, тут взялся?! Учебник ему сегодня прислала мама... Джеймс сжал зубы. Мама. То-то она так подозрительно улыбалась, когда обнаружила Джой в его объятиях! Типичная мамина логика — сыну уже и обнять на прощание девчонку нельзя!

— Кто это? — Сириус мгновенно сунул любопытный нос в фотокарточку. — Хорошенькая...

Джеймс, конечно, писал друзьям о Джой, но снимков ее не посылал. В голову тут же пришла дурацкая идея.

— Утри слюни, Бродяга, — Джеймс подобрал с пола учебник по прорицаниям, над которыми трудился до этого, и сунул в сумку. До тренировки оставалось пятнадцать минут. — Это моя невеста. Что? — удивленно приподнял брови Поттер. — Слово «невеста» устарело? Нужно было сказать, что это моя морковка?

Наслаждаясь произведенным эффектом, Джеймс направился в спальню за метлой. Гвеног в гостиной не было — она, кажется, ушла на поле еще в шестом часу вечера. Вот что значит седьмой курс и жажда победы в качестве капитана. Друзья только ошарашенно смотрели Джеймсу вслед. Поттер буквально фибрами ощущал, что Сириус сейчас непременно заявится в спальню и устроит ему головомойку.

Так оно и вышло — Джеймс как раз натягивал спортивную водолазку, когда дверь комнаты открылась, и на пороге возник несколько обескураженный Блэк. Джеймс бросил красноречивый взгляд на часы, стоявшие на тумбочке Люпина.

— Две минуты и шестнадцать секунд потребовалось тебе, Бродяга, чтобы переварить информацию и явиться ко мне с допросом, — заметил он, вытаскивая из чемодана небольшой футляр для метлы из драконьей кожи, заклинанием расширенный изнутри. — Я тебя внимательно слушаю.

Сириус смотрел на друга с таким видом, будто жестоко в нем разочаровался.

— Ты серьезно? — озвучил он первый вопрос. — Невеста?

С полминуты Джеймс старательно пытался сохранить торжественную мину, но не выдержал и оглушительно расхохотался. До Сириуса дошло, что друг просто неудачно, по его мнению, пошутил, и он в сердцах швырнул в него подушку. Джеймс ловко увернулся от нее, точно от бладжера, и сунул руку в рукав алой мантии.

— Идиот, — всплеснул руками Блэк, — у меня же чуть разрыв сердца не случился!

— Да не воспринимай ты все так буквально, — ухмыльнулся Джеймс, зашнуровывая кроссовки. — Черт, рожа у тебя была знатная, Бродяга. Жаль, что ее никто не удосужился запечатлеть... Честно говоря, не понимаю, почему ты так взъерепенился. Нет, я понимаю, если бы у меня в учебнике хранилась фотка парня...

— То я встревожился бы еще больше. Знаешь, у меня каждые каникулы проходят в каком-то напряжении: того и гляди предки подыщут для меня какого-нибудь копченого фестрала.

— Найди себе фестрала сам, — пожал плечами Джеймс. — Не вижу проблемы.

— Зато я вижу, — Сириус снова сделался мрачным. — Кругом действительно одни фестралы, Сохатый!

— Попрошу не обобщать, — погрозил другу кулаком Джеймс, почему-то вспомнив Эванс. Сириус тем временем снова принялся изучать снимок Джой, с которого она улыбалась и махала, только почему-то Джеймсу, а не Сириусу. На него она даже не посмотрела.

— Нет, серьезно, Поттер, кто это такая? Ты ее знаешь?

— Еще бы мне этот экземпляр не знать. Помнишь, я вам писал про свою сиделку?

— Так это она? — искренне изумился Сириус. — Ничего так...

— Там все такие, — удовлетворенно фыркнул Джеймс, вспомнив уже красавицу Матильду.

— Все, еду во Францию лечить какой-нибудь копчик, — заявил Сириус, прислоняя фото к кувшину с водой на тумбочке Джеймса.

— Какой-нибудь? У тебя их несколько?

Пока Джеймс завершал приготовления к тренировке, Сириус снова принялся изучать Джой. Девушка на снимке старательно отворачивалась от него, а после и вовсе куда-то исчезла, оставив своего Наполеона в одиночестве пастись в загоне для единорогов.

— И не мечтай, — фыркнул Джеймс, направляясь к двери, — ты ей уже заочно не понравился.

Сириус, казалось, ничуть не огорчился и последовал за другом.

— С той характеристикой, что ты мне наверняка дал, я не понравлюсь и беременному взрывопотаму.

Настроение Джеймса, пока он слушал приветственную речь Гвеног Джонс, понемногу улучшалось. Гриффиндорский капитан в выражениях не стеснялась, отчего особо впечатлительная охотница Ким Уайтхолл слегка покраснела. Команда сидела в раздевалке, трое охотников лениво перебрасывали друг другу квоффл. Джеймс взгромоздился на капитанский стол и болтал ногой в такт речитативу Гвеног. Не было только загонщиков — им еще предстояло пройти отборочные испытания.

— В этом году в команде слизеринцев одни парни, — Гвеног ударила кулаком по столу, отчего Поттер чуть не подпрыгнул. — Это не означает, что мы слабее них, но змеюки наверняка не станут брезговать грязными приемчиками. Да, у них, кажется, намечается новый ловец — разведка донесла, что Харпер летом чуть не остался без яиц и играть больше не сможет. Поттер, тебе бы тоже не помешало полетать лишний часок после общей тренировки...

— Да без проблем, — согласно кивнул Джеймс, радуясь возможности получить еще несколько блаженных минут вдали от горы учебников и конспектов за третий курс, что дожидались его в башне. Правда, на душе все равно скребли книззлы — надвигающиеся экзамены никто не отменял. Гвеног взяла метлу и швырнула Джеймсу пока еще пассивный снитч, который тот ловко поймал одной рукой. Снитч встрепенулся от прикосновения и расправил крылышки, а Гвеног удовлетворенно кивнула.

— Тогда вперед, бойцы. И помните — плох тот гриффиндорец, который ни разу не надирал задницу слизеринцу.

— Говорит так, будто мы уже на игру собираемся, — пробурчала Ким, идущая впереди Джеймса. Поттер наклонился к ней, отчего темные волосы охотницы, собранные в высокий хвостик, защекотали ему щеку.

— А я с ней согласен. Тренироваться нужно так, словно игра уже завтра. Любой уважающий себя спортсмен должен выкладываться на все сто.

— Все слышали? Дружно берем пример с Поттера, — раздалось довольное ворчание Гвеног. Джеймс надулся от гордости — еще мало кому перепадала похвала от грозного капитана.

На стадионе уже горели прожекторы, на идеальном зеленом ковре блестели капельки дождя. У шеста с кольцами стояло восемь человек, наверняка кандидаты в загонщики Гриффиндора. Приблизившись к строю спортсменов, Гвеног что было сил дунула в свисток, отчего, как по команде, разговоры прекратились, а гриффиндорцы выстроились в шеренгу разве что не по росту. Джеймс хмыкнул: гены берут свое. Отец Гвеног был генералом магловской Британской армии, и его дочь, несомненно, унаследовала кое-какие отцовские командирские замашки. Гвеног швырнула двум крепким ребятам биты и отпустила бладжеры.

— Поттер, в воздух, — скомандовала Гвеног, и Джеймс с удовольствием вскочил на свой «Нимбус». Непередаваемое ощущение полета... — Так, претенденты на место вышибал, внимание! Перед вами цель — Поттер лохматый обыкновенный, наш ловец, если кто не в курсе. Противник уж постарается вывести его из игры на первых же минутах матча. Ваша задача — прикрывать его по мере сил. Остальных тоже, но в большей степени именно ловца. Двигается он быстро, возможно, ваша помощь ему и не понадобится. Берите чертовы бладжеры и начинайте атаковать. Попадете по нему хоть раз — место в команде вам обеспечено.

— Эй! — возмущенно завопил Джеймс, уже нарезающий по стадиону круги. Акустика здесь была что надо, так что каждое слово Гвеног он прекрасно слышал. — Ты сама себе противоречишь — меня же защищать надо, а не сбивать!

Гвеног стремительно взмахнула волшебной палочкой, и ярко-красная мантия Джеймса мгновенно стала мутно-зеленой. От такого кощунства Поттер чуть не свалился с метлы. Гвеног, как ни в чем не бывало, продолжила:

— Вообразили, что это не Поттер, а ловец слизеринцев. Думаю, так будет проще. Поттер, не ори, после отборочных получишь назад свою мантию. Вперед, горгульи нерасторопные!!!

Первые пять человек так и ушли с поля ни с чем. Джеймсу в какой-то момент даже надоело изображать из себя движущуюся мишень. Действия потенциальных загонщиков были до того предсказуемыми, что становилось скучно. Неподалеку зависла Гвеног, даже не пытаясь удержать метлу руками; зафиксировав ее в воздухе, капитан недовольно скрестила руки на груди и беззвучно материлась себе под нос.

— Так, СТОП! — не выдержала она после того, как и седьмой претендент в очередной раз промахнулся мимо цели. — Откуда у вас только руки растут, я не понимаю! Поттер, сделай одолжение, маневрируй поменьше, мне нужны загонщики, мать вашу!!! Все вернулись на поле, начинаем заново!

— Ты с полинезийского баобаба рухнула?! — заорал Джеймс, которого этот детский сад уже порядком достал. — Может, сама мишенью побудешь?

— Не жалуйся, иначе значка в будущем году не увидишь, как голую МакГонагалл, — отпарировала Гвеног, и Джеймс, скрипя зубами, подчинился. Наглый шантаж всегда действовал безотказно.

Отвергнутые прежде загонщики были недовольны еще больше, прежнего рвения попасть под тиранию Гвеног Джонс не осталось ни у кого. Джеймс и сам понимал, что без загонщиков команде на поле делать нечего. Ему понравилась игра пятикурсника, и он задумался, не подыграть ли ему внаглую, но в этот момент тяжелый темно-серый мяч что было сил врезался ему в плечо. Охнув, Джеймс еле выровнял завибрировавшую от мощного толчка метлу и недовольно насупился, когда испуганный пятикурсник подлетел к нему, бесконечно извиняясь. На лице у него смешались две эмоции: вина за причиненные неудобства ловцу и эйфория от зачисления в команду.

— Спускайся, Робинс! — крикнула более-менее довольная Гвеног. — Мерлиновы яйца, ну хоть полдела сделано...

— А о моем самочувствии справиться не желаешь? — съязвил Джеймс, потирая плечо. Робинс снова рассыпался в извинениях. — Да лети уже, горе луковое, — добродушно пробурчал Джеймс. — Только на игре все же не перепутай меня со слизеринцами...

Вдохновленные примером Робинса загонщики с утроенной силой принялись молотить битами по бладжерам. В результате Джеймсу попали еще и по голове, правда, несильно, зато Гвеног сияла, как начищенный кнат.

— Поттер, с меня огневиски, клянусь кальсонами Годрика! — от переизбытка эмоций Джонс расцеловала потного, взъерошенного ловца в обе щеки. — Извини, извини... Ищи во всем плюсы: пока эти оболтусы задницы рвали, ты свою тоже размял...

— Два, — серьезно сказал Джеймс, вырываясь из капитанских объятий.

— Что — два?

— Огневиски два. А то и три. Плечо болит — раз, на башке шишка — два.

— Да хоть десять, если через два месяца снитч поймаешь. И капитанский значок в обмен на Кубок!

— Заметано, — Джеймс и Гвеног торжественно пожали друг другу руки под дружный хохот гриффиндорской команды.

* * *

Вытирая голову махровым полотенцем, Джеймс вышел из душа и звучно ругнулся. В комнате мальчиков четвертого курса снова собрались девчонки, в том числе — о, странно — и Лили Эванс. На голос Джеймса обернулись все и тут же захихикали, и громче всех, как обычно, Дарла. Посмеяться и впрямь было с чего: на Поттере были только небесно-голубые боксеры с золотистым снитчем прямо на причинном месте.

— Так, девочки, ну-ка быстро отвернулись, нечего пялиться на почти голого и почти женатого человека! — под хохот девчонок закричал Сириус. Мэри не выдержала и повалилась на пол, икая от смеха.

— Не смешно, — пробурчал Джеймс, доставая из шкафа домашние брюки. Затем уселся на полу рядом с Лили, с лица которой моментально сползла улыбка.

— Джеймс, откуда это у тебя? — спросила она, указывая на фиолетовый синяк в половину плеча. — Нужно срочно приложить примочку...

— Да ерунда, боевая травма, — гордо отмахнулся от предложенной помощи Джеймс, донельзя довольный тем, что она беспокоится. Но к зеркалу все же подошел, изучая масштабы синяка. — Ого... У Робинса неплохо поставлен удар. Шрамы украшают мужчину, Эванс, слышала о таком?

— Особенно когда этот мужчина — лорд, — заметил Сириус, за что получит от друга подушкой по голове.

— Да хоть Его Королевское Величество, — хмыкнул Поттер, натягивая футболку, чтобы скрыть от посторонних глаз свой синяк. Плечо все еще побаливало, и примочка, наверное, действительно не помешала бы.

— Джеймс, на свадьбу-то хоть пригласишь? — улыбнулась Марлин, кивнув в сторону фото Джой. — Или таким, как я, вход только после Круциатуса?

Джеймс взлохматил волосы запищавшей от негодования Марлин и притянул ее к себе.

— Таким как ты — это каким, позвольте узнать, мисс?

Марлин надула губки и закатила глаза. Что она этим хотела показать, не понял никто.

— Кто в «Правду или вызов»? — спросил Питер, вертевший в руках пустую бутылку из-под эля.

— Все, — ответил за всех Сириус, стаскивая с кровати Джеймса подушку и укладывая ее себе под локоть. — Кто соврет или откажется — тот беременный акромантул.

— Я смотрю, беременность для тебя имеет особое значение? — сострил Джеймс под смешки остальных. Сириус ничего ответить не успел — горлышко бутылки указало на него.

— Правда или вызов? — осведомился Питер. Сириус пожал плечами.

— Вызов.

Под мантией-невидимкой с ним отправился Ремус, которому было поручено проследить, чтобы дверь кабинета Филча оказалась выкрашенной в розовый цвет. Сириус от конвоя оскорбленно отказывался, заявив, что и без сопровождающего все сделает в лучшем виде.

— Готово, — доложил Блэк, снова укладываясь на полу. За то время, что их не было, Мэри и Лили успели ответить на каверзные вопросы Питера, а Джеймс — вывесить за окном деликатный предмет своего гардероба. — Правда или вызов? — спросил он, когда бутылка указала на Ремуса.

— Правда, — помявшись, выбрал Лунатик.

— Какой у тебя идеал девушки? — спросила Мэри.

Ремус явно опешил, но быстро сориентировался. На губах мелькнула мечтательная улыбка.

— Скромная, — Сириус, скривившись, загнул один палец. — Начитанная, — подумав, добавил Ремус еще один пункт.

— В общем, такая же зануда, как и ты, — перебил его Блэк. — Да вот же она, рядом с Сохатым сидит!

Лили бросила на Сириуса злобный взгляд, но промолчала. Ремус виновато улыбнулся и продолжил:

— Добрая...

— Все, Луни, мы уже поняли, что это Эванс... Крути бутылку!

— А я еще не закончил! — возмутился Люпин. — Смелая...

— А с внешними данными что? — подалась вперед Мэри. — Цвет волос, рост...

— Это неважно, — решительно заявил Ремус. — Хоть коротышка с розовыми дредами, главное, чтобы с ней поговорить было о чем...

— А факультет? — решился задать вопрос Питер.

— Рейвенкло! — дружно заявили Джеймс и Сириус и звучно впечатали ладони.

— А я считаю, что Хаффлпафф, — заявила Дарла, — раз Ремусу нравятся добрые и скромные девчонки...

— А в Гриффиндоре, значит, скромных, умных и добрых уже не осталось? — возмутилась Марлин.

Обсуждение идеальной девушки для Ремуса грозило перерасти в серьезный спор, если бы вовремя не вмешалась Лили:

— А, может, она вообще из маглов?

Утром Джеймса разбудила собственная сова, усевшаяся в изголовье его кровати и принявшаяся чистить мокрые от дождя перья. Это мама прислала остальные учебники, и первым делом Джеймс проверил их на наличие спрятанных фотографий Джой. Вчера после того, как Мэри задала ему вопрос о том, когда же все-таки свадьба, ему пришлось признаться в том, что это была шутка. «Дурацкая шутка», — почему-то прокомментировала Эванс.

Первым уроком у Джеймса шла защита от Темных искусств, остальные же отправились на зельеварение. Поттер учился по расписанию третьего курса только третий день, а его эта расходимость с уроками друзей уже порядком достала.

Профессор Аттвуд принес на урок здоровенный ящик, в котором, вне всякого сомнения, сидел боггарт. В прошлом году Джеймсу, к его величайшему неудовольствию, не дали сразиться со своим страхом, и сейчас он намеревался исправить эту несправедливость. Рядом с ним снова сидела Алексис Стардаст, зачем-то последовавшая его примеру не конспектировать лекцию. Она мечтательно смотрела куда-то мимо профессора, подперев щеку кулачком.

— Формула заклинания «ridiculus» образована от латинского «rideo» — смеяться, в некоторых источниках говорится о том, что заклинание образовано от английского «ridiculous», — диктовал профессор. — И тот, и другой ответ на контрольной работе будет засчитан, как верный. Следовательно, можно сделать вывод, что главное оружие против боггарта — это смех...

— Скукота, — буркнул Джеймс, сжимая в кармане мантии волшебную палочку. — Когда уже практика?..

— А чего ты больше всего на свете боишься? — спросила Алексис, внимательно глядя на Джеймса. Тот на мгновение задумался.

— Пожалуй, трусов Снейпа... брр, мерзость.

— Ты несправедлив к нему, — у Алексис явно был талант демонстрировать свою честность в самый неподходящий момент. — Хотя он к тебе тоже.

— Вот видишь, мы с ним квиты, — хмыкнул Джеймс. Странная девчонка, что она вообще на Слизерине делает? Для Джеймса все слизеринцы поголовно воплощали мрак.

— Ридикулус! — раздался хор голосов. Видимо, профессор, наконец, соизволил перейти к практической демонстрации. Джеймс и Алексис запоздало повторили за классом.

— Очень хорошо. Итак, кто желает первым продемонстрировать владение заклинанием? Отлично, лес рук, — улыбнулся профессор, когда все ученики поголовно подняли вверх руки. Джеймсу все почему-то казалось, что его рука несколько возвышается над остальными.

Профессор стал вызывать учеников не по списку, а в произвольном порядке. Это давало надежду Джеймсу, чья фамилия находилась чуть ли не в хвосте. Иногда это, конечно, было и большим преимуществом, когда до него просто не доходила очередь. Но не сегодня.

— Мистер Поттер, — сказал профессор, и Джеймс с готовностью выскочил в центр класса. Ученики с любопытством вытянули шеи: интересно, чего же боятся по умолчанию бесстрашные гриффиндорцы?

Стиснув палочку, Джеймс направил ее на замочную скважину сундука, пробормотав: «Алохомора». Замок скрежетнул, крышка откинулась, и на свет вылез... профессор Дамблдор.

Уже одного этого было достаточно для того, чтобы класс взорвался от смеха. Дамблдор-призрак, как ни в чем не бывало, вышел на середину кабинета, отряхивая мантию и с усмешкой глядя на Джеймса. В руках директор школы держал Кубок по квиддичу, обвязанный серебристо-зеленым шарфом.

— Я с удовольствием награждаю факультет Слизерин, обошедший команду Гриффиндора в финальном матче по квиддичу со счетом триста — ноль, этим замечательным кубком!

Хохотавшие гриффиндорцы моментально умолкли, а слизеринцы, напротив, осклабились еще больше. В голову Джеймса ударила кровь. Так вот чего он боится больше всего на свете!

— С тебя десять огневиски и капитанский значок, Джонс, — ухмыльнулся он себе под нос и выкрикнул: — Ридикулус!

Кубок доверху наполнился слипшимися лимонными дольками, а директор, безмятежно улыбаясь, пошел вдоль прохода, предлагая рыдающим от смеха третьекурсникам это сомнительное угощение.

— Блестяще, мистер Поттер, — вытер повлажневшие глаза Аттвуд, наблюдая за растерявшимся Дамблдором, не знающим, кого пугать теперь. — Десять очков Гриффиндору, садитесь... Лимонные дольки в кубке, Мерлин... — профессор с трудом подавил смешок и снова заглянул в журнал. — Мисс Холмс, ваша очередь!

* * *

За обедом Джеймс вполголоса рассказал друзьям о конфузе на уроке защиты. Профессор Дамблдор преспокойно принимал пищу, восседая за преподавательским столом и даже не подозревая, что пару часов назад раздавал школьникам сладости.

— Хотела бы я на это посмотреть, — хихикнула Марлин. — Да и лимонные дольки мне нравятся.

— Слушай, Сохатый, — Сириус, деловито откашлявшись, зашептал Джеймсу на ухо, чтобы не услышали сидящие рядом девочки. — Мы тут с Питом вчерашний спор продолжили... ну по поводу идеальной девчонки. И получилось такое чудовище, что... В общем, у нас идея.

— Нарисовать портрет идеальной девушки. Для каждого, — довольно закончил Питер, что-то жующий с полным ртом.

— Ну, рисовать — это по твоей части, — хмыкнул Джеймс.

— Да ты не понял. Словами «нарисовать». Например, губы Диксон. Волосы МакКиннон. Голос МакДональд. Ноги Эванс. Характер... характер...

— Нарциссы Блэк, — предложил Джеймс, бросив быстрый взгляд на стол Слизерина. Нарцисса сидела рядом с Оливией Гринграсс, и вид у нее был не самый счастливый. Даже с приличного расстояния от слизеринского стола до гриффиндорского был заметен блеск обручального кольца на тонком безымянном пальчике Нарциссы, которое Андромеда, по словам Сириуса, швырнула своему отцу в лицо.

Сириус покосился на кузину и скривился.

— Тогда уж скорее не характер, а гонор. А нрав мне нравится у Бренди Адамс. Никому слова поперек не скажет.

— А что, — идея неожиданно начала Джеймсу нравиться, — давайте «нарисуем». Я такой «портрет» забабахаю, мало не покажется!

— Только с Лунатиком не подеритесь, выясняя, кому Эванс все-таки достанется, — предостерег Сириус. К своему вящему неудовольствию, Джеймс вдруг ощутил, что снова краснеет. Да что с ним происходит такое?..

К вечеру анкета «Идеальная девчонка» была почти заполнена. У Сириуса определенные сложности вызывал пункт «Любимое имя».

— Что-нибудь простое, не пафосное, а главное, не звездное, — перебирал он в уме знакомые имена. Дошло до того, что Питер сбегал в библиотеку и притащил справочник по ономастике, в котором значились женские имена всех стран мира.

— Энн? Мэри? Кейт? Джейн? — предлагал Ремус, листая справочник. — О! Мерлин, вы только послушайте это! Ватерпежекосма*, Даздраперма**... Да уж, девочкам Советского Союза явно не повезло!

— А я думал, что это мне предки с именем удружили... Ладно, пусть будет Сара. Самое то, — Сириус вывел имя своей идеальной девчонки и размашисто подписался внизу. — Готово! Ну и что теперь с этой переписью населения делать?

— Хранить для потомков, — серьезно сказал Джеймс, перечитывая свои записи и недовольно хмурясь. Что-то его идеальная девчонка и в самом деле получилась подозрительно похожей на Эванс. За одним маленьким исключением — с волосами Джой и кретиническим, по мнению любителя простоты Сириуса, именем Эльвендорк. Решив, что у друга явно плохо с чувством юмора, Джеймс в скобочках рядом приписал: «Шутка, мне нравится имя Джейн, оно будет неплохо звучать рядом с моим».

— Да, парни, с такими запросами потомков у вас точно не предвидится, — хмыкнул Ремус, ткнув пальцем в графу «размер бюста» и жирные буквы XL в анкете Блэка.

На следующий день, явившись на обед, Джеймс с удивлением обнаружил кипящего от злости Сириуса, потупившегося Питера и расстроенного Ремуса.

— Боюсь даже представить себе тот ужас, который поверг вас всех в депрессию. Нюниус помыл голову и оказался платиновым блондином? — приподнял брови Джеймс, бросая взгляд на стол Слизерина, где обедал Снейп, неряшливый и черноволосый, как всегда. Сириус обвиняюще ткнул пальцем в Питера, который опустил голову еще ниже.

— Нет, вот скажи мне, Сохатый, каким нужно быть недоумком, чтобы на кой-то дракл притащить анкету на уроки и в итоге потерять ее?!

С минуту Джеймс вспоминал, о какой анкете идет речь. А когда до него дошло, то на Питера обрушился новый град обвинений.

— Хвост!!! Дементор тебя укуси! Ты умудрился профукать жестокий компромат на нас?! КАК? — схватился за волосы Джеймс. А если тетрадь попадет в руки преподавателей или, хуже того, Эванс? Как ему тогда выкручиваться перед ней?

— Я же не специально, — прошептал Питер, явно с трудом сдерживая слезы. — Простите меня...

— О, Мерлин... — простонал красный, как гриффиндорское знамя, Сириус, прикрывая лицо ладонью. — Теперь вся школа будет знать о том, что мне нравится пятая точка Синистры...

— Похоже, анкета им для этого не понадобится, — шепнул Ремус, заметив, что на них уставилась добрая половина гриффиндорцев.

Несмотря на донельзя дурацкую ситуацию, Джеймс вдруг ощутил прилив веселья. К тому же его чрезвычайно позабавил Филч, все утро ликвидирующий результаты позавчерашнего «вызова» Сириуса. Краска оказалась довольно стойкой, и даже «Универсальный пятновыводитель миссис Чистикс» спас положение только после тринадцатого нанесения на выкрашенную в розовую краску дверь.

— Никто не знает, когда у осьминогов брачный период начинается? — внезапно перевел тему Джеймс.

— Пойди и спроси у гигантского кальмара, думаю, он тебе наглядный урок магзоологии устроит, — съязвил Сириус.

— Зачем тебе это? — нахмурился Люпин. Глаза Джеймса сверкнули.

— Да так, есть одна мыслишка. Давно мы Нюнчика не дрессировали, не находите?..

* * *

За три года обучения на одном курсе Сириус, Ремус и Питер досконально изучили распорядок дня Северуса Снейпа. Джеймсу хватило и двух лет, чтобы с точностью ювелира подгадать передвижения слизеринца по замку безо всякой Карты Мародеров. Ровно в пять часов пополудни Снейп покидал слизеринскую гостиную и шел в библиотеку, причем всегда почему-то избирая немноголюдные маршруты. Пожалуй, в этом была его главная ошибка. В одном из таких коридоров сегодня его поджидали Мародеры, укрытые мантией-невидимкой. Питера на дело не взяли — он все еще был «наказан» за утерю анкеты, да и под мантией все четверо вряд ли уместились бы.

— Ползет, гад, — Сириус, как самый дальнозоркий, первым приметил тощую фигуру в конце слабоосвещенного коридора.

— Скоро поплывет, — ухмыльнулся Джеймс, доставая волшебную палочку. — По зову сердца, которое между ног находится.

Когда Снейпу оставалось дойти до Мародеров не больше десяти футов, Джеймс, высунув кончик палочки из-под мантии, чтобы заклинанием не повредить ее, прошептал универсальную трансфигурационную формулу. Прозрачно-желтый луч стремительно понесся по направлению к Снейпу, и не успел он даже понять, что произошло, как превращение свершилось. Об этом явно свидетельствовал звук треснувших брюк Снейпа. Схватившись за животы от смеха, Мародеры рванули вслед за слизеринцем, который уже несся в ближайшую уборную оценивать масштабы катастрофы. Вопль ярости, донесшийся из кабинки, окончательно закрепил успех.

— Я, конечно, не хочу, чтобы Снейп болтал о моих «пушистых проблемах», но, по-моему, это явный перебор, — заметил Ремус по дороге в Гриффиндорскую башню. Джеймс назвал пароль и первым протиснулся в гостиную.

— Да ладно тебе, Рем, походит часок-другой с щупальцем вместо члена, хоть будет чем похвастаться, — Поттер плюхнулся на диван и, сняв очки, блаженно протер глаза. О кипе конспектов, дожидающихся его наверху, он старался не думать. — Кстати, идея не моя, я — злостный плагиатор, — Джеймс ухмыльнулся и помахал Гвеног Джонс, которая разрабатывала тактику первой игры сезона, сидя за дальним столиком.

— Но исполнение — пять баллов, — Сириус от души хлопнул скромно улыбающегося друга по спине.

Вечером, когда Мародеры уже перестали делать вид, что прилежно заняты учебой, к ним подсели хихикающие Марлин, Дарла и Мэри. Лили держалась чуть в стороне, но и она с трудом прятала хитрую улыбку. В руках Марлин держала хорошо знакомую тетрадку, почему-то изрядно помятую, словно ее только что вытащили невесть откуда.

— Мальчики, это, случайно, не вам принадлежит? — с трудом сдерживаясь, чтобы не расхохотаться в открытую, спросила Марлин, протягивая анкету Ремусу. Тот поспешно схватил ее, раскрыл и чуть не поперхнулся. Питер, Сириус и Джеймс тоже склонились над тетрадью.

В первый момент они ее попросту не узнали. Вместо практически чистой тетрадки с исписанными лишь первыми несколькими страницами они получили какой-то общешкольный дневник. Судя по всему, анкета «Идеальная девчонка» не побывала в руках только у Кровавого Барона. Чистых страниц не осталось, энтузиасты исписали даже обратную сторону обложки. Ремус простонал что-то вроде «О, пресвятые пикси» и закрыл лицо руками, откинувшись на спинку кресла. Марлин цеплялась за руку Мэри, чтобы не упасть от смеха. Ближе к концу тетради была запись, которая на голосовании наверняка набрала бы наибольшее количество голосов: «Моя идеальная девушка — это Минерва МакГонагалл. Для меня она идеальна во всех отношениях, даже в своем очередном отказе пойти со мной в Хогсмид на выходных. Но мое любимое женское имя — Джеральдин. Минерва, не обижайтесь. Проф. Ф.Флитвик».

— Кошмар, — простонал Ремус, вытирая глаза. — МакГонагалл после такого точно с нас шкуру спустит.

— Но, согласись, Лунатик, оно того стоило, — ухмыльнулся Джеймс, сунув анкету Сириус. — Погляди, тут и твой родственник отметился...

Джеймс встретился взглядом с Лили и улыбнулся ей, как будто извиняясь, и она, к его вящему изумлению, тоже скромно улыбнулась в ответ.

_____________________

*Ватерпежекосма — Валентина Терешкова, первая женщина-космонавт;

**Даздраперма — Да здравствует Первое мая!

Да уж, с фантазией в СССР действительно проблем не было ХDD