Джин со льдом (джен)

День отправления домой ознаменовался прекрасной солнечной погодой.

Я проснулась рано утром и успела даже одной из первых принять душ, потому что большая часть слизеринок решила отсыпаться до победного. Возможно, я бы тоже не отказалась от сна, но меня одолел мандраж. Целый год я нормально не общалась с родителями, и перспектива провести с ними всё лето в одном доме меня откровенно пугала.

Чтобы успокоиться, я как следует высушила волосы, которые заплела в высокий пучок. Затем надела подаренный Перси свитер и юбку и даже решила воспользоваться косметическими зельями. Не столько для успокоения, сколько для того, чтобы выглядеть хорошо на фотографиях. Зная наших, они точно вооружатся колдокамерами.

Большую часть вещей я сложила ещё вчера, поэтому утренние сборы не заняли много времени, а на завтрак я явилась одной из первых. Но не первой.

— Улыбочку! — воскликнул звонкий мальчишеский голос, и меня ослепила яркая вспышка.

— Мордред! — от неожиданности ругнулась я и возмущённо посмотрела на Колина. — Ты снова завладел своей адской машиной?

— Именно, Джинни, — улыбнулся Криви. — Как думаешь, я успею сегодня сфотографировать Гарри Поттера?

Видя, как вытягивается моё лицо, гриффиндорец заржал.

— Да шучу я! — улыбнулся он и поспешил караулить остальных одноклассников.

— Вот гадёныш, — добродушно усмехнулась я и направилась к столу под изумрудными флагами.

После завтрака Кубок Школы ожидаемо вручили сияющей Маккошке. Чего она так радуется? Все же понимают, что эта победа не заслужена. Пока Гарри Поттер не поступил в школу, Гриффиндор почти каждый год был в аутсайдерах, потому что не способен конкурировать с Равенкло и Слизерином. Да и после появления Поттера в школе Гриффиндор весь год болтался на третьем-четвёртом месте.

А вот кубок по квиддичу забрал Хаффлпафф.

— Десять очков! Один гол! — сокрушался Люциан Боул. Именно на столько баллов барсуки перегнали нас.

— Ничего, народ, — решительно сказал Флинт. — В следующем году открытия Тайной Комнаты не предвидится, а значит, Кубок будет наш.

— То есть в следующем году мы вообще с квиддичного поля вылезать не будем? — засмеялся Эдриан Пьюси.

— Я сбегу на метле, попрошу политического убежища в Дурмстранге, — мрачно пообещала я.

— Покажешь дорогу, — усмехнулся Майлз Блечтли.

— К тому же, Флинт, — сказал Люциан, — ты думаешь, что в следующем году наша местная знаменитость, Поттер, ни во что не вляпается?

— Значит, нужно Поттера в Дурмстранг отправить, — фыркнул Драко. — Пусть они с ним мучаются, а мы спокойно учиться хотим.

Посмеялись всем факультетом. Кто-то предложил в нагрузку к Гарри отправить ещё и Дамблдора с Макгонагалл, чтобы нам уж вообще хорошо жилось. Мордред, и даже не поспоришь.

После завтрака первый курс созвал Хагрид, чтобы по традиции на лодках перевезти нас в Хогсмит. Мы, недолго думая, расселись как в прошлый раз. Хагрид умилялся нашей дисциплинированности, ведь ему не пришлось следить, чтобы мы не потонули к Мордредовой матери.

В поезде мы заняли два соседних купе, набившись, как сельди в бочку. Оливия заняла место у окна, усадив на коленки Холли. С другой стороны так же сидели Мирта и Эви. К нам ещё присоединились Колин и Роберт.

Расстелив на стопке сундуков тетрадь, мы занимались планированием.

— Так, дни рожденья будут двадцать третьего июня у Салливана и Юстаса и одиннадцатого августа у Джинни, — произнесла Эви, записывая. — Кого забыла?

— У Невилла день рожденья тридцатого июля, — вставила я. — А ещё у моего брата Перси — двадцать второго августа. Можете прислать ему открытки: думаю, он будет рад.

— Сделаем, — кивнула Мирта. — Перси — неплохой староста.

— Дальше, — продолжила Эвелин. — Я поговорю с родителями, затем выберем время, и я жду вас на девичник.

— Как насчёт начала или середины июля? — предложила Оливия. — Мы успеем провести довольно много времени с семьями, и можно будет развлекаться.

— Отличная идея, — Эви сделала в тетради запись.

— Нам ещё нужно придумать, как собираться, чтобы делать домашние задания и отрабатывать заклинания, как мы планировали, — вздохнула я.

К мальчишкам в купе сбегали Колин с Робертом. Все единогласно признали, что готовиться к новому учебному году нужно, а значит, весь наш курс будет всё лето болтаться между мэнорами чистокровных и Лондоном. А всё потому, что Эви, Холли и Мирта в один голос утверждали, что нам необходимо посетить кучу достопримечательностей. Согласились даже Декстер с Харпером: мы решили, что подобные вылазки будут куда интереснее, чем пары по магловедению, а значит, этот предмет никто из наших не выберет. Пока в голосовании лидировала арифмантика: её на третьем курсе планировали взять почти все.

Когда мы подъезжали к Лондону, я, Луна и Лив уменьшили свои сундуки. Хоть нам и выдали постановления Министерства, что мы не можем использовать магию на каникулах, но все понимали, что это относится только к маглорождённым. Хотя из принципа нужно подумать, как бы так эффектно сбросить влияние Министерства, чтобы ребята могли понемногу колдовать дома.

На платформе девять и три четверти уже стояли родители: маги и сквибы. Маглы встречали по ту сторону барьера. Мы выгрузились из поезда, и Колин снова вооружился фотоаппаратом. Я исключительно ради шутки выцепила в толпе Гарри и Драко и попросила Колина нас заснять.

— Уизли, я тебя убью! — шипел недовольный Малфой, которого я держала за шею.

— Зачем тебе это? — уныло вопрошал Гарри, даже не пытающийся сопротивляться. Молодец, знает, что бесполезно.

— Для шантажа, мальчики, — засмеялась я и упорхнула прощаться с друзьями. Впрочем, долго нам это делать никто не дал: Перси утащил меня к родителям, чьи улыбки при виде меня стали откровенно натянутыми. Весёлые каникулы мне предстоят…

— Эй, Уизли! — не успела я поздороваться с родителями, как меня окликнул Драко, подошедший в компании своей семьи. Решил так быстро отомстить?

— Лорд Малфой, леди Малфой, — поприветствовала я, сделав книксен. Мерлин, хорошо, что я надела юбку!

Лица представителей рода Малфой не изменились, однако мне кивнули. Уже не так плохо. Хотя глава Рода смотрел на меня настороженно, видимо, не забыв мою выходку с дневником.

— Летом в нашем мэноре собирается вся команда для тренировок, — непривычно надменно произнёс Драко, чтобы не терять лицо на публике. Для посторонних-то мы не очень хорошо общаемся. — Не пропусти сову.

— Хорошо, — я мило улыбнулась, представляя, как во время нового учебного года надаю Малфою по шее.

До дома мы добирались камином, потому что фордик катался где-то в Запретном Лесу.

Я вышла из камина, без палочки очищая одежду от пыли. Затем уныло оглядела гостиную, заваленную разномастными потрёпанными вещами. Дом, милый дом.

— Ни в какой мэнор ты не пойдёшь! — резко заявила маменька таким тоном, что даже близнецы притихли.

— Пойдёт, — холодно бросил Перси, удерживая меня за плечо, чтобы я не предприняла резких движений. — Это возможность получить полезные связи, которые могут пригодиться в будущем. Поэтому даже не пытайтесь запереть её дома.

Мать начала ругаться так, что я прикрыла глаза. Уж слишком привыкла к негромкому шипению парселтанга, поэтому вопли матери меня оглушали. Да и на факультете обычно никто не орёт. Мы же не Гриффиндор.

Кто бы мог подумать, что в первые пять минут нахождения дома я уже начну безумно скучать по школе!

Крики матушки мне надоели быстро, поэтому я, ядовито фыркнув, молча направилась в свою комнату. Мне в спину полетел мамин фирменный летучемышиный сглаз, который я, не моргнув глазом, отбила своим любимым протего, просто вытянув руку.

— Я не потерплю подобного неуважения к себе, — произнесла я, усиливая впечатление от своих слов с помощью легилименции, чтобы родители поняли один раз и до старческого маразма. На это моих куцых знаний хватило. А мать я заткнула невербальным силенцио. — Со мной можно легко договориться, но не криками и проклятиями, имейте в виду. Вы всё-таки взрослые волшебники.

Закрыв дверь комнаты, я увеличила сундук, который оставила у письменного стола, и рухнула на кровать, задумчиво уставившись в потолок с потрескавшейся краской.

В гостиной верещала мать, а я впервые пожалела, что моя комната находится на первом этаже, а не под чердаком, как у Ронни. Даже наложенный на дверь квиетус не сильно спасал.

Чтобы отвлечься от шума, я переоделась в старую рубашку и не менее старые джинсы. Затем откопала в сундуке заношенную майку, которую порезала на тряпки и принялась убирать свою спальню, сетуя на отсутствие в нашей семье домовиков. Постеры с Ведуньями и Холихедскими Гарпиями я сняла и убрала на верхнюю полку, потому что отвыкла спать в обстановке, где что-то движется на стенах.

Меня не беспокоили до вечера. Закончив с уборкой, я не стремилась разбирать вещи. Может, вообще их разбирать не буду: я год в школе исключительно сундуком пользовалась, и сейчас не переломлюсь. Вместо этого я устроилась на постели с книгой, которую мне на Рождество подарил Декстер. Хотя нужно будет пораскинуть мозгами и поизучать бытовые чары. С моими тренировками у меня достаточно физической нагрузки, чтобы ещё и убираться руками.

На ужин меня позвал Перси.

— Всё плохо? — тихо спросила я у него.

— Не хуже, чем обычно, — шепнул брат успокаивающим голосом.

За ужином родители расспрашивали мальчишек о впечатлениях от прошедшего года, демонстративно игнорируя меня. Близнецы снова заговорили про планы открыть магазинчик, а мать снова начала им высказывать, что это глупые и безрассудные мечты. Странная она… Дело же не в идее, а в том, что близнецам есть что предложить будущим покупателям, а значит, их бизнес может пойти в гору. Их продукция уже расходится по школе, а у них ведь даже официального магазина и производства нет!

— У нас есть три года, чтобы найти деньги, — негромко встряла я. — Составьте смету, и я, возможно, вложусь в обмен на процент от будущей прибыли.

Получив поддержку, Фред и Джордж синхронно усмехнулись, а мать замерла с открытым ртом. Я же с пакостной улыбочкой решила родителей добить:

— Кстати, можно будет договориться с Хагридом и поискать в Запретном лесу фордик, который можно разобрать и изучить чары. Наладим массовое производство и озолотимся.

Отец схватился за сердце, мать нахмурилась, привыкший Перси закатил глаза, а Рон удивлённо посматривал на всех нас.

— Договорились, — в один голос произнесли близнецы.

Мать, видимо, испугалась, что дуэт экспериментаторов станет трио, потому что с утра погнала Фреда и Джорджа обезгномливать сад. Только она хотела озадачить меня, как в гостиную вошёл серьёзный донельзя Перси, несущий в руках картину в рамке. Брат показал её матери, которая почему-то замолчала, с шоком уставившись на меня, и повесил рамку на свободный гвоздь, торчащий из стены.

Картина оказалась вырезкой из последнего номера «Ведьмополитена» с интервью Локхарта об опыте преподавания, которое он дал, судя по всему, в конце марта, а сбоку красовалось фото с подписью: «профессор Гилдерой Локхарт со своей лучшей ученицей, Джиневрой Уизли». Сам «профессор» ослепительно улыбался и посылал воздушные поцелуи, ну а моё изображение либо нейтрально улыбалось, либо с помощью палочки наколдовывало светлячков, либо читало доклад.

Как давняя фанатка Локхарта, маман как-то подрастеряла свой гонор, чем я и воспользовалась, улизнув из дома. Проходя мимо гаража, у меня мелькнула шальная мысль залезть в него, чтобы найти, чем поживиться. Но это явно лучше делать ночью: не отец голову оторвёт, так мать.

Из приоткрытой дверцы сарая виднелись мётлы братьев, которые уже, видимо, разобрали свои вещи. Мне тоже позволили забрать «Нимбус», чтобы тренироваться на каникулах, но я не хотела хранить столь дорогую вещь в сарае. Метла к тому же не моя, и в школу я должна привезти её в идеальном состоянии.

— Как проходит обезгномливание? — спросила я, подходя к братьям.

— Шикарно! — ответил Джордж, посылая гнома в полёт.

— Низко полетел — к дождю, — заржал Фред, прикрывая ладонью глаза от солнца.

— Присоединишься? — предложил Джордж.

— Я пас, — усмехнулась я, взмахом палочки трансфигуриуя пенёк в табурет. — Как насчёт обсуждения ваших возможностей? Что вы готовы изобретать?

— Всё, что можно продать, — усмехнулся Фред.

— Но то, что не сильно нарушает закон, — добавил Джордж.

— Тогда давайте поговорим о чём-нибудь полезном, — предложила я. Ради такого братья даже отвлеклись от гномов.

Идей у меня было несколько, и некоторые из них даже вполне можно было использовать в шалостях. Например, я бы очень хотела что-то, что позволит на расстоянии подслушивать чужие разговоры. «Греть уши», как однажды сказала Мирта. Не то чтобы мне это было прям необходимо… Просто на всякий случай. Как и идея создания какой-нибудь дымовой завесы, чтобы быстро слинять от Филча и миссис Норрис.

— Ну и запросики у тебя, — задумчиво почесал голову Джордж.

— Деньги нужны. Много, — хмыкнул Фред.

— Много — это сколько? — спросила я.

— Галлеонов десять, не меньше, — вздохнул Джордж.

Я оглянулась, проверяя, нет ли рядом других родственников, затем полезла в свою сумку, из которой достала старый матушкин кошелёк. Затем отсчитала десять золотых монет, которые стопочкой поставила на соседний пенёк. Братья смотрели на меня с открытыми ртами и, кажется, забыли, как дышать.

— Что? Неужели вы думали, что я в Запретный Лес таскаюсь просто погулять? — насмешливо сказала я. — Родители меня всех денег лишили, так что пришлось экстренно принимать меры.

— Но ведь это всё ещё продать надо, — не очень уверенно протянул Джордж, пока довольный Фред быстро прятал монеты, чтобы мать не заметила и не отобрала.

— Родственники моих софакультетников держат в своих сейфах, наверное, большую часть всего капитала Магической Британии, — хмыкнула я. — Мне стоило лишь раз сказать, что на отработки хожу в Запретный Лес, и умные люди всё поняли.

— Как хорошо, что ты наша сестра! — в один голос произнесли близнецы, кладя свои руки мне на плечи.

* * *

Во время ужина родители сообщили, что меня очень хочет видеть тётушка Мюриэль, которая якобы безумно соскучилась по своей внучатой племяннице. И поэтому мать с отцом решили меня отправить к тётке на всё лето.

— Так и скажите, что просто хотите от меня избавиться, — негромко сказала я, бросая вилку на тарелку. Затем резко встала и удалилась в свою комнату, не забыв громко хлопнуть дверью.

Сволочи! Дом Пруэттов находится недалеко от Норы, тоже в Оттери-Сент-Кэчпоул, и, чтобы дойти пешком, нужно потратить минут тридцать — это если не торопиться. Но родителям было важно именно убрать меня из дома, как что-то мешающееся. Как будто речь идёт не об их ребёнке, а о мешке мусора. Тоже мне, хвалёные маглолюбцы! Лицемеры поганые!

Со стороны лестницы послышалась громкая ругань, а затем на втором этаже хлопнула дверь. Перси тоже не понравилась выходка родителей.

Ну ничего! Стану частью рода Гонт и утру нос этим скотам!

Чисто из принципа я решила прямо сегодня залезть в отцовский гараж.

Дождавшись темноты, когда все лягут спать, я открыла окно и под дезиллюминационными чарами и чарами приглушения шагов выскользнула из комнаты. На дверь гаража были несложные защитные чары, рассчитанные скорее на блокировку алохоморы. Чтобы их взломать, мне даже палочка не потребовалась — всего лишь одно заклинание на парселтанге.

Дверь нараспашку открывать мне не пришлось, потому что я через узкую щёлочку проскользнула внутрь.

Слабый огонёк люмоса освещал полки, забитые магловским хламом. Я никогда не обращала на это всё внимание, потому что думала, что тут только жалкий мусор.

Меня заинтересовала странная штука, похожая на радиоприёмник, только выглядевшая немного иначе. А ещё весившая намного меньше, что я отметила, убирая странную штуку в свою сумку. Нужно будет изучить на досуге.

В сумку попало ещё несколько странных приборов, а потом я обратила внимание на банку, доверху набитую чем-то бумажным и смятым. Лучше рассмотреть мне было тяжело из-за роста, поэтому я левиосой опустила банку на пол. Открыв крышку, я сразу принялась рассматривать содержимое.

Смутно знакомые прямоугольные бумажки с латинской буквой либра перед числом.

Мерлин, да это же магловские деньги!

Я быстро закрыла банку, которую убрала в свою сумку, затем не менее быстро закрыла гараж, снова замыкая защитные руны, и через окно вернулась в комнату.

Что же… Я была уверена, что отец шарится по магловским свалкам, собирая всякое барахло. Однако вещи, которые я увидела, не выглядели старыми, наоборот даже. К тому же ни одному здравому человеку не придёт в голову выкинуть деньги.

Это может значить только одно: мой отец просто-напросто обворовывает маглов.

Мне стало мерзко. Чем он лучше Упивающихся Смертью? Он абсолютно так же вредит маглам. Да, не убивает и не пытает. Но он ворует у людей, возможно, важные для них вещи. Как такой человек может научить своих детей чему-то хорошему? И как он смеет говорить плохо про других людей?

Ах, этот Люциус Малфой — негодяй и Упивающийся! Он ужасный человек, с которым нельзя связываться! А ещё он слизеринец, и поэтому мы откажемся от дочери-слизеринки!

Это меня настолько задело, что остаток ночи я почти не спала.

С утра я первая заняла ванну, где привела себя в порядок, сразу оделась к выходу и заплела волосы. Затем сложила остатки своих вещей в сундук, который уменьшила.

— Тебя проводить? — с улыбочкой спросила мать, стоило мне появиться на кухне.

— Обойдусь, — презрительно бросила я, открывая входную дверь и уходя прочь из отчего дома.